Форум » Творчество посетителей сайта » Грехи отцов-2 » Ответить
Грехи отцов-2
Екатерина: Григорий сидит в кресле, он уже изрядно пьян, заливает горе. Коля спрашивает, что случилось. Григорий рассказывает, что шубу у него украли грабители, приставили к горлу нож. Коля тогда спрашивает про завещание. Григорий говорит, что он его взял у Петра, так ловко, что тот и не заметил, а потом в шубу ту проклятую и положил, неужели Коля думает, что он пьёт из-за шубы? Коля пытается убедить отца, что всё в порядке, сложилось как нельзя лучше, кто теперь найдет это завещание, грабители его просто выкинут на помойку. Нет, Григорий хочет обратиться в полицию, к тому же, а вдруг они прочитают завещание, да и разыщут Петра, отдадут его за вознаграждение. Коля пытается отговорить отца, но Григорий намерен это сделать. Таня сидит в больнице. Прибегает Митя. Таня встаёт ему навстречу, она какая-то отрешённая, говорит, что операция уже началась, у Киры был приступ. Митя показывает ей деньги, тут необходимая сумма. Таня спрашивает, откуда они, честным путём? Митя говорит, что сейчас самое главное - это здоровье Киры, об остальном они поговорят потом. Таня всё-таки берёт деньги. Кеша сидит за роялем в доме у Веры, играет на нём и поёт красивый романс о любви. Приходит Вера, в руках у неё, по-видимому, какое-то письмо. Кеша продолжает петь, смотрит на Веру, видно, что все слова из песни адресованы ей. Доиграв романс, он подходит к ней, спрашивает, как ей его откровение, каждое слово тут от чистого сердца. Что она скажет? Вера упорно продолжает читать, даже не смотрит на Кешу. Кеша целует ей руку. Вера поворачивается к нему, говорит, что ничего, но сыро. Снова читает письмо. Кеша обижен, как сыро, он ведь всю душу вложил, она даже ни одного слова не слышала. Вера говорит, что слышала, поэтому и считает, что сыро. Кеша спрашивает, что это за письмо, судя по конверту, оно из Парижа? Оно от любовника? Вера забирает у него конверт, ничего не отвечает. Вера говорит, что нехорошо читать чужие письма. Кеша думал, что они не чужие люди. Вера смягчает голос. Говорит, что она пригласила гостей, ради него, вкладывает в него деньги. Но есть её личная жизнь, куда она никого не пустит. Кеша говорит, что будет ей благодарен до самой смерти, и деньги тут не при чём. Вера говорит, что им когда-нибудь придётся расстаться. Им сейчас хорошо вместе, и не стоит превращать отношения в фарс. Кеша считает, что она говорит с ним, как с зелёным юнцом, но он не такой, и докажет ей это. Он хватает Веру, кладёт её на рояль, они целуются, ну и тут немудрено догадаться, чем закончится дело. Катя и Петя пришли на кухню, смотрят ту самую книгу. Катя проверяет, говорит, что ничего не записано, в тот день не Волкова не обслуживали. Петя замечает, что из книги вырвана страница. В это время заходит Морис, просит прощения, что помешал, Петя смотрит на него, и Морис спрашивает, что случилось. Петя показывает книгу, что там вырвана страница. Морис предполагает, что её вырвал кто-нибудь из официантов себе на память об обслуживании всяких знатных гостей. Пётр спрашивает, не помнит ли он, кто обслуживал в тот день? Морис рассказывает, что в тот день как раз была суматоха, Катя собиралась выйти замуж, все его официанты были в зале, кроме одного, Миши Ковалёва, он сам лично поручил ему обслугу постояльцев. Ольга в номере Томсона перебирает свои вещи. Залетает Миша, он в ярости, зло спрашивает, где бумага. Оля не понимает, о чём он. Миша набрасывается на Ольгу, валит её на диван, Оля говорит, что ничего не понимает. Миша в ярости начинает перебирать её вещи. Роется в них, разбрасывает на полу. Ольга подсаживается к нему, видя, что он вытворяет, признаётся, что это она взяла, но не для того, чтобы навредить, а чтобы помочь ему, так сохраннее будет, его ведь всё равно будут обыскивать, а так она у себя бумагу спрячет. Она ведь сразу догадалась, что это он Волкова убил. На Мишу опять нападает приступ ярости, он хватает Ольгу, говорит, что это она его убила, он ведь сунул её в постель к Томсону, попользовался как проституткой. Ольга говорит, что доказательств нет. Миша постепенно успокаивается, отпускает её, разваливается на диване. У него нет, у Томсона есть. Ольга не думает, что он в полиции всё расскажет, не хочет проблем с женой. Миша считает, что лучше не иметь проблему с законом. Ольга говорит Мише, что они теперь повязаны. Миша говорит, чтобы она не предавала его, а то она может сесть в тюрьму. Ольга добавляет, что, и он тоже может. Они друг друга целуют. Больница. Из палаты выходит доктор. Таня вся на нервах, спрашивает, как там Кира. Доктор говорит, что всё хорошо, она поправится. Таня плачет от счастья, Митя её успокаивает, отдает доктору деньги. Они благодарят его. Доктор говорит, что останется в Москве до полного выздоровления девочки. Уходит. Из палаты выходит медсестра, говорит, что они могут навестить дочь. Таня и Митя заходят в палату. Григорий у себя в кабинете, на плечи накинул плед. Наливает снова выпить. На ногах уже стоит плохо. Приходит Мария. Григорий спрашивает у неё (язык заплетается), где она была. Мария с каменным лицом отвечает, что беда случилась с одной девочкой. Григорий говорит, что она могла бы с посыльным предупредить, а то такое время пошло, опасное, не знаешь, когда ограбить или напасать могут. Мария спрашивает, что с ним, уголовной хроники начитался? Ну, как сказать. Мария рассказывает, что это её ученица, Наташа Ковалёва, пыталась наложить на себя руки, но, слава Богу, всё обошлось. Она будет жить. Тут Григорий встрепенулся, Ковалёва? Вот семейка, одна дочь человека убила, другая пыталась наложить на себя руки. Мария просит, чтобы он перестал так говорить. Она не могла бросить друга в беде. Григорий говорит, что с этого и надо было начинать, с бывшим ухажёром хотела побыть. Он запрещает ей с ним встречаться. Мария твёрдым тоном спрашивает, кто он такой, чтобы ей указывать, разворачивается и уходит. Григорий удивился: "Я муж". Таня и Митя вошли в палату. Кира спит. Таня всё ещё плачет, Митя просит не плакать, а то Кира проснётся и увидит её в слезах. Таня обещает больше не плакать. Вышла, сказала, что пойдет, сходит к медсестре. Митя смотрит на дочь. В коридоре Коля ждёт Таню, говорит, что принёс ей деньги. Таня отказывается, Митя уже достал. Коля несколько разочарован. Таня говорит, у них большая радость, Кире сделали операцию, ей лучше. Коля рад, тогда ему пора, прощается, целует ей руку, они смотрят друг на друга. Он уходит. За этой сценой наблюдает Митя из приоткрытой двери. Лицо нахмурилось. Митя быстренько возвращается к кровати Киры. Таня заходит обратно. Подходит к кровати дочери. Говорит, как она счастлива, скоро Кира проснётся и будет здорова. Митя спрашивает, нашла ли она медсестру, когда Кира проснётся? Таня соврала, сказала, будто нашла, та сказала, что Кире надо спать. Таня говорит, что теперь у них всё будет хорошо. Митя сидит с каменным лицом. "Империал". Катя наблюдает за Петей, Морисом и Мишей, отводит постояльцев отеля в другую сторону. В это время Петя выясняет отношения с Мишей. Миша, как зашуганый, отвечает, что не убивал он Волкова, не обслуживал его. Морис сдерживает Петю. Миша продолжает оправдываться, говорит, что это всё Ольга, она убила Волкова, она была его невестой, а он обошелся с ней как со шлюхой, заставил переспать с Томсоном, обещал жениться, но разве благородные господа женятся на шлюхах? Это она страницу из книги вырвала, чтоб его шантажировать, могут сами её спросить, она сейчас Тайно в номере Томсона живёт. Морис называет это каким-то бульварным романом. Петя просит следить за Мишей, если он солгал, то он сам придушит его. Петя отходит к Кате, спрашивает, могла бы Ольга убить его отца? Катя удивлена, так всё искусно спланировать? Нет, вряд ли. Петя рассказывает ей, что Ольга проживает тайно в номере Томсона. Катя удивлена. Обещает, что выяснит, но уже сегодня её здесь не будет. Петя целует её, говорит, что любит, Катя улыбается. Вера и Кеша входят в гостиную, в халатах. Кеша говорит, как он счастлив, на 7 небе. Вера холодна с ним, останавливает его ласки. Кеша не понимает, что с ней, ещё минуту назад она была совсем другой. Он же любит её, почему она так боится этих слов? Вера говорит, что пора спуститься на землю, не всё так гладко как ему кажется. Кеша говорит, что, по крайней мере, у неё есть слабость, это её тело, в отличие от неё, оно всегда бывает с ним откровенно. Таня и Митя идёт по больнице, рядом с палатой Киры. Таня строит планы на Рождество. Митя её не слушает. Говорит, что видел её с благодетелем. Таня не понимает, о ком он. Митя говорит о Николае Андросове. Спрашивает, зачем она попросила у него деньги? Думала, что он сам не достанет? Таня рассказывает, что всё было не так, просто она хотела продать своё фамильное кольцо, а Николай любезно предложил его купить, а потом она бы отдала ему деньги и вернула его. Вот и всё. Митя спрашивает, почему она ему ничего не сказала? Таня говорит, что она не могла сидеть сложа руки, надо было что-то делать. Митя отвечает, что это не оправдание. Таня и не оправдывается, она спасала их дочь. А Митя считает, что она предала своего мужа, зачем она вообще с ним живёт? Если считает его таким никчёмным человеком? Таня дотронулась до его плеча, хотела что-то сказать, но не сказала, отвернулась. Митя просто взял и ушёл. Ирина стоит у стойки администратора и говорит по телефону насчёт своего платья. Она очень довольна, что платье уже готово. Подходит Морис и говорит, что мадам Скарбек хочет её видеть. Мол, когда она садилась на стул, то порвала себе платье новое. Ира смеётся. Морис рассказывает, что из ножки стула торчал гвоздь. Ира соглашается, хорошо, они поменяют все стулья у мадам в номере. Морис говорит, что она отказывается выходить из-за платья. Ира отвечает, что заниматься этим не её обязанность, а Катина. Морис говорит, что мадам непременно хотела видеть Иру, т.к. боялась побеспокоить Катю в столь счастливый момент. Ира не поняла, о каком счастье Морис говорит. Морис рассказывает, что она снова с Петром, они так счастливы и всё такое. При этих словах Ира меняется в лице, говорит поспешно, что она всем займётся. У Мориса как-то сошла улыбка с губ, и он удалился, сказав, что пойдет, передаст всё мадам. У Иры слёзы в глазах. Катя стучится в номер Томсона, никто не открывает. Ольга в это время не знает, куда деться, в итоге садится на диван, берёт книгу в руки, говорит, чтоб входили. Катя вошла, спрашивает, что Ольга тут делает. Ольга нервничает, отвечает, что Джерри уехал в Питер, а она тут по хозяйству, при этом со стула убирает свои вещи. Катя говорит, что Томсон об этом не предупреждал, и она не понимает, на каком основании Ольга здесь, просит её покинуть отель, иначе у Кати будут неприятности. Она первый раз видит такой бардак в номере. Ольга говорит, что можно и так. Катя уходит. Кира лежит в палате, она проснулась, когда вошёл Коля. Он принёс ей игрушку, гусара. Потихоньку Коля и Кира подружились. Коля говорит, что дарит эту игрушку ей, когда он в детстве болел, то гусар помогал ему. Только она должна говорить с ним и петь ему. Кира спрашивает его, пел ли он в детстве? Коля отвечает, что да. Кира просит его спеть. Коля несколько смущается, говорит, что в последнее время не в голосе, он ничего не знает, кроме колыбельной. Но она же уже проснулась. Кира просит тогда спеть для этого гусара. Коля начинает петь. Несколько путается в словах, улыбается. Таня в это время стоит у входа и тоже улыбается, глядя на них. Коля играет с ней. Тут Кира замечает Таню. Коля оборачивается, приветствует её. Они немного говорят. Таня просит прощения у дочки, но ей нужно поговорить с Колей. Кира спрашивает, где папа. Таня отвечает, что он скоро будет, задерживается на работе. Они выходят из палаты. Таня спрашивает, зачем он пришёл. Коля отвечает, что пришёл к Кире, принёс ей игрушку. Таня просит больше не приходить его, от этих встреч будет больше боли, нежели радости. Коля говорит, что он сможет держать себя в руках, но ему необходимо видеть её. Таня не хочет этого, он разрушает её семью, у неё нет времени разбираться в его отношении к ней и в своём отношении к нему, дело ведь не только в нём. Таня во время разговора не смотрит на него, голос у неё несколько срывается, она волнуется. Ещё раз просит оставить её, уходит в спешке. Коля смотрит ей вслед, даже улыбнулся. Кеша в отеле, в ресторане, в отдельном месте, там уже накрыт столик, свечи. Входит Морис, принёс шампанского. Замечает свечи, мол, романтический ужин будет? Кеша говорит, что да. Он очень волнуется. Морис это замечает и говорит, что как будто от этого вечера зависит всё. Кеша отвечает, что от ответа этой дамы как раз всё и зависит. Морис спрашивает, когда подавать ужин? Кеша просит через полчаса. Морис уходит. Кеша берёт со стола коробочку с кольцом, смотрит на неё и улыбается в предвкушении ужина. Ира сидит одна в номере, в глазах слёзы. Говорит сама с собой. Почему так всегда, разве она не хороша для Пети? Почему он снова Катю выбрал, разве она хуже неё? Стоит у зеркала. Она никому не нужна, тогда ей незачем жить. Но они ещё об этом пожалеют, и Петя тоже. Взяла пистолет, выбирает на себе место, куда выстрелить, в голову не пойдёт, приставила пистолет к груди, закрыла глаза. Кеша в это время крутится перед зеркалом, весь в предвкушении встречи с Верой, поёт что-то, прихорашивается, не может на себя наглядеться. Тут он слышит выстрел, и быстро выбегает. Ольга выходит из лифта в холл отеля, с чемоданами. К ней подходит Петр, представляется. Говорит, что знает, она и его отец собирались пожениться. Ольга говорит, что да, было много планов, но теперь. Пётр говорит, что она всегда может рассчитывать на его помощь. Ольга собралась уходить, потом вернулась, плачется ему, мол, она в отчаянье, к мужу бывшему нет возврата, Сергей умер, ей негде жить. Пётр предлагает ей пожить у него. Ольга не может поверить своему счастью, соглашается. Она выходит, носильщик берёт её чемоданы, Петр смотрит ей вслед и улыбается. Задуманное получилось.
Екатерина: Саша не хотела думать, что столь волнительные и желанные слова любви - не более, чем обычная его ложь, её сердечко верило и билось так, как никогда, а разум, твердивший, что такие слова Михаил говорил каждой девушке, быстро заглушили чувства. Вернуться в реальность всё-таки пришлось, и это произошло мгновенно, как только счастливая Сашенька увидела суровое лицо Дмитрия Игнатьева… Она почувствовала себя самой отвратительной на свете лгуньей и притворщицей, такое омерзение по отношению к себе она испытывала впервые. «О Боже… Дмитрий! Он всё видел и слышал, он знает! Что же теперь он подумает обо мне? Что я такая же лживая, поверхностная, любительница лёгких интрижек, как Катя! Ну конечно! Похоже, я потеряла единственного надёжного друга, человека, которому можно довериться… Как знать, может, я смогла бы рассказать ему о шифре… Но теперь уже поздно, он и знать меня не захочет! И я его понимаю, сама себе противна сейчас, эти игры, маски, это всё - не я, не я! Уже потеряла друга, а в перспективе можно и себя потерять, превратиться в этакую холодную красавицу… Нет, нет и ещё тысячу раз нет! Потеряла всё, а что приобрела? Да ничего, Михаил не мой, вообще ничей, сам собой распоряжается, никому ничем не обязан, ничего не обещает, а значит, и не должен, свободен, одним словом. Так и остался закрытой книгой, причём на иностранном языке, и сложного содержания… И с чего я взяла, что у меня что-то получится? Но ведь что-то в нём действительно изменилось, появилась мягкость… Нет, это всё неправда, ему было что-то нужно от меня, вот и сменил маску! Когда всё это закончится, он снова вернётся к прежнему ритму жизни, эти барышни успеют наверстать упущенное! Почему любовь так жестока? Всё-таки я совершила ошибку, большую ошибку! Почему мы влюбляемся не в тех?… Вот, например, Дмитрий, с ним так легко общаться… Как же, теперь совсем уж «легко», легче просто некуда, он и не посмотрит в мою сторону! Я должна ему всё объяснить, сказать, что… Нет, я не знаю, что ему сказать, какие найти слова?! Но одно ясно точно - не хочу, чтобы он думал обо мне плохо! Не хочу!» - Миша, не надо, это лишнее,… красивый романтичный жест, но он излишний… — с трудом выговаривала Саша, она никак не могла отделаться от мыслей об Игнатьеве, и старалась не смотреть в глаза Михаилу, потому что знала: он может всё прочесть и догадаться, — никакие доказательства… твоей любви не нужны… я верю тебе,… и всегда буду верить, так же, как себе… Говоря об этом, Сашенька всё больше печалилась, её глаза наполнялись слезами, больших усилий стоило ей удерживать всю эту боль в себе. «Я хочу верить тебе, Миша, очень хочу, но ты же обманываешь… А я даже упрекнуть тебя в этом не могу, сама согласилась на это, обрекла себя на муки до конца жизни, полюбив тебя…» - Хорошо, прости, если что-то сделал не так, но, по крайней мере, поцеловать тебя позволишь? - Да… Поцелуй… Саша так надеялась, что ничего не почувствует, и таким образом окончательно убедится в наигранности всего, что испытала за эту неделю, счастливейшее время в её жизни, но отклик с его стороны был, его нельзя было не ощутить, и к ней пришла радость. Капелька радости в море боли, сомнений, страхов. А дальше была пауза, они ждали какой-то реакции присутствующих, первым на это отважился Павел Оболенский, единственный из присутствующих, он высказал своё мнение открыто, и глядя в глаза другу. Остальные обсуждали шокирующую новость шёпотом в узких кружках. - Прими мои искренние поздравления, Мишель! Вот видишь, я был прав, когда сказал, что ты найдёшь женщину, которая тебя изменит, найдёшь свою настоящую любовь. Совсем недавно это было… Если я правильно понял, в это время вы с княжной Забелиной уже были знакомы, но почему же ты молчал? - Понимаешь, тогда я не думал, что всё это настолько серьёзно, но ты прав: Саша действительно изменила меня! - Исключительно в лучшую сторону! - Совсем забыл представить, Саша, это мой друг, князь Павел Сергеевич Оболенский, адъютант Его Высочества. - Очень приятно, князь. Как меня зовут, здесь уже знает каждый, даже немного смущает такое внимание. - Вы достойны этого, Александра Илларионовна, только особенная, исключительная женщина способна настолько заинтересовать Михаила, чтобы он сам изменил свою жизнь. Да, это действительно любовь… настоящая, — мечтательно произнёс он. Павел долго смотрел на Александру, не оценивая, а просто любуясь, как образцом совершенства и гармонии, идеалом, к которому можно только стремиться, но никогда нельзя достичь… - Тебе невероятно повезло, друг мой… - шепнул он. - А разве могло быть иначе, я же патологический везунчик… Эта фраза задумывалась им, как весёлая, и в начале действительно была такой, а вот окончание получилось очень грустным. «Вас любит удача, но очень не любит судьба…» — вспомнились случайно слова цыганки. «Почему? Почему? Почему она так жестока ко мне?» - Он почему-то загрустил, сделайте же что-нибудь, княжна! - Честно говоря, я не знаю… — не нашлась, что ответить, Саша. Появление Оболенского разрядило ситуацию, она успокоилась. Обаятельный, вежливый, простой в общении Павел ей очень понравился, он единственный, кто не играл здесь, и сразу вызвал симпатию. - Тогда я вам помогу. Мишель, думаю, это событие надо отметить, давайте выпьём шампанского. «Ради такого случая сделаю исключение из правила. Если знать меру, всё будет в порядке». - Согласен. Тут же возник проворный лакей с подносом, на нём было как раз три бокала. - За что будем пить? - спросила Саша. - За любовь! - За тебя! Саша улыбнулась обоим и отпила немного из бокала, её зелёные глаза хитро сверкнули, в белокурую головку пришла отличнейшая мысль... - Я вас оставлю,… как знать, может, мне сегодня повезёт так же, как тебе. - Может быть, но, по-моему, ты слишком разборчив, предъявляешь высокие требования… Ангелов на земле нет, во всяком случае, свободных,…— Миша обнял Сашу за плечи, приятность произошедшего она постаралась скрыть, резко развернулась и укоризненно смотрела на него. - А я всё-таки попытаюсь, но возможно, ты прав, ангел здесь один, и справедливо, что его нашёл именно ты, избранный счастливчик… Александра - это подарок судьбы. - А у вас случайно нет такой же прелестной сестры, Александра Илларионовна? - К сожалению, нет, Павел Сергеевич, хотя я с детства мечтала иметь сестру… - Вот видишь, Мишель, я к числу избранных не отношусь, поэтому буду вести свои поиски среди обычных женщин. Оболенский скрылся в ворохе из пестрых дамских платьев, осознавая, что для влюблённой пары он - третий лишний, а за цветником прекрасных барышень теперь некому ухаживать, и красавицы скучают. Там он не затерялся, вскоре вместо всхлипываний и тяжёлых вздохов послышался смех. - Вы… вы… даже друга обманываете! — кричала Саша, вырываясь из его объятий. - Прекратите! Что это ещё за бунт? Забыли, о чём мы договаривались?! Тише! На пол тона тише, а то нас услышат, и грош цена такому чудному спектаклю! Я всего лишь выполнил его желание… - Что это значит?! Объяснитесь! - Вам этого не понять… - Я не такая глупая, как ваши пассии, что сейчас таращатся на меня во все глаза и готовы разорвать на клочки! - Паша с Никитой хотят, чтобы я изменился, вот и пусть увидят желаемое, если удастся убедить их, что вы уже совершили невозможное, то они откажутся от попыток сделать это же сами… «Тогда никто из них не будет копаться в моём прошлом, и что-то выяснять о случившемся… Сам я не скажу ни слова, и тайна будет похоронена навсегда! С Павлом всё удалось в лёгкую, он всегда мне верил, и даже поражал в чём-то. А вот Никита, с ним будет сложнее... Работа такая - всё про всех узнавать, и есть все возможности для этого». - Так вот зачем я вам понадобилась… — процедила сквозь зубы Саша, и презрительно посмотрела на него. Открывшийся его замысел казался Саше более ужасным, чем обычный обман, к нему она была готова, и надеялась, что рано или поздно их «исключительно деловые отношения» перерастут в нечто иное, пусть даже поначалу это будет только игра в любовь. «Лучше бы он обманул меня так же, как других, чем просто использовал с моего добровольного согласия! Использовал, и только что сам в этом открыто признался! Значит, скоро всё закончится, и мы распрощаемся! Ну и пусть, не случилось никакой трагедии, просто забуду этого подлеца! Никто и ничто его не изменит, такие неисправимы, и никакого настоящего Михаила Воронцова нет! Он весь насквозь фальшивый, маска, и за ней ничего нет, только пустота! Использовал просто, чтобы создать видимость, что изменился, обмануть Орлова и Оболенского! Своих друзей, да и понимает ли он, что такое настоящая дружба?! Конечно же, нет, они для него не более, чем средства к достижению цели! Павел так искренне за него радовался, представляю, что будет, когда откроется правда! Нет, нет, это гораздо хуже обычной интрижки, использует меня, и даже не скрывает этого, потому что абсолютно равнодушен! Равнодушен! Представление ещё не закончилось, придётся продолжать плясать под его дудку!» - Что случилось, княжна? Вы расстроены? Сами хотели услышать правду, ну так примите её такой, как есть. Или моя ложь вам нравится больше, если так, то оставьте ваши наигранные упрёки, и улыбайтесь, не забывайте, спектакль ещё не доигран до конца. - Вы… вы … мне противны и омерзительны, так же, как этот проклятый фарс! – выкрикнула Саша и отвернулась, давая понять что более не желает с ним разговаривать. - Можете молчать, но вы обязаны улыбаться… Саша изобразила подобие улыбки проходящей мимо женщине, которая хищно взглянула на Михаила, а его избранницу Александру Забелину даже не заметила. Спустя минуту дама величественно развернулась, и, как бы исправляя досадную оплошность, окинула Сашу оценочно-снисходительным взглядом, а Воронцову подмигнула. Саша напряглась, искорка ревности зажглась в её сердечке, если бы она в ту минуту посмотрела на Мишу, то успокоилась бы, видя, что он не обрадовался старой знакомой, а, наоборот, сделался мрачен, и смотрел на неизвестную с ненавистью и презрением, предчувствие, что этот вечер кончится большими неприятностями, усиливалось с каждой минутой.
Екатерина: Таинственная дама вела себя, как царица, не от того, что ей так захотелось, таково её место в этом мире - театре, завоёванное многими жертвами, о коих она нисколечко не жалела. Такой высокий статус зарабатывался долго и тяжело, однако теперешнее положение позволяет отдыхать на лаврах и получать долгожданные плоды применения главного женского оружия — красоты. Этим оружием она от природы наделена сверх меры, и мало похожа на обычную смертную женщину, скорее, неземное существо, богиня, величественная и неприступная. Красота её была неописуема, мужчины, чаще всего, не могли сказать ни слова комплимента, у них просто перехватывало дух. Ночные тёмно-карие глаза, большие и глубокие, притягивающие, точёный овал лица и капризный изгиб тонких красных губ - увидев такой лик однажды, не забудешь никогда. Человек без сердца исключением не стал, он тоже не забыл, только воспоминания отнюдь не были приятными, ну да ладно, об этом позже. А пока ещё немного про царицу - она служила образцом и непревзойдённым учителем для желающих пройти по такому же пути и достичь высот, а таких было довольно много, в числе прочих и княжна Екатерина Урусова, любимая протеже, добившаяся весьма серьёзных успехов, однако же, до идеала было ещё далеко. Катя являлась предметом мечтаний молодых офицеров, студентов или просто богатеньких бездельников, этаких прожигателей жизни, которые без особых раздумий тратят целые состояния, потому что сами не заработали ни гроша. Богиня не обращала внимания на такие экземпляры, она всегда выбирала сама, и сама бросала, но не отпускала своих последователей. Преимуществами пользовались взрослые состоявшееся люди с доступом к рычагам механизма власти, они же могут предложить нечто большее, чем пламенное сердце? Расчёт выверен, и срабатывает безотказно, к ней попадали именно те, кто нужен, попадали под её власть, чтобы пропасть, но они именно этого хотели, каждый сам выбирает свою судьбу. Богиня одета на испанский манер, алое платье с корсажем и белая камелия в огненно-рыжих волосах. Говорить о возрасте женщины неприлично, а к богине подобное и вовсе неприменимо, ведь они бессмертны. Единственное, что можно добавить к портрету, имя — зовут её графиня Елена Александровна Салтыкова. Титул получен ею при замужестве, супруг, граф Пётр Петрович Салтыков, три года назад преставился после долгой болезни. О своей жизни до брака Елена Александровна распространяться не любит, известно лишь, что рано осталась без родителей, и воспитывалась в благородном пансионе где-то в германских землях. Она с улыбкой на устах наблюдала за ссорой «пары», слов не слышала, не считала нужным прислушиваться, её упреки и ревнивые колкости, его искусные оправдания и хитрости Елена знала наперёд. Это казалось забавным и интригующим, главным образом, интерес вызывал он, такой знакомый и неизвестный, старый и новый, близкий и далёкий Михаил Воронцов. Графиня Салтыкова имела неоспоримое преимущество перед другими брошенными им девушками: она не считала себя оскорблённой, униженной, несчастной, в плане разбитой любви, ибо её не было вовсе. Их связывали иные отношения, трудно определимые, более близкие к деловому союзу. Однажды получив друг от друга всё, что хотели, они более или менее мирно разошлись, так казалось ему, но Елена придерживается совсем иного мнения. И сейчас, видя, как он счастлив, она мечтает только о том, как уничтожить это счастье, сделать ему больно, просто чтобы проверить, стал ли железный Михаил ещё крепче, чем в прежние времена. Воронцов сполна оправдал своё прозвище «бессердечного»: он не отказался от своей свободы, и всегда был выше слепых обожателей, пользовался немалыми привилегиями такого положения. Она признавала его свободу, однако, вопреки всему, боролась с ней всем арсеналом средств, их отношения - постоянная борьба двух равноценных людей, которым тесно на одной площадке, но то обстоятельство, что противоборствующие стороны, прежде всего, мужчина и женщина, добавляло неповторимые оттенки в эту картину. Ей нравились смелые люди именно своей непокорностью, превращение их в покорные игрушки - процесс сложный и длительный, требует большого терпения и мудрости, она надеялась, что рано или поздно достигнет результата. Но Михаил остался самим собой, по крайней мере, таким, каким его знали окружающие - холодным и закрытым. Его драгоценная оборона сработала мгновенно, Елена могла сломать и перекроить кого угодно, но только не его, протест против любого изменения себя оказался сильнее магических чар. Он выдержал этот натиск, и очень собой гордился, кроме этого, извлёк большую выгоду из своего самого странного романа. Воронцов оказался единственным её промахом, большой и досадной ошибкой, само существование этого человека вызывало в ней бурю негодования, то же самое происходит и сейчас, когда он совсем близко и счастлив, развлекается с новой жертвой, не обращая внимания на Елену, будто забыв о том, сколь многое их связывает. Вид человеческого счастья непременно порождал у графини желание разрушить его до основания, чтобы даже воспоминаний не осталось. А в случае с так и не покорённым Михаилом оно усиливалось во сто крат другим мотивом — местью. За что? Хотя бы за то, что он так и не поддался ей, даже в шутку не надев маску безнадёжно влюблённого, это сильно задело её неизмеримую гордость. Второе обстоятельство плавно вытекает из первого: своим поступком при разрыве Воронцов обошёлся с ней настолько плохо и унизительно, насколько у него хватило фантазии, если помните, он не упускал случая строго наказать охотниц за деньгами, попадавшихся ему на пути, такая участь постигла и вдову графа Салтыкова. Вследствие этого её репутация сильно пострадала, чего «царица» простить не могла, и быстро вынесла приговор «казнить», как раз сейчас подбирала самый лучший метод для этого. Елена почти забыла о той чрезвычайно важной задаче, которая привела её на этот бал, полностью сосредоточилась на миссии испортить вечер бессердечному князю и его спутнице. А в перспективе отравить ему жизнь, змее просто необходимо время от времени кусать кого-то, чтобы не погибнуть от собственного яда. «Говорить нужно не с ним, а с ней. Такая беззащитная, естественная, если именно такие ему нравятся, тогда зачем понадобилась я? Хм… Непонятно, чем такая холёная мадмуазель может помочь в главном для него деле? Разве что моральная поддержка, пустые, ничего не значащие, слова, такая не возьмёт на себя грязную работу, это, видите ли, порочит достоинство… Мне же с этим проще, не гнушаюсь, если высокая цель того требует. Как только расскажу о его тёмных делах, эта сразу убежит плакаться маменьке, да ещё спасибо скажет за науку». В бальную залу вошел Никита Орлов, увидев их вместе, он не испытал шоковой реакции, и даже не удивился, потому что предполагал такое развитие событий, а только разозлился на друга, предвкушая, какой скандал устроит ему Ольга, когда кузина поведает о своём вдребезги разбитом сердечке. «Ведь это я привёл его на этот бал, надо было не настаивать, и оставить Мишеля в покое! Возможно, они бы и не встретились, и сейчас занимался бы делом, Катериной Урусовой и её странным братом… И почему Мишель выбрал для своих игр именно её, Александру Забелину, вокруг столько хорошеньких девушек?! С кем угодно, но только не с ней, пожалуйста, только не с ней! Придётся нарушить их идиллию и напомнить ему про обещание… Пришло время его исполнять, увы, но Саша сегодня пострадает, и тяжёлого разговора с Олей мне не избежать, то, что осталось от нашего брака, снова под угрозой…» Собравшись с духом, Никита подошел к ним и обратился к Саше как можно более приветливо. - Разреши ненадолго украсть твоего кавалера? - Что? - Мне нужно поговорить с Михаилом, это важно! Саша в ответ только слегка кивнула и посмотрела в сторону, как бы говоря: «Забирай насовсем, видеть его не могу!» Они отошли подальше и заговорили шёпотом: - Что случилось? - Ничего особенного, просто пришло время выполнить обещание… — сказал Орлов и покосился на скучающую княжну Урусову. - Я не могу оставить Сашу одну,… не сейчас… а Катя никуда не денется! - Что значит «не могу»? Насколько я знаю, для тебя оставить девушку не составляет особого труда. Или Саша настолько отличается от остальных, что ты… - Замолчи! Не произноси этого слова! - Хорошо, только не кипятись так, Мишель, ты изменился, но не желаешь этого замечать, я-то рад, о вот Оля будет не в восторге, когда узнает о вашем романе с Сашей. Наши отношения только начали налаживаться, а тут ты с этаким «сюрпризом», я же предупреждал, просил этого не делать,… но ты никогда никого не слушаешь, поступаешь по-своему. Миша раздражался всё сильнее и сильнее в ответ на несправедливые упреки. - Не знаю что ты там себе напридумывал, Никита, но выброси всё это из головы, у нас Сашей… не роман в обычном его понимании… Это совершенно другие отношения… - Какие же? - Не знаю… трудно определить… — замялся он поначалу, но потом нашёл, как выйти из сложной ситуации, — прекрати этот допрос, у нас ничего не было и не будет, я ей ничего не обещал, и даже в любви не признавался, ты сам знаешь, как я отношусь к любви… Тебе не о чем волноваться, нового разбитого сердца не будет, а значит, и скандала в твоём доме тоже. - Знать-то знаю, но зачем же тогда Саша нужна, если не для того, чтобы… - Пожалуйста, не продолжай, не надо, она другая и достойна лучшего. Саша мне интересна, как человек, в ней есть тайна, а тайны всегда меня привлекали! - Интересна, как человек, говоришь, ну тогда что мешает тебе оставить её ненадолго? Не волнуйся, не заскучает, здесь полно желающих развлечь Сашу, пока тебя не будет! Миша знал, что первый в этом списке - Дмитрий Игнатьев, который заметно приободрился, увидев, как увлёчённо беседуют его товарищи по академии. Воронцов бросил в сторону друга-соперника предупреждающий взгляд: «Даже не думай о том, чтобы подойти и заговорить с ней, у тебя нет ни малейшего шанса». Потом он посмотрел на Сашу и подумал: «Пусть пока немного остынет, и в самом деле, нам сейчас лучше держаться подальше друг от друга, иначе будет ещё один скандал, и на сей раз настоящий». - И ещё одно: сначала вспомни, кто помог наладить ваши отношения, прежде чем обвинять меня в их грядущем развале. - Извини, я ведь даже не поблагодарил, спасибо, твои советы очень помогли, эта была самая лучшая неделя в нашей жизни за последнее время…
Екатерина: Тем временем Елена воспользовалась ситуацией, подошла к Саше и представилась. - Графиня Елена Александровна Салтыкова, в недавнем прошлом хорошая знакомая Мишеля. Мы с ним остались добрыми друзьями, сами понимаете, мне не безразлична его судьба… Надеюсь, что и с вами, Александра Илларионовна, мы станем подругами. Саша старалась держаться изо всех сил, но было видно, как она напряжена и скована, ей сейчас было не до актёрства и подбора слов, поэтому ответила на эту пространную реплику так, как думала. - Не думаю, что это возможно, потому что… - Простите меня, если дала повод думать, будто ещё надеюсь его вернуть… К Мишелю у меня давно нет никаких сердечных помыслов…Он слишком любит свою свободу, и я это приняла, смирилась, такие отношения не могут длиться долго, даже если это и есть та самая любовь, о которой сочиняют стихи и пишут книги… - Если вы намекаете на то, что Миша рано или поздно меня бросит, то ошибаетесь, мы по-настоящему друг друга любим. - Я вовсе не это имела в виду, просто многие надеялись, что изменят его, но, к сожалению, их попытки успехом не увенчались, прежде чем встретить вас, он ведь бросил кого-то ещё, бедняжка наверняка очень переживает… - Извините,… Елена Александровна, не понимаю, какое это имеет ко мне отношение? Я ни перед кем ни в чём не виновата. И поймите меня правильно, я вовсе не собираюсь изменять Мишу, просто принимаю его таким, какой он есть, со всеми достоинствами и недостатками. Рядом со мной ему не приходится притворяться и играть, со мной он открытый, настоящий, он живой, и вовсе не бессердечный. Таким его знаю только я, люблю и верю ему, как себе самой. Когда Саша говорила об этом, на душе становилось так легко и спокойно, потому что она всё сильнее и сильнее верила в свои слова, в какой-то момент они действительно стали для неё истиной, скрытой от всех, и даже от самого Михаила. Негодованию Елены не было предела, ничто не сработало, Саша с блеском отразила все атаки, и нисколько не усомнилась в Михаиле. «Либо эта дурочка действительно так его любит, либо просто хорошо притворяется. Такая же наивная, как Вера Репнина, а может, даже больше, той всё-таки хватило ума исчезнуть из его жизни навсегда, а эта, похоже, так и будет тенью следовать… Вера! Конечно же, Вера! Уж если история Верочки не заставит её взглянуть правде в глаза, то случай совсем безнадёжный». - Знаете, Александра Илларионовна, вы очень напоминаете одну жертву Мишеля, Веру Репнину… - Почему жертву? Что с ней случилось? - Она так же безоговорочно верила ему и любила… Любила, как умеют не многие, всю себя ему отдавала, без остатка, и в начале всё было так же чудесно, а потом… - Что потом? Ну, говорите же, не томите! — не на шутку разволновалась чувствительная Сашенька. - Потом произошло то же, что и всегда… Верочка - тонкой души человек, вы с ней очень похожи, бедняжка так страдала, что в конце концов не выдержала… Елена всплакнула и прервала рассказ, собираясь с духом, чтобы сказать самое важное. Саша уже догадалась, какими будут следующие слова: «Вера наложила на себя руки!» — подумала она, на память тут же пришли слова Ольги о том, что подобных трагических случаев было несколько. Да это и не важно, даже всего лишь один перечёркивал всё разом, и разрушал светлый образ Миши, нет, она его не придумала, просто верила в него, верила с такой силой, что желание её понемногу исполнялось. - Что случилось с Верой? Ну говорите же! - говорила Саша со слезами на глазах. - Я не могу, это слишком тяжело,… простите, я зря завела этот разговор, не нужно было вмешиваться, вы же любите Мишеля, а я только всё испортила. Впрочем, если это так важно, спросите его сами, может быть, он расскажет. Елена всё прочла по лицу Саши, довольная тем, как удалась её миссия, поспешила удалиться, и не заметила, что к ней направляется рассерженный Миша. Он молча схватил её за руки и увёл в одну из комнат особняка. - Что ты ей обо мне наговорила?! Отвечай немедленно, сейчас же! - Ничего особенного… Кроме правды. - Какой ещё правды? О чём ты толкуешь? - И это после всего, что я для тебя сделала! Спасибо за тёплый приём, партнёр! – огрызнулась она. - Я давно забыл то время, когда мы были партнёрами! Отвечай на вопрос, и не пытайся увиливать! - Ну конечно, конечно, забыл, разумеется… Зачем помнить, как я помогала тебе топить врагов, выведывала нужную информацию, не гнушаясь ничего, даже самых отвратительных способов… А тебе оставалось только нанести последний удар. - Не надо изображать из себя падшего ангела, ты всегда была распутной женщиной! И если помнишь, пошла на это по доброй воле, и получала хорошие деньги. Твоя так называемая "помощь" обошлась мне слишком дорого, и дело не только в деньгах. За тобой тоже числятся грязные дела, в которые ты так отчаянно пыталась меня втянуть, всё время, пока мы были вместе. Что ты так удивляешься? За дурачка меня держала, думала, я этого не понял? - Что??? О чём ты говоришь??? Какие дела??? — Елена округлила свои карие глаза и хлопала длинными ресницами. — Я помогала тебе только потому, что любила, а не с какой-то другой целью! Любила и люблю до сих пор, ничего не могу с собой поделать… Старалась забыть, и даже показалось, что забыла… Но встретила тебя здесь снова, и прежние чувства вспыхнули вновь, ещё сильнее. Я сгорала от ревности и обиды, вот и решила открыть глаза этой глупой девчонке. Всё это я сделала потому, что люблю тебя! Она потянулась к нему, чтобы поцеловать, но Миша вовремя отстранился, он был переполнен злобой, и наградил Елену звонкой пощёчиной. - Нет! Не трогай меня, ты, мерзкая скользкая гадюка! И заслуживаешь такого обращения! Если снова запоёшь о своей «любви» ко мне, получишь ещё, и я не посмотрю, что ты женщина… Да нет, ты никто, просто ничтожество! Не смей говорить плохо о Саше, ты даже мизинца её не стоишь! - Вот как ты её защищаешь, уж не влюбился ли в самом деле? А каково твоей драгоценной Сашеньке будет узнать, что ты ни перед чём не остановишься ради достижения цели, и уже доказал это, прошёлся по трупам?! - На дуэлях всё было честно, я выжил, они нет, потому что клеветали на моего отца, вот и поплатились за это. - А ты уверен, что клеветали? Он ведь сошёл с ума, иначе почему успешный и уважаемый человек пустил себе пулю в голову, только по причине душевной болезни… - Замолчи! Мой отец не был сумасшедшим! Каждый, кто так говорит, очень дорого платит, и ты, дорогая партнёрша, не станешь исключением. Если ты скажешь Саше или кому бы то ни было хоть слово о наших делах, я в долгу не останусь, и расскажу в полиции о том, как ты отравила своего мужа, чтобы завладеть всем состоянием. Вышла замуж, получила графский титул, положение, деньги, выбралась из грязи, а дальше старый граф стал не нужен, и даже очень мешал тебе вести разгульную жизнь. Вот и помогла Петру Петровичу побыстрее уйти из жизни. - Вот это уже настоящая клевета, конечно, особой любви я к нему не питала, но и не убивала его! Я, в отличие от тебя, не способна на убийство! - У меня есть доказательства, и если ты распустишь свой длинный язык, я буду вынужден пустить их в ход… И тогда ты потеряешь всё, что сейчас имеешь, вернёшься обратно на дно… Терять всё тяжело, даже если это чужие богатства... В пору будет наложить на себя руки. - А ты сам никогда не думал о смерти, ведь тоже многое потерял…? Его нервы натянулись, как струны, бессильная злость, больше не было ничего, бессильная злость от того, что она была абсолютно права, эта гадюка всё-таки добилась своего, смогла укусить, неожиданно влезла туда, куда другим не было доступа. Чуть позже эта злость сменилась страхом, необъяснимым и каким-то особенным: «Неужели она знает всё?! Знает об Ане? Нет! Это же невозможно, откуда ей знать?! Но тогда к чему эти слова?! В чём смысл?» - Предупреждаю в первый и последний раз, не приближайся к Саше, и от меня держись подальше, если хочешь спокойно жить. Миша ушёл, он больше не мог заставлять себя смотреть на неё, а тем более что-то говорить. Необходимо было расслабиться успокоиться, кстати пришёлся Никита с двумя бокалами шампанского, они выпили, и окончательно обговорили детали предстоящей миссии. - Значит, ты согласен сейчас заняться Катей? - Да. «Сашу сейчас лучше не видеть, в таком возбуждённом состоянии могу наговорить лишнего, она и так уже злится на меня». - Ну что ж, желаю удачи, и будь внимательнее: она не так проста, какой иногда хочет казаться.
Екатерина: В этот самый момент случилась ещё одна неприятная для Воронцова встреча: к ним подошла Ольга. - Дорогая, ты хотела узнать, кто так благотворно повлиял на меня, так вот, знакомься. это - мой друг Михаил Воронцов. Если ты узнаешь его поближе, то поймешь, где правда, а где вымысел досужих сплетников. Они увидели друг друга, и были в смятении, то ли из страха, что Никита обо всём догадается, то ли по какой-то другой неведомой причине, оба растерялись и просто молчали. «Ольга, та самая Ольга, из всех женщин Петербурга Никита выбрал себе в жены именно её! Только этого мне не хватало, достаточно на сегодня встреч со «старыми знакомыми»! Одна Елена стоит сотни! Хотя Ольга поступила со мной ещё более подло, от неё я такого не мог ждать... Из-за неё мои отношения с матерью усложнились ещё больше, понимаю, это такая месть! Но если бы тогда теперешняя княгиня Орлова не явилась к нам и не сказала то, что сказала… Мама уже готова была сдаться и рассказать всю правду о причине самоубийства отца! Она никогда этого не сделает, потому что поставила мне условие, которое я ни за что не выполню…» Ольга тоже была не рада, если не сказать больше, но всё же, светская закалка дала о себе знать, она нашла выход из ситуации. - Наконец-то ты познакомил меня с твоим другом. Никита очень много рассказывал о вас. - Я тоже наслышан, и рад за вас обоих: долговечный крепкий брак, в котором живы чувства, - такое встретишь не часто. - Можно принять это, как комплимент? - Безусловно. Извините, но похоже, я здесь лишний, вам необходимо побыть вдвоём, и кроме того, есть важное безотлагательное дело… Разрешите откланяться! Ольга украдкой наблюдала за ним, догадываясь, какого рода важное дело не терпит отлагательств. Заметив, как Михаил в сопровождении Екатерины Урусовой удалился из зала, она ехидно улыбалась, думая: «Сошлись два одиночества! Великолепно, пусть она его проучит, помучает как следует, на то и щука в реке, чтоб карась не дремал!» Потом она посмотрела в грустные глаза Сашеньки, и всё поняла, узнала в ней себя три года назад. У неё мгновенно возник план по спасению любимой кузины. «Излечить эту болезнь раз и навсегда можно только радикальным способом!» - сказала она себе, и решила немедленно действовать. - Ну что, Воронцов уже признавался тебе в любви? Говорил, что жить без тебя не может? - Нет, не признавался, — обижено сказала Саша. - Успеет ещё, но что-то явно не торопится, отстаёт от графика. - Какого ещё графика? О чём ты, Оля? Орлова кусала губы и молчала, обдумывая, не опасно ли открывать всю правду, её пример, конечно, может послужить Саше уроком, но риск велик. Саша вдруг начала понимать, что происходит, глаза у неё действительно открылись, но совсем не так, как этого ожидала Ольга. - У вас с ним… что-то было? — нерешительно спросила она, и сразу прочитала в её глазах ответ. Саша испугалась того, что ей нисколько не жаль Олю, будто всё так и должно было случиться. «Зачем её жалеть? Сейчас Оля счастлива с Никитой… Ой, что я говорю, «счастлива», у них сейчас всё так сложно… Любит ли она его ещё? А он? Если верить ей, Миша вообще на чувства не способен… На самом деле, всё не так, я знаю… А если прежние чувства вспыхнут вновь?! Нет, я этого не выдержу, лучше видеть его с какой-то другой женщиной, но не с Олей! Любит, но не может простить, поэтому и говорит про него такие ужасные вещи…» - К сожалению, да, давно… Три года назад, но теперь я справилась со своими чувствами, а у него их никогда и не было. Саша услышала только слова «К сожалению, да…», они вонзились ей в сердце, хотелось кричать от боли, и этот крик выразился в слова. - Ты просто ненавидишь Мишу за то, как он с тобой обошёлся, вот, говоришь о нём всякие ужасные вещи! Теперь я не буду тебе верить, ты судишь о нём предвзято, всё, что ты говорила, неправда, ты хочешь его очернить! «Оля всё ещё любит его!» — избавиться от этой мысли не получалось, она только набирала силу. - Саша, неужели ты настолько ослепла от любви, что не видишь ничего вокруг?! Не видишь, какой он на самом деле! Я же не хочу, чтобы ты страдала, как другие… как я... Пойми же, наконец, Михаил просто использует тебя! - Он всегда обращался со мной предельно корректно, и да, когда мы оставались наедине, не позволил себе ничего лишнего, а всё, что случилось здесь, произошло по взаимному согласию… Это наша игра… - И тебя она устраивает? - По крайней мере, обходится без фальшивых клятв любви, Миша меня не обманывает. Значит, не со всеми девушками он так поступает! - Считаешь себя особенной, и надеешься на что-то? Совершенно напрасно, и я могу это доказать, пойдём, покажу тебе кое-что… Оля быстро схватила её за руку и потащила куда-то, Саше очень не хотелось идти, это вечер принёс уже столько неприятностей, что она чувствовала себя несчастной овечкой, которую ведут на заклание, и понимала, сейчас столкнётся с новой болью. Сопротивляться было бессмысленно, покорная судьбе Саша спрашивала себя об одном: «Выдержу или нет?» - Если это не обман, тогда что? — сказала Ольга, указывая на целующихся Катю и Мишу. В её тоне были слышны и невесть откуда взявшиеся нотки торжества. Торжествовала и Катя, хотя не знала, что столь ненавистная ей княжна Забелина здесь и всё видит своими глазами. Саша замерла и ухватилась за ручку приоткрытой двери, чтобы не упасть, её самым сильным желанием в тот момент было ослепнуть, исчезнуть, а ещё лучше умереть, ведь мёртвым неведомы боль и страдания… Тихонько закрыв дверь, Саша побежала обратно в бальную залу, вдруг остановилась, обернулась, и спрашивала взглядом у кузины: «Зачем, зачем ты меня сюда привела? Зачем ты так со мной? Я ведь ничего плохого тебе не сделала! Зачем? За что?» Ничего не видя от слёз, Саша бежала, не останавливаясь, бежала оттуда на край света, и вдруг налетела на Дмитрия Игнатьева… - Александра Илларионовна…? Что с вами произошло? Почему вы плачете? Вас кто-то обидел? «Мишель! Я ведь знал, что этим всё закончится, нужно было не сидеть, сложа руки, а что-то предпринять! Бедняжка… Саша… Моя Сашенька, ты больше не прольешь ни одной слезинки, обещаю, всё для этого сделаю… Ничего не пожалею…» - Никто… никто меня не обижал… Просто я так устала,… устала быть здесь, в мире, где все обманывают и притворяются. Здесь нет ничего и никого настоящего…. Как она ни старалась, не смогла себя сдержать, да и не хотела больше притворяться, что всё с ней в порядке, проклятые слёзы полились вновь. - Здесь не все такие… Я настоящий…— сказал Митя нерешительно, и обнял Сашу. Она совсем не противилась, а даже, наоборот, очень ждала этого, ждала покоя, и была благодарна человеку, который смог его ей дать. «Он действительно настоящий, с ним всё становится таким простым и понятным, с ним мне спокойно… Ну почему я не люблю Митю, он же такой хороший? Почему мне непременно нужен Он, чёрствый и фальшивый человек, для которого я ничего не значу?! Если я сегодня умру от этой боли, вот так вот ночью усну и не проснусь, Миша даже не заметит!» - Да, я знаю, что могу вам довериться,… Вы единственный человек, который всегда был честен со мной… Поэтому и я хочу быть до конца честной с вами… «Да, сейчас она скажет, что любит Михаила, а я могу быть только другом… Ну что ж, если после всего того, что Мишель ей сделал, Саша всё-таки выбрала его, придётся смириться… Нужно уважать её выбор» — с грустью подумал он, и собрал всё своё мужество, чтобы это выдержать. - То, что вы видели… Это всё не по-настоящему, это просто спектакль, фарс, больше похожий на трагедию, мою трагедию… - Что вы хотите этим сказать? - Всё это очередная его ложь, то есть, к сожалению, наша общая… Простите, я очень виновата перед вами, и чувствую себя ужасно… Саша вдруг замолчала и опустила глаза в пол, получилось так, что она лгала Дмитрию, потому что чувствовала себя так плохо совсем по другой причине. - Вам не за что извиняться… Это всё странно, но я знаю, вы невиновны ни в чём, Саша, вы настоящий ангел… Не способны притворяться, это всё Воронцов… Это ведь была его идея? - Да,… но не надо, пожалуйста, не говорите больше о нём… - Хорошо, хорошо, простите, если затронул ваши чувства… - Какие чувства? Нет у меня к нему никаких чувств! Нет, и не было никогда! Воронцов мне безразличен, слышите, БЕЗРАЗЛИЧЕН! АБСОЛЮТНО! Что, не верите? Могу повторить это ещё тысячу раз! Воронцов мне абсолютно безразличен! — кричала Саша, убеждая в этом саму себя, а, конечно же, не Диму. Он уже почти поверил, потому что сам желал, чтобы всё было именно так. Игнатьев надеялся, что Миша её обманет, и даже ждал этого, и хотя ему было очень стыдно, в тайне радовался случившемуся, полагая, что теперь будет проще бороться за её сердце. «Саша уже осознала, какой он, настоящий Мишель Воронцов, пройдёт немного времени, и причинённая им боль утихнет, а я всегда буду рядом…» - Простите…, но не могу не задать вопрос… Почему же вы согласились участвовать в этом «спектакле»? - Всё очень просто: он заставил меня, грязным шантажом и угрозами! - Угрозами??? — изумился Митя. — Я всегда знал, что он ни перед чем не остановится ради достижения цели! - Он сказал, что расскажет всё папеньке про тот скандал… И усугубит всё ещё больше, если я не соглашусь… - Но почему же вы говорите мне об этом только сейчас? - Я…я просто испугалась… «Саша, доченька, что ты делаешь?! Ты совершаешь большую ошибку, за которую будешь дорого расплачиваться! Одумайся, пока не стало слишком поздно, и возьми свои слова назад! Не хочешь лгать и притворяться, но именно это ты сейчас делаешь, обманываешь Митю, даешь ему ложную надежду! Эта ошибка может стать роковой! Ты же любишь Мишу, и пошла на это только из-за любви! Понимаю, сейчас тебе очень больно, но этот самообман не спасёт, станет ещё хуже… Скажи ему правду, скажи, пока ещё есть надежда, что Митя поймёт и примет всё, как есть! Скажи, пожалуйста, умоляю, иначе ты сломаешь жизнь себе и Мише!» «Увы, но она тебя не слышит…» - отозвался Павел. - Со мной вам нечего бояться, — тихо сказал Митя, и снова заключил девушку в объятия.
Екатерина: Михаил видел не только последнюю сцену, но и слышал почти весь разговор, слова о том, что он безразличен Саше, только в начале казались явной ложью, то, что позволял себе Дмитрий при полном отсутствии хоть какого-то сопротивления с её стороны, старательно убеждало в обратном. И он действительно поверил всему, слишком хорошо научил её притворяться… «На самом деле Саша … Ей нравится Дмитрий, а со мной она только из-за этого проклятого шантажа! Только потому, что я её заставил! Всё должно было быть совсем не так, а по-другому! Да, Саше нравится Дмитрий, ну конечно, и с чего я взял, будто Саша любит меня? Просто очень этого хотел, чтобы вернуться в прошлое, к своему потерянному счастью… Их сходство с Анной всё запутало, я не видел её, не видел Сашу, был так слеп… И сейчас тоже мечтаю ослепнуть, чтобы не видеть его триумфа! Ещё чуть-чуть, и она позволит поцеловать себя! Да, Игнатьеву не надо спрашивать позволения для этого! » Видеть их вместе действительно было для него невыносимо, тому, что с ним происходит, Миша никак не мог найти объяснения, и что ещё больше его огорчало, никак не мог справиться с одолевавшим чувством. Ревностью… совершенно дикой и необузданной, она поглотила все другие чувства, ничего не осталось, кроме одного желания — непременно вернуть её, и как можно скорее. В те минуты Миша даже не задумывался над причинами, побуждавшими его к этому. Он знал: только так можно избавиться от монстра, что съедает его изнутри при каждом взгляде на этих двоих. Случалось, он и раньше ревновал, но совсем иначе, не так, прежде Миша не сомневался в себе и в том, что удастся повернуть ситуацию в свою пользу, но с Сашей всё по-другому, это было ясно с самого начала, и сейчас он близок к отчаянию, тому самому бессильному и беспросветному отчаянию, которое лечат, стоя под дулом пистолета. Неизвестно, сколько времени прошло, а Саша и Митя всё так же вместе, как будто так было всегда, и только один человек во всём мире, — Михаил Воронцов, не замечал этого. «Ослепнуть» ему не посчастливилось, более того, даже закрывая глаза, он видел их вместе, причём воображение рисовало такие картины, что хотелось сойти с ума, ни о чём не думать, ничего не понимать. Средство забыться нашлось очень быстро: окончательно нарушив все свои запреты, Миша осушал бокал за бокалом шампанского, причём так, будто там непременно подмешан яд, который с минуты на минуту подействует и избавит его от всех тревог и волнений сегодняшнего вечера. Загоревшийся в кольце красный огонь и острая боль, пронзившая руку, на какое-то время вывели его из состояния полной апатии, Миша воспринял их, как сигнал к действию. «Нет, я не могу потерять её, не могу, не хочу, и не потеряю! Этого не случится! Она тебе не достанется, она моя, это уже решено небесами! Они забрали её однажды, но сейчас вернули, это мой второй шанс, в этот раз я буду драться, и не остановлюсь, пока не выиграю!» Решительным шагом он направился к ним. - Развлекаешь мою девушку, пока меня нет? Благодарю за помощь, но дальше я сам справлюсь. - Что-то я здесь не вижу Твоей девушки, Мишель… — съязвил Игнатьев. Вид и развязный тон друга сказали ему о многом, задеть бесчувственного Воронцова всё же удалось, Дмитрий мог бы собой гордиться. - Александра Илларионовна… Откройте графу глаза на то, как сильно он заблуждается,… полагая, что уже получил вас, как очередное повышение по службе… Саша была вне себя от возмущения: её только что сравнили с вещью. Она собиралась что-то ответить, но Игнатьев опередил её. - Сейчас же извинись перед Александрой, иначе я буду вынужден… - Вынужден что? Вызвать меня на дуэль? Этим меня не напугаешь. Всегда к вашим услугам, граф… - Господа… Давайте не будем накалять ситуацию… — сказала Саша, понимая, что, если она не вмешается, дело кончится плохо. — Дмитрий Антонович, пожалуйста, не обращайте внимания на его слова, вы же видите, что он не в себе… - От чего же не в себе? Никогда не чувствовал себя лучше, вижу всё так ясно и отчётливо, говорю то, что думаю, вы же этого хотели, княжна… Хотели правды, ну вот, я и сказал… Что, опять не понравилась такая правда? Что положительный Игнатьев уже считает вас своей… И главное для него - оградить вас от моего дурного влияния… Поздравляю тебя, Дмитрий, это удалось! - Признаться, я была лучшего мнения о вас, не думала, что вы способны так говорить о друге. Князь, это вам пора прозреть и понять, что я не игрушка…, здесь полно таких, и вы легко найдёте мне замену, княжна Урусова ничем не хуже, да вы и сами прекрасно это знаете, — сказала она решительно и твердо, ни один мускул на лице не дрогнул. Выплеснув таким образом на него свою обиду, Саша немного успокоилась, и чтобы покончить разом со всей этой дурацкой ситуацией, обворожительно улыбнулась Игнатьеву и спросила: - Граф, вы, кажется, собирались пригласить меня на танец? - Всенепременно, Александра Илларионовна…— сказал он вслух, шепнув при этом: — прежде я всё-таки с ним поговорю, чтобы не натворил глупостей. Саша засмеялась, представив всё сказанное шуткой, чтобы Миша ни о чём не догадался, она смеялась ему в лицо, хотя на самом деле готова была разрыдаться. - Мишель, нам нужно поговорить… - О чём? Ты и так уже сказал всё ясно и чётко, но главное, она сказала… - Я понимаю, тебе тоже нравится Саша… - Нравится? Тебе не понять того, что со мной происходит… А впрочем, не важно. Не трать зря время, иди к ней, иначе другие быстро подсуетятся. - Мишель, я не хочу, чтобы мы ругались из-за неё так же, как это было в истории с Верой… - А, я понял… Тебе мало одной победы, ещё и об этом решил напомнить, чтобы добить меня окончательно! - Услышь меня, наконец, я ещё не победил… И ты не проиграл…. Выбор сделает Саша, — с трудом заговорил Дмитрий, на самом деле ему очень хотелось верить в свою победу, но всё же он предполагал серьёзную борьбу с равным противником. - По-моему, она его уже сделала… - Предлагаю честно бороться за её сердце, и уважать любой выбор. Если это будешь ты…, я отступлю,… ну, а если я,… то не обессудь. Ты согласен? - Что ещё мне остаётся, всё в твоём духе, очень благородно и по правилам,… Надеюсь, удастся их соблюсти. «Не хочу воевать ещё и с тобой, врагов и так достаточно…» - И ещё одно: если Саша будет счастлива с тобой, я смирюсь со своей участью, как бы это ни было тяжело, во всяком случае, попробую… Но если ты поступишь с ней так же, как с Верой,… обещай мне, что уйдёшь в сторону сам… Дмитрий ждал ответа с таким напряжением, будто от этого зависит судьба всего мира, и дождался именно того, чего так хотел. - Да… я обещаю…— произнёс он упавшим голосом, будто заранее признавая своё поражение. Чуть позже Саша и Митя уже кружились в танце, она добилась того, чего хотела: отплатила ему тем же, правда, о причинённой боли не задумывалась, полагая, что всего лишь задела его самолюбие. Радости эта маленькая месть совсем не принесла, только новую боль, и отвращение к себе самой, оно было ещё сильнее, чем в случае с Игнатьевым. «Неужели я могу быть такой коварной? Я ведь обманула его, он, конечно, этого заслуживает, но… Это не я, я себя не узнаю… Это он, всё он, Михаил сам сделал меня такой!» Она чувствовала себя опустошённой и уставшей, и мечтала о том, чтобы этот проклятый бал поскорее закончился. Казалось, за один этот вечер прожита целая жизнь, в ней было всё: любовь, счастье, предательство, обман, и очень много боли… И главное, он был рядом, ничего не обещал, но и сам просил так мало… Саша искала его в толпе гостей во время последнего танца, вспоминая их встречу и тот диалог взглядов… Надеясь, что сейчас скажет всё то, о чём так долго молчала. Но его не было, к тому моменту Миша был вымотан полностью, и счёл благоразумным просто уйти, не дожидаясь самого худшего. Когда у парадной его вдруг догнал лакей, интуиция кричала во весь голос, что уже поздно, это и есть самое трудное испытание вечера, и всё остальное ничто по сравнению с ним. - Ваше сиятельство, постойте! - Что ещё? - Записку вам велено передать, строго-настрого лично в руки. - А кем велено? - Он не представился, сказал, что вы знаете. - Ну, хорошо, давай её сюда. «Наверное, Никита интересуется, как всё прошло. И зачем эта конспирация, могли бы просто встретиться». Лакей отдал записку, и с чувством выполненного долга ушёл. Миша разорвал аккуратный, хорошо запечатанный, конвертик, то же самое ему захотелось сделать и с бумагой, слова, чётко выведенные старомодным почерком с завитушками, были написаны кровью… «Новую любовь нашли, Михаил Павлович, взамен той,… я очень рад за вас. Александра и Анна - даже имена похожи, не говоря уже об остальном. Найти любовь так просто, гораздо сложнее сохранить её, сберечь, чем-то пожертвовать, спасти от смерти… Вам, как никому другому, это известно… Уже однажды не смогли… А что будет сейчас, спустя пять лет?» Руки, сжимавшие клочок бумаги, были холоднее льда, а голова горела и раскалывалась на куски, хотя весь хмель выветрился из неё моментально, на смену ему пришли эти кровавые слова, они звучали эхом проклятья, тень которого подкралась совсем близко, и уже готова накрыть его ещё раз, повторить всё снова, забрать её… Миша заставлял себя вчитываться в проклятую записку, но слова расплывались перед глазами, потому что лёд в них растаял и превратился в слёзы… Обречённость и страх завладели им в миг, разрушив всё то, что годами выстраивалось и казалось прочным. Боялся Миша не за себя, за Сашу, понимая, что эта угроза предназначается не ему, а именно ей, невинной жертве мести врага. Кроме страха, была ещё и ненависть, но не к нему, таинственному и всесильному, что тенью следовал за Мишей всё это время, а к человеку, чьи сильные и слабые стороны слишком хорошо известны, — к самому себе. Да, себя он ненавидел, и снова проклинал за ошибку, которую, вопреки своим правилам и запретам, всё-таки совершил, прекрасно зная, как опасно быть с ним рядом — впустил в свою жизнь Сашу. «Саша… Сашенька, она же не виновата ни в чём, она ангел, но пусть он живёт среди людей на земле… Живёт как можно дальше от меня… Она не должна платить за мои ошибки, так же, как Аня! Я сам отвечу за всё, слышишь, сам! Не заставляя других жертвовать собой… Это его месть, жестокая, наказать меня иначе, не убивая… Чтобы жил с чувством вины и мыслями о смерти. И жертва мести выбрана - это Саша… Всё потому, что она… она… часть моей жизни, настоящей… а значит, непременно захочет отнять её у меня! А всё моя вина, нельзя,… нельзя было так поступать… Я не имел никакого права… Знал, что только поставлю под угрозу ещё одну жизнь, запрещал себе, и всё-таки это сделал! Зачем?! Зачем?! На что надеялся? На счастье, нет, мне больше нельзя мечтать о счастье, такие мечты оборачиваются трагедией! Саша в опасности из-за меня, и всё из-за моего эгоизма, хотел вернуться в прошлое, но не к трагическому финалу! А тем не менее, будет именно так, он исполнит свою угрозу! Разве возможно помешать, не зная, кто твой враг? Он ведь здесь, среди этих людей есть один дьявол… Всё понял лучше, чем кто-либо, проклятый спектакль слишком хорошо удался! Понял, как она дорога мне, раньше, чем я сам… Похоже, я ценю только то, что уже потеряно навсегда… » Миша не помнил, как вернулся обратно в залу, в отчаянии он искал Сашу, но действительно будто ослеп, ничего не видел, только картины из прошлого вертелись перед потухшими глазами. Он словно застрял во времени, остался в прошлом, понимал, что непременно должен прийти в себя и вернуться, но, увы, не мог. Место Михаила в настоящем заняла бледная тень человека, призрак, мертвец, жизнь оставила его… Таким его видела только Саша, другие не обратили внимания, только родственной душе открылась вся правда о нём… «Бессердечный и фальшивый человек не может погибать от боли, именно это сейчас происходит с Мишей!» — сказал ей внутренний голос. Это прозвучало, как обвинение. Свою вину перед ним Саша осознавала только сейчас, медленно, постепенно, чем дольше смотрела в его безжизненные глаза, тем быстрее теряла всякую надежду что-то исправить. «Ты хотела увидеть его настоящего,… так вот, полюбуйся, все маски сняты… И за ними оказался спрятан глубоко несчастный человек,… а ты считала его фальшивым и чёрствым». «Я была слепа! Как я была слепа! Прости меня, Миша, умоляю, прости… » Саша спокойно оставила Игнатьева и бросилась бежать к нему, пробираясь сквозь толпу гостей, столпившихся у выхода. Догнала она его уже на улице, и благодарила бога за то, что успела. - Что случилось?— раздался тихий шёпот за его спиной. Сначала ей показалось, что он рад её видеть, но радость длилась мгновение, потом Миша сделался ещё мрачнее, как тёмная ночь, что уже наступила. На небе ни одной звёздочки, так же, как нет света в любимых глазах. - Ничего, — сухо ответил он. - Но я же всё вижу, вижу, что-то не так, и понимаю: это моя вина… - Если кто-то виноват, то только я сам… - Скажите, что случилось, пожалуйста, я всего лишь хочу помочь… - Помочь мне??? Это правда? - Да… потому что вы… потому что я… я люблю тебя… Саша смогла, ей хватило смелости признаться в этом, несмотря на то, что не было никакой надежды на взаимность. Он молчал, и это молчание было страшнее всего, даже тех слов, что за ним последовали. - Если правда хотите помочь, держитесь от меня подальше, и никогда, слышите, никогда не произносите этих слов! - Но почему? — спросила Саша и заплакала, прижавшись к нему. Миша сначала обнял её, а потом вдруг резко оттолкнул в сторону: он знал, что произойдёт через секунду. - Потому что любить меня слишком опасно… Как главное доказательство правдивости его слов, прозвучал выстрел… «Ещё мгновение назад рядом была Саша, и могла пострадать! Он ведь промахнулся! Ему нужна она!» — думал Миша, безразлично разглядывая рану. - Вот видите, я же прав… — прошептал он, бледнея. - Вы… вы только что спасли мне жизнь… Как вы, очень больно? - Совсем нет,… было бы больнее, если… Саша взглянула на рану и ужаснулась, ничего подобного ей ещё не приходилось видеть, она старалась держаться, но это так трудно, когда смерть подходит так близко, не к тебе, а к твоему любимому. - Это не рана, просто царапина, вот настоящая рана, — сказал он, прикладывая руку к сердцу, — и от неё можно умереть. - О чём вы? Выбросьте мысли о смерти из головы, сейчас же! Пожалуйста, не умирайте! - Что же делать, если не получается… их выбросить,… Лучшее средство от мыслей - пуля в голове. Миша знал, что шанс есть, но совсем за него не боролся, почему-то именно сейчас ему очень хотелось умереть. Если это случится, Саше не будет грозить опасность повторить судьбу Анны… Она плакала, просила, умоляла, но это только убеждало его в неизбежности и справедливости того, что случится. «Да, именно сейчас это случится, всё справедливо и правильно, так суждено, что ж, перед смертью могу позволить себе то, чего никогда не сделаю в жизни: поцеловать Сашеньку…» - подумал он, впадая в забытьё, и больше не сопротивлялся желанию, оно существовало всё это время, постепенно набирало силу, чтобы однажды высвободиться и полностью возобладать над ним. Жаркий страстный поцелуй стёр все границы между ними, наполнил их сердца любовью, и не было сомнений, что она взаимна, сильна, чиста. Толька такая любовь способна победить боль… Они свободны и счастливы сейчас, а что будет дальше, не важно, главное - продлить этот миг, и не думать ни о чём, просто отдать себя любимому человеку без остатка, сделать это сейчас, жить одним моментом единения душ, единственное, что им осталось, жить настоящим, потому что их общего будущего, одного на двоих, уже нет…
Екатерина: Глава 9. Запретная любовь опасна, опасная любовь — запретна. Ночь… Самая длинная в её жизни, время, неумолимое, всегда бегущее так быстро, вдруг замедлилось настолько, что его ход теперь нельзя ощутить. Для Саши время перестало существовать, исчезло вместе с тем выстрелом, весь мир пропал, погрузился во тьму, как в бездонную безразмерную пропасть, из которой невозможно выбраться. Ночное небо, чёрное, как зола, нет ни звёздочки, большая бледно-жёлтая луна, блуждая по нему, заглянула в распахнутое окно и осветила комнату, но тусклый холодный свет быстро растворился во мраке. Такой всепоглощающий мрак и в душе Саши, появившаяся было надежда вдруг неожиданно пропадает, уступая место отчаянию, так же гаснет почти догоревшая свечка при словах молитвы. Погасшая свеча - это плохой знак, он - как маленькая смерть для сердца… Но вопреки всему, сквозь темноту снова пробивается дрожащий огонёк, бледные обескровленные губы шепчут спасительные слова, горячие слёзы, подобно воску, обжигают кожу. Саша этого не чувствует, безразлично смотрит на свечу или, скорее, сквозь неё, в пустоту, где-то там совсем недавно было её счастливое будущее, мечта, а что сейчас, тьма и пустота? Слабый луч надежды есть, но не погаснет ли он, прежде чем закончится вечная ночь? Ночь пронизана страхом и беспомощностью перед судьбой, держащей в своих руках жизнь любимого. О своей жизни, уже разорванной на две половины и также стоящей на краю, Саша не думала. Думать о чём-то, даже о хорошем, не было ни желания, ни, тем более, сил, силы сейчас нужнее ему, и она отдала бы их, если бы только могла, оставив для себя немного, чтобы молиться, даже если её там не слышат, а его не хотят прощать. Свет, раз за разом, гаснет, но она снова его зажжет у себя в сердце, благодаря любви, и надежда больше её не покинет, даже если рассвет не наступит. Рассвет всё же наступил, Саша будто очнулась от кошмара, всё произошедшее накануне воспринималось ей, как необыкновенно далёкий от реальности страшный сон. Даже когда разум поспешил опровергнуть спасительные для сердца доводы, пришедшая в душу тревога была не столь мощной, как ночью, новый день дал Саше новые силы выдержать всё, в том числе и томительное ожидание. Ожидание возможности вырваться из дома, который сейчас казался ей настоящей тюрьмой, и бежать, бежать к нему. Её поведение не вызвало никаких подозрений и лишних вопросов, рассказ о «замечательном вечере», проведённом Сашей в обществе графа Игнатьева, усыпил бдительность князя Забелина, который задержался в обратном пути из имения и вернулся очень поздно. А по сему, к Орловым Сашу отпустили, не задумываясь, почему ей так необходимо оказаться там в столь ранний час. Никита, тоже всю ночь не спал, пытаясь разобраться в произошедшем. Мучили его два вопроса: «Кто?» и «Почему?», но сосредоточиться не удавалось, потому что раз за разом приходили мысли о том, что было бы с другом и его любимой девушкой, если бы Орлов не появился там вовремя. Волнения не отступали, их постоянно подпитывало то обстоятельство, что опасность для Миши ещё не миновала. Не вызывало сомнений только одно: кто-то объявил Михаилу войну, и не остановится, пока не добьётся полной победы. И как Никите действовать в такой ситуации? «Почему-то я уверен, что Миша ничего не расскажет, когда придёт в себя, разумеется, бедняга бредил всю ночь… И если я хоть что-то правильно понял из этой бессмыслицы, он звал Сашу… Значит, всё серьёзно, это и есть та самая любовь, существование которой Миша так упорно отрицает… Тогда, тем более, не пришло ещё ему время умирать…» - думал он. - А это здесь откуда? — Никита наклонился и поднял клочок бумаги, смятый и испачканный кровью. «Записка… Наверно, выпала из кармана его плаща, кровавая записка… Этот ненормальный любитель всяких эффектов, и кроме того, решил сэкономить на чернилах… Вот тебе и улика, да только пользы мало, ничего невозможно разобрать». Орлов так увлечённо размышлял, что даже не заметил появления Саши. Она с минуту разглядывала его суровое сосредоточенное лицо, пытаясь что-то понять, но все попытки были безуспешны. Проще задать волнующий её вопрос, когда Саша пробовала это сделать, все слова куда-то пропадали, в горле вставал комок, её сковывал страх, страх услышать ответ, который всё перечеркнет… Заметив её, Никита понял всё сразу же, все чувства и переживания были на поверхности, видны так явно, она и не собиралась скрывать их. И он испугался, храбрец Орлов испугался, не зная, что делать, когда чья-то судьба зависит от одного твоего слова, это трудно выдержать. «Что ей сказать? Успокаивать, обнадёживать, а не значит ли это лгать? Ведь на самом деле всё так зыбко, неопределённо… Нельзя быть ни в чём уверенным до конца, можно только верить в него, верить, что Миша справится… Всё зависит от него, от того, насколько сильно в нём желание жить… Именно оно и вызывает мои самые серьёзные опасения! Это наплевательское, почти безразличное отношение к собственной жизни, откуда оно взялось? Надежда только на Сашу, может быть, ради неё … Она действительно дорога ему, иначе не сделал бы этого…» Отчаянный крик души обратился в слова и прозвучал как ответ на его мысли. - Как он? Не молчите, пожалуйста, скажите всё… Скажите правду, какой бы она ни была, не надо щадить меня и подбирать слова! Всё равно будет больно, если… — тут она замолчала, маленькие слезинки показались на глазах. - Саша… Не надо так, не переживайте… Сейчас трудно сказать что-то определённое, нужно ждать, дайте ему время… Я уверен, с Мишей всё будет хорошо. Говоря всё это, Никита не был уверен ни в чём, и чувствовал себя так, будто действительно откровенно лжёт ей, а сам знает страшную правду. Саша как будто чувствовала эту неуверенность, её страх только усилился, но он ничтожен в сравнении с желанием увидеть его, даже если это произойдёт в последний раз. - Можно мне пойти к нему? — спросила она нерешительно. - Не думаю, что это хорошая мысль... - Почему? Ну что же вы опять молчите?! Ответьте мне! Неужели всё так плохо? - Рана не так страшна, но эта проклятая лихорадка… Мишель бредит, и даже не узнает вас… - Пусть, пусть не узнает, но я должна быть рядом, понимаете, должна… Он ведь спас мне жизнь, и теперь мой долг - отплатить ему тем же… Я буду ухаживать за ним,… Вы не можете мне этого запретить, не можете! - Конечно, не могу, но поймите меня правильно, его ни в коем случае нельзя волновать, а ваше появление… Только поспособствует этому… «Каково будет увидеть своего ангела, сошедшего с небес на землю… Тогда Мишель совсем перестанет отличать реальность от своих фантазий…» - Никита Андреевич, пожалуйста, позвольте мне увидеть его, просто увидеть… Обещаю, что буду вести себя тихо, ничем не выдам своего присутствия… Я только посмотрю ему в глаза и вернусь,… Обещаю! Пустите меня к нему, только на пару минут, умоляю… Она с таким трепетом ждала его ответа, сама жизнь Саши зависит от этих слов, она понимала, что если сейчас не увидит Мишу, то просто не выдержит, не переживёт целого дня и ночи мучений. Никита тоже это понял, прочёл по глазам, тихо молящим пощадить и не отнимать у неё надежду на жизнь и саму жизнь, именно так он и поступит, если откажет в такой простой, маленькой, но крайне важной просьбе. «Нет, я не могу запретить, даже ради его блага… Пусть побудут вместе, пусть Саша услышит весь этот бред, в нём вся истина…Радостная для неё истина… Пусть это случится сейчас, кто знает, сможет ли он сказать всё это, будучи в сознании, да и когда произойдёт это просветление рассудка, одному богу известно…» - Ну хорошо, идите, вы благотворно на него влияли,… Простите, я хотел сказать, влияете, может быть, и сейчас у вас получится помочь ему.... Очень надеюсь, что вам удастся. - Спасибо, вместе мы обязательно справимся и поможем Мише, я очень хочу помочь ему, потому что… - Не надо ничего говорить, это же любовь, настоящая, её не нужно стыдиться, и тем более объяснять, слова излишни… Идите, вы нужны ему. - Никита Андреевич, могу ли я просить ещё об одном… - Конечно Александра Илларионовна, просите, сделаю всё, что смогу! - Найдите его,… Того, кто стрелял, вы же можете это сделать. - Не только могу, но и непременно это сделаю, обещаю вам, Миша мне как брат, мы поклялись помогать друг другу во всем, похоже, пришёл час исполнять клятву. Саша была тронута такими словами и хотела что-то сказать, но Орлов опередил её. - Саша, спасибо вам за всё, что вы уже сделали, очень давно я не видел его таким счастливым, настоящим, как ни странно это прозвучит, живым. Вы тоже не поверили в то, что о нём говорят, это правильно, люди видят только то, что лежит на поверхности… И не утруждаются заглянуть глубже… Только не бросайте его, пожалуйста, не останавливайтесь, помогите мне вернуть прежнего Михаила! - А каким он был раньше? Расскажите, расскажите всё, что знаете! Будьте уверены, я его не оставлю, с радостью помогу вам, вместе у нас всё получится. - Позже, а сейчас идите к нему, — сказал Никита. Они скрепили свой союз рукопожатием, и каждый принялся вносить лепту в общее благое дело: Орлов занялся загадочным выстрелом, а если говорить совсем точно, вычислением негодяя, рука которого не дрогнула, а Саша отправилась на помощь к Мише. Она быстро преодолела лестницу, ведущую на второй этаж, остановилась у приоткрытой двери, робко заглянула в комнату и ужаснулась. Конечно, Никита предупреждал о тяжести его состояния, но одно дело слышать словесные объяснения, и совсем другое -видеть всё своими глазами. Бледность, доходящая до прозрачности, превратила Мишу в призрака, а глаза, прекрасные синие глаза, потеряли свой блеск, блуждали в пустоте и не видели ничего вокруг. Любящее сердце Сашеньки сжалось от боли. - Боже мой! Миша… Он умирает… — воскликнула она, подбегая к постели. Ответом было что-то абсолютно бессвязное, Саша прислушалась, но не смогла ничего разобрать. - Миша! Миша, ты слышишь меня?! Это я, Саша, я здесь. с тобой, и так будет всегда, только не покидай меня, пожалуйста! Мишенька, любимый мой, ответь мне, подай знак,… Ты же понимаешь меня, правда? Саша разрыдалась, припав к его груди, слёзы, слёзы, и ничего, кроме слёз, боль уходила вместе с ними, но тут же возвращалась, и с большей настойчивостью разрывала душу на кусочки, стоило только Саше встретиться с его глазами, которые сейчас смотрят, но не видят её. - Неужели ты правда не узнаешь меня? Сашу! - Я умер, и вместо ада попал в рай! Здесь исполняются все самые заветные желания, и сейчас она рядом со мной… Мой ангел, прекраснейший из всех, мой земной ангел, в сравнении с ней небесные меркнут!… Вы прекрасны, но есть она, единственная, свет её глаз дороже рая… Спасибо вам за эту иллюзию, за ожившую мечту, которую я совсем не заслужил. - Миша, дорогой мой, почему ты так говоришь? Ты ведь не умер, ты жив, жив, и будешь жить долго…, и рядом я, живая, настоящая… Мы вместе! Я с тобой, Мишенька, и никогда тебя не оставлю, буду рядом всю жизнь, потому что люблю тебя, люблю… Больше жизни…, нет, ты и есть вся моя жизнь… Миша! - Нет! Нет, ты не можешь быть здесь, ангел мой… Ты должна жить на земле, однажды я уже потерял тебя, и не могу допустить, чтобы это случилось снова… Ты обязательно должна жить, второй шанс судьба даёт тебе, а не мне, я умер давно, ещё тогда, когда ты оставила меня в первый раз… Ты просила отпустить тебя, видимо, время пришло, прощай и прости за всё, если сможешь… - Миша, о чём ты говоришь? Я не бросала тебя, а то, что случилось тогда, на балу, ничего не значит, я только тебя люблю, никто другой мне не нужен, никто, только ты, родной мой… Умоляю, держись, я больше ни о чём не попрошу, даже о любви, нельзя же требовать того, чего нет… И сделаю всё, как ты просил, больше никогда не скажу о своих чувствах, только ты обещай мне… Обещай, что будешь жить,… Пожалуйста, сделай это ради меня! - Ангелы небесные, ваша иллюзия хороша, но в жизни мой земной ангел лучше, совершеннее! Жаль, что я её больше не увижу никогда, не увижу моего ангела, от этого так больно, даже здесь, где боли не должно быть… Даже в небесах мне плохо без неё, её нет рядом со мной! Но так необходимо, нам нельзя, нельзя быть вместе, это моё наказание… Принимаю его, но пусть она не страдает, не мучается,… не плачет, пусть улыбнётся мне на прощание. - Миша, Миша, посмотри на меня, пожалуйста, посмотри, видишь, я улыбаюсь… — прошептала Саша сквозь слёзы, поток которых не прекращался. — Всё, как ты хочешь, если, конечно, твой ангел - это я… Ах, как бы мне хотелось стать твоим ангелом, хотя бы на мгновение, ангелом-хранителем… Чтобы залечить все раны, и прежде всего ту, что есть на сердце… Неужели это я нанесла её?! «О ком он говорил? Нет, нет, конечно не обо мне, я не могу быть ангелом, я поступила ужасно, причинила такую боль, а самое главное, из-за меня случился этот выстрел! Его ангел, кто же это, может быть, та самая Вера?» Какой-то обиды или ревности не было, Саша была в отчаянии, и согласилась бы видеть его с другой девушкой, если бы от этого её решения зависела жизнь Миши. - Кто твой ангел… Ты помнишь её имя? — спросила она дрожащим голосом, наклонилась к нему и, не сводя с него глаз, ждала ответа с таким сильным волнением, как никогда. Если понадобится, она готова ждать этих слов всю свою жизнь, и не важно, какими они будут: спасительными или же смертельными для её чистой и светлой любви… Она ждала, с замиранием сердца ждала ответа человека, который бредит в тяжёлом забытьи, и сейчас где-то очень далеко, а вовсе не рядом с ней… - Имя… имя…, имя… Что есть в имени, имя так мало скажет! Вы и сами знаете его, так же, как знаете всё, что происходит на земле. Знаете, что случилось со мной… А я так поздно понял, что люблю её, люблю… Но моя любовь никому не приносит счастья… Смерть всегда идёт на шаг впереди … Пусть умру я, а земной ангел останется жить,… Оберегайте её, пожалуйста, вы, конечно, полюбите её, эту девушку просто нельзя не любить всем сердцем, как я… Всем сердцем и душой! Она вернула мне жизнь, любовью к ней я живу и дышу, но от неё необходимо отказаться… Умереть навсегда… Умру с её именем на устах… Александра, Саша, Сашенька… Слова любви, признание, о котором она в тайне мечтала, постепенно теряя надежду когда-либо их услышать, эти волшебные слова произнесены, пусть и в бреду, а не в сознании, это нисколько не умаляет их ценности. Для Саши нет ничего дороже этих слов, они - бесценное сокровище, безраздельно принадлежащее ей одной, как и его сердце, скрытое за стеной изо льда только от других, но никак не от неё. Если бы всё произошло как-то по-другому, и признание было бы произнесено в полном сознании, она, конечно же, была бы очень счастлива, но всё равно не так, как в эти минуты. Радость переполняла её, быстро вытесняя все другие чувства из сердца, биение которого невозможно было никак успокоить, вместе с радостью от исполнения мечты, которая совсем недавно казалась не достижимой, пришла и уверенность в том, что всё будет хорошо. Нежные поцелуи покрывали горячий лоб и губы больного. Любовь - самое лучшее средство исцеления, если она взаимна и сильна. Саша прижимала руку к сердцу, которое вот-вот выскочит из груди, и боялась только одного: что эти счастливые минуты так же быстро закончатся. Увы, но опасения так думать у неё были, на пороге стоял человек, которого она никак не ожидала увидеть там в такой момент. «Когда же ты меня отпустишь, Миша? Я не прошу забыть, просто отпусти и помоги Саше,… Пожалуйста…» «Разве я могу ей помочь, а не сделать так, что всё снова повторится?» «Можешь, конечно, можешь, ведь ты же любишь её, правда? Любишь, и всё это не из-за меня…» «Да, люблю,… но тебя я тоже любил, а всё закончилось ужасной трагедией! Анна, ты здесь, чтобы забрать меня? » «Нет, я не стану этого делать, не могу, ты уже принадлежишь не мне, а Саше, возвращайся к ней, не мучай меня больше, и сам не мучайся, просто забудь. Он сделает всё, чтобы напомнить тебе о боли, но не поддавайся на эти хитрости, борись и не сдавайся, никогда не сдавайся… Тогда победишь, обретёшь счастье, вместе с ней. Что бы ни случилось, не отказывайся от Саши, помни: она твоя судьба…» «Если моя судьба - Саша, зачем же тогда наша встреча? Эта потеря… Так тоже было суждено, зачем? Зачем?! Ответь мне!» «Чтобы ты научился ценить то, что у тебя есть, прости, я не хотела этого, прости… И отпусти меня» «Нипочем не отпустит, и не надейся, милая Анечка, уж я постараюсь! И вообще, умирать сейчас должна твоя сестричка, это его я предупредил об опасности, поступил так, как велит заклятье перстня, помог. Только совсем забыл, что Миша решится геройствовать и жертвовать собой! А всё из-за тебя, проклятущая, уже умерла давно, а мешаешь до сих пор! Дать ему забыть тебя тоже нельзя, иначе поверит в счастье, тогда всё пропало! Какой интересный поворот получается: своим сигналом я спас, ту, которую больше всего на свете мечтаю уничтожить! Спасительницу Александру Забелину! А хозяину нельзя дать умереть, во всяком случае, до тех пор, пока не совершит два оставшихся преступления, иначе меня похоронят вместе с ним. Предательство друга пока самое реальное, жаль, что с Игнатьевым столкнуть его не удалось… Ты не волнуйся, скоро Миша полностью поправится и забудет про бред, который говорил, так что пусть твоя сестра готовится к крушению всех надежд».
Екатерина: Это был Дмитрий Игнатьев, его появление испугало и взволновало Александру, и положило конец минутам счастья. Она растерянно смотрела на него, понимая, что должна как-то объяснить своё присутствие здесь, но никакого вразумительного ответа на адресованный немой вопрос найти не могла, мысли путались. Всё от того, что Саша испугалась: вдруг её тайна стала известна ему? Что, если Дмитрий всё слышал? Слова раненого вполне можно считать бредом и, несомненно, граф подумал именно так, но её слова… Они так точно выразили все чувства,… Они шли от сердца… И усомниться в их искренности просто невозможно. О том, что любви не нужно стесняться, или что-то объяснять, Саша почему-то забыла, и собиралась поступить совсем наоборот, не понимая, зачем это необходимо сделать. Она не сделала ничего плохого, но почему-то отчаянно подбирала слова, чтобы оправдаться, будто в чём-то очень виновата перед Игнатьевым. В чём же её вина? Разве только в том, что Саша выбрала не хорошего Дмитрия, а плохого Михаила. Указывать сердцу, кого оно должно любить, так же бессмысленно, как зрячему пытаться объяснить слепому, какого цвета снег. Он многое мог бы понять и сам, если бы захотел, наблюдаемая сцена говорила сама за себя, Дмитрий с удовольствием закрыл бы на всё глаза, но в этот раз сделать это было очень сложно. - Александра Илларионовна… Почему вы здесь? — спросил он, предпочтя услышать её объяснения, а не делать столь болезненные выводы самостоятельно. - Я… я… просто присматриваю за ним, Никита Андреевич попросил… Вы же знаете, что произошло… - Никита мне толком ничего не объяснил, только напугал… Я поспешил сюда… Что с Мишелем? Что случилось в тот вечер? Расскажите… Расскажите всё, что знаете… - В него стреляли… Это всё я, всё из-за меня… Это меня хотели убить… А он… он спас мне жизнь… И вот теперь в таком состоянии… Саша посмотрела на Мишу, потом отвела взгляд, и закрыла лицо ладонями, тем самым признавая свою вину. Вину, которую стала ощущать только сейчас, когда, как казалось, нашла главную причину случившегося. «Это всё из-за заговора! Да, из-за заговора, всё дело именно в нём, в заговоре! И зачем я в это ввязалась?! Наверно, кто-то из тех двоих видел меня там, и знает про исчезнувший шифр! Они знают, что он у меня, вот и решили от меня избавиться, убить так же, как маму! Шифр, а стоит ли эта абракадабра такого риска?! Бумажка с бессмысленным набором букв, а Миша рисковал своей жизнью, даже не догадываясь ни о чём! Во всём, что с ним случилось, виновата только я, сама поставила жизнь любимого человека под угрозу!» Игнатьев долго отходил от шока после таких слов, и ответить что-то вразумительное смог не сразу. - Что вы такое говорите, Саша? Вас хотели убить? Нет, это просто невозможно, такое в голове не укладывается … Разве кто-то может желать вашей смерти? Александра, успокойтесь, пожалуйста, и оставьте эти печальные мысли, вам не в чем себя винить, Мишель… поступил так, как считал нужным,… Он сам принял это решение, и если бы мог сейчас нам ответить, сказал бы, что считает его единственно верным… Можно назвать это геройством, но красивые слова ни к чему, уверен, что и он сам себя героем не ощущает. Не волнуйтесь так сильно, скоро с ним всё будет в полном порядке, прежде случались ситуации гораздо хуже, а Мишель выходил из них победителем, так будет и в этот раз. Дмитрий смотрел на Сашу, думая, что было бы с ним, если бы она вдруг исчезла из его жизни так же, как Вера, и с усилием прогонял мрачные мысли, задумываясь и о человеке, который не позволил случиться страшному. "Михаил это сделал… Веру тогда не остановил, а Сашу сейчас спас, почему? Как решился на такое? Получается, что он способен не только разрушать чужие жизни… Пытался доказать это кому-то, нет, скорее, себе самому. Может, я, как и все остальные, ошибался на его счёт… Поддался общественному мнению и не захотел разобраться, где правда, а где ложь, и кто же он, мой друг… Может, ещё не поздно, есть время всё изменить? Но если всё так, и сердце у него всё-таки есть, о чём ясно говорит такой самоотверженный поступок, то почему же он тогда не остановил Веру? Дал ей умереть? Всё дело в любви, конечно, причина - любовь… Пожертвовать собой ради любимого человека… Неужели он любит Сашу? Нет, нет, что угодно, но только не это… Так не может быть! Это несправедливо… Почему он всегда стоит у меня на пути?! И я снова проиграю, как тогда?! Нет, тут должна быть какая-то другая причина… И она есть, он сделал это только потому, чтобы не брать на себя ещё одну вину, снова стать причиной чьей-то смерти… Совесть не позволила остаться в стороне… На самом деле причина не так важна, главное - это сам поступок, и я бесконечно благодарен Мише за него… Обязательно всё скажу, как только он поправиться, мы поговорим, и возможно, всё станет, как прежде…» Переосмысливая всё случившееся, Дмитрий осознал, что почти готов простить ему всё и забыть свою старую обиду, забыть по-настоящему, а не прятать глубоко в себе, как он это сделал тогда. «Ну уж нет, как раньше уже не будет, нельзя допустить их примирения, нельзя, ни в коем случае! Иначе где же ещё взять друга, которого он мог бы предать?! С Орловым им делить нечего, хотя есть Ольга, но это не вариант, Воронцов равнодушен к ней, если не сказать больше. Как ни крути, остаётся один кандидат на предательство — Игнатьев. И между ними есть Саша. Вот тут равнодушием с обеих сторон совсем не пахнет, даже наоборот… Любовь и прочие мерзости. Дмитрий не забыл о своём благородстве, и предложил честную борьбу, это осложняет дело, но последнее условие даёт надежду. Надо бы вынудить Мишу играть нечестно, такое возможно, но только если он поймёт, что проигрывает, Забелина - слишком желанный приз, чтобы отступиться от неё добровольно. Остаётся решить, как воспользоваться ситуацией, жаль, что пока могу быть только сторонним наблюдателем». Подтверждая мысли демона, Саша напомнила о себе, и вывела Дмитрия из задумчивости. - Я так благодарна ему, и очень хочу помочь… Понимаете, если бы я могла что-то сделать… Только быть рядом - это так мало, но, к сожалению, это всё, что я могу… Прошу вас, пожалуйста, сохраните всё в тайне, не говорите ничего моему отцу! Папенька будет волноваться, если узнает, и даже ругаться… В общем, ему очень не понравится, что я ухаживаю за князем… Если кто-то узнает, что случилось, сами понимаете, снова поползут слухи… - Да, да, конечно, я всё понимаю, и обещаю вам, что буду молчать об этом. Если это действительно было покушение… на кого-то из вас двоих, то самое верное - молчать,… чтобы не навлечь новую беду… Александра Илларионовна, знайте, вы во всём можете на меня положиться. - Мы же друзья, оставим официальный тон, называйте меня Сашей. - Ну, тогда и я для вас не Дмитрий Антонович, а просто Митя, согласны? - Согласна! «Он тебе совсем не друг, Сашенька, то есть пока соглашается на роль друга, но мечтает о твоей любви, и будет добиваться её, придёт время, Митя без колебаний нарушит своё обещание. Поговори с ним откровенно, не упусти эту возможность, иначе все вы трое будете страдать», — пыталась воззвать к ней Лиза, но потерпела неудачу, сейчас Саша совсем не могла думать о Дмитрии, более того, наивная, она даже не видела в их отношениях проблемы, увы, но Саше казалось: он давно понял, что она видит в нём только друга, и смирился с этим. - Почему вы оба всё ещё здесь? Оставьте его, Мише нужно отдыхать. Тебя, Дмитрий, я давно жду внизу, ты принёс списки всех приглашённых на бал? - Да, но зачем они тебе нужны? - Попробую вычислить "кровавого почтальона", и ты мне в этом, конечно, поможешь. - Сделаю всё, что в моих силах, Миша не только твой друг, но и мой тоже. - Значит, для того, чтобы ты сделал это невероятное открытие и вспомнил, что в нём есть не только плохое, но и что-то хорошее, Мише нужно было просто получить пулю. Может быть, даже чужую, кто знает, чего этим хотел добиться тот ненормальный… — сказал Никита, и посмотрел на Игнатьева с укором. Дмитрия эти слова задели, в них была большая доля правды, и не видеть её было невозможно, Игнатьев чувствовал себя скверно, и готов был просить прощения у Миши за свои мысли и слова о нём. - Чем я заслужил такой упрёк? Говоришь так, как будто я виноват в произошедшем?! - Просто я не понимаю, какая такая чёрная кошка между вами пробежала, почему дружба дала трещину. Эта самая трещина сейчас уже разрослась до размеров пропасти. Миша так изменился, из Европы приехал другой человек, но его нужно попробовать принять и понять, а не отталкивать. Это трудно, но я помню о клятве и пытаюсь. Знаешь, мне кажется, сейчас всё мы трое существуем отдельно, в разных мирах, наши с ним миры близко, а твой где-то далеко, живёшь в нём, и многого не хочешь видеть. Что между вами произошло? Мишель сейчас ответить не может, да и потом будет уходить от темы, или, того хуже, обманывать,… Может быть, ты мне ответишь? - Во-первых, клятву давали не трое, а четверо, я всё помню, но тогда мы были так молоды, вели себя, как дети, прошло время, мы повзрослели, изменились… - Ах да, Оболенский, — начал Орлов, как бы не придавая значения его словам. — Ты сообщил ему? - Павел не может сейчас быть здесь, слишком много дел, но он тоже переживает, и просил меня всё разузнать, и держать его в курсе. - Ладно, обо всём этом позже, и только наедине, а сейчас главное – выяснить, кто это сделал, пойдём вниз, посмотрим списки, расскажешь о каждом человеке всё, что знаешь… Я не знаток светской жизни, поэтому полагаюсь на тебя. - Господа, а что же делать мне? Полагаю, лучше остаться с ним… - Нет, — одновременно сказали мужчины, причина у каждого была своя. - Вы обещали мне, что недолго пробудете с ним, скоро вернётся Оля, она с радостью согласилась сама ухаживать за Мишей. Саша, вы, единственный свидетель происшествия, можете оказать нам неоценимую помощь, вспомните всё, что происходило в тот вечер, всё, до последней мелочи, даже самая незначительная деталь важна… - Я постараюсь, — с грустью сказала Сашенька. При упоминании об Ольге она подумала: «Ну конечно, Оля согласилась, она же всё ещё любит Мишу! И Никита, не задумываясь, разрешит ей ухаживать за ним! Вижу, даже рад, что Оля переменилась к нему. Всё потому, что Никита не знает об их романе, иначе повёл бы себя совсем по-другому,… Оля говорила, что он очень ревнив. Может быть, стоит сказать правду? Нет, я не имею права вмешиваться в чужую жизнь… Не только эта тайна Орловых мне известна, как быть с Надей? Нужно ей помочь, нельзя, чтобы девушку насильно отправили в монастырь. Да, вот о чём следовало бы поговорить с Никитой. Но опять же, имею ли я право? Разве это не вмешательство в чужую жизнь? Вдруг сделаю только хуже?» - Я полностью согласен с Никитой, идёмте в гостиную… Нужно что-то решать, искать какой-то выход из ситуации… Дмитрий подал Саше руку, и троица удалилась из комнаты. Миша остался наедине со своим главным кошмаром. В это самое время ещё один ценный свидетель происшествия, Илья Урусов, излагал свою версию загадочного выстрела Петру. Наследник престола слушал с большим вниманием, и мысленно представлял себе всё, чтобы лучше понять. - Похоже, кто-то решил нас опередить и устранить Забелину. И всё бы получилось, но Воронцов поступил, как герой, и принял пулю на себя. - Илья Фёдорович, вы так говорите об этом, будто восхищаетесь. Поступок князя… хм, в нём нет ничего особенного, кому же, как не Воронцову, быть её рыцарем?! А может быть, вам просто жалко красавицу княжну? - Что вы, конечно, нет… Совсем не жалко… Просто, если бы неизвестному всё удалось, вы бы не смогли найти документы. - Ладно, я вам верю, и в чём-то вы правы... Сейчас больше интересует другое: кому Забелина ещё успела насолить, кроме нас с вами? Кто был этот стрелявший? Вы его видели? - Лица не видел, всё было так странно, будто это не человек, а призрак… — Урусов задумался, припоминая детали. — Чёрный плащ с капюшоном и маска… Это всё… А вообще, было так темно… Могло и привидеться… Я не уверен. - Что это ещё за мистика такая!… Скажите ещё, дым, зеркала и прочее, прямо-таки антураж для фокусов! Любитель эффектов… большой мастер, а не новичок… Каульбах надолго задумался, сопоставляя некоторые известные только ему факты, картина сложилась в единое целое, стоило ему добавить несколько недостающих деталей. - Знаете, чем больше думаю об этом, тем сильнее склоняюсь к мысли, что целился «человек-призрак» не в неё, а в него… Она просто помешала произвести точный выстрел... - То есть, вы хотите сказать, что это было покушение на Воронцова? - Очень возможно, что всё было так, и если, как вы отмечали, за мгновение перед выстрелом он оттолкнул её в сторону, то либо князь - самый большой везунчик в мире, либо он просто знал заранее и ждал. Урусов вздрогнул и резко вскочил с кресла. А у Петра эта мысль вызвала улыбку, глаза хитро прищурились. - Как это знал и ждал? Человек не может заранее знать, что с ним случится! Это не под силу никому! - Ну не зря же бессердечного ещё и колдуном называют, дьяволом… Дыма без огня не бывает! - Это всё несерьёзно… — робко произнёс Илья. - Как знать, у каждого есть свой секрет… - Тогда его нужно опасаться вдвойне… И лучше всего убрать с дороги… Чтоб не мешал! - С этим справится тот хитроумный враг, а ты продолжай следить за Александрой Илларионовной… - А почему именно враг, может быть, просто какой-то сумасшедший, помешанный на оккультизме, демонизме и тому подобных вещах? — Илья напрасно пытался совладать с собой и унять предательскую дрожь в голосе. - Речь идёт именно о враге, серьёзно настроенном и очень опасном, он далеко не сумасшедший, более того, настоящий гений, таких всегда трудно понять… Так тонко всё рассчитал, а особенно идея с запиской! Ммм… Прекрасная работа… Искренне жаль, что ничего не вышло. «Именно такого союзника я хотел бы видеть своей правой рукой! А не до смерти напуганного Урусова! Нужно постараться узнать, кто прячется под маской». Каульбах так замечтался о своем будущем верном соратнике и друге, близком ему по духу, что не заметил, как произнёс вслух совершенно лишнюю фразу. - Если Воронцов младший занимается тем же, чем его отец, тогда вполне закономерно существование врагов в огромном количестве. «Если он знает секрет папаши, то может быть даже весьма полезен… Если же нет, то пусть скорее отправится на тот свет, меньше проблем будет». Илья не сдержался, к чужим тайнам его всегда тянуло, как магнитом, а в этом случае притяжение было особенно сильным. Он понимал, что не должен задавать лишние вопросы, но, тем не менее, справился с робостью, и эти слова прозвучали: - А чем таким опасным занимался Павел Воронцов? Пётр опомнился, и с минуту грозно смотрел на Илью, и чётко отчеканил. - Это не ваше дело. Меньше знаете, дольше проживёте. Любопытство приводит только к могиле. Пример многих моих противников это доказал! Илья покорно замолчал, но от надежды когда-нибудь удовлетворить жгучее любопытство не отказался. - Меньше слов, больше дела, Илья Фёдорович, не оставляйте нашу парочку без внимания и оглядывайтесь по сторонам, где-то рядом будет и загадочный человек-призрак. Найдите и приведите ко мне этого мстителя-самоучку, тогда можете требовать любую награду, какую пожелаете. - Я попробую.
Екатерина: Миша шёл по темному коридору, свет в конце то угасал, то снова загорался. Время в этом месте остановилось, но ему всё равно казалось, что путь продолжается очень долго, цель едва видна, она отдалялась быстрее, чем он к ней приближался. Миша заметил, что навстречу ему идёт человек, и остановился. - Отец… - Нет, не подходи, тебе нельзя…, нельзя быть здесь… Возвращайся… - А если я не хочу,… не хочу возвращаться? Никто не ждёт меня там, лучше остаться здесь, с тобой… - Никто не ждёт? Что ты такое говоришь, сынок? А как же мама? Неужели из-за обиды ты готов оставить её совсем одну? - Мама… очень жаль…, она пострадает сильнее всех… - Пойми, какие бы ошибки она не совершила в своей жизни, она твоя мама, и любит тебя, хотя не показывает своих чувств. - От большой материнской любви она лгала мне… Понимала, что причиняет боль, но с фанатичным упорством продолжала… Скажи она хоть слово, я бы всё простил… Даже то, что она не благословила нас с Аней… - Иногда приходится так поступать, чтобы защитить тех, кто тебе дорог. - Я уже взрослый, и не нуждаюсь в защите. Не понимаю, что плохого в моём желании знать правду? Разве я не имею на это права? Или это преступление? - Взрослый, но сейчас ведёшь себя, как обиженный ребёнок. Конечно, знать всё - это твоё право… Тайна держит всех нас в плену, ни тебе, ни мне не будет покоя до тех пор, пока не удастся развязать этот узел. А мотивы Танечки ты поймешь, когда сам столкнёшься с подобной ситуацией. Миша, ты же сам обманываешь Сашу, делая вид, будто она тебе безразлична… - Не надо об этом, это не любовь, а совсем другое… - Ради неё ты не хочешь вернуться? - Саша… Такая чудесная девушка не для меня… Она достойна лучшего! - А может быть, она - та самая девушка, которая поможет тебе снова поверить в любовь, и для неё ты самый лучший, человек судьбы… Есть один способ помочь тебе, только нужно раз и навсегда решить, что для тебя важнее: прошлое или будущее… - Я... я не знаю… не могу…Так нельзя... Как выбирать? - Могу дать только один совет: делай выбор самостоятельно, иначе Он решит всё за тебя… - Кто Он? -Тот, кого ты ненавидишь… Миша резко обернулся и увидел рядом с собой ЕГО, и в ту минуту жалел только о том, что нет оружия. - Хочешь драться, а я предлагаю поиграть в интересную игру: угадаешь, кто из них кто, и ты победил, какую выберешь, ту сможешь забрать с собой, а если нет,… Плохо будет обеим. «Выбор… Всё на свете отдал бы, чтобы его не делать… Если ошибусь, станет ещё хуже… Как же выбирать, если не знаешь, что тебе нужно? Что важнее? Он сказал, заберешь с собой, но это невозможно, Аня мертва… Или же нет, уже не знаю, что здесь правда, а что иллюзия… Они обе совсем как настоящие, живые, и так похожи… Почему?» Чем больше он думал, тем сильнее запутывался в своих желаниях, сначала делал шаг в сторону одной, а затем останавливался, так и не решившись протянуть руку. Потом всё повторялось снова и снова. Даже выражение их лиц было одинаковым, глаза смотрели безучастно, отрешённо. - Что же ты медлишь? Трудно? Никто не обещал, что будет легко. Похоже, мне придётся покончить с обеими, чтобы прекратить твои мучения,… А может, наоборот, начать их… - Даже не думай об этом. «Так больше нельзя, я не выдержу, нужно на что-то решиться, хотя бы раз в жизни… Хотя сейчас не уверен, что жив. Может, в этом всё дело? Умер и угодил в ад, который сам для себя создал! Пусть! Но ей здесь не место, Саша должна выбраться отсюда. Анечка, прости меня, ты просила отпустить, сделаю это сейчас, жаль, что уже поздно…» - Я знаю, что мне нужно, — сказал Миша, закрывая глаза, и взял одну из девушек за руку. Она улыбнулась, и в тот же миг растаяла, через мгновенье туман рассеялся, рядом пустота. - НЕТ! Нет, пожалуйста… Почему я снова ошибся?! Ответом ему была грозная тишина, нарушенная злобным смехом. - Опять погоня за призраком, так я и думал. Александру ты просто не заслуживаешь, вот и живи в прошлом. Не удивляйся, что ошибся, есть объяснение — удача отвернулась, ты что-то потерял, и даже не заметил. Незнакомец снял чёрную перчатку, темноту рассек красный свет перстня. - Верни… Верни его сейчас же, или умрёшь! - Хочешь получить назад свой талисман?... Тогда придётся чем-то пожертвовать, вопрос в том, готов ли ты… Из камня вдруг возник огонь, несчастная оказалась в ловушке, она была спокойна, и, казалось, совсем не чувствовала боли. В одно мгновенье Миша оказался рядом, но стена огня преграждала путь. - Миша, ты всё сделал правильно, я погибаю во второй раз, потому что я - Анна… - Но как? Если это правда… Почему Саша исчезла?! - Ей нельзя быть здесь, также как и тебе, уходи, пока есть время! - Сашенька, тебе должно быть стыдно, обманываешь любимого, чтобы спасти ему жизнь… Мишель, ты и впрямь как ребёнок, сразу же поверил! Ха-ха-ха! - Ты не можешь так поступить, не можешь меня бросить,… Я люблю тебя! - Не слушай его, верь мне, умоляю, и тогда спасёшься! - Она тебе не нужна, отпусти,… А со мной делай, что хочешь… - Откуда ты знаешь, может быть, я тоже её Люблю? К тому же, нет способа отомстить тебе лучше, чем повторить всё ещё раз… «Он ведь прав! Нет более ужасной мести!» Миша молча смотрел на огонь, хотелось закричать и разорваться на кусочки, сильнее всего было желание оказаться внутри, в последний раз обнять, поцеловать. Пламя расплывалось перед глазами, полными слёз. *** - Нет! Нет! Она не могла… Не могла умереть! Не верю! Нет! - Тише, тише, это только сон, всё хорошо… Он открыл глаза, потом зажмурился, прекрасное видение не пропало. Сашенька рыдала от счастья, совсем недавно ей казалось, что слёз больше нет, но сейчас она не могла остановиться. - Саша… Я так за тебя испугался! С тобой всё хорошо? - Не волнуйтесь, и лучше молчите, вам вредно разговаривать… Я в порядке, а вот вы очень сильно всех напугали, Михаил Павлович, и Никиту, и Митю, и меня… - Дмитрий тоже здесь? - Да, конечно, он же ваш друг. Как вы себя чувствуете? - Бывало и хуже, не переживайте так,… Я быстро поправлюсь, и избавлю вас от необходимости быть здесь… - Не говорите так, меня никто не заставлял прийти, я сама приняла такое решение, потому что… «потому что люблю тебя», — подумала Саша, едва смогла пересилить себя, и вместо этих слов сказала другие: — я обязана вам жизнью, и благодарна всей душой… Просто быть рядом - это самое меньшее, что я могу. «Она благодарна мне… За что? За то, что подверг её опасности? Зная всё, позволил быть так близко… Нельзя больше рисковать, нам нужно держаться друг от друга на расстоянии. Сейчас уже так сложно это сделать, кажется, ещё немного, и я просто не смогу справляться с чувствами. Они есть, реальные, настоящие, пора покончить с самообманом и посмотреть правде в глаза. Я люблю её, люблю Сашу. Думал, что можно запретить себе любить, я так ошибался, сколько ни говори «нельзя», любовь станет только сильнее. Если так, то лучше и в самом деле не иметь сердца, не было бы так больно». - Вашему отцу это не понравится. - Папенька ничего не узнает, хотя должен быть вам благодарен. Они замолчали, обоим нужна была эта пауза, чтобы многое обдумать и принять важное решение. - Михаил Павлович, обещайте мне кое-что… - Всё, что угодно… — сказал он, не задумываясь, но тут же пожалел о своих словах. «Всё, кроме одного: я не могу быть с тобой. Не проси. Не говори о любви, пожалуйста…» Саша попросила о другом, и Миша, самый счастливый и одновременно самый несчастный человек на земле, смог вздохнуть спокойно. - Обещайте, что никогда, слышите, никогда больше не будете рисковать собой ради меня. Если с вами что-нибудь случится, я… буду чувствовать себя виноватой, и умру от этого чувства… - Александра, вам даже думать о смерти, нельзя,… я запрещаю! — горячо воскликнул он. - А вам нельзя так волноваться, если не хотите, чтобы снова начался бред! — ему под стать ответила Саша. Миша задумался. «Бред…. Что же такого я наговорил? Что? Да всё, что угодно, мог раскрыть свою тайну! Если в снах мне является Аня, то в бреду тем более мог вспоминать о ней. Вдруг Саша что-то слышала? Что она подумает обо мне? Хотя это не важно, как только всё закончится, мы больше не увидимся, забудем друг друга. Пройдёт время, она встретит достойного человека и будет счастлива, как знать, может быть, даже скажет мне спасибо». - Не обращайте внимания на то, что я говорил в бреду, вы же понимаете, это бессмыслица, лучше забудьте. - Понимаю,… Так вы мне обещаете? - Да… Только не попадайте больше в беду. - Не могу обещать, но очень постараюсь… «Одно обещание уже вынуждена выполнять, не признаваться тебе… Любить и молчать - это так тяжело, но если тебе будет от этого легче, я готова. Может быть, нужно избавиться от шифра? Нет, тогда получается, Миша зря рисковал жизнью, поступать так нельзя, но заговорщики непременно захотят вернуть то, что им принадлежит. Всё, что было, это только начало…» - Что случилось? Почему вы опять плачете, всё же в порядке? - Мне просто страшно… - Я полагал, что вам неведомо чувство страха. — Миша попытался перевести разговор в иное русло, но Саша оставалась серьёзной, как никогда. - Раньше я думала, что больше ничего не испугаюсь,… но в тот момент поняла, насколько ошиблась. И ещё, я так виновата перед вами, что, наверно, не заслуживаю прощения… - Прощения? Мне не за что вас прощать. - За тот случай с Митей,… то есть с Дмитрием Антоновичем… — поправилась Саша. «Миша, не думай, будто между мной и графом что-то возможно, мне нужен только ты, запретил говорить о любви, но не любить» . - Александра Илларионовна… Вы вольны проводить время, с кем пожелаете… Граф Игнатьев, что ж, хороший выбор… — сколько сил Мише понадобилось, чтобы всё это время спокойно говорить с ней, знает только он один. Дошло до того, что рана снова заболела. - Вам плохо? - Рана побаливает… Но это ничего страшного, стерплю. «Пусть лучше такая боль, чем муки любви и ревности…» - Нужно позвать кого-нибудь… — Саша уже, было, сорвалась с места, но Миша крепко схватил её за руку. - Нет, не уходите, останьтесь, пожалуйста… - Хорошо, хорошо, только успокойтесь. Простите меня, всё это моя вина,… Вы хотели уйти, не останови я вас тогда, не было бы этого выстрела… - Александра Илларионовна… Саша… Не говорите так, это не ваша вина, это судьба… «И я благодарю небеса, что всё случилось так, а не наоборот». - Вы хотите, чтобы я поправился? — спросил он после паузы. - Конечно, конечно, хочу…Зачем вы спрашиваете? - Тогда вытрите слёзы и улыбнитесь мне. Саша с радостью подчинилась. Взгляд зелёных глаз упал на золотой вензель. - Это ваш платок… Возьмите…, я тогда забыла его вернуть. «Да, ради одной такой улыбки стоило вернуться». - И всё-таки, я пойду, расскажу остальным, что вы очнулись! - Не надо, я никого не желаю видеть…, кроме вас. «Никита сейчас будет донимать расспросами, а Дмитрий, скорее всего, благодарить. Нет, от него мне благодарности не нужно». - До сих пор вы делали, что хотели, были без сознания, бредили, а сейчас извольте слушаться тех, кто желает вам добра! — улыбаясь, сказала Саша, и погромче хлопнула дверью, в знак своей решимости. «Сашенька, до чего же ты упрямая!»
Екатерина: Саша не бежала, а буквально летела по лестнице, не чувствуя под ногами ступенек, и думала, как рассказать всё, не выдав переполняющих её чувств. Вот слова найдены, но когда настал момент их произнести, она потеряла дар речи, и просто смотрела на серьёзных и сосредоточенных Орлова и Игнатьева. Они настолько увлеклись, что даже не сразу её заметили. - Чем может помочь записка, если нельзя разобрать слов? - Дмитрий, уже сам факт её существования говорит о многом. Выстрел не был случайным, у Михаила есть враг — это раз. - Ну знаешь, с таким образом жизни, какой ведёт он, врагов можно нажить множество, круг поиска очень широк. Даже если проверить всех, кто в этом списке, уйдёт слишком много времени. - Дослушай, а не перебивай, это не первое покушение, Александр рассказал мне, что одно произошло перед самым отъездом в Европу, а второе не так давно, вечером после того скандального бала. Миша сам приходил к нему и показывал пулю, угодившую, по счастливой случайности, в фонарный столб. - Что всё это значит, по-твоему? - Кто-то объявил нашему другу войну, и я не могу оставаться безучастным, сейчас самое время вспомнить о клятве, и воевать вместе, это будет хорошей проверкой дружбе. Ты со мной,… или предпочтёшь наблюдать с галёрки? Дмитрий молчал даже дольше, чем предполагал Никита. Не получая хоть какого-то ответа, Орлов сам истолковал скупое молчание, как смог. «От тебя я такого не ждать не мог, допускаю, между вами произошло что-то очень серьёзное, но всё равно, это не повод, чтобы забыть обо всём, струсить и почти предать, оставить одного драться неизвестно с кем. Можно попытаться понять, тебя подобные ситуации не касались, у тебя всё всегда благополучно, образцово, идеально, служба, карьера,… И конечно, хочешь сохранить всё это в неизменном состоянии, хочешь спокойно спать по ночам, но сможешь ли после этого? Что же такого он тебе сделал, что сейчас, по-твоему, не заслуживает участия и помощи?» - Никита… не думай, что я трушу… Или что его судьба мне безразлична… Что не хочу помочь… Просто я не знаю, как…— замявшись, вырвал из себя слова Игнатьев. Ему очень хотелось сейчас уйти и побыть одному. Правда, одно обстоятельство удерживало — Саша. - Дмитрий, что ты оправдываешься, будто в чём-то виноват? Я ничего и не думаю, — последовал безразличный ответ. «Тут и думать нечего, всё и так ясно». Орлов еле сдержался, чтобы не облечь эту горькую для него мысль в слова. «Оправдывается, значит, чувствует вину, выходит, я прав, а так хотел бы ошибиться! Я могу надеяться только на Павла, он Мишеля не бросит, можно быть уверенным. Поскорей бы он пришёл». Поспешил уткнуться в бумаги, чтобы не смотреть в лицо «предателя». Игнатьев, терзаемый собственной совестью, тоже не мог смотреть на Орлова, тот хоть и молчал, но взгляд обвинял и даже уже вынес приговор, поэтому отвернулся и, к радости своей, заметил Сашу. Она показалась ему ещё более прекрасной, чем прежде. Никита тоже обернулся, они оба ждали её слов. Напряжённые, мрачные лица мужчин испугали её, девушка не сразу решилась заговорить. - Что? Что случилось? — набросились с вопросами оба. - Не волнуйтесь господа, он очнулся, вот и всё, — только после этих слов Саша спокойно выдохнула. Дмитрий радовался сдержанно, Никита - другое дело, подскочив с кресла, взял Сашеньку за руки и закружил по комнате, приговаривая: - Вот видите, я же вам говорил, говорил, что всё будет хорошо! И ведь сбылось! Теперь Миша обязательно будет здоров, другого произойти не может! А всё вы, вы настоящая волшебница, Сашенька! Стоило вам побыть рядом с ним, и Мишель сразу пришёл в себя! Ну разве это не чудо?! - Чудо! – отозвалась Сашенька, перестала смущаться и бояться выражать свои чувства открыто. Они кружились, смеялись, как дети, и неизвестно, сколько бы ещё продолжалось подобное, если бы веселье не нарушил Дмитрий серьёзным замечанием. - Никита, по-моему, время смеяться ещё не пришло. И оставь, наконец, в покое Сашу, у неё сейчас голова закружится. Это немного привело Орлова Орлова в чувство, он отпустил Сашу, и даже начал извиняться за столь бурное выражение чувств, но она и не думала обижаться на князя. - А что в этом такого? Мой лучший друг очнулся, и скоро полностью поправится, почему бы и не порадоваться? Повод прекрасный! И ещё это повод выпить за здоровье Мишеля. - Эй, Степан! - Слушаю, барин! - Принеси-ка вина, самого хорошего, да поживее! - Сию же минуту-с, не извольте беспокоиться! Слуга тоже был счастлив, он очень давно не видел своего барина улыбающимся. - Господа, разрешите, я ненадолго вас покину… Просто я обещала ему вернуться! - Конечно, конечно, идите, а то без вас бедный Мишель заскучает, и опять бредить начнёт! Дмитрий был совсем иного мнения, он сгорал в пожаре ревности, и провожал Сашу таким взглядом, будто прощался с ней навсегда. Вид счастливого Орлова раздражал его, Игнатьеву казалось, он нарочно намекает на то, что Александра и Михаил - идеальная пара. - Почему ты без конца называл Александру Илларионовну волшебницей? Она же здесь ни причём, всё случившееся… это простое совпадение. - Можешь убеждать в этом кого угодно, но только не меня, я в совпадения не верю! - Не совпадение, а что же тогда? - Любовь… - Какая может быть любовь? Мишель ни на что не променяет свою свободу, и вообще он… - Вот только не надо сейчас начинать «славную» эпопею про «человека без сердца»! Неужели ты, умный человек, веришь в эти глупости?! Я поражаюсь! Что все набросились на него? Это дурацкое прозвище - ярлык, он не отражает сути. - Послушай, я всё понимаю, вы всегда были очень близки, почти как братья,… Ты многого не знаешь, судишь о нем несколько необъективно, всегда был на его стороне, вот и сейчас тоже… - На его стороне? Сужу необъективно? Что ты хочешь этим сказать? А чья ещё есть сторона, может, твоя? С каких пор вы находитесь по разные стороны? Вот и вино подоспело, лучше выпей, и перестань нести всякую чушь! - Нет, Не хочу. Давай вернёмся к разговору о так называемой любви… «Опять молчишь, хорошо, но я всё равно узнаю». - Не так называемой, а самой настоящей. Ты ослеп или притворяешься, думаешь, Миша просто так бросился под пулю? Чтоб кому-то что-то доказать, испытать судьбу или пощекотать себе нервы? Нет, на такое человек может пойти только ради любимой женщины. Это любовь, и к счастью для них обоих, взаимная, неспроста же Саша так переживала, бедная, наверно, не спала всю ночь. Ты бы её видел, когда она пришла ко мне утром, удручающее зрелище… Слава Богу, что всё так хорошо закончилось. Твоё здоровье, Мишель! — и сразу осушил бокал. Игнатьев молча слушал, возражать против этих слов он не мог, но очень хотел. Посмотреть в глаза горькой правде боялся. Хотел закричать, что всё это ложь, что Михаил не любит Сашу, поступил так, потому что просто оказался рядом в тот момент, а она просто благодарна ему. Дмитрий собирался последовать его примеру, осторожно взял свой бокал, его мучения достигли крайней точки, он так сжал бокал в руке, что стекло треснуло, вино вместе с каплями крови полилось на ковер. - Что это с тобой сегодня такое? Тут только Никита присмотрелся к Дмитрию повнимательнее, и как заправский врач, поставил точный диагноз. «Он влюблён в Александру. Бедный Игнатьев, ты обречён. Она ведь любит Михаила, это ясно, как день. Ты закрыл глаза, и ничего не видишь, убеждаешь себя в том, чего нет. Чёртов любовный треугольник! Это всё объясняет, и то, почему он такой злой и колючий, почему говорит о Воронцове гадости. Это может плохо кончиться, двое мужчин и одна женщина, такое никогда не предвещает хорошего. Хотя, насчёт Миши и его чувств к Саше до конца ещё ничего не понятно, он такая загадка. Но Саша не ответит взаимностью Дмитрию, в любом случае. Оба они - горячие головы, того и гляди, натворят глупостей, придётся присмотреть. Друзья мои, любовь - это не война, в ней не уничтожают соперников… Надеюсь, вы об этом не забудете». - Всё в порядке, он только что уснул, — сказала Саша, входя, — а почему у вас такие грустные лица? Дмитрий Антонович, что у вас с рукой? - Ничего страшного… Сегодня какой-то странный день,… Всё валится из рук. - Позвольте я вам помогу! -Лучше я сам, — вмешался Никита. А вы, княжна, возвращайтесь домой, Илларион Степанович наверняка уже волнуется. «Лучше не подходи к нему, держись подальше, не питай ложную надежду, не мучай». - Хорошо, но я обязательно приду завтра. - Приходите в любое время, у меня много дел, Ольга с головой ушла в свою благотворительность, и получается, что некому приглядеть за ним. Сёстры снова встретились, чтобы проанализировать произошедшие события, подвести итог трудам своим. Уверенность каждой в своей окончательной победе нисколько не поколебалась за это время. Любовь светилась счастьем, не могла, да и не хотела скрывать своей бурной радости. Боль, как всегда, хмурилась и злилась, может быть, даже сильнее обычного. - Чему ты так радуешься? - А разве не знаешь, что произошло? Моя победа, первая и такая долгожданная! Миша осознал, что любит Сашу, и теперь не будет обманывать себя! Он любит её, а она его, осталось сделать последний шаг, открыться друг другу! А ты и твой дружок-демон можете выбрасывать белый флаг и сдаваться, признай, вы оба сели в глубокую лужу. Напугать Сашу вам не удалось, и Миша уже давно вершит свою судьбу самостоятельно, не слушая всякую нечисть. - Ошибаешься, не любит он её ни капельки, это всё погоня за прошлым, за призраком, что продолжается всё это время. Если бы не это сходство, Миша не обратил бы на неё никакого внимания. - Опять старая песня про призрака, Анечку Миша отпустил, неужели не поняла. И самое главное, он, рискуя, спас Сашу, этот поступок говорит сам за себя. - Отпустил или нет, это покажет дальнейшее. Ну, а «геройскому» поступку есть иное объяснение. Воронцов сделал это, чтобы не нагружать свою совесть. Бедняжка и так уже согнулась под тяжестью груза ошибок, не только собственных, но и отцовских. Он таких дел натворил, и сколько ещё успеет, впереди вся жизнь, если, конечно, мститель не поторопится. - Эх, сестричка, похоже, ты ослепла, так же, как твой Игнатьев. Готова верить во всё, что угодно, кроме настоящей правды. - Вот именно, мой Игнатьев,… Его ты уже проиграла, а Михаила совсем ещё не выиграла. Если демон помочь не может, одна надежда: что люди справятся не хуже, по сути, в каждом из них есть свои внутренние демоны. «Дмитрий пока не выдерживает своего испытания, совсем не выдерживает», опечалилась Любовь. - И всё-таки, самое время грустить тебе, а не мне, я добилась главного: Миша нарушил свой запрет, впустил Сашеньку в своё сердце. - Ну, хорошо, твоя взяла, допустим, что он и правда любит её, но это ещё не значит, что они смогут быть вместе. Достаточно вспомнить Павла и Лизу. Их пример показал, что одной любви недостаточно, даже если она взаимна. Кроме этого, нужно ещё решиться как-то изменить свою жизнь ради любви. А вот этого Михаил никогда не сделает, считает себя виноватым в смерти Анны, и теперь отказывает себе в праве на счастье. За пять лет, как ни старалась, ты так ничего и не смогла с этим поделать. Все твои подопечные потерпели фиаско, даже Вера, хотя она была очень близка к цели. Он остановится, как и всегда, остановится перед тем самым последним шагом, просто потому, что испугался, испугался на всю жизнь… А любить можно молча и на расстоянии, такая любовь меня полностью устраивает. Пока можешь радоваться, но я наверстаю упущенное быстрее, чем ты думаешь.
Екатерина: Прошло несколько дней. Миша быстро поправлялся, сейчас ему хотелось дольше пребывать в статусе пострадавшего. Когда за тобой так хорошо ухаживают, такое положение даже приятно. - Обо мне давно никто так не заботился. Последний раз что-то подобное было… С одного раза и не вспомнишь… Мне тогда было лет шесть… Помню, что заболел серьёзно, родители так испугались, что сразу же забыли про свои ссоры, помирились и обещали никогда больше не ругаться. Слова, конечно, не сдержали… Но в те дни я был счастлив, хотя чувствовал себя плохо. Я утопал в родительской любви и заботе , разумеется, не задумывался о причинах перемены в матери, прежде она редко показывала свои чувства, ну а тогда её словно подменили. Мама не отходила от меня ни на минуту, готова была выполнить любой мой каприз, ещё бы, ведь я, сам того не ведая, спас семью от развода. Вот и вся причина этой невесть откуда взявшейся любви. Отец собирался просить разрешения на расторжение брака, но из-за случившегося со мной передумал. И, конечно же, она была мне благодарна, я всегда был для неё только средством удержать отца. - Нельзя так говорить о маме. - Даже если это правда? - Всё равно нельзя, это неправильно,… Она ваша мама, и не заслуживает такого отношения. - Чего же она заслуживает за обман, который длится вот уже 9 лет? - Обман? - Она знает, почему отец застрелился,… Всегда знала, и лгала мне, прекрасно понимая, как меня мучает вопрос: «Почему?» - Возможно, она совершила ошибку, поступив так, дайте ей возможность всё исправить… Постарайтесь понять и простить. Поговорите с ней! - Простить… Легче сказать, чем сделать, предательства я не прощаю никому. А она предала меня, солгав в тот день. Я пытался, пытался понять, находил оправдания, но становилось только тяжелее… Возможно, тогда я ещё не был готов услышать правду, но сейчас, что мешает ей открыть всё сейчас? Почему она до сих пор молчит? Прошло так много времени, девять лет, девять лет жизни во лжи, их просто так не забудешь. - Вы счастливый человек, Михаил Павлович, и знаете, я даже завидую вам… — прошептала Саша, сдерживая слёзы. - Счастливый человек? Завидуете мне? Почему? Если бы все счастливые люди были такими, как я, это была бы вселенская трагедия. - Не переубеждайте меня, вы счастливый человек, и даже не осознаёте, в чём ваше счастье, совсем его не цените. Если захотите, вы можете в любое время увидеть маму, поговорить с ней,… Стоит вам только написать, как она тут же приедет… Поддержит и поможет. У меня нет такой возможности, за неё я бы отдала всё на свете... Наступила тяжёлая пауза, она гнетуще действовала на них обоих. Миша успел пожалеть, что завёл этот разговор, он догадывался, какие слова сейчас прозвучат. - Мама умерла, когда мне было всего восемь… - Мне искренне жаль, простите, что завёл весь этот разговор, я не должен был. Не понимаю, почему вдруг пришли эти воспоминания из детства. Тем самым и вас заставил вспомнить о том, что причиняет боль… Простите. - Не извиняйтесь, не надо, вы здесь ни при чём, такое не забывается, её убили… - Понимаю, можете не продолжать… Давайте забудем об этом разговоре, представим, что его не было, так нам обоим будет легче. - Ошибаетесь, поступать надо не так, как легче, а так, как правильно. И вы завели этот разговор не случайно, тем самым помогли мне принять правильное решение. Я должна рассказать всё кому-то, нельзя больше держать это в себе, иначе я просто не смогу жить. - А вы уверены, что хотите открыться мне? Почему именно я, разве у вас нет близкого человека, которому доверяют такие вещи? - Потому что вы, как никто другой, поймёте, ведь сами пережили нечто подобное… И открылись мне, рассказали, хотя я не имела никакого права спрашивать. Будет справедливо, если сейчас я поступлю так же… - Александра Илларионовна, всё случилось так, как случилось, вы спросили, я ответил… Это ни к чему вас не обязывает, — как можно более спокойно сказал он. Это странно, но Миша чувствовал какую-то вину перед ней, не связанную с призраком прошлого, а совсем другую, новую, более ужасную и непонятную. Самым сильным его желанием было, чтобы Саша отказалась от своего намерения, и промолчала. - Михаил Павлович, вы могли солгать или промолчать, но не сделали ни того, ни другого, вот и я не буду больше молчать. В ту ночь я никак не могла уснуть, и решила пойти в спальню к маме. Поднялась на второй этаж, и уже хотела постучать в дверь, как вдруг услышала незнакомый мужской голос… Мужчина кричал на маму, ругался, требовал чего-то… Я так испугалась, что не решалась войти туда… Дрожала от страха и слушала, как он оскорблял и проклинал её! Несколько раз готова была открыть дверь и войти, чтобы прекратить всё это… Но в самый последний момент, скованная каким-то чудовищным страхом, останавливалась… Этого человека я не видела, но почему-то боялась, как огня… Мама спокойно слушала проклятья и упрёки, отвечала на них редко, и ни разу не повысила голос, наверное, боялась меня разбудить… Я плакала, сидя на полу перед дверью, и ненавидела себя за беспомощность… Потом всё стихло, справившись с собой, я тихонько приоткрыла дверь… Прозвучал выстрел… Я хотела закричать, но даже этого не смогла, просто зажмурилась и сжалась в комок… Когда я открыла глаза, в комнате никого не было, мама лежала на полу, казалось, она просто спит, и вот-вот проснётся. Смерть - это тот же сон, только гораздо крепче. Верить в произошедшее я не хотела, да просто не могла… Верить в то, что я больше никогда не услышу её голоса, не смогу обнять… В такую правду поверить очень трудно, потому что больно. Я и не поверила, просто убежала оттуда, и проплакала всю ночь, до последнего надеялась, что всё это - просто страшный сон, кошмар, который не имеет ничего общего с реальной жизнью, надеялась, что утром всё будет, как прежде: мама придёт, чтобы спросить, как я спала, и пожелать хорошего дня. И только проснувшись, поняла, что моя жизнь изменилась навсегда. Потом пришёл папа, вернувшись, он нашёл маму… И долго подбирал слова, чтобы сказать мне то, что я узнала ещё ночью… Он ничего не знает, я так и не смогла рассказать ему о том разговоре… Говорить она больше не могла, подступившие слёзы мешали, она так хотела их скрыть, не показывать Мише свою слабость, не вызвать его жалость. Но сдерживать боль, разрывающую душу на части, больше не было сил. Саша разрыдалась на плече Миши. - Саша… Не надо так, не плачьте,…То есть, нет, я совсем не то говорю, и утешать не умею… Лучше плачьте, плачьте, если хочется, плачьте, нельзя держать боль в сердце, она может его погубить. В слезах нет ничего плохого, через них боль уходит. Плакать можно, но винить себя нельзя, и вы не должны… Вы ничего не могли изменить, более того, пострадали бы сами, если бы открыли дверь … Этот человек не пожалел бы маленькую девочку, если бы увидел... Придёт время, и вы расскажете всё вашему отцу, ведь смогли же открыться мне, постороннему человеку… - Вы для меня не посторонний,… Вы мой… друг, и может быть, даже больше, чем друг… «А если она сейчас скажет… Нет, пожалуйста, только не сейчас!» - Та ночь изменила меня, заставила попрощаться с детством. Именно тогда я дала себе слово, что больше никогда ничего и никого не буду бояться, иначе потеряю тех, кого люблю. «Она решила не бояться, а я испугался, испугался на всю жизнь…» - Усилием воли запретила себе испытывать страх, обещала, что, когда вырасту, стану сильнее, стану самой сильной. Но не сдержала слово, снова испугалась… Испугалась за вас… - Страх - это естественная реакция, вам не должно быть стыдно. Страх - это не враг, он помогает, когда не мешает действовать, не сковывает, а, наоборот, мобилизует. А секрет смелости заключается в умении преодолевать страх. Стать сильнее… Кажется, я понял… Так вот в чём причина усиленных занятий фехтованием. Хотите встретиться с ним в бою и победить? - Да… Раньше я не думала об этом, и просто считала, что должна уметь постоять за себя, но сейчас эта мысль преследует меня, кажется, что так всё и произойдёт, я встречу этого человека… Понимаю, вы сейчас скажете, что месть - это плохо, знаю, но ведь не было проведено расследование, дело быстро закрыли, слишком мало улик. Никто не понёс наказание, а прошло уже 10 лет… - Я вас понимаю, поскольку сам нахожусь в похожей ситуации, пытаюсь узнать всю правду о том, что случилось с отцом, что заставило его так поступить, и не остановлюсь, пока не добьюсь цели, даже если на это уйдёт вся жизнь. Месть… я бы назвал это не местью, а, скорее, торжеством справедливости, вы имеете полное право знать, что произошло, но это слишком опасно… Вы можете пострадать, или даже погибнуть… Пожалуйста, подумайте о вашем отце, он уже потерял свою жену, что будет с ним, если потеряет единственную дочь? Нужно набраться терпения, когда-нибудь всё обязательно выяснится, все тайны откроются… Сейчас вы, конечно, мне не верите, но когда это произойдёт, вспомните мои слова… «Никогда бы не подумал, что скажу такое, ведь у меня тоже есть тайна. Неужели и она когда-нибудь перестанет быть таковой?» - Может быть, вы и правы, бедный папенька столько страдал, у него больное сердце… Даже страшно подумать, что с ним будет, если со мной случится беда… «Надеюсь, любовь к отцу удержит Сашу от идеи найти убийцу матери, хорошо, что привёл хоть такой довод, в пользу того, что лучше отказаться от этой мысли. Не мог же сказать, что сам умру, если с ней что-то случится, вдруг ОН доберётся до неё… Нет, даже думать об этом нельзя! Умру, непременно умру, это произойдёт сразу, второй потери не вынесу… Та часть сердца, что ещё жива, живёт для Саши, и сразу превратится в камень, если потеряю Сашу, мою Сашеньку. В мыслях могу позволить себе всё, что угодно, даже называть её так, главное, молчать. Если скажешь хоть одно слово, сломаешь ей жизнь, так и знай! Конечно, мы никогда не будем вместе, нам нельзя, и к этому я готов, но она обязательно должна жить, зная об этом, буду счастлив». - А вы смогли бы узнать этого человека по голосу, если бы довелось услышать его снова? - Не знаю… Наверное, нет,… Я тогда так испугалась, что сейчас почти ничего не помню, даже слова забылись… Только ощущения, и этот чудовищный страх… - Ничего страшного, такое бывает, память так устроена, что способна защищать нас, всё плохое постепенно стирается… «Жаль, что со мной подобное не случается, моя память не хочет защитить, а только постоянно мучает. Помню всё до мельчайших подробностей, больше всего на свете хотел бы забыть, но никак не получается!» - Александра Илларионовна, вам стало хоть немного легче? — осторожно спросил Миша, когда Саша немного успокоилась. - Да… Спасибо, вы не просто выслушали, но и поняли, помогли мне… - Значит, этот разговор по душам прошёл не зря, я рад, что смог как-то помочь… - Михаил Павлович, вы совсем не такой, каким вас представляют другие, вовсе не холодный и бесчувственный, а, наоборот, чуткий и искренний, честный и смелый… Вы не слушайте их, тех, кто называют вас «человеком без сердца», они все ошибаются, так ошибаются, потому что слепы, и ничего не видят, кроме самих себя. Сердце у вас есть, не каменное, не ледяное, а живое и доброе… Миша понимал, чем может закончиться такая эмоциональная речь, и хотел что-то возразить, не смог, так сильно его тронули слова Сашеньки. Девушка не могла совладать с одолевавшими её чувствами, у неё не осталось сил, чтобы бороться с собой, она робко потянулась к нему… Он решил не пытаться избежать того, что произойдет, желанный для обоих поцелуй непременно бы случился, если бы на мгновенье раньше не раздался стук в дверь…
Екатерина: Саша быстро отстранилась от Миши, поднялась с кровати и подошла к окну. Только после этого он глубоко вздохнул и сказал: - Войдите! Она обернулась, в дверном проёме показался Никита. Он быстро всё понял по взглядам этих двоих, и покраснел от смущения, как варёный рак. «Какой же ты идиот, Никита, всё испортил! Вот, что называется, оказаться не в том месте и не в то время! Идиот и осёл, больше тебя никак не назовёшь!» - Извините, что помешал, Мишель, мне нужно с тобой поговорить… - Я уже ухожу… — прошептала Саша, и поспешила удалиться, но остановилась, и, стараясь не смотреть на Мишу, обратилась к Орлову: —Только не мучайте его расспросами, пожалуйста, князь ещё не совсем здоров. - Что вы, Александра Илларионовна, я буду осторожен, обещаю, но не могу не спросить, вы же понимаете, как это важно. Саша молча кивнула и ушла, удостоверившись, что их никто не подслушивает, Никита вдруг сказал совсем не то, к чему был давно готов Михаил. - Я всё испортил, да? Ну конечно, разумеется, испортил, осёл, совершеннейший осёл! Я должен был догадаться, что вы вдвоём… Какой чёрт дёрнул меня, дурака, постучать в эту дверь?! Прости, прости твоего глупого друга… Миша молчал, только почему-то улыбался. - Ну что ты молчишь? Давай, давай, ругайся, отругай меня как следует, обзови как-нибудь, сам я уже слов не нахожу, чувствую себя так скверно! Нет, ну это ж надо, так не вовремя… Какой же я идиот… Нет и не может быть этому оправдания… Мишель, не молчи, ну скажи хоть что-нибудь, не молчи, пожалуйста… Надеюсь ты меня простишь… - Никита, прекращай эту трагикомедию, мне тебя прощать не за что, ничего ты не портил, и появился вовремя, я даже тебе благодарен… Можно сказать, что ты меня спас… - Не думал, что тебя нужно спасать от Саши… («а не только от психопата, что жаждет твоей крови») - От неё, прежде всего, от неё, потому что перед ней я безоружен… - Любишь её? - Люблю… Люблю, ты даже не представляешь, насколько сильно… - Почему так печально? В чём проблема? Скажи ей об этом! - Не могу, всё так сложно и запутанно… Ты и не поймёшь, никто не поймёт,… Могу сказать только, что одной моей любви недостаточно… - Мишель, ты что, боишься не встретить со стороны Саши взаимности? Прежде тебя подобные мысли не волновали, никогда не сомневался в окончательной победе… И любая девушка готова была с радостью отдать тебе своё сердце… - Саша не любая, она единственная, другой такой больше нет! - Прости, я вовсе не хотел говорить о ней плохо, я имел в виду совсем другое… Если же ты сомневаешься в её чувствах, то я с радостью опровергну все твои опасения. Ты вот бредил спокойно, а Саша так переживала, бедняжка, и так просилась ухаживать за тобой… Она тебя любит, это не простая благодарность, а настоящая искренняя любовь… Эх, если бы меня так любили, я стал бы самым счастливым человеком в мире… - А что, Ольга тебя уже не устраивает? —Миша сказал об этом так, будто заранее знал, что подобное случится, Никита разочаруется в жене. - Знаешь, Миша, чем больше я думаю о наших с ней отношениях, тем сильнее склоняюсь к тому, что ты прав: мы с Ольгой просто привыкли друг к другу, прежних чувств уже нет. Давай не будем об этом. Ну что, я тебя убедил? - Убедил в чём? - В том, что Саша уже полюбила тебя? - Не убедил, да я и не хочу в этом убеждаться. - Думаешь, она стала бы проводить столько времени с тобой, если бы её сердце принадлежало другому мужчине? Конечно, нет, Саша любит Тебя, это же ясно, как день! Почему я это вижу, а ты, как слепой, блуждаешь в потёмках? От тебя всего-то нужно, чьл рассказать ей о своих чувствах, и вы будете счастливы! - Не надо… Не надо, прекрати это! Прекрати! Замолчи! Не желаю больше ничего слушать! Обещал не мучить меня, а сам именно это и делаешь, говоря о Саше! - Хорошо, хорошо, больше ни слова о ней, только не пугай меня так! — воскликнул Орлов, глядя на Мишу, вид у него действительно был ужасный. «Вдруг ему и в самом деле станет хуже?» - Лучше спрашивай о том, что тебя действительно интересует. Мише гораздо легче выдержать допрос с пристрастием на тему проклятого выстрела, чем снова говорить о Саше и её чувствах к нему. Увы, он не в силах сделать так, чтобы их не было. - Хорошо. Тогда как ты объяснишь вот это? — спросил он, показывая то, что осталось от злосчастной записки. - Это Моя Проблема, и Я Сам Её Решу, — выделяя каждое слово, спокойно ответил Миша. - Значит, Сам? Отлично! Молодец, Мишель! Только сначала скажи мне, как? Как ты собираешься её решать? Снова лезть под пули? - Пока не знаю, как, но обязательно решу, нельзя же всё время так жить… - Надеюсь, ты понимаешь, что вот так «геройствовать» и ловить на себя чужие пули тоже нельзя! - Это была моя пуля… Глаза Орлова округлились. - Уже не знаю, что думать, кто-то из вас лжёт. Вы явно хотите меня запутать, Саша уверенно утверждала, что стреляли в неё, а тут ты говоришь обратное. Обманываешь меня? Признавайся! - Не обманываю, это правда, меня хотели убить. Не удивляйся, Александр наверняка рассказал тебе о покушениях, так вот, это было уже третье. Как говорится, третий раз - алмаз, вот и получилось, что свою пулю я, наконец, поймал. - Ладно, поверю в этот раз, но почему Саша так сказала? - Оставь в покое Сашу, она здесь ни причём, и ничего не знает… Не мучай её расспросами, бедная, она уже так много пережила за свою короткую жизнь, не заставляй её вспоминать ещё и об этом, прошу. Обещай, что больше не будешь её спрашивать о случившемся, дай мне слово… - Слово офицера! «Похоже, всё серьёзно, и её судьба волнует его больше, чем собственная. Сейчас надо вычислить этого мерзавца, а Миша думает совсем не об этом, и только усложняет мне задачу». - Ну, вот и хорошо. Полагаю, допрос окончен? - Нет, не окончен, ты так ничего мне и не рассказал. - Я сам найду его, не вмешивайся в это дело. Для того, чтобы проверять свои нервы на прочность, у тебя есть заговор против императора, это куда интереснее, чем искать чёрную кошку в тёмной комнате. - Сейчас же прекрати говорить глупости! «Проверять нервы на прочность»! Я же хочу тебе помочь! - Спасибо, конечно, но в помощи я не нуждаюсь. - А мне кажется, нуждаешься ещё как нуждаешься, только гордость и упрямство не дают тебе это признать. Не представляю, как ты будешь искать неизвестно кого? Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, нет, мне такая ситуация совсем не нравится! - У тебя всегда была бедная фантазия. - А может быть, ты чего-то недоговариваешь? Мишель, пожалуйста, ради нашей дружбы, скажи мне правду, ты действительно не знаешь, кто он, и почему объявил тебе войну? - К сожалению, не знаю, и постоянно спрашиваю себя: «почему?», «за что?». Ответа нет, ОН не очень разговорчив, предпочитает пули вместо слов. Если бы знал, уладил бы всё ещё пять лет назад. - Эта история длится так долго? - Да, и пока не видно ей конца. - А ты помнишь, что было написано в записке? — продолжал задавать вопросы Никита, воспользовавшись тем, что удалось вызвать друга на откровенность. - Нет. Давай закончим этот разговор, я и так уже сказал слишком много. «Прекрасно помню, слово в слово,… Но, конечно, не скажу, нельзя… Так будет лучше и безопаснее». - Миша, ты можешь мне доверять, расскажи всё, вместе мы справимся с любым врагом, каким бы могущественным он ни казался. Помнишь нашу клятву помогать друг другу во всём, вот сейчас настал момент проверить, чего она стоит, помочь тебе - мой долг. - Никита, если ты действительно мой друг, прошу, пожалуйста, не вмешивайся, не лезь в это болото, а то затянет. Я сам справлюсь, обещаю, всё со мной будет хорошо, выживу…, выиграю, я же лучший, и всегда побеждаю, не только на любовном фронте. Очень ценю твою дружбу и желание помочь, но не нужно, мне будет лучше, если ты останешься в стороне. Пойми, пытаясь мне помочь, ты сделаешь только хуже, хуже для себя, для своей семьи. Подумай о них, об Ольге, о сестре… Кстати, я давно хотел тебя спросить, где Надя? Неужели до сих пор живёт в деревне? Самое время вывести её в свет. Последний вопрос, как обух, упал на голову Орлову. Теперь уже он не знал, что делать, и был вынужден солгать своему другу. - Да, ты прав, Наденька в имении… - Она не оставила своих занятий живописью? - Нет, продолжает, и делает большие успехи. - Я же говорил: у девочки талант, её ждёт большое будущее! «Большое будущее… Какое будущее может ждать мою несчастную больную сестрёнку?» - с грустью подумал Никита. Каждая мысль о судьбе Надежды вызывала к жизни воспоминания и чувство вины, которое с годами становилось всё сильнее. - Хорошо, Мишель, я согласен не мешать, и отойду в сторону, если хочешь. Но кое-что я уже успел сделать: вот списки всех приглашённых в тот вечер в дом Игнатьевых. Где-то среди этих людей прячется твой враг, надеюсь, это как-то поможет. И помни, ты обещал победить. «Это тактическое отступление, даже если ты против, я всё равно помогу. Сделаю так, чтобы ты об этом не узнал». - Чуть не забыл, кое-кто жаждет тебя увидеть,… Встречай дорогого гостя. В комнату вошёл Павел Оболенский, крепко пожал Мише руку и сказал: - Ну, здравствуй, дружище, как ты? Вижу, что хорошо, уже улыбаешься. - Рад видеть тебя, Паша. - А уж я-то как рад, ты прости, что так долго не было, насилу вырвался, Игнатьев согласился заменить меня, служба… - Понимаю, государственные дела, но ты же всё-таки пришёл, и даже хорошо, что именно сейчас, когда я почти здоров, а не раньше, а то разволновался бы, расчувствовался. - Выздоравливай поскорее, потом все вчетвером как следует отметим это событие! Никита подозвал к себе Оболенского и сказал ему тихо, чтобы Миша не услышал. - У Миши есть причина поболеть подольше,… Сашенька ухаживает за ним. - Понимаю… - А если серьёзно, мне нужно с тобой поговорить, это очень важно. Пойдём в мой кабинет. Они вместе обратились к Мише со словами: - Отдыхай, это приказ, мы оба тебя утомили. - Слушаюсь, друзья мои. Ближе к вечеру он уже не спал, в снах постоянно виделась Саша, от этих картин захватывало дух, Миша решил не спать, чтобы больше не мучить себя несбыточными мечтами. Скрипнула дверь, он закрыл глаза и притворился спящим. Вошла Ольга и присела на краешек кровати, она залюбовалась «спящим» Михаилом. Руки сами потянулись к нему, она осторожно коснулась его щеки… - Миша, где же была моя ошибка? Почему у нас ничего не вышло? - Потому что мы слишком разные… — неожиданно ответил ей «спящий», и убрал её руку от своего лица. Ольга чувствовала себя так, будто её укусил ядовитый змей, она уже готова была изменить своё мнение о Михаиле, после того поступка, но сейчас всё так же быстро вернулось на круги своя, он снова стал для неё тем прежним Воронцовым: холодным, лживым и бесчувственным. - Ты… ты не спал… ты только притворился! А чему же я удивляюсь, ты всегда и во всём притворяешься?! Я-то думала, этот случай тебя изменит, научит хоть чему-нибудь, но нет! Конечно, таких, как ты, даже могила не исправит, не то, что какая-то шальная пуля! - Оленька, у меня к тебе вопрос: эти нападки от того, что ты ревнуешь, или просто не любишь попадать в глупое положение?! - Я РЕВНУЮ?! С чего ты взял? К кому мне тебя ревновать? - К своей кузине Саше Забелиной… - Оставь мою кузину в покое, я не позволю тебе сломать ей жизнь! И дело вовсе не в ревности, я просто желаю Саше счастья, а с тобой она его не увидит никогда! Всё, что между нами было, закончилось, я справилась со своими чувствами, а ты их никогда не испытывал! - Справилась со своими чувствами, говоришь,… Тогда зачем же ты пришла… Просто поглядеть на меня… Я не картина в музее, чтобы любоваться. Лежал и думал: «проснуться» до того, как ты наберешься смелости и поцелуешь меня, или после… Миша не удержался и засмеялся, злющая физиономия княгини Орловой, что мечтала сейчас провалиться сквозь землю, не вызвала ничего, кроме приступа смеха. - Оставь свои гнусные шуточки, я не собиралась тебя целовать! Не забывай, я замужем! - Думаю, это тебе иногда хочется об этом забыть… Решил, что лучше «проснуться» до, чтобы не предавать своего друга. Оля, ты совсем не ценишь Никиту, это меня не удивляет, давно тебя знаю, и понял, что ты всегда хочешь большего, чем то, что у тебя уже есть. Тебе всегда мало внимания, ты ненасытна. Вот и мужа тебе показалось мало, полагаю, в начале всё было хорошо, любовь и счастье, а потом что-то пошло не так. И ты, конечно, думаешь, что причина ваших проблем - я? - Ты… ты самое худшее, что было в мой жизни! Того, что сделал, тебе показалось мало, потому что я смогла от тебя освободиться! И сейчас явился, чтобы всё разрушить! Разрушить мой брак! - Спасибо, что подтвердила мои догадки, если не возражаешь, продолжу. Допускаю, что своим появлением я, что называется, подлил масла в огонь, всполошил старые чувства… и т.д. Но дело же не во мне, я могу так же быстро исчезнуть, но ваши проблемы не решатся. Потому что причина - ты, твоя ненасытность. Оля, ты любишь внимание, а не человека, который хочет тебе его дать. Никита не может быть постоянно рядом с тобой, и молиться тебе, как идолу, у него есть долг перед Родиной. Это обстоятельство тебя раздражает, нервирует, выводит из себя, вот ты и ревнуешь его к Родине, как к другой женщине. И тут появляюсь я, как раз вовремя, самое время показать своему прошлому, какой сильной ты стала. Тут же начала исполнять свой план: задурила голову Саше, наговорив таких гадостей, так всё разукрасив! Поздравляю, у тебя талант! Вылила на меня столько грязи, еле отмылся! А потом вдруг остановилась, одумалась и захотела вернуть всё назад, но поздно, поздно, дорогая моя, два раза в одну воду не войдёшь. Не волнуйся так, я не стану говорить ничего Никите о нас, мне просто жаль его, ты не заслужила такого человека. Придёт время, он сам поймёт, что ты из себя представляешь. Возможно, шанс ещё есть, если ты изменишься, перестанешь гоняться за миражами и научишься ценить то, что у тебя есть. - Хорошая речь! Долго сочинял и репетировал, чтобы так всё сказать?! Браво! Понравилось! Особенно про «не гоняться за миражами, а ценить то, что у тебя есть». Откуда ты это взял? Прежде сам не ценил людей, которые тебя окружали. - Откуда взял… оттуда… — Миша поднял глаза вверх, и долго рассматривал белый потолок комнаты, служивший в данный момент символом неба. — А говоришь, пуля прошла зря и ничему не научила, научила, ещё как, очень многому… - Всё равно не верю, что ты изменился. Саша тебе не нужна, хотя сейчас ты думаешь иначе. Пройдёт время, поиграешь с ней, как с игрушкой, сломаешь её, чтобы другому не досталась, и выбросишь. Вот увидишь, Мишель, так и будет, это естественно, ты всегда играл людьми, мужчины-солдатики, женщины-куклы. Ты такой, как есть, и не нужно с собой бороться, нельзя идти против своей сущности, но ты упрямый, и попытаешься. Лучше не надо, ведь пострадает только Саша. Михаил спокойно слушал эту ответную речь, но на словах «нельзя идти против своей сущности» засмеялся, только на этот раз ему было совсем не весело, а очень-очень горько. - Ну да, ты права, разумеется, ты же всегда считаешь себя правой во всём! Я играю с Сашей, конечно, играю, ведь я же «человек без сердца», следовательно, любить не могу! Даже права на это не имею! Все вы это знаете. Интересная ситуация получается, все вы знаете, кто я, какова моя сущность, какой я, чего я хочу, какого отношения к себе заслуживаю, какие мотивы движут мной… И только один Михаил Воронцов не ведает ответов на эти вопросы! Не знает, и даже боится, боится того, на что он способен! Боится сделать шаг, который так необходим, от него зависит судьба! Из-за этого страха страдают другие люди, а кто виноват? Конечно же, я, «человек без сердца»! Ольга сначала молчала, а потом сказала презрительно: - Хочешь, чтобы тебя пожалели, и надеваешь маску жертвы. - Нет. Уходи. - И не подумаю, я нахожусь в своём собственном доме! Уйти должен ты, и чем скорее, тем лучше. - И уйду, сразу, как только позволит состояние. А пока окажи мне маленькую услугу… - Какую ещё услугу? О чём ты? Хотя не важно, сейчас предложишь какую-то подлость! - Поздравить Александру с днём ангела и отблагодарить за заботу - это подлость? К сожалению, я не знаю, что ей подарить, совсем нет идей. Подарок должен быть особенным… - Ах, вот ты о чём. Не буду тебе помогать, этим ты надеешься привязать к себе Сашу ещё крепче, не собираюсь в этом участвовать! И ты меня не заставишь! Оля развернулась и направилась к двери, но остановилась, услышав. - Хорошо, я этого не хотел, но, видимо, придётся, придётся рассказать Никите о нас… Нехорошо скрывать своё прошлое от мужа, Оленька. Чего ты так испугалась? Если любишь его, то ничего страшного не случится. - Ты этого не сделаешь! Вы же поссоритесь, сразу наступит конец вечной дружбе! - Сделаю, давно должен был сделать, сразу, как только узнал, что ты его жена… И наступит конец не дружбе, а любви, хотя она давно закончилась, осталась только привычка… Ольга вынуждена была сдаться. С тех пор, как Миша вернулся, она боялась, что Никита узнает об их романе и бросит её, боялась так, что иногда снились кошмары подобного содержания. Причина этого страха оставалась загадкой. «Неужели я всё ещё испытываю что-то к Воронцову? Люблю его или ненавижу?» — спрашивала себя княгиня Орлова, всякий раз представляя разразившийся скандал. - Чего ты хочешь от меня? - Наконец-то спросила, а не стала делать выводы сама, спасибо. У Саши есть ещё какая-нибудь мечта, кроме как обучиться искусству фехтования? - Есть… - Какая? - Она мечтает о настоящей любви, но эту мечту ты не способен исполнить. - Я говорю о другой мечте! - Ну, хорошо, я скажу, только обещай не говорить ничего Никите. - Не обманывай меня, и тогда пообещаю. Какая же у Саши есть мечта, кроме фехтования? - Она любит лошадей и мечтает научиться ездить верхом... Как Надежда Дурова. - Верховая езда, лошади, я тоже их очень люблю. Эти животные намного умнее людей, и чувствуют всё тоньше. Глаза Миши загорелись радостным огнём. «Осталось всего несколько дней, надо успеть выздороветь и приехать в Отрадное… Вернуться в Отрадное… Ничего страшного, в отцовский кабинет я заходить не буду, только заберу подарок». - Что-то я не слышу обещания? - Потерпи до дня именин, я должен удостовериться, что ты меня не обманула, и подарок действительно понравится Саше. А теперь извини, что-то я устал, и сейчас, правда, хочу спать. Злая на весь свет, и главным образом, на себя, Ольга ушла. Миша закрыл глаза и представил Сашеньку верхом на лошади, картина была прекрасна.
Екатерина: Запершись в кабинете, Павел и Никита обменивались мнениями на тему того, как «незаметно» помочь своему упрямому другу. После того, как Павел получил всю доступную на данный момент информацию, сделал выводы, которые очень не понравились Орлову. Дошло до того, что между ними завязался спор. - Теперь становится понятной истинная причина этого неожиданного отъезда в Европу, роман с великой княжной - только предлог, Миша просто спасал свою жизнь. - Уж не хочешь ли ты сказать, что он трусливо сбежал?! - Я совсем не это хотел сказать, что ты к словам придираешься! Ты всё неправильно понял! Более смелого человека я не встречал, и, наоборот, в этом стараюсь брать пример, быть похожим на него, хоть немного. Я с детства был тихим забитым мальчиком, но встреча с ним изменила меня. За это я благодарен ему, вы с Дмитрием тоже очень здорово помогли, спасибо. Я давно хотел сказать… У меня никогда не было таких друзей, как вы… Только ты ничего Мише не говори, хорошо? - Как скажешь. Ну, будет, будет, расчувствовался ты что-то, совсем раскис… — Никита потрепал младшего товарища по плечу. — Ещё раньше, в академии, заметил я, что у вас с ним особые отношения, скажу одно: Миша тоже к тебе привязан, а не только ты к нему. Так что же ты имел в виду? - Уехав заграницу, он поступил правильно, очень дальновидно. Думаю, если бы Миша в то время остался здесь, мы с тобой сейчас говорили бы о нём в прошедшем времени, вспоминали бы, какой хороший у нас был друг… - Не будем на эту тему. - Конечно, не будем, с Мишей ничего плохого случиться не может, он везучий, просто непотопляемый. Теперь знаю, как жизнь его испытывает, и могу сказать, Миша держится молодцом. В наших силах помочь ему справиться с этим неизвестным, у меня есть отличная идея. - Слушаю очень внимательно, свои идеи уже практически исчерпал. Говори, не волнуйся, не бойся сказать какую-нибудь глупость, по молодости лет это простительно! Павел не воодушевился, а, наоборот, только сильнее застеснялся. - Всё-таки идея не такая хорошая, как я думал,… Если Миша узнает, будет в ярости… - Пусть в ярости, но зато целый, невредимый, в здравом рассудке! - Ты что думаешь, ему грозит участь сойти с ума… Так же, как Павлу Сергеевичу? — воскликнул Оболенский, и испугался собственных слов. - Знаешь, от такой жизни, в положении живой мишени, когда неизвестный псих спит и видит, как бы тебя убить, можно и с ума сойти. Ведь началось всё не вчера, а длится уже пять лет. Восхищаюсь его стойкостью, я бы на его месте так не смог, не выдержал, рано или поздно покончил бы с этим… - Очень надеюсь, что Миша до такого не додумается… И отцовский пример навсегда отбил охоту решать свои проблемы таким способом. - Больше ни слова о Воронцове-старшем, в особенности при Михаиле… Нельзя трогать эту рану, она кровоточит до сих пор, и вряд ли когда-нибудь затянется… Мы должны молчать, не причинять ему боль, если не хотим потерять друга. Михаил отказывается верить в сумасшествие, как причину самоубийства отца, иногда мне кажется, он и в самоубийство не верит, что ж, это его право, если ему от этого становится легче, пусть думает так. Закроем эту тему раз и навсегда, она под запретом, и без нас с тобой сплетен и пересудов достаточно. - Полностью согласен, да будет так. - Что-то мы забыли о главном, что ты придумал, как мы можем помочь ему? - Всё просто, нужно следить за ним… Никита замолчал, и только рисовал какие-то схемы на бумажке. - Ну, что ты молчишь? Неужели идея настолько плохая? - Ты прав, Мишель, мягко говоря, будет не в восторге от такой помощи… Он ненавидит, когда с ним обращаются, как с маленьким ребёнком. А мы добровольно превращаемся из друзей в его няньки… - Опять придираешься! Ну, предложи что-нибудь другое, ты же у нас гений, поэтому и занимаешься всякими тайными делами! - Откуда ты знаешь? - Слухи… Да не важно, давай, начинай умничать, я уже готов слушать. - Как ты говоришь, «умничать» не буду, хороших идей нет, а твоя шальная мысль - это единственная возможность. - И очень хорошая возможность! — оживился Павел. — Не так уж важно, как мы ему поможем, главное - сделать это. Вот увидишь, когда всё закончится, Миша ещё благодарить нас будет. Ты только подумай, если мы будем следить за ним, то сможем вычислить этого негодяя, он ведь бродит где-то рядом, и быстро с ним разберёмся, в конце концов, тайные тюрьмы для того и существуют, чтобы такие, как он, находились там без права на помилование. Слушатель опять молчал, и ещё более усиленно чертил что-то в бумажке. - Что тебе ещё не нравится? — всплеснул руками раздосадованный Оболенский. - Нравится всё… Кроме слова «следить», как-то это непорядочно по отношению к нему, он сочтёт такое положение унизительным для себя. - Ну, хорошо, заменим слово «следить» на «приглядывать». Это тебя устроит? Пойми, нам же будет спокойнее, когда знаем, где он и в какую авантюру задумал ввязаться. - Всё понимаю, и, наверное, ты прав… — постепенно сдавал свои позиции Орлов. Павел, видя это, потихоньку начал радоваться, что его идею вот-вот примут. — Остался последний вопрос: Кто из нас двоих будет этим заниматься? - Почему двоих? Кстати, ещё есть Дмитрий, а я совсем о нём забыл… Он тоже должен знать… - Не должен. Говоришь, забыл о нём, и правильно сделал. Забудь о нём. — резко отчеканил Никита, сминая в руках бумажку, и сверкая соколиными глазами. - Что? Что значит «забудь о нём»? — Павел сейчас испытывал шок, и совсем потерялся, былой уверенности в себе не осталось. - Забудь, забудь и всё. Игнатьев больше не с нами. - Больше не с нами? Что между вами произошло? Объясни, я ничего не понимаю. - Позже, друг мой, позже, позже я всё объясню, расскажу. Когда сам хоть немного привыкну к тому, что четвёрка снова стала тройкой. - На счёт того, кто будет приглядывать за Мишелем… У тебя же наверняка есть свои люди. - Есть, но как я им объясню задание? Они обучены следить за неблагонадёжными или подозреваемыми в заговоре против власти. К какой категории лиц прикажешь мне отнести Мишу? - Это я уж не знаю, придумай что-нибудь… - Твоя идея достойна внимания, я попробую. Их разговор затянулся до позднего вечера. Никита и Павел не могли знать, что тот, за кем они намерены присматривать, задумал их покинуть завтра же утром. Это утро Михаила Воронцова начиналось так же, как и другие за последние несколько дней. Сашенька зашла его проведать и обрадовалась, увидев счастливого жизнерадостного человека. «Нельзя привыкать к этому, иначе потом очень сложно будет отказаться, оторвать её от сердца…» Однако произнёс вслух он совсем другое, будто действительно хочет привыкнуть быть вместе с ней. - Видите, я совсем здоров, спасибо вам за это чудо! - Не преувеличивайте, я всего лишь была рядом… - А ещё ухаживали за мной так, как этого никто раньше не делал, вот этими чудесными руками… — при этом Миша осторожно взял её за руку, и погладил тонкие пальчики. — И переживали за меня, знаете, я тогда впервые за долгое время почувствовал, что действительно нужен кому-то, нужен вам… Сашенька засмущалась и хотела вырвать свою ладошку из его рук, но не решалась. «Миша, конечно, ты нужен мне, очень нужен, я жить без тебя не могу… Когда же ты это поймёшь?» «Прекрати! Сейчас же одумайся, остановись, пока не стало поздно! Говоришь, что вы не должны больше видеться, и собирался прощаться, а сам поступаешь наоборот, привязываешь её к себе ещё крепче, и сам не замечаешь, как привязываешься!» - Вы нужны своей матери, — вдруг сказала Саша. Улыбка с его лица исчезла в тот же миг, оно приняло безразличное холодное выражение. Сначала Саша немного испугалась, но, переборов себя, решилась заговорить с ним на эту трудную тему. - Только, пожалуйста, не перебивайте, дайте сказать… Вы нужны ей, очень нужны, я уверена, и как только вы ей напишете, она сразу откликнется. А сейчас она вас отпустила, согласилась быть далеко, на чужой земле, чтобы вам было легче… Вы очень хорошо даёте понять другим людям, что не нуждаетесь в них, даже ваша мама в это поверила… Она осознаёт свою вину перед вами… Знает, что вы её не простите… И уже наказала сама себя тем, что добровольно лишилась возможности видеть сына… Не наказывайте её ещё больше, не отрекайтесь от мамы, не отворачивайтесь, попробуйте простить… - Вы её совсем не знаете, но упорно пытаетесь оправдать её поступки! Я уже не знаю, что думать, чего она достойна: моей ненависти, презрения или жалости! Но никак не прощения! Я никогда её не прощу, слышите, никогда! «Правильно, правильно, Миша, продолжай думать так же, и себя помучаешь хорошенько, и со «спасительницей» разругаешься!» - подал голос демон, он был безумно рад, что нашёл новый способ влиять на подопечного. - Да, я её не знаю, но понимаю и сочувствую. А вас мне жаль… Услышав слово «жаль», он помрачнел ещё больше, небесной синевы глаза сделались стальными. «Она жалеет меня… Жалеет! Ненавижу жалость! Лучше бы Саша ненавидела меня! А ещё лучше, если бы я её ненавидел, или был равнодушен! Но не могу, не могу! Саша, что же ты со мной делаешь, воскрешаешь или убиваешь?» - Если вы так хорошо понимаете мою мать, тогда скажите, почему она меня обманывает?! - И скажу, — её голос звучал уверенно и твёрдо, так, как будто она действительно знала, в чём причина. Саша очень удивилась собственной уверенности и спокойствию. Нужные слова в этот момент нашлись легче и быстрее, чем в начале этого разговора. Казалось, что кто-то ей помогает, подсказывает, что и как надо говорить: — Я много думала, и мне кажется, она вас не обманывает… - Ну конечно, не обманывает, просто не говорит правду… или вообще молчит, — горько усмехнулся он. - Да, не говорит правду… Просто потому, что не знает этой правды… Или знает, но не до конца… Поймите, она тоже пострадала из-за этого… Вы должны помочь друг другу, она тоже жертва… Она потеряла не только мужа, но увы, кажется, и единственного сына... «А может, Саша права… и мама ничего не знает? А записка, он написал: «Ты знаешь причину»? А если знает, но не полностью? Что же всё это значит? Сколько ещё мы будем мучить друг друга? Я хотел бы её простить,… но не знаю, смогу ли, пока не узнаю всю правду, вряд ли возможно сделать это так, чтобы искренне и по-настоящему. А если так, никогда и не узнаю? Да и вообще, дело не только в том, что она меня обманывает, причина и в другом. Саша ошибается, я не нужен своей матери, и никогда не был нужен, ну разве что совсем маленьким мальчиком». - Простите меня, я не должна была говорить об этом и делать вам больно. - А мне не больно, совсем не больно, я ничего не чувствую, совсем… - Может, вам стоит написать ей, обычно то, что не можешь сказать словами, легче написать в письме. Напишите ей, напишите обо всём, что с вами случилось, мать имеет право знать, что происходит с сыном. Не молчите, скажите же что-нибудь. - Я не стану писать ей. - Значит, не хотите простить, не хотите даже попытаться? - Не нужно зря волновать её, а то непременно вздумает приехать, и ещё у неё слабое здоровье… От письма будет больше проблем, чем пользы. - Значит, вы всё-таки волнуетесь за неё? - Я не буду ей писать, это ничего не изменит,… И вы не делайте этого, пожалуйста,… Если я что-то для вас значу, обещайте хранить всё в тайне и не пытаться нас помирить. Забудьте всё, что я тут наговорил, здесь очень много плохого… Причинил вам боль, расстроил вас, вместо того, чтобы отблагодарить за всё, что вы сделали для меня… Не люблю долгих прощаний, мне нужно ехать… - Постойте! Ехать, но куда? - По очень важному делу. - Вы же ещё не поправились… Вам нельзя… — взмолилась Сашенька. Девушка ещё не испытывала такого чувства, она полагала, что прощается с ним навсегда. - Я здоров, и это подтвердят любые доктора. И вам более нет причин постоянно быть здесь, Александра Илларионовна, вы можете радоваться тому, что вернётесь домой, к отцу. Почему же вы так печальны? Будто в эту минуту теряете кого-то? «Тебя теряю, Миша, тебя, любимый мой». - Вы уезжаете,… Мы больше не сможем видеться? - Прошу понять меня правильно, княжна, для вашего душевного покоя будет лучше, если мы не станем искать встреч,… Я не хочу, чтобы вас сочли одной из многих,… чтобы ваше имя звучало в сплетнях… Мне трудно говорить об этом, но вы же умная девушка, и понимаете, что поступить так необходимо. - Общественное мнение вам безразлично, не так ли? — спросила Саша, сдерживая предательские слёзы. - Так,… но мне не безразличны вы,… то есть ваша судьба… Я не хочу портить вашу жизнь, делать вас несчастной, поймите меня и простите, если сможете... Миша поцеловал ей руку на прощание и вышел из комнаты, но долго стоял у дверей, размышляя над совершённым поступком. «Мне не безразличны вы… Это же почти признание! Ещё немного, и я совершил бы самую большую ошибку в жизни! Я не имею права любить, но люблю, это моё наказание! Всё правильно, так и должно быть». Из комнаты послышался тихий плач, так же плачет и его сердце, крича о том, что он совершил эту ошибку. Саша упала на колени перед закрытой дверью, разделяющей их, крупные слёзы, не переставая, бежали по щекам. Это всё из-за того, что я сказала ему о матери! Да, да, из-за этого он решил уехать! Миша больше не хочет меня видеть! Я не должна была говорить, но кто-то как будто заставлял меня! По какому праву я вмешиваюсь в его жизнь?! Он мне этого не простит, не простит никогда!»
Екатерина: *** - Посмотри, что ты наделал, Павел! Посмотри на Сашу, смотри и не отворачивайся! Бедная моя девочка так страдает! Всё из-за тебя и твоей идеи через неё сказать Мише правду о Татьяне! Посмотри, что получилось в итоге! Как они несчастны, хотя твой сын справится, привык бросать и терять! А вот Сашенька может не вынести этого! - Лизонька, успокойся, всё будет хорошо, я уверен. Прости, я думал, что Миша готов к тому, чтобы увидеть истину, поторопился, чуть-чуть поторопился. Но самое главное, что им хорошо вместе, ты же убедилась в этом. Увидела, что Миша может быть другим. - Да, но как теперь всё исправить. - Судьба знает. «Да, я, и только я, знаю, что правильно, а не ты, железный Михаил Воронцов! Я тебя ещё хорошо помучаю, прежде чем ты меня услышишь. Пока не ясно, достоин ли ты того, чтобы я с тобой говорила!» - сказала Судьба. Никита и Павел встретили Александру в гостиной, она стояла у окна и вглядывалась в даль. - Что-то случилось, Александра Илларионовна? - Да, господа, случилось, он выздоровел и уехал. - Уехал? Куда? - Не знаю. - Он что-то говорил вам о поездке? - Да, Павел Сергеевич, сказал, что у него важное дело. - Важное дело? Какое именно, он, конечно, не сказал… Не обращайте внимания… Мишель такой, любит из всего делать тайны, даже из пустяков. Он обязательно вернётся через пару дней. - Да… Я тоже так считаю. Мне пора вернуться домой. - Пусть вас кто-нибудь проводит, княжна, как ты считаешь, Никита? - Это верно, так будет безопаснее. И не забывайте, что для всех вы всё это время помогали мне ухаживать за вашей кузиной Оленькой, которая заболела. - А Ольга как к этому отнеслась? - Ей об этом не обязательно знать. Выполните всё в точности, как я вам сказал, о случившемся никто не должен знать. Абсолютно никто. - Я понимаю. Сделаю всё, как нужно. - Знал, что могу на вас рассчитывать. И ещё маленькая просьба: не бросайте Мишеля, пожалуйста, вы ему очень нужны. Саша не ответила, просто опустила глаза, и поспешила уйти. Позже мужчины заговорили шёпотом. - Как думаешь, что заставило его уехать? Я повторно спрашивать у Саши не осмелился. - Она сказала, какое-то важное дело. - Важное дело, говоришь, ух, как мне всё это не нравится! - Ты же не думаешь, что он… отправился решать свою проблему? - Честно говоря, не знаю, что думать. Александре ни слова, и спрашивать её о том выстреле не надо, я дал Мише слово офицера. - Это правильно, чем меньше она знает, тем спокойнее. Миша верно решил не волновать свою девушку. - Опять какие-то проблемы, господа? - Оленька, дорогая, как ты? - Наконец, интересуешься мной, а не проблемами своего друга. - Не вздумай устроить скандал, в доме гость. Оболенскому незачем знать, насколько всё у нас плохо… — шепнул он ей, нацепив улыбку на серьёзное лицо. - Я вас оставлю, в общем-то, мне давно пора, служебный долг зовёт. - До встречи! - Не забудь про уговор. - Не забуду, сделаю всё, что смогу. Когда Павел ушел, Ольга почувствовала: вот и настал момент устроить скандал. - Проблемы друзей всегда важнее, чем собственные, верно? ! Я что-то не то говорю, ну возрази, давай. Хотя и так ясно, что возразить нечем. И то, что Воронцов уехал, для тебя тоже проблема, нервничаешь, я же вижу. Подумай, ну не мог же он так долго злоупотреблять твоим гостеприимством, ведь пора и честь знать. «Когда он на глазах, так спокойнее. А теперь волнуйся, где он, что с ним?» - Он мой друг, и может находиться в моём доме столько, сколько ему необходимо. - Ну да, конечно, для друга ты готов сорвать с себя последнюю рубашку! Только прежде, чем это сделать, подумай, стоит ли того такой друг, как Михаил Воронцов! - За что ты так на него взъелась?! Мишель не сделал тебе ничего плохого! Ты ничего не понимаешь в настоящей дружбе! Веришь всяким слухам и глупостям, с тобой невозможно разговаривать! Никита резко развернулся и поспешил уйти. - А с ней, значит, можно, и причём на любые темы?! Последняя реплика вынудила его вернуться, Никита крепко схватил жену за локоть и развернул её к себе. - С кем, с ней? - С цыганкой. Что, удивлён, дорогой? Я давно всё знаю, и даже если ты сейчас будешь оправдываться, клясться, что всё это ложь, не поверю ни единому слову! - Ошибаешься, я не стану оправдываться… Потому что ни в чём не виноват. Орлов был очень зол, взвинчен до предела, оставив ошеломлённую Ольгу заливаться слезами в гостиной, он отправился в единственное место, где мог надеяться обрести утраченный покой. Никита пришёл в табор к Лейле, эта черноокая девушка - не простая цыганка, она ведунья, умеет колдовать и предсказывать людям будущее. Она делает это не с тем, чтобы заработать денег, прежде всего, использует дар на благо простых людей, или своих братьев-цыган. Правда, иногда за помощью обращались и благородные, многим она отказывала, видя на лицах отражение корыстных замыслов, однако Никите Орлову отказать не смогла. В своё время он оказал ей маленькую услугу - спас от нападения пьяниц в трактире, она об этом никогда не забывала. Их связывали странные отношения: он называл это дружбой, но не мог не чувствовать, что его тянет к ней какая-то неведомая сила. Лейла тайно была влюблена в своего спасителя, но она была не благородной барышней, которой будущее рисуется в сказочных красках взаимной любви, а не по годам мудрой женщиной, она понимала, что у них нет и не может быть будущего, для того, чтобы это понять, даже не обязательно смотреть на линии рук. Никита часто приходил к ней, чтобы просто поговорить и расслабиться, успокоиться, хоть на некоторое время вырваться из круговорота своей обычной жизни. Всякий раз, когда они встречались, Лейла грустила и пыталась добиться того, чтобы встреча стала последней, но всё было напрасно, она не могла объяснить ему, что плохого в том, что они просто разговаривают о жизни, не выдавая своих чувств, Никита не догадывался о том, что с ней происходит, и когда чувствовал необходимость участия или совета, приходил. Так случилось и в этот раз. - Когда у тебя проблемы, ты всегда приходишь, что случилось на этот раз? Опять мучили кошмары про войну? - Нет, спасибо тебе, что помогаешь их забывать. - Тогда что же? - А разве ты сама не угадаешь? Ведь ты же можешь. По одному взгляду на человека видишь, какой он, какая душа у него, какие мысли. И что же ты увидела, когда первый раз посмотрела не меня в трактире? - Беду свою увидела… — прошептала она. И больше не нужно тебе сюда приходить, нельзя! Ты пойми, князь, плохо это кончится, я чувствую. - А что ты смотришь в даль, будто ждёшь кого-то? - Жду. Никита почему-то сразу опечалился. От того, что кто-то с минуту на минуту здесь появится, и нарушит их уединение, стало как-то не по себе. - И кого же ты ждёшь? — спросил он серьёзно. Обычно Никита, находясь вместе с ней, позволял себе улыбаться и даже шутить, но сейчас было не до того. - Он не придёт сейчас, он ещё не готов… и не понял главного. - Кто не придёт? И к чему этот кто-то не готов? - Ты его знаешь… — загадочно сказала Лейла, и тяжело вздохнула. - Знаю… Тогда назови имя? - Это человек, потерявший половину сердца… Никому не пожелаешь такой судьбы. От её слов Никите стало страшно, пройдя горнило войны на Кавказе, он полагал, что познал все глубины страха, все оттенки этого чувства, и знал, как с ним бороться, но сейчас ошибся. Не впервые случалось, что слова, сказанные прекрасной девушкой, его пугали, за ними чувствовалась сила. Когда он вдруг начал понимать, кого Лейла назвала таким именем, на смену страху пришло какое-то иное чувство, даже трудно подобрать слова, чтобы описать его. Никита медленно обернулся к ней и, заглядывая в омуты больших чёрных глаз, тихо произнес: - Михаил. Причём по интонации так и не было ясно: это вопрос или утверждение. Ответом послужило молчание, оно сказало больше, чем всякое слово. Никита постепенно выходил из своего оцепенения, схватил её за плечи и закричал: - Ты что-то знаешь? Знаешь, что с ним? Знаешь, почему мой друг стал таким? - Знаю. - Скажи! Скажи, и мы вместе поможем ему! С каким волнением и надеждой ждал он ответа, зная её мудрость, понимал, что вот тот самый шанс, который даётся единожды, и ещё что он просто не имеет права его упускать. - Не могу. Этот ответ всё перечеркивал, и казалось, ситуация становилась гораздо хуже, чем была всего пару минут назад. Сказать, что Никита был зол, этого слишком мало, чтобы вы могли представить то, что он испытывал. Железной хваткой он схватил её за плечи и стал трясти, повторяя: - Как это не можешь?! Ты можешь, я знаю! Или, может быть, не хочешь?! Причина во мне?! Или в нём?! Ты всем помогаешь, так почему же не хочешь помочь Мише?! Почему никто не хочет ему помочь?! Скажи мне, что нужно сделать, и можешь требовать всё, что угодно! Могу даже уйти, уйти насовсем, и мы больше никогда не увидимся! Лейла всё это время пристально смотрела ему в глаза, без страха или смятения, постепенно эмоции затихли, она высвободилась и сказала: - Пойми, я не могу, потому что не имею права, это не моя тайна, а его, она нужна ему, чтобы защититься, и откроется, только когда он сам поймёт, что так жить больше нельзя. - А если никогда не поймёт? - Настанет такой момент, когда пути назад уже не будет, и придётся драться с врагом. - Прости меня… Я просто не сдержался… Ты сказала, что знаешь, и… Он мне не просто друг, а почти как брат, понимаешь… - Князь, ты высоко ценишь дружбу, опасайся предательства, жаль, теперь поздно, тебя уже предали. «Всё совпадает, она говорит об Игнатьеве. Он предал всех нас, и прежде всего, Мишу». - Как вы с Мишей встретились? - Случайно, на площади. - И ты ему погадала, да? - Не успела, только посмотрела в лицо, но и этого достаточно. На нём такая печать зла, боли и разочарований, что не заметить её просто невозможно. Князь, ты же тоже её увидел, ты называешь это усталостью от жизни. - Можешь говорить яснее, я стараюсь понять, потому что каждое твоё слово очень ценно и важно, но не получается. - Твой друг должен понять, что зло не будет защищать его вечно, и потребует заплатить очень высокую цену за помощь. - Зло?! Какое ещё зло?! Я с детства его знаю, мы росли вместе! Нет в нём никакого зла, нет, и не может быть! Прекрати нести всякую чушь! - Ошибаешься, есть, и пока оно в нём сильно, шансов спастись мало, всего один. - Я запрещаю тебе говорить о моём друге такое! Я думал, ты другая, и мудрее прочих, а оказалось, такая же, как все они, все… Все называют его жестоким, холодным, бесчувственным, бессердечным! Вот и ты говоришь про потерянную половину сердца! - Ты веришь только в то, что можно увидеть или потрогать руками… Жаль, что всё так. - Я такой, как есть, и этого не изменишь. - Кольцо, которое он носит? Что ты знаешь о перстне? - Это подарок отца, память о нём, и Миша ни за что в жизни с ним не расстанется. Что в этом плохого? - Оно его и погубит. Кольцо проклято, в нём чистое зло. - Опять ты за своё, зло, зло! Нет в Михаиле никакого зла! Он пережил что-то страшное, и потому стал таким, как ты говоришь, «потерял половину сердца», и какое-то «зло» здесь ни при чём! Нет никакого проклятья! Давай прекратим этот разговор, иначе и с тобой поругаемся. «И ты тоже не готов увидеть то, что должен, потому вы и не можете помочь друг другу». - Знаешь, князь, вижу, что ты готов с головой уйти в чужие проблемы, только чтобы забыть о своих. - Нет у меня никаких проблем,… Есть трудности, но небольшие, по сравнению с тем, что переживает Миша, они не так страшны. - Слова твои только подтверждают мою правоту. Нет проблем, тогда зачем же ты сюда пришёл? Возвращайся к жене и сестре… Никита сначала опустил глаза, а потом даже отвернулся, поскольку ему вдруг стало трудно выдерживать взгляд цыганки. - Что, закололо сердечко, задели за живое мои слова? Значит, ты всё-таки о ней не забыл? - Я никогда о ней не забывал, и о том, что сломал Наде жизнь, тоже. Раньше у неё были мечты и надежды, а теперь что? Какое будущее её ждёт, скажи? - У неё и сейчас они есть, просто существует одно препятствие, которое мешает им сбыться. - Болезнь… - Нет, увы, это ты. Он тяжело вздохнул и опустил голову. - Не удивлён, сам давно это знаю, ведь это же была моя идея с жеребцами проклятыми! Я обещал родителям, что буду заботиться о ней, оберегать и защищать Наденьку, и вот как я её уберег. - А что тебе сейчас мешает о ней заботиться? Конечно, проще переложить это на чужие плечи, и отправить молодую девушку в монастырь. Задаёшься вопросом, какое будущее ждёт твою сестру? Но ты же всё уже определил… Надеешься таким образом обрести покой, от вины избавиться? - Я не для себя это делаю… Ну хорошо, не только для себя… Если Наденька будет жить обычной жизнью в этом душном свете, на неё будут показывать пальцем и смеяться, многие постараются сделать ей больно, только потому, что она не такая, как другие… Ты же знаешь: тех, кто чем-то отличен, не любят, и таких, как она, в особенности… Подобные болезни считают наказанием божьим, так за что же моя Наденька наказана? Или это я наказан? Нет, от такой жизни мой цветочек погибнет. - В монастыре ей тоже будет плохо без тебя. - По крайней мере, там Надю не станут обижать. - Но и любить её так, как ты, никто не сможет. - Да, я люблю её, очень, но боюсь даже в глаза ей посмотреть, она так мучается из-за меня, бедняжка… И это на всю жизнь. - Она любит тебя, и хочет только одного: быть с тобой, ради этого справится со всеми трудностями, ты только предоставь ей возможность показать свою силу. Не сомневайся, эта сила в ней есть, может быть, даже чуть больше, чем в других. - Когда я скажу ей о своём решении, Наденька подумает, будто я хочу от неё отказаться,… Но это же совсем не так! - А чего же ты хочешь?... И ещё одно, есть ли у тебя это решение, князь? Мне кажется, ты до сих пор сомневаешься, вопросов в речах твоих много, а ответов нет. Не волнуйся, иди домой с Богом, помощь придёт, и очень скоро. Тебе поможет твой лучший друг… - Миша? - Что ты так удивляешься? Думаешь, он не может тебе помочь? - Да нет, почему же, может, конечно, только он же не знает, что с Надей случилась беда… - Прощай! - Почему прощай, ты что, больше не придёшь? - Не знаю, ты же ждёшь его, «человека, потерявшего половину сердца». Наверно, ты права, нам лучше не встречаться больше, долго просила, чтобы я тебя оставил, ну вот, ухожу. Спасибо за всё… «Вернёшься ты, и он тоже придёт, помощи просить, когда отцовский секрет узнает. Главное, чтобы он это принял, и не отворачивался, когда Судьба посмотрит в лицо».
Екатерина: Лейла провожала взглядом Никиту, понимая, что, возможно, это и есть то самое расставание, она уже видела, что их дороги разойдутся, но только в тот момент осознала: она не хочет этой разлуки, и тихо проклинала свой дар читать чужие судьбы. Она часто мечтала освободиться от него, поскольку считала своим наказанием, никогда прежде это желание не было настолько сильным. «Я не должна была говорить ему о Михаиле, так и знала, что Орлов не поверит! Ну, ещё бы, услышать такое о своём друге! В проклятья поверить сложно, особенно такому, как он… Но как иначе было приблизить момент встречи с Воронцовым? Чем раньше он ко мне придёт, тем больше шансов снять это проклятье… Почему у меня такое чувство, что именно я должна это сделать, и что наша встреча с ним на площади - это знак судьбы? Никита ушёл, и больше не вернётся… И всё мой проклятый дар, знаки говорили, что я должна напомнить ему о сестре, чтобы помочь… И я это сделала, помогла или нет, покажет время, но одно уже ясно: свою любовь я потеряла… Конечно, мы никогда не смогли бы быть вместе, он благородный, а я - всего лишь цыганка, но до сегодняшнего дня я была счастлива, могла видеть его, быть рядом, и поддерживать… Теперь даже этого нет, всё, как всегда, мой дар и желание помочь другому разрушило моё призрачное иллюзорное счастье!» - Всё случилось так, как суждено, с этим гаджо («чужак» - ударение на последний слог) тебе встречаться нельзя, это запрещают наши цыганские законы. И я, твой отец, тоже запрещаю! - Я знаю законы, отец. Он даже однажды предлагал мне убежать с ним, но я отказалась. - Что?! Бежать с ним?! Ты хотела бросить своих родных ради этого офицера?! — рассвирепел старый цыган. - Не хотела… Я же отказала ему, я никогда не брошу семью. - Но ты думала об этом?! Думала! Признайся! - Да… - Даже мысли подобной больше не допускай, иначе я от тебя откажусь! Тебе нельзя, нельзя приближаться к этому офицеру, иначе ты погибнешь! Он погибель твоя, дочка… Ты же не просто цыганка, ты шувани («ведунья», «ведьма» - ударение на последний слог) и видишь то, что другим неведомо… И сама знала, что этот гаджо беду тебе принесёт. Знала, и всё равно виделась с ним? - Знала,… Но я хотела ему помочь,… Мой дар должен помогать людям. - Помочь ты должна не офицеру, а обладателю кольца с чёрным опалом, тебе предначертано покончить с кошмаром, что длится уже много веков. Дочка, ты нашла этого человека? - Да, но он даже слушать ничего не стал о проклятии, и так странно на меня смотрел, кричал… Я думала, он ударит меня или убьёт, одним взглядом убьёт, понимаешь? - Это всё бес проклятый, управляет им, а человек слаб, и слушает бесовские наветы, не хочет демон погибать, желает свободу получить, и полную власть над душой человеческой. Но этому не бывать, пока хозяин перстня не совершит три преступления: станет виновником смерти женщины, совершит лжесвидетельствование и предаст друга. - Первое преступление он уже совершил, не своими руками, но вина за смерть девушки на нём есть. Он постоянно вспоминает о ней, и не хочет отпускать. Не отпускает прошлое, и это грозит бедой для будущего… - Две части заклинания ещё сильны, и можно успеть спасти его от проклятья, нужно торопиться. - Отец, а почему именно мне предназначено это сделать? - Чтобы искупить вину… Всё это мы начали, и мы же должны положить конец потокам крови и слёз. - Мы начали??? Отец, что это значит? - Я всё расскажу, дочка, слушай, слушай внимательно, и постарайся понять. Эта история началась много лет назад, когда наша цыганка Рада полюбила русского офицера. Он ответил ей взаимностью, и предложил бежать, потому что знал: в противном случае им не позволят быть вместе. В ночь побега она ждала его у себя в шатре, офицер пришёл, но не для того, чтобы забрать Раду с собой, он сказал одно только слово: «Война!» Рада поклялась дождаться его возвращения, и в знак своей любви отдала оберег - кольцо с чёрным опалом, просила всегда носить перстень с собой, куда бы он не пошёл, рассказала, что кольцо приносит удачу, человека, который его носит, смерть обходит стороной. Предупредила она и о трёх деяниях, которые офицер ни в коем случае не должен совершать, иначе дух кольца перестанет служить ему и покарает. Офицер не поверил её словам, но Рада знала, что это правда, она была шувани нашего табора, как и ты сейчас. Всё, что она говорила, сбылось. Этот солдат стал самым лучшим в полку, лучшим во всём: сражения показали, что он стреляет метче всех своих товарищей, лучше ездит верхом, отличается храбростью, переходящей все грани разумного. Он постоянно оказывался в самом пекле сражений, при штурме вражеских крепостей был в числе первых, но при этом ему везло: те пули, что были смертельными для других, обходили его стороной, свистели рядом, ранения случались редко, и были лёгкими. Познав, таким образом, силу кольца-оберега, молодой человек хранил его, как зеницу ока, и всякий раз вспоминал любимую, глядя на красный огонь камня. Его наградили и повысили в звании. Прошло время, война закончилась, он вернулся, горячо благодарил Раду за помощь и клялся в любви. Они снова были вместе, утопали в море счастья, готовили новый побег и не сомневались, что на этот раз ничто не помешает осуществить его. Но судьба распорядилась иначе: поднялся бунт против царя, полк, где служил этот офицер, участвовал в подавлении восстания. Среди бунтовщиков были и цыгане, один из них, Богдан, оказался братом Рады. Всех зачинщиков поймали и приговорили к смертной казни, ночью в крепости их расстреляли. Так случилось, что возлюбленный Рады участвовал в расстреле, именно он застрелил Богдана. Девушка ничего об этом не знала, хотя весть о печальной судьбе брата дошла до неё. Рада долго горевала о любимом брате, и поклялась отомстить убийце, проклясть и извести весь его род. Единственное обстоятельство, которое не позволяло отчаявшейся девушке приступить к исполнению возмездия: имя убийцы оставалось ей неизвестным. В таборе жила одна цыганка, в тайне завидовавшая красавице Раде, звали её Роксана. Однажды Роксана пришла в шатёр к Раде и сказала: - Знаю, что ты хочешь отомстить убийце брата своего, но имени его не ведаешь… Я могу назвать имя, если ты сделаешь для меня кое-что… - Назови его имя! Назови! Всё, что хочешь, для тебя сделаю, только скажи, как зовут того, кого я ненавижу лютой ненавистью! - А что ты с ним сделаешь, когда узнаешь? — вкрадчиво спросила Роксана. - Я самое страшное проклятье на него нашлю, и всех отроков его со свету сживу! Сделаю так, что он увидит смерть всех своих близких, и только после этого умрёт сам. Мне это не сложно, я же шувани, и знаю науку колдовскую. Имя его буду твердить в проклятьях, пока сама не умру! - Намерения твои серьёзны, и ничто их не изменит? - Ничто! - Тогда поклянись, что исполнишь всё, как задумала… - Я клянусь! Увы, не знала несчастная Рада, что в ту минуту поклялась погубить своего любимого и всех его потомков. - Это Николай, возлюбленный твой, убил Богдана... И молчал, зная, что от мести твоей не будет спасения, если скажет хоть слово правды! — торжествующим тоном произнесла Роксана, острый кинжал вонзила в сердце Рады этими словами. Несчастная девушка рыдала и разрывалась между любовью к брату и к человеку, который уже стал для неё мужем. С Богданом её связывала не только любовь сестры, но и клятва мести за его смерть. А что может быть для цыганки важнее клятвы, клятвы кровной мести? Месть своему любимому, Рада не могла пойти на такое злодеяние, ведь их объединяло чистейшее из чувств — любовь. Дни шли за днями, но девушка не могла забыть сказанного Роксаной, и всё это время любыми способами избегала встреч с Николаем. Рада пыталась убедить себя, что слова Роксаны - ложь, и Богдана убил кто-то другой, а не её любимый человек. Бедняжка совсем запуталась, она не могла отличить правду от лжи, и тогда решила обратиться к своему дару. Видение показало ей горькую истину, в тот момент что-то умерло в ней навсегда. Но решиться исполнить задуманное Рада не могла, всякий раз её останавливала любовь. Однако и ощущение, что она совершит предательство, не покидало, она предаст любимого или память о родном брате. Рада долго страдала и мучилась, выбирая между двумя людьми, которые были одинаково дороги ей. Однажды вечером к ней неожиданно пришёл Николай и сказал, что они больше не смогут быть вместе, потому что он по настоянию родителей должен жениться и уехать заграницу. Николай уверял её, что не хочет жениться, и вечно будет любить только её одну, но Рада больше не верила его словам и клятвам любви. Вспомнились ей и слова Роксаны, убитая его предательством душа взывала к мести. «Я любила тебя, а ты убил брата моего единокровного,… Этого я не простила бы никому, но ради тебя, ради нашей любви, попыталась... Ты предал мою любовь, предал меня, и теперь заслуживаешь только моей ненависти и самой страшной мести, а не прощения и любви!» Рада сказала, что всё понимает и отпускает его, но попросила Николая прийти поздно ночью к ней в шатёр, чтобы провести последнюю ночь вместе. К условленному часу он пришёл. Словно поднявшись высоко над землёй к небесам, они забыли обо всём на свете, предавались любви неистово и страстно, как в последний раз. Когда упоённый счастьем Николай заснул, Рада поднялась и начала читать над спящим возлюбленным заклятье. «Как луна не видит солнца, как земля отделена от моря, так и ты не увидишь живыми единокровных своих! Пусть зло правит разумом их! Зло пусть оберегает, от смерти всех вас спасает, оно же и жизни их заберёт взамен твоей! Не увидишь ты детей своих отрочества и юности, они, как тени, пропадут из мира, умрут от хвори неизвестной, и ты это узришь глазами собственными! А после того, как не останется в мире ни единого дорогого тебе человека, погибнешь сам, с тяжким грузом вины за эти смерти на душе твоей чёрствой и лживой!» Чёрный опал кольца загорелся ярко-красным огнём. Николай почувствовал жгучую боль в руке и проснулся. «А вдруг проклятье не подействует? Надо проверить, совершил ли он хоть одно преступление из трёх, если да, то демон кольца уже имеет власть над ним». - Любимый мой, скажи, помнил ли ты о завете моём не делать трех деяний: не стать причиной смерти женщины, не лжесвидетельствовать, не предавать друга? - Да, я не делал ничего из этого, как ты и говорила, перстень хранил, а он за это отвечал мне тем же. Оберегал меня от смерти, и позволил целым и невредимым к тебе вернуться, любимая. Пусть мы не сможем быть вместе, но помни: я люблю тебя больше жизни. Знал бы он, какую боль причиняли ей прежде желанные слова, Рада осознавала, что творит ужасное зло и погубит его, хотела остановиться, но не смогла… В этот раз жажда мести оказалась сильнее любви. «Перстень всё ещё защищает Николая, ни одного преступления он не совершил. Значит, нужно, чтобы он сделал это сейчас… Чтобы он убил меня! Да, стать причиной смерти женщины… Это же значит убить! Но сам Николай не сделает этого… Как же тогда высвободить часть силы демона, разрушить одно из трёх сдерживающих заклинаний?! Я знаю, демон сам заставит его, он ведь хочет получить свободу, надо всего лишь продолжать читать заклятье на Николая, и тогда демон захочет спасти хозяина…» Рада улыбалась ему, и продолжила читать заклятье, на цыганском языке, чтобы сидевший рядом с ней счастливый Николай не понял слов. Он гладил её чёрные, как смоль, волосы, и даже не подозревал об ужасной опасности, грозившей ему. Чем дольше говорила своё заклятье Рада, тем хуже чувствовал себя Николай. Тем не менее, что-то позволяло ему сопротивляться очень долго. - Что это ты делаешь, Рада? Молитву, что ли, какую читаешь? — спросил он слабым голосом. - Эта молитва особенная, она силы невиданной, специально для тебя, Николенька. Только сейчас Николай внимательно вгляделся в прежде милые черты, и не узнал в этой девушке свою любимую Раду. Она была похожа на ведьму, большие чёрные глаза горели безумием и невероятной злобой, красные уста шептали что-то, и хотя он не знал цыганского языка, но понимал, что это не молитва, а порча, на него наводимая. Несколько минут спустя он почувствовал, что заклятье начинает действовать на него. Глаза его затуманились, Николай потерял сознание. То, на что рассчитывала Рада, не произошло, демон был ещё недостаточно силён, чтобы возобладать над волей обладателя кольца и заставить его совершить первое преступление — стать виновником смерти женщины, убить её. Тогда охваченная местью обезумевшая цыганка сама решила покарать убийцу брата и заколоть несчастного родовым кинжалом. Рада уже занесла кинжал над бесчувственным Николаем, и готова была в ту же секунду вонзить его прямо в сердце. Но он вдруг неожиданно очнулся, и крепко схватил её руку, держащую кинжал. Николай смотрел с презрением и ненавистью на ту, которая совсем недавно была ему милее всех женщин на свете. Он как будто окаменел, застывшие глаза смотрели на кроваво-красные губы девушки, и действительно показалось ему, что на губах, сладкого вкуса которых он ещё не забыл, действительно есть кровь, его кровь… Николай вдруг услышал голоса, которые сначала шептали что-то непонятное, но потом слились воедино и кричали громко и чётко: «Убей её! Убей ведьму! Убей! Убей! Или она убьёт тебя, и весь род твой погубит! Убей её! Убей! Убей!» Всё кружилось и плыло перед глазами, а противиться голосу, заставлявшему поступить именно так, он не мог. Николай, полностью подчиняясь голосу, не осознавая, что делает, взял из руки её кинжал и нанёс удар, но тот оказался не смертельным, тогда он принялся бить её. Рада не сопротивлялась, а умирая, сказала: - Ты думаешь, меня убил, нет, себя и детей своих будущих уничтожил, но даже не понимаешь этого… Как только она испустила дух, Николай упал, совершенно обессилев, и заснул. Только проснувшись утром, он осознал содеянное, и плакал слезами горючими, прижимая к себе тело возлюбленной. Думал, что сейчас умрёт вместе с ней, потому что сердце разорвётся от ужасной боли. Но позже Николай вспомнил, как Рада пыталась заколоть его кинжалом, он понимал, что это месть за брата, но так и не смог простить ей этого. Чувство вины, охватившее его в начале, куда-то пропало, как по волшебству, злому волшебству демона. Подарок её, оберег, серебряное кольцо с чёрным опалом, оставил как память. Сказав при этом: - Рада, ты хотела убить меня, чтобы отомстить за брата, и даже род мой проклясть, но твоё кольцо будет защищать меня всегда, и передаваться в нашем роду от отца к старшему сыну. Поэтому никакие проклятья твои не страшны, и род мой спасётся… После этого он ушёл из шатра. Увы, Николай забыл о том, что совершил одно из трёх преступлений — стал виновником смерти женщины, он не знал, что теперь часть тёмной силы кольца высвободилась. Отныне демон способен влиять на него, и уже не будет помогать так, как раньше, а стараться заставить хозяина совершить два оставшихся злодеяния, чтобы получить свободу и полную власть над ним. Так завершил свой рассказ отец Лейлы. - Теперь понимаешь, почему любой цыганке, а тем более тебе, шувани, нельзя связывать себя никакими отношениями с офицерами и другими гаджо? Трагедия Рады может повториться. - Понимаю. Но как эта история прошлого связана с настоящим? Ведь тот офицер давно умер, и род его прервался? - Нет, род не прервался. Умирали в детстве только младшие мальчики и девочки в этом проклятом роду, а старшие сыновья выживали, находясь под защитой кольца, и заводили свои семьи. Вышло так, что никто из этого рода не совершил всех трёх преступлений, благодаря этому род существует до сих пор. Это проклятье опасно не только для представителей рода, основателем которого стал тот гаджо, убивший Раду, оно погубило много других невинных людей. Потоки крови необходимо остановить, и только ты, Лейла, способна это сделать. - Почему? Почему я? — дрожащим голосом спрашивала напуганная Лейла. - Потому что в тебе живёт душа Рады. Из-за этого ты и получила силу шувани, используй её правильно, и выполнишь свой долг: поможешь нынешнему обладателю кольца. Я назвал тебе только имя того офицера, а теперь скажу и фамилию, его звали Николай Воронцов… «Нужно всё исправить, спасти его, искупить вину Рады перед ним… Я всё сделаю, и возможно, тогда избавлюсь от этого дара,… Он не нужен, и всем приносит только несчастья…» - Я всё сделаю. - Только помни: молчи, не рассказывай никому историю Рады, иначе снимешь проклятье и сама погибнешь.
Екатерина: Михаил приехал в Отрадное, весть об этом быстро разнеслась по всему поместью. Слуги передавали её шёпотом, плохо скрывая свою радость. Их надежда на то, что всё теперь изменится, и в родовое гнездо Воронцовых вернётся жизнь, существовала недолго. - Михаил Павлович, вы вернулись наконец-то домой, а как будто и не рады совсем… - Я не вернулся, а только заехал по делу. Иван Карлович, расскажите лучше, как здесь дела, всё ли в порядке? - Всё благополучно, если угодно, могу и письменный отчёт дать по всей форме, приход-расход и прочее. - Не надо, верю на слово, ты дела ведёшь честно, и ещё ни разу не подвёл. Сходи на конюшню и скажи Стёпке, пусть подготовит Звёздочку. - Покупателя нашли для этой гордячки, Михаил Павлович? - Нет, такая красавица не продаётся, её можно только подарить, причём столь же очаровательной девушке… Миша вспомнил Сашеньку, и на его лице сразу не осталось следов грусти, мрачность сменилась мечтательной улыбкой, глаза на мгновение закрылись, воображение нарисовало чудесную картину. - Лошадку барышне?— изумился старик управляющий.— Уж больно необычный подарок! - Какая девушка, такой должен быть и подарок, — ответил Миша, не задумываясь. - Ужели есть на свете такие, которые хотят ездить верхом? - Есть, хотя их мало, единицы… Его весёлость столь же быстро исчезла, как и появилась, одна мысль, в последние дни часто преследовавшая Мишу, разрушила все грёзы и вернула к реальности. Ничего, кроме щемящей сердце тоски, не осталось. «Саша - единственная девушка после Анны, которая… заставила меня усомниться в том, что все эти годы казалось истиной — в моей абсолютной неспособности любить. Но даже если на любовь я всё-таки способен, это ещё не даёт мне права… Не снимает запрет. Мне нельзя любить, это заканчивается трагедией для любимых, Анечка и Вера - уже две жертвы, а если Саша станет третьей?! ОН ведь не остановится, пока не убьёт меня, или, что ещё ужаснее, отнимет у меня её,… Так же, как Анечку. Повторения того кошмара боюсь больше всего на свете. Этого допустить нельзя, нужно быть как можно дальше от Саши, и забыть всё. Кроме того, её отец никогда не позволит нам быть вместе, это ещё одна важная причина. А есть и третья, возможно, самая главная. Думая о Саше, я предаю мою Анну. Все остальные… К ним я не испытывал такого сильного чувства. Те романы были отчаянной попыткой заполнить образовавшуюся пустоту в душе. Тогда я не чувствовал себя так ужасно, как сейчас, не чувствовал себя предателем, потому что не предавал… Когда появилась Саша, всё изменилось, и так запуталось, что невозможно понять, люблю ли её на самом деле, или всё это -погоня за призраком Анны? Желание вернуть назад то, что давно потеряно? Наверное, так и есть, я только думаю, что люблю, обманываю Сашу. Она не заслуживает такого обращения, нельзя было позволять ей быть рядом, но всё было как в тумане: я жил в прошлом и ничего не замечал, не замечал, как Саша постепенно становится частью моей жизни. А когда наступило это прозрение, тяжёлое пробуждение от сладкого сна, было уже поздно. Я предал Анну! Как я мог так поступить?! Как же это случилось? Был уверен, что ни одна женщина не займёт её место в моём измученном сердце. И с годами эта уверенность крепла. Полагал, что запер его на замок, а ключ выбросил. Но нет, сдался так легко и быстро, добровольно. Совсем не думая о памяти моей несчастной невесты и почти жены… Небеса нас соединили, чтобы тут же разлучить, но как же наша клятва?! Я ведь её нарушил, позволив себе действительно увлечься Сашей, и даже думать, будто это любовь… Нет, это только призрак любви, и то, что я пошёл за ним, уже предательство. Сашу нужно забыть, всё получится, если я постараюсь и на самом деле этого захочу, а если не захочу, то заставлю себя забыть её. Вырву из сердца, после этого оно умрёт окончательно, но ведь давно не живу, пора привыкнуть». «Скольких трудов мне стоило направить его мысли в нужное русло, но результат стоит того. Теперь спасительная любовь ничего, кроме страданий, ему не принесёт. Миша будет думать, что предал Анну, и к Саше даже близко не подойдёт. Рядом с ней будет чувствовать себя даже хуже, чем в разлуке. Пусть основательно помучается, в отместку за то, что ослушался. Думал, что победил и вышел из-под моего влияния, голубчик, как бы не так, к счастью, удалось обратить твою маленькую победу в поражение». Из тягостной задумчивости Мишу вывел вопрос управляющего: - Даже если девица умеет ездить верхом, неужто она со Звёздочкой сладит? Лошадка-то с крутым норовом… Многих тем и распугала. - В этом они похожи, у этой девушки тоже есть характер, весьма боевитый. Вот что, я сам сейчас пойду на конюшню, Грома проведаю. - Ну, здравствуй, дружище, как, ты? Скучал здесь без меня? — ласково обратился Миша к красавцу-коню вороной масти. Гром радостно заржал, приветствуя хозяина, но большие глаза смотрели на него с некоторым укором. - Сердишься, что долго не навещал тебя, и думаешь, что совсем забыл? Имеешь право, я понимаю, но и ты постарайся понять меня, прийти раньше не мог… Но это не значит, что забыл о тебе, друзей ведь не забывают, а ты - мой единственный и самый верный друг Гром, всегда выслушаешь и поймёшь. Единственный знаешь всё обо мне, и принимаешь таким, как есть. Как всегда, мы вместе умчимся далеко-далеко, прогонять тоску! Только прежде огорчу тебя немного, придётся расстаться с твоей подружкой, но не переживай за Звёздочку, у неё будет замечательная хозяйка. Затем Миша подошёл к стойлу Звёздочки. Она, в отличие от Грома, была белоснежного окраса, стройная и статная, не просто красивая кобыла, а настоящая мечта, истинное воплощение грации и изящества. Кличка такая дана ей за необыкновенные глаза, если внимательно присмотреться к ним, кажется, что видишь сияние звёзд. За неё предлагали большие деньги, Миша довольно долго не хотел расставаться со своей любимицей, кода же всё-таки решился, быстро нашёл покупателя, но сделка сорвалась. Звёздочка наотрез отказывалась признавать этого человека своим хозяином и слушаться, с удовольствием демонстрировала свой трудный характер. Позже было предпринято ещё несколько попыток, но всякий раз они заканчивались полным провалом. Так за ней закрепилась репутация дикой, совершенно не приручённой лошади. - Да, милая, скоро решиться твоя судьба, не надо так жалостливо на меня смотреть, решение уже принято, и останется неизменным. В том, что мы с тобой расстанемся, больше хорошего, чем плохого. У меня уже есть Гром, а тебе нужен хозяин, который сможет уделять достаточно внимания и хорошо ухаживать. Вернее, хозяйка, замечательная девушка, она очень любит лошадей, вы с Сашей даже похожи в чём-то, и обязательно поладите, вот увидишь. Она тебе понравится, Саша не может не нравится… Скажу тебе по секрету: кажется, я люблю её...Теперь понимаешь, почему для меня так важно, чтобы вы с Сашей подружились? Так что давай в этот раз обойдёмся без твоих фокусов, иначе придётся краснеть за тебя. Я был уверен, что ты поймёшь, Звёздочка, ты же не только красавица, но и умница. Знаю, ты не хотела, чтобы я тебя продавал, и поэтому так плохо себя вела, прости меня, наверное, это очень неприятно, ты же не вещь, а живое существо. (Соглашаясь с этими словами, Звёздочка мотнула головой). Можешь быть спокойна на этот счёт, Саше я тебя не продам, а подарю, у неё скоро именины. По-моему, отличная идея, ты не против? По реакции Звёздочки Миша понял, что из этой затеи может выйти толк, и обрадовался. О своих печалях он забыл, так благотворно действовало общение с друзьями, более близкими ему, чем люди. Вошедший конюх получил указание готовить Звёздочку и Грома к поездке в гости в соседнее имение, принадлежащее князю Орлову. «Думаю, Никита не будет против, если мы втроём погостим у него немного, до дня именин. Устроим скачки, как в прежние времена. Он и его Гордый против меня и Грома, отличная мысль. Первым делом надо написать письмо и предупредить. Вот чёрт, совсем забыл, что не смогу просто так явиться к Забелиным, даже по такому хорошему поводу и с подарочком! Илларион будет в ярости, дело может закончиться публичным скандалом, и это в такой важный для Саши день! Нет, мне там появляться нельзя, но необходимо доставить и вручить подарок, прощальный подарок… Пусть ещё одна её мечта сбудется». В поисках выхода из этой ситуации, Миша бродил по дому до тех пор, пока ноги вдруг сами не привели его к дверям отцовского кабинета. «Даже не думай о том, чтобы войти туда, я и не собирался, это как-то само собой получилось…» Он развернулся и хотел уйти, но остановился. Вспомнился тот разговор с Сашей, когда она рассказывала об убийстве своей матери, и он представил себя маленьким мальчуганом, стоящим перед закрытой дверью, за которой творится что-то ужасное. - Возьми себя в руки, Михаил, ты не беспомощный маленький мальчик, а взрослый, и совсем не боишься, правда ведь? Бояться уже нечего, самое страшное случилось девять лет назад, ничего там нет, кроме воспоминаний… И я войду туда, сейчас действительно чувствую, что готов… Справившись с самим собой, Миша дернул ручку, дверь оказалась запертой на замок. «Заперто, значит, надо найти ключ…» Желание непременно попасть туда многократно усилилось при возникновении препятствия. Такое наблюдалось за ним с детства: чем настойчивее родители что-то запрещали, тем с большим упорством Миша старался получить желаемое. Когда ему говорили «Нет» или «Нельзя», это не останавливало, а скорее наоборот, разжигало азарт, он готов был на что угодно, только бы добиться своего. «Можешь расшибиться в лепешку, но выиграть обязан, иначе нельзя!» Эта фраза возникла в тот день, когда его, совсем мальчишкой, отец привёл в школу фехтования, и стала чем-то вроде девиза. Сейчас она пришлась весьма кстати. Кликнув прислугу, он справился о том, где ключ, но никто не мог дать основательного ответа, даже управляющий, служивший ещё при покойном отце. - Ваша матушка кабинет заперла сразу после похорон Павла Сергеевича, с тех самых пор ключа никто не видел… - Но не мог же ключ исчезнуть, он должен быть здесь, в доме! «Не могла же мама увезти его с собой, в этом нет никакого резона, тогда я бы всё равно не зашёл туда, потому что боялся. Тогда где же он? Ответ можно дать одним словом: исчез. Что это за таинственная пропажа, и кому она выгодна? Кажется, понял: тот человек с кладбища сказал, что ответы хранятся в Отрадном! Да, ответы на мои вопросы здесь, за этой дверью, я чувствую! И кто-то очень не хочет, чтобы я их нашёл…» - Вот что: собери слуг, пусть обыщут в доме каждый уголок, но найдут ключ. Тому, кто это сделает, дам вольную, так и скажи. - Будет исполнено, если ключ здесь, мы обязательно его отыщем. Отдав такой приказ, Миша вышел прогуляться в сад, чтобы привести в порядок мысли, которые диким вихрем крутились в голове. При появлении реальной возможности узнать всю правду о смерти отца странное чувство охватило его: смесь волнения страха, радости и грусти, и многих других. Возможно, совсем скоро тайна, терзавшая его столько лет, откроется, но станет ли ему от этого хоть немного легче? А вдруг правда окажется совсем не такой, какой Миша её себе представлял? Это пугало больше всего, вдруг результат не стоит потраченных усилий, и ещё одна причина страха - эти поиски были смыслом жизни, целью, достижению которой подчинено всё, а что дальше? Что будет, когда всё закончится?
Екатерина: А в это время где-то в Петербурге один человек точно знал, что мучения Михаила далеки от финала, и даже не достигли экватора. Неизвестный сидел в маленькой комнате, несмотря на свет нескольких канделябров, было очень темно, так как шторы в любое время суток оставались плотно задёрнутыми. Он склонился над шахматной доской, и напряжённо рассматривал диспозицию чёрных фигур. - Каков же твой следующий ход, Мишель? Ты жив, как и всегда, это ясно, убивать тебя я и не собирался, только напугать, и увидел, увидел страх в глазах! Страх не за себя, за неё, но всё-таки ты нашёл новую любовь, и хочешь быть счастливым. Нет, ты будешь мучиться так, что перестанешь бояться смерти, она тебе благом покажется! Смерть - слишком мягкое наказание за то, что ты сделал. А вот более суровую кару пока никак не могу придумать. Чего ты, победитель и везунчик Мишель Воронцов, боишься больше всего на свете? Может, сам подскажешь, как лучше тебя наказать? Чтобы кара была адекватна тому, что ты заставил сделать Анну. Заставил её спасти твою никчёмную жизнь! Да, да, я целился в тебя, и попал в неё по трагической случайности… Хочешь сказать, я сам убил свою любимую женщину?! Нет, это сделал ты, ты влюбил в себя Анечку, она попала в плен, и так и не смогла освободиться, любовь к тебе стоила ей жизни, заставила принести себя в жертву! Он взял в руки маленький портрет Анны, и сосредоточенно смотрел на него несколько минут, глаза его горели огнём безумия. План мести, как мозаика, понемногу начал складываться в его голове. - Любовь моя, подожди ещё немного, скоро ты будешь отомщена, обещаю тебе. Мишель заплатит, заплатит за твою смерть самым дорогим, добровольно отдаст мне это сокровище. А если будет упрямиться, всё равно потеряет его. Он не заслуживает счастья, и самой жизни не заслуживает, потому что должен был умереть пять лет назад! Это ты должен был умереть тогда, ты, а не она! — яростно крикнул неизвестный, воображая, что злейший враг находится рядом, по другую сторону доски. От слов быстро перешёл к действиям: подгоняемый жуткими проклятьями, острый нож рассёк воздух, и вонзился в спинку пустого кресла… - К сожалению, ключ найти так и не удалось… - Ничего страшного, я ещё вернусь, чтобы разобраться с этим. («Главное, теперь знаю, где находится разгадка: дверь заперта, а значит, никуда тайна от меня не денется») А сейчас уже нужно ехать, если хочу успеть в Петербург вовремя. - К отъезду всё готово, ваше сиятельство! - Отлично, только прежде я должен сделать кое-что важное… Не могу уехать, не простившись с ней… Слуга молча поклонился и ушёл, он знал, что речь идёт о трагически погибшей несостоявшейся хозяйке Отрадного. Миша пошёл в отдалённую часть сада, там, в одном из самых живописных мест, похоронена его жена. Могилу украшала статуя в виде ангела. Он опустился на колени, и тихо заговорил, с трудом сдерживая слёзы: - Любимая моя… Вот я и пришёл… Всегда знал, что обязательно вернусь к тебе,… Прости, что не сделал этого раньше. Даже сейчас, после всего, что случилось, заставляю ждать, но ты смиренно ждёшь, как и прежде … Не думай, будто я сбежал в Европу, чтобы забыть тебя, да, да, именно сбежал, а не уехал, это было бегство, бегство от самого себя. О тебе помнил каждую минуту, переживал заново счастливые моменты, пусть их было немного, но каждый - это бесценная драгоценность, буду вечно хранить их в памяти. И всегда любить только тебя одну, как поклялся перед алтарём… Для меня ты жива по-прежнему, ты рядом, и сейчас слышишь меня, я это чувствую. Видишь этот медальон, берегу его, как обещал. Знай, что ни одна женщина не займёт твоё место в моём сердце. Саша… Ты, конечно же, знаешь о ней, ангелам с неба видно всё. Она помогает мне, это трудно объяснить… Вместе с ней я забываю о своей боли, и на душе становится так легко, но я не люблю Сашу, нет, не могу тебя обманывать, может быть, и люблю, не знаю… Чувства - это лабиринт, в нём так легко заблудиться. Представляешь, вы так похожи, как две капли воды. Когда увидел Сашу в первый раз, подумал, что кто-то на небесах сжалился надо мной и исполнил мечту: вернул тебя. Ей нельзя находиться рядом со мной, это слишком опасно, ОН решил, что я люблю Сашу, и теперь охотится за ней. В неё стреляли, но я оказался рядом и принял пулю на себя… Совершил то, что не смог сделать для тебя… Прости, прости меня, родная. Та пуля должна была стать моей. Почему ты мне помешала?! Почему спасла жизнь?! Нет, не осуждаю тебя и понимаю, за любимого можно и нужно отдать жизнь, если того требуют обстоятельства, и другого выхода нет. Но это должен был сделать я, сейчас остаётся только горько сожалеть, ненавидеть и проклинать себя за трусость! Даже если я на самом деле люблю Сашу, это не даёт мне права быть с ней, быть счастливым, хотя Саша влюблена в меня. Я не имею права на счастье, потому что всех окружающих людей сделал несчастными: тебя, Веру, Ольгу и многих других девушек, свою мать, и даже отца, которого так любил… Знаю, он никогда не любил маму, кажется, была другая любовь, поэтому часто говорил о том, как важно найти девушку твоей судьбы, тогда я не слушал, только сейчас понимаю… Девушкой его судьбы была не мама, поэтому отец так настойчиво хотел развестись, но так и не сделал этого. Из-за меня не сделал, понимаешь, из-за меня, возможно, отказался от своего счастья ради меня! И по отношению к Саше это непорядочно, я не могу так подло поступить с ней, пользоваться её чувствами только для того, чтобы на короткие мгновения возвращаться в прошлое, к тебе, любовь моя. Волновать её неокрепшую душу, давать ложную надежду на возможное счастье, которое на самом деле только красивая иллюзия. Она совсем ещё дитя, маленькая девочка, мечтает о настоящей любви, о волшебной сказке, где есть прекрасный принц, но я никак не могу быть им, и дать Саше то, чего она заслуживает. Поэтому для нас обоих будет лучше забыть друг друга, я постараюсь и сделаю так, чтобы она сама не искала встреч со мной. Понимаю, что причиню боль её сердечку, но время лечит все раны. Я ведь прав, пожалуйста, не молчи, поговори со мной, скажи, что я прав… Аня, наблюдавшая за ним с небес, только тяжёло вздохнула. «На самом деле ты меня не отпустил, Миша… Говоришь о клятве… Она даётся при жизни, а нас с тобой уже разлучила смерть. Я умерла, а ты жив, нас не поменять местами, и нужно принять это, смириться, научиться жить дальше без меня. Но ты такой упрямый, не хочешь этого, и связываешь себя со мной нитями чувств, обещаний и клятв, пойми, ничего этого не нужно, не надо жертв, я хочу только одного: чтобы ты был счастлив. Тебе нельзя ломать свою жизнь из-за меня, иначе моя жертва станет напрасной. Очень больно от того, что на самом деле я не смогла спасти тебя: ты жив, но отказываешься от жизни, и даже не существуешь, заблудился где-то между прошлым и настоящим, лишаешь себя будущего. Тот выстрел убил тебя, а не меня, я умирала легко и спокойно, зная, что выполнила свою миссию, а сейчас стала скитающимся призраком, и мне больнее, чем тогда. Больно и страшно, страшно видеть тебя таким, похожим на призрака, тень. Ты медленно убиваешь себя каждый день, и этим причиняешь страдания мне, видя, как ты мучаешься, я не могу обрести покой, прихожу к тебе во сне, только для того, чтобы сказать: «Отпусти меня и будь счастлив». Лучше бы ты забыл меня, не устану просить об этом все силы, какие есть в другом мире. Ты прав, я вижу всё, знаю все твои мысли и чувства, Сашу ты по-настоящему любишь, а я тебе только мешаю, вернее, память обо мне и чувство вины. Забудь меня, пожалуйста, а за Сашу борись, борись за счастье, право быть счастливым есть у каждого, никто и ничто не может его отнять. Главное - начать бороться, не отступать, не сдаваться, как бы трудно ни было, и тогда победишь. Важны и все последующие шаги, но если не сделать первый, так и останешься стоять на месте. Миша, я хочу, чтобы ты был счастлив, и верю, что счастье тебе подарит моя сестрёнка». «Павел Сергеевич, как вы думаете, Миша меня услышал, услышал хоть что-нибудь?» «Не знаю, я ведь так же, как ты, узнаю сына заново, он сильно изменился, сейчас уже не вижу в нём того мальчишки с лучистыми глазами. Время покажет и расставит всё на места». Миша молча стоял перед могилой, и не думал ни о чём, время для него вдруг остановилось, только слёзы стекали по щекам. Он ждал, что она заговорит с ним, и боль уйдёт, как это случалось прежде, ждал какого-то знака, терпеливо и смиренно. И дождавшись его, прошептал: -Я понял твой ответ, любимая, но боюсь, боюсь этого первого шага, боюсь довериться сердцу. Потерял тебя, и теперь боюсь любить, наверное, испугался на всю жизнь. Никита получил письмо от Миши с просьбой срочно приехать в Орловку. Друзья встретились. - Мишель, что случилось, я так волновался, когда пришло твоё письмо?! Ты писал, что нужно приехать срочно, сразу бросил все дела и примчался, как только смог. Чем могу тебе помочь? «Похоже, он всё-таки согласился принять помощь в решении «проблемы». - Не надо волноваться, со мной всё в порядке, цел и невредим, как видишь. Помощь мне нужна, но не та, о которой ты подумал. «Тяжело общаться, когда друг читает твои мысли…» - с грустью подумал Никита. А Миша невозмутимо продолжал, и когда подошёл к самому главному, в глазах загорелись весёлые огоньки. - Как ты знаешь, у кузины Ольги через три дня день ангела… (« Это Её день, Саша и есть ангел, самый прекрасный из всех») и я приготовил ей подарок… - Это естественно, ведь ты любишь её… - Не надо об этом сейчас, послушай, что я хочу сказать… - Позволь поинтересоваться, что именно ты ей подаришь? Подарок должен быть особенным, ведь Саша разительно отличается от других девушек. Возможно, поэтому ты и обратил на неё внимание. «А действительно, почему Саше удалось обратить на себя его внимание? Судя по тому, что мне рассказывал Дмитрий, завоевать Мишеля очень непросто, и многие девушки терпели поражение. Игнатьев судит предвзято, но не может же он постоянно искажать факты. Чем же она его покорила? Здесь не только любовь, но и что-то ещё, какая-то особенная связь, что ли… И откуда у него это желание постоянно оберегать Сашу от всего и ото всех? Интуиция подсказывает, что, если распутать этот клубок, то возможно понять причины превращения в человека, потерявшего половину сердца…» - Да, ты прав. Саша особенная, и заслуживает особенного подарка, соответствующего ей по характеру, и он уже приготовлен… «Никита, при всех твоих аналитических способностях и интуиции ты ни за что не догадаешься!» Миша хитро улыбнулся, и приготовился услышать версию загадочного подарка, заранее предполагая, что она будет не верна. Орлов около минуты морщил лоб и сосредоточенно думал, а потом резко щёлкнул пальцами, и глаза его засияли. - Я знаю, это шпага! – выпалил он, и готов был с минуты на минуту принять лавры победителя. - Нет, не угадал, шпага у Саши уже есть, и я сам обучал её фехтованию, то есть не её, а юношу Алексея Забелина. Мой подарок более оригинален. Никита разочарованно выдохнул и спросил: - Если это не шпага, тогда что? Говори скорее, мне так интересно! Твои идеи для наших проделок всегда были потрясающими, до такого даже я додуматься не мог! Невозможно представить, что ты задумал, но ясно точно: это вызовет фурор. - Разумеется, не мог додуматься, ты же у нас теоретик-аналитик, всё просчитываешь до мелочей. А я практик-экспериментатор, люблю рисковать… - И поэтому очертя голову бросаешься в любые авантюры! – закончил его фразу Орлов. - Из которых мы тебя непременно вытаскиваем! («Поможем и в этот раз, во всяком случае, я и Павел») Друзья рассмеялись, весело и беззаботно, как в детстве. - Ладно, пойдём, прогуляемся, заодно удовлетворю твоё любопытство… Они зашли в пустую заброшенную конюшню. - Кстати, почему она пустует, где красавцы-ахалкетинцы Гордый и Принц? Остальных ты, наверное, продал, но эти жеребцы - твои любимцы. Никита сразу же стал серьёзным и напрягся. - Не хочу говорить об этом, давай уйдём отсюда. - В чём дело, Никита? Что-то не так? — Миша уловил перемену в друге, и старался распознать её причину. - Атмосфера здесь гнетущая. А разведением лошадей я больше не занимаюсь. - Почему? Ты же любишь их даже больше, чем я, от тебя перенял эту страсть… - Любил… Но со временем всё меняется. Страсти полностью тебя захватывают, заглушают разум, и это приводит к плохим последствиям. - Если хочешь, мы уйдём, а вот и подарок, — Миша указал на Звёздочку, которая вела себя тихо, и как бы старалась не выдавать своего присутствия. Здесь же был и Гром, сначала Никита их не заметил. - Ты решил подарить Саше Звёздочку?! Это самая плохая из твоих идей, Мишель. - Почему плохая? — искреннее удивился Воронцов. - Сам же прекрасно знаешь: у этой милой кобылки очень тяжёлый характер, она только внешне белая и пушистая, а внутри настоящая бочка с порохом, никогда не знаешь, в какой момент взорвётся и выкинет что-нибудь. - Понимаю, о чём ты, но не надо наговаривать, «бочка с порохом», она просто не хотела со мной расставаться, вот и вся причина её чудачеств. - А сейчас, думаешь, захочет? Лошадиные «чудачества» могут дорого обойтись людям, — в последнюю фразу Орлов вложил частицу своей боли. Миша был так захвачен своей идеей, что даже не услышал. - Я уже основательно с ней поговорил, всё объяснил, и думаю, Звёздочка поняла. Они с Сашей идеально дополнят друг друга. Всё будет хорошо. - Ну да, конечно, Мишель, ты же мастер разговаривать с лошадьми! С этими дикими, безмозглыми тварями, подчиняющимися слепым инстинктам! — раздражённо кричал Орлов, выплёскивая свою боль. Миша прочёл в его глазах сильную злобу и горечь, в своей жизни ему уже приходилось сталкиваться с людьми, озлобленными на весь мир, глубоко затаившими какую-то обиду. В первые годы после гибели Анны он сам был близок к такому состоянию. Однако своего друга видел таким впервые, это вызвало шок, Миша серьёзно испугался за него. «Что с ним случилось? Откуда взялась в нём эта ненависть к лошадям? Раньше так любил их, а сейчас ненавидит! За что? Ясно одно: Никиту что-то мучает, какая-то боль, и война здесь ни при чём. Не только у меня есть проблемы, видимо, свои он скрывает даже лучше, чем я. До сих пор ничего не видел, кроме самого себя, думал, только тебе одному тяжело живётся в этом мире! Нельзя быть таким эгоистом, Мишель, нельзя! Затронул запретную для него тему, терзал душу, даже не понимая, что делаю! Со мной другие поступали так же: пытались всё узнать, вытащить мальчишку из клетки, чтобы просто посмеяться, удовлетворить любопытство, получить пищу для сплетен. И сейчас что-то похожее я сам проделал со своим лучшим другом! Пусть и не хотел, но всё-таки сделал! Сердца у тебя точно нет, раз ничего не почувствовал, чёртов эгоист. Теперь мой черёд помочь ему, только прежде нужно выяснить все подробности, иначе сделаю ещё хуже. Кого бы расспросить, что случилось? Ольгу? Нет, не думаю, что Никита стал бы доверять ей такие вещи, они не настолько близки. Она не из тех женщин, которые умеют говорить по душам, во всяком случае, со мной не делала этого ни разу, в отличие от Веры. Да и никакого разговора у нас не получится. Что же делать? Теперь язык не поворачивается спросить его об этом». Зная его взрывной характер, Миша решил, что самое правильное сейчас - ни о чём не спрашивать, и тактично промолчать. Никита постепенно отходил, думая: «Как жаль, что тебя не было с нами тогда, как знать, может быть, ты и с Принцем поговорил бы… Или хотя бы удержал меня от этой страшной ошибки…» - Знаешь, Никита, я собирался попросить тебя об одной маленькой услуге, но сейчас даже не знаю, могу ли… - Миша, извини, что накричал на тебя, честное слово, я не хотел, ты здесь ни при чём. Проси о чём хочешь, и не волнуйся так сильно. Воронцов собрался с духом, вооружился тактом, и начал очень осторожно, представляя, что идёт по минному полю. - Пойми, я бы ни за что не стал тебя тревожить, если бы мог сделать всё сам. Увы, такой возможности нет. Существуют серьёзные обстоятельства, которые мешают… - Говори конкретно, что нужно. - Хорошо. Ты же будешь на именинах Саши,… Передай ей подарок и скажи,… Нет, лучше ничего не говори… - Почему я должен это делать, ведь подарок от тебя? - Потому что мне запрещено появляться в доме Забелиных. - Из-за того скандала? - Нет, есть более важная причина. - Какая? - Вражда. Да, ты не ослышался, семейная вражда, сам я узнал о ней недавно, в тот день, когда приходил принести Саше свои извинения, на обратном пути неожиданно столкнулся с Забелиным. И такое началось: он осыпал моего отца проклятьями, и перебросил эту ненависть на меня, грозился убить, если подойду к его дочери. - А за что он так ненавидит твоего отца, что даже после смерти проклинает? - Сам не знаю, единственное, что понял из его слов, так это то, что вражда как-то связана с самоубийством, и обязательно выясню, в чём именно заключается эта связь. Когда-то они были лучшими друзьями, а потом, как утверждает Забелин, мой отец предал его, это всё, что мне известно. - Вражда… Прямо как Монтекки и Капулетти, только современные российские. - Пойми правильно, дело не в том, что я опасаюсь за свою жизнь, его угроз я не боюсь, просто не хочу, чтобы праздник Саши был омрачён публичным скандалом. - Согласен, где публичный скандал, там и дуэлью запахнуть может. Удивляюсь, как ты выдержал все оскорбления и не вызвал его? Память отца для тебя - святое. И дело в том, что не было свидетелей? Поэтому вы решили забыть об инциденте? - Нет, здесь другое, что-то необъяснимое, ты в такие вещи не веришь, я думал, что просто сгорю от гнева, слушая всё это, и уже был готов бросить вызов, кто-то будто бы просил меня об этом, причём так настойчиво, даже не просил, а требовал. Но в последний момент подумал о Саше, и только благодаря ей остановился. - Странные вещи с тобой творятся, Мишель, тот бред был из-за ранения, а сейчас сам заявляешь, что голоса какие-то слышал… - Успокойся, я ещё не сошёл с ума. Прошу, пожалуйста, доставь подарок Саше, и пусть все думают, что он от тебя. - Хорошо, сделаю то, о чём ты просишь, так и быть, помогу несчастному Ромео. Полагаю, ей я должен сказать правду. - Нет, не должен, пусть Саша остаётся в неведении, это прощальный подарок. Между нами всё кончено, хотя ничего и не начиналось. - Извини, конечно, но ты сам в этом виноват. - Знаю, на это есть причины. - Мы забыли об одной важной детали: твоя Звёздочка не станет меня слушаться, и обязательно покажет себя не с лучшей стороны. Что тогда? Пойми, это может быть опасно для Саши. Никто, кроме тебя, не может справиться с этой дикаркой. - Не переживай, я тоже буду там, единственное, что нужно, это то, чтобы Звёздочка видела меня. - Ну, если ты так уверен, тогда договорились, только учти: вся ответственность за Сашу ложится на тебя.
Екатерина: В это время в Петербурге Дмитрий Игнатьев также размышлял над тем, что подарить Саше. Подарок должен быть исключительным, таким, чтобы он мог сказать ей о его любви. За последние дни Игнатьев много думал, и понял, что, если сейчас не признается Саше в своих чувствах, то потом будет уже поздно, и ему останется только корить себя за нерешительность всю свою жизнь. Все эти дни Михаил и Саша не давали ему покоя, эти два имени постоянно вертелись в голове. Дела на службе шли хуже некуда, он понял, что не может достойно исполнять свои обязанности, и попросил отпуск на несколько дней. Его Величество проявил понимание, кроме того, настоятельно рекомендовал Дмитрию как можно скорее найти себе невесту. Эти проблемы не так страшны по сравнению с тем, что творилось в его сердце, которое раз за разом кусали две змеи. Митя видел, что меняется, и боялся этого. Своего друга и счастливого соперника он больше не навестил, не хотел видеть там Сашу и их счастье. Чувствовать себя предателем тоже было неприятно, как Митя ни боролся с собой, искоренить обиду и относиться к Михаилу как прежде, до того, как между ними встала Саша, не удалось. Напротив, стало только хуже, пропасть между ними разрасталась с каждым днём. В довершение всего он совершил пока самую большую ошибку: навестил свою бывшую подругу Екатерину Урусову. Как жаль, что он не сознавал простую вещь: она не тот человек, которому следует открывать душу. Катя встретила Игнатьева холодно, поскольку сама была не в лучшем расположении духа. Сейчас они так похожи, напоминают двух людей, которые проиграли, и каждый из них старается выставить поражение другого в более мрачном свете. - Ты всегда приходишь, когда возникают проблемы, утешение ищешь, тогда лучше уйди, я не мастерица утешать. - Наверно, поэтому я с тобой и расстался. В ответ Катя залилась серебристым смехом, и долго не могла остановиться. - Ха-ха-ха, поглядите-ка, как мы заговорили, расстался он… Не смеши, ты же с детства не можешь принимать решения самостоятельно, вот и сейчас терзаешься выбором, потому за помощью пришёл! Расстался, ну что ж, понимаю, кому хочется жить с человеком, который знает все твои неудачи и слабости характера. - Замолчи, и без тебя тошно! - Хорошо, хорошо, дай угадаю причину печали, может, и помогу чем-нибудь, в память том, что между нами было. Катя нежно поцеловала Митю, так, будто успокаивает маленького ребёнка, а потом крепко заключила в свои объятия, она прибегла к своим чарам, и была уверена, что удастся соблазнить его, в конце концов, в постели мужчины становятся разговорчивыми. А узнать причину не свойственной ему мрачности было просто необходимо. Катя догадывалась, что произошло, теперь ей нужны подробности, чтобы использовать его в своих целях. Заставить Игнатьева действовать и навредить ненавистной Александре Забелиной. Митя оцепенел, и, не в силах совладать с собой, просто наблюдал за тем, как Катя одну за другой медленно расстёгивает пуговицы на его рубашке. Но потом вдруг случилось нечто: она предстала перед его взором в образе страшной гидры, обвившей его своими щупальцами, и желающей затянуть в какое-то болото. Митя разом схватил её руки, и до боли сжал запястья. - Отойди, убери руки, никогда больше не прикасайся ко мне, не смей, слышишь! — вскричал он. - Отпусти, мне больно! — взвизгнула ошарашенная Катерина. - Держись от меня подальше, — презрительно прошипел Дмитрий. - Понимаю, наверное, ты бы предпочёл увидеть на моём месте Александру Забелину, — продолжила атаку Урусова, немного придя в себя. - Как у тебя язык поворачивается сравнивать себя с Сашей?! Она - чистая невинная девушка, а не такая распутная, как ты! - Все женщины поначалу кажутся мужчинам особенными и не такими, а по сути своей мы одинаковы. Уверена, что Мишеля она бы с удовольствием приласкала… Отогрела бы твоего ледяного друга в своих объятиях,… Глядишь, он бы и растаял… Похоже, всё уже к тому идёт, кстати, их обоих давно нигде не видно, ты случайно не знаешь, к чему это? Этот удар был рассчитан очень точно, попал в самое незащищённое место и пробил столь нужную брешь. Игнатьев смотрел на Катю, и вдруг осознал, насколько глубоко он презирает её, только одно осталось для него загадкой: как он мог любить её когда-то. - Ещё одно подобное слово о Саше, и я… - Что? Ударишь меня? Давай, бей! За правду и пострадать не страшно. — Катя гордо вскинула голову вверх, и смотрела ему в глаза с ледяным спокойствием. — Эта Забелина, может быть, и не такая, и, тем не менее, поступает так же, как я: не в грош тебя не ставит, а ты бегаешь за ней, и служишь, как верный пёс, в ожидании хоть какой-то скромной похвалы. Как ни горько было Мите, но пришлось признать, что она права. - Я просил тебя не говорить о ней плохо, просил или нет?! - Успокойся, не стану больше задевать твои нежные чувства к ней. И буду даже рада, если ты найдёшь себе достойную невесту с безупречной репутацией. - Не верю, слишком хорошо тебя знаю, Катя, ты никогда не радуешься чужому счастью. - Всё очень просто, Митенька: мне выгодно, если у тебя получится завоевать её внимание, Забелина уйдёт с моей дороги, тогда никто не помешает мне заполучить Воронцова. - Заполучить Воронцова! Складывается такое впечатление, будто весь мир крутится вокруг Мишеля! Почему он всем так нужен, прямо как воздух?! Даже ты, далеко не глупая девица, и французских романов не читаешь, и то клюнула на него! Это больше всего поражает! Что в нём есть такое, чего нет во мне?! - Ты что, ревнуешь, о прежних чувствах вспомнил? Нет, скорее, всего, просто завидуешь ему. А кто на кого клюнул, это ещё большой вопрос… Тебе нужна она, а мне — он, так почему бы нам не объединиться, чтобы помочь друг другу, а? Как думаешь? Митя действительно задумался, но ненадолго. - Нет. Я не собираюсь играть в твои грязные игры, и не пойду на подлость, мы с ним договорились честно бороться за Сашу. - Честно?! Ну, так посмотри, куда завела тебя хвалёная честность, ты же уже проиграл, безнадёжно отстал на самом старте, и даже пальцем пошевелить не хочешь, чтобы ликвидировать отрыв, его уже не исправить честными методами, но если для тебя не важна победа, то, пожалуйста, продолжай в том же духе, мне всё равно. Можешь любоваться тем, как лучший друг уводит любимую девушку. Хотя, какой он тебе друг, в любви друзей не бывает. Любовь и дружба не могут сосуществовать вместе, побеждает что-то одно, выбор за тобой. И самое главное, я почти уверена, что Воронцов уже наплевал на все правила. Такие люди, как он, всегда идут напролом, ничего и никого не пожалеют для достижения цели. - А вот здесь ты ошибаешься, даже не представляешь, какой мужественный поступок он совершил для Саши! - А вот с этого места, будь добр, поподробнее… Я заинтригована! - Он спас ей жизнь, в Сашу стреляли, а Мишель принял пулю на себя. Вполне естественно, что она благодарна, и поэтому сама вызвалась ухаживать за ним. - Всё понятно. Меня волнует одно: неужели ты не понимаешь, что после этого Забелина влюбится в него ещё сильнее, и никакие рассказы про бессердечие уже не помогут. Кроме того, эта ситуация благоприятна для признания в любви. Возможно, она уже рассказала ему о своих чувствах, не хотела я тебя огорчать, но тогда получается, что ты снова опоздал, и опять второй вслед за ним. - Всё равно тебе не удастся убедить меня участвовать в твоих гнусностях, и учти: если узнаю, что ты намереваешься причинить вред Саше, то пеняй на себя. - Ух, какие мы грозные стали, спокойно, мне нет никакого дела до твоей драгоценной Сашеньки. Моя цель — бессердечный Мишель Воронцов! - Никак не возьму в толк, зачем он тебе нужен? Он ведь тебя не полюбит, Воронцов на это не способен. - Любовь, верность до гроба и прочие глупости - это совсем не обязательно, и даже мешает иногда. Мы идеально подходим друг другу, у нас близкие взгляды на жизнь. - Ничего у тебя не выйдет! - Откуда ты знаешь, может, я стану той, кому удастся открыть все его секреты, вдруг я исправлю Мишеля, и одинокий лев превратится в послушного домашнего котёнка? - Желаю удачи, — буркнул Дмитрий и ушёл, ещё более подавленный и злой, чем до того, как ему в голову пришла мысль навестить княжну Урусову. По пути ему попалась ювелирная лавка, Игнатьев, недолго думая, зашёл туда, и нашёл то, что искал. Заметно повеселевший, он отправился домой, готовиться к объяснению с Сашей. Вот и наступил тот день, который, несмотря ни на что, принесёт ей только радость и счастье. С самого утра Саша настраивала себя на то, что сегодня обязательно забудет обо всех своих печалях, и не позволит появиться ни одной грустной мысли. «Для этого всего лишь нужно не думать о нём… О Михаиле Воронцове. Просто не думать, и всё, забыть о его существовании! Раньше я его не знала, и жила спокойно, была по-своему счастлива. А что сейчас? Что хорошего он принёс в мою жизнь? Ничего! Ничего, кроме страданий, тревог и слёз, счастья, о котором мечтаю, не было, нет и не будет, потому что он не любит меня, и никогда не полюбит! Это не произойдёт никогда, запомни: НИКОГДА! Надеяться на чудо и ждать глупо, это как ждать, что посреди зимы вдруг наступит лето! Пора расстаться с детскими мечтами о вечной любви и повзрослеть, тогда и больно не будет. Человек, предназначенный мне судьбой, может быть, он есть где-то на земле, но это точно не Михаил Воронцов! Но почему же тогда я полюбила его? А может, не его, а тот идеальный образ, который сама выдумала, преувеличив плюсы и закрыв глаза на минусы? Многое из того, что произошло, убеждало в этом, а я упрямо отказывалась верить, горько, но, видимо, придётся признать: отчасти они правы. Сердце, если оно есть, то только каменное. Тот, кто так относится к самому близкому человеку, к родной матери, разве способен любить по-настоящему? Гораздо проще и привычнее для него ненавидеть, и люди отвечают ему тем же. Все вокруг презирают и боятся, объявили охоту, как на зверя. Загнанный зверь… Волк, но я не стану его жертвой!» Саша неожиданно вспомнила свой сон, и испугалась своей чудовищной догадки. За завтраком она не сказала ни слова, речи, обращённые к ней, наталкивались на какую-то стену, и оставались не услышанными. - Что случилось, дочка? Сегодня такой день, а ты грустишь, вместо того, чтобы радоваться. - Ничего не случилось, всё хорошо, просто замечательно, — машинально ответила Саша. — Сегодня мой день, и всё будет так, как я захочу! («Захочу забыть его, и забуду!») - Вот такой настрой мне больше нравится! Не грусти, лучше посмотри в окно, погода отличная. Может быть, прогулка поднимет тебе настроение? - Хорошая мысль… - Саша, с тех пор, как вернулась от Орловых, ты постоянно подавлена. - Да нет, что вы, папенька, просто осень так на меня действует… - Не в осени дело, я же вижу, что-то тебя тревожит, переживаешь за Ольгу Филипповну? Она всё ещё нездорова? - Оленька уже поправилась, они с Никитой обещались быть на празднике. - Ах да, я, наверное, забыл. И всё-таки, почему грустит мой ангелочек? - Не знаю,… Но пребывание у Орловых точно не имеет к этому отношения. Саша взглянула на длинный список гостей, и тяжело вздохнула. - Зачем звать так много людей? Больше, чем половину из них, я совсем не знаю! Им нет до меня никакого дела, придут только потому, что не нашлось другого способа убить время! - Александра, конечно, ты многих не знаешь, ну так это - отличный повод познакомиться с замечательными молодыми людьми. - Вы что… Хотите от меня избавиться, выдать замуж?! Нет, никогда этого не будет, я не выйду замуж, лучше уйти в монастырь! - Прекрати говорить глупости! Ишь, чего удумала: уйти в монастырь! Многие девушки в твоём возрасте уже обрели своё счастье. - Счастье? Какое может быть счастье, когда впервые видишь своего жениха в день свадьбы?! - Дочка, мы же не магометане, чтобы так поступать… - Обо всём договариваются родители, как будто им это нужно больше, чем их детям. Ещё бы, ведь новоявленные жених и невеста даже не успевают хорошо узнать друг друга до свадьбы. - Так бывает не всегда… «И в твоём случае тоже не будет, ты же прекрасно знаешь человека, которому я могу со спокойной совестью вручить твою судьбу». Не все из приглашенных, как ты говоришь, «придут убивать время». В частности, граф Игнатьев… Тебе ведь приятно его общество, дочка? - Да, Митя хороший, он добр, честен, с ним легко общаться, ничего не надо изображать. - Ну, вот и отлично, граф обещался непременно быть, так что ты не заскучаешь, солнышко моё. «Похоже, симпатия взаимна, это прекрасно, Саша не воспринимает его в штыки, значит, не всё так безнадёжно, как казалось в начале. Нужно дать им возможность как можно больше времени проводить вместе».
Екатерина: Вечером стали съезжаться гости, Александра сама приветствовала каждого, мило улыбалась, благодарила за комплименты, которые и в самом деле сыпались как из рога изобилия. Всё было стандартно, за исключением одного обстоятельства: мужчины вдруг снова стали необычайно галантными и обходительными, каждый старался произвести как можно более приятное впечатление на очаровательную именинницу. Она снова стала для всех образцом совершенства. Саша никак не могла понять причину произошедшей перемены, но быть в центре внимания ей нравилось, это помогало забыть обо всём. Причина же была проста: кто-то очень вовремя пустил слух о её разрыве с Воронцовым, причём, изобразив всё так, будто Забелина сама с ним играла, и, наигравшись вволю, хладнокровно бросила. Такой поворот событий очень понравился, и ещё сильнее разжёг интерес к ней. Саша прогуливалась по залу, вопреки всем запретам, глаза искали того, кого здесь в принципе быть не может. «Здесь так много людей, чувствую себя одинокой, потому что они для меня чужие, не знают, какая я на самом деле, и чего в действительности хочу, им вполне достаточно маски счастливой именинницы, что ж, придётся её носить. Сегодня праздник, всем полагается веселиться, а мне тем более, даже если нет желания». Она увидела среди гостей Катю Урусову, и не самое замечательное настроение поползло вниз. «Что она здесь делает? Кто сюда позвал эту змею? Хочешь испортить мне вечер, но тебе это не удастся, так и знай! И почему я так реагирую на неё? Катя мне ничего плохого не сделала… Может быть, дело в её брате- заговорщике? Кстати, сейчас самое время заняться главным — заговором и расследованием смерти маменьки. Это звенья одной цепи. Само собой ничего не выяснится, никому, кроме меня, правда не нужна. Илья Урусов, как же к нему подобраться… Может, через сестру? Но придётся делать вид, будто общение с ней мне приятно, и даже стать с ней лучшими подругами… Не очень хорошая перспектива, но ради дела стоит попробовать». Саша тепло поприветствовала княжну, в ответ звучали поздравления и похвалы за прекрасно организованный вечер. Через пару минут они уже непринуждённо разговаривали на обычные светские темы, как будто давно знают друг друга. Стороннему наблюдателю это могло показаться хорошей дружбой. Так мог подумать кто угодно, но только не Ольга Орлова, эта картина вызвала глубокое неприятие и желание поскорее прекратить пытку Саши. Так и не дождавшись ответа на слова: «Позволь, я ненадолго украду кузину», Ольга быстро схватила Сашу за руку и отвела подальше. Катя успела только слегка кивнуть, и пристально наблюдала за ними, обдумывая произошедшее. «С чего это вдруг её заинтересовал мой бестолковый братец Илья? Когда они успели познакомиться? Раньше девушки совсем его не замечали, да и он не особо переживал, с головой ушёл в свои дела. А тут вдруг возникла эта Забелина, и проявляет такой живой интерес! Чем же он вызван, что она нашла в Илье? А Мишель как же? Чем-то не угодил? Хотя мне это на руку, надо найти Илюшу, чтоб обрадовать. Вот только Игнатьев не обрадуется неожиданному сопернику…» - Саша, о чём ты так оживлённо болтала с Урусовой? - О жизни… « Илья где-то здесь… А тот, второй, вдруг они вместе снова что-то замышляют?» - Мне очень не нравится эта твоя странная дружба с Катей. Держись от неё подальше, если не хочешь для себя неприятностей. Саша это выслушала, и хладнокровно ответила: - Если не делить с ней мужчин, то вполне можно изредка нормально общаться. - Не делить мужчин,… А Воронцов как же? - А что Воронцов? Причём здесь он?— Саша гордо вскинула голову вверх, и отвернулась от Ольги, сосредоточилась на Кате, которая уже шепталась о чём-то с братом. «Ах, как жаль, что я не умею читать по губам!» - Поговаривают, у них роман, всё куда более странно и запутанно, чем обычно, непонятно: то ли она на нём свои чары испытать решила, то ли Воронцову не хватает «королевской кобры» в своей коллекции? В общем, сошлись два одиночества, которые давно друг друга искали, некоторые считают их идеальной парой, интересно посмотреть, что из этого выйдет. Любители подобных историй принимают пари на то, удастся ли Кате женить его на себе, или хотя бы продержаться дольше, чем остальные. - Если ты думаешь, что меня это волнует, то ошибаешься: наш неудавшийся спектакль окончен, и теперь каждый живёт своей жизнью. Воронцов ухаживает за Катей, ну и пусть, если ему это нравится, не понимаю, каким образом это касается меня? - Но ты же, кажется, любишь его? — нерешительно спросила Орлова, она слушала речи кузины, и не верила своим ушам. - Люблю… Кто тебе сказал такую глупость? Или я обязана воспылать чувствами только из-за того, что Воронцов однажды спас мне жизнь?! Есть масса других, менее затратных, способов выразить благодарность, я свой счёт уже оплатила, и более ничем ему не обязана. Хочу, чтобы ты запомнила раз и навсегда: Воронцов меня нисколько не интересует… И остальные мужчины тоже, они только играют нами, как куклами, но с меня хватит. Никому не позволю обращаться с собой, как с игрушкой, которую можно поломать и выбросить. - Похоже, ты начинаешь взрослеть, Сашенька, что ж, рада за тебя, но не надо быть такой категоричной, не все молодые люди такие, как Мишель… Например, Дмитрий - полная противоположность «другу». Они настолько разные, даже не понимаю, что их может связывать? - Вы с папенькой будто сговорились, он тоже говорил о Мите, интересовался тем, как я к нему отношусь. К чему всё это? Что вы там замыслили за моей спиной? - Ничего, Сашенька, ничего такого, о чём ты подумала. Илларион Степанович имеет право знать, с кем ты общаешься. - Никита опять задерживается по делам службы? Или вы снова разругались? - Нет, что ты, он обязательно придёт, готовит тебе сюрприз, вот и задержался немного. - Сюрприз, ах, как же я их люблю! А ты случайно не знаешь, в чём он заключается? Только не обманывай, признавайся! - Честное слово, Сашенька, я не знаю, и заинтригована не меньше, чем ты. Илья и Катя стояли чуть поодаль. Сестра заметила, что он не сводит глаз с Александры, и убедилась в правильности своей догадки. «Братишка и в самом деле влюбился в неё по уши. Надо бы помочь ему, «любящая» сестра именно так и должна поступить… Ой, до чего же смешная пара из них получится!» - Ну, что ты стоишь? Смотришь на неё, как кот на миску сметаны, любуешься издалека, вместо того, чтобы съесть! Даже не представляешь, насколько глупо ты выглядишь, а впрочем, все влюбленные выглядят ужасно глупо. - С чего ты взяла, что я влюблён? Не мешай мне, лучше иди к своим ухажёрам, пока они от скуки не сели за карты. - Ах, вот ты как со мной, я пришла тебя обрадовать, а ты меня прогоняешь? - Обрадовать… Странно, обычно слышу от тебя только плохое. Чем же ты хочешь меня обрадовать? - Хотя бы тем, что объект твоей страсти, княжна Забелина, спрашивала о тебе. - Спрашивала? - Удивлён, сам этого не ожидал, верно? - Не ожидал… - Поздравляю, Александра проявляет к тебе живой неподдельный интерес. - И что… Что ты ей сказала? - Правду… Сказала, что ты здесь. - Зачем? Ты всё испортила, не нужно было! Уйди, оставь меня в покое! - Я думала, ты обрадуешься, наоборот, стал чернее тучи. Ради тебя так старалась её заинтересовать, говорила о тебе только самое хорошее, и сейчас, когда нужен шаг с твоей стороны, ты пятишься назад. Вместо того, чтобы впустую пялиться на неё, лучше пойди и пригласи на танец. - А если она откажет? - Не бойся, не откажет, в такой день Забелина больше принадлежит другим, чем самой себе. Саша с радостью приняла приглашение Ильи, так как сочла это отличной возможностью познакомиться с ним поближе, и выведать то, что ей нужно, любыми способами. Это означало пойти на обман, переступить через себя ради цели, казалось, что она сможет, да и выбора особого нет,единственное оружие девушки - это красота, нужно уметь им пользоваться. Как ни странно, прекрасно зная о том, чем занимается Илья, Саша, к своему удивлению, заметила, что совсем его не боится. Урусов только в этот момент начал понимать, какое оно, настоящее счастье: он танцует с девушкой, которая совсем недавно была несбыточной мечтой, далёкой звездой, до неё невозможно дотянуться, а сейчас Саша так близко, и улыбается только ему одному.
Екатерина: Любовь и Боль, конечно же, наблюдали за всем действом, с того момента, когда Саша встретила Михаила, сестрицы сопровождали её постоянно. Со временем девушка перестала их различать. Прекрасное чувство вдруг превратилось в бесполезный тяжёлый груз, камнем лежащий на сердце, избавление от которого будет наивысшим благом. Это означало первую победу Боли, теперь она получила право приходить к Саше чаще, и с каждым разом встречала на своём пути всё меньше и меньше препятствий. Приближалась медленно, осторожно, не торопясь, именно сегодня подошла на расстояние одного точного удара. Любовь вынуждена была отдаляться, она больше не могла подойти к Саше и заговорить с ней, потому что девушка отказывалась слушать своё сердце. - Что ты сделала с Сашей?! Её просто не узнать! - То ли ещё будет, сестрёнка, скоро ты совсем её не узнаешь, появится новая Александра Забелина! - Холодная светская красавица, окружённая поклонниками, которых она не желает замечать, и которых ни во что не ставит, я правильно тебя поняла? - Всё верно, убедить её в том, что жить без тебя гораздо лучше, оказалось так легко. Она отреклась от тебя, и больше не слышит, признай своё поражение и сдавайся. - И не подумаю, Саша не отказалась от любви, просто не выдержала твоего давления и отступила, один шаг назад - это не страшно, как ни старайся, тебе не удастся изменить её истинную сущность! - Ещё как удастся, чем настойчивее ты будешь толкать её в объятия Воронцова, тем проще мне добиться желаемого результата. Миша всё сделает сам: с удовольствием поможет мне уничтожить все твои труды, превратит её любовь в ненависть, для этого много не надо, достаточно одного предательства. Ненависть для него привычна и естественна, все другие чувства остались в прошлом, в прошлом и любовь, ставшая для него синонимом смерти. Финал уже ясен, мы обе видели, как всё происходило, много раз, так стоит ли отдавать ему ещё одну жертву? Любовь понимала, что сестра гораздо ближе к победе, а то, что удалось сделать, так хрупко, что может разрушиться от одного неосторожного шага. Убеждение в том, что Миша однажды совершит ошибку, которая всё перечеркнёт, крепло. «Как ни горько, она права: сценарий может повториться, чем ближе к нему будет Саша, тем сильнее Миша станет отталкивать её... И всё из-за страха потери… Как же глубоко он пустил корни! Когда человеку нечего терять, это же значит, что и жить ему больше незачем. А Миша этого не понимает, думает, что быть одному лучше. Неужели за всё это время не устал от одиночества? Саша - это единственная возможность спастись, но проблема в том, что он не желает спасаться, скорее наоборот, гибель свою приближает, не верит в то, что жизнь его изменится. С нм ничего невозможно сделать сейчас, спасать нужно Сашу, без её веры в него всё равно ничего не выйдет!» - Отпусти Сашу, не мучай её, пожалуйста, у тебя и так достаточно жертв! - Вижу, ты уже готова расплакаться, дорогая моя,… Если хорошо попросишь, может быть, и соглашусь. Верно говоришь, жертв достаточно для полноценного существования. Согласна, отпущу её, но только при одному условии. - Что это за условие? - Отдай мне Михаила, для тебя он давно потерян, спасать его нужно было раньше, а не пять лет спустя, слишком поздно ты спохватилась, ничего уже не исправишь, как ни старайся.. Лёд в его душе ничто не растопит. - Кое-что мне сделать удалось: Миша осознал, что любит Сашу. - Ну, это, так сказать, маленькая оттепель, вслед за ней придёт более сильная стужа, чем раньше, вот увидишь. Эту маленькую слабость я прощу, не стану слишком строго наказывать его, хотя для профилактики следовало бы, чтобы в будущем не забывал, когда необходимо остановиться и обломать птичке крылья. У всех людей есть слабости, и Мишель не исключение, хотя по мне, лучше бы чаще забывал о своей человечности. Но слабости - то неотъемлемое свойство людей, они простительны и объяснимы. Анна - его самая большая слабость, отсюда это непременное желание быть рядом с Сашей. Глядя на неё, он вспоминает о том, как был счастлив когда-то, увы, но с памятью я ничего сделать не могу. Нельзя же, чтобы он помнил о страданиях и забыл минуты счастья, здесь всё взаимосвязано, и одно без другого невозможно. Поэтому закрою глаза и прощу ему это небольшое затмение рассудка, на миг поддался страстям, чуть-чуть потерял контроль над ситуацией, такое бывает… Понимаю, Мише просто захотелось немного расслабиться, это естественное желание: ненадолго забыть о своих правилах, немного пожить спокойно. Я могла бы это прекратить, но разрешила, у Миши гораздо больше свободы, чем у Никиты с Надей, ему многое позволено, и ещё больше прощается. Всё-таки он - мой любимый подопечный, и пользуется привилегиями, потому что заслужил это. Скоро он поймёт, что всё случившееся - не более чем погоня за ушедшим счастьем, и конечно же, остановится, чтобы не терзать себя иллюзиями. Ни Саша, ни какая-то другая девушка не добьётся прочного результата, даже если он уйдёт, то ненадолго, и рано или поздно вернётся ко мне навсегда. Его уже невозможно спасти, а вот у Саши есть шанс, подумай хорошенько, стоит ли ломать девчонке жизнь ради Михаила? Ты же ничего не выиграешь, а наоборот, потеряешь ещё одну душу, причём такую прекрасную. - Если я соглашусь, тогда что? - Давай договоримся: я не стану отравлять Александре душу, а ты прекратишь забивать голову Мишеля разными сентиментальными глупостями… До чего противно в последнее время читать его мысли! Тот бред можно было объяснить горячкой, но это уже переходит все границы! Если бы не приезд в Отрадное, неизвестно, каких глупостей он мог натворить. Любовь серьёзно задумалась: сделки с Болью никогда ничем хорошим не заканчивались, риск был огромен, узнать, какую подлость придумала её зловредная сестра, не было никакой возможности, они не умели читать мысли друг друга. «Надеюсь, того, что я уже успела сделать, будет достаточно, что она задумала, неизвестно, но, похоже, Мишу ждёт очередное наказание, тут я ничем помочь не могу, и придётся тобой пожертвовать и оставить, надеюсь, ненадолго. Жаль, что смогу прийти, только если сам позовёшь, другой дороги мне к тебе нет, таковы условия договора. Ты же понимаешь, сейчас главное - не позволить ей издеваться над Сашей, иначе скоро не узнаешь своего ангела…» - Я согласна. - Скрепим договор рукопожатием. Они пожали друг другу руки, и в этот самый момент явилась Судьба. Волею высших сил, она властвовала над жизнями людей, и следила за тем, чтобы любви и боли было поровну у каждого. Судьба придерживалась такого мнения, что человеку даётся столько испытаний, сколько он может вынести, и столько счастья, сколько заслужил. В её власти сделать с человеком практически всё, что угодно: щедро одарить или отнять всё, дать счастье или обречь на страдания, но в решающие моменты Судьба давала человеку самый бесценный дар — право выбирать свой путь и самому строить жизнь, горестную или же счастливую. Многие сознательно отказывались от него, предпочитая думать, что всё уже кем-то решено, и от них самих ничего не зависит, чтобы снять с себя ответственность за собственную жизнь, и когда случаются неудачи, жаловаться на злую Судьбу. На самом деле госпожу нельзя назвать ни доброй, ни злой. Просто некоторым людям она помогает, посылает знаки, которые подсказывают верную дорогу, эту её благосклонность принимают за «доброту». Видеть эти знаки способны далеко не все, а правильно понимать и следовать им — только единицы. С этих «избранных» благодетельница Судьба спрашивает строже, нежели с обычных людей, плата за такую помощь часто бывает высока, и не каждый способен расплатиться полностью. - Вы заключили какое-то соглашение без моего ведома? Рассказывайте, в чём дело, и даже не пытайтесь хитрить, я же распоряжаюсь будущим. Это касается Воронцова и Забелиной? - Всё верно, госпожа! Боль села на колени перед Судьбой, и шёпотом изложила свой план. - Это справедливо, будет хорошей проверкой его чувств, если таковые вообще есть. Но Александра может и не ответить согласием Игнатьеву… - Одно маленькое колдовство решит дело, если, конечно, вы позволите мне его применить… - Это противоречит законам, как же свобода воли и право выбора?! - Не волнуйтесь, все законы будут соблюдены, я не стану ей ничего навязывать, влиять на мысли и чувства, только дам маленький толчок, Александра сама примет решение, и выбор у неё будет. - Если будешь чётко соблюдать правила, то я разрешаю тебе колдовать. - Но так же нельзя, это неправильно! – вмешалась Любовь. - Тебе я уже давала шанс использовать магию, ты так и не смогла доказать, что они созданы друг для друга. Настоящие сильные чувства видны только с одной стороны, а это безответная любовь, и, следовательно, расставание. Их совместного будущего пока не видно, сплошной туман. Теперь очередь твоей сестры показать, чего достойны эти двое, Боль вправе использовать все доступные и законные средства. Только обещай, что в результате этого Александра не будет страдать. Время для страданий ещё не пришло. - Ну что вы, госпожа, Александра даже обрадуется, а её родные тем более… Судьба подала знак обеим уйти выполнять свои обязанности. Довольная своей маленькой победой, Боль удалилась, Любовь же проигнорировала приказ, и на свой страх и риск осталась. - Почему вы не хотите помочь ему?! Не посылаете ему знаков, спокойно смотрите, как он блуждает где-то в прошлом и гробит свою жизнь! Даже правило свободы воли в его случае не действует из-за проклятья и демона. Тогда дайте Мише хотя бы выбор, покажите, что есть несколько дорог, а не одна, ведущая в никуда. Нужен только один знак, и он сразу всё поймет, вот увидите! - Я давала ему несколько шансов изменить жизнь, но Михаил не захотел приложить к этому усилия, выбросил мои дары, как мусор! Вспомни, как он поступал с теми, кто пытался ему помочь, едва ли не так же, как с врагами! И после всего этого ты продолжаешь утверждать, что он достоин помощи?! Нет, оба они, и отец, и сын, слишком сильно меня разгневали! Знаки не даются первому попавшемуся, и просто так, их нужно заслужить, это награда и наказание одновременно. - Но… вы же помогали Павлу? Он же видел ваши знаки, расшифровывал их, и строго следовал! Почему же не помочь Мише таким же образом? Или думаете, он не сможет? - Сможет или нет, не важно, одно я знаю: для него это уже слишком. Опасно давать такое оружие в руки человеку, который идёт на поводу у злых сил. Без свободы воли невозможно воспользоваться им правильно, на благо других и самого себя. Всё обернётся на пользу Злу, а я не имею права нарушать баланс. - А как же Павел, он ведь тоже был проклят, но чем-то заслужил право видеть ваши знаки?! - Павел… он не справился, неправильно использовал свои знания, поэтому я его наказала, когда знаки понадобились для того, что действительно важно и дорого, он не смог ничего изменить. - Разве сын должен расплачиваться за отцовские ошибки? - Миша сам на себя принял этот груз, и не жалуется, чем заслуживает некоторого смягчения своей участи. Его желание отыскать правду восхищает, но этого мало. Знаки - слишком большая роскошь, он их не увидит! Или я должна ему помогать только потому, что он - сын своего отца?! По крови это не передаётся, слишком легкий путь. - Награда и наказание… Тогда накажите, награды Миша явно не заслуживает, ну тогда пусть это станет его наказанием. Вы же хотите его наказать? Действуйте! - Я сама знаю, что и когда нужно сделать! Убирайся вон, и не показывайся мне больше на глаза! Золотые Ворота Небесного Замка закрылись. Любовь бессильно сжала кулачки и заплакала. «Хотела помочь ему, а сделала только хуже! У Боли развязаны руки, и я никак не смогу изменить то, что она натворит! Надежда на самих Мишу и Сашу, и на чувства, которые живут в их сердцах… Про Павла и Лизу тоже забывать не стоит, они никакими обязательствами не связаны, лишь бы сами не разругались, пытаясь помочь детям». Павел Оболенский не верил глазам своим, видя, как мило беседуют Саша и Илья. Картина не укладывалась в голове, этому не было никакого объяснения. «А как же Мишель? Представляю, что будет, когда он увидит их. Если бы на месте Урусова оказался Игнатьев, тогда всё ясно… Но как прикажете понимать вот это?» Вдруг кто-то положил руку ему на плечо и спросил: - Что, удивлён? Я тоже, но не очень сильно. - А, Никита, это ты... Постой, что значит не сильно удивлён? Ты знал, что Саша обманывает Мишеля?! Знал и молчал?! - Скорее, это он её обманывает… А правильнее, они оба не хотят открыться друг другу. В общем, у них всё гораздо сложнее, чем кажется. Противоречивые отношения, да и с чувствами нет никакой ясности. - Это Мишель, он страсть как любит всё усложнять, видимо, не хочет покончить с прежней жизнью. А я полагал, что у него с Сашей не просто роман, а серьёзно… Жаль её, хотя, если верить тому, что мы видим, переживала княжна недолго. Кроме Урусова, есть и запасной вариант, наш «бывший товарищ» Игнатьев! Только погляди на него: готов прибежать по первому зову этой ветреной кокетки Забелиной! Оказывается, она ничем не лучше других! - Не суди так строго, не всему что, мы видим, можно верить, и чтобы понять, нужно приглядеться повнимательнее. - Приглядывайся, если хочешь, а я не могу, противно! Бедный Мишель не знает, какую коварную девушку он полюбил! — расстроенный Павел поспешил скрыться в толпе гостей. «Эх, если бы Мишель сам её поздравил, всё было бы по-другому! Но придётся мне…» - сокрушался Никита. - Дамы и господа, прошу вашего внимания! Сегодня у Александры День Ангела, это самое лучшее время для исполнения желаний. Одно желание уже исполнено, чтобы узнать, какое именно, вам, Александра Илларионовна, и всем, кто заинтригован, придётся выйти на улицу.
Екатерина: Любопытствующие гости последовали примеру Саши, которая первой выбежала на крыльцо, и вдруг поняла, что исполнились сразу два желания, а не одно. Она остолбенела, увидев Михаила, сосредоточив свой взгляд на нём, не сразу заметила самого подарка — очаровательную лошадку. Мише хотелось сказать ей что-нибудь приятное, хотя бы самое обычное поздравление, но вместо этого приходилось, используя все свои актёрские способности, изображать, сколь обременительна и неприятна ему эта почётная миссия. Тишина, которую двое считали вечной, длилась совсем недолго, на счастье Миши, явились спасители в лице Никиты и шокированных гостей, которые наперебой принялись выражать восхищение, и делиться впечатлениями по поводу оригинального подарка. - Спасибо что присмотрел за ней, Мишель, более не стану тебя задерживать, вижу, что торопишься, теперь можешь отправляться по своим делам. Воронцов отдал Орлову поводья, и поспешил уйти, но успел поймать злобный взгляд Иллариона Забелина. Другие тоже были раздосадованы, и разделяли праведный гнев отца именинницы. Больше всех зол был Дмитрий. Приподнятое настроение, в котором он пребывал с самого начала дня, предвкушая объяснение Сашеньке в любви, вдруг пропало. Стоило только увидеть, с каким обожанием Александра смотрит на Михаила, тут же приходило понимание того, что шансы Мити добиться взаимности равны нулю, и даже шагнули за отрицательный рубеж. - Ну что же, Звёздочка, познакомься, это - милая девушка Саша, с этой минуты она твоя хозяйка. - Хозяйка… Вы сказали хозяйка?… Это же значит, что я… То есть что она… — лепетала восторженная Сашенька. - Да, Звёздочка теперь ваша, уверяю вас, она тоже рада знакомству. - Это самый лучший подарок из всех, какие я когда-либо получала! Спасибо, вы даже не представляете, что сделали, вы исполнили мою мечту! Папенька, поглядите, какая она хорошая… Настоящая принцесса! - Она так прекрасна… — прошептал Миша, думая, что никто его не слышит. - Согласен с тобой, Мишель, Никита хорошо разбирается в лошадях, — раздался голос Дмитрия за спиной. Воронцову очень захотелось позлить друга, и ответить какой-нибудь колкостью. - Игнатьев, ты что, ничего не понял?! Я говорил вовсе не о лошади, а об Александре! Если тебя хорошенькие кобылки интересуют больше, чем девушки, я только рад, что соперничать не придётся! «Это я тебе ещё припомню! Вот увидишь!» - думал разозлённый Игнатьев. - Ну, что же вы, Александра Илларионовна, подойдите к ней, не бойтесь! - Я совсем не боюсь, просто не верю своему счастью. Разве друзей можно бояться? А я уверена: мы с ней станем лучшими подругами. - Видите, Звёздочка думает так же, но хочу предупредить: временами она показывает свой сложный характер. - Ничего страшного, я тоже девушка с характером. - Извините, Никита Андреевич, жаль вас расстраивать, не примите это на свой счёт, как неуважение, но нам придётся её вернуть… — неожиданно произнёс Забелин. - Что?! Папенька, вы не можете так поступить! Звёздочка останется со мной, она моя, вы не имеете права решать её судьбу! Она не какая-то вещь, которую можно просто так вернуть, а живое существо! Звёздочка, ты же не хочешь возвращаться к прежнему хозяину? Я правда тебе понравилась? Саша обратилась к ней напрямую, посмотрела в глаза, и почувствовала ответ. - Вот видите, она против этого, и очень хочет остаться со мной! - Александра, Звёздочка - всего лишь неразумное животное, и не может говорить. Оставь свои фантазии. - Ничего вы не понимаете и не видите, животные всё чувствуют, и тоже говорят, но не всем дано понять их язык. Лошади совсем как люди, и даже лучше некоторых, потому что никогда не притворяются, и не скрывают свою сущность! - Понимаю, как ты огорчена, но причина так поступить есть, и она серьёзная. Саша, ты не умеешь ездить верхом… Я просто боюсь за тебя. - Я обязательно научусь, обещаю вам, стану самой лучшей наездницей, только не отнимайте у меня Звёздочку! Пожалуйста… Отец сдался, он слишком любил свою дочь, чтобы отказывать ей в чём-то, тем более, он не хотел расстраивать её в праздник. - Хорошо, дочка, только кто же будет с тобой заниматься? - Не волнуйтесь, я знаю подходящего человека, — пришёл на помощь Саше Никита. — Он ладит с лошадьми даже лучше, чем я, иногда кажется, что они гораздо ближе для него, нежели люди. А тренироваться Саша может у нас в имении, это недалеко, вы можете в любой момент навестить дочь. - Что ж, если вы готовы поручиться, что с Сашей всё будет в порядке, то я согласен. - Ну, вот и договорились. Пока я заберу Звёздочку к себе, но вы можете приехать уже завтра, и приступить к занятиям. - Никита Андреевич, позвольте спросить, а этот загадочный человек… Кто он? - Саша… У вас будет возможность самой спросить его, о чём сочтёте нужным. «Полдела сделано, но впереди самое трудное - рассказать об этом Мише, и уговорить. Тут уж я позиций не сдам, буду настаивать до последнего. В конце концов, это была его идея, пусть сам отвечает за последствия». «Уж я-то знаю, кого Орлов так расхваливает, Мишеля, конечно же! И в чём состоит план, тоже понятно. Правила честной игры ты всё-таки нарушил: используешь дружбу с ним ради того, чтобы видеться с Сашей под благовидным предлогом. А чего же от тебя ждать, всегда использовал людей, и сейчас продолжаешь. Почему я один вижу это, а Саша и Никита так слепы?! Посмотрим, что скажет её отец, когда узнает, кому доверил жизнь дочери…» После того, как действо завершилось, гости торопились вернуться в особняк. Радостная Ольга подбежала к Никите. - Поздравляю, дорогой, ты был великолепен! Так порадовать Сашеньку, давно не видела её такой счастливой! Сморю на неё, и душа радуется! - Оленька, честно, я и не надеялся тебя порадовать, давно не видел, какая у тебя красивая улыбка. «Оказывается, путь к сердцу моей жены лежит через кузину! Вот это открытие так открытие! Что ж, приму к сведению, теперь есть ещё мотивация серьёзно поговорить с Мишей и убедить его, что избегать Сашу всю свою жизнь он не сможет». Александре не хотелось возвращаться в дом, танцы и светская болтовня очень утомили, мысленно девушка уже представляла себя настоящей амазонкой. Спасение от однообразной скуки и надоевших поклонников пришло неожиданно. - Илларион Степанович, понимаю, что это не очень ловко, но прошу, позвольте мне поговорить с Александрой Илларионовной наедине,… Мы немного прогуляемся, и сразу же вернёмся. - Конечно, конечно, Дмитрий Антонович, не вижу в этом ничего плохого, говорите. Дочка, а ты согласна прогуляться с графом? - Конечно, папенька, зачем вы спрашиваете?! С большим удовольствием! «Митя совсем не похож на этих вымуштрованных солдатиков, которые без приказа и шагу ступить не могут. Если выбирать между ним и теми, кто сейчас в доме, то всё очевидно». Забелин не скрывал своей радости, поскольку догадывался об истинных намерениях Игнатьева. «Не думал, что граф решится действовать так быстро, но раз уж так случилось, не стану возражать. По правилам, прежде он должен просить её руки у меня, если всё сложится так, как я хочу, то можно забыть о традициях. Думаю, Саша согласится, лучшей партии для неё желать нельзя, да и препятствий особых к тому нет». «Ну, вот и началась моя сольная партия, сестричка! Смотри внимательно, любуйся ювелирной работой! Откроюсь тебе с неожиданной стороны: оказывается, я тоже могу быть доброй, и соединять сердца. Вот и увидим, у кого из нас это лучше получается! Только запомни: что бы ни произошло, ты не имеешь права вмешиваться, будет тяжело, так и захочется подойти к кому-то из них и нашептать что-то… Чтоб стало легче, представь, что ты находишься в музее, сама знаешь, экспонаты нельзя трогать руками…» - Александра Илларионовна… Я хотел сказать… - Граф, вы что, забыли, для вас я - просто Саша. - Саша… Позволь поздравить тебя… И прими это в знак моего уважения и преданности.. - Какая красота! — Сашенька ахнула, обнаружив в коробочке изящный браслет. Он пришёлся впору, идеально лёг на руку. - Он ваш… Но меркнет в сравнении с блеском ваших глаз… Никакие сокровища мира не сравнятся с вами, Сашенька! - Не надо так… Вы меня смущаете… - прошептала Саша, заливаясь краской. - Не думал, что правда может смутить… - Но всё же, не стоит… Вы - мой друг, и я этим дорожу, если вмешается иное чувство, то разрушится всё, понимаете… - Иное чувство уже существует, и оно сильнее день ото дня… Саша, я люблю вас! Люблю, всем сердцем и душой, полюбил в тот день, когда впервые увидел, и живу только вами, каждую ночь засыпаю с мыслями о вас, а утром просыпаюсь с вашим именем на устах. Люблю, знаю, что надежды найти в вашем сердце место для моей любви напрасны, но не в силах более подавлять это чувство… Молчал, сколько мог, просто любовался вами издалека, почитал за счастье, если вы скажете мне слово или улыбнётесь… Это награда, если посмотрите с укором — наказание. Я бы продолжал любить вас тайно, но это слишком трудно выдержать, разрываться между желанием признаться и страхом услышать отказ. Саша, одно ваше слово решит мою судьбу, вручаю её вам без боязни, потому что доверяю, как самому себе. Если скажете НЕТ, клянусь, что больше никогда вас не побеспокою ни словом, ни поступком, покой вашей души дороже… А мои чувства… их легко похоронить. Пожалуйста, не молчите, ответьте мне. Могу ли я надеяться, что однажды вы примите мою любовь? В самом конце речи Митя упал перед ней на колени, покрывал поцелуями её ледяные руки. Саша стояла ни жива, ни мертва, в смятении испуганно озиралась по сторонам. Признание в любви… Она мечтала его услышать, и не предполагала, что оно может вызвать такую реакцию. Ни радости, ни печали, абсолютно ничего, пустота - это было самым страшным. Саша понимала, что не может сказать да или нет, но и молчать, глядя в карие глаза, полные надежды и нежности, было невыносимо. «Митя любит меня! Что же делать? Что ответить, чтобы не сделать больно? Он любил меня всё это время, тайно, ничего не требуя и не надеясь… А я даже не замечала! Как же я могла не заметить, как он мучается, нужно было прекратить это сразу, не затягивая?! Конечно, я не заметила любви Мити, думала только о Михаиле, бежала за миражом, которого не существует вовсе! Он всё собой заполонил, закрыл мне глаза, и водил по краю пропасти! Слава Богу, я остановилась! Мираж, который я сама вообразила, приукрасила, возвела в идеал, но не понимала, что реальность прекраснее грёз! Она настоящая, Митя настоящий, это тот, кому я на самом деле дорога… Он любит меня такой, какая я есть, с ним не нужно притворяться и изменять своей сущности… Как же это хорошо… С ним я свободна, и могу быть счастлива, если захочу. Да... Я чувствую, теперь ошибки не будет, Митя и есть человек моей судьбы!» «Нет, нет, нет! Саша, ты совершаешь эту самую ошибку, от которой все вы будете страдать! Услышь меня, одумайся, скажи ему «Нет»!» Кричала отчаявшаяся Лиза. Митя уже успел пожалеть о сделанном несколько раз, надежда его медленно таяла, ожидание было мучительнее, чем те страхи, которые терзали его прежде. Он больше напоминал смертника, ожидающего казни, чем влюблённого человека. С таким же напряжением слов Саши ждал и Миша, на самом деле он ушёл недалеко, просто спрятался за оградой, в тени деревьев. Он всё видел, слышал каждое их слово, и горячее признание послужило ему ледяной лавиной. Воронцов намертво схватился за чугунную ограду, казалось, ещё секунда, и он превратит её в пыль. Пленник никогда так сильно не желал свободы! Кроме гнева и ощущения полной беспомощности перед грядущим, он ничего не испытывал. Да, он не в силах ничего изменить, всё зависит от Саши, она сама решит. Он покорился судьбе, и обратился в слух, тишину не нарушал ни один звук, эта тишина понемногу убивала его. - Можете надеяться, надежда должна быть всегда, её нельзя забрать у человека… - Это значит «Да»?! Сашенька… Вы не представляете, как я рад это слышать, вы сделали меня самым счастливым человеком в мире! Ответ Миша так и не расслышал, но ликование Игнатьева эхом разнеслось вокруг. А последующий его поступок объяснил всё лучше любых слов. Не помня себя от радости, он притянул к Сашу к себе, и страстно поцеловал. Это было столь неожиданно, что девушка даже не стала сопротивляться. Миша истолковал всё по-своему, ему очень хотелось не верить своим глазам, но… Болезненная «правда» кричала громче, чем всё остальное. «Саша… Сашенька… за что? За что мне такая мука? Ты сказала «да» Игнатьеву! Почему?! Ты же не любишь его… Но сказала «да», а может, любишь, просто я этого не видел, закрывал глаза на правду?! Моя Саша любит Дмитрия, и сама дала ему это понять… Забудь, она уже не твоя, никогда не была и не будет твоей! Это всё иллюзия, которую ты сам для себя создал, но пришло время всё уничтожить и бежать… Снова бежать на край света, только чтобы не видеть этого!» Миша мгновенно сорвался с места и убежал, бежал, не видя ничего вокруг (перед глазами стоял злосчастный поцелуй), бежал, не понимая, зачем и куда. Главное - бежать. Побег - это и есть цель, как будто он умрёт, если остановится. Саша вырвалась из объятий Мити, и гневно смотрела на него. - Зачем вы это сделали?! Вы не должны были…, всё это неправильно, так нельзя! - Наверное, я поторопился, простите… Поступил недостойно, но клянусь, у меня и в мыслях не было обидеть вас! - В мыслях, может, и не было, а получилось… - Я готов на всё, чтобы заслужить ваше прощение! - Оставьте меня одну. - Это недоразумение как-то повлияет на ваше решение?... - Дмитрий Антонович,… Пожалуйста, дайте мне время… Я не могу дать ответ сейчас, не хочется обижать вас… А в таком состоянии могу сделать то, о чём горько пожалею. - Буду ждать столько, сколько потребуется, даже если на это уйдёт вся жизнь… Игнатьев оставил её, и не вернулся в особняк. Сашенька сослалась на плохое самочувствие, и праздник закончился раньше. Ночью Любовь грустила, видя, как Миша бесцельно слоняется по тёмным дворам Петербурга. «Миша, ты должен был увидеть не поцелуй, а то, что за ним последовало… Но пока тьма закрывает твои глаза, это невозможно… Стань свободным, верши свою судьбу сам, если этого не случится в ближайшее время, ты не спасёшь Сашеньку!» «Кто-то обещал не вмешиваться!» - язвила Боль. «Он всё равно не слышит меня…» « Ну как, понравилась моя работа? Саша и Дима - отличная пара… А Миша… На сегодня он мой, целиком и полностью! Надо бы умерить аппетиты, чтобы ненароком не уничтожить его, такой экземпляр ещё пригодится. Два раза я была на грани, но смогла себя сдержать, а сейчас не знаю, получится ли?» «Миша выдержит, я в него верю, этого наш договор не запрещает! Он пережил смерть отца и Анны, вот и сейчас выстоит! Своими издевательствами ты его закалила». «Прошлые заслуги не в счёт, каждый раз надо всё доказывать заново». « Как знать, может, в этот раз он победит тебя? И ещё одно: не радуйся раньше времени, Саша так и не сказала Игнатьеву да, твоё колдовство не подействовало». «Это только отсрочка неизбежного, а колдовство подействовало: Миша увидел и услышал именно то, что нужно, истолковал так, как я рассчитывала. Ты его знаешь: если вбил себе что-то в голову, то всё пропало, никакими клещами эту мысль не вытащишь!» Любовь осталась размышлять в одиночестве. «Паша, ты нужен своему сыну, как никогда, приди к нему, чтобы направить, скажи ему о проклятье, тебе он поверит. Паша, ты слышишь меня?» Павел явил свой облик и поклонился Любви. «Знаю, почему ты этого хочешь, но пугать мальчика и терзать ещё сильнее -не выход. Он стоит над пропастью, а ты хочешь, чтобы я своим появлением убедил его не только заглянуть туда, но и прыгнуть?!» «Твои опасения ясны, но иногда напугать необходимо, страх нужен, как встряска… Не забывай о том, как он любит тебя… Неужели правда думаешь, что Миша испугается?» «На всё твоя воля, я всего лишь несчастный призрак, потерянная душа, смиренно служу тебе, искупая предательство. Ты можешь приказать, что угодно, мне остаётся только подчиниться». «Не приказываю, просто прошу, как человека… Поговори с сыном, пока есть такая возможность, помоги ему». «Я могу быть рядом, но бороться Миша должен самостоятельно, и главное, чтобы он действительно этого хотел, всем сердцем и душой».
полная версия страницы