Форум » Творчество посетителей сайта » Бедная Настя » Ответить
Бедная Настя
Екатерина: Гата Бланка Библиотека фанфиков от A-Z и А-Я Кадр 1. За кулисами домашнего театра в поместье Корфов Полина что-то шьёт, быстро орудуя иголкой, Карл Модестыч, сладко жмурясь, пересчитывает ассигнации. Полина (перекусывая нитку). Уф! Целый день с этим платьем вожусь, а всё никак на себя подогнать не могу. Модестыч (на секунду оторвавшись от приятного занятия). А чьё платье-то переделываешь? Уж не Анькино ли? Полина. Было Анькино, а теперь моё! (напяливает на себя шёлковое платье, расставленное в боках и на лифе кусками ситца). Да разве Аньке со мной сравниться?! И посмотреть-то в ней не на что, швабра шваброй, то ли дело - я! (любуется своим отражением в зеркале, качая пышными бёдрами). Модестыч. У тебя - фигура, у Аньки - талант… Полина. Какой у неё талант?! Ей старый барон все главные роли отдал за то, что она его по ночам ублажает! Модестыч (слюнявит палец, продолжая считать деньги). Да нет, стар наш хозяин для таких забав, и сердчишко у него пошаливает… А по вечерам Анька ему Ветхий завет читает, сам слышал. Полина (фыркает). Ветхий завет! Тоже мне скажете! (с любопытством) А откуда у вас столько денег, Карл Модестович? Модестыч. Не твоё дело! Но, если будешь со мной ласкова, куплю тебе новое платье - и не на нашей двугорской ярмарке, а в Петербурге, в модном французском магазине! Полина. Я буду ласкова! (запрыгивает к Модестычу на колени) Уж как я буду ласкова!.. (обхватывает его за шею и звонко чмокает в губы) Модестыч. Да подожди ты, дура! Ну вот, все деньги из-за тебя рассыпал! (стряхивает с себя Полину и начинает собирать упавшие ассигнации) Полина. Я помогу! Модестыч. Не мешай! (бьёт её по рукам и отбирает прихваченную бумажку) Полина (обиженно). Вот всегда вы так, Карл Модестыч: то "приласкай", то "не мешай"… Сами не знаете, чего вам надо! Модестыч. Знаю я, знаю, только не сейчас… (лихорадочно пересчитывает деньги и бледнеет) Тут только половина… Ты украла?! А ну, выворачивай карманы! Полина (чуть не плача). Да нету в этом платье никаких карманов! Модестыч. А в рукавах? А за пазухой?! (ощупывает Полину, та дергается и хихикает) И впрямь ничего… (в расстроенных чувствах садится мимо стула) Что ж это выходит?! Обманула меня долгорукая каракатица?! Обжулила?! Полина. Это вас Бог наказал, Карл Модестович - за то, что меня безвинно обидели! Модестыч. Ну да ладно, мы ещё поквитаемся… Хорошо, я догадался ей всучить подделку, а настоящую расписку приберег до поры до времени (достает из внутреннего кармана бумажный свиток). Пойду припрячу… (уходит) Полина (ему вслед). А как же платье? Вы обещали… (шмыгает носом) Никому верить нельзя, всяк бедную сироту обидеть норовит! (отклеивает с правой подошвы ассигнацию) Только на одну себя и надежда… (отклеивает с левой подошвы другую ассигнацию) И как я удачно сегодня на кухне горшок с мёдом опрокинула!..
Екатерина: Кадр 2. В Зимнем дворце Жуковский (скорбным голосом). Ах, ваше высочество, Александр Николаич! Разве ж этому я вас учил?! Александр. Не понимаю, о чём вы, Василий Андреевич. Жуковский. Я прививал вам любовь к прекрасному, учил ценить высокую поэзию - мою, например, - а вы Баркова изволите читать! Александр. Как же я научусь ценить высокую поэзию, если не буду знать бульварную? Жуковский. А эти лубочные картинки про то, чем занимается попадья, пока поп читает проповеди прихожанам? Александр. Будущему государю не должно быть чуждо народное творчество. Жуковский. Ваш папенька сильно гневаются… Александр. Мой папенька декабристов вешал, а мне и пошалить немножко нельзя? Жуковский. Хорошенькие шалости для коронованного отпрыска - срывать шляпки с мещанок на Невском! Александр. Не иначе, как это мерзкий Бенкендорф папеньке наушничает… Гадкий доносчик! Жуковский. Одним словом, император повелел приставить к вам нового адъютанта. Александр. А прежнего куда? Жуковский. Известно куда - в Сибирь, чтобы неповадно было поощрять его высочество в низменных забавах. Александр (уныло). И кто же теперь будет блюсти мою нравственность? Жуковский. Молодой человек прекрасного воспитания и высоких моральных принципов… Позвольте представить: князь Михаил Репнин! (распахивает дверь) Михаил (с порога, прищёлкнув каблуками). Поручик Репнин к услугам вашего высочества! (извлекает из-под мышки папку) Прошу дозволения зачитать список мероприятий на сегодня… (начинает бубнить) Репетиция военного парада, репетиция приёма персидского посла, занятия по риторике… Жуковский. Вот и ладненько! (уходя, бормочет себе под нос) Теперь Саша в хороших руках, и у меня душа будет спокойна… А то уж я начал бояться, что пошлют меня в Тобольск вирши писать… Александр (тоскливо). Баркова запретили читать, картинки отобрали… А теперь ещё и приставили какого-то зануду… (жуёт бумажный шарик и запускает его в лоб Михаилу) Михаил (ловко уклоняясь). Я не зануда, а преданный слуга вашего высочества. Александр. Не прикидывайтесь, Репнин! Я знаю, что мой отец дал вам поручение шпионить за мной и доносить… Михаил. Но… Александр. И если вы не будете доносить, он сошлёт вас в Сибирь, как вашего предшественника, несчастного Голицына. А если будете… тогда в Сибирь сошлю вас я - когда сам стану императором. (с злорадным сочувствием) Жаль мне вас, Репнин: мечтали, верно, сделать карьеру, а попали, как кур в ощип! Михаил. Похоже на то… (чешет затылок) Но мне бы не хотелось ехать в Сибирь в преклонном возрасте - здоровье будет уже не то, да и… Александр. А вы мне начинаете нравиться, Репнин! Скажите, вы были когда-нибудь влюблены? Михаил (с мечтательной глупой улыбкой). Вчера на маскараде у графа Потоцкого я видел такую барышню!.. Такую!.. (печально) Но она исчезла прежде, чем я успел с ней познакомиться… Александр. А меня на этот бал не пустил отец, поручив дело государственной важности - рисовать эскизы пуговиц для драгунского мундира. И вот сейчас я пытаюсь написать нежное письмо даме, с которой мне не удалось потанцевать… а перед глазами эти проклятые пуговицы!.. Михаил. Мой приятель, Владимир Корф, говорит в подобных случаях… Александр. Тот самый Корф, чьё имя не реже раза в неделю упоминается в связи с каким-нибудь скандальным адюльтером или не менее скандальной дуэлью? Странно, что он ваш друг: г-н Жуковский рисовал мне вас праведником и аскетом. Михаил (застенчиво). Если бы не моё благотворное влияние, о Корфе говорили бы не раз в неделю, а каждый день. Сегодня, к примеру, он собирался кутить в казармах с приятелями-гусарами, что могло бы закончиться весьма плачевно для общественного порядка и морали, а я уговорил его на тихий домашний вечер за ломберным столиком и бокалом шампанского. Александр. Ха-ха! Теперь я просто уверен, что мы подружимся. (оживляясь) А знаете, Репнин… к чёрту эти пуговицы и любовные послания! Едемте к вашему приятелю! Только вылезем через окно в маменькином будуаре, туда Бенкендорф своих шпиков ещё не наставил.
Екатерина: Кадр 3. В петербургском особняке Корфов Владимир, полулёжа в кресле, прицеливается в трефового туза. Из-за двери доносятся звуки фортепиано и голос Анны, поющей куплеты. Владимир (морщась) Опять эти ля-ля-фа! Надоело! (простреливает трилистник на тузе и орет) Анна!!! Анна (входит) Звали, Владимир Иваныч? Владимир. А где поклон, где "чего изволите, барин"? Анна (горестно) За что вы меня так ненавидите, Владимир Иваныч? Владимир. Опять старая песня! С таким скудным репертуаром тебя не то что в императорский театр - даже в заведение мадам де Воланж не возьмут! Анна. У мадам де Воланж тоже театр? Владимир. Хм! В некотором роде… Но я тебя не за этим звал. Сегодня вечером я жду на винт Мишеля и Андре. Анна. Ну и что? Владимир. Вот тупица! Не видишь, я расстрелял все карты? Сбегай в лавку и купи новую колоду. Анна. А деньги, Владимир Иваныч? Владимир. Деньги? (роется в карманах) Вот, три рубля. Подожди, возьми ещё пять копеек себе на карамельки. Анна. Спасибо, барин (отвешивает насмешливый поклон и уходит). Владимир. Никакого почтения! А все из-за моей доброты - какой ещё барин своих крепостных карамельками угощает? Надо с ней построже, а то совсем зазналась после успеха на балу. Подумаешь, спела пару песенок, сорвала аплодисменты… Вот заставлю вечером сапоги мои чистить… (прицеливается в пиковую даму) Александр (возникает на пороге вместе с Михаилом). Прошу прощения, что без доклада, барон… Владимир. Ваше высочество! Какая честь этому скромному дому! (смотрит на Михаила, который явно витает в облаках) Мишель, ты, часом, не пьян? Александр. Он не пьян, он влюблен! На балу у графа Потоцкого Репнин увидел неземную красавицу и с тех пор не перестает о ней грезить, а тут вдруг сталкивается со своей феей у ваших ворот! Владимир. А на этой фее не было, случаем, голубого капора? Александр. Да-да, голубой капор с розовыми лентами! (в сторону) Жалко, не успел его сорвать! Владимир. Какая ж это фея? Это Анька, воспитанница моего отца. Редкостная дура! Михаил (мечтательно). Её зовут Анна! Какое прелестное имя! Александр. Барон, в Петербурге только и разговоров, что о вашей коллекции… гм… пикантных вещиц… Владимир. Хотите посмотреть, ваше высочество? Александр. Зовите меня Алекс, так проще. Церемонии при дворе надоели. Владимир (открывает потайной шкаф). Прячу свои трофеи от батюшки. Он у меня консерватор, такого увлечения не одобряет… Александр (облизываясь). Занятные вещицы! Вы на каждую ярлык навешиваете или так помните? Владимир. Где ж их всех упомнишь… Завожу специальные карточки. Вот, изволите видеть, подвязки графини Н. А это корсет баронессы М. Все эти милые сувениры дамы любезно дарили мне в память о нашей, гм… дружбе. Но - никаких имен! Я человек благородный. Александр. А как же рогатые супруги этих милых дам? Владимир. Большинство пребывает в блаженном неведении, а догадливые реагировали самым достойным образом - присылали ко мне секундантов. Михаил. Благодаря чему Вольдемар собрал ещё одну коллекцию: эполет графа Н., аксельбант полковника Р., бакенбард князя Т… Мой друг - меткий стрелок! Владимир. Я не заслужил таких похвал, mon ami… А вот мой последний трофей! (хвастливо) Чулочки прелестной незнакомки. Пока ты, Мишель, восторгался трелями моей названой сестрицы, я тоже времени даром не терял. Танцевал на маскараде мазурку с одной прелестницей, потом увлек её в нишу за статую Венеры… Александр (с любопытством). Ну, и?.. Владимир. Маску она снять не пожелала, а вот чулочки… Александр (задумчиво). Где-то я эти чулки уже видел… Михаил. С такими узорами ткут только в Варшаве. Моя сестрица Натали специально туда посыльного гоняла… (бледнеет) Вольдемар, если ты с Наташей… Владимир. Да нет же, Мишель! (в сторону) А, право, было бы забавно… (Михаилу) Твоя сестра едва достает мне до плеча, а та обольстительница была довольно высока… С такой пикантной родинкой на плече… Александр. С родинкой на плече?! Да это же Ольга Калиновская, моя любовница! Драматическая пауза. Владимир (откашлявшись). Ваше высочество, если вы требуете удовлетворения, я всегда к вашим услугам. Александр (оживляясь). Дуэль! Ну конечно! Шикарное развлечение, друзья! (скачет от радости на одной ножке) И как я сам не додумался? Стреляться - это же куда интереснее, чем шляпки на Невском срывать! Корф, я даже больше не сержусь на вас из-за пани Калиновской. Можете оставить её чулочки себе на память… Михаил. Какая дуэль, Александр Николаич?!.. Если его величество узнает… Александр. А мы никому не скажем… Правда, господа? Михаил. Всё равно Бенкендорф проведает и доложит государю. Владимир. Что же ты предлагаешь? Михаил. Если вы бесповоротно решили стреляться… (обречённо вздыхает) Тогда нельзя откладывать этого дела ни на один день, и покончить с ним нынче же! Александр. И почему вы вдруг сделались таким сговорчивым? Михаил. Раз я не могу предотвратить этого безобразия, то, по крайней мере, должен принять в нем участие и проследить, чтобы ваше высочество не пострадали. Александр. Отлично, Репнин, вы будете моим секундантом! Владимир. А я позову Андре Долгорукого. Всё равно мы собирались вечером куролесить… Александр. А можно мне с вами, господа? Во дворце по вечерам такая скука!.. Владимир. Конечно же, ваше высочество! Вот обменяемся парой выстрелов и пойдёмте дальше безобразничать… Вам что больше по душе: вино или девушки? Александр (с энтузиазмом). И то, и другое! Владимир. Чудесно! А ты, Мишель, с нами? Или ты теперь… влюблённый? Михаил. С вами, с вами - не могу же я оставить его высочество без присмотра!
Екатерина: Кадр 4. Усадьба Долгоруких На ореховом столе посреди гостиной Сычиха раскладывает какой-то пасьянс, Лиза и Соня наблюдают за её манипуляциями: одна - с жадным любопытством, другая - трясясь и потея от страха. Татьяна караулит у окна. Лиза. Не тяни, Сычиха! Скажи, я выйду замуж за Владимира? Сычиха (переворачивает одну карту). На сердце у тебя трефовый король… Лиза. Темноволосый, да? Это он, Владимир! Я знала, знала!!! (соскакивает со стула и начинает радостно порхать по комнате) Сычиха (переворачивает другую карту). А в головах - король червей… Лиза. Неправда! У меня и в сердце, и в голове царит один Владимир! Сычиха. Карты правду говорят… Будет ещё один король, блондин… Лиза. Не нужно мне никакого блондина! Соня (испуганно крестится). Грех это, грех! Сычиха (переворачивает ещё одну карту). А на пороге - король пик… Только вот не пойму: брюнет али блондин? Соня (робко). Может быть, рыжий? Сычиха. Нет, и не рыжий… (задумывается) Лиза. Зачем мне столько королей?! В голове, на пороге… Я хочу одного, и прямо сейчас! (топает ножкой) Татьяна (от окна). Барышни, маменька ваши приехали. И не одни, а с кавалером-с… Лиза. С каким кавалером? Татьяна. Не знаю… Лысый, старый, мерзкий… Как паук. Соня (выглядывает в окно). Да это же Андрей Платоныч Забалуев, наш сосед! Сычиха. Вот почему карты цвет его волос не сказали. Лысый король! Лиза (тоже выглядывает в окно). Ты кого мне нагадала, старая ведьма?! Сычиха (обиженно поджав губы). И вовсе я не старая! Найдутся и постарше (кивает в сторону окна) А карты никогда не врут, запомни! Лиза. Не верю я в твою ворожбу! На Крещенье я башмак во дворе бросала, и его носок точнёхонько на поместье Корфов указал! Татьяна (тянет Сычиху за рукав). Пойдем, не ровён час, барыня тебя тут застанет! Сычиха (с порога). Попомните ещё мои слова! (уходит с оскорблённым видом) Соня (с плохо скрытой завистью). Три кавалера! А я так и останусь старой девой… Лиза. Рано тебе ещё о замужестве думать! Соня. И ничего не рано - мне уже семнадцать лет! Входят Марья Алексевна и Забалуев. Марья Алексевна (медовым голосом). Поглядите, доченьки, кто к нам в гости пожаловал! Забалуев (расшаркивается). Мое нижайшее почтение, милые барышни! Лизавета Петровна, позвольте ручку… (чмок! чмок!) И что за кожа-то у вас - чистый шёлк! (хватается за поясницу) Ох, что-то в спину вступило! Всё радикулит проклятый… Марья Алексевна (шутливо хлопает его веером по спине). Вы уж выпрямляйтесь, Андрей Платоныч, а то что про вас невестушка-то подумает? Соня. Как, Андрей Платоныч, вы жениться надумали? Право, в ваши годы, да с радикулитом… Ой! (прикрывает рот ладошкой, мать делает ей страшные глаза) Забалуев. Шутница! А вы, Софья Петровна, говорят, успехи большие в рисовании делаете? Вот когда мы с Лизаветой Петровной поедем в свадебное путешествие в Италию, непременно вас с собою возьмём, непременно… Лиза. В какое свадебное путешествие?! Марья Алексевна. Лизанька, Андрей Платоныч давеча руки твоей просил, мы уж и дату свадьбы назначили… Лиза. Почему же, маменька, вы моего согласия не спросили?! Марья Алексевна. А твоего согласия и не требуется, я - мать, мне виднее, кто твоё счастье может составить. Забалуев. Совершеннейшая правда, Марья Алексевна! Родителям виднее, а молодые девушки сами не знают, чего хотят. Лиза. Но я-то прекрасно знаю, чего хочу! Я хочу замуж за Владимира Корфа, а вовсе не за Андрея Платоныча! Забалуев. Владимир Корф? Уж не нашего ли соседа Ивана Иваныча сынок? Дерзкий юноша, невоспитанный! Прошлый год зайца в моём лесу травил, и за глаза называет меня огрызком в мундире… Марья Алексевна. Чего же ждать от сынка, когда отец сам мошенник? Барон-то Иван Иваныч взял у моего мужа деньги в долг, а теперь, как Петеньку схоронили (прикладывает платочек к глазам), долг-то возвращать и отказывается! Забалуев. Ай-я-яй! Что ж вы, Марья Алексевна, ко мне за помощью не обратились? Я всё-таки не последний человек в уезде, я бы вам поспособствовал, голубушка, в этом деле… Лиза. Маменька, Иван Иваныч - честный человек, если он сказал, что вернул долг нашему батюшке, значит - вернул! Забалуев. Вы, Лизавета Петровна, ещё очень юны и жизни совсем не знаете. Жулики завсегда честными прикидываются, чтобы нас, честных и доверчивых, вернее облапошить… Марья Алексевна, не угостите ли меня наливочкой? Отменная у вас рябиновка, на весь уезд славится! А за рюмочкой обсудим и будущую свадьбу, и как взыскать долг с Иван Иваныча… Марья Алексевна (игриво). Разве ж могу я отказать дорогому зятю? (с порога грозит Лизе пальцем) А ты, негодница, ступай в свою комнату, и не смей мне на глаза показываться, пока не раскаешься и прощения не попросишь! Я отучу тебя матери перечить! (уходят) Лиза (плачет). Лучше в монастырь, чем с этим перезрелым стручком под венец! Соня. В монастырь? Да как же… Там жизнь суровая: шляпки с лентами носить нельзя, в город на ярмарку - нельзя, можно только молиться, да пареную репу кушать на завтрак, обед и ужин… (плачет от жалости к сестре) Разве это жизнь? Лиза. А замужем за господином Забалуевым - жизнь?! Вот ты бы, ты бы пошла за такого мерзкого, облезлого, кривоногого?.. Соня. Если бы маменька велела, пошла бы… Лиза. Ну и дура! Соня плачет от обиды. Входит Татьяна с высоченной стопкой белья. Татьяна. Вот, Лизавета Петровна, маменька велели вам наволочки вышивать - приданое к свадьбе. Лиза. Что?! Наволочки?! Для этой плешивой мартышки?! (в ярости вышвыривает всю стопку в окно) Я никому не позволю моей жизнью распоряжаться, даже маменьке! Татьяна (всплеснув руками). Да как же вы, барышня… столько добра - и на улицу! Сейчас побегу, подниму… Соня (глядит в окно). Поздно! Всё уже дворовые растащили. Лиза (садится за бюро). Знаю, что надо делать! Надо Иван Иваныча упредить… И не смотри на меня страшными глазами, Сонечка, я маменьки не боюсь… (обмакивает перо в чернильницу и пишет левой рукой) Маменька ничего не узнает, если только ты сдуру не проболтаешься! (посыпает письмо песочком и запечатывает облаткой) Отнеси, Таня, это Никите в корфовское поместье, пусть он своему барину доставит, да только чтобы помалкивал, от кого записочка-то!
Екатерина: Кадр 5. Зимний дворец В императорских покоях царит (пока ещё) полная идиллия: Николай II играет в шахматы с Жуковским, императрица вышивает на шелковом шарфе вензель "НР", фрейлины Натали Репнина и Ольга Калиновская вставляют нитки в иголки. Император. Я доволен вашим протеже, Василий Андреевич (передвигает на шахматной доске коня). Саша уже второй день не появляется в комнатах фрейлин, а это значит, что новый адъютант превосходно справляется со своими обязанностями. Ольга бледнеет от обиды. Императрица. Что с вами, дорогая? Зачем вы подаете мне голубую нитку, когда нужна синяя? Жуковский (пытаясь увести короля из-под коварной вилки). Поручик Репнин - усердный и преданный слуга вашего величества. Натали краснеет от удовольствия. Бесшумной походкой входит граф Бенкендорф и, склонившись к уху императора, начинает о чём-то докладывать. Император. Не может быть, Александр Христофорович! Вылезли из окна в покоях императрицы?! (Бенкендорф продолжает нашёптывать, у императора начинают подрагивать бакенбарды: сначала - от изумления, потом - от негодования). Устроили пьяный дебош в борделе?! Повелеваю немедленно арестовать господ Корфа и Репнина и препроводить в крепость, впредь до моих дальнейших распоряжений! Бенкендорф с довольным видом удаляется. Натали (дрожащим голосом). Мишу - в крепость?! За что, ваше величество?! Император. Мадемуазель Репнина, обыкновенно я не даю фрейлинам отчёта в своих действиях, но сегодня, так и быть, отступлю от правил: ваш брат и его приятель вовлекли наследника престола в омерзительную авантюру, подробности которой не пристало обсуждать в приличном обществе, за что и будут сурово наказаны. Императрица. Nicolas, может быть, граф Бенкендорф был введен в заблуждение своими информаторами, и вина молодого князя Репнина не столь уж велика? Вот и Василий Андреевич дал этому юноше превосходную аттестацию (кивает на позеленевшего от волнения Жуковского). Если мальчики опять охотились за шляпками на Невском… Император. Мальчики охотились друг на друга! Они затеяли стреляться на дуэли, и только по счастливой случайности Саша не был ранен! Императрица в обмороке обвисает на спинке кресла, Жуковский рысью подбегает к ней и пытается привести в чувство. Император. На виселицу! Обоих - на виселицу! Натали (грохнувшись в ноги императору). Ваше величество! Пощадите моего брата! Михаил ни в чём не виноват, это всё барон Корф! Он всегда брата подстрекал к разным мерзостям, а теперь взялся и за Александра Николаевича! (в сторону) Пусть за всё отдувается Вольдемар, будет знать, как танцевать на балу с Катькой Нарышкиной! Император. Я своих решений не меняю, мадемуазель. (Поворачивается к Ольге) А вам, пани Калиновская, как главной виновнице сего прискорбного инцидента, я приказываю немедленно покинуть двор и вернуться в Польшу - если не хотите поехать в Сибирь! Ольга (падает на колени рядом с Натали). Помилуйте, государь! (в сторону) Неужели Саша уже узнал о той шалости на балу? Как я могла соблазниться этим смазливым поручиком?! Так пусть же он и отвечает - и за свой грех, и за мой! (громко плачет, ломая руки) Ваше величество! Я чиста перед Александром Николаевичем! Подлый Корф, наверное, оболгал меня… Император. А-а, так дуэль всё-таки произошла из-за вас? Вон! Вас - вон, а Репнина с Корфом - на эшафот! (императрице) Шарлотта, дорогая, надеюсь, что у вас есть, кем заменить этих двух девиц? (уходит) Ольга и Натали (рыдая, простирают руки к императрице). Государыня, заступитесь! Императрица. Мой супруг, как уже было сказано, своих решений не меняет. Вам, Ольга, надлежало строже блюсти себя, а вам, Натали - вашего брата. Мне очень жаль (тоже уходит). Жуковский (сокрушённо разводит руками). Ну и молодежь пошла! Ни на кого нельзя положиться! А я-то что теперь… Неужели всё-таки - в Тобольск?..
Екатерина: Кадр 6. В петербургском особняке Корфов Старый барон лежит на диване, Анна делает ему примочки на лоб. Андрей Долгорукий с забинтованной головой стоит рядом. Иван Иваныч (стонет). Позор! Какой позор! Мой сын стрелялся на дуэли с наследником Российского престола!.. Андрей. Позвольте, Иван Иваныч, мне дорассказать… Дуэли, как таковой, не было… Иван Иваныч. Аннушка, отожми сильнее - вода в уши течёт и за воротник… Анна судорожно отжимает мокрую салфетку себе на подол. Андрей. Приехали мы в чистое поле: его императорское высочество, Вольдемар, Мишель и ваш покорный слуга… Да, ещё доктор Мандт, придворный эскулап... Стали думать, кому принадлежит право первого выстрела, и кто-то предложил: пусть первым стреляет самый меткий. Цесаревич с Вольдемаром заспорили, кто из них искуснее в стрельбе. Решили проверить… У Вольдемара в коляске под сиденьем всегда есть несколько бутылок шампанского. Вот… Мишель заряжал пистолеты, я подбрасывал бутылки, доктор Мандт собирал ромашки - сказал, дескать, императрице на ночь успокоительный чай заварит… Иван Иваныч. Нельзя ли покороче? Анна (жалобно). Ваша история, Андрей Петрович, утомляет дядюшку… Андрей (обиженно). Я разве нескладно рассказываю? Вот и Натали говорит, что я зануда… (снимает очки и медленно протирает стёкла; Анна и барон выжидательно на него смотрят) О чём бишь я? А-а, ну вот, значит, я подбрасывал бутылки, и Вольдемар стрелял метко, а цесаревич один раз промазал - попал вместо бутылки Вольдемару в правую руку… а бутылка упала мне на голову… (осторожно трогает повязку) К счастью, она не разбилась, и мы её там же и распили… Что было потом, я плохо помню, но подозреваю, что именно из-за этого "потом" его величество и гневается… Анна громко всхлипывает. Иван Иваныч. Аннушка, я всегда знал, что у тебя доброе сердце, но ты же видишь, Андрюша жив и здоров, хоть и помят немножко… Анна (утирает слезу). Мне себя жалко, дядюшка! У Владимира Иваныча рука ранена, так он теперь меня заставит пистолеты ему чистить и бутылки открывать… Андрей. Осмелюсь напомнить, мадемуазель, что Вольдемару теперь не до бутылок и пистолетов: он по приказу императора заключён в крепость. Анна плачет ещё горше. Иван Иваныч. Не горюй, Аннушка, мой сын заслужил наказание. Анна. Мне тюремщиков жалко! У них и так служба тяжёлая, а теперь ещё и за Владимиром Иванычем надзирать придётся… Иван Иваныч (умилённо). Ангел! Ангел доброты! Андрей (мямлит). Так я пойду, Иван Иваныч? Вы тут поправляйтесь, а мне в имение надо, маменька пишет, что без меня хозяйство рушится… Иван Иваныч. Вот и правильно, Андрюшенька, уезжай из Петербурга, не жди, пока тебя к Мише и Володе в крепость упекут. Андрей (воинственно поблескивая стёклами очков). За кого вы меня принимаете, Иван Иваныч?! Я товарищей в беде не покидаю! Только вот маменька пишет… Да-с… До скорой встречи! (откланивается) Иван Иваныч. И почему он не мой сын? Такой добрый, такой покладистый… А от Владимира слова ласкового не услышишь, только дерзит… Один у меня свет в окошке - ты, Аннушка! Одновременно со стуком в дверь вламывается Никита - в грязных сапогах, в расхристанной рубашке. Никита. Простите, барин, спешил я. Письмецо, значит, вам вёз. Уж очень просили меня: дескать, и спешно, и непременно чтобы вам в руки. Иван Иваныч. От кого письмо-то? Никита. Не велено говорить, барин. Здравствуй, Аннушка! Какая же ты красивая! Платьице розовое с кружавчиками… (тянет свою грязную лапищу) Анна (воротит нос). Ты, чай, Никита, прямо с коня? Помылся бы, прежде чем в комнаты лезть… Никита (конфузливо). Так я… это… торопился… Письмо спешное… Я сейчас, я помоюсь… (уходит). Иван Иваныч. Хороший парень, и к тебе с лаской… Жаль, неровня он тебе, Аннушка, а то бы лучше жениха и не сыскать… Анна. Почему же неровня? Я тоже крепостная. Иван Иваныч. Ты - не простая крепостная… (Анна навостряет уши, но барон вовремя спохватывается) Прочти мне письмецо-то, Аннушка! Анна (разрывает конверт и читает). "Дорогой Иван Иваныч, простите, что не называю своего имени: боюсь, маменька будет ругать, а она и так лютует, грозится выдать меня замуж за предводителя уездного дворянства Забалуева, хоть я с младенческих лет была помолвлена с Владимиром, и мой папенька этого союза всем сердцем желал, а маменька твердит, что ей лучше знать, за кого меня отдавать, а Корфы, дескать, теперь нищие, потому как их имение будет взыскано в нашу пользу, в счёт неуплаченного долга… Засим прощайте, Иван Иваныч, вы уж найдите управу на мою маменьку, княгиню Долгорукую, иначе ни вам, ни мне житья не будет". Что же это, дядюшка? От кого это? (вертит листок в руке и даже рассматривает на свет) Ни подписи, ни печати… И накарябано, будто курица лапой… Иван Иваныч. Да это же от Лизаньки Долгорукой, невесты нашего Володи… (Анна всхлипывает) О ком же ты теперь плачешь, Аннушка? Анна. Лизаньку жалко… Несладко, верно, быть невестой Владимира Иваныча - он в столице шампанское пьет, да на балах танцует, а она в глуши горе мыкает… Иван Иваныч. Вот пусть теперь этот шелапут горе помыкает. Петропавловка - она и не такие головы остужала. А нам с тобой, Аннушка, надо в поместье возвращаться, что-то неладное затевает там наша соседка. И с Карлом Модестычем, управляющим, потолковать бы надо. Он мне последний раз вместо денег прислал невразумительную записку о неурожае (срывает со лба повязку, сползает с дивана и идет отдавать распоряжения насчёт отъезда). Анна (одна). В поместье? А как же князь Михаил?.. Он обещал нанести мне визит… Ой, он же в крепости, вместе с Владимиром… (хнычет) Ну почему я так несчастна?! Только подумала, что встретила своё счастье, и злая судьба тут же отнимает его у меня, не дав им насладиться! Злая судьба по имени Владимир… Хоть бы его навечно в Сибирь сослали! Даже если и Михаила тоже сошлют… Я готова пожертвовать своим счастьем, отказаться о любви… лишь бы ему было худо! (злобно поблескивает глазками) Иван Иваныч (заглядывает). Ты готова, Аннушка? Карета уже ждёт… Анна (ангельским голоском). Бегу, бегу, дядюшка!..
Екатерина: Кадр 7. Петропавловская крепость Открывается дверь, поручик Писарев грубо заталкивает в тёмную сырую камеру Михаила и Владимира. У обоих арестантов помятый вид, а у Корфа ещё и рука на перевязи. Михаил. Повежливее, приятель! Я всё-таки князь! Писарев. Видали мы таких князьков! На виселице ногами дрыгали или по этапу в кандалах чесали не хуже холопов! (подталкивает Корфа прикладом в раненую руку) Пошевеливайтесь, ваше сиятельство! Владимир (взвыв от боли). Скотина! (изловчившись, пинает Писарева в чувствительное место) Подоспевшие тюремщики выносят согнувшегося пополам начальника. Писарев (брызжа слюной). Да я! Да вас!.. Четвертовать! На восемь кусков! На двадцать кусков! У-у-у, как больно-о!.. Дверь захлопывается, лязгают засовы. Михаил. Володя, зачем ты с ним так грубо? Я хотел у него рассольчику попросить… С грязного топчана приподнимается лохматая и небритая голова. Незнакомец. Нет, господа, здесь рассолу не подают. Михаил (страдальчески трёт затылок). Изверги… (с трудом возвращаясь к светскому тону) С кем имеем честь?.. Незнакомец. А вы меня не узнаёте, господа? Владимир. Поручик Голицын! Вот так встреча! Михаил. Мой предшественник? Голицын. Так вы, Репнин, тоже адъютант цесаревича? Михаил. И теперь тоже бывший. Владимир. А за что вас разжаловали, Голицын? При дворе судачат, будто вы променад в неположенном месте совершали? Голицын. На Невском. Помогал его высочеству шляпки срывать с прелестных незнакомок… Только однажды нам не повезло - незнакомка оказалась горбатой, уродливой, да ещё и племянницей Бенкендорфа… Михаил. Да, не позавидуешь вам, поручик… И что же дальше? Голицын. Жду-с приговора. Шеф Третьего отделения требовал, чтобы непременно к позорному столбу, да родственники мои вступились. Преломят теперь над моей головушкой шпагу, и на Кавказ, рядовым… А вас-то, господа, за что сюда? Хотя, позвольте предположить: вы, Корф, верно, опять стрелялись на дуэли? Владимир. Угу! С наследником престола. А потом мы отметили наше примирение славной попойкой в трактире… как там… "Свинья с фортепьяно"? Михаил (вздыхает). "Медведь с балалайкой"… (Вынимает из рукава платочек с вензелем "АП" и с наслаждением вдыхает его аромат) Владимир. А потом немного пошумели в заведении небезызвестной мадам де Воланж, танцевали с её институтками (хихикает), побили кое-что из мебели… (припоминает) А вот Андре с нами почему-то не было… Михаил (мрачно). Попробовал бы он туда явиться! Владимир. Ах, да, из головы вон… он же записной кавалер твоей сестры! Так ты его нарочно в трактире забыл? Михаил. Ну, теперь он, наверное, на меня не в претензии… Владимир. Как сказать… А вдруг он не прочь был составить нам компанию? Голицын. Жаль, мне не пришло в голову присоветовать Александру Николаичу съездить к мадам де Воланж. Он был бы в восторге! Владимир. Он и был в восторге, пока нас не выволок оттуда взвод жандармов. Его высочество всё кричал по дороге, что, когда он станет императором, то повесит Бенкендорфа на ростральной колонне, а его жандармов - на фонарях вдоль Невского. Михаил. А барон Корф сокрушался, что на Невском фонарей не хватит, и лучше всю эту свору утопить в Финском заливе. Голицын (с восторгом). О-о, господа, так вам посчастливилось пуще моего! Виселица, да-с, никак не меньше! Распахивается дверь. Писарев (со злорадством). Голицын, на экзекуцию! Голицын (к сокамерникам). Прощайте, господа. Надеюсь, что вас всё-таки расстреляют, а не повесят, как какой-нибудь сброд. Писарев (замечает у Михаила платок). Не положено! (отбирает) Владимир. А сморкаться как прикажете? Писарев. В рукав! (уходит и уводит Голицына) Михаил (бросается к двери). Отдай платок, мерзавец! Владимир. К чёрту манеры, князь! (с наслаждением вытягивается на грязном топчане) Зачем вам платок? Не хотите сморкаться в рукав, так вырвите из тюфяка клок соломы! Михаил (с отчаянием). Это был платочек Анны! Владимир. Как он к тебе попал? Михаил (стыдливо). Я стащил его, когда был у вас в гостях. Знаешь, друг, я не боюсь смерти… Об одном жалею: что больше никогда не увижу Анны, не загляну в её бездонные синие глаза… Владимир. А я о другом жалею: меня повесят, и всё отцово наследство Аньке достанется, кукле этой синеглазой. Михаил. Почему ты её так ненавидишь, Вольдемар? Владимир. За что же её любить? У неё отвратительные привычки… Видишь ли, друг Репнин, ей нравится читать книжки, чем-нибудь при этом лакомясь, а потом я нахожу на страницах моего любимого Байрона крошки от пирожных или того хуже - пятна от капустного рассола! Михаил. Твой любимый Байрон? Вот новости! Ты же говорил, что в руки его не берешь! Что Байрона читают только романтические дураки! Владимир. Такой я, значит, и есть романтический дурак - признаюсь тебе в двух шагах от эшафота. Михаил. А больше ты ни в чём не хочешь признаться? Например, что за тайна окружает Анну? Владимир. Э-э-э… Вновь с грохотом распахивается дверь. Писарев (с двойным злорадством). На экзекуцию, господа!
Екатерина: Кадр 8. Усадьба Корфов. Кухня Никита сапогом раскочегаривает двухвёдерный самовар, Варвара месит тесто. Вваливается Григорий с огромной охапкой дров. Григорий. Помирать, видно, решил наш барин… Варвара (испуганно машет руками). Типун тебе на язык, Гришка! Григорий. Так я чего… Чего слышал, то и говорю… Варвара. Чего ты слышал?! (замахивается на него скалкой) Григорий. Того и слышал - управляющий наш, Карл Модестыч, говорил Анне: "Скоро Иван Иваныч преставится, вот тогда и поглядим, кто в доме хозяин!" Анна-то в слёзы, а господин Шуллер этак обнял её и шепчет на ушко: "Ты только будь со мною ласкова, а я уж о тебе позабочусь!" Никита. Чего?! Григорий. Чего "чего"? (в сердцах бросает дрова посреди кухни) Я только сказать хотел, что хлебнём мы все горюшка, когда барина Бог приберёт. Варвара. Замолчи, Гришка! Как бы лукавый тебя не услышал, да так и не сотворил! Никита (хватает Григория за отвороты тулупа). Нет, ты мне скажи, чего там Модестыч с Анной делал?! Григорий. Да ничего он с ней не делал! Она от него в библиотеку - шмыг! - и нос ему дверью прищемила. Он и давай в дверь барабанить и орать: "Как только барон окочурится, я тебе покажу небо с овчинку! Умоешься кровавыми слезами, девка, холопка!" Никита (сжимает кулаки). Он сам у меня кровавыми слезами умоется, чёрт нерусский! Я его, как это полено! (хватает берёзовую чурку и ломает об колено) Модестыч (заглядывает). Гришка, Никитка, хватит бездельничать! Бегите во двор, там у доктора Штерна бричка в грязи застряла… Сколько раз говорил вам, олухи: засыпьте эту лужу! Ох, давно по вашим жирным спинам розги не гуляли! (Никита с Григорием убегают) Варвара (всхлипывая). Дохтур приехал? Неужто ж правда, что барин-то наш, Иван Иваныч… Может, ему надо чего отнести? Молочка али травки какой? Модестыч. Твоё дело, Варька - печь да ухват, а в господских комнатах нечего грязным подолом трясти! У барона жалельщиц хватает (почёсывает багрово-синий нос), Анька вон целый день в его комнате сидит - вместо того, чтобы работать. (поигрывает хлыстом) Ну да ничего, найдётся и на неё управа! (уходит) Варвара (причитает). Ох ты, батюшки! Да как же это? Добрый наш барин… Дай Бог ему здоровья! (сцеживает сливки) Отнесу ему сливок - свеженьких, вкусненьких… (убегает с кринкой) Полина (воровато крадётся). Никого? (бежит, спотыкается о рассыпанные дрова и растягивается на полу) Кто это тут насвинячил?! (вытаскивает занозы из ладоней) Анька, наверное, подстроила - хотела, чтобы я нос расквасила! (пинками разбрасывает полешки по всей кухне) Красота моя ей, завистнице, покою не даёт! (садится к столу и разворачивает перед собой бумажный свиток) И почему барин вольную ей написал, а не мне?! То ли в печку бросить? (задумывается) Нет, жалко… А впишу-ка я сюда своё имя! Старый хрыч всё равно скоро концы отдаст, никто и не догадается! (считает по слогам, загибая пальцы) "Ап-по-ли-на-ри-я Пень-ко-ва"… "Ан-на Пла-то-но-ва"… (обиженно) Букв больше… А ничего! Напишем потеснее! (вооружается ножом) Только сначала Анькино имя соскребу… Неслышно входит Модестыч и выхватывает бумагу у Полины из-под ножа. Модестыч. Чем это тут занимаешься? (водит распухшим носом по документу) Так это ж Анькина вольная! Откуда она у тебя? Полина. Откуда, откуда… У барина из-под подушки! Да ведь грех было не взять, Карл Модестыч! Хозяин носится с этой Анькой, как курица с яйцами: и платья ей из Парижу, и главные роли, и свободу вот! Обидно мне, чай! Модестыч (шевелит усами). Кто ещё про эту бумагу знает? Полина. Да никто не знает! Барон, пока доктора ждал, бренди накушался и впал в беспамятство. Лежит, бормочет: "Аннушке вольную, Аннушке вольную…" Да кто его бред слушать-то станет? Модестыч. Это хорошо, Полинка, что ты бумагу вытащила. Рано Аньке на свободу, пусть ещё в неволе сопли на кулак помотает… Полина. А как же я… Карл Модестыч? Модестыч. А что ты? Подожди, когда Долгорукая хозяйкой здесь станет - замолвлю за тебя словечко. Княгинюшка мне обязана, ох как обязана! Полина. А она-то знает, что вам обязана? Модестыч. Ещё бы! Велела на глаза ей не показываться. Полина. Чует моё сердце, обманет она вас, Карл Модестыч! Модестыч. Ну, это мы ещё посмотрим! (прячет документ за пазуху)
Екатерина: Кадр 9. В усадьбе Корфов. Комната старого барона Иван Иваныч в полудрёме-полузабытье лежит в постели, доктор Штерн щупает у него пульс, Анна подвывает, уткнувшись носом в складки прикроватного балдахина. Штерн. Успокойтесь, мадемуазель, самое страшное уже позади. Анна. Скажите, доктор, он… не умрёт? Штерн. При правильном лечении и уходе Иван Иваныч скоро поправится. Анна. Я буду за ним ухаживать! Я от его постели ни на шаг не отойду! Штерн. Не возьму в толк, почему барону стало худо…(шевелит ноздрями). Правда, от него сильно пахнет бренди… но он никогда не злоупотреблял… Анна. Дядюшка бумагу давеча какую-то потерял, расстроился, с управляющим поругался… (всхлипывает) На весь дом кричали… А потом я его в библиотеке нашла, без памяти… Штерн. Ясно! Перебрал с расстройства… Ай-я-яй! В его-то годы! Вы уж проследите, чтобы ему больше бренди не наливали, пока совсем не поправится. А вот рецепт, пусть по нему приготовят микстуру. И я настоятельно рекомендую Hirudo medicinalis. (расстёгивает саквояж) Незаменимое средство, когда требуется отсосать дурную кровь… Извлекает банку с мутной жидкостью, в которой извиваются чёрные пиявки. Анна хлопается в обморок, доктор Штерн со вздохом суёт ей под нос пузырёк с нашатырём. Анна. Что это, доктор? (дрожащим пальчиком указывает на банку) Штерн. Обыкновенные пиявки. (Анна снова закатывает глаза) Мадемуазель, к сожалению, мне некогда приводить вас в чувство, меня ждут другие пациенты. Однако же, кто сможет проделать эту процедуру? Лиза (с порога). Разрешите мне попробовать, доктор? Я пиявок не боюсь. Штерн. Гм? Извольте, мадемуазель. Лиза решительно закатывает рукава и бесстрашно запускает руку в банку с пиявками. Доктор одобрительно крякает и, поклонившись обеим барышням, уходит. Анна. Какая вы храбрая, Лизанька! (наблюдает за её манипуляциями с почтительного расстояния) Лиза. Эка невидаль - пиявки! (рассаживает кровососов на спине Иван Иваныча) Я из-под домашнего ареста сбежала, это пострашнее будет. Если маменька спохватится, не миновать мне взбучки! Анна. А зачем же вы маменьку гневите? Я бы Иван Иваныча никогда не посмела ослушаться! Лиза. Так Иван Иваныч и не заставляет вас выходить замуж за плешивого старика. (заботливо укутывает старого барона одеялом) Анна (опасливо). А как же этих тварей потом снимать? Лиза. Не надо их снимать, напьются крови - сами отвалятся. Я знаю, мы с Владимиром в детстве ловили пиявок в пруду и сажали их за шиворот своим гувернерам. Ха-ха-ха! Вот потеха-то была, когда эти почтенные учителя начинали скакать, как лягушки! Анна. И вовсе это не смешно! Владимир однажды вылил из моей чернильницы чернила и натолкал туда огромных пауков… Вот вы улыбаетесь, Лизанька, а я тогда так испугалась, что перепутала preterit и perfect французских глаголов! Лиза (мечтательно). Ах, Владимир! Я бы ничего не пожалела, чтобы быть с ним! Он самый лучший, самый смелый, самый-самый!.. Анна (себе под нос). Сказать или не сказать? Лизанька, верно, огорчится, узнав, что её жениха заключили в крепость… Лиза. Жаль, что Иван Иваныч болен. Я хотела обсудить с ним свой план: мы с Владимиром должны как можно скорее обвенчаться, тогда мне не придётся выходить замуж за гадкого Забалуева, и у маменьки больше не будет повода оттягать ваше поместье… Анна (продолжает беседовать сама с собой). А когда Владимира повесят, Лизанька ещё пуще опечалится… Нет, это жестоко - два дурных известия подряд. Ничего ей сейчас не скажу. Пусть узнает потом, всё сразу, тогда будет всё равно, откуда он попал на виселицу - из тюрьмы или из дома.
Екатерина: Кадр 10. Во дворе Петропавловской крепости Солдаты под руководством поручика Писарева сооружают виселицу, священник исповедует приговорённых к казни. Священник (Михаилу). Отпускаю тебе все твои грехи, аминь! (даёт ему поцеловать крест и поворачивается к Владимиру). Корф склоняется к уху батюшки и минут десять что-то ему увлечённо рассказывает. Поп то краснеет, то бледнеет. Солдат. Готово, вашбродь! И мыльцем верёвочки натёр, чтобы, эта, значит, затянуть легче! Писарев. Заканчивайте, отец Ферапонт! Владимир (отмахивается). Да подождите, поручик! (чешет затылок, что-то припоминая) Нет, это и грехом-то назвать нельзя… так, детская шалость… А! Вспомнил! (вновь приникает к поповскому уху) Священник (багровеет и испуганно крестится). Боже, спаси и помилуй! Писарев. Мне уже надоело… Владимир. Если вам скучно, господа, я могу и вслух! Вот, помнится, батюшка, было дело… Священник. Довольно, сын мой! Отпускаю тебе все твои грехи, аминь! (суёт Владимиру крест и в панике убегает, подхватив за полы рясу). Владимир (ему вслед). Куда же вы, батюшка? Я ещё и половины не рассказал… (Писареву) Какие, право, у вас в крепости попы стыдливые! Приговорённых заводят на эшафот, и Писарев лично набрасывает им на шеи петли, не желая ни с кем делить это удовольствие, потом достаёт из кармана императорский указ и медленно начинает читать, смакуя каждое слово. Писарев. "Мы, Божьей милостью, император Всея Руси Николай Первый…" (бледнеет) Что это значит? "… ввиду былых заслуг заменить повешение на расстреляние…" Солдат (уже приготовившийся вышибать табуретки). Как же так, вашбродь? Выходит, зазря мы виселицу-то мастерили? Писарев. Не твоё собачье дело! Вздергивай!.. Нет, подожди… (пакостная натура борется со страхом ослушаться приказа императора) Начинается дождь со снегом. Владимир. Решайтесь быстрее, поручик! Холодно, чёрт возьми! (пускает пар изо рта) Писарев (огрызается). Не говорите мне под руку! Владимир. О вас же беспокоюсь, поручик! Мы-то с другом скоро будем отдыхать в райских кущах, а вам ещё в казарму под мокрым снегом возвращаться - простудитесь, заболеете… Михаил. А ты уверен, что мы попадем в рай? Владимир. В аду тоже неплохо - хоть согреемся! Да и компания, говорят, там приятнее… Писарев (солдатам). Ладно, ставьте их к стенке… Приговорённых сгоняют с эшафота и ведут к кирпичной стене. Писарев собирает солдат, которые успели разбрестись по двору. Писарев (считает). Три… семь… одиннадцать… Где ещё один? Где ещё один, я спрашиваю?! Опоздавший солдат (подбегает). Простите, вашбродь! Я до ветру отлучился… Писарев. А оружие где, болван? Опоздавший. Тогось… забыл… я сейчас, я принесу, вашбродь… Писарев. Пшел вон! Сквозь строй прогоню, скотина! А барабанщики? Где барабанщики?! Чего вы ждёте? Барабаньте - так, чтобы у этих изменников перепонки полопались! (затыкает уши) Да у них, а не у меня! (бегает по двору, истерически размахивая руками) Михаил (мечтательно). Милая Анна… Хоть бы ещё взглянуть на неё!.. Кончики пальцев поцеловать… Прикоснуться к шёлковой накидке… Владимир (ещё мечтательнее). Коньячку бы сейчас… пару стаканов… Да трубку выкурить!.. Писарев (строит солдат). Ружья у всех заряжены? Значит, так: вы, шестеро, целитесь в того, что справа, а вы - в того, что слева! И в грудь цельтесь, в грудь, а не в ноги! Чтобы потом штыками не пришлось добивать… А то вы штыки не почистите, они у вас заржавеют, и полковник на меня на параде наорёт, как прошлый раз! Молоденький солдатик. Дозвольте спросить, вашбродь? А где право, где лево? Писарев. Идиоты! Олухи! (раздаёт солдатам зуботычины) Владимир. Ну, брат Репнин, если мы не возьмем дело в свои руки, стоять нам тут до второго пришествия, и погибнуть не с честью - от пули, а с позором - от насморка! Михаил. Нет, я - офицер и такого конца допустить не могу! (солдатам) Слушай меня, ребята! Вы, шестеро, цельтесь в меня, а вы (машет рукой) в моего друга! Солдаты (дружно). Есть, вашбродь! Писарев (визжит). Не было ещё такого, чтобы приговоренные сами своим расстрелом командовали! Владимир. Не мешайте нам, поручик! (солдатам) Ружья на плечо! Цельсь! Писарев в бессильной ярости срывает с себя фуражку и топчет её ногами. Михаил. Пли!.. Врывается Александр, за ним - Натали. Александр (размахивая бумагой с печатью). Прекратить! Долой оружие! Господа Репнин и Корф высочайшим указом помилованы! Растрёпанная и счастливая Натали бросается целовать бывших арестантов. Писарев садится на землю и плачет от досады. Владимир. Ну, раз путешествие к праотцам откладывается на неопределённый срок, мёрзнуть я не намерен. (солдатам) Эй, ребята, принесите мою шинель! Там в карманах должна была заваляться какая-то мелочь - выпейте за здоровье государя императора! Обрадованные солдаты притаскивают ему шинель и даже помогают продеть в рукав раненую руку. Михаил (спохватившись). Чуть не забыл! (хватает Писарева за шиворот и трясёт его) Отдавай платок, скотина! (из писаревских карманов вылетает разная дребедень, в том числе и вожделенный платочек, который Михаил тут же подхватывает, напоследок наградив своего тюремщика пинком). Натали (хлопает в ладоши). Так его, так его, братец! Он не хотел меня к тебе на свидание пускать, взятку вымогал… Вольдемар, а что же вы Мише не поможете? Владимир. Фи, мадемуазель, вдвоём на одного - это неблагородно, да и не хочется Мишелю удовольствие портить… (Александру) Ваше высочество, как же вам удалось нас вызволить? Александр. Пришлось пообещать отцу, что порву с пани Калиновской. Михаил (потрясён до глубины души). Вы принесли ради наших ничтожных жизней такую жертву?! Александр. Я рассуждал так: у маменьки фрейлин ещё много, а таких веселых друзей, как вы, господа, мне уже не сыскать. Владимир. Даже и не знаю, чем мы можем отблагодарить ваше великодушное высочество… Разве только пригласить на попойку в честь нашего освобождения? Александр (погрустнев). Я бы с удовольствием, господа, да ведь у гадкого Бенкендорфа во всех трактирах соглядатаи… Владимир. А кто говорит о трактире? Все будет чинно, тихо и благородно… в моем особняке. Александр (оживляясь). Это резко меняет дело! Михаил. Надеюсь, Вольдемар, у тебя ещё осталось несколько бутылок того шампанского, которым мы обмывали мое адъютанство? (показывает сестре кулак) Если вздумаешь проболтаться… Писарев (им вслед). Погодите, господа, мы ещё встретимся!..
Екатерина: Кадр 11. Усадьба Долгоруких Марья Алексевна изучающе рассматривает принесённые Татьяной розги, Лиза и Соня стоят поодаль со смурными физиономиями. Марья Алексевна. Хороши ли розги-то? Татьяна (всхлипывает). Димитрий всю ночь вымачивал... (сморкается в фартук с вологодскими кружевами) Может, не надо, барыня? Пожалейте Лизавету Петровну... Марья Алексевна. Перед розгами в моём доме все равны! Я ещё сведаю, кто Лизавете помогал козни против меня строить! (Соня и Татьяна в испуге разбегаются по углам) Ишь, чего удумала! Будешь теперь знать, как родной матери голову морочить! (садится на диван, укладывает Лизу к себе на колени, задирает на ней юбки и начинает стегать розгами по розовым панталончикам) Лиза. А-а! Маменька! Больно! (делает вид, что плачет) Марья Алексевна (лупцует её). Будешь ещё Корфам кляузы на меня писать? Будешь?! Лиза. Буду, маменька! Марья Алексевна. Ах ты, дрянь! (сломав о дочку один прут, тянется за другим) И что же это за розги-то такие ломкие?! Лиза громко верещит, подмигивая при этом Соне, та непонимающе таращится. Марья Алексевна (продолжает порку). Я тебя научу мать слушаться! Лиза. Всё равно не пойду за этого старого хрыча! Хоть насмерть забейте! А-а-а! В окно вваливается растрёпанный Андрей. Андрей. Это ещё что тут такое?! (отбирает у матери орудие наказания) К чему такая жестокость, maman? Лиза. Братец! Помоги! Маменька хочет отдать меня за мерзкого Забалуева, а я хочу только за Владимира Корфа! Марья Алексевна. Я тебе покажу Корфа! (сыну) Ты только подумай, Андрюшенька: Иван Иваныч, сосед наш, воспользовавшись безвременной кончиной моего Петеньки (пускает слезу), долг нам возвращать отказывается, по миру пустить нас хочет, детоньки мои! А эта бесстыдница мать родную ему с потрохами продала и не поморщилась! Андрей (скорбно). Это правда, Лиза? Лиза. Андрюша, разве ты не помнишь, что наш покойный батюшка и Иван Иваныч уговорились нас с Владимиром поженить? Андрей. Лиза, мне придется тебя огорчить, но в нынешних обстоятельствах ваша свадьба с Владимиром невозможна: во-первых, он приобрёл в столице дурную привычку соблазнять разных женщин, а потом стреляться из-за них на пистолетах... Лиза. Разные женщины? Значит, ни одной из них он не любит по-настоящему и вернется ко мне! Андрей. ...а во-вторых, он уже поплатился за эту свою скверную привычку и не сегодня-завтра будет вздёрнут на виселицу по приказу государя. Марья Алексевна издаёт радостный вопль. Соня (испуганно крестится). Неужто теперь ловеласов в столице вешают? Андрей. Вольдемар позарился на даму, облюбованную наследником престола. А с царскими игрушками играть - сами понимаете… Лиза плачет уже не понарошку, Марья Алексевна машинально похлопывает её по ягодицам. Марья Алексевна. И почему это у тебя попка такая твёрдая? (ощупывает Лизины панталончики и извлекает на свет божий какие-то картонки) Негодница! И тут мать обманула! Соня (хватает картонки). Это же мои акварели! Я закат рисовала и кувшинки на пруду... Лиза (фыркает). Жадина! Дрянного альбомчика для сестры пожалела? Соня. Я жадина? Я?! (плачет) А кто из маменькиного комода простыни таскал, когда ты верёвку вязала, чтобы из окна спуститься?! (как всегда запоздало прикрывает рот ладошкой) Марья Алексевна (задыхаясь от возмущения). Так вы заодно! Спелись! Ох, и всыплю же я вам! Где розги? (в окне видна лошадиная голова, меланхолично дожёвывающая последний прутик) Чья это лошадь?! Откуда тут лошадь?! Андрей (сконфуженно). Это моя лошадь, maman... Я, как услышал Лизанькины вопли, так и сиганул прямо из седла в окно, на помощь... а коня под окном бросил... Вот... так разволновался, не знаю, куда очки подевались (близоруко щурится) Татьяна (подаёт ему очки). Вы их обронили, барин. Андрей. Спасибо, Танюша. (берёт очки, на секунду задержав её руку в своей) Татьяна. С приездом, Андрей Петрович! (смутившись, отворачивается) Марья Алексевна. Вот вам моё последнее слово: (Лизе) ты - под венец с Забалуевым! (Соне) Ты - забудь про Италию и живописные развалины, будешь наших лягушек живописать! (Андрею) А ты - не вздумай за них заступаться! (уходит, хлопнув дверью) Андрей. Да я и не... (сёстрам) Нашли, дуры, кому перечить - разве нашу maman переупрямить? Лиза (обливается горючими слезами). Я не верю, что Владимир может умереть! Соня (распрямляя смятый альбомчик). Я так мечтала поехать в Италию... Это из-за тебя маменька меня наказала! (бьёт сестру альбомом по голове) Станешь теперь госпожой Забалуевой, так тебе и надо! Лиза (таскает её за косу). А ты и рада, завистница?! А, может, тебе мой женишок приглянулся? Так забирай, мне этой рухляди не жалко - не то что тебе твоей жалкой мазни! Андрей и Татьяна растаскивают дерущихся девиц. Андрей (Соне). Успокойся, ну чего ты там, в Италии, не видала? Аполлона Бельведерского? Так мы можем позвать к тебе натурщиком Никиту из корфовского поместья - он на всю округу мускулами славится, рисуй на здоровье! Татьяна (Лизе). Не плачьте, барышня, Андрей Платоныч в годах немалых, скоро Богу душу отдаст, и останетесь вы вдовушкой молодой да богатой, а там, глядишь, и блондин явится - тот, кого вам Сычиха нагадала. Ещё краше молодого Корфа! Лиза (тоскливо). Чтобы вдовой стать, надо прежде замуж выйти... А я не хочу!.. (размазывает слёзы по щекам) Не хочу за Забалуева!.. Андрей. Ну, будет, будет, Лизанька… Я поговорю с maman… Может, удастся отложить свадьбу… Конечно, я ничего не обещаю… Но поговорю!
Екатерина: Кадр 12. Гостиная в Петербургском особняке Корфов Повсюду видны следы грандиозной пирушки: пустые бутылки валяются вперемешку с разбитыми бокалами и обглоданными косточками, в лужах шампанского на полу плавают жёлтые корочки сыра и ананасная ботва. Бюст Шекспира заботливо укутан в мундир с золотыми эполетами, другой мундир свисает с люстры. На картине, изображающей Полтавское сражение, глаз Карла XII проколот вилкой. Между ножками столика на паркете сладко похрапывает Михаил, подложив ладонь под щёку. Владимир валяется на диване, свесив голову через подлокотник. Владимир (с трудом продирая глаза). Что? Уже утро? (бросает мутный взгляд на часы, которые как раз бьют полдень) Хорошо покутили… М-да! (тянется к чудом оставшейся недопитой бутылке, но, не дотянувшись, без сил падает обратно на диван) Плохо мне… (слышны шаги за дверью) Эй, кто там! Принеси рассолу! Натали (входит). Вы всегда так обращаетесь к барышням, Вольдемар? Владимир. Наталь Санна… (еле ворочая языком) Какая честь… Натали. И не думайте! Я пришла не к вам, а за своим братом. Забрать его из этого вертепа, пока он не погиб окончательно! Владимир. Мишеля? Заб-бирайте… В-вот он! (таращится на голый паркет) А где… где ковер, который я… п-привез из Индии? Натали. В Зимнем дворце, в моей комнате. Но так как благодаря вам я больше не фрейлина, то из комнаты меня выгнали, и теперь ваш ковер топчет Катька Нарышкина. Владимир (оглядываясь). А его высч-ство… где? Натали (ехидно). Тоже в Зимнем. Неужели вы ничего не помните? Владимир. Н-нет… Его увезли люди Бенк… ик! дорфа? Натали. Его увезла я! Вчера поздно вечером вы спохватились, что Александру пора возвращаться во дворец, но при этом успели напоить его так… так… (не может подыскать подходящего сравнения в силу своей интеллигентности) Михаил (бормочет). Анна! Божественная! (причмокивает во сне губами) Владимир (запускает в него диванной подушкой). Замолчи! И без того тошно… Михаил (обнимает подушку). Анна! Я навеки ваш! Владимир. Тьфу! (к Натали) И как же попали во дворец мой ковер и его высочество? Натали. Кому-то из вас пришло в голову завернуть цесаревича в ковёр, ковёр положить в мою карету и отправить меня с этим грузом в Зимний. Господи! Чтобы я ещё хоть раз согласилась принять участие в ваших авантюрах! Хорошо ещё, что первым мне навстречу попался господин Жуковский, а не Бенкендорф! Василий Андреевич помог мне извлечь Александра из ковра и довести до его покоев по потайной лестнице… А потом выяснилось, что вы напялили на него Мишин мундир! Владимир. Ну и ладно, Мише мундир больше не понадобится. Впрочем, как и мне… Натали. Вас мало было разжаловать! Вас надо было колесовать! Вас! Одного! Почему мой брат должен страдать из-за вашей распущенности?! (на цыпочках пробирается через винные лужи к брату и трясет его за плечо) Миша! Просыпайся! Поедем домой! Михаил (лягает ногой воздух). Отстаньте! Не мешайте мне слушать Анну! (поет, фальшивя) "Сей поцелуй, дарованный тобо-о-ой…" (громкий храп) Натали. Вольдемар, вы нарочно познакомили Мишу с Анной, чтобы он перебрался в ваш дом и участвовал в ваших гнусных оргиях? Владимир. Что вы, Наталь Санна! Я, напротив, всеми силами пытаюсь вылечить своего друга от этой нелепой болезни, но - увы! (сокрушённо разводит руками) Чем больше я вливаю в него шампанского, тем чаще он повторяет её имя… А другого лекарства я не знаю. (вновь тянется за бутылкой, но подводит больная рука) Натали (решительно отодвигает бутылку). Существуют и другие лекарства - например, своевременно обрабатывать раны. А ну-ка, покажите вашу руку! (пытается вытащить руку Владимира из рукава рубашки) Владимир (возмущённо). Я не привык, чтобы женщины меня раздевали! Я ещё и сам в состоянии… (не без труда стаскивает с себя рубашку) Натали (покраснев, делает вид, что разглядывает рану). Уже почти зажило… Таких, как вы, ничто не берёт! (бросает вороватые взгляды на красивый торс пациента) Владимир. Наталь Санна… (кладёт здоровую руку ей на талию) Если б вы не были сестрой моего лучшего друга… (рука перемещается выше) и невестой другого моего хорошего друга… Натали (отвешивает ему пощёчину и вскакивает с дивана). Даже Андрей, мой жених, не допускает подобных вольностей! Владимир. Что ж это за любовь такая… пресная? Натали. У нас с ним чистая и возвышенная любовь, но вам, с вашими примитивными чувствами и желаниями, этого не понять! (срывает с бюста Шекспира мундир цесаревича) Так и быть, я отвезу его в Зимний дворец, пока за ним не явились люди Бенкендорфа, но повторяю, что… Владимир. …что вы делаете это не ради меня, а ради своего брата. Натали. Вот именно! (в полугневе, в полупанике ретируется, заметая подолом пробки и огрызки на полу) Владимир (ей вслед). Наталь Санна, ковёр! Ковёр привезите обратно! Индийский… Я привёз его в подарок для Анн… тьфу! для отца… (с третьей попытки добирается до вожделенной бутылки и, осушив её, падает на пол рядом с Михаилом) Подвинься, друг… споём дуэтом… "Сей поцелуй, дарованный тобой…" Черт! Надо бросать пить… А то скоро Анька красавицей покажется… (громкий храп)
Екатерина: Кадр 13. Кладбище Княгиня Долгорукая сидит на могилке покойного мужа. Марья Алексевна. Ты уж не взыщи, Пётр Михалыч, что без цветов к тебе пришла… Роз-то у нас в оранжерее много - и красных, и чайных, да я их к Лизанькиной свадьбе берегу. А тебе и это сгодится (кидает на мраморную плиту пучок чертополоха). Лежишь ты тут себе и горя не знаешь, а я одна с хозяйством и с детьми… слабая женщина… (достаёт платочек, но, не выдавив ни одной слезинки, убирает платочек обратно) Предатель! Не о таком конце я для тебя мечтала… не о таком! Ты должен был мучаться… долго, очень долго… страдать, как я страдала… а ты - раз! - и сковырнулся! Несправедливо это! (плачет от обиды) Так пусть же теперь за твои грехи сообщник твой Корф расплачивается… и детки наши, неблагодарные… Уж как я для них старалась, а они всё одно твердят: "Кабы папенька был жив!" Хотела я от них, грешным делом, замуж уйти - за нашего соседа, за Андрей Платоныча, а потом думаю: не всё тебе в горе, что мне в радость. Отдам-ка я лучше за него твою любимицу, Лизаньку, то-то ты в гробу поворочаешься! (встаёт) Однако засиделась я у тебя, Петруша, а мне ведь к свадьбе готовиться надо… Спи беспокойно, mon cher, скоро я опять наведаюсь - новости рассказать. Из-за соседнего склепа выглядывает хитрая мордочка Карла Модестыча. Модестыч. Марья Алексевна! Ау! Марья Алексевна. Ох! (хватается за сердце) Напугал, будь ты неладен! Чего тебе надо, Карл Модестыч? Зачем ты меня преследуешь? На могилке Петеньки поплакать мешаешь? Модестыч. Так ведь дома-то вас не застать, княгиня: то вы отдыхать изволите, то в отъезде, а то и вовсе холоп ваш на порог не пускает… А у меня дело безотлагательное! Должок за вами, дражайшая Марья Алексеевна… Марья Алексевна. Чего ты плетёшь? Какой такой долг? Я с тобой сполна рассчиталась! Модестыч. Как же-с! Ровно половину не додали-с! А я уж в таких стеснённых обстоятельствах пребываю, Марья Алексевна, таких стеснённых, что прямо и не знаю… То ли в ноги Иван Иванычу пасть, покаяться?.. Я ведь на воровство-то решился не из подлости душевной, а исключительно по вашему наущению… Марья Алексевна. Нашел себе защитника - Иван Иваныча! Ха-ха! Да он не сегодня-завтра Богу душу отдаст. Модестыч. Так ведь как бывает, ваше сиятельство: сегодня болен, завтра - здоров… А коли Богу душу, так ведь у старого барона сынок есть, юноша нрава весьма горячего… Как начнёт меня трясти, а я вдруг не выдержу… да расскажу всю правду-то… о расписке? А? Марья Алексевна. Эва! Напугал! Как он из крепости-то до тебя дотянется? Модестыч. Так ведь как бывает: сегодня в тюрьме, завтра - на свободе… Марья Алексевна. А бывает и по-другому: нынче хорохорится, а завтра землёй накроется (кивает на могилку мужа) Модестыч. Уж не угрожать ли мне вздумали, милейшая Марья Алексевна? Не рекомендую-с… В случае моей преждевременной кончины и Корфы, и уездные власти по письмишку получат, в котором чёрным по белому… Марья Алексевна (обрывает). Ах ты, пес! Ни жалости, ни сострадания к бедной вдове… (Модестыч ухмыляется) Ладно! Приходи завтра, отдам тебе твои сребреники! Модестыч. Завтра? Чтоб ваши лакеи с крыльца меня спустили? Не выйдет-с! Платите сейчас! Марья Алексевна. Да где ж я тебе сейчас денег возьму? Кто на кладбище ассигнации носит? (трясёт тощим кошельком) Вот, несколько копеечек - нищим раздать… Модестыч. А что это у вас в ушках такое красивое? Уж не брильянты ли? (тычет пальцем) Марья Алексевна. Руки прочь, смерд! (срывает дорогие серьги, швыряет Модестычу) На тебе, подавись! И не смей мне больше на глаза являться! (уходит широким шагом) Модестыч (рассматривает камни на свет). Вроде не поддельные… Донельзя довольный, прячет добычу во внутренний карман и, насвистывая немецкий мотивчик, рысит к выходу с кладбища… но внезапно оказывается нос к носу с тощим бурым медведем. Модестыч (икает от страха). А… а… (медведь обнюхивает его) Bitter…Н-не еш-шьте м-меня… Bitter… Никита (выглядывает из-за дерева). Съешь его, косолапый! Сожри вместе со всей его подлой печёнкой! Модестыч. Herr Bar… Nein…Bitter… (стучит зубами) Я н-невкусный… П-жалуйста… господин медведь… Никита (из-за дерева). Да жри же ты его скорее! (грозит медведю топором) Модестыч, очнувшись от шока, резво карабкается на дерево. Медведь с обескураженным видом садится на землю. Никита. Ну! Чего расселся?! Лезь за ним! (мишка зевает) А-а… ты, наверное, от голода обессилел… Подожди-ка! Я тебе достану твой обед! (трясёт дерево) Модестыч (боясь взглянуть вниз). Сейчас… сейчас он до меня доберётся… (отчаянно цепляется за ветки) Никита. Ну же, морда немецкая! (начинает рубить дерево) Всё равно ты у меня свалишься! Обезумевший от ужаса Модестыч думает, что это медведь вырывает дерево с корнем. Никита работает топором. Грохот. Треск сучьев. Дерево падает, Модестыч, сделав в воздухе сальто, приземляется на спину медведю. Тот ревёт от страха и, стряхнув непрошеного седока, убегает на всех четырёх лапах. Модестыч на четвереньках бежит в другую сторону. Никита (с досады переламывает топорище). Так и знал, что обманут проклятые цыгане! Сказали, медведь неделю голодный на цепи сидел и сожрёт первого, кто ему подвернется… А он Модестыча даже попробовать не захотел! И немец, сволочь, по-прежнему будет над Аннушкой измываться! Надо дикого кабана в лесу отловить и запереть с ним в один сарай… (уходит, поникнув могучими плечами)
Екатерина: Кадр 14. Гостиная в Петербургском особняке Корфов Следы давешней попойки ликвидированы, на чистом паркете лежит персидский ковёр, на диване - частично протрезвевший Михаил. Михаил (бормочет с закрытыми глазами). "Анна!.. Одну тебя лишь прославлять могу на лире восхищённой…" Нет, кажется, это уже кем-то было написано… И даже напечатано… А если так: "Чтоб продлилась жизнь моя, я утром должен быть уверен, что с вами днём увижусь я..." Нет, и это я где-то читал… (хнычет) И почему я сам не могу придумать ни одной рифмы? Анна достойна самых изысканных, самых возвышенных слов, посвящённых только ей, а не опубликованных уже в каком-нибудь альманахе!.. Анна (с порога). Я была бы рада и простой записке, но вы ни строчки мне не прислали. Я думала, что вы меня забыли. Михаил. Забыть - вас?! (открывает глаза) Я всё ещё сплю… Неужели это вы, Анна? Неужели я вижу вас наяву, фея моих грёз? (с жаром целует ей руки) О, как я счастлив! Анна. Так вы не написали мне потому, что всё это время ждали музу? За ее спиной вырастает Владимир - в атласном шлафроке, с рукой на перевязи. Владимир. Нет, он не писал вам потому, что всё это время провёл в тюрьме. Михаил (с досадой). Справедливости ради надо заметить, что я там был не один. Анна. Про тюрьму я знаю, князь Андрей Долгорукий рассказал нам с Иван Иванычем, что вас обоих по приказу императора заключили в крепость и даже должны были казнить… Вот дядюшка и отправил меня сюда - узнать новости и, если вас, Владимир Иваныч, уже повесили, забрать ваше тело, чтобы похоронить на семейном погосте, хоть, по словам дядюшки, вы и не заслуживаете того, чтобы покоиться рядом с вашими славными предками… Владимир (хмыкает). Вполне в духе батюшки - честь семьи прежде всего. А что же он сам за моим телом не пожаловал? Анна. У дядюшки был сердечный приступ. Это очень хорошо, что государь вас помиловал (радостно улыбается), я теперь с чистой совестью могу пойти на прослушивание в Императорский театр. Я такая чувствительная… я не смогла бы взять верхнюю "ля", зная, что вы лежите в сырой земле (со значением смотрит на Михаила) Владимир. Что-о-о?! Мой отец болен, а она будет упражняться в пении?! Михаил. Но-но-но, полегче, Вольдемар! Я со своей сестрой так не разговариваю, хоть Наташка, бывает, и выводит меня из себя. А Анна-то - чистейший ангел! Владимир. И на солнце бывают пятна. Михаил. На что ты намекаешь? Анна (торопливо). А ещё княгиня Долгорукая заявляет, что Иван Иваныч не вернул долг её покойному мужу, и требует наше поместье взамен неуплаты… Владимир. Та-а-ак… Это была последняя хорошая новость? Или у вас в запасе ещё что-то есть? (Анна отрицательно мотает головой) Тогда мы немедленно возвращаемся в поместье! Надеюсь, вы не успели распаковать свои вещи? Анна (плаксиво). Опять трястись в карете? Я устала… И меня ждет Сергей Степаныч Оболенский, директор императорских театров… Владимир. Не хотите трястись в карете, поедем верхом. Сейчас же велю оседлать лошадей. Анна. А как же Сергей Степаныч? Михаил. Анна, я могу вас к нему проводить. Князь Оболенский - мой дядя, я упрошу его сегодня же принять вас в труппу Мариинского театра, хотя уверен, что никакие мои просьбы не потребуются - ваш чудесный талант откроет перед вами все двери! Анна. Я бы с радостью, да только Владимир Иваныч не разрешит… Михаил. Вольдемар, ну нельзя же быть таким эгоистом! Анна рождена для сцены, а за твоим отцом есть кому присмотреть, у вас в поместье полно крепостных… И пусть Иван Иваныч за репутацию Анны не волнуется - я пылинке не дам к ней пристать, не то что какому-нибудь наглому столичному волоките! Владимир. Если тебе, Мишель, охота с ней нянчиться - изволь. А мне за Анькой надзирать - удовольствие сомнительное. Взрослая барышня, сама должна понимать, что хорошо, а что плохо. Михаил (радостно). Тогда я побегу на конюшню и скажу, чтобы для тебя оседлали коня? Владимир. Ну, беги. (Михаил уносится сломя голову.) Милый друг! Как он спешит от меня избавиться! Анна. Он просто очень добрый и хочет вам помочь. Владимир. Почему ты всё время пререкаешься?! Анна. Почему вы меня так ненавидите? Владимир. Если ты научилась болтать по-французски и бренчать по клавишам, то это ещё не значит, что ты стала дворянкой! Анна (всхлипывает). Я знаю… Владимир. И никогда ею не станешь! (со змеиной усмешкой) Или ты решила охмурить Мишеля и сделаться княгиней Репниной? И не рассчитывай! Я ему всю твою родословную обрисую, так что он в твою сторону и плюнуть побрезгует! Анна. Что вы ему расскажете, если и сами ничего не знаете? (со вздохом) И я, кстати, ничегошеньки не знаю… Только дядюшка знает, да ничего не говорит… Владимир (рычит). Опять ты мне перечишь?! Анна (плачет). Вы злой… жестокий… Вы и в детстве всегда у меня игрушки отбирали… Владимир. Мишель не игрушка, а мой лучший друг! И я тебе запрещаю с ним кокетничать! Если ещё раз увижу, что ты ему глазки строишь, заставлю тебя воду таскать без коромысла! Анна (сквозь слёзы). А я… а я… а я дядюшке пожалуюсь, и он вам больше денег не даст с карточными долгами расплачиваться! Владимир. Ах ты, ябеда! Выдрать бы тебя, как сидорову козу! Давно руки чешутся… Анна в испуге ныряет под диван, разъярённый Владимир за косу пытается вытащить её оттуда. Михаил (запыхавшись). Лошадь уже осёдлана, можно ехать! А… что здесь происходит? Владимир (как ни в чём не бывало). Пуговица у меня оторвалась, и Аннушка ее ищет. "Куда вы, - говорит, - Владимир, с больной рукой под диван полезете?" Заботливая! Михаил (с недоумением оглядывает халат Владимира). Тут вроде нет никаких пуговиц… Анна (выбирается из-под дивана). Владимир не так выразился. Я искала не его пуговицу, а свою шпильку. Михаил. А-а! Понятно. То есть, ничего не понятно… Владимир. Желаю тебе, мой друг, поскорее во всём разобраться. А за сим - позвольте откланяться (уходит) Анна и Михаил тянутся друг к другу Владимир (заглядывает). Так вы не скучайте по мне, друзья! Уходит - на этот раз окончательно, но у влюблённых настроение уже испорчено. Анна. Простите, Миша… Мне надо повторить роль… Михаил (с интересом). А что вы собираетесь представлять? Анна. Сцену из "Отелло", я начала её репетировать ещё в поместье. Михаил. Могу ли я вам подыграть? Анна (оживляясь). Конечно! (Сует ему книгу, открытую на нужной сцене) Вот! Коварный Яго оболгал Дездемону, и муж стал подозревать её в измене… И требует показать ему платок… Михаил. Платок? Вот он… (достаёт из-за пазухи платочек с буковками "АП") Анна. Нет, Миша, вы не поняли: это я должна показать вам платок, ваш подарок. Михаил. Но вы мне его не дарили, я взял без спросу… Анна. Вы - Отелло, ревнивый мавр, а я - Дездемона, ваша супруга, и я потеряла где-то ваш платок, а вы ужасно сердитесь… Михаил. Как я могу на вас сердиться? (целует её) Анна (смущённая и довольная). Но… этого в пьесе нет… Михаил. Так давайте перепишем эту пьесу! (заключает её в объятия)
Екатерина: Кадр 15. Мрачная и тёмная келья в монастыре Ольга Калиновская в простом тёмном платье сидит, подперев рукой щёку, и с тоской глядит в крошечное окошечко. Входит монашка с дымящейся миской и горбушкой чёрного хлеба. Ольга. Наконец-то! Уж думала, что без обеда останусь. (облизывается) Что там такое вкусненькое? Монашка. Чечевичная похлебка. Ольга. Ты что, смеёшься надо мной? Какая чечевица? Принеси супчик из говяжьего желудка да мяса жареного! (подумав) И бутылку вина. Монашка. Постный день нынче, нельзя скоромного… Ольга. Да у вас тут круглую неделю пост! Вчера пареная репа, сегодня чечевица, завтра - щи из гнилой кочерыжки! Вы голодом меня уморить хотите?! Монашка (с тихим укором). Тут нельзя кричать… Ольга (истерически). А что тут можно - медленно умирать?! Да что вы знаете, жалкие, убогие существа?! Вам не понять, как можно наслаждаться жизнью - кушать пирожные с кремом, носить шёлковое белье, сгорать от страсти в объятиях мужчин! Монашка испуганно крестится и убегает. Ольга (ей вслед). Как я вас всех ненавижу! Запускает в дверь миску с чечевицей, но похлебка вместо двери попадает на неожиданно вошедшую Натали. Натали (отряхивая подол). Что же это такое?! Нет, я ещё понимаю, у Корфа - мерзкий притон, как давеча туда съездила, так до сих пор с моего любимого платья объедки отчистить не могут… Но здесь-то - в монастыре!!! (со слезами в голосе) Хоть из дому не выходи! Ольга. Наташенька! Какая радость!.. Натали. Вижу я, как ты мне рада… Ольга. Прости меня, пожалуйста! Я так несчастна! (рыдает) С Александром меня разлучили, и во рту уже второй день маковой росинки нет… Натали. Хм, в одной из этих бед я тебе пособить смогу… Ольга (с надеждой). У тебя есть с собой что-нибудь вкусненькое? Натали. У меня есть кое-что получше (выглядывает в коридор и машет кому-то рукой) Входит высокая женщина в пёстром сарафане, по самые брови закутанная в клетчатый платок. Ольга (всплеснув руками). Саша! Александр (разматывая платок). Как ты меня узнала? Ольга. Мне подсказало сердце, любимый! (бросается ему в объятия) Александр. Оленька! (жарко целует её) Натали деликатно кашляет. Александр. Мадемуазель Репнина, я… мы… очень вам признательны… (не знает, как поделикатнее выпроводить её) Ольга. Наташенька, мне так жаль твоего красивого платья… А ты сходи к монашкам, пусть они тебе его почистят! Натали. Спасибо, я так и сделаю. (Уходит, ворча себе под нос) Признательны они… как же… От двора меня уже отлучили, впереди одна Сибирь… И почему я позволяю втягивать себя во всякие авантюры?! Оставшись одни, Александр и Ольга жадно целуются. Ольга. Сашенька, прости меня! Я была тебе неверна… но я так жестоко за это наказана! Александр. Не говори ничего, Оленька! Самое главное - мы вместе, мы держим друг друга в объятиях, а всё остальное неважно! Натали (заглядывает в дверь). Я все-таки покараулю здесь, чтобы вам никто не помешал. Александр (нетерпеливо). Да-да, покараульте! Любовники начинают срывать друг с друга одежду, рыча от страсти. Натали (снова заглядывает). Ваше высочество… Александр с Ольгой, уже не церемонясь, выталкивают её за дверь и, задвинув засов, падают на кровать. Натали (из-за двери). Я только хотела сказать… Императрица (снаружи). Натали? Как вы здесь оказались? Александр (подпрыгивает на постели). Это голос maman! Ольга. О матка боска! Прячься, Саша! Если тебя здесь застанут… Александр. Наследник Российского престола в женском монастыре! (мечется по комнате) Этого скандала маменька мне никогда не простит, здешняя игуменья - её лучшая подруга! (ужом протискивается в узкое пространство между полом и кроватью) Ольга (стонет). О матка боска! Спаси меня! (открывает дверь) В келью вплывает императрица, за нею семенит Натали. Натали. Я приехала попрощаться с моей лучшей подругой, ваше величество… Императрица. Надеюсь, вы приехали попрощаться с нею только от своего имени, и ни от чьего другого? Натали делает честные глаза. Ольга (приседая в книксене). Ваше величество… Императрица. Здравствуйте, милочка. Вы спали? Ольга (поправляет растрепанные волосы). Да… пытаюсь скоротать время в этом унылом месте… Императрица. А у меня для вас хорошая новость: вашему заточению скоро конец. Ольга. Неужели его величество сменил гнев на милость? Натали рыщет глазами по келье, высматривая, куда подевался Александр, и, заметив торчащую из-под кровати ногу, быстренько бежит туда, садится и прикрывает эту ногу своими широкими юбками. Императрица. Милость его величества воистину безгранична, Ольга: он мог бы запереть вас в ещё более глухом монастыре, но позволяет вам вернуться в Польшу, к вашему жениху. Под кроватью громко чихают, Натали прикрывает рот ладошкой, делая вид, что это она. Натали. Простите, ваше величество… Ольга (растерянно). Но у меня нет жениха в Польше… Императрица (достаёт портрет бравого старикана). Как же нет? Вот он - ваш суженый, Ириней Огинский! Ольга (в ужасе). Муж моей покойной сестры?! Императрица. Пан Ириней был счастлив узнать о вашем скором бракосочетании. Выезжайте к своему жениху нынче же! А его портрет я оставляю вам, чтобы вы не скучали в дороге. Натали, мы возвращаемся вместе, здесь вам больше делать нечего. Репнина, не смея возражать, удаляется вместе с государыней. Ольга садится на пол и громко рыдает. Александр (с грохотом опрокидывая кровать). Этого я родителям никогда не прощу! Ольга. Все кончено, Саша… Злой рок сильнее нас… Александр (с трагическим пафосом). Мы будем любить друг друга назло этому злому року! Ни время, ни расстояние не станут нам помехой! (протягивает к ней руки)
Екатерина: Кадр 16. Поместье Корфов. Кабинет Иван Иваныча Марья Алексевна, Забалуев и Карл Модестыч добивают несчастного барона. Иван Иваныч (совсем затюканный). Помилосердствуйте, господа, как же это - немедленно покинуть усадьбу? Куда же мы с Аннушкой поедем на ночь глядя? Марья Алексевна. Заночуете на постоялом дворе, а утречком сядете в почтовую карету - и в Петербург. Вот экипаж с лошадьми, не обессудьте, дать вам не могу - они теперь вам не принадлежат, да и нам надо на чём-то Лизанькины вещи сюда перевозить. Забалуев (рассматривает графинчики и бутылки на низком столике). А не выпить ли нам за отъезд дорогого Иван Иваныча? Столько лет прожили бок о бок, душа в душу… Модестыч. С позволения сказать, по такому случаю лучше выпить французского коньяку 1802 года. У барона в подвале есть пара ящиков этого божественного напитка… Владимир (вырастает на пороге). Кто это собирается пить мой коньяк? Иван Иваныч. Сынок! Володя!.. Но… разве ты не в тюрьме? Владимир. Здравствуй, отец. Всё - потом! Разреши сначала горло с дороги промочить. В трактире, знаешь ли, такое мерзкое пойло подают, даже господин Забалуев пить бы не стал. (отбирает у онемевшего от такой наглости Забалуева графин, осушает два бокала подряд, наливает третий и вальяжно разваливается в кресле). Ну, а теперь - рассказывайте, что тут происходит. Марья Алексевна. Невежливого вы сынка воспитали, Иван Иваныч, непочтительного. Забалуев. Да-с! Именно непочтительного! Помню, как они с вашим Андрюшей сливы из моего сада таскали… Владимир. И вовсе не сливы, а груши. Недозрелые, кстати (кисло морщится). И Андрюша Долгорукий на дерево тогда не полез, а караулил за оградой - побоялся в чужой сад зайти… А как хозяина увидал, задал такого стрекача, что про меня забыл, и я в одиночку отстреливался этими грушами… И будто разок-другой попал в вашу лысину, Андрей Платоныч, не помните? (глядит на стакан, будто примеряясь, не использовать ли и его теперь в качестве метательного снаряда, но, передумав, выпивает и протягивает Шуллеру). Налейте-ка мне ещё, Карл Модестыч… Так в чём суть ваших претензий, господа? Марья Алексевна (сквозь зубы). Иван Иваныч остался должен моему покойному мужу крупную сумму денег… Иван Иваныч. Я выплатил долг! До копеечки! Пётр Михалыч и расписку мне в этом дал… Забалуев. Так покажите нам эту расписку! Иван Иваныч. Нету! Пропала… Марья Алексевна. И как же вам не совестно, барон! Покойный Петенька (прикладывает платочек к глазам) любил вас, как родного брата, детки наши вместе играли… Забалуев. А вы, Иван Иваныч, безутешную вдову своего лучшего друга и деток-сироток обездолить хотите… Стыдно-с!.. Иван Иваныч. Да что же это такое?! Ведь при вас же, Андрей Платоныч, запись в регистрационной книге сделали о возврате долга, мой управляющий свидетель… Модестыч. Nein, nein! Ich habe nichts gesechen, ich habe nichts gechoren! Владимир (вмешивается). Позвольте вопрос, Марья Алексевна: а есть ли у вас доказательства, что Пётр Михалыч вообще ссужал деньги моему отцу? Марья Алексевна. А… а… (беззвучно открывает рот) Владимир. Отец, если вы брали у князя Долгорукого деньги взаймы, то должны были оставить ему расписку? Марья Алексевна (приходит в себя). Что значит "если брал"?! Иван Иваныч. Конечно, я писал расписку, но Пётр сжег её, когда я вернул ему долг… Владимир. Ага! Расписки не существует? Значит, и долга не существует! И больше не о чем разговаривать. Милейшая Марья Алексевна, дорогой Андрей Платоныч, как жаль, что вы уже покидаете нас! Мы не успели в полной мере насладиться вашим приятным обществом… (распахивает дверь в коридор) Забалуев. Что вы себе позволяете, молодой человек?! Какая наглость! Владимир. Господа, я бы вас проводил до кареты, да нам с отцом пора обедать… Марья Алексевна (потрясая зонтиком). Я это дело так не оставлю! Я отомщу, и месть моя будет страшна! Незваные гости, разгневанные и разочарованные, уходят, Модестыч трусцой бежит за ними, но Владимир ловит его за шиворот. Владимир (ласково). Подождите, господин управляющий! (под локоток подводит к столу) Воруем, значит, Карл Модестович? Модестыч. Как можно-с! (канючит) Я верой и правдой, много лет, себя не жалеючи… Иван Иваныч. А на это что скажете? (водружает на нос очки и раскрывает конторскую книгу) Посмотрите-ка сюда! Модестыч (сует нос в книгу). Что-с? Иван Иваныч. Вот-с! (тычет пальцем) "Посевы ржи вытоптали мыши". Какие мыши? Модестыч. Полевые-с! Владимир (сочувственно). Что, так всё и вытоптали? Модестыч. Вытоптали! Как стадо саранчи налетели-с - и нету ржи! А какие всходы были, ах-ах-ах! Иван Иваныч. А управляющий господ Кукарекуевых видел вас в трактире, с купчишкой из Четырёхгорского уезда, и будто бы вы с ним о продаже ржи толковали? Модестыч. Врёт! Врёт, каналья! Не было такого! Да я в трактир ни ногой, я тружусь от зари до зари, аки пчёлка… Иван Иваныч (листает книгу). А это что такое? Паровоз? Что ещё за паровоз? Модестыч. Железную дорогу затеял я строить - дело новое, полезное, пора нам жить с европейским размахом: хлебушек и лён из нашего имения на ярмарку в уездный город возить, а то и в сам Петербург, и не на подводах - в вагонах! И паровоз из Англии выписал, да только вот незадача-то какая: шхуна, что тот паровоз везла, в море затонула… Но вы не волнуйтесь, Иван Иванович: на будущий год, как поспеет пшеничка… Иван Иваныч (срывает с носа очки). На будущий год вашего духу тут не будет! Вас тут не будет сей же час! Вон! Мошенник! Вор! Обманщик!.. (топает ногами) Модестыч. Увольняете меня, господин барон? А рекомендации будут-с? Владимир. Вот вам наши рекомендации! Хватает его за шиворот и за пояс и вышвыривает за дверь; у Модестыча из кармана вылетает толстая пачка ассигнаций, он пытается поймать её на лету, но Владимир пинком сообщает ему ускорение и захлопывает дверь. Иван Иваныч (возмущённо). Подумать только! Каждый рубль, украденный этим мерзавцем, был украден у Анны! Владимир (обескураженно). Что же получается? Я тут из кожи вон лез, милейшего старика Забалуева чуть по лысине графином не огрел, Лизиной маменьке нагрубил… И всё ради того, чтобы Анька могла купить себе новую шляпку?! Иван Иваныч (визгливым дискантом). Как ты разговариваешь с отцом, мальчишка?! Прокляну! Наследства лишу! Владимир. Какого наследства, отец? Модестыч же всё разворовал! Иван Иваныч (бушует). Всё Аннушке отпишу - и землю, и крепостных, и дом в Петербурге! Владимир. Ну, коли всё Аньке достанется, можно я хотя бы возьму те деньги, что любезно оставил нам наш бывший управляющий? (хочет забрать всю пачку, но под грозным взглядом отца отсчитывает только несколько бумажек, остальное бросает на стол) Пойду в трактир, выпью за Анечкино здоровье… (направляясь к двери, сам с собой) Надерусь в зюзю! Иван Иваныч (вслед сыну). Завтра у Аннушки премьера, все соседи съедутся. Только посмей не явиться!
Екатерина: Кадр 17. Зимний дворец. Кабинет императора Император, императрица и их старший отпрыск - все с одинаково унылыми физиономиями: наследник устал сопротивляться напору родителей, а те устали сломлять его сопротивление. Вдоль одной из стен выставлено полдюжины женских портретов. Александр. Мне надо ещё подумать… Император. Сколько можно думать?! Императрица. Ты же обещал взяться за ум, Саша! Александр. А разве женитьба влияет на умственные способности? Василий Андреевич ничего такого мне не говорил… Император. Вот! Вот оно - тлетворное влияние господина Жуковского! Напрасно, сударыня, я поддался в своё время на ваши уговоры и согласился назначить этого пиита Сашиным воспитателем… Что проку бороться с вольнодумством в России, когда оно свило гнездо в царском дворце?! Императрица (примирительно). Успокойтесь, мой друг! Василий Андреевич изо всех своих скромных сил старается обуздать пылкий нрав нашего сына… Император. Плохо старается! Пока Александр не продемонстрировал нам ни одного качества, достойного правителя великой державы: он капризен, избалован и начисто лишён чувства ответственности! Александр. С самого детства мне твердят: ты должен, должен, должен!.. Но почему?! Почему я только должен и ни на что не имею права?! Почему мне нельзя жениться на любимой женщине или выпить с друзьями в трактире?! Император. Потому что ты наследник Российского престола, а не деревеньки в саратовской губернии! Александр. Да лучше б я был захудалым саратовским помещиком! К чему мне, скажите, царские привилегии, когда я не могу ими воспользоваться по своему усмотрению?! Император. Мне надоело с вами пререкаться, Александр. Если корона кажется вам такой тяжёлой, извольте, я вручу её вашему брату. Александр. Костьке - корону?! Да он ещё в солдатиков играет! Император. Тогда перестаньте изображать собаку на сене и ведите себя, как должно будущему государю! Императрица. Саша, ты ведь понимаешь, что рано или поздно тебе всё равно придется жениться? Александр (хмуро). Раз нельзя жениться на Ольге, то мне всё равно, кто станет моей женой. Император (с облегчением). Ну, слава Богу! Однако мы не хотим лишать тебя права выбора… Посмотри! Перед тобой лучшие невесты Европы! Которая из них тебе более по сердцу? Амалия Шлезвиг-Гольштейнская… а? Весьма мила, весьма… Императрица. Да нет, мой друг, ничуть не мила: она же косоглазая! Что скажут о нас в Европе, если супруга наследника престола будет всё время глядеть на сторону? Саша, я советую тебе присмотреться к Регентруде Мекленбургской. Император. Нет, дорогая Шарлотта, герцогство Мекленбургское мелковато… Что скажете о принцессе Вюртембергской? Александр. Maman, papa, не слишком ли вы увлеклись? Жениться-то мне, а не вам… Императрица обиженно поджимает губы. Император. Чем дерзить матери, Саша, лучше бы выбирал себе супругу, пока её не выбрали за тебя. (читает надпись под следующим портретом). "Герцогиня Брауншвейгская". Что?! А это ещё зачем?! Мало наша фамилия натерпелась от этих выскочек!.. Императрица. Николя, но ведь это было так давно… И справедливости ради надо заметить, что Брауншвейгское семейство тоже немного пострадало. А эта девочка ни в чём не виновата, к тому же она так прелестна… (наводит лорнет) Только платье на ней старомодное, такие носили во времена императрицы Елизаветы, или даже раньше... Неужели Брауншвейги так обнищали, что одевают своих принцесс в наряды столетней давности? Император. Ну-ка, ну-ка! (отнимает у супруги лорнет и внимательно рассматривает даму на портрете) Бог мой! Да ведь это Анна Леопольдовна! Императрица. В самом деле… (растерянно) Но как этот портрет здесь оказался?! Император (грозно). Да! Как этот портрет здесь оказался?! Александр. Мы с Костей нашли его в подвале, когда играли в Тезея и Минотавра. Ободрали с него паутину… Император. И это говорит наследник престола Российского!.. В гневе срывает портрет с подрамника и швыряет его в дверь, дверь от удара распахивается, на пороге - две борющиеся фигуры. Это адъютант императора пытается задержать Михаила Репнина, но тот, увидев, что путь свободен, прытко устремляется вперед. Михаил. Ваше величество, дозвольте обратиться! Император (недовольно). Что это значит, князь? Господин Бенкендорф уверил нас, что вы с вашим приятелем навсегда покинули столицу. Александр (злорадно). И на старуху бывает проруха! (видя, что его реплика проигнорирована, обиженно сопит) Михаил. Прошу прощения, ваше величество, но я не мог уехать, не закончив важного дела. Мою сестру… княжну Репнину отлучили от двора… это несправедливо! Император (надменно). Вы берёте на себя смелость рассуждать о справедливости монарших решений? Михаил. Я виноват, но пусть гнев вашего величества падёт только на мою голову, моя сестра не должна отвечать за мои грехи! Императрица. Николя, разрешите Натали Репниной вернуться в мою свиту. После этой истории я лишилась двух своих лучших фрейлин, а Кати Нарышкина так неуклюжа… и брехлива… Император. Ну, хорошо, хорошо… Если вам так дорога эта фрейлина, Шарлотта, пусть она возвращается… Александр (с надеждой). А Ольга Кали… Император. Нет! И впредь попрошу этого имени не упоминать! Цесаревич сникает. Михаил (радостно вопит). Спасибо, ваше величество!!! (хочет бежать) Император. Куда вы, Репнин? Я вас не отпускал. Нечего вам бездельничать в ссылке, поезжайте-ка в… (шелестит бумагами на столе) в Двугорский уезд… Оттуда неоднократно поступали жалобы… на мздоимство… и прочие злоупотребления… Разберитесь и доложите! Михаил (быстро соображая). Слушаюсь, ваше величество!!! Александр (ловит его на пороге). Репнин, вы покидаете меня? Я буду по вам скучать… (тяжело вздыхает) А ещё пуще - по вашему приятелю Корфу и нашим совместным проказам… Михаил (разводит руками). Что поделаешь, ваше высочество? Александр (косясь на родителей, шёпотом). Меня хотят женить… Михаил. Мой приятель Корф говорит, что женитьба подобна самоубийству - как в омут с головой, с закрытыми глазами… но поскольку он пока не торопится свести счёты с жизнью… Александр (перебивает его). С закрытыми глазами? Отличная идея! Вы настоящий друг, Репнин! Люблю вас! (крепко обнимает его) Ну, счастливого пути! Михаил кланяется императорской чете и отбывает. Император. Нуте-с, на ком мы остановим наш выбор? Александр (с закрытыми глазами расхаживает вдоль выставленных портретов, наконец, останавливается возле одного и тычет пальцем). Эта! Император. Гм! Мария Гессен-Дармштадская? Почему бы и нет? Императрица (скептически рассматривает портрет). Фи! Какая невзрачная девочка… почти дурнушка… Александр. А мне она нравится! Императрица. Но говорят, что она - незаконнорожденная… Император. Глупости говорят, ma chere. Императрица. Но… Император. Когда моя матушка впервые увидела ваш портрет, ей не понравились ваши уши… Но это не помешало нам с вами создать счастливую семью! Императрица (бросается к зеркалу). Я столько лет терялась в догадках, чем я не угодила моей свекрови… почему она так со мной холодна? А ей, оказывается, уши мои не нравились! (чуть не плачет от обиды) Александр (запальчиво) Я женюсь на Марии, или… или отказываюсь от престола! Пусть носит корону Константин, когда ему надоест играть в солдатиков. Император. Если, Саша, ты рассчитывал нас перехитрить, то вынужден тебя разочаровать. Вот моё последнее слово: принцесса Мария станет твоей женой, и сегодня же в Гессен-Дармштадт будут направлены послы! У наследника вытягивается физиономия.
Екатерина: Кадр 18. Домашний театр в поместье Корфов Небольшой уютный партер постепенно заполняют съехавшиеся на премьеру соседи-помещики с жёнами, недорослями и дочерьми на выданье. В просторной хозяйской ложе расставлены мягкие кресла и накрыт столик с напитками и фруктами. Входит Владимир - зеленоватый с похмелья, но с накрахмаленными воротничками. Девицы на выданье и помещичьи жёны бросают на него восхищенные взгляды, недоросли с завистью изучают модный покрой сюртука. Владимир (раскланиваясь с гостями, себе под нос). И чего спешил? Отца ещё нет, ворчать некому, можно было вздремнуть ещё четверть часа… Заметив столик с напитками, оживляется, но выпить не успевает - в ложу входят Долгорукие. Владимир (с распростертыми объятиями). Добрый вечер! Как я рад! Марья Алексевна! Сонечка! Андре! А где же Лиза? Марья Алексевна. А Лизонька приедет со своим женихом, Андреем Платонычем Забалуевым. Владимир (медленно соображая). С женихом?.. Лиза выходит замуж? (светлея лицом) Так за это надо выпить! Через толпу гостей с медвежьей грацией пробирается Забалуев. Забалуев (толкаясь и наступая на ноги). Пардон, пардон… (поднимается в ложу) Бонсуар, господа! Марья Алексевна. А где же Лизанька, Андрей Платоныч? Забалуев. Лизавете Петровне нездоровится, они решили дома остаться… (в сторону) Ума не приложу, куда она подевалась… И вздремнул-то всего на несколько минут, открыл глаза, а Лизаньки-то и нет! То ли выпала по дороге, то ли сама из кареты выскочила… Ну, не бегать же мне ночью за ней по лесу! Авось, отыщет дорогу домой… Владимир. Жаль, жаль, Андрей Платоныч, а я-то хотел выпить за здоровье жениха и невесты… Забалуев. Отчего ж и не выпить? (изучает расставленные на столике графины и бутылки) Скучен в своих пристрастиях дорогой Иван Иваныч… И выбору-то никакого - бренди да бургундское… Вот что значит дом без хозяйки! То ли дело у Марьи Алексевны - извольте-пожалте, наливочки на все буквы алфавита! Давеча, когда помолвку праздновали, и арбузовки отведали, и грушовки, и зубровки… (сладко причмокивает губами) Только кумпания нынче не та, да-с! Отец Павел, новый батюшка, не добравшись до "како", заснул на клозетке… Андрей. А не вас ли, Андрей Платоныч, получасом раньше наши лакеи тащили в гостевую спальню, да не дотащили и в коридоре на сундук бросили? Забалуев (без тени смущения). И что с того? Старею, шурин мой любезный, старею… А в прежние-то времена мы с вашим батюшкой покойным и отцом Георгием, бывало, и до ферта добирались, и до червя, а то и до ижицы! Владимир. Верно, с другого конца алфавита начинали? Забалуев. Дерзить пожилому человеку, юноша, не только не остроумно, но даже и не умно! В дни моей молодости старшему поколению больше уважения оказывали! Владимир. Завидная у вас память, Андрей Платоныч! Не обижайтесь, это я так - для поддержания светской беседы… (разливает по бокалам вино) А Лизавета Петровна-то… неужто вместе с вами и отцом Павлом азбуку изучала? Соня. Что вы, Владимир Иваныч! Лиза у себя в спальне под замком сидела - её маменька наказала за то, что она Андрею Платонычу на лысину плюнула, когда он ей колечко на пальчик надевал… Неловкая пауза. Соня (заканчивает убитым голосом). Колечко-то на пол и упало, говорят - примета плохая… Марья Алексевна. Полно, Сонечка… (шлепает её зонтиком по спине) Разве Владимиру Иванычу интересны наши семейные дела? Владимир. Как же-с, очень даже интересны! Андрей (спасая положение). Да что ж мы, как старухи в чепцах, сплетни собираем? Давайте поговорим о чём-нибудь другом! Соня. А это правда, Владимир Иваныч, что вас чуть не повесили? Владимир. Чуть не повесили, чуть не расстреляли - всего понемножку, Софья Петровна. А ваше семейство, верно, в траур погрузилось по случаю моего чудесного избавления? Соня. Нет, как можно! Мы все были очень рады, что вы вернулись живым и здоровым: и я, и Лиза, и Андрюша… Только маменька с Андрей Платонычем расстроились… (тушуется, понимая, что снова сказала что-то не то) Андрей (пытаясь замять неловкость). Однако, давайте же, наконец, выпьем! Владимир (оживляясь). Давайте! Иван Иваныч (входит). Добрый вечер! Марья Алексевна, Андрей Платоныч… Рад, что вы приняли моё приглашение на этот вечер! Значит, нашим распрям конец? Марья Алексевна. И ничего подобного, Иван Иваныч! Мы с вами, конечно, соседи и близкие друзья… были… но денежки-то счёт любят! Иван Иваныч (морщится). Не будем омрачать наш праздник разговорами о долговых обязательствах… Сделаем вид, что мы по-прежнему добрые друзья и соседи… Володя, налей нашим гостям вина! Марья Алексевна. Мне, пожалуйста, бургундского… А Сонечке - лимонаду. (Соня обиженно грызет персик) Забалуев. И мне бургундского, раз нет других букв алфавита. Владимир (разливает вино по бокалам). А тебе, Андре? Андрей. На твоё усмотрение. Владимир. Тогда выпьем вместе со всеми бургундского… А вам, отец, - бренди, как всегда? Иван Иваныч. Разумеется, ты же знаешь, что я не пью ничего другого. Все чокаются и осушают бокалы, улыбаясь друг другу сквозь зубы, потом чинно рассаживаются по местам, хозяин делает знак слугам, те гасят свечи и поднимают занавес. Начинается пьеса. Соня (оборачивается к Владимиру). А это правда, Владимир Иваныч, что вы дрались на дуэли из-за женщины? Владимир. Никак нет-с, это из-за меня две дамы на балу подрались - фрейлина государыни и супруга греческого посла… Соня (ахает). Прямо на балу?! Марья Алексевна. Сонечка, пересядь к Андрюше! А вам, Владимир Иваныч, как не стыдно - такие пошлости молоденькой девушке рассказывать! Владимир. Исключительно для поддержания светской беседы… Соня (тянется к нему через брата). А правда, что… Андрей (осаживает её). Смотри на сцену! На сцене Никита-Отелло с физиономией и руками, намазанными жжёной пробкой, объясняется с венецианским дожем и отцом Дездемоны по поводу своей женитьбы. Анна-Дездемона тем временем неторопливо спускается по декоративной лесенке - с таким расчётом, чтобы оказаться в зале при последних словах мужа-мавра. Вдруг раздаётся треск, одна из подпорок ломается, но Никита проворно подскакивает и подставляет под падающую лестницу могучее плечо. Невредимая Анна выходит на сцену и трогательно прикладывает платочек к ссадине на его лице. Никита-Отелло (заканчивает с пафосом). "Она меня за муки полюбила, а я её - за состраданье им!" Зал рукоплещет, за кулисами мелькает перекошенное лицо Полины. Полина (кусая локти). Надо было мне не подпорку подпилить, а ступеньки маслом намазать… Летела бы Анька до самого Петербурга без перекладных!.. Иван Иваныч (восторженно). Как она играет!.. Вы только посмотрите, как она играет!.. (не сводит глаз с Анны) Владимир начинает похрапывать и роняет голову на плечо сидящему рядом Забалуеву. Забалуев (пытаясь растолкать его). Владимир Иваныч! Владимир (приоткрывая один глаз). Господин Забалуев? Бр-р-р! Приснится же такое! (откидывает голову на спинку кресла и снова засыпает) Забалуев сердито пыхтит. Соня. А почему Отелло верит грязным наветам этого гадкого Яго? Забалуев. Потому что дурак-с! Марья Алексевна. Жаль, что Лизаньки с нами нет. Посмотрела бы, что случается с девицами, которые замуж выходят, родителей не спросясь! Андрей (бурчит). С теми, которые спрашивают, случается ещё хуже… Забалуев. Но это не наш с Лизанькой случай! Спектакль приближается к трагическому финалу. На сцену выкатывают огромный рояль. Владимир (просыпаясь). Разве у Шекспира Дездемона играла на рояле? Иван Иваныч. У Шекспира нет, а у нас будет! Должны же мы насладиться несравненным Аннушкиным голосом! Анна поет, у всех зрителей - умилённые и просветлённые лица, один Владимир демонстративно затыкает уши. Иван Иваныч. Соловей, ах, чистый соловей! На сцене появляется Никита-Отелло и, спросив у Анны-Дездемоны, молилась ли она на ночь, начинает её душить прямо на рояле. Владимир. Ну, кто же так душит? Церемонится с ней, как с драгоценной вазой… Схватил бы за шею да свернул ей, дуре, голову! (показывает руками, как правильно надо душить) Марья Алексевна. Ежели вы всех актёрок передушите, Владимир Иваныч, кто ж у меня в театре играть-то будет? Андрей (страдальчески). Maman, я же просил вас оставить эти нелепые претензии! Владимир. Андре, жестоко лишать женщину единственного в провинции утешения - помечтать о несбыточном! Марья Алексевна (шипит). Мальчишка… хам! Пьеса заканчивается: жертвы оплаканы, злодеи наказаны. Актеры выходят на поклон, гости с энтузиазмом хлопают в ладоши. Вдруг аплодисменты становятся оглушительнее - стараниями Михаила, только что вошедшего в зал через боковую дверь. Михаил (кричит громче всех). Браво! Бис! Отбирает у оказавшегося рядом помещика букет цветов и бросает его через головы зрителей на сцену. Анна ловит букет и посылает Михаилу воздушный поцелуй. Владимир (морщится). И этой вертихвостке, отец, вы собираетесь завещать всё состояние? (молчание) Отец, вы слышите меня? Поворачивается и видит, что Иван Иваныч в судорогах корчится на полу. Владимир (орёт благим матом). Доктора! Доктора сюда! Общий переполох, шум и крики.
Екатерина: Кадр 19. Библиотека Анна в глубоком трауре и с не менее глубоким декольте плачет на плече у Михаила. Анна. Дядюшки больше нет… Как же я без него? Михаил. Жаль Ивана Иваныча… Добрый был человек… Анна. Он взял нас с Владимиром за руки, сказал: "Я вас любил, дети, одинаково, помните об этом, и заботьтесь друг о друге…" Я нынче утром и начала заботиться… Сварила бульончик… сама!.. понесла Владимиру… а он… а он… (всхлипывает) Михаил (с тревогой). Что?.. Анна. …а он выплеснул его в горшок с геранью! Михаил. Не горюйте, Анна! Я с удовольствием отведаю вашего бульона, я уверен, что это божественное кушанье - оно и не может быть другим, если приготовлено этими ручками… (целует ей пальцы) Анна. Спасибо вам, Мишенька, никто, кроме вас, не смог бы меня утешить… А я так нуждаюсь в утешении… И ещё эта тайна! Уже умирая, дядюшка пробормотал: "Тайна… в медальоне…" Михаил. В каком медальоне? Анна. Не знаю… Мы с Владимиром всю спальню перерыли, ничего не нашли, а теперь он, должно быть, в кабинете ищет… Входит мрачный Владимир. Михаил. Прими мои соболезнования, друг… Если нужна помощь… Владимир. Мишель? Откуда ты? Михаил. Я же вчера приехал… Владимир (рассеянно). А… ну да… наверно…(падает в кресло). Анна. Вы нашли что-нибудь, Владимир Иваныч? Владимир. Нашёл… (вытаскивает из кармана полдюжины медальонов) Михаил. Анна рассказала мне о последних словах Иван Иваныча… Давайте посмотрим, вдруг и впрямь в каком-то из этих медальонов заключён секрет? Владимир (зло). Да никакого секрета, только Анькины портреты! (открывает медальоны один за другим) Анька в шесть лет… Анька в восемь лет… в десять, в двенадцать… Клок Анькиных волос… А тут, вроде, не Анька… (рассматривает миниатюрный портрет) Правда, не пойму, кто? Михаил. Да это же ты! Забыл? Нас тогда только-только в корпус определили… Ты на этом мундирчике ещё дырку прожёг, когда червяка на костре поджаривал, чтобы нашему инспектору в суп бросить… Владимир. Хм! И впрямь я… Чего удивляться - этот медальон валялся в нижнем ящике стола, под ненужными бумагами… (со слезами на глазах) И в жизни отца я такое же место занимал - ненужная мелочь! (тянется к графину с бренди, но не находит его на месте) Анна! Это ваши проделки?! Анна (испуганно). Я не… Михаил (хлопает себя по лбу). Совсем из памяти вон! Бренди забрал на исследование доктор Штерн. Мы подозреваем, что оно было отравлено… Анна и Владимир. Как?! Михаил. Мы с доктором хотели выпить… бессонная ночь и все такое… Но доктору не понравился мутный осадок в графине и запах сушёных яблок. Владимир. Глупость какая! При чем тут сушёные яблоки? Михаил. Он сказал, что так пахнет какой-то сильный яд… Анна (плачет). Неужели дядюшку отравили? Штерн (входит). Увы, мадемуазель, так и есть. (поднимает в руке графин) Cicuta virosa! Михаил (переспрашивает). Цикута? Штерн. Или вех. Весьма, весьма ядовитое растение. Произрастает на болотах, на сырых лугах и в ольшаниках. (увлекаясь) Особенно опасны корневища с корнями, содержащие ядовитое вещество цикутотоксин. Часто становится причиной отравления крупного рогатого скота и овец… Владимир (перебивает). Не надо нам лекций на медицинскую тему, доктор! Объясните лучше, как эта цикута, если она произрастает на болотах и в ольшаниках, попала в графин с бренди?! Штерн. Ну-у… м-м-м… наверное, кто-то сорвал и подсыпал… Владимир. Кто?! Штерн. Не могу знать! В данном вопросе медицина бессильна, сие находится в ведении полиции… Разрешите откланяться? (уходит) Анна (всхлипывая). У кого, у кого могла подняться рука на дядюшку?! Михаил. Это чёрное дело мог совершить только очень злобный человек. У твоего отца были враги, Вольдемар? Владимир. Мелкие интриганы и злопыхатели вроде Забалуева или Долгорукой. Они, конечно, на всякие пакости горазды, но убить… Забалуев - трус и дурак, да и Марья Алексевна не леди Макбет. Михаил. Скажите, а этот графин всегда стоял в библиотеке? Анна. Да… Только вчера, на время представления, дядюшка велел накрыть столик в ложе… Он любил, чтобы всё было красиво: серебро, хрусталь… Михаил. Значит, вчера кто-то и отравил бренди! Было столько народу, что вы могли и не заметить… Гости бродили по залу, наверное, и в ложу поднимались, чтобы выпить или закусить… Анна. Зачем им в ложу? В зале несколько столов было накрыто - с чем попроще: пирожки, яблочки антоновские, водка… А шампанское и персики только для самых близких. Владимир. Вот и выставляйте после этого угощение! Мы им - фрукты из оранжереи, а они нам - цикуту в графин! Михаил. Подождите! В ложе, кроме Ивана Иваныча с Владимиром, были Долгорукие и Забалуев… Неужели кто-то из них? Кто подходил к вашему столику, Вольдемар? Владимир. Не знаю, я спал. Михаил. Спал?! Во время выступления Анны?! Анна. Владимир Иваныч не желают признавать моего актёрского таланта… (обиженно) Хотя из приличия и можно было пару раз в ладоши хлопнуть… Владимир (кивая на Михаила). Там и без меня было кому хлопать. Михаил. Давайте же вернемся к нашему расследованию! (чешет затылок) Только на пустой желудок плохо думается… Не позавтракать ли нам? Анна. Я принесу бульончик! (убегает) Владимир (ей вслед). А мне водки! Михаил. Я понимаю, что тебе сейчас очень тяжело и не время об этом говорить… но твое отношение к Анне… оно слишком приземлённое… Владимир. А твоё - слишком возвышенное. Гляди, Мишель, больно падать будет. Михаил. Нельзя ли выражаться яснее? Владимир. Умный поймёт, а дурак так дураком и помрёт. Михаил. Ну, знаешь ли! Если бы не твоё горе… Анна вносит на подносе чашку бульона и графинчик водки. Михаил. Вы - ангел, Анна! (пробует бульон и задумывается) Анна (с беспокойством). Вам не нравится, Миша? Михаил. М-м! Очень вкусно! (героически отправляет в рот вторую ложку) Владимир (наливает себе водки). Зря мы отпустили доктора Штерна… Михаил. Почему? (озадаченно разглядывает плавающий в бульоне мохнатый кусочек свиной шкурки) Владимир. Он бы тебе пригодился. (опрокидывает стопку) Анна. Добавки, Миша? Михаил (дипломатично). Я бы охотно, да грех предаваться чревоугодию, когда надо продолжать расследование… Может, допросим слуг?
Екатерина: Кадр 20. Зал для приёмов в Зимнем дворце Между колоннами слоняются несколько придворных, Александр и Константин у окна считают ворон на Дворцовой площади. Александр. Сорок пять, сорок шесть… Ещё две на Александрийской колонне… Константин. И под аркой Главного штаба! Александр (приглядевшись). Нет, там не ворона… там треуголка графа Бенкендорфа! Константин. А сам Александр Христофорыч? Александр. И сам Александр Христофорыч. Вы когда-нибудь видели, чтобы он разгуливал отдельно от своей треуголки? На голове у него или под мышкой, она всегда при нём, а он - при ней! Константин. Зачем же он на холоде стоит? Александр. Наверное, как и мы, ворон считает… Константин. Вот бы узнать, кто из нас больше насчитал! Александр. Нет ничего проще! (подзывает своего нового адъютанта) Эй, Ртищев! (указывает пальцем за окно) Видите там, под аркой Главного штаба, господина Бенкендорфа? Адъютант. Вижу, ваше императорское высочество! Александр. Великий князь Константин желают знать, сколько государственных преступников… то есть ворон Александр Христофорыч насчитал за это утро… Сбегайте и спросите! Адъютант (зеленея). Ваше высочество изволит шутить? Александр. У меня нынче дурное настроение, и я спрашиваю: за каким чёртом господин Бенкендорф ошивается напротив моих окон, нарушая архитектурный ансамбль? Адъютант (совсем зелёный). Ваше высочество, да я до конца этот вопрос не успею задать, как меня скрутят жандармы и в крепость… Александр (лениво). Убирайтесь вон! Если вы такой осторожный, к чему вам офицерские эполеты? Считали бы лучше ворон на Сенатской площади… Адъютант. Слушаюсь, ваше императорское высочество! (убегает, гремя шпорами) Александр. Трус и болван! Константин. Почему вы не в духе, Саша? Ведь сегодня приезжает принцесса, ваша невеста! Александр. Вот потому и не в духе… В зале появляется стайка расфуфыренных фрейлин, Александр веселеет и принимается напропалую с ними любезничать. Фрейлины хихикают и жеманничают, охотно принимая знаки его внимания, у одной Натали Репниной пасмурный вид. Александр. Должен сказать, мадемуазель Нарышкина, что новая прическа необыкновенно вам идёт. Нарышкина (кокетливо). По последней парижской моде, Александр Николаевич! Натали. Наша Кати такая изобретательная! Давеча горничная перекалила щипцы для завивки и сожгла ей две пряди, но умница Кати не стала впадать в истерику, а зачесала волосы с правой стороны головы на левую и - вуаля! - результат достоин зависти французских законодательниц мод! Александр. Браво неловким горничным, благодаря чьим оплошкам рождаются на свет шедевры куаферского искусства! Натали (бросает на него косой взгляд). И браво мужчинам, постоянным в своем непостоянстве! Александр (нахмурившись). Кому адресован ваш упрёк? Натали. Моему брату. Мишель обещал исправно писать каждый день, и вот уже вторую неделю от него исправно не приходит ни одного письма. Нарышкина. А мы думали, что вас больше огорчает отсутствие писем от вашего жениха… Мужчины так ветрены: сегодня клянутся в вечной любви, а завтра… Натали. …а завтра любовь растаяла, как дым! (снова косой взгляд на Александра) Наследник открывает рот, чтобы поставить зарвавшуюся фрейлину на место, но тут объявляют государя и государыню. Императорская чета чинно вплывает в зал. Император. Приятно, Саша, что ты явился без опоздания… однако почему не в парадном мундире? Александр. Я решил приберечь его для более торжественного случая. Императрица. Какого же? Александр. Проводы принцессы Марии обратно в Дармштадт. У императора начинают трястись усы, императрица виснет у него на локте. Императрица. Умоляю, Ники!.. Объявляют её высочество принцессу Максимилиану Вильгельмину Августу Софию Марию Гессен-Дармштадскую. Все взгляды устремляются к дверям. Входит принцесса Мария - в платьице из дешёвой клетчатой ткани, с простенькими украшениями и причёской. Фрейлины аккуратно перешёптываются - так, чтобы их услышал только цесаревич. 1-я фрейлина (фыркая в кулачок). Фи! Что за чучело! Вы только посмотрите на эти рукавчики! Такие сто лет никто не носит! 2-я фрейлина (прикрываясь веером). А эти рюшечки на подоле! И юбка на добрый вершок короче, чем надо! Нарышкина (ничем не прикрываясь). А причёска! Наверное, она сама себе локоны на пальчик накручивала! Натали. Зато она - настоящая принцесса благородной крови! Нарышкина. Вам ли рассуждать о благородной крови, когда ваши предки хлебали деревянной ложкой тюрю из репы? Натали. Мы от Рюрика родословную ведем, а вы неизвестно от кого! (нечаянно задевает Нарышкину локтем) Нарышкина. Мы неизвестно от кого?! Да нашему роду четыреста лет! (нарочно хлопает её веером по плечу) Натали. Вы сто лет себе обманом приписали! (показывает язык) Александр (негромко). Maman, я догадываюсь, что эти трещотки (кивает на фрейлин) по вашему наущению пытаются опорочить принцессу в моих глазах... Так вот, назло вам, невеста мне очень понравилась, и я собираюсь ей об этом сказать! Император (с чувством). Браво, Саша! Императрица поджимает губы, Александр подходит к Мари и тепло её приветствует. Принцесса делает неуклюжий книксен и трогательно улыбается с провинциальной неловкостью. Император (сердечно). Добро пожаловать, дорогое дитя! Придворный переводчик (начинает гундеть). Willkommen… Мари. Не нушно переводшик… Я карашо фас панимайт! Я фся дорога учить по- русски… Императрица (тихонько). О Боже! Император (ей на ухо). Снисхождения, ma chere, снисхождения! Девочка хотя бы умеет согласовывать род существительных и прилагательных. А вы, душа моя, когда-то говорили "фесь дорога"… Натали и Нарышкина продолжают шепотом препираться. Нарышкина. Моя прапрапрабабка была матерью Петра Великого! (щипает Натали) Натали. А предок моего жениха Москву основал! (колет её шпилькой) Нарышкина. Да вашего женишка давно и след простыл! (наступает ей на ногу) Натали. А у вас и вовсе не было! Кому охота на рыжей жениться? Заносит каблук, чтобы в свою очередь отдавить Нарышкиной ногу, но промахивается и наступает ей на подол. Юбка с треском отрывается от лифа и падает на пол. Придворные оживляются и наводят лорнеты, императрица краснеет от злости, император улыбается в усы. Натали (на ухо Нарышкиной). Кати, ваши подвязки цвета незабвенного заката прелестны, но нынче в моде цвет бедра испуганной нимфы! Посрамлённая Нарышкина сгребает упавшую юбку и убегает в боковую дверь. Мари (Александру). У фас ф Россия фсегда так фесело? Александр. Да, мы очень весёлый народ! Адъютант (вбегает, запыхавшись). Разрешите доложить, ваши императорские величества и высочества! На Сенатской площади сейчас ровно сто сорок восемь ворон! Император (отсмеявшись). В Сибирь дурака! Александр (в сторону, радостно). Ещё от одного избавился! И так буду всех выживать, пока мне Репнина не вернут!
Екатерина: Кадр 21. Избушка Сычихи Сычиха пьёт чай, прихлёбывая из блюдца. Лоскутное одеяло на печи шевелится, из-под него показывается взлохмаченная голова Лизы. Лиза. Где я? (вертит головой по сторонам) Как я здесь оказалась? Сычиха (швыркая чай). В лесу я тебя нашла, на обочине дороги… Лиза. В лесу? (силится что-то вспомнить) А какое сегодня число? Сычиха. Я, девонька, дням счёта не веду… Чего их считать? Живу и живу себе потихоньку… Спускайся, почаёвничаем… Лиза спрыгивает с печки и садится за стол, голодно посверкивая глазками. Лиза. Что это у тебя? Сычиха. Шляпки мухоморов засахаренные, пирожки с поганками, холодец из лягушек… Лиза. А варенье есть? Я люблю чай с вареньем. Сычиха (подвигает банку). Вот - повидло из волчьих ягод. Лиза (со вздохом). Ну, волчьи ягоды, так волчьи ягоды! (намазывает повидло на пирожок) Отравлюсь, умру, и не надо будет выходить замуж за Забалуева. (откусывает, разочарованно) Так это ж голубичное варенье! И пирожки не с поганками, а с ревенем… Сычиха (смеётся). А ты что ж, думала, я одними мухоморами питаюсь? Лиза (с набитым ртом). Говорят, что ты покойников на кладбище откапываешь и кровь их пьешь. Сычиха. Глупости говорят! Откуда у покойников кровь? Лиза (тянется к холодцу). Не знаю, мне ещё покойников откапывать не доводилось… (радостно) Вспомнила! Мы с Забалуевым в карете ехали… к Корфам в гости… Женишок мой престарелый по дороге сомлел и уснул… а во сне обнимать меня начал, в плечо целовал… (содрогается от отвращения) Я от него отодвигалась, отодвигалась… а потом, наверное, из кареты выпала… Сычиха. А что тебе больше не понравилось: что уснул или что обнимать стал? Лиза. Мне не нравится его лысина, я ненавижу его ужимки, он отвратителен мне весь - с ног до головы!… Слушай, Сычиха, а дай мне какого-нибудь яду! Сычиха (поперхнувшись). Зачем? Лиза. Я его отравлю! Сычиха. И думать забудь! Зачем грех на душу брать? (рассматривает паутину на потолке) Не он будет твоим мужчиной, хоть и придется тебе его имя носить. Лиза. А кто будет моим мужчиной? (жарко) Владимир? Сычиха. Нет. Лиза. Почём ты знаешь? (грустно откладывает в сторону пирожок) И маменька, и брат с сестрой твердят мне, что он меня не любит… А я не хочу в это верить! Хоть он за полгода ни одного письмеца не прислал и, когда вернулся в своё имение, меня не навестил… (умоляюще) Сычиха, миленькая, погадай мне ещё на картах! А вдруг… Сычиха. Сегодня не карточный день. (снова смотрит на потолок) Сегодня надо паутине вопросы задавать. Лиза. Может, ещё у таракана за печкой спросить? Сычиха (невозмутимо). Тараканий день - на той неделе. Только ты кого не спрашивай, один ответ получишь. Лиза. Сговорились вы все, что ли - и пауки, и тараканы, и ты, и маменька? Ах, кабы папенька был жив! Он бы с Иван Иванычем потолковал, тот велел бы сыну на мне жениться, и никуда б тогда Владимир от меня не делся! Сычиха (ворчливо). Упрямая! Вся в папеньку родимого… Он тоже не хотел меня слушать, а ведь предупреждала я его: "Не ходи, Петр Михалыч, на рыбалку, облака сегодня не в ту сторону плывут - быть беде!" Лиза. А он пошёл - и утонул… Две недели его искали, потом нашли на том берегу в камышах… Отец Георгий, нас жалеючи, не велел на тело папеньки смотреть, так в закрытом гробу и схоронили… (всхлипывает) Сычиха. Утонул он! (хмыкает) Как бы не так! Лиза. Ты что-то знаешь, Сычиха? Говори! Неужто папенька не сам… неужто его того… утопили? Сычиха. Такие, как Пётр Михалыч, не тонут… (грозит кому-то пальцем) Ох, не зря, не зря отец Георгий запретил крышку гроба открывать… Лиза. Значит… значит, батюшка какой-то другой смертью умер? Более страшной? Сычиха. А готова ли ты правду услышать? Лиза (ёжится). Боязно… Сычиха. То-то же, что боязно! Лиза (храбро). А ты всё равно скажи! Сычиха. Не время ещё... Лиза. Сычиха, голубушка, ласточка, душечка, скажи! Я же не отстану от тебя, пока не скажешь! Поселюсь вот здесь, на печке с тараканами, и буду с утра до ночи тебя одним и тем же вопросом донимать! Стук в дверь. Голос Андрея. Эй, есть кто дома? Голос Татьяны. Сычиха, ты барышню нашу, Лизавету Петровну, не видала ли? Лиза корчит гримасы и бурно жестикулирует, всем видом умоляя: не выдавай! Сычиха (кричит через дверь). Никого не видала! Который день ни единой души, даже Варя из усадьбы Корфа еды не приносила, пробавляюсь тут грибками да ягодами... Голос Андрея. Не до тебя им сейчас, у них хлопот полон рот - Иван Иваныча хоронить. Голос Татьяны. Пойдёмте, Андрей Петрович, поищем в Забалуевском лесу. Шорох удаляющихся шагов. Сычиха (в прострации). Ивана... хоронить?! Лиза. Ну же, говори скорей, что с батюшкой моим приключилось? Сычиха. Нет, это неправда... Он не мог умереть... Врут они все, врут! Начинает, как заполошная, метаться по избушке, выхватывает из сундука какие-то ветхие тряпки, закутывается в них и убегает. Лиза (ей вслед). Стой, куда же ты? (садится обратно за стол и машинально жуёт пирожок) Нет, Сычиха, так легко ты от меня не отделаешься! Я все твои тайны узнаю, все секреты выведаю! Где ты их прячешь? (шарит по полкам) Что здесь? Травки какие-то... Настойки... (берет в руки пыльную книжку) Мадам де Сталь? Кто бы подумал! (швыряет книжку на пол и продолжает поиски) Хм! Сушеные мухоморы... А возьму-ка я их чуток, женишка попотчевать! (ссыпает мухоморы себе в карман) На середину избушки, попискивая, выбегает мышка. Лиза громко взвизгивает и пулей вылетает за дверь.
Екатерина: Кадр 22. В усадьбе Корфов Вся дворня с понурым видом выстроилась вдоль стен, Владимир расхаживает по кабинету, поигрывая плёткой-девятихвосткой. Владимир. Итак, вы все уже знаете, что мой отец нынче под утро преставился? Варвара (всхлипывает). Бедный, добрый наш Иван Иваныч! И сливочек свежих отведать не успел… Все громко плачут и причитают. Григорий. Как же мы теперь без барина? Осиротели… Владимир. Ну, раскудахтались! Теперь я - ваш барин, и я покажу вам, почём фунт изюму! Мой отец умер… не сам… его отравили! И если я узнаю, что кто-то из вас… Полина (плаксиво). А что сразу мы? Вчера вон полон дом народу был, паркет натоптали, в занавески сморкались… Варвара (дергает её за рукав). Чего мелешь, дура? Полина. Не мелю, а правду говорю! Одно слово, что благородные господа - одеты нарядно, а манеры, как на конюшне! Вон господин Кукарекуев давеча бутылку шампанского спер, в карман запихивал - не запихивается, так он своей супруге в узелок засунул… она узелок из своей шали связала, чтобы наши пирожки да яблочки унести… Владимир. Ладно, с соседями я завтра разберусь… А сейчас с вами потолкую. Что это такое на тебе? (тычет Григория пальцем в грудь) Григорий. Рубаха, барин… Владимир. Вижу, что не телогрейка! Почему шёлковая?! Да и ещё и малиновая? Сегодня что, престольный праздник?! (накидывается на Полину) А это что у тебя?! Полина. Бусы, барин… Агатовые… Владимир. Бусы! В пять рядов! И как у тебя шея до сих пор не сломалась! (поворачивается к Никите) А у тебя на ногах? Никита. Так… это… сапоги навроде… хромовые… Владимир. Сапоги хромовые! Лапти конюхам уже не по чину! И рубахи холщовые не для их нежной кожи! Им подавай бархатные онучи, да всякие серёжки-побрякушки! (Григорий суетливо запихивает в карман цепочку от часов, Варвара прячет под косынку золотые сережки) Ещё, поди, и романы французские почитываете?! И портвейн из моего погреба пьете? Совсем распустились! Отец мой много воли вам давал, ну да ничего, я порядок живо наведу. Будете у меня вкалывать от зари до зари, ходить в дерюжке и хлебать только тюрю на квасе, а если увижу кого прохлаждающимся или в нарядных тряпках, заставлю навоз на конюшне выгребать - ложкой! Полина (робко). А какой ложкой-то, барин: столовой али десертной? Владимир (рявкает). Чайной! Я вас отучу бездельничать! Вон! Работать! Чтобы в доме и во дворе всё блестело, как лысина у нашего соседа Забалуева! (натыкается взглядом на Модестыча) А тебе чего здесь? Никита, Григорий, спустите господина бывшего управляющего с лестницы! Никита с Григорием несут Модестыча к выходу. Модестыч. Подождите, подождите! Я знаю, кто убил барона! Владимир (махнув рукой). Ладно, отпустите его. Никита с Григорием убирают руки, Модестыч шлепается на пол. Модестыч (верещит). Что вы творите, олухи?! Григорий. Нам барин велел отпустить, мы и отпустили… Владимир (на дворню). Ну, хватит прохлаждаться! Идите, работайте! Гришка, седлай коня и езжай по соседям, скажешь, похороны завтра. А ты, Варвара, готовь поминальный обед. Варвара. Барин, так со вчерашнего же приёму гора закусок осталась - нам всем домом и за неделю не съесть! Выбрасывать жалко… а тут можно соседям скормить! Владимир. Вот, Карл Модестыч, учись быть бережливым! У Вари ни одна полушка не пропадёт, а у тебя целый паровоз на дно ушёл! Модестыч. Тоже мне, сравнили, Владимир Иваныч - Божий дар с яичницей! Владимир. Вот именно! У Вари - Божий дар, а у тебя вместо мозгов - взболтанные яйца! Вся дворня, во главе с загордившейся Варварой, покидает кабинет, скаля зубы Модестычу. Владимир (садится в кресло, набивает трубку). Ну, рассказывай, кто подлый душегуб? Модестыч. А вы верните меня на должность, Владимир Иваныч, тогда скажу. Владимир. Торговаться со мной вздумал, прыщ курляндский? Ты, будто, прошлый раз несколько ступенек на лестнице не досчитал? Сейчас кликну холопов… нет, лучше пошлю за исправником! Одними синяками ты у меня не отделаешься, упрячу тебя за решётку… Модестыч. Нет-нет, не надо исправника, Владимир Иваныч! Я скажу, всё скажу: это Анька вашего батюшку порешила! Владимир (поднимая брови). Анна?! Да ты в уме? Зачем ей отца убивать, когда он её поил-кормил и с ног до головы в шелка одевал? Модестыч. Иван Иваныч спохватился, что она сильно его карман облегчает, решил урезать ей содержание, она о том проведала, и… Анна (вбегает без стука). Владимир, я знаю, кто отравил дядюшку! Владимир. Вас что, не учили стучать в дверь, прежде чем войти?! А если бы я переодевался? Анна. Это же библиотека, а не спальня… Владимир. Ты будешь мне указывать, где и чем я в своём доме должен заниматься?! Если захочу, буду спать в кабинете, обедать в спальне, а письма писать на кухне, и никто мне не указ! Понятно? Анна. Да… Владимир. Не "да", а "да, барин"! Анна. Да, барин… Владимир. Кстати… (хватает со стола томик, суёт Анне под нос) Ты опять без спросу брала мою книгу? Почему все страницы жиром заляпаны?! Анна. Я читала ее Варе… вслух… А Варя блины пекла… Владимир. Варваре - Шодерло де Лакло?! (ехидно) Ну, и каково же её мнение об этом романе? Анна. Варя сказала, что они там во Франции с жиру бесятся, и если бы этого виконта де Вальмона к ней на кухню определить - дрова колоть да воду таскать, он бы у неё не забаловал… Владимир. Слыхал, Карл Модестыч? Какая дворня у меня образованная да начитанная? Модестыч. Пороть их всех надо, и Аньку, и Варьку! Анна испуганно поворачивает голову, Модестыч мерзко ухмыляется, потирая ладошки. Владимир (подобрев). Ладно… Так что ты, Аня, там говорила? Кто моего отца отравил? Анна (тычет пальцем в Модестыча). Он! Владимир. Вот странно! А он утверждает, что это ты! Анна. Я?! (разражается рыданиями) Вы оба сговорились, чтобы на меня вину свалить? Вам всё равно, кто на самом деле Иван Иваныча убил, лишь бы меня за решетку упрятать, самую беззащитную! А я так дядюшку любила-а-а!.. Модестыч. Не любила, а доила! Кто твои еженедельные поездки на ярмарку оплачивал? Вы только подумайте, Владимир Иваныч: что ни суббота, то сто рублей, а то и все сто двадцать! Это ж в год больше пяти тыщ псу под хвост! Да у нас мыши столько ржи не вытоптали, сколько Анька на тряпки спустила! Анна. Всё вы врете, Карл Модестыч! Не было никаких мышей, рожь наши мужики сжали, а вы её загнали втридорога заезжему купцу! Спросите у Никиты, Владимир Иваныч, он подтвердит, он помогал ту рожь на подводы грузить! Модестыч. Эва! Да он, что хошь, подтвердит! Анька ж ему с каждой ярмарки гостинчик привозила! То кушак, то сапоги! Анна. Да, я купила Никите сапоги! Потому что он меня в город провожает, неприлично ему при мне в лаптях!.. А вы, Карл Модестыч, бессовестно дядюшку обворовывали… Владимир. Всё, хватит! Как я понимаю, ни у кого из вас доказательств нет, одни голословные обвинения… Модестыч. Какие ж голословные, Владимир Иваныч! Есть у меня доказательство, есть! (суетливо достает из-за пазухи бумагу и протягивает хозяину) Вот - Анькина вольная! Старый барин хотел ей отдать, да передумал потом, как подсчитал, во сколько она ему обходится, и какие он убытки понесёт, если она со всеми его подарками со двора съедет… Анна (тянет руку). Моя вольная! Владимир (перехватывает). Не спеши, голубушка! (вертит бумагу в руках) Значит, мой отец вольную подписал, а отдать забыл? Темнишь ты чего-то, Карл Модестыч! Анна (бьется в истерике). Он украл, украл мою вольную! Владимир. Ладно, разберёмся… (не читая, закрывает документ в сейф) Решим так: ты, Карл Модестыч, оставайся пока на прежней должности… приглядывай в меру своих скромных способностей за хозяйством… и за Анной… а она будет шпионить за тобой. Кто вперёд раздобудет доказательства вины другого, тому и приз достанется. Анна и Модестыч (в один голос). Какой приз? Владимир (загадочно улыбаясь). Каждому - свой! Анна (в сторону). Побегу Мише жаловаться!
Екатерина: Кадр 23. Церковь Горят свечи, соседи-помещики в траурных нарядах перешёптываются по углам. В глубине стоит гроб с телом Ивана Иваныча. Михаил (тихо, Анне). Почему до сих пор нет Владимира? Анна. Вы же сами знаете, Миша… Он давеча напился до беспамятства, Варвара обещала его утром разбудить, да, видно, не смогла… Михаил. Все его ждут… В конце концов, это становится неприличным! Анна. А что я могу? Вы хоть раз пробовали разбудить Владимира наутро после попойки? Михаил. Да я в Петербурге только этим и занимался! Анна. И с успехом? Михаил. Да не очень… Однако, что же нам делать? Анна (жалобно). Миша, мне больше не на кого опереться… Пожалуйста, помогите мне… Михаил. Конечно-конечно! Только не плачьте! Я всё улажу! И со священником договорюсь, и за Владимиром кого-нибудь пошлю… Вплывает Долгорукая, за ней - Соня и Забалуев. Марья Алексевна (Анне). Мы скорбим вместе с вами, деточка… Бедный Иван Иваныч! (прикладывает платочек к глазам) Какая утрата! Соня и Забалуев тоже выражают соболезнования и отходят к стеночке. Забалуев (пританцовывая на месте). Наше поместье, Марья Алексевна, наше! Марья Алексевна (тихо). Не радуйтесь так бурно, Андрей Платоныч, чай, не на званый вечер пришли - на похороны! Забалуев. Да как же не радоваться, голубушка, когда меня так всего и распирает от радости! Марья Алексеевна. Вот никак не пойму я вас, Андрей Платоныч, на ком вы женитесь: на дочери моей, али на её приданом? А коли не найдётся Лизанька, что тогда? Забалуев. Да как же не найдётся! Непременно найдётся! Я сам, я сам пойду её искать - в лес, в болото, в тьмутаракань… за Лизанькой моей, за сердешной! Вваливается растрёпанный Владимир - в мятом сюртуке, криво повязанном галстуке и с графином бренди под мышкой. Владимир. Здравствуйте, дорогие друзья! (Все шокированы) Михаил (шипит ему на ухо). Ты что, рехнулся? Владимир (не слушая его). Счастлив всех вас видеть… Душевно тронут, господа! Соседи, опомнившись, начинают осуждающе шушукаться. Владимир (продолжает). Ведь здесь собрались все друзья моего отца, самые лучшие его друзья! Вы все любили его, верно? Гул голосов. Да, да… любили… несчастный Иван Иваныч… царствие ему небесное… (всхлипы и вздохи) Владимир (рявкает). Тогда кто же из вас его отравил?! (испуганное молчание) Не желаете признаваться? А ведь вы все были у нас на спектакле, когда отец… (потрясает графином) Кто насыпал сюда яду? Анна (всхлипывает). Мишенька, остановите же его! Михаил. Его сейчас и жандармский полк не остановит… Анна. Господи, какой стыд!.. Если б дядюшка уже не умер, ему бы не пережить… (горько плачет) Владимир (наступает на соседей). А, может, кто-нибудь желает отведать этого бренди? Ну же, господа, не стесняйтесь! Я угощаю! (все в ужасе от него шарахаются) Забалуев. Позвольте, дорогой Владимир Иваныч, э… конечно, мы все любили вашего батюшку… но ложиться рядом с ним ни у кого охоты нет! Владимир. Нет охоты? Так и убирайтесь отсюда! Все! До единого! Плевал я на вас на всех и на ваше притворное сочувствие! Возмущенные и перепуганные соседи поспешно покидают церковь. Михаил. Прости, дружище, я понимаю, что у тебя горе, но сегодня ты перешел все границы! Владимир. Оставьте вы меня в покое! (садится на скамеечку в углу, плачет и отхлебывает бренди из горлышка графина) Михаил. Сумасшедший! на тот свет захотел?! (пытается отобрать графин) Анна. Миша, успокойтесь, это не тот графин. Тот мы с Варварой в сундук спрятали, как вы велели - чтобы до суда улику сохранить. Михаил. В самом деле… (утирает пот со лба) А я и забыл! Впрочем, не мудрено - в эдаком-то содоме! Входит Сычиха, закутанная в линялую рыжую тряпку, некогда бывшую чёрным палантином. Сычиха (гладит Владимира по голове). Бедный сиротка! Владимир (огрызается). Пошла прочь! (булькает бренди) Михаил (шёпотом, Анне). Кто эта женщина? Анна (содрогаясь). Это Сычиха, местная колдунья, травница… Дядюшка её привечал, а Владимир жутко ненавидит… Михаил. Он ненавидит всё, что любил его отец - это у него мания такая… (задумывается) Если эта женщина была дружна с Иван Иванычем, может, она и про таинственный медальон слышала? Владимир (Сычихе). Убирайся, старая ведьма! (замахивается пустым графином) Михаил (отбирает графин). Угомонись, мы же в церкви! Сычиха. Никуда я не уйду! Я пришла попрощаться с Ванечкой, и никто меня отсюда не прогонит! Владимир. Ну, так я сам уйду! Михаил (преграждает ему дорогу). Куда ты? Владимир. В трактир, к пекло, к чёрту! Напьюсь в дым! (уходит, пошатываясь) Сычиха. Ему сейчас очень плохо… Но он поймёт, он простит… Анна (плачет). Он даже дядюшку не захотел проводить в последний путь… Мерзкий, бездушный человек! Сычиха. А ты погоди реветь, ещё наплачешься. Пока счастье свое найдёшь, много горючих слёз прольешь. Анна бледнеет. Михаил (обнимает её) Успокойтесь, это только пустые слова, гадалки вечно туману напускают, ничего конкретного… Сычиха. Могу и поконкретнее. Вы оба думаете, что счастье близко, да только не ухватить вам его - холодное оно и призрачное, как вишни на снегу! Михаил. Вишни… снег… какая чушь! Анна (дрожит). Это не чушь… это правда, Миша… счастье невозможно… Михаил (Сычихе). Зачем вы стращаете нас всякой ерундой? Сычиха (зловеще). Я не стращаю, я - знаю! Михаил. А коли всё знаете… Иван Иваныч на смертном одре о каком-то медальоне толковал… не догадываетесь, о каком? Сычиха (испуганно). Не знаю ни про какой медальон! Михаил. Знаете, по глазам вижу, что знаете! Не из-за этого ли медальона его убили? Не вы ли ему в бренди цикуту бросили? Сычиха (машет руками). Уходи, уходи, пока я тебя в жабу не превратила! Михаил. Ха! В жабу! Я боевой офицер, а не суеверная барышня! Сычиха. А и в жабу не превращу, так силы мужской лишу! (делает какие-то пассы руками, Михаил начинает проявлять признаки беспокойства) Анна (тянет его за рукав). Идёмте, Миша! Умоляю вас! Михаил. Да, пожалуй… (позволяет себя увести) Что-то и мне стало не по себе…. Сычиха (выталкивает их наружу и захлопывает дверь). Вот мы и одни остались, Ванюша… (медленно приближается к гробу) Темнота.
Екатерина: Кадр 24. Усадьба Долгоруких Андрей и Татьяна сидят на скамеечке, отделённой от дома и двора густыми кустарниками. Андрей (с тяжёлым вздохом). Так и не нашли мы Лизаньку… А ведь каждую кочку в лесу обшарили, каждый кустик… (переглянувшись, оба краснеют и смущенно хихикают) Татьяна (глядя в сторону). Где-то теперь Елизавета Петровна? Тепло ли ей? Сыто ль? Андрей (убитым голосом). Это я во всём виноват… обещал защитить её от Забалуева и ничего не смог - маменьки побоялся… Знаешь, Танюша, иногда мне кажется, что вовсе и не я мужчина, глава семьи, а маменька… Татьяна (кладёт его голову себе на грудь и обматывает свою косу вокруг его шеи). Не кручиньтесь, Андрей Петрович! Вы - самый умный, самый сильный, самый смелый! Андрей. Нет-нет, не утешай меня! Я всё про себя знаю… я подлый трус и ничтожество (всхлипывает и промакивает слезинку кончиком Татьяниной косы) Сестру предал… невесту обманываю… с тобой вот тоже… Татьяна (сквозь зубы). Тюфяк! Андрей. А? Татьяна. Тюфяк… выхлопать… княгиня велели… Я, чай, не барышня, чтобы тут с вами на лавочке рассиживаться. Мне работать надо! Андрей (скорбно). Тюфяк я и есть… Натали (из-за кустов). Андрей, где ты? Андрей. Это голос Наташи! Татьяна. Вам померещилось, барин! Натали (громче). Андрей! Ау! Андрей. Нет, мне не померещилось! Хочет вскочить, но запутывается в Татьяниной косе и сваливается под скамейку, увлекая за собой и Татьяну. Барахтаются на земле, пытаясь встать. Натали (продираясь сквозь кусты). Андрей! Отзовись! Почему я должна искать тебя по каким-то зарослям?! Растрёпанная и ободранная Натали вываливается из кустов. Татьяна (неприветливо). Чего вам, барышня? Натали. Я Андрея ищу… Андрей (шарит по земле). А я очки потерял… (встаёт, оправдываясь) Четвёртый раз за день… Татьяна носком башмака незаметно зарывает очки в ворох опавших листьев. Андрей. Зачем ты здесь, Наташа? Натали (слегка обиженно). Я соскучилась… Так рвалась к тебе, что вот даже накидку порвала! (сбрасывает накидку с плеч и протягивает Татьяне) Сбегай, милочка, зашей, да чаю мне подай в гостиную, замерзла я. Татьяна (не шевельнувшись). Мне хозяева не велят чужим прислуживать. Натали (с аристократическим недоумением). Что это значит? Андрей. В самом деле, Наташа, с какой стати ты раскомандовалась?! Ты не у себя дома! Натали. Но я твоя невеста! Андрей. А Таня мне как сестра! Мы выросли вместе, я не позволю её обижать! Татьяна победоносно ухмыляется. Андрей (входя в раж). И вообще - тебя сюда никто не звал! Неприлично ездить в гости без приглашения, пусть даже и к жениху! Натали. Ах, так?! Ну и оставайтесь с вашими приличиями, Андрей Петрович! (закутывается в рваную накидку и продирается обратно сквозь кусты; шляпка цепляется за ветку, она в сердцах срывает её с себя и убегает простоволосая) Андрей. Наташа, подожди, я велю заложить для тебя коляску! (бежит следом, благоразумно обогнув кусты со стороны) Татьяна (надувшись). Будто эта финтифлюшка сама не смогла бы в коляску сесть! (снимает с ветки Наташину шляпку и вертит в руках) Какую только дрянь в столицах не носят! Не то цветочный горшок, не то воронье гнездо… И толку-то в хозяйстве никакого! Разве что только ленточки сгодятся, на фартук нашить… Обрывает с шляпки атласные бантики и швыряет её на землю. С карканьем подлетает ворона, подхватывает шляпку в клюв и скрывается в кроне высоченной берёзы. Татьяна (удовлетворённо). Туда ей и дорога… (подбирает очки) Всё-то наш Андрей Петрович очки теряет… Кабы не я, так и ходил бы слепым! Во двор въезжает коляска с княгиней Долгорукой, Соней и Забалуевым. Марья Алексевна. М-да, и жил-то Иван Иваныч кое-как, и помер по-дурацки - своим любимым бренди подавился! Соня. Как же, маменька, а Владимир Иваныч говорил, будто его батюшку отравили? Марья Алексевна. Нашла, кого слушать - пьяницу, балабола! Лиза, вон, тоже его слушала… ну и где она теперь? Забалуев (захлебываясь от восторга). А похороны-то, похороны!.. Уж на что у Иван Иваныча вкус был дурной, а и то он не смог бы распорядиться о своих похоронах хуже, чем его сынок! Жаль только, что поминального обеда не отведали… Я ведь нарочно сегодня не завтракал, рассчитывал на поминках Иван Иваныча покушать вволю… Марья Алексеевна (фыркает). Они, небось, и обеда никакого не готовили! Думаете, просто так молодой барон всех из церкви разогнал? Решил, видать, на блинах сэкономить… Да я и не в обиде - хозяйство мне целее достанется. Из-за угла выходят Андрей и дюжина мужиков, вооруженных ружьями, вилами и кольями. Марья Алексевна. Куда это вы? Андрей. Лизу идём искать. Марья Алексевна. Вот ещё! Она, нахалка, только того и ждет, чтобы все из-за неё переживали и делом не занимались. Замерзнет, проголодается - сама домой прибежит, как миленькая! (уходит в дом). Андрей (пожимает плечами). Как скажете, maman… (отпускает мужиков и тоже уходит) Забалуев (придерживает Соню за локоток). Одну минутку, Софья Петровна… (Соня съёживается) Разговор у меня к вам интимный, так сказать… Лизавета Петровна-то не нашлись… (Соня сдавленно кивает) И Марья Алексевна искать блудную дочь не желают-с… И по всему выходит, что остаюсь я без невесты… Что ж мне делать теперь? Соня. Домой возвращаться. Забалуев. Никак не можно-с! Полюбил я ваше семейство, Софья Петровна, душою прикипел… И родни другой себе не желаю… (приобнимает Соню одной рукой) Смею ли я надеяться, чудеснейшая Софья Петровна, на ваше ко мне особенное расположение? Соня (блеет со страху). Если маменька велят… Забалуев. Велят, конечно, велят! Потому как где им сыскать другого такого зятя? Да и зачем искать, когда вот он я - всегда под боком, всегда к вашим услугам! (целует Соне ручку) Значит, честным пирком да за свадебку? (Соня в панике удирает в дом) Забалуев (потирая руки). Куда ни кинь, всё в мою пользу складывается! Жить с Софьюшкой станем здесь, бывшее именье Иван Иваныча в аренду сдадим… Или лучше это поместье в аренду, а жить - там? Где домик-то больше? У Корфов бельэтаж просторный, а тут…(считает окна) Раз, два, пять… Двенадцать окон по фасаду и во втором этаже… А ещё флигелёк… Пошатываясь, подходит Владимир с бесчувственной Лизой на руках. Забалуев. Что? Откуда? Лизанька! (тянет руки) Владимир. Отойдите, Андрей Платоныч! Забалуев. Как прикажете понимать, милостивый государь? Отойти! Ха! Я у себя дома! А это моя невеста! Кстати, почему вы держите на руках мою невесту? Владимир. Очевидно, потому что она не может идти сама. Да посторонитесь же, господин Забалуев! Я отнесу Лизу в дом, её надо положить на кровать… Забалуев. Не хватало ещё, чтобы посторонний мужчина укладывал мою невесту в постель! Я сам отнесу! Владимир. Ну уж нет! Я нашел Лизу в лесу, без сознания - неизвестно, кстати, как и почему она там оказалась? (из Лизиного кармана вываливаются сушеные мухоморы) И как я сразу не догадался - она же грибочки собирала, чтобы дорогого жениха салатом из красных шляпок попотчевать! Забалуев. Не ваше дело, молодой человек, как и чем меня невестушка потчует! Может быть, я именно и люблю мухоморы? Владимир. Мы с Лизой в детстве часто над вами смеялись: вы и тогда уже были похожи на старый мухомор - лысый, трухлявый и на тоненьких ножках… Забалуев (фыркает). Тоненькие ножки! Что бы вы понимали, юноша! Владимир. Одним словом, я Лизу спас, я её с рук на руки Марье Алексевне и отдам! Забалуев (взвизгивает). Не позволю! Владимир. А я вашего позволения спрашивать не собираюсь! Пытаются отобрать друг у друга Лизу и в конце концов роняют её на землю. От удара она приходит в себя. Лиза. Что со мной? (вертит головой по сторонам) Владимир? Андрей Платоныч? Господи, да что здесь происходит?! (пытается разнять дерущихся) Помогите! Маменька! Соня! Андрюша! (бежит в дом) Владимир, уже без помех, мнет Забалуеву бока, тот только охает и кряхтит. Владимир (поправляя манжеты). Не желаю больше с вами возиться. Оставляю вас заботам ваших будущих родственников! (уходит, насвистывая) Забалуев с трудом поднимается, зубами пытаясь подтянуть к плечу оторванный рукав. Забалуев. Ах, мерзавец! Ах, мерзавец! (счищает веточкой грязь с мундира) На крыльцо выбегает всё семейство Долгоруких. Марья Алексевна. Андрей Платоныч, дорогой! (всплёскивает руками) Да кто ж это вас так отделал? Лизанька нам сказала… Лиза (с недоумением). А где же Владимир? Забалуев. Владимир? Какой Владимир? Лизавета Петровна, душенька, да неужто вы ничего не помните? Я тут, на скамеечке, сидел, вдруг вижу - вы бежите… (остальным) Бежит она, бедняжка, из последних сил, а за нею - медведь! И хоть ни ножа, ни какого другого оружия при мне не оказалось, я на защиту невестушки моей грудью встал и у злодея косолапого её отбил! Андрей (недоверчиво). Неужто вы в одиночку медведя заломали? Забалуев (выпячивая грудь). Да-с! Извольте видеть, следы его лап! (с гордостью демонстрирует свои синяки и оторванный рукав) Марья Алексевна. Да вы герой, Андрей Платоныч! (сбегает с крыльца и целует его в обе щеки) Спаситель вы наш! Никому, кроме вас, Лизаньку не отдам! Лиза (плачет). Неправда, меня спас Владимир Корф! Соня. Лиза, ты так переволновалась… тебе бы отдохнуть… Марья Алексевна. Да-да, доченька, иди, полежи… Не бойся, всё страшное уже позади! Плачущую Лизу уводят в дом, во дворе остаётся один Забалуев. Забалуев (припевая). Что ни делается, всё к лучшему… (замечает Татьяну, притаившуюся в кустах, и выволакивает её оттуда за косу) Подглядываешь, нахалка? Говори, чего видела? Татьяна. Видела, как Владимир Корф… (Забалуев больно дергает её за косу) Нет, нет, ничего не видела! Забалуев. То-то же! А проболтаешься кому, язык отрежу и щёки им вымажу!
Екатерина: Кадр 25. На конюшне в поместье Корфов В углу пустого стойла Модестыч разгребает солому, вытаскивает из стены кирпичик, а из тайника - бумажный свиток. Модестыч. Негоже являться к княгинюшке с голыми руками… А как помашу у неё перед носом распиской, которую я для неё же из сейфа своего покойного хозяина выкрал, так она мне тысчонку-другую и отсчитает… Серёжками одними от меня не откупишься, серёжки - это так, баловство… авансик… (разворачивает бумагу, читает и бледнеет) Ч-что… ч-что эт-то? Анькина вольная?! А чего ж я тогда барину отдал?! (в панике выгребает из тайника деньги и золотишко, перетряхивает, но никаких документов там больше нет) Ах я, болван! (рвёт на себе волосы) Своими руками, своими руками Корфу отдал! Нет бы развернуть, прочитать… Ах я, дурак! Такой прибыли лишиться! Как раз на домик в Курляндии хватило бы... на домик с садом... может, и с фермой… (ссыпает свои сокровища обратно в тайник, кладёт на место кирпич) А, может, ещё не всё потеряно? Барон-то ещё будто бумаги не разбирал… Э-эх! (кусает ногти) Не доверяет он мне, ключей от сейфа и кладовых больше не дает… Как же быть? Полина (входит). Никак вы, Карл Модестыч, сами взялись стойла чистить? Перед хозяином выслуживаетесь? Модестыч. Ну-ну, поговори мне ещё! Много воли забрала! Полина. А что я, Карл Модестыч? Гришка с Никиткой обидятся, что вы их без хлеба оставляете… Модестыч (замечает у неё на груди медальон). Чего там у тебя на шее-то болтается? Ну-ка, ну-ка… (тянет руку) Полина пытается запихнуть медальончик в вырез сарафана, но Модестыч оказывается проворнее и срывает цепочку. Модестыч (разглядывая медальон). Ценная вещица… (пробует на зуб) Золото высшей пробы… и камушки… на алмазы похожие… Откуда это у тебя? Полина (обиженно). Откуда, откуда… Всё оттуда же - у покойного барина из-под подушки… Анькина вольная была этой цепочкой обмотана. Модестыч. А что ещё там было? (прячет трофей в карман, Полина провожает его печальным взглядом) Полина. Ничего больше, только награды Владимира Иваныча в жестяной коробочке, а их уж я брать не стала - на что они мне? Да и всё равно бы вы отняли… (шмыгает носом) Модестыч (хихикает). Да, хороша бы ты была с Георгиевским крестом на бюсте! (вздыхает) Жаль, что молодой барин свои ценности в сейфе хранит, а не под подушкой… Как бы он мне жизнь-то тогда облегчил! Ну, да ладно… Хорошо, Полинка, что ты мне подвернулась, я как раз собирался тебя искать… Полина (игриво). Зачем, Карл Модестыч? (прижимается к нему грудью) Модестыч. Отстань, с этим всегда успеется… Сейчас у нас с тобой другая забота! (достает из кармана пузырёк) Полина. Что это, Карл Модестыч? Модестыч. Яд! Надо подбросить его Аньке в комнату, пусть все думают, что это она барона отравила! Полина. И её упекут в каторгу? Модестыч. Если повезёт, то и на виселицу! (Полина взвизгивает от восторга и лезет к нему целоваться) Погоди ты, дура! Сначала дело надо сделать. Полина. Я всё сделаю, Карл Модестыч, голубчик! Аньку в каторгу! Да я ради этого… на любую подлость! На любую гнусность! Никита (выскакивает из соседнего стойла с вилами наперевес). Ах вы, сволочи! Чего ж вы от Аннушки-то не отвяжетесь?! За воротник нанизывает Модестыча на вилы и подбрасывает, как охапку соломы. Модестыч впечатывается мордой в потолок и с грохотом падает вниз. Перепуганная Полина бросается к выходу, на пороге сталкивается с Михаилом и Владимиром, сбивает обоих с ног и вихрем выносится во двор. Михаил (с трудом поднимаясь). Что это было? Конь какой-то с привязи сорвался? Владимир (отряхивая сюртук). Скорее, кобыла… (грозит в пространство кулаком) Михаил (продолжая прерванный разговор). И всё-таки объясни мне: зачем ты опять взял этого прохвоста на должность? Владимир. У меня были на то свои причины… (замечает Никиту, который занес уже тяжелый сапожище, чтобы заехать Модестычу под рёбра) Что тут происходит, чёрт побери?! Никита (разочарованно опускает ногу). Хотел прибить этого чёрта нерусского… Михаилу на нос что-то капает с потолка. Михаил (поднимает глаза). Что это? Кровь? (переводит взгляд на окровавленную рожу Модестыча, потом опять - на пятно на потолке) М-да… Высоко же ему пришлось подпрыгивать, чтобы нос расквасить… Акробат! Владимир (Никите). Ну, чем тебе наш управляющий не угодил? Никита. Так ведь что удумал, гад: склянку с ядом Аннушке в комнату подбросить, чтобы, значит, её в убийстве старого хозяина обвинить! Михаил (поднимает с пола пузырёк). Никакого тут у вас порядка нет! Яд под ногами валяется - бери, не хочу, трави всех подряд! Никита. Видать, немец треклятый барину отраву и подсыпал, а остатки решил Аннушке… Владимир (озверев). Так вот кто моего отца угробил!.. (набрасывается на Модестыча) Никита. Вам помочь, барин? Владимир (душит Модестыча за горло). Убирайся, сам справлюсь! Никита, довольный, уходит. Михаил (нюхая пузырек с ядом). Мышьяк… Странно… (озарённый догадкой) Володя, твой управляющий не виноват - он хотел подбросить Анне мышьяк, он не знал, что твоего отца отравили цикутой! Владимир (отпуская Модестыча). Ладно, живи… Полузадушенный Модестыч растекается по полу. Михаил. Надо искать убийцу в другом месте. Владимир. Да… (с сожалением) А как всё складно выходило! Я ведь и Модестыча на должности оставил с расчётом, что он или сам где промашку даст, или Аньку под монастырь подведет… За кого теперь приниматься? Модестыч (задушенным голосом). На Забалуева обратите внимание, Андрея Платоныча… Первый в нашем уезде жулик, даром что важная персона! Он дворянам окрестным посулил кругленькую сумму, чтобы они его избрали своим предводителем, а как занял место, так про обещания свои сразу и забыл, а напомнить ему никто не решается… Владимир (лениво). Пошел вон! Модестыч полуползком пробирается к двери. Михаил (брезгливо). Набить бы тебе морду - за то, что Анну оклеветал, да руки марать неохота… Модестыч резво вскакивает с четверенек и исчезает за дверью. Михаил. Какое счастье, что с Анны сняты все обвинения! Владимир (морщится). Ты способен думать о чём-нибудь другом, кроме Анны? Михаил. Могу. Я ни на секунду не поверил в то, что она виновата! А вот ты… Владимир (устало). Да знаю я, знаю, что Анька не причём! Просто я её терпеть не могу… Михаил (возмущённо). Но это ещё не повод, чтобы отправить безвинного человека в тюрьму! Так-то ты выполняешь волю своего отца - заботиться об Анне? Владимир. Мой отец убит, убийца до сих пор гуляет на свободе, а ты мне талдычишь о какой-то Анне! (в ярости срывает с себя галстук и вертит в руках) Чёрт, как же хочется кого-нибудь придушить! Михаил (осторожно). Может, нанести визит господину Забалуеву? Всё равно других подозреваемых нет... Владимир. С визитом не получится - он обнёс свою усадьбу двухметровым забором и расставил вокруг мужиков с собаками, и те и другие - злые и голодные, но из чужих рук еды не берут. (чешет затылок) Впрочем, недавно я видел Забалуева у Долгоруких… Только мне туда теперь дорога заказана. Михаил. Съезжу один. Страсть как хочется с Забалуевым потолковать! И не только по твоему делу. Я имею поручение от… (осекается) Короче, завтра же с утра и поеду. Владимир. Рад, что ты нашёл занятье по душе и хотя бы на время забудешь о своей ненаглядной Аннушке. Михаил. Одно другому не мешает. И знай, что я намерен принимать в судьбе Анны самое деятельное участие, хочешь ты того, или нет! (резко развернувшись, уходит) Владимир. Ах, Мишель, Мишель, жалко мне тебя, дурачка наивного, но пострадать тебе придётся… сам виноват, что меня не слушал! (в сердцах) И всё из-за этой вертихвостки!
Екатерина: Кадр 26. Зимний дворец Александр. Мари, Василий Андреевич хвалит вас: вы делаете большие успехи в русском языке. Мари. О да, я отшень прилешно занимаюсь… Я хочу понравиться фашей матушке… и фам, Александр Николаевитч! (глядит на него очень нежно) Александр (чтобы сменить скользкую тему). Что вы читаете? Мари. Рассказ про одного пастора и его arbeiter… работника. Отшень смешно! Только много непонятных слофф… (читает по слогам) То-ло-кон-ный лоп… Что это знатшит? Александр. Значит, что в голове вместо мозгов - толокно. Мари. А разфе такое мошет быть? Александр. Очень даже может быть, если человек - дурак! Мари. А кто есть балда? Александр. Тоже дурак. Мари (недоумённо). Балда не мошет быть дурак, он обмануль хитрых чертей! Александр. Как бы вам объяснить, Мари… Балда был дурак, но умный. А поп, его хозяин, - глупый! Мари. Умный дурак, глупый дурак… Русский язык такой слошный… Я должна это фсе записать! Только нет письменный прибор… Александр. Не расстраивайтесь, Мари! (звонит в колокольчик) На пороге вырастает новый адъютант. Адъютант. К услугам вашего императорского высочества! Александр. Прошу любить и жаловать - поручик Воронцов, тоже дурак, но - полезный. (снимает с Воронцова правый эполет и отвинчивает крышечку, замаскированную под звездочку) Вот - моя походная чернильница! А в левом эполете - песочек. Я думал нацепить ему ещё и пресс-папье, но пока места не нашел… Мари (хлопает в ладоши). Ах, как удобно! И перо есть? Александр. А как же! Кстати, гусиные перья неплохо смотрятся в качестве наконечников для аксельбантов… Мари. А бумага? Александр. Бумага - в планшете. Правда, листы приходится складывать вчетверо… Мари. Мошно сделать бумашный плащ… да? Как тетратка - много-много листиков… Александр. И отрывать по одному! Браво, Мари, это отличная идея! Воронцов, вы всё слышали? Идите к вашему портному, и чтобы завтра, нет - нынче же вечером! - вы были в плаще-тетрадке! Адъютант (прищелкнув каблуками). Слушаюсь, ваше императорское высочество! (убегает, едва не расплющив о косяк входящую Натали) Натали (делает помятый книксен). Доброе утро, Александр Николаевич, доброе утро, принцесса! Александр (сухо). Вы с поручением от государыни, мадмуазель Репнина? Натали. Её величество оказали мне честь, назначив фрейлиной к принцессе Марии. Мари. Я отшень, отшень рада! Я сейчас напишу несколько слофф, а фы проверите, да? (склоняется над листом бумаги) Александр (отводит Натали к окну). Maman приставила вас шпионить за мной? Так вот, можете ей донести, что я забыл и думать о Калиновской! Натали. Это для меня не секрет. Александр (насмешливо). Какая проницательность! Натали. От вас уже который день пахнет духами Нарышкиной. Александр. Вам показалось, Натали! Натали. Ничуть! Этот запах ни с чем не спутаешь - кроме Нарышкиной, никто при дворе подобной дрянью не поливается. Александр. Ваша дерзость переходит все границы! Натали. А ваша ветреность и вовсе их не знает. Боже мой, бедная Ольга! Ради любви к вам она пожертвовала всем! А вы обзавелись новой пассией через неделю после её отъезда! Александр (возвышая голос). Мадмуазель Репнина, вы забываетесь! Мари (отрываясь от письма). Что случилось? Почему вы ссоритесь? Александр. Во всём виновата ваша фрейлина: она разругалась с женихом, а теперь срывает на каждом встречном своё дурное настроение. Мари. Ругаться с женихом - nein! Жениха нушно лупить! Натали. Лупить, да ещё как!.. Александр. Натали, Мари хотела сказать, что жениха нужно любить. Мари. Да-да, лупить! Лупоффь - это есть самое глафное ф жизни! Александр, мы должны непременно помирить Натали с её женихом! Александр. Знаете, Мари, мне в голову пришла та же идея! Натали (настороженно). Что вы задумали, ваше высочество? Александр. Сейчас узнаете. (распахивает дверь, противоположную той, в которую вошла Натали) Добро пожаловать, князь! Входит Андрей Долгорукий, почтительно прикладывается к ручке принцессы. Натали (сквозь зубы). Зачем вы вызвали Андрея ко двору, ваше высочество? Александр (с невинной улыбкой). Чтобы доставить вам удовольствие! Пойдёмте, Мари, оставим Натали наедине с её возлюбленным - пусть она его лупит, или любит… как ей заблагорассудится! (на ухо Натали) Это моя маленькая месть, мадмуазель! (уходит под руку с принцессой) Натали сердито обмахивается веером. Андрей (нерешительно). Ты не хочешь со мной поздороваться, Наташа? Натали. Не имею ни малейшего желания! Андрей. Наташенька, мы же любим друг друга и скоро должны пожениться… к чему нам ссориться из-за какой-то ерунды? Натали. У этой ерунды коса до пояса и хозяйские замашки в отношении тебя! Андрей. О ком это ты? О Тане? (фальшиво хохочет) Ха-ха-ха! Неужто ты вздумала меня ревновать? Наташа, Таня выросла вместе с нами, очень нас любит, особенно Лизу, а Лиза пропала, и Таня рассердилась на тебя за то, что ты хотела отвлечь меня от поисков… Только и всего! Натали. Только и всего? Я потеряла свою любимую шляпку! Кстати, ту самую, что мы вместе покупали в тот день, когда ты сделал мне предложение… Андрей. Так дело только в шляпке? Милая, я куплю тебе сотню таких шляпок! (делает к ней шаг) Натали (отскакивает). Не прикасайся ко мне! (хватает с камина фарфоровую вазу и запускает в Андрея) Андрей (притворно хватается за голову). Ой! Натали (испуганно). Ой, Андрюшенька, я не хотела! Прости меня, пожалуйста! (гладит его по голове, лебезит) Очень больно? Крови нет, слава Богу… Дай я тебя поцелую, всё сразу пройдет! (целует его в лоб) Андрей (подставляет губы). Лучше сюда. Натали. А разве ваза попала не в лоб? Андрей. Ваза вообще пролетела мимо! Смеются и целуются. Входят Александр и Мари. Александр. Мы услышали грохот и поспешили к вам на помощь… Надеюсь, никто не пострадал? Андрей (смущённо поправляя очки). Только фарфоровая ваза, ваше высочество. (показывает на осколки) Мари. Ах, эта русская любофь… такая пылкая! Александр, когда мы с фами поссоримся, мы тоже что-нибудь разобьем. (в восторге) Это так романтишно! Натали. Ваши высочества, осмелюсь напомнить, что нынче вечером государыня ждёт вас обоих на чай. Мари. О! Я должшна выучить новые красивые слова… и красиво одеться… Вы мне поможете, Натали? Натали (делает книксен). Разумеется, ваше высочество. (обе уходят) Александр (Андрею). Однако вы не выглядите счастливым, князь… Дайте угадаю: вы страшитесь стать мужем самой бойкой при дворе фрейлины? Андрей (мямлит). В общем… наверно… не знаю… Можно аллегорию, ваше высочество? Вот, к примеру, вы гоните лань… прелестную лань… и вдруг замечаете, что в лесу много другой дичи… и куропатку хочется подстрелить… и лису… но и лань обидно упускать… Александр. Ха-ха-ха! Кстати, об охоте… Не затравить ли нам зайца, князь? Андрей. Avec plaisir, ваше высочество… только я нынче вечером встречаюсь с Натали… Александр. А я - пью чай у maman… (грустно) Значит, охота откладывается? (глядит в окно) Солнышко светит, погода чудесная! Андрей (эхом). Чудесная… Александр. Послушайте, князь, ведь наши невесты никуда от нас не денутся? Андрей. Никуда не денутся… Александр. А погода назавтра может испортиться… Андрей. Может испортиться… Александр. Значит… (подмигивает ему) Андрей. Значит?.. Александр. А значит, к чёрту женщин, да здравствует охота! Андрей. Да здравствует охота!
Екатерина: Кадр 27. Столовая в усадьбе Корфа Владимир, Михаил, Анна и Оболенский ужинают, Полина прислуживает за столом. Оболенский (с тяжким вздохом). М-да!.. До сих пор не могу привыкнуть, что дорогого Ивана Ивановича нет вместе с нами. Владимир (мрачно). Найду убийцу, лично вылью ему в глотку два графина бренди со стрихнином. (подумав) Нет, это будет слишком лёгкая смерть. Буду душить его… медленно… с удовольствием… пока у него язык не вывалится и глаза не лопнут… Анна (сдавленно). Что-то у меня аппетит пропал. Михаил (отодвигает тарелку). И у меня. Оболенский. В самом деле, Володя… Что за кровожадность? Владимир. Не вашего же отца отравили! За столом воцаряется мёртвая тишина. Михаил, Анна и Сергей Степаныч молча смотрят, как Владимир уплетает жаркое и попивает водочку, но никто не решается с ним заговорить, боясь услышать очередную грубость. Полина (вертится возле Оболенского). Возьмите ещё кусочек, Сергей Степаныч! Оболенский. Спасибо, голубушка, я уже сыт… А ты вот что: принеси-ка мне чаю в библиотеку. (встаёт из-за стола) Извините, господа. (уходит, Полина рысит следом) Михаил. Тебе не кажется, Вольдемар… Входят Забалуев и исправник. Забалуев. Bonsoir, messieurs! (расшаркивается Анне) Mademoiselle… Владимир. Не припомню, чтобы я вас приглашал, Андрей Платоныч, но, раз уж вы пришли… Анна, сбегай на кухню, узнай у Варвары, не осталось ли вчерашних щей? Забалуев. Наслышаны, наслышаны о вашем гостеприимстве, дражайший Владимир Иваныч, однако никак не можем им воспользоваться: мы нынче по другому делу. Исправник. Нам стало известно имя убийцы барона Ивана Ивановича Корфа. Владимир. И кто же он? Забалуев (тычет в него пальцем). Вы! Владимир. Поздравляю вас, господин Забалуев, у вас просто талант ищейки (продолжает как ни в чем не бывало трапезничать). Исправник. Барон Корф, вы арестованы! Михаил (возмущённо). Как можно бросаться такими чудовищными обвинениями?! Да ещё бездоказательно?! Владимир очень любил отца… Забалуев. Позвольте не согласиться, Михал Саныч: постоянные распри между Владимиром Иванычем и его покойным батюшкой стали у нас в уезде притчей во языцех. Анна (подскакивает). Да-да! Они каждый день ссорились: Владимир требовал денег, чтобы расплачиваться с карточными долгами, а когда Иван Иваныч отказался ему деньги давать, стал подделывать подписи на векселях… Владимир злобно ухмыляется. Забалуев (с интересом). Весьма, весьма любопытно! Продолжайте, мадемуазель! Михаил (шокирован). Анна, что вы такое говорите?! Анна. Чистую правду, Михаил! Дядюшка даже завещание изменил в мою пользу, он не хотел, чтобы имение было пущено по ветру, но Владимир это завещание подменил… Да вы вскройте сейф, господа! Наверняка найдёте там доказательства! Владимир Иваныч до сих пор празднует смерть отца, всё пьет да гуляет, а делами вовсе не занимается… (в сторону) Лишь бы сейф открыли, я под шумок свою вольную достану и уеду в Петербург, в театр, а тут - хоть трава не расти! Владимир. Ну что ж, господин Забалуев, если вы непременно хотите видеть меня за решёткой, я, пожалуй, доставлю вам такое удовольствие… (неторопливо промокает губы салфеткой и встаёт из-за стола) Михаил. Подождите, господа! Но ведь то, что у Владимира бывали размолвки с отцом, ещё ни о чем не говорит! Забалуев. Вы не были свидетелем этих скандалов, Михал Саныч, а я был! Молодой барон вёл себя по отношению к отцу весьма непочтительно, людей не стеснялся… Вот и когда давали пиесу про ревнивого мавра, и мадемуазель (поклон Анне) блистала на сцене, Владимир Иваныч изводил своего батюшку ворчанием и даже грозил кого-то придушить, всё руками-то делал и так, и эдак (показывает, как именно), а потом, наверное, со злости чего-нибудь в графин и подсыпал! Владимир. А ведь помнится мне, Андрей Платоныч, что в тот роковой вечер именно вы моему отцу бокал с бренди передавали… Забалуев. Но наливали-то вы сами! Анна. Да-да, Владимир наливал, я видела! Владимир. Не могли вы ничего видеть, вас в это время Отелло душил! И очень жаль, что не задушил… Михаил. В самом деле! У господина Забалуева и повод был хороший - всем известно, что Марья Алексевна обещала ему поместье Корфов в качестве приданого Лизы. Забалуев. Возмутительно, молодой человек! Как вы смеете делать подобные грязные намёки?! Владимир. А как вы смеете являться без приглашения в мой дом и отрывать меня от ужина?! (нервно наливает и выпивает две рюмки подряд) Исправник (задумчиво). С арестом господина Корфа, пожалуй, придется повременить… Анна и Забалуев (в голос). Почему?! Исправник. Я вижу, что в этом деле нет никакой ясности… Михаил (поддакивает). Абсолютно никакой! И вы, как представитель закона, должны это дело расследовать и ясность внести, а я со своей стороны обещаю вам всяческое содействие и высочайшее покровительство государя императора. Владимир. Если выяснится, что вы, господин Забалуев, причастны к смерти моего отца… (наливает себе третью рюмку) Лучше вам тогда сесть в тюрьму, от души советую! (занюхивает корочкой хлеба) Хотя и в тюрьме я до вас доберусь и придушу… (смотрит на Анну) как один ревнивый мавр свою жену… Забалуев. Не рассчитывайте легко от меня отделаться! Рылом не вышли, юноша, чтобы на предводителя уездного дворянства замахиваться! (в злобе ломает трость и убирается вслед за исправником) Владимир. Ну что, продолжим ужин? (садится к столу) Жаркое уже остыло, но можно попробовать пирог… (сладким голосом) А где же моя ненаглядная сестричка Аннушка? Михаил. Анна! (обшаривает комнату) Где вы прячетесь? (вытаскивает Анну из-за портьеры) Выходите, не бойтесь! Вы ведь просто пошутили про поддельные векселя, да? Это была невинная шутка, и Владимир на вас совсем не сердится… Владимир. Ничуть не сержусь - я сегодня добрый. Что ж ты заробела, Анечка? Иди, отведай рыбного пирога… (кромсает пирог) М-м, как вкусно пахнет! Мастерица наша Варвара! (Анне и Михаилу) Присоединяйтесь, друзья! Вприглядку сыт не будешь (наливает очередную рюмку). Михаил. Не слишком ли ты много пьёшь? Владимир. Пойду-ка я отсюда, пока вы мне окончательно аппетит не испортили (прихватывает со стола графинчик водки и кусок пирога) А ты, Аннушка, загляни в библиотеку после ужина… поболтаем на сон грядущий… (уходит) Анна (дрожит, как осиновый лист). Он меня убьёт! Михаил. Полноте! Вольдемар не людоед, он очень добрый… в глубине души… Анна. Вы не знаете, Миша… Михаил (целует ей ручки). Я знаю одно: я люблю вас! И не хочу с вами расставаться - так бы и смотрел в ваши глаза и смотрел! Анна. И я… так бы смотрела и смотрела… (продолжительный поцелуй) Ах! Простите меня, Миша! (убегает, закрыв лицо руками) Михаил. Во всём этом кроется какая-то тайна… Здесь вообще одни сплошные тайны и загадки! (с энтузиазмом) Но я их все раскрою! Господи, как жить-то интересно!
Екатерина: Кадр 28. В кабинете Корфа Оболенский за столом читает газету, покуривая трубку Иван Иваныча. Входит Полина с тяжело нагруженным подносом. Полина. Я вам чаю принесла, Сергей Степаныч. Оболенский. Спасибо, голубушка. Поставь на стол. (Полина сгружает содержимое подноса на стол, но не уходит) Чего тебе, голубушка? Полина. Разрешите сказать вам мою мечту, Сергей Степаныч? Оболенский. Ну… скажи. Полина. Мечтаю стать примой Александринского театра! Оболенский. Эк ты, голубушка, хватила! Полина (осмелев). А что? Я в нашем театре все главные роли играю! Если б Анька из Петербурга не приехала, я бы и в "Отелло"… Оболенский. Все главные роли… Г-хм!.. Полина. Хотите, я вам что-нибудь представлю? (не дожидаясь приглашения, выбегает на середину комнаты и принимает трагическую позу) Шиллер. "Разбойники"! (уточняет) Финальная сцена, в которой Амалия просит Карла Моора её заколоть. (завывает) "Оставлена! Мне не пережить! Смерть - вот вся моя мольба! Взгляни! Мои руки дрожат! У меня нет сил нанести себе удар..." Оболенский. Довольно, довольно, голубушка! (смеётся) Полина. Вам не понравилось, Сергей Степаныч? Оболенский. Видишь ли… я эту сцену себе несколько иначе представлял… Полина. А хотите - из "Фауста"? (заламывает руки) Иль целовать ты больше не умеешь? Ты лишь на миг со мной в разлуке был И целовать меня уж позабыл! Целуй, целуй скорей меня! Не хочешь - поцелую я тебя сама! (запрыгивает к Оболенскому на колени и лобызает его в губы) Оболенский (роняя трубку и газету). Хватит, хватит! (отбивается от Полины) Боюсь, голубушка, с вашими талантами примой не стать. Полина (надувает губы). Почему? Я ничуть не хуже Аньки… А, может, у вас настроение не для трагедии? Так я могу и комедию… из Лопе де Вега… "Собака на сене"! Оболенский (себе под нос). И зачем только Иван Иваныч своим дворовым образование дал? (прячется от Полины за портьерой). Полина (спохватывается). Сергей Степаныч, а… Где вы? (заглядывает под стол) Сергей Степаныч? Владимир (входит). Ты здесь зачем? Полина. Я… я… я репетировала с господином Оболенским… Владимир. Репетировала? Тебе что, заняться больше нечем? Мало мне одной актёрки на шее! Пошла вон, я отдохнуть хочу! (указывает на чайный прибор) А это всё унеси! Полина. Но Сергей Степаныч? Я для него чай с пирожными… Владимир. Могу я в своём собственном доме побыть один, чтобы ни одна гнусная рожа передо мною не маячила?! (орёт так, что дребезжат стёкла) Вон пошла!.. Брысь!!! Полина с чашками испаряется. Владимир (сам с собой). Хозяин я здесь или не хозяин? (наливает водки и подносит рюмку ко рту) Оболенский выбирается из-за портьеры и по стеночке крадётся к выходу. Владимир (рявкает). Кого тут ещё носит?! (Оболенский с завидной для его возраста прытью выскакивает в коридор) Померещилось… (выпивает, закусывает рыбным пирогом) По комнате проносится ветерок, хлопает окно, одна за другой гаснут свечи. Остаётся только огонь в камине. Владимир. Что за чертовщина?! Из мрака выныривает тёмная фигура, по мере приближения принимающая черты покойного барона Корфа. Иван Иваныч. Здравствуй, Володя… Владимир (роняет рюмку). Отец?! (протирает глаза) Но ты ведь… Иван Иваныч. Там, где я сейчас нахожусь, сынок, у меня есть много времени для размышлений… Издалека всё видится иначе… И я увидел, как мало внимания раньше тебе уделял… Владимир. Конечно, всё ваше внимание доставалось одной Аньке. Иван Иваныч. Но я хочу исправить это упущение… и займусь, наконец, твоим воспитанием! Владимир. И в чём же будет заключаться ваше воспитание? Иван Иваныч. Всякий раз, как я увижу, что ты хочешь совершить какую-то глупость, я буду приходить к тебе и наставлять на путь истинный… Владимир. Не продолжай, отец! Так я и знал: ты не обо мне заботишься, а боишься, что твоей ненаглядной Анне попадёт на орехи. Да, я хочу её наказать, но ведь за дело! Если ты там всё видишь, то видел, наверное, и как она меня в кутузку чуть не упекла? Иван Иваныч. Она защищалась… от тебя, от твоей злобы… Почему ты до сих пор не освободил её? Ведь ты обещал мне! Владимир. Не помню… Иван Иваныч (с грустным укором). Ах, Володя, Володя! Разве можно так обижать собственную сестру? Владимир. Сестру! А ты спросил, нужна ли мне сестра? Может, мне неплохо было и единственным ребёнком? Вон, у Долгоруких конфеты всегда на троих делили, а мне, если б не Анька, всё бы доставались! Иван Иваныч. Когда же ты, наконец, повзрослеешь? Владимир. Я давно уже не ребёнок, а взрослый мужчина, и, кстати, в этом доме хозяин. И Аннушке вашей тоже хозяин! Как я решу, так и будет! (рубит кулаком воздух) Призрак барона Корфа укоризненно качает головой и дематериализуется. Владимир (вытирает со лба холодный пот). Чего спьяну не примерещится… (хочет выплеснуть остатки водки в камин, но, передумав, выливает в стакан и пьет жадными глотками) Если ещё и дедушка явится меня поучать… (тихое царапанье в дверь) Entrez! Анна (робко). Можно, Владимир Иваныч? Владимир. А-а! (ласково) Входи, Анечка, входи! (зажигает свечи, поочерёдно обмакивая их в камин) Анна бочком протискивается в кабинет и застывает, смиренно сложив ручки на животе. Владимир. А у меня для тебя сюрприз, дорогая сестричка. (Достает из сейфа свиток.) Догадываешься, что это такое? Анна. Моя вольная? Владимир. Правильно, умница! А что я с ней собираюсь сделать? Анна (с робкой надеждой) Отдать… мне? Владимир (с гадкой усмешечкой). Ошибаешься, глупенькая! (подносит бумагу к свечке) Анна. Не-е-ет!!! Владимир (назидательно). Ты плохо себя вела, и должна быть наказана! Анна. Всё, что угодно, только не это! Владимир. Ну, хорошо… (убирает бумагу в сейф, Анна переводит дух) Однако, как же мне тебя наказать? Анна. А можно вообще не наказывать? Владимир. Нет, нельзя. Со мной и так никто в доме не считается, а если я и тебе спущу… Хозяин я, в конце-то концов, или китайский мандаринчик, которого все, кому не лень, норовят по носу щёлкнуть?! Анна. Миша говорит, что вы добрый… Владимир. Миша… Хм… Он тебе нравится? Анна (краснеет). Да… очень… Владимир (задумывается). Тогда ты не откажешься сделать ему приятное? Анна (настороженно). Что вы имеете в виду? Владимир. Пение твоё он уже слышал… А теперь ты для него станцуешь! Анна. Танцевать… во время траура? Владимир. Так ведь мы не бал собираемся устраивать… небольшую вечеринку для узкого круга… будут только самые близкие: Михаил, Сергей Степаныч, я… а вы с Полиной будете прислуживать нам за ужином и танцевать. Анна. Прислуживать за ужином? Владимир. А чего ты хотела? Сидеть с нами за одним столом? Крепостным этого не положено. Будешь прислуживать и танцевать… танец семи вуалей! Анна. Танец семи вуалей… Что это? Владимир (достаёт с полки книгу). Где-то здесь были картинки… (листает страницы) Ага! Кстати, по этим рисункам вы с Полиной можете и костюмы себе пошить… сами! Портних из Парижа приглашать не буду, уволь! Анна (заглядывает в книгу). О Боже! Вы хотите… чтобы я… надела ЭТО?!! Владимир. Мишель будет в восторге! Он тонкий ценитель прекрасного… Романтика Востока… тысяча и одна ночь… гурии в раю… Анна. Всё, что угодно, только не это! (рыдает) Владимир. Тогда я сожгу твою вольную… Анна (ломает руки). Ну за что, за что вы так меня ненавидите?! Владимир. Мне надоело твоё нытьё! Хватит торговаться, выбирай: или ты танцуешь перед моими гостями и сохраняешь надежду когда-нибудь получить свободу, или навек остаёшься в рабстве. Анна (хнычет). Но я в любом случае потеряю Мишу… Владимир. Даю тебе на раздумье ночь. Всё! Ступай, я хочу отдохнуть… Анна. Как же я вас ненавижу! (убегает, хлопнув дверью) Владимир (разводит руками). Ненавидит? За что?
Екатерина: Кадр 29. В поместье Долгоруких Княгиня, сидя в гостиной за бюро, старательно марает гербовую бумагу. Марья Алексевна. Фу ты! Опять испортила! Комкает лист и бросает за спину - прямо в нос только что вошедшему Забалуеву. Тот ловит смятую бумажку, вытирает ею лысину и машинально суёт в карман. Забалуев. Пожелал бы вам доброго утра, милейшая Марья Алексевна, да только добра-то в нём чуть! Марья Алексевна. А у вас-то что за печаль, Андрей Платоныч? Забалуев. Давеча с исправником ездил Корфа арестовывать… Так этот сопляк не пожелал подчиниться закону, самым возмутительным образом выставил меня из дому - меня, предводителя уездного дворянства! - и даже к столу не пригласил!.. Возвращаюсь я к вам, униженный и оскорблённый, надеясь отогреться под вашим гостеприимным кровом и утолить голод… (отщипывает от виноградной грозди из вазы с фруктами одну ягодку и отправляет в рот) А Танька, горничная ваша, говорит, что господа уже отужинали, и больше она на стол накрывать не станет… на кухню меня послала - спросите, дескать, у кухарки, не завалялось ли какого пирожка… Марья Алексевна. Вот негодная! Ну, велю драть нещадно за дерзость! А за бережливость похвалю! У меня хозяйство скудное, вдовье, по два ужина накрывать средств не имею... Вот если б именьице Корфа было моим!.. Забалуев. За чем же дело стало, дорогая тёщенька? (прихватывает из вазы всю виноградную гроздь и ловко обгладывает) Марья Алексевна. Векселёк у меня не выходит... ни в какую! Уж больно у покойного Иван Иваныча почерк был заковыристый! Сколько бумаги гербовой перевела зазря... Вот, вот и вот! Как начну ижицу прописывать, так перо-то и спотыкается! (в ярости отбрасывает перо, Забалуев на лету его ловит) Забалуев. Дозвольте мне попробовать, дражайшая Марья Алексевна! Откуда вы руку Иван Иваныча-то срисовывали? Марья Алексевна. Вот, письмо его муженьку моему, двухгодичной давности... Забалуев. Ага! Ага! Буковки-то, конечно, витиеватые, однако ж и мы не лыком шиты, опыт, чай, имеется! На какую сумму векселёк-то подпишем? Марья Алексевна. Вроде двадцать тыщ Пётр Михалыч мой ссуживал... Забалуев. Так когда ж это было! Жизнь-то с тех пор вздорожала, и вам за обиду да на судебные издержки... Вот и выходит по справедливости, что надо эту сумму... удвоить? Марья Алексевна. Да ещё пяток прибавить Лизаньке на приданое... Пусть будет сорок пять! Забалуев. Значит, напишем пятьдесят... (быстро строчит на гербовой бумаге) Извольте получить, замечательнейшая Марья Алексевна! Марья Алексевна (хлопает в ладоши). Вы маг и волшебник, дорогой Андрей Платоныч! (расчувствовавшись, чмокает его в лысину) Забалуев. Только вот чернила свежие, надо на солнце подержать, чтобы выцвели... как будто документик не сегодня подписан, а год назад! Подбегает к окну, отдёргивает штору и подставляет бумагу свету. Вдруг замечает расплющенную снаружи о стекло физиономию цыгана - Седого. Забалуев испуганно задергивает штору. Марья Алексевна. Что там, Андрей Платоныч? Забалуев. Солнце глаза режет! Цыганская физиономия появляется за другим окном. Забалуев (передвигая кадку с пальмой). На прежнем-то месте ей не место было! Седой маячит уже за третьим окном. Забалуев, не найдя, чем можно прикрыть окно, загораживает его своей спиной. Марья Алексевна. Что-то беспокойный вы сегодня, Андрей Платоныч... Пойду-ка распоряжусь насчёт второго завтрака! Забалуев. Да-да-да! (захлопывает за ней дверь, открывает окно и свешивается через подоконник). Чего тебе, крокодил ненасытный? Седой. Должок за тобой, барин! Забалуев. Сказал же: отдам! Отдам! Седой. Когда? Забалуев. Жди сегодня в лесу, у заброшенной сторожки... Входит Татьяна с нагруженным подносом, и Забалуев поспешно захлопывает окно. Татьяна. У, как комнату выстудили! Опять топить придётся... Забалуев. Дров пожалела, крохоборка? Вон их, полон лес - руби не хочу! Да и дрова-то не твои, а барыни! Татьяна (швыряет поднос на столик). Барыня велели пожелать вам приятного аппетита. Забалуев. Ну, так пожелай! Татьяна. За чужой счёт всё одно сладко. Забалуев. Но-но-но, разговорилась! (выпивает полбутылки вина, прихватывает с подноса одной рукой пирожок, другой - кусок ветчины, уплетает за обе щеки) А салфетки где? Чем прикажешь руки вытирать? Вытирает пальцы о кружевной Татьянин передник, потом начинает хватать её за мягкие места. Татьяна (отбивается). Чего ж вы руки распускаете, и как вам не стыдно! В вашем-то возрасте!.. Забалуев (тискает её). Люблю, когда кобылка норовистая попадается! Андрей (входит). Что здесь происходит?! Следом за ним входят мать и сёстры. Забалуев. Изволите видеть - воровку обыскиваю! Все ахают. Лиза. Да я в жизнь не поверю, чтобы наша Таня могла украсть! Соня. Таня ни разу медной полушки чужой не взяла! Забалуев. То - медная полушка, а то - мои золотые часы! Карман-то, ишь, оттопыривается! Побледневшая Татьяна за цепочку вытягивает из кармана золотые часы. Андрей (растерянно). Таня... почему? Татьяна (плачет). Андрей Петрович, клянусь, я не виновата! Зачем мне эта побрякушка, в гостиной вон - часы с кукушкой, когда надо, всегда можно время посмотреть... Андрей. Я тебе верю, верю, Танюша... Но как эти часы оказались в твоём кармане? Татьяна. Господин Забалуев, наверно, подбросил! Когда лапать меня полез, тогда и подбросил! Марья Алексевна. Нахалка! Да как твой язык-то мерзкий повернулся! Вон!!! На конюшню! Розгами драть, пока кожа не слезет! Забалуев. Не розгами, а кнутом, кнутом - да с оттяжкой! Чтоб неповадно было! Про меня, предводителя дворянства, такое сказать!.. Андрей. Пока я здесь хозяин, Таню никто пальцем не тронет! Лиза. Подождите! Да ведь это часы нашего покойного батюшки! А вы, Андрей Платоныч, говорили, что ваши... Где вы их взяли? Марья Алексевна. Я подарила. Соня. Папенькины часы - чужому человеку?! Марья Алексевна. Не чужому, а будущему Лизиному мужу! Андрей (вмешивается). Нет, господин Забалуев никогда не женится на Лизе! Марья Алексевна. Это ещё что за бунт?! Андрей. Я не хочу себе в зятья лживого развратного старикашку! Лиза, взвизгнув от радости, срывает с пальца обручальное кольцо и швыряет на пол. Забалуев (бросается подбирать колечко). Золотом разбрасываетесь... Женихами разбрасываетесь... Глядите, Елизавета Петровна, не пробросайтесь! Девиц вроде вас в уезде пруд пруди, а такие женихи, как я, на дороге не валяются! (с оскорблённым видом уходит) Марья Алексевна (Лизе). Довольна теперь? А ну как обидится Андрей Платоныч и не захочет на тебе жениться? Позору не оберёшься! Мы ведь уже и гостей на свадьбу позвали! Лиза. Вы о соседях больше заботитесь, чем о счастье родной дочери! Будто развлечений в нашем уезде мало, кроме моей свадьбы… Вон, у Кукарекуевых скоро именины! Марья Алексевна. Идём-ка, доченька, потолкуем! (тащит её за руку) И ты, Сонюшка, иди, поможешь мне сестрицу твою непутёвую на путь истинный наставить! Андрей и Татьяна остаются одни. Татьяна (бросается ему на грудь, сквозь слёзы). Спасибо вам, Андрей Петрович, что защитили меня! Андрей (крепко обнимает её). Разве я мог позволить этому проходимцу обидеть тебя, Танюша? Татьяна. Нипочём не отдавайте за него Лизавету Петровну! Меня едва не стошнило, как он своими липкими пальцами стал меня хватать, а ей-то, бедняжечке, каково с ним будет в постель ложиться?! Андрей. Если этот шут гороховый ещё хоть раз у нас на пороге появится, я велю мужикам гнать его палками до самого города! Татьяна (всхлипывая от избытка чувств). Андрюшенька, голубь мой сизокрылый! (целуются) Забалуев (с порога). Какой пассаж! Князь и дворовая девка! (Андрей с Татьяной испуганно отскакивают друг от друга) Поздно, друзья мои, поздно! Я уж всё увидел, что надо было! (плюхается на диван и водружает себе на колени вазу с фруктами) Ах, как неосторожно, как неосторожно! Что скажет ваша матушка, Андрей Петрович! (выбирает персик порумянее) А невеста в Петербурге? Огорчится, плакать будет… помолвку, чего доброго, разорвёт… Ай-я-яй! Андрей в бессильном бешенстве ломает очки, Забалуев уплетает персик и подмигивает Татьяне.
Екатерина: Кадр 30. В Зимнем дворце Натали вертится возле дверей в кабинет цесаревича. Мари (выглядывает из-за угла). Ну, что? Натали (разводит руками). Не могу войти, там сидит Бабарихин, новый адъютант. Мари. А куда же делся Воронцов? Натали. Вы ещё не знаете, принцесса? Воронцов отлучён от двора. Он слишком резво бегал с этим дурацким блокнотом на спине, создавал сквозняк, у государыни от этого приключился насморк, и государь велел убрать походную канцелярию наследника с глаз подальше… Мари. Ах, это я виновата! (в расстроенных чувствах) Я придумала про плащ с тетрадкой… Бедный юноша! Надо попросить её величество заступиться… Натали. Не надо за этого болвана заступаться, его бы всё равно сослали - он ко всем своим подвигам ещё и новый голубой мундир графа Бенкендорфа испортил. Мари. Как? Натали. Споткнулся на лестнице и опрокинул чернильницу из эполета прямёхонько на рукав Александру Христофорычу… Правда, злые языки утверждают, что споткнулся он не сам, а о подставленную ногу цесаревича… Какой-то острослов тут же сочинил эпиграмму про запятнанный голубой мундир, господин Бенкендорф лопается от злости, а Воронцов, наверное, уже на пути в Иркутск… Мари (всплеснув руками). Ах, mein Gott! И все эти несчастья случились из-за одной подножки Александра? Натали (в сторону). Бедняжка, ей постепенно начинает открываться истинное лицо её жениха! (громко) Ваше высочество, вы по-прежнему хотите подбросить это письмо Александру Николаевичу? (вертит в руках розовый надушенный конверт) Мари. Да, чтобы он не знал, что это от меня… но чтобы догадался! Так романтичнее… Натали. Но тогда нельзя просто подсунуть письмо под дверь… Цесаревич подумает, что над ним подшутила какая-нибудь фрейлина, или дурак Бабарихин вперёд распечатает ваше послание и сунет в папку с государственными бумагами… И так, и так - никакой романтики. Мари. А как вы предлагаете? Натали. Есть у меня одна идея… О, я, кажется слышу голос Александра Николаевича! Мари. Я исчезаю! (ныряет за угол) Из-за другого угла выглядывает Александр. Натали. Доброе утро, ваше высочество! Александр. Странно видеть вас с улыбкой на лице, мадмуазель Репнина. Натали. Сегодня у меня хорошее настроение. Александр. Счастлив это слышать. А что у вас в руках? Натали. Одна очаровательная особа, пожелавшая остаться неизвестной, просила передать эту записку вашему высочеству… Александр (читает письмо). "Ах! мне ль разлуку знать с тобой? Ты всюду спутник мой незримый; Молчишь - мне взор понятен твой, Для всех других неизъяснимый…" Из-за угла выглядывает и тут же прячется счастливая Мари. Александр. Как прикажете вас понимать, мадмуазель Репнина? Давеча вы строго выговаривали мне за мою ветреность, а нынче сами передаёте мне любовное послание! Натали. Послание от дамы, которой я не могла отказать. Александр. Но кто она? Натали (кокетливо). Догадайтесь, ваше высочество! А я не стану вам мешать… (хочет уйти, но останавливается) Её величество просила разыскать вас и передать приглашение на вечернюю лотерею… Александр. Передайте моей маменьке, что вы меня не нашли. Натали. Как прикажете, ваше высочество. Кстати, ответ вы можете оставить в этой вазе… (делает книксен и уходит) Александр (нюхает ароматный конверт). Где я слышал запах этих духов? (задумчиво глядит вслед Натали) Ах, мадмуазель Репнина… право, было бы забавно… (скрывается в кабинете) Принцесса и её фрейлина, хихикая, выглядывают из-за угла. Мари. Как вы думаете, он сейчас напишет ответ? Натали. Подождём. Мари. Подождём! Снова прячутся. Из кабинета показывается Александр с голубеньким конвертиком в руке, опрыскивая его на ходу из маленького флакончика. Александр. Надеюсь, мои духи окажутся не хуже… (опускает конверт в высокую напольную вазу) Что-то подсказывает мне, что моя незнакомка скоро явится за ответом… Подождём! (уходит в кабинет, но оставляет дверь приоткрытой и подглядывает в щёлочку) Возвращается Натали и на цыпочках подходит к вазе. Александр (с тихим ликованием). Вот я вас и раскусил, мадмуазель злючка! (донельзя довольный, скрывается в кабинете) Вспугнутая скрипом двери, Натали убегает, не успев достать письмо. Из-за другого угла выглядывает Нарышкина. Нарышкина. Так я и знала, что Александр не просто так дал мне отставку, а из-за Наташкиных происков… Ля-ля-ля! Принцессе Марии любопытно будет узнать, что её жених состоит в интимной переписке с её же фрейлиной! (по локоть запускает руку в вазу) А когда Наташку вышвырнут из дворца, я займу её место! Не дотянувшись до дна, залезает в вазу по плечо, потом пытается вытащить руку с письмом обратно, но бесполезно - плечо застряло в узком горлышке. Нарышкина дёргается, сердито трясёт рыжими кудряшками и в конце концов пинает вазу каблуком. Фарфоровый сосуд разлетается на мелкие осколки. На шум из кабинета выглядывает Александр, одновременно с ним из-за одного угла показываются Мари и Натали, из-за другого - император и Жуковский. Немая сцена. Нарышкина (испуганно блеет). Ваше величество… я… я… разбила вазу… Император. Вы умеете, мадмуазель, привлечь к себе внимание… (ухмыляется в усы) необычными способами… Нарышкина. Я не нарочно, ваше величество… я наклонилась поднять записку… (показывает голубой конверт) Мари с Натали разочарованно переглядываются, Александр в досаде кусает губы. Император. Записка? М-м… весьма странно… А что, если это та самая эпиграмма про кляксу на голубом мундире, которая гуляет сегодня по дворцу, но все старательно делают вид, что её не читали? Взгляните-ка, Василий Андреевич! Жуковский (берёт у Нарышкиной письмо и читает вслух). "Блажен, кто близ тебя тобой одной пылает, Кого твой ищет взор, улыбка восхищает, Когда ты предо мной - померкнул белый свет, Дышу одной тобой, другого счастья нет…" Но ведь это… моя ода! Только кто-то строчки местами поменял, да начинил их пошлой отсебятиной… Кто-то, кому мои уроки не пошли впрок! (обиженно косится на Александра, тот краснеет, Натали фыркает в кулачок) Мари. Зачем ругать такие прекрасные стихи! Они мне очень понравились… Можно, я возьму их себе? Жуковский (с поклоном вручает ей листок). Смею, однако, заметить, ваше высочество, что не стоит судить о красоте русского языка по этим корявым строкам… Мари. Зато они от всей души! Император (смеётся). Когда бы все наши скандалы имели такое лирическое завершение! (замечает сына) А-а, и вы здесь, Александр? Ваша матушка ждёт нас нынче вечером у себя - на лотерею. (Александр тоскливо морщится) И вы приглашены, Василий Андреевич: поведаете нам, на примере каких стихов следует судить о красотах русского языка. Император и Жуковский уходят, раздосадованная Нарышкина - тоже. Мари (нежно улыбается цесаревичу). До вечера, Александр Николаевич! (уходит вместе с Натали) Александр (кричит). Бабарихин! (из кабинета выскакивает новый адъютант) Ступайте в библиотеку, принесите мне книжки поэтов каких-нибудь малоизвестных… из средних веков, что ли… Да сделайте закладки в самых душещипательных местах! (сам с собой) Ах, Натали, Натали… До чего приятная головоломка!
Екатерина: Кадр 31. В лесу Михаил бредёт среди берёзок и сосенок, вглядываясь в отпечатки лошадиных копыт на свежевыпавшем снеге. Михаил (бормочет себе под нос). С самого утра день не заладился… Корф с похмелья злой, как чёрт, того и гляди - покусает… Анна какая-то странная, глаза прячет, говорить не хочет… Конь по дороге трижды спотыкался… Приехал к Долгоруким, и у них не слава Богу: княгиня больны и не принимают, барышни куда-то уехали, Андрея тоже нет… Господин Забалуев, сказали, одевается… Сижу в нетопленой гостиной, чаю не подают, пять минут сижу, десять, четверть часа… озяб, а Забалуева все нет… смотрю в окно… и что же? Вижу оного господина собравшимся со двора… верхом на моей лошади! Хорошо ещё, что снежок ночью выпал, отыщу нашего вороватого предводителя по следам… Ага! Вот и он! Кто это с ним? Прячась за деревьями, короткими перебежками приближается к заброшенной сторожке лесника, возле которой стоят Забалуев, держащий коня под уздцы, и цыган Седой. Седой. Дёшево же ты, барин, свою тайну ценишь! Забалуев. Да где же дешево, ты на коня-то посмотри, корыстная твоя душа: гнедой, трёхлеток, дым из ноздрей! Такого скакуна у тебя на ярмарке с руками оторвут! Седой. Я таких скакунов хоть дюжину сам могу раздобыть, и бесплатно! Забалуев. А сбруя? Уздечка серебряная, на седле кожа тиснёная… За одно седло рублей восемьдесят можно выручить! Седой. Так и быть, коня, седло и уздечку возьму в уплату за позапрошлый месяц… Но ведь ты и за прошлый мне задолжал! Забалуев. Вовсе без штанов хочешь меня оставить? Просил же: подожди, пока женюсь, после свадьбы я с тобою оптом рассчитаюсь на пять лет вперед! Седой. Ты сперва за этот месяц заплати. Забалуев. Вот присосался-то, кровопивец окаянный! (откидывает полу шубы и достает охапку столового серебра) Седой. На что мне твои вилки-ложки? Мы мясо руками едим. Забалуев. Подаришь своей женщине, пусть монисто себе сделает… или сережки! Седой. Наши женщины серебра не носят, только золото. Забалуев. Ну нету, нету у меня золота! Хоть режь! (добавляет к ложкам серебряный кофейник с вензелем Долгоруких) Хватит? Седой. Ладно… (распихивает серебро по карманам) Но за будущий месяц вдвойне заплатишь! Михаил (выходит из-за дерева). Андрей Платоныч! А я вас у Долгоруких ждал-ждал, потом решил пойти прогуляться… и вот удача - на вас наткнулся! Забалуев (испуганно). Князь… откуда вы? Михаил. Так я же говорю - от Долгоруких. Коня моего у них со двора свели, прямо и ума не приложу, чьих бы это рук дело… Средь бела дня… Ба! Да вот же мой конь! Седой (наматывая поводья на кулак). Нет, барин, этот конь мой! Михаил. Шалишь, цыган, я своего Париса ни с кем не спутаю! Да и на седле моя метка… но ты, верно, читать не умеешь? Седой. Не глупей тебя, барин! (читает по складам) По-ру-чик Реп-нин… Проклятье! Надул меня, лысый чёрт! Меня!!! (разражается гортанной цыганской бранью и выхватывает из-за пояса кривой нож) Где он? Где?! Но Забалуева уже и след простыл. Седой (с пеной у рта). Догоню! Убью!!! Михаил. Погоди, цыган. Вы тут тайну какую-то торговали… Расскажи, какую? Я хорошо заплачу. Седой. Нет у тебя таких денег, чтобы тайну эту купить. Михаил. А у Забалуева есть? Седой. Он со мной по особому счёту расплачивается. Михаил. А… Из-за деревьев раздается выстрел, Михаил, как подкошенный, валится на землю. Седой падает рядом и настороженно озирается по сторонам. Тишина. Седой встаёт, отряхивается от снега, толкает Михаила в бок носком сапога - тот неподвижен. Седой. Готов… (свистит) С дерева ловко, как мартышка, спускается Рада. Седой. Видела, кто стрелял? Рада. Видела. Сморчок этот, с которым ты лясы точил. В ту сторону побежал (машет рукой) Седой. Эх, не догнать! Ну, ничего, я с ним ещё поквитаюсь. Рада. Он не в тебя целился, а в барина этого. Седой (злобно ощерившись). Знает, собака, что меня убивать резону нет. А на князя у него, должно быть, зуб имелся… Рада опускается на колени возле Михаила, проводит пальцем по его щеке. Рада (вздыхает). Красивый… Седой. Твоя мать тоже всё на господ заглядывалась, пока муж её не зарезал. Рада (не сводит глаз с Михаила). Да как же не полюбоваться на такого красавчика! Седой. Погляди, что у него в карманах, и поехали - темнеет уже. Рада (обшаривает карманы Михаила). Часы золотые… кошелёк… Седой. Давай сюда! (отбирает часы) Рада. Кошелёк не отдам! Тут пять золотых червонцев! Что я, за просто так на дереве сидела, тебя караулила? Седой. Чёрт с тобой! Рада (пытается снять с руки Михаила золотой перстень). А с ним-то что будем делать? Зароем? Седой. Была охота мёрзлую землю ковырять! Оттащим за деревья, снежком припорошим - до весны не найдут… Только сапоги сначала сниму, сапоги у нашего покойничка больно хороши! (наклоняется к ногам Михаила и получает пинок в живот) Михаил (выхватывая из-за пазухи пистолет). Я тебе покажу - до весны не найдут! Рада (взвизгивает). Ай! Живой! Седой снова достает нож. Михаил. Не суетись, приятель, я тебя вперёд успею продырявить. Рада. Убери нож, Седой! (гладит Михаила по плечу) Такой красивый барин… молодой… жалко убивать! Седой (ворчливо). Как бы нам твоя жалость боком не вышла! Михаил (снимает перстень и протягивает Раде). Это тебе. Бери! (довольная Рада напяливает перстень на палец) Уж больно глаза у тебя красивые… А как звать-то тебя? Рада. Зови меня Радой. Михаил. Имя у тебя тоже красивое… Кстати, часы и червонцы можете себе оставить. Только коня не отдам, люблю Париса! А вы помогите мне до дому приятеля моего добраться, он вам парочку лошадей подарит. Седой. С тобой, вижу, можно дело иметь. Люблю нежадных, у меня самого душа широкая… На коня-то сядешь, князь, или подсадить? Михаил пытается встать на ноги и со стоном хватается за раненое плечо. Рада. Надо кровь остановить! (помогает Михаилу стащить пальто и сюртук и перевязывает рану) До ста лет теперь проживёшь! (разглядывает его ладонь) Интересная у тебя судьба, барин! Михаил. Чем же она такая интересная? Рада. А позолоти ручку, скажу! Михаил (шарит у себя по карманам). Нечем позолотить, вы же у меня всё выгребли. Рада. Ладно, скажу и так… Понравился ты мне, барин! (водит пальцем по его ладони) Вижу, сердце у тебя нежное… будешь ты через это печаль великую иметь… Седой. Не слушай ты её, князь! Она всем подряд про беду от нежного сердца рассказывает, а находятся дураки, что и верят, ха-ха-ха! Михаил (призадумавшись). Мне уж как-то говорили, что любовь моя замёрзнет, как вишни в снегу… Рада. Про снежные вишни не знаю - должно быть, это какое-нибудь барское кушанье, а вот коли станет у тебя холодно на душе, приходи к нам в табор, барин! (шепчет на ухо Михаилу) Согрею так, что все печали свои позабудешь! Михаил (отодвигаясь). Ишь ты, какая горячая… того и гляди, снег таять начнёт! Седой. Едем, князь! Нам с сестрой ещё в табор к ужину надо поспеть, не то без нас всю похлёбку съедят. Михаил (с помощью цыгана взбирается в седло). Мне тоже к ужину надо поспеть. У моего приятеля нынче особенный ужин - с восточными танцами… И вам на кухне чего-нибудь перепадёт. Седой. Ты нам лучше скажи, хороши ли кони у твоего приятеля? Михаил. Да корфовские конюшни на весь уезд славятся! (забеспокоившись) Только вы там не шибко озорничайте, а то уведёте полконюшни, мне потом перед другом неудобно будет. Седой с Радой переглядываются и ухмыляются.
Екатерина: Кадр 32. Кухня в усадьбе Корфа Варвара месит тесто, Анна понуро перебирает блестящие тряпочки, Полина в наряде одалиски вертится перед начищенным до зеркального блеска медным самоваром, любуясь своим отражением. Анна (всхлипывает). Ну как… как я появлюсь в таком виде перед Мишей и перед его дядей?! Варвара. Срам-то какой, прости Господи! Полина. И никакой не срам! Может, Аньке и стыдно тощие бока напоказ выставлять, а я свою красоту скрывать не хочу! Варвара. Да какая же это красота, когда сплошная срамота! Тьфу! (в сердцах опрокидывает тазик с тестом на пол) И чего это наш барин удумал, точно бес в него вселился! Стол велел из горницы вынести, а на пол каких-то подушек накидать - будет принимать гостей, как турок поганых! (кряхтя, соскребает тесто с половицы) Гришку вон в Петербург гонял за восточными сладостями, за халвой и этим… как его… на лук наш похож? Полина. Лукум! Дура ты, Варька, необразованная! А я бы так всю жизнь одну халву и ела… (отламывает кусок и запихивает в рот) Варвара. Господам-то оставь, обжора! Почти всё уже слопала! (отбирает у Полины жалкие остатки халвы) Того и гляди, срамной наряд на тебе треснет! (пробует халву) А и вправду вкусно! Орешками жареными пахнет… (доедает до последней крошки) Авось, господа про халву не вспомнят… Подам им клюквы да яблочек мочёных… Анна. Нет, я не смогу, не смогу это надеть! Полина. Дура, ну когда ещё у нас будет такая возможность перед господами пощеголять? Барин-то наряжаться запретил - чтоб ни голых рук, ни голой шеи, ни бус, ни ленточек, ходи во всём тёмном и утром и вечером, а тут… Анна (всхлипывает). Когда Миша увидит мой танец, он станет меня презирать! Полина. Может, ты так ему понравишься, что он тебя у нашего барина перекупит, и будешь ты для него одного танцевать… (мечтательно) А мне достанутся все главные роли в нашем театре! (подумав) Хотя зачем мне свою красоту и талант в глуши губить? Сергей Степаныч возьмет меня в столицу, в Императорский театр! Он сказал, что если я годков десять порепетирую, может, мне и дадут роль… Варвара. Не многовато ль для одной роли - десять годков? Полина. Да я могу и двадцать лет репетировать, лишь бы в Петербург взяли! Анна. Варварушка, дай мне какого-нибудь яду! Я сама отравлюсь… или Владимира Иваныча отравлю… Варвара (испуганно). Да что ты такое говоришь-то?! Хорошо, барин тебя не слышит… Анна (сквозь рыдания). Лучше смерть, чем позор! Полина. Надоела ты мне, Анька, всё ревёшь и ревёшь… уж скоро заплесневеешь от сырости! Варвара. Как же ей, сердешной, не плакать, когда беда такая? (обнимает Анну и гладит по голове, та громко воет, уткнувшись лицом в необъятный Варварин подол) Как же горюшку-то твоему пособить? (радостно) Придумала! Аннушка, а давай-ка мы тебя накрасим: щёчки свёклой натрем, брови - сажей, волосики мучкой присыплем, а под глазик изюминку приклеим - заместо родинки… Никто тебя и не признает! Полина. Родинка! Ну конечно! Я Сергею Степанычу уже почти нравлюсь, а как он родинку у меня на груди увидит, так, считай, и спёкся! (разглядывая себя в зеркальном боку самовара, обиженно) Да только родинки-то не видно… Варька, дай мне ножницы! Варвара. Какие тебе ножницы, балаболка? Полина (шарит по ящикам). Не ворчи, сама уж нашла! (выстригает фигурный кусочек в нагрудной тряпочке) Теперь Сергей Степаныч мой! Варвара (плюется). Тьфу, бесстыжая! Глаза б мои тебя не видели! Полина. А это не для твоих глаз и предназначено! Я для господина Оболенского стараюсь. Анна (шмыгая носом). Варь, что ты там про свёклу-то говорила? (пристраивается с другой стороны самовара и начинает мазать щёки) Полина. А у меня румянец природный, не то, что у каких-то бледных гусениц! (зачерпывает полную ложку из чугунка и задумчиво жует) Что это за плов у тебя, Варька? Барин же ясно сказал: мясо, рис и урюк! Варвара. Где ж это видано - мясо с урюком?! Басурманское месиво! Полина. Не месиво, а восточное кушанье! Погоди, барин ещё велит тебя розгами драть за то, что в плов капусты насыпала! Варвара. Капустой мяса не испортишь! Модестыч (заглядывает). Анька! Полька! Что?! Вы ещё не одеты?! А ну-ка, живо! Господа уже десерт ждут, два раза звонили! Полина. Сейчас мы, сейчас, Карл Модестыч! Модестыч. Ох, плачет по вам, бездельницам, плётка! (хлопает дверью) Варвара и Полина в спешке стаскивают с Анны платье и облачают её в блестящие тряпочки. Полина. А где мой парик? Вот здесь, на крючке висел?.. Варвара. Рыжий, что ль? Полина. Ну да, рыжий… с кудряшками… Варвара. А я думала - это мочалка, Гришке его отдала, он в баньку пошёл. Полина. Карл Модестыч! Модестыч (заглядывает). Чего орёшь? Полина (плаксиво). Гришка моим париком мылиться собраться! Модестыч. Париков, что ли, мало? Возьми вон у Аньки! Анна (вцепляется в свой парик). Не отдам! Без него меня Миша сразу узнает! Модестыч. Вот как барин намылит вам, дурам, шеи, и мне заодно… Взяли подносы - и бегом в гостиную! Полина. Без парика никуда не пойду! Модестыч. Достану тебе что-нибудь из театрального реквизита… а сейчас - живо к господам! (подгоняет обеих) Пошевеливайтесь, лентяйки! Schneller, schneller! Вся троица с шумом вываливается в коридор, Варвара охает и крестится, потом садится за стол и придвигает к себе чугунок с остатками плова. Варвара (уплетает плов большой ложкой). Вот хоть и басурманское месиво, а с нашей-то капусточкой пальчики оближешь!
Екатерина: Кадр 33. Гостиная в усадьбе Корфа Владимир и Сергей Степаныч сидят за столом с остатками роскошного ужина. В углу гостиной несколько музыкантов наигрывают восточные мелодии. В воздухе плавает аромат курящихся благовоний. Оболенский. Всё было восхитительно, Володя! Благодарю! Особенно это кушанье из риса, мяса и капусты… Плов, кажется? Ничего вкуснее в жизни не едал! Владимир (в сторону) Ну, получит у меня Варвара за капустный экспромт! (Оболенскому) Напрасно вы, Сергей Степаныч, отказались от настоящего восточного стола… (кивает на груду подушек в углу комнаты и кальян) Оболенский. Да мне уж вроде не по летам… на полу сквозняки, а у меня поясница болит… чего доброго, и не встал бы с этих ваших подушек… Владимир. Тогда представьте: мы с вами в султанском дворце, сидим на роскошных коврах, перед нами - изысканные яства, бьют прохладные фонтаны, райские птицы поют… и прелестные юные одалиски извиваются в причудливом танце… Оболенский (зажмурившись от восторга). Волшебно! Волшебно! И одалиски будут? Владимир. Да, мои крепостные актрисы. Жаль, что Мишель не сможет вместе с нами насладиться этим зрелищем… (звонит в колокольчик) Эй, Модестыч, где там наш десерт? Модестыч (заглядывает). Уже несут, господин барон! В гостиную вплывают Анна и Полина, завёрнутые в прозрачные покрывала, сквозь которые проступают их тела, едва прикрытые блестящими повязками на груди и бедрах; обе в рыжих париках, посыпанных золотой пудрой, глаза и брови густо подведены чёрным, губы и щеки - алым; обе держат над головами серебряные блюда, нагруженные фруктами, сластями и напитками. Анна (себе под нос). Миши нет… Какое счастье! Ну, берегитесь, Владимир Иваныч! Полина первой приближается к столу, вульгарно вихляя бёдрами и гремя десятками браслетов на руках и ногах. Оболенский. Г-хм!.. Владимир ухмыляется. Полина скачет вокруг Оболенского и, неловко накренив поднос, опрокидывает на него чашку с чем-то белым и липким. Полина (всполошившись). Ой, Сергей Степаныч, простите! Я сейчас, я вытру! (ставит поднос на стол и проливает на Оболенского полкувшина клюквенного шербета) Ой, какая я неловкая! Срывает с себя покрывало и начинает оттирать им пятна с сюртука Оболенского, тот, как заворожённый, смотрит на мелькающую перед его глазами родинку на полуголой груди. Владимир (шипит). Пошла вон! Оболенский (едва дыша). Пожалейте… бедную девушку… она так старается… Полина. Спасибо вам, Сергей Степаныч! (благодарно прижимается к нему грудью и другими частями тела, Оболенский жалобно икает) Владимир. Я же сказал: пошла вон! Полина (хнычет). Не могу, барин… Я прилипла! Владимир (пытается оторвать её от перепачканного нугой Оболенского). Какой дряни вы там с Варварой наварили?! Рывком вытаскивает Полину из её блестящих тряпочек, приклеившихся к сюртуку Сергея Степаныча. Музыканты забывают про свои инструменты и пялятся на голую Полину, Оболенский на грани обморока. Взбешённый Владимир срывает с окна портьеру, заворачивает в неё горе-танцовщицу и выталкивает за дверь. Владимир. Научись танцевать, дура! (Оболенскому) Приношу свои извинения, Сергей Степаныч, за эту досадную неприятность… и за испорченный сюртук… Оболенский (переведя дух). Какие мелочи, Володенька, какие мелочи… Владимир. Надеюсь, другая моя актриса доставит нам больше удовольствия… (делает знак Анне) Очнувшиеся музыканты хватаются за скрипки и виолончели. Анна грациозной походкой пересекает комнату, с низким поклоном протягивает Оболенскому поднос, с которого тот машинально берёт какой-то фрукт, не сводя с неё восторженного взгляда. Владимир (обиженно). А мне? Анна с демонической усмешкой отворачивается от Оболенского и начинает танцевать перед Владимиром, красиво изгибаясь в такт музыке, потом изящным движением опрокидывает на него персики в сиропе. Анна (сладким голоском). Приятного аппетита, Владимир Иваныч! Владимир (обалдело). Спасибо… Анна возвращается к Оболенскому, наливает ему в бокал клюквенного шербета, потом водружает кувшин себе на голову и танцует, легко придерживая его рукой, а оказавшись за спиной Владимира, выплёскивает остатки шербета ему за шиворот. Владимир. И накормила, и напоила… Анна (шепчет ему на ухо). Погодите, Владимир Иваныч, это была только закуска, до десерта ещё далеко! Анна продолжает танцевать - то стелется по полу, то змейкой вьётся вокруг господ, взмахивая прозрачным покрывалом, и при каждом удобном случае опрокидывает или проливает что-нибудь на Владимира. Оболенский блаженно улыбается и слабо реагирует на происходящее. В тот момент, когда Анна заносит над головой хозяина огромное блюдо с пловом, в гостиную входит Михаил. Михаил. Анна?! Что вы делаете?! (растерянно озирается по сторонам) Что здесь происходит?! Владимир (снимает с уха кусочек персика и отправляет в рот) Как видишь, дорогой друг, мы ужинаем… а мои крепостные актёрки развлекают нас игрой. Анна, слабо пискнув, роняет блюдо с пловом мимо Владимира. Михаил (моргнув). Анна - актриса? Владимир (уточняет). Крепостная актриса. Михаил. Крепостная?! (рвёт воротник, будто ему нечем дышать) Нет… невозможно… я… (опрометью выбегает вон) Анна (бросается следом). Миша, Мишенька, подождите! Я всё вам объясню! Владимир (подскакивает). Куда?! А впрочем, ладно, беги… Я уже сыт. (вытаскивает из-за шиворота гроздь винограда и лениво отщипывает по ягодке) Оболенский (вернувшись в реальность). Владимир Иваныч… я отказываюсь понимать… Зачем? Зачем нужно было устраивать это гнусное представление? Владимир. Мне казалось, что вам нравится, Сергей Степаныч… Оболенский. Я только сейчас сообразил, что перед нами была Анна, воспитанница вашего отца! Владимир. А Мишель сразу её признал. Что значит влюблённый! Оболенский. Вы так унизили их обоих… Боже мой, а Миша ещё считает вас своим другом! Владимир. Кто же, кроме друга, открыл бы ему правду об этой обманщице? Оболенский. Но почему, почему Иван Иваныч скрывал ото всех, что Анна - крепостная? Почему он, в конце концов, не дал ей вольную?! Владимир. С этим вопросом следовало бы обратиться к моему отцу… только он навсегда ушёл от ответа. (опрокидывает рюмку водки, прихлёбывая персиковый сироп из лужицы в складке на рукаве) Скажите-ка лучше, Сергей Степаныч, какая из моих актёрок более пришлась вам по вкусу? Оболенский. Анна, конечно, выше всяческих похвал! Эта грациозность в каждом жесте, лёгкость, изящество… Хотя та, первая, тоже недурна… Таланту, конечно, никакого, но формы!.. (делает рукой замысловатое движение, будто очерчивая в воздухе контур виолончели) Г-хм! Владимир Иваныч, а я бы, пожалуй, приобрёл их обеих для Императорского театра… Анну, разумеется, дороже - за любую цену, какую вы назовёте! А Полину - в придачу, в кордебалет… Владимир. Нет, Анну не продам. (пьёт водку, ничем не закусывая) Она мне как сестра! А торговать своими родственниками… Отец бы мне этого никогда не простил. Оболенский. Отец бы никогда не простил вам того, что вы сегодня содеяли! Иван Иваныч был глубоко порядочный, добрый человек… Он бы пришёл в ужас! (Владимир преспокойно наливает себе новую рюмку) Однако я, кажется, разговариваю с глухим… Так вы подумаете над моим предложением, Владимир Иваныч? Я вас не тороплю… (вытаскивает из вазы пышную жёлтую розу, задумчиво нюхает) Таланту, конечно, никакого… но формы!.. Что за ножки, что за… Charmant! (направляется к двери, за которой скрылась Полина) Владимир (оставшись один). Как пьёт русский человек? Сначала то, что нравится (приканчивает бренди), потом то, что может (опустошает графинчик с водкой), а уж потом - что останется… (допивает из горлышка бургундское, потом падает щекой на стол и засыпает.) Вихрем врывается растрёпанная и зарёванная Анна, подол и рукава её шубы облеплены грязным снегом. Анна (всхлипывает). Миша не захотел даже выслушать меня… (кулачками размазывает слезы по лицу) Жизнь моя кончена, теперь мне всё равно - в омут головой или тут кривляться… (сбрасывает шубу на пол) Налейте мне вина, барин, я всю ночь буду для вас танцевать! (оглядывает пустые графины) Ни капли не осталось? Да не всё ли равно! Я пьяна от горя… (вертится посреди комнаты, покачивая голыми плечами и коленками) Нравится, барин? (Владимир сладко всхрапывает) Ах, так? Не желаете на меня смотреть? Так я вас заставлю! (распахивает окно, соскребает снег с подоконника и ссыпает хозяину за шиворот) Владимир (мычит). М-м-м… Холодно! (просыпается) Анна? Тебе чего? Поужинать? Анна. Я пришла дотанцевать свой танец, барин! (принимает соблазнительную позу) Владимир. А-а… Танцуй… (снова засыпает) Анна (плачет). Бездушное чудовище! Опозорил меня на весь уезд и спит со спокойной совестью! Отольются вам ещё мои слезы, Владимир Иванович… (подбирает шубу и, всхлипывая, уходит) В другую дверь влетает Полина. Полина (недовольным голосом). Старый пень! Принес какую-то чахлую розочку, а я ему за это пой да пляши?! (хищным взором окидывает разгром на столе) Чем бы поживиться? (ловко вытаскивает из галстука у храпящего хозяина брильянтовую булавку) Будет допрашивать, скажу, что Анька стащила… да он и не вспомнит с похмелья! (закалывает складки бархатной портьеры на плече и любуется на себя в зеркале) А не попросить ли мне у Сергея Степаныча роль в античной пьесе? (уходит, напевая себе под нос) В оставшееся распахнутым окно просачивается призрак барона Корфа. Иван Иваныч. Негодный мальчишка! Как ты мог… как ты мог так поступить с Анной?! (в ответ громкий храп) Ты слышишь меня? Отвечай отцу, щенок! (хватает сына за уши и начинает дергать его голову из стороны в сторону, пытаясь разбудить) Владимир. А-а-а… (открывает мутные глаза) Отец… Иван Иваныч. Да, это я, твой отец! Отвечай мне: как ты посмел так унизить Анну?! Владимир. Как-к-кую… Анну? Иван Иваныч (отвешивает ему крепкий подзатыльник). Твою сестру, мерзавец! Владимир. Нет у меня никакой сестры… (хочет снова уснуть, но отец за ухо отдирает его голову от стола) Иван Иваныч. Ты должен попросить у неё прощения! Владимир. Что… прямо сейчас? Иван Иваныч. Нет, завтра - когда протрезвеешь! Владимир. А я разве нетрезв? (тупо улыбается) Иван Иваныч. Видел бы себя со стороны! Дворянин, наследник благородной фамилии… Какой позор! (патетическая речь прерывается громким храпом) Нет, негодник, на этот раз ты от меня так легко не отделаешься! С трудом отыскав на столе чистую салфетку, что-то пишет на ней, обмакнув палец в соус. Закончив, аккуратно подкладывает записку под щёку спящему сыну и, окинув его напоследок укоризненным взглядом, улетучивается за окно. Входит Варвара и всплёскивает пухлыми руками. Варвара. Батюшки мои, это чего же господа тут натворили?! А комнату-то как выстудили! (сбивает сосульки с самовара, натыкается на неподвижное тело хозяина) Владимир Иваныч, голубчик, да жив ли ты? (услышав храп, облегчённо вздыхает) Слава Богу, жив! Закрывает окно и, громко охая, начинает убираться.
Екатерина: Кадр 34. Кухня в усадьбе Корфов На следующее утро. Варвара, Никита и Полина пьют мутный самогон из хозяйских хрустальных рюмок. На столе - ополовиненный штоф и нехитрая закуска. Полина. Нет на этом свете справедливости… Никитка вон нашему управляющему рожу расквасил, и в награду ему вместо кандалов - вольную! А я, как ни стараюсь барину угодить, в ответ всё одно слышу: "Пошла вон, дура!" Никита. Я Аннушку в беде не покину! (подцепляет пятернёй квашеную капусту из миски дрезденского фарфора) Я барину так прямо и сказал: "Я вам Аннушку в обиду не дам!" Варвара. Ох! Так и сказал? Полина. Ври больше! (жуёт мочёное яблоко) Небось, в ногах у Владимира Иваныча валялся, выпрашивая вольную! Никита. Не-е, барин сам мне вольную всучил и велел подобру-поздорову убираться. "Пока ты, - говорит, - управляющего моего до смерти не зашиб!" Варвара (крестится). И то верно, зачем грех на душу брать! Куда ж ты теперь подашься-то? Никита. Я слыхал, Долгоруким конюх нужен, да и управляющий у них не такая сволочь, как наш. Ежели в цене сойдёмся, там и поселюсь - всё к Аннушке поближе… Варвара (жалостливо). Да ведь не любит она тебя, Никитушка! Никита. Зато я её люблю! (пьёт самогон, вытирает рот рукавом) И ей без моей поддержки никак! Загрызут её тут… Полина. И что вы всё об Аньке плачете? Я, может, в сто крат её несчастнее! Я так надеялась, что Сергей Степаныч меня в театр свой возьмет, а этот гнусный старикашка нынче ни свет ни заря в Петербург укатил! Эх ты, долюшка моя горькая, сиротская!.. (всхлипывает и пьёт две рюмки самогона подряд) Одна радость: Аньке княгиней не бывать! Бросил её господин Репнин, как узнал, что она крепостная. (злорадно) Я видела, как она вчера за ним по конюшне на брюхе ползала, слёзы крокодиловы проливала: прости, дескать, любимый, я ни в чём не виновата! А он её - сапогом отбросил, сел на коня и ускакал! Варвара. Дура! Нашла, чему радоваться. Пожалела бы лучше бедняжку - каково ей сейчас? (утирает слезу фартуком) Полина. И поделом! Старым барином она вертела, как хотела, а молодой-то ей не по зубам. Вчера, когда я танцевала, Владимир Иваныч и господин Оболенский глаз с меня не сводили, а от Анькиных кривляний у них изжога приключилась, вот они и закидали её огрызками. Никита (стучит кулаком по столу). Я над Аннушкой никому глумиться не позволю! Ни тебе, ни барину, ни этому… князьку! Да что князь! Мне сам император не указ! А Модестыча я раздавлю, как таракана! Модестыч (с порога). Кого ты там, Никитка, давить собрался? Никита (тушуясь). Это я так… Таракан вон из-под лавки выскочил… (со всей силы топает сапогом) Варвара (ловя подскочившую бутыль самогона). Тише! Разольёшь ведь, пьяный дурак! Полина (подбирая с пола осколки дрезденского фарфора и ошмётки капусты). Закуску уже угробил… Модестыч. Хозяйского добра не жалко, хоть бы спину свою холопскую пожалел! Спущу ведь шкуру… (поигрывает хлыстом) Варвара (суетливо). Садитесь лучше с нами, Карл Модестыч, откушайте! (ставит на стол капусту уже в деревянной миске) Модестыч. А что празднуем? (стряхивает с лавки хлебные крошки и присаживается) Варвара. Наш Никита теперь свободный человек! Никита (с набитым ртом). Барин мне вольную дал! (достаёт бумажный свиток с печатью, машет им перед носом Модестыча и прячет обратно за пазуху) Модестыч. Вот тебе раз! Это ж за какие такие заслуги? Полина. И я диву даюсь, Карл Модестыч! (подносит ему стопочку) Модестыч. А вы и рады, бездельники! Лишь бы не работать! Двор не метён, дрова не колоты… И на конюшне вон семерых лошадей не досчитались, среди них кобылки племенной, жерёбой… Гришка брешет, будто бы вчера господин Репнин каких-то цыган приводил, и потом с ними же и уехал… А барин-то, небось, с меня спросит, не с господина Репнина! (выпивает, зажёвывает листиком квашеной капусты, морщится и выплёвывает). Как вы эту дрянь жрёте-то? Варвара. Сколько годков ты у нас живёшь, Карл Модестыч, а всё никак к капустке нашей не привыкнешь… Никита. Брезгует, гад! Ему, швабу проклятому, сосиски подавай! Модестыч. А что-с? (мечтательно) Колбасочка жареная… с пивом… Вам, темноте дремучей, такая вкуснотища и не снилась! Варвара. Как будут борова колоть, я уж, так и быть, нафарширую для вас кишочков, Карл Модестыч! Как вы любите: с сальцем, с чесночком… Никита (хмуро, опрокидывая очередную рюмку). Я бы лучше кишки самого Модестыча нашпиговал. Модестыч. Смерти моей хочешь, Никитка? (суёт ему нож). На, зарежь меня! Зарежь! Никита. Да я тебя и без ножа, морда немецкая! Да я тебя одним кулаком! Да я тебя!.. (хватает кочергу и завязывает её узлом) Да я!.. (ломает о свою голову табуретку) Да я тебя в печке поджарю! (с ухватом наперевес бросается на Модестыча) Варвара. Модестыч, поди от греха подальше! Чего ему в пьяную башку взбредёт - вдруг и впрямь тебя порешит? (отбирает у Никиты ухват) А ты уймись, дурень! Всю кухню разнесёшь! Охота тебе за этого чёрта нерусского под суд идти?! Модестыч (улепётывает к выходу). Я вас всех в каторгу упеку! Варвара (Никите). И кто тебя за язык тянул? Достанется нам теперь! Полина. Пьяному, известно, море по колено! Никита (плачет хмельными слезами). Разлучили меня с моей ненаглядной злые вражины… (роняет голову в миску с капустой и засыпает). Варвара. Хилые нынче пошли мужики - с двух рюмок в сон клонит. Полина. То ль дело мы с тобой, Варька: по полштофа - и ни в одном глазу! Варвара (подставляет рюмку). Наливай, Полька! А не спеть ли нам? Полина. А что? И споём! Допивают остатки самогона и, обнявшись, затягивают песню под аккомпанемент Никитиного храпа.
Екатерина: Кадр 35. В Зимнем дворце Император с Жуковским играют в шахматы, императрица читает книжечку. Жуковский. Ваше величество, простите за дерзость, но боюсь, что решение о высылке Калиновской было ошибочным. Император (нахмурившись). Объяснитесь, Василий Андреевич! Жуковский. После ее отъезда Саша пустился во все тяжкие… Без разбору соблазняет фрейлин - из свиты её величества, из свиты принцессы… Императрица (не отрываясь от книжечки). У Саши дурной пример перед глазами. Император. Ma chere, графу Салтыкову пожалован орден и поместье под Оренбургом, куда он и отбыл со своей бедной супругой, вся вина которой состояла в том, что вам показался безвкусным её наряд. Императрица (сердито отбрасывая книжечку). У этой бедняжки, как ваше величество изволили выразиться, не только дурной вкус, но и дурные манеры: она имела дерзость явиться на последнем балу в ваших любимых цветах - фиолетовом с серебром, хотя надевать эти цвета имею право только я! Император. Сударыня, сударыня, зачем делать Василия Андреевича свидетелем неприятных семейных сцен? Жуковский прикидывается предметом мебели. Императрица. Об этом вслух говорят при дворе! Император. Mein herz, вы хотите лишить наших сплетников права на невинную болтовню? Помилуйте, а чем же тогда заниматься фрейлинам, камер-пажам и прочим придворным шалопаям? (взглядывает на шахматную доску) Вам шах, Василий Андреевич! Так чем там ещё развлекается Саша? Жуковский (трёт лысину). Придётся жертвовать ферзём… Ещё он издевается над своими адъютантами. Император. Пусть их! Они все дураки. Жуковский. Но и это не самое худшее. Саша вознамерился разорвать помолвку с принцессой Марией, и мне доподлинно известно, что сегодня он явится к вашим величествам с просьбой отправить её обратно в Дармштадт. Императрица (с облегчением). Так тому и быть! Сейчас же напишу герцогу Мекленбургскому… Император (в гневе опрокидывает шахматную доску). Нет, этому не бывать! Александр может менять, как перчатки, своих адъютантов, но я не позволю ему так же менять и невест! Романовы не станут посмешищем для Европы! Жуковский (вкрадчиво). Осмелюсь дать вашему величеству совет: Сашу надо чем-то отвлечь, направить его мысли в другое русло… Император. Например?.. Жуковский. Министр Канкрин давно хотел доложить свои соображения о денежной реформе… Император. Превосходно! Распорядитесь послать за Егором Францевичем! Да, и остальных министров пусть созовут. Встретим разбойника Сашу Государственным советом! Императрица. Ваше стремление подавить душевные порывы нашего сына гораздо отвратительнее самых его отвратительных выходок! Удаляется, величественная в своем гневе. Жуковский (уходя следом, бормочет себе под нос). И пусть кто-нибудь посмеет сказать, что я не молодец! И скандал европейского масштаба предотвратил, и Егору Францевичу услугу оказал… Только государыня, кажется, недовольна, но я умилостивлю её новой одой! Постепенно собираются министры - с сединами, с орденами и важными физиономиями. Министр финансов. Я счастлив, что ваше величество наконец-то осознали необходимость проведения в России денежной реформы! Председатель совета. Этот вопрос надо всесторонне рассмотреть. 1-й министр. Егор Францевич прав: России необходим твёрдый рубль! 2-й министр. Да не нужны русскому мужику никакие реформы, он всякий лишний алтын в кабак несёт! А купчишки и со старыми ассигнациями неплохо управляются! Слово за слово, вежливый спор перерастает в шумную ссору, почтенные мужи начинают размахивать руками, мелькают багровые лица, на которых не осталось и следа важности. Кажется, ещё чуть-чуть - и полетят во все стороны клочки седых волос. Без доклада врывается Александр и застывает на пороге, растерянный. Император. Не желаете принять участие… Александр. В потасовке? (начинает засучивать рукава) Император. …в обсуждении денежной реформы! Александр (чешет затылок). Э-э… Император. Не вы ли сетовали, что в государственных делах я не пускаю вас дальше рисования пуговиц? Александр (сдаваясь). Хорошо, я как раз захватил копию записки графа Канкрина, в которой сделал кое-какие заметки на полях… (в сторону) Спасибо Василию Андреевичу, предупредил, что papa нынче не в духе и с разговорами о разрыве помолвки к нему лучше не соваться. Император (трясёт колокольчиком). Продолжим, господа, совет? Остывшие министры чинно рассаживаются вокруг длинного стола, извлекая из-под мышек пухлые папки с документами. Александр (вручает свою папку председателю). Прошу вас ознакомиться. Председатель (зачитывает вслух). "Трактирщику - восемь рублей; Сержу и Пьеру - по сто рублей, в карты; м-ль Жижи из кордебалета - пятьдесят; сапожнику - пятнадцать; денщику - рубль; за шампанское…" (останавливается и недоумённо вертит бумажку в руках) Что это? Проект реформы? Александр (досадливо). Нет, это список долгов моего адъютанта… Он, болван, бумаги перепутал! Министры (переговариваются). Ну и молодежь пошла… Мы-то на актёрок не скупились… И в карты, бывало, целые состояния спускали… И денщиков не баловали… Целый рубль - видано ли? И пяти копеек за глаза хватит! Александр. Я бы послал за своими заметками ещё раз, да боюсь, дурак Бельский опять напутает… Скажу без бумажки, что я всецело поддерживаю проект графа Канкрина! Император. Господа совет, а ваше мнение? (министры снова начинают сердито жужжать) Вижу, что среди вас нет единодушия по этому вопросу… Придётся собраться ещё раз! Тогда я и приму окончательное решение… (оглядывается на загордившегося Александра) Мы примем решение! Министр финансов (кланяясь). Благодарю вас, ваше величество! Император. Александр, ваш нынешний адъютант… каким будет по счету? Александр. Четырнадцатый. Император. Пусть и остаётся четырнадцатым. А то у Иркутского губернатора скоро будет больше адъютантов, чем у наследника престола! Егор Францевич, выдайте этому дураку из казны пятьсот рублей, чтобы он мог расплатиться с долгами, да предупредите, чтобы новых не делал! Министры покидают кабинет, сердито толкаясь локтями в дверях. Император. Тебе понравилось заниматься государственными делами, Саша? Александр. Да, очень! Эти старички такие забавные… зубов уж нет, а всё норовят укусить! Император. Рад, что ты находишь это забавным… (манит его к себе пальцем и шепчет на ухо) А на принцессе Марии жениться всё-таки придётся… У цесаревича вытягивается физиономия.
Екатерина: Кадр 36. Усадьба Корфа. Комната Анны Анна с распухшим от слёз носом и в тёмном платье с глухим воротником сидит на краешке кровати, устремив взгляд в никуда. Стук в дверь. Модестыч (входит). Ты почему не отзываешься? Ишь, какая цаца выискалась! Я к ней стучу, как к благородной, а она и ухом не ведёт! Анна (бесцветным голосом). Чего вам, Карл Модестыч? Модестыч. За обещанной лаской пришёл. Анна. Я вам ничего не обещала. Модестыч. А кто мне говорил: "Я вас поцелую, когда рак на горе свистнет?" Анна. Ну и что? Модестыч. Как что? (поглаживает усы) Слышишь - свистит? (хватает ее в охапку и пытается поцеловать) Анна (отбивается). Это самовар на кухне кипит! Модестыч. Да не вертись ты, Анька! Дура, выгоды своей не понимаешь! Думаешь, барон тут главный? Как бы не так! Барон завтра - фьюить! - в Петербург уедет, а тебе со мной дружить надо! Ведь ежели ко мне с лаской, я таю, словно мёд, и делаюсь такой же сладкий… Барыней будешь жить, только пусти меня к себе под одеялко, в теплую постельку! Анна (верещит). Помогите! Модестыч. Не кричи, никто тебя не услышит. Варька с Никиткой водки нажрались и дрыхнут мордами в кислой капусте, а больше до тебя никому дела нет! (пытается опрокинуть её на кровать) Анна (брыкается и кусается). Да я скорее в гроб лягу, чем с вами под одеяло! Модестыч. Будешь ерепениться, я тебя в гроб и вгоню! Анна. Тогда вас князь Репнин на кусочки порежет! Модестыч (невольно разжимает руки). Князь Репнин? Анна. Да! Я как раз его сейчас жду. Модестыч. Князь Репнин захаживает к тебе в спальню?! Ай да тихоня! Анна (кокетливо поправляет локон). А вы полагали, Карл Модестыч, что я пользуюсь вниманием только у всякой мелкоты - крепостных да управляющих? Знатные господа ко мне тоже интерес имеют! Модестыч. Ну и пусть, от твоего князя не убудет, если ты меня пару раз поцелуешь! (тянется к ней) Стук в дверь. Анна. Что я вам говорила! Это он, Михаил! Сейчас от вас и мокрого места не останется! Модестыч (мечется по комнате). Да спрячь же ты меня куда-нибудь! Анна. И не подумаю! С удовольствием посмотрю, как он из вас начинку для пирога делать будет. Модестыч ныряет в шкаф с платьями. Владимир (за дверью). Анна, к вам можно? Анна демонстративно садится спиной к двери. Владимир (входит). Доброе утро… (не зная, куда деть руки, то сует их в карманы, то прячет за спину) Я вот… э-э-э… поговорить… Анна (холодно). Говорите. Владимир (мнётся). Э-э-э… что-то во рту пересохло… (берёт графин с водой и отхлебывает прямо из горлышка) Знаешь, Аня… мне сегодня приснился отец… и сказал, что я… э-э-э… был неправ… Анна. Лучше бы он вам вчера приснился! Владимир. Вчера он мне тоже снился, только я его не послушал, а нынче он, видно, решил, что одних слов будет мало, и оставил мне записочку, чтобы я непременно перед тобой извинился… (достаёт из кармана салфетку с соусной надписью) Вот я и пришел… (тяжело вздыхает) извиняться… Анна (недоверчиво). Извиняться? (поворачивается) Ой! А что это у вас с ушами, Владимир Иваныч? Владимир (осторожно трогает свои красные оттопыренные уши). Отец надрал… Анна (на грани слёз). Вы что, издеваетесь надо мной? Вам мало моего вчерашнего позора, вы ещё и сегодня пришли меня мучить?! Владимир. Я пришел извиняться, как мне отец велел. Хотя на самом деле это ты должна у меня просить прощения. Анна. Я?!! Владимир. Да, ты! Забыла, как пыталась упечь меня за решётку? Анна. А вы сами?! Мечтали меня на каторгу отправить, в убийстве дядюшки обвинили! Если бы не Миша… Владимир. А по чьей вине я уши едва не отморозил?! Кому ещё, кроме тебя, могло прийти в голову оставить окно нараспашку среди зимы?! Мне Варя сорок минут уши со сметаной растирала, чтобы не отвалились… А эта записка?! (разворачивает салфетку и читает вслух) "Попроси прощения у Анны!" И ведь не поленилась, пять раз написала, сколько соуса зазря перевела! Анна. Это не мой почерк! Владимир. А чей? Анна. Я не знаю! Оставьте меня в покое! (закрывает голову руками) Владимир. С каких это пор крепостные стали указывать своим хозяевам на дверь? Анна. Как я могла забыть! Ведь я же служанка, рабыня, и мне здесь ничего не принадлежит! Ну, так и забирайте всё, мне ничего не нужно, буду ходить в лаптях и в дерюжке, ведь вы этого добиваетесь, да? (один за другим выдвигает ящики комода и швыряет их содержимое во Владимира) Владимир (с переменным успехом уклоняясь от летящих в него шляпок, туфелек и кружевного белья). Да мне-то все эти ваши дамские штучки зачем?! Анна. Не желаю, чтобы вы меня ими попрекали! (опрокидывает на него шкатулку с украшениями) Зачем крепостной столько нарядов и драгоценностей? Распахивает дверцы шкафа, срывает с вешалок платья и кидает в хозяина, за последним платьем обнаруживает съёжившегося Модестыча и торопливо захлопывает шкаф. Владимир (барахтаясь в муслиновой юбке). С ума вы сошли, что ли? Анна. Можно сойти с ума от вашего со мной обращения! Владимир. А как прикажешь мне с тобой обращаться? Может быть, так? (грубо её целует) Анна (взвизгнув). Как вы посмели! (лупит его по щекам) Да будь вы хоть двести раз моим хозяином!.. Я даже Мише не сразу позволила себя поцеловать, только через неделю! Убирайтесь из моей комнаты! Владимир (зажимая салфеткой разбитую губу). Да, похоже, лучше мне убраться… (спасается бегством) Анна (бросает ему вслед коробку из-под шляпки). Я никогда вас не прощу! Никогда!!! Модестыч (осторожно выбирается из шкафа). Я, Ань, пожалуй, тоже пойду… Князя Репнина ждать не буду… Анна (ломает руки). Боже, как я несчастна! Модестыч. Ань, ты бы прибралась, что ли… Князь придёт, а тут такой беспорядок… (ловко выуживает из вороха тряпок жемчужное ожерелье и суёт в карман) Анна. Что, что вам всем от меня надо?! (замахивается подушкой) Модестыч. Ухожу, ухожу! (захлопывает дверь с другой стороны) Анна (в рыданьях бросается на кровать). Боже, как я несчастна!
Екатерина: Кадр 37. Библиотека в усадьбе Корфа Владимир, глядясь в стеклянную дверцу шкафа, делает примочки на разбитую губу, обмакивая салфетку в стакан с водкой. Владимир (ворчит). Вот не думал, что у Анечки рука такая тяжёлая… Расписала меня, как картинку, из дому стыдно выходить… Засмеют! Барон Корф, герой Кавказской войны, восемнадцать раз дрался на дуэлях… а тут собственная крепостная!.. (отжимает салфетку в стакан, стакан опрокидывает в себя) Черт! Надпись-то с салфетки смылась… Гадай теперь, кто надо мной подшутил! Так хоть почерк можно было сравнить… (зашвыривает салфетку в камин) Входит Михаил. Михаил (со зловещим спокойствием). Добрый день. Владимир (обрадованно). Мишель! (лезет обниматься) Как я тебе рад, дружище! Куда ты вчера подевался? Михаил со всего размаху заезжает ему кулаком по физиономии, Владимир отлетает на другой конец комнаты, сшибив на пути кресло и столик. Владимир (обиженно). За что, Мишель? (с трудом поднимается, щуря подбитый глаз) Михаил. А ты не догадываешься? Владимир. Ты обиделся, что тебе не досталось десерта? Сам виноват, нужно было раньше приходить! Михаил. Лучше бы я совсем не приходил! (падает в кресло и закрывает лицо руками) Тогда бы я не увидел Анну в этом бесстыдном наряде… не узнал бы, что она… что она… (с отчаянием) Ну почему, почему, стоит мне в кого-нибудь влюбиться, ты тут же возникаешь у меня на пути?! Помнишь, на Кавказе, когда я увлёкся хорошенькой черкешенкой, а потом оказалось, что она была твоей любовницей, и её брат чуть не зарезал меня по ошибке вместо тебя? Пришлось ему за обиду коня отдать и саблю с серебряной рукояткой… Владимир. За коня и саблю я с тобой тогда рассчитался, между прочим - все деньги отдал, что мне отец прислал на оплату карточного долга… А теперь-то ты почему ко мне в претензии? Анна мне, слава Богу, не любовница, и брата с кинжалом у неё нет … Михаил. Не хватало ещё, чтобы Анна была твоей любовницей! Достаточно того, что она - твоя крепостная! Боже мой, Боже мой… Как это всё ужасно! Владимир. А ведь я тебя неоднократно предупреждал… Михаил. Ну да - делал какие-то невнятные намёки, ни разу прямо не сказал! Владимир. Прямо говорить мне отец запретил, Анька была его любимицей… (свирепея) Какого чёрта! Почему я должен перед всеми оправдываться?! Я в этой истории больше всех пострадал! (разглядывает себя в стеклянной створке шкафа) Сначала отец уши надрал, потом Анька губу разбила, теперь вот ты… Живого места на мне не оставили! Михаил (бурчит). Тебя убить было мало… Ты нарочно заставил Анну вырядиться чучелом и кривляться перед нами… чтобы унизить её и меня! Владимир. Ты столь рьяно её защищаешь, что можно подумать, будто ты до сих пор… Михаил (орёт). Да! Да, все черти преисподней! Я до сих пор её люблю! В Анну невозможно не влюбиться! Я влюбился бы в неё, даже если б встретил её не на придворном балу, а у тебя в коровнике! Владимир (мрачно). Мои вам поздравления, князь… Из коридора доносится шум голосов, дверь распахивается, и в библиотеку врываются княгиня Долгорукая, Забалуев, исправник, а за ними - растрёпанный Григорий. Григорий. Простите, барин, не успел доложить, уж больно господа настойчивые… Владимир (не очень любезно). Чем обязан? Исправник. Видите ли, какое дело неприятное, господин барон… Забалуев (заметив Михаила, испуганно крестится). Свят-свят-свят! Оживший покойник?! Михаил (торжествующе). Ага! Так вот кто вчера на опушке в меня стрелял! Не отвертитесь теперь, Андрей Платоныч! Владимир. Что-о-о?! Этот огрызок, этот мухомор трухлявый в тебя стрелял?! (сжимает кулаки) Может, он и отца моего убил?! Забалуев (прячется за спину исправника). Вот, вот он - настоящий преступник! Он уж однажды избил меня до полусмерти, и зайца в моём лесу травил, и словами обидными меня называет… Михаил и Владимир отодвигают исправника и с двух сторон набрасываются на Забалуева. Марья Алексевна. Господа, господа, не будем забывать о цели нашего визита! Забалуев (вертясь под четырьмя кулаками). Да-да-да, не будем забывать! Мы пришли сюда не ради того, чтобы пререкаться с уважаемым князем… Михаил (хмуро). А ради чего? Исправник. Наследниками Петра Михалыча Долгорукого предъявлен ко взысканию вексель, выданный ему год назад покойным ныне бароном Корфом… Владимир (морщится). Опять эти глупости! (опускает кулаки) Забалуев (отбегает на другой конец комнаты). И не опять, а всё ещё, любезный Владимир Иваныч! Барон Корф, ваш батюшка, одолжил у Петра Михалыча пятьдесят тысяч рубликов, о чём и документик имеется (трясёт векселем), а в случае неуплаты обязался отдать свое именьице. Владимир. Эта бумажка дважды поддельная: во-первых, мой отец вернул долг князю Долгорукому, а во-вторых, речь шла о двадцати тысячах! Марья Алексеевна (всплёскивает руками). Поддельная бумажка! И не совестно вам, Владимир Иваныч, такие слова-то говорить, а ведь ещё хотели жениться на доченьке моей Лизе! Спасибо, уберег нас Господь от подобного несчастья! Посмотрите, господа, вот же - рука Ивана Иваныча: и "ер" его, и "ять", и завитушки, и росчерки! Владимир (неохотно). Да… похоже на почерк моего отца… Исправник. Господин барон, вы готовы сейчас вернуть вдове князя Петра Михалыча означенную сумму? Владимир. Нет, откуда у меня такие деньги… Исправник. В таком случае я, как представитель власти, заявляю, что с этой минуты ваше поместье переходит в собственность княгини Долгорукой. Владимир наливает в стакан водки до краёв и залпом выпивает. Михаил. Подождите, господа, но нельзя же так, в одночасье! Может быть, договоримся об отсрочке? Владимир. Я бы стал договариваться об отсрочке, если б мой отец и вправду не выплатил долг. Но повторяю, что этот вексель - фальшивка, состряпанная княгиней Марьей Алексеевной и её сообщником Забалуевым! Исправник. Господин барон, я бы посоветовал вам впредь воздержаться от подобного рода заявлений. Марья Алексеевна (с хорошо разыгранным негодованием). Я готова была дать вам отсрочку, Владимир Иваныч, понимая, что после смерти отца дела ваши находятся в расстроенном состоянии, но ваше возмутительное поведение… оскорбительные слова… Я требую, чтобы вы немедленно покинули МОЙ дом! Забалуев. Да-да-да, сей же час! Владимир в сердцах разбивает хрустальный графин о каминную решётку. Михаил. Что ты делаешь?! Ведь это любимый графин твоего отца!.. Владимир. Не хочу, чтобы он Марье Алексеевне достался! (широкими шагами направляется к двери, но на пороге оборачивается) Не воображайте, господа, что взяли надо мною верх! Я ещё выведу вас на чистую воду! Михаил (догоняет его). Не расстраивайся, Володя, заночуем у моих друзей-цыган в таборе, обсудим наши дела… А как же Анна?! Оба уходят, вслед за ними откланивается исправник, вместо них на пороге вырастает Модестыч. Модестыч (с подхалимской улыбкой). Вас можно поздравить, дорогая Марья Алексевна? Марья Алексевна. Явился, пёс? Думаешь, я забыла, как ты у меня, бедной вдовы, последние гроши вымогал? Модестыч. С позволения сказать, ваше сиятельство, вы теперь вдова не бедная, а очень даже богатая, а за богатством нужен глаз да глаз… Забалуев. Уж не себя ли предлагаешь в качестве надзирателя? Модестыч. А почему бы и нет? Я уж вам, господа, службу сослужил… Забалуев. Посмотрим, посмотрим… (разваливается в кресле со стаканом вина в руке, вытягивает ноги к камину) Ну, докладывай, как в моём хозяйстве дела обстоят? Модестыч. Дела обстоят хорошо-с, а могло бы быть и того лучше, кабы покойный барон не тратил столько денег на свою любимую крепостную - Аньку Платонову. Он ей и шляпки из самого Парижу, и главные роли в театре… Марья Алексевна. Чего ты мелешь? Анна, воспитанница барона - крепостная?! Модестыч. Крепостная, крепостная! Она его полюбовницей была, а вольную он ей не давал, потому как понимал, что она от него сразу сбежит - разве ж охота молодухе со стариком спать, пусть даже и богатым? Забалуев. Но-но-но, ты это брось! Старик-то старику рознь! Я, например, еще ого-го! Марья Алексевна. Ах, Иван Иваныч - ведь на ладан дышал, а всё туда же! Дряхлый селадон! Понимаю теперь, почему мой Петя… (осекается) Ох, и разворошу же я это гнездо! Модестыч (потирая руки). Прикажете Аньку в коровник?.. Марья Алексевна. Она, поди, и доить-то не умеет! Отправь её в свинарник, пусть за свиньями ходит. Забалуев. Позвольте, Марья Алексевна, не по-хозяйски это! На скотном дворе от этакой-то белоручки проку мало будет… А пускай она на нашей с Лизанькой свадьбе поёт, гостей потешит! Модестыч. А потом-с? Забалуев. Есть у меня друг в Архангельской губернии, страсть как любит молоденьких певичек: они у него и коров доят, и полы моют, и поют при этом романсы всякие да арии из опер… А если какая сфальшивит, розгами нещадно секут! Модестыч. Там Аньке самое и место! Лично доставлю её к вашему другу, Андрей Платоныч, после свадебного концерта-с! Забалуев (грозит пальцем). Ты только товар-то по дороге не попорть, шельма! Модестыч. Как можно-с! Марья Алексевна (не слушая их). С тобой, Петруша, посчитаться не успела, да зато с Корфов взыскала сполна!
Екатерина: Кадр 38. В Зимнем дворце Александр сидит за столом, терзаемый муками творчества, глядя то на потолок, то на лежащий перед ним чистый лист бумаги. Александр. У Пушкина тоже была муза по имени Натали, но она подвигла его на сочинение стихов, которыми восхищается вся Россия, а моя только играет в прятки, а теперь и вовсе уехала к своему жениху… Может быть, я сам виноват и слишком долго писал ей о романтической любви, вместо того чтобы поймать как-нибудь у той самой вазы, подхватить на руки… Решено! Пора менять тактику! И начну прямо со стихов… (шуршит страницами поэтических сборников) Ага! Вот, у Гейне вполне подходящая вещица… и романтично… и с намёком на близкое свиданье! (быстро строчит пером по красивой тиснёной бумаге, улыбаясь в предвкушении) Возвращайтесь поскорее, Натали!.. Обрызгивает листочек духами, сворачивает и перевязывает розовой ленточкой. Александр (звонит в колокольчик, потом кричит). Бельский, куда вы запропастились? Опять, дурак, пошёл делать долги… Боюсь, быть мне с пятнадцатым адъютантом! (выглядывает в коридор) В другую дверь входит Мари и тут же замечает благоухающий конверт на столе. Мари (хлопает в ладоши). Ах, это, наверное, для меня! (развязывает ленточку и начинает читать) "…И полон дрожью желанья, В сердце ей напев проник, Нежнее её лобзанья В блаженный свиданья миг". Мари (в восторге). Ах, как чудесно! Wunderbar! Александр (возвращается). Мари? Мари (бросается ему на шею). Александр, я так счастлива, что не могу больше молчать! Александр. Я… я не понимаю… Мари. Ваша последняя записка… Эти дивные стихи… они произвели на меня такое впечатление!.. Александр (замечает в её руках надушенный свиток). Вы… вы прочитали это?! Вы взяли без спросу бумагу на моем столе?! Мари (слегка обиженно). Простите… но ведь это всё равно предназначалось мне… какая разница, когда я прочту - потом или сейчас? Александр. Причём тут вы?! Мари. А кому ещё вы могли писать? Разве у вас есть другая невеста? Александр. Нет, то есть… Простите, я совсем запутался… Так это вы оставляли для меня в вазе стихи на розовой бумаге? Мари. Конечно, я! Мы с Натали придумали эту маленькую шалость, чтобы наша с вами любовь текла красиво, как в романах… Ведь это так скучно, когда всё заранее известно… Интересы государства… Брак по расчёту… Скажите, а вы сразу догадались, что это я? Александр (мямлит). Да… то есть не сразу… Мари. Последнее время вы были так холодны со мной… Но я читала ваши пылкие послания и грела душу! Александр (в сторону, разочарованно). Значит, я переписывался не с Натали, а с собственной невестой? Ну, берегитесь, мадмуазель Репнина! Я вам этого конфуза ввек не прощу! Мари (строго). Признайтесь, Александр, у вас было много женщин до встречи со мной? Александр. Позвольте мне не отвечать на этот вопрос. А вам… (менторским тоном) А вам не следует подобные вопросы задавать. Мари. Что неприличного в том, что я хочу больше узнать о моем будущем муже? Ведь у супругов не должно быть друг от друга тайн! Александр. Но мы пока ещё не супруги… Мари. Тем более! Мне бы не хотелось узнать после свадьбы, что у моего мужа есть другая женщина… или даже несколько… Александр. А что бы вы сделали, если б узнали об измене жениха до свадьбы? (с робкой надеждой) Разорвали бы помолвку? Мари. Нет, я заперла бы его в своей комнате и целовала, целовала, целовала… пока бы он не выбросил из своей головы мысли о других женщинах! Александр. Хм!.. А если - после свадьбы? (всё ещё с надеждой) Потребовали бы развода? Мари. Ничего подобного! Я бы разбила о его голову эту вазу! (указывает на огромную греческую амфору в углу) Александр (ёжась). Клянусь вам, Мари, я буду самым примерным супругом на свете! (в сторону) По крайней мере, приложу все силы, чтобы вы ни о чём не проведали! Мари. Александр, мне кажется, что мы очень мало времени проводим друг с другом… Александр. Мало?! Мари. Знаю, в этом виновата я сама… Я изучаю русский язык, изучаю этикет… и совсем не изучаю своего будущего мужа! Александр (с опаской). И… чем мне это грозит? Мари. Сегодня - прогулкой по Невскому, а завтра… про завтра я ещё не решила, но обещаю придумать что-нибудь увлекательное! (шутливо грозит пальчиком) Отговорки вроде заседания государственного совета или репетиции военного парада не принимаются! Александр. Но если… Мари. Никаких если! (тянется к вазе на камине) Александр (быстренько подхватывая её под руку). Едемте кататься по Невскому! Мари. Я надену новую шубку с горностаем… Теперь ни одна противная фрейлина не посмеет сказать, что я вышла из моды, ха-ха-ха! Увлекает Александра к выходу, у того на лице - смертная тоска и покорность судьбе. Злополучная записка остаётся на столе. Императрица (входит). Странно, Василий Андреевич выглядел таким загадочным… обещал сделать приятный сюрприз… (садится в кресло напротив стола) И почему он просил дожидаться его в кабинете Александра? Может, он испугался моих фрейлин? Право же, это смешно… (замечает красивую бумагу на столе) Верно, это и есть обещанный сюрприз… (берёт и читает) Mein Gott, что это? "Полон дрожью желанья…" Да в здравом ли он рассудке?! (протирает глаза и перечитывает записку) "Блаженный свиданья миг…" Возможно ли… подобная дерзость! Положительно, господин Жуковский сошел с ума! Говорят, это случается с поэтами на склоне лет… (подумав) А если не сошел с ума? Если и вправду… воспылал? (розовеет) Нельзя отрицать, это приятно… и какая-нибудь легкомысленная женщина на моем месте… особенно после того, как застала графиню Салтыкову на коленях у собственного мужа, дёргающей его за усы… Нет! Я не стану уподобляться бабке Николя, мне такая слава ни к чему! А господину поэту надо знать своё место! Входит сияющий Жуковский с красивым бархатным футляром под мышкой. Жуковский (почтительно кланяясь). Ваше величество… Я несказанно счастлив, что вы откликнулись на мою скромную просьбу… В последнюю нашу встречу я, кажется, дал повод для недовольства, и потому, в знак примирения… Императрица (опасливо косясь на него). Как вы себя чувствуете, Василий Андреевич? Жуковский. Благодарю вас, превосходно! (лучезарно улыбается) Императрица. Что ж, вы меня успокоили… (протягивает ему розовый свиток) Вам знакомы эти стихи? Жуковский (читает). Да, кажется, это из Гейне… Не очень удачный перевод… размер хромает… Императрица (в сторону). Лицемер! (громко) Так, может, вам знаком и автор перевода? Жуковский. М-да, некоторые подозрения на этот счёт у меня имеются… Императрица. Так передайте этому пииту при встрече… если он столь дерзок, чтобы сочинять подобные послания… и столь труслив, чтобы прятаться под маской безымянного переводчика… чтоб впредь он был осмотрительнее в выборе предметов своего поклонения! (величественно удаляется) Жуковский (ей вслед, размахивая бархатным футляром). Ваше величество, новая ода… (растерянно) Опять я остался виноват! И хоть бы ещё знать, за что, меньше было бы обидно… И так-то чувствую себя дураком, а оттого, что не знаю - дураком вдвойне!
Екатерина: Кадр 39. На дороге где-то между поместьями Корфа и Долгоруких Невдалеке, на пригорке, виднеется церквушка; в противоположной стороне, у самой дороги, - трактир. Григорий и другие корфовские мужики укладывают поперёк дороги несколько срубленных деревьев. Владимир наблюдает за работой. Григорий (утирая пот со лба). Кажись, всё, барин... Владимир. Молодцы! (протягивает им смятую ассигнацию) Идите, выпейте за моё здоровье! Григорий. Возвращались бы вы поскорей, Владимир Иваныч, а то ведь житья-то никакого не стало! Княгиня Марья Алексевна зачем-то велела баньку во дворе сжечь, а господин Забалуев всё на погреб ваш налегает - уж, наверно, половину вина вылакал! Владимир. Надеюсь, что сегодня и разрублю этот узел… Григорий. А справитесь ли без нас, барин? Может, пособить чем? Господина Забалуева палками побить али карету княгини пустить с откоса - вы нам только скажите, мы это мигом! Владимир. Ладно, оставим это средство на потом - если миром дело решить не удастся. Ступайте! Мужики шумной гурьбой направляются в трактир. Владимир присаживается на пенёк и закуривает трубку. Из-за поворота показывается свадебный поезд. Впереди, на тройке с бубенцами и шаферами на запятках - жених с невестой: Забалуев надушен и напомажен, Лиза одного цвета со своей фатой. Следом за ними в нарядном экипаже - Марья Алексевна, Соня и Андрей с Натали, а дальше - вереница бричек и колясок с гостями. Лиза (сама с собой). Я жертвую собой ради брата. Ведь должен хоть кто-то в нашей семье быть счастлив! Забалуев (также). Тоща, конечно, и бледновата… Вот маменька-то как раз в самом соку! (незаметно оглядывается на будущую тёщу) Ничего, дайте срок, и маменька от нас не уйдёт! Натали (также). Как же она хороша в этом подвенечном уборе! Хоть и фасон провинциальный… Нет, на свою свадьбу я закажу платье только в Париже! Андрей (также). Слизняк, тюфяк, размазня!.. Ну почему, почему у меня не хватило смелости признаться во всем маменьке и Наташе?! Почему я позволяю этой плешивой мартышке меня шантажировать, почему молча взираю на то, как моя сестра губит себе жизнь?! Марья Алексевна (также). Молодым на обзаведенье: скатертей дюжина, да постельного белья два сундука, да шёлку и бархату несколько отрезов… Да сервиз столовый на сорок восемь персон… Десяти серебряных ножей не досчиталась и кофейника - из дворовых, верно, кто-то стащил, поди теперь дознайся, кто? А из мебели ничего не дам, пусть тем, что есть, обходятся - у Иван Иваныча и столы, и комоды добротные… Владимир (выходит на дорогу). Стой! Кучер (натягивает поводья). Тпр-р-ру!.. Вереница экипажей останавливается. Шаферы сваливаются с запяток. Забалуев (подпрыгивает). Что? Где? Зачем? Марья Алексевна (свешиваясь из коляски). Это ещё что за безобразие?! Лиза (бледнея еще больше). Владимир? Владимир. Лиза, ответь мне только на один вопрос: ты выйдешь за меня замуж? Лиза (разрумянившись). Да!!! Забалуев. Но позвольте! Лизавета Петровна, вы же мне обещались! И колечко моё вновь приняли! Лиза (срывает с пальца кольцо и зашвыривает в канаву). Убирайтесь вместе с вашим кольцом, гадкий старикашка! Владимир. Вы слышали, что сказала дама? (за шиворот выдергивает Забалуева из коляски и сам садится на его место) Марья Алексевна (верещит). Это неслыханно! Позовите исправника! (лупит своего кучера зонтиком по голове) Трогай, болван, чего стоишь? Кучер (блеет). Никак нельзя-с! Завал на дороге, ваше сиятельство… Гости выбираются из своих повозок и обступают со всех сторон коляску, в которой сидят в обнимку Лиза и Владимир. Марья Алексевна. Лиза! Не смей его обнимать! Он не твой жених! (гостям) Простите, извините, моя доченька переволновалась, две ночи перед свадьбой не спала… Сейчас мы всё утрясём и поедем в церковь! Андрей. Maman, надо прекратить этот фарс, Лиза любит Владимира! Марья Алексевна (топает ногами). Не желаю знать ни про какую любовь! Лиза выйдет замуж за Андрея Платоныча, и точка! Забалуев выбирается из канавы, распахивает дверцу коляски и пытается вытащить Владимира, но тот пинком отбрасывает его обратно в канаву. Владимир. Лиза, ведь нам никто не помешает, правда? Лиза. Правда, любимый! (крепко его целует) Марья Алексевна (вне себя). Лиза, не смей его целовать! Он тебя не любит, этот негодяй мечтает заполучить назад своё поместье! Андрей. Maman, верните Владимиру его дом, и пусть они живут там счастливо вместе с Лизой! Забалуев (лёжа в канаве, дергает его за штанину). Если вы сейчас же не прогоните этого самозванца, я расскажу вашей невесте, что вы спите с горничной! Андрей (лягает его сапогом в ухо). Подите прочь, я сам ей обо всём расскажу! (пытается сквозь толпу гостей пробиться к Наташе) Владимир. Едем, Лиза? Лиза. Куда? Владимир. Венчаться! Лиза (задыхаясь от счастья). Едем!!! Владимир сбрасывает с козел возницу и сам хватает в руки вожжи. Владимир (размахивая кнутом). Береги-и-ись! Гости испуганно шарахаются в стороны. Владимир разворачивает экипаж и правит прямо на скошенное поле, в объезд завала на дороге, но коляска застревает колесом в канаве и переворачивается. Владимир (с трудом выбираясь из-под коляски и вытаскивая Лизу). Лиза, ты в порядке? Лиза (поправляя сбившуюся фату). Кажется, да… (хнычет) Это была плохая примета! Владимир (ворчливо). Это не примета плохая, а ось на вашей колымаге ни к чёрту! (протягивает ей руку) Идём, до церкви недалеко. Лиза. За тобой - хоть на край света! Марья Алексевна (подбегает). Не пущу!!! Доченька, ну раскрой ты глаза, разве ты не видишь, что этот подлец хочет жениться на тебе только из-за приданого? Лиза. Неправда, Владимир любит меня! И если вы нас проклянёте - не страшно! Мы будем жить в бедности, но счастливо! Скажи же им, Владимир, скажи им всем, что ты любишь меня! Владимир (вздыхает). Прости меня, Лиза… Я, конечно, мерзавец, однако и не законченный подлец… и не хочу тебя обманывать… Лиза (со слезами). Значит, это правда… что ты охотился за моим приданым… и никогда меня не любил… А я ещё верить не хотела! Думала, всё ложь - и про дуэли, и про женщин… Марья Алексевна (обнимает её). Поплачь, поплачь, доченька… и забудь! Тьфу на него, проклятого! Владимир (покаянно). Прости меня, Лиза! Я тебя не достоин… Лиза (отворачиваясь от него). Андрей Платоныч! Забалуев (подскакивает). Я тут! Лиза. Идёмте венчаться! Вот только кольцо я ваше выбросила… Забалуев. А я нашёл в канаве, нашёл и подобрал! (рукавом стирает с колечка грязь и надевает Лизе на палец) Лизавета Петровна, душенька вы моя! Марья Алексевна (вздыхает с облегчением). Слава тебе, Господи! Лиза решительно подхватывает Забалуева под руку и тащит его пешком в горку, к церкви. Гости бросают свои коляски на дороге и, хромая по кочкам, торопятся следом. Натали. Андрей, ты хотел мне что-то сказать? Андрей (мямлит). Да вот, Наташенька, говорю, хорошо, что зима в этом году рано легла, а то бы пришлось идти по колено в грязи… Владимир (провожает их невесёлым взглядом). Прощай, мое родовое гнездо… В ближайшей коляске появляется призрак барона Корфа. Иван Иваныч. Хорошо, что ты в последний момент спохватился и не повёл Лизаньку обманом к алтарю! Наконец-то, Володя, ты начинаешь исправляться… А поместье наше ты обязательно вернёшь, я в тебя верю! Найди только моего убийцу… Владимир. Где же мне его искать? Вы бы хоть подсказали, отец… Иван Иваныч. Тогда в этом не будет твоей заслуги! А настоящие мужчины, сынок, должны всё решать сами… (исчезает) Владимир (с горькой усмешкой). Ну, спасибо, отец, за добрый совет… (идёт к трактиру, но на полпути останавливается) Напиться ещё успею… Сперва поищу душегуба!
Екатерина: Кадр 40. В усадьбе Долгоруких Гостиная ярко освещена сотнями свечей и украшена гирляндами, во всех вазах благоухают свежие цветы, музыканты наигрывают весёлые мелодии, гости смеются, пьют и танцуют. Нарядные слуги разносят шампанское и мороженое. Татьяна в новом крахмальном переднике и с роскошным бантом в косе ревнивым взглядом следит за кружащимися в вальсе Андреем и Натали. Натали (обмахиваясь веером). Ух, жарко!.. Андрей. Я сейчас принесу мороженого! (убегает) Натали (замечает Михаила). И ты здесь, братец? Какими судьбами? Михаил. Зашел поздравить новобрачных. А вот и счастливый молодой супруг! (выуживает Забалуева из толпы гостей) Добрый вечер, Андрей Платоныч! Забалуев (невольно втягивая голову в плечи). Вы опять со своими нелепыми обвинениями, князь? Михаил. Нет-нет, любезный Андрей Платоныч, сегодня я выступаю перед вами в роли не обвинителя, но смиренного просителя… В бывшем имении барона Корфа, которым вы теперь владеете вместе с вашей молодой женой, есть одна крепостная… Анна Платонова… Забалуев. Да, есть… и что с того? Михаил. Не будете ли вы столь любезны… продать её мне? Я готов заплатить любую сумму, какую вы назовёте! (вытаскивает из кармана увесистую пачку ассигнаций) Забалуев (осмелев). Нет-с, милостивый государь! Я не продам эту девицу ни за какие деньги! Она будет петь для меня и моих друзей… Карл Модестыч привезет её с минуты на минуту… А вы, князь, извольте убираться вон! Я вас не приглашал! Михаил (хватает его за грудки). Бери деньги, мерзавец, пока я их предлагаю, а то ведь и без денег Анну заберу! Забалуев (хрипит). Грабят! Убивают! На помощь! Михаил, заметив, что на них начинают оглядываться, отпускает Забалуева и понуро бредёт к выходу, но в дверях сталкивается с Никитой. Михаил (обрадованно). Вот ты-то мне и нужен! Отводит Никиту за колонну и что-то шепчет ему на ухо, тот согласно кивает. Михаил. …сделаешь всё, как надо, получишь вознаграждение. Никита. Я за-ради Аннушки в лепёшку расшибусь! А награды мне никакой не надо, барин, только дозвольте Модестычу морду набить! Михаил (великодушно). Дозволяю! Оба незаметно исчезают. Лиза (подходит к Забалуеву). Скучаете, Андрей Платоныч? А отец Павел времени даром не теряет. "Не отойду, - говорит, - от буфета, пока господина Забалуева не посрамлю и наливочек на все буквы алфавита не отведаю!" (кивает на отца Павла, угощающегося наливочками на другом конце гостиной) И уже пробует сливовку и тимьяновку… Только вам за ним, пожалуй, не угнаться… В ваши-то преклонные годы! Забалуев. Да я сто очков вперёд дам этому долгогривому! Он ещё и с тимьяновой не покончит, как я до яблочной доберусь! (присаживается к столику с напитками и начинает бренчать графинчиками и стаканчиками) Татьяна (негромко, Лизе). Вы нарочно хотите его напоить, барышня? Лиза. Конечно! Налакается и проспит всю брачную ночь в коридоре под лестницей! Татьяна. Так ведь за первой ночью будет и вторая… Лиза. На вторую ночь тоже что-нибудь придумаю! Татьяна. Всё равно рано или поздно придется с ним в постель ложиться. Лиза. Даже думать об этом не хочу! Скажи, Таня, а каково это… быть с мужчиной? Татьяна (краснеет). Право, и не знаю, барышня… (блаженно закатив глаза) Это… это как в зимнюю стужу на горячей печке … или под стогом сена в летний зной… сладко… и пьяно… Лиза. Сладко, потому что у вас с Андреем всё по любви было… А мне, видно, никогда этого счастья не испытать! (всхлипывает, но тут же сердито вытирает слёзы) Некогда мне раскисать, я ещё тайну папенькиной смерти не разгадала… (направляется на другой конец гостиной) К Татьяне подбегают разгорячённые танцами и облепленные конфетти Натали и Андрей. Андрей. А вот и мороженое! Протягивает руку, чтобы взять с подноса холодное лакомство, но Татьяна дергается, и полдюжины бокалов шампанского и две дюжины шариков клубничного мороженого обрушиваются на юбку Натали. Татьяна (притворно охает). Простите, барышня, не нарочно я… Андрей (напускается на Татьяну). Смотреть надо, не свиньям корм задаёшь! Наташенька, не расстраивайся… Натали. Всё в порядке! Подумаешь - испортила новое платье… Я уже привыкла! (деланно смеётся) Андрей (Татьяне). Что ты застыла, как статуя в парке?! Помоги Наташе переодеться и платье грязное почисти! Натали (машет руками). Нет-нет, пусть Танюша гостей угощает, а платье мне горничная в Петербурге почистит. Андрей. В Петербурге? Ты… уезжаешь? Но почему, Наташа? Натали. Скучно здесь у вас… Ты бы навещал меня в столице почаще, Андрей, а то среди коров и пропахших нафталином соседей совсем одичаешь! Идёт к выходу, Андрей бежит рядом, заискивающе заглядывая ей в глаза. Татьяна в бешенстве теребит бант на косе. Лиза потчует отца Павла разными напитками, тот вяло отнекивается. Лиза. Отведайте ещё малиновой настойки, батюшка! Отец Павел. Благодарю покорно, только негоже мне, дочь моя, напиваться до непотребного состояния, да и матушка будет ворчать, если возвращусь домой на бровях. Лиза (подносит ему рюмочку). А рябиновки, отец Павел? Наша рябиновка на весь уезд славится! Отец Павел. Разве что из ваших рук, несравненная Лизавета Петровна! (опрокидывает рюмочку) Лиза. Жаль, что нет сегодня отца Георгия, ведь он крестил меня, да и батюшка мой покойный дружен с ним был… Порадовался бы старик на моё счастье! Отец Павел. Я отца Георгия в здешнем приходе не застал, он ещё до моего приезда в монастырь удалился… Лиза (подливая ему в стаканчик). В какой монастырь? Отец Павел. В ***ский. Да тут недалече - всего два часа, если верхом… Лиза (обрадованно). Знаю! Этот монастырь как раз по дороге в наше дальнее имение находится, мы мимо него не раз проезжали. А что, не осерчает отец Георгий, коли я его навещу? Отец Павел (клюёт носом). Да разве ж… на такую красавицу… разве можно серчать… (падает на диванчик и засыпает) Лиза. Больше из него ничего не вытянуть, да я уж всё узнала, что мне нужно было… Звуки музыки заглушаются визгом и смехом - это пьяный Забалуев бегает по гостиной на четвереньках и кусает гостей за ноги. Лиза (подходит к Марье Алексевне). Ну что, маменька, довольны? Выдали меня замуж за шута горохового? Марья Алексевна. А ты бы лучше за мужем следила! Забалуев, всё так же на четвереньках, подбегает к ним с розой в зубах и бросает розу к ногам княгини, виляя хвостом из павлиньих перьев, прицепленных к фалдам мундира. Забалуев (тявкает). Гав! Гав! Моей дорогой тёщеньке! (встаёт на ноги, цепляясь за её юбку и рукава) Марья Алексеевна, свет мой ясный! Позвольте на мазурку… (дрыгает ножкой) Лиза (фыркает). Уважьте зятя, маменька! Забалуев тащит княгиню в гущу танцующих и лихо отплясывает с ней два круга, на третьем начинает наступать на ноги ей и соседям, а на четвёртом и вовсе засыпает, уронив голову ей на грудь. Марья Алексевна (хлопает его ладошкой по лысине). Просыпайтесь, милый зятё-ок! Забалуев (причмокивая во сне губами). Благость-то! Подоспевшие лакеи относят его на диванчик. Марья Алексевна, обмахиваясь платочком, падает в кресло. Марья Алексеевна. Уморил, зятюшка! В дверях маячит изрядно потрёпанный Модестыч, прикрывая синяки на физиономии вывалянной в снегу шапкой. Марья Алексевна (подзывает его к себе). Ну, и где ваша замечательная певица? Гости уже скучать начали… Модестыч. Виноват, не уберег, ваше сиятельство! Подкараулил какой-то тать у самых ваших ворот, избил… Марья Алексевна. Анька-то где, спрашиваю? Модестыч. Не могу знать, Марья Алексевна! Я пока шапку свою в сугробе искал, глядь - Аньки уж и след простыл! Марья Алексевна. Ты что же это, Карл Модестыч, обещался за моим имуществом глядеть, а сам не доглядел? Чтоб сегодня же беглянку отыскал, а то выгоню вон и рекомендаций не дам! Модестыч. Найду, из-под земли достану, ваше сиятельство! За косу приволоку, подлюку, к вашим ножкам, делайте с ней, что хотите! (рысью бежит к выходу) Марья Алексевна. Да что за день-то сегодня такой суматошный! Гости постепенно разъезжаются, музыканты начинают спотыкаться на каждой ноте. Отец Павел, оклемавшись, пробирается к выходу, держась за стенку. Вскоре в опустевшей гостиной остаётся один Забалуев - в расстегнутом жилете валяется на диване, шея обмотана блестящей мишурой. Лиза подходит к нему, капает на лысину воска со свечки и приклеивает два черенка от роз - наподобие рожек. Лиза (ехидно). Крепкого сна, дорогой муженёк! Рогатенький мой старикашечка! А если будешь плохо себя вести, украшу тебя настоящими!
Екатерина: Кадр 41. В цыганском таборе Бледный-бледный Михаил лежит под пёстрым лоскутным одеялом в кибитке Рады, вокруг валяются окровавленные тряпки. Рада, пригорюнившись, сидит у его изголовья. Шатаясь, входит бледная и растрёпанная Анна. Анна. Где… он? Миша! (увидев кровь, хлопается в обморок) Михаил (выскакивает из-под одеяла). Анечка! Что с тобой? (бросается к ней и пытается привести в чувство). Анечка! Очнись! (сердито, Раде) Это ты виновата! Зачем я тебя послушал? Рада. Ты же сам хотел, чтобы было жалостливо. Михаил. Но я не хотел её пугать! (яростно стирает рукавом с лица белую краску) Чем ты меня намазала?! Рада. Не старайся, князь, раньше, чем через неделю, не ототрёшь. Это хорошая краска - брат красит ею лошадей, чтобы на ярмарке продать. Михаил. Что ж, мне теперь целую неделю ходить белым, как покойник?! Рада. А зачем тебе куда-то ходить? Оставайся здесь, у меня в кибитке. Только женщину эту обратно отошли, не про тебя она! Михаил. Мне лучше знать, про меня или не про меня! Анечка, да очнись же ты! (испуганно) Не дышит… А вдруг она умерла? Рада. Я бы плакать не стала (опрокидывает на Анну котелок воды) Анна. А? Что? (кашляет и чихает) Михаил (душит её в объятиях). Анна, вы живы! Какое счастье! Анна. Миша! Вы живы! Какое счастье! Рада (брезгливо). И что ты, князь, в ней нашёл? Разве такая женщина тебе нужна? Тряпку грязную увидала - и в обморок! А кабы ты на самом деле ранен был? Пока бы она без чувств валялась, ты бы уже кровью истёк! Нет, мы, цыганки, наших мужчин беречь умеем! (уходит, недовольная) Анна. Миша, кто это? О чём она говорила? Михаил. Эта добрая девушка помогла нам встретиться. Анна. Так вы не ранены? Михаил. Конечно, нет! Ни царапинки, извольте убедиться! (распахивает на груди рубашку) Анна (стыдливо отворачивается). А откуда столько крови? Михаил. Так это цыгане бычка разделывали, которого давеча у Корфа со скотного двора свели… Слышите, жареным мясом пахнет? Это они на костре… Анна (с негодованием). Так вы обманули меня? Никита сказал, что вы при смерти, и я бежала сюда сломя голову, об одном моля Бога, чтобы застать вас в живых, а вы… Вы посмеялись надо мной! (влепляет ему пощёчину) Это гадко, князь! (хватается за голову) Боже мой, да ведь я теперь беглая! Михаил. Успокойтесь, Анна, вы под моей защитой! И бояться вам некого, Корф вам больше зла не причинит, кончилась его власть над вами! Анна. Владимир бы только поругался, но вы не знаете Карла Модестыча! Чтобы перед княгиней выслужиться, он меня из-под земли достанет, свяжет, бросит в сани, как бревно, и повезет в Архангельскую губернию, к развратному старику, приятелю Забалуева… (бьётся в рыданиях) Михаил. Ну почему, почему вы мне раньше не сказали всей правды о вашем положении?! Я бы что-нибудь придумал… Анна. Я боялась! Боялась, что вы рассердитесь, не захотите меня знать… И не зря боялась! Вы отвернулись от меня, бросили, сбежали! А мне было так плохо… и страшно… Михаил (целует ей руки). Простите, простите меня! Я был разбит, ошеломлён… но не прошло и дня, как я понял, что вы значите для меня! В моём сердце нет места иному чувству, кроме любви… всепоглощающей страсти… Анна! Я никогда, никогда вас не оставлю! Анна (сквозь слёзы). Правда? Михаил (пылко). Верьте мне! Вместе мы преодолеем все невзгоды! Только скажите: вы… любите меня? Анна (тихо). Зачем вы спрашиваете, Миша? Вы и так всё знаете… Михаил. Но я хочу слышать это вновь и вновь! Анна. Да… я люблю вас… Но… но что может быть между нами общего? Вы - князь, я - беглая крепостная… Михаил (обнимает её). Если мне не удастся выкупить вас у Забалуева, мы уедем… за границу… в Италию! Там так красиво, если б вы только знали, Анна! Это страна влюблённых! Анна (в сторону). А замуж-то не зовет… Михаил. Мы поселимся с вами в чудесной вилле на берегу Неаполитанского залива… будем гулять в тени густых оливковых рощ… Анна (в сторону). Я бы согласилась и на особнячок в Петербурге… Только чтоб не меньше, чем у Ивана Иваныча! Михаил. Анна, почему вы молчите? Вы согласны бежать со мной? Анна (хнычет). Меня страшит будущее… Почему-то мне кажется, что не будет у нас ни виллы, ни оливковой рощи… Вы женитесь на какой-нибудь княжне или графине, а меня Модестыч насмерть забьёт на конюшне! Михаил. Пока вы со мной, к вам никто и пальцем не посмеет прикоснуться! Анна (в сторону). Уж открыто намекаю, а он как будто и не слышит! Михаил. Теперь ты моя! Навек! Целует её и укладывает на лоскутное одеяло, но Анна выворачивается из его объятий и, надувшись, садится в углу. Михаил (растерянно). Анечка, что-то не так? Поверь, я не хотел тебя обидеть… Анна (жалобно). У меня голова болит… Столько волнений… (в сторону) Пока не обвенчаемся, пусть и не мечтает! Михаил. Какой же я осёл! Конечно же, ты устала и хочешь отдохнуть… (помогает ей лечь и заботливо укутывает всё тем же лоскутным одеялом) Спи, моя любимая, а я, как верный пёс, буду охранять твой сон… Анна (делает вид, что засыпает, про себя). Все равно сведу его к алтарю! Михаил (глядя на неё). Всё равно она будет моей! Плевать я хотел на предсказания всяких сычих и цыганок! Рада (заглядывает в кибитку). Жаркое поспело, барин! Михаил. Тш-ш! Не разбуди Анну! Анна (подскакивает). Жаркое? Чудесно! Я так проголодалась! Рада (в сторону, злобно). Проголодалась она, вишь! Вот пусть кости и глодает…
Екатерина: Кадр 42. У костра в цыганском таборе Рада танцует зажигательный танец: гремит бубен, мелькает цветастая юбка. Все остальные, включая Михаила с Анной, сидят вокруг и едят жареное мясо, успевая подбадривать танцовщицу восторженными криками. Михаил (прищёлкнув языком). Хороша чертовка! Анна. Вы что-то сказали? Михаил. Я? (спохватившись) Говорю вот, у корфовских бычков мясо сочное… Рада вертится прямо перед ними, добиваясь внимания Михаила. Анна (вздыхая). А я так плясать не умею… Le maitre de danse научил меня только кадрили и мазурке… (Рада бросает на неё презрительный взгляд) Да вот ещё танец семи покрывал исполняла, но, кажется, никому не понравилось… Михаил (с перекошенным лицом). Не напоминайте мне об этом! Анна (отодвигает от себя котелок, в котором вместо мяса лежат голые кости). Давайте я лучше спою! Седой протягивает Анне гитару. Анна (растерянно). А я не умею играть на гитаре - только на рояле… Рада смотрит на неё ещё презрительнее. Седой. Не беда! Сыграть и я могу. Берёт аккорды жаркой цыганской песни и поёт приятным баритоном, Анна старательно подвывает. Рада морщится, Михаил млеет. Откуда-то из темноты на лошади выезжает Корф. Владимир (спешившись). Замечательно! Они тут поют, а я должен в одиночку своё имение возвращать?! Анна прячется за спину Михаила. Рада. Присаживайся, барин, к нашему костру, раздели с нами ужин! Владимир. Спасибо, красавица! (треплет её по щеке) Я как раз проголодался. Михаил. А с какой стати мы должны тебе помогать? Анна (из-за спины Михаила). Да, с какой стати? Владимир. А с той стати, что оба вы теперь преступники: ты, Анна - беглая крепостная, а ты, Мишель - похититель чужого имущества. (Пробует жареное мясо) Неплохо, перцу бы ещё сюда… Так на чём мы остановились, Мишель? Михаил. На том, что мы с Анной - преступники. Владимир. Угу, преступники, но последствия будут для вас разными. (Раде) А не найдётся ли у вас вина, черноокая? Согреться бы… (хлопает себя по бокам) Рада. Найдётся, барин. (подносит ему ковшик самогона) Владимир (пьёт). Уф! Хорошо-то как!.. Выпьешь, Мишель? Не хочешь? Ну, мёрзни тогда… (допивает сам) Анна (робко). Вы что-то говорили о последствиях, Владимир Иваныч… Владимир. Задумалась о последствиях? Правильно делаешь… Потому как Михаил в этой истории только оскандалится - громко, да не смертельно, а тебе, Аннушка (пьяно ухмыляется) выжгут на лбу клеймо калёным железом… Анна (дрожа). Калёным железом? Михаил. Не слушайте этот пьяный бред, Анна (гладит её по трясущимся плечам), у нас давно уже не клеймят людей. Владимир. Как бы не так! Прошлым летом у Долгоруких мужик сбежал, поймали его в две недели, и Марья Алексевна самолично выжгла у него на лбу слово "вор". Только размахнулась широко, все буквы на лбу не поместились, так она "ять" на щеке у бедолаги нарисовала - чтобы потом соседи не говорили, что она грамматики не знает. Анна закатывает глаза. Михаил (сердито). Ты просто инквизитор какой-то, Корф! Владимир. Я хочу вам обоим втолковать, что не в ваших интересах оставлять моё имение в руках Марьи Алексевны и господина Забалуева! Анна. Забалуев хотел продать меня в Архангельск, какому-то приятелю, развратному старику… Владимир. Вот-вот! А я тебе наказание назначу менее суровое. Совсем не наказать не могу, всё-таки ты беглая крепостная… Отберу у тебя французские романы и запрещу на рояле играть… целых два месяца! А с тебя, Мишель, как со старого друга, возьму самый мизерный штраф - ящик шампанского. Анна. Я на все ваши условия согласна, Владимир Иваныч! Идёмте, идёмте же скорей возвращать ваше имение! Рада. Там человек какой-то ищет белокурую барышню… Владимир. Модестыч, наверно… Михаил (волнуется). Надо же спрятать Анну! Но Анна уже без посторонней помощи шмыгнула под кибитку и притаилась за колесом. Модестыч (выныривает из темноты). Князь! И барон! Какая встреча! (хитро щурится) А вы здесь, видать, по тому же делу, что и я? Михаил. Не понимаю, о чём вы, господин Шуллер. Модестыч. Всё вы прекрасно понимаете, князь! Куда вы дели Анну, отвечайте?! Я знаю, что вы помогли ей бежать из поместья! Михаил. Анну? Ах, Анну! Так это… я продал её… столичному антрепренеру… А деньги мы с другом прокутили. Владимир (подыгрывает). А я-то всё гадал, с чего Мишель так расщедрился? Прежде-то он всё норовил за мой счёт угоститься… Модестыч (поднимает с земли копыта и кусок телячьей шкуры). Знакомое клеймо… Бычок-то из нашей деревни! Владимир. Так вы, князь, ещё и воровством скота промышляете?! (трясёт Михаила за грудки) Модестыч. Не-е-ет, дорогие господа, вы меня не обманете! Я обман за версту чую! (кричит) Эй, цыгане! Кто видел здесь девицу, по-господски одетую, с белой косой? Если скажете, я не только не донесу властям про бычка, но ещё и щедро вознагражу! Кто хочет получить сто рублей? Рада. А заплатишь-то как - золотом или ассигнациями? Михаил (берет её под локоток и шипит на ухо). Сколько бы он ни предложил, я дам в три раза больше! Владимир (берет её под другой локоток). А я на вертел посажу и на костре поджарю. Модестыч (размахивает сторублёвкой). Последний раз предлагаю! Рада. Ступай, откуда пришел, нас за дёшево не купишь! (незаметно подмигивает) Модестыч (ухмыляется). Ага! (остальным цыганам) Ну, не хотите, как хотите… (прячет сторублёвку) Пойду поищу Аньку в другом месте. (уходит) Михаил. Уф-ф! Кажется, миновало… Анна (выглядывает из-под кибитки). Он ушёл? Владимир (вытаскивая её за шиворот). Ушёл, ушёл… но боюсь, что вернётся… Анна (хнычет). Что же делать? Мне страшно… Когда мы сможем вернуться в наше поместье? Михаил. У тебя есть какой-нибудь план, Вольдемар? Владимир. Я давеча хотел забраться в дом Забалуева, посмотреть там, что к чему… Да охраны у него многовато… Трех мужиков я сразу уложил, так ещё пятеро набежали - с кольями да с ружьями, собак с цепи спустили… Еле ноги унес! Михаил. Ничего, вдвоём мы как-нибудь справимся. Анна. Втроём! (Михаил и Владимир в изумлении к ней оборачиваются) Я не хочу здесь одна оставаться! Вдруг, пока вы там приключений ищете, Модестыч за мной вернётся? Михаил. Анна, забудьте и думать об этом! Мы не можем подвергать вас такой опасности! Анна (молитвенно складывая руки). Пожалуйста! Я же тут одна от страха с ума сойду! (другим тоном) А не возьмёте, побегу за вами следом, и если потеряюсь в лесу и замёрзну, вы оба будете виноваты! Владимир (ворчливо). Ладно, мы возьмём вас с собой, но обещайте не мешать нам и не путаться под ногами! Анна (повеселев). Обещаю! Михаил. Тогда - в путь? Вольдемар, проверь пистолеты! Анна. Подождите! (прихватывает три котелка с мясом) Владимир. А это ещё зачем? Анна. Вы же говорили, там собачки злые, а мы их накормим, и они нас не покусают! Михаил (в восторге). Анна, какая же вы умница! Владимир (хмуро). Захочешь порки на конюшне избежать, ещё и не таким изворотливым сделаешься! Все трое уходят в темноту. Рада (смотрит им вслед). Как ни пыжься, барынька бледная, а сегодня ночью красавчик будет моим!
Екатерина: Кадр 43. В Зимнем дворце Натали бродит по роскошной дворцовой оранжерее, сердито обрывая листочки с фруктовых деревьев. Натали. Нет, я отказываюсь понимать Андрея! В столице его ждёт блестящее будущее, а он торчит в своей тьмутаракани, ходит до обеда в стёганом халате, слушает бесконечные маменькины наставления да играет с сёстрами в лото! Но меня-то туда больше ничем не заманишь - ни свадьбой, ни поминками, ни каким другим концертом с пьянством и дракой! (хнычет) Подумать только - шесть платьев крысы сгрызли! А ещё кружевную пелерину и две шёлковые шали… Всё новёхонькое, только от модистки - нарочно брала с собой, чтобы будущим родственникам пыль в глаза пустить… И вот, возвращаюсь домой, открываю сундук, а там - две крысиные морды и обрывки моих нарядов! (содрогаясь от отвращения) Боже! Значит, эти твари у них по дому бегают?! А если бы они не в сундук, а в постель ко мне ночью забрались?! Нет-нет-нет, больше я туда ни ногой! Грязи по колено, мужицкая брань… Да ещё эта Татьяна! И ведь просила же я Андрея хотя бы на время моего приезда убрать её из дому, а он ни в какую! Росли, дескать, вместе, она ему, как третья сестра… Сёстры его себе такого не позволяют вытворять, чего она надо мной вытворяла: то юбку утюгом прожжёт на видном месте, то сырых дров в камин подсунет… Хорошо ещё, что я её до своего сундука не допустила, а то бы она мне похуже крыс пакость подстроила… (срывает с ветки персик, надкусывает) Фу, кислятина! (кидает за спину) Император (ловит персик на лету). Оп-ля! Натали (вздрагивает и поворачивается). Ах! Ваше величество! Хочет сделать книксен, но цепляется рукавом за торчащую ветку. Император (освобождая её). Непременно пожурю садовника, что плохо глядит за моим садом! Натали. Умоляю вас, государь, не нужно никого наказывать! Всему виной моя неловкость… я испугалась, увидев ваше величество… Император. Неужели я такой страшный? Натали, смешавшись, краснеет и молчит. Император. Право, жаль, что такие хорошенькие юные барышни меня боятся! Мне бы хотелось внушать к себе другие чувства… Натали. О да, ваше величество! Чувство глубочайшего почтения… Император. И не только, и не только… (срывает персик с другого дерева) Отведайте, мадмуазель, этот персик уже поспел! Натали (надкусывает). Как мёд, ваше величество! Император. Позвольте… (доедает персик из её руки) В самом деле - как мёд! (целует ей пальцы) Натали (растерянно). Ваше величество… Император. Оставимте эти церемонии для официальных приёмов! А здесь, в этой фруктовой прохладе… зовите меня просто, по-домашнему: Николай Палыч! А я, с вашего позволения, буду звать вас просто Натали. Натали. Да, ваше ве… Николай Палыч! Император. Прекрасно, Натали! Отчего бы нам не прогуляться немного? Предлагает ей руку, на которую та робко опирается, бродят взад-вперёд по аллее. Император. Я давненько не имел известий от вашего брата… Надеюсь, воздух провинции не повредил его здоровью? Натали. Благодарю, Николай Палыч, мой брат пребывает в добром здравии. Да, я привезла от него донесение для вашего величества… Император. Не стоило князю Репнину переправлять важный документ таким способом! Ведь по дороге с пакетом или - упаси Бог! - с очаровательной посланницей могла случиться какая-нибудь неприятность… Натали. Признательна вам за беспокойство, Николай Палыч (делает книксен), но я вполне могу за себя постоять, а письмо… письмо было спрятано в надёжном месте. (достает из-за корсажа конверт и протягивает императору) Император (водит носом и усами по конверту, вдыхая исходящий от него аромат). В таком случае я согласен зачислить вас в штат моих фельдъегерей и впредь поддерживать связь с господином Репниным исключительно через вас! Жду вас завтра вечером в этот же час у меня в покоях - я вручу вам пакет для вашего брата. Натали. Я полагала, что для решения важных дел более подходит белый день, ваше величество? Император. Но для дел приватного свойства… (берёт Натали за руку и близко к ней наклоняется) как раз более подходит романтический вечер… ведь вы не откажете в этой маленькой любезности вашему императору, Натали? (щекочет усами её ушко) Натали (в панике). Ваше величество… Император. Николай Палыч! Ведь мы с вами договорились! (кладет руку ей на талию) Но не исключено, что я позволю вам называть меня ещё проще: Nicolas… Раздается треск сучьев. Император (недовольно). Кто здесь? Из-за кадки с деревом выходит цесаревич. Император (ещё недовольнее). Александр? Я полагал, вы пьёте чай у вашей матушки. Александр. Чаю я уже напился, а теперь мне захотелось персиков… (обрывает с веток персики и запихивает в рот) Император (подходит к нему, негромко). Александр, вы ведёте себя непозволительно! Александр. Отчего же? Мои развлечения куда невинней ваших! (кивает на Натали) Император. Мои невинные развлечения так и остаются развлечениями, а ваши норовят перерасти в государственные проблемы! Александр (ноет). Но почему такая несправедливость, отец? Почему вам можно флиртовать с фрейлинами, а я и на пушечный выстрел к ним не подойди? Император. Боже мой, Александр! Чем забита ваша голова накануне помолвки? Александр. Мечтами о том, чтобы она не состоялась. Император. Довольно, Александр! Я не желаю вас больше слушать! (оборачивается к Натали) Не забудьте, мадмуазель, про новое поручение. Доброй ночи! (уходит) Александр сверлит Натали испепеляющим взглядом, та краснеет и прячет глаза. Александр. А вы, оказывается, весьма ловкая особа, мадмуазель Репнина! Натали (хочет убежать, но снова цепляется рукавом за ветку). Напротив, я страшно неловкая… (безуспешно дёргается) Опять я запуталась! Гадкое дерево! Александр. Дерево не причём, мадмуазель, вы запутались в ваших интригах! Натали (плаксиво). Александр Николаевич, помогите мне! Александр. Нет, вы останетесь пленницей этого дерева, пока не выслушаете всё, что я имею вам сказать! В своё время я вытерпел от вас столько нравоучений, что было бы грехом не вернуть вам хотя бы половину из них! (набрав в грудь воздуха) Мадмуазель Репнина, вы не только ловкая, вы ещё и двуличная особа, а по-простому говоря - вертихвостка! Вы прикидываетесь святошей, упрекаете других в легкомыслии, а сами под покровом ночи… Натали (всхлипывает). Ваше высочество, это жестоко… Александр. Это не жестоко, это - правда! И плачете вы не от того, что вам стыдно… вам досадно, что вас разоблачили, и вы не сможете больше похваляться своей мнимой добродетелью! Натали. Ваше высочество, позвольте мне хоть слово сказать в своё оправдание! Александр. А вы - вы дали мне оправдаться?! Стоило мне улыбнуться какой-нибудь фрейлине, как тут же рядом раздавался ваш сварливый голос… я даже начал подозревать, что вы меня ревнуете! А всё оказалось ещё проще: вы изводили меня попрёками, чтобы отвлечь внимание от ваших собственных проделок! Натали. Не судите по себе, ваше высочество! Если вы сами не в состоянии хранить верность одной женщине хотя бы в течение недели, то это не значит… Александр. Я был верен всем своим возлюбленным… пока они были моими возлюбленными! А вы наставляете жениху рога, ещё даже не успев выйти за него замуж! Натали. Но я же не виновата, что его величеству захотелось отведать персиков тогда же и там же, где и мне! Александр. Вы могли бы пожелать ему приятного аппетита и удалиться! Натали. Нет, это было бы невежливо… Но больше я никогда не стану есть персики в этой оранжерее! Александр. Теперь вы будете их кушать в спальне моего отца. Натали. Мой жених - мямля и маменькин сынок, но даже он не заслуживает такого позора… Мне не в чем себя упрекнуть! А если его величество будет настаивать, я… я повешусь на этом самом дереве! (рыдает, обняв руками ствол персикового дерева) Александр (растерянно). Натали, простите меня… я не знал… я думал… мне показалось, что вам приятны ухаживания моего отца… (отрывает её от дерева и освобождает зацепившийся за ветку рукав) Надо искать выход… Натали. У меня нет выхода! Если я пойду в спальню к государю, я распрощаюсь с репутацией, а не пойду - распрощаюсь с Петербургом! (рыдает, уткнувшись лицом в грудь Александра) Александр (обнимает её). Не отчаивайтесь, мы обязательно что-нибудь придумаем! (гладит её по спине, бормоча) М-м… какие вкусные духи… (целует её волосы, потом - ушко, щёчку, подбирается к губам) Натали (отскакивает). Ваше высочество, что вы делаете?! Александр (просияв). Я придумал, Натали! Чтобы избежать объятий моего отца, вы должны упасть в мои! (вновь протягивает к ней руки) Натали. Вы шутите, Александр Николаевич? Александр. Ничуть! И не пугайтесь так, будто я на самом деле тащу вас к себе в спальню! Просто прикинемся, что мы любовники… Натали. А как же ваша невеста, мой жених? Александр. Надеюсь, мой отец потеряет к вам интерес ещё до того, как слухи о нашем романе дойдут до принцессы Марии или князя Андрея. Натали. А он потеряет… интерес? Александр. Отец считает, что у меня дурной вкус, и пренебрегает облюбованными мною женщинами. Натали. Слабое утешение… Александр. К сожалению, не могу предложить вам другого. Натали (колеблется). Но ведь нам придется… как-то проявлять… свои чувства… Александр. Только на глазах у моего отца! Натали. Если только на глазах у его величества… (подумав) Хорошо, я согласна… Александр (в сторону, довольный). Не было бы счастья, да несчастье помогло!
Екатерина: Кадр 44. Усадьба Забалуева Кромешный мрак. На фоне серого квадрата окна появляются одна за другой три чёрные фигуры и, перебравшись через подоконник, спрыгивают в комнату. Первый голос. Осторожнее! Анна, вы наступили мне каблуком на ухо. Второй голос. Простите, Миша, это меня Владимир толкнул. Третий голос (ворчливо). Пошевеливаться надо! Мишель, доставай спички! Первый голос. Спички были у тебя, Вольдемар. Второй голос. Владимир, когда вы лезли за мной через окно, то что-то уронили мне на голову… Раздаются шорох и сдавленные ругательства. Первый голос. Вольдемар, придержи язык, с нами дама! Вспыхивает дрожащий огонёк, выхватывая из темноты физиономии Анны, Владимира и Михаила, у всей троицы в глазах - жгучее любопытство. Владимир. Надеюсь, здесь найдётся хоть одна свечка? Михаил (поднимает с пола огарок). Вот… Со следами зубов - похоже, крысы не доели. Анна взвизгивает и явно хочет запрыгнуть кому-то на шею, но не зная, чьей шее отдать предпочтение, запрыгивает на колченогий стол, у того подламывается ножка. Грохот. Владимир и Михаил (поднимают Анну с пола). Осторожнее, мадемуазель! Анна (пискливо). Что это? (обводит рукой комнату) Вокруг царят тлен и запустение. Окна без портьер, потолок без люстры, грязный пол с ободранным паркетом, а из мебели - только сломанный Анной стол да подёрнутый паутиной шкаф. Михаил (присвистнув). Вот вам и хоромы господина Забалуева! Понятно, почему он сюда никого на пушечный выстрел не подпускает и охрану выставил… Кстати, Вольдемар, не помёрзнут ли забалуевские мужички в собачьей будке? Владимир. Я к ним туда ещё парочку цепных кобелей сунул, а отверстие чьим-то тулупом заткнул и будку снаружи цепью обвязал, для надёжности… Авось, не помёрзнут! Эх, Марь Лексевну бы сюда, то-то бы порадовалась, как выгодно дочку замуж пристроила! Михаил (деловито). Ну что, начнем со шкафа? Владимир. Закрыто на замок… Анна, дайте шпильку! Анна. Не могу, у меня тогда прическа развалится. Владимир (выдергивая из её косы шпильку). Ну что вы всё ломаетесь, как копеечный пряник в базарный день? Михаил (с металлом в голосе). Корф, я не позволю вам обижать Анну, вы ей больше не хозяин! Владимир. Я-то был добрым хозяином… (ковыряется в замке) А вот Марья Алексевна… как заставит Анну коровники чистить… Анна (испуганно). Я не хочу в коровник! Владимир. Тогда и не мешайте нам! Мишель, помоги! (вдвоём взламывают дверцу шкафа) Михаил. И что тут прячет наш друг Забалуев? Анна. Какие-то пузырьки… Принимаются увлечённо потрошить шкаф, по очереди доставая оттуда скляночки и коробочки. Владимир (читает надписи). Так… мазь от облысения… мазь от радикулита… пилюли для улучшения памяти… Анна. Средство для… для… непонятно написано… Прочтите, Миша, вдруг это какой-нибудь яд? Михаил (краснеет). Нет, это не яд… Это… (мнётся) Владимир (смотрит на этикетку и хмыкает). Ничего особенного - эликсир молодости для старых болванов вроде Андрея Платоныча (давит склянку сапогом) Анна. А как же… Если это нужное лекарство? Владимир. Уверяю вас, мадемуазель, Лиза нам всем ещё спасибо скажет, что мы оставили её супруга без оного порошка. Михаил. Какой же ты, Вольдемар, право… Анна. Смотрите, господа! Какая-то тетрадка… Михаил. Сшита из клочков старых обоев… Совсем, видать, издержался господин предводитель уездного дворянства. Анна. А почему края рваные? У Андрея Платоныча и ножниц нету? Владимир (с садистской ухмылочкой). Крысы обглодали. Анна взвизгивает и карабкается на шкаф. Владимир и Михаил снимают её оттуда и начинают листать тетрадку. Михаил. Похоже на дневник… (читает вслух) "Давеча Марья Алексевна жаловалась, что у неё в амбарах расплодились мыши, уж и крысиный яд не помогает… Продал ей за тридцать золотых червонцев настойку цикуты, которой ещё мой батюшка травил грызунов, а заодно и графа N." Ну и ну! (читает дальше) "Денег нет… помог Марье Алексевне подделать вексель… Денег хватило, но не надолго… Денег нет… Денег совсем нет… Даже в казённом сейфе…" Ага! Так он ещё и в казённый карман лапу запускает! Владимир. Дай-ка мне! (читает) "Денег нет… Что бы ещё продать? Соболий воротник побила моль… Дворовые последнюю медную ручку скрутили… Старый Корф окочурился, значит, цикута за давностью лет не утратила свойств… Деньги появились! Добрейшая Марья Алексевна! Купил самолучшего сукна на мундир… Всё-таки свадьба…" Анна. Боже мой! Княгиня отравила дядюшку?! Владимир (пускает скупую мужскую слезу). Отец, я отомщу за тебя! Комната погружается во мрак. Анна (испуганно). Что это?! Михаил. Огарок догорел. Анна. Миша, мне страшно! Владимир. Сударыня, отпустите мой рукав, Миша справа! Михаил. Надо выбираться отсюда. Снаружи доносятся лай собак и грубая мужицкая брань. Владимир. Кажется, наши пленники перегрызли цепь… Бежим! Вдвоём с Михаилом выталкивают Анну в окно, сами выпрыгивают следом и бегут в сторону леса.
Екатерина: Кадр 45. Усадьба Долгоруких Раннее утро. Татьяна сидит в своей комнатке перед огромной плетёной корзиной, сердито бросает в неё разные тряпки. Татьяна. Уеду вместе с Лизаветой Петровной к её мужу в поместье, и пусть Андрей Петрович милуется со своей столичной штучкой! (ухмыляясь) Если, конечно, она соизволит сюда вернуться - после того, как найдёт в своём сундуке пару крыс! (обиженно) Даже не заглянул ко мне! Хоть раньше всегда, если накричит ненароком, через минуту прибегал прощения просить, и подарочек какой-нибудь приносил… (захлопывает крышку корзины и завязывает бечёвочкой) Ну и пускай! Как допечёт его эта финтифлюшка, небось, сразу обо мне вспомнит, будет умолять вернуться… А я не вернусь! Начну новую жизнь на новом месте! Может, парня хорошего встречу, из деревенских… От этих господ одни мытарства! (стук в дверь) Кто там? Никита (робко заглядывает). Здравствуй, Танюша… Я это… Ты мне рубашку не зашьёшь? (показывает оторванный рукав) Татьяна. Конечно, Никита! Заходи! Где ж это тебя так угораздило? Никита. Да это ваши мужики… (стаскивает рубаху через голову и протягивает Татьяне) Припомнили мне, что я прошлый год на игрищах морды им бил - ну, тогда ещё наши с вашими стенка на стенку ходили… Татьяна. Угу! Тогда половину наших мужиков на телегах привезли… Уж не ты ли их всех уложил? Никита. Ну-у… всех не всех… с полдюжины - точно. Татьяна. Ох, и гневалась тогда барыня! Ножками топала, старосту пороть велела... Подошла пора сено косить, а косари все побитые по избам валяются! Никита. А я ж теперь к вам конюхом нанялся. И жалованье мне хорошее положили - двадцать рублёв. И прихожу это я, значит, на конюшню, а ваши конюхи на меня с вилами… Татьяна (охает). А ты чего? Никита. А я чего? Ну, разбил пару сопаток… Опосля думаю: мне ж тут жить, надо с мужиками мириться! Поставил им два штофа водки, вроде подобрели… Они меня теперь зовут за них на игрищах драться… (чешет затылок) Только вроде своих-то бывших бить нехорошо… Татьяна. Совестливый ты, Никита! (окидывает его оценивающим взглядом) Эва! Да у тебя и на штанах дырка! Снимай, тоже зашью. Никита (стесняясь). Да как же я без портков? Татьяна. Одеялом вон прикройся. Никита сбрасывает штаны и забирается на кровать под одеяло. Татьяна. Тут заплатку надо ставить... (щёлкает ножницами) Никита. Золотые у тебя руки, Танюша! Эх, кабы не жила в моем сердце одна зазноба, лучше б тебя жены себе и не желал! Татьяна. А что? Ты парень работящий, ласковый… за тобой, как за каменной стеной! (вроде невзначай присаживается на кровать рядом с ним) Зазноба-то твоя… бросила, али как? Никита (вздыхает). Другого любит… Татьяна. Чем же ты ей не хорош? За такого парня любая девка с радостью пойдёт! Никита. Да куда мне, валенку деревенскому, против князя? Татьяна. На богатство, выходит, обзарилась твоя зазноба? Ну и грош ей цена! Плюнь, другую найдёшь! Никита. Да второй такой и нет на свете! Она, знаешь, какая? (мечтательно) Она… Князь мне деньги предлагал, чтоб я её к нему привёз, да разве ж мог я деньги взять… я ж понимаю, что ей с ним счастье, не со мной… а потом пошёл и напился с горя! Татьяна. А я подлую разлучницу как только ни травила - и никак от милёночка своего отвадить не могу, хоть умри! (всхлипывает, утирая слезинку концом пшеничной косы) Невезучие мы с тобой, Никитушка… Никита. Ну, ну, полно… (обнимает её по-братски) Не плачь, Танюшка… Вот я не думал, не гадал - а стал свободным человеком! И тебе когда-нибудь счастье выйдет! Татьяна. Выйдет ли? Смотрят друг другу в глаза и неожиданно целуются - не совсем по-братски. Татьяна. Ножницы уронила… Наклоняется за ножницами, в это время без стука входит Андрей и роняет на пол очки, увидев в Татьяниной кровати полуголого Никиту. Андрей. Ч-что это значит? Татьяна. Никита рубашку пришел починить… Вот… (показывает заплатку и ножницы) Андрей (сдёргивает с Никиты одеяло). А почему сидит без штанов? Никита. Извиняйте, барин… Я сейчас… Я только… Забирает у Татьяны свои штаны и начинает на себя напяливать, путаясь в штанинах. Андрей (брезгливо за ним наблюдает). Сколько можно возиться? Пошел вон! Татьяна. Андрей Петрович, пусть он хоть оденется… Андрей. Я сказал - вон!!! Никита в одной штанине допрыгивает до окна и выскакивает на двор, едва не застряв плечищами в узком проёме. Татьяна кидается следом. Андрей (ловит её за локоть). Куда ты? Татьяна. Зима ж на улице, замёрзнет! (хочет бросить Никите одеяло) Андрей (отбирает у неё одеяло и захлопывает окно). Не замерзнет, он каждый день в проруби купается! (рассерженный, идет к двери, но на пороге оборачивается) Сделай так, чтобы я на него в твоей комнате больше не натыкался! Татьяна. И не наткнётесь, Андрей Петрович… Я сегодня с Лизаветой Петровной в усадьбу к её мужу уезжаю. Андрей. Как… уезжаешь? (в растерянности хочет поправить очки, но не обнаруживает их на переносице) Татьяна (подбирает очки с пола и подает ему). Кто вам без меня очки-то будет искать, Андрей Петрович? Андрей. Я не хочу, чтобы ты уезжала! Татьяна. Не могу я барышню отдать на растерзание господину Забалуеву… А вдвоем, глядишь, и отобьёмся от него! Андрей. Ты обиделась на меня из-за Наташи? Не сердись, Танюша… Я всю ночь глаз не сомкнул, переживал… подумаешь, платье испортила! У неё таких платьев, как у тебя иголок! Я ведь мириться к тебе пришел, вот, подарочек принес… (протягивает ей инкрустированный перламутром туалетный прибор) Татьяна. На что дворовой девке такая роскошь, Андрей Петрович? (достаёт из шкатулки золочёную пудреницу, пудрит нос) Андрей (с глупой счастливой улыбкой). Нравится, Танюша? Татьяна (тоже рот до ушей). Нравится, барин… (прыскает на косу духами из золочёного же флакончика) Андрей. Сколько раз тебе говорить, не барин я для тебя! Не барин, а просто Андрюша! Татьяна. Андрюшенька, соколик мой ясный! Распахивает ему объятья. Андрей срывает с носа очки, сгребает Татьяну в охапку, и оба падают на кровать.
Екатерина: Кадр 46. Утро в цыганском таборе Всё то же раннее утро. Морозная дымка. Никакого движения - табор ещё спит. Только у одной из кибиток Модестыч, воровато оглядываясь, укладывает в телегу ворочающийся свёрток и присыпает его соломой. Рада пересчитывает золотые монеты. Модестыч (ворчит). Сколько червонцев у меня выманила, корыстная твоя душа! Рада (пробует монету на зуб). Мы, цыгане, только золоту верим. Модестыч. А где же благородные господа, Анькины защитники? Рада. Благородным господам не до вашей Аньки. Один, который барон, все запасы вина в нашем таборе вылакал (кивает на ноги в сапогах, торчащие из-под соседней повозки), а князь у меня в кибитке спит. Модестыч. Вот дурак-то! Кабы я у такой крали под боком оказался, я б всю ночь глаз не сомкнул! Рада. А кто говорит, что он сомкнул? (поводит смоляной бровью) Только на рассвете угомонился… Модестыч (понимающе хихикает). Ай да князь Михал Саныч! Ну-ну, желаю ему приятного пробуждения! (забирается на телегу и берёт в руки вожжи) До свиданья, красавица! (машет Раде ручкой и уезжает) Седой (выворачивает из-за кибитки). А ну-ка, покажи, чего у тебя там? Рада (прячет руки за спину). Ничего! Седой. Чем ты тут тайком от меня промышляешь? (отбирает у неё золотые) Недурно ты разбогатела! А делиться? Рада. Я хотела, да ты сам… Седой. Не ври! Кабы я не заметил, всё бы себе прикарманила! Ладно, на этот раз прощаю (прячет золотые в кошель, кошель убирает за пазуху), но потом - смотри! Отхожу по спине вожжами, месяц прилечь не сможешь - ни одна, ни со своим красавчиком! Рада. А как же моя доля? Я, чай, рисковала… и покупателя нашла тоже я! Отдавай мне половину! Седой. Да ты, небось, больше половины уже по карманам рассовала да под юбками… Лень в твоих тряпках рыться, а то бы повытряс из тебя ещё кой-чего… Рада. Тебе всегда лень, а кусок кто добывать будет? Я и гадай, и пляши, и красавчиков соблазняй, а ты только на гитаре играешь да деньги, мною честно заработанные, в кабаке просаживаешь! Седой. Да разве тебе можно что-то поручить? Лошадь, и ту не смогла как следует покрасить - спина и ноги белые, а шея чёрная… Кто у меня такую купит?! Рада. Я ж не виновата, что краска кончилась! Седой. Краски я тебе давал ровно на одну лошадь! Куда остатки дела? Рада. Не нравится, так сам крась, а ко мне не прискребайся! Седой (с угрозой). Хорошо! Но и ты, если ещё хоть раз хоть копейку утаишь, не жалуйся! (показывает ей кулак и уходит) Рада (фыркает). Напугал, аж поджилки трясутся! (вытаскивает из-за пазухи пачку ассигнаций и пересчитывает). Князь-то щедрее немца оказался - целых пятьсот рублей отвалил! Велел язык за зубами держать, только не сказал, чей. Я и держала - заткнула этой мамзели рот, чтоб не верещала. А ежели господа спросят, куда она подевалась, скажу, что в лес погулять пошла, да там и заблудилась… Пусть ищут! А с меня спрос маленький. (воровато оглянувшись, прячет ассигнации за пазуху) Вопль Михаила. Корф! Я тебя убью!!! Из кибитки показывается взлохмаченная голова. Михаил (продолжая орать). Корф, скотина, почему ты меня не разбудил?! Рада. Тише, князь, кралю свою разбудишь (кивает на соседнюю кибитку) Михаил (бушует на полтона ниже). Этот miserable обещал позвать меня, когда придёт моя очередь караулить! Где он?! (замечает за колёсами офицерские сапоги) Спит?! А кто же сторожит Анну?!.. Рада. Ничего с ней не случилось, седьмой сон, небось, досматривает… И далась тебе эта Анна, князь! Ночью ты про неё и не вспоминал. Михаил (испуганно). Ночью? А… что было ночью? Рада. Забыл, князь? А говорил, что вовек меня не забудешь! Что таких, как я, ты раньше не встречал! Михаил. Ты хочешь сказать, что я… (вспоминает и густо краснеет) Рада. А и горячий же ты, князь! (игриво накручивает чёрный локон на пальчик) Мне до сих пор жарко… Михаил. Не знаю, какое затмение на меня нашло… (зачёрпывает пригоршню снега и прикладывает к пылающим ушам) Рада. Чего ты расхныкался, будто тебя невинности лишили? Михаил (краснеет ещё пуще). Да нет, я давно не мальчик… И женщины у меня были… конечно, не так много, как у Корфа, тут мне за ним не угнаться, но всё же… Рада. До чего же ты стеснительный, князь! (звонко хохочет) Михаил. Я не стеснительный… просто я никогда так сразу… прежде надо познакомиться поближе… потанцевать, на премьеру в оперу съездить… может, в парк прогуляться… Рада. И охота тебе на такую ерунду время тратить? Михаил. Это не ерунда… это - светские приличия! Рада. Глупый ты, князь! Что понравилось, сразу надо брать, пока другие из-под носа не увели! Михаил (вздыхает). Бывало, что и уводили… Рада. Жаль мне тебя, красавчик! Сам брать не умеешь, значит, тебя кто-то возьмёт. И ладно, если в хорошие руки попадёшь, а если в такие, как у неё… (кивает на кибитку, в которой якобы спит Анна) добра не жди! (машет ему ручкой и уходит) Михаил (провожает её улыбкой). Хороша чертовка! (спохватившись) Господи, как же мне теперь Анне в глаза смотреть? Обещал сторожить, как верный пёс, а сам… Это Корф во всём виноват! Нализался, бросил меня на произвол судьбы… Я его убью! (за ноги вытаскивает Владимира из-под повозки и трясёт, пытаясь разбудить) Просыпайся, мерзавец! Владимир (бормочет во сне). Ротмистр, ваша шестёрка бита… Михаил. Вот тебе шестёрка! (тумаками пытается привести его в чувство) И тройка, и семерка, и туз! Владимир (приоткрыв один глаз). Что, черкесы наступают? Я сейчас… где мой пистолет? Михаил. Какие черкесы, идиот?! (макает его головой в сугроб) Владимир (фыркая и отплёвываясь). Отстаньте, я спать хочу… да что ж это… тьфу!.. снегом я ещё не похмелялся… (продрав глаза) Репнин? Тебя ли вижу, милый друг? Михаил. Видишь? И то спасибо… А я уж подумал, что тебе все органы чувств разом отказали! Владимир (ворчит). И чего тебе неймётся? Сам не спишь, другим не даёшь… Михаил. Пока ты здесь дрых без задних ног, с Анной любая беда могла приключиться! Её Модестыч мог украсть, пьяный цыган напугать… Владимир. Я к Аньке в караульщики не нанимался! (поискав в памяти) Да ты ж вчера сам вызвался её сторожить! Михаил. Я?! Владимир. Ну да, ты! Я хотел ещё у костерка погреться, а ты меня спать прогнал! Михаил. Я плохо помню, я… (краснеет) Владимир (подозрительно). Где ж ты тогда ночевал? Неужто… у какой-нибудь цыганочки? Ха-ха-ха! Значит, порок одержал победу над добродетелью? Михаил (шипит). Тише! Не дай Бог, Анна услышит… (опасливо косится на соседнюю кибитку) Неправильно поймёт… Я не хочу, чтобы она считала меня ветрогоном! Владимир. И ты ради одного этого прервал мой драгоценный сон, чтобы поведать о своём грехопадении?! Михаил. Я прервал твой драгоценный сон, потому что пора ехать за исправником! Владимир. За исправником? Твоя romanichelle тебя обчистила? Михаил. Ты забыл, что мы собирались нанести визит княгине Марье Алексевне? Владимир. Марье Алексевне? (ощупывает щетину на подбородке) Не могу же я ехать к даме небритым! Я всё-таки офицер, пусть и разжалованный (вытаскивает из-за голенища нож) Михаил. Осмелюсь напомнить, что это не визит вежливости… Владимир. Тем более! (покончив с бритьём, умывается снегом и причёсывается пятернёй) Ну вот, я готов! Михаил (хмуро). Дай тогда и мне нож … Ты прав, по такому важному делу нельзя небритыми ехать.
Екатерина: Кадр 47. Усадьба Долгоруких Посреди гостиной выстроилось всё семейство Долгоруких, включая свежеиспеченного зятя, напротив - Владимир, Михаил и исправник. Андрей (возмущённо жестикулируя). Мишель, Вольдемар, вы что, рехнулись?! Друзья называются! Ввалились в дом ни свет ни заря, исправника с собой притащили и несете полную чушь - будто бы моя маменька барона Корфа отравила! Забалуев (всё ещё в конфетти и рожках). Да-да-да! Совершеннейшая нелепица! Исправник. Господа Корф и Репнин предъявили неопровержимые улики, а именно: дневник господина Забалуева, в котором тот подробно написал, как продал княгине Марье Алексевне смертельный яд, и на что она потом его употребила. Марья Алексевна. Дневник он вёл! Ха-ха-ха! Склеротик старый! Забалуев. А каким таким образом, господа, интимные мои записки, для чужих глаз не предназначенные, попали к вам в руки? Владимир. По чистой случайности, дорогой Андрей Платоныч. Прогуливаемся мы как-то с другом по лесу, глядим - усадьба заброшенная: стёкла выбиты, парадная дверь на одной петле болтается, а вокруг бродят бородатые оборванцы… Михаил. Решили сперва, что на разбойничье гнездо набрели, а при ближайшем рассмотрении оказалось… Андрей (перебивает). Ступайте-ка, друзья, проспитесь! Разбойники им какие-то мерещатся… Нету у нас в округе заброшенных усадеб! Михаил. А вы бы наведались всем семейством к зятю в гости, поглядели на его житьё-бытьё… Или он вас к себе не приглашал? Забалуев. Не приглашал, потому как хозяйство мое временно в упадке прибывает… И что с того? Бедность - не порок! Лиза. Конечно, не порок! Вот, маменька, мужа вы мне какого славного нашли - и доброго, и умного, и правдивого, а вдобавок к прочим добродетелям ещё и нищего! Марья Алексеевна (причитает). Прости меня, доченька, да разве ж могла я предположить, что этот мошенник окаянный так нас надует?! Забалуев. Может, я и мошенник, да только мелкий и безобидный! Я, в отличие от моей милой тёщеньки, векселей не подделываю! Все ахают. Михаил. Что, и доказательства имеются? Забалуев. А как же-с! Вот, извольте посмотреть, черновичок, на котором добрейшая Марья Алексеевна упражнялась в почерке покойного барона Корфа! Достаёт из внутреннего кармана мятую бумагу, Марья Алексеевна пытается её перехватить, но Михаил оказывается проворнее. Марья Алексеевна (шипит). Попомните вы у меня эту подлость, милый зятёк! Владимир. Я же говорил, что вексель подделан! Михаил. И вы, Андрей Платоныч, этому попустительствовали? Забалуев. За жизнь свою опасался, господа… как увидел расправу княгини над несчастным Иван Иванычем, так и стал опасаться… Владимир. Что вы видели? Забалуев. Видел, как Марья Алексевна уронила что-то в бокал вашего батюшки… Владимир (хватает его за грудки). Видели - и промолчали? Михаил с исправником оттаскивают его от Забалуева. Андрей. Maman, неужели этот мерзавец говорит правду? Неужели вы… отравили барона Корфа?! Марья Алексевна (взвизгивает). Да! Да, отравила! И ещё бы тысячу раз отравила его, проклятого! Владимир (скрежеща зубами). Об одном жалею - что убийцей старуха оказалась! Не то бы… Марья Алексевна. Кто старуха?! Я старуха?! Ах ты, щенок паршивый! Весь в отца, такой же негодяй! Надо было вас обоих тогда отравить! Лиза и Соня (испуганно). Маменька… но почему?! Марья Алексевна (оглядывается на дочерей). При них говорить не буду! Андрей (выпроваживает Соню и Лизу за дверь). Теперь можно, maman… Марья Алексевна. Проверь, не подслушивают ли? Андрей распахивает дверь и обнаруживает обеих сестёр в недвусмысленных позах - приготовились подглядывать в замочную скважину. Андрей. Ну, как вам не стыдно! Маменька же просила! Лиза и Соня, надувшись, уходят. Владимир (садится в кресло, закинув ногу на ногу). Мы все - внимание, Марья Алексевна! Марья Алексевна (собравшись с духом). Пётр Михалыч мой по субботам ездил к барону Корфу в шахматы играть. Я ему в этом не препятствовала, наши семейства с незапамятных времён дружили, Иван Иваныч казался человеком добрым и порядочным… Владимир (уточняет). Был, а не казался! Марья Алексевна. Да что ж вы меня перебиваете? Ничего больше не скажу! Владимир (под грозными взглядами остальных). Молчу, молчу! Михаил. Продолжайте, Марья Алексевна! Марья Алексевна. Как-то зимой Петя срочно мне понадобился, и я, вместо того чтобы слугу за ним послать, сама к Корфам поехала… Только весь двор у них снегом завалило - не проехать, пришлось мне коляску за оградой оставить и пешком к дому идти. Вдруг слышу: визги, смех и будто бы голос моего Пети… Дверь какая-то распахивается, клубы пара - баня это была, и выскакивают оттуда девки голые, а с ними - вот срам-то! - один мужик, и ну скакать, как бесы, в сугробы нырять да хохотать! У меня ноженьки-то и отнялись, потому как признала я в этом мужике, которого девки в снегу валяли, своего Петрушу… Забалуев. Хе-хе, а Пётр Михалыч-то, покойничек, шалунишкой был, оказывается! Владимир истерически хохочет. Михаил. Не понимаю, чего тут смешного? Владимир (вытирая слёзы). Представил себе, как Пётр Михалыч нагишом в снегу кувыркался. Андрей. А я себе такого представить не могу! Чтобы наш отец… У него же одышка была, он за ворота без трости не выходил! Марья Алексевна. Это дома он с одышкой да с тросточкой, а с корфовскими девками козлом скакал! (плачет, сморкается в кружевной платочек) Долго я там столбом стояла, всё опомниться не могла, а как вся эта шайка обратно в баню забилась, я бегом в дом, к Иван Иванычу - он в кабинете книжку читал, - да чуть не прибила его сгоряча. "Так вот в какие вы, - кричу, - шахматы играете!" Иван Иваныч насилу меня успокоил, к камину усадил, стакан бренди поднес, всё каялся да извинялся. "Простите вы его, дурака старого, - умолял меня, - бес его попутал, да и на меня ради дружбы нашей многолетней зла не держите. А я вам, Машенька, клянусь-божусь, что больше такого безобразия у себя не допущу и Петру закажу шалить, даже и в других местах". Поплакала я, поплакала, да и побрела домой потихонечку, по дороге всё про Петю своего думала, и так прикидывала, и этак… баня с девками - мерзость, конечно, да ведь только по субботам, а во все остальные дни муженёк исправно хозяйством занимался, мне и детям внимание, подарки... Может, и простила бы я его, да только когда обратно мимо бани той проклятой проходила, вижу: выскочила откуда-то из темноты женщина, не хуже меня одетая, и давай в дверь барабанить, кричать: "Отпирай, Петька, развратник, бесстыдник, опять за старое взялся?! Ни на день тебя, козла старого, без присмотру оставить нельзя! Ужо я остатки волос с башки твоей плешивой повыдёргиваю!" Дверь тут отворяется, девки в разные стороны брызнули, а Петруша мой, в одних подштанниках, грохнулся перед этой ведьмой на колени и запричитал: "Прости меня, Марфушенька, душенька, виноват, давно тебя не видел, вот и оскоромился!" Андрей. Какая ещё Марфушенька? Владимир. Была у моего отца такая крепостная. Он ей несколько лет назад вольную дал и в город отправил - от греха, сказал, подальше… Я ещё подумал, от какого греха? Забалуев. Выходит, князь Пётр Михалыч не только супруге своей законной верность хранить не мог, но даже и полюбовнице? Марья Алексевна (со злыми слезами). Это у меня, у меня в ногах он должен был валяться, прощения вымаливать, а не у девки этой дворовой! Зашлось моё сердечко тогда от лютой ненависти, и поклялась я обидчикам моим жестоко отомстить! Владимир (в бешенстве). Вот и мстили бы супругу своему похотливому, отца-то моего зачем надо было травить?! Марья Алексевна. А затем, что он все мерзости друга-приятеля своего поощрял и покрывал, а, значит, он во сто крат хуже! (удовлетворённо) Но вот и отлились им мои горючие слёзоньки: Петрушу, должно быть, черви уже съели, а теперь и Корфа съедят! Душа моя успокоилась, больше мне сказать нечего. Воцаряется мёртвая тишина. Исправник (нерешительно). Я глубоко сожалею, поверьте… но вам, Марья Алексевна, придется поехать со мной. Андрей. Вы забираете мою мать в тюрьму? Исправник (сокрушённо разводит руками). Мне очень жаль, князь… Но закон есть закон. Ваша матушка призналась в убийстве барона Корфа… Марья Алексевна. Могу я одеться и взять кое-какие вещи? Исправник. Да-да, разумеется, конечно… Марья Алексевна выходит из комнаты. Михаил. Кто бы мог подумать! Андрей. Бедная maman! Что ей довелось пережить! Забалуев (вытаскивает из вазы с фруктами грушу и вгрызается в сочную мякоть). Какие страсти кипят в нашем тихом уезде! (доедает грушу и ковыряет её черенком в зубах) Михаил (глядит в окно). Чья-то бричка поехала со двора… Уж не ваша ли, господин исправник? Исправник (подскакивает к окну). Моя! А правит кто? Да ведь это княгиня Марья Алексевна! Владимир. Что-о-о?!.. Убийца моего отца сбежала?! (вышибает окно и вместе с рамой вываливается во двор) Стой! Стой!!! (палит в воздух из пистолета) Михаил хочет выпрыгнуть следом, но Андрей ловит его за полы сюртука. Андрей. Вы хотите устроить охоту на несчастную запуганную женщину?! Хватали бы лучше моего зятька, это он маменьке яд продал и вексель помогал подделывать! Забалуев на цыпочках крадётся к двери, но Михаил догоняет его и ловит за шиворот. Михаил. Далеко ли собрались, Андрей Платоныч? (щелкает его пальцем по рожкам) Господин исправник, приглядите за нашим не в меру прытким предводителем! А я всё-таки должен разыскать Владимира: у него с собой пистолет, как бы он ненароком княгиню не пристрелил. Андрей. Я с тобой! Убегают оба, исправник уводит вяло сопротивляющегося Забалуева.
Екатерина: Кадр 48. Конюшня в поместье Корфа Модестыч, не торопясь, смакуя, развязывает лежащий в телеге мешок, вытаскивает из него полузадушенную Анну и прикручивает её веревкой к столбу. Модестыч (приговаривает). Вот и попалась, голубушка! Вот и попалась, сладкая! От меня не уйдёшь… Анна мычит и трясёт головой, пытаясь выплюнуть кляп. Модестыч. Дура, ты, Анька! Со мной надо было дружить, а не с Репниным! Где он теперь, твой князь? В объятьях цыганки нежится, и нет ему до тебя никакого дела! По щекам Анны ручьем текут слёзы. Модестыч. Обидно, да? Сама виновата, Аннушка, не на кого обижаться! То ли ещё будет, когда к Марье Алексевне в руки попадёшь! Она, знаешь, как лютует? У-у!.. Крепостные её пуще огня боятся! Да ты не дрожи, я тебя не сразу княгине отдам… (сбрасывает с себя шапку и тулуп) Марья Алексевна подождёт… (снимает сюртук) Куда нам торопиться? (расстёгивает две верхние пуговицы на жилетке) Только вот не решил я ещё, как с тобой быть: приголубить сначала, а затем выпороть, или сначала выпороть, а после - приголубить? Тебе-то как больше нравится? Вертит в руках кнут, Анна корчится и морщится. Модестыч. Сладенького, говоришь, сначала? (расстёгивает ещё две пуговицы) Ну, сладенького, так сладенького! (облизывается и расстёгивает последние пуговицы) Значит, полакомимся… Дай-ка мне твои губки сахарные! Вытаскивает у неё изо рта кляп и пытается поцеловать, Анна дёргается и плюёт ему в физиономию. Модестыч (вытирается ладонью). Ах, ты так?! Не видать тогда тебе пряника, отведаешь кнута! Анна. Лучше кнут, чем ваш мокрый рот! Модестыч. Ты ещё и огрызаешься? Ну, берегись! Со свистом рассекает кнутом воздух, Анна испуганно зажмуривается. Модестыч. Поглядим, какую ты теперь песню запоёшь! (снова замахивается, но передумывает) Нет, жалко твоё смазливое личико портить… Позабавлюсь сперва… (прижимает Анну к столбу, та дёргается, уворачиваясь от его поцелуев) Видать, я плохо тебя привязал… Затягивает верёвки. Полина (врывается с воплями). Карл Модестыч! Карл Модестыч! Модестыч (с досадой). Чего тебе, дура? Полина. Страх-то какой, Карл Модестыч! Там… там… (машет трясущейся рукой) Княгиня Марья Алексевна приехала, сама заместо кучера правит, мужичков наших лошадьми подавила… глаза горят, волосы дыбом… меня с крыльца пинком, Гришку по морде кнутом… "Всех порешу! - кричит. - Всё ваше поганое семя под корень изведу!" Модестыч. Ну, не в духе хозяйка, бывает… Чего орать-то?! Полина. Так это ж ещё не всё, Карл Модестыч! За ней следом хозяин наш бывший Владимир Иваныч прискакал - и не в ворота, а прямо через ограду на коне перемахнул! Лицо чёрное, в руках по пистолету… мы с Гришкой едва успели увернуться… Как бы беды не вышло, Карл Модестыч! Модестыч. Ну и выйдет, тебе какая печаль? (в сердцах бросает свободный конец веревки) У господ свои забавы, у нас свои… Полина (вглядывается в темноту конюшни). А чем это вы тут занимаетесь, Карл Модестыч? Модестыч. Не твоё дело, брысь! (выталкивает её за дверь и задвигает засов) Анна лихорадочно разматывает веревки. Модестыч. Теперь нам никто не помешает, Анюточка… (тупо пялится на пустой столб и груду верёвок) А… куда же ты подевалась? Анна по стенке крадется к выходу, Модестыч бросается ей наперерез. Модестыч. Врёшь, не уйдёшь! Анна, взвизгнув, срывает со стены хомут и бросает в Модестыча; тот хватается за разбитый нос, Анна откидывает засов и выскакивает во двор. Модестыч (вопит). Куда?! Растрёпанная Анна бежит по двору, Модестыч, размахивая верёвкой, - за ней. Модестыч. Стой, нахалка! Я тебе покажу, как меня по морде бить! Дорогу ему преграждает Варвара с двумя тяжеленными вёдрами на коромысле. Варвара (грозно). Ты чего это, бес окаянный, удумал?! Модестыч (пытаясь её обойти). Сгинь, Варька, не до тебя мне сейчас! Варвара. Ты кому это говоришь "сгинь"?! Да чтоб у тебя язык отсох, охальник! Анна тем временем шныряет в дверь барского дома. Модестыч (Варваре). Из-за тебя, дуры, Аньку упустил!.. (замахивается верёвкой) Варвара поводит правым плечом и обрушивает на Модестыча одно ведро, Модестыч, от удара завертевшись юлой, отшатывается в сторону - прямёхонько под второе ведро, после чего закатывает глаза и медленно оседает на землю. Варвара всплёскивает руками, ведра срываются с коромысла, одно из них падает на Модестыча. Немец издаёт слабый писк и перестаёт подавать признаки жизни. Варвара (схватившись за голову). Ой, убила, убила, убила-а-а!.. Бежит, не разбирая дороги, натыкается на Сычиху. Сычиха. Чего орёшь, как оглашённая? Варвара (голосит). Ой, убила, убила!.. Сычиха. Да кого убила-то? Варвара. Управляющего нашего, Карла Модестыча. Вон он лежит, болезный, и не шелохнётся! Сычиха. Ну, давай посмотрим на твоего покойника. Подходит к Модестычу, валяющемуся в луже воды, снимает с него ведро и колет в бок огромной булавкой. Модестыч вздрыгивает ногами и снова застывает трупом. Сычиха (удовлетворённо). Жив, голубчик! Варвара (крестится). Слава те, Господи, не дал греха на душу взять! Ой, Сычиха, а как быть-то теперь? Ведь он, собака, как очнётся, велит меня на конюшне пороть! (снова начинает голосить) Ой, беда, беда!.. Сычиха. Погоди причитать, есть у меня одно средство… Подлечу твоего Модестыча маленько, и станет он, как ангелочек - беленький-беленький… и с крылышками! Варвара. Где ж это видано, чтоб чёрта в ангелочка превращали?! Сычиха. А вот увидишь! Давай-ка отвезём его ко мне в избушку… Сунем в мешок, погрузим на телегу… (кивает на раскрытые ворота конюшни, за которыми виднеются лошадь и телега) Варвара. А коли спросит кто, чего везём? Сычиха. Скажем, кабанчика закололи. Варвара. Кабан он и есть! Вяжи его! На всякий случай глядят по сторонам, но на них никто не обращает внимания - вся дворня столпилась под окнами барского дома, где происходит что-то из ряда вон. На взмыленных лошадях подъезжают Андрей и Михаил. Сычиха с Варварой заговорщицки перемигиваются, хватают Модестыча за ноги и волокут в конюшню.
Екатерина: Кадр 49. Усадьба Корфа Андрей с Михаилом ломятся в дверь библиотеки, Полина с подсвечником стоит рядом. Андрей. Моя maman точно там? Полина. Там, там! И Анька туда же прибежала, и Владимир Иваныч с пистолетом! Раздаётся выстрел и пронзительный женский вопль. Полину как ветром сдувает. Михаил. Это кричала Анна! Андрей. Если Корф убил маменьку, я его голыми руками разорву! Высаживают дверь. Витает дымок и запах пороха. Посреди библиотеки стоит торжествующая Марья Алексеевна, потрясая ружьём. Марья Алексевна. Моя взяла!!! Андрей с Михаилом отбирают у неё ружьё. Михаил. Анна! Владимир! Вы живы? Где вы? Растрёпанные Анна и Владимир выбираются из-под стола. Анна стучит зубами, Владимир ругается, на чём свет стоит. Марья Алексевна. Андрюшенька, как хорошо, что ты нашёлся! А я уж не знала, что и делать! Сынок Иван Иваныча в наш сад забрался яблоки воровать… Видишь, на дереве сидит? За веткой притаился! (показывает пальцем на разбитые часы) Я уж и Ивану Иванычу обещала пожаловаться, а гадкий мальчишка и ухом не ведёт! Пришлось его постращать, чтобы впредь неповадно было… Все глядят на неё, выпучив глаза и разинув рты, даже Владимир перестаёт ругаться. Андрей (обнимает княгиню). Маменька, с вами всё в порядке? Марья Алексевна. А ты, Андрюша, почему позволяешь своим приятелям наши яблоки есть? Я же вам ясно сказала: играйте на террасе, а в сад - ни-ни! (грозит пальцем) Ну, погодите, вернётся папенька из Москвы, он вам всем по первое число всыплет! Михаил. Гм… мне кажется… что Марья Алексевна не совсем здорова… Андрей (с возмущением). Ещё бы! После таких волнений! Владимир (ворчливо). Кошка скребёт на свой хребет… Мишель, пригласи сюда исправника… и доктора Штерна тоже! Пусть он пропишет княгине какое-нибудь лекарство для освежения памяти… Михаил уходит, Андрей уводит плачущую мать. Анна присаживается на диванчик, бросая на Владимира вороватые взгляды. Анна (нерешительно). Спасибо вам, Владимир Иваныч… Вы меня спасли, телом своим прикрыли… Владимир (небрежно). Не стоит благодарности… Просто вы проворнее меня оказались и первой под стол нырнули, а я о вашу юбку споткнулся и упал сверху… Анна (ёжась) Я так напугалась! Владимир. Честно говоря, я тоже… Слегка дрожащей рукой наливает себе и Анне по полному стакану бренди, та, всё ещё в расстроенных чувствах, залпом осушает стакан. Анна (захмелев, развязно). Скажете тоже, Владимир, - испугались! Вы же храбрый, на Кавказе воевали… Владимир. Так то на Кавказе, а то… (садится рядом с Анной, не спеша потягивая бренди) Право слово, лучше с дюжиной абреков повстречаться на горной тропе, чем с Марьей Алексевной в нашей библиотеке! Анна (по-детски болтает ногами). До чего же приятно звучит: "наша библиотека"! Владимир (с весёлым удивлением). Вот не думал, что один стакан бренди может произвести такую метаморфозу! Анна. А налейте мне ещё! Владимир (отбирает у неё пустой стакан). Нет, вам уже хватит! Анна. У-у, какой вы злюка! Смеётся, потом неожиданно обнимает его за шею и целует в губы. Владимир (ухмыляясь). А что это вы делаете? Анна (пьяно хихикая). Я так переволновалась… Я сама себя не помню… В дверном проёме мелькает перекошенная от ревности физиономия Михаила. Владимир. По-моему, вы меня только что поцеловали. Анна. Вам показалось… Владимир. Да нет, ничуть не показалось! А поскольку я не привык оставаться в долгу… (заключает её в объятья и крепко целует) Физиономия Михаила исчезает, дверь захлопывается. Анна (делает вид, что сердится). Владимир, ну как вам не стыдно! Я не давала ни малейшего повода… Владимир. Повод как раз есть, и очень хороший: возвращение домой! Анна. А вы заметили, что мы уже целый час находимся вместе и ещё ни разу не поругались? Владимир. Вот выветрится из вашей головки хмель, и всё вернётся на круги своя. Анна. Но признайте, что зачинщиком наших ссор всегда были вы! Владимир. Может быть, но вы же меня и провоцировали! Анна (капризно). Ну вот, опять начинается… Владимир, почему мы не можем быть друзьями? Владимир (лукаво). А вы всех своих друзей так целуете? Анна (краснеет). Нет, не всех… Владимир. Выходит, для меня вы сделали приятное исключение? Анна. Вам будто нравится меня дразнить… Владимир. Нет, мне нравится… Наклоняется к ней; Анна, прикрыв глаза, подставляет губы, но тут раздается стук в дверь. Оба вздрагивают и отскакивают друг от друга. Владимир (недовольно). Entrez! Входят Андрей и Михаил. Под мрачным взглядом Михаила Анна съёживается и пулей вылетает вон. Андрей. Вольдемар, я пришел… извиниться за свою мать… и сказать, что поместье снова принадлежит тебе! Владимир. В самом деле? Андрей. Ты знаешь, её затея мне всегда казалась нелепой… А потом выяснилось, что maman хотела отомстить Иван Иванычу… Глупость, конечно… Ведь нашего отца давно похоронили, можно было бы и забыть… Бедная maman! Наверно, у неё тогда уже помутился рассудок… Владимир (хмыкнув). Прикажешь мне её пожалеть? Михаил рассматривает два стакана из-под бренди на столике возле дивана, сердито пыхтит. Андрей. Я не буду обижаться на твою грубость, Володя, я понимаю… ты потерял отца… А я могу потерять мать! Исправник ждёт, чтобы везти её в город, в тюрьму… и не желает слушать доктора Штерна, который считает, что тюремное заключение пагубно отразится на здоровье моей матушки… Владимир. Уж не хочешь ли ты, чтобы я попросил исправника освободить Марью Алексевну?! Андрей (мямлит). Э… в общем… да… Владимир. Да это не твоя maman, это ты сошел с ума, Андре! Ты понимаешь, о чём просишь - чтобы я простил убийцу отца?! Андрей (канючит). Будь великодушным, Володя… Маменька и так уже наказана… Она совсем плоха… а тюрьма и вовсе её убьет! (лебезит). Многие считают тебя злопамятным человеком, но мы с тобой друзья с детства, Володя… я знаю, что ты очень добрый… Михаил (ехидно). Особенно со своими крепостными! Андрей. Мишель, не встревай! (снова за своё) А помнишь, Володя, твой покойный отец торговал у моего дубовую рощицу на границе наших имений? Так вот, я готов уступить её тебе за полцены! Владимир (поразмыслив). За треть цены! И пруд с мельницей в придачу! Андрей (поправляя пальцем очки). Мельницу? О мельнице, кажется, речи не было… Владимир. Разве? Андрей. Хорошо, будь по-твоему. Значит, по рукам? Я тебе - рощу и мельницу… Владимир. …и луг, что за мельницей! Андрей (вздыхая). И луг… А ты отзовёшь своё обвинение? (Владимир молча кивает) Володя… у меня нет слов… Спасибо!.. Владимир. Убирайся к чёрту, пока я не передумал! Андрей (радостно). Меня уже нет! (убегает) Михаил (саркастически). А из тебя бы вышел недурной купец! Владимир. Лучше прослыть беспринципным торгашом, чем бесхребетным добряком. Михаил. Боишься быть добрым? Вполне в твоем духе, Корф… (пауза) А если я предложу тебе сделку? Поторгуемся? Владимир. Валяй! Михаил. Продай мне Анну! Владимир. Анну?! Тебе?! Михаил. Я понимаю, что это покупка не из дешевых, но я, как тебе известно, не стеснён в средствах… и если ты назовёшь разумную цену… Владимир. С чего ты взял, что я стану продавать Анну? Михаил. А зачем она тебе? Вы друг друга терпеть не можете, вот и прекрасный способ навек от неё избавиться! Или ты затеял какую-то подлую месть и по примеру Марьи Алексевны собираешься отправишь Анну в коровник? Владимир. Не твоё дело, что я собираюсь делать с Анной! Я волен делать с ней всё, что хочу, потому что… Михаил. …потому что ты влюблён в неё! Владимир (роняет недопитый стакан). Я?! Влюблён?! Михаил. И как я раньше не догадался?! (хлопает себя по лбу) Всё же было ясно, как Божий день! Владимир (неестественно хохочет). Ты рехнулся, мил друг! Если бы я был в неё влюблён… да я бы… да она давно бы уже была моей! Михаил. Э, нет! Её чулочков в твоей коллекции не будет! Владимир. Это почему же? Михаил. Анна любит меня, а до тебя ей дела меньше, чем до выеденного яйца, вот потому-то ты и бесишься, и ревность свою на ней вымещаешь! Владимир. Я бы попросил вас, князь… Михаил (задиристо). Что? Владимир. Потрудиться покинуть мой дом. Вы и так неприлично долго пользуетесь моим гостеприимством. Михаил (бледнея от возмущения). Ты играешь не по правилам! Владимир. У себя дома правила устанавливаю я сам! Михаил. Ты просто боишься быть отвергнутым, потому и прибегаешь ко всем этим жалким уловкам… Владимир (зевая). Как вы утомительны, князь! Михаил. Намекаешь, что мне пора убираться? Владимир. В знак благодарности за то, что ты принимал посильное участие в изобличении Марьи Алексеевны, я, пожалуй, не стану гнать тебя ночью на мороз и позволю последний раз заночевать под моей крышей… но чтобы завтра с первыми лучами солнца и духу твоего здесь не было! Михаил. Всё равно я от Анны не отступлюсь! (уходит, в бешенстве хлопнув дверью) Владимир (сердито бренчит графином). И как ему только в голову пришло - я влюблён в Анну! Я что, похож на идиота? (опрокидывает стакан) А, впрочем, кажется, весьма похоже на то…
Екатерина: Кадр 50. Усадьба Долгоруких Вечер того же дня. Полутёмная гостиная. Лиза с огромной связкой ключей возится у бюро, Соня стоит рядом, держа свечу. Соня (ноет). Зачем ты взяла без спросу маменькины ключи? Лиза. Маменька арестована, никто нам теперь не указ! (один за другим выдвигает ящички бюро, роется в них) Ничего интересного… Счета, расписки… (вытаскивает пачку писем, перетянутых вылинявшей ленточкой, читает) "Милая Машенька! Пишу тебе из Москвы…" От папеньки… Соня (шмыгает носом). Кабы папенька был жив… Лиза. Только и радости, что вместе с маменькой новобрачного моего увезли! Упекли б ещё его в тюрьму пожизненно, для полного моего счастья… (пытается подобрать ключ к последнему ящику) Ни один не подходит! Соня. Что же делать? Лиза. Взломаем? Соня (с робким азартом). Взломаем! Лиза. А в случае чего свалим на Забалуева - скажем, деньги искал, чтоб сбежать… (берёт у камина кочергу и ковыряет в замке, во все стороны летят щепки) Не получается… Помоги! (вдвоём с Соней налегают на кочергу, раздаётся треск) Соня (хлопает в ладоши). Открыли! (с нетерпением) Ну, что там? Обе склоняются над взломанным ящичком. Лиза. Опять какие-то письма… Соня (вертит в руке засохший пучок флердоранжа). От подвенечного убора… Маменька, наверное, красивой на свадьбе была… Лиза, я до сих пор не могу поверить, что наша маменька - убийца! Зачем она отравила бедного Ивана Иваныча? Лиза. Говорила же тебе, давай вернёмся и подслушаем, а ты заладила одно: маменька не велела, маменька не велела! Теперь самим вот всё выяснять приходится… (берёт наугад одно письмо, разворачивает). "Ангел мой Марфушенька…" Странно… почерк папенькин… (читает дальше) "Скучаю по тебе, лапушка моя ненаглядная, жду не дождусь, когда мы, наконец, свидимся…" Соня (разворачивает другое письмо). "Петюнечка, милый мой дурашечка… Твоя по гроб Марфа…" Что это значит, Лиза? Лиза. Это значит, что у нашего папеньки была любовница! Соня. Фу, слово-то какое гадкое! После него рот с мылом надо мыть… Лиза. А то, что эти письма лежат в маменькином секретере, означает, что она узнала об измене папеньки, и… Соня (с придыханием). И?.. Лиза. Погоди, но в таком случае она должна была убить папеньку, а убила Ивана Иваныча! Не понимаю… Соня. И я не понимаю… Лиза. Давай рассуждать: папенька писал письма другой женщине, маменька их перехватила… Соня. Но причём здесь Иван Иваныч? Лиза. Вот именно: причём здесь Иван Иваныч? Соня. Ой, Лиза, не надо нам было этот ящик взламывать… Лиза (сердито). Не хнычь, и так ни одной мысли поймать не могу! Соня. Ой, сестрица, говорят ведь: меньше знаешь, крепче спишь… Лиза. Может, кому-то на пустую голову и спится сладко, а я теперь всю ночь глаз не сомкну, буду гадать, кто такая эта Марфушенька, и за что маменька барона Корфа возненавидела. Соня (хнычет). Ой, Лиза… Входит Андрей, бережно ведя под руку Марью Алексевну. Соня с Лизой (бросаются к ней). Маменька, вы вернулись! Андрей. Maman устала и неважно себя чувствует. Марья Алексевна. Я прекрасно себя чувствую, Андрюша! И дорога от Москвы вовсе не такая длинная, чтобы устать (обнимает дочек) Как вы тут, детоньки мои, две недели без родителей-то? Шалили, поди, вместо того, чтоб французские глаголы спрягать? Гувернёров, небось, замучили? (Соня с Лизой недоумённо переглядываются) Папенька-то ваш в Москве остался, дела у него там, а я вот соскучилась и приехала… Но я ему строго-настрого наказала, чтоб надолго не задерживался, у Сонечки ведь именины скоро! Соня (робко). У меня осенью именины, маменька… Лиза. И папеньки уж скоро год, как нет в живых… Марья Алексевна. То есть как - нет в живых? Что ещё за шутки? (грозит пальцем) Я вас за такие шутки голыми коленками на горох поставлю! Лизанька, а что это у тебя - дырка на чулке? Опять по деревьям лазала? Лиза. Маменька, вы что же, ничего не помните? Совсем ничего? Андрей (перебивает). Лиза, прекрати свои дурацкие расспросы! Маменька всё забыла, и ты забудь! Лиза. Забыть?! И похороны папеньки, и убийство барона? А мой брак с мерзким и гадким Забалуевым - тоже прикажете забыть?! Забалуев (вырастает на пороге). А вот и я, мерзкий и гадкий! Андрей (поморщившись). Откуда вы? Забалуев. Из тюрьмы, любезный мой шурин, из тюрьмы, куда попал не без ваших стараний! Однако, злым наветам вопреки, вот он я - на свободе, перед законом чист и невинен, аки младенчик… Ба! Марья Алексевна! И вас отпустили? Марья Алексеевна. Детки, кто это? (рассматривает зятя в лорнет) А-а, так это наш сосед, господин Забалуев! Вы, верно, на Андрюшу жаловаться пришли, Андрей Платоныч? Он опять из вашего сада яблоки таскал? Ну никакого с ним сладу, совсем от рук отбился! Ничего, вот скоро вернётся из Москвы Петя, он ему задаст! Забалуев. Виноват-с! Это вы не про супруга ли своего Петра Михалыча, которого прошлым летом на погост снесли? Марья Алексевна. Право, это уж и не смешно! Будто сговорились все Петрушу моего в покойники записать! Ладно, детки мои несмышлёные, но вы-то, Андрей Платоныч - человек серьёзный! И откуда эти слухи несуразные… спросить разве у Иван Иваныча, когда на чай к нам приедет? Забалуев. На чай? С того свету? Андрей (кричит). Таня! (входит Татьяна) Таня, проводи maman в её комнату и уложи в постель! Татьяна уводит подозрительно покладистую Марью Алексевну. Забалуев. Никак княгинюшка рассудком тронулась… Хм! Хм! Сойти с ума - весьма остроумно, простите за каламбур! А главное - как вовремя! Андрей. На что вы намекаете? Забалуев. За душегубство теперь отвечать не придётся. (не снимая шубы, разваливается на диване) К ужину-то ещё не накрывали? Андрей (поперхнувшись). К ужину? Ужин спрашивайте в трактире, здесь вы больше не столуетесь! Забалуев. Неужто ж вы допустите, Андрей Петрович, чтобы зять ваш хлебал трактирные щи с дохлыми тараканами в тарелке? Андрей. Не желаю знать никакого зятя! Я завтра же подам государю прошение о расторжении этого нелепого брака, который maman благословила в минуту душевного расстройства! Забалуев (выуживает из вазы с фруктами яблоко). Придержите лошадей, милый шурин, не ровён час - занесёт на повороте! Лиза. Убирайтесь вон, гнусный старикашка! Забалуев. Не-ам! (громко жуёт яблоко) Без вас, драгоценная моя жёнушка, ни шагу отсюда не сделаю! Соня. Да прогони же его, Андрей! Забалуев. Не прогонит! (бросает огрызок под диван и берёт новое яблоко) И Лизавету Петровну, коли добром не хочет со мной сожительствовать, заставлю с исправником! А позору-то будет - на всю губернию! (покончив с яблоками, принимается за груши) И переживёт ли больная репутация вашего семейства новый скандал, ещё неизвестно… Лиза. Андрей, ну что же ты?.. Андрей (мямлит). Если разобраться… он прав… опять скандал… надо бы и о добром имени позаботиться… Лиза (взвивается). Нет, я больше не способна здесь находиться! (стоя в дверях) К ужину меня не ждите! (убегает) Забалуев. Да что же мы это всё - говорим и говорим? (шарит рукой в опустевшей вазе для фруктов) Соловья баснями не кормят… пора бы и поужинать! Андрей с Соней обречённо переглядываются.
Екатерина: Кадр 51. Кладбище Полночь. Лунный свет зловеще играет на могильных крестах. Показываются Никита с лопатой на плече и факелом в руке, Татьяна с корзинкой и Лиза с выражением решимости на лице. Никита (останавливаясь возле одного из надгробий). Кажись, пришли, барыня. Лиза (командует). Копай! Никита (зябко передёргивая плечами). Боязно, барыня… Может, вернёмся? Лиза. Да ты что, Никита? Покойников испугался? Никита. Испужался не испужался, а всё как-то не по себе… Лиза. Таня, налей ему для храбрости! Татьяна вытаскивает из корзинки бутыль самогона и объёмистую кружку, наливает до краёв, протягивает Никите. Тот жадно пьёт. Лиза. Ну как, полегчало? Никита. Кажись, полегчало… (смахивает рукавицей снег с могильной плиты и берёт в руки лопату, но тут же отбрасывает её в сторону) Простите, барыня, не могу… А вдруг как они (тычет пальцем в землю) осерчают и порчу на нас какую нашлют? Татьяна (испуганно крестится). Ой, бежать отсюда надо, бежать! (со страху сама отхлёбывает из бутыли) Лиза (досадливо). Овцы вы трусливые, а не помощники! Ну, чего покойников бояться? Они спокойно в земле лежат и никого не трогают! Никита. Не трогают, пока мы их не трогаем. А то как высунется рука костлявая, да ка-а-ак схватит за горло!.. Татьяна (тоненько пищит). Ой, мамыньки!.. Лиза (сердито). Наслушались бабьих сказок и верите во всякую чепуху! Что ж мне теперь, самой прикажете копать? Никита с Татьяной переглядываются и отступают на два шага. Лиза награждает их презрительным взглядом, поднимает брошенную Никитой лопату и решительно вонзает её в стылую землю. Никита (усовестившись, забирает у неё лопату). Негоже барыне мужицким делом заниматься. Ладно, Бог не выдаст, свинья не съест… Допивает остатки самогона из Татьяниной бутыли, занюхивает рукавом тулупа, потом подкапывает гранитный памятник, сворачивает его набок и, поплевав на ладони, начинает копать. Лиза с Татьяной за ним наблюдают. Лиза. Тань, скушать бы чего-нибудь? Татьяна, пошарив в корзинке, протягивает ей яблоко. Лиза (жуёт яблоко). Я, когда волнуюсь, всегда почему-то есть хочу… Никита споро орудует лопатой: уже и головы его не видно, только комья земли вокруг разлетаются. Лиза (дожёвывая черенок). Сейчас, сейчас… Из-за соседней ёлочки выныривает призрак барона Корфа Иван Иваныч (с отеческим укором). Зачем же ты, Лизанька, могилку мою раскапываешь? Лиза и Татьяна грохаются в обморок. Никита (из могилы). Докопал, барыня! Прикажете крышку поднимать? (тишина; орёт громче) Открывать гроб-то, спрашиваю? (сам с собой) Не слышно, видать, отсюда… Выкарабкивается наверх и обнаруживает безжизненные тела Лизы и Татьяны. Никита (крестится). Видать, покойники пошалили… Ох, чуяло моё сердце… (трясёт обеих по очереди) Барыня! Танюша! (хлопает их по щекам) Очнитесь! Чего ж делать-то? Роется в корзинке, вытаскивает вторую бутыль самогона, делает несколько жадных глотков, потом вливает немного в рот Татьяне. Та закашливается и открывает глаза. Лизу поить самогоном Никита не отваживается, даёт ей только понюхать пробку. Лиза чихает и тоже открывает глаза. Лиза (слабым голосом). Никита, а чью могилку мы начали копать? Никита. Батюшки вашего, Петра Михалыча, как вы велели… Бросает взгляд на перевёрнутый гранитный крест, на котором выбито: "Барон Иван Иванович Корф". Никита (растерянно чешет затылок). Ошиблись мы маленько, барыня… (вертит головой по сторонам) Ваш батюшка в соседнем ряду… Лиза. Вот Иван Иваныч и обиделся, что мы ошиблись… (снова закрывает глаза) Татьяна (заикаясь от страха). Вот как тебя сейчас вижу, Никитушка, так и его видела: сидел вон на той ёлочке и пальцем нам грозил! Отхлебывают по очереди из горлышка. Никита. Уходить надо отсюда! Страшное место… Только могилку покойного хозяина зарою, а то он нам уйти не даст, за пятки будет хватать! Лиза (не открывая глаз). Нет, будем дальше копать! Никита с обречённым видом засыпает могилу барона Корфа, водружает на место памятник, Татьяна накидывает сверху снег, чтобы скрыть следы раскопок, и вся компания перемещается на соседний ряд. Лиза (читает надпись на плите). "Князь Пётр Михайлович Долгорукий" Теперь без ошибки! Копай, Никита! Никита. Тань, дай-ка мне ещё выпить… Губы чегой-то пересохли… И хмель-то меня нынче не берёт! Татьяна откупоривает третью бутылку. Никита, торопясь покинуть страшное место, рьяно принимается за работу и живо разрывает могилу. Никита (приговаривая). Хорошо хоть, земля ещё не успела промёрзнуть, а то бы до Троицына дня не управиться! Лиза таскает из Татьяниной корзинки пирожки и яблоки и набивает рот. Никита (снизу). Поднимать крышку-то? Лиза. Поднимай! Из могилы доносится глухой стук, Татьяна трясётся от ужаса, Лиза - от возбуждения. Лиза. Что там, Никита? Никита. Ничего! Лиза. Как - ничего? Никита. Смотрите сами, барыня! Лиза и Татьяна свешивают головы через край могилы. Никита освещает факелом совершенно пустой гроб. Лиза (растерянно). А где же папенька? Татьяна (стуча зубами). Видать, Иван Иваныч его с собой на прогулку увёл… Лиза. Ерунда всё это, покойники только в сказках по ночам шастают… А Иван Иваныч нам со страху примерещился! Тут дело в другом… Никита, потряси-ка там хорошенько, нет ли чего? Никита поднимает гроб над головой и старательно трясёт. Никита. Пусто, барыня! Лиза. Ладно, зарывай! (кусает пальцы, напряженно думая) Что-то Сычиха толковала… вроде неспроста отец Георгий велел папеньку в закрытом гробу хоронить… Пора мне наведаться к этому лукавому старикашке в монастырь!
Екатерина: Кадр 52. Кухня в усадьбе Корфа Варвара лепит пирожки с капустной начинкой. Входит задумчивая Анна, садится к столу и подпирает щёки руками. Варвара. Чего невесёлая, Аннушка? Беды-невзгоды позади, Долгорукую с Забалуевым из поместья прогнали, и с Михаилом своим ты вроде как помирилась… Я б на твоем месте пела от радости, а ты нос повесила! Анна. Всё так сложно, Варя… (тяжело вздыхает) Варвара. А когда оно легко-то бывало? Перемелется - мука будет… (Анна отщипывает кусок сырого теста и рассеянно жуёт) Аль случилось чего? Анна. Варь, а ты никому не скажешь? Варвара. Никому, вот тебе крест святой! Анна. Никому-никому? Варвара (строго). А ну, признавайся, чего набедокурила? Анна (потупив глазки). Я… я вчера… барина поцеловала… Варвара (ахает). Барина? Нашего? Владимира Иваныча?! Анна молча кивает. Варвара (сгорая от любопытства). Ну, а он… он-то что?.. Анна. Ну и он… тоже… Варвара. Поцеловал?! Анна. Да… Варвара. Да как же ты… (рассеянно заворачивает кусок теста в капустный лист) Да как же это? А с Михаилом что? Анна. Не знаю… Варвара (грозит пальцем). Ох, Анька, не нравишься ты мне! Не доведёт это всё до добра! Бывало, конечно, чтобы девка двоих любила… Анна. Что ты такое говоришь-то, Варя! Я одного Мишу люблю… Только он в таборе ночь с цыганкой провёл - она, когда Модестычу меня продавала да помогала связывать, хвастала об этом… Варвара. Так вот почему ты к нашему барину с поцелуями полезла! Анна. И вовсе не поэтому… Я вчера такого страху натерпелась! Модестыч с верёвками, княгиня с ружьём… После всего этого ужаса мы с Владимиром в библиотеке сидели, он мне полный стакан бренди налил… у меня голова закружилась… и так вдруг захотелось его поцеловать… Полина (выскакивает из-за печки). А губа-то у тебя не треснет? Мало ей одного князя, ещё и барина нашего подавай! Варвара. Опять подслушивала, бесстыжая? (замахивается скалкой) Полина. Это я-то бесстыжая? А кто ж тогда Анька - с двумя господами любовь крутит, да ещё Карла Модестыча с Никиткой про запас держит?! Анна. Неправда! Я не такая! (плачет, закрыв лицо руками) Полина бегает от разъярённой Варвары по кухне, бросается к двери и на пороге чуть не сбивает с ног хозяина. Владимир. Что вы тут устроили?! С ума посходили?! А ну-ка, тихо, всем!!! Полина шныряет обратно за печку, Варвара роняет скалку, у Анны высыхают слёзы, все трое со страхом глядят на хозяина. Владимир. А теперь рассказывайте, что у нас в доме происходит! Полина (опасливо). А что у нас в доме происходит? Владимир. Вот я вас троих и спрашиваю, что тут за дела творятся? Выхожу нынче утром из спальни, навстречу - Модестыч с улыбкой до ушей… Думал, не проснулся ещё, глаза протираю - нет, и улыбка на месте, и Модестыч на месте, протягивает мне с поклоном пачку ассигнаций - примите, дескать, барин, я их у вашего батюшки украл, а теперь спать не могу, совесть замучила… Ну, и как прикажете это понимать? У Полины, Анны и Варвары отваливаются челюсти. Варвара (с робким любопытством). А дальше-то что, барин? Владимир (усмехаясь). А дальше - послал его к чёрту, так он меня в коридоре догнал и деньги мне в карман чуть не силой запихнул. Спускаюсь в столовую, а господин Шуллер уже там, подносит мне тарелочку с жемчужным ожерельем - его он тоже когда-то украл, и тоже теперь вернуть хочет. Анна. У меня как раз пропало жемчужное ожерелье… Владимир. Пожалуйста, вот оно! Широким жестом бросает ожерелье на стол, Полина тянется за ним, но Варвара хлопает её полотенцем по рукам. Варвара. Цыть! Аннушкино это! Довольная Анна напяливает жемчуг на шею. Владимир. И так - целое утро! Я уж от Модестыча прятаться стал, а он меня за каждым углом подкарауливает и всё норовит что-нибудь всучить - то деньги, то вексель, то закладную… Варвара. Переродился наш Карл Модестыч! Полина (обиженно). Скорей - умом повредился! Варвара (в сторону). А я-то в Сычихино зелье верить не хотела… Полина. Чего ты там бормочешь, Варька? Признавайся, твоих рук дело? Всё с Сычихой своей по углам шушукаешься… Поди и напустили на господина управляющего порчу?! Варвара. Окстись, дура, какая порча?! (причитает) Не со зла я, барин! Всего-то разок и задела его ведёрком, а он тут же с копыт - и бряк! Кто ж его знал, что он такой хилый… Анна (фыркает). А велико ли ведёрко-то было? Полина. Поди, цельный ушат! Владимир (присвистнув). Ну, тогда мне долго ещё придётся от Модестыча прятаться… пока его ворованные златые горы не иссякнут. Модестыч (заглядывает в дверь, медовым голосом). Мой добрый молодой хозяин, где вы? Ау! Владимир (закатывая глаза). О Господи! Модестыч рысцой подбегает к нему и вручает бумажный свиток. Владимир. Чем на этот раз порадуешь? (разворачивает бумагу) Ничего не понимаю! Вольная? Она же в сейфе должна лежать! Модестыч. Никак нет-с, в вашем сейфе лежит расписка князя Долгорукого - та, которую я (виновато шмыгает носом) украл для княгини Марьи Алексевны, но ей сразу не отдал, надеясь побольше выторговать… А потом бумаги-то и перепутал! И когда нашу милую добрую Аннушку, ангелочка невинного, в убийстве обвинял - затмение на меня тогда какое-то нашло! - вместо её вольной, барин, по ошибке подсунул вам эту расписочку… Владимир. Погоди, погоди… (силясь собраться с мыслями) Это что же получается… расписка так всё это время в сейфе и пролежала?! Модестыч (сокрушённо разводит руками). Так и пролежала, барин… Владимир. Нет, это просто из ряда вон! Я, голодный и холодный, мыкаюсь по углам, мёрзну в таборе, с забалуевскими мужиками дерусь… а расписка преспокойно лежит в моем сейфе?! Да я тебя!.. Набрасывается на Модестыча с намерением придушить, но Варвара, Анна и Полина виснут у него на руках. Варвара. Пожалейте его, барин! Ведь он сейчас, что дитё малое - ничего не смыслит! Анна. Господин Шуллер добрый, ожерелье моё вернул! Владимир (ворчит). Не верю я в его доброту… Ладно! (отпускает Модестыча) Впредь мне наука - нечитанные бумажки в сейф не бросать. Анна (с надеждой). Теперь вы отдадите мне вольную, Владимир Иваныч? Владимир (бросает на неё туманный взгляд). Поживём - увидим… (суёт бумагу в карман и уходит) Полина (напускается на Модестыча). Зачем вы деньгами своими разбрасываетесь? Модестыч. Не мои это деньги-то… украденные! Полина. Давно ли вы таким совестливым стали? Раньше, небось, воровали и не задумывались, хорошо это или худо! Модестыч. Раньше я другим человеком был - будто сидел во мне бес какой-то и подстрекал к разным пакостям… А тут просыпаюсь поутру - мороз и солнце, день чудесный… И так мне стыдно стало за все мои прежние дела, что решил я отныне творить только добро! Полина. Тьфу! Лучше б вы совсем не просыпались! (идёт к выходу) Модестыч (семенит следом). Царит в душе твоей непроглядный мрак, Полинушка, а ты открой душу-то для света, и легко тогда тебе станет и радостно… Уходят оба: Полина - ворча, Модестыч - проповедуя. Варвара. Надо было и Польку кадушкой по голове, а потом - Сычихиного отвара… То-то бы райская жизнь у нас настала! (подмигивает Анне). А ты заметила, как барин на тебя смотрел? Как голодный кот на сметану! Анна (краснеет). Что ты выдумываешь, Варя! Варвара. Не выдумываю, у меня на такие дела нюх почище, чем у нашей Польки на дармовщинку! И вот что я, Аннушка, тебе скажу: дурой будешь, если этим не воспользуешься! Анна. Чем? Варвара. Да этим! Построй Владимиру Иванычу глазки, прикинься, что тоже влюблена в него без памяти… Он сомлеет и вольную тебе отдаст! Анна. А как же Миша? Варвара. Не убудет от твоего Миши, если ты другого приласкаешь разок-другой! (подмигивает ей) Чай, не противно было с барином-то нашим целоваться? Анна. Варя, ну как тебе не стыдно! (задумчиво жуёт морковку) А, может, ты и права… Я как-то читала книжку про Макиавелли… Знаешь, что он говорил? Цель оправдывает средства! Варвара (хрустя капустной кочерыжкой). Умный был человек! Анна (озорно поблескивая глазками) Ну, держитесь, Владимир Иваныч!
Екатерина: Кадр 53. В Зимнем дворце Андрей идёт по дворцовым залам, раскланиваясь со знакомыми. Его провожают насмешливыми взглядами и хихикают вслед. Навстречу идёт император со свитой. Андрей (склоняясь в почтительном поклоне). Ваше величество… Император. А-а, князь Андрей Долгорукий! Вы редкий гость при дворе. Андрей (с поклоном). Вдали от Петербурга меня удерживали семейные дела, ваше величество. Император. Наслышаны, наслышаны о ваших проблемах, дорогой князь, однако не следует пренебрегать обществом. Чрезмерное увлечение делами, равно как и чрезмерная беспечность, иногда вредят здоровью… В свите раздаются смешки. Андрей (слегка озадачен). Вот, я и решил оставить на время домашние заботы и выбраться в свет… Кто-то из свиты. А заодно и повидаться с невестой? Смешки становятся громче. Андрей (совсем стушевавшись). Да, но… Император. В таком случае - не смеем вас задерживать! Пряча в усах улыбку, удаляется вместе с хихикающей свитой. Андрей. Кто мне объяснит, какого чёрта… Оглядывается по сторонам и наконец-то замечает обращённые на него ухмылки. Нервно поправляет очки и идёт дальше. Через несколько шагов натыкается на группу хохочущих фрейлин, среди них - само собой - Нарышкина. Нарышкина (громко). Да ведь это же князь Андрей Долгорукий! Давно ли вы в столице, князь? Андрей. Только что с коня, и уже начинаю жалеть, что не приехал раньше. Тут так весело… Нарышкина. Да, мы не скучаем! Андрей. Позвольте осведомиться о причине всеобщего приподнятого настроения? Нарышкина. Мы только что рассуждали о том, украшают ли мужчину рога… Андрей. Рога? (невольно подносит руку к голове, но тут же отдёргивает, вызвав новый приступ веселья) Не думаю, чтобы это было красиво… Нарышкина. Софи и Жюли того же мнения, а я думаю, если рога золотые, так это даже почётно! Фрейлины, покатываясь со смеху, удаляются, оставив Андрея в ещё большем недоумении. Андрей (бормочет себе под нос). Причём тут золотые рога? А-а, это, должно быть, намёк на войну с Турцией!.. Добирается до приёмной цесаревича, где, в отличие от других покоев, нет ни души. Заглядывает в приоткрытую дверь кабинета и видит целующихся Александра и Натали. Андрей. Что это значит? (снимает очки, протирает стёкла обшлагом рукава, снова надевает на нос - но картина не меняется) Ах, понимаю: это - шутка! (на ватных ногах плетётся к какому-то диванчику) Это шутка, над которой все смеются… а мне не смешно… Натали всегда говорила, что у меня нет чувства юмора… Зато теперь, ха-ха, у меня есть кое-что другое! (приставляет к голове руки на манер оленьих рогов и глядит на своё отражение в зеркале, в котором отражается и целующаяся парочка) А что? Очень мило, даже и без позолоты… (роняет руки и отворачивается от зеркала) Нет, Андрей Петрович, вы не олень, вы нечто гораздо хуже - осёл! Появляется принцесса Мария. Мари. Князь Андрей! Как я рада вас видеть! (встревоженно) А почему вы такой бледный? Вам плохо? Андрей (улыбается в пространство). Мне хорошо… Мари (участливо кладёт руку ему на лоб). Да у вас жар! Андрей. Должно быть, рога режутся… Мари. Рога? Режутся? Я думала, рогами бодаются… Андрей (меланхолично). Можно и бодаться… если есть, чем… (внезапно осознав, кто перед ним) Ваше высочество! (соскакивает с диванчика и врезается головой в бронзовый светильник) Теперь точно будет рог… (поясняет) Так в народе называют шишку на лбу. Мари. Ах, этот русский язык такой сложный! Я до сих пор путаю слова, и фрейлины надо мной смеются… Андрей. Надо мной сегодня тоже смеялись, и не только фрейлины. Сам государь-император удостоил меня ухмылки, когда я сказал, что приехал повидать невесту. Мари. Mein Gott! Как я могла забыть? Натали последние дни такая задумчивая, наверное, скучает по вам… Идёмте, обрадуем её! Андрей (кисло). Сомневаюсь, что она обрадовалась бы, увидев нас… Мари. Непременно обрадуется! Когда мне бывает грустно, я иду к Александру, мы ругаемся, и сразу делается веселее… Вам с Натали тоже надо поругаться, она запустит в вас вазой и набьет вам ещё одну шишку… то есть рог! Андрей (себе под нос). Она уже и без вазы мне рога соорудила… Мари. Идёмте же искать Натали! Решительно тянет его за руку, Андрей покорно бежит следом, как бычок на верёвочке. Александр и Натали прекращают целоваться. Натали на цыпочках крадётся к двери и выглядывает в приёмную. Натали. Никого, ваше высочество… А вы сказали, что слышали голос императора! Александр (витая где-то в облаках). Наверное, показалось… Натали (с подозрением). А вам не кажется, Александр Николаевич, что слух стал обманывать вас слишком часто? Мы целовались в галерее, куда якобы вот-вот должен был войти ваш отец, потом - в библиотеке, где вам померещились его шаги, потом - в музыкальной комнате… Да где мы только с вами не целовались! И в результате попадаемся на глаза кому угодно, только не вашему отцу! Александр. Не волнуйтесь, Натали, рано или поздно ему донесут о нашем романе. Натали. Но прежде это станет достоянием всего двора! Александр. Давеча ваша подруга Нарышкина поздравила меня с новой победой, и при этом поинтересовалась, почему от меня не пахнет вашими духами… Не ссудите ли мне капельку-другую - сбрызнуться? Натали (закатывает глаза). Кати уже знает?! Александр. Знает о том, что мы любовники, или о том, что мы играем в любовь? На вашем месте я бы предпочел первое. Натали. Я бы предпочла, чтоб она вообще ни о чём не знала! Александр. Натали, всё складывается наилучшим образом! Князь Андрей и принцесса Мария не поверят этой пустомеле, а мой отец - наверняка поверит, потому что не допускает и мысли, что его могут водить за нос… Так вы дадите мне ваши духи? Натали. Если это так необходимо… (рассеянно достаёт из миниатюрной сумочки флакончик и протягивает Александру). Александр (выливая на себя половину флакона). Теперь никто не усомнится в близости нашей дружбы! (прячет флакончик в карман) Надеюсь, у вас есть ещё? Ни в коем случае не меняйте духи - всё должно быть правдоподобно!
Екатерина: Кадр 54. Конюшня в поместье Корфа Входит Владимир, красивым движением снимает с себя сюртук и бросает на кучу соломы, сам падает сверху. Владимир (блаженно прикрыв глаза). Тишина как в сказке! Раздаётся жалобное мяуканье. Владимир шарит под боком и за шкирку вытаскивает из соломы маленького котёнка. Владимир. Замёрз, бедолага? Иди, погрейся! (суёт котенка себе под мышку) Вздремнём за компанию, никто нас тут с тобой не найдёт - ни Модестыч, ни Репнин… Анна (вбегает). Владимир, вот где вы прячетесь! А я вас по всему дому ищу! Владимир (со страдальческим выражением на лице). Зачем? Анна. Посмотрите, какую дивную розу подарил мне Миша! (кокетливо качает прической, в которую воткнута алая роза) Владимир (нехотя поднимается с соломы). Вы бы хоть в воду её поставили, а то завянет, и Репнин обидится… Анна. Я об этом как-то не подумала… (заметив под мышкой у Владимира полосатую мордочку, восторженно пищит) Ой, какой хорошенький котёнок! А что вы с ним собираетесь делать? Владимир. Не придумал ещё… Рукавицы из него не пошьёшь, а на воротник и вовсе таких штук двадцать нужно… Анна. Отдайте его мне! Я назову его Лучиком, буду кормить сливками, и вырастет он большим и пушистым… Владимир. …и вы сошьёте из него муфту. Анна. Что за ужасы вы говорите! Владимир (смеётся). Шучу! Ладно, берите… Анна (двусмысленно улыбается). Спасибо, Владимир! (тискает котёнка) Ты мой маленький, ты мой серенький… Владимир. Только сливки с кухни вы меня больше таскать не заставите! Я ещё не забыл, какая у Вари рука тяжёлая… Анна. Вас и шлёпнули-то всего разок, да и то небольно, а вы мне потом в отместку таракана в чернильницу посадили… (всхлипывает) и песка в суп насыпали… Владимир. А вы и тогда уже были ябедой и лгуньей и нажаловались на меня отцу, а про то, что я пострадал, добывая сливки для вашего кота, ни словечком не обмолвились! Анна (со слезами в голосе). Вы всегда меня ненавидели! И теперь нарочно не отдаёте мне вольную, чтобы держать меня при себе и жестоко издеваться! Владимир. Да вы добрее меня хозяина во всей губернии не сыщете! (начинает загибать пальцы) Я с утра до ночи терплю ваши упражнения на рояле, из лап Марьи Алексевны - жизнью рискуя! - вас вырвал, котёнка вот подарил… Чего вам ещё надо? Ну-ну, не плачьте… (пытается её обнять) Михаил (с порога). Я не помешал? Владимир (в сторону). Опять его черти принесли! Анна. Посмотрите, Миша, какого хорошенького котёнка подарил мне Владимир! Михаил (хмуро). Обыкновенный блохастик… Анна (обиженно). И не обыкновенный, и не блохастик! Это мой Лучик, и я никому его в обиду не дам! (убегает) Михаил (насмешливо). Весьма ценный подарок - подзаборная зверушка! Владимир. Ты за своей розой тоже не к Сцилле с Харибдой ездил… (отряхивает сюртук от соломы и напяливает на себя) Небось, в моей оранжерее сорвал? Михаил. Да в твоей оранжерее только чахлый шиповник, и на том ни единого цветочка! У Долгоруких с окна срезал, говорят, Марья Алексевна собственноручно выращивала… Владимир. Э, князь, да вы ещё и мелкий воришка? Хотя чему удивляться - вы на похищении крепостных руку набили! Михаил. Если ты про Анну, то это было не похищение, а спасение! Владимир. М-да, Парис тоже когда-то думал, что спас Елену… только у Менелая было другое мнение на этот счёт. Михаил. На что ты намекаешь? Владимир. Я не намекаю, я прямо спрашиваю: когда ты, наконец, отсюда уберёшься? Михаил. Я не нуждаюсь в том, чтобы мне дважды указывали на дверь! Владимир. А в чём ты нуждаешься? В палках моих лакеев? Михаил. Я знаю, ты ни перед какой низостью не остановишься… Тем более я не могу оставить Анну с тобой! Владимир. Почему ты решил, что ей со мной будет плохо? Михаил. Чего же хорошего ждать бесправной рабыне от самодура-хозяина? Владимир. Например, предложения руки и сердца. Михаил (икнув). Эт-т-то шутка? Владимир. Посетила тут меня шальная мыслишка: а не жениться ли? Михаил. Ты же всегда говорил, что женитьба подобна самоубийству! Владимир. Вот Анна и довела меня до последней точки: или пулю в лоб, или под венец. Михаил (рычит). Под венец?! Только через мой труп! Владимир. Ну, если ты настаиваешь… Изволь! (деловито) На чём драться будем - на шпагах или пистолетах? Михаил. Ты… серьёзно? Владимир. Вполне! Михаил (воинственно). Тогда - на пистолетах! С двадцати шагов! Владимир. Промажете с двадцати-то, Михал Саныч! Может, с пятнадцати? Михаил. Я, подобно некоторым, бренди вёдрами не лакаю… и рука у меня твёрдая! Владимир. Вы, наверно, хотели меня обидеть? Напрасно старались, я не обиделся. Михаил. Шут гороховый! Ничего, я отобью у тебя охоту паясничать! (с мрачной решимостью) И Анну отобью! Владимир (зевая). Как вы утомительны, князь! Михаил. Не вижу смысла дальше с вами препираться… Ждите моего секунданта, барон! (отвешивает официальный поклон и уходит) Владимир (сам с собой). Что-то я погорячился… Лучшего друга к барьеру… Он, конечно, сам напросился, но всё равно - нехорошо вышло… Со двора доносятся приглушённые голоса, потом - удаляющийся стук копыт. Анна (с кем-то сюсюкает). Ты мой маленький, ты мой серенький… Молочка хочешь? Владимир высовывается наружу и за руку втаскивает в конюшню упирающуюся Анну. Владимир (свирепо). И о чём же вы шептались с Репниным? Свидание, небось, назначали? Анна. Не ваше дело! Владимир. И на что ты, глупенькая, надеешься? Мишель - раб светских условностей, скорее лето зимой наступит, чем он на тебе женится! Снимет для тебя квартирку в Петербурге, купит несколько платьев и золотых побрякушек, да свозит разок-другой в Летний сад прогуляться - вот и вся его любовь! Анна (глотая слёзы). Что же мне делать? Владимир. Скажи ему, что ты его не любишь, и пусть убирается на все четыре стороны! А если не скажешь… (с угрозой) я Карлу Модестычу велю утопить твоего Лучика! Анна. Карл Модестыч добрым стал, он теперь и мухи не обидит, не то что котёнка! Владимир. Тогда я сам его утоплю! Анна. Вы на такое зверство тем более не способны! Владимир. Что-то я вас не пойму: то во всех смертных грехах меня обвиняете, а то я чуть ли не ангелочком с крылышками стал?.. Анна. Вы только на словах злой, а душа у вас ангельская! Владимир. А ну-ка, посмотрите мне в глаза! (поднимает её лицо за подбородок) Всё ясно: комедию ломаете! Анна. И вовсе не комедию… Владимир. Никудышная из вас актриса, мадемуазель Платонова! Анна (хнычет). Неправда, кудышная… Владимир. Как вы думаете, пустить ваш рояль на растопку для камина - на такое зверство я способен? Анна. На такое, пожалуй, способны… Владимир. Так вот: если вы Репнина не прогоните, Гришка ваш рояль на дрова порубит! Анна. Вы просто бездушное чудовище! (уходит, плача и промакивая слёзы пушистым котёнком) Владимир. Может, удастся дуэли избежать? Как-то не лежит у меня душа к убийству Мишеля… хоть и надоел он мне хуже горькой редьки.
Екатерина: Кадр 55. Усадьба Долгоруких Перед закрытой дверью в гостиную. Забалуев вертится у замочной скважины. Забалуев (ворчит). Не видать ничего, ключ с той стороны торчит… (прикладывает к двери то одно, то другое ухо) И слышно плохо… (осторожно приоткрывает дверь и суёт нос в образовавшуюся щель) Голос Татьяны. Неужто ж правда, Андрей Петрович? С самим наследником?! Голос Андрея. Правда, Танюша… Надо мною весь двор смеётся, сбежал вот от стыда… Забалуев (себе под нос). Так-так-так! (прикладывает к щели ухо) Татьяна. Не любит она вас, Андрей Петрович, коли так осрамила! Андрей. Наверное, не любит… А, может, и любит, да наследнику не могла отказать… Не вызывать же мне его на дуэль! Я не Корф, у меня голова на плечах есть, и лишаться её я не имею ни малейшего желания. Забалуев (бормочет). Любопытно-с! Только чего б им погромче-то не говорить? (прочищает мизинцем ухо и вновь прилипает к дверной щели) Татьяна. И правильно, Андрей Петрович! Невесту вы себе найдёте, а голову-то обратно не пришьёшь! Андрей. Надо было мне там же сказать ей, что между нами всё кончено! Забалуев. Если у невесты моего дорогого шурина рыльце в пушку, так она, пожалуй, и не огорчится, узнав про его измену… А страсть как хочется кого-нибудь огорчить! Подходит Михаил и хлопает его по плечу, Забалуев вздрагивает и отскакивает от двери. Забалуев (испуганно). А? Кто?! Андрей с Татьяной целуются и не обращают внимания на шум за дверью. Михаил. Созерцаете, Андрей Платоныч? Забалуев. Созерцаю, Михал Саныч! Михаил. Так ведь это, как будто, не совсем прилично? Забалуев. Зато весьма поучительно! Михаил. Ничто так не сужает мир, как замочная скважина. Забалуев. Не скажите, не скажите! Ведь это с какой стороны посмотреть… иной раз такие горизонты открываются, что ого-го! Михаил. Я, знаете ли, предпочитаю открыто входить в дверь! Забалуев. Можно и открыто, отчего ж нельзя? С готовностью распахивает дверь перед Михаилом… Андрей и Татьяна в обнимку сидят на диванчике. Михаил (остолбенев). Что… что это значит?! Андрей (подскакивает). Мишель? Черт возьми, откуда ты? Михаил. Нет, ты прежде объясни мне, что тут происходит?! Андрей. А… то есть… (беспомощно оглядывается на Татьяну) Татьяна. Барину соринка в глаз попала… Андрей. Вот-вот, соринка! Татьяна. А я помогала вынимать… Андрей (эхом). Помогала вынимать… Михаил. Послушай, Андре, кто из нас двоих носит очки? Андрей (растерянно поправляет очки). Вроде… я… Михаил. А чего ж тогда ты их мне втираешь?! Андрей. Я не втираю… с чего ты взял? Да, Мишель, ты ведь вроде собирался у нас погостить? Танюша, приготовь ему комнату - самую лучшую, ореховую спальню! Татьяна. В ореховой поселилась ваша приезжая родственница, госпожа Болотова… Андрей. Тогда - в голубую, с двумя каминами! Татьяна. В голубой спит господин Забалуев… Андрей. Господина Забалуева переселим на чердак, чтоб глаза нам не мозолил, туда и ход есть отдельный… Забалуев открывает рот, чтобы возмутиться. Михаил (перебивая). Зачем столько хлопот? Я человек непритязательный, чердак с отдельным входом - как раз то, что мне надо! А господин Забалуев пусть греет старые кости у двух каминов. (Татьяне) Проводи меня, голубушка! (Андрею) А к нашему разговору мы ещё вернёмся. (уходит вслед за Татьяной) Андрей выразительно смотрит на Забалуева, тот пятится к двери. Андрей. Нуте-с, дорогой зятёк… (медленно снимает очки и закатывает рукава) Забалуев (взвизгивает). Вы не посмеете! Андрей. Ещё как посмею! Теперь будут говорить: вылетел, не как пробка из бутылки, а как Забалуев из дома Долгоруких! Хватает зятя за грудки, но тут в гостиную входят Соня и Ольга Калиновская, последняя - в чёрном платье. Андрей (с сожалением отпуская Забалуева и поворачиваясь к гостье). Добро пожаловать, Елена Дмитриевна! (в сторону) Мало нам забот, ещё и неведомо чью кузину принесла нелёгкая! (громко) Вы уже отдохнули с дороги? Забалуев, воспользовавшись случаем, шныряет за дверь. Ольга. Сердечно благодарю вас за оказанное гостеприимство! Андрей. Я прикажу подать кофе. Выскакивает вслед за Забалуевым, из коридора доносятся шум короткой борьбы и придушенный вопль. Соня. Простите за скромный прием, Елена Дмитриевна… Ольга (садится на диван, аккуратно расправляя складочки на юбке). Что вы, что вы! Я бы не обиделась, даже если б вы и вовсе мне отказали… ведь мы такая дальняя родня! Седьмая вода на киселе… Татьяна приносит кофе и булочки. Соня (наливает гостье кофе). А всё-таки - кем вы нам доводитесь? Ольга. Какая-то из кузин вашего батюшки… или матушки… не помню точно… была женою шурина моего покойного мужа… или… Нет, это мой дядюшка был женат на внучатой племяннице вашей прабабушки… ах, да какая разница! Соня. Никакой, я просто из вежливости спросила… Возвращается Михаил. Михаил (выпучив глаза). Ольга?! Ольга недоумённо пожимает плечами. Соня. Михал Саныч, познакомьтесь: это наша родственница, госпожа Елена Дмитриевна Болотова… Михаил. Да нет же, что вы мне голову морочите? Это - Ольга Калиновская, бывшая фрейлина, её при дворе любая болонка знает! Ольга (невозмутимо отхлёбывает кофе). Я никогда не бывала при дворе. Михаил (обходит её со всех сторон, пристально разглядывая). А почему вы в трауре? Соня. Елена Дмитриевна - вдова. Ольга (кивает). Я недавно похоронила мужа (прикладывает к глазам чёрный кружевной платочек), еду на богомолье. Михаил. А что, у вас в Польше негде помолиться? Соня (укоризненно). Михал Саныч, ну как вам не стыдно! Татьяна (снова заглядывает). Барышня, вас маменька зовут! (страшным шёпотом) Чепчик для вас сшили, примерить хотят… Соня наспех извиняется и убегает. Ольга (выбирает с подноса булочку порумянее). Мой покойный супруг был родом из этих мест… Михаил с любопытством внимает ей, поставив локти на колени и подперев кулаками щёки. Ольга. Почему вы на меня так смотрите? Михаил. Заслушался… Уж больно красиво сочиняете! Ольга (возмущённо). Вы переходите все границы, князь! Михаил (торжествующе). Ага! Вот вы себя и выдали! Если б мы раньше не были знакомы, вы б не знали моего титула! Ольга. Psiakrew! (запускает в него чашкой) Михаил (ныряет за диван). Не понимаю по-польски, но, вероятно, это что-то нелестное на мой счет? Ольга (замахивается кофейником). Чтоб вы провалились! Михаил (из-за дивана). И почему в последнее время все пытаются от меня отделаться? Кстати, вы не швыряйтесь так фамильным фарфором Долгоруких, они люди бережливые, быстро вам от дома откажут. Ольга (с сомнением). Вы думаете? (поколебавшись, ставит кофейник на место). Михаил (перемещаясь из-за дивана на диван). Зачем же вы приехали в Россию, госпожа Калиновская? Повидаться с цесаревичем? Ольга. А хотя бы и так! Кто мне помешает? Михаил. У Александра свадьба скоро, он про вас и думать забыл. Ольга. Сашу заставляют жениться родители, а любит он меня! Михаил. Уезжали бы вы подобру-поздорову в свою Польшу, пока вас под почётным эскортом не сопроводили в какой-нибудь Нерчинск! Ольга. Я не откажусь от своей любви! Только где вам, благоразумному трусу, меня понять?! Михаил (возмущённо). Я не трус! И как раз завтра собираюсь отстаивать свою любовь под дулом пистолета! Ольга. Вот и стреляйтесь себе на здоровье, и нечего мне проповеди читать! (победным жестом отправляет в рот булочку).
Екатерина: Кадр 56. Заброшенная усадьба Долгоруких Лиза с Никитой стоят у ворот небольшой усадьбы. Двор заметён снегом, но над домом вьётся дымок. Лиза. Странно… Я думала, здесь давно никто не живёт… Никита, а ты уверен, что тот монашек приезжал именно сюда? Никита. До этого самого места проводил, барыня! Он коня к дереву привязал, потом в дверь постучал, ему отворили, он письмо передал - и обратно, а я, значится, к вам… Лиза. Письмо передал? Ах, отец Георгий, старый обманщик, даром что вид благообразный! Мне ведь сразу показалось, что дело нечисто: едва про папеньку у него спросила, как он глазками забегал, и меня из кельи тут же и выпроводил… Не зря, ох не зря я тебе велела за тем монашком проследить, который из монастырских ворот выехал! Есть тут какая-то жуткая тайна… и сейчас я её раскрою! Решительным шагом направляется к крыльцу и стучит в дверь. Марфа (выходит, неприветливо). Чего стучите? Лиза. Я… э-э… мимо проезжала… Дом-то заброшенный стоял, а тут вижу - дымок из трубы, дай, думаю, зайду… (пытается заглянуть в прихожую через плечо Марфы) Кто тут обитает-то сейчас? Марфа. А вам какое дело? Ехали себе мимо, ну и езжайте дальше, нечего в чужие дома соваться! (захлопывает дверь у Лизы перед носом) Лиза. Это что ещё за мымра в нашем доме распоряжается?! (сердито дёргает дверное кольцо) Марфа (выглядывает). Ну? Лиза. Вы бы хоть погреться меня пустили да чаю предложили… Марфа. На всех чаю не напасешься! Здесь вам не трактир! (уходит в дом, гремит тяжёлым засовом) Лиза (барабанит в дверь кулаками и каблуками). Откройте! Я спросить у вас хочу… Никита (подходит). Дверь, что ли, высадить, барыня? Лиза. А тебя хлебом не корми - дай чего-нибудь сломать! Голова-то тебе для чего дадена? Чай не для того только, чтобы шапку носить? Думать надо! Никита (чешет затылок). Думать-то, оно, конечно, нужно… Лиза. Эту дверь плечом не вышибешь, даже твоим… И окна вон в первом этаже все ставнями наглухо закрыты… Никита. В печную трубу, что ль, полезем? Испачкаетесь… Лиза (запрокидывает вверх голову). Нашла! Гляди, Никита, во втором этаже окно без ставней! Там, кажется, раньше папенькина комната была… И дерево как раз напротив окна… Ну-ка, подсади меня! Никита. Да как же вы, барыня, - на дерево?! Лиза. Мы в детстве с Владимиром все деревья и в нашем саду облазили, и у Забалуева, муженька моего… (фыркает в кулачок) Как сейчас помню, сидим на дереве и грушами из рогатки по его лысине стреляем… А братец мой, Андрюшенька, за забором прогуливается, боится новый мундирчик испачкать, чтоб потом от маменьки не влетело… Так мы с Владимиром его нарочно в грязи вываляли и хохотали до упаду, как он хныкал… Хорошее было время! (вздыхает) Ладно, не до воспоминаний сейчас… Заставляет Никиту пригнуться, вскарабкивается ему на спину, с его спины - на толстый нижний сук, оттуда лезет на другой сук, упирающийся прямо в подоконник. Никита (снизу). Не сорвитесь, барыня! Лиза. Я не груша, чтобы срываться… Добравшись до окна, дёргает рассохшиеся рамы, те легко растворяются, и Лиза вваливается в комнату. Там царит полумрак, только мигает огонь в камине. Чей-то голос. Лиза?! Дочка! Лиза (щурясь). Кто здесь? Распахивает толстые пыльные портьеры. В кресле у камина сидит закутанный в плед человек. Лиза (не веря глазам). Папенька?! Пётр Михалыч (радостно). Лизанька! Доченька!!! Лиза. Папенька… вы живы?! (бросается обнимать его и целовать) Пётр Михалыч (бормочет, как заведённый). Лизанька, доченька! Лиза (сквозь слёзы). А мы вас похоронили, папенька… Марфа (входит с нагруженным подносом). Петруша, я обед принесла… (увидев Лизу, роняет поднос) Лиза. Папенька, кто эта женщина? Почему она меня в дом не пускала? Пётр Михалыч. Марфа, погляди, ко мне доченька приехала! Лизанька моя! Марфа (сердито зыркает на Лизу). Принесла нелёгкая! Лиза. Папенька, как же так вышло, что мы вас больше года оплакивали, а вы живёхонький-здоровёхонький? Почему весточки о себе не подали? Пётр Михалыч. Долгая история, Лизанька… (тяжко вздыхая). Не знаю, с чего и начать… Видишь ли, дочка, последние годы мы с твоей маменькой перестали понимать друг друга… Лиза. И потому вы ей изменили? Пётр Михалыч (поперхнувшись). Отк… откуда ты знаешь? Лиза. Я в маменькином бюро нашла твою амурную переписку с какой-то Марфой… (оглядывается на Марфу) Так это вы у нас папеньку украли?! Марфа (огрызается). Не украла, а спасла от этой злыдни! Пётр Михалыч. Опомнись, Марфа! Ты же о Лизиной матери говоришь, о супруге моей законной! Марфа. А ты расскажи, Петруша, доченьке своей, расскажи, как законная супруга тебя на тот свет чуть не отправила! Лиза. Маменька?! На тот свет?! Пётр Михалыч. Лизанька, дело было не совсем так… А как бы сказать… Одним словом, твоя маменька узнала о моей… о нас… (вздыхает) Вспомнить страшно, что было! Маша и раньше-то кротостью нрава не отличалась, а тут и вовсе как с цепи сорвалась, ела меня поедом с утра до ночи… я уж и каялся, и прощения просил - всё бесполезно! И принял я тогда нелёгкое решение… ради мира в семье… ради вас, детки… с Марфой навсегда расстаться… Марфа (сквозь зубы). Червяк! Пётр Михалыч (не слыша её). Поехали мы на лодке кататься… Марфа весёлая, счастливая… А я вёсла в уключины вставляю и думаю, как же сказать-то ей, что это наша последняя прогулка? Отчалили от берега, плывём посередине реки, вдруг вижу: дно у нашей лодочки проваливается! Напугались мы - глубоко там, да и течение сильное… стали воду горстями вычёрпывать, а она всё прибывает и прибывает… скоро тонуть начали… барахтаемся, захлёбываемся, и слышится нам будто смех какой-то… ну, думаю, наверно, это сам дьявол из преисподней над нами хохочет… глядь - а на берегу Маша стоит, топором размахивает и кричит: "Это я вашу лодочку порубила, отправляйтесь на дно, проклятые!" Марфа. Надо было мне тогда на берег выбраться да порубить её саму этим топором! Пётр Михалыч (стонет). Марфа!!! Лиза (нетерпеливо). А сюда-то, папенька, сюда-то вы как попали? Пётр Михалыч. Вынесло нас течением, слава Богу, на другой берег… я был чуть живой, ногу о корягу повредил… Марфа меня волоком тащила… Домой я возвращаться побоялся, укрылись мы в домике у отца Георгия, там и составили наш план: чтоб, значит, пустой гроб на кладбище закопать, а самим в этом имении укрыться. Отец Георгий не соглашался сперва, но потом, видя, что нам от Маши смерть грозит, план наш принял и бежать помог… Лиза. Маменька с топором… пустой гроб… хотя чему я удивляюсь? После всего, что случилось, пора бы уж и привыкнуть… (встрепенувшись) Папенька, а нас-то с Соней и Андрюшей вы на что покинули? Ладно, с маменькой не ужились, но мы-то - дети ваши! Неужели вы по нам не скучали, свидеться не хотели? Пётр Михалыч. Скучал, Лизанька, и встретиться хотел, но… Лиза. Что "но"? Маменьки боялись? Пётр Михалыч. Марфа не пустила. Лиза. Как это - не пустила? Ведь не связала же она вас! Пётр Михалыч. Связала… (движением плеча скидывает с себя плед и оказывается, что он крепко-накрепко привязан к креслу веревками) Лиза (ахает). Господи! Неужто вы всё это время в путах и просидели?! Марфа. Нет, я Петрушу только раз в неделю привязываю. На него по четвергам тоска накатывает: плачет, вспоминает, как с детьми в бирюльки играл… А в другие дни он ничего, смирный… Лиза (отцу). В другие дни, значит, мы для вас не существуем? Пётр Михалыч (с жалким видом). Зачем ты так, Лизанька… Я люблю вас всех - и тебя, и Сонечку, и Андрюшеньку… Лиза. Вижу я, как вы нас любите! Родных детей на чужую женщину променяли! Ну и оставайтесь с ней, мы вас давно похоронили и оплакали, вы нам больше не нужны! (разворачивается и уходит) Пётр Михалыч (со слезами). Доченька!.. Марфа (обнимает его и целует в лысину). Ну и ушла, ну и пусть! Никто нам, Петруша, не нужен, нам с тобой и вдвоём хорошо… Сейчас я самовар принесу… Пётр Михалыч (рыдает). Какой самовар?! От меня родная дочь отказалась! (с яростью рвёт на себе верёвки) Хватит мне возле твоей юбки торчать! Марфа. Куда ты, Петруша?! (виснет у него на шее) Пётр Михалыч. Прочь!!! Я из-за тебя, змеюки, семьи лишился! (стряхивает её с себя и хромает к двери). Марфа (в истерике катается по полу). Петруша! Верни-и-ись!!!
Екатерина: Кадр 57. Усадьба Корфа Из конюшни, крадучись, выбирается Полина, запирает дверь и навешивает амбарный замок. Полина (злорадно). Пусть поджаривается эта бледная гусеница! А не поджарится, так хоть закоптится! (уходит, довольная) Из-под двери и из щелей между досками начинают просачиваться струйки дыма. Михаил (подходит с седлом на плече). Эй, кто-нибудь! (дергает замок) Владимир (выворачивает из-за угла). Ты опять здесь, Репнин? Михаил. Я давеча сёдла перепутал. Ещё по дороге думал, почему скакать неудобно? А к Долгоруким приехал, смотрю - седло-то дамское! Владимир. Ну-ну… Может быть, Анну кликнуть, чтобы помогла тебе коня переседлать? Михаил. Только такому самодуру, как ты, могла прийти в голову подобная дикость! Да я бы для Анны… да я бы её до самого Петербурга на руках нёс, прямо до дверей Александринского театра!.. Я бы платье ей подарил из лепестков роз, сплошь затканное золотом!.. Я бы её одним нектаром поил!.. Владимир. И охота вам, князь, в такие расходы пускаться на чужих-то крепостных? (замечает, наконец, чёрные клубы дыма) Ч-чёрт!.. У меня же там орловские рысаки! Михаил. И моё любимое седло! Ломятся вдвоём в двери конюшни. Владимир (орёт). Гришка! Где ты?! Где все?!.. В маленьком окошке прямо над дверью появляется растрёпанная чумазая Анна и, с трудом протиснувшись в узкое отверстие, падает вниз, прямо в руки Михаилу. Михаил (обрадованно). Анна! Откуда вы? (с ужасом) Вы были ТАМ?! Вы же могли сгореть! Анна (жалобно). Лучик! Спасите моего Лучика! Владимир, подпрыгнув, за шкирку вытаскивает из окошка котёнка и сует его Анне. Анна (сюсюкает). Ты мой маленький, мой серенький… Владимир. За каким лешим вас понесло на конюшню?! Анна. Я хотела съездить к Долгоруким, повидаться с Михаилом… А Карл Модестыч отвёл всех лошадей на пастбище, на зелёную травку… Владимир. Не делайте из меня идиота!!! Какая травка в середине декабря?! Анна (плачет). Почему вы всё время на меня кричите? Что я вам сделала? Михаил. Перестаньте издеваться над Анной, барон! Владимир. Да перестаньте вы сами надо мной издеваться! Оба! (орёт на сбежавшихся мужиков) Чего ждёте, болваны?! Заливайте огонь! Или барин сам должен за вас воду таскать?! Анна (целует котёнка). Ты мой голодненький… Сейчас я тебя покормлю… Михаил (ревниво). Вы так дорожите этим котёнком, а про мою розу и не вспоминаете? Анна. Я хотела засушить её в своем альбоме, но она куда-то пропала… Оба с подозрением смотрят на Владимира. Владимир. Ну что вы на меня уставились?! Да, да, это я выбросил розу! Мало мне мусора в моём доме… Михаил. Ах, так? Тогда я утоплю этого блохастого… (тянет руку к котёнку) Анна. Нет! Лучик не виноват, что его подарил Владимир! А с вами, Миша, я хотела повидаться затем, чтобы сказать, что между нами всё кончено и чтобы вы больше не искали со мной встреч… (уходит) Владимир с довольным видом потирает руки, но, наткнувшись на свирепый взгляд Михаила, прячет их за спину. Михаил. Это ты подучил Анну так говорить? Владимир. Зачем её учить, у неё и так язык хорошо подвешен. А ты просто бесишься, что она дала тебе от ворот поворот, и твоя глупая уловка с якобы перепутанными сёдлами ни к чему не привела. Михаил. Да я вовсе и не к Анне сегодня приезжал, а к тебе - хотел сообщить, что у Долгоруких инкогнито поселилась пани Калиновская… Владимир. Хм! (улыбается приятным воспоминаниям) Что же, она по-прежнему красива? Михаил. И после этого ты смеешь утверждать, что любишь Анну?! Владимир. Я этого не утверждал, это ты говоришь. Михаил. Ты… ты… развратный омерзительный тип! Сатрап! Но запомни: Анна всё равно станет моей! Соперники наступают друг на друга, сжимая кулаки, но до драки дело не доходит, так как во дворе появляется Никита - правой рукой ведёт в поводу трёх лошадей, левой тащит за шиворот упирающегося Модестыча. Никита. Неужто пожар у вас приключился, Владимир Иваныч? Беда-то какая! А я думаю, чего ваши кони без присмотру бегают? Вот, трёх поймал, а остальные по лесу разбрелись… (швыряет Модестыча носом в снег) А этот немец треклятый на пенёчке сидел и дул в губную гармошку! Чует моя душа, барин, это он у вас лошадок свёл и цыганам хотел продать, а конюшню поджёг, чтобы следы замести! Модестыч (ползает у ног Владимира). Мой добрый молодой хозяин! Пощадите! Я пас ваших коней, а тут откуда ни возьмись - этот страшный грубый человек… Владимир (скрипит зубами). Нет, это не дом, это балаган какой-то! Михаил. Каков поп, таков и приход. Владимир. Я бы охотно предложил вам остаться и навести тут порядок, но вижу, что вы уже уезжаете, и потому не смею вас задерживать. Михаил (с холодным бешенством). Я пришлю к вам моего секунданта, барон. Честь имею! (откланивается) Владимир (вслед ему). Если я обнаружу у себя ещё какой-нибудь предмет из вашего гардероба или сбруи, то пришлю к вам с лакеем - чтобы избавить вас от лишних трудов! Никита (Модестычу). Ты чего барину голову морочишь?! (отвешивает пинок, от которого у немца тут же наступает просветление в мозгах) Модестыч (огрызается). По кнуту стосковался, холоп? Ох, и выпорю же я тебя, Никитка, не посмотрю, что ты теперь вольный! Никита (торжествующе). Ага! Вспомнил меня, шельма?! Так я и знал, что ты овечкой только прикидывался! Владимир (орёт на дворню). Опять без дела маетесь? Пожар потушили? Так не стойте, лодыри, бегите в лес за лошадьми! Совсем распустились… Продать бы вас всех куда-нибудь туркам на галёры… (Модестычу) Что, надоело дурака валять, господин управляющий? Тогда пожалте в конюшню - головешки разгребать! А вечером мы с вами потолкуем о вашей службе у княгини Долгорукой и её прелестного зятя. (уходит) Никита (вращает кулаком перед носом Модестыча). Не слышал, чего тебе барин сказал? Бегом на конюшню, а я послежу, чтобы ты от работы не улынивал! Двор пустеет. Возвращается Анна. Анна (разочарованно). Миши уже нет… А я-то хотела с ним словечком перемолвиться, пока Владимир нас не видит! Мимо пробегает Григорий с корзиной, из которой торчат горлышки бутылок и рукоятки пистолетов. Анна. Куда ты, Гриша? Григорий. Да вот, барин захотел в стрельбе поупражняться, сначала велел мишени (кивает на бутылки) на заднем дворе расставить, а потом говорит: неси всё в дом! Теперь напьётся и добро, если только фарфор и зеркала в гостиной побьёт… А вдруг зачнёт из окна палить? Тогда во двор не выходи… Анна (недоумённо хлопает ресницами). И зачем ему понадобилось упражняться в стрельбе?
Екатерина: Кадр 58. В покоях императрицы Императрица и принцесса Мария, сидя у камина, пьют кофе и кушают пирожные, Натали поёт им под гитару. В углу комнаты Нарышкина и ещё две фрейлины причёсывают любимую левретку императрицы. Натали (поёт). Прощай! Пробил разлуки час, С тобой не быть нам вместе боле. Звезда печальная зажглась… 1-я фрейлина (злым шёпотом). И как этой Репниной всегда удаётся найти тёплое местечко? 2-я фрейлина (чихает). А мы тут на сквозняке мёрзнем… Нарышкина. Недолго Наташке осталось в фаворитках ходить. 1-я фрейлина (в восторге). Вы сочинили про неё новую сплетню? Нарышкина. На это раз даже сочинять ничего не пришлось - я только приложила немного усилий, чтобы эта сплетня быстрее достигла предназначенных ей ушей. Натали (поёт). И сердцу холодно в груди, Стучит томительно-тревожно Напоминаньем о любви, Любви запретной, невозможной… Мари (роняет слезу в чашечку с кофе). Как грустно… и красиво… Императрица. У вас чудесный голос, Натали. Как вам удавалось до сих пор скрывать свои таланты? Натали. Я и сама не подозревала в себе этих талантов, их помог мне открыть мой жених, князь Андрей Долгорукий. Нарышкина (нарочито громко). Грусть о запретной любви также много способствует увлечению музыкой. Императрица (недовольно). А ваш злой язык, Кати, способствует лишь разлитию желчи. (Натали) Выпейте с нами кофе, милочка! Натали откладывает гитару и присоединяется к августейшим дамам. Фрейлины лопаются от зависти - им кофе никто не предлагал. Нарышкина (шипит). Следующую чашку кофе она будет пить где-нибудь на постоялом дворе по дороге в Сибирь. 1-я фрейлина. Если повезёт, то это будет не кофе, а тухлый квас! Вся троица злобно хихикает. Императрица (изящным движением отправляя в рот крошечное пирожное). Поэзия и музыка возвышают душу. Вы читали новую балладу господина Жуковского? Какая неземная печаль!.. Я даже всплакнула немного… Натали. А я плакала на премьере "Короля Лира" в Александринском театре. Господин Каратыгин был неподражаем! Мари. А я не знаю, плакать или смеяться: давеча мне рассказали, что у Натали роман с цесаревичем Александром. Натали вздрагивает и проливает кофе себе на подол. Императрица (не допив, отставляет чашку). Кто наплел вам эту чушь, дитя моё? Мари. Я так и ответила Кати Нарышкиной, что это полная чушь. В комнате повисает зловещая тишина. Фрейлины замирают с гребешками в руках. Императрица (с ледяным негодованием). Кати, это правда? Вы имели наглость вести подобные разговоры с невестой моего сына? Нарышкина (блеет). Ваше величество… я… я… я пошутила! Императрица. Впредь советую вам быть осмотрительнее в выборе предмета для своих шуток! Красная, как свекла, Натали пытается рукавом оттереть пятно кофе с подола. Мари (с виноватой улыбкой). Мне так неловко… Простите, Натали, я думала, мы вместе посмеёмся над этой шуткой… Натали (нервно хихикает). Да, да, я в жизни так не веселилась! Левретка, недовольная, что её перестали чесать, сердито тявкает и кусает подвернувшийся палец Нарышкиной. Нарышкина (отшвыривает левретку). Пошла вон! Собачонка отлетает прямо на кофейный столик. Императрица (Нарышкиной) Подите сами вон и не смейте два дня мне на глаза показываться! Нарышкина понуро плетётся к двери. Императрица пытается вытащить свою любимицу из тарелки с пирожными, но собачке там очень понравилось. Мари (грустно). Сегодня неудачный вечер… Императрица. Не огорчайтесь, дитя моё! Всему виною глупые сплетницы… впрочем, те, кто даёт пищу этим сплетням, виновен не меньше! (бросает на Натали уничтожающий взгляд, та поникает головой) Про меня, например, никто и никогда дурного слова не сказал - и не потому, что я супруга государя, а потому что я - достойная женщина! (подхватывает со стола собачонку, раздувшуюся от съеденных пирожных, и передаёт её фрейлинам) Проследите, чтобы у Зизи не разболелся животик, и почитайте мне перед сном. Удаляется, фрейлины - за ней. Натали (плачет). Боже мой! Какой позор! Мари (утешает её). Стыдно должно быть не вам, а этой болтушке Кати. Вы такая добрая, милая, чистая! Я ни на секунду не поверила, что вы и Александр… Натали. Но это правда, ваше высочество! Мари. Правда?! (закрывает лицо руками) Неужели здесь никому нельзя верить? Я хочу домой, в Дармштадт! Натали (падает перед ней на колени). Выслушайте меня, принцесса! Александр Николаич, конечно, рассердится, что я вам проговорилась, но я больше не могу жить с таким камнем на сердце! Никакого романа нет и в помине, мы только притворяемся влюбленными. Мари (удивлённо распахивает глаза). Warum? Натали. У меня язык не поворачивается… всё это так ужасно… и стыдно… Дело в том, что его величество… стал… стал… меня домогаться… Мари. Вас? Мой будущий свёкор? (фыркает) Да ведь он старый! Натали (плаксиво). Старый, да не дряхлый… Самый подходящий возраст для волокитства… (Мари звонко хохочет) Ах, принцесса, мне было совсем не до смеху, когда государь велел мне явиться к нему в спальню! Мари (хохочет ещё громче). Воображаю, как он рассердился, узнав, что ему перебежали дорожку! Натали. Да, он уже сказал мне, что игристое шампанское крепкому коньяку предпочитают только особы с дурным вкусом. Мари. А что вы предпочитаете на самом деле? Натали. Кипячёное молоко. Мари. Да, ваш жених на редкость милый молодой человек. Вам с ним будет покойно и уютно. Натали (вздыхает). Я надеюсь… Мари. А Нарышкину мы отправим в Сибирь, пусть там сугробам сплетни пересказывает! Нарышкина (подглядывает в дверную щёлку). Сначала тебя отправят в твой Дармштадт сосиски кушать! Натали. Но заклинаю вас, принцесса: никому ни слова! Если его величество узнает… Мари. Хорошо, когда я снова услышу о вашем романе (хихикает), притворюсь огорчённой… Вот увидите, я умею притворяться ничуть не хуже вас с Александром! Нарышкина (под дверью). Какая интересная новость! Только с кем вперёд поделиться? Государыня запретила на глаза ей являться… Значит, явлюсь к государю!
Екатерина: Кадр 59. Усадьба Долгоруких Пётр Михалыч сидит в гостиной на диванчике, рядом с ним - Соня, положив голову ему на плечо, Лиза и Андрей - в креслах напротив. Пётр Михалыч. Вот, детки мои дорогие, и вся история… Грешен, каюсь, и отдаю себя на ваш строгий суд! Соня (гладит его рукав). Вы живы, папенька, вы снова с нами - и хорошо! Пётр Михалыч (чмокает её в макушку). Спасибо, Сонюшка! А что маменька? Где она - дома ли? Лиза. Вроде бы и дома, а вроде бы и нет… Пётр Михалыч. Как так? Андрей. У maman сделалась болезнь рассудка: она думает, будто мы до сих пор маленькие дети, и бранит нас за разные шалости… Соня. И всё ждёт, когда вы, папенька, из Москвы вернётесь… Пётр Михалыч. Бедная Маша! Но отчего же с нею приключилась такая беда? Андрей. Доктор Штерн говорит, что это муки совести… Соня (шмыгает носом). Наша маменька старому барону Корфу яду в стакан подлила… а он выпил… и умер… Пётр Михалыч (в ужасе). Маша убила Ивана?! За что?! Лиза. Она затеяла меня замуж выдавать, а денег не хватало… Вот и отравила барона, чтоб его поместье вручить господину Забалуеву в качестве моего приданого. Пётр Михалыч (от обилия обрушившихся на него новостей перестаёт соображать). Какое приданое?! Причём тут наш сосед Забалуев? Соня. Господин Забалуев теперь - Лизанькин муж… (всхлипывает) Хозяйничает в нашем доме, как в своём собственном! Пётр Михалыч. Муж?! Да ведь он в три раза её старше! Лиза. Видно, маменька тогда уже была нездорова, и ей померещилось, что Андрей Платоныч - мой ровесник. Андрей. Лиза, я понимаю, что твой брак трудно назвать удачным, однако не следует в таком тоне говорить о маменьке, тем более что она больна! Лиза. Ты её защищаешь, потому что она тебя под венец со старухой не толкала! Впрочем, ещё не всё потеряно… у господина Забалуева есть не дряхлая кузина пятидесяти восьми лет… не желаешь посвататься? Пётр Михалыч (больным голосом). Дети, не ссорьтесь! Ваша маменька не виновата… я один виноват… (причитает) Ах я, старая гнилая кочерыжка! Полгода у чужого самовара чаи гонял и в ус не дул, а дома-то в это время... Гоните меня, дети, гоните меня прочь, не нужен вам такой отец! (некрасиво плачет) Добросердечная Сонечка его утешает, Лиза с Андреем брезгливо морщатся. Татьяна приносит чай и роняет поднос, увидев воскресшего Петра Михалыча. Татьяна. Чур меня, чур! Андрей. Чего ты испугалась, Танюша? Папенька не с того света вернулся, а всего лишь из другой усадьбы. Татьяна (на всякий случай прячется за его спину). Понятно теперь, почему мы с Лизаветой Петровной барина в могилке не нашли! Андрей. Лиза?! Ты копала на кладбище?! Лиза (огрызается). По-твоему, приятнее смотреть, как Забалуев ковыряется в тарелке? Татьяна (жмётся к Андрею). А ещё там Иван Иваныч на елочке сидел, пальчиком нам грозил… Андрей, успокаивая, целует её в ушко. Пётр Михалыч, заметив это, открывает рот, чтобы вслух удивиться, но не успевает - входят Марья Алексеевна и Забалуев. Марья Алексеевна (говоря на ходу). И не просите, Андрей Платоныч! Я в делах ничего не смыслю, вот вернётся Петруша из Москвы, с ним и договаривайтесь! Замечают Петра Михалыча в окружении детей и застывают с разинутыми ртами. Марья Алексевна (не своим голосом). Петенька вернулся… У Забалуева остатки волос вокруг лысины встают дыбом. Пётр Михалыч (поднимается с дивана, опираясь на трость). Здравствуй, Маша, вот и я! Марья Алексевна закатывает глаза и падает на руки Забалуеву. Забалуев. Марья Алексеевна, голубушка, пожалейте старика, ведь не удержу… (шарит руками по её бокам) А страсть как хочется подержать… Пётр Михалыч (размахивая тростью). Отпустите её, Андрей Платоныч! Я сам! (ковыляет к ним) Сам! Пытается подхватить жену, роняет трость и тоже валится на Забалуева. Забалуев (кряхтит под двойной тяжестью). И что ж вам в гробу-то не лежалось, Пётр Михалыч? Долгорукие-младшие, опомнившись, бросаются на помощь и волокут родителей вместе с Забалуевым к дивану. Соня. Таня, подушку! Лиза. Таня, нюхательную соль! Пётр Михалыч. Трость, где моя трость? Татьяна (ворчит). Разорваться мне, что ли? (суёт княгине трость, князю - нюхательную соль, Забалуеву - подушку) Андрей (пытается руководить). Кладите маменьку сюда… Что там мешает? Подушка? Подушку суньте под голову! Забалуев (из-под локтя Марьи Алексевны). Это не подушка, это я! Андрей (сталкивает Забалуева под диван). Его тут только не хватало! Пётр Михалыч (хлопает жену по щекам). Маша, Машенька, очнись! Марья Алексеевна (приоткрывает один глаз). Петруша… приехал… Пётр Михалыч. Приехал, Машенька, приехал… Марья Алексеевна. Что ж ты так долго? Аль из Москвы через Сибирь добирался? Забалуев (на четвереньках выбирается из-под дивана). Послал же чёрт родственничков! Это не дом, а Содом какой-то! Пополам с Гоморрой… Марья Алексевна. Что-то мне нехорошо… Петенька, ты тут с детками пока займись, они так по тебе скучали, так скучали… А я пойду, полежу… (Татьяне) Дуняша, проводи меня! Татьяна. Таней меня зовут, барыня. Марья Алексевна. Вот я и говорю: Кланя. (себе под нос) То ли и впрямь я с ума сошла? (бросает косой взгляд на мужа) Нет, не померещилось… сидит… живой, супостат! (напускает на себя больной вид и уходит под руку с Татьяной) Пётр Михалыч. М-да! Неладно у нас… Ну, ничего! Теперь я дома, теперь я здесь порядок наведу. Лиза. Папенька, помогите мне с Андреем Платонычем развестись! Забалуев. Что ж это вы, Лизавета Петровна, от мужа богоданного затеяли избавиться? Которому перед алтарём в верности клялись? Лиза. Если из-под палки, то клятва клятвой не считается! Пётр Михалыч. Успокойся, Лизанька, мы непременно что-нибудь придумаем! Забалуев. Может быть, лучше поужинаем? Выпьем с вами, дорогой тестюшка, за встречу… да потолкуем о Лизанькином приданом, которое мне было обещано, но так и не дадено! Андрей. И не надоело вам копейки у нас выклянчивать? Другие-то мужья жён на свои средства содержат! Забалуев. А вы бы положили мне достойное содержание, я бы и содержал! И от вас бы съехал, шурин мой разлюбезный! Я человек почтенный, мне на ваши забавы с горничными смотреть тошно. Андрей (задыхаясь от возмущения). Да как вы… да я вас… Пётр Михалыч. Не горячись, Андрюша! Я заметил, что ты и Татьяна… гм… Одним словом, Андрей Платоныч прав: разврату в доме попустительствовать нельзя! Горничные нужны для работы, а не для утех! Андрей. Отец… и это говорите ВЫ?! Пётр Михалыч. Да, я! (стучит тростью об пол) Я теперь стану образцом добродетели, и от других буду того же требовать! Андрей смотрит на Лизу с выражением: "лучше б ты грядки на огороде копала!" Лиза показывает ему язык.
Екатерина: Кадр 60. Усадьба Корфа Спальня хозяина. Громкий храп. В дверь воровато заглядывает Анна, в шёлковом пеньюаре и со свечкой в руке. Анна (шёпотом). Владимир, вы спите? (подходит к кровати и светит ему в лицо свечой) И вправду спит! Накануне дуэли! Нет у него ни нервов, ни сердца… (колеблется) Может быть, ещё не поздно поехать к Мише?.. Нет, он - благородный, он не захочет… (вздыхает) Попробую ещё раз Вариным советом воспользоваться… (набрав в грудь воздуха) Ну, господи, помилуй!.. (трясёт Владимира за плечо) Проснитесь, Владимир! Владимир (спросонья). Кто здесь? Гришка? Пошёл прочь, я же велел до рассвета меня не беспокоить! Анна. Это не Гришка, это я, Анна! Владимир (продрав глаза). Анна? Что вы здесь делаете? Анна (садится на кровать). Я пришла… поговорить с вами… Владимир. О чём поговорить? Анна придвигается к нему поближе и подставляет губы. Несколько минут оба увлеченно целуются. Анна. Хотите, я останусь у вас на всю ночь? Владимир. Хочу! (начинает спускать пеньюар с её плеча) Анна. Я останусь у вас - сегодня, завтра, когда пожелаете… Только не надо никакой дуэли! Владимир (хлопает себя по лбу). Дуэль! Чуть не забыл! (натягивает пеньюар обратно Анне на плечо) Прости, Анечка, мне выспаться надо, а то назавтра рука будет дрожать, и я Мишелю в лоб не попаду… Анна. У вас всё равно рука будет дрожать… (указывает на валяющиеся рядом с кроватью пустые бутылки) Владимир. Ты что, проповеди мне будешь читать среди ночи?! Анна. Ну почему вы опять кричите на меня? Ведь вы же стали почти хорошим! Владимир. Я буду хорошим, только дай мне выспаться! Анна. Умоляю вас, отмените дуэль! Я прогоню Михаила, клянусь, он больше никогда меня не увидит… Владимир. Как же! Он так и будет здесь вертеться, если его не пристрелить. Нет, самое надёжное - пуля в лоб! Анна. А если… он вам - пулю в лоб? Владимир. Что-то я не пойму: о ком вы больше беспокоитесь - обо мне или о Мишеле? Анна. О вас… обоих… Владимир. Это не ответ! Давайте без экивоков: кого из нас вы бы предпочли видеть в гробу? Меня, вероятно? Анна (отводит глаза). Нет… Владимир. Неужто Мишеля? Анна. Нет-нет, только не Мишу! Владимир. Значит, всё-таки - меня? Анна. Я не знаю… Владимир. Вот видишь, сама ты выбора сделать не можешь… Тогда и нам не мешай! Анна. Но неужели нельзя обойтись без пистолетов? Владимир. То есть как - без пистолетов? В карты, что ли, прикажешь на тебя играть? Анна. Почему вы так со мной… будто я вещь… будто у меня и желаний своих нет… Владимир. Тогда скажи внятно, чего ты хочешь! Анна (плачет). Я не зна-а-аю… Владимир. Вот что, Анечка: иди-ка ты спать! И не суй нос в мужские дела! (переворачивается на другой бок и накрывает голову подушкой) Анна. Бездушное чудовище! (уходит, обливаясь слезами) Владимир. Ну вот! Разбила весь сон! В сердцах запускает подушку в тёмный угол комнаты, откуда немедленно материализуется призрак Корфа-старшего. Иван Иваныч (грозит пальцем). Опять Аннушку обижаешь? Владимир. Сговорились вы все, что ли?! Отец, ну хоть бы вы дали мне выспаться! И ничего я вашу Аннушку не обижал, это мне от неё житья никакого нету! Чем меня попрекать, лучше бы внушили ей, что приличные барышни в такой час спят, а не разгуливают в неглиже по спальням чужих… ну, почти чужих мужчин! Иван Иваныч. А ты подумай сам, почему она к тебе пришла, а не к Мише. Владимир. И думать нечего - моя спальня по коридору ближе. Иван Иваныч. Ах, Володя, Володя, ничего-то ты не понимаешь… Владимир (с обидой). Вашего сына завтра могут убить, а вы всё об Аньке печётесь! Иван Иваныч. Никто никого завтра не убьёт, я об этом позабочусь. Владимир (ядовито). Каким таким образом? Иван Иваныч. Нам, призракам, всё по плечу! Могу, например, вас по разным комнатам запереть… или порох в сахар превратить… Ну, доброй ночи, сынок! (растворяется в темноте) Владимир. Так я тебе и поверил, отец! (задумчиво) Хм!.. А ведь он дело говорит: привидение-то, положим, нам с Мишелем не помешает, а вот Анька запросто может - или пистолеты выкрасть, или порох подмочить. Уж больно прыткая стала! (распахивает дверь в коридор) Эй, Модестыч, иди сюда! Знаю ведь, что по дому бродишь, вынюхиваешь да подглядываешь! Модестыч (тут как тут). Так ведь я, барин, об вашем имуществе пекусь… Как бы кто под покровом ночи… Владимир. Ладно, ладно. Ты вот что: ты Анну на ключ запри в её комнате. Модестыч. С нашим удовольствием, барин, это мы мигом! Владимир. Бренди она повадилась по ночам из буфета таскать. Боюсь, как бы не спилась барышня. Модестыч. Я именно так и подумал, Владимир Иваныч, когда она давеча к вам в спальню… Так и подумал: пошла хозяйский бренди пить. Владимир. Одним словом, запри её и до завтра не выпускай. Модестыч. А, может, её того… совсем не выпускать? Владимир. Ну что я, изверг какой? Пусть посидит… денёк-другой. Модестыч. Конечно, барин, конечно… Это мы завсегда рады! (убегает, бренча ключами) Владимир. Теперь можно и вздремнуть до рассвета… Только бы больше никто не помешал!.. Проверяет запоры на окнах и на двери, потом падает на кровать и засыпает богатырским сном.
Екатерина: Кадр 61. В Гатчинском замке Роскошная опочивальня с огромной кроватью под голубым бархатным балдахином. Два камина, в одном из которых весело потрескивают дрова. Задёрнутые портьеры создают интимный полумрак. Входят император с Нарышкиной. Император. Значит, здесь они и собираются разыграть очередной акт спектакля? Хм, декорации недурны… Нарышкина. Я собственными ушами слышала, ваше величество, как они договаривались пошалить, подушки с одеялами раскидать… чтобы создать видимость бурного свидания! Император. Как дети, право слово! Нарышкина. А её высочество принцесса Мария им помогает. Император. Ещё того не легче! Нарышкина. Она якобы застукала их в кабинете и закатила шумную сцену ревности, запустила в Александра Николаевича вазой, Репнину обругала грубыми немецкими словами, а вечером они втроём играли в бирюльки драгоценностями её величества и радовались, как ловко всех одурачили. Император (негодующе). За кого они меня принимают? Нарышкина. Это интриганка Репнина воду мутит, ваше величество! Хочет отомстить за то, что её непутёвого брата отлучили от двора, и перессорить всё ваше императорское семейство! Император. Я положу конец этому безобразию! Репнина завтра же отправится в Сибирь, а вы займете её место в свите принцессы Марии. Нарышкина приседает в книксене, улыбаясь всеми тридцатью двумя хищными зубками. Император. Я умею благодарить тех, кто мне верно служит. (выглядывает в окно) Ага! Один актёр уже пожаловал! Мадмуазель, прошу вас подождать меня в карете… Нарышкина (задыхаясь от восторга). Я вернусь в Петербург в одной карете с вашим величеством?! Император (поглаживая усы). Надеюсь, вы тоже умеете быть благодарной? Нарышкина. О да, ваше величество! (убегает, сияя, как новенький червонец) Александр (входит в другую дверь). Натали! Вы уже здесь? Император (от окна тоненьким голосом). Да, да, Александр Николаевич, я уже здесь и готова морочить голову вашему глупому папеньке… Хи-хи! Александр. Что у вас с голосом, Натали? Император. А что у тебя с головой, Саша? (раздвигает портьеры на окне, у Александра отваливается челюсть) Ты заболел или впал в детство? Александр. О чём вы, отец? Император. О вашем с Репниной дурацком фарсе! Как долго вы рассчитывали водить меня за нос? И почему вы, наследник престола, пляшете под дудку какой-то фрейлины?! Александр (возмущённо). Неужто господин Бенкендорф не брезгует и в постель ко мне заглядывать? Император. Ну, в постель-то, как мне сообщили - и, кстати, совсем не Александр Христофорыч, - Репнина пока не сумела вас завлечь. Александр. Воображаю, что вам про неё наговорили! Но Натали - не прожжённая интриганка, а несчастная жертва! Я сам предложил ей разыграть этот маленький спектакль, чтобы избавить её от ваших домогательств и от позора! Император (грозит пальцем). Ох, Саша, Саша, не верю я в твои чистые намерения! Александр (пожимает плечами). Воля ваша, отец… Император. Хотя погоди-ка… Кажется, я понял! Ты взаправду хочешь сделать Репнину своей любовницей, но обставил дело так, что принцесса Мария считает вас благородными обманщиками, да ещё вам и сочувствует… Браво! (хлопает в ладоши) Блестящий план! Александр (угрюмо). И теперь вы его разрушите? Император. Отнюдь! Развлекайтесь, сколько вашим душенькам угодно! Если Репнина мною брезгует, то и я не стану навязываться. Старею, старею… Прежде-то мне ни одна фрейлина не смела отказать - ни явно, ни столь изощрённо… Александр. Надеюсь, вы не станете ей мстить? Император. Нет, но кое-кто всё-таки будет наказан… Приятного времяпрепровождения, Саша! (похлопывает его по плечу и уходит, совсем не сердитый) Александр (сладко потягиваясь). Что же вы не едете, Натали? Подходит к окну. Во дворе император садится в карету, из которой офицеры охраны предварительно вытряхивают Нарышкину, и экипаж уезжает. Александр (глядя, как Нарышкина барахтается в сугробе). И что я целую неделю находил в этой рыжей болонке? Одно оправдание - ночью цвет волос не виден… Натали (входит). Александр Николаевич, я видела у подъезда карету императора. Неужели он заподозрил, что мы… Александр. К счастью, мне удалось усыпить его подозрения! Но, чтобы он и впредь ни о чём не догадывался, нам нужно играть как можно убедительнее… (приобнимает её за талию) Натали. Но его величество нас уже не видит… Александр. Однако нельзя терять бдительность. На лицо Натали падает солнечный зайчик. Натали (морщится). Что это? Александр (подводит её к окну). Взгляните-ка на тот старый дуб… Видите, в ветвях что-то поблескивает? Натали (щурясь). Да, как будто… Александр. Это - подзорная труба, в которую за нами наблюдает шпион Бенкендорфа. Натали. Фу, мерзость! Александр. Испортим ему удовольствие! (задёргивает портьеры) От одного избавились… Натали. Значит, есть ещё? (опасливо озирается по сторонам) Александр. Как вы думаете, почему в одном камине горит огонь, а в другом - дрова сложены аккуратной стопочкой? Натали. Не знаю, наверное, для красоты… Александр. Ничуть! В дымоходе тоже сидит соглядатай… и сейчас мы его выкурим! Подхватывает щипцами горящую головешку из одного камина и разводит огонь в другом. В трубе раздается шорох. Александр (удовлетворённо). Удирает! Натали (вздыхает с облегчением). Значит, можно больше не обниматься? Александр. Напротив - будем изо всех сил изображать пылкую страсть! (сбрасывает с себя мундир и сапоги и плюхается на кровать) Идите сюда, Натали! Натали (осторожно присаживается на краешек кровати). Если это так необходимо… Александр. Совершенно необходимо! (шёпотом) Нас могут подслушивать… (нарочито громко) Любовь моя, как долго я ждал этой минуты! Натали (ещё громче). И я ждала, любовь моя! (прыскает в кулак) Александр. Поцелуй меня, ненаглядная! (тянется к ней) Натали (загораживаясь подушкой). Это лишнее, ваше высочество! Александр. Тогда больше не просите вам помогать! (надувшись, отворачивается) Натали. Можно сделать и так… (громко чмокает воздух) Александр. А если за нами наблюдают в какой-нибудь Дионисиев глаз? Натали (сдаваясь). Ну, хорошо… (аккуратно подставляет щеку) Обрадованный Александр сгребает её в охапку и опрокидывает на одеяло. Натали (лупит его подушкой по спине). Ваше высо… (продолжительный поцелуй) Александр… Александр. Зови меня просто Сашей, милая! (чмокает её в шею и деловито начинает расстегивать крючки на платье) Натали (взвизгивает). Нет! Я даже своему жениху такого не позволяю! (растрёпанная, соскакивает с кровати и бежит к двери) Александр. Постойте, Натали! (лихорадочно пытается натянуть сапоги) Подождите! (отшвырнув правый сапог, скачет за ней в одном левом) Натали, вы всё не так поняли! Дело в том, что я… я люблю вас! (падает на колени и зарывается лицом в её юбку) Натали. О Боже! (закатывает глаза и по двери сползает на пол) Александр (уткнувшись носом ей под мышку). Откажитесь от своего жениха, а я откажусь от наследования престола… уедем за границу… Натали. Лучше так, ваше высочество: вы поедете в Зимний дворец, а я - в деревню, к жениху… Александр. Натали, но это совсем не романтично! Натали. Зато - честно! (выпутывается из его объятий) А если вы не можете не изменять невесте, изменяйте ей с какой-нибудь другой фрейлиной, да хоть с Нарышкиной! Александр (хнычет). Но я люблю вас, а не Нарышкину! Натали. А я люблю своего жениха! Александр. Этот валенок вас недостоин! Натали. Пусть валенок, зато не заглядывается на чужие туфельки! Распахивает дверь и выбегает вон. Александр в одном сапоге бросается следом, по пути сшибив с ног вертевшегося под дверью лакея. Александр. Где-то я твою рожу уже видел… и не в ливрее, а в голубеньком мундирчике! (молотит лже-лакея) Как стану императором, всё ваше Третье отделение на фонарях вдоль Невского перевешаю! Да-да, так и можешь передать своему шефу! И ещё скажи, что его самого я посажу на Адмиралтейский шпиль вместо флюгера, пусть направление ветра указывает! (напоследок пнув шпиона ещё разок, бежит вслед за Натали)
Екатерина: Кадр 62. На лесной опушке Порхает лёгкий снежок. Деревья в белых шапках. Владимир и Михаил открывают на пеньке коробку с пистолетами, доктор Штерн припрыгивает, похлопывая себя по плечам: холодно. Штерн (обиженно). Зачем же вы меня обманули, барон? Сказали, что вашему другу плохо… Что его лошадь сбросила и лягнула копытом в лоб… Михаил (оскорблён до глубины души). А нельзя было придумать что-нибудь пооригинальнее, Корф? Если ты сам в прошлом году на параде после пяти бутылок шампанского с лошади свалился, это не значит, что и другие в седле держаться не умеют! Владимир (примирительно). Не сердись, Мишель - скоро навек расстанемся. Соврал, что первое пришло в голову, прости. Ведь надо было чем-то доктора Штерна сюда заманить, а то никто из соседей к нам в секунданты не захотели… Ткнулся было к Петру Михалычу, покойнику воскресшему, так он меня обругал дураком и мальчишкой, да ещё и тростью своей размахивал! Чуть было и его сгоряча к барьеру не позвал… Ну согласись, не Забалуеву же в ножки было кланяться! Михаил (великодушно). Ладно, прощаю… Ну что, приступим? (тянет руку к пистолету) Штерн (канючит). Господа, может, не надо?.. Владимир. Поскучайте немного, доктор… Скоро вам работа найдётся: Мишелю во лбу дырку заштопывать, чтобы он красиво в гробу выглядел. Михаил. Это ещё надо посмотреть, кого отсюда вперед ногами… Владимир. …или мои мозги со снега соскребать и укладывать обратно в череп - не могу же я на свидание с отцом явиться совсем без мозгов! Михаил. Да у тебя их сроду не было! Владимир (с хищной улыбкой). А вот сейчас и выясним, у кого чем голова заполнена. Штерн. Господа, может быть, разойдётесь полюбовно? Михаил. Полюбовно не получится: этот остолоп возомнил себя вершителем судеб - этаким Господом Богом Двугорского уезда… а я намерен объяснить ему, как сильно он заблуждается! Владимир. Сколько патетики, Мишель! А из-за чего? Любопытно, стал бы ты так волноваться, если б я, к примеру, велел сжечь старую табуретку? Михаил (возмущённо). Но Анна - не табуретка! Владимир. Конечно, не табуретка! Её надо сладко кормить и нарядно одевать, а после твоей смерти ещё и утешать придется… (со скабрезной ухмылкой) Одной ночи, наверное, не хватит… Михаил. Мерзавец!.. С рёвом набрасывается на Владимира и сбивает его с ног. Несколько минут оба воодушевлённо валтузят друг друга. Михаил (заезжает Владимиру коленом в бок). Подлец, негодяй, скотина! Владимир (с ответным пинком). От такого слышу! Живой клубок, рыча и фырча, катается по снегу и, налетев на дерево, разваливается на два тела. Штерн. Младенцы! Им бы ещё в снежки играть, да с горки кататься… Владимир (потирая ушибленный бок). Может, к барьеру, по правилам?.. Михаил (вытряхивая снег из-за шиворота). К барьеру! Штерн (подпрыгивает на месте и дует на пальцы). Умоляю вас, господа, возвращайтесь домой, выпейте бренди… Дуэлянты, не слушая его, вытаскивают пистолеты. Михаил. Вишнёвым вареньем пахнет… (мечтательно) Когда я маленьким был, наша кухарка во дворе под вишней варенье варила, а мы с Наташкой пенки таскали… Владимир. Размяк ты, Мишель, на пороге Вечности, как вишня в компоте! (поводит ноздрями) А ведь и точно, вишней пахнет! (с подозрением обнюхивает дуло пистолета и разражается грубыми проклятьями) Михаил. Ничего не понимаю… (вытряхивает из пистолета себе на ладонь вишнёвые косточки) Владимир. Чего тут понимать! Это Анька расстаралась! Вишню съела, а косточками пистолеты зарядила. Вчера на полдник был вишнёвый компот… (с негодованием) И когда только успела? Анна (задыхаясь, бежит между деревьями, проваливаясь в снег чуть не по пояс) Остановитесь, господа! Михаил (удивлённо и обрадованно). Анна?! Вы здесь?! Владимир. Анна?! Ты же дома под замком сидела?! Анна. Меня Никита освободил, Владимир Иваныч. Владимир. А Карл Модестыч куда смотрел?! Анна. Карл Модестыч ключи не хотел давать, и Никита дверь плечом вышиб… Михаил (фыркает). Плохой ты хозяин, Корф, крепостные тебя ни в грош не ставят. Владимир. А вот я велю Модестычу всех на конюшне высечь - и Никитку, и Аньку… Анна (потупив глазки). Модестыча мы в погребе заперли… Владимир. В погребе?! Он же половину окороков сожрёт, чёрт нерусский! (свирепо глядит на Анну) Одни убытки от тебя! Ты зачем, скажи, лучшую мою пару дуэльных пистолетов испортила?! Анна (испуганно). Я ничего не портила, честное слово! Владимир. Ага! (смеётся) Значит, это моего отца проделки. Он вчера грозился порох в сахар превратить. Штерн (с профессиональным любопытством). И давно вас посещают эти… видения? Владимир. Да вот, всякий раз, как я, по мнению отца, собираюсь совершить какой-нибудь неблаговидный поступок, он приходит ко мне с нравоучениями… Штерн (авторитетно). Это говорит голос вашей совести! И очень хорошо, что вы его слышите, а ещё лучше - если б прислушивались! Княгиня Долгорукая не прислушивалась, и привело это к весьма плачевным последствиям… Анна (обиженно). А мне дядюшка ни разу не являлся… Владимир (натягивает пальто и нахлобучивает шапку). Всё! Надоело мне, Анна, с вами нянчиться. Забирай её, Мишель, и увози куда подальше. Боюсь, если она ещё на неделю у меня в доме задержится, от него одни стены останутся. Да, и вот вам от меня подарок на свадьбу (протягивает Михаилу свиток) Михаил (разворачивает и читает). Анечка, он дал тебе вольную! Ты свободна! (Владимиру) Я горжусь тобой, друг! Дай тебя обнять! Владимир. Да ладно, чего там… Анна (надувает губы). Как же так, Владимир Иваныч? Батюшка просил вас обо мне заботиться, а вы, значит, его волей пренебрегаете? Владимир. Мишель о вас лучше позаботится, мадемуазель. Желаю здравствовать! (кланяется всем, вскакивает на коня и уезжает) Анна (горько плачет). Бездушное чудовище! Он всегда меня обижал, унижал… Вот и прошлой ночью… Штерн. Простите, я здесь, кажется, лишний (тактично исчезает) Михаил. И что же… прошлой ночью? Анна. Я пришла его просить отказаться от дуэли, я не хотела, чтобы он вас убил, Мишенька… Я готова была пожертвовать ради вас своей честью, а он грубо вытолкал меня за дверь! Михаил (с тихой яростью). А почему же вы ко мне не пришли, сударыня? Анна. Потому что вы благородный, вы бы от меня такую жертву не приняли, а Владимир - низкий негодяй! Михаил. А если бы этот низкий негодяй вами воспользовался, а от дуэли не отказался, что бы вы стали делать? Анна. Не зна-а-аю… (рыдает) Михаил (холодно). Мне всё ясно, сударыня. Очень хорошо, что ваше истинное лицо открылось мне сейчас, а не потом… когда бы страсть к вам мне уже невозможно было бы вырвать из сердца! Анна. Вы… вы отвергаете меня? Вы ещё хуже, чем Владимир! Он, по крайней мере, не клялся мне в любви… Михаил. Прощайте, сударыня! Да, и заберите вашу вольную. Можете её порвать и вновь вернуться под крылышко к Владимиру Иванычу. Вам, кажется, невмоготу жить без его издевательств! (горько усмехается) А Сычиха-то не солгала - про вишни на снегу! (уезжает) Анна. Миша, подождите, а как же я? Как я отсюда выберусь? Я и сюда-то не помню, как дорогу нашла… (садится в сугроб и плачет, кулаками размазывая по щекам слёзы) Никита (подъезжает верхом). Аннушка, где ты? Бросили тебя благородные господа? (вытаскивает её из сугроба, укутывает в свой тулуп и сажает рядом с собой на лошадь) Говорил я тебе: не гоняйся за дворянами, мы - крестьяне - надежней, хоть, конечно, рылом и не вышли. Анна. Спасибо, Никитушка, ты такой добрый… Только я другого люблю, правда, не знаю, кого именно…
Екатерина: Кадр 63. В придорожном трактире Дым коромыслом. Гуляют представители всех сословий - от дворян до крестьян. В одном углу обмывают удачную сделку, в другом - просто пьют, в третьем - пляшут под балалайку, в четвертом - дерутся. На подоконнике спит какой-то мужик без сапог. Трактирщик Демьян бдительным оком следит из-за буфетной стойки, чтобы подгулявшая публика не побила мебель и вовремя оплачивала выпитое. За одним из столиков Забалуев, Седой и Модестыч режутся в карты. Модестыч (в сердцах швыряя карты об стол). Опять банк сорвал, цыганская морда! Шельмуешь, поди? Седой (невозмутимо подгребая к себе выигрыш). А ты меня за руку ловил? Модестыч. Зачем за руку, когда у тебя на лбу написано: продувная бестия! Забалуев (пересчитывает оставшиеся ассигнации). Метнём банчишко ещё разок? В трактир вваливается Михаил. Не снимая шубы, падает за первый подвернувшийся столик. Трактирщик (подбегает). Чего изволите? Михаил. Водки! (подумав) Много! Напиться хочу… Трактирщик. Сию минуту! (Быстро организует на столе графинчик, рюмочку и блюдечко с огурчиком) Михаил. Ты что мне принёс? Я же сказал: хочу напиться! Понимаешь? Трактирщик (подмигнув). Понимаю! Приносит вместо рюмки стакан, а вместо огурчика - ещё один графин. Михаил одобрительно крякает и, в два счета покончив с первым графином, принимается за второй. Седой (партнёрам). Играем? (тасует колоду). Забалуев вороватым жестом вытаскивает что-то из рукава, Модестыч, ухмыляясь, - из-за воротника. Открывают карты: у Модестыча - два короля, у Забалуева - три, у Седого - четыре. Забалуев. Господа, кажется, кто-то из нас жульничает. Седой. Ты меня господином не ругай! Я себе честно королей из колоды сдал - всех четырёх! А у тебя была девятка пик, два валета да дама бубновая… Забалуев. А ты откуда знаешь, какой масти у меня девятка? Седой. Да вон она, под стулом твоим валяется! Модестыч (в надежде отыграться). Не будем усугублять! Может, лучше пересдадим? Забалуев. Только банкую я! (отбирает у Седого колоду) Новая игра складывается в пользу Забалуева. Модестыч (хнычет). Последнее отдаю! (со вздохом бросает на стол золотой медальон) Ни копеечки не осталось, даже горе запить нечем! Михаил (поддатым голосом). Трактирщик, почему у тебя на потолке муха сидит? Я не хочу, чтоб она в мой стакан свалилась! Вытаскивает из кармана пистолет, заглядывает в дуло, выковыривает оттуда вилкой оставшиеся вишнёвые косточки, перезаряжает и стреляет в потолок. Пуля рикошетом отлетает в пузатый самовар, а оттуда - в стакан к Михаилу. Михаил. Все-таки свалилась… Трактирщик, эй! Чистый стакан мне! Насыпает на стол горками порох и пульки и заново перезаряжает пистолет. Модестыч (подсаживается к нему). Дозвольте с вами выпить, Михал Саныч… за здоровье невесты вашей Анюточки, дай Бог ей много лет благоденствия… Михаил (приставляет пистолет к его виску). Если ты ещё раз произнесешь это имя, я спущу курок! (палит в потолок) Слышали все? Я запрещаю произносить имя "Анна"!!! (грохот выстрела тонет в общем трактирном шуме) Модестыч (робко). А за ваше здоровье, князь, можно выпить? Михаил. За моё - валяй! Трактирщик, водки ещё! (пытается перезарядить пистолет, но только просыпает порох и, махнув рукой, суёт пистолет под мышку) Трактирщик (под буфетной стойкой разбавляет водку водой). Зачем на пьяного чистую слезу переводить? Михаил с трудом выползает из-за стола и, пошатываясь, бредёт между столиками. Забалуев (любуется камешками на медальоне). Ценная вещица! (довольный, прячет добычу в карман и вытаскивает из-за пазухи новую пачку ассигнаций) Банкуй, цыган! Михаил (нависая над Забалуевым). И откуда у вас столько денег, Андрей Платоныч? Забалуев (брезгливо машет рукой, разгоняя исходящие от Михаила алкогольные пары). До чего же вы любопытны, Михал Саныч! А ещё говорили, что в замочную скважину подглядывать неприлично! Модестыч, воспользовавшись отсутствием Михаила, наливает себе из его графинчика. Модестыч (делает глоток). Не понял… (озадаченно шевелит усами) Михаил (не отстаёт от Забалуева). У Долгоруких поживились, или в казённом сейфе? Седой. Какая тебе разница, князь? Деньги не пахнут! Михаил. Оба вы воры! (поворачивается к трактирщику) И ты - вор! (орёт заплетающимся языком на весь трактир) Все вы тут воры! (размахивает незаряженным пистолетом) Но я в вашем воровском уезде порядок наведу! У меня полномочия от самого государя-императора! Бывалая публика не реагирует на его вопли, только спящий на подоконнике мужик дрыгает во сне ногой. Михаил (трактирщику). Водки мне! Трактирщик, не моргнув глазом, подаёт ему стакан чистой воды. Михаил выпивает залпом, сваливается на пол и засыпает. Седой подбирает откатившийся в сторону цилиндр, нахлобучивает на голову Михаилу, попутно успев выудить из его кармана несколько золотых. Седой. Интересно, он пешком или на коне? Модестыч (плачет в обнимку с пустым графином). И деньги проиграл, и трезвым остался… Седой (бросает ему через стол золотой). Держи, я сегодня добрый! Обрадованный Модестыч рысит за выпивкой, но спотыкается о Михаила, летит вверх тормашками и врезается головой в трактирную стойку. Модестыч (сидит на полу). Кто я? Я - Карл Модестыч Шуллер, управляющий барона Корфа, хозяин мой - сатрап и самодур, такого грех не обчистить… и грех на его денежки не выпить… Ура! На этот раз ничего не забыл! Трактирщик! Водки!
Екатерина: Кадр 64. Усадьба Корфа Владимир в одиночестве напивается у себя в спальне. Иван Иваныч (возникает из ниоткуда). Празднуешь освобождение Анны? Владимир. Не Анны, а ОТ Анны! Иван Иваныч. Однако, у тебя невесёлый вид? Владимир. Тоскливо что-то… (мрачно глядит в пустой стакан) Никто не вертится под ногами, не ноет: "за что вы меня ненавидите?" Иван Иваныч. Не грусти, сынок! Грусть пройдёт! Владимир. Конечно, пройдёт! Утоплю её в бренди… (наливает себе) А вам налить, отец? Не надоело ещё в раю нектар вкушать? Иван Иваныч (тянет руку, но отдёргивает). Спасибо, сынок, я уж лучше нектар… Владимир. Ну, не хотите - как хотите! (выпивает сам) За дверью раздаются шаги, призрак шныряет в темный угол. Полина (входит). Можно, барин? Владимир. Чего тебе? Полина (опускает низкий вырез платья ещё ниже). Нету больше моей моченьки молчать! Извелась я… не сплю, не ем… а всё от любви! Владимир. От какой любви? Полина. Люблю я вас, барин! Владимир. Лю-юбишь? (глядит на неё сквозь стакан) И давно ли? Полина. Давненько уж, барин! Помните, однажды летом, когда я бельё на реке полоскала, а вы как раз из полка на побывку приехали? Владимир (чешет стаканом за ухом). Нет, не помню! Полина. А потом вечером, в стогу сена… Помните? Владимир. В стогу сена? Вроде бы, что-то такое… Так это ты была? Полина. Я, барин! (томно закатывает глаза) Ох, и сладко тогда было!.. А теперь будет ещё слаще! (запрыгивает к нему на колени) Уж я сумею вас ублажить - не хуже, чем Анька старого барина! Владимир. Чего ты мелешь, дура? (вскакивает с кресла, стряхивая Полину на пол) Иван Иваныч (из темного угла). Вот нахалка! Полина (испуганно оглядывается). Странное в вашей комнате эхо, барин… А про Аньку - неужто не знали? Она всем врала, что вашему батюшке Ветхий завет по ночам читает, а на самом деле… Владимир. Не смей чернить память моего отца! Иван Иваныч. Не смей возводить на Аннушку поклёп! (в гневе выступает из тёмного угла) Полина. Ой-ой-ой! (испаряется быстрее призрака) Иван Иваныч (продолжает негодовать). Не будь я привидением, заставил бы её съесть собственный язык! Владимир. Да она и так теперь две недели будет заикаться… (наливает себе, пьёт и тяжко вздыхает) Сейчас, наверно, Анечка читает Ветхий завет Мишелю… Иван Иваныч. Сам виноват! Если б ты ей с самого начала объяснил про свою любовь, а не издевался почём зря… Владимир. Мало Анька моей крови выпила, так ещё и вы, отец, в душу лезете! Дайте же мне спокойно напиться! Призрак обиженно пожимает плечами и растворяется в темноте. Из коридора снова доносятся шаги. Владимир (через плечо, лениво). Пошла вон, дура! Лиза (с порога). Я понимаю, что поступила не слишком умно, явившись к вам среди ночи, но, может, прежде чем гнать, вы меня хотя бы выслушаете? Владимир. Лиза?! (проводит её в комнату, помогает снять шубку и усаживает в кресло) Выпьешь бренди? Лиза (подумав). Выпью! Владимир (наливает ей на донышко, себе - полный стакан). Ну, а теперь рассказывай, что случилось! Лиза (пьёт и плачет). Забалуев новый сюртук справил и мимо моей спальни гоголем ходит, а папенька отказался подавать прошение о разводе, говорит: терпи, нечего семью позорить… От Андрея и вовсе никакого толку - так дрожит, как бы Наташа про его шашни не спознала, что ни о чём другом и думать не может… Неужели на свете ни одного настоящего мужчины не осталось? Владимир. Как - не осталось? А я? Лиза. Потому-то я к тебе и пришла… Владимир, на тебя моя последняя надежда! Помоги мне от муженька постылого избавиться! Владимир. Прошение о разводе, что ли, написать? Лиза. На дуэль вызвать и пристрелить! Владимир. Проще простого! Только ведь господин Забалуев сразу догадается, зачем я его к барьеру приглашаю, и вызов не примет. Лиза. Да, он хитрый и трусливый… но что же делать? Мухоморами его накормить или сбросить что-нибудь тяжёлое на лысину? Владимир. Одна моя петербургская знакомая, которую выдали замуж за такого же старого хрыча, утешилась тем, что наставила ему рога. Лиза. С тобой? Владимир. Э-э… с одним моим приятелем. Лиза. Не скромничай! Зачем же стесняться такого прекрасного поступка? Помочь несчастной, обиженной судьбой женщине… Кстати, а её супруг вызывал тебя на дуэль? Владимир. Где там! В деревню сбежал, жену в столице бросив, впрочем, она о том не сильно горевала. Лиза. А мне, Владимир… мне бы ты мог оказать подобную услугу? Владимир. Лиза, я совсем не то имел в виду… просто к слову пришлось… Разве мог бы я тебе, подруге детских лет, предложить что-то дурное? Лиза. А может, я всю жизнь мечтала, чтобы ты предложил мне что-нибудь дурное? (садится к нему на колени и обнимает за шею) Пожалуйста, Володя… Давай наставим Забалуеву рога, ославим его на весь уезд! Владимир. А твоя репутация? Лиза (всхлипывает). И на что я надеялась? Ты, видно, помогаешь только тем женщинам, с которыми сам не прочь развлечься, а меня ты никогда не любил! (спрыгивает с его колен и сердито напяливает на себя шубку) Владимир. Куда ты ночью, в метель? (стаскивает с неё шубку и снова усаживает в кресло) Оставайся! Выпьем, поговорим, вспомним детство… Разливает бренди: Лизе - на донышко, себе - до краёв. Лиза (решительно). Нет уж, мне тоже полный стакан! Я и в стрельбе из рогатки от тебя не отставала, и здесь отставать не хочу! Таинственно звенит хрусталь, меркнут свечи… …Наутро. Солнце уже вовсю гуляет по небосводу, заглядывая в спальню сквозь неплотно задёрнутые шторы. Лиза и Владимир мирно спят рядышком, под одним одеялом. Кто-то скребётся в дверь. Модестыч (в щёлочку). Кража у нас, Владимир Иваныч! (открывает дверь пошире) Эге! Он опять не один! Широко живёт наш хозяин: вчера - Анька, нынче… (присмотревшись) Неужто госпожа Забалуева? Вот так-так! (ухмыляется) Тут дело тонкое… шуметь нельзя… а вот как-нибудь потом, при случае… (удаляется на цыпочках) Лиза (сладко потягиваясь). А-а-а! (заезжает локтем Владимиру в ухо) Владимир (спросонья). Анна, не хотите танцевать в семи вуалях, и не надо… зачем же по лицу? (открывает глаза и поворачивает голову) Лиза?! Что ты здесь делаешь?! Лиза (в ужасе). Владимир?! А ты что тут делаешь? Владимир (оглядываясь). Вообще-то, это моя спальня… Как будто… Лиза (смотрит по сторонам). О Боже! (в панике ощупывает себя) Боже! Я почти раздета! И в постели с мужчиной!.. Владимир (морщась). Как голова трещит… (выползает из-под одеяла - в мятых брюках и ботинках, запахивается в халат) Где-то ещё оставалось бренди… (бренчит пустым графином) Лиза (держась за голову). Я ничего не помню… Ничегошеньки! Господи, как голова болит!.. (жалобно) Владимир, хоть ты объясни… Владимир. Что объяснить? Я сам ни черта не помню… (роется в шкафу в поисках спиртного) Вроде бы, речь шла о Забалуеве… Лиза (охнув). Он тоже был здесь?! (на помятом личике отображается сложный мыслительный процесс) Нет, этого бы я не забыла… А! Кажется, мы хотели сделать ему какую-то гадость! Владимир. Но так и не сделали… Лиза выползает из-под одеяла с другой стороны и, прячась за пологом кровати, начинает напяливать на себя недостающие предметы туалета. Лиза (причитает) И как такое со мной могло случиться?! Это ты виноват! Напоил меня до беспамятства… (собирает разбросанные по полу юбки) Какую сначала надевать - фланелевую, потом - кринолин… или сначала волосяную и кринолин, а потом муслиновую? Ах, да какая теперь разница! (влезает в юбки без всякой последовательности, потом ныряет в платье) Владимир. Сейчас велю подать рассолу. Лиза. Зачем? Владимир. Для прояснения ума (следит краем глаза, как Лиза дёргается, безуспешно пытаясь застегнуть крючки на спине) Давай помогу! (в два счёта расправляется с крючками) Лиза. Как это ловко у вас получается, Владимир Иваныч! Еще ловчее, чем у моей горничной. Видать, богатая у вас практика… А я ещё верить не хотела, когда мне говорили, что вы первый в нашем уезде волокита и дамский угодник. Владимир (с мнимым смущением) Так уж и первый! Лиза. А почему вы давеча меня Анной назвали? Она тоже успела здесь побывать? Владимир. Никак нет-с, пока не имел чести… Лиза (рассвирепев). Княжной Долгорукой вы, значит, брезгуете, а с какой-то крепостной - имеете честь? Нет у вас никакой чести! Напрасно я папеньку и братца ругала за пристрастие к дворовым девкам, все вы, мужчины, одинаковы! (хватает шубку и выскакивает вон) Владимир. Лиза, подожди, а рассолу? Лиза. Пей его со своими крестьянками! (хлопает дверью)
Екатерина: Кадр 65. Кухня в усадьбе Корфа Зелёный с похмелья Владимир пьёт мутный огуречный рассол, Варвара размахивает скалкой перед носом привязанного к табуретке Модестыча. Варвара. Говори, чёрт окаянный, куда капусту дел?! Ведь вы подумайте, барин - цельных две кадки! Сколько щей можно было наварить, кулебяк настряпать!.. Владимир (отхлёбывая рассол). Лучше сознайся, Карл Модестыч, а то несдобровать тебе - у Вари рука тяжёлая! Модестыч. Чем хотите, поклянусь, барин, ни листочка не брал! Да и на что мне эта капуста, мою печёнку от одного её вида корчит! Варвара (шлёпает его скалкой по спине). А колбаса куда подевалась - пять кругов? Да окорок копчёный? Модестыч (хнычет). Не виноват я, не виноват! Мне и не унести столько, сколько из погреба пропало! Две кадушки только Никитке по плечу! А вы спросите у него, спросите! Зачем он тут с утра до ночи вертится, коли у Долгоруких жалованье получает?! Высматривает, поди, где чего у нас плохо лежит! Варвара. Никита навозу с конюшни ни разу без барского дозволения не вынес, а от тебя, нехристя, нам одни убытки! Владимир (наливает себе ещё рассолу). Всыпь-ка ему, Варь - да только не по голове, чтоб снова память не отшибло! Варвара (опускает скалку Модестычу на загривок). Где капуста?! (гуляет скалкой по бокам) Где колбаса?! Модестыч. Прикажите ей убрать скалку, барин! Ведь убьёт ни за что, ни про что! Кабы руки связаны не были, перекрестился бы сто раз: ни капустки, ни колбаски не брал!.. Владимир. Ладно, Варь, развяжи его. Не хочет правды говорить, ну и чёрт с ним! Вычту из жалованья… Модестыч (ноет). Зачем же из жалованья, Владимир Иваныч? Ну, недоглядел за вашим имуществом, так ведь не по своей же вине! Продрог в погребе, куда меня Анька с Никиткой заперли, до мозга костей, до потери соображения… Вот и пошёл в трактир, отогреться чтобы, а там душно, самовар пыхтит, водочка опять же… Вот и сомлел маленько, а как очнулся - утро на дворе! Спохватился домой бежать… тут меня Варька со своей скалкой и встретила! Входит Михаил - тоже зелёный, мрачный и в мятом цилиндре. Михаил (ворчит). И что за нравы в вашем уезде - вор на воре сидит и вором же погоняет! Владимир (роняет чашку с рассолом). Репнин, это опять ты? Из-под стола выскакивает Лучик и тычется мордочкой в лужу рассола, но тут же недовольно мяукает. Владимир (ловит котёнка за шкирку и сажает на стол возле себя). Варя, дай ему молока, чтоб не орал! Михаил (присаживается к столу). А мне - рассолу! Лучше капустного, покислее… Варвара (сокрушённо разводит руками). Нету капустного, барин. Какой-то подлый тать вчера из нашего погреба два бочонка капусты укатил! Михаил. Вот и у меня - коня свели… пока в кабаке пил… только одна уздечка на коновязи и осталась! Модестыч. Коня - это не я! Я и в трактир пешочком, и обратно… Владимир (устало). Модестыч, поди к лешему! Модестыч. С нашим удовольствием, барин! (испаряется) Михаил (отхлёбывает рассол). Так я о чём толкую, Корф… можно одну из твоих лошадок взять? Владимир. К чему такие сложности, Мишель? Сказал бы прямо, что тебе Анну везти не на чем, я бы приказал для вас карету заложить… или сани… Михаил (с каменным лицом). Мы с Анной расстались. Владимир (икнув). Рас-стались? Михаил (мрачно). "Глупец, кто в женщине одной мечтал найти свой рай земной…" Владимир. Чего-то я не понимаю… Михаил. Не прикидывайся, всё ты прекрасно понимаешь! (Владимир открывает было рот) Только не надо рассказывать, что ты спал, когда она к тебе в спальню приходила! Варвара (всплеснув руками). Говорила же дурёхе, молчи, держи язык за зубами! А она: не могу лгать Мише, не могу лгать Мише… Да кому она нужна, правда-то такая?! Владимир (пожимая плечами). Приходила, ну и что? Ничего же не было. Михаил (в бешенстве). Но могло бы быть! Раздаётся жалобный писк. Владимир (раздражённо). Варя, налей ты этому блохастику молока! Варвара. Налила уж, барин… Михаил. Я мог бы снова вызвать тебя на дуэль, Корф, но решил поберечь порох для более достойного противника и более достойной дамы сердца. (с грохотом встаёт из-за стола) Так ты дашь мне коня или нет? Владимир. Пожалуйста, забирай хоть всю конюшню! (с озадаченным видом) Если Анна вчера не уехала с тобой, то где же её черти всё это время носили? Михаил. Не знаю и не имею ни малейшего желания знать! Благодарю за коня! (поправляет на голове цилиндр и уходит) Снова раздаётся писк. Владимир (сердито сует Лучика носом в молоко). Ешь, не верещи! Варвара. Да не он это, барин… Владимир. Тогда кто же… (озирается по сторонам, прислушиваясь) А-а! Кажется, знаю, кто! (шарит за печкой и вытаскивает оттуда растрёпанную и заплаканную Анну) Варвара (ахает). Аннушка, болезная моя! Да как же это? Да неужто всю ноченьку здесь и просидела?! А меня-то почему не кликнула? Анна (хлюпает носом). Боялась… А за печкой тепло, тихо… И Владимир Иваныч не ругается… Владимир (стонет). Господи, за что мне это наказание?! Варя, дай водки! (сам снимает с полки графинчик) Варвара (причитает над Анной). Голубка ты моя… я тебе сейчас пирожков горяченьких! (шепчет ей на ухо) Не бойся, барин стакашек-другой пропустит и подобреет! Это он с рассолу такой сердитый… Анна, боязливо косясь на Владимира, садится к столу, Варвара ставит перед ней тарелку румяных пирожков. Владимир (обиженно). За что это Аньке такие привилегии? (отделяет Анне три пирожка, остальные придвигает к себе) Значит, Мишель от тебя сбежал? Догонять поедешь? Анна (грустно жуя пирожок). Нет, я хоть и бывшая крепостная, а гордость свою имею. Владимир (глядя в потолок). Иными словами, вы решили остаться здесь? Анна. Чтоб вы меня каждым куском попрекали? Нет уж, увольте! (доедает последний пирожок) Можно ещё, Владимир Иваныч? Владимир. Ешьте, сколько влезет! (придвигает ей тарелку, на которой остался один пирожок) Каковы же тогда ваши планы на будущее? Анна. Я бы в Петербург поехала, в театр… только денег нет… Владимир. Денег я дам… Анна. Дадите, а потом опять закабалите? (подумав) Хорошо, я возьму деньги, но отдам вам из первого же жалованья! И в особняке вашем жить не буду… Разве только первое время… Я теперь буду вести самостоятельную жизнь, квартиру себе сниму… Владимир. Желаю вам всяческих успехов… (кричит) Эй, Модестыч! Модестыч (вырастает на пороге). Чего изволите, барин? Владимир. Вели карету для Анны заложить! И денег ей дай… триста рублей. (Анна капризно надувает губы) Хорошо, пятьсот… Анна (встаёт из-за стола). Не нужны мне ваши жалкие подачки, Владимир Иваныч! Владимир (Модестычу). Ладно, отсчитай ей две тысячи… и шубу дай потеплее, чтоб в дороге не замёрзла… (в сторону) Неужто я, наконец, стану сам себе хозяином?
Екатерина: Кадр 66. В Зимнем дворце Грустный Александр качается на деревянной лошадке, Жуковский вздыхает у окна. Император (входит). А-а, я вижу, что тебе уже принесли мой подарок, Саша! Александр (вяло удивившись). Да? А я думал, это Костька пошутил. Император. Ты не хочешь спросить, почему я сделал тебе такой подарок? Александр. Зачем? Вы и так скажете. Император. Ты слишком дерзок, Саша! А если я прикажу сослать Василия Андреевича в Сибирь - за то, что плохо тебя воспитал? Александр (лениво). Воля ваша… (продолжает меланхолически раскачиваться) Император (хмыкает). Вижу, что угодил тебе своим подарком. Наконец-то ты нашел занятие по душе и по способностям! Играй, Саша, а я пойду заниматься государственными делами (уходит). Жуковский (скорбным тоном). Мне стыдно за вас, ваше высочество! Александр. Вам не за меня стыдно, а в Сибирь ехать не охота. Жуковский. Однако мне её не миновать - потому что я и в самом деле никудышный воспитатель. Вы не усвоили ни одной благородной мысли из тех, что я вкладывал вам в голову! Александр. Василий Андреевич, я хочу отказаться от престолонаследования. Жуковский. У меня просто нет слов! Вы будущий монарх или капризная содержанка? Закатывать истерики по любому ничтожному поводу - куда это годится?! Александр. Несчастная любовь, по-вашему, - мелкий повод? Жуковский. Вспомните, как вы убивались, когда вас разлучили с Ольгой! Бедную матушку довели до мигрени, батюшка с расстройства пять смертных приговоров подмахнул… и что же? Уже через неделю вы вовсю флиртовали с другими фрейлинами! Александр. Но Ольга отвечала мне взаимностью, а Натали заявила, что знать меня не хочет, и сбежала к жениху, в деревню… Скажите, чем я хуже этого её очкастого недотёпы? Жуковский. Мадмуазель Репнина оказалась на редкость благоразумной девушкой и предпочла законный брак сомнительной связи, пусть даже и с самим цесаревичем. Александр. Нет, я не допущу этого брака! Она ещё узнает, на что я способен! Я пошлю за ней отряд жандармов, её вернут во дворец… Жуковский. Ваше высочество, опомнитесь! Что вы говорите?! Александр. Она полюбит меня, я её заставлю! Я не хочу, чтобы она выходила замуж за другого, не хочу, не хочу, не хочу!!! (падает на пол и колотит по ковру кулаками) Мари (входит). Не хотите - чего? Жениться на мне? Александр отползает за деревянную лошадку. Жуковский (спасая положение). Нет, он не хочет заседать с министрами. Государь велел Саше явиться на заседание кабинета, а Саша ужасно расстроился, потому что в это время хотел погулять с вами по городу. Мари (хлопает в ладоши). Мы идём на прогулку? Правда, Саша? Александр (угрюмо, из-за лошадки). Правда… (бросает на Жуковского свирепый взгляд) Константин (врывается, размахивая деревянной сабелькой). Сдавайтесь, проклятые турки! Жуковский и Мари дружно поднимают руки, Александр прикидывается убитым. Константин. Нет, так неинтересно! Вы должны оказывать сопротивление, чтобы я мог проявить свою доблесть! Жуковский. У меня и оружия-то нет, ваше высочество… разве что пёрышко, которым я вирши пишу? Мари. А у меня - только булавка. Константин (разочарованно). Нет, с вами неинтересно играть! (замечает деревянную лошадку) Вот это коняга! Хоть сейчас в поход… (замечает брата) Саша, а ты почему тут валяешься? Тебя выбило из седла? Александр (складывая руки на груди). Я убит. Константин. Оживай скорей, и пойдем играть в подвале! (тормошит его) Ну, Саша! Там же так интересно! Столько закоулков, страшных комнат… Темнота, паутина - красотища! Мари. Костя, пойдёмте лучше с нами на Невский - там на каждом углу кондитерские, а в каждой кондитерской - пирожные с кремом… вкуснотища! Константин (капризно). Я не хочу на Невский, я хочу в подвал! Жуковский (в сторону). Фамильная черта всех Романовых - ни с чьими другими желаниями считаться не хотят, а если что самим взбредёт в голову - вынь да положь! Константин (запрыгивает на деревянную лошадку). Тогда давайте поиграем в битву при Иссе: я буду Александром Македонским, Саша - царём Дарием… Александр. У тебя есть Буцефал, а мне где взять боевых слонов для своего войска? Константин. Боевых слонов? (задумывается). Слонов будет изображать Василий Андреевич! Жуковский (с поклоном). Благодарю за честь, ваше высочество! Константин. А Мари будет прекрасной Роксаной! Александр. Отлично! Битва проиграна, Дарий бежал, Александр встречает свою Роксану, все счастливы… аминь! (снова складывает на груди руки и закрывает глаза) Константин. Саша, почему ты сегодня такой скучный? Мари. Наверное, он боится, что за ним придёт отец и уведёт на заседание кабинета… А! Я придумала! Давайте все вместе спрячемся в оранжерее, там тоже много закоулков, и нас никто не найдёт! Константин. Ура! И вволю наедимся персиков! Александр. Персики?! Опять персики?! (вскакивает с налитыми кровью глазами) Меня тошнит от персиков! А вы идите, ешьте их, лопайте, трескайте, пока сами не лопнете… можете все деревья обобрать… только меня оставьте в покое!!! (топает ногами) Мари и Константин со слезами на глазах убегают. Александр (Жуковскому). И не молчите так укоризненно, Василий Андреевич! Лучше ступайте переводить вашего Шиллера! Жуковский. Знаете, ваше высочество, чем вы отличаетесь от этой лошадки? Александр. Чем? Жуковский. Этот кусок дерева приносит детишкам радость… а вы… вы - тоже кусок дерева, но не умеете приносить радость ни себе, ни близким! (уходит) Александр (раскачивается на лошадке и трёт кулаками глаза). Если я деревянный, почему же так плакать хочется?
Екатерина: Кадр 67. Во дворе усадьбы Корфа Григорий с тремя мужиками, кряхтя от натуги, волокут от крыльца к саням тяжеленный сундук. Владимир с котёнком на плече за ними наблюдает. Владимир (разговаривает с Лучиком). А, может, попросим её остаться? Нет, нельзя - тогда совсем на шею сядет… Во двор спускается Анна. Владимир (кивая на мужиков, которые ворочают второй сундук). Все вещи упаковали? Анна. Нет, только самое необходимое. Хотела ещё дюжину платьев взять, да в Петербурге теперь, наверно, другая мода… Владимир (кричит). Эй, Модестыч! Модестыч (подбегает рысцой). Я здесь, Владимир Иваныч! Владимир. Ты Анне денег дал? Модестыч. Уже принёс, не извольте беспокоиться! (протягивает Анне тоненькую пачечку ассигнаций) Владимир (перехватывает и пересчитывает). Я же ясно сказал: две тысячи! Модестыч. Что? Ах, да! Вот, одна бумажка за подкладку провалилась… Владимир. А в рукаве что? (вытряхивает из Модестыча припрятанные деньги и отдаёт Анне). Держите, на первое время хватит, а потом ещё пришлю. Подходит Никита в новом тулупе. Никита (ломая шапку). Здрасьте вам, барин! И ты, Аннушка, здравствуй! Взял вот у Долгоруких полный расчёт, чтобы, значит, до Петербурга тебя в целости и сохранности доставить… Владимир (отводит его в сторону). Ты там, в столице, по кабакам не шляйся, а за Анной присматривай! Ей свобода в голову ударила, как бы не набедокурила чего на радостях… Никита. Глаз с неё спущу, вот вам крест святой, барин! Варвара (выбегает с узелком). Аннушка, возьми в дорожку пирожков с капустой! (утирает слезу кончиком платка) Когда-то ещё свидимся… Владимир (мужикам). Долго вы ещё будете возиться? У меня уши замёрзли… (прикладывает Лучика то к правому, то к левому уху) Анна. Владимир, а можно мне Лучика с собой взять? Владимир. Нет уж, покупайте себе в Петербурге новую муфту, а этого (гладит котенка по полосатой спинке) я себе на воротник оставлю! Анна (надувшись). Тогда и деньги ваши забирайте, не нужны они мне! (поколебавшись, кладет ассигнации в свой ридикюль) Хорошо, я возьму их, сделаю вам такую любезность, но учтите: с первого же жалованья верну всё до копеечки! Владимир. Непременно учту. (помогает ей сесть в сани) Никита (берёт в руки вожжи). Н-но, родимые!.. Тройка резво трогается, Анна машет всем рукой. Владимир (бурчит). Счастливого пути! (Лучику) Пойдём, брат, напьёмся… Во двор галопом въезжает Михаил. Владимир (без удивления). Репнин? Соскучился уже? Ну, пойдем выпьем за встречу… Михаил (отмахивается). Да ну тебя, Корф! Тут такие дела творятся… (глядит на скрывающиеся за поворотом сани) Провожаешь кого-то? Владимир. Угу! Анна поехала покорять Петербург. Михаил. Анна… уехала? (бросает вдаль тоскливый взгляд и вздыхает) Значит, и впрямь не судьба… (спрыгивает с коня) Я что тебе сказать хотел, Корф… помнишь цыгана Седого? Он у костра на гитаре играл, когда мы Анну от Модестыча в таборе прятали… помнишь? Владимир. Да помню, помню… дальше-то что? Михаил. Убили его! Владимир. Ну и чёрт с ним, с твоим Пегим! Михаил. Так его не просто убили, а еще и… съели! Владимир. Как это - съели? Михаил. Мы с исправником в лесу кости нашли, обглоданные до блеска, ни мясинки не осталось… а рядом амулет Седого… Модестыч. Неужто в нашем уезде людоед завёлся?! Толпящиеся вокруг дворовые испуганно крестятся. Владимир (морщась). Какой людоед - это голодные забалуевские псы по округе рыщут, они и сожрали! Михаил. Но след-то к Сычихиной избушке вёл! Модестыч. Не зря молва идет, что она покойников на кладбище откапывает и холодец с них варит! Варвара (толкает его в сугроб). Чего ты мелешь, чёрт нерусский?! Владимир. Хм! От этой старой ведьмы всего можно ждать… хотя, с другой стороны, зачем ей убивать, когда проще выкопать? Модестыч (из сугроба). Со свежих-то, известно, навар гуще! Михаил. Мы с исправником в избушку вошли, а там на столе - чугунок с похлёбкой и ложка рядом лежит, будто есть кто есть собирался… в похлёбке куски мяса плавают, то ли говяжьи, то ли человечьи… а самой Сычихи и след простыл, и где её теперь искать, одному Богу известно. Модестыч. Зачем её искать? Она сейчас у Варьки на кухне сидит, чаи гоняет! Владимир. Я же запретил ей в моем доме показываться! Варвара. Простите, барин… да как же не пожалеть бедняжку? Грех разве пирожком её угостить? Что она в своём лесу видит-то! Владимир. Меня здесь что, никто не боится?! (в бешенстве) Всех велю драть на конюшне!!! (Михаилу) Пошли, выдворим эту людоедку к чертям собачьим! (уходят) Варвара (замахивается на Модестыча). И чего ж тебе неймётся, пакостник ты этакий?! Вот жалко, скалки с собой нет, а то бы отшибла у тебя охоту пакостничать да ябедничать! Спустя несколько минут возвращаются Владимир с Михаилом, ведя под руки Сычиху. Модестыч (орёт дурным голосом). Спасайся, кто может - людоедка идёт! (ныряет обратно в сугроб) Двор мгновенно пустеет. Михаил. Надо бы коляску заложить, не на себе же нам арестантку в город тащить. Владимир. Я её покараулю, а ты распорядись на конюшне… Дорогу-то не забыл? Михаил (бурчит). Не забыл… (уходит) Владимир (Сычихе). Что, тетушка, надоело жаб с мухоморами кушать? Человечинки захотелось? (Сычиха, насупясь, молчит) Вот посидишь за решеткой, попомнишь, как меня в детстве в чулан запирала! Сычиха. Глупый ты, Володя, это ж для твоей пользы! Владимир. Хороша польза! А как коленями на горох ставила? А как сладкого лишала? Помнишь? Сычиха. Я мужчиной тебя хотела воспитать, а не кисейной барышней! Владимир. Ты вообще никакого права не имела меня воспитывать! Сычиха. А Иван и вовсе с твоим воспитанием не справлялся! Если б я ему не помогала, неизвестно, что бы из тебя выросло! Владимир. Что выросло, то и выросло, не твоя печаль! Сычиха. Злой ты, Володя, нехороший… Хотела тебе тайну одну открыть… даже две… да теперь ничего не скажу! Владимир (презрительно фыркает). Нужны мне твои тайны! Сычиха. Эти бы тебе как раз пригодились… Но ты от меня ни словечка не услышишь! Я вообще с тобой разговаривать не буду, пока прощения не попросишь! (отворачивается) Владимир. У тебя? Прощения?! Не дождёшься! Подъезжает Михаил в коляске, Владимир заталкивает туда тётку, сам лезет следом. Здесь же вертится Варвара, суёт Сычихе в руки узелок с одеждой и пирожками. Коляска уезжает. Модестыч (выкарабкиваясь из сугроба). Опять тайны? Любопытно-с! (алчно шевелит усами) Нельзя ли на этом заработать?
Екатерина: Кадр 68. Прихожая в доме Долгоруких Выходит Натали в шубке и кокетливой меховой шапочке, сердито теребя в руках муфту. Андрей (бежит следом). Наташенька, подожди, давай поговорим… Натали (сердито). Нам не о чем больше говорить! Как ты мог… как ты мог даже подумать такое?! Андрей. А о чём мне было думать, когда я увидел, как ты целуешься с Александром? Натали. Надо было подойти и потребовать объяснений! Андрей. Потребовать объяснений… у наследника?! Натали. У меня! Андрей (поправляет очки). Прости, не догадался… Натали. Ты подверг меня двойному унижению: во-первых - заподозрив в измене, а во-вторых - заставив выпытывать у тебя, в чём ты меня заподозрил! Андрей. Наташенька, прости, я ревнивый дурак… Натали. Мне, конечно, очень приятно, что ты меня ревнуешь, но больше всё-таки обидно, потому что я тебе поводов для ревности не давала! А вот ты со своей горничной… Андрей. Наташа, ради Бога! Я тебе миллион раз говорил - Таня мне, как сестра! Натали. А цесаревич мне - как брат! Он помог мне по-братски, по-дружески, если б не он, я бы пала жертвой страсти императора! Андрей (всё ещё в сомнениях). Но ты с ним целовалась… Натали. Когда я целовалась с Александром, то закрывала глаза и представляла на его месте тебя… Ольга (выбегает в прихожую с громким воплем). Ты целовалась с Александром?!! Натали (потрясённо). Оля?! Как ты сюда попала? Разве ты не в Польше? Ольга. А ты бы предпочла, чтобы я оставалась там? Вероломная подруга! Андрей. Подождите, я ничего не понимаю… Елена Петровна, когда вы успели познакомиться с моей невестой? Натали. Я понимаю ещё меньше… Какая Елена Петровна? Это - моя подруга Ольга Калиновская. Андрей (роняет очки). Калиновская?! Ольга (бушует). Распутница, бесстыдница! Ты предала нашу дружбу! Ты же знала, что я люблю Сашу, что он - только мой… как ты посмела к нему прикоснуться?! Натали. Оля, ты ошибаешься… Ольга. Нет, это ты ошибаешься, если думаешь, что я позволю так со мной обойтись! (срывает с неё шапочку и вцепляется в волосы) Натали (отбиваясь). Ты с ума сошла! Ольга. Да, я сошла с ума, если решила довериться такой подлой негодяйке! Натали. А я-то, дура, ещё помогала тебе, чуть места при дворе не лишилась! Ольга. Вот ты и открыла своё мерзкое лицо, змеюка! Растопыривает пальцы с намерением расцарапать сопернице физиономию, но та кусает её за руку, Ольга взвизгивает и наступает ей на ногу, Натали отрывает ей воротник… Андрей (растерянно). Наташа, Елена Петровна… Неуклюже пытаясь их разнять, наступает на собственные очки. Андрей (зовёт на помощь). Таня! Таня! Прибегает Татьяна и решительно наводит порядок: приносит Андрею новые очки и помогает ему растащить вошедших в раж барышень. Ольга (бьётся в истерике на руках Андрея). Я никому не отдам моего Сашу! Натали (прячась за Татьяну). Опомнись, Оля, он тебе уже не принадлежит! У него скоро свадьба! Ольга. Не будет никакой свадьбы! Натали. Чего ты добиваешься? Чтоб тебя заточили в крепость? Андрей (вмешивается). Елена Петровна, я требую, наконец, объяснений: кто вы - наша родственница или бывшая фаворитка наследника? Ольга. Не бывшая!!! Саша любит меня!!! Андрей (возмущённо). Значит, вы обманом воспользовались нашим гостеприимством? (в ужасе) А если об этом станет известно в Третьем отделении? Понаедут жандармы… нас всех в Сибирь без суда и следствия… Татьяна (громко всхлипывая). За что, Андрей Петрович?! Андрей. И не будет за что! Я жизнями своих близких рисковать не позволю! Госпожа Болотова, или как вас там, я категорически требую, чтобы вы сегодня же покинули наш дом! Ольга. Не переживайте, я и сама здесь больше не останусь! (поправляет оторванный воротник) Поздравляю, Наташенька, у тебя чудесный жених - так трогательно заботится о своей семье… Вы с ним прекрасная пара - трус и предательница! (уходит) Натали. Неужели так необходимо было вышвыривать бедняжку на улицу среди ночи? Андрей. От этой бедняжки не обобраться неприятностей! Натали. Андрей, мне всегда нравилось твое благоразумие… но иногда ты бываешь таким благоразумным, что даже скулы сводит! (тоже уходит) Татьяна. Идите спать, Андрей Петрович, уж давно за полночь… Андрей. Да сон-то из-за всех этих дрязг улетучился… Татьяна. Не хотела я вам на ночь говорить, да если всё равно вам спать расхотелось… Ребёночек у нас будет, Андрей Петрович! Андрей (бледнеет). Какой ребёночек? Татьяна (гладит себя по животу). Хотелось бы сыночка… Андрей со стоном садится на пол и обхватывает руками голову. Татьяна. Что ж вы… будто и не рады? Андрей (со слабой надеждой). Может, ты ошибаешься? Татьяна. Не ошибаюсь, мне Варвара всё объяснила, кухарка Корфов… (садится рядом с Андреем на пол и кладёт голову ему на плечо) А ещё говорят, что ребеночка доделывать надо… чтоб он без ручки или без носика не родился… и доделывать непременно чтоб с любовью! Андрей. Бабьи глупости! (задумывается) Хотя ребёночку, конечно, любовь нужна… (обнимает Татьяну, та блаженно улыбается) А если… если Наташа узнает?! Татьяна (в сторону). Скорей бы уж узнала! (громко) Не узнает! Она в господской спальне спит, а мы ко мне пойдём! (уводит Андрея в дверь на половину прислуги) Некоторое время царит благостная тишина, потом раздаётся грохот, и с улицы вваливается Михаил, полунеся на себе пьяную Лизу. Лиза. Куда вы меня привели, Михал Саныч? Михаил. К вам домой, Лизавета Петровна. Лиза. Ой, я муфту потеряла! (пьяно хихикает) Михаил. Умоляю вас, не шумите, Лизавета Петровна! Перебудим ваших родственников, как мы им объясним, откуда явились в столь поздний час? Лиза. А откуда мы явились? (пошатнувшись, падает на Михаила) Михаил (с трудом возвращая её в вертикальное положение). Вы же не хотите, чтобы папенька или маменька узнали про ваше приключение в трактире? Лиза. А что там приключилось? Михаил. Вы не помните? (Лиза весело мотает головой) Покуролесили вы на славу… Я глазам своим не поверил, когда увидел вас в трактире, среди пьяных мужиков! Вы с ними отплясывали и на балалайке бренчали: "Светит месяц, светит ясный..." Лиза. Ах, как было весело! Михаил (хмуро). Куда уж веселее… А как девка кабацкая на вас с кулаками накинулась за то, что вы у неё кавалеров отбиваете? Как вы с ней друг друга за волосы таскали, помните? Как мужики об заклад бились, чья возьмёт? Лиза. И чья взяла? Михаил. Ваша - вы надели ей на голову балалайку. Лиза. А потом? Михаил. А потом началась всеобщая свалка, я вас оттуда выдернул - и бежать! Лиза (озорно подмигивает). Может, вернёмся? (звонко хохочет) Михаил. Тише, прошу вас, тише! Неужто вы ещё не навеселились? А Владимир-то рассказывал, что вы самая благоразумная барышня в уезде! Лиза. Владимир говорил обо мне? Враки! Ему всегда было на меня наплевать! И мне на него тоже наплевать. На-пле-вать! Забалуев (выныривает из темноты коридора). Так-так-так, Михал Саныч, и откуда это вы мою жёнушку ведёте? Да ещё в такой час? (втягивает ноздрями воздух и морщится) Да ещё в таком виде? Как прикажете вас понимать, милостивый государь? Михаил. Позвольте объяснить… Забалуев. Нечего выкручиваться! И как вам не совестно, князь! Вас, как порядочного человека, пустили в дом, а вы учиняете под этой гостеприимной крышей такое свинство! Лиза. Под этой крышей только одна свинья - вы, мой дорогой муженёк! Забалуев. Виноват, не понял-с? Лиза. Ах, отстаньте, гадкий старикашка! Я хочу спать! (громко зевает) Михаил. Я провожу вас в вашу комнату, Лизавета Петровна! Забалуев. Позвольте, молодой человек, с какой такой стати вы собираетесь вести мою жену в её комнату? Михаил. С той стати, что она сама идти не может. Лиза. Могу! (засыпает на руках у Михаила) Появляется Пётр Михалыч - в ночном колпаке, халате и с ружьём. Пётр Михалыч. Что за шум? Андрей Платоныч? Лиза? Князь? А я уж думал, что в дом воры забрались! Забалуев. Да кабы воры - ещё полбеды! А вы полюбуйтесь-ка, Пётр Михалыч, на доченьку свою ненаглядную - как она честь-то семейную бережёт! Михаил. Тш-ш! Вы её разбудите! (кивает на спящую Лизу) Пётр Михалыч (громким шёпотом). Князь, в моём доме я требую ото всех - и от родных, и от гостей - неукоснительного соблюдения правил приличия, поэтому извольте объясниться! Забалуев. Да-да, пусть расскажет, как он с чужой женой по кабакам гуляет! Пётр Михалыч (хватается за сердце). По кабакам?! Михаил. Хорошего же вы мнения о своей супруге, Андрей Платоныч! Лизавета Петровна и слова-то такого не знает - кабак! (вдохновенно врёт) Она поехала кататься верхом, упала с лошади, потом долго шла пешком, выбилась из сил… Я встретил её у ворот, насквозь продрогшую… (Лиза икает во сне) Слышите, как она кашляет? Не в сугробе же её было бросать! Помог добраться до дому… Пётр Михалыч. Коли так, спасибо, Михал Саныч… (шевелит ноздрями) Но отчего же так вином пахнет? Михаил. Должно быть, Андрей Платоныч на сон грядущий стаканчик пропустил… Однако позвольте мне всё же отнести Лизавету Петровну на кровать… я понимаю, это в нарушение ваших правил, Пётр Михалыч, но у вас сердце слабое, вам её не поднять… да и Андрей Платоныч стар и слаб… Пётр Михалыч. Да-да, конечно! (уступает ему дорогу) Михаил с Лизой на руках шествует вглубь дома. Забалуев, растерявшийся от такого нахальства, беззвучно разевает рот, как рыба. Забалуев (опомнившись, набрасывается на тестя). Зачем вы позволили этому юнцу унести Лизаньку? А вдруг он над ней какое бесчестье учинит?! Пётр Михалыч. Нет, князь Репнин - очень приличный молодой человек. Вот опять же, на дуэли за честь дамы вступился, хотя какая там дама - крепостная девка!.. Мог бы её купить, а он - стреляться! Значит, понятия о чести имеет… И к старшим с большим уважением… Вот бы Сонечке такого мужа!
Екатерина: Кадр 69. Обрыв над рекой Ольга сосредоточенно рвёт на мелкие клочки толстую тетрадку. Ольга. Вот и вся любовь, Сашенька… (пускает клочки по ветру) Чем жить без тебя - лучше совсем не жить! (на последнем оставшемся листке бумаги что-то пишет крупными буквами и прикалывает его себе на грудь булавкой с крупным рубином) Твой подарок, Сашенька… Ты всегда говорил, что рубины мне к лицу… Всхлипывает, достаёт из кармана верёвку и привязывает её к нижнему суку одиноко торчащего на берегу дерева. Вяжет петлю, накидывает себе на шею. Ольга (вертит головой). Что-то петля тугая… (подумав, вытаскивает голову из петли, отвязывает верёвку и бредёт к обрыву, смотрит вниз, ёжится) Высоко… (возвращается к дереву) Владимир (подходит). Сударыня, я бы не советовал вам вешаться на этом дереве, не видите - оно гнилое? Сук обломится прежде, чем вы успеете задохнуться. Ольга (огрызается через плечо). Не говорите под руку! (узнаёт его) Барон Корф? Что вы здесь делаете? Владимир. Гуляю… дышу свежим воздухом… Ольга. За столько вёрст от Петербурга? Владимир. Я не виноват, что мои предки решили свить родовое гнездо в такой глуши… Ольга. Мне дела нет до ваших предков. Убирайтесь к ним и оставьте меня в покое! Владимир. К моим предкам? Не горю ни малейшим желанием! А вот вам ваших, похоже, не терпится увидеть. Ольга. Убирайтесь, не мешайте мне! Владимир. Мешать вам свести счёты с жизнью? И в голове не держал. Напротив, я мог бы подсказать вам удобный способ, но раз вы меня гоните… (делает шаг, чтобы уйти) Ольга. Постойте! (размышляет вслух) Если все друзья от меня отвернулись, не будет зазорно принять помощь от врага. Владимир (хмыкает). Быть врагом красивой женщины ничуть не менее приятно, чем быть её любовником. Ольга. Ах, барон, из ваших уст даже пошлость звучит, как комплимент! Владимир. Комплимент и есть самая вопиющая пошлость… Однако мы удаляемся от главной темы нашей беседы. Итак, вы решили покинуть этот бренный мир… почему? (читает вслух надпись на приколотом к её груди листочке) "Прощай, Саша, ты предал меня, а я предаю свою душу геенне огненной!" Ага! Вы хотите отомстить какому-то Александру… я даже догадываюсь, какому… Ольга. Да вы ещё и ясновидец! Владимир. Нет, это вы чересчур прозрачны… Ведь вы мечтаете, чтобы он рыдал над вашим хладным телом - над вашим прекрасным хладным телом?.. Позвольте, но тогда вам нельзя вешаться! Ольга (с любопытством). Почему? Владимир. Представьте себе картину: болтаетесь вы в петле - с синим лицом, язык на плечо вывалился… Бр-р! Если цесаревич вас увидит… Ольга (хватается за горло). Нет! (оглядывается на реку) Владимир. Топиться я вам тоже не советую! Зима… прорубь надо делать… а потом ещё умудриться прыгнуть в неё с обрыва… Но даже если вам повезёт и вы утонете, а не разобьётесь о лед, потом ваше тело вмёрзнет где-нибудь в берег… по весне, конечно, оттает, но к тому времени надпись с вашей груди смоется, и Александр никогда не узнает… Ольга (в отчаянии). Неужели нет ни одного красивого способа умереть? Владимир. Есть! (достаёт из кармана бутылку, из бутылки - пробку, и отхлёбывает из горлышка) Когда всё на свете надоело и жить не хочется, надо просто крепко напиться… ручаюсь, назавтра вам будет так плохо, что о вчерашних бедах вы и не вспомните! Ольга. Эти ваши гусарские лекарства не для меня! И потом, не думаете же вы, что я буду пить вино прямо из бутылки? Владимир. В таком случае приглашаю вас к себе, выпьем из хрустальных бокалов! Видите тот жёлтенький теремок с белыми колоннами? Это и есть мой дом… Ольга. За кого вы меня принимаете? За доверчивую дурочку, которую можно заманить, напоить, соблазнить? Владимир. Да это вы меня битый час соблазняете! Ольга. Я?! Вас?! Владимир. А к чему весь этот дешёвый водевиль с веревкой, с предсмертной запиской? Так я и поверил, что вы на самом деле решили с собой покончить! Ольга (влепляет ему пощечину). Psiakrew! Владимир (рассердившись). Ну и чёрт с вами! Топитесь, вешайтесь, можете даже застрелиться или заколоться кинжалом… только проделывайте всё это не в моём имении, а под окнами у вашего бывшего любовника! Ольга (просияв). Да! Я так и сделаю! (в порыве радости целует Владимира) Я повешусь на Александрийской колонне, и пусть Саша кусает себе локти от горя! (в восторге) Как я счастлива, что встретила вас, барон! Владимир (бурчит). А уж я-то как счастлив… Ольга. Сейчас же заберу свои вещи от Долгоруких и поеду в Петербург! Ведь вы дадите мне карету, барон? Владимир. Карету? (задумчиво сдвигает шапку на затылок горлышком бутылки) Пожалуй, я дам вам и карету, и лошадей… и даже провожатого! Ольга. Уж не себя ли вы предлагаете в качестве спутника? Владимир (широко улыбается). Угадали, себя! Ольга. Вы тоже решили ехать в Петербург? Зачем? Владимир (улыбаясь ещё шире). Хочу посмотреть, как вы будете карабкаться на Александрийскую колонну.
Екатерина: Кадр 70. В усадьбе Долгоруких Татьяна несёт перед собой на вытянутой руке перепачканный сажей сюртук, брезгливо держа его за воротник двумя пальчиками. Лиза (выглядывает из своей комнаты). Что это у тебя, Таня? Татьяна. Сюртук вашего супруга. Лиза (морщит носик). Фу! Где он так изгваздался? Татьяна. Небось, как чёрт, по ночам в печных трубах возится. Лиза. Ну-ка! (затаскивает Татьяну вместе с грязным сюртуком к себе в комнату) Давай поглядим, что у него в карманах! Татьяна (боязливо косясь на дверь). Неловко как-то, барышня… Лиза. А муженьку моему ловко везде свой нос совать да тащить, что плохо лежит? (шарит по карманам сюртука) Татьяна. Сажей испачкаетесь, барышня! Дайте лучше я… Тянет сюртук к себе, из него выскальзывает золотой медальон, от удара об пол крышечка открывается. Лиза (поднимает находку). Тут написано что-то… (читает) "А-нас-та-си-я… 10 декабря 1819 года…" Странно! День моего рождения… И кто такая эта Анастасия? Татьяна. Может, первая любовь господина Забалуева? Лиза (фыркает). Разве мой муженёк похож на человека, у которого была первая любовь? (Татьяна энергично мотает головой) То-то же! И медальон этот он попросту где-то украл… Что, если у этой самой Анастасии? Что, если она оплакивает теперь потерю этой вещицы, дорогой ей, как память, как… Я должна непременно разыскать эту женщину и вернуть ей медальон! Татьяна. Но как вы её разыщете? Лиза. Попрошу помощи у князя Михаила, он душевный человек, не откажет! А медальончик припрячу пока… (суёт под подушку и убегает) Татьяна тоже хочет уйти, но на пороге сталкивается с разъярённым Забалуевым. Забалуев. Отдай сюртук, воровка! Татьяна. Я его почистить взяла… Забалуев. Что ж вся грязь-то снаружи осталась? Или ты только карманы обчистила? Татьяна. В ваших карманах и взять-то нечего, кроме дырок! Забалуев. Вон пошла, нахалка! (отбирает сюртук и выталкивает её за дверь) Достаточно я терплю попрёков от тестюшки с тёщенькой и прочих вредных родственничков, чтобы ещё какая-то дворовая девка… (хлопает себя по карманам) Медальон… где медальон? Стащила всё-таки, воровка! Сколько золота… (призадумавшись) Нет, это не она… Это жёнушка моя, проказница - так и ищет, чем бы мне досадить! Не зря и Таньку с моим сюртуком я у неё в комнате застал… Где же она его припрятала? (рыщет глазами по комнате) Где же, где же… (запускает руку в шкатулку на туалетном столике) Серёжки ерундовенькие… браслетишки… разве только жемчугом поживиться? Нет, товару на копейку, а шуму будет на сто рублей! (запихивает жемчуг обратно в шкатулку и выдвигает ящики комода) Вот в какую яму денежки-то улетают! Тряпочки, ленточки, шнурочки… Невеста с богатым приданым! Тьфу! (с досадой задвигает ящик) На что мне такое приданое?! Лучше б денег дали! (добирается до Лизиной кровати, поднимает подушку) Ага! Так я и знал! (обрадованно хватает медальон) За дверью слышны приближающиеся голоса. Забалуев ныряет в кровать и с головой накрывается одеялом. Входят Лиза и Михаил. Михаил. Очень любопытно, Лизавета Петровна! Медальон, говорите вы? Я как раз слыхал об одном таинственном медальоне… Нельзя ли на него посмотреть? Лиза. Я вас затем и позвала, Михал Саныч, чтобы спросить вашего совета… (суёт руку под подушку) Ой! А медальона нет… Михаил. Может, вы его не туда положили? Лиза. Да нет, именно сюда, под подушку! (шарит под одеялом и натыкается на Забалуева) Ай!!! Там кто-то шевелится! (с визгом отскакивает на другой конец комнаты) Михаил, достав пистолет, смело откидывает одеяло. Михаил (выпучив глаза). Господин Забалуев?! Забалуев. А кого вы здесь ожидали увидеть, молодой человек? Михаил (смешавшись). Да нет, никого… просто… Но что вы здесь делаете? Забалуев (садится в кровати). Странно, если не сказать - нагло, задавать мужу вопрос, что он делает в постели своей жены! А вот вы, князь… что ВЫ делаете в спальне Лизаветы Петровны? Я ещё давеча заметил нездоровый интерес к этой комнате с вашей стороны … Лиза (подскакивает). Это вы украли у меня медальон, пакостный старикашка?! Забалуев. Позвольте-позвольте, Лизавета Петровна, этот медальон лежал в моём кармане, и ещё вопрос, как он попал к вам под подушку… И вообще, зачем делать постороннего человека свидетелем нашим семейных ссор? Лиза. В самом деле… (незаметно подмигивает Михаилу) Едва ли, князь, вам прилично здесь находиться… Михаил (подмигивает в ответ). Приношу свои глубочайшие извинения и обещаю, что этого впредь не повторится. (уходит) Забалуев (ему вслед). Очень надеюсь на это, князь! Лиза (садится на кровать). Вы сердитесь на меня, Андрей Платоныч? Забалуев. Чего уж греха таить, Лизавета Петровна… Некоторые ваши слова очень даже обидны для меня бывают! Лиза. Я дерзила вам, грубила… а всё потому, что счастья своего не понимала! (кладёт голову обалдевшему Забалуеву на плечо) Счастье - это вы, мой дорогой муженёк! Забалуев (недоверчиво). Дорогой? Лиза. И почти любимый! (гладит его по лысине) Милый мой старикашечка! Забалуев (сладко жмурясь). Милый!.. Лиза. Заживём мы теперь с вами всем на зависть! (делая вид, что ласкает его, шарит по карманам сюртука) Забалуев (дергается) Хи-хи! Ха-ха! Лиза. Что случилось? Забалуев. Я щекотки… хи-хи!.. боюсь! (замечает вдруг Лизины пальчики в своем нагрудном кармане) А что вы ищете, душенька моя Лизавета Петровна? Уж не это ли? (раскрывает кулак с медальоном на ладони) Лиза. Да-да! Мне так понравилась эта вещица… не будьте скрягой, дорогой Андрей Платоныч! Сделайте подарок своей милой жёнушке! Забалуев. Подарю, коли жёнушка приласкает! Лиза. Вы сначала подарите, а я вас потом приласкаю! (тянется к медальону) Забалуев (прячет кулак за спину). Ай-я-яй! И не стыдно мужа своего, горячо любимого, обманывать? Лиза (выйдя из себя). Убирайтесь, гадкий старикашка! Запускает в него подушкой. Забалуев кувырком сваливается с кровати и на четвереньках бежит к выходу. Лиза. Стойте! Отдайте медальон! Михаил (заглядывает в комнату). Вам помочь, Лизавета Петровна? Почему вы кричите? Забалуев по-прежнему на четвереньках проносится мимо Михаила, отскочившего в сторону, чтобы не быть сбитым с ног, и выбегает в коридор. Лиза. Ловите, ловите его, Миша! Михаил. Поздно, уже удрал… (слегка ошалело) Экий он у вас прыткий! Лиза (хнычет). Что же делать, Миша? Как медальон вернуть? Михаил. Может, денег ему предложить? Лиза. Нет, он теперь из вредности не уступит. Михаил. Досадно! А вдруг это тот самый таинственный медальон? Лиза (с заблестевшими глазами). Таинственный? Михаил. Понимаете, я как-то спрашивал местную колдунью, Сычиху, про один медальон… но она наотрез отказалась говорить. Лиза. Так поедемте к ней и спросим ещё раз! Михаил. Поехать-то можно, только она сейчас сидит в тюрьме за убийство и людоедство, а в тюрьме не больно-то поговоришь… Лиза. Мишенька, придумайте что-нибудь! Ну пожалуйста! Ведь вы такой умный, я это с первого взгляда поняла! Михаил (польщён до румянца на щеках). Я мог бы предложить вам один способ потолковать с нашей людоедкой без свидетелей, но… Лиза. Что - "но"?.. Михаил. Но боюсь, что это не совсем, гм… законно. Лиза. Один разок можно и закон нарушить! Михаил. Как бы это не переросло у вас в дурную привычку… с вашим характером… Лиза. Вам не нравится мой характер? Михаил. Напротив, очень нравится! Вы такая живая, такая… Вашему супругу, верно, не сладко с вами приходится? Лиза. Ну его! Он сам себе эту неприятность на голову нашёл. Скажите лучше, Миша, что вы придумали? Михаил. Сычиху уже осудили и не сегодня-завтра в острог повезут. Устроим на дороге засаду… Остальное договаривает Лизе на ушко, та согласно хихикает и потирает ладошки.
Екатерина: Кадр 71. В доме мадам де Воланж Комната, убранная в пошлых розовых тонах: на обоях - розовые цветочки, на потолке - розовые амурчики, на окнах - розовые портьеры, мебель обита розовым шёлком, посреди комнаты на розовом ковре - розовый же рояль. Мадам де Воланж (потчует Анну пирожными с розовым кремом). Таких пирожных вы больше нигде не отведаете, их печёт только мой повар, я его из Парижа выписала. Анна (в восторге). Я обожаю всё французское! Мадам де Воланж. А ваше новое платье вам нравится? Анна. Оно тоже из Парижа? (зябко поводит голыми плечами в розовых кружевах) Мой хозяин… то есть опекун запрещал мне носить такие открытые наряды… Мадам де Воланж. Бедняжка! Я выбросила все ваши старые платья, среди них не было ни одного приличного - длинные рукава, глухие воротники… Quelle horreur! Анна. Я так и знала, что они вышли из моды… Мадам де Воланж. Зато юность и прелесть никогда из моды не выйдут. Ах, ma enfant, вы посланы мне Небом! Я давно искала себе в компаньонки милую скромную девушку… (в сторону) А главное - глупенькую! Анна. Вы так добры, мадам, не знаю, как вас и благодарить… Мадам де Воланж. Не нужно благодарностей, достаточно, если вы будете приветливы с моими гостями. Меня иногда навещают друзья моего покойного мужа - тихие, добрые старички… У них и радостей-то иных в жизни не осталось, кроме как музыку послушать… Анна. Я с удовольствием спою для ваших гостей. Лакей (входит). Граф Кайзерлинг, мадам! Мадам де Воланж. Зови его скорей! Лакей исчезает, уступая место важному гостю. Мадам де Воланж (бросаясь ему навстречу). Аристарх Прохорыч, дорогой! Какая приятная неожиданность! А я только давеча вас вспоминала и жалела, что вас нет в Петербурге. Кайзерлинг. Заскучал в своей глухомани и решил наведаться в столицу… а в столице первым делом - к вам, матушка! (целует ей ручку) Знаю, знаю, что у вас всегда отыщется что-нибудь этакое… (игриво подмигивает) Мадам де Воланж. И не прогадали, дорогой Аристарх Прохорыч! Кайзерлинг (заметив Анну). Уже вижу, что не прогадал! (молодецки подкручивает усы) Что это за прелестное юное создание? Мадам де Воланж. Моя новая demoiselle de compagnie… Аннет, познакомьтесь: Аристарх Прохорыч - мой давний приятель и большой ценитель искусств… (усаживает гостя) Сейчас мы попьём чаю, и Аннет споёт нам какой-нибудь романс! Кайзерлинг. О! Мадмуазель поёт? Анна (делает книксен). И пою, и музицирую… (подумав) И читаю Шекспира в подлиннике… Кайзерлинг. Charmant! (пялится на её грудь в глубоком декольте) Анна. Я и на сцене могла бы играть, но в театре мне почему-то отказали… и я уж совсем было собралась поступать в гувернантки, но тут, на своё счастье, повстречала мадам де Воланж… Кайзерлинг. В гувернантки?! Эта жалкая участь не для вас! Вы могли бы давать концерты на моих вечерах, да, и имели бы шумный успех! Анна (обрадованно). Правда? То-то бы я утёрла нос своему бывшему хозяину… то есть опекуну… Он считает, что я ни на что не способна! Мадам де Воланж. Аннет, ma cherie, исполните что-нибудь для нас с Аристархом Прохорычем! Анна, не заставляя себя долго упрашивать, садится к роялю и поёт "Сей поцелуй". Мадам де Воланж (вполголоса). Что скажете, cher ami? Кайзерлинг (облизываясь). Просто прелесть, что за дурочка! (шарит глазами по её фигуре) Правда, тоща немного… Мадам де Воланж. Зато - как грациозна! Разве сравнить с вашими толстомясыми архангельскими девками? Кайзерлинг. Хм, хм… Пожалуй, дам двойную цену. Мадам де Воланж. А голос? А игра на рояле? А Шекспир в подлиннике? Кайзерлинг. Хорошо, тройную. Мадам де Воланж (не унимаясь). А право первым сорвать этот невинный цветочек? Кайзерлинг (достаёт пачку ассигнаций). Здесь в четыре раза больше, чем обычно. Мадам де Воланж. Пойду пересчитаю (уходит). Полюбовавшись на Анну со спины, Аристарх Прохорыч подходит к роялю, облокачивается на него и погружает плотоядный взгляд в её декольте. Анна (с беспокойством). Вам не нравится, как я пою, Аристарх Прохорыч? Кайзерлинг (томным голосом). Я наслаждаюсь! И не только вашим голосом… Скажите, дитя моё, мужчины говорили вам, что вы очень красивы? Анна (самодовольно). Говорили! Кайзерлинг. И что вы им отвечали? Анна. Давала ручку поцеловать. Кайзерлинг. А губки? Анна (краснея). Я воспитана в самых строгих правилах! Кайзерлинг (трогает её за ушко). Признайтесь, баловница, а правила-то иногда хотелось нарушить? Анна (дёргаясь). Никогда! Кайзерлинг (наклоняется к ней). До чего же вы пугливы, птичка моя! Анна. Хотите, я вам ещё спою? Кайзерлинг. Позвольте лучше на ножку взглянуть… (пытается приподнять юбку) Анна (отскакивая). Что вы делаете?! Кайзерлинг. Поедемте со мной, крошка моя! У меня есть чудесное именьице под Архангельском… Анна. Под Архангельском? (с опаской) А вы, случайно, не знакомы с господином Забалуевым? Кайзерлинг. С Андреем Платонычем? Как же-с! Это мой старинный приятель, друг юности… Ох, и пошалили же мы с ним в своё времечко! (восторженно прищёлкивает языком) Правда, ему больше смугляночки-цыганочки нравились, а мне - синеглазенькие блондиночки… (тянет к Анне руки) Анна (отталкивая его с омерзением). Так вы и есть тот самый развратный старикашка, которому меня хотели продать?! Кайзерлинг. Ах, кабы вы знали, какое счастье, какое это неземное наслаждение - развращать таких маленьких, миленьких, нежненьких барышень! (щипает её ниже спины) Анна взвизгивает и отвешивает ему пощёчину. Кайзерлинг (в восторге). Ударь, ударь меня ещё! Да побольнее! Анна (хнычет). Господи, куда я попала?! Кайзерлинг. Мы сольёмся в экстазе боли! Ты будешь изнывать от страсти под ударами моего кнута… Анна (вооружается канделябром в виде трех голеньких амурчиков). Не приближайтесь ко мне! Кайзерлинг (возбуждённо лопочет). Багровые рубцы на нежной белой коже… Я буду лупцевать тебя и целовать, лупцевать и целовать… Анна запускает в него подсвечником, но промахивается и разбивает зеркало. Кайзерлинг. Осколки зеркала, осколки страсти… (бегает за Анной по комнате) Сжалься надо мною! Помучь меня! Анна ныряет под рояль, Кайзерлинг лезет следом. Кайзерлинг (пытаясь поймать и поцеловать её ножку). О, дивная нимфа! Анна (лягает его каблуком в лоб). Отстаньте, мерзкий сатир! Выскакивает из-под рояля и распахивает окно. В комнату врывается морозный воздух. Анна оглядывается по сторонам, ища, что надеть, срывает розовую бархатную портьеру, заворачивается в неё и выпрыгивает на улицу, на голову проходившего под окном поручика Писарева. Оба падают в сугроб. Писарев. Откуда вы, мадмуазель? (оглядываясь на дом) Да ведь это заведение мадам де Воланж! Так ты, наверное, одна из её девиц? Анна (всхлипывает). Нет-нет, я попала туда по ошибке… Писарев. Все вы сначала говорите, что по ошибке, а потом вас от этого занятия за уши не оттащишь… (срывает с её шеи жемчужное ожерелье) А это что у тебя? Анна. Отдайте! Это дядюшкин подарок! Писарев. Обчистила, небось, богатого клиента? А ну-ка, пошли в участок! Анна бешено брыкается и случайно попадает ему в чувствительное место. Писарев сгибается пополам и падает обратно в сугроб. Анна, подобрав юбки, шныряет в ближайший переулок. Мадам де Воланж (свешиваясь из окна). Держите воровку! Писарев (злобно хрипит). Догоню! Убью! (кое-как выпрямляется и бежит за Анной, но той уже и след простыл) Мадам де Воланж (возвращаясь в комнату). Аристарх Прохорыч, где вы? Кайзерлинг (барахтаясь под роялем). Поясницу заклинило, матушка… Мадам де Воланж (кричит). Данила! Гаврила! (вбегают два дюжих лакея) Помогите господину графу! Данила с Гаврилой ретиво принимаются двигать рояль и отламывают ножки. Мадам де Воланж (визжит). Идиоты! Олухи! Погубили мой лучший рояль! Тьфу, хотела сказать, лучшего клиента! Данила могучим плечом приподнимает упавший рояль, Гаврила ручищей-лопатой за шиворот вытаскивает помятого Кайзерлинга. Мадам де Воланж (причитает). Аристарх Прохорыч, дорогой! Вы целы? Кто б подумать мог! Ведь овечка овечкой… Как внешность-то обманчива! Ну, ничего, мы эту негодяйку поймаем и в тюрьму упрячем! Кайзерлинг (задушенным голосом). Нет… мне… дайте её мне… я хочу лупцевать её и целовать… лупцевать и целовать… плачy вдесятеро! Мадам де Воланж (лакеям). Чего стоите, олухи?! Бегите искать девчонку!
Екатерина: Кадр 72. В подвале Зимнего дворца Мари с Александром пробираются по темному кривому коридору. Мари (водя вокруг фонарём). Мне кажется, в этом месте мы уже были… Знакомая паутина… Александр. Да тут везде паутина! Мари. Но эта не такая, как везде… рисунок похож на графа Бенкендорфа: те два обрывка паутинки - бакенбарды, а засохшие мухи - глаза… Александр (подносит к стене фонарь). И вправду похож… Ну нигде от него не спрятаться! (растерянно чешет затылок) Выходит, мы заблудились? Как же так? Я же эти подвалы с детства знаю, как свои пять пальцев! Мари (всхлипывает). Неужели мы пропадём здесь так же, как несчастный Костя? Александр (утешает её). Мари, Костя не пропал, мы его обязательно найдём! И нас найдут… Мари, дорогая, не плачьте! Накричите на меня, ударьте, скажите, что я виноват в исчезновении Кости, что я несправедливо обидел его, что я эгоист и негодяй… только не надо плакать! Мари (бурчит). Всё, что я имела сказать по этому поводу, я уже разбила. Александр (невольно хватаясь за красное распухшее ухо). А той вазы династии Цинь ничуть не жалко - она была такой уродливой… (просияв) Мари, я придумал! Мы пойдём не вперед, а назад! И будем отмечать наш путь крестиками! (подбирает с пола обломок кирпича и рисует на стене крест) А если мы вновь сюда вернёмся… значит, мы и впрямь заблудились… Оба уходят в ту сторону, откуда пришли. Из-за угла выглядывает шкодливая мордочка Константина. Константин (ухмыляясь). Не хотел со мною играть, Саша, а придётся! (стирает рукавом крестик со стены и прячется в тёмную нишу) Возвращаются Мари и Александр. Александр (уставясь на знакомую паутину). Опять эта гнусная рожа! Мари. А нашей метки нет… Александр. В самом деле… (водит носом по стене) Не домовые же её стёрли! Ничего не понимаю… Мари. А я понимаю, что мы окончательно потерялись. Константин хрюкает от смеха. Мари (жмётся к Александру). Мне страшно… Может быть, вернёмся? Александр. Я бы тоже вернулся - только куда? Константин, прижав ко рту ладошки, страшно ухает. Мари (стуча зубами). Точно так же ухало привидение в Дармштадском замке… Александр. А в Петербурге ни одного привидения не осталось - все отловлены Бенкендорфом и высланы в Сибирь. (направляет луч фонаря в то место, откуда донеслось уханье, и высвечивает физиономию Константина) Так вот что здесь за домовые! Младший цесаревич, боясь расправы, забивается глубже в нишу, но неожиданно с воплем проваливается в темноту. Александр. Костя! Куда ты делся? (ощупывает стены ниши) Здесь какая-то дверь… Посветите мне, Мари! Мари, споткнувшись о кусок кирпича, падает на Александра, тот падает на дверь, и оба кувырком летят вниз. Александр (хватая кого-то в темноте). Мари, вы целы? Константин (хнычет). Отпусти меня, я и так шишку набил! Мари (из темноты). И фонарь погас… Александр. Сейчас надеру Костьке уши и зажгу фонарь… Нет, сначала - фонарь, а то ушей в темноте не найду. Мари, ловите спички! Мари, повозившись, зажигает фитиль и оказывается, что Александр держит брата за ноги головой вниз. Константин, извернувшись, выныривает из своих сапог и улепётывает вверх по лестнице, по которой они все сюда скатились. Александр (обескураженно разглядывая пустые сапоги). Немудрено, что я уши не мог найти… Ну, берегись, Костяша! (прыгает вслед за братом, и оба утыкаются носами в запертую ржавую дверь) Константин (злорадно). Засов с той стороны захлопнулся. Александр (пинает дверь). Откройте, кто-нибудь, эй! Константин (ещё злораднее). В эту часть подвала никто не забредает. Александр (хватает брата за шиворот и трясёт, как щенка). Это ты всё подстроил, бездельник? Константин. Надо было играть со мной по-хорошему, а не ломаться! Александр. Я тебе поломаюсь! Прицеливается надрать брату уши, но тот выныривает из своего мундирчика и удирает вниз. Мари (вертит головой, глядя, как Александр носится за Константином, перепрыгивая через кучи подвального хлама). До чего забавная игра! Это салочки? Или пятнашки? Константин проворно карабкается на груду сломанной мебели, Александр лезет следом, но тут эта груда обрушивается, и он оказывается погребённым под ней. Константин (восседая сверху на ободранном кресле). Сдаёшься? Александр (сипло). Сдаюсь… (с трудом выползает из-под кресла и комода без ящиков) Мари. Ausgezeichnet! А теперь - подумаем, как нам отсюда выбраться. Константин (с упоением роется в хламе). А зачем отсюда выбираться? Здесь же так интересно! Александр. Очень интересно, только живот подводит… Мы сегодня из-за тебя и не позавтракали толком! Мари (извиняющимся тоном). Нам как раз за завтраком сообщили, что вы пропали, Костя, и мы бросились на ваши поиски… Константин. Глупые! Надо было запастись провизией… Ладно, так и быть, поделюсь с вами, раз вы такие недогадливые! (достаёт из карманов хлеб, ветчину и сыр) Александр (уплетая за обе щеки). Молодец, Костяша! Вот бы тебя-то и в императоры! Константин. Нет уж, правьте сами! Была мне охота на заседаниях кабинета зевать… Я буду гвардейцами командовать! Мари (отбирая у Александра последний кусок). Оставьте же и Косте! Это благодаря ему мы не умерли с голоду! (беспомощно оглядывается) Неужели отсюда нет другого выхода, кроме этой ржавой двери? Константин (тычет пальцем под потолок). Вон какое-то окошко! Александр (с сомнением). Высоковато… Константин (презрительно). Ха! Пара пустяков! (деловито начинает сооружать лестницу из подручного хлама) Мари (снимая его с двух колченогих стульев и комода). Не выдумывайте, Костя! Пусть лезет Саша - из-за него мы здесь оказались, ему нас и вызволять! Александр. Из-за меня?! (трогает распухшее ухо и виновато вздыхает) Из-за меня так из-за меня… (достраивает начатую братом пирамиду и карабкается под потолок) Мари (снизу). Саша, не сломайте, пожалуйста, то миленькое креслице! Ах, мы, русские, живем так неэкономно! Мои бывшие соотечественники ни за что бы не выбросили почти хорошую вещь! Его ещё можно обить новым шёлком и поставить в моем будуаре… Александр (пытаясь протиснуться в узкое отверстие). Эполеты мешают… (сбрасывает с себя мундир и ввинчивается в окошечко) Мари. Саша, там что-нибудь видно? Александр. Пока темно, посмотрю дальше… (исчезает) Константин (по-братски делит последний бутерброд). Угощайтесь, Мари! Мари (растрогана). Спасибо, Костя! (чмокает его в щёчку) Константин. Мари, а если б я был старше, вы бы стали моей невестой? Мари (вздыхает). На своём печальном опыте знаю, что жених с невестой постоянно ссорятся… давайте лучше нежно дружить, как брат и сестра! Константин. Тоже хорошо! (в ответ чмокает её в щечку) Голос Александра. Я, кажется, застрял… Константин. Никакого от него толку! (роется в ящичках ветхого бюро) Мари! Я нашел колоду карт! Сыграем на щелобаны? Мари (с любопытством). Это как? Константин (щёлкает пальцем по крышке бюро). Точно так же, только по лбу! Меня гвардейцы научили. Мари (хихикает). По лбу? Может, подождём Сашу? Константин. Мы его теперь до лета не дождёмся. Голос Александра. Я вижу свет!!! Мари. Далеко? Голос Александра. Близко! Вот… вот… Сейчас! Раздаётся грохот, с потолка падают гнилые доски, и в образовавшееся отверстие вываливается Александр, весь в клочьях грязной паутины. Мари (бросается к нему и гладит по голове). Очень больно, Саша? Александр (целует её в ладошку). Ничуть! (оглядывается по сторонам) Кто из философов говорил, что нельзя дважды войти в один и тот же подвал? Константин (тасует колоду). Играем! (быстренько сдаёт карты на троих) Я выиграл! Прости, Саша… (ставит ему звонкий щелбан) Мари. А теперь выиграла я! Прости, Саша… (неумело ставит ему щелбан) Константин. Нет, Мари, не так! Я же вас учил! (медленно, с оттяжкой, щёлкает брата по лбу) Вот как надо! Мари. Так? (следуя его указаниям, делает щелчок) Константин. Уже лучше! Мари. Попробую ещё раз… (влепляет Александру подряд несколько щелчков и радостно хлопает в ладоши) Научилась! Научилась! Костя, сдавайте карты! Александр (тоскливо). Может, лучше в салочки? Неожиданно ржавая дверь слетает с петель, и в подвал врывается отряд жандармов во главе с Бенкендорфом. Бенкендорф. Ну и заставили же вы нас побегать, ваши высочества! (садится на ступеньку и вытирает вспотевший лоб) Коридоры, коридоры… и на всех стенах - крестики… и все - по кругу! Мари. Как же вы нас нашли? Бенкендорф. Услышали какие-то щелчки. Александр. Никогда ещё я не радовался так вашему появлению, Александр Христофорыч! Бенкендорф (с кривой усмешкой). Благодарю, ваше высочество. Константин (разочарованно бросает карты). У меня были три туза… Мари (также). А я только-только научилась правильно ставить щелобаны… Бенкендорф. Идёмте-ка к родителям, ваши высочества! Государь с государыней места себе не находят, даже приём иностранных послов отменили… (сердито) Скандал на всю Европу, а из-за чего - из-за трёх безответственных ребятишек! Пристыжённая троица понуро бредёт к выходу. Бенкендорф (жандармам). Забейте эту дверь наглухо! И вообще все двери в подвалах, чтоб им неповадно было! (ворчит) Наверху им мало места для игр… вся Россия-матушка! Играй - не хочу! А они - в подвал… Только на мне империя ещё и держится.
Екатерина: Кадр 73. Гостиная в Петербургском особняке Корфа Входят Ольга и Владимир. Ольга (бросается к зеркалу). Какой ужас! Матка боска!.. Во что превратилось моё платье!.. Владимир (разглядывает потолок). Я же предупреждал вас, что в карете неудобно… Только аппетит испортите… Так вы и слушать не захотели! Ольга. Вы неучтивый кавалер, барон! Если дама просит… Владимир. Надо было подождать до Петербурга. Здесь и диван удобный, и не трясёт… Ольга (падая на диван). Ну, не томите же меня, Вольдемар! Владимир. Извольте (ловко откупоривает извлечённую откуда-то бутылку и разливает шампанское по бокалам). Ольга. Ах! (выпивает залпом) Почему же у вас в карете не оказалось бокалов, барон? Владимир. Потому что в дороге я привык обходиться без них. Ольга. И меня из горлышка пить заставили… (возмущённо) Я облила себе всё платье! Владимир. Да не печальтесь вы так! Позаимствуем что-нибудь из Анькиного гардероба. Отец столько платьев для неё накупил, что ей дней в году не хватит, чтобы каждое надеть. Ольга. Я хочу ещё шампанского! Вдвоём быстро приканчивают одну бутылку и откупоривают другую. Владимир. Теперь вы пришли в достаточно весёлое расположение духа, чтобы ехать на Дворцовую площадь? Ольга. На Дворцовую площадь? Зачем? Владимир. Неужто забыли? (делает рукой жест, будто набрасывая на шею петлю) Ольга. Ах, это… (с загадочной улыбкой вертит в руках бокал) Видите ли, барон… мои планы несколько изменились… Владимир. Ну, раз вы передумали с собой кончать, прикажу подавать обед. (откидывается на спинку дивана, блаженно прикрыв глаза) Страсбургский пирог, ананасы… Внезапно распахивается дверь, и в гостиную вваливается Никита, за косу волоча Полину. Никита (громко возмущаясь). Ведь что удумала, подлая! Отправилась вместо Аннушки на прослушивание в театр, ей там, знамо дело, дали от ворот поворот - у них такие актёрки помои с кухни выносят… а отказ-то потом на Аннушкино имя пришел! Как она убивалась, сердешная, для неё ж в театре вся жизнь! Вещи собрала, да из дому… Никому, говорит, обузой быть не хочу, сама себе на хлеб заработаю и на одёжу… Пытался я её задержать, так опять же эта подлая Полинка меня отвлекла, глядь я - а Аннушки-то и нет! Ольга и Владимир с ошалелым видом слушают его гневный монолог. Владимир (мотает головой). Ничего не пойму! Анна где? Никита (разводит руками). Так нету её, барин… Ушла, говорю… и дома не ночевала… Владимир. И дома не ночевала?! Нет, это просто из ряда вон! (Никите) Я ж тебе русским языком говорил: не спускай с неё глаз! Никита (виновато переминается с ноги на ногу). Так я что, барин… я ничего… это она всё… (кивает на Полину) Владимир (морщится). Откуда она вообще здесь взялась?! Никита. Она платья-то Аннушкины из сундука выбросила, и сама, значит, в этот сундук и залезла… а наши мужики так её в сундуке в санки и погрузили… Владимир. А Модестыч куда смотрел?! Модестыч (просовывает нос в дверь). Я, Владимир Иваныч, как обнаружил, что Полька пропала, так сразу - и в Петербург, догонять… Владимир (скрипит зубами). Я с вами когда-нибудь с ума сойду… Ну, и где теперь прикажете Аньку искать?! Модестыч. Не извольте беспокоиться, барин! Найдём, хоть со дна канала выудим! Всех городовых на ноги поставим! Никитка, побежали в участок! Владимир. Стойте, идиоты! От вас вред один, сам пойду искать… (надевает пальто и нахлобучивает шапку) Никита, принеси пистолеты! А ты, Модестыч, Полину стереги! Вернусь, потолкую с ней… Полина (хнычет). Ну вот, опять я кругом виновата! Аньке-то, небось, всё с рук сходит, а чем она меня лучше? Владимир. Анька - она только для меня, и ругать её имею право тоже только я! А для всех остальных - "сударыня", и с поклоном, и с почтением! Ясно? (хлопает себя по карманам) Никита, пистолеты! Сколько можно повторять? Никита. Осмелюсь предложить вам, барин, кое-что получше… (протягивает кастет) Незаменимая вещь в драке! Пистолет - он что? Пальнул один раз, и заново заряжай, а этой штукой машите направо и налево, хоть под дых, хоть в глаз! Владимир (с интересом). Ну, и как им пользоваться? Никита. Просто, барин! Возьмите в руку, вот так, и всё! (хвастливо) Знаете, сколько я с ним долгоруковских мужиков завалил, когда наши с ихними стенка на стенку ходили? Владимир. Ладно! (суёт кастет в карман) А пистолеты всё-таки принеси… Ольга (капризно). Вы бросаете меня, барон? Владимир. Прошу прощения, сударыня, неотложные дела. О вас позаботятся мои люди (уходит) Ольга (брезгливо приподнимает грязный подол). Ну, и кто из вас почистит мне платье? Полина (резво). Я почищу! Модестыч (хватает её за косу). Куда?! Полина. Не видите, Карл Модестыч, барыня с дороги устали… им переодеться нужно… Ольга. И пообедать. Полина (подхватывает). И пообедать! Прикажите слугам, чтоб на стол накрывали! А ты, Никитка, не стой столбом, неси вещи барыни в лучшую комнату! (выталкивает Модестыча и Никиту за дверь) Ольга. Спасибо, голубушка! Вижу, ты девушка расторопная, а мне как раз горничная нужна… Полина. Я б с радостью, сударыня, да только барин, боюсь, не позволит… Вот вернётся и отправит меня обратно в деревню… или на конюшне велит пороть… Ольга. С барином твоим я как-нибудь договорюсь… (сладко потягиваясь) Но до чего же он хорош в гневе! Сколько огня, сколько силы!.. Если б я так не любила моего Сашеньку… А скажи-ка мне, голубушка, из-за какой такой Анны поднялся весь этот переполох? Она сестра Владимира? Полина. Какая там сестра - овца приблудная! Старый барин её незнамо где подобрал да вырастил себе на утеху. Ольга. Вон оно что! Полина. Анька и при старом барине как сыр в масле каталась, и при новом не бедствует - везде успела, проныра! И хлопот-то от неё не оберёшься! Вот вернётся, и снова весь дом кувырком… Ольга. Может, Владимир её и не найдёт? Петербург - город большой… Полина. Ха! Она далеко и не убегала, где-нибудь здесь, поблизости, вертится. Ей надо, чтобы все вокруг неё приплясывали да пылинки с неё сдували! А как почует, что барин с крючка срывается, так сейчас же и выкидывает какой-нибудь фортель, и снова она - королевна! Ольга. Почему же Владимир позволяет ей так с собой обращаться? Он мне казался человеком твёрдым, даже суровым… Полина. Это с остальными он суровый, а с Анькой - кисель-размазня! Поддался-таки на её чары… А вот вы, барыня, Аньку бы живо на место поставили! Ольга (хмыкает). Зачем мне это? Полина (подмигивает). А разве вам наш барин не глянется? Ольга. Не твоё дело, голубушка! Полина. Ну, не моё, так не моё… Только вы как Аньку увидите, так вам сразу же и захочется ей гадость сделать! Небось, меня о помощи станет просить… Ольга (задумчиво накручивает локон на палец). Если б я так сильно не любила моего Сашеньку… Вот что, милочка: я напишу одно письмо, его надо снести во дворец. Полина. Снесу, барыня, куда угодно снесу! А если Аньке с этого выйдет какая-нибудь неприятность, так ещё и в два раза быстрее сбегаю!
Екатерина: Кадр 74. Гостиная в усадьбе Долгоруких Сёстры Долгорукие и Натали сидят на диванчике, Михаил - на подоконнике, Андрей болтается из угла в угол. Татьяна собирает со столика кофейные чашки. Андрей. Зачем надо было снова звать этого ювелира? Я давно уже купил кольца для нас с Наташей… Михаил. Не беда, купишь что-нибудь ещё. Андрей. Да, но… Михаил. Неужели у моей сестры будет муж-скряга? Лиза (хихикает). Андрюша - не скряга, он разумно прижимистый. Татьяна (бурчит). И правильно, чего деньги зазря на ветер пускать? Натали (оскорблённо дёргает плечиком). Ничего мне не нужно! Соня (робко). А я б не отказалась от серёжек… Мне маменька ещё когда обещала… Андрей (сдаваясь). Ладно, ладно, будут вам всем серёжки и кто что захочет… (обрадованные девицы хлопают в ладоши) В конце концов, у меня свадьба, пусть все будут довольны! Татьяна сердито швыряет на пол кофейник, во все стороны летят брызги и осколки. Натали (привычно отряхивая подол). Хорошо, что на мне платье кофейного цвета - пятен не видно. Соня (шмыгает носом). А на голубом видно… Лиза. Ну что вы расхныкались из-за каких-то пятен на юбке?! У меня жизнь разбита, я и то духом не падаю… Андрей (грозит пальцем). Лиза, ты опять собираешься что-то раскапывать? Лиза (обиженно). И не раскапывать, и не я, а Миша… то есть мы с Мишей… то есть с Михал Санычем… Андрей. Да ладно, можно без церемоний, мы же почти родственники! Лиза. Миша, расскажите им! Михаил. Андре, твой милый зятёк, должно быть, часто просит у вас с отцом денег? (Андрей брезгливо кивает) И вы, разумеется, отказываете. (Андрей энергично кивает) Где же ему, бедняге, денег взять? Соня (робко). Украсть… Михаил. Правильно, Софья Петровна! Ваша сестра приметила у господина Забалуева одну вещицу, которую он, скорее всего, где-то украл… Лиза. Золотой медальон, усыпанный брильянтами! Да ещё и с именем "Анастасия" на крышечке. Андрей. Погодите, погодите, дайте сообразить… Забалуеву нужны деньги… значит, он попытается продать этот медальон ювелиру? Михаил. Браво, Андре! Ты всегда отличался сообразительностью. Андрей. И если мы его за этим делом сцапаем… Натали. Можно будет обвинить его в воровстве и упрятать за решётку! Лиза. И я, наконец-то, избавлюсь от ненаглядного муженька! Михаил. Доказать бы ещё его причастность к убийству цыгана… (прислушиваясь). Тс-с! На цыпочках крадется к двери и резко распахивает её - в комнату с грохотом вваливается Забалуев, вертевшийся у замочной скважины. Молодёжь брезгливо наблюдает, как он с кряхтеньем поднимается с пола, но никто не думает ему помочь. Андрей. Как же вам не стыдно, Андрей Платоныч?! Натали. Подглядывать в замочную скважину - низко и гадко! Забалуев. Это вам должно быть стыдно-с, молодые люди! Плести интриги против старого больного человека… Андрей. Да этот старый больной человек всех нас вместе взятых переинтригует! Забалуев (отряхивая пыль с коленок). Никакого почтения, никакого уважения… (направляется к двери) Пойти пожаловаться тестюшке, Петру Михалычу… Михаил (поворачивает ключ в замке). Не спешите, Андрей Платоныч! Забалуев (возмущённо). Что вы себе позволяете? Лиза (забирает у Михаила ключ и демонстративно кладёт себе за корсаж). Вы не выйдете отсюда, дорогой муженёк, пока не отдадите нам медальон! Забалуев (прикидываясь дурачком). Какой медальон? Лиза. Который вы украли у бедной Насти! Забалуев. Душенька моя Лизавета Петровна, уж не повредились ли вслед за вашей маменькой рассудком? (обращаясь ко всем) Вы слышите, что она несет? Какая Настя? Кто-нибудь хоть когда-нибудь слышал об этой Насте? Лиза (протягивает руку). Медальон! Андрей (с угрозой). Добром не отдадите, силой заставим! Забалуев. Нет у меня никакого медальона! Хоть обыщите! Андрей (переглядываясь с Михаилом). Обыщем? Михаил. Почему бы и нет? Наступают на Забалуева с двух сторон. Забалуев (с беспокойством). Господа, господа… Я же пошутил! Андрей. А мы не шутим! Забалуев. Господа… но не при дамах же! Лиза. Не беда, мы отвернёмся! Барышни, хихикая, отворачиваются. Забалуев (съёживается). Молодые люди… Молодые люди в два счёта сдёргивают с него сюртук и жилетку. Татьяна. Кидайте мне, Андрей Петрович, я знаю, что искать - я этот медальон в руках держала. (трясёт забалуевский сюртук, из карманов вылетают разные побрякушки) Ой, Андрей Петрович! Это же ваша булавка для галстука! Андрей. Ну-ка, ну-ка… (поднимает булавку) В самом деле… Татьяна. И колечко Софьи Петровны! Соня (верещит). Моё колечко?! Барышни, забыв про раздетого Забалуева, бросаются поднимать украшения с пола. Лиза. Мой жемчуг! Натали. Мои браслеты! Татьяна (рассматривая золотые часы). А эти не знаю, чьи… в нашем доме ни у кого таких нет… с эмалью… Михаил. С эмалью? С эмалью мои! А я-то думал, что в трактире их потерял… (поворачивается к Забалуеву) Недурную вы собрали коллекцию, господин предводитель уездного дворянства! Андрей (гневно поблескивая стёклами очков). Довольно! Я сейчас же пошлю за исправником. Забалуев. Вам-то, Андрей Петрович, какая от моего ареста выгода, кроме нового скандала? Всё равно ничего доказать не сможете, а люди потом станут говорить, что князья Долгорукие, как простые мещане, из-за пяти копеек готовы друг друга удавить! Андрей (сникая). Он прав… медальона-то мы так и не нашли… Лиза (чуть не плача). Андрей, почему ты всегда уступаешь этому негодяю? Михаил. Успокойтесь, Лизавета Петровна! Не удалось посадить его за кражу медальона, посадим за убийство цыгана! Забалуев. Мужа, значит, за решётку, и к жене - в тёплую постельку… Во времена моей молодости, Михал Саныч, это называлось разврат! Лиза. Замолчите, мерзкая жаба, у вас одни гадости на уме! Забалуев. У меня на уме, а у князя Репнина - на делах. Натали (с негодованием). Мой брат - самый благородный на свете человек! Как вы даже подумать про него такое могли! Михаил. Все эти ваши пустые рассуждения, Андрей Платоныч, имеют целью сбить нас с панталыку и увести в сторону от разговора об убийстве. Забалуев. Убийство? Ха! (подбирает с пола жилетку и сюртук и одевается) Не докажете! Лиза. Докажем! Забалуев (развалясь на диване). Танька! Чаю мне! Андрей. Таня! Не вздумай! (остальным) Идёмте отсюда, здесь смердит! Барышни зажимают носы и вслед за Андреем покидают комнату. Михаил (задержавшись на пороге). И всё-таки я упрячу вас в острог! Забалуев (хрюкает). Жаль мне вас, юноша! Думаете, небось, что для себя стараетесь? А Лизавета Петровна вас использует, чтоб от меня избавиться и пасть в объятья давнего своего любовника Корфа. Михаил, сердито поиграв желваками, хлопает дверью с другой стороны. Забалуев (весело жуя яблоко). И ничего-то у вас не выйдет, господа хорошие!
Екатерина: Кадр 75. Петербург. Городской парк Анна сидит на скамейке, грызёт бублик с маком. Анна (всхлипывая). Холодно… И бублик чёрствый… А Варя, наверное, сейчас пирожки из печки достаёт… румяные, тёпленькие… А тут и в театре отказали, и в гувернантки без рекомендаций не берут, и деньги с вещами остались в том ужасном доме… (вздрагивает от отвращения) И за помощью обратиться не к кому… (сморкается в кружевной платочек) Миша вон слова всякие говорил, ручки целовал, а теперь - знать вас не знаю! Ну и ладно, не очень-то я и обиделась… Всё равно он какой-то… прохладный… Вот если бы его доброту да соединить с пылкостью Владимира Иваныча! Хотя, если честно, то барон тоже не очень злой, то есть - совсем не злой… Ну, покричит иной раз, ногами потопает, а к обеду потом всё равно приглашал… и счета от модистки, хоть и ворчал, оплачивал… и новые ноты из Парижа выписывал… И целовал так, что… Миша так не умеет! А, может, всё-таки вернуться? Соврать, что вольную потеряла, поплакать… Мадам де Воланж (подходит). Вот ты и попалась, голубушка! Анна (роняет надкусанный бублик). Мадам… Мадам де Воланж. Что ж это ты, милочка, обещала моих гостей развлекать, а сама? Анна. Я же спела для Аристарха Прохорыча… Мадам де Воланж. У него от твоего пения шишка на лбу вскочила! Анна (со страхом). И… что теперь? Мадам де Воланж. Лечить его надобно! А лекарство мы ему сейчас доставим… (хлопает в ладоши) Данила! Гаврила! (подбегают два дюжих лакея) Везите её домой! Данила с Гаврилой хватают Анну и тащат к брошенным поблизости саням. Анна отчаянно брыкается и визжит. Владимир (вырастая как из-под земли). А ну, отпустите её, мерзавцы! Отбирает Анну и направо-налево машет кастетом. На снег летят брызги крови, а за ними - Данила с Гаврилой. Мадам де Воланж (верещит). Караул! Убивают! (присмотревшись к Владимиру) Не может быть! Барон Корф?! Владимир. Какая приятная встреча, мадам! Однако извольте объясниться: с какой стати ваши громилы обижают приличных барышень? Мадам де Воланж. Вы всё неправильно поняли, мсье барон: это одна из моих девушек, и мы… Владимир. Не лукавьте, мадам, всех ваших девушек я знаю наперечёт. Мадам де Воланж. Но эта - новенькая, провинциальная дурочка… Приходите ко мне через месяц, мсье барон, и вы не узнаете эту дикарку! Владимир. Вынужден вас разочаровать, мадам, но мадемуазель Платонова - моя воспитанница, и на правах опекуна я имею другие виды на её будущее. Мадам де Воланж. Ах! Если эту девушку воспитывали вы, мсье барон, она могла бы стать украшением моего заведения! (вполголоса) Может быть, сторгуемся? Владимир. Поищите себе другого поставщика. Мадам де Воланж. А кто мне заплатит за разбитое этой дрянью зеркало?! Кто вернёт потерянного клиента?! Владимир. Убытки я вам, так и быть, возмещу (суёт ей пачку ассигнаций), а что до клиентов… боюсь, что сейчас вы лишились ещё одного. Мадам де Воланж (пересчитывает деньги). Не очень-то вы щедры… Ваш высокопоставленный приятель, с которым вы осенью всю мою мебель перебили, прислал потом вдвое, и золотом… Ну да ладно! (пинает валяющихся в сугробе лакеев) Чего разлеглись, олухи, бездельники? За что я вас пою-кормлю?! Данила (утирая рукавом кровь с морды). Кто ж знал, что этот дворянчик так дерётся?! Гаврила (выплёвывая выбитые зубы). С виду благородный господин, а подишь ты - в кармане кастет! Владимир. У меня и пистолет есть… (суёт руку за пазуху) Данила с Гаврилой, роняя шапки и рукавицы, бросаются наутёк. Мадам де Воланж бежит за ними, осыпая их отборной французской бранью. Анна. Странно… Я хорошо знаю по-французски, а что она кричит, не понимаю… Владимир. Не забивайте себе головку, мадемуазель, таких слов ни в одном учебнике нет. Из-за угла выворачивает взъерошенный человек в фартуке приказчика, за ним - городовой. Приказчик. Вон, вон она - воровка! Держи её! Анна (прячась за спину Владимира). Спасите меня! Владимир. В чём дело? Я - барон Корф, опекун этой девушки. Городовой (с неловкостью). Так, значит… господин барон… Он вот (кивает на приказчика) уверяет, что эта мамзель стащила в его лавке бублик с маком. Владимир. С маком? И какова же цена этого бублика, позвольте спросить? Приказчик. Пять копеек! Владимир. Держи рубль. И ты держи (суёт городовому червонец). И чтобы я вас обоих тут не видел! Приказчик с городовым испаряются. Владимир (оборачивается к Анне). Ну, и что всё это значит? Анна (смущённо). Я голодная была… Владимир. А зеркало в борделе зачем разбили? Анна (всхлипывает). Там был отвратительный старикашка… Аристарх Прохорыч… щипал меня, говорил всякие мерзости… Владимир. Аристарх Прохорыч? Уж не граф ли Кайзерлинг? Анна. Вы с ним знакомы? Владимир. Ему в Петербурге ни один приличный человек руки не подаст… Значит, он вас обижал? К барьеру я его, конечно, вызывать не стану - много чести, а поколотить поколочу! Анна. Ему колотушки только в радость. Владимир. От моих побоев, обещаю, он удовольствия не получит. (морщится) Что это за розовую дрянь вы на себя нацепили? (разматывает бархатную портьеру и обнаруживает под ней вульгарное декольте) А это ещё что за безобразие?! Анна. Платье по последней парижской моде… Владимир. Вы что, с ума сошли - в таком виде по городу разгуливать?! (срывает с себя пальто и укутывает в него Анну по самый нос) Если вы ещё хоть раз не то, что на себя напялите - в руки такую тряпку возьмёте, ей-богу, выпорю! Анна (хнычет). Вы ещё худший консерватор, чем был дядюшка! Владимир. Я консерватор?! А вы… вы… (не может найти слов) Идёмте-ка лучше домой! Ваши прогулки по городу дорого мне обходятся… Анна. И обедать будем? Владимир. Будем, конечно, будем. Я, пока по улицам бегал, вас разыскивая, десять раз успел проголодаться. Анна. А как вы меня нашли? Владимир. Ожерелье ваше помогло (протягивает ей жемчуг). Анна (испуганно). Ой! На нём кровь! Владимир. Простите… (окунает ожерелье в сугроб) Пришлось отнимать эту безделицу у одного моего знакомого, крайне непонятливого человека… Анна (с притворным сочувствием). Надеюсь, этот поручик не сильно пострадал? Владимир. Ваш Аристарх Прохорыч на его месте захлебнулся бы от удовольствия.
Екатерина: Кадр 76. На лесной дороге Лиза и Михаил, одетые в грубые крестьянские тулупы мехом наружу, пилят толстое дерево на обочине. Михаил (вытирая рукавом пот со лба). Не устали, Лизавета Петровна? Может, отдохнём? Лиза. Некогда отдыхать, Михал Саныч, успеть бы! (закусив губу от натуги, налегает на рукоять пилы) Пилят ещё несколько минут. Михаил. А теперь - отбегайте в сторону! Лиза. И не подумаю! Вместе пилили, вместе и валить будем! Михаил, покачав головой, толкает подпиленный ствол, Лиза изо всех сил ему помогает. Дерево с громким треском падает поперёк дороги. Лиза (визжит и прыгает от восторга). Ура! Ура! Какие мы молодцы! Михаил. Ловко вы это придумали с деревом, Лизавета Петровна. Лиза. А это не я, а Владимир! Мы с Забалуевым венчаться ехали, и он нам дорогу перегородил - и не одним деревом, а целой дюжиной! И как ему одному удалось столько нарубить? Должно быть, бедный, два дня спину гнул… Михаил (хмуро). Почему-то все женщины, которые знали Корфа, вспоминают о нём одновременно с возмущением и с грустью… Лиза. Да я вовсе и не хотела его вспоминать, просто к слову пришлось… И потом, дерево - это всего лишь дерево, главная-то идея, с засадой, принадлежит вам! Задумать такое смелое и опасное предприятие мог только незаурядный человек! Михаил (смущён и польщён). Да нет, ничего героического… Мы на Кавказе только и делали, что в засадах сидели: мы - на абреков, они - на нас… А вот женщина, которая не только не упала в обморок со страху, узнав подробности оного предприятия, а ещё и пожелала принять в нём участие, достойна… (Лиза расплывается в улыбке до ушей, приготовившись слушать комплименты) …самого сурового порицания! Лиза (обиженно). Почему? Михаил. Потому что не женское это дело - в засаде сидеть! Сам не знаю, почему я согласился взять вас с собой… Лиза. Попробовали бы не взять! Михаил (прислушивается) Чу! Кажется, едут… Ладно, Лизавета Петровна, потом доспорим, а сейчас - спрячьтесь и не показывайтесь, пока я с ними не разделаюсь! Лиза, пожав плечами, ныряет за сугроб. Михаил карабкается на дерево, уцелевшее от порубки. Подъезжает тюремная карета, на козлах - кучер и вооружённый охранник. Михаил обрушивается на них с дерева и сбрасывает обоих на землю. Охранник хочет дотянуться до отлетевшего в сторону ружья, но Лиза запускает ему в глаз крепко скатанным снежком, а Михаил бьет в другой глаз кулаком, одновременно успев пнуть попытавшегося очнуться кучера. Михаил (Лизе). Я же велел вам не высовываться! Лиза. Это нечестно! Всё самое интересное для себя приберегли, а я - в сугробе скучай? Михаил. Зато я с вами точно не соскучусь! (шутливо грозит ей пальцем) А теперь свяжем-ка этих двух бедняг! Подтаскивают бесчувственных кучера и конвоира к дереву, и крепко-накрепко прикручивают верёвками к стволу, заткнув им рты рукавицами. Михаил (сбивает замок с дверцы кареты). Пожалуйте на свободу! Сычиха (выходит, щурясь на яркий солнечный свет). Нынче утром снежок так красиво падал… и тараканы под лавкой шуршали, что скоро конец моему заточению… Михаил (услышав возню внутри кареты). Есть там кто ещё? (вытаскивает за шиворот молоденького солдатика) Солдатик (увидев Сычиху). Нет! Нет! Уберите её от меня! (в истерике машет руками) Михаил (ласково). Чего плачешь, дурашка? Солдатик. Эта ведьма обещала меня силы мужской лишить, а я всего неделю, как женился-я-я… (кулаками размазывает по щекам слёзы) Сычиха (ворчливо). А нечего было меня дразнить, какие покойники слаще - копченые или вяленые! Михаил (солдатику). Не горюй, служивый! У меня после её угроз сил втрое прибавилось! Солдатик (шмыгает носом). Правда? Михаил. Правда, правда… (связывает его и заталкивает обратно в карету) Лиза (отводит Сычиху в сторонку). Помнишь, ты мне по осени блондина нагадала? (с придыханием) Это Миша? Сычиха. По картам имени не прочтёшь, только масть. А этот блондин, или какой другой - тут уж как судьба распорядится. Лиза. Не хочу другого, мне этот нравится! Сычиха (хмыкает). Сама всё знаешь, а меня пытаешь. (Подходит Михаил) Спасибо, князь, что вызволил меня… Не боязно людоедке-то помогать? Лиза. Что ты на себя наговариваешь? Я твой холодец кушала - он был из свиных ушек, не из человечьих. Михаил. Я тоже не верю, что вы способны на такое злодеяние. Всякое, конечно, про вас говорят, только чего ж дураков слушать-то? Мы - люди умные. Сычиха. Тогда и меня за дуру не держите! Знаю, что у вас до меня какая-то нужда, иначе б не полезли на вооружённую охрану. Лиза. Сычиха, мы ищем женщину по имени Анастасия… Сычиха (бледнеет). Анастасия? Откуда вы узнали? Михаил. Знаем-то мы как раз очень мало, а хотелось бы побольше… Сычиха. Не моя это тайна. Лиза (умоляюще). Сычиха, миленькая, ты хоть намекни, где искать, мы сами найдём! Сычиха (сама с собой). Говорила я ему, что шила в мешке не утаишь, а он - ни в какую! Поплатился вот… и Настенька горе мыкает… (Лиза с Михаилом навостряют уши) Всё, больше ничего не скажу! Лиза (вздыхает). Теперь из неё и слова не вытянешь, хоть на куски режь! Михаил (растерянно). Что ж нам с ней делать? Не бросать же её посреди леса! Спрятать бы в каком безопасном месте… (чешет затылок) Знаю! Отведём её к Варваре, в усадьбу Корфа - Вольдемара там сейчас нет, вызверяться некому. Лиза. Идём! Подхватывает Сычиху под правый локоток, Михаил - под левый, и скрываются за деревьями. Подъезжают верхом Марфа и Модестыч. Модестыч (присвистнув). Это кто ж тут погулял? (развязывает пленников) Кучер (плачет). Не то люди, не то звери… Конвоир (щуря оба подбитых глаза). Сверзился откуда-то и копытом меня лягнул… Кучер. А меня рогом боднул! Модестыч. Без нечистой силы тут не обошлось… Видать, Сычиха наколдовала, оживила своих мертвяков, они и помогли ей на волю вырваться… Марфа. Ушла, проклятая! (грозит в пространство кулаком) Всё равно я тебя найду, из-под земли выну! Модестыч. На кой ляд она тебе сдалась, эта ведьма-людоедка? Марфа. Спросить у неё хочу, что она с доченькой моей сделала, с Настенькой… Модестыч. У тебя дочка есть? А я и не знал! Марфа. А мы с Петрушей никому и не говорили - жены его боялись… (всхлипывает) Родила я Настеньку и сдуру-то Сычихе оставила, чтоб она её спрятала до поры до времени от Машки Долгорукой… (подвывает) Только не уберегла Сычиха мою доченьку… Модестыч (ахает). Съела?! Марфа. Мне-то она сказала, что похоронила Настеньку и медальон, Петрушин подарок, в гробик положила… Модестыч. Слопала она твою Настеньку, как пить дать, слопала! Марфа (причитает). Я двадцать годков доченьку свою оплакивала, а тут в вашем трактире предложил мне один человек медальон у него купить… я глянула и обмерла - медальончик-то Настенькин, двенадцать камушков на крышечке… Модестыч. Двойная выгода: ребёнка - в суп, медальон - процентщику… Марфа (рыдает на груди у Модестыча). Чует моё сердце - жива Настенька! Жива! Модестыч. Не плачь, Марфуша, Долгорукие - племя живучее. Пётр Михалыч вон с того свету возвернулся, глядишь, и Настенька твоя из супа вынырнет. Марфа (всхлипывая). А вдруг это Машкины происки? Вдруг она с Сычихой сговорилась, чтоб доченьку мою погубить? Модестыч. А ты поди к ней да топни ножкой: куда, мол, Настеньку мою дела? И коли виновата, пусть она тебе за обиду денег даст! Со мной поделишься… не за просто ж так я тут тебя утешаю и советы даю! Марфа (воинственно). И пойду! И топну! Модестыч (выразительно шевелит пальцами). И про меня, про меня не забудь!
Екатерина: Кадр 77. Петербургский особняк Корфа За чайным столиком. Владимир разглагольствует о своих подвигах на Кавказе, Ольга слушает его, развесив уши, Анна с деланно равнодушным видом пьёт чай. Ольга. Четверо черкесов? Я бы умерла со страху! Владимир. Дело было так: выхожу я на рассвете от… в общем, из одной сакли… а навстречу мне по горной тропинке - пятеро черкесов! Я вытаскиваю пистолет и приканчиваю всех шестерых одним выстрелом… а седьмого зарубил его собственной саблей. Ольга (восторженно). Вы настоящий герой, барон! Анна сердито дует на чай. Владимир (вытирает горячие брызги со щеки). Это что! (хвастливо) Вот, помню, как-то мы с Мишелем стояли вдвоём, безоружные, под дулами двух десятков мушкетов… Ольга (застывает с недоеденным пирожным в руке). И остались живы?! Владимир. Как видите! Анна (изящно зевая). Право, война - это так скучно… Почему бы не поговорить о музыке, о поэзии? Владимир (поворачиваясь к ней). О музыке? Извольте! Играли мы как-то в карты на барабане… вдруг, откуда ни возьмись, черкесы… и тут такая музыка началась!.. Ольга (теребит его за рукав). Нет, Владимир, лучше расскажите, как вы выпутались из той переделки? Владимир. Из какой переделки? Ах, тогда, с Мишелем… Отобрали мы у этих болванов ружья, хотели перестрелять, да государь-император лично пожаловал и нижайше нас просил, чтобы мы сохранили для него лучшую роту солдат… (Анна громко фыркает) Что опять не так? Вам же нравилось слушать рассказы моего отца о войне с Наполеоном? Анна. Но дядюшка никогда не врал так бессовестно! Владимир. Я вру? Я? Ну, если и прикрасил, то самую малость… Анна. Можете продолжать в том же духе, не стану вам мешать. (с грохотом отодвигает стул и уходит) Владимир (разводит руками). Я отказываюсь что-либо понимать! Купил ей давеча три новых платья, целую коробку нот привёз из музыкального магазина, с господином Оболенским договорился о репетиции… а она всё недовольна! Ольга. Мужчины порой бывают так слепы… Она же вас ревнует! Владимир. Ревнует? (громко смеётся) Помилуйте, к кому? Ольга. Ко мне. Владимир. К вам? (хохочет во всё горло) Ольга (с оскорблённым видом). Вы полагаете, ко мне нельзя ревновать? Владимир (вытирая слёзы). К вам - можно! Но только не меня. Ольга. Я говорила, что вы неучтивы… но это было слишком мягко сказано… вы просто хам и мужлан и не умеете обращаться с дамами! Владимир (целует ей руку). Сударыня, в любое другое время я был бы счастлив оказаться в шкуре соблазняемого… Ольга (отдёргивая руку). Вы самовлюблённый и самоуверенный дурак! Зачем мне тратить время на какого-то барона, когда у меня есть мой Саша? Владимир. Да нет, шановна пани, это вы страдаете от глупой самоуверенности. Нет у вас никакого Саши! Ольга (истерически). Есть! Есть! Мы поклялись любить друг друга вечно, назло времени и расстоянию… И даже если ему приказали забыть меня, я верю… я чувствую… только что такой бездушный чурбан, как вы, может знать о муках любви?! Владимир (меланхолически). О муках-то как раз знаю… Ольга. А коли знаете… устройте мне с ним встречу! Владимир. С гораздо большей охотой я устроил бы ваш отъезд в Польшу. Ольга (швыряет в него чашкой). Nikczemnik! Владимир (вздыхая, вытирает пятно с галстука). Домой вас, я вижу, не тянет… Ольга. Я должна с ним увидеться! И если он и вправду… как все твердят… тогда я пойду и утоплюсь в Неве! Владимир. А если сразу - в Неву? Ольга. Не-е-ет! Так просто вам от меня не отделаться! Владимир (тоскливо). Я уже начал это подозревать… (махнув рукой) А-а, была ни была! Я помогу вам… Ольга набрасывается на него с радостными поцелуями. Владимир (снимает её со своей шеи). Но предупреждаю - никаких глупостей за моей спиной! Андрей (входит). Прости, что без доклада, Вольдемар! Случайно узнал, что ты в Петербурге, решил навестить… (заметив Ольгу, чуть не роняет очки) Пани Калиновская?! Ольга. С вашего позволения - Елена Петровна Болотова. Андрей (напускается на Владимира). Ты что, рехнулся?! Или тебе надоело голову на плечах носить? Так её у тебя живо снимут! Владимир. С какой стати? Андрей. Да потому что ты укрываешь у себя беглянку, за которой охотится всё Третье отделение! Владимир (Ольге). Вы слыхали, Елена Петровна? Свидание с Сашей придётся отложить… (оживляясь) А почему бы вам не прогуляться к Неве? Ольга. Оба вы - трусы и ничтожества! О матка боска, как измельчало русское дворянство! Где тот благородный Димитрий, который бросил к ногам Марины Мнишек московский кремль? Владимир. Не своим легко расшвыриваться. Андрей (поправляя очки). Это Гришка-то Отрепьев - благородный? Видно, я чего-то не дочитал в русской истории… Ольга. Idz do diabla! (уходит, хлопнув дверью) Андрей (качая головой). Ну и фурия! Вольдемар, пока ты не нажил крупных неприятностей, выпроводи её вон! Владимир. Не поверишь, Андре, только об этом и думаю… Но чёрт меня дёрнул пообещать ей помощь, не могу ж я выставить себя полным подлецом, пусть даже и перед вздорной бабёнкой! Выпьешь чаю? (подвигает ему чашку и вазочку с вареньем) Ты в Петербурге по делам? Андрей (садится к столу). Можно и чаю… а дело… (зачёрпывает ложечкой варенье) дело у меня, собственно, к тебе… Владимир. Валяй! Андрей. Дело тут такое… понимаешь… (отправляет варенье в рот и прихлебывает чай) К нашей маменьке неожиданно вернулась память… Владимир. Мне, вероятно, нужно выразить по этому поводу радость? Извини, не буду. Андрей. Да я тебя и не заставляю… но, видишь ли… maman теперь здорова… её могут отправить в тюрьму… Мы с отцом посоветовались, и вот… (достаёт из кармана и протягивает Владимиру бумагу) Владимир (читает). Дарственная? Четыреста десятин земли под лесом? Что это, черт побери?! Андрей (мямлит). Мы хотели… ты бы не мог… чтобы маменьку не в тюрьму… Владимир (скомкав, отшвыривает бумагу). За кого вы меня принимаете?! Чтобы я отцовский прах на вязанку хвороста променял?! Андрей (стушевавшись). Но ведь ты тогда… луг и мельницу… Владимир. Убирайтесь к лешему с вашими лугами, лесами и маменькой! (выскакивает из-за стола) Ничего не желаю больше про неё слышать! Пусть живёт, как хочет, только чтоб на глаза мне не смела показываться, иначе я за себя не отвечаю! (с порога) Да, и мельницу тоже заберите, всё равно на ней жернова ни к черту, как и всё в вашем хозяйстве! (хлопает дверью) Андрей (один). Неловко как-то вышло… (аккуратно расправляет дарственную и кладёт в карман) У Вольдемара-то, оказывается, широкая душа… Правда, он от этой широкой души может нашу maman пристрелить… надо сказать ей, чтоб в его имение - ни ногой! Никита (входит, кланяется). Доброго вам здоровьица, барин! Андрей (рассеянно). Чего тебе? Никита. Да я вот… узнать… (мнёт в руках шапку) Как там лошадки-то ваши? Ураган, Рыжик? Овса-то им вволю дают? Андрей (раздражённо). Что ты мелешь, дурачина? Тут беда за бедой валятся, а он про каких-то лошадок! (сам с собой) Maman то в уме, то не в уме, от папашиных нравоучений волком выть хочется, зять за обедом аппетит портит… и с невестой нелады… Никита. Из-за Тани? Андрей. А ты откуда знаешь? Никита. Так про то все давно знают, барин! И в вашем имении, и в нашем… Таню, знамо дело, жалеют - куда она теперь, горемычная… с дитём-то… Андрей (ноет, сжав руками голову). Все всё знают, и Наташа скоро узнает… Что же делать? Что делать?! Никита. Вы - барин, вам видней… Андрей (задумчиво ест варенье). Наташа Таню давно невзлюбила, всё талдычит мне: прогони её на работы, или замуж отдай! Можно, конечно, и замуж… я б и приданое дал… Никита (чешет затылок). А велико ли приданое, барин? Андрей. Да уж не обидел бы… (взглядывает на Никиту с интересом) У тебя кто-то есть на примете? Никита. Мы с Татьяной давно друг друга знаем… я б и об ней бы заботился, и о дите вашем… а кабы вы нам ещё деньжат на обзаведенье подкинули… Андрей. Ты… готов на ней жениться?! (бросается обнимать Никиту) Вот спасибо-то, дружок! Ввек не забуду! (суетливо подвигает ему стул) Садись, выпей со мной чаю! Нет, лучше поедем в поместье! (тащит Никиту к выходу) Вот не чаял, не гадал, что всё так ладно устроится! Никита. Я что… я завсегда… Андрей. Едем, едем! Ещё засветло успеем… Как я рад! Как я рад!.. (выталкивает Никиту за дверь)
Екатерина: Кадр 78. На почтовой станции Комната с низким потолком и дешёвой мебелью. Входят Лиза и Михаил, румяные с мороза. Лиза. Ух, как я замёрзла!.. (обнимает печку) И проголодалась… Михаил. Я велел подать ужин сюда, чтобы внизу ненароком с вашим муженьком не столкнуться. Хотя какой в этой дыре ужин! Щи да каша… Лиза. С удовольствием похлебаю с вами щей из одного котелка! Михаил (стаскивает с себя шубу). И как это вам, Лизавета Петровна, пришло в голову назваться мужем и женой? Лиза. А вы тоже - не могли подыграть! Покраснели, мямлили чего-то… Если бы не я, пришлось бы нам ночевать в чистом поле под стогом сена! (с разбегу прыгает на кровать) Мягко-то как! Надеюсь, у них нет клопов? (заглядывает под подушку) Михаил (ворчливо). Зачем вы вообще за мной увязались? Если б я не боялся упустить Забалуева, отвёз бы вас обратно к папеньке с маменькой! Лиза. Если бы не я, вы бы вообще ничего не узнали! Это я нашла в камине обрывок письма с угрозами, это я следила за ним целый день - как он метался по дому, как под вечер стал собираться в дорогу… а вы в это время валялись у себя в комнате с книжкой в руках! Михаил. Я не собираюсь умалять ваших заслуг, Лизавета Петровна, однако же поймите и вы меня… Лиза. Интересно, чего он так испугался? И куда едет? Михаил. Куда он едет, не знаю, а спит у нас под боком, в соседней комнате. Лиза. В соседней? За стенкой, значит? (с озорным блеском в глазах) Миша, а давайте подсмотрим, чем он там занимается! Михаил. Но это… гм… не совсем законно… Да и что мы увидим сквозь стенку? Лиза. Нам с вами не впервой закон нарушать! А стенку можно просверлить. Михаил. Он же услышит! Лиза. Не услышит, он тугой на оба уха! Михаил (достаёт пистолет). Так, может… Лиза. Глухой, но не настолько же! Михаил задумывается. Лиза (подсказывает). Шпора! Михаил (хлопает себя по лбу). И как я сам не догадался! (отцепляет от сапога шпору и начинает ковырять ею в стене) Слава Богу, тут тоненькая перегородка! (шпора проваливается в дыру) Готово! Лиза. Дайте посмотреть! (приникает глазом к дыре) Михаил. Ну что, видно? Лиза. Видно, только плохо… Михаил. Позвольте… (расширяет отверстие рукояткой пистолета и заглядывает) Вон он, ваш благоверный, денежки считает. Лиза (пихает его в бок). Пустите! Михаил. Но мне тоже интересно! Отталкивают друг друга от дыры в стене, в конце концов пристраиваются рядышком, щека к щеке. Лиза. Пачка-то какая толстая! Видать, за наш медальон выручил… Михаил. Или украл из казённого сейфа… Лиза (испуганно). Ой! Сюда смотрит! Заметил! Отскакивают и вжимаются в стену по разные стороны. В дыре показывается глаз Забалуева. Забалуев. Что? Зачем? Ужо всыплю я смотрителю, каналье! (сердито пыхтит) В щах у них, понимаете, тараканы плавают, в стенах - дыры зияют… А у меня спина больная, мне нельзя, чтоб сквозняки! (затыкает отверстие какой-то тряпкой) Лиза (переводя дух). Уф! Чуть не попались! Михаил. До чего же вы легкомысленны, Лизавета Петровна! И я с вами всякую осторожность потерял… Лиза. Чем меня шпынять, лучше б послали за исправником! Сцапали бы муженька моего с ворованными денежками - и в тюрьму! Михаил. А если здешний исправник - его друг-приятель? Да и деньги не пахнут, поди докажи, что они ворованные… Лиза. Какой же вы зануда, Михал Саныч! Слуга приносит ужин. Михаил (заглядывает в супницу). Что там? Щи? Лиза. С тараканами? Увольте! Михаил (слуге). Пошёл вон, не будем мы ужинать. Слуга (бормочет, уходя). Из нумера в нумер таскаю эти щи, и везде носы воротят… Сдались им эти тараканы… обсосал да выплюнул... Лиза. Пирог и вино можно было бы оставить. Михаил. Только пирог! (берет с подноса тарелку с пирогом и выталкивает слугу за дверь) Завтра нам потребуется свежая голова. Лиза (догоняет слугу в коридоре и возвращается с бутылкой вина). До завтра ещё целая ночь, а я согреться хочу… Да и вам не мешало бы принять для храбрости, а то совсем раскисли. Михаил. Зато у вас бодрости на троих… (откупоривает бутылку и режет пирог) Прошу к столу! Лиза (громко зевая). Пойду-ка я лучше спать! Глаза слипаются… (начинает расстегивать крючки на платье) Михаил (роняет вилку). Ч-что вы делаете? Лиза. Не ложиться же в постель одетой! Кстати, отвернитесь! Михаил, зажмурившись и невнятно бормоча извинения, отворачивается. Лиза сбрасывает с себя платье и многочисленные юбки, расшвыривает их во все стороны и, схватив кусок пирога, ныряет под одеяло. Лиза (с набитым ртом). Маменька нам в детстве не разрешала в кровати кушать… Ругала за крошки на простынях… (откусывает ещё) А вы-то что делаете? Михаил (застилая сундук шубой). Готовлю себе на ночь постель. Лиза. Там же неудобно! (хлопает по одеялу рядом с собой) А здесь и впятером можно поместиться! Михаил (краснея до корней волос). Вы… вы предлагаете мне лечь с вами на одной кровати?! Лиза. Если вы заботитесь о приличиях, то мы и так уже их все нарушили, мыслимые и немыслимые… зачем же ещё и в удобствах себе отказывать? Лучше налейте мне вина, сухой кусок в горло не лезет. Михаил с бутылкой и двумя пустыми бокалами осторожно пробирается между разбросанными там и сям юбками и садится на краешек кровати. Михаил (наполняя бокалы). Выпьем… за успех нашего предприятия? Лиза. И за мой развод! Михаил. И за ваш развод! (чокаются) Лиза (разомлев от тепла и вина). Я вам так благодарна, Миша… так благодарна… в семье меня никто не понимает, а вы такой отзывч… (засыпает с куском пирога в руке) Михаил поправляет на ней одеяло и вытаскивает из руки пирог. Михаил (жуёт пирог, запивая вином). Такого романтического ужина у меня ещё не было… (подумав, допивает остатки вина, потом задувает свечку и, не раздеваясь, ложится на кровать с краю) Лиза (бормочет во сне). Уйдите с глаз моих, гадкий старикашка! Михаил (гладит её по плечу). Бедная! Даже во сне ей этот Забалуев покою не дает! Лиза. Вот пожалуюсь Мише, он вас смелет в муку! Михаил (глубоко тронут). Разве могу я обмануть её надежды? Придётся побыть мельником… (Лиза кладёт голову ему на грудь и обнимает рукой за шею) …и подушкой… Лиза (сладко причмокивает во сне губами). А ещё он спустит с вас шкуру, посадит на кол и утопит в колодце с гнилой водой! Михаил (обнимая её). До чего же вы кровожадная, Лизавета Петровна! Даже страшно рядом с вами спать - ещё скушаете вместо Забалуева… (улыбается в темноте) И всё-таки - это самая романтическая ночь в моей жизни! (тоже засыпает)
Екатерина: Кадр 79. В Петербургском особняке Корфа Пустая прихожая. Надрывается входной колокольчик. Из гостиной выходит трезвый и злющий Владимир. Владимир (орёт). Откроет кто-нибудь эту чёртову дверь?! (тишина) Где все?! Я вам хозяин или мальчик на побегушках?! По-прежнему тишина. Владимир (рычит). Ну, подождите… Всех в рекруты сдам! (сам распахивает дверь) Александр (улыбается с порога). Добрый вечер, барон! А всё стучу, стучу в эту чёртову дверь… Уходить уж собрался… Владимир (с отвалившейся челюстью). А-а… э-э… (заикаясь) В-ваш-счество? Александр. Оставьте, барон! Надоели мне эти реверансы… С утра до вечера только и слышу - "ваше высочество", "ваше высочество"… нет, чтобы кто-нибудь просто, по-дружески, назвал Сашей! Владимир. В таком случае… выпьем по-дружески за встречу? Александр (оживляясь). Конечно, выпьем! (снимает с себя треуголку и плащ и бросает их на Владимира) Владимир. А как вы узнали, что я в Петербурге? (перебрасывает одежду цесаревича с себя на кресло в углу) Александр. Вы же сами прислали мне во дворец записку! (по-хозяйски распахивает дверь в гостиную) Давненько я у вас не был! Владимир (бормочет). Записку? Какую записку? (вдруг хлопает себя по лбу) Ну, берегитесь, шановна пани! С улицы входит Анна и пытается незаметно проскользнуть в боковую дверь. Владимир (ловит её за накидку). Откуда так поздно? Вы ещё два часа назад должны были быть дома! Анна (по привычке съёживаясь). Я была в театре… на репетиции… а потом выпила чаю в кондитерской… Владимир. В какой кондитерской?! Что, у нас дома чаю нет? Анна (осмелев). Я не обязана перед вами отчитываться за каждый свой шаг! Александр (вмешивается). В самом деле, барон! К чему такие строгости? (целует Анне ручку) Хорошеньким девушкам не грех иногда полакомиться пирожным. Анна (жеманничая). Merci, monsieur… Владимир, почему же вы не сказали, что у нас гости? Владимир. Вот именно - у нас гости, а вы гуляете неведомо где! Уж хотел снова бежать вас разыскивать… Анна. А те жандармы, что бродят у наших ворот - вы их за мной собирались послать? Александр (опять вмешивается). Жандармы? Эти меня караулят! (с интересом поглядывает на Анну) Барон, представьте же меня! Владимир. Простите, ваше высочество… это Анна, воспитанница моего отца. Анна (хлопает ресницами). Ваше высочество? (хочет сделать книксен) Александр (поднимает её). Довольно церемоний, а то я обижусь и уйду! Расскажите лучше, мадмуазель Анна, что вы репетировали? Анна. Мне дали главную роль в новой пьесе. Моя героиня - певица, её бросает возлюбленный, и от горя она теряет голос. Владимир (с ехидным огорчением). Неужели мы будем лишены удовольствия слышать ваше пение? Анна. Господин Оболенский обещал, что я буду петь в другой пьесе! (показывает ему язык) Я купила пирожных, но вы их теперь не получите, раз вы такой злюка! То ли дело барышня, с которой я познакомилась в кондитерской - милая, добрая… и ведь эту бедняжку чуть было не забрали в участок - из-за того лишь, что у неё не оказалось чем заплатить за сладости! Владимир. Мало вам графа Кайзерлинга, теперь вы с воровками якшаетесь? Анна. Она не воровка, а иностранка… приехала из Германии к своему жениху… Я одолжила ей денег, мы выпили кофе и поболтали. Александр. Моя невеста тоже немка… надо бы ей объяснить, чтоб из дворца без денег не выходила, а то попадёт в некрасивую историю… (поднимает с пола веер и галантным движением вручает Анне). Это вы обронили, мадмуазель? Анна. Я не ношу вещей такого вульгарного красного цвета! (бросает на Владимира уничтожающий взгляд и уходит) Александр (вертит в руках веер). Скажите, Владимир, а много у вашего отца было воспитанниц? Владимир. Хвала Создателю, только одна, да и то вернее было бы сказать "невоспитанница". Александр. Вот как? А я хотел вас обоих пригласить завтра на бал в честь моей невесты (достаёт из кармана красивый конверт) Владимир. Пощадите, ваше высочество! (проводит его в гостиную и разливает по бокалам вино) Худшего наказания, чем сопровождать Анну на бал, и придумать невозможно! Она будет строить глазки и танцевать со всеми подряд, а я потом этих бедняг к барьеру вызывай? Александр. Вы могли бы сами с ней танцевать, пусть она вам одному строит глазки. Владимир. Мне это как-то не приходило в голову… Александр. Когда человек перестаёт соображать, объяснение одно - он влюбился. Владимир (скорбно). Что, это так заметно? Александр. Увы, барон, даже невооруженным глазом. И всё-таки, кому принадлежит этот веер вульгарного красного цвета? Ах, понимаю! Осколок былого увлечения… С тех пор, как вы заполучили этот сувенир в свою коллекцию, его обладательница перестала вас волновать? Владимир (уныло). Если бы! Александр (виновато) Боюсь, я подложил вам свинью, дав вашей милой Анне повод для ревности… Владимир. Не беспокойтесь, ваше высочество! (подливает ему вина) Мы с Анной и без этого веера по двадцать раз на дню ссоримся, и я к такому положению вещей уже привык… хуже того, оно мне начинает нравиться. Александр (освоившись, наливает себе сам). Мы с Мари тоже частенько ссоримся, и в пылу ссоры она перебила о мою голову немало фарфоровых ваз… Владимир. Анна до фарфора пока не добралась… Александр. Доберётся, ещё как доберется! (расстёгивает мундир и разваливается в кресле) Войдёт во вкус и всю посуду в доме переколотит, только успевайте увёртываться! Владимир. Да у нас и фарфора-то мало… (оглядывается на бюст Шекспира) Отец больше увлекался скульптурой… Александр. У-у!.. В вашем случае, барон, совет один: не грешите! Владимир. Последние месяцы я влачил такое праведное существование, что, боюсь, утратил интерес к альковным шалостям. Александр (обмахивается красным веером). Ах, как же славно мы шалили с одной прелестницей, обожавшей этот цвет! Я дарил ей красные рубины, мы предавались страсти на красных шёлковых простынях, а после утоляли жажду сочными красными вишнями… Владимир (откупоривая четвёртую бутылку). А вам бы не хотелось вновь окунуться в этот красный омут? Александр. Нет, к вишням я с тех пор охладел, но нежно полюбил персики… румяные, бархатные… как щёчки у одной сердитой зеленоглазой девушки… Только тс-с! (прикладывает палец к губам) Не выдавайте меня моей невесте! Владимир. Как можно, ваше высочество! Это наши маленькие мужские секреты… (поднимает бокал) женщин в них посвящать необязательно! Александр. Необязательно! (чокаются и выпивают) Часы бьют девять раз. Александр (нетвёрдым голосом). О… мне пора домой… (нетвёрдой походкой направляется к двери, на ходу застёгивая мундир) У матушки музыкальный вечер… (морщится) Ненавижу флейту! Владимир. Так оставайтесь у меня! Я прикажу подать ещё вина… или чаю… может, Анна смилостивится над нами и угостит пирожными… Александр (тоскливо). Нельзя… Этикет… Какой осёл придумал этот этикет? Где моя шляпа? (Владимир подаёт ему плащ и треуголку) Нынче я покидаю ваш дом на своих ногах! а прошлый раз… чёрт, что было в прошлый раз? Владимир. Натали Репнина утверждает, что доставила вас во дворец, завернутым в ковер… посмеялась, наверное… Александр (мечтательно). Натали… (распахивает дверь на улицу) Барон, я жду вас завтра… на балу… (вываливается на крыльцо) Не надо меня провожать! Тут мои конвоиры… то есть охраниры… Эй, болваны! Несите моё высочество во дворец! Раздаётся топот ног. Владимир. Adieu, votre altesse… Закрывает дверь и возвращается в гостиную, посреди которой, уперев руки в боки, стоит Ольга. Ольга (грозно). С кем вы тут пьянствовали? Владимир. С одним полковым товарищем… Ольга. Я слышала голос Александра! Владимир. Вам показалось… (выливает остатки вина из бутылки себе в бокал) Ольга (сердито топает ногой). Он был здесь! Не смейте мне лгать! (вырывает у него бокал) Владимир (с недоумением смотрит на свою пустую руку). Какого чёрта… Ольга. Почему вы меня не позвали?! Владимир. Потому что у меня - не дом свиданий! Хочет отнять у неё бокал, но Ольга выплёскивает вино ему в физиономию. Владимир (отряхиваясь). Нет, две скандалистки в доме - это слишком… Завтра же отправлю вас в Польшу! Ольга. Отправьте лучше в деревню свою Анну! Владимир. Мои отношения с Анной вас не касаются! Ольга. А вас не касаются мои отношения с Сашей! Если вы немедленно его не вернёте, я… я… (замахивается пустой бутылкой) Jak сie w morde strzele, to cie rodzona matka nie pozna!* Владимир (отбирает бутылку). Я говорил сегодня с вашим Сашей, он влюблён в другую. Ольга (визжит). Я вам не верю! Подлец! Мерзавец! Это из-за вас меня с ним разлучили! (в истерике катается по дивану) Владимир (пытаясь её утихомирить). Меня за приключение с вами тоже не орденом наградили. Ольга (рыдая, падает ему на грудь). Я не могу, не могу, не могу жить без Сашеньки! Владимир (гладит её по плечам). Сможете, сможете… Ольга (поднимает к нему заплаканное лицо). Вы думаете? (подставляет губы) Владимир (в сторону). На что только не пойдешь ради тишины в доме! (целует её) На пороге возникает Анна с заученно-холодной миной на лице. При виде парочки на диване каменная маска сменяется плаксивой гримасой, Анна пулей вылетает вон. Ольга (томно). Ах, барон, если б я так сильно не любила моего Сашеньку… Владимир. А вы не могли бы любить его из Варшавы? На расстоянии, говорят, любовь крепче… Ольга (взбеленившись). Psiakrew! Хватает другую бутылку, Владимир спасается позорным бегством. Бутылка разбивается о захлопнувшуюся дверь. Ольга (бушует одна). Трус! Ничтожество! (сметает всё со стола на пол, среди осколков замечает красивый конверт) Что это? Приглашение на бал? Сашенька! Любимый! Мы увидимся с тобой! (осыпает конверт поцелуями) * Надеюсь, понятно и без перевода: "сейчас как врежу по физиономии, родная мама не узнает!" Самое приличное из найденных мною в интернете польских ругательств. Оказывается, братский славянский язык та-а-акой грубый!
Екатерина: Кадр 80. Кабинет Бенкендорфа Огромный стол, заваленный бумагами. За столом - Бенкендорф, в расстёгнутом по-домашнему мундире, с очками на носу. Бенкендорф (читает вслух). "Прощай, немытая Россия… и вы, мундиры голубые…" Безобразие! Доколе мне будут поминать облитый чернилами мундир?! (читает дальше) "Быть может, за стеной Кавказа сокроюсь от твоих пашей, от их всевидящего глаза, от их всеслышащих ушей…" Не-е-ет, господа хорошие, от нас нигде не скроетесь - ни на Кавказе, ни в Сибири! Врывается возмущённый Жуковский. Жуковский. Доколе?! Доколе, я спрашиваю, можно терпеть полицейский произвол?! Бенкендорф (глядит поверх очков). Что случилось, господин Жуковский? Жуковский. Ваши дуболомы опять рылись в моих бумагах! Бенкендорф. Помилуйте, Василий Андреевич! Разве мог я поручить столь тонкую работу моим, как вы изволили выразиться, дуболомам? Жуковский. Уж не хотите ли сказать, что вы собственноручно… Бенкендорф. Вот именно, собственноручно! В ущерб всем прочим делам… целое утро убил на изучение содержимого вашего бюро… и не зря! (с гордостью потрясает толстой пачкой бумаг) Благодаря мне при дворе не распространится ересь вольнодумства. Жуковский. Благодаря вам Россия погрязла во тьме средневековья, в то время как весь просвещённый мир… Бенкендорф. Кстати, напрасно вы прятали эпиграммы вашего приятеля Вяземского в записке о денежной реформе. (ухмыляется) Думали, я финансовыми вопросами не заинтересуюсь? Жуковский (растерянно). Не было у меня никакой записки… должно быть, Александр Николаевич оставил… (спохватившись, прикрывает рот, но - поздно) Бенкендорф (торжествующе). Ага! Значит, и эти рожицы на полях - дело рук его высочества? Жуковский (пытаясь выкрутиться). Мне неизвестно, чтобы его высочество баловался рисованием… Бенкендорф. Зато мне всё известно! (разглядывает карикатуры) А вы знаете, весьма похоже, весьма… И граф Канкрин, и весь кабинет… (хихикает) и лысины, и животы, и ордена на подбородках… (обиженно) А вот я ничуть не похож… Бакенбарды и эполеты мои… а рога не мои! Да ещё и копыта, и хвост мохнатый! Я, конечно, понимаю, что его высочество меня недолюбливает, но рога и копыта - это, знаете ли, слишком! Жуковский. Невинные детские шалости… Бенкендорф. Шалости, говорите вы? (перебирает рисунки) Снова я - теперь с ослиными ушами и свиным рылом… а здесь - с петлёй на шее… ещё одна виселица… а тут черти варят меня в котле… Жуковский фыркает в кулак. Бенкендорф (скорбным голосом). Вам смешно, Василий Андреевич? А мне грустно… грустно от того, что мысли его высочества однобоки, как флюс, и приобрели эту однобокость под влиянием пошлых эпиграмм господина Вяземского… и хорошо ещё, что я успел изъять стишки некоего Лермонтова, они отличаются особой вредностью! Жуковский (ехидно). Вы опоздали, Александр Николаич уже прочитал их и даже удостоил лестного отзыва! Бенкендорф (в гневе срывает очки). Государь дал вам слишком много воли, господин поэт! И вы, пользуясь своею безнаказанностью, забиваете голову его высочества крамольной белибердой! Жуковский. Было бы лучше, если б наследник престола Российского читал Баркова и разглядывал лубочные картинки?! Бенкендорф. Мните себя неуязвимым, Василий Андреевич? Уверены, что у вас нет слабых мест? (грозит пальцем) А ваш роман с юной племянницей? Боюсь, это не понравится государыне, всем известны её строгие моральные принципы… Жуковский (багровея до макушки лысины). Вы можете рыться в моих бумагах, но не лезьте своими грязными полицейскими лапами ко мне в душу! Бенкендорф. Ах, Василий Андреич, я вас понимаю и где-то даже сочувствую… Мне тоже нравятся молоденькие прелестницы… (игриво улыбается) Аромат юности… невинные глазки… но с родной племянницей? Фи! Жуковский. Вы стремитесь задушить поэзию в России? Ликуйте, одного поэта вы уже убили - он перед вами! Я не буду больше писать од и элегий, я буду кропать эпиграммы, пасквили, памфлеты, рисовать карикатуры… и очень надеюсь, что скоро сумею превратить вас из жупела в посмешище! (уходит, хлопнув дверью) Бенкендорф (вздыхает). Все меня ненавидят… Я для них - жандарм, гонитель, душитель… и хоть бы кто-нибудь попытался понять мою душу! (берёт гитару и поёт надтреснутым баритоном) А у меня душа - она почти из воска, Податлива, тонка, наивна, как берёзка. Душа моя щедра, но что вам от щедрот? Никто ведь не поймёт, никто ведь не... Адъютант (входит). Разрешите, ваше высокопревосходительство? Бенкендорф (откладывает гитару). Чего тебе, голубчик? Адъютант. Срочное донесение, ваше высокопревосходительство! Бенкендорф (застёгивая воротник мундира). Читай! Адъютант (читает). "Бывшая фрейлина Калиновская тайно покинула Польшу". Бенкендорф. Тайно, говоришь, покинула? Хорошо… И куда же направилась - уж не в Петербург ли? Адъютант. Не могу знать, ваше высокопревосходительство. Бенкендорф. А вот это плохо! Адъютант (спеша оправдаться). Наш человек в Варшаве проследил её до границы… Бенкендорф (одобрительно кивает). Прекрасно. Адъютант (виновато). …но дальше заставы его не пустили - ему не хватило денег на взятку офицеру. Бенкендорф. Проигрался, небось… или на смазливых полек спустил… а дело кто делать будет? Плохо, голубчик! Адъютант. …под Вильно карету Калиновской встретил другой наш агент и провожал почти до Пскова… Бенкендорф. Уже лучше! Адъютант. …чтобы не быть замеченным, он вёл наблюдение, едучи на крыше её кареты, однако под Псковом замёрз и свалился… Бенкендорф. Худо, братец, худо! Адъютант. …но из её разговоров с кучером он узнал, что она держит путь в Двугорский уезд. Бенкендорф. Превосходно! Адъютант. …только наш человек в Двугорском не знает Калиновскую в лицо… Бенкендорф (морщась). Скверно! Адъютант. …но он сообщает, что в поместье князей Долгоруких поселилась их дальняя родственница, о которой прежде никто и слыхом не слыхивал, - некая госпожа Болотова. Бенкендорф (заинтересованно). Так-так-так... Адъютант (воодушевляясь). Мы срочно направили туда двух людей, чтоб они с неё глаз не спускали… Вскоре госпожа Болотова была замечена в компании соседского помещика (заглядывает в донесение), барона Корфа… Они распивали вино на берегу реки, ночевали в его усадьбе, а на другой день спозаранку отбыли в Петербург. Бенкендорф. Ага! Барон Корф, её бывший любовник! И даже стрелялся на дуэли с другим её любовником - цесаревичем… (потирает руки) Кажется, мы приближаемся к самому интересному? Адъютант (шелестит донесениями). В Петербурге госпожа Болотова никуда не выходила, а барон Корф полдня отсутствовал и приволок домой какую-то девицу подозрительного вида… Бенкендорф. Да это распутник с размахом! Адъютант. …а на другой день в особняк заходил… (перечитывает написанное, словно не веря глазам) …его высочество великий князь Александр Николаевич… (в полной растерянности) ушёл оттуда пьяным до изумления… возвращался во дворец верхом на двух жандармах… понукал их хлыстом и покрикивал: "Вот бы на вашем шефе так прокатиться!" Бенкендорф (обрывает его). Довольно, голубчик. Немедленно послать к Корфу взвод… нет, роту жандармов! Арестовать его самого, его любовниц, слуг, собутыльников, - грести под гребёнку всё, что найдётся живого в этом гнезде разврата и заговоров! Адъютант. Будет сделано, ваше высокопревосходительство! Бенкендорф. Погодите, я сам с вами поеду. Как бы вы кого не упустили, а мне не хотелось бы явиться на доклад к государю с голыми руками… (ворчит, выходя) Пусть его величество поглядит, к чему привело либеральное воспитание господина Жуковского!
Екатерина: Кадр 81. Петербургский особняк Корфа Ольга в своей комнате, мурлыкая под нос что-то весёлое, наряжается в роскошный маскарадный костюм. Ольга (любуясь своим отражением в зеркале). Всё для тебя, Сашенька! И это… (поливается французскими духами) И это… (сажает на полуголую грудь мушку) Анна (с порога). Вы куда-то собираетесь, госпожа Болотова? Ольга. Да, мы с Владимиром едем на бал! Анна (в сторону, обиженно). А меня не позвали! Ольга (нацепляя прозрачный шлейф). Как вам мой наряд? Я похожа на нимфу? Анна. Скорее - на кикимору болотную! Ольга. Фи, какая вы грубая! Понимаю теперь, почему Владимир до сих пор не смог пристроить вас замуж… С этаким-то характером… да без приданого… бедняжка! Жаль мне вас, так и промыкаетесь весь свой век в приживалках… Анна. Да хоть в горничных, лишь бы не вам прислуживать! Ольга. Вас не переспоришь, да я и не буду. Не хочется портить себе настроение перед праздником… (вставляет в уши серьги с огромными рубинами) А признайтесь, вам ведь хочется поехать на бал? Анна (с фальшивым безразличием). Не горю ни малейшим желанием! К тому же, у меня сегодня репетиция в театре. Ольга. Отлично! Значит, хотя бы на этот вечер Владимир может забыть об опеке над вами и целиком отдаться развлечениям! Анна (чуть не плача от злости). Желаю вам приятно повеселиться. Ольга. Уж мы повеселимся! (блаженно закатывает глаза) Владимир, как и на прошлом бале, под звуки мазурки увлечёт меня за статую Венеры, и я опять позволю ему делать с собою всё, что подскажет его порочная фантазия!.. Анна с перекошенным лицом бросается вон, едва не сбив с ног входящую Полину. Из коридора доносятся звуки бурных рыданий и бьющегося фарфора. Полина (недоумённо). Чего это с ней? Ольга (как ни в чём не бывало продолжает прихорашиваться). Бедняжке Аннет нелегко смириться с тем, что её отодвинули на вторые роли… (хихикает) Вот не думала, что так приятно причинять неприятности! (подмигивает своему отражению в зеркале) Даже приятнее, чем флиртовать с этим несносным бароном! Полина. Я ж говорила, что вам понравится делать Аньке гадости! Ольга (сердито хватаясь за развившийся локон). Что это? Полина. Сейчас подкрутим, барыня! (греет щипцы в камине) Ольга (сладко жмурясь). Уже скоро, Сашенька! Полина (накручивая Ольгину прядь на щипцы). Сделаем вас такой красоткой, что наш барин, как только вас увидит, так сразу и обомлеет! Владимир (с порога). Он уже обомлел! (Ольга и Полина испуганно поворачиваются к нему) Ну, и что означает ваш наряд, госпожа Болотова? Ольга. А… а я хотела сделать вам сюрприз! Владимир (хмыкает). Не скрою, польщён, однако сдаётся мне, что пленять вы собрались кого-то другого. Ольга. Ах, Боже мой, барон, кого же мне пленять в этих четырёх стенах, кроме вас? Владимир (ворчит). От вас всего можно ждать… (рассматривает измаранные промокашки на бюро) Вдруг вы снова написали своему Саше? (заглядывает за портьеры и под кровать) Вдруг записку перехватили и за вами явятся жандармы, заодно сгребут и меня, а я ни сном, ни духом… Мало хочется страдать за чужую глупость. Ольга. Предпочитаете страдать за свою? Владимир. По крайней мере, не так обидно… (втягивает ноздрями воздух) Откуда палёным пахнет? Полина (жалобно). Ой, барыня… (отнимает от её головы щипцы с пригоревшей к ним прядью) Ольга (визжит). Дрянь! Ты сожгла мои волосы! Как я в таком виде появлюсь перед Сашей?! Владимир (иронично). И кого же вы хотели обмануть, госпожа Болотова? Ольга (хнычет). Ах, оставьте меня! У меня такое горе! (теребит жалкий остаток локона) Полина. Да эта прядка вам вовсе и без надобности была, пол-личика закрывала! Без неё-то вы ещё красивше стали! Ольга (плаксиво). Саше так нравятся кудрявые волосы… Полина. Не убивайтесь, барыня! Хотите, и приклеить можно - на патоку, али на мучной клейстер, как наши девки в деревне… Нипочём не оторвёшь! Владимир. В самом деле, глупо горевать из-за испорченной причёски… Кому здесь, в этих четырёх стенах, на вас любоваться? Ольга (настороженно). Что вы имеете в виду? Владимир. Зная вашу прыткость, хочу принять меры предосторожности… (вытаскивает ключ с внутренней стороны двери) Ольга (с угрозой). Только посмейте! Пока она ищет что-нибудь потяжелее, чем замахнуться, Владимир выскакивает в коридор и запирает дверь на ключ. Владимир (орёт в коридоре). Тришка! Прошка! Караульте дверь! Если хоть одна душа оттуда наружу просочится, шкуры с вас спущу! Ольга (бросается на дверь и молотит в неё кулаками). Отоприте немедленно! Трус! Подлец! Негодяй! Владимир (из-за двери). Do widzenia, pani! (удаляющиеся шаги) Ольга (бьётся в истерике). Bestia! Bydlak chamski! Masz otreby zamiast mozgu! Полина. Ой, барыня, чтой-то странно вы ругаетесь - будто и по-нашему, а будто и нет? Ольга (опомнившись). Это в моей губернии наречие такое. Полина. А-а… Ольга. Что ты застыла столбом? Помоги мне! Полина. Да как же я помогу? Барин-то у нас нравом крут, чуть что не по нём - сразу на конюшню, пороть… Ольга. Не напрасно же я целую неделю терпела выходки этого хама и деревенщины и его овечки Анны!.. Я должна попасть во дворец! (мечется по комнате, круша всё, что под руку подвернётся) Им не удастся меня сломить! (распахивает окно и смотрит вниз) Полина. Ой, никак вы себя порешить удумали?! Ольга. Дура! Я выбраться отсюда хочу! Полина (ноет). Ой, высоко… Убьётесь! Ольга (сдёргивает с окна портьеры). Вяжи, дура! Да крепче! Полина. Коротко, барыня… не хватит до земли-то… (Ольга швыряет ей простыни с кровати) Да как же это… (трясущимися руками вяжет узлы) Ольга закрепляет импровизированную верёвку и перебрасывает её конец на улицу, сама запрыгивает на подоконник. Полина (отвернувшись и закрыв руками уши). Ой-ё-ёй, сейчас убьётся! Ольга (сквозь зубы). Debilka! Спускает ноги на улицу, хватается за верёвку и ныряет вниз. Полина подбегает к окну и свешивается через подоконник, ожидая увидеть на земле мёртвый труп, но вместо этого замечает фигурку в нарядном платье, ловко карабкающуюся через ограду. Полина. Эй! А как же я? Меня ж барин убьет! (испуганно перекрестившись, тоже переваливается через подоконник) Из коридора доносится топот ног и громкий стук в дверь. Голос Бенкендорфа. Ломайте, идиоты! Жандармы выносят дверь и врываются в пустую комнату. Бенкендорф. Где она?! Ищите! Жандармы рассыпаются по комнате, с упоением переворачивая вверх дном всё, что не успела перевернуть Ольга. Один из жандармов замечает распахнутое окно и с радостным воплем бросается к нему. Жандарм (высовываясь наружу). Верёвка тут, ваше высокопревосходительство… Бенкендорф (с досадой рубит рукой воздух). Сбежала!.. Жандарм (свешиваясь вниз). …а на верёвке кто-то болтается… Бенкендорф. Тащи сюда! Остальные жандармы бросаются товарищу на подмогу и за обрывок портьеры втягивают в комнату растрёпанную Полину. Бенкендорф (кровожадно потирая руки). Попались, госпожа Калиновская? От меня не уйдёшь! (жандармам) Подайте пани стульчик, не видите, её ножки не держат! Жандармы сажают трясущуюся Полину в кресло и разворачивают лицом к шефу. Бенкендорф (жестоко разочарован). Да ведь это не пани Ольга! (Полине) Где госпожа Калиновская, отвечай! Полина (хнычет). Какая Калиновская? Бенкендорф делает знак жандармам, те начинают выкручивать Полине руки. Полина (верещит). Ой-е-ей! Больно! (изловчившись, кусает усатого жандарма за руку) Усатый жандарм (отвешивает ей подзатыльник). Будешь говорить, дура? Полина. Не знаю никакой Калиновской, а вот Аньку Платонову надо всенепременно арестовать, она дом разоряет, барина объедает… Никому от неё жизни нету! Бенкендорф. Не хочешь, значит, правду говорить? Ну, добром не получилось, придётся по-плохому… (сокрушённо вздыхает) Не люблю я смотреть, как женщин пытают… ох… (жандармам) Заткните ей рот, чтоб не орала, и приступайте! Полина (брыкается в жандармских лапах). Ой, не надо! Ой, всё скажу! (шмыгает носом) Была тут ещё госпожа Болотова, только она ещё до вашего приезда удрала… Сиганула вон за окно и была такова! (обиженно) А подо мной верёвка оборвала-а-ась… Усатый жандарм (щипает её за филей). На такой-то пышной подушке приземлилась бы и не заметила, как! Полина (огрызается). Убери лапы! Все вы, мужики, до сладкого охочи, а меня, бедную сироту, и защитить некому! Бенкендорф. Ну, ну, бедная сирота, разбушевалась! Скажи лучше, куда твоя госпожа Болотова побежала? Полина. Почём я знаю? Во дворец какой-то она всё рвалась, к Саше, кричала, хочу, а меня не пущают! Бенкендорф. Всё ясно! (жандармам) Едем в Зимний! Усатый жандарм (кивает на Полину). А эту… прикажете в крепость, ваше высокопревосходительство? Бенкендорф. Сироту-то? Да она крепость по кирпичику разнесёт! Бросьте её и за мной, ребята! (нахлобучивает треуголку и выходит за дверь) Усатый жандарм (напоследок шлепает Полину ниже спины). Жаль, не попала ты ко мне на допрос… Ух, я бы тебя!.. (с сожалением прищёлкнув языком, уходит вслед за остальными) Полина (показывает язык робко заглядывающим в дверь Прошке и Тришке). Чего таращитесь? Вам велено дверь караулить, вот и караульте! А я в деревню поеду, не стану дожидаться, пока барин меня на капусту порубит! (расталкивает лакеев локтями и убегает)
Екатерина: Кадр 82. В театре Зал для репетиций - рассохшийся рояль, обломки каких-то декораций, пыльные бархатные портьеры… Посреди всего этого театрального хлама помощник господина Оболенского К.М. Шишкин отчитывает молодую претендентку. Шишкин. Эту сцену нужно играть тонко… проникновенно… а вы изображаете какую-то африканскую страсть! Анна. Но ведь этот негодяй бросает меня, уходит к другой… Какая женщина с этим смирится?! Шишкин. Забудьте о том, что вы женщина, вы - актриса и будете играть то, что написано в пьесе! Не нужно истерик, громких рыданий и этих заламываний рук! Поймите: плачет ваше сердце, ваше сердце, а не вы! Ваше сердце плачет, а вы стоите, бледная, как мраморная статуя, и с невыразимой мукой глядите мне вслед… Запомнили? Сердце плачет, мука во взгляде… Попробуем ещё раз! (с драматическим пафосом) Прощай, Алина, очаг любви погас, боле нам не греться у его огня… Анна равнодушно созерцает потрескавшуюся фреску на потолке. Шишкин (выходя из себя). Когда я говорил о статуе, то вовсе не имел в виду неотёсанный кусок камня! Куда вы смотрите?! Анна. Я подумала: пусть уходит! Раз он не мог оценить моей любви, то и мне он не нужен… Может, я лучше спою? (садится к роялю) Шишкин (стонет). Вы читали свою роль? (трясёт перед ней листочками пьесы) У вас от горя пропал голос! Анна (капризно). Мне не нравится эта пьеса! Шишкин. Кого вы из себя строите? В нашем театре даже примы не смеют делать драматургам замечания! Анна. Простите, я так плохо знаю театральную жизнь… Шишкин (в сторону). Если б господин Оболенский не распорядился дать ей главную роль, гнать бы эту провинциальную ломаку в три шеи… (обречённо вздыхает) Хорошо, попробуем другую сцену… (листает пьесу) Вот! Соблазнение Алины графом. Вам по нраву жаркие страсти? Извольте! Итак, печальная Алина сидит в своей комнате… к ней входит граф… Анна принимает поэтическую позу, изящно подперев головку рукой. Шишкин опускается перед ней на одно колено. Шишкин. Алина! Не будьте так суровы! Один ваш благосклонный взгляд… Анна (с томной грустью). Граф, я боюсь нового разочарования… С тех пор, как Владимир изменил мне… Шишкин. Какой Владимир? В этой пьесе нет никакого Владимира! Вашего бывшего любовника звали Сержем! Анна (виновато). Простите, я оговорилась… Шишкин. За такую оговорку на сцене, дорогая моя, вас закидают гнилыми яблоками по копейке за три фунта! Надо прилежнее учить роль! (поправляет галстук и продолжает) Алина, в моих объятьях вы забудете все прежние горести! (обнимает её колени) Анна (нервничая). Не мучьте меня, граф! Рана, нанесенная коварным Владимиром… то есть Сержем… ещё кровоточит… Шишкин (раздражённо). В каких эмпиреях вы парите? То клокочете страстью, как вулкан, то мямлите, как замороженная… Анна (ёрзая в кресле). Просто я не привыкла, чтоб меня обнимали чужие мужчины… Шишкин. Вы ведь мечтаете стать актрисой, дорогуша? Тогда привыкайте - и не только к объятиям… (тянет к ней губы, но натыкается на пощечину) Анна (испуганно отдергивает руку). Ой! Простите, Кирилл Матвеич… Не знаю, как это вышло… Шишкин (вскакивает с колен). С меня довольно! Репетиция окончена. Анна (заискивающе). Не сердитесь, Кирилл Матвеич! Я обещаю быть прилежной ученицей… (возвращается в роль) Ах, граф, если б вы могли стереть с моих губ поцелуи этого подлеца… (сильно зажмуривается) Шишкин. Нет, милая, это никуда не годится. Что за гримаса отвращения, будто вы жабу собираетесь лобызать? Представьте, в конце концов, что перед вами этот подлец Серж или, как бишь его, Владимир… (губы Анны расплываются в блаженной улыбке) Ну вот! Совсем другое дело! Наклоняется к ней с намерением поцеловать, но тут дверь без стука распахивается и входит Владимир в элегантном вечернем костюме и с большой коробкой под мышкой. Владимир (со зловещим спокойствием). Что здесь происходит? Шишкин (приосанясь). А вы, собственно… (умолкает под свирепым взглядом) Анна испуганно шныряет в угол. Владимир неторопливо кладёт коробку на рояль, аккуратно поддергивает манжеты и ударом в челюсть отправляет Шишкина на бутафорский диван. Грохот. Анна (отворачивается). Не могу на это смотреть, я такая чувствительная! (достаёт платочек и прикладывает к глазам) Я и с кухни-то всегда убегала, когда Варя поросёнка резала… Владимир за шиворот извлекает Шишкина из обломков дивана и сосчитывает его носом все клавиши на рояле. Анна (затыкая уши). Фальшивый до-диез - какой ужас! Владимир напоследок отвешивает Шишкину несколько оплеух и роняет его на пол. Шишкин (поднимается, цепляясь за пыльную портьеру). К-кто эт-то, мадмуазель П-платонова? Анна (с тайной гордостью). Это мой опекун, барон Корф. Шишкин. Тот самый Корф, который стрелялся на дуэли с наследником престола? Владимир. Вижу, вы обо мне наслышаны… Не желаете свести более короткое знакомство? (хищно улыбается) Шишкин (сдавленно). Н-нет! (бросается к двери) Владимир. Моветон… даже не попрощался! Шишкин (заглядывает в дверь). С таким опекуном, голубушка, вам нужно дома за пяльцами сидеть, а не в актрисы поступать! (стремительно захлопывает дверь и убегает) Владимир. Однако, как дурно служение Мельпомене сказывается на манерах! (садится в кресло и закидывает ногу на ногу) Боюсь, на правах опекуна мне придется запретить вам общаться с этим невежей… Анна (потупив глазки). Воля, конечно, ваша, я от вас целиком завишу… только от Кирилла Матвеича Шишкина зависела моя карьера на сцене. Владимир. О сценической карьере можете забыть. Анна. Вы тиран и самодур! Владимир. Называйте меня, как хотите, лишь бы слушались! (рассматривает свои манжеты и чертыхается) Вроде и бил аккуратно, чтоб не испачкаться, а всё равно брызги попали… Анна (шмыгая носом). Пятна крови сразу надо замывать… Владимир. Легко сказать… а как? Анна. Разрешите… (смачивает свой платочек в графине с водой и оттирает пятна крови с манжет) Бедный Кирилл Матвеич… Владимир. Вам его жаль? Или жаль того, что я ему помешал? Анна. Вы не смеете меня оскорблять! Это… это была репетиция спектакля! Владимир. А репетиции всегда проходят в обнимку? Анна. Настоящая актриса должна играть то, что написано в пьесе - страдать, умирать, обнимать… (всхлипывает) целовать… Владимир. Кого мы теперь оплакиваем? Анна (сквозь слёзы). Я никогда не стану хорошей актрисой! Я не могу целоваться с чужими мужчинами… рука так и тянется пощечину влепить… (хнычет) А без поцелуев на сцене ника-а-ак… Владимир (повеселев). Да выкиньте эту сцену из головы! Вы сегодня поёте на балу. Анна. На каком балу? Владимир. Нынче вечером в Зимнем дворце дают бал-маскарад в честь принцессы Марии, невесты Александра. Я привёз вам платье (кивает на коробку), переодевайтесь поскорей и едем, пока не опоздали. Анна (дёргая плечиком). Отчего же вы не пригласили госпожу Болотову? Владимир (морщась). Госпожу Болотову? У неё мерзкий визгливый голосишко, а у вас (целует ей ручку) волшебное бельканто, которое мечтают услышать цесаревич и его невеста. Анна. Так вы потому только берёте меня с собой, что вас попросил об этом его высочество? (отворачивается) Никуда не поеду! Владимир (в сердцах). Как я устал от ваших капризов! (примирительно) Хватит дуться, Анечка, доссоримся дома, если у тебя есть такая охота… а пока примерь, пожалуйста, платье… (извлекает из коробки нечто воздушно-шёлково-голубое) Я на глазок брал, вдруг ошибся? Анна (бурчит). Говорят, вы на глазок с точностью до вершка талию можете измерить… с вами даже и пари никто не заключает - боятся проиграть… (с притворной неохотой берёт платье) Хорошо, сделаю вам такую любезность… (ощупывает шёлк и прикладывает платье к себе) Сюда бы подошли сапфиры… Владимир. Я тоже так подумал! (протягивает ей футляр, в котором посверкивают голубые камни) Анна (живо нацепив на себя ожерелье и серьги и вертясь перед зеркалом). Это подарок… или только на время бала? Владимир. А вы их мне отдадите, после бала-то? Анна. Нет! Владимир. Значит, подарок. Анна (расцветает). Спасибо, Владимир! (спохватившись, напускает на себя суровый вид) Но не думайте, что я простила вам избиение несчастного Кирилла Матвеича! Владимир (ухмыляясь). Жду вас в карете! (уходит)
Екатерина: Кадр 83. Где-то в соседнем уезде Прихожая в не богатом, но и не бедном доме. Портьеры из кричаще пёстрой ткани, множество блестящих безделушек, на полу - не новый, но ещё приличный ковёр. Входят Лиза и Михаил, в припорошенных снегом шубах. Лиза (с любопытством вертит головой по сторонам). А где же мой муженёк? Вроде он сюда направлялся? Михаил (выглядывает в окно). Во дворе он, с конюхом ругается… Из комнат выплывает дородная дама яркой цыганской внешности, в цветастой шали и золотых серьгах до плеч. Михаил. Сударыня, извините нас за вторжение… С улицы входит нарочито весёлый Забалуев. Забалуев (елейным голосом). Зара! Душенька моя! А вот и я! Зара (хмуро). Почему вчера не приехал? Забалуев. В пути задержался… метель, буран… (замечает Лизу с Михаилом и окаменевает с разинутым ртом) Михаил (кашлянув). Добрый день, Андрей Платоныч! Зара. А вы кто такие будете? Если долг взыскивать, то денег нет! (набрасывается на Забалуева) Дети голодные по углам скулят, а он всё по кабакам да по игорным домам! Лиза и Михаил недоумённо переглядываются. В прихожую высыпают полдюжины ребятишек мал мала меньше и с радостным визгом "папенька!" виснут на Забалуеве. Забалуев (целуя детишек). Поросятки мои, цыганятки мои!.. Михаил (потрясённо). Это ваши дети, господин Забалуев? Зара. А то чьи же? Я деток только от мужа рожаю! Лиза (округлив глаза). От мужа?! Забалуев раздает ребятишкам петушков на палочке. Зара. Вы только поглядите, как он о кровинушках-то своих заботится! Раз в полгода приедет, сунет по карамельке и был таков! Сама в обносках (утирает слезу рукой в золотых перстнях), дети от голода прозрачные… (Михаилу и Лизе) А ещё кредиторов черти носят… Поди, имущество описывать? Не дам! Михаил. Сударыня, мы никакие не кредиторы… Мы… (Лиза щипает его за локоть) Мы с Андреем Платонычем в дороге познакомились… (бросив на Лизу лукавый взгляд) Князь и княгиня Репнины, к вашим услугам. Лиза (повторяет нараспев). Князь и княгиня Репнины! (показывает обалдевшему Забалуеву язык) Зара. Ну, раз не кредиторы, тогда - прошу чаю с нами откушать. Михаил. С удовольствием, сударыня! Под руку с Лизой идёт вслед за хозяйкой, Забалуев, облепленный своими отпрысками, семенит сзади. В просторной комнате накрыт стол: дорогой сервиз, серебро, разная снедь. За столом сидит Седой в сюртуке и при галстуке, пьёт чай из блюдца. Зара (гладит Седого по голове). А это старшенький мой, Ромаша… Наша надежда и опора! Кабы не он, мы б с ребятушками по миру пошли! Забалуев (ворчит себе под нос). Надежда и опора… с родного отца последнюю рубашку снимает, вор… Михаил (с весёлым удивлением). И этот тоже ваш сын, Андрей Платоныч? Ха-ха! А я-то удивлялся, в кого он такой прохвост уродился… (Лизе) Выпьем с воскресшим покойником чаю? Держу пари, мы услышим много интересного! Лиза (дрожа от любопытства). Ещё бы! Самый бойкий из младших Забалуевых вскарабкивается папаше на спину, хлопает его по лысине, пинает пяткой в бок и кричит: "Н-но, лошадка, поехали!" Забалуев (дурашливо). Иго-го! Убегает, высоко подкидывая ноги, весь выводок, улюлюкая и размахивая петушками на палочках, - за ним. Зара. Простите, гости дорогие, за скудный стол… (вздыхая, смотрит на поросёнка с кашей, печёного осетра, курники и кулебяки) В других-то домах к обеду по пять перемен подают, а мы одну едва насобирали… Михаил. Благодарим, сударыня, за хлеб-соль! (наливает Лизе чаю и кладёт ей на тарелку кусок сладкого пирога) Рассказывай, Седой… или как там тебя величать? Седой (солидно). Роман Андреич Забалуев. Михаил (с кривой усмешкой). Роман Андреич… мы жаждем узнать, как так вышло, что твои кости обглоданные у нас в лесу валяются, а ты тут чаи гоняешь? Седой. Кости в лесу? (макает блин в плошку с чёрной икрой) Так это, наверно, когда мы с Радкой… ты ведь её помнишь, князь? (Михаил, покраснев, кивает, Лиза, увлечённая рассказом, не замечает его смущения) Мы с ней разрыли старую могилку цыганского барона, что там нашли, в мешок пересыпали - и в лес… если б кто из табора нас за этим делом застал, закопали бы живьём в той же самой могилке… А в лесу барахлишко вытряхнули, золотишко поделили, подрались, правда, маленько… а кости… про кости не помню… может, мешок прохудился, и мы их где по пути потеряли? Зара (умильно всхлипывает). Добытчик! Михаил (качает головой). Ну и ну! Лиза с озадаченным видом рассматривает нож и вилку. Лиза (на ухо Михаилу). Миша, поглядите, наши серебряные вилки! Михаил (вертит в руках чашку). И на сервизе ваши вензели… Верно, папаши Забалуева подареньице… Седой. Не больно-то наш папаша на подарки щедр! То и дело напоминать приходится… Михаил. …или угрожать? Зара. А с этим чертушкой по-другому нельзя, он только тогда дров и не ломает, пока я его в ежовых рукавицах держу. Вот несколько годков назад, когда он вконец промотался, подыскала я ему в жены вдовушку в ***ской губернии… Лиза (чуть не подавившись пирогом). Как - в жены? А вы ему кто? Зара. Я ему супруга законная, венчанная, только когда нищета в окошко стучится, не до законов! (продолжает) Подыскала я ему, значит, богатенькую старушку, нагадала ей на картах, что он - судьба и счастье её, обженились они, и так-то ладно всё у нас пошло… Хоть от жены своей новой Андрюша надолго уезжать не мог, а денежки нам исправно присылал… а когда померла она, то весь её капиталец нам достался… Михаил (цокает языком). Ай да молодцы! Седой. А то! (уплетает поросёнка с кашей) С нашей маменькой не пропадёшь! Зара (с досадой). Только угораздило этого дурака всё вдовье наследство в карты спустить! Погоревала я, да вновь принялась ему жену искать, а он говорит: противно, дескать, со старухой спать, женюсь на молоденькой… И женился ведь! На княжне какой-то из Двугорского уезда… (Лиза фыркает, расплескав чай из чашки) Только с приданым-то его надули! Михаил (давясь от смеха). Вы, значит, хитрые, а нашлись и похитрее? (подмигивает Седому) Зарились на поместье, а поживились только чашками-ложками? Зара (сердито). Это всё дурак мой виноват, не видит, где хищники алчные, а где простачки щедрые! Лиза хрюкает, уткнувшись носом в плечо Михаила. Зара. Вам вот веселье, а мне с таким мужем горе горькое! От горя и солнышком моим Ромашей торговать пришлось… (всхлипывает) Седой. Не грусти, мать, невесту ты мне хорошую сосватала, в самом соку - семьдесят семь лет, да с мануфактуркой, да с рудничком серебряным… Заживём припеваючи! Раду в экономки возьму… (достаёт из кармана брегет, щёлкает крышечкой) Эге, да меня невеста ждёт! (встаёт из-за стола и гоголем проходится по комнате) Что, князь, сюртучок-то на мне ладно сидит? Михаил. Хоть сейчас под венец! Седой. Первое купеческое правило - чтоб с выгодой продать, надо товар лицом показать! (удаляется, поигрывая щегольской тростью) Михаил. Славного вы сынка вырастили, госпожа Забалуева! Зара (пускает умильную слезу). Первенец мой, утешенье моё на старости лет! А скоро и другие детки подрастут, один другого краше, все богатые старички наши будут! На дурака-то моего никакой надежды… Лиза. Вот вы, сударыня, Андрея Платоныча на все лады чехвостите, а чего ж тогда замуж-то за него пошли? Зара. По молодости-то он был хоть куда - и при деньгах, и при усах… и папаша мой покойный, как застукал его у меня в кибитке, нож к горлу - и под венец! (из глубины дома доносится шум) Ой, как бы новую мебель не побили! (убегает) Михаил. Ну и чудеса на белом свете творятся! Мы считали господина Забалуева отменным мошенником, а тут им самим направо и налево торгуют, да ещё и с прибылью! Лиза. Поверить не могу, Миша! Андрей Платоныч - отец семейства! (просияв) Но ведь это значит, что наш с ним брак не действителен! Я свободна! Свободна!!! На радостях звонко целует Михаила в губы. В первое мгновение тот теряется, во второе - сгребает Лизу в объятья, в третье - она оказывается у него на коленях, а потом они и вовсе перестают замечать всякие мгновения, а заодно и выросшего на пороге Забалуева. Забалуев (вдоволь налюбовавшись на целующуюся парочку). Кхе-кхе… (на него не обращают внимания) Лизавета Петровна… Лиза (между поцелуями). Подите прочь, мерзкий старикашка! Забалуев. Михал Саныч… Князь… Вы-то человек благоразумный… В конце концов это неприлично - целовать мою жену в доме другой моей жены! То есть я хотел сказать, в доме законной моей жены другую мою законную… тьфу, запутался!.. Михаил с неохотой размыкает объятья, Лиза с не меньшей неохотой перемещается с его коленей на свой стул. Забалуев (ворчит). Хоть бы детей малых постыдились, войдут, увидят… Лиза. Не вам меня стыдить, господин бывший муженёк! Поедемте отсюда, Миша, тошно на этого плешивого старикашку смотреть… Михаил. Вам на него больше и не придётся смотреть: вот вернёмся домой, и сразу к судье… только смеркается уж… опять на постоялом дворе ночевать будем? Лиза смущённо хихикает, Михаил помогает ей надеть шубу, как бы ненароком касаясь то её плеча, то спины. Уходят, не потрудившись попрощаться с Забалуевым. Зара (возвращается). А гости куда подевались? Уехали? Ну и скатертью дорога, ребятушкам пирогов больше останется… (пересчитывает вилки на столе) Всё ли цело? И на что было первых встречных в дом тащить? Забалуев (вздыхает). Кабы первые встречные… а то жена моя Лизавета Петровна Долгорукая, бесстыдница, вертихвостка… и хахаль её, тоже вертихвост первостатейный… Зара (ахает). Жена? Та самая княжна?! Чего ж ты молчал, дурень старый?! И Ромка хорош, ни словечка не сказал! Ужо задам я ему, как вернётся! (напускается на Забалуева) Зачем же ты её отпустил, болван? Она теперь своим всё расскажет, ни копейки с них больше не стрясёшь! Забалуев. Да они и прежде-то не торопились раскошелиться… Зара. Надо было хахаля в колодце утопить, а саму девку - в погреб, выкуп бы за неё с семейки их содрали! Олух ты, олух! Уж лысый, как коленка, а мозгов так и не прибавилось! Забалуев (суетливо). Зарочка, так я поеду, догоню их… Зара (выталкивает его за дверь). Уж поезжай, догони! А развода будут требовать, нипочём не давай! Кричи, жалуйся, что Лизка твоя - мерзкая прелюбодейка, эти дворянские чистоплюи скандалов пуще огня боятся, любые деньги отвалят, чтоб огласки не допустить… И только попробуй вернуться с пустым карманом! Забалуев. Я из них денежки выбью, выжму, вытряхну! Вот где у меня эти Долгорукие! (показывает кулак)
Екатерина: Кадр 84. Бал в Зимнем дворце Огромный бальный зал сияет тысячами огней, в тяжёлом воздухе смешались ароматы цветов, духов, вина, надрываются скрипки, сотни нарядных масок кружатся под звуки вальсов и мазурок. Но главное развлечение на этом празднике не танцы, а фонтан в виде крепости высотою в сажень, окружённый рвом в два локтя шириной, в котором плещется шампанское, из узких бойниц глядят жерла пушечек. На самом верху важно восседает Жуковский в турецких шароварах и феске, курит кальян и, приговаривая: "скорее небо упадёт в Дунай, чем русские возьмут Измаил", нажимает на рычажки, и из пушечек хлещут пенные струи шампанского. От желающих взять "крепость" штурмом отбою нет, во "рву" плавают вдрызг пьяные гости, лакеи выуживают их оттуда и оттаскивают на балкон - охладиться. Императорское семейство любуется на это безобразие с небольшого возвышения в центре зала. Александр (кивая на фонтан). Ну, не хорошо ли я придумал? Мари (хлопает в ладоши). Браво, Саша, браво! Очень весело! Императрица (изящно пригубив шампанское из хрустального бокала). Опять в Европе станут говорить, что русские, как свиньи, хлебают прямо из лохани… Император. Лишь бы не говорили, что турки разгромили нас под Измаилом… Ну-ка, ну-ка! (наводит лорнет на гусара, лихо карабкающегося на крепость, но Жуковский сбрасывает того мощным шампанским залпом) Василий Андреич чересчур увлёкся… уж не вспомнил ли он о своих турецких корнях? Бенкендорф (вырастает за спиной императора). Не извольте беспокоиться, ваше императорское величество, мои люди примут меры, чтобы крепость пала в положенный срок… Александр (хмуро косится на него). Мари, идёмте танцевать! Мари. С удовольствием, Саша! Растворяются в толпе масок. Бенкендорф (склоняется к императорскому уху). У меня дурные вести, государь… Ольга Калиновская в Петербурге, хуже того - здесь, на балу… Император (в гневе). Как же вы допустили?! Бенкендорф. Мы б схватили эту бунтовщицу, но у неё есть опасный сообщник - барон Корф, это он помог ей пробраться во дворец… Император (морщится). Опять Корф? Разве я не говорил, что не желаю больше слышать этого имени? Бенкендорф (оживляясь). Прикажете в крепость, ваше величество? Императрица (вмешивается). Николя, зачем превращать бал в облаву? Опять осрамимся на всю Европу! Шеф жандармов обиженно пыхтит, как ребёнок, которого лишили сладкого. Император (подумав). Арестуйте обоих…. Только тихо! Обрадованный Бенкендорф исчезает. …Среди нарядной публики появляются Анна и Владимир: он - в чёрной полумаске, она - с недовольной миной на лице. Анна. Зачем было привозить меня на бал, если и потанцевать ни с кем не разрешаете? Владимир. Вас ни на секунду нельзя упускать из виду - тут же вляпаетесь в какую-нибудь неприятность! (подводит её к колонне) Ждите меня здесь и никуда не уходите! Сейчас принесу шампанского. Анна. Я хочу мороженого! Владимир. Никакого мороженого - вам сегодня петь, не хватало ещё, чтоб у вас горло заболело! (уходит) Из-за колонны выныривает Шишкин в костюме Арлекина и с синяком в пол-лица. Шишкин. Суровый у вас опекун, мадмуазель Платонова, однако даже ему не под силу заставить вас петь хорошо! Анна. Почему? Шишкин. Потому что, если нет ни голоса, ни таланта, никакой опекун не поможет! Анна кусает губы. Шишкин. Воображаю, с каким треском вы сегодня провалитесь! Впрочем, провалиться на глазах императорской фамилии и то честь немалая! Анна хнычет и готова разрыдаться. Владимир (подходит с двумя бокалами в руках). Ну вот, стоило на шаг отойти, а вы уже с другой маской любезничаете. Да ещё с такой уродливой маской! Шишкин (осторожно трогая свой синяк). С вашего позволения, это не маска, а моё лицо! Владимир. Что вы говорите! И какой необычный синий румянец - он у вас от природы, или вы его перед маскарадом навели? Шишкин (отступая за колонну). Нет, один художник-самоучка постарался… чтоб у него руки отсохли! (исчезает) Владимир. Где-то я этого хлыща видел… Анна (громко шмыгает носом). Это господин Шишкин… Владимир. Уж не тот ли Мишкин, который давеча давал вам уроки актёрского мастерства? Ха-ха-ха! (замечает слёзы на глазах Анны) А почему вы плачете? (почти нежно) Ну-ну, успокойтесь! Выпейте шампанского… А после выступления, так и быть, можете покушать мороженого. Анна. Я не из-за мороженого… Кирилл Матвеич сказал, что у меня ни таланта нет, ни голоса… Владимир. И только-то? У меня тоже нет голоса, но ведь я не проливаю по этому поводу горькие слёзы! Анна. Но вам и не грозит провал на глазах у стольких важных гостей… и всей императорской фамилии! Владимир. Это вам тоже месье Гришкин сказал? (достаёт платок и вытирает ей слёзы) Хотите, я его поколочу? Анна. Разве вы его уже не поколотили? Владимир. Я вполсилы бил, на нём ещё остались живые места… Объявляют романс в исполнении Анны Платоновой. Владимир. Ну, с Богом, Анечка! (подталкивает её в спину) Не бойся, если тебя освистают, я их всех в фонтане утоплю! …Александр, потерявший Мари в толпе, прислоняется к колонне и утирает платком пот с разгорячённого лба. Из-за колонны выныривают две руки в красных перчатках и закрывают ему глаза. Александр. Мари? (целует обе ладошки по очереди) Вот вы где, шалунья! А я вас ищу, ищу… (поворачивается и застывает с отпавшей челюстью) Ольга (жарко). Сашенька! Ненаглядный мой! (виснет у него на шее) Александр (ошалело). Оля?! Откуда ты?! Ольга (увлекая его за колонну). Как я соскучилась, любимый! (срывает с него галстук и впивается в шею хищным поцелуем) Александр (пытаясь оторвать её от себя). Подожди, Оля… Ольга. Я не могу больше ждать, мой дорогой, мой сладкий! (проворно расстегивает на нём пуговицы) Александр. Оля, да остановись же ты! (стряхивает её с себя и застёгивается) Мы не можем… Ольга. Ты прав, здесь не место… Идём к тебе в спальню! Я умру, если сейчас же не получу твоего тела! Александр. Оля, ты сошла с ума! Я не могу… я не хочу… я… я скоро женюсь… Ольга (влепляет ему пощёчину). Предатель! Ты же клялся мне в вечной любви! Александр (виновато мямлит). Прости меня, Оленька, но сердцу не прикажешь… с глаз долой - из сердца вон… Ольга (заливаясь слезами). Ты убиваешь меня, Саша! Александр. Оля, умоляю тебя: уезжай, пока жандармы не проведали, что ты здесь, и не схватили тебя! Ольга. Раз ты меня не хочешь, пусть хватают, пусть казнят!.. Выскакивает из-за колонны, растрёпанный Александр - следом, ловит её за талию и делает вид, что танцует. Эта эскапада, к счастью, ускользает от внимания его родителей и невесты, которые слушают Анну, соловьём заливающуюся у рояля. Император (одобрительно пощипывая усы). Недурна, недурна! (императрица хмыкает) Шарлотта, дорогая, не ревнуйте! Я восхищаюсь этой певицей, как… как прекрасной фарфоровой вазой! Императрица. Восхищайтесь, mon cher… (в сторону) Лишь бы не захотели эту вазу приобрести! Бенкендорф (из-за кресла императора). Ах, какой дивный голос! Сквозь звуки музыки и пения доносится грохот. Император (морщась). Что это? Взяли, наконец, Измаил? Бенкендорф (приглядевшись к клубку человеческих тел, выкатившемуся в боковую дверь). Нет, пока только барона Корфа. Император. А Калиновскую? Бенкендорф. Её ищут, ваше императорское величество, и как только найдут, я вас немедленно извещу… Императрица (иронически). Не трудитесь, Александр Христофорыч, мы услышим. Анна заканчивает романс, публика приветствует её громом аплодисментов. Вокруг певицы тут же образуется кружок поклонников, она с явным удовольствием принимает знаки восхищения, щедро даря улыбки направо и налево. Мари (протолкавшись к Анне сквозь толпу). Вы чудесно пели, дорогая! Так трогательно и проникновенно… (смахивает навернувшуюся от избытка чувств слезу) Анна (делает книксен). Благодарю вас, ваше высочество! Мари (обиженно). Зачем омрачать так хорошо начавшуюся дружбу глупыми титулами? Я хочу остаться для вас просто Мари… Мари, с которой можно поболтать о разных пустяках за чашечкой кофе, как тогда, в кондитерской… (обе заговорщицки хихикают) и о сердечных тайнах… Вы обещали познакомить меня с самым главным в вашей жизни человеком, помните? Анна (грустно вздыхает). Боюсь только, что я для него - не самое главное. Мари. Отчего вы так думаете? Анна (обиженно). Я уж и улыбалась этим назойливым молодым людям, и ручку давала поцеловать, и танцы все подряд обещала… ждала, вот подойдет сейчас Владимир, сердитый, велит домой ехать, грубо запихнёт в карету и всю дорогу будет ругаться, а я положу голову ему на плечо… (шмыгает носом) Но ему нет до меня никакого дела! Мари. И мой Саша тоже куда-то исчез… Анна (с проблеском надежды). А может, он за мороженым пошёл? Он обещал, если я хорошо спою… (оглядывается по сторонам) Шишкин (подходит к Анне). Уж не вашего ли опекуна ищете? Его арестовали! Анна (бледнеет). Арестовали?! Шишкин (злорадно). Я лично имел удовольствие наблюдать, как его волокли семеро жандармов! (игриво тычет её пальцем в плечико) Может, теперь, избавившись от опеки этого вульгарного грубияна, мы вернёмся к репетиции нашей пьесы, мадмуазель Платонова? Анна (хлопает его веером по щеке без синяка). Ах, оставьте меня! Шишкин убегает, потирая свежий синяк, Анна горько плачет. Мари (утешает её). Анна, дорогая, не плачьте, я поговорю с Александром… нет, лучше прямо с Николаем Павловичем! Я уверена, это какая-то ошибка, и ваш Владимир завтра же будет на свободе! Анна (хнычет). А с кем я сегодня домой поеду?.. Вокруг бурлит разноцветный маскарад. Александр (продолжая танцевать с Ольгой). Успокойся, Оля, жизнь не кончается вместе с любовью. Посмотри вокруг - какой весёлый бал, какие прекрасные маски! Ольга (презрительно оттопырив губу). И бал скучный, и маски отвратительные… Почему-то половина гостей нарядилась в костюмы жандармов… Александр (покосившись на сжимающееся вокруг них кольцо голубых мундиров). Увы, это не маскарадные костюмы… Хватает Ольгу за руку и резко ныряет в сторону. Жандармы, хоть и с запозданием, бросаются следом. Парочка мечется среди танцующих, спасаясь от преследования. Ольга (в восторге). Ах, Сашенька, рядом с тобой и погибнуть не страшно! Александр. Боюсь, вместе нам погибнуть не дадут… (натыкается взглядом на фонтан-Измаил, который вяло пытаются штурмовать несколько хмельных офицеров, и на такую же хмельную физиономию Жуковского наверху) Василий Андреевич! Вот кто нам поможет! Только в таком виде нам к нему не пробиться… Ольга напяливает на лицо маску. Александр (безнадёжно машет рукой). Это не поможет! Они уже запомнили твое платье… Ага! Придумал! Заталкивает Ольгу под какую-то портьеру, там же прячется и сам, выставив наружу ногу, о которую спотыкается пробегавший мимо Шишкин. Бедняга падает, тут же из-за портьеры высовываются четыре руки, хватают его и утаскивают. Спустя несколько минут выходят Александр в Ольгиной маске и Ольга в костюме Арлекина, оба бегут к фонтану. Опоздавшие жандармы во главе со своим шефом сдёргивают портьеру и извлекают из-под неё некое существо в помятом платье нимфы. Бенкендорф (торжествующе). Попались, госпожа Калиновская? От нас не уйдешь! Снимайте вашу маску! Шишкин (хнычет). Это не маска, это моё лицо! Бенкендорф (в бешенстве). Опять не она! (хватает Шишкина за грудки) Говори, где женщина, в чьё платье ты влез?! Насмерть перепуганный Шишкин дрожащим пальцем указывает на две фигуры, карабкающиеся по стене "Измаила". Бенкендорф (рявкает). Взять!!! Жандармы устремляются вперёд, Шишкин в полуобмороке сползает на пол. Александр (подсаживая Ольгу на стену и отплёвываясь от брызг шампанского). Живее, Оля, живее! Они уже близко! Жуковский (бормочет пьяным голосом). Скорее Измаил упадёт в Неву, чем турки возьмут Казань… (перед ним возникает лохматая голова Ольги) О! Пани Калиновская! Каким ветром вас занесло сюда из Варшавы - должно быть, ураганом? Александр (бурчит, карабкаясь вслед за Ольгой). Ураган… по имени любовь… (стонет) Господи! Если Мари узнает… она уже все фарфоровые вазы об меня переколотила… а ну как доберётся до малахитовых кубков?! (вздрагивает и карабкается в два раза быстрее) Жуковский. Ба! Ваше высочество? А вас сюда каким сквозняком?.. Александр. Василий Андреич, сделайте вид, что мы вам приснились, и покажите выход из этой цитадели. Жуковский (задремав). Конечно, приснились… а выход - внизу… (отодвигает одну из подушек, на которых сидит, открывая узкий лаз и шаткую деревянную лесенку) Шесть ступенек - и подвал… (всхрапывает) Александр вместе с Ольгой ныряют вниз. На стены "крепости" со всех сторон лезут жандармы. Жуковский, очнувшись, поливает их шампанским, завязывается потасовка, во все стороны летят подушки, эполеты и обломки кальяна. Бутафорские стены крепости не выдерживают и вместе с гарнизоном и осаждающими обрушиваются в озеро шампанского. Грохот, хохот и визг. Император (удовлетворённо). Измаил пал, можно идти спать.
Екатерина: Кадр 85. Усадьба Долгоруких Марья Алексеевна, пригорюнившись, сидит в кресле, Соня, примостившись на подлокотнике, гладит её по плечу. Соня. Даст Бог, маменька, всё уладится. Марья Алексевна. Уладится, уладится, а разговоры-то всё равно пойдут! Снова станут наше имя трепать, позору не оберёшься… а всё папенька ваш виноват! Соня. Да он же сам первый и пострадал… Марья Алексевна. Мало пострадал! С моё бы ему пострадать! (громко сморкается в платок) После нового сраму кто с нами породниться-то захочет? Соня. Если вы про меня, маменька, то я замуж не тороплюсь… Нагляделась на Лизины мытарства… Марья Алексевна. Кстати, где она, сестрица твоя непутёвая? И что за моду взяла дома не ночевать? Прошлый раз под утро заявилась, а нынче и вовсе на три дня исчезла! Где она, спрашиваю?! Соня. Маменька, вы за Лизу не тревожьтесь, князь Михал Саныч её сопровождает и в обиду не даст… Ой! (как всегда запоздало прикрывает рот ладошкой) Марья Алексевна (округлив глаза). Что-о?! Кто её сопровождает?! Распахивается дверь, и в комнату влетает возбуждённая Лиза - в расстёгнутой шубке, в сбившемся капоре; за нею тенью следует Михаил. Лиза (вопит). Маменька! Соня! Мы с Мишей такие новости привезли, такие!.. Михаил (чинно кланяясь). Марья Алексеевна, Софья Петровна… Лиза (тараторит) Оказывается, у Забалуева есть жена-цыганка и целая куча маленьких ребятишек, они заставляют его жениться на богатых старухах, чтобы заполучить наследство, и наше поместье хотели к рукам прибрать, да только… Марья Алексевна (страдальчески сжимает виски). Лиза, не кричи, голова раскалывается… Сонечка, накапай мне капелек… Соня (дрожащей рукой подносит лекарство). Выпейте, маменька! Лиза (почуяв, наконец, неладное). Что случилось? Марья Алексевна (прикладывая платочек к глазам). Петю арестовали… Лиза с Михаилом недоумённо переглядываются. Забалуев (выныривает из-за их спин). Как? Петра Михалыча арестовали? (лопаясь от восторга) За что? Соня (всхлипывает). За подделку денег… Лиза (фыркает). Наш папенька - фальшивомонетчик? Вот чушь! А вы ничего не перепутали? Может, исправник о господине Забалуеве толковал? Забалуев. Нет-с, позвольте! Михаил. Да не путайтесь вы под ногами! (выталкивает Забалуева за дверь) Что это за нелепое обвинение? Соня. У нас в доме фальшивые ассигнации нашли… Марья Алексевна (подвывает). Сорок тысяч… Забалуев (лезет в комнату). Сколько, сколько?.. Михаил (хлопает его дверью по носу). Вот муха надоедливая! (обращаясь к дамам) Почему вообще к вам нагрянули с обыском? Даже если и допустить на миг абсурдную мысль, что у вас были фальшивые деньги… вы же не стали бы кричать об этом на каждом перекрёстке! Мать и дочери призадумываются. Михаил (продолжает развивать свою мысль). Значит, кто-то донёс… И весьма вероятно, что доносчик и подкинул в ваш дом фальшивки! Лиза (вспыхнув догадкой). Забалуев! Соня. Зачем ему подкидывать? Он всё больше украсть норовит… Михаил. А вот мы сейчас у него и спросим… Андрей Платоныч, пожалуйте для разговору! (распахивает дверь и на пороге сталкивается с князем Долгоруким-старшим) Пётр Михалыч. А вот и я! Я вернулся! Соня и Лиза (радостно). Папенька! (бросаются его обнимать) Пётр Михалыч. Я сказал исправнику, что меня почти год не было дома, и я знать не знаю ни про какие фальшивые деньги… Михаил (с сомнением). И он вас сразу отпустил? Пётр Михалыч. Нет, он стал спрашивать, не знает ли про фальшивые деньги моя супруга. Я ответил, что, может, и знает, однако меня не было дома… Воцаряется мёртвая тишина. Пётр Михалыч (не обращая на это внимания). …следственно, ни я - по причине длительного отсутствия, ни Маша - по причине душевной болезни, отвечать за подделку ассигнаций не можем! (заканчивает на торжественной ноте) Таким образом, мне удалось отстоять честь семьи! Марья Алексевна (иронично). Спасибо, Петенька! Соня (с облегчением крестится). Ну и слава Богу! Лиза. И ничего не слава Богу! Подозрения-то остались! Михаил. Да, мы так и не выяснили происхождение этих фальшивых денег. Андрей (входит, запыхавшийся). Уф! Гнал во всю мочь, торопился… Я всё знаю! Исправник не хотел говорить, кто на нас донёс, а я секретарю в суде подмазал и выведал… Это Шуллер, управляющий Корфа! Лиза (разочарованно). Не Забалуев? Андрей. Его в трактире прихватили, когда он за водку поддельной купюрой пытался расплатиться, уволокли на съезжую, стали спрашивать, откуда у него фальшивые деньги, и он заявил, что получил их от вас, маменька. Пётр Михалыч (строго). Чем же ты занималась в моё отсутствие, Маша? Марья Алексевна. Даже если я временно и пребывала не в своем уме, то не настолько, чтобы плуту Модестычу платить! Обещать обещала, был грех… да ведь обещать - не давать! Пётр Михалыч. Какие вообще у тебя могли быть дела с этим проходимцем?! Марья Алексевна. А вот это уже не твоё дело! Пётр Михалыч. Как же не моё, когда я едва за решётку не угодил?! Андрей. Maman, papa, успокойтесь! Давайте подумаем, как защитить нашу честь от наветов подлого курляндца! Михаил. Если он получил фальшивые деньги не от княгини, то от кого же? Лиза. От Забалуева! Забалуев (с порога). Обидно мне, Лизавета Петровна, слушать оскорбительные слова в свой адрес! (нагнав слёзы в голос) Я к вам со всею душою, любовью и почтением, а вы мне в благодарность - нате вот, рога! Андрей (шипит). Убирайтесь, старый интриган, не смейте порочить доброе имя моей сестры! Забалуев. Зачем мне порочить, она и сама с этим неплохо справляется, а князь Репнин ей в этом усердно помогает. Они думают, что я ничего не знаю, а я всё знаю, мне станционный смотритель-то рассказал, как они в одной комнате ночевали, более того - в одной кровати! Соня (в ужасе). Ой! Я не верю! Лиза не могла… Михаил (красный, как рак). Позвольте мне объяснить… Пётр Михалыч. Не нужно объяснять, Михал Саныч, я в вашем благородстве не сомневаюсь, а этому клеветнику, который имеет несчастье быть моим зятем, ни на грош не верю, однако же… (стучит об пол тростью) Однако моя дочь слишком часто стала появляться в вашем обществе, а это, взяв во внимание то, что она - замужняя дама, является нарушением строгих нравственных правил, заведённых мною в этом доме для всех - и для членов семьи, и для гостей, а посему… Марья Алексевна (перебивая). Лизанька, что ты там говорила, будто у Андрея Платоныча жена есть и детки малые? Лиза (подхватывает). Да-да-да, маменька, шестеро ребятишек, а седьмой, старшенький, скоро женится… Забалуев (визжит). Ложь, всё - гнусная ложь, как и то, что я якобы к фальшивым деньгам отношение имею! Михаил. Зато к ним имеет отношение господин Шуллер, с которым вы, как пол-уезда видели, в трактире в карты резались… (Долгоруким) Где, кстати, деньги-то фальшивые нашли? Андрей (пожимая плечами). Исправник сразу велел своим людям холодные камины в доме проверить - дескать, дураки недалёкие часто там тайники устраивают… Ну и в спальне голубой… во втором камине… Черт! Лиза (подпрыгивает). Ага! Это же комната Забалуева! Хватайте его, хватайте! Андрей с Михаилом скручивают Забалуеву руки. Пётр Михалыч. Как же это мы сразу-то не сообразили… Спасибо вам, Михал Саныч, если бы не вы, мы бы так и ходили одураченными… Михаил (Забалуеву). Теперь я вас точно упрячу за решётку! Забалуев (огрызается). Это ещё бабушка надвое сказала!
Екатерина: Кадр 86. В Петропавловской крепости Унылое помещение - толстые кирпичные стены, зарешёченные окна. Мрачный Бенкендорф с мешками под глазами сердито ворочается в неудобном кресле, напротив сидит небритый Владимир в мятом фраке с полуоторванным рукавом, за конторкой скучающий секретарь чинит перья. Бенкендорф (устало). Пожалейте же старика, барон… Я целую ночь не спал… Владимир (сладко потягиваясь). А я отлично выспался! И солома была мягкая, и воздух в камере свежий - таким приятным холодком тянуло с залива… Бенкендорф (хлопает ладонью по столу). Хватит паясничать! Владимир (обиженно). Зачем же срывать на мне дурное настроение? Я не виноват, что вы страдаете бессонницей. Бенкендорф. Нет-с, я провёл всю ночь на ногах именно из-за вас - бегал по городу, разыскивая вашу Калиновскую! Владимир. Сколько можно повторять - не моя она, не моя! Конечно, это было бы приятно, говорят, она очаровательна… но невозможно сделать своими всех женщин в Петербурге, а тем паче - в Варшаве! Бенкендорф (лукаво прищурившись). Ну, одну-то очаровательную варшавянку вы всё-таки заполучили - ту, что живет в вашем доме под именем госпожи Болотовой. Владимир (невозмутимо стряхивает с плеча остатки конфетти). Неужели приютить несчастную вдову считается преступлением? Бенкендорф (с тяжёлым вздохом). Значит, правду говорить вы не желаете… А я-то думал, что мы сумеем понять друг друга! Владимир. На мне порвали фрак, не дали воды умыться, я голоден, небрит… и вы ещё требуете от меня понимания? Бенкендорф. Прошу прощения за моих невежливых молодцов… (вкрадчивым голосом) А если я сейчас прикажу принести вам завтрак, смогу ли я рассчитывать потом на вашу откровенность? Владимир. Пусть сначала подадут завтрак, а там видно будет. Бенкендорф делает знак секретарю, тот выбегает за дверь и вскоре возвращается с тяжело нагруженным подносом. Владимир, не заставляя себя долго упрашивать, приступает к трапезе. Бенкендорф. Вашей выдержке, барон, можно позавидовать… и аппетиту тоже. Владимир. Ни на то, ни на другое никогда не жаловался. Хотя винцо у вас в крепости скверное… да и мясо (поливает эскалоп соусом) моя кухарка вкуснее умеет зажарить… Бенкендорф. Уж не взыщите, Владимир Иваныч, чем богаты… Итак? Владимир (промокая губы салфеткой). Итак? Бенкендорф. Вернёмся к нашему разговору… (Владимир состраивает кислую гримасу) Что такое? Вы опять чем-то недовольны? Ну, никак на вас не угодить! (хлопает себя по лбу) Ах, да, конечно! Мне сразу следовало догадаться… Ведь вы у нас ценитель не только хороших вин, но и красивых женщин? Владимир (ухмыляется). Ваше высокопревосходительство отлично осведомлены. Бенкендорф. Вам повезло, барон, сегодня я расположен потакать прихотям арестантов… (снова делает знак секретарю) Секретарь (распахивая дверь). Прошу вас, мадмуазель! Входит Анна в нарядной шубке, теребя в руках элегантный ридикюль. Владимир (подскакивает на стуле). А Анну-то за что арестовали?! Она про Калиновскую и вовсе ничего не знает! Бенкендорф. Нет, мадмуазель Платонова сама пожаловала в крепость и слёзно умоляла о свидании с вами… Разве мог я отказать такой милой барышне (целует ей ручку) и такой чудесной певице? Как там было… (напевает строчку из романса) "Но большее несчастье вас забыть…" Прелестно! Анна. Рада, что вам понравилось, ваше высокопревосходительство. Бенкендорф. А я рад, что вы рады! (кивает на арестанта) Вот он, ваш опекун, беседуйте с ним хоть целых пятнадцать минут! Анна (оглядываясь на секретаря). Но… Бенкендорф (разводит руками). Увы, мадмуазель… свидания наедине я вам разрешить не могу… не положено: господин Корф - опасный государственный преступник! Анна. Он не преступник, а мерзкий прелюбодей, обманщик и негодяй! (со всей силы хлопает Владимира ридикюлем по голове) Бенкендорф. Так он и вас обманул? Ай-я-яй! (сокрушённо качает головой) Вот и я никак не могу добиться от него признания, что он помогал пани Калиновской… Анна (сердито). Не знаю никакой пани, а Ленке Болотовой, если она ещё раз посмеет к нам домой явиться, я все космы повыдергаю! Владимир (обретя, наконец, дар речи). Кто-нибудь мне объяснит, что здесь, черт побери, происходит?! Анна (хватает с подноса соусницу и опрокидывает на него). Молчите, подлец! Владимир (отряхиваясь от соуса). Я начинаю догадываться, ваше высокопревосходительство… Это у вас в крепости такой особо изощрённый способ пытки? Бенкендорф. Нет-с, это был чистейший экспромт, однако он заслуживает быть взятым на вооружение! (хихикает, потирая руки) Уверен, некоторые молчуны сделаются куда разговорчивей, если привлечь к допросу их ревнивых подруг! (поклон Анне) Благодарю, мадемуазель! Вдвоём мы сумеем добиться от господина Корфа признания в содействии польской шпионке. Анна (округляя глазки). Какой шпионке? Бенкендорф. Ленка Болотова, которой вы грозились космы повыдергать, - польская шпионка! (хитро прищурившись) А вы не знали? Анна звонко хохочет. Бенкендорф. Я разве сказал что-то смешное? Анна (сквозь смех). Когда однажды я увидела Владимира Иваныча в карете с чужой дамой, и он сказал, что сопровождает игуменью, приехавшую инкогнито к императрице, я ему поверила… Когда я застала его в кабинете с другой дамой на коленях, и он объяснил, что это жена его полковника, заглянувшая к нему посоветоваться о покупке фуража, у меня появились неясные подозрения… На третью даму я наткнулась в его спальне, он сказал, что это его крёстная приезжала из деревни пожелать ему спокойной ночи, и тут я засомневалась всерьёз… Теперь же, когда мне говорят про польскую шпионку, я могу только смеяться! Владимир (обалдело). Фураж, игуменья… Кто из нас сошёл с ума? Анна. Я-то в своём уме, а вы не прикидывайтесь невинным агнцем, развратник, клятвопреступник! (Бенкендорфу, пуская правдоподобную слезу). Этот негодяй обещал покойному отцу заботиться обо мне - содержать, опекать и развлекать, а сам тратит внимание и деньги на своих любовниц! (отвешивает Владимиру пару пощечин и шепчет ему на ухо) Подыграйте мне, сделайте вид, что вам больно! Владимир (морщась). Мне и вправду больно! Анна (с ангельской улыбкой). Так и надо! (лупит его по щекам, но уже нежнее) Бенкендорф (хлопает в ладоши). Браво! Браво! Однако пора и честь знать. Вы что ж, молодые люди, всерьёз решили, что меня можно одурачить? Так вам здесь не театральные подмостки, и я с вами миндальничать не намерен… (кивает секретарю, тот выскальзывает за дверь) Вы оба будет подвергнуты экзекуции, на глазах друг у друга… поглядим, кто о ком больше заботится! Вас, мадмуазель, для начала просто выпорют… Владимир. Сделайте одолжение, ваше высокопревосходительство! Я и сам давно собирался хорошенько её отшлёпать, да всё руки не доходили! Бенкендорф. А вами, господин барон, займутся лучшие мои заплечных дел мастера … Входят два угрюмых мужика со звероподобными физиономиями, обвешанные крючьями, цепями и кистенями. Бенкендорф (задумчиво трёт подбородок). Нуте-с, молодые люди, с кого начнём? Анна (тычет пальцем во Владимира). С него! Бенкендорф. И вам не жалко вашего доброго опекуна, мадмуазель? Анна (мотает головой). Ни чуточки! Мужики деловито раскладывают на столе пыточные орудия. Владимир (держась бодрячком). Анечка, когда мне кости начнут крошить, не смотри, ты же такая чувствительная! Помнишь, ты и с кухни всегда убегала, когда поросёнка резали? Анна. Если вы станете визжать, я уши заткну. Владимир. Я стану визжать?! (пытается вскочить, но мужики усаживают его обратно и прикручивают к стулу толстой цепью) Анна. Нет-нет, подождите! Бенкендорф (обрадованно). Я так и знал, что ваше нежное сердечко не выдержит! Рассказывайте, что вы знаете про Калиновскую, иначе… (кивает мужикам, те берут крючья на изготовку) Анна. Одну минутку! (роется в ридикюле) Неужели я потеряла? Ах, вот! (протягивает Бенкендорфу бумагу) Бенкендорф (читает). Что это? Приказ освободить барона Корфа из-под стражи? Анна. Подписанный его императорским величеством! Владимир утирает пот со лба. Бенкендорф (тупо). Но… как?.. откуда?.. Анна (задрав нос). Моя подруга принцесса Мария обратилась к государю с просьбой, и он, как видите, ей не отказал. Бенкендорф (тяжко вздохнув). Увы, Владимир Иваныч, к моему величайшему сожалению, вынужден с вами проститься… Владимир (расшаркиваясь). Любезный Александр Христофорыч, поверьте, я испытываю не меньшее сожаление, покидая эти гостеприимные стены! (уходя, Анне) Что ж вы сразу не отдали эту бумагу? Анна (невинно хлопает ресницами). Простите, не догадалась… Владимир (бурчит). Скажите лучше, вам захотелось оплеух мне надавать. Уходят под руку, упоённо переругиваясь. Бенкендорф яростно бренчит колокольчиком. Вбегает растрёпанный секретарь. Бенкендорф (орёт, брызжа слюной). Снарядить за этой парочкой слежку! Не спускать с них глаз ни днём, ни ночью! (скрежещет зубами) Я им покажу, как делать из меня дурака! Когда мы их сцапаем в компании Калиновской, не помогут им ни подруга принцесса Мария, ни друг цесаревич Александр!
Екатерина: Кадр 87. В уездном суде Князь и княгиня Долгорукая, одетые в лучшее платье, сидят в первом ряду. Через проход от них вальяжно развалился на деревянной скамье Забалуев. Судья шелестит бумагами за своим столом, в углу дремлет заседатель. Михаил со скучающим видом подпирает дверь. Забалуев (Долгоруким). Куда это вы так принарядились, милые родственнички? Нынче вроде и не праздник, постный день? Марья Алексевна (медовым голосом). Кому постный, а кому и праздничек! Забалуев. А что за праздничек, позвольте полюбопытствовать - свадебка али похороны? Марья Алексевна. Свадебка, дорогой Андрей Платоныч: нынче вы с вольной жизнью распрощаетесь и с тюремной камеркой обвенчаетесь! Забалуев. Как ни точите зубы, тёщенька моя разлюбезная и почтенный тестюшка, а вам меня не скушать, даже если этот князёк (кивает на Михаила) меня на кусочки порежет и вам на тарелочке подаст. Я - всего нашего уездного дворянства предводитель, судья мне друг-приятель закадычный, а вы кто? Семейка с подмоченной репутацией, отравители и прелюбодеи, от которых собаки, и те за версту шарахаются! Марья Алексевна. Петруша, зачем же ты позволяешь этому пауку ядовитому нас грязью поливать? Пётр Михалыч. Успокойся, Маша, скоро его за решётку уконопатят, оттуда не больно наполиваешься. Забалуев. Рано радуетесь! Хочет добавить ещё какую-нибудь гадость, но тут судья стучит молотком по столу, заседатель просыпается и объявляет заседание открытым. Судья (оглашает дело). Разбирается иск князя Долгорукого к господину Забалуеву о подделке государственных казначейских билетов и двоежёнстве… (Пётр Михалыч важно поводит головою, как индюк) …а также иск господина Забалуева к князю Долгорукому о понесённых убытках… Марья Алексевна (негодующе). Какие ещё убытки, когда он нас, как липку, ободрал?! Судья. Господа, прошу тишины! Приглашается свидетель… (заглядывает в дело) Мещанин Карл Шуллер, исповедания лютеранского… Марья Алексевна. И на что этого нехристя было звать?! Михаил отлепляется от косяка, высовывает руку за дверь и втаскивает в зал помятого Модестыча с жалко обвисшими усами. Михаил (шипит немцу на ухо). Скажешь правду, вернёшься к Корфу на хлебное местечко, а станешь юлить - пойдёшь по дворам побираться! (пинает его коленом под зад, Модестыч отлетает прямо к судейскому столу) Судья. Свидетель, такого-то числа такого-то месяца вы были пойманы с полными карманами фальшивых ассигнаций… Модестыч (скорбно кивает). Грешен, ваша честь… однако осмелюсь заметить, что не с полными карманами, а всего только с четырьмя бумажками… Судья (продолжает). …и заявили, что получили их якобы от княгини Марьи Алексевны Долгорукой? Модестыч (блеет). Не то чтобы от самой княгини… (оглядывается на Михаила, от скуки щёлкающего орехи рукояткой пистолета, и трусливо съёживается) то есть совсем не от княгини… Судья. Так от княгини или не от княгини? Модестыч оглядывается на Марью Алексевну, та приоткрывает ридикюль, показывая уголок ассигнации, и рисует пальцем в воздухе единицу с тремя нулями. Прохвост скашивает алчно вспыхнувшие глаза на Забалуева - тот лениво помахивает двумя пальцами. Модестыч. Да, я получил фальшивые деньги в доме господ Долгоруких… (Марья Алексеевна поднимает три пальца) То есть не в самом доме, а поблизости… (Забалуев машет растопыренной пятерней) Так близко, что можно сказать, в самом доме… Судья. А поточней? Модестыч (мнётся). Да как бы это, чтобы не соврать… (шныряет хитрыми глазками вправо-влево) Марья Алексеевна поднимает обе ладони со всеми десятью растопыренными пальцами. Пётр Михалыч (шипит, хватая её за руки). Маша, а не жирно ли будет этому гусю курляндскому десять тыщ? Марья Алексевна (шёпотом). Право, Петруша, ты как ребенок! Кто ж ему даст столько-то? (ухмыляется) Обещать - не давать. Пётр Михалыч (успокоенно). Коли так, то и я свою лепту внесу - чтоб зятёк не перебил! (тоже поднимает обе ладони, Забалуев скисает) Модестыч (приободрившись). Ежели быть совсем точным, ваша честь, то в трактире! Выиграл в карты у господина Забалуева. Долгорукие с Михаилом торжествуют, Модестыч сладко жмурится, рисуя в воображении чистенькую мызу под Митавой. Внезапно появляется курьер со срочной депешей. Судья вскрывает конверт, читает и чешет затылок. Судья (стучит молотком по столу). Господин Забалуев приговаривается к ста рублям штрафу. Пётр Михалыч (стучит палкой об пол). Я протестую! Марья Алексевна (возмущённо). Это неслыханно! Михаил (срываясь с места). А как же дело о двоежёнстве?! Судья. Дело закрыто! (суёт папку под мышку и уходит) Долгорукие с Михаилом обескуражено переглядываются. Забалуев (потешаясь над их растерянностью). То-то, господа хорошие! Со мной не судись! Ещё скажите спасибо, что легко отделались, а то б я вас мог и того… (складывает пальцы решёткой) уконопатить! Михаил (с угрозой). Я этого так не оставлю! Пускай в этом уезде все у вас с руки едят, я дойду и до губернских властей, и до императорской канцелярии! Забалуев. Ну, коли вам приспичило, юноша, отправляйтесь правду искать, а я, с вашего позволения, поеду домой… прокатимся с ветерком, эх! Хороша у моего тестя коляска! Пётр Михалыч немеет от подобной наглости. Марья Алексевна (берёт мужа под руку). Колясочка-то у нас хоть и хороша, да маловата, а мы с Петей себя стеснять не привыкли. Так что не взыщите, Андрей Платоныч, придётся вам пешочком… Впрочем, до постоялого двора рукой подать, вы и притомиться не успеете, а сундучок с вашими пожитками мы ещё вчера туда отправили. Забалуев. То есть… как это… постоялый двор? Вы это что ж… от дома мне отказываете? Марья Алексевна (разводит руками). Увы… Забалуев. Позвольте, позвольте! Это как-то… не по-родственному это! Я ж в стеснённых обстоятельствах пребываю, именьице в упадке… Мне ж и за нумер заплатить нечем! Марья Алексевна (сладко). А это уже ваша печаль, милый Андрей Платоныч! Забалуев. Дайте тогда хоть сто рублей - штраф заплатить. Пётр Михалыч (пошарив по карманам, брезгливо суёт ему сторублёвку). Возьмите, побирушка! Забалуев. Надеюсь, не фальшивая? (рассматривает ассигнацию на свет, сердито пыхтит и уходит) Модестыч (рысцой подбегает к Долгоруким). А я за расчётом! Марья Алексевна (пожимая плечами). О чём он, Петя? Пётр Михалыч (в тон ей). Понятия не имею! Я его впервые вижу. Марья Алексевна. И я впервые… Да что ж это всякое отребье по судам шастает? (уходят) Модестыч (издает жалкий смешок). Облапошили! Обмишулили! (всхлипывает) Ведь учил меня папаша: "Не говори, Карлуша, правды, от правды выгоды никакой…" (сокрушается) Всю жизнь родительскому завету следовал, а тут взял и опростоволосился! Михаил. В утешение вам, господин Шуллер, хочу заметить, что за ложь вы б сегодня тоже пшик получили: наш предводитель только фальшивыми купюрами горазд разбрасываться, а на жизнь - вон, видали, копеечку клянчит. Модестыч (ноет). Он бы мне протекцию сделал! Михаил. Чем тут горевать об упущенных барышах, бегите-ка бегом к барону Корфу и целуйте ему ручки, чтоб он вас на прежнее место взял, хотя бы на половинное жалованье. Модестыч (взвыв). На половинное?! Михаил. И советую вам поторопиться, а то и трети не получите! (колет рукояткой пистолета последний орех, суёт его за щёку, пистолет - за пазуху, и уходит) Модестыч (воинственно шевелит усами). Ох, и отомщу же я вам всем, ох, и отомщу! Вы ещё Карла Шуллера не знаете! Слезами кровавыми умоетесь, ваши сиятельства и благородия!
Екатерина: Кадр 88. Петербургский особняк Корфа Владимир читает газету и пьёт кофе со сливками, Анна вертится у окна, выглядывая во двор. Владимир. Если вы рассчитываете увидеть там кого-нибудь из ваших воздыхателей, то напрасно теряете время: шестерых вчера мои лакеи на улицу вышвырнули, а троих я сегодня утром сам с лестницы спустил - вместе с цветами и подарками. Анна (капризно надувает губки). Цветы и подарки можно было оставить… Владимир (менторским тоном). Подарки воспитанная барышня может принимать только от своего опекуна. Анна. А если он ничего не дарит? Владимир. Как это - ничего не дарю?! А сапфиры? А шубка на собольем меху? А серьги с рубинами, которые вам совершенно не к лицу, но которые вы непременно захотели иметь - только потому, что у Ольги есть такие?! Анна. Кстати, об Ольге… Я не своих поклонников высматривала, а шпионов господина Бенкендорфа! И что-то сегодня ни одного не видно, хотя обычно… Владимир (подскакивает к окну). Ни одного? (нахмурясь) Значит, Ольгу арестовали… Анна (поджав губы). Вижу, вас волнует только судьба этой мнимой вдовушки, а до меня вам и дела нет… Владимир. Анна, ну нельзя же быть такой бессердечной! Вы сидите тут в тепле и уюте, а бедная Ольга мёрзнет на холодном ветру, спасаясь от жандармов… Анна. Из-за этой бедняжки вы в тюрьму угодили! Владимир. Ах, да, простите! Совсем забыл вас поблагодарить за то, что вы меня оттуда вытащили. Анна. Не стоит благодарностей! По мне, так там для вас самое и место! Владимир. Зачем же вы тогда просили принцессу Марию заступиться за меня перед императором? Анна. Стало жаль вашу несчастную Ольгу - кто бы ей помог, если б вы остались за решёткой? Владимир (осенённый запоздалой догадкой). Вы что, ревнуете? Анна (фыркает). Ревную? Я? Ха-ха! Да мне до вас дела меньше, чем вам до меня! Владимир. А что означала эта сцена в крепости с лупцеванием и обливанием соусом? Анна (презрительно хмыкает). Неужели вы приняли мою игру за чистую монету? А ещё говорили, что я никудышная актриса! Владимир (рассвирепев). Ну, знаете ли! Пару-тройку оплеух от ревнивой возлюбленной я бы ещё вытерпел, но быть избиваемым в качестве театрального реквизита - увольте! Анна. Я не настолько вульгарна, чтобы выражать на людях свои истинные чувства. Владимир. А каковы ваши истинные чувства? Анна. Каковы бы они ни были, вы - последний человек, кому я их открою! Владимир (с холодным бешенством). Превосходно! (допивает остывший кофе и ставит чашку на стол) В таком случае я возвращаюсь в поместье. Анна (испуганно). Как - в поместье? А… а я? Вы не можете меня бросить! Вы - мой опекун и должны меня опекать! Владимир. Да? А мне казалось, вы в моей опеке не нуждаетесь. Анна. Нуждаюсь, очень нуждаюсь! Здесь, в Петербурге, одни неприятности, и я всё время в них попадаю… (плачет) Владимир (обнимает её). Всё, всё, не плачьте, я возьму вас с собой. (Анна умиротворённо всхлипывает, утирая слёзы его галстуком) Раз мы помирились, может, вы откроете мне ваши чувства? Анна. Мои чувства? (смущённо потупляет глазки и теребит пуговицу на его жилетке) Я не знаю… я… а когда мы поедем в поместье? Владимир. Когда я услышу от вас ответ. Анна. Ой! Я вашу пуговицу оторвала… Владимир. Оторвали? Делать нечего - придётся назначить вам штраф… один поцелуй! (Анна ломается и гримасничает) Иначе никуда не поедем! Анна (с деланной неохотой). Если вы настаиваете… (приподнимается на цыпочки и чмокает его в щёку) Владимир. И всё? А компенсация за вчерашние оплеухи? (сгребает её в объятья) Анна (трепыхаясь для виду). Как вам не стыдно! Приличные мужчины так себя не ведут! Владимир. Вы-то, положим, тоже не паинька… (крепче прижимает её к себе) Избалованная и капризная девчонка! Придётся мне заняться вашим воспитанием… Наклоняется к ней с намерением поцеловать, но тут вбегает запыхавшийся Шишкин с припудренными синяками. Шишкин (вопит с порога, размахивая какой-то книжицей). Мадмуазель Платонова! У меня потрясающая новость! Владимир (неохотно выпуская Анну из объятий). Полагаю, вас учили, месье Тришкин, что врываться без доклада - моветон? Шишкин. Да, да, моветон, но ведь такая новость! Простите, Анна, я так торопился, что забыл купить вам цветов… Владимир. Ваше счастье! У моих слуг категорический приказ - гнать взашей всякого визитёра с букетом! Шишкин. А это, по-вашему, - бонтон? Владимир элегантным жестом поддёргивает манжеты. Шишкин (хватаясь за припудренный синяк). Нет-нет, я понимаю… У аристократов свои причуды… (осмелев) А я, признаться, не ожидал застать вас дома, господин барон. Третьего дня на маскараде вас, как будто, арестовали? Владимир. Ничего подобного, это мы с приятелями резвились. Шишкин (разочарованно). А я-то надеялся… (встрепенувшись) Но ведь говорили, что вас арестовали будто бы за сводничество… (со скабрезной ухмылкой) Будто вы любовницу цесаревичу принесли прямо на бал в коробке из-под платья? Владимир. Вы видели эту коробку? Шишкин. Не видел, но слышал, что цесаревич в этой же самой коробке вынес свою красотку из дворца, потом обмазал мёдом, вывалял в перьях и провёл через городскую заставу под видом императрицыной болонки. Анна (передёргивая плечами). Ненавижу болонок! Шишкин. В самом деле, к чёрту болонок! Я ведь торопился сообщить вам, Анечка… Владимир (поправляет с угрожающей вежливостью). Мадмуазель Платонова. Шишкин. Простите за фамильярность, у нас в театре свободные нравы… Мы люди простые, без чинов, без титулов… Владимир. Зато с руками и ногами… пока… Шишкин (фальшиво смеётся). Вы, аристократы, так любите шутить… Анна (потеряв терпение). И что за новость вы мне принесли? Шишкин. Преотличную новость! Вам не нравилась прежняя пьеса? Я это уладил, и теперь вы утверждены на главную роль в другой пьесе - там всего-навсего две сцены с поцелуями, причем один воздушный, а самое главное - вы будете играть на арфе и петь в первом, третьем и четвертом акте! Анна. Но я не умею на арфе… Шишкин (увлекаясь). Не беда! Заменим арфу на рояль, размеры сцены позволяют… И - петь! Вы будете петь на сцене! Анна (восторженно). Петь на сцене! Ах!.. Я об этом всю жизнь мечтала!.. Шишкин (наклоняется к её ручке). А я мечтал… Владимир (за шиворот возвращает его в вертикальное положение). Навозный червяк тоже мечтал увидеть солнышко, выполз наружу, а там его - ам! - и сожрали. Шишкин. Фи, какая грубая аллегория! Сразу видно, что вы - далекий от мира искусства человек. И нежелание пустить Анну, то есть мадмуазель Платонову, на сцену - всё от той же вашей непроходимой дремучести! Владимир (глядя на него с любопытством, как удав на расхрабрившегося кролика). Вы всё сказали? Шишкин (в запальчивости). Нет, не всё! Запрещать Анне петь - это преступление! Анна. Да, запрещать мне петь - это преступление! Владимир. Разве я запрещаю? Пойте на здоровье! А я поеду в усадьбу, плута Модестыча проведать, пока он на мои деньги какой-нибудь пароход не купил. Анна (живо). Нет-нет-нет, я передумала поступать на сцену! Можно ведь петь и в нашем имении, там тоже есть рояль. Шишкин. Мадмуазель, неужели вы лишите столичную публику удовольствия слышать ваш дивный… Владимир (перебивая). Месье Кышкин, позвольте с вами попрощаться! (выдёргивает из вазы букет роз и суёт ему в руки). Шишкин (ошалело). Зачем? Владимир (выпроваживая его за дверь). По доброте душевной хочу смягчить неприятности, которые вам придется перенести… (орёт на лестнице) Прошка! Тришка! Почему в дом визитёр с цветами просочился?! Голоса лакеев. Простите, барин, не доглядели… мы его счас!.. пшел вон!.. Что-то с грохотом катится по лестнице вниз. Хлопает входная дверь. Анна (прихорашиваясь перед зеркалом). Такие были красивые розы… жалко… Владимир (возвращаясь в комнату). А репетитора не жалко? Анна. Ну его! Моветон… Владимир (обнимая её). Боюсь, на ваш долг наросли проценты… Анна (кладёт руки ему на грудь). Я ничего не смыслю в арифметике… Владимир. А вам и не надо ничего смыслить, счет веду я (продолжительный поцелуй).
Екатерина: Кадр 89. В усадьбе Долгоруких Очередная супружеская ссора. Пётр Михалыч. Почему ты такая злопамятная, Маша? Марья Алексевна. Я б и рада добро помнить, только где оно было, добро-то? Пётр Михалыч. Виноват, каюсь… Да ведь за грех свой сколько раз прощения просил! И на колени бы стал, да вот колено-то не сгибается… Марья Алексевна. Не могу я тебя простить, Петя, не могу, и всё! Пётр Михалыч. Но ведь я-то тебе простил! Простил, что ты убила моего лучшего друга, мне вот теперь в шахматы поиграть не с кем, а ты не можешь забыть какую-то интрижку… Марья Алексевна. Не смей поминать при мне этого старого сводника! (наливает себе в рюмочку рябиновки) У них в деревне, поди, половина ребятишек - твои байстрюки! (всхлипывает и выпивает) Пётр Михалыч. Машенька, клянусь! Корфовские девки меня только вениками в бане хлестали, больше я никакого баловства не допускал, ни-ни, Боже упаси! И деток незаконных у меня нет… С треском распахиваются обе створки двери. Марфа (орёт). Петька, где ты прячешься?! Марья Алексевна (застыв с пустой рюмкой в руке). Кто это, Петруша? Марфа. Короткая у тебя, память, Горчица Уксусовна! (Петру Михалычу) А ты чего молчишь? Думал, за Машкин подол схоронился, так я тебя и не сыщу?! Пётр Михалыч (сдавленно). Марфа, зачем ты здесь?! Марья Алексевна (ахает). Марфа?! Вот нахалка-то! Уж в мой дом за моим мужем является! Марфа. Мне этот хромой трухлявый пень без надобности, отдайте мне, ироды, мою Настеньку! Пётр Михалыч. Какую Настеньку? Марфа (всхлипывает). Доченьку мою! Сычиха призналась, что Настенька моя жива! Отвечайте, проклятые, что с ребёнком сотворили?! Марья Алексевна (глядит на мужа). Петя, о чём эта полоумная толкует? Пётр Михалыч (трусливо втягивая голову в плечи). Не знаю, Машенька… Марфа. Как так - "не знаю"?! А кто присоветовал мне Настеньку у Сычихи спрятать, чтоб Машка твоя не пронюхала?! Марья Алексевна (стучит рюмкой об стол). Петруша, я требую объяснений! Пётр Михалыч (прилипнув ушами к плечам). Машенька, ты только не серчай… Это ненароком получилось… Марфа (взвыв). Ненароком?! А кто мне каждую ноченьку нашёптывал: "Роди, Марфуша, девочку беленьку, сладеньку, я её княжною сделаю и половину наследства отпишу"?! Марья Алексевна (причитает). А мне говорил: "Есть у нас, Машенька, сыночек-пострел, теперь девочку-припевочку хочу!" (наливает и выпивает с горя две рюмки подряд) Марфа (берёт чистый стакан, наливает и выпивает залпом, по-мужицки). Знатная рябиновка, недаром на весь уезд славится! (наливает ещё, чокается с Марьей Алексевной) Выходит, и тебе он лгал? Марья Алексевна (вздыхает). И мне лгал… Марфа. Изменщик… Марья Алексевна. Сanaille… Обе хором. Потаскун старый! С двух сторон набрасываются на Петра Михалыча и рвут жидкие волосишки на его лысине. Лиза (вбегает). Папенька, маменька! Я тако-ое опять узнала!.. (увидев Марфу) А эта подлая женщина что у нас делает?! Марфа (стряхивая с ладоней клочки волос). Да вот, мимо шла-шла, да и зашла… Марья Алексевна (напоследок отвесив мужу подзатыльник). А я думаю, раз зашла, надо ей наливочки предложить… Лиза. Почему ж вы её не прогнали, маменька? Марья Алексевна. Пусть уж лучше у меня на глазах воркуют, чем где-нибудь за моей же спиной против меня же козни строят. Кстати, доченька, это тебе и совет на будущее: коль появится у тебя соперница-разлучница, ты её не ругай, а приветь, в дом зазови, чаю предложи, а за чаем выстави её перед мужем полной дурой! Марфа. Хоть ты и хитрая, Машка, а любил-то Петруша двадцать лет меня, и Настенька наша от любви родилась! Марья Алексевна. Дрянь, мерзавка! (выплёскивает на неё остатки рябиновки из графина) Марфа. Змеюка подколодная! (набрасывается на обидчицу с кулаками и русскими народными выражениями) Пётр Михалыч усиленно делает вид, что занят больной коленкой. Лиза (с загоревшимися глазками). Настенька? Я ж как раз спросить хотела… (вытаскивает из-под мышки толстенную потрёпанную книгу и лихорадочно принимается листать) Сейчас… сейчас… Двадцать четвертый год… двадцать первый… Вот, девятнадцатый! Пёр Михалыч. Что это за книга, Лиза? Лиза. Церковно-приходская. Пётр Михалыч. Откуда она у тебя? Лиза. Стащила, пока отец Павел ворон, то есть певчих на клиросе считал. Пётр Михалыч (в ужасе). Лиза, как ты могла?! Лиза (отмахнувшись). Ах, папенька, это такая ерунда! А не ерунда вот что… я ведь родилась в декабре 1819 года? Пётр Михалыч (поискав на потолке). Вроде… да… Лиза. А про моё крещение здесь ничего не написано! (тычет в книгу пальчиком) Про Анастасию есть, а про меня нет! Пётр Михалыч тупо пялится в раскрытую страницу, Марья Алексевна с Марфой перестают таскать друг друга за волосы и суют носы туда же. Пётр Михалыч (чешет лысину). Я не знаю… меня тогда дома не было… Маша Лизоньку и рожала, и крестила без меня… Марфа. Ах ты, злыдня! Родила, поди, неведому зверушку, придушила, а мою девочку украла и за свою выдала! Марья Алексевна. Что ты мелешь, полоумная?! Марфа (распахивает Лизе объятья). Настенька, доченька! Лиза (с отвращением). Не трогайте меня! Марья Алексевна (отбирает у Марфы Лизу). Она моя доченька! Марфа (тянет Лизу к себе). Нет, моя! Треск рвущейся материи. Пётр Михалыч (пытаясь вмешаться). Успокойтесь, разорвёте же девочку, никому тогда не достанется! Лакей (входит). Простите, барин, там отец Павел пожаловали, сильно гневаются, говорят, будто барышня церковь ограбила… Пётр Михалыч (воздевая руки). Какой позор! И почему о чести семьи пекусь я один?! (захлопывает книгу, суёт её под мышку и направляется к двери) Попытаюсь умилостивить отца Павла, как бы эта история огласки не получила… Марфа (бросается следом). Стой, Петька, трус, заячья душа! Я себя снова объегорить не дам! За всё с тебя спрошу, за все двадцать лет жизни моей горемычной! (бежит за ним, молотя его по спине кулаками) Марья Алексевна. Лизонька, ты б вела себя потише, а то люди и впрямь подумают, что ты дочь этой вульгарной деревенщины! Лиза (огрызается). А вы бы, маменька, лучше приструнили эту вульгарную деревенщину, не то от нашего папеньки останутся рожки да ножки! Марья Алексевна опрометью бросается вон. Лиза (сама с собой). Так кто же я, в конце-то концов?! Лиза или Настя? Михаил (входит). Слышу я у себя на чердаке шум, спускаюсь… и вижу, что ваши маменька и папенька и ещё одна неизвестная мне особа рвут друг у друга какую-то книгу, орут: "Моя! Нет, моя!" А отец Павел забился в уголок и крестится испуганно… Признайтесь, Лизавета Петровна, вы опять напроказничали? Лиза (якобы не расслышав последний вопрос). Неужели вы до сих пор ютитесь на чердаке?! Забалуева из голубой спальни вытряхнули вместе со всеми его барахлом, перебирайтесь туда! (Михаил морщится) Не хотите? Тогда - в ореховую, где госпожа Болотова жила… Михаил. Благодарю, Лизавета Петровна, однако вынужден от этого заманчивого предложения отказаться, суеверен я что-то последнее время стал… Обитатели этих комнат покинули ваш дом не по своей воле, а мне б хотелось ещё у вас погостить… (нежно смотрит на Лизу) Так что я, с вашего позволения, на чердачке… (спохватившись) Да, но вы мне так и не ответили! Что на этот раз? Лиза (бурчит). Ничего… Михаил. А ну-ка, посмотрите мне в глаза! Понятно… Всё-таки стащили приходскую книгу? (Лиза виновато кивает) Значит, пока я отца Павла отвлекал разговором о певчих… (негодующе) Вы же обещали мне только посмотреть её! Лиза. Там темно было, и дьячок рядом крутился… Михаил (стонет). Лизавета Петровна, я из-за вас с ума сойду! Лиза (обиженно). Вы ещё хуже моего папеньки… Михаил (сочувственно). Что, сильно ругался? Лиза. Не так, чтоб очень… Зато я узнала, что эта бабища, что дерётся сейчас с моими родителями, вполне может оказаться моей матерью, а я - той самой Настей… Михаил (разинув рот). Вот это да! Лиза (грустно). Вам противно моё происхождение? Михаил. Однажды я уже лишился любимой женщины из-за сословных предрассудков, больше я такого дурака не сваляю! Лиза (повеселев). Я должна понимать ваши слова как объяснение? Михаил (смутившись и покраснев). То есть… в общем… да! Лиза (в восторге). Если б вы знали, как долго я этого ждала! Михаил. Ждали? Значит, мои чувства… ваши чувства… (поперхнувшись от волнения) я не смел и надеяться… Лиза (бросаясь ему на шею). Надеяться? Вы можете быть уверены! Михаил. Лизонька! Родная моя! (подхватывает её на руки и кружит по комнате) Лиза (гладит его по волосам). Мишенька, вы умный, серьезный, положительный… Зачем вам такая сумасбродка, как я? Михаил (с упоением целуя её). Я ещё никогда не чувствовал себя таким счастливым! И ещё никогда мне не хотелось натворить столько глупостей… Лиза (игриво). Например? Михаил. Давайте на денёк сбежим в Петербург! Лиза. Давайте! (поскучнев) Только меня родители не отпустят… Михаил. А мы им не скажем! Пока они там с вашей гостьей ругаются, вы тихонько соберётесь, а я бричку к заднему крыльцу подгоню… Лиза (взвизгивая от восторга). Мишенька, я вас обожаю!
Екатерина: Кадр 90. Усадьба Корфа На другой день. В гостиную входят Анна и Владимир, видно, что оба только что с дороги. Анна (плюхается на диван и болтает в воздухе ногами). Как дома-то хорошо! Владимир. И вы совсем не жалеете о сцене? Анна (весело мотает головой). Ни капельки! В домашнем театре я играла, как хотела, а в столичном и чихнуть-то без ведома режиссёра нельзя, только по пьесе… "Встаньте!" "Сядьте!" "Откройте рот!" "Закройте!"… хуже, чем в казарме! Владимир (ворчливо). Не знаете вы казарменных порядков… Анна. Как же не знаю, когда вы их в доме насаждаете с тех самых пор, как вас разжаловали! Ни дня без муштры не можете… Владимир (закипая). Да если бы я завёл в доме армейскую дисциплину… Анна. Знаю, знаю, можете не продолжать! Вы бы меня на гауптвахту отправили, да? Владимир. Ей-богу, очень хочется так и сделать! Анна (испуганно). Вы, конечно, шутите? Владимир. Конечно, шучу… (садится рядом с ней на диван) А я тоже рад, что мы, наконец-то, дома! Хорошо тут, благостно… Скоро весна, ручьи зажурчат, птички запоют… Будем с вами встречать рассветы в саду: когда восток окрасится розовым и померкнут ночные звезды… (в сторону) Господи, что за ахинею я несу!.. Анна (в сторону). И охота ему всякую чушь молоть! Лучше бы поцеловал… Одновременно тянутся друг к другу, но тут из соседней комнаты доносится невнятный шум. Владимир (недовольно). Что за черт?! Идёт в соседнюю комнату. Невнятный шум сменяется громкими ругательствами, вслед за чем оттуда вылетают два жандарма. Анна с визгом заскакивает на спинку дивана. Владимир (подгоняет жандармов пинками). Вон! Чтоб духу вашего полицейского в моём доме не было! (орёт на робко жмущихся в дверях лакеев и Модестыча) Чего ждёте? Вышвырните эту нечисть на улицу! Лодыри! Вечно барин должен за вас грязную работу делать! Модестыч (пихает лакеев кулаками). Чего ждёте, лодыри? Почему барин должен за вас работать? Лакеи волокут жандармов к выходу. Владимир. А тебе, Модестыч, кто разрешил пускать в дом всякий сброд?! Модестыч. Так они без разрешения, Владимир Иваныч! Налетели, аки коршкны, допрос учинили… Мужички-то голубого мундира страх как боятся! Владимир (в бешенстве). Ненавижу голубой цвет! Модестыч. Барин, вы только прикажите, мы немедля всё поменяем - и ковры, и занавески, чтоб ничто ваш глаз не раздражало. Владимир. Да-да, уберите к черту, чтоб ни ковров, ни тарелок голубых, ни обивки на мебели! (в сердцах пытается сорвать обивку с дивана) Анна (с визгом хватаясь за подол). Это моя юбка! Владимир. Прости, Анечка… (Модестычу и лакеям) Пошли вон! (всех как ветром сдувает) Спускайся, Анечка, там же неудобно сидеть! Анна (стуча зубами). Я боюсь… Владимир. Не бойся, этих жандармских крыс уже прогнали. Анна. Я вас боюсь - вдруг вы меня вместе с тарелками и занавесками из дому вышвырните? Владимир. Глупенькая, ты во всех нарядах хороша, даже этого цвета, не хочу его называть… (снимает её со спинки дивана и усаживает к себе на колени) Так на чём мы остановились? Анна. Вы мечтали вслух, как мы будем встречать рассвет в саду и слушать пение птиц… Владимир. Я мечтал про рассвет в саду?! Анна. И про звёзды, и про окрашенный зарёю восток… Владимир. Я был в своём уме? Анна. Мне показалось, что не совсем. Владимир. Это вы виноваты! Анна (плаксиво). Опять я? Владимир. Не бойтесь, я не стану вас наказывать, мне это моё умопомрачение очень даже нравится… Хочет её поцеловать, но тут доносится шум со двора. Владимир (скрежеща зубами). Что там опять?! (пересаживает Анну со своих коленей на диван и подскакивает к окну) Дело плохо, этим двум остолопам на подмогу явилась целая рота… Анечка, принеси-ка мне из библиотеки отцовское ружьё! В гостиную шумно вваливается Александр, неся на руках Ольгу, из груди которой торчит огромный нож, по пятам за ним следуют Бенкендорф и несколько жандармов. При виде сей живописной картины Анна и Владимир теряют дар речи. Александр (трагически). Они убили её!.. Бенкендорф. Неправда, Александр Николаевич, она сама… Александр. Но это вы довели её до ручки, то есть до ножа! (кладёт окровавленное тело на стол) Анна (всхлипывая). Может, позвать доктора Штерна? Александр. Поздно… она мертва… Владимир (с облегчением). Аминь! Александр (бьётся головой об стол). Прости, Оленька, я тебя не уберег! Бенкендорф (с подозрением). Почему она решила покончить с собой именно в поместье барона Корфа? Владимир. В нашем уезде воздух для поляков неблагоприятный, хоть и от Костромы далеко. Александр (проливая слёзы над бездыханным телом). Оленька, я отомщу за тебя! Бенкендорф. Погоревали, ваше высочество, и будет… Пора в Петербург, батюшка вас заждался. Александр. Я никуда не поеду! Бенкендорф. Александр Николаевич, помилосердствуйте! Мы три ночи, три дня, ни емши, ни пимши, за вами по лесам гонялись… Александр. Ах, вы голодны? Так я вас накормлю… (хватает стакан и подставляет его под струю хлещущей из Ольгиной груди крови, наполнив до краёв, сует Бенкендорфу) Вот вам, кровопийцы! Ешьте и убирайтесь! Анна (тихо, Владимиру). Откуда в ней столько крови? Владимир (также). Нашей с вами напилась. Бенкендорф (вертит стакан с кровью в руке). Сей деликатес не для моего скромного желудка. Отвезу его величеству! Александр. Да-да, и передайте ему, что я не скоро вернусь… (вытирает кулаком слёзы) Я останусь у барона на Оленькины похороны и поминки… Владимир (ворчит себе под нос). И зачем я её тогда в прорубь не столкнул? Уплыла бы куда-нибудь в Четырехгорский уезд, и не пришлось бы теперь на её поминки раскошеливаться… Бенкендорф. Барон Корф, вы догадываетесь, что вас ждёт, если с его высочеством в вашем доме, не дай Бог, что-то случится? Владимир (уныло). Догадываюсь… Бенкендорф. В таком случае - желаю здравствовать! Уходит вместе с жандармами, со двора доносится удаляющийся стук десятков копыт. Анна. Я пошлю за священником… Владимир. Надо бы ксендза, только где его здесь возьмешь? Может, отправить тело пани Калиновской в Польшу, ваше высочество? Ольга (садится на столе). Лучше принесите мне супчику из говяжьих потрошков, кушать хочется. Анна немедленно грохается в обморок. Владимир (икнув). Ничего себе шуточки! Мало мне папашиного привидения… Ольга (испуганно). Здесь есть привидения? Владимир. Даже средь бела дня являются. Ольга. Ах! (падает без чувств обратно на стол) Александр и Владимир бросаются каждый к своей даме - приводить в чувство. Анна (приоткрыв один глаз). Что это было? Владимир. Ничего страшного, Анечка, всего лишь госпожа Болотова вернулась с того света. Анна (слабым голосом). Зачем? Владимир. Наверное, нашу кровь допивать. Александр (виновато). Анна, барон, я понимаю, что вы питаете к бедной Ольге слабые симпатии, вы столько из-за неё натерпелись… (вздыхает) я - тоже… Владимир. Выходит, ваше высочество, мы с вами - друзья по несчастью? Александр. Увы - да, и с нашей общей бедой нам придётся справляться сообща… Ольга (подскакивает на столе). Это я-то - беда?! Владимир. Нет, пани, вы не беда, вы - счастье, мечта, подарок небес! Ольга (самодовольно). Я и сама так думаю. Владимир (в сторону). Только я бы предпочёл, чтоб это счастье свалилось на голову кому-нибудь другому. Александр (рассказывает). Мы два дня скрывались в цыганском таборе, жили в кибитке у одной милашки по имени Рада. Она гадала нам по рукам и на картах, выманила все наши наличные деньги, а потом, подлая, продала нас шайке Бенкендорфа за тридцать червонцев! Ольга. Не ругай её, Сашенька, она добрая, за колечко с паршивым изумрудишком нацедила мне целый пузырь бычьей крови (извлекает из-за пазухи что-то красное и липкое, похожее на тряпку), и научила этому трюку с ножиком… (демонстрирует всем окровавленный кинжал) Правда, прелестная вещица? Анна (бурчит). В вашей груди он смотрелся лучше. Ольга. Вижу, дорогая, деревенский воздух не облагородил ваших манер. Александр (пресекая назревающий скандал). Мы так обрадовались, барон, когда наткнулись на вашу усадьбу! Простите нас за вторжение… Владимир. Чувствуйте себя, как дома, ваше высочество! (Александр благодарно жмёт ему руку) Однако, что нам делать с госпожой Калиновской? Ольга. Принести ей воды умыться и подать, наконец, обед! Анна. Умыться можно во дворе, у колодца. Ольга. Неужели у вас некому за водой сбегать? Анна. Сбегайте сами, тут всего-то два шага. Владимир. Она никуда не пойдёт! (Ольга торжествующе скалит зубы, Анна дуется) Где это видано, чтобы покойники по двору расхаживали? Александр. Не понимаю вас, барон. Владимир. Думаете, граф Бенкендорф такой наивный простачок, что уехал и не оставил дюжину своих шпионов за нами присматривать? Да они уже все деревья в округе облепили, и только и ждут, когда Ольга высунет нос на улицу, чтобы тут же её и сцапать! Анна (ему на ухо). Ну и сцапают, вам-то что за печаль? Владимир. А то, что нас сцапают вместе с ней! Анна (подумав). Нет, такой ценой я от неё избавляться не хочу. Владимир. Предоставьте дело мне. (громко) У меня есть идея: положим пани Ольгу в гроб и отправим в Польшу, сухариков дадим, чтоб в дороге не голодала… Александр (просияв). Отличная идея! И противный Христофорыч ни о чём не догадается! Ольга (возмущённо). Я привыкла кататься в каретах, а не в гробах! Александр. Оленька, ты уж потерпи временное неудобство, зато потом будешь цела и свободна. Ольга. Никуда я не поеду! А если станете меня выпроваживать… (с угрозой) выйду на крыльцо и возвещу на всю округу, что я жива! А то и в Петербург явлюсь! Александр (разводит руками). Ну никакого с ней сладу! Владимир (с недоброй ухмылкой). Хорошо, у меня есть другой план. Никто никуда не поедет, но… (что-то шепчет на ухо Анне, та кивает, едва сдерживая смех, берёт Ольгу под руку и уводит с собой) Александр. Что вы придумали, барон? Владимир. Скоро узнаете, ваше высочество.
Екатерина: Кадр 91. По дороге из Петербурга в Двугорский уезд Лиза и Натали трясутся в тесной карете, с трудом уместившись на одном сиденье в своих широченных кринолинах; сиденье напротив них завалено коробками и свёртками. Натали (бормочет, загибая пальцы). Это купила, то купила… Лиза (сладко жмурясь). Столичные магазины - просто сказка! Глаза разбегаются, так бы и смела всё с полок! Натали. Мы бы и смели, если б мой братец-зануда под ногами не путался и не ныл: "может, хватит?" А теперь мне кажется, что я забыла что-то купить… Лиза. Хоть ваш брат и зануда, однако же, и он пригодился - помог донести наши покупки до кареты! Натали. Да, и пять раз ронял по дороге! Надо было мальчишку-рассыльного позвать. Лиза. Мальчишке пришлось бы дать пятак, а то и гривенник, а мы на этот гривенник два лишних пирожных в кофейне скушали! Ой! Мишу-то мы с собой не взяли, он так нас, голодный, на улице и прождал… Натали (припудривая носик перед крошечным зеркальцем). Ничего, ему полезно. Может, меньше занудствовать будет… (оживляясь) Кстати, где бутылка шампанского, которое мы купили у Елисеева? Лиза (порывшись под сиденьем). Вот! И бокалы есть. Натали (хихикая). Никогда не пила шампанского в карете. Лиза (возясь с пробкой). А я первый свой бокал выпила на балу, вместе с Владимиром Корфом. Натали. А я танцевала с ним свою первую кадриль. Голос из-под коробок (недовольно). И почему всем моим знакомым дамам и девицам так нравится болтать о Корфе? Натали. Миша, только не шевелись! Подарки упадут! Михаил (из-под коробок). Я и не смогу пошевелиться - одеревенел, как щелкунчик! Лиза. И бутылку не поможете нам откупорить? Михаил (кряхтя). Бутылку… попробую… Из груды свёртков высовываются две руки и ловко откупоривают бутылку, шампанское вырывается на волю. Барышни, весело смеясь, подставляют бокалы под пенную струю. Лиза (сделав глоток). Сладкое! А то, которым угощал меня Владимир, было жуткой кислятиной! Натали (пригубив свой бокал). А мне он во время кадрили ноги отдавил, да ещё потом и заявил, что это я танцевать не умею. Лиза. И что в нём женщины находят? Натали. Не знаю! Тупой самовлюблённый индюк, ну его! Лиза. Ну его! (чокается с Натали) Михаил (удовлетворённо). Так-то лучше! Бутылка с остатками шампанского исчезает в недрах коробок и свёртков, раздаётся бульканье. Натали. Вы хорошо провели время в столице, Бетси? Лиза. Сначала было весело, мы в Летнем саду гуляли, на катке катались, вечером оперу слушали… а сегодня утром Мишу вызвали во дворец, он вернулся оттуда хмурый и важный, и сказал, что нам пора возвращаться. Натали. И ничего не объяснил? Лиза (обиженно). Ничегошеньки! Натали (тоном знатока). Всё ясно: его наказали новым сверхважным поручением. Лиза (испуганно). Ой, Мишенька, а это очень опасно? Михаил. Это государственная тайна. Натали (фыркает). Государственная тайна! Я давеча была у модистки и слышала, как её швеи судачили между собой, будто бы наследник из дворца сбежал и будто бы государь отрядил на его поиски два полка жандармов и ещё одно доверенное лицо… уж не тебя ли, братец? Михаил. Замолчи, балаболка! Натали (покатываясь со смеху). Да кто нас тут подслушает? Лиза (давясь от хохота). Шляпки с вазочками! Михаил (угрюмо). В наше время даже вазочкам доверять нельзя. Карета вдруг резко останавливается, барышни, свёрточки и коробочки летят на пол. Хохот, визг и ворчание Михаила. Голос Андрея (снаружи). Почему никто не выходит, Антип? Голос кучера. Оне всю дорогу шумели, барин, должно, не услыхали, как приехали. Андрей распахивает дверцу кареты, на него обрушивается груда коробок. Михаил (пытаясь поднять своих спутниц). Вставайте, хватит дурачиться! И зачем я позволил вам шампанское пить? Андрей (из-под завала). Помогите! Кто-нибудь! Татьяна (выбегает на крыльцо). Батюшки! Да кто ж это натворил-то?! (расшвыривает коробки, освобождая погребённого под ними Андрея) Натали (свешиваясь из кареты). Осторожнее! Там шкатулочка фарфоровая! (тянется, чтобы отобрать у Татьяны свёрток, и падает на Андрея) Андрей (жалобно хрюкнув). Мои очки! Татьяна (отталкивает Натали и подает барину очки). Вот они, целёхоньки, Андрей Петрович! (помогает ему встать и отряхивает грязь с одежды) Будь она неладна! Ещё женой не стала, а уж на шею запрыгнуть норовит! Натали (сидя на земле, грустно перебирает осколки фарфора). Я везла её в подарок Марье Алексеевне… Лиза (поправляя растрёпанные локоны). Посуда к счастью бьётся. Михаил. К счастью, к счастью! (помогает ей выбраться из кареты, обнимая за талию) Татьяна (ворчит, таская коробки в дом). И на что столько барахла? Натали. Между прочим, я и тебе отрез шёлка привезла - к свадьбе! (в сторону) Может, уедет со своим Никитой в деревню и перестанет мне жизнь отравлять? Татьяна. Этот, что ль? (деловито ощупывает материю) Небось, по восемьдесят копеек аршин? Натали. По восемьдесят пять, и вообще - дарёному коню в зубы не глядят. Татьяна. Ещё как глядят, барышня, особливо когда есть бархат по семь рублей. Натали. Ну, знаешь ли! Бархату она захотела по семь рублей! Да я, может, себе по семь рублей не покупаю! Татьяна (Андрею). Почто ваша невеста меня унижает, Андрей Петрович? Андрей. Успокойся, Танюша, я куплю тебе и шёлку, и бархату, и Никите твоему бобровую шапку… А ты не вертись долго на холоде, ребёночка застудишь. Натали (ревниво). Будущая жена заслуживает меньше внимания, чем прислуга? Андрей. Танюша мне как сестра (Татьяна и Натали морщатся), а её ребеночек мне всё равно что племянничек! Наташенька, а что же ты на земле сидишь? Натали. Я б давно встала, только руки никто не подаст. Андрей (спохватившись). Конечно, прости… (помогает ей встать) А куда твой брат смотрит? Михаил (нежно смотрит на Лизу). Это была незабываемая прогулка в Петербург! Лиза (эхом). Незабываемая!.. Михаил. Увы, мы должны ненадолго расстаться… мне необходимо съездить по одному делу… Лиза (живо). По какому? Михаил. Так, пустяки… обычный визит к приятелю… Лиза. Возьмите меня с собой, вдвоём веселее! Михаил. Это совершенно исключено! Лиза (виснет у него на руке). Мишенька, ну пожалуйста! Михаил. Лиза, поймите, там может оказаться опасно, а я не желаю вас подвергать и малейшей опасности (в сторону) От Корфа никогда не знаешь, чего ждать: то ли вина нальет, то ли морду набьёт… Лиза. Значит, вы ввязались в какую-то опасную авантюру, а меня бросаете одну объясняться с родителями, почему я тайком от них сбежала в Петербург? Михаил (устыдившись). Хотите, я останусь и возьму всю вину на себя? Лиза. Нет, с вами будет только хуже! Ладно уж, поезжайте, куда хотели, а я маменьке совру, что каталась в столицу с Наташей, тем более, что это почти что правда. Михаил. Вот и прекрасно! Отдохните дома от приключений, а я обещаю скоро вернуться. (воровато целует её в щёчку и садится в карету) Лиза (машет ему рукой, бормоча под нос). Отдохнуть от приключений… как бы не так! Улучив момент, запрыгивает на запятки кареты. Андрей, затюканный с двух сторон Татьяной и Натали, не замечает этого. Когда карета подъезжает к воротам, из кустов выскакивает Марфа, сдёргивает Лизу с запяток, накидывает ей на голову мешок и тащит в сторону, противоположную той, куда уехала карета с Михаилом. Марфа (приговаривает). Настенька, доченька… никому тебя не отдам! Андрей, Натали и Татьяна продолжают препираться и ничего вокруг не видят.
Екатерина: Кадр 92. В усадьбе Корфа В библиотеке. Александр, стоя у открытого окна, целится из ружья в голубое пятно, виднеющееся меж ветвей старого дуба за оградой усадьбы. Михаил с пасмурным видом за ним наблюдает. Михаил. Неужто вы не придумали себе другого занятия, ваше высочество? Александр. Вы не поверите, Репнин, с самого утра думаю - и так ничего и не придумал (водит дулом ружья вверх-вниз, прищурив один глаз). Михаил (сварливо). Вы похожи на короля Карла IX в Варфоломеевскую ночь… Александр. Карл IX охотился на несчастных гугенотов, а я - на мерзких крыс… (спускает курок, раздается выстрел, голубое пятно, кувыркаясь, летит с дуба вниз) Есть! Четвёртый! (от радости скачет на одной ножке) Репнин, перезарядите-ка! (бросает ему ружьё) Вон там, на берёзке, еще один притаился… Михаил (начиняя ружьё солью). Спасибо, хоть не дробью… Александр. Смерть для этих господ была бы слишком лёгким наказанием… (новым метким выстрелом снимает шпиона с берёзы) Пусть помучаются, долго ещё присесть не смогут - ни на стул, ни на дереве! Михаил. Ну, не сидя, так стоя - всё равно они за вами будут следить, приказ у них такой. Александр. Узнаем их по хромающей походке, и… Михаил. И? Александр. Придумаем что-нибудь ещё! (захлопывает окно и, с чувством выполненного долга налив себе вина, разваливается в кресле) Давненько я так весело не проводил время! Михаил. Странно… Александр. Что странно? Михаил. Странно видеть вас в весёлом расположении духа, после того как вчера на ваших глазах умерла Ольга. Я был у государя, когда Бенкендорф принёс ему стакан крови… Бр-р! Пренеприятнейшее зрелище! Император, при всей его малой любви к бедняжке, и то погрузился в уныние, а вы развлекаетесь - вино попиваете, да жандармов, как куропаток, стреляете… Александр. Мне странно другое - как может у такой живой и милой сестры, как Натали, быть такой занудный брат! Михаил. Я не занудный, я благоразумный… Александр. Отец снова приставил вас шпионить за мной? Так вот, можете ему донести, что я жив и здоров и не зачах от горя… полагаю, он будет рад! Михаил. Я не собираюсь ни о чём доносить… Ольга (врывается с громким воплем). Посмотрите, вы только посмотрите, как они меня изуродовали!!! (дёргает на себе простую холщовую рубашку и линялый сарафан) У Михаила отваливается челюсть, Александр хохочет во всё горло. Ольга (в истерике). Над чем вы смеётесь?! Над моим видом?! Александр. Что ты, Оля! Это крестьянское… хм… платье очень тебе идет. У барона-то, оказывается, недурной вкус… Ольга (визгливо). Ваш барон издевается надо мной! Это он велел Анне нарядить меня чучелом, а та и рада стараться, притащила какие-то линялые тряпки - не то с кухни, не то из коровника… Александр. Оля, будь же хоть капельку благоразумна! Барон рискует головой, укрывая тебя здесь, а ты вместо благодарности… Ольга. Благодарность?! За это?! (выставляет из-под сарафана ногу, обутую в грубый лапоть) Ваша разлюбезная Анна отобрала мои шёлковые чулочки и парчовые туфельки и заставила надеть эти… не знаю, как они называются… О матка боска! Я, наверное, уже в кровь истёрла свои ножки!.. Александр. Оля, не в твоем положении привередничать! Михаил (осознав, наконец, что происходит). О Господи! (хватается за голову) Если его величество узнает… Александр. Репнин, хоть вы не нойте! Михаил. Черт бы побрал этого Корфа, вечно он попадает во всякие передряги, и я вместе с ним! Александр. Вы можете выпутаться из этой истории с выгодой для себя: отправляйтесь к моему отцу и расскажите, что Ольга жива, может, получите за усердие повышение в чине и орден! Голос Забалуева (за дверью). Что значит "не велено принимать"?! Чай, не какая-то там мелкая сошка с визитом, сам предводитель уездного дворянства! Михаил (со спокойствием фаталиста). Теперь нам всем конец. Александр. Что же вы стоите, Репнин? Вперед - за чинами и орденами! Михаил (опомнившись). В самом деле - что же я стою? Надо же спрятать эту полоумную польку, пока ее не… а где же она? (оглядывается по сторонам) Александр. Вон! (показывает на торчащие из-под стола лапти) Михаил (стонет). Как раз напротив двери! Александр. А если так? (передвигает кресло) Михаил. Всё равно видно! Александр. Куда же нам её спрятать? А если этого визитёра не пускать в комнату? Михаил. Вы не знаете Забалуева, ваше высочество! Если его не пустить в дверь, он пролезет в окно… Придумал! Часы! Вдвоём с Александром вытаскивают Ольгу из-под стола и заталкивают в пенал напольных часов. Забалуев (входит, поигрывая тростью). Ба! Кого я вижу! Князь Михал Саныч! А я думал, вы за моей жёнушкой ухлёстываете в долгоруковских пенатах… (заметив Александра) Да вы, я вижу, не один! Михаил (сквозь зубы). Это мой приятель… Александр (подсказывает). Князь Муранов. Забалуев (ощупывая его глазками). Князь Муранов? Очень приятно! Михаил. А это - господин Забалуев, первый в здешнем уезде жулик и прохвост, казнокрад, фальшивомонетчик, двоежёнец и… Забалуев. …и предводитель дворянства! Александр. Какое редкое сочетание достоинств в одном человеке! Забалуев (вздыхая). Увы, никто этого не ценит… (поедая Александра любопытным взглядом) А что, князь, давно ли вы здесь гостите? Александр. Второй день. Забалуев. И не скучаете? Александр. Ещё как скучаю! Забалуев. О, в таком случае вы должны возблагодарить судьбу за встречу со мной, ибо никто лучше меня не сможет научить вас, как развеять скуку в нашем захолустном… Вваливается трезвый и злющий Корф. Владимир (ревёт). Гришка! Почему опять мусор в доме?! Григорий (вырастает на пороге). Где мусор, барин? Владимир (тычет пальцем в Забалуева). Вон, целая куча! Убрать немедленно! Григорий. Простите, барин, недоглядели… (хватает Забалуева за шиворот и тащит вон) Забалуев (трепыхаясь). Я не позволю! Это возмутительно! Со мною, предводителем уездного дворянства!.. Вопли стихают в коридоре, Владимир пинком захлопывает дверь. Александр с Михаилом громко аплодируют. Александр. Браво, барон! Однако вы немного поспешили избавиться от этого милейшего господина - он как раз собирался поведать мне о здешних развлечениях. Владимир. Я с этой задачей справлюсь ничуть не хуже. Как насчёт затравить зайца, ваше высочество? Михаил (угрюмо). Его высочество уже настрелял ворон. Александр. Казнокрадство, двоежёнство и подделку ассигнаций также прошу не предлагать! Тут мне за этим прытким старикашкой не угнаться, а быть вторым я не привык. Владимир призадумывается. Михаил (неохотно). Можно съездить в цыганский табор, послушать песни у костра, поглазеть на смуглых красоток… Александр. Благодарю покорно, на этих смугляночек никаких денег не напасёшься! (облизнувшись) А нет ли здесь поблизости питейного заведения? Владимир (оживляясь). Есть, как не быть! Михаил (со стоном ужаса). Ваше высочество!!! Александр. А репутация у этого заведения?.. Владимир. Самая что ни на есть сомнительная. Александр. Отлично, барон! Едемте! Только Репнина с собой брать не станем, чтоб он нам аппетит не портил… Михаил. Ну уж нет! Если я не могу предотвратить этого безобразия, то должен принять в нём участие и проследить, чтобы… Напольные часы содрогаются от громкого стука и воплей. Голос Ольги. Psiakrew! Выпустите меня отсюда! Владимир. Что это? С каких пор наша кукушка закуковала по-польски? Александр с Михаилом дружно прыскают. Владимир распахивает крышку часов, оттуда вываливается растрёпанная и взбешённая Ольга. Ольга (верещит). Мало того, что нарядили чучелом, так ещё и заперли в какую-то коробку… я знаю, все вы жаждете моей смерти! Жалкие ничтожества! Трусы! Негодяи! Только вам от меня не избавиться! Александр с Михаилом затыкают уши. Владимир (берёт Ольгу под руку). Пани, как вам могло придти в голову… что от вас хотят избавиться… напротив, для вас приготовлено самое уютное в этом доме местечко! (выталкивает её за дверь и подмигивает Александру и Михаилу) Пойду отдать распоряжения на кухне. Александр. Не задерживайтесь, барон, а то Репнин изведёт меня своим нытьём!
Екатерина: Кадр 93. Усадьба Долгоруких В Татьяниной комнате. Стол завален грудами тряпья, за столом сидит Никита. Татьяна (трясёт перед ним отрезом шёлка с узором "антик"). Ты только погляди, чего она мне привезла! Никита. А чего глядеть? Тряпка как тряпка… Татьяна. Цвету непонятного и рисунок дурацкий - и не горошек, и не ромашки, а не знамо, чего! Никита (чешет затылок). Да я в этих бабских штучках и не смыслю ни бельмеса. В лошадях вот знаю толк… Татьяна. Это она нарочно, сколопендра - чтоб на деревне все в меня пальцем тыкали и смеялись! Так вот же назло ей изорву эту тряпку на затычки для бутылок с квасом! Никита. Погоди, чего добро зазря переводить? Может, на попону сгодится? (теребит нежнейший шёлк грубыми пальцами) Ежели войлоком подбить… Входит Соня со стопкой белья. Соня. Вот, тут пододеяльников полдюжины, да столько же простыней с наволочками - всё новёхонькое, ещё ни разу не стеленное, только из комода! Татьяна (разглядывая вензелёк на уголке наволочки). "ЕЗ"… это ж я к свадьбе Лизаветы Петровны вышивала! Соня. Ну и что, ей не сгодилось, вам с Никитой сгодится! Буковки спорешь и вышьешь "ТХ" - Татьяна Хворостова. (подумав) А то и я вышить могу. Никита. Спасибо, барышня! Мы на этих простынях только по праздникам будем спать. Соня. Зачем же только по праздникам? Спите каждый день, то есть ночь… (смущается и краснеет) Татьяна по-хозяйски пересчитывает пододеяльники с простынями и складывает их в огромную корзину, заполненную почти до краёв. Соня. Приданое собираешь, Таня? Татьяна. Да вот, барышня, корзинка-то маловата… Мне б ещё сундучишко какой, под тёплые вещички… Никита. Зачем же барышню обременять, Танюша? Я и сам тебе сундучок сколочу, невелика хитрость! Соня (умильно). Хорошая у вас будет семья: Таня - мастерица, и у Никиты любое дело спорится… (помогает Татьяне утрамбовывать бельё в корзине) Только почему вы такие хмурые? Не приласкаете друг друга, не поцелуете? (снова краснеет) Никита. Так это… Неловко, барышня, как-то… при людях-то… Соня (заикаясь). Ой, простите меня, всегда я невпопад… Я, пожалуй, пойду… (шмыгает за дверь) Никита. Ишь, глазастая! Приметила… Татьяна. Софья Петровна всем взяла - и красавица писаная, и рисовальщица знатная, одно плохо: пытлива шибко… а ещё пуще - болтлива! Никита (кивает). Худо будет, коли догадается… Татьяна. Надо так, чтоб не догадалась! Никита. А как? Татьяна. Скидывай рубашку! Никита (с тупым видом). Зачем? Татьяна. Скидывай, тебе говорю! (стаскивает с него рубашку, а с себя - платье) Я барышню знаю, она непременно за чем-нибудь вернётся, а мы тут её и встретим… (льнёт к его могучей груди) Экий ты Никита, богатырь! (в сторону) А мой-то Андрюшенька - хиляк хиляком!.. Соня (возвращается). Я ещё скатёрочки принесла… ой! (роняет скатерти на пол и замирает, уставившись на Никиту) Никита (прикрываясь полуголой Татьяной). Извиняйте, барышня… мы вот… Соня, тоненько пискнув, вылетает за дверь. Татьяна (рот до ушей). Кажись, поверила… Никита. Кажись… (тянется за своей рубахой) Татьяна (отбирает рубаху). Погоди! Надо так её напугать, чтоб пропала охота вопросы задавать… (заталкивает его под одеяло и сама ложится рядом) Никита. Ну, пугать так пугать… (обнимает Татьяну) Соня (по ту сторону двери). Какой же он! (млея) Какой!.. (дрожа и краснея) Хоть бы глазком ещё взглянуть… (приоткрывает дверь, но тут же захлопывает) Ой, нет! Стыдно! (кусая пальцы) Одним глазком… (снова осторожно приоткрывает дверь и заглядывает в щёлочку) Зачем это они средь бела дня в кровать? Ой! Что это они? Ой-е-ей!.. Убегает, схватившись за голову, в коридоре налетает на Андрея. Андрей (ловит её за рукав). Куда ты, заполошная? Соня (пищит). Ой-е-ей! Андрей. Мышку, что ль, увидала? Соня. Ой, Андрюшенька, какая там мышка! Там… там… Андрей. Что там? Говори толком! Забалуев назад вселился? Соня. Ой, братец, там такое!.. (заикаясь) Таня с Никитой… в кровати лежат… Андрей (роняет очки). Что-о-о?! (уносится, взбешённый) Соня (прикрыв рот ладошкой). Опять я не то сболтнула… И Андрюша всполошился… а из-за чего? Пойти спросить у Наташи… (убегает, подобрав юбки) Андрей (с ревом вламываясь в комнату к Татьяне). Не допущу разврата в моём доме!!! (срывает с них одеяло) Никита (упав с кровати). Извиняйте, барин… (нащупывает на полу свою рубаху со штанами и начинает одеваться, путаясь в рукавах и штанинах) Не нарочно мы… Татьяна (тянет одеяло на себя). А если б и нарочно… Вы, Андрей Петрович, небось тоже свою невесту целуете! Андрей (продолжая бушевать). Так ведь только целую, а не… Ну, что вы, не могли до ночи подождать? Соню вон напугали почти до родимчика… (оглядывается вокруг) Где мои очки? (вытаскивает очки из-за шиворота, повертев в руках, суёт в карман) И вообще, я, кажется, просил его (кивает на Никиту, прыгающего на одной ноге, пытаясь попасть в штанину), чтоб он мне в этой комнате на глаза не попадался! Никита (угрюмо подпоясываясь бечёвочкой). Вы ж, барин, сами нас сосватали, а таперича - "не попадайся"? Андрей (покосившись на Никитины кулаки). Тогда… тогда хоть на крючок запирайтесь! (уходит, хлопнув дверью) Никита (Татьяне). Осерчал, вишь, барин-то твой… Татьяна (шмыгая носом). А мне не обидно глядеть, как он с Наташкой своей милуется? Никита. Так ты чего, назло ему за меня идёшь? Татьяна. А ты валенком не прикидывайся, знаю, что ты на приданое польстился, которое мне Андрей Петрович обещал, а сам вон по Анне соседской сохнешь! Никита. У Анны только знатные господа на уме, на дуэлях вон из-за неё стреляются… То ли дело Софья Петровна! Сразу видно - добрая душа… глаза как у овечки… зря мы её напугали! Татьяна. Э, да ты, никак, в нашу барышню втрескался? Никита (угрюмо). Не твое дело! Татьяна. Не моё? Ну, так и иди на все четыре стороны! Никита. И пойду! Татьяна. И иди! (отворачивается к стенке) Никита делает шаг и валится, как подкошенный. Никита (испуганно). Чего это со мной? Татьяна. Да ты двумя ногами в одну штанину влез! (звонко хохочет) Никита (обиженно). И ничего смешного… (переодевает злосчастные штаны) Башкой вон к комоду приложился - аж искры из глаз! Татьяна. Дубина ты, Никитушка, стоеросовая! Никита. Может, и дубина, а пнём рогатым быть не хочу! К тебе тут барин захаживает… пока ладно, а потом гляди - ежели чего после свадьбы замечу, косу-то на кулак намотаю! Татьяна (восторженно). Вот это я понимаю - настоящий мужик, не кисель-размазня! Никита (польщён). А то… Ну, так я пойду… (прихватывает отрез шёлка) Лошадушкам моим на попону… Татьяна. Оставь, я через него бражку буду сцеживать, которую к нашей свадьбе поставила. Никита. А много поставила-то? Татьяна. Три ведра. Никита (чего-то прикинув в уме). Мало, на всю деревню не хватит… Возьму ещё самогона у мужиков, али на седла сменяю… (помявшись) Ну, так я пойду? Татьяна (играя косой). А то оставайся? Никита (почесав затылок). Где тут у тебя крючок-то на двери?
Екатерина: Кадр 94. Кухня в усадьбе Корфа Анна разбрасывает на полу мусор, поминутно выглядывая за дверь; услышав чьи-то шаги, хватает в руки метлу и делает вид, что подметает. Входят Владимир и Ольга. Владимир (остолбенело). Анна, что вы делаете?! Анна. Не видите, Владимир Иваныч, - пол подметаю! Новая служанка (кивает на Ольгу) грязищу тут развела, а вдруг спросит кто, почему она бездельничает? Ольга (возмущённо). Мало того, что нарядили меня чучелом, так я ещё и в грязи возиться должна?! Владимир. Очень здравая мысль! Отрабатывайте свой кусок хлеба, я не обязан вас бесплатно содержать. Ольга. Хам! (хочет влепить Владимиру пощёчину, но тот ловко уклоняется) Анна (протягивает Ольге метлу). Не закончите уборку, останетесь без обеда! Ольга. Это ты намусорила, интриганка! Анна (пускает слезу). Владимир, не верьте ей! Разве я способна на такое? Владимир (обнимает её). Конечно же, не способны! Ну-ну, успокойтесь… (гладит её по спине) Анна из-под его руки показывает Ольге язык, та лопается от злости. Ольга (тычет пальцем). Не мусорила, а руки и подол грязные! Анна. Грязные - потому что пол подметала! Владимир, я вам хотела помочь, я… я… (взрыдывает) Владимир. Ну полно, полно, Анечка! (достаёт платок и вытирает грязь с её рук) И всё-таки, за метлу ты больше не берись, у нас в доме слуг полно. Ольга (топает ногой в лапте). Только я вам не прислуга! И эти тряпки (дёргает на себе сарафан) носить не собираюсь! Владимир. Вам более по вкусу каторжанская роба? Ольга (сквозь зубы). Bydlak chamski! Владимир. Да, чуть не забыл: вам теперь следует откликаться на имя "Дашка". Ольга. Что я, бурёнка? Владимир. Нет, но если вы станете требовать, чтобы вас величали "милостивая пани", мой управляющий, чего доброго, заподозрит неладное и донесет властям. А посему советую вам держаться тише воды, ниже травы! (уходя, Анне на ухо). Где вы нашли столько мусора? Анна. Со двора принесла… (спохватившись) Ой, а как вы догадались? Владимир. Вспомнил, как вы однажды меня в тюрьму чуть не упрятали. Анна. Но вы тогда сами были виноваты: обижали меня, унижали… Владимир. А я разве Ольгу защищаю? Пускай подметает! Анна. Пускай подметает! (уходят) Ольга (в бешенстве ломая метлу). Ох, и отомщу же я вам! Раскидывает обломки метлы в разные стороны, один из обломков сбивает крышку с чугунка на печи. Ольга (шевеля ноздрями). Что это? Супчик из потрошков? (подбегает к чугунку и суёт в него нос) Он самый! Ах ты, мой миленький супчик! (хватает чугунок за край и обжигается) Вот мерзкая похлёбка! (дует на обожжённые пальцы) Что же с тобой делать? (шарит по полкам, находит деревянную ложку) И ЭТИМ они едят? Русские варвары… (склонившись над печкой, зачёрпывает супчика и пробует) А ведь вкусно! (зачёрпывает три ложки подряд) Пожалуй, даже вкуснее, чем серебряной ложечкой из фарфоровой тарелочки! (уплетает суп за обе щеки) Эти русские, хоть и варвары, понимают толк в еде! Полина (входит). Ты, что ль, Дашка? Барин велел тебе под начало ко мне идти! Ну, чего ты там на печке шаришь? Лучше вон грязь убирай! Ольга (поворачивается с набитым ртом). Фто? Полина (сев в кучу мусора). Свят-свят-свят! (испуганно крестится) Ольга. Что раскудахталась, будто привидение увидела? (бросает ложку в пустой чугунок) Живая я, живая… (сердито срывает с головы платок в полинявший горошек и вытирает им рот) Как в свинарнике - ни приборов серебряных, ни салфеток крахмальных! Полина (ворчит, отряхивая зад). И что у наших господ за привычка всякое отребье в дом тащить: старый барин Аньку подобрал, молодой - вас… Ольга. Придержи язык, голубушка! Быть может, я ещё твоей хозяйкой стану! Полина (разинув рот). Это как? Ольга. Выйду замуж за барона. Полина. Ха-ха! Да его пол-уезда на себе пытались женить, и без толку! Ольга. Может, я окажусь удачливей остальных? Если ты мне поможешь… Полина. Самой себе ярмо на шею вешать? Ищите дур в другом месте! Ольга. Да уж дурней тебя нигде не сыскать, однако, поищу - нужно ж кому-то серёжки подарить… Полина (живо). Какие серёжки? С рубинами? Ольга. И с тремя алмазными подвесками на каждой… Только тебе-то что за печаль? Полина. Да я за эти серёжки вам пол-уезда женихов сосватаю! Ольга. Не надо мне пол-уезда, с одним пособи! (вынимает из ушей серьги и бросает на стол) Полина (приложив к себе сережки, смотрится в зеркальное брюхо самовара). Хороша я, хороша… только ведь Модестыч увидит и отберёт, черт нерусский! (вздохнув, прячет подарок за пазуху) Чего делать-то прикажете? Ольга. Сперва - пол подмети, а то меня грозились без обеда оставить. (оглядывается на пустой чугунок) Ладно, можешь не подметать… Полина. Варька подметёт! А дальше чего? Ольга. А дальше… (манит Полину к себе пальцем и что-то шепчет ей на ухо) Ну, ловко я придумала? Полина (чешет нос). Ловко-то ловко, только барина нашего на мякине не провести. Раньше-то как было: напои его и делай с ним потом, что хошь! А теперь, как Анька его охмурила, он крепче кофе напитков в рот не берёт, если только чай, да и то с молоком… Ольга (досадливо). Неужели нет способа отвлечь его от этой Аньки? Полина. Если он на ваши прелести в придворном туалете не польстился, то в сарафане с лаптями и подавно побрезгует. Ольга (срывает с ноги лапоть и запускает в Полину). Так-то ты мне помогаешь?! Отдавай серьги обратно! Полина (лениво отшвыривая лапоть в груду мусора). А я что? Вот кабы вам пеньюар какой кружевной, да Анькину голову на плечи, и в этаком-то наряде в спальне к барону явиться… Ольга. Голову Аньке я бы с удовольствием оторвала, но уродовать своё прекрасное тело этой лупоглазой кочерыжкой с белыми кудряшками - уволь! Я и сама по себе ещё кое на что способна! (высоко вздымает грудь и расправляет плечи) И я буду не я, если нынешней же ночью этот неприступный красавец не станет моим! (горделиво-прихрамывающей походкой направляется к двери) Полина (семенит следом). Если ему в кисель за ужином сонной травы намешать… Ольга. Нет! Он должен видеть, какое счастье ему досталось! (уходят обе) В дверь с заднего двора вваливаются Модестыч и Забалуев. Забалуев (стонет, держась за бока). Ох, моя поясница! Ох-хо-хонюшки! Модестыч (с трудом подавляя восторг). Да как же это вышло, чтоб вас, предводителя дворянства - и в помойную яму? Забалуев (отряхивая с шинели картофельные очистки, яичную скорлупу и прочие пищевые отходы). Чертов холоп! "До свалки, - говорит, - далеко тащить, брошу здесь!" Модестыч (цокая языком). Ай-я-яй! На свалку - такого человека! Забалуев. Это хозяин твой распорядился, чтоб ему пусто было! А гостенечки его, друзья-приятели, мальчишки желторотые, вместе с ним надо мною глумились и срамили подлыми словами, как самого распоследнего вора… Модестыч (с лицемерным сочувствием). Ах, подлецы, ах, наглецы! Забалуев. А пуще всех старался этот… как там бишь его… князь Муранов! Модестыч. Исключительно неприятная личность, это вы совершенно справедливо заметили, дорогой Андрей Платоныч! А хозяин мой с Мишкой Репниным во всём ему потакают. Забалуев (хмыкает). Ещё бы они наследнику не потакали! Модестыч. Как-кому наслед-дник-ку? Забалуев. Тому самому! (возводит глаза к потолку) Модестыч. Тому?! (в полуобмороке садится мимо лавки в кучу мусора) Забалуев. Я-то тоже рот разинул, когда мне граф Бенкендорф поведал… Модестыч. Граф Бенкендорф?! (вытирает лоб грязной полой Забалуевской шинели) Забалуев. Он и наказал мне за наследником… то есть за князем Мурановым приглядывать… только как же приглядывать, если мне от дому так невежливо отказали? Вот кабы был верный человечек… Модестыч (почуяв выгоду). Есть, есть такой человечек! Забалуев. А не продаст, коли кто ему больше посулит? Модестыч. Так кто ж в нашем уезде больше графа Бенкендорфа даст? Забалуев (грозит пальцем). Ох, и хитер же ты, шельма! Со двора доносятся лошадиное ржание и стук колёс. Модестыч и Забалуев прилипают к окну. Забалуев. Куда это они собрались? Модестыч (с видом знатока). Если бричку заложили - значит, в трактир! Забалуев. Отчего ж не верхом? Модестыч. Известное дело - в бричку-то их легче потом будет побросать, чем на коней подсаживать. Вон и Стёпку с собой взяли, который шутя мешки семипудовые таскает. Забалуев. Так-так-так! Надо за ними проследить, и про все их безобразия его высокопревосходительству отписать… Модестыч. Так ведь в трактире-то просто так не посидишь… (выразительно шевелит пальцами) Забалуев. А мы не просто посидим… (подмигивает) За всё платит Третье отделение!
Екатерина: Кадр 95. В трактире Вечер. Дым коромыслом. Плач гармошки, чавканье и перестук стаканов. Трактирщик Демьян за своей стойкой протирает фартуком тарелки. Шумно вваливаются Александр, Владимир и Михаил. Трактирщик (подбегает рысью). Чего изволят господа? Владимир. Водки! Александр (уточняет). Много! Михаил. А мне - щей, да понаваристей! Друзья смотрят на него, как на идиота. Михаил. Я с самого утра маковой росинки во рту не держал! Только сел завтракать - вызвали во дворец, потом с Наташкой и Лизой по магазинам катался, потом покупки их сторожил, пока они в кофейне пирожные кушали… Владимир (трактирщику). Значит, нашему приятелю - тарелку щей, а нам - графинчик водки для начала… Александр. …и закуску попроще! Никаких там суфле и профитролей… Владимир (смеётся). Помилуйте, Александр Николаич, в этой дыре кроме огурцов с плесенью отродясь ничего не водилось. Александр. Огурцы с плесенью? Превосходно! В трактир, крадучись, входят Модестыч и Забалуев и по стеночке пробираются к столику в дальнем углу. Трактирщик (ворча, шарит на дне бочки, издающей кислый запах). С плесенью, так с плесенью… (выуживает два белёсых огурчика, швыряет их на блюдце и подаёт вместе с водкой) Александр (пробуя трактирный деликатес). М-м, какой необыкновенный вкус! Всю жизнь мечтал отведать того, чем закусывает простой народ. Михаил (угрюмо хлебая щи). Слыхал бы вас ваш отец… Владимир (разливая водку). Давайте лучше выпьем - за этот вечер, за нашу тёплую компанию… Михаил (накрывает свой стакан ладонью). Мне не надо! Должен же хоть кто-то из нас сохранить трезвую голову. Александр. Я же говорил, не надо брать его с собой. Владимир. Не беда, к концу вечера он наверстает упущенное и ещё нас с вами обгонит. Цесаревич с бароном чокаются и выпивают под сердитый стук ложки о тарелку. Модестыч (с придыханием). А пьёт-то… пьёт! Как простой человек! Забалуев (шипит). Тише! Не видишь, они хотят сохранить свое инкогнито… (пальцем подзывает трактирщика) Принеси нам ужин, да не тухлятину какую! У меня, брат, желудок деликатный… Трактирщик (приносит поросёнка с кашей). Только что хрюкал, специально для вас под нож пустили! Александр (гоняет по тарелке солёный груздь). Вот ведь подлец неуловимый! Рассердившись, со всего размаху тычет в гриб вилкой, тот подпрыгивает и, описав в воздухе дугу, шлёпается в стакан Модестыча. Модестыч (одобрительно крякнув). Ausgezeichnet! (опрокидывает в себя водку вместе с грибком) Михаил (проследив полёт груздя). Вольдемар, а не твой ли это управляющий там, в углу? Владимир (поглядев в ту же сторону). Угу… так и норовит за мой счёт угоститься… Александр. Полноте, барон, не жадничайте… (незаметно подливает Михаилу водки в суп) А кто это с ним? Забалуев прикрывается тарелкой. Владимир (отмахнувшись). А-а, какой-нибудь картёжник-собутыльник! (в свою очередь сдабривает щи водкой) Ну их к лешему, выпьем! Александр. Выпьем! (тянется к пустому графинчику) Владимир. Трактирщик, эй! Водки ещё! Михаил (доедая щи). А не хватит ли вам? Мне и то уже водка в щах мерещится… Александр с Владимиром переглядываются и ухмыляются. Владимир (заплетающимся языком). Выпьем за самую прекрасную девушку на свете! Михаил (наливает себе). За самую прекрасную - можно! (с энтузиазмом поднимая стакан). За Лизавету Петровну! Владимир. Лизавета Петровна, бесспорно, мила… Однако давайте выпьем за Анну! Александр (перебивая). Нет, за Натали! То есть, за Мари! Владимир (стучит стаканом по столу). Я сказал - за Анну! Михаил (с пьяным упрямством). Нет, за Лизу! Александр. Нет, за Натали! То есть, за Мари! Шумят, перебивая друг друга и размахивая руками. Владимир (потеряв терпение). К черту женщин, из-за них одни раздоры! Выпьем, господа, за мужскую дружбу, которой нипочём ни одна юбка на свете! Александр с Михаилом (хором). Выпьем! Дружно сдвигают стаканы. Модестыч (уплетая поросёнка). Разгулялась молодежь! Забалуев (из-за тарелки). Недолго им гулять осталось! Александр. А что это за красотка сверлит нас томным взглядом? Из-за столика в углу им подмигивает кабацкая девка Лушка. Владимир. Эге, да она строит глазки нашему другу Репнину! Михаил (густо краснея). Вольдемар, ну что ты выдумываешь? Девица развязной походкой направляется к ним. Лушка (Михаилу). Выпьешь со мной, барин? (обнимает его за шею) Михаил (мямлит). Позвольте, мадмуазель… Александр. Репнин, и вы ещё сетовали, что обделены вниманием прекрасного пола? Владимир (плеснув в Лушкин стакан водки). Выпей, красотка, за наше здоровье, но только не за нашим столом! (отталкивает её хлопком ниже спины) У нас нынче сугубо мужская попойка! Михаил (оттирая со щеки следы дешёвой губной помады). Теперь я понимаю Корфа, который бегал от наших светских львиц как черт от ладана… Владимир. Убежать-то не всегда удавалось, иногда и ловили… Михаил (встревоженно). И что потом? Владимир. Как человек благородный, я считаю себя не вправе предавать огласке интимные подробности… Александр. Давайте выпьем, господа, за то, чтобы нам всегда удавалось убежать от тех, кто за нами гонится, а тем, за кем гонимся мы, - нет! Приятели с готовностью его поддерживают. Лушка (у трактирной стойки). Налей мне, Демьян! (хнычет) Расплескала вот по дороге… Трактирщик (наливает). Чего, Лушка, брезгуют тобой знатные господа? Лушка (разглядывает Михаила поверх стакана). Где-то я этого красавчика уже встречала… Трактирщик. Тебе что, мало нашего брата мужика? Не лезь к барам, у них своя кумпания… али забыла, как тебя одна мамзель балалайкой огрела? Лушка (с громким воплем). Вспомнила! Это ж его баба была! Ах ты, нечисть поганая!.. (наскакивает на Михаила и вцепляется ему в волосы) Михаил (отбиваясь). Мадмуазель, может, лучше выпьем? Александр (хохочет, хлопая в ладоши). Браво, браво, давно так не веселился! Лушка (швыряет в него стакан). Сгинь, чертяка, а то ухо откушу! Александр едва успевает пригнуться к столу, стакан пролетает мимо и разбивается о тарелку, которой прикрывается Забалуев. Забалуев (с гордостью поглаживая тарелку). Наша расейская глина - это вам не какой-то дрезденский фарфор! Модестыч (грустно выбирает осколки из недоеденного поросёнка). Самое вкусное пропало - хрустящие ушки… Лушка под одобрительный гогот завсегдатаев трактира запрыгивает Михаилу на спину и молотит его кулаками. Владимир. Ну, повеселились, и будет! (вдвоём с Александром стаскивают Лушку с Михаила) Наш друг тебе не стиральная доска! Чей-то пьяный голос. Мужики, нашу Лушку обижают! Мужики, побросав кто карты, кто гармошку, кто стакан, набрасываются на троих друзей. Начинается всеобщая свалка. Мелькают озверевшие рожи, кулаки и сапоги под аккомпанемент воплей: "Нашу Лушку не трожь!" и "Господа, где мой пистолет?" Бледный Модестыч съезжает под стол, Забалуев ловит его за шиворот и возвращает на место. Забалуев. Чего испугался, гусь курляндский? Модестыч (икая). Так ведь не каждый день на твоих глазах престолонаследника убивают! Забалуев (с беспокойством глядя на всё разрастающуюся кучу малу). Тут как бы нас самих не убили!.. Трактирщик (испуганно крестясь, собирает со столов посуду). Опять ведь всё перебьют, черти окаянные! Владимир (выползая из-под груды барахтающихся тел). Берегись! (разряжает пистолет в потолок) Михаил (выныривая с другой стороны). Всех порешу! (с рычанием извлекает два пистолета) Мужики. Спасайся, кто может! Бросаются врассыпную, между ними мечется растрёпанная Лушка, Михаил для острастки стреляет поверх их голов, толпа с рёвом устремляется к дверям, застревает там и вываливается на улицу вместе с дверными косяками. На полу посреди опустевшего трактира сидит Александр, из раны на голове хлещет кровь. Михаил (вмиг протрезвев). Вы живы, ваше высочество? Владимир (ощупывая голову цесаревича). Череп цел, а кожу доктор Штерн заштопает. Надо только рану обработать… (умывает Александра водкой) Александр (отбирает у него графин). Вы слишком расточительны, барон… (отхлёбывает из горлышка) Это был незабываемый вечер… (засыпает, привалившись к ножке стола) Михаил (с облегчением возвращаясь в пьяное состояние). Чудесный вечер… (всхрапнув, роняет голову на плечо Александра) Владимир. И ничего не чудесный… (вытаскивает графин из рук Александра) Сколько водки осталось… (пытается допить, но на третьем глотке валится рядом со своими собутыльниками) Стёпка (заглядывая в выбитую дверь). Домой, барин? (в ответ громкий храп) Значит, домой… (со вздохом перекидывает хозяина через плечо, его друзей сгребает за шиворот и тащит всех троих к выходу). Из огуречной бочки выбираются Модестыч и Забалуев. Модестыч (озираясь по сторонам). Кажись, миновало… Забалуев (снимая с лысины прилипший лист хрена). Ты всё видел? Модестыч. Где же видел, когда щёлка против вашего носа была! Забалуев. Много ли носом увидишь? Модестыч (разочарованно). Что же мы его высокопревосходительству напишем? Забалуев. Придётся приврать… хоть как ни привирай, действительность всё одно хуже окажется. Модестыч (поддакивает). Мой хозяин на такое горазд, чего нам, порядочным людям, и в кошмарном сне не примерещится! Трактирщик (ползает по полу, подбирая оброненные во время драки монеты). Почаще б такие драки-то… (натыкается на золотые часы и воровато суёт их за пазуху) Жаль, бумажные деньги в карманах застревают!
Екатерина: Кадр 96. В усадьбе Корфа В полутёмной библиотеке сидят Анна и Натали, на низеньком столике перед ними - кофейник, чашки и пирожные. Натали (со слезами в голосе). Ну почему, почему все мужчины такие скоты?! Анна. Иногда они бывают хорошими. (подумав) Но очень редко. Натали. Вы, наверное, моего брата имеете в виду? Мне так жаль, что у вас с Мишей ничего не получилось, вы были такой красивой парой… Анна (вздохнув). Наша любовь разбилась о сословные предрассудки. Миша отвернулся от меня, узнав, что я - бывшая крепостная. Натали. Мало, что зануда, так он ещё и сноб?! И это мой брат, не самый вредный среди мужчин! Чего же тогда ждать от остальных? Анна (погрустнев). Остальные ещё хуже. (томно закатив глазки) Но когда любишь, и недостатки кажутся милыми! Натали. Смотря какие недостатки! (всхлипывает и сморкается в кружевной платочек) Вот вам бы, вам бы понравилось, если бы ваш жених вам изменил?! Анна (печально). У меня нет жениха. Натали. А если б вы узнали, что он прижил ребёнка с собственной горничной? Анна (подпрыгнув на месте). Кто прижил ребёнка?! Натали. Андрей!!! Анна (с облегчением). Ну, это не так страшно. Натали. Не страшно?! Да я ради этого изменщика отвергла ухаживания самого императора! Анна. За вами ухаживал сам император? Как интересно! Расскажите, Натали! Натали (чтобы успокоиться, кушает пирожное). Из объятий государя меня спас цесаревич Александр… спас и тут же сам стал меня домогаться! Конечно, его ухаживания были не столь грубы и циничны, как у его отца, и даже где-то приятны… но тем труднее было перед ними устоять… (всхлипывая, пьёт кофе, не замечая, что капает на подол) Однако я устояла! Анна (слушает, разинув рот). Боже мой, какое увлекательное и романтическое приключение! Натали. Самым романтичным в этом приключении было то, что я, несмотря на все придворные соблазны, сохранила верность моему жениху! А он… а он… (захлёбываясь слезами и кофе) А он самым неромантичным образом валялся с Танькой на сеновале! Анна. Почему на сеновале? Натали. Все мужчины таскают на сеновал дворовых девок! Анна (убитым голосом). Все? Натали. Все! Потому что они - скоты! Раздаётся невнятное хрюканье. Анна (думая, что чихнула Натали). Будьте здоровы! Натали (думая о своём). Как грязные свиньи, предаются грязному разврату и хрюкают от удовольствия! Анна (забеспокоившись). Надо проверить сеновал… и кухню… на всякий случай… (уходит) Натали (сама с собой). А ведь я могла кушать персики в императорской опочивальне, а не вот так, среди ночи, пить холодный кофе без сахара! (сердито бренчит ложечкой в чашечке) Под диваном что-то шевелится, в жёлтом круге света от свечи появляется рогатая тень. Натали (тоненько). Ой! Тень чихает и начинает увеличиваться в размерах. Натали. А-а-а!!! (с ногами заскакивает на столик) Тень встаёт на четвереньки, Натали с визгом запускает в неё подсвечником. Грохот, стон и темнота. Хриплый голос. Дайте свету! Натали ползком пробирается к камину и зажигает в нём свечу. Возле дивана на полу сидит Александр, держась за перебинтованную голову. Натали (потрясена). Ваше высочество?! Александр (щурясь). Натали?! Натали. А я приняла вас за домового… Господи, как же я напугалась! (подбегает к нему) Что у вас с головой? Неужели это я подсвечником… Александр (поправляя сбившуюся повязку). Нет, это ещё до вас… (нетвёрдой рукой берёт кофейник и пьёт кофе из носика) Какой изувер придумал похмелье? Отправить бы его на виселицу… Натали. Ваше высочество, объясните же, наконец, как вы тут оказались? Александр. Не помню... Спать меня, кажется, уложили на диван… а во сне я, наверно, свалился… Натали (отряхивает пыль с его рукава). Надо сказать Корфу, чтоб порядок в доме навёл… Не хватало ещё, чтобы наследник престола вместо его слуг пыль с пола вытирал! Александр. Тш! Я не наследник, а князь Муранов! Натали. Вы здесь инкогнито? Почему? Александр. Вы не понимаете, Натали! Если б я жил под своим именем… Натали. Вы бы спали в лучшей спальне на мягкой перине, а не на голом холодном полу! Александр. Ну да, и по утрам барон Корф подавал бы мне кофе в постель, а князь Репнин чистил сапоги, и все окрестные дворяне съезжались на поклон, а мужики подметали бородами двор… какая скука! А князь Муранов - обычный смертный, может посидеть с друзьями в трактире, закусить водку огурчиком с плесенью, сплясать под гармошку, подраться… Натали (укоризненно качает головой). Ох, ваше высочество! Некому вас бранить! Александр. Так выбраните вы, как давеча бранили вашего безмозглого жениха! Натали. Вы слышали, о чём мы говорили с Анной? Александр. Я ведь вас предупреждал, что он мизинца вашего не стоит! Натали. Откуда мне было знать, что Андрей… что все мужчины такие скоты… (плачет) Александр. Не плачьте, Натали! Да, мы, мужчины… бываем иногда… но это вовсе не значит, что мы… конечно, и среди нас попадаются негодяи… как бы вам объяснить… (чешет щёку) Вот, кстати, князь Андрей как-то придумал аллегорию: в лесу много дичи, и вы уже подстрелили лань, но и косулю жаль упускать, и белку, и прочую живность… Натали (горестно). Так вот кто мы для вас - охотничьи трофеи! Александр. Простите, Натали, я, может, неудачно выразился… Моя голова ещё не прояснилась… Натали. Нет, нет, ваше высочество, вы очень удачно выразились! (сердито утирает слёзы) В самом деле, глупо хранить верность одному барану, когда вокруг бегает так много резвых молодых оленей. Александр (поперхнувшись от удивления). Уж от кого от кого, а от вас, Натали, я подобных речей не ожидал. Натали. И почему я раньше так не рассуждала? Отказывалась от стольких радостей, хранила себя - для кого? Для жалкого ничтожества, недостойного даже этой своей крепостной дуры! Александр (сжимая кулаки). Негодяй, до чего он вас довёл! Я убью его! (пытается встать на ноги, но Натали силой усаживает его обратно на пол и кладёт его голову себе на колени) Натали. Мы отомстим ему иначе. Александр. Как? (перебирает складки на её юбке) Натали (игриво). А вы не догадываетесь? Александр. Нет. Натали одной рукой приподнимает его голову, а другой приставляет к ней сзади подсвечник с двумя свечами. Александр (глядя на свою рогатую тень). А-а… кажется, понимаю. Натали (возвращая подсвечник на стол, а голову Александра - себе на колени). Мы так хорошо отрепетировали роли любовников, что теперь сыграем их без сучка без задоринки. Александр. Нет, Натали, так нельзя. Натали. Разве я вам больше не нравлюсь? Александр (нежно гладит её коленку). Очень нравитесь… но мне бы хотелось, чтобы вы меня тоже любили, а не использовали для наставления рогов неверному жениху. Натали. Но ведь я выбрала для этой цели именно вас! Разве это ничего не значит? Александр. На моём месте вполне мог оказаться кто-то другой - Корф, например. Когда нас растаскивали по комнатам, его могли бросить здесь, а меня - в гостиной… Натали. Боже мой, Александр, о чём вы говорите?! До сегодняшней встречи с вами я и не помышляла о подобном способе мести Андрею! Александр (обиженно). Значит, я гожусь только на то, чтобы внушать низменные мысли? Натали (досадливо). Александр, вы меня совсем не понимаете! Александр (уныло). А вы - меня… Натали (резко встаёт). С меня довольно! Я иду спать. Александр (хнычет). Вы бросаете меня, Натали? Этот диван такой жёсткий, у вас на коленях было куда уютней… Натали (подтаскивает от камина медвежью шкуру и укладывает на неё Александра). Представьте, что это мои колени. Приятных снов, ваше высочество! Александр (причмокивая губами). Во сне мы будем любить друг друга, Натали… (засыпает, свернувшись калачиком) Натали. Мужчины - это просто ошибка природы! (уходит, сердито шелестя юбками)
Екатерина: Кадр 97. В усадьбе Корфа Ольга и Полина, пыхтя, волокут по коридору свёрнутый в рулон ковёр. Полина (вытирает пот со лба). Всё, не могу больше! Ольга. Под серёжки мои и браслеты у тебя всегда карман наготове, а как отрабатывать подарки - "не могу больше"? Нет уж, голубушка, как говорят у вас в России: любишь ездить, люби и саночки таскать! Полина. Да уж больно тяжелы, саночки-то… (кряхтя, приподнимает свой конец ковра) Григорий (подходит). Вы чего тут? Полина (огрызается). Отстань, не видишь - ковёр выбивать несём! Григорий. А чего ж не на двор? Ольга. Так мы уж выбили. Григорий. Я только со двора, не было вас там! (приглядевшись) А ковёр-то из гостиной… Облили, небось, какой гадостью, а теперь хотите тайком от хозяина следы смыть? Полина. И чего привязался? Шёл бы себе и шёл! Григорий. А вот я сейчас барину-то расскажу, что вы его любимый ковёр, который он из самой Индии… (берётся за ручку двери в спальню) Ольга делает Полине страшные глаза. Полина (лебезит). Ой, Гришенька, зачем же хозяина беспокоить? Он вчерась притомился, спит ещё… Григорий. Ну, ладно… Коли поцелуете, ничего не скажу! Полина. А кому-то целовать-то - мне али ей? (кивает на Ольгу) Григорий. Целуйте обе! Полина с Ольгой целуют его с двух сторон в щёки. Григорий (тиская их в объятьях). Ох, и ядрёные девки! Счас бы с вами да на сеновал! Полина (хлопает его по губам). Про сеновал уговору не было! Григорий. Доберусь я ещё до вас! Ущипнув Ольгу за бок, а Полину - за филей, уходит, посмеиваясь. Ольга (брезгливо вытирает губы рукавом). Мужик небритый, неумытый… Полина (ехидно). Любите кататься, любите и саночки возить! Ольга. О чём это ты? Полина. О том, что дорожка в постель к хозяину лежит через сеновал, а я вам этот путь помогла сократить… Ольга. Хорошо, хорошо, подарю я тебе то колечко, только давай поторопимся, пока Владимир и впрямь не проснулся! (оглядывается на дверь спальни) Полина (ворчит, поднимая ковёр). За дрянное колечко такие муки принимать… Затаскивают ковёр в спальню, разворачивают и вытряхивают из него храпящего Владимира. Ольга. Надо его теперь в постель уложить. Полина. Одетого? Ольга. Дура, конечно, раздетого! Полина. Сапоги сами тогда с него снимайте! Ольга (срывает с шеи золотую цепочку и бросает Полине). Бери, вымогательница! Полина. Тонковата цепочка-то… ну да ладно! Помогает Ольге забросить Владимира на кровать и стащить с него сюртук и рубашку. Когда дело доходит до сапог, Владимир дрыгает ногами, и Ольга с Полиной отлетают в разные стороны. Полина (потирая поясницу, выбирается из своего угла). За какие-то дрянные побрякушки, которым грош цена в базарный день… Ольга. Пусть остаётся в сапогах, под одеялом не видно! (набрасывает на Владимира одеяло и начинает раздеваться) Чего застыла, дура? Беги за Анной! Полина. Вот это мы завсегда с удовольствием! (убегает) Владимир сладко всхрапывает. Ольга. Спите, спите, дорогой барон, вы не знаете, какое приятное ожидает вас пробуждение! Услышав шум в коридоре, ныряет под одеяло рядом с Владимиром и кладёт голову на его голую грудь. Анна (робко заглядывая в приоткрытую дверь). Владимир, вы спите? Полина (из-за её спины). Да ты шире открывай, ничего же не видно! (распахивает дверь настежь) Анна бледнеет и замирает на пороге, глотая ртом воздух, как рыба. Полина (злорадно). А ты ещё верить мне не хотела, когда я рассказывала, как мы с барином в стогу сена… Все они, мужчины, одинаковые, ни одной юбки не пропустят - ни шёлковой, ни ситцевой! Анна, закрыв лицо руками, бросается вон. Из коридора доносятся громкие рыдания. Полина перемигивается с Ольгой и уходит, пританцовывая от восторга. Ольга (хихикает, потирая руки). Так тебе и надо, бледная поганка! (любуясь спящим Владимиром) Но до чего же хорош, негодяй! Вот назло Саше и этой деревенской Джульетте выйду за него замуж! (сладко потягиваясь) Баронесса Ольга Корф! Дивно! Владимир (ворочается). Что это в моей постели? (сталкивает Ольгу на пол) Ольга (верещит). Psiakrew! Bydlak chamski! Владимир (бормочет, просыпаясь). Ну и кошмар опять приснился… открываю бутылку, а оттуда вместо шампанского с пузырьками - пани Калиновская с польской бранью… (свешивает голову с кровати в поисках бутылки и нос к носу сталкивается с взъерошенной Ольгой) Ольга (влепляет ему пощёчину). Вы не дворянин! Владимир (со стоном откидываясь обратно на подушки). Не приснилось… Ольга (продолжая бушевать). Грубиян! Бурбон! Владимир (держась за голову). Что вы здесь делаете? Ольга. И вы спрашиваете меня об этом после того, что было?! Владимир. Что-то было? Напомните, а то я никак с мыслями не соберусь… Ольга. После такого порядочные мужчины не задают вопросы, а ведут к алтарю! Владимир. Послушайте, кто из нас вчера перебрал? Ольга. Не заговаривайте мне зубы! Как человек чести, после того, что произошло этой ночью, вы должны на мне жениться! Владимир (бьётся головой о спинку кровати). Черт! Черт! Черт! Проклятое бренди… Ольга. Что вы там бормочете? Владимир. Наш ротмистр, человек бывалый, говаривал: "Господа, если вы допились до зелёных чертиков, самое главное - не вступать с ними в препирательства, иначе они вас куда-нибудь упрут…" Ольга. Когда вы станете моим мужем… Владимир. Не дай Бог дожить до такого дня! (суёт голову под подушку) Ольга (срывает подушку и лупит его ею по спине и голове). Нет, вы будете моим мужем, будете, будете!!! Владимир (садится в кровати). Господи, как же вы мне надоели! Ольга. Нынче ночью вы говорили совсем другие слова. Владимир. Какие слова? (недоумённо рассматривает сапоги на своих ногах) Ольга. Нежные! (блаженно жмурится) Вы шептали, раздевая меня: "Милая! Ненаглядная! Ласточка моя!" - и целовали, целовали, целовали… Владимир. Даже сапог не сняв? Ольга. Вы говорили, что в сапогах страсть жарче. Ах! Я такая слабая… а вы этой моею слабостью воспользовались! Владимир. Сдаётся мне, что дело обстояло иначе: это вы, воспользовавшись моим беспомощным состоянием… Ольга. Пусть так! Тогда я, как честная женщина, должна выйти за вас замуж! Владимир. Нет-нет, даже если вы меня обесчестили, такой жертвы я от вас не приму! (ухмыляется) Проживу и опозоренным, но на вашу свободу посягать не стану! Ольга (рассердившись). Раз никак по-другому с вами не договориться, позову сейчас Анну, пусть она нас рассудит! Владимир (зеленея). Только попробуйте! Стук в дверь. Григорий (снаружи). Барин, к вам княгиня Долгорукая с визитом пожаловали! Владимир. Гнать её в шею! Григорий. Барин, так они не одни, с супругом-с! Ольга. Гони обоих! Владимир. По какому праву вы распоряжаетесь моими слугами? Ольга. По праву будущей хозяйки! Владимир. По праву единственного и полновластного в этом доме хозяина я приказываю вам сидеть здесь и никуда не выходить, пока я разберусь с визитёрами! А чтобы у вас не возникло соблазна нарушить мой приказ, я запру вас на ключ. (сопровождает свои слова действиями) Ольга (оставшись одна, пожимает плечами). Idiot! (привычным движением скручивает из простыней и портьер верёвку и распахивает окно)
Екатерина: Кадр 98. В усадьбе Корфа То же утро. В столовой. Михаил завтракает в одиночестве, намазывает маслом румяную булочку. Михаил (с наслаждением вдыхая аромат свежей выпечки). Быть может, это последняя булочка, которую я ем на свободе… Как только его величеству станет известно про драку в трактире… (хлопает себя по лбу) Какой же я болван! Продрых всю ночь без задних ног, когда мог провести её с Лизой! В первый и последний раз… (мечтательно улыбается, но тут же мрачнеет) Нет, это было бы нечестно - купить себе несколько минут счастья ценою её страданий. Меня арестуют, Лиза останется с этим огрызком Забалуевым, от которого я так и не смог её избавить, хоть и обещал… Чего доброго, с горя станет ему настоящей женой… (вздрагивает) Нет! Пусть лучше думает, что я её забыл, и сердится, чем горевать по моим ласкам… (печально жуёт булочку) Врываются князь и княгиня Долгорукие. Марья Алексевна (вопит с порога). Нет, вы только посмотрите на этого негодяя! Михаил испуганно роняет булочку и вскакивает со стула. Марья Алексевна (размахивает зонтиком). Он тут завтракает, как ни в чём не бывало, а мы с ног сбились, разыскивая Лизаньку! Михаил (бледнея). Что с Лизой? Пётр Михалыч (тычет его тростью в грудь). А вот об этом мы хотели спросить вас, молодой человек! Марья Алексевна. Что вы сделали с нашей дочерью? Михаил. Я?! Марья Алексевна. Думаете, нам неизвестно, что вы катали её в Петербург тайком от нас… Пётр Михалыч (подхватывает). …и от законного мужа! Михаил. Господин Забалуев Лизе не муж, и я привез её домой, оставил на крыльце, вместе с Андреем и Наташей! Марья Алексевна. Да, да, Андрюша дома, Наташа дома, а Лизаньки нет! Михаил. Не может быть! (взволнованно) Но ведь надо что-то делать! Слуг допросить… окрестности прочесать… Пётр Михалыч (устало падая на стул). И допросили, и прочесали… Всё без толку! (берёт со стола пирожок) Добрая стряпня, не то, что у нашей кухарки! Марья Алексевна. Дай-ка попробовать! (отщипывает кусочек) И в самом деле! Входит помятый и злющий Корф, с небрежно повязанным галстуком, на ходу пытаясь попасть в рукав сюртука. Владимир (рычит на Марью Алексевну). Как вы посмели явиться в мой дом?! Да ещё кушать мои булочки?! (выдёргивает из-под носа у обалдевших Долгоруких блюдо с выпечкой) Михаил. Не горячись, Володя! Тут такая беда приключилась… Марья Алексевна. Да уж ради пирожков я бы в этот дом не поехала! В этот притон разврата, где мой Петя… Пётр Михалыч (умоляюще). Маша!!! Михаил (помогая Владимиру влезть в рукав). Тут такая беда… Лиза пропала! И князь с княгиней хотели у меня узнать… Владимир. Лиза пропала?! Когда? Куда? Подожди, а ты-то тут причём? Михаил (краснея). Мы с Лизаветой Петровной друзья, и я… Владимир (начиная догадываться). То есть ты хочешь сказать, что ты и Лиза… Марья Алексевна. Этот негодяй компрометирует нашу дочь самым бессовестным образом! Пётр Михалыч. Хоть я не раз предупреждал его о строгих моральных правилах, заведённых мною для домочадцев и для гостей… Владимир (не слушая Долгоруких, бросается обнимать Михаила). Дружище! Как я рад! Михаил (хмуро). Да нечему радоваться-то - Лиза пропала… (с отчаянием) Ведь просил же я её дождаться меня, никуда не ходить… Ну почему она такая непослушная?! Марья Алексевна (всхлипывая). Уж сколько я горюшка из-за этой её строптивости хлебнула! (мужу) Это ты виноват! Если б ты не бегал за дворовыми девками… Пётр Михалыч. Маша!!! Михаил. Дворовые девки? Да-да! Лизе последнее время не давала покоя мысль о какой-то Анастасии, и что будто бы она сама эта Анастасия и есть, незаконная дочь своего отца и крепостной… Марья Алексевна (издает вопль). Марфа!!! Разлучница проклятая! Это она, она, ведьма, Лизаньку похитила! Владимир (чешет затылок). Ничего не понимаю! Какая Марфа? Михаил. Крепостная ваша бывшая - княгиня Марья Алексевна ещё своего мужа с нею у баньки застала… Владимир. И отца моего из-за неё отравила… (мрачно) Найду - убью! (хлопает Михаила по плечу) Пошли! (Долгоруким, с порога) Вы бы, соседи дорогие, тоже не засиживались. (уходят) Марья Алексевна (сквозь зубы). Щенок! А ты, Петруша, почему его не осадил? Слыхано ли дело, мальчишка желторотый нам на дверь указывает! Пётр Михалыч. Машенька, ведь если по справедливости рассудить… отца-то его ты отравила… Марья Алексевна. Да как ты смеешь меня упрекать, развратник старый?! Пётр Михалыч. Друга моего лучшего… мне теперь в шахматы не с кем… Уходят, бранясь. Появляется Анна с подозрительно красными глазами, пересчитывает приборы на столе, злобно ухмыляется и один прибор убирает в буфет. Александр (входит, веселый). Доброе утро, Анна! Мы будем завтракать одни? А где барон, где князь Михаил? Анна. Не очень-то доброе нынче утро, ваше высочество. Лиза Долгорукая пропала, и Владимир с Михаилом поехали её искать. Александр (обиженно). А меня почему с собой не взяли? Анна. Вы же ранены, ваше высочество. Александр (храбрясь). Ерунда! Сейчас же поеду вдогонку за этими предателями, вот только съем пирожок… Садится к столу, Анна наливает ему чаю из самовара. Ольга (вплывает в столовую). Dobry dzionek! (садится за стол) А где мой прибор? (тянет руку за пирожком) Анна (резко отодвигая тарелку). Ступайте на кухню, крепостным с господами за одним столом нечего сидеть. Ольга (лучезарно улыбаясь). Дорогая, распоряжаться за этим столом будет только баронесса Корф, а пока никто из нас не сподобился этого счастья, давайте жить дружно! Анна. Я пожалуюсь Вла… нет, я никому не стану жаловаться, я сама вышвырну вас из дома! Александр, отложив булочку, с интересом слушает их перепалку. Ольга. Ой, что это там? Черничное варенье? Подайте его мне, дорогая! Анна. Приятного аппетита! (опрокидывает вазочку с вареньем ей на подол) Ольга (взвизгивает). Что ты наделала, дрянь? Выскакивает из-за стола, пытаясь отряхнуть с себя варенье. Анна (с издевкой). Простите, я такая неловкая! Я вам сейчас помогу… Салфеткой размазывает варенье по Ольгиному платью. Ольга. Не трогайте меня! О матка боска, это было единственное моё приличное платье! Анна. Хотите, я принесу вам ваш сарафанчик? Ольга. Чтоб вы провалились с вашим вареньем и сарафанчиком! (убегает в истерике) Александр (утирая слёзы смеха). Какая муха вас укусила, Анна? Анна (вслед Ольге). Ненавижу её! Александр. За что? Анна разражается бурными рыданьями. Александр (испуганно). Что она ещё натворила? Анна (сквозь слёзы). Она провела ночь с Владимиром! Александр. Не может быть! Анна. Я сама их видела утром… (подвывает) под одним одея-я-ялом!… Александр. Однако! (нервно шарит на столе, бренча посудой) Анна. Что вы ищете, ваше высочество? Александр. Водку! Мне непременно нужно выпить… (без особой надежды заглядывает в самовар) Анна (всхлипывая). У нас по утрам водку не подают, только рассол, если барон потребует… Александр. Рассол… м-да… Послушайте, а может, вам показалось? Вы говорили об этом с Владимиром? Анна (мотая головой). Нет, он был злой-презлой и спешил на поиски Лизы… Александр. Злой, вы говорите? (оживляясь) Значит, у них ничего не было! После ночи, проведенной с любимой женщиной, мужчина обычно пребывает в весёлом расположении духа, уж поверьте мне, я-то знаю! Анна. А если с нелюбимой? Александр. А с нелюбимой - зачем же ночь проводить? Анна (просияв). Значит, я ошиблась? Александр. Конечно, ошиблись! Или Ольга подстроила очередную каверзу, на которые большая мастерица… Анна. Спасибо вам, Александр Николаевич! Если б не вы… если б не вы… Александр. Налейте мне лучше свежего чаю, Анна, этот совсем остыл… хотя нет, не надо чаю! (встаёт из-за стола) А то не успею догнать приятелей… (направляется к двери) Анна (семенит следом, благодарно бормоча). Я так вам признательна, ваше высочество, вы такой камень сняли с моей души! (уходят) Модестыч (выбираясь из-за кадки с фикусом). Так-так-так, как говаривает один мой знакомый предводитель дворянства… Сколько всего любопытного-то! И Дашка - никакая не Дашка, а самая что ни на есть полька Олька, и наследник снова за приключениями отправился… (потирает ладошки) Тут пахнет не просто денежками, а деньжищами!
Екатерина: Кадр 99. В Зимнем дворце Перед дверью в кабинет императора. Бенкендорф даёт последние наставления Забалуеву, вырядившемуся в парадный мундир. Бенкендорф. Поведаете государю всё, что рассказали мне, в мельчайших подробностях, не жалея чёрных красок. Забалуев. Да-да-да, да-да-да! Бенкендорф. Надеюсь, сведения вы получили от надёжного человека? Забалуев. От честнейшего человека, ваше высокопревосходительство! Всего за тыщу рублей и за обед в трактире он раздобыл для нас с вами такие улики!.. Бенкендорф. Отменно. (кивает адъютанту) Доложи! Адъютант (исчезает за дверью, через минуту выныривает). Вас ждут, господа. Император с Жуковским играют в шахматы, императрица шьёт душегрейку для своей болонки. Бенкендорф. Ваше величество, позвольте представить вам господина Забалуева, предводителя дворянства того самого Двугорского уезда. Император (забирая своей ладьёй слона Жуковского). Угу! Бенкендорф. Господин Забалуев привез интересные новости. Жуковский задумчиво трёт лысину, ища место на доске, куда бы поставить ферзя, чтобы он не попал под удар какой-нибудь императорской пешки. Император. Шарлотта, дорогая, не желаете послушать, как развлекается наш сын, пока его невеста навещает своих родных в Дармштадте? Императрица. Неужели Саша не может спокойно подышать свежим воздухом? Забалуев. Воздух в нашем уезде чистейший, ваше прекрасное величество! Император. Ну, и как же наш сын проводит время на свежем воздухе? Забалуев. О, его высочество Александр Николаевич не скучают! Они поселились инкогнито в доме барона Корфа… Император (морщится). Опять этот Корф! Бенкендорф. Я мог бы сделать так, чтобы ваше величество больше никогда о нём не слышали, однако несвоевременное вмешательство принцессы Марии… Забалуев. Наивреднейший человек этот Корф, первый в нашем уезде негодяй, добрым людям от него спасу нет! И что прискорбней всего - оказывает на цесаревича дурное влияние, увлекает его в бездну мерзейшего разврата… Жуковский. Не клевещите на Сашу, господин Забалуев! Невзирая на некоторое легкомыслие, свойственное молодости, мой воспитанник знает, что хорошо и что плохо, и никогда эти два понятия не смешивал! Забалуев. Ах, разве бы посмел я, верноподданнейший из верноподданных, усомниться в чистоте и благородстве помыслов наследника престола российского?! Во всём виноват гнусный Корф - он затащил Александра Николаевича в дешёвый трактир, напоил водкой с гнилыми огурцами, а потом ушёл с кабацкой девкой, бросив цесаревича на растерзание толпе пьяных мужиков… Императрица (брезгливо). Александр Христофорыч, скажите вашему человеку, чтобы он избавил нас от этих отвратительных подробностей! Император. Да, мерзкая история, но я не могу понять, куда смотрел князь Репнин, приставленный мною к Саше как раз для того, чтобы не дать ему пуститься во все тяжкие?! Забалуев. Князь Репнин принимал во всех этих мерзостях живейшее участие, провозглашал непристойные тосты, пьяный, палил из пистолета, рискуя ранить его высочество, а когда случилась драка, трусливо удрал, и Александру Николаевичу едва не проломили голову… Императрица бледнеет и обвисает на спинке кресла. Жуковский рысцой бежит к ней, по пути наступив на болонку, та с визгом подпрыгивает и впивается в руку императора, император отшвыривает её на стол, собачонка опрокидывает на себя чернильницу и с громким визгом отряхивается, брызги летят во все стороны, но большей частью - на голубой мундир Бенкендорфа. Бенкендорф (скрежеща зубами). Не успокоюсь, пока не смою эти пятна кровью Репнина и Корфа! Императрица (слабым голосом). Саша… жив? Забалуев. Жив, жив, ваше величество! Я его из этого трактира… на своей коляске… доктора за свой счет… Император. Ваша преданность будет вознаграждена, господин Забалуев. Однако как же я мог обмануться в Репнине? Жуковский. А ведь я предупреждал ваше величество: Репнин - это катастрофа! Нельзя было доверять ему присматривать за Сашей! Император. Я полагал, он не настолько глуп, чтобы дважды наступать на одни и те же грабли, к тому же он был полон раскаяния и решимости послужить на благо отечеству… Бенкендорф. Боюсь, князь Репнин куда лучше послужил врагам отечества. Болонка грызёт штанину Забалуева, тот в присутствии венценосных особ не решается дать ей пинка и только дрыгает ногой. Император. Вы страдаете припадками, господин Забалуев? Бенкендорф. Нет, государь, ему не терпится рассказать худшую часть истории. Император. А-а, так это были только цветочки? Забалуев. А вот и ягодки, ваше величество! (извлекает из кармана свёрток, а из свёртка - пару туфелек и чулки) Император (рассматривает то и другое в лорнет). Что это? Императрица. Краковские туфельки, и весьма прелестные. Император. Краковские? Отчего ж не петербургские? Императрица. Ни один петербургский башмачник не сотворит такой изящной вещицы, они только сапоги способны тачать да лапти плести. Жуковский. Вот если бы ваше величество прислушались к советам Канкрина и дозволили ему провести реформу, нам бы больше не пришлось краснеть перед Европой за русские товары… Император. Полагаю, сувениры господина Забалуева не имеют никакого отношения к денежной реформе? Забалуев. Никакого! Однако смею обратить внимание вашего величества, что и туфельки, и чулочки не только привезены из Польши, но и принадлежали одной особе польских кровей. Император (нахмурившись). Вы говорите о покойной Калиновской? Императрица (в ужасе). Александр Христофорыч, неужели ваши люди сняли это с трупа несчастной Ольги? Забалуев. Никак нет-с, ваше величество, госпожа Калиновская самолично припрятала эти вещички на кухне у Корфа, когда переодевалась в крестьянку. Император. В крестьянку? Зачем? (переварив услышанное) Так Калиновская жива?! Императрица (с облегчением). Слава Богу! Император. Позвольте, Александр Христофорыч, но вы ведь сами видели её тело и привезли мне (морщится) полный стакан крови? Бенкендорф (разводит руками). Увы, ваше величество… Император. Как же вы позволили себя одурачить? Забалуев (вмешивается). Это Корф с Репниным, ваше величество! Они подучили его высочество надуть его высокопревосходительство! Император. Да что же, наконец, творится в этом чертовом Двугорском уезде?! Видно, мне следует побывать там лично. (адъютанту) Мою карету! Бенкендорф (идёт за императором к выходу). Я не смел просить ваше величество об этой прогулке, но раз вы сами пожелали взглянуть на проказы Александра Николаевича и его распутных приятелей, которым давно пора болтаться в петле… (в сторону) Но сначала заставлю этих мальчишек отстирать мой мундир! Уходят, Забалуев, пританцовывая и урча от радости, - сзади. Жуковский (с глубоким вздохом). Бедный Миша! Что я скажу его родителям? Императрица. Князь и княгиня Репнины достойные и благородные люди, я только диву даюсь, как у них могли получиться такие непутёвые дети: что Михаил, который вовлекает Сашу во всякие опасные забавы, что Натали, которая вовлекла его в забавы альковные! Жуковский. С позволения сказать, ваше величество, Саша охотно позволяет вовлекать себя во все эти забавы, хотя у него тоже достойные и благородные родители, и не менее достойный и благородный воспитатель. Императрица (спохватывается). Зизи! Куда исчезла Зизи? Жуковский, кряхтя, лезет под стол за болонкой. Императрица (примеряя на свою любимицу душегрейку). Не тесновато ли? Что вы думаете, Василий Андреевич? Жуковский. Думаю, как бы мне не пришлось примерять зипунишко для путешествия в солнечную Сибирь.
Екатерина: Кадр 100. В трактире По раннему времени нет ещё ни одного пьяницы. Трактирщик Демьян за стойкой нанизывает сушки на верёвочку, неохотно отвечая на вопросы Михаила и Владимира. Владимир (выбирает из горки варёных яиц одно покрупнее и разбивает о столешницу). Не слыхал, значит, ни про какую Марфу? Трактирщик. Не слыхал, барин (живописно развешивает связку сушек на самоваре). Михаил. А ты подумай получше! На десять вёрст в округе ни одного постоялого двора, негде ей было больше остановиться! Трактирщик. А я почём знаю? (вытирает рукавом пятнышко со стакана) Владимир (счищает с яйца скорлупу). Не хочет он нам помочь… Михаил (принимаясь уговаривать). Демьян, ты ж неглупый человек, сметливый… поможешь нам, князья Долгорукие тебя щедро отблагодарят, а не поможешь - пеняй на себя! Трактирщик. Знать ничего не знаю, ведать не ведаю. Владимир (надкусывает яйцо и плюётся). В мешочек! Трактирщик. Ну и что? Самая вкуснятина! Михаил. Мой друг после контузии на Кавказе яйца в мешочек на дух не выносит! Он просто звереет, если ему такое яйцо попадается! Владимир (хватает Демьяна за бороду). Будешь говорить, скотина?! Михаил. Я ж предупреждал! Контуженый мой друг, если что не по нём - убьёт и не поперхнётся! (несколько минут наблюдает, как Владимир возит трактирщика мордой по стойке) Ну и будет с него пока… Владимир выпускает свою жертву и принимается чистить другое яйцо. Михаил (ласково). Как, Демьянушка, просветлело у тебя в памяти? Трактирщик (вытирая фартуком кровь и сопли). Чистый зверюга… Владимир (густо посыпает яйцо солью и ест). Нет, я добрый… не люблю только, когда врут. Михаил (трактирщику). Вот я и говорю: не серди моего друга! (поднимает с пола золотые часы, выпавшие из кармана трактирщика) Да это ж часы цесаревича! И вензель "АР", и корона… (трактирщику) Отвечай, прохвост, где взял часы? Украл?! Трактирщик (всхлипывает). И чего вам надо? Избили ни за что, ни про что… Владимир (принимаясь за третье яйцо). Может, ещё память ему освежить? Михаил. Хватит грубостей! (достаёт пистолет) Мы с Демьянушкой полюбовно потолкуем… Трактирщик (хнычет). Без вины обижаете, господа, вот вам крест! Часы на полу вчерась подобрал, а про Марфу вашу… Ну, поселилась какая-то баба, только имени я у неё не спрашивал - на что мне имя-то? Лишь бы платили… Михаил (живо). Что за баба? Трактирщик. Да вон же она! (кивает на лестницу, по которой спускается Марфа) Марфа. Демьян, дрова в моей комнате вышли, топить нечем! Михаил. Она! Я её у Долгоруких видел. Владимир. Угу, наша бывшая горничная. Разбогатела, гляжу, на вольных-то хлебах! Михаил (вежливо). Марфа? Марфа (неприветливо). Кому Марфа, а кому Марфа Егоровна! Михаил (сама любезность). Простите великодушно, Марфа Егоровна, мы с приятелем барышню одну ищем, княжну Елизавету Долгорукую… не встречали вы её, часом? Марфа (заметив в руках у Михаила пистолет). За Настенькой пришёл, ирод окаянный?! (подхватив юбки, бросается вверх по лестнице, Михаил с Владимиром - следом) Трактирщик (распахивает дверь на кухню). Яшка! Лети стрелой за исправником, скажи, грабят нас! (прячет золотые часы между сушками на самоваре) Владимир и Михаил подбегают к двери, захлопнувшейся перед их носом. Владимир (барабанит в дверь кулаками). Откройте! Марфа (из-за двери). Подите прочь, не отдам мою Настеньку! Михаил (кричит). Лиза, ты там? Ответь! Голос Лизы. Мишенька! Спасите ме… (короткий визг и шум борьбы) Михаил (обезумев). Лиза! Лизанька! (бьётся в дверь всем телом) Александр (подбегает, запыхавшийся). Уф, насилу вас разыскал, господа! Кого спасаем? Владимир (ковыряя ножом в замке). Невесту Михал Саныча… Михаил. Её одна сумасшедшая старуха похитила, решившая, что Лиза - её дочь. Александр (восхищённо). Да это целый роман, господа! Лиза (из-за двери). Помогите! Тут ещё Сычи… Снова визг и шум борьбы. Голос Марфы. Я тебя скорей убью, чем Машке с Петькой отдам! Михаил (стонет). О Боже! Она хочет её убить!.. Владимир. А ну-ка, господа, навалимся! (ломятся в дверь втроём) Голос Лизы. Я тебе покажу, как на меня с кочергой! (грохот) Вопль Марфы. Спасите!!! Михаил. Дверь с той стороны на засове… попробую забраться в окно! (убегает) Владимир (поглядев на разбитый в кровь кулак). Тут надо что-то покрепче… (тоже убегает) Голос Михаила (внизу). Где садовая лестница, скотина? Голос Владимира (внизу). Тащи топор, мерзавец! Александр (подпрыгивая от восторга). Ну, где в нашем захолустном Петербурге найдешь такое весёлое развлечение? Владимир (возвращается с колуном). Берегись, Марфушенька-душенька… Начинает рубить косяк, Александр помогает ему сорванной со стены рогатиной, висевшей там для украшения. Дверь слетает с петель одновременно с ввалившимся в окно Михаилом. Посреди комнаты Лиза размахивает обломком стула над Марфой, пытающейся прикрыться кочергой, вокруг валяются другие деревянные обломки. Марфа (бормочет). Настенька, доченька, что ж ты на мать-то родную… Михаил. Лиза! Ты жива?! Лиза. Мишенька! (отшвыривает обломок стула и с радостным визгом бросается ему на шею) Александр с Владимиром живо скручивают Марфу портьерой, для верности обмотав сверху половиком. У потухшего камина, привязанная простынями к креслу, сидит Сычиха, голыми ногами на каминной решётке. Владимир (бросаясь к ней). Тётя! Что с тобой?! Лиза (на секунду оторвавшись от Михаила). Марфа её пытать хотела - пятки поджарить на огне, да дрова закончились. Владимир (рычит на Марфу). У-у, ведьма, чуть тётушку мою родную не угробила! Сычиха (в полуобмороке). Ванечка, я ничего ей не сказала… я твою тайну сохранила… Владимир (жалостливо). Бредит, бедная… Исправник (врывается с двумя солдатами). Вы все арестованы! Михаил (не выпуская Лизу из объятий). Господин исправник, мало того, что вы являетесь позже всех, так ещё и покушаетесь на арест невинных людей, которые, между прочим, вашу работу сделали - обезвредили сумасшедшую преступницу и освободили двух несчастных женщин! Исправник (выпучив глаза). Господин Репнин? (солдатам). Уберите ружья, болваны! (в сторону) С этим князьком лучше не связываться, себе дороже станет. Михаил (продолжает бушевать). Я вот доложу государю императору, какой в вашем уезде беспорядок творится, с попустительства властей! Трактирщик, вон - водку водой разбавляет и у посетителей часы ворует! Исправник. Ах, разбойничья душа! Ну, мы ему!.. (солдатам) Ребята, ату вора! Александр. Куда вы? А преступница? Солдаты взваливают дёргающийся и воющий свёрток на плечи и утаскивают вон. Исправник (расшаркиваясь в дверях). Честь имею, господа, честь имею… Вы уж там государю-батюшке доложите, что у нас в уезде полный порядок-с! (уходит) Михаил с Лизой продолжают целоваться, Владимир и Александр развязывают Сычиху и переносят на кровать. Владимир. Надо бы её к нам домой переправить. Сычиха (стонет). К Ване мне надо, к Ване… Владимир. Не спеши, тётушка, туда всегда успеется. Александр. До вашего имения далековато, барон… Может, к Долгоруким? Сычиха (приоткрыв один глаз). Только не к Машке с Петькой! Везите в мою избушку! (снова впадает в беспамятство) Владимир (повеселев). Значит, всё не так плохо! Александр. Да как сказать, барон… Владимир (настороженно). У вас что-то случилось, ваше высочество? Александр. Нет, барон, это у вас случилось - с Ольгой! Владимир. Откуда вы знаете? Александр. Эва! Да об этом весь дом знает. Владимир (с опаской). И Анна… знает? Александр. Так она же вас первая в спальне и застала. Владимир (со стоном хватается за голову). О, Господи! Александр. От души вам сочувствую, барон! Анна была в бешенстве и угрожала вам обоим страшными карами, Ольга уже поплатилась… думаю, вам сегодня лучше дома не показываться и заночевать у тётушки - чтобы оттянуть момент расправы. Владимир (обречённо). Будь что будет… В конце концов, я - бывший офицер, привык смотреть опасности в лицо. Александр (хлопает его по плечу). Полноте, барон, не пугайтесь! Я пошутил. Мне удалось убедить Анну в вашей невиновности, и если вас и ждёт дома выговор, то только за долгое отсутствие. Владимир. Не знаю, как и благодарить вас, ваше высочество! Но вы-то сами верите в мою невиновность? Мне бы не хотелось, чтоб вы думали… Александр. Какие счёты между друзьями, барон! Просто вчерашней ночью мне предлагала себя дивная девушка, а я был настолько пьян, что не только не смог принять её дар, но даже и не помню, наяву это случилось или во сне… а вы были ещё менее трезвы, следовательно, и Ольге похвастаться нечем. Михаил (подаёт голос). Господа, примите мой дружеский совет: от Калиновской нужно срочно избавляться, пока она не навлекла на всех нас неприятности похуже. Александр. Я уж который день над этим голову ломаю, и всё без толку. Михаил. Мы тут с Лизой… (покраснев) с Лизаветой Петровной… посоветовались… Лиза. Калиновскую нужно спрятать в нашем дальнем имении - там такая глухомань, что ни один жандарм не доберётся. Михаил (подхватывает). А самое главное - она сама оттуда не выберется. Физиономии Александра и Владимира озаряются неподдельной радостью.
Екатерина: Кадр 101. У Долгоруких Соня рисует натюрморт, Андрей что-то пишет в записной книжке. Андрей (бормочет себе под нос). Приглашения maman разошлёт, papa со священником договорится… надо ещё скрипачей заказать и портного поторопить, чтоб к свадьбе успел… Соня. Не понимаю, как Наташа могла тебя простить после всего? Андрей. Наташа простила меня, потому что знает - я её люблю. Соня. А Таню, значит, не любишь? Андрей. Сонечка, ты ещё слишком мала, чтобы рассуждать о подобных вещах. Соня. Но достаточно взрослая, чтобы понять, что мой брат - трус. Андрей (с возмущением). Ну, знаешь ли! (бурчит) Много вам с Лизой маменька воли даёт, вот что! (тянется к вазе с фруктами) Соня. Не трогай яблоко! Я его ещё не нарисовала! Андрей. А что можно трогать? Соня. Водичку из графина пей, графин у меня на лист не входит. Андрей обиженно утыкается обратно в книжечку. Александр (входит). А-а! Князь Андрей Долгорукий! Вас-то я и искал! (не снимая плаща и цилиндра, пересекает гостиную и за галстук срывает Андрея с дивана) Негодяй! От души отвешивает Андрею затрещину, тот с грохотом отлетает к двери, вышибает её и мешком валится на пол. Соня громко взвизгивает. Александр (удовлетворённо отряхивая ладони). Вот так! Соня. Как вы посмели поднять руку на Андрюшу?! (запускает в него мольбертом) Да кто вы такой, чтобы обижать моего брата?! Александр (подбирая упавший рисунок). Какой дивный натюрморт - яблоко так и хочется съесть! А я - друг Натали, имеющей несчастье быть невестой этого безмозглого осла. Соня. Так бы сразу и сказали, а то прямо с порога, не представившись - и с кулаками! А вам, правда, понравился мой рисунок? Прибегает Татьяна, с охами и вздохами помогает Андрею подняться и вытирает кровь с разбитой губы. Татьяна (надевая ему на нос новые очки взамен разбившихся). Кто ж вас так, Андрей Петрович? Андрей (косясь на Александра). Сам я, Танюша… шёл, задумавшись, да и налетел на косяк… Ну и подумаешь - губу разбил (прикладывает платок), до свадьбы заживёт… дверь вот с петель сорвана, маменька ругаться станет… Татьяна. Я сейчас Никиту пришлю, он мигом починит! (уходит) Александр (проводив взглядом её спелую фигуру). Гх-м!.. Пожалуй, я понимаю вас, князь… но всё равно - то, как вы поступили с Натали, не имеет оправдания! Соня (поддакивает). Я и то дивлюсь, как быстро она Андрюшу простила… любит, говорит! Александр (погрустнев). Любит… Приходит Никита с инструментами, кланяется господам и осматривает дверь. Никита (качая головой). Эк разворотили-то… Соня (подбегает). А починить можно? Никита. Отчего же нельзя, барышня? Очень даже можно! Это мы мигом! Навешивает дверь обратно на петли. Соня (вертится рядом). Как ловко у тебя получается, Никита! Никита (вколачивает гвоздь). Оно что… дело нехитрое… Готово, барышня! Соня (разочарованно). Уже? Никита. Извольте видеть: открывается и закрывается… петли только скрипят, смазать бы надобно… (уходит) Соня. Не буду больше писать глупые натюрморты, напишу Никиту за работой, и не акварелью, а маслом! Михаил (врывается, разъярённый). Где этот мерзавец?! (заметив Андрея, хватает его за грудки) Сестра мне только что рассказала, что ты со своей горничной… (трясёт его) Подлец! Кем ты себя возомнил - турецким султаном? Гарем ему подавай! Так здесь тебе не Турция, а Двугорский уезд! Ударом в челюсть отшвыривает Андрея к двери, дверь снова вылетает, на этот раз с куском косяка, и придавливает собою Андрея. Александр (восхищённо). Вот это удар! Соня (взвизгивает). Вы его убили! Михаил (мрачно). Надо бы! За то, что он моей сестре жизнь искалечил… Стон из-под двери. Наташа меня простила… Михаил. Наташка с самого детства дурой была! Кое-как французские глаголы научилась спрягать, а с арифметикой и того хуже… Александр (в сторону). Дура - это слишком грубо, но чем другим объяснить её преданность этому индюку? Андрей (помятый, выбирается из-под двери). Благородные люди к барьеру вызывают, а не кулаками машут… Михаил. К барьеру? Много чести! Андрей хочет оскорбиться, но, подумав, скисает. Соня зажимает ему салфеткой разбитый нос. Андрей. Ничего… до свадьбы заживёт… Михаил. Моя бы воля - не было б никакой свадьбы! Но раз Наташа так хочет… (протягивает Андрею руку) Ладно, помиримся, но если узнаю, что ты и после свадьбы… приду и убью без всякого предупреждения! Андрей. Хорошо, я на тебя не сержусь… схожу за шампанским, надо наше примирение обмыть. Александр (оживляясь). Вот это другой разговор! (Андрей уходит) Никита (приносит бутылку масла). Сейчас смажу петельки… (застывает с разинутым ртом). Эвон как! Шёл смазать, а тут опять чинить надо… (поднимает дверь и прислоняет к вывороченному косяку) Да что ж это… нарочно, что ль? (обиженно пыхтит) Оно, конечно… холопского труда не жалко… Соня (гладит его по рукаву). Никитушка, ты же мастер на все руки, что тебе стоит дверь на место приладить? А я полюбуюсь, как ты работаешь! Никита. Ну, коли для вас, Софья Петровна… для вас уж я постараюсь! Принимается за работу с удвоенным усердием. Александр (хлопает себя по лбу). Совсем из головы вон! Репнин, вам удалось спрятать Ольгу? Михаил. Да, и я как раз спешил к вашему высочеству с этой доброй вестью, но в прихожей столкнулся с сестрой, и она мне рассказала про шашни своего жениха… я пришел в такое бешенство, что из моей головы вылетели все мысли, кроме одной… Александр (заканчивает). …отделать князя Андрея! Признаться, меня эта мысль посетила ещё раньше, и я, как и вы, не стал ей противиться. Михаил. Вы тоже поколотили Андрея? За что? Александр. За то же, за что и вы. Михаил (подозрительно). Странно, что ваше высочество принимает такое участие в судьбе моей сестры. Александр. Исключительно дружеское участие! У меня есть невеста. Михаил (бурчит). У Андрея тоже была невеста. Александр. Репнин, не будьте таким занудой! Расскажите лучше, как вам удалось вывезти Ольгу из поместья Корфа незамеченной? Император (с порога). Да-да, мне бы тоже любопытно было это узнать. Александр с Михаилом поворачиваются на его голос и застывают с отпавшими челюстями. Вслед за императором в гостиную входят Бенкендорф и несколько голубых мундиров. Соня и Никита обалдело таращат глаза. Император (по-хозяйски располагаясь в кресле). Итак, князь Репнин, мы ждём рассказа о том, как вам в очередной раз удалось обвести вокруг пальца Александра Христофорыча. Бенкендорф. Я уверен, ваше величество, что Калиновская скрывается у Корфа! Александр (с ехидством). А вот и нет! Ольги давно уж и след простыл! Император (скорбно). Ты даже не отпираешься, Саша? Александр (пожимая плечами). Зачем? Вам ведь уже обо всём донесли. Император. Обо всём, кроме одного - где сейчас Калиновская. Александр. Расскажите, Репнин! Михаил (кашлянув). Прошу прощения, ваше величество! (расправляет плечи с видом "пропадать, так с музыкой!") Мы с Ольгой выехали в открытой коляске, у ворот усадьбы нам преградили дорогу два человека и спросили, кто едет. Я им честно ответил: "Фрейлина императрицы Ольга Калиновская и адъютант великого князя поручик Репнин". Они нас пропустили и вслед посмеялись - дескать, от Корфа никто трезвым не уезжает. Бенкендорф (скрежеща зубами). Болваны! Александр громко аплодирует. Император (отсмеявшись). И куда же вы отвезли её, Репнин? Михаил. Не могу знать, ваше императорское величество! Забыл. Император (нахмурившись). Вы осмеливаетесь лгать своему государю? Михаил. Виноват, ваше императорское величество! (прищелкнув каблуками) И готов понести самое суровое наказание! Император. Я подумаю, как вас наказать, чтобы наказание не показалось вам наградой. Александр (выбегает вперед). Накажите тогда и меня, мы оба были заодно! Император. Хорошо, Саша. Ты, я полагаю, будешь скучать по Репнину? Вот и отправлю его в Сибирь - и ему будет холодно, и тебе грустно. Александр. Это несправедливо! Михаил помогал мне избавиться от Ольги, чтобы она не мешала нашему с Мари будущему семейному счастью, а, значит, старался на благо государства! Бенкендорф презрительно фыркает, император загадочно улыбается. Александр. И, кроме того, князь помог местным властям поймать опасного преступника, который больше года наводил ужас на весь уезд - грабил по ночам честной народ и на большой дороге, и по деревням… Император. Это правда? Бенкендорф (с великой неохотой). Да, ваше величество. Трактирщик Демьян Лягушкин, промышлявший разбоем, арестован, и в подвале у него обнаружен тайник с награбленным. Александр (потрясает золотым хронометром). И часы мои золотые тоже Михаил нашёл, а спрятаны они были в таком хитром месте, что даже ищейки господина Бенкендорфа не догадались бы! Император. Если Репнин такой герой, я не стану его наказывать, и даже готов забыть про обстоятельства, при которых эти часы попали к трактирщику… (Михаилу) Чин, которым вы назвались, провожая Калиновскую, снова ваш, а также и должность адъютанта моего сына. (Александру, прыгающему от радости) Мне уже надоело отправлять в Иркутск бедолаг, не пришедшихся тебе по вкусу. (обоим) Разрешаю вам ещё несколько дней погостить в деревне, но чтобы через неделю оба вернулись во дворец, каждый к своим обязанностям! Удаляется вместе с Бенкендорфом и жандармами. Александр (бросается обнимать Михаила). Ура! Мы победили! Михаил (вытирая холодный пот). С трудом верится… Соня. Неужели это был сам император?! Никита (со счастливо-глупой улыбкой). Сподобился счастья… царь-батюшка рукавом задел, мимо проходя… внукам буду рассказывать! Андрей (возвращается с бутылкой шампанского). Выпьем, господа? Александр и Михаил (хором). Выпьем!!!
Екатерина: Кадр 102. В усадьбе Корфа Владимир, в новом сюртуке и белоснежных воротничках, водружает в центре роскошно сервированного стола вазу с душистой охапкой роз. В кресле материализуется призрак барона Корфа. Иван Иваныч. Здравствуй, сынок. Ты ждёшь гостей? Владимир. Гостью, отец, гостью. Иван Иваныч (лукаво). Я даже знаю, какую… и больше того - догадываюсь, ЧТО ты собираешься ей предложить. Владимир (полюбовавшись на кольцо с огромным брильянтом, прячет его в коробочку, а коробочку - в карман). Ну, и что вы об этом думаете, отец? Хоть ваше появление красноречивее всяких слов говорит о том, что я опять делаю что-то не так. Иван Иваныч. Э-э, сынок… как тебе сказать… Что-то мне за Аннушку боязно… Владимир. Так ведь я ничего дурного ей не предлагаю! Иван Иваныч. Но и хорошего от тебя ждать не приходится! Ты тиран и самодур, повеса, пьяница, забияка… Владимир. Я исправлюсь! Иван Иваныч. Ох, сынок, с трудом верится… Анна (входит). Владимир, а с кем это вы беседуете? (замечает Иван Иваныча и расплывается в улыбке) Ой, дядюшка!.. Это вы! Владимир говорил, что вы его частенько навещаете. А что ж ко мне ни разу не заглянули? Иван Иваныч (с доброй улыбкой). Не хотел тебя пугать, Аннушка. Анна. Да разве можете вы меня напугать? Я так вас люблю! Иван Иваныч. Я тоже тебя люблю, Аннушка, и желаю тебе только добра! Потому и решился сегодня явиться тебе на глаза, чтобы предостеречь от опрометчивого шага. Владимир (возмущённо). Отец!.. Иван Иваныч. Не перебивай меня, я с Аннушкой говорю! Анна. Я вас слушаю, дядюшка. Иван Иваныч. Ты всегда была милой, кроткой девочкой, не то, что этот шалопай (кивает на Владимира), вот и сейчас будь умницей и не принимай поспешных решений. Анна (недоумённо хлопает ресницами). О чём вы, дядюшка? Иван Иваныч. Сама скоро поймёшь. А ты (грозит сыну пальцем), если вздумаешь Аннушку обидеть - пеняй на себя! (исчезает) Владимир (угрюмо). Спасибо, отец, за благословение… Анна (смахивает слезинку). Бедный дядюшка… Вы что-то сказали, Владимир? Владимир. Да, я приглашаю вас поужинать со мной. Анна. С удовольствием! (садится за стол) Владимир наливает ей шампанского и подаёт фрукты. Анна (отщипывая виноград). Неужели вы сами будете мне прислуживать? Владимир. Вам не нравится? Анна (кокетничает). Это так непривычно… и приятно. Владимир. Давайте выпьем! Анна. Давайте! За что? Владимир (встаёт с бокалом в руке). Вы знаете, Анна… (откашлявшись и одёрнув на себе сюртук) Вы знаете, что я… как я… в общем, к вам отношусь… Анна. Нет, не знаю. Владимир (растерянно). Не знаете? (в сторону). Вот тебе на! С чего ж теперь начинать? Анна. Но не скрою, очень хотела бы узнать (шаловливо смотрит на него сквозь бокал) Владимир. Я предлагаю, э-э-э… выпить за… Дверь с шумом распахивается, и на пороге вырастают Забалуев, исправник и двое солдат. За их спинами маячит мерзко ухмыляющаяся физиономия Модестыча. Владимир (в бешенстве). Какого черта?! Исправник. Простите, господин, барон… Забалуев (перебивает). Нечего с ним церемониться, делайте ваше дело, господин исправник, и без этих всяких реверансов! Исправник. У нас есть сведения, барон Корф, что в вашем доме скрывается опасная государственная преступница Ольга Калиновская. Владимир. Опять?! Да что ж вы не угомонитесь-то никак?! Забалуев (с надеждой глядя на Анну). Вы ничего не имеете нам сказать, мадмуазель? Анна (делает честные глаза). Ничегошеньки. Забалуев. Но в прошлый раз… Владимир. Что за мерзкая у вас привычка, господин Забалуев, врываться ко мне во время ужина? Ольги здесь нет, и к столу я вас звать не буду! Модестыч (вмешивается). Как это нет? Здесь она! Ещё днем по дому шныряла! С Анькой поругалась, и та её в отместку окунула в тазик с вареньем. Забалуев. А на это что вы скажете, мадмуазель? Анна. Заговаривается наш Карл Модестыч - как кухарка нечаянно ведро ему на голову уронила, так с тех пор и заговаривается. Владимир (с угрозой). Господин Забалуев, убирайтесь в вашу Забалуевку… Забалуев. Заиграевка, деревенька моя называется Заиграевка, и отбуду я туда не раньше, чем увижу на вас, любезный Владимир Иваныч, кандалы - на вас и на вашей очаровательной польке. Исправник. Простите, господин барон, но мы должны обыскать дом. Модестыч (распахивает перед ними дверь). Со спальни начните, с хозяйской - Калиновская там сегодня ночевала. Владимир смущённо крякает, Анна сердито мнёт салфетку. Забалуев. Заволновались, голубчики! (потирает руки) Возвращаются обескураженный исправник и солдаты, за ними - Модестыч, с поникшими от разочарования усами. Исправник (разводит руками). Никого не нашли… Забалуев. Как - никого? А хорошо ли искали? Исправник. Только что паркет носом не рыли! Владимир. Господа, вы злоупотребляете моим терпением… (начинает закатывать рукава) Исправник (испуганно). Покорно просим прощения, господин барон! Ошибочка вышла… (задом пятится к двери) Забалуев (опускает трость Модестычу на загривок). Болван! С чем мне теперь идти к графу Бенкендорфу?! Владимир. Передайте от меня Александру Христофорычу низкий поклон. Забалуев. Я с вами ещё поквитаюсь! Мальчишка! Со мной, предводителем дворянства!.. (лопаясь от злости) Да я! Да я!.. (шумно уходит) Владимир. А вы чего ждёте, господин Шуллер? (Модестыч жалобно икает) Пожалте вон, вы уволены! Модестыч. А рекоменда… Владимир. Я сказал: "Вон!" (пинком вышвыривает немца в коридор и захлопывает дверь) Вот мерзавцы, чуть ужин нам не испортили! (Анна грустно вздыхает) Анечка, я тебе клянусь… у меня с Калиновской ничего не… Анна (вздыхает ещё горше). Я не из-за Калиновской… Владимир. Из-за чего же тогда? Анна (печально глядит на пузырьки в бокале). Из-за Полины… Владимир. А она-то тут с какого боку?! Анна. Она говорила, будто вы с ней… будто она с вами… у меня язык не поворачивается… будто позапрошлым летом, в стогу сена… Владимир (стонет). Только этого не хватало! Анна. Это… правда? Владимир. Э-э-э… я должен сказать вам правду… или успокоить? Анна. Лучше успокойте! Владимир. Полина вам соврала. Анна. Значит, это правда? (ударяясь в слёзы) Как вы могли?! Владимир. По молодости, по глупости, Анечка… я тогда был так счастлив, что с Кавказа живой возвратился - каждой травинке, каждой букашке радовался, как дурак! Анна (плача). Если про Полину правда, значит, и про Ольгу правда… и этой ночью, и осенью на балу… когда я пела романс… (всхлипывает) Я думала, вы меня слушаете, а вы с Калиновской за статуей Венеры… Владимир. На том балу мне шампанское в голову ударило, а этой ночью я до Ольги и пальцем не дотронулся! Анна (рыдает). Вы всегда предпочитали мне других женщин… а я вас всю жизнь любила-а-а!.. Владимир. И я тебя всю жизнь любил! Анна. Неправда, вы меня всю жизнь ненавидели! (захлёбываясь слезами) И горчицу в компот, и кляксу на ноты, и снег за шиворот… Владимир. Я так свою любовь выражал. Анна. Опять вы надо мною издеваетесь?! Не верю я в ваши чувства, рассказывайте про них Ольге с Полиной! Владимир. Напрасно ты ревнуешь, Анечка! (прижимает её к себе) Пойми, глупенькая, я слишком тебя люблю, чтобы вот так, в стогу, или за статуей… Анна. Зачем же я вам нужна? Владимир. Вот зачем (протягивает ей коробочку с кольцом). Анна. Ой, это мне? Владимир. Тебе, Анечка! (опускается перед ней на одно колено) Прости мне все мои прежние шалости, клянусь, если ты выйдешь за меня замуж, я стану самым образцовым супругом на свете! Анна (вытирает слёзы). Что? Вы… вы делаете мне предложение? Владимир. Да! Анна (с подозрением). Вы не пьяны? (принюхивается) И не больны? (щупает у него лоб) И трезвы, и здоровы… Не знаю, что и думать… (воровато поглядывает на кольцо) А если я… соглашусь? Владимир. Ты сделаешь меня счастливейшим из смертных! Анна. Одна из заповедей гласит, что надо возлюбить ближнего своего… Владимир. Непременно надо! Анна. И если я вас осчастливлю, то совершу доброе дело? Владимир. Ещё какое доброе! Анна. И вы будете мне благодарны и всю жизнь будете носить меня на руках? Владимир (не моргнув глазом). Буду! Анна. Тогда, так и быть, я принимаю ваше предложение. Владимир (взвыв от восторга). Анечка! (торопливо напяливает ей на палец кольцо) Клянусь, ты никогда не пожалеешь о том, что согласилась! Анна. А от какого опрометчивого шага меня предостерегал дядюшка? Владимир. Не бери в голову, Анечка! Пустая старческая мнительность… (в сторону) Хоть бы не догадалась! Анна. Может, он беспокоился, что я пойду гулять в сырую погоду и простужусь? Так я сегодня никуда и не ходила, холодно. Владимир. Ты замёрзла? Сейчас подброшу дров в камин. Анна. Лучше поцелуй меня. Просьба незамедлительно и многократно выполняется.
Екатерина: Кадр 103. В усадьбе Долгоруких Пётр Михалыч в кабинете за столом перебирает бумаги, Марья Алексевна поливает цветок на окне. Марья Алексевна (воркует). Расцвела моя розочка… красавица… (гладит листочки) Жёлтенькая с фиолетовым… ни у кого в нашем уезде такой нет, а может, и во всей губернии… Петруша, ты прикажи, чтоб сюда никто из чужих не входил, а то срежут, как прошлый раз! Пётр Михалыч (отложив бумаги, подпирает щёку рукой). Где-то моя Настенька? Жива ли? Здорова ли? Марья Алексевна (фыркает). Вот! Нашел про кого вспоминать! Свои, чай, детки есть, родные! Пётр Михалыч. И Настенька мне не чужая! (вздыхает) Кровинушка моя… Марья Алексевна. Нету никакой Настеньки, эта сколопендра наврала тебе с три короба, а ты, старый дурак, и поверил! Пётр Михалыч. Зачем Марфе меня обманывать? Марья Алексевна. Не произноси при мне этого имени поганого! Мало того, что она Лизаньку чуть не погубила, так ещё из-за неё ведьма в нашем доме поселилась! Пётр Михалыч. Сычиха больна, пусть поправится… Марья Алексевна. А чего ж она по ночам шастает? Я на рассвете-то в окно гляжу - выплывает наша больная из лесу, румяненькая, весёленькая, букетиком каким-то размахивает… А зайди к ней в комнату, так лежит, небось, под одеялом, стонет и бледной прикидывается! Пётр Михалыч. Как же так, Маша? Доктор Штерн сказал, больна она тяжело, я и про Настеньку не стал с ней говорить, пока не поправится… Марья Алексевна. Коли припала тебе охота про Настеньку эту чертову толковать, так ступай в тюрьму, к Марфуше своей разлюбезной, и толкуйте там с ней, и плачьте, и вспоминайте, а меня уволь! Пётр Михалыч. Был я уже у Марфуши, мается она, бедная… Говорит, завернула Настеньку в одеяльце стёганое, розовое, с буковкой "А" в уголочке… Марья Алексеевна (всплеснув руками). Да сколь ж можно?! На Андрюшину свадьбу денег нет, а он про какое-то одеяльце!.. Дмитрий (входит). Тут к вашим милостям управляющий соседский пожаловали-с… Пётр Михалыч. Не до него нам сейчас, пусть в другой раз приходит. Дмитрий. Я им уже сказал-с, что ваших милостей дома нет, а они в гостиную полезли, сели на диван и ждать вас хотят-с. Марья Алексевна. Экий настырный! Ладно, зови. Дмитрий уходит, через минуту появляется Модестыч. Модестыч. Князь, княгиня, моё почтение-с! (фамильярно расшаркивается) Что ж вы, и принимать меня не хотели? Али злобу какую затаили? А ведь обижаться-то не вам пристало, пострадавший и обманутый вами я вышел… Пётр Михалыч. Недосуг нам, господин Шуллер, ваши сетования слушать. Коли по делу какому, говорите и уходите. Модестыч. Да ведь вот какая беда-то приключилась: хозяин мой, барон Корф… Марья Алексевна (с тайной надеждой). Приказал долго жить? Модестыч. Хуже - от места мне отказал. Марья Алексевна. Тьфу, дурак, а я-то хотела обрадоваться! Модестыч. Выгнал, можно сказать, на улицу… (шмыгает носом) И жалованья не заплатил, и рекомендаций не дал… Пётр Михалыч. Ну, а мы тут причём? Модестыч. Слыхал я, будто вы управляющего ищете… Марья Алексевна (звонко хохочет). А ты, никак, услуги свои хочешь нам предложить? Модестыч (приосанясь). Вот именно-с! Пётр Михалыч. Чтоб я такого мошенника на службу взял?! Марья Алексевна. Поди прочь, Карл Модестыч, смеши народ в кабаке. Модестыч. Народ-то посмеётся, а вот вам до смеху ли будет, когда вся округа заговорит, что ваша дочка Лизавета Петровна с Корфом спуталась? Пётр Михалыч. Не порите чушь, господин Шуллер! Модестыч. Как знаете-с. (направляется к двери) Марья Алексевна. Погоди-ка… чего ты там про Лизу с Корфом толковал? Модестыч. Так ведь супруг ваш, Марья Алексевна, изволили назвать это чушью. Марья Алексевна. Ты расскажи, а уж я сама решу, чушь это или не чушь. Модестыч. Чего рассказывать, я и так уж всё сказал. А ежели подробностями интересуетесь, извольте: захожу я как-то поутру к хозяину в спаленку, о распоряжениях по хозяйству осведомиться, глядь - а он не один, с госпожой Забалуевой. Спят, как пара ангелочков, сладко-сладко, головки на подушке друг к другу склонили… Пётр Михалыч зеленеет и хватается за сердце. Марья Алексевна (шипит). Ну, доченька, удружила… (Модестычу) Какие твои условия, воровская душа? Модестыч. Да ведь я много-то и не прошу… флигелёк какой, с меблировкой, отдельный стол, бричку для разъездов… А жалованье… согласен, если положите мне вдвое против того, что у барона имел - как человеку опытному, (ухмыляется) знающему… Марья Алексевна. Ступай, нам подумать надо. Модестыч. Так я надолго-то не прощаюсь, княгинюшка? (уходит, насвистывая) Пётр Михалыч (держась за сердце). Лиза, Лиза… как она могла?! Какой позор! Марья Алексевна. Погоди стонать, может, врёт - немец-то… Вбегает радостная Лиза, размахивая какой-то бумагой. Лиза. Маменька! Папенька! Пришёл ответ из императорской канцелярии: я больше не жена господина Забалуева! Господи, в это счастье невозможно поверить! (замечает их мрачные лица) Что-то случилось? Пётр Михалыч. Лиза… отвечай мне без обиняков: ты была любовницей Корфа? Лиза (бледнея). С чего вы взяли, папенька? Пётр Михалыч (кулаком по столу). Не смей врать своему отцу! Лиза (дрожащим голосом). Не было этого, папенька! (съёживается под грозным взглядом отца) Да, я провела однажды ночь у Владимира, но между нами ничего не было! Пётр Михалыч (гремит). Распутница! Марья Алексевна. Петруша, остынь! Лиза (хнычет). Ничего ведь не было, папенька… Пётр Михалыч. Да кто поверит в то, что ты побывала в постели Корфа и осталась не обесчещенной?! Марья Алексевна. Петруша, угомонись! Пётр Михалыч. Для чего я завёл в нашем доме строгие правила - чтобы эта дрянь бегала их нарушать с соседским мальчишкой?! Ну, ничего, он за это ответит! Вы оба ответите! Говоришь, Лиза, бумага о разводе пришла? Отлично! Теперь ты свободна и выйдешь замуж за Корфа. Лиза (в ужасе). Папенька… Пётр Михалыч. Ты выйдешь за Корфа, и весь сказ! Сейчас же собирайтесь, и едем к этому негодяю, пусть он только попробует взбрыкнуть! (уходит, потрясая тростью) Лиза. Маменька! Помогите хоть вы! Марья Алексеевна. Сама виновата, гусыня глупая! Согрешила, так уж и помалкивала бы! А теперь отцу-то шлея под хвост попала, не остановишь… (тоже уходит) Лиза горько плачет. Михаил (входит). Лиза? Что случилось? Лиза (вытирает слёзы письмом из императорской канцелярии). Мой брак с Забалуевым расторгнут… Михаил (подхватывает её на руки и кружит по комнате). Какое счастье! Но почему же вы плачете, Лиза? Тут радоваться надо! Лиза. Радоваться-то нечему… Меня снова замуж выдают. Михаил (чуть не роняет её на пол). За кого? Лиза (всхлипывает). За Корфа… Михаил (растерянно). Я ничего не понимаю… Лиза. Сядьте, Миша (усаживает его в кресло), я должна сказать вам одну вещь… Нет, обещайте прежде, что вы не станете меня презирать! Михаил. Лизанька, да разве могу я тебя презирать? Вскакивает и пытается её поцеловать, но Лиза толкает его обратно в кресло. Лиза. Послушайте, Миша… однажды мне было очень плохо… (ломает руки) как стыдно, Господи… Мишенька, я уповаю на твоё великодушие! Мне тогда впору было в петлю головой… в разводе с Забалуевым мне отказали, папенька и Андрюша не захотели вмешиваться… вас я тогда не знала… у меня на всей земле был только один человек, к кому я могла обратиться за помощью… Михаил (осипшим голосом). Корф? Лиза. Да, Владимир… я пришла к нему ночью, в метель, и он выслушал меня… обогрел, ободрил… осушил мои слёзы… Михаил. Как? Лиза. Мишенька, не подумай дурного, между нами ничего не было! И хоть мы провели ночь в одной постели… Михаил. В одной постели?! Лиза. Я клянусь, между нами ничего не было! Михаил (раздувая ноздри). Но могло бы быть!!! Лиза. Не стану скрывать, я просила Владимира помочь мне наставить Забалуеву рога… (на физиономии Михаила появляется зверское выражение) но он сказал, что не хочет подвергать подругу детства такому позору, а потом мы выпили две бутылки вина… или четыре, не помню… и упали на кровать, не раздеваясь… Михаил (рвёт воротник). Нет, это слишком! Неужели я до гробовой доски обречён довольствоваться женщинами, которых отверг мой приятель?! Лиза. Зачем вы меня обижаете, Миша? Я могла бы вам солгать… Михаил. Уж лучше бы солгали! Лиза. Но я хочу, чтобы между нами всё было честно! Михаил. Между нами всё кончено! Лиза. Мишенька, вы бросаете меня?! Михаил. У вас есть утешитель. Выходите замуж за Корфа и забудьте о моём существовании!!! (уходит, хлопнув дверь так, что подпрыгивает цветок на окне и с потолка осыпается штукатурка) Лиза (обливаясь слезами). Господи, за что мне это?! Пётр Михалыч (заглядывает в кабинет). Ты ещё не готова?! Немедленно собирайся, и едем к твоему жениху! (утаскивает дочь за руку) Чуть погодя появляется Сычиха. Сычиха (зябко кутаясь в платок). Хоть здесь погреться… Марья, скареда, дров для меня пожалела… (вздыхает) Как там Ванечка-то мой? Холодно ему, бедному, одиноко… (замечает розу на окне) Не может быть! Пять лет этот цветочек ищу, мне как раз его для одной настойки не хватало, а он, как на грех, в нашем уезде не водится - на юге где-то цветёт, по слухам… (выдирает розу с корнем) В корешках-то самая главная сила…
Екатерина: Кадр 104. Усадьба Корфа В библиотеке по-хозяйски расположилось всё семейство Долгоруких, включая даже будущую невестку. Марья Алексевна и Лиза сидят в креслах, остальные разбрелись кто куда. Соня (любуясь картиной). Что ни говори, а фламандская школа лучше итальянской! Андрей (изучая корешки книг). Роскошная у Корфов библиотека… Вот бы и нам такую завести! Марья Алексевна (отряхивая пыль с рукава). Библиотека роскошная, а грязь никто не убирает! Пётр Михалыч. Ничего, когда Лиза станет здесь хозяйкой, она порядок наведёт! Лиза тоскливо вздыхает. Андрей. Что это там, на верхней полке? Неужто Плиний Старший? (подтаскивает лестницу и карабкается наверх) Он самый! "Естественная история", все тридцать семь томов!!! Пётр Михалыч. Будешь теперь к своему зятю ездить в гости Плиния читать - и Старшего, и Младшего! Как я когда-то к Ивану ездил играть в шахматы… (вздыхая, глядит на шахматную доску) Та партия так и осталась не доигранной… Марья Алексевна (в сторону). Ладно, хоть я баньку успела сжечь! А то как бы тестюшка к зятьку в гости не навадился, по проторённой-то дорожке… Лиза (с надеждой). Может, Владимир откажется на мне жениться? Андрей (воинственно поблескивая стёклами очков). Пусть только попробует! Натали (дёргая плечиком). Значит, тебе позволительно развлекаться с горничными, а твоей сестре - нет? Соня густо краснеет и утыкается в картину Вермера. Андрей. Но я же мужчина! Натали. А женщинам маленькие радости заказаны? Марья Алексевна (ей на ухо). Ничуть не заказаны, милая, я вам на досуге расскажу… Пётр Михалыч. Отчего же хозяин не идёт? В конце концов, это неприлично… в доме гости, а он даже чаю с пирожками не прислал! Владимир (входит). Чем обязан, господа? Пётр Михалыч. Не очень-то любезно вы встречаете будущих родственников, Владимир Иваныч! Владимир (ещё не понимая). Родственников? Пётр Михалыч. Мне сделалось известно, что вы провели с моей дочерью наедине ночь, и пока это не сделалось известно нашим соседям, вы должны немедленно обвенчаться и пресечь все сплетни на корню! Владимир переводит обалделый взгляд на Лизу. Лиза. Прости, Владимир, меня застали врасплох… и я не смогла отпереться. Владимир. От чего отпираться-то, если ничего не было? Пётр Михалыч. Позвольте, милостивый государь, вы обесчестили мою дочь и, как порядочный человек, обязаны на ней жениться! Владимир. Жениться?! На Лизе?! Пётр Михалыч. И это единственно разумный и достойный выход из создавшегося щекотливого положения! Андрей (с раскрытой книгой на верхней ступеньке лестницы). Плиний пишет, что в Древнем Риме прелюбодеяния жестоко наказывались, и в случае поимки любовника жены бедняге нередко отрезали нос и уши, а то и скармливали живьём прожорливым рыбам… Натали. А сожительство с горничными чем каралось? Андрей (листает книгу). Кажется, ничем… Натали. Это просто возмутительно! Даже древние римляне поощряли разврат в собственном доме! Марья Алексевна. Сонечка, не слушай! (Соня послушно закрывает уши ладонями, незаметно раздвинув пальчики) И зачем надо было всю семью баламутить, Петя? Съездил бы один… Пётр Михалыч. Нет-с, пусть этот негодяй всем нам в глаза посмотрит! Владимир (выходя из себя). Да подите вы к черту со своими древними римлянами! Не буду я жениться на Лизе! Лиза. Владимир! Я тебя обожаю! (в порыве благодарности прыгает ему на шею) Пётр Михалыч (снимая дочь с Владимира). Это неприлично, Лиза! Вот обвенчаетесь - тогда милуйтесь, сколько душе угодно! Владимир. Я не могу идти под венец с Лизой, я дал слово другой женщине! Пётр Михалыч. Как дали, так и назад возьмёте. Владимир. И, давая подобные советы, вы смеете рассуждать о благородстве? Пётр Михалыч. Довольно пустой болтовни, молодой человек, я требую, чтобы вы женились на моей дочери! Натали (в сторону). Неужели и Андрей таким же в старости станет? Владимир. Я не намерен выполнять глупых требований, к тому же и Лизино сердце не свободно, она любит другого человека, моего лучшего друга, кстати. Зачем мне вставать у них на пути? Пётр Михалыч. Это ваше последнее слово, сударь? Владимир. Да, это мое последнее слово! Лиза громко хлопает в ладоши и прыгает от радости. Пётр Михалыч. Тогда… тогда я вызываю вас к барьеру! Владимир (усмехаясь). Вы хотите со мной стреляться, Пётр Михалыч? Пётр Михалыч (воинственно). Да, я буду с вами стреляться! Я буду отстаивать честь семьи с пистолетом в руках! Марья Алексевна (в сторону). Чёрный цвет, верно, станет мне к лицу… говорят, он стройнит и молодит… а Корфа за убийство в тюрьму… и усадебку его к рукам прибрать… Владимир. Каким бы мерзавцем меня ни славили наши добрые соседи, я не отнимаю невест у друзей и не убиваю стариков. Пётр Михалыч. Какой я тебе старик, молокосос?! Да я тебя, как воробья, подстрелю! Я у себя в полку… (хватается за грудь) первенство держал… Лиза (бросается к нему). Папенька, поберегите сердце, вам нельзя волноваться! Пётр Михалыч. Не путалась бы с кем попало, я бы и не волновался! Андрей (с лестницы). Успокойтесь, отец, за поруганную честь сестры отомщу я! Владимир. У меня такое впечатление, что вас всех покусала бешеная собака. Марья Алексевна (возмущённо). Выбирайте выражения, юноша! Натали. Владимир, ну как вам не стыдно?! Владимир. В мой дом врываются без предупреждения, устраивают трамтарарам, а мне должно быть стыдно?! Лиза. Нет, я не в силах больше здесь находиться! (бежит к двери) Андрей. Вольдемар, хоть ты мне и друг, но я не позволю тебе поносить мою семью! Возмущённо взмахивает рукой и, потеряв равновесие, летит вниз, на него обрушивается сложившаяся пополам лестница, а сверху хлопается том Плиния. Лиза (с порога). Так тебе и надо, дурак! (показывает язык и уходит) Натали помогает жениху выбраться из-под завала. Владимир (недоумённо заглядывая в пустой графин). Куда подевался бренди? Пётр Михалыч. Там и было-то на самом донышке - едва-едва губы намочить. Владимир. Вы ещё и бренди мой выпили?! Да вас в дом нельзя пускать, милостивый государь, а вы ещё в тести ко мне набиваетесь! (сердито захлопывает крышечку графина) Черт, как выпить хочется, даже скулы сводит! Марья Алексевна. Петруша, и ты хочешь отдать нашу девочку замуж за этого сквалыгу и пьяницу? Пётр Михалыч. Ничего, перевоспитается! Марья Алексевна (фыркает). Ты вон и по молодости за дворовыми девками бегал, и к старости не угомонился. Соня, забыв про голландцев, слушает во все уши. Пётр Михалыч. У меня не было добродетельного и мудрого тестя, чтобы наставить меня на путь истинный, а у Владимира будет! Владимир. Ошибаетесь, Пётр Михалыч, у меня не будет никакого тестя, потому что женюсь я, слава Богу, на круглой сироте! Пётр Михалыч. Ты женишься на моей дочери, негодяй! Владимир. И не подумаю. Пётр Михалыч (стуча тростью об пол). Тогда - к барьеру! Владимир. К барьеру, так к барьеру, всё равно в нашей глуши других развлечений нет, а свадьба моя только через неделю. Андрей (вставая с помощью Натали). Отец, если он тебя убьет, я тоже вызову его и прикончу! Натали (дёргает его за рукав). Андрей, я приехала сюда на свадьбу, а не на двойные похороны! Андрей (обиженно). Ты сомневаешься в моих силах? Натали (поднимает с пола очки и протягивает ему). Если ты даже в них не видишь дальше собственного носа, то как ты собираешься попасть в Корфа? Андрей (уныло). Пожалуй, да… господа, может, обойдёмся без дуэли? Отец, если Лиза не хочет выходить замуж за Владимира, ну и пусть… Пётр Михалыч. А честь семьи?! Андрей. Да, честь семьи… Вольдемар, может, всё-таки женишься? Владимир. Андрэ, мы с твоим отцом уже обо всём договорились. Дальше будут говорить пистолеты. Марья Алексевна. Петя, поедем домой, пока ты новых дров не наломал. Андрей. Может, останемся пообедать? (шевелит ноздрями, ловя плывущие с кухни ароматы) Пётр Михалыч. Я в доме своего врага не обедаю! Владимир. Очень здравое рассуждение! (кланяется Долгоруким) Душевно рад был всех вас видеть. Марья Алексевна, вы всегда нежеланный гость в моём доме! Марья Алексевна. Сквитаемся, дорогой зятёк, когда на блины ко мне пожалуешь. Владимир. Боюсь не дожить до сего счастливого момента. Марья Алексевна. Очень на это надеюсь. Гости один за другим покидают библиотеку. Натали (задержавшись на пороге). Я не понимаю, как мой брат может дружить с таким вульгарным, грубым и бессердечным человеком! Владимир. Да, Наталь Санна, Андрэ показал себя нынче не с самой лучше стороны. Натали. Я говорила не о нём! Владимир. А о ком? (Натали возмущённо хлопает дверью) Черт, как же хочется выпить! Или, на худой конец, кого-нибудь придушить!
Екатерина: Кадр 105. Кухня в усадьбе Корфа Варвара красиво раскладывает на блюде тушёную утку с яблоками, Полина штопает латаное-перелатаное одеяльце, в котором от родного остался только атласный уголок когда-то розового цвета с линялой вышивкой. Варвара (доставая из печи свежие ватрушки). Не надоело тебе с тряпкой этой возиться? Снеси вон лучше утку в столовую, барину обедать пора. Полина. Ему сейчас не до обедов, его будущие тесть с тёщей потчуют. Варвара. Не мели ерунду, Аннушка - круглая сиротка! Полина. Барин наш на Лизавете Петровне Долгорукой женится! (прикладывает к одеяльцу заплатку из ситчика в горошек) Не вышло у Аньки стать баронессой! И правильно - куда с её холопским рылом в калашный ряд? Варвара. Какая тебе Аннушка холопка, пустомеля! На ней и царевичу жениться было бы не зазорно, не то что нашему барину! Полина. Вот поглядим, где твоя Анька окажется, когда Лизавета Петровна здесь хозяйкою станут! Варвара. Выдумываешь всякие пакости, чтобы бедняжке досадить. Ух, я бы тебя! (замахивается скалкой) Полина. И ничего не выдумываю! Сама под дверью в библиотеку подслушивала, как Владимир Иваныч с Долгорукими ругались - шум стоял, хоть святых выноси! Должно, о приданом не столковались. Варвара (всплёскивает руками). Вот беда-то! Да как же так?! Аннушка-то в город поехала, за нарядом к свадьбе… Полина. Покараулю у ворот, когда она вернётся. А то как бы кто меня не опередил да первым её не обрадовал! Варвара. Грех над чужим горем глумиться! Полина. Над Анькиным не грех! (мечтательно) Плакать, поди, будет… глаза покраснеют, нос распухнет… барин на такую чучелу и взглянуть побрезгует! У него теперь невеста благородных кровей! Варвара. Коли Владимир Иваныч так с моею Аннушкой обошёлся, не видать ему обеда! Сама съем! (сердито придвигает к себе блюдо с уткой) Полина (пришивая последний лоскуток и любуясь на свою работу). Как новенькое! Варвара (отрывая от утки румяную ножку). Не надоело тебе рвань эту латать? Выбросила бы давно! Полина. Жалко, вышивка красивая. Я это одеяльце ещё в детстве у Полкана из будки вытащила… Варвара (приканчивая утиную грудку). Помню я, как ты его в лохани с чистой водой постирала, а я потом в этой водице тарелки мыла и господ чуть с этих тарелок не накормила… хорошо, спохватилась, а то бы быть нам с тобою поротыми! (доедает печёные яблоки) Полина. …и так я это одеяльце полюбила! (трётся об него щекой) Варвара. Это точно - и спала на нем, и ела, и играла… а когда Никитка забавы ради хотел тряпку твою в печку сунуть, нос ему сломала… (стряхивает утиные косточки в помойное ведро) С тех пор и не везет парню - с перебитым-то носом девки на него и не глядят… Полина. Да он и без перебитого носа дурак дураком. Варвара. Вот что за душа у тебя, Полька: со старой тряпкой носишься, как с писаной торбой, а к доброй Аннушке злобою лютой пылаешь? Полина. У Аньки и кукол, и нарядов, и сластей всегда было вдоволь, а у меня (шмыгает носом) только вот это одеяльце… Варвара. Ох, не доведёт тебя зависть до добра! Полина. Надоела ты мне со своими нравоучениями, Варька! Вот наслажусь Анькиным падением и уеду с Карлушей моим в Курляндию, а вы тут живите, как хотите! Варвара. Нужна ты Модестычу, ему б себе самому на пропитание раздобыть… Как Владимир Иваныч турнул его, едва ноги унёс! Полина. Карлуша мой нигде не пропадёт! Господа Долгорукие его на двойное жалованье взяли, так-то вот! Варвара. Чего ж это господа Долгорукие всякую шваль подбирают? Полина. Им видней, на то они и господа. Выпьем, что ли, чаю? (берёт ватрушку) Варвара. Ешь, Полька, свежие ватрушки с яблочным повидлом - авось, подобреешь! (открывает краник самовара и начинает разливать чай) Входят Долгорукие-старшие. Марья Алексевна. Которая из вас Варвара? Варвара (с поклоном). Я буду Варварой, барыня. Марья Алексевна. Ты самовар-то закрой, на скатерть течёт! (Варвара суетливо заворачивает краник и фартуком вытирает лужу со стола) О тебе, что ль, молва идёт, будто кухарка ты знатная? Варвара (гордо выпятив грудь). Господа на мою стряпню не жаловались. Марья Алексевна (по-хозяйски прохаживается по кухне, проводит пальцем по полкам). Чисто тут у тебя… а в других комнатах грязища, в кресле вон посидела, всю пыль рукавами собрала. Варвара (кивает на Полину). Это она, лентяйка, виновата! Полина (с недоеденной ватрушкой во рту). А чего сразу я? У меня, чай, только две руки, а комнат-то - эвон сколько! И в первом этаже, и во втором… Марья Алексевна. Распустил вас, гляжу, Владимир Иваныч, страху не знаете! Кабы я тут хозяйкой была, ходили бы у меня по струнке! Варвара. А правду говорят, что наш барин на вашей барышне женится? Пётр Михалыч. Артачится, мерзавец! Ну, ничего, и на него управа сыщется! (грозит в воздух тростью) Марья Алексевна. Не петушись, Петя! Сладится у детей, или не сладится, не знаю, а ватрушки такие я хочу каждый день кушать! Не купить ли мне тебя, Варвара, у Корфа? Варвара (грохается ей в ноги). Ой, пощадите, барыня-голубушка! Марья Алексевна. Чего так? Варвара. Сказывают, у вас крепостных в чёрном теле содержат! Купите вон лучше Польку, пусть поработает, жирок пообтешит! Полина испуганно роняет одеяльце. Марья Алексевна. Да на что мне эта лентяйка? Полина переводит дух. Пётр Михалыч. Ну-ка, ну-ка… что это? (кряхтя, нагибается и поднимает одеяльце) Полина (взвизгивает). Не трожьте, моё это! Тянет одеяльце к себе, ветхая тряпка расползается на два куска, розовый уголок остаётся в руках Долгорукого. Полина (воя в голос). Что ж вы натворили-то, барин?! Последнюю усладу отняли у горемычной сиротинушки-и-и! Пётр Михалыч (разглядывая вышивку). Буковка… буковка… какая буковка? (складывает ладонь, как подзорную трубу) "А"! "А"! Марья Алексевна. Петруша, да не заболел ли ты? Пётр Михалыч (тупо повторяет). "А"! "А"! Марья Алексевна. Ой, да неужто паралич? Пётр Михалыч (тычет ей в нос обрывком одеяльца). Погляди, Маша: буковка "А"! И атлас розовый! Марья Алексевна (брезгливо). Где ты розовый-то увидел? Пётр Михалыч (дрожащим голосом). Марфа… Марфа говорила… что она нашу девочку… в одеяльце розовенькое… с буковкой "А"… (Полине) Откуда оно у тебя? Полина. Так это… сызмальства, барин! Вот сколько себя помню, столько и одеяльце это… а вы его порва-а-али!.. Пётр Михалыч. А родители кто твои? Полина. Нету у меня родителей, сирота я кру-у-углая!.. Пётр Михалыч (держась за сердце). Она! Настенька!.. (продолжает допытываться) А медальончика… медальончика у тебя не было? Полина (быстро сообразив). С двенадцатью камушками? Пётр Михалыч (трясясь). С двенадцатью, с двенадцатью! Полина. Так это… был, барин, медальончик! Только его у меня Карл Модестыч отнял, управляющий наш бывший, а потом господину Забалуеву в карты проиграл… Пётр Михалыч. Да-да, Марфа говорила, что купила медальон у Забалуева! (взрыдывает) Доченька моя! Полина, Варвара и Марья Алексевна разевают рты. Полина. Чья я доченька? Пётр Михалыч. Моя! (простирает к ней руки) Настенька! Двадцать лет назад я тебя потерял, а теперь нашёл! Полина. Я ваша дочь? (Пётр Михалыч радостно кивает) Папенька! (бросается ему на шею) Маменька! (лезет целоваться к Марье Алексевне) Марья Алексевна (отбиваясь от неё). Поди прочь, оглашенная! Какая я тебе маменька?! Спрашивай отца своего придурковатого, с кем он тебя прижил! Пётр Михалыч (снова заключая Полину в объятья). Ты моя доченька, моя и Марфина. Варвара. Марфа! Так я ж её знаю! В горничных тут ходила, девка смазливая, забрюхатела, незнамо от кого, родила… вот как раз за полмесяца до того, как Польку нам к черному крыльцу подкинули, и родила… А я, дура, гадала ещё, откуда дитё взялось… а оно-то, вишь как! Полина (поблескивая глазками). Значит, я княжна? Пётр Михалыч. Княжна, доченька, княжна Долгорукая, Анастасия Петровна! И есть у тебя две сестрички и братик, в коляске нас сейчас ждут… пойдём, я тебя с ними познакомлю! Марья Алексевна. Уж не в дом ли ты приблуду эту ввести хочешь? Пётр Михалыч. И в дом введу, и одену, как картинку, и мужа богатого найду! Марья Алексевна (стучит себя по лбу). Да ты рехнулся, Петя! Пётр Михалыч (хрясть тростью об пол). Как я сказал, так и будет! (Полине) Поедем домой, Настенька, будешь жить королевной! Марья Алексевна, сердито фыркнув, вылетает вон. Полина. Анька-то мне теперь не ровня! (задирает нос) Мы теперь княжны! Нам теперь на Аньку - тьфу! и растереть! Уплывает в обнимку с радостно кудахтающим князем. Варвара (сидит с разинутым ртом). Это чего ж на свете-то деется!
Екатерина: Кадр 106. Гостиная в усадьбе Корфа Одновременно в разные двери входят Лиза и Михаил. Михаил (обрадованно). Лиза! Наконец-то я вас нашел! Лиза (холодно). Что вам угодно, сударь? Михаил. Простите меня! Я вёл себя, как осёл, как глупый ревнивый осёл! Лиза поворачивается к нему спиной. Михаил. Я жестоко обидел вас, Лизавета Петровна, и мне, наверное, нет прощения… Но я всё равно умоляю: простите! Лиза. Отчего бы такая перемена? Михаил (рассказывает её спине). После нашего… разговора… я был не в себе… я поехал в трактир - напиться и забыться… и путь мой лежал мимо церкви, оттуда выходила только что обвенчанная пара… и мне показалось, что это вы с Владимиром… у меня в глазах потемнело, и я в один миг понял, какой я дурак! Трижды дурак! Я поворотил коня и галопом понёсся обратно в вашу усадьбу, но там мне сказали, что вы все уехали к Корфу, и я поспешил сюда, в надежде, что ещё не слишком поздно… Лиза улыбается и молчит. Михаил (умоляюще). Скажите… я опоздал? Лиза. Наш брак с Владимиром уже решён. Михаил. Нет! Я не отдам вас ему! Я выкраду вас из-под венца! Лиза. Поздно, Миша, я сама не хочу больше быть с вами. Михаил (убитым голосом). Тогда мне больше ничего не остаётся, как пустить себе пулю в лоб… без вас жизнь моя не имеет смысла… Лиза (поворачивается). Простите, Миша, я неправду сказала… я хотела вас наказать… (лукаво) Вы на меня не сердитесь? Михаил (обрадованно). Так ты не выходишь за Корфа? Лизанька! Любимая моя! (хватает её на руки и осыпает поцелуями) Лиза (целуя его в ухо). Мишенька, я тоже тебя люблю… но папенька… он настаивает, чтобы мы с Владимиром поженились… Михаил (весело хохочет). К черту Владимира! К черту твоего папеньку! Лиза (хнычет). Ты его не знаешь! Если что ему в голову втемяшится, так это потом ничем обратно не выбить… Михаил. Я завтра же попрошу у него твоей руки! Лиза. Он тебя прогонит. Михаил. Не беда, приду ещё раз и ещё! Возьму его измором. Лиза. Скорее он тебя уморит. Михаил. Но что же делать, Лиза? (просветлев лицом) Мы сбежим и тайно обвенчаемся, и тогда твоему папеньке ничего уж не останется, как нас благословить! Лиза (с воодушевлением). Да-да, сбежим и обвенчаемся! Какой же ты у меня умница, Мишенька! (снова закручинившись) У папеньки сердце слабое… вдруг он не выдержит такого удара? Владимир (входит). Выдержит, выдержит… Даже если ваша маменька сбежит с Карлом Модестычем… (плетётся к столику с бренди и бокалами) Михаил. Откуда ты такой измочаленный? Владимир. Чудо, что я вообще жив остался… (нетвёрдой рукой наливает себе бренди) Если я когда-нибудь решу на вас жениться, Лизавета Петровна, то не раньше, чем ваши милые родственники отойдут в мир иной. Лиза. Вам не удалось договориться с папенькой? Владимир. Отчего, мы очень душевно поговорили… (делает жадный глоток) И так нам это понравилось, что мы решили продолжить беседу с пистолетами в руках. Лиза. Дуэль?!.. (протягивает ему стакан) Налейте, мне тоже надо выпить! Михаил. Не надо! (отбирает у неё стакан) Неизвестно, вдруг вам спьяну взбредёт выйти за Корфа? Лиза. Этой дуэли нельзя допустить! Придумайте что-нибудь, ведь вы же мужчины! Офицеры! (Владимир с Михаилом виновато переглядываются) Если вы и на Кавказе так же туго соображали, удивляюсь, как вас горцы не убили! Михаил. Может, ещё раз поговорить с вашим папенькой? (Лиза громко фыркает) Тогда давайте сбежим! Даже если Пётр Михалыч умрёт от огорчения, это будет лучше, чем если бы Вольдемар застрелил его на дуэли - всё-таки, в своей постели, в кругу родных и близких, а не где-нибудь на лесной опушке… Лиза. Миша!!! Михаил. Ну вот, ей-богу, ничего больше на ум не идёт… Владимир. Да пусть Пётр Михалыч живёт и благоденствует! И вам с Лизаветой Петровной не надо никуда бежать, убежим мы с Анной. Лиза. Вы с Анной? Владимир. Ну да! У нас, слава Богу, нет родственников, которых бы наш побег до смерти огорчил. Михаил. Это был бы самый удачный выход! (отодвигает от Лизы графинчик с бренди, на который та плотоядно посматривает) Лиза. Я не видела сегодня Анну… Она знает о том, что случилось? Владимир. Пока ещё нет. Она в город поехала за обновками… Лиза. А вдруг она не захочет с вами бежать? Владимир. Попытаюсь её убедить… Михаил. Выпьем за это! (призывно поднимает бокал) Входит Анна с непроницаемым лицом. Владимир. Анечка! Насилу тебя дождался! (в сторону) Хорошо, что раньше не приехала, в разгар скандала, теперь хоть есть шанс выкрутиться… (громко) Как поездка? Гришка не сильно гнал? (чмокает её в щёчку и подводит к остальным) А мы вот празднуем помолвку Миши и Лизы… (подаёт ей бокал) Анна. А вы ничего не путаете, Владимир Иваныч? (невинным тоном) Я слыхала, будто Лиза выходит замуж за вас… Владимир (поперхнувшись). Лиза? За меня?! Кто тебе сказал подобную чушь?! Анна. Полина. Владимир. Ха! Полина! Да она соврёт - недорого возьмёт! Анна. А Марья Алексевна с Петром Михалычем? Я с ними на крыльце повстречалась, они очень живо обсуждали приготовления к вашей свадьбе. Михаил (осторожно). Вы ослышались, Анна, они говорили о МОЕЙ свадьбе с Лизой! Анна. У меня с ушами пока всё в порядке! Мне даже удалось выяснить причину столь скоропалительного брака… (выдерживает драматическую паузу) Оказывается, Владимир Иваныч, вы провели ночь с Лизой! Владимир едва успевает увернуться от брошенного в него бокала. Лиза. Анна, умоляю вас! Всё было совсем не так, как вы думаете… Анна (бушует). Меня он из своей спальни выставил, а вас принял с распростёртыми объятьями! (хочет вцепиться Лизе в волосы) Михаил (встаёт между ними). Анна, успокойтесь, вы не знаете… Анна. Ничего не хочу знать! Эта дрянь спала в одной постели с моим Володей! Лиза, Владимир и Михаил (хором). Но ведь ничего не было!!! Анна. Я вам не верю! Вы сговорились, чтобы обмануть меня… запутать… (падает на стул и разражается громкими рыданьями) Михаил. Мы с Лизаветой Петровной, пожалуй, поедем… а то как бы Пётр Михалыч не решил, что мы сбежали, и не стал нас разыскивать с исправником… Владимир. Лиза, вы уж простите Анну, что она вас… Лиза. Подумаешь! Если б она на моего Мишу позарилась, я бы ей не только косы повыдёргивала, а ещё бы и в кипяток окунула, и вдобавок продырявила в восьми местах из папенькиного пистолета! Владимир (тяжело вздыхая). Боюсь, мне сейчас грозит вся эта тройная экзекуция и ещё сверх того… Михаил (сочувственно хлопает его по плечу). Держись, дружище! (уходят с Лизой, обнявшись) Владимир (бродит кругами около рыдающей Анны). Анечка, не плачь… Анна. Убирайтесь вон! (Владимир направляется к двери) Куда вы? Владимир. Вы же сами велели убираться… Анна. Если я велю вам убираться, это значит, что вы должны остаться и просить у меня прощения! Владимир. Извини, я не понял… (встает перед ней на колени) Ну вот, я прошу у тебя прощения! (покаянно) Анечка, не сердись! Ведь что тогда произошло: я поссорился с тобой, Лиза - со своим мужем, нам было грустно, и мы решили скоротать вечерок за стаканчиком бренди… Анна (закрывая руками уши). Избавьте меня от этих гнусных подробностей! Владимир. Я пытаюсь тебе объяснить, что, кроме маленькой дружеской попойки, между мной и Лизой ничего не было. Анна. А с Калиновской на балу? Или с Полиной в стогу сена? И сколько их ещё было, о ком я ничего не знаю?! Владимир. Тебе рассказать? Анна. Нет!!! (ломает руки) Господи, что за наказание?! Вы ни одной юбки пропустить не можете! (лупит его по щекам) Мерзкий волокита, селадон, бабник! (бросается ему на шею) Я никому тебя не отдам! Ни одной подлой разлучнице! Владимир. Анечка, я обещаю, что когда мы обвенчаемся, я ни на одну женщину больше не посмотрю! (в сторону) Только бы обвенчаться, а там я покажу, кто в доме хозяин! Анна (сквозь слёзы). Ты обещаешь? Владимир (бьет себя кулаком в грудь). Клянусь! Анна. Хорошо, я тебя прощаю… (Владимир переводит дух) А это правда, что Пётр Михалыч угрожал тебе дуэлью, если ты откажешься жениться на Лизе? Владимир. Захотелось старичку пострелять… Давно пистолета в руках не держал… Анна. А если он тебя убьёт? (Владимир ухмыляется) Я имела в виду, если ты его убьёшь… Тебя ведь, чего доброго, в тюрьму посадят? Или в Сибирь сошлют? Владимир. А ты в Сибирь со мной не поедешь? Анна. Ты знаешь, что я с тобой куда угодно поеду, но… Владимир. Но лучше бы остаться дома? Я тоже так думаю! И даже составил некий план, как всё устроить наилучшим образом… собственно, идея принадлежит Михаилу… Секрет вот в чём: мы с тобой сбежим и обвенчаемся… Анна. Обвенчаемся? Владимир. Да, в какой-нибудь глуши, в живописной сельской церквушке… а потом и вовсе удерем в Европу, попутешествуем годик-другой и вернёмся назад, к тому времени, надеюсь, Мишель сумеет уговорить Петра Михалыча отдать за него Лизу… Ты согласна, Анечка? Анна. Согласна, Володенька! (бросается ему на шею) Владимир. Значит, бежим? Анна. Бежим!.. Пётр Михалыч (с порога). И куда это вы собираетесь бежать, молодые люди? Владимир (досадливо). Что вам ещё надо, Пётр Михалыч? Пётр Михалыч. Трость я где-то тут оставил… то ли в прихожей, то ли на кухне… вернулся поискать, и очень хорошо, что вернулся, иначе бы я не узнал про ваши коварные планы! Владимир. Не понимаю, какое вам дело до наших планов, князь. Пётр Михалыч. Подлец! Ты хотел удрать, оставив на чести нашей семьи несмываемое пятно! Владимир. Я не прачка, чтобы отстирывать запятнанную репутацию, над маранием которой трудились несколько поколений вашего семейства. Пётр Михалыч. Мальчишка! Как ты со мной разговариваешь?! Владимир. Будьте признательны, что я вообще с вами ещё разговариваю, а не велел своим лакеям вышвырнуть вас на улицу, как имею обыкновение поступать с докучными визитёрами. Анна (жалобно). Володенька, зачем ты так, князь в отцы тебе годится… Владимир (с пеной у рта). У меня нет отца - по вине этого старого ханжи, который тут разглагольствует о чести, а сам двадцать лет наставлял своей супруге рога, и когда всё открылось, трусливо бежал, бросив друга на растерзание этой фурии! Пётр Михалыч. Я не виноват, что Маша… Ивану яд… (хочет схватиться за сердце, но вместо этого падает на пол) Владимир. Что это с ним? Анна (горестно ломает руки). Он умер! Пётр Михалыч (хрипит). Не дождетесь! Я буду жить! Я буду стреляться!.. Я застрелю этого щенка! Я в своём полку первенство по стрельбе держал… Иван Иваныч (высовывается из-за портьеры). Неправда! В нашем полку первым был я, а ты с десяти шагов в бутылку не мог попасть! Пётр Михалыч. Иван? Значит, я и впрямь умер… (закрывает глаза и складывает на груди руки) Анна (снова впадает в истерику). Он умер! Владимир. Нет уж, пусть едет умирать к себе домой! (яростно звонит в колокольчик, прибегают лакеи) Отправьте князя к нему в усадьбу, только не в карете, в карете мы с Анной поедем… да хоть на телеге, черт побери, лишь бы духом его тут больше не пахло! Лакеи уносят Петра Михалыча, в беспамятстве бормочущего: "Я буду стреляться!" Владимир. Придётся ехать сейчас, а то как бы утром опять наш дорогой сосед не пожаловал… на долгие сборы времени нет, Анечка, возьми самое необходимое, остальное купим в дороге. Анна. Я никуда с вами не поеду. Владимир (поперхнувшись). То есть как - не поедешь? Почему?! Анна. Я вас боюсь… вы бешеный… довели несчастного старика до удара… а если я вам чем-нибудь не угожу, вы и меня?.. Владимир. Анечка, у тебя и здоровье покрепче, и я надеюсь, ты не станешь испытывать моё терпение на манер Петра Михалыча… Анна. Нет! Я не хочу жить в вечном страхе! Лучше поступлю на сцену. Иван Иваныч (выглядывает из-за портьеры). Правильно, Аннушка, правильно, поезжай в Петербург, в театр! Владимир. Отец, ну хоть вы не вмешивайтесь!.. Анна (всхлипывая). Вы об этом меня предупреждали, дядюшка, да? Зачем я вас сразу не послушалась! Владимир никогда не изменится, как мучил меня всю жизнь, так и продолжает мучить… страшно подумать, что бы со мною сталось, если б я вышла за него замуж! Владимир (пытается её обнять). Анечка, послушай… Анна (вырывается). Оставьте меня, чудовище, мерзкий волокита, бездушный чурбан! Я больше ни дня не останусь с вами под одной крышей, потому что это равносильно всем пыткам ада! (убегает в слезах) Иван Иваныч. Умница, Аннушка, вовремя одумалась! Владимир. Ну что, отец, довольны? (поворачивается, но Иван Иваныча уже нет) Где вы прячетесь?! (отдёргивает портьеру - пусто) Сломали мне жизнь и удрали? И вы ещё хотите после этого, чтобы я был ангелом?! (хватает графин - там ни капли) Черт бы побрал этих Долгоруких и Репнина вместе с ними! Выпили весь мой бренди! (выскакивает в коридор и орёт благим матом) Гришка! Неси ключи от погреба! Теперь я там навеки поселюсь…
Екатерина: Кадр 107. Усадьба Долгоруких Слуги вносят в кабинет почти бездыханного Петра Михалыча, вокруг суетятся переполошившиеся родственники. Соня. Сюда, сюда! Голову повыше! (суёт подушку) Князя укладывают на коротенький диванчик. Андрей (лакеям). Ноги поправьте! Лакеи ворочают грузное тело Петра Михалыча, пытаясь втиснуть его между спинками диванчика, но всё время мешают то ноги, то голова. Полина (расталкивая лакеев). Прочь, олухи, замучили папеньку! Ловко подставляет стул под свисающие с диванчика ноги. Марья Алексевна. Да кто ты такая, чтобы тут командовать? Полина. Меня папенька в дом взял, и я о нём заботиться буду! (оттесняет Соню и садится на краешек дивана, кладя голову князя себе на колени) Натали (в сторону). И это тоже моя будущая родственница?! Марья Алексевна (шипит на Полину). Вон пошла! Полина. Подите сами! Марья Алексевна. Ах ты, нахалка! Да я сейчас за исправником пошлю, он тебя в тюрьму упрячет, к мамаше твоей полоумной! Полина. А вот и не пошлёте! (показывает язык) Пётр Михалыч не позволит! Марья Алексевна. Пётр Михалыч не сегодня-завтра окочурится, так что уноси-ка отсюда ноги, голубушка, пока цела! Андрей. Maman, побойтесь Бога! Соня (расплакавшись). Я не хочу, чтобы папенька окочурился! Натали (в сторону). Какие они все грубые и вульгарные! Полина. Хватит шуметь, не беспокойте папеньку! А ещё лучше - шли бы все отсюда! Марья Алексевна хочет возмутиться, но тут Пётр Михалыч открывает глаза. Пётр Михалыч (Полине). Настенька! Доченька! Соня (обиженно). А про нас и не вспомнил! Марья Алексевна (в сторону). Очнулся, черт живучий! Полина. Отойдите, вы папеньке свет загораживаете! Марья Алексевна. Свету им мало! Может, прикажешь мне шторки для вас раздвинуть? (переводит взгляд на окно и бледнеет) Розочка… моя… где?! (подбегает к окну и заглядывает в пустой горшок) Выдрали… с корнем выдрали!!! (рыдает) Я её целый год… пылинки сдувала… водичкой поливала… Кто?! Кто изверг?! Сычиха (входит с большой кружкой). Расшумелись-то, расшумелись! В Москве, поди, слыхать! Где тут больной-то ваш? Сейчас я его живо на ноги поставлю! Полина (кивает на кружку). Уж не то ли это зелье, которым ты Карла Модестыча зимой опоила? Сычиха. Нет, то было на семи травках, а это - на двадцати семи, от любой хвори! Глотни-ка, князь, враз полегчает! (вливает Петру Михалычу в рот несколько капель) Марья Алексевна (причитает). Розочка моя… красавица… во всём уезде ни у кого такой не было! Изверги! Сычиха. Нет в тебе щедрости, Марья! Ты зачем этот цветок растила? Забавы ради, для себя одной… а я его корешки и лепестки истолкла, с травками лесными смешала, напою Петра Михалыча, и станет он здоровее прежнего - всему вашему семейству на радость! Вливает князю в рот ещё несколько капель, тот причмокивает губами, распробовав, отбирает у Сычихи кружку и допивает залпом. Пётр Михалыч (удовлетворённо крякнув). Будто заново народился! Полина (целует его в лоб). Вот и славно, батюшка, оклемались, а то глядела я на вас, и сердечко от жалости обмирало! Пётр Михалыч (Сычихе). Гляди, какая доченька у меня заботливая, даром что никогда ласки родительской не знала! Законные-то бы отпрыски так об отце своём заботились, как Настенька заботится! Сычиха (изумлённо). Настенька? Пётр Михалыч. Настенька, Настенька, которую ты Корфам на чёрное крыльцо подбросила и двадцать лет об этом молчала! Сычиха (с ещё бoльшим изумлением). Я на крыльцо подбросила? Пётр Михалыч. В зимнюю стужу! И как ума-то хватило - а если б замерзло дитё? Полина. А я и не замёрзла, здоровая выросла! Я, коли захочу, с колодца четыре ведра воды принести смогу, на двух коромыслах! Андрей. А наши княжны друг перед другом вышивками да альбомами со стихами похваляются… Вот бы им-то вёдра с коромыслами, да к колодцу, наперегонки! Натали. Mon cher, ты порешь чушь. Андрей. Наташенька, ты ж сама ворчишь всегда, что я зануда… хотел вот пошутить, а ты опять недовольна… Натали. Лучше молчи, тогда хоть над тобой смеяться не станут. Сычиха. И ты уверен, князь, что это и есть твоя Настенька? Пётр Михалыч. Уверен! Полина. Со мною вместе подкинули одеяльце с буковкой "А" и золотой медальончик о двенадцати камушках! Сычиха. Ой ли, девонька? Пётр Михалыч (Сычихе). Хватит тень на плетень наводить! Ты у Марфы дитё забрала и Корфам отдала? Или нет? Сычиха (подумав). Корфам, да… (в сторону) Только не то дитё… Пётр Михалыч (обнимает Полину). Значит, она и есть моя доченька! Марья Алексеевна (опомнившись). Так это ты, ведьма, розочку мою выдрала?! Пытается вцепиться в короткие Сычихины волосы, но те выскальзывают из её пальцев. Рассвирепев, княгиня разбивает о голову Сычихи цветочный горшок. Пётр Михалыч (щуря подбитый глиняным осколком глаз). Маша! Натали (выплевывая залетевшие ей в рот комочки земли). Нигде ещё на меня не обрушивалось столько грязи, даже при дворе, а там по части обливания грязью мастера непревзойдённые. Андрей. Наташенька, наша деревенская грязь легко в баньке смывается, а придворная если пристанет, так уж на всю жизнь. Сычиха (в гневе). Хотела я помочь, да видно, ничем вам уже не поможешь! Темнота царит в ваших душах, и пока вы все не покаетесь и от грехов не очиститесь, быть до тех пор в вашем дому бедам и прочим напастям! (уходит) Пётр Михалыч (пожимает плечами). Какими ещё напастями она нам грозила? Полина. Полно, папенька, не слушайте эту кликушу! Марья Алексевна (в сторону). Вот и делай после этого добро! Я ей - крышу, дрова и похлёбку, а она мне - мужа вылечила и девку приблудную на шею повесила! Лиза (прибегает, растрёпанная). Папенька, что с вами?! Вы заболели? Пётр Михалыч (сидит, как огурчик). Я-то здоров, а вот ты где была? Лиза (покосившись на дверь, за которой мелькнул мундир Михаила). Я… я в курятник ходила, говорят, там цыпленок с четырьмя ногами вылупился. Полина. Зачем же вы папеньку обманываете, грех это! Вы ж с князем Репниным на крыльце целовались! Пётр Михалыч (грозно). Лиза, это правда? Михаил (вырастает на пороге). Да, это правда, князь! Я с себя вины не слагаю, и поскольку я вашу дочь некоторым образом скомпрометировал, то хоть сейчас готов на ней жениться, о чём и прошу вашего согласия. Лиза. Да-да, папенька, Миша меня скомпрометировал, и прикрыть сей позор можно только законным браком. Пётр Михалыч. Нет, милостивый государь, Корф обесчестил Лизу вперёд вас, ему на ней и жениться! Михаил. Позвольте вам напомнить, князь, что я бросил тёмное пятно на доброе имя Лизаветы Петровны ещё раньше - мы ночевали с нею в одной комнате, более того - на одной кровати, на постоялом дворе, когда выслеживали её первого мужа. Пётр Михалыч. Это было в другом уезде, и про то никто не знает, а про Корфа уже все соседи наслышаны! Марья Алексевна. Ещё б не наслышаны, когда ты, Петя, сам же и постарался! По дороге-то к зятьку горланил во всю Ивановскую: "Я его к алтарю на аркане притащу, будет знать, щенок, как дочку мою бесчестить!" А мимо как раз Кукарекуевы проезжали, а им какую новость сказать - всё одно, что в губернских ведомостях пропечатать! Пётр Михалыч. Я смою наш позор кровью Корфа, а если кто еще пикнуть вздумает, и тот кровью умоется! (потрясает кулаком) Все узнают, как на честь Долгоруких замахиваться!.. Соня (робко). Папенька, а если Корф вас застрелит? Марья Алексевна (в сторону). Да хоть бы уж оба они друг друга пристрелили! Пётр Михалыч. Убьют меня, так пусть Лиза после моей смерти выходит за кого хочет, я ей тогда помешать не смогу. Михаил. Если так и так этим кончится, Пётр Михалыч, зачем же ждать вашей смерти? Отдайте Лизу за меня прямо сейчас! Натали (шепчет ему на ухо). Братец, с каких пор ты сделался таким нахальным? Михаил. Надоело оставаться на бобах. Пётр Михалыч. Об этом и речи быть не может! К тому же, вас, князь, ни один поп не обвенчает с сестрой вашего зятя! Михаил. С архиереем я уже договорился! (достаёт из-за пазухи бумагу) Пётр Михалыч. Нет, я слова своего не меняю! А вас, Михал Саныч, прошу незамедлительно покинуть этот дом, дабы не вводить мою непутёвую дочь в новый соблазн! Михаил. Но… Пётр Михалыч. Нынче же вечером! (Полине) А ты, Настенька, всегда правду мне говори! От других-то правды не дождёшься, всё-то они юлят, изворачиваются, всё-то обмануть меня норовят… Полина. Буду, буду, папенька, правду вам говорить - про всё и про всех! Пётр Михалыч. Вот и умница! (Михаилу) Пойдёмте, князь, хочу лично проследить, чтобы вы на коня сели. (Лиза хочет побежать за Михаилом) А ты тут сиди, хоть остатки чести побереги! (уходят) Лиза (поворачивается к Полине). Ах ты, дрянь! (больно щипает её) Соня (из-за спины Андрея). Ябеда! Полина. Плохо вы сестру свою встречаете! (всхлипывает) Я к вам со всею душой, а вы… вот пожалуюсь папеньке! Андрей. Какой он тебе папенька, дура? Марья Алексевна. Подождите, у всякой дуры своя корысть… Сколько хочешь, голубушка, чтобы осчастливить нас своим отъездом? Пять тыщ? Десять? Полина. Нужны мне ваши жалкие подачки! Папенька, может, мне всё наследство отпишет! А вам всем ещё надо постараться, чтоб без штанов не остаться! Уходит, задрав нос. Немая сцена. Натали (откашлявшись). Извините, я пойду спать, завтра вставать рано. Андрей. Рано? Зачем? Натали. Если вспомнишь, не забудь надеть парадный мундир. (уходит) Соня. Дурак, у тебя же завтра свадьба! Андрей (поправляет очки). Свадьба? А что ж мне Таня не напомнила? Марья Алексеевна (ахает). Свадьба?! А в гостиной паркет не натёрт! Весь дом из-за этой приблуды кувырком! Лиза (в сторону). Может, хоть в церкви удастся с Мишенькой повидаться?
Екатерина: Кадр 108. Усадьба Долгоруких Часы только что пробили полночь. Соня, пригорюнившись, сидит на диванчике в коридоре. Мимо идёт Никита. Никита. Сидите, барышня? Соня (вздыхает). Сижу… И ты садись, Никита, посумерничаем! Никита (мнётся). Неловко, барышня… с вами-то рядышком… Соня. Садись, никто не увидит, все уж спят давно. Никита (осторожно присаживается на жалобно скрипнувший под ним диванчик). А вам чего не спится, Софья Петровна? Соня. Мысли всякие одолевают… о жизни… о счастье… Никита. Известно дело, барышня, от мыслей одно беспокойство. Я вот ими сроду не страдал, а коли навяжется какая шальная мыслишка, так гоню её прочь, чтобы, значит, спать крепче. Соня. Неужто совсем ни о чём не думаешь? А про то, как с Таней будете жить? Никита. А чего тут думать, живи себе и живи! Соня. И не обидно тебе будет чужое дитё растить? Никита. Зачем обидно, барышня? Я его к работе с малых лет приучу, будет мне по хозяйству помогать, а потом мы с Татьяной своих нарожаем… душ десять парней и девок, чтоб рабочих рук поболе! Дом построим, конюшню заведём… Соня (вздыхает завистливо). Повезло Тане с тобой! Никита. А чего ж не повезло? Я так разумею, мужик работать должон, чтоб семью, значит, кормить. Я и сам дармоедом не был, и дети мои не будут, не то что какие-то там княжичи! Вы уж извиняйте меня, Софья Петровна, только от вашего барского воспитания беда одна. Соня. Почему? Никита. Ни к чему путному вы не приучены, вот и маетесь, заделье себе придумывая. Андрей Петрович - добрый человек, не спорю, денег нам с Татьяной на обзаведение дали, а цельный день в халате да с книжкой на диванах валяются - баловство пустое! Али невеста его, Наталь Санна, всё гуляют да гуляют взад-вперёд, или у окошечка зевают… нет, чтобы двор подмести! Соня. А я, Никита? Никита. Вы, барышня? Малюете вон… сколь бумаги чистой извели… краски, опять же… это ж какие деньжищи на ветер! А ставни не крашены… Соня (грустно). Выходит, мы существа совсем бесполезные? Никита. Да нет, для чего-то и вы нужны - зачем-то ведь Бог вас создал… а он ни одной букашки-таракашки просто так не сотворит. Соня. Так вот, Никита, чтобы доказать тебе, что я не никчёмная букашка, я завтра же ставни покрашу! Никита (одобрительно). Это дело, барышня! Соня. Никита, я так тебе благодарна, что ты открыл мне глаза на никчёмность моего существования и показал путь к исправлению! Можно, я тебя за это поцелую? Никита (стушевавшись). Отчего же… если вам угодно, барышня… (подставляет щёку) Соня чмокает его и, блаженно прикрыв глаза, кладёт голову ему на плечо. Никита осторожно опускает свою лапищу на её талию. Никита. Экая вы тощенькая, Софья Петровна… в чём только душа-то держится? Модестыч (вырастая из-за дивана). Какой пассаж! Княжна в объятьях холопа! Соня с Никитой подпрыгивают и оглядываются. Модестыч (пощипывая усы). До чего низко, говорю, пали нравы! Ай-я-яй! Конюхи барышень лапают, а те и довольны! Никита поднимается, угрожающе сжимая кулаки, но Модестыч проворно шныряет в какую-то дверь и запирается изнутри. Никита. Ну нигде от этого гада покою нет! Соня. Оставь, Никита, он всё время по дому шныряет, то там вынырнет, то сям… мы уж и внимания на него не обращаем. Модестыч (высовываясь из двери). Ая-я-яй, а что скажет князь Пётр Михалыч? (снова прячется) Никита (озверев). Ах же ты, мурло курляндское! (кулаком вышибает дверь и за шкирку выдёргивает Модестыча) Сейчас я твой язык поганый вместе с зубами в глотку тебе вобью! (замахивается другим кулаком) Соня (подскакивает). Не надо, Никита! Никита. Добрая вы, барышня… Ладно, так и быть, живи… пока! (разжимает пальцы, Модестыч шлёпается на пол и на четвереньках улепётывает по коридору) Зря вы его пожалели, Софья Петровна… он теперь, подлюга, вашему батюшке наябедничает! Соня (расхрабрившись). Ну и пусть наябедничает! Лиза, вон, всякие вольности себе с мужчинами позволяет, хоть и всего на три года меня старше… а я только разок тебя в щёчку и поцеловала… (краснеет) Никита. Я теперь месяц умываться не буду, чтоб поцелуй ваш помнить! Вы, Софья Петровна, такая… такая… вот слов нет, какая вы! Соня (расцветает). Мне таких слов… никто… никогда… Снова лезет к нему целоваться, но тут появляется Лиза с подушкой под мышкой. Соня (неохотно отрываясь от Никиты). Лиза? Ты ещё не спишь? Никита тушуется и пытается спрятаться за Сонечкиной спиной. Лиза (перехватывая подушку другой рукой). Иду спать в другую комнату, в моей папенька Полину поселил… всю жизнь, дескать, бедняжка горе мыкала, пускай теперь живёт в лучшей комнате! А мне и гостевая спальня сгодится… (в сердцах) Знала бы я, кем эта Настенька окажется, нипочём бы не стала её искать! Соня. А подушка зачем? Лиза. Я на этой подушке столько сладких снов видела, не хочу ими с Полькой-Настькой делиться! Сворачивает за угол, бросив взгляд через плечо на две тени, близко склонившиеся друг к другу. Лиза (грустно). Счастливые! (заходит в тёмную комнату) Да тут и свету нет! (выглядывает обратно в коридор, тени на стене испуганно шарахаются в стороны) Не пугайтесь вы, я только за свечечкой… (вытаскивает из жирандоли две свечки) На стене появляется ещё одна тень - усатая. Ехидный голос. Князь-то Пётр Михалыч… когда сведает… как бы его обратно кондрашка не хватила… Ай-я-яй! Никита. Ну всё, черт нерусский, тебе конец! Топот ног и визг. Лиза возвращается в комнату, пристраивает свечи в подсвечник, бросает подушку на кровать и сама падает сверху. Лиза (уткнувшись в подушку носом). Где-то мой Миша? Папенька, изверг, даже попрощаться нам не дал… (всхлипывает) Раздаётся стук в окно. Лиза (вскидывая голову). Кто? Что? За окном маячит тёмный силуэт. Лиза хочет заорать со страху, но, приглядевшись, радостно взвизгивает и бросается к окну. Лиза (впуская ночного гостя). Мишенька! Откуда ты? Михаил (спрыгивая в комнату). Вот… захотелось поцеловать тебя на прощание… Лиза (осыпая его бесчисленными поцелуями). Мишенька! Любимый! (выглядывает в окно) Как же ты… на второй-то этаж? Михаил. Вознёсся на крыльях любви! (крепко обнимает Лизу). Вернее, спустился с крыши по верёвке. Лиза (восторженно). Какой ты смелый, Мишенька! (через десять минут поцелуев) Что же нам теперь делать? Михаил (спустя ещё десять минут). Одно твое слово - и мы выпорхнем прямо в это окно, навстречу свободе и счастью! Лиза (вздыхая). Папеньку жалко… хоть он и выгнал меня из моей комнаты… Михаил (кивает). Знаю. Лиза. Откуда? Михаил. Так я же сначала в твою старую комнату залез, наткнулся там на эту вашу Настеньку… Лиза (ревниво). И что потом? Михаил. Она визг подняла… пришлось дать ей сто рублей, чтоб угомонилась… Лиза. А как ты узнал, где меня искать? Михаил. Дал ей ещё двести рублей, она и подсказала. Лиза. Милая Настенька! Михаил. Не будем о ней, у нас и так мало времени! Страстно целуются ещё полчаса. Михаил (томным голосом). Как не хочется уходить… Лиза. А ты не уходи, Мишенька! Михаил (блеет). Я бы почёл за счастье… но приличия… я ведь только попрощаться… Лиза. Никуда я тебя не отпущу! Сегодня ты мой! Высовывает руку за окно и обрывает болтающуюся там веревку. Вместе с верёвкой на землю летят куски кирпичей и черепицы. Лиза (отряхивая руки). Теперь ты пленник этой комнаты! (плотоядно ухмыляется) И мой пленник! Михаил (не без удовольствия). Ну, коли все пути к отступлению отрезаны… Лиза (запирает дверь на ключ и опускает ключ за корсаж). Теперь - все! Михаил (разводит руками). Тогда мне не остаётся ничего другого, как подчиниться… Лиза. Люблю, Мишенька, когда ты делаешься таким покладистым! Михаил. Но я не всегда бываю таким покладистым. Лиза (игриво). А каким ты бываешь? (расстёгивает пуговку на его мундире) Михаил. Я бываю грубым… Лиза. Как мило! А ещё? (расстегивает вторую пуговицу) Михаил. Необузданным… Лиза. Прелестно! А ещё? (принимается за третью пуговицу) Михаил. Кровожадным! (рычит и щёлкает зубами) Жарковато что-то здесь… (расстёгивает оставшиеся пуговицы и сбрасывает с себя мундир) Это просто ужас, каким я иногда бываю! (хватает Лизу на руки и зубами рвёт кружево на её груди) Лиза (радостно хихикая). Только иногда? Михаил (урча). Для тебя - хоть всегда! (с Лизой на руках падает на кровать) Лиза (между поцелуями). Пусти, я свечку задую. Михаил срывает с ноги сапог и запускает в подсвечник. Комната погружается во тьму. Звуки поцелуев, возня и сдавленные смешки. …Наступает утро. Лиза и Михаил спят в обнимку, со счастливыми улыбками на помятых физиономиях. С улицы доносится шум. Пётр Михалыч (под окном). Я зачем тебе, бездельнику, двойное жалованье положил?! Модестыч (под окном). Помилуйте, князь, я ж со всем моим усердием… Ой, что это?! Пётр Михалыч. Вот и я спрашиваю, что это?! Лиза сладко причмокивает во сне губами и теснее прижимается к Михаилу. Модестыч (под окном). Труба печная обвалилась… кажись… Пётр Михалыч. Вижу, что обвалилась, а почему обвалилась?! Михаил мотает во сне головой, будто отгоняя мух, и крепче прижимает Лизу к себе. Модестыч (под окном). Верёвка какая валяется… (ахает) Неужто вор к нам пытался забраться?! Громкий стук в дверь. Голос Марьи Алексевны. Лизанька, вставай! Лиза и Михаил открывают глаза, нежно улыбаются друг другу и хотят поцеловаться. Марья Алексевна (за дверью). Лиза, на свадьбу опоздаем! Лиза и Михаил соскакивают с кровати и в панике начинают одеваться. Марья Алексевна (стучит в дверь). Лиза, ты меня слышишь? Лиза. Слышу, маменька, слышу! (подпрыгивает, пытаясь сдёрнуть с люстры невесть как там оказавшееся платье) Михаил достаёт платье и выуживает из камина свой сапог. Полина (под окном). Не воры это, папенька. Пётр Михалыч. Кто ж тогда?! Полина (что-то жуя). Князь Репнин, он к сестре моей Лизе давеча рвался… Михаил (страшным шепотом). Лиза, ты не знаешь, где второй мой сапог? Лиза (так же). Не знаю, я сама туфельки ищу… Ползают по полу, заглядывая под стол и под кровать, сталкиваясь лбами, хихикая и ежеминутно целуясь. Марья Алексевна (за дверью). Лиза, ты опять уснула? Открывай! Лиза. Открываю, маменька! (Михаилу) А где ключ? Михаил. Какой ключ? Начинают перетряхивать одеяло, подушки и перину. Пётр Михалыч (беснуется под окном). Репнин?! Я ж его вчера сам на коня посадил и до ворот проводил! Где этот мерзавец?! Я отучу его к моим дочерям в окошки лазать! Модестыч. Так он, должно быть, и не долез… веревка-то оборвалась… Полина (продолжая жевать). Расшибся, наверно! Пётр Михалыч. Так ему и надо! Да хоть бы он, распутник, совсем костей не собрал! Лиза с Михаилом продолжают перетряхивать постель. Марья Алексевна (за дверью). И чего я жду? У меня ж от всех комнат ключи есть… (гремит связкой ключей) Михаил едва успевает спрятаться за дверь, как она распахивается. Марья Алексевна (входит). Эва! Да тут, никак, Мамай погулял? Лиза. Мне на новом месте спалось неспокойно, маменька. Кошмары всё мучили… Марья Алексевна. И потому ты до сих пор не одета? И Соня, и Наташа давно готовы, тебя одну ждём (шарит глазами по комнате). Лиза. Маменька, вы идите, а вас догоню (поймав её взгляд на предательски торчащем из-под кровати голенище сапога, пяткой заталкивает сапог подальше). Марья Алексевна. Боится, значит, твой кошмар дневного света? Ну-ну… Гляди только, чтоб он отцу на глаза не попался! (уходит) Лиза захлопывает дверь и снова оказывается в объятьях Михаила. Марья Алексевна (из коридора). Лиза!!! Лиза. Бегу, маменька! (целует Михаила напоследок и убегает) Михаил мечтательно улыбается, потом вытаскивает из-под кровати второй сапог, напяливает на ногу и притоптывает каблуком, чтоб ладно сидело. Михаил. Что там мешает? (снимает сапог и вытряхивает из него ключ) И как он туда попал? (пожав плечами, снова обувается, выглядывает в окно и, удостоверившись, что поблизости никого нет, спрыгивает на улицу)
Екатерина: Кадр 109. На ступенях церкви Вся площадка вокруг церкви запружена нарядными экипажами. Александр, держа коня в поводу, и со шляпой под мышкой, тоскливо рассматривает парящую в небе птичку. Натали, в подвенечном наряде, под белой прозрачной вуалью, изучает выщербленные ступеньки лестницы. Оба поочерёдно вздыхают. Шагах в двадцати маются две дюжины жандармов, тоже держа коней в поводу. Александр (вздыхая). Скоро пойдёт дождь… Натали (вторя ему). Наверно… Александр. А, может, и не пойдёт… Натали (эхом). Может, и не пойдёт… Долгое молчание. Натали (ковыряет носком туфельки трещину в ступеньке). Весна в этом году рано наступила… Александр. Деревья скоро зазеленеют… Натали. И сирень в садах распустится… Александр. Боже мой, Натали, о какой ерунде мы говорим! Натали. А о чём нам говорить? Встречаются взглядами, краснеют и воровски отводят глаза. Александр. Когда я снова увижу вас при дворе? Натали. Наверное, осенью, с началом сезона… Александр. И вы будете называться уже княгиней Долгорукой? Натали. Да, с сегодняшнего дня… Александр (в сторону). И почему князю Петру голову под Бородиным не оторвало? Не было бы тогда ни этого болвана Андрея, ни этой дурацкой свадьбы! Снова молчание. Александр (помявшись). Натали… извините меня… тогда ночью, в библиотеке… я был безобразно пьян… Натали (пунцовея). И вы меня извините, я тоже тогда была не в себе… Александр (слегка обиженно). Значит, всё, что вы мне говорили, - ничего не значит? Натали. Ах, не вспоминайте, Александр Николаевич! (прижимает руки к пылающим щекам) Мне так стыдно… Александр (собравшись, наконец, с духом). Натали, я давно хотел вас спросить… Андрей (выходит на крыльцо). Дорогая, идём! Гости ждут, священник ждёт… Натали (досадливо отмахиваясь). Подожди, Андрей, не видишь - я принимаю поздравления от его высочества! Андрей. Но это можно сделать и в церкви! (с поклоном) Ваше высочество, вы окажете нам с Натали великую честь, если присоединитесь к нашим гостям! Александр (сквозь зубы). Благодарю, князь Андрей, но мне пора возвращаться в Петербург. Андрей (потоптавшись на крыльце). Так мы тебя ждём, Наташенька! (уходит, недовольный) Натали. О чём вы хотели меня спросить, Александр Николаевич? Александр. Натали, ну что вы нашли в этом валенке, который, как выяснилось, хоть и не заглядывается на чужие туфельки, однако не брезгует лаптями? Натали (всхлипывая). Я думала, вы добрый, а вы - мне соль на рану… Александр (пылко). Мне известно прекрасное лекарство от таких ран! (хватает её руку и начинает целовать, от запястья подбираясь к локотку и выше, Натали робко гладит его по волосам) Михаил (выскакивает на крыльцо). Наташка, ну сколько можно тебя ждать?! Гости уж от духоты в обморок падают. (обмахивается фуражкой) И поп ругается, ему через час на отпевание ехать… Александр (досадливо). Репнин, оставьте вашу сестру в покое! Михаил. Что значит "оставьте в покое", ваше высочество?! У неё сейчас свадьба! А ну, пошли! (тащит Натали за руку) Мало нам было скандалов… Ладно, хоть Корфу хватило ума не появляться, а то б такой фейерверк начался!.. (сердито дёргает сестру, и её перчатка остаётся в руке Александра) Натали. Прощайте, ваше высочество… Александр (грустно). Прощайте, Натали… (Михаилу, мстительно) Рассчитывали, небось, Репнин, на свадьбе попировать да поплясать? Не выйдет! Вы едете со мною в Петербург! (делает знак жандармам, те вскакивают на лошадей) Михаил. Я догоню вас, ваше высочество! Дождусь вот только, когда Наташка обвенчается, чтоб со спокойной душой сбыть её на руки мужу и новым родственникам. Александр. Глядите, Репнин, если не догоните - сидеть вам на гауптвахте! Михаил. Доброго пути, ваше высочество! Утаскивает упирающуюся сестру в церковь. Александр провожает их грустным взглядом, целует перчатку Натали, завязывает её на шее на манер шарфика и понуро лезет в седло. Александр (жандармам). Поехали! Кавалькада трогается с места и у развилки едва не налетает на коляску, в которой едет скучная Анна с красным опухшим носом и красными же опухшими глазами. За коляской тянутся две повозки с узлами и сундуками. Александр. Мадмуазель Платонова? Куда вы? Анна. В Петербург, ваше высочество. Александр. А где Владимир? Неужели он отпустил вас одну? Анна (поджав губы). Не произносите при мне имени этого чудовища! Александр. Как же так? Ведь вы так любили друг друга, собирались пожениться! Анна (хмуро). Просто я увидела его в таком свете, что больше вообще не желаю видеть! И все свои вещи (кивает на повозки) с собою забрала, не хочу, чтобы даже сломанный гребешок ему на память обо мне остался! Александр. Что же вы собираетесь делать дальше? На что жить? Анна. Я взяла взаймы у этого мизерабля три тысячи рублей (сморкается в платочек), поступлю в театр, из первого же жалованья ему вышлю. Александр (чешет подбородок). Хм! Не думаю, чтоб начинающим актрисам платили такое большое жалованье… а, ребята? (поворачивается к жандармам) Усатый жандарм. Так точно, ваше высочество! Рублей полтораста, не боле! Была у меня знакомая актёрка… Анна (хнычет). Полтораста рублей? Я же до самой смерти с этим негодяем не расплачусь, а он ещё и процентами пригрозил… воспользовавшись тем, что я в арифметике не смыслю… (пускает слезу) Что же мне делать, ваше высочество? Усатый жандарм. У вас, барышня, колечко вон на пальчике, продать можно… Анна (в ужасе). Ах! Я забыла вернуть ему кольцо! Теперь этот монстр будет думать, что я хочу к нему вернуться! Александр (лукаво). А вы не хотите вернуться? Анна (истерически). Нет! Лучше в ад! Александр. В ад? Нет ничего проще! Ад - это дворец, а населяют его придворные черти… и самым маленьким чертенятам, то есть моим братьям и сёстрам, как раз нужен учитель музыки и пения. Анна (обрадованно). Я согласна, ваше высочество! (спохватившись) Но что скажет государь-император? Ведь я бывшая… Александр (перебивая её). Тс-с! Мы об этом никому не скажем! Анна (прижимая руки к груди). Спасибо, ваше высочество! Если б не вы… если б не вы… Александр. Пустое! (жандармам) В путь, ребята! Кавалькада устремляется вперёд, коляска с Анной и повозка с поклажей тянутся следом. Когда и те, и другие скрываются за поворотом, из церкви выбегает взъерошенный и красный, как рак, Андрей, вскакивает на первого попавшегося коня и уносится прочь. На крыльцо высыпает гудящая, как пчелиный рой, толпа гостей - кто в восторге от скандала, кто разочарован, что не удалось погулять на празднике. Усаживаются по экипажам и разъезжаются. Последними выходят опозоренные Долгорукие. Марья Алексевна (громко возмущаясь). Ведь приняли её, как дочь родную! Какая чёрная неблагодарность! (причитает) Скрипачей заказали, фейерверки… сколько свиней и курей для свадебного стола перерезали, сколько мастики на паркет извели… Лиза (в сторону). Зато нам с Мишенькой не нужно теперь архиерейского разрешения! Пётр Михалыч (опираясь на руку принарядившейся Полины). Расходы немалые… однако ж я надеюсь, князь и княгиня Репнины нам их возместят, как люди благородные… Марья Алексевна (фыркает). Благородные! Даже на свадьбу дочки не соизволили из своей Италии приехать, денег, небось, на подарки пожалели… У таких сквалыг снегу зимой не допросишься! Полина (князю). Не сокрушайтесь, батюшка, оно и к лучшему, что змея эта в нашу семью не вошла! Пётр Михалыч (растроганно). Спасибо, Настенька, утешительница моя! Марья Алексевна громко фыркает и лезет в коляску, Полина подсаживает Петра Михалыча, растерянная Сонечка садится сама. Марья Алексевна (Лизе). А ты чего мешкаешь? Лиза. Сейчас, маменька! Оглядывается на двери церкви, из которых выходит Натали под руку с братом, посылает Михаилу воздушный поцелуй и тоже садится в коляску. Лиза (пихает Полину локтем в бок). Подвинься, корова! Марья Алексевна. Цветы бы надо с коляски да с лошадей обобрать, да кого из девок послать с ними в город, на рынок, чтоб продали. Не пропадать же добру! И свиней-курей туда же… Полина. Зачем же свиней-курей на рынок? Мы их сами съедим! Уезжают. Михаил машет Лизе рукой. Натали громко хлюпает носом. Михаил (ворчливо). Ну, теперь-то чего реветь? Натали. Я, наверно, совсем испорченная, да? Мне Андрея нисколечко ни жалко… ну вот ни на капельку! Михаил. А раз не жалко, то и правильно, что не пошла за него замуж. Исковеркала бы всю жизнь… Натали. Себе? Михаил. Андрею! Натали (вздыхает). Перед гостями неловко… и перед Долгорукими… обиделись, поди… а тут ещё ты со своим идиотским предложением! Михаил (обиженно). Почему идиотским? Я чинно и благородно попросил их разрешить нам с Лизой обвенчаться, если уж и поп случился под рукой, и столы дома накрыты… Марья Алексевна как раз сокрушалась, что столько добра пропадёт… так ведь нет! Этому старому хрычу приспичило стреляться с Корфом. Ну и черт с ним! Похороним его, и сразу свадьбу справим, траур по нему ещё в прошлом году относили. Натали. Миша, поедем лучше в Петербург! Может, мы ещё догоним… Михаил (подозрительно). Кого? Натали смущённо потупляет взгляд. Михаил (заводясь). Так вот почему ты этот спектакль устроила! Спешила к его высочеству по дороге присоединиться? То-то мне давеча подозрительным показалось, как вы на крыльце ворковали… Натали (сердито). Какой же ты зануда! Михаил. А ты - легкомысленная кокотка! Пока я тут занимался государственными делами, ты, оказывается, строила глазки цесаревичу! Не-е-ет, сестрица, не знаю, о чём ты там возмечтала, только жениться на тебе Александру родители не позволят, а стать его любовницей не позволю я! Натали. Александр Николаич мой хороший друг… Михаил. Знаю я такую дружбу! Одним словом, в Петербург я тебя не отпущу, для цесаревича придумаю какое-нибудь объяснение, чтоб он меня на гауптвахту не упрятал, а сейчас мы с тобой поедем в усадьбу Корфа, поживём там недельку-другую, пока эта дурь из твоей головы не выветрится! (в сторону) И с Лизой я смогу каждый день встречаться!
Екатерина: Кадр 110. Камера в уездной тюрьме Михаил пытается оттащить разъярённую Лизу от Владимира. Михаил. Лизонька, оставь Вольдемара в покое, это не он покушался на твоего брата! Лиза. Нет, он, он!!! (ломает о Владимира зонтик) Михаил (поднимает обломки). И не жаль тебе такой прелестной вещицы? Лиза. Не жаль, это подарок Забалуева! Владимир. Об него и ломали бы ваш зонт! (вытирает кровь с разбитой губы) Ну вот, опять досталось на орехи… И почему меня так женщины не любят? Лиза. Потому что вы - негодяй, грубиян и подлец… Убийца! (набрасывается на Владимира с веером) Михаил (решительно отбирает веер). Нет, сударыня, мой подарок я вам ломать не позволю! Лиза. Прости, Мишенька, но я так зла на этого душегуба, так зла!.. Михаил. Так ведь Андрэ-то жив и по заверению доктора Штерна помирать не собирается. Лиза. Но он ничего не говорит и никого не узнаёт… Лежит, как живой труп… Михаил. Я же при тебе из стенки пулю выковыривал, а выстрел, как вся твоя семья твердит, был один… Значит, Вольдемар, если и стрелял, то не в твоего братца! Лиза. А откуда же у Андрюши дырка в голове? Михаил. Почём мне знать? У него всегда в башке гулял сквозняк. Лиза. Это нечестно! Приятеля своего, собутыльника, выгораживаешь, а на Андрюшеньку поклёп возводишь? Убийца - Корф! Тьфу, даже имя его произносить противно! Михаил. А я говорю, что Владимир не убийца! Это тебе папенька с маменькой напели, а ты за ними повторяешь, как попугай! Лиза. Я не попугай, это ты осёл! Владимир (тоскливо). Послушайте, вы не могли бы ссориться где-нибудь в другом месте? Дайте мне отдохнуть, я две ночи не спал! Михаил. Вот это благодарность: я его пришёл поддержать, утешить, а он меня гонит! Лиза. А я пришла сказать ему всё, что о нём думаю, и нате вам: адвокат у него объявился, мой бывший жених! Михаил. А почему бывший? Лиза. А потому что я за тебя замуж не выйду, пока ты этого преступника защищаешь! Владимир. Если вы и дальше будете меня хаять, Лизавета Петровна, я напишу вашему папеньке, что согласен на вас жениться! (Лиза бледнеет) А что? Пётр Михалыч мне давеча намекал: дескать, сын его и наследник теперь инвалид беспомощный, а так как приключилось сие не без моего вмешательства, то и потрудиться над продолжением вашего рода надлежит тоже мне… Да не бледнейте вы так, Лизавета Петровна, меня скоро повесят, а вы останетесь богатой вдовой и можете беспрепятственно снова выйти замуж - хоть за Мишеля, хоть за Карла Модестыча! Лиза. Хм! Мне эта идея нравится. Михаил. А мне - нет! Я от друга такой жертвы не приму! Ты видишь, Лизонька, какой он благородный? Он готов за наше счастье жизнь отдать! Лиза. А если его не повесят, а, скажем, в каторгу отправят? Что, мне за ним на рудники ехать? И мы с тобой больше не увидимся, Мишенька-а-а!… (плачет) Михаил. Вот поэтому мы и должны вызволить Вольдемара из тюрьмы, а потом женим его на Анне, и - конец бредовой затее твоего папеньки! Владимир. К вашему сведению, Анна уехала в Петербург, будет императорских отпрысков музыке учить… И вообще, с какой стати вы за меня решаете? Может, я всю жизнь мечтал на рудниках работать? Лиза (смотрит на Михаила). Дело плохо. Михаил. Дело совсем дрянь! Надо срочно Анну возвращать, а то как бы он и впрямь с горя не захотел на тебе жениться. Давайте-ка сядем рядком и поговорим ладком. Рассказывай, Вольдемар! Владимир. Чего рассказывать-то? Михаил. Как дело было со смертоубийством. А то пока я только версию твоих зоилов слышал. Лиза (возмущённо). Это мы-то зоилы?! Он Андрюшеньку чуть не убил, а мы и слова не скажи?! Владимир. А нечего было вашему Андрюшеньке с пистолетами играться! Приехал я к нему, со вступлением в законный брак, значит, поздравить, а он пьянствует в одиночестве. Я попросил и мне налить, он мне говорит: "Я тебе не лакей, сам наливай!" Пока я чистый стакан в буфете искал, слышу - ба-бах! - думал, Андрэ бутылку шампанского открыл, поворачиваюсь… дымок вьётся… из бутылки шампанское хлещет… пистолет валяется… и Андрэ валяется, глазки закатил… Потом ворвались Лизины папенька с маменькой, крик, слёзы, исправник, меня под белы рученьки - и сюда. Всё! Михаил. Понятно! Андрэ, как всегда, пробку пистолетом выковыривал, а тот возьми и выстрели. Лиза. Перестаньте делать из моего брата идиота! Ну, может, он, конечно, и не хватает с неба звёзд, но не настолько, чтобы заряженным пистолетом откупоривать бутылки!.. Михаил. В самом деле! (озадаченно чешет затылок) А если… если он с собой покончить решил? После неудавшейся свадьбы… Владимир. Нормальные люди обыкновенно стреляют себе в висок. Михаил. Так то нормальные! (Лиза больно хлопает его веером по руке) Прости, Лизанька… мысли в разбег, что у твоего Андрюши… И правда, не круглый же он дурак, хоть у меня иногда и возникают в этом сомнения… (шлепок по уху) И вообще - почему пистолет оказался заряжен? Лиза (тычет веером во Владимира). Он зарядил! Владимир (устало). Зачем? Лиза. Чтоб Андрюшу застрелить! Владимир. С гораздо большей охотой я бы застрелил вашего папеньку, он мне жизнь сломал… (вздыхает) впрочем, мой тоже постарался… Лиза (торжествующе). Что я говорила?! Корф - убийца!!! Михаил. Лиза, если б Владимир захотел прикончить твоего брата, он бы не стал подсовывать ему заряженный пистолет вместо штопора, потому что пуля могла бы угодить в него вместо Андрэ! Лиза (неохотно соглашаясь). Может, ты и прав… но кто тогда зарядил пистолет? Михаил. Вот! Это и есть главный вопрос! Лиза. Никто из нашей семьи не мог желать Андрюше смерти! Михаил. А если смерти желали не ему, а Владимиру? Лиза. Тогда папенька… но он бы, увидев Владимира, бросился его душить, не прибегая к пистолету… или тростью по голове… но - открыто, а не вот так, исподтишка! Михаил. А кто в вашем семействе способен на тихую подлость? Владимир, зевая, слушает их, потом падает на тюфяк, отворачивается к стене и накрывает голову подушкой. Лиза (рассуждает). Полина - подлая, но не тихая… Сонечка - тихая, но не подлая… (догадавшись) Маменька! Она Иван Иваныча отравила! Михаил. Значит, и пистолет она зарядила! Лиза. Да, но как это доказать? Может, пусть лучше Корф остаётся в тюрьме? Михаил. Корфа повесить могут, а твоей маменьке ничего не будет, как и в прошлый раз… не станет же родной сын на неё иск подавать! Лиза. Ну, хорошо, что ты предлагаешь? Михаил. Сначала нам надо помирить Корфа с Анной, чтоб он перестал пугать тебя свадьбой, а потом… потом мы напустим на твою маменьку Полину! Лиза (с любопытством). А дальше? Громкий храп. Михаил (оглянувшись на Владимира). Пусть спит, договорим дома… (на цыпочках крадётся к двери, Лиза - за ним) Уходят. Некоторое время царит тишина, нарушаемая лишь храпом арестанта. Потом под окном раздаются шаги. Голос снаружи. Владимир Иваныч! Владимир (ворчливо). Никакого покою! (выглядывает на улицу через решётку на окне) Кто там? Господин Забалуев? И чего вам не сидится в вашей Забалуевке, Андрей Платоныч? Забалуев. В Заиграевке, батюшка, в Заиграевке… А я вот пришёл навестить вас по-соседски… Гостинчик вам принёс (снаружи в окно просовывается рука со свёртком). Думаю, голодно Владимиру Иванычу на казённых-то харчах, а тут булочек моих отведает и, глядишь, душою возрадуется. Владимир. Благодарю за заботу. (с хохотком) А то - пожалуйте ко мне, тут и вторая коечка имеется, и свечной огарочек… Булочек ваших покушаем, с тюремщиками в картишки перекинемся, а? Забалуев (испуганно). Типун вам на язык, батюшка! Вы уж там как-нибудь один… (притворно причитает) Это что ж такое делается-то, Господи: потомственного дворянина в застенок упекли, а бывшая крепостная при дворе подолом крутит! Владимир. Оставьте ваши грязные намеки! Забалуев. А я, дражайший Владимир Иваныч, в Петербург собрался, от друга и покровителя моего графа Бенкендорфа приглашение имею… Мы их императорскому величеству глаза-то раскроем, кто их царственных деток музыке обучает! Владимир. Только посмейте Аньку обидеть, я вас с графом Бенкендорфом на фарш порублю для пирожков! Убирайтесь вместе с вашим гостинчиком! (швыряет за решётку сверток, вслед за чем раздаются глухой удар и вопль Забалуева) Забалуев (причитает уже не понарошку). Ай! Прямо по лысине, по моему больному месту! Владимир. Нечего было чёрствые булочки приносить, теперь не жалуйтесь. Снаружи доносятся удаляющиеся шаги и стоны Забалуева. Владимир. Чтоб ты подавился своими булочками! (в ярости бьёт кулаком по столу) Опять Анька в историю влипла! Сколько раз говорил: не езди без меня в Петербург, а ей хоть кол на голове теши! И что ей на месте не сидится?! Обвенчались бы и жили припеваючи, так нет - замуж мы больше не хотим, мы хотим к царю в гувернантки! Злой я, видите ли, оказался! Ну, так она меня злого ещё не видела! Всё, лопнуло моё терпение! Больше никаких театров, никаких петербургов! Верну её домой, женюсь и посажу под замок - наволочки вышивать! Да, только как мне отсюда выбраться? (с сожалением) Зря забалуевские булочки выбросил, можно было ими тюремщику голову пробить… Лязгают замки и засовы. Сычиха (входит с корзинкой на локте). Здравствуй, племянничек! Владимир (обрадованно). Тетушка! Сычиха. Скучаешь, небось? А я тебе пирожков принесла! Владимир. Вот спасибо! (запускает руку в корзинку и выуживает пирожок) М-м, как вкусно пахнет! (надкусывает пирожок и плюется) Тьфу, и эти чёрствые! Сычиха (ворчливо). Не чёрствые… (отбирает у него недоеденный пирожок) А с начинкой особой! (достает из пирожка пилочку) Владимир. Что ж ты сразу не сказала? (пробует пилочку на крышке стола) Сычиха. Да ты мне и слова не дал молвить: хвать пирожок - и в рот! Владимир. Как ты узнала, что я хочу бежать? (принимается пилить решетку одной рукой, другой таскает пирожки из корзинки) Сычиха. Дятел в печную трубу настучал. Владимир. Если всё завершится благополучно, выброшу из библиотеки бюст Вольтера и водружу на его место чучело дятла. Сычиха (выглядывает в коридор). Готов, голубчик! (объясняет) Охранника я угостила пирожком с сонной травкой. Владимир. Выходит, напрасно я мозоли натрудил? (отбрасывает пилочку и стряхивает с себя ржавую стружку) Сычиха. Я ж не знала, когда травка подействует, бугай-то здоровенный… может, ты бы вперёд решётку перепилил? Владимир. Ну, всё равно - спасибо! (подхватывает свой сюртук и направляется к двери, но на пороге останавливается) Тётя… я… хотел… одним словом, считай, что твое предсказание сбылось, и я попросил у тебя прощения… (шмыгнув носом, поспешно ретируется) Сычиха. Володя, подожди! Я тайну тебе не успела рассказать… Убежал! Ладно, расскажу потом… (ухмыльнувшись) То-то обрадуется!
Екатерина: Кадр 111. В Зимнем дворце Императорские отпрыски числом не менее полудюжины безобразничают, как самые обыкновенные дети: носятся друг за другом, опрокидывают стулья, визжат, прыгают на рояль, хлопают друг друга нотными тетрадями по головам и т.д. Самый младший, лет шести, караулит у приоткрытой двери. Младший царевич. Идёт! Царственные детки бросают свои развлечения и выстраиваются шеренгой, одна из сестёр садится за рояль, Константин дирижирует. Входит Анна - с гладкой причёской, в простом строгом платье, с брильянтом Владимира на пальце, и с папкой нот в руках. Хор (под бравурные аккорды). Подавай лохань златую, Где веселие живёт! Наливай обширны чаши В шуме радостных речей… Анна (в ужасе зажимает уши). Какой кошмар!.. Хор (ещё громче). Станем, братцы, вечно жить Вкруг огней, под шалашами, Днём - рубиться молодцами, Вечерком - горилку пить! Анна (жалобно). Что это, ваши высочества? Константин (хвастливо). Я у гвардейцев научился, а Санька (кивает на сестру, молотящую по клавишам) музыку подобрала! Анна. Ваши высочества, но это так грубо и вульгарно! Если ваша матушка услышит, она, чего доброго, подумает, что это я вас научила, и выгонит меня из дворца… и вам дадут в наставники какого-нибудь тощего желчного старика, вроде того, что преподает вам арифметику… (царевичи громко стонут) Да, я тоже не люблю арифметики… так и быть, когда вас никто не видит, можете вполголоса петь эти грубые песенки господина Давыдова… Ученики издают дружный вопль радости, принимаются прыгать и скакать и тормошить свою учительницу. Анна (строго). А сейчас - Глинка! Дети (хнычут). Нет! Анна. Да! (садится за рояль) "Жаворонок". Пожалуйста, ваше высочество! (кивает великой княжне Сашеньке и начинает играть) Сашенька (с тоской во взгляде и гнусавым дискантом). "Между небом и землёй жаворонок вьётся…" Александр (заглядывает). Я думал, господин Бенкендорф допрашивает какого-то бедолагу, или маменькиной болонке хвост прищемили… а это, оказывается, Санька в пении упражняется. Анна. Ваша сестра делает большие успехи, Александр Николаевич. Загордившаяся Сашенька поёт ещё тоньше и гнусавее, все затыкают уши, у одной Анны на лице написано истинное наслаждение. Анна. Браво, Сашенька! Сашенька. Моя мечта - взять ля четвёртой октавы, как вы! Константин. А моя мечта - с гвардейцами в казарме покутить! Только они меня туда не зовут, научили двум песенкам, да в карты на щелобаны играть, но это ж не так интересно, как в казарме! (завистливо) Саша вон всю ночь там кутил! Александр (отвешивает ему подзатыльник). Не вздумай это при papa брякнуть! Константин (ноет). Почему тебя туда пускают, а меня нет? Александр. Я, между прочим, чтобы быть допущенным в эту святая святых, много лет прилежно учил арифметику, географию и прочие скучные науки. Константин (разочарованно). Так вы там про науки говорите? Александр (братьям и сёстрам). Les princes et les princesses, помните ли вы, что у нашей матушки нынче именины? Константин. Помним, мы даже песенку ей в подарок разучили! Взмахивает рукой, и хор дружно затягивает про золотые лохани и горилку, Анна в полуобмороке. Александр (ухмыляясь). Это вы споёте на мои именины, а нашей maman больше придётся по душе Санькино нытьё про жаворонка. Анна (наставительно). Не нытьё, а почти сопрано! Бенкендорф (входит). Добрый день, ваши высочества! Александр (с широкой улыбкой). Счастлив видеть вас, Александр Христофорыч! Как поживаете? Бенкендорф. Пока не увидал вашу улыбку - неплохо. Александр. Чем же вам моя улыбка не нравится? Бенкендорф. Уж больно подозрительная! (замечает Анну) Ба! Мадмуазель Платонова! И вы здесь? Ах, да, да, что-то припоминаю - маленький концерт по случаю именин императрицы… Сашенька (обиженно). Это должен был быть сюрприз! Александр. Господин Бенкендорф большой ненавистник сюрпризов. Бенкендорф. Да, грешен, не люблю сюрпризов - уж больно хлопотно. Вам веселье, а мне и жандармам моим (вздыхает) боль головная… (подходит к Анне) Что вы собираетесь исполнить для государыни, мадмуазель Платонова? Анна играет и поет романс "Тайна"*, Бенкендорф, облокотившись об рояль, слушает и подпевает приятным баритоном. Бенкендорф (целует Анне ручку). Благодарю, мадмуазель! (ей на ушко) Надеюсь, вы спели про единственную вашу тайну? Анна (бледнея). Да, ваше высокопревосходительство… Бенкендорф. Вы уверены? Анна (не очень уверенно). Да… Бенкендорф (ласково). Берегитесь, мадмуазель! Я не забыл, как вы с бароном Корфом дважды меня одурачили. Третьего раза не будет! Анна съёживается и стучит зубами. Александр (спешит ей на помощь). В чём дело, Александр Христофорыч? Неужели у вас нет других забот, кроме как отнимать у маленьких детей радости и запугивать бедных девушек? Бенкендорф. Есть, как не быть - например, выставлять на ночь жандармский караул вокруг гвардейских казарм, чтобы с наследником престола, не дай Бог, чего не случилось… Александр (шипит). Погодите, гнусный шпион, я с вами ещё поквитаюсь! Бенкендорф ухмыляется. Входят император с императрицей, все их приветствуют: кто - поклоном, кто - книксеном, кто - повиснув на их рукавах. Александр. Maman, papa, прошу вас, садитесь, мы приготовили для вас маленький сюрприз (подвигает родителям стулья). Сначала поёт Сашенька под аккомпанемент Анны, императрица роняет слёзы умиления, император поглядывает на аккомпаниаторшу. Александр (Константину). Неси! Константин (подмигивает). Сейчас! Убегает и возвращается с какой-то коробкой. Александр. Продолжаем музыкальный вечер! "Собачий вальс"! Открывает коробку и выпускает на рояль императрицыну болонку, одетую в голубой мундирчик с золотыми эполетами. Собачонка, тявкая, носится по клавишам взад-вперёд, все покатываются со смеху, даже император забывает любоваться бюстом Анны, только у Бенкендорфа трясутся бакенбарды от злости. Императрица (аплодирует). Милая моя Зизи! Браво! (чмокает свою любимицу в мохнатые щёчки) Кто же сшил тебе такой хорошенький мундирчик? Сашенька (с гордостью). Мы с сёстрами целую неделю шили, по Сашиным картинкам, он и аксельбанты нам помог смастерить… Император. Славная шутка! Бенкендорф (сквозь зубы). Славная, ваше величество. Константин. А теперь мадмуазель Анна споёт для нашей матушки романс! Анна снова садится за рояль, император, пощипывая усы, возвращается к изучению её фигуры. Император. Весьма, весьма недурно… Императрица. О чем вы, Nicolas? Император. О голосе, разумеется. Императрица (поджав губы). Вполне заурядный голос. Анна, споткнувшись, берет "до" вместо "ля". Император. Однако услаждает слух ничуть не меньше милой Зизи. Анна, воодушевлённая, поёт на два тона выше. Шум за дверью. Голос Забалуева. Расступитесь, у меня дело до государя-императора! В комнату вваливается растрёпанный Забалуев, отбиваясь от офицера охраны. Забалуев (поправляя Владимира на груди). Обманывают, говорю, нашего государя-надёжу! (к августейшей чете) Ваши императорские величества! (хочет расшаркаться, но поскальзывается на паркете и шлёпается на зад) Император. А вот и фокусник! Сейчас он начнёт извлекать из рукавов туфельки и чулочки и прочую галантерею. Бенкендорф (приободрившись). Надеюсь, на этот раз дичь будет покрупней. Забалуев (сидя на полу). Услышал я в своей глуши, ваши императорские величества, что одна бывшая крепостная карьеру при дворе сделала, не поверил слухам этим нелепым, поспешил в столицу… и что же я увидел? Император. И что же вы увидели? Забалуев. А увидел я, ваше императорское величество, к ужасу моему неописуемому, что девка дворовая при дворе на роялях наигрывает! Тычет пальцем в Анну, та испуганно роняет крышку рояля. Император (поморщившись от визга клавиш). Это правда? Анна (блеет). Правда, ваше величество… Императрица (иронично, мужу). Mon cher, где же ваш тонкий вкус? Восторгаться глиняной крынкой, как фарфоровой вазой! Император (Анне). Мадмуазель, убирайтесь вон! Младшие царевичи. Пусть лучше убирается учитель арифметики! Императрица (строго). Дети, такова воля императора! Пойдёмте, сегодня в честь моих именин вместо арифметики вы получите шоколадный торт. (уводит обрадованных ребятишек) Александр. Отец, это несправедливо… Император (раздражённо). Александр, я ещё узнаю, какова ваша роль в этом фарсе, и примерно вас накажу. (Бенкендорфу) А вы, Александр Христофорыч, почему допустили такое безобразие? (понизив голос) Неужели нельзя было сообщить мне об этом как-нибудь иначе? Тогда бы мне не пришлось удалять эту блондиночку из дворца в угоду моей супруге. Бенкендорф (оправдываясь). Всё этот болван… Император. А болванов нужно держать на привязи! (уходит) Бенкендорф (Забалуеву). Вон, старый дурак, кретин, идиот! И сидите в своей тьмутаракани, пока я вас не вызову! (уходит, в бешенстве) Александр. Простите, Анна, я не смог вас защитить… Анна (всхлипывая). Мне кажется, что я - ходячее несчастье… Александр. Куда вы теперь? Анна (утерев слёзы). Повезу несчастье негодяю, который его заслуживает. Александр. Передавайте барону от меня привет! Анна (проходя мимо Забалуева, ударяет его брильянтом по темени). У-у, мерзкая жаба!.. (уходит, Александр её провожает) Забалуев (потирает шишку на темени). Не прощу, отомщу! (кряхтя, поднимается с пола, но поскальзывается и снова падает) Ох, и отомщу!!!
Екатерина: Кадр 112. Усадьба Корфа В кабинете возле сейфа возится Модестыч. Модестыч. У старого барона всю жизнь один шифр был: "Вера" - в память покойной жены, значит. А как этот молодой вертопрах код поменял, так и не подобрать… Кто у него на уме, поди разберись! (набирает слово "Анна") Нет, не подходит. Тогда - "Лиза"… Опять - мимо! (задумывается) Может, Соня? Или Ната? Четыре буквы, четыре буквы… Нет, ничего. Неужто - Поля?! (пробует) Напрасно. Да я уж почти всех барышень в нашем уезде перебрал, и мещанок, и крепостных… Может, из придворных кто? Мамзель эта польская, как бишь её… Ольга! Нет, на одну букву больше. А вдруг невеста цесаревича? С этого юбочника станется… Ма-ри… Нет, ничего не выходит! (чешет затылок, глядя в потолок) Ха! Говорят, в высшем свете это теперь модно… Попробуем… (с мерзкой ухмылочкой набирает по буквам) "Ми-ша"… Владимир (входит в кабинет). Наберите "Вова", Карл Модестыч, не ошибётесь. Модестыч. Во-ва… Открыл! (ликует) Открыл! Владимир. Главная и первейшая любовь в моей жизни - это я сам, Карл Модестыч, а уж потом всё остальное - карты, женщины, шампанское… Модестыч (чуть не плача от обиды). И как же я не догадался сразу?! Вы и в детстве везде своё имя вырезали: в саду на скамейках, на животах у статуй, на любимом кресле Иван Иваныча… Владимир. …на кресле - не я! Это Анька ножичком для очистки перьев нацарапала, я видел и сказал отцу, только он мне не поверил, запер меня в чулан и десерт мой Аньке отдал. И так всегда: я получал подзатыльники, а Анька - пирожные. Модестыч. Вам надо было её имя карябать, тогда бы и ей досталось на орехи! Владимир. Ах, Карл Модестыч, светлая вы голова! Где ж вы были раньше, зачем мне не подсказали? (вздыхает) Тогда бы в тёмном чулане сидела Анька, а пирожные кушал я… Модестыч. Эх, жаль, не удалось мне Аньку на конюшне выпороть! Владимир. Но-но, приятель, полегче! О будущей баронессе Корф должно отзываться с почтением! Модестыч (ахает). Аньку - в баронессы?! Ужас-то какой! Да ведь предки ваши благородные в гробах перевернутся! Владимир. Хм, батюшка мой уже выразил своё недовольство этим браком. Модестыч. Вот, вот, и я говорю, что негоже дворянину… Владимир (перебивает). Не тебе об этом рассуждать, гусь курляндский! (плечом отодвигает его от сейфа) Замок открыл, и спасибо, а дальше я как-нибудь сам… (достаёт из сейфа толстые пачки ассигнаций и рассовывает их по карманам) Модестыч (с вожделением глядя на ящичек с драгоценностями). А побрякушки эти… неужто Аньке достанутся? Владимир. Конечно, ей, кому ещё? Модестыч. Вот повезло-то дуре! Владимир (добродушно похлопав его по плечу). Не горюй, Карл Модестыч! Поезжай в свою Курляндию, авось, сыщешь там богатую дуру себе под стать. Модестыч. Я б поехал, Владимир Иваныч, да не на что! Вы ведь меня голым на улицу вышвырнули… Владимир. Тебя ж Долгорукие, вроде, подобрали? Модестыч. Подобрать-то подобрали, а денег не дали… Вот кабы вы, Владимир Иваныч, подкинули мне на бедность от щедрот ваших… Владимир (вытаскивая из пачки сторублёвку). Ладно, бери! Я сегодня добрый. Модестыч. Маловато, Владимир Иваныч… ещё б тысчонку-другую? Владимир. Эк у тебя аппетит-то разыгрался! Скромней надо быть. Модестыч (вздыхая). Не дадите, значит? Владимир хмыкает и запирает сейф. Модестыч. А придётся раскошелиться! (извлекает из-за пазухи пистолет) Владимир (с хохотком). Ты, никак, ограбить меня надумал? Модестыч. Не ограбить, а взять то, что мне полагается - за все лишения и унижения, коим я по вашей милости подвергся! Владимир. И сколько ж ты хочешь в возмещение урона? Модестыч. Всё! Владимир. А не жирно тебе будет? Модестыч. В самый раз! (помахивает пистолетом) Давайте-давайте - и денежки, и камушки с золотишком, Аньке одного вашего титула за глаза хватит… а кулачки-то сжимать не надо, ваши кулачки против моего пистолета - тьфу! Владимир. Пистолет… ты его хоть зарядил? Модестыч. Кажется, зарядил…(поворачивает дуло к себе и заглядывает одним глазом) Владимир (выдёргивает пистолет и ударом в челюсть отправляет немца на пол). И дурак же ты, приятель! (суёт пистолет в карман и, перешагнув через Модестыча, идёт к двери, но тут снаружи доносятся голоса) Ч-черт! (прячется за портьерой) Входят Михаил и Натали. Михаил. А я повторяю, нечего тебе в Петербурге делать, пока принцесса Мария из Дармштадта не вернулась! Натали (хнычет). А тут меня терзают угрызения совести… Михаил. И прекрасно, пусть они тебя терзают у меня на глазах! (замечает Модестыча) Вечно у этого Корфа всякий мусор под ногами валяется! (отодвигает тело сапогом) Странно, что он под сейфом разлёгся… уж не ограбил ли, часом, нашего друга? Надо проверить! (уверенной рукой набирает слово "Вова") Натали. Откуда ты знаешь шифр замка? Михаил. Тут и гадать долго не надо! Корф так влюблен в собственную персону, что оставляет свое имя везде, где можно и где нельзя - и саблей на скалах в горах Кавказа, и пулями на стене в казарме… (открывает сейф) Пусто! Натали. Надо исправника звать! Владимир (выходит из-за портьеры). Не надо исправника! (Михаил и Натали разевают рты) Чему вы так удивляетесь? Или хозяин не может в своём доме за портьерой постоять? Михаил (моргнув). Может. Натали (опасливо). А вы разве не в тюрьме? Владимир. Как видите, Наталь Санна, нет. (Идёт к сейфу, отпихнув тело Модестыча под ноги Михаилу) Надо шифр поменять, а то повадятся все, кому не лень, имуществом моим интересоваться… (набирает слово "Анна") Михаил (пинком отправляя немца под письменным стол). Мало нам нашей расейской грязи, так ещё и всякая иностранная сволочь… Натали (заглядывая через плечо Владимира). У вас новый объект любви? Владимир. Да, Наталь Санна, я долгое время пребывал в уверенности, что любовь к себе в моей душе неистребима, а недавно обнаружил, что я там уже не первый… Натали. И мне долго казалось, что я люблю одного человека, а теперь кажется, что люблю другого… Михаил. Мой будущий тесть назвал бы это вопиющим нарушением нравственных правил. Натали (дёргая плечиком). Твой будущий тесть - ханжа и зануда, вы с ним прекрасно споётесь, а я много счастлива, что у меня не будет такого свёкра! Михаил (махнув на неё рукой). А ты куда теперь, Вольдемар? Владимир. Поеду в Петербург, Анну выручать. Хрыч Забалуев и так уж на несколько часов меня опередил… И в связи с этим, Наталь Санна, мне потребуется ваша помощь. Натали. В Петербурге? Охотно! Владимир. Вы во дворце все ходы-выходы знаете, найдите там Анну и предупредите, чтоб была настороже, а я перехвачу Забалуева где-нибудь на подступах и отсоветую беспокоить государя по пустякам. Натали. А если он не внемлет вашему совету? Владимир. Утоплю в Неве. Михаил. Ты мог бы сделать это сразу и не вовлекать мою сестру в свои авантюры. Натали. Нет-нет, братец, я с удовольствием помогу Вольдемару! Михаил (хмуро). Что с удовольствием, я не сомневаюсь… В оставшуюся открытой дверь входит исправник и два солдата. Исправник. А! Барон Корф! Владимир прыгает за портьеру. Михаил (разыгрывая удивление). Какой барон Корф? Натали. Вам померещилось, господин исправник! Исправник (протирая глаза). Только что тут был! Модестыч (высовывается из-под стола, потирая ушибленную челюсть). Здесь он, здесь! За портьерой вон схоронился! Исправник (отдёргивая портьеру и обнаруживая за ней Владимира). Вы что ж это, господа хорошие, голову мне морочите?! Натали. А он… он нас запугал! Владимир (доставая пистолет). Да, и пригрозил им этой штучкой. Модестыч испуганно ныряет обратно под стол. Исправник (пытаясь сохранить лицо). Барон Корф, я требую, чтоб вы вернулись в тюрьму! Владимир (ткнув его пистолетом в живот). Дайте лучше дорогу, мне ведь терять нечего! Михаил (перемигнувшись с Владимиром). И правда, пропустите этого разбойника, пока он кого-нибудь не подстрелил! Модестыч трясётся так, что на столе подпрыгивает чернильница. Исправник (солдатам). Чего ждёте? Хватайте его! Пока солдаты возятся со своими ружьями, Михаил выдёргивает у них из-под ног ковер, солдаты падают, Владимир толкает на них исправника, перекидывает Натали через плечо и убегает. Михаил (барахтаясь в дверях, чтоб задержать погоню). Негодяй! Он похитил мою сестру! Модестыч (пищит из-под стола). Держите вора!
Екатерина: Кадр 113. В петербургском особняке Корфов Александр с Владимиром привязывают Бенкендорфа к креслу, Натали вертится рядом. Бенкендорф. Александр Николаич, ваши шалости переходят всякие границы! Александр. А мы и не шалим. Мы вам сейчас учиним допрос с пристрастием по всей форме (проверяет крепость узлов). Надо потуже затянуть. Помогите мне, барон! Бенкендорф (ноет). Жандармов моих покалечили… Владимир. Ничего с ними не случится! Если только не задохнутся в кадках из-под квашеной капусты. Бенкендорф. Я отомщу, я жестоко отомщу! Вас, Репнина, разжалуют из фрейлин в трактирную прислугу, а вас, Корф, а вас… (не знает, какую придумать кару) Вас привяжут к жерлу пушки в Петропавловке и выстрелят вами ровно в полдень! Владимир (хмыкает). Стать пушечным мясом - моя заветная мечта. Александр. Надоело слушать эти угрозы! Дайте ваш платок, Натали! Натали протягивает крошечный кружевной комочек. Владимир. Этого и на одну ноздрю не хватит! (срывает с Бенкендорфа эполет и затыкает ему рот) Вот так-то понадёжнее будет! Натали (хлопает в ладоши). Мы разжаловали шефа жандармов! Александр. А теперь надо поискать орудие пытки. Ваши предложения? Владимир. Неловко применять к господину графу заурядные методы… Наталь Санна, поищите в библиотеке - во втором шкафу направо от входа, на нижней полке… толстая книга в зелёном переплёте… Натали. Сейчас принесу! (убегает) Александр (с любопытством). Что это за книга? Владимир. История средневековых пыток. Бенкендорф бешено вращает глазами и трясёт головой. Александр (предупредительно). Вы хотите что-то сказать, Александр Христофорыч? (вытаскивает у него изо рта эполет) Бенкендорф. Вам это так с рук не сойдет! Я! Я… Александр. А-а… старая песня! (засовывает кляп обратно) Натали (возвращается с огромной книгой). Оказывается, пытки и казни - это так интересно! (листает страницы) Например, четвертование - отрубают сначала правую руку и правую ногу, потом… Александр. Нет, крови будет много, забрызгаем господину Бенкендорфу мундир, а он так трепетно заботится о его чистоте! Натали (читает дальше). Расплавленный свинец заливают в горло через тоненькую трубочку… Владимир. Нет, плавить свинец слишком хлопотно… Что-нибудь бы попроще? Натали (листает дальше). Дыба… Владимир. Это уже лучше! У нас в подвале есть замечательная толстая балка, соорудим блок… Александр. Тащить эту грузную тушу в подвал? Фи! Много чести! Натали (продолжает). Раскалённая кочерга в ухо… Александр и Владимир (хором). Ага! Ну-ка, ну-ка… (отбирают у неё книгу и читают сами) Бенкендорф выказывает лёгкие признаки беспокойства. Александр. То, что нужно, барон! Просто, и вместе с тем - как изящно! Кочерга входит в одно ухо, протыкает голову насквозь и выходит в другое… Владимир. Превосходно, пойду готовить орудие пытки (кладёт кочергу в камин, на раскалённые угли) Бенкендорф (мычит). Фы… фе… фоффеефе… Натали (сладким голосом). Посмеем, милый граф, ещё как посмеем! Я не забыла, как по вашему наущению моего брата чуть не расстреляли, а меня саму отлучили от двора! Александр (восхищённо). Натали, вы просто поэт допросов! Владимир (прихватывая кочергу полой сюртука). Кочерга готова, где ухо? Натали. Вот! (разворачивает голову Бенкендорфа ухом к Владимиру) Бенкендорф, изловчившись, выплевывает кляп и кусает её за палец. Натали (взвизгивает). Ай! (трясёт укушенным пальцем) Владимир (с угрозой). Сейчас я отучу вас кусать бедных девушек! (замахивается кочергой) Бенкендорф. Чего вы хотите? Владимир. Мы хотим знать, где сейчас Анна Платонова. Бенкендорф. Какая Анна Платонова? Александр. Та самая, которой из-за ваших происков мой отец отказал в месте учительницы музыки! Бенкендорф. Ах, эта обманщица… Но я занимаюсь государственными преступниками, а не мелкими интриганками. Владимир. Кочерга остывает… Натали. Можно попробовать проткнуть голову и холодной, впишем новую страницу в историю пыток. Бенкендорф (ёрзает в кресле). Да зачем мне какая-то Анна Платонова? Александр. Её похитил ваш клеврет Забалуев. (Владимиру) Кстати, барон, почему вы решили, что Анна похищена именно им? Владимир. У неё в комнате, на туалетном зеркале, помадой было написано: "Забалуев". Бенкендорф (плюётся). Болван! Дилетант! Не мог проверить, всё ли чисто?! Александр. А! Так вы признаете свою причастность к этому похищению? Бенкендорф. Никого я не похищал, просто если б этот идиот не оставил следов, мне б не пришлось терпеть ваши издевательские шутки! Натали (тычет ему шпилькой в ухо). Вы всё ещё думаете, что это шутка, граф? Бенкендорф (дёргаясь). Ваше высочество, уберите от меня эту валькирию, иначе я ни слова больше не скажу! Натали (польщена). Валькирия - так меня ещё никто не называл! Владимир. А кочерга совсем остыла… Бенкендорф. Забалуев снял дом на Фонтанке, номер 45… Владимир. Я туда! (отшвыривает кочергу и вихрем выносится вон) Александр. Подождите, барон, мы с вами! Бенкендорф (возмущённо). А меня вы тут бросите?! Александр (с сожалением). Придётся развязать… Натали (вздыхает). Придётся… (начинают распутывать верёвки) Бенкендорф (шевелит ноздрями). М-м, какой тонкий запах! У вас чудесные духи, мадмуазель Репнина! Натали (фыркает). Вы понимаете толк в духах, господин граф? Бенкендорф. И не только… (переводит взгляд на брошку в вырезе её платья) Натали густо краснеет и прячется за спину Александра. Александр. Граф, а не ссудите ли вы нам парочку ваших жандармов - на случай, если потребуется вывозить тело господина Забалуева после его беседы с бароном? Бенкендорф (вставая с кресла и расправляя затёкшие члены). Разве вам откажешь, Александр Николаевич? Берите! Если, конечно, они ещё годны к употреблению после квашения в капустных бочках.
Екатерина: Кадр 114. В доме на Фонтанке Вид такой, будто только что пролетел смерч: обломки мебели, сорванные портьеры, разбитые вазы. Посреди этого беспорядка Владимир треплет Забалуева, от которого во все стороны летят клочки и пуговицы. Владимир. Говори, скотина, куда дел Анну?! Забалуев. Какую Анну? Не знаю никакой Анны. Владимир. А кому ты собирался в Петербург поклон от меня отвезти? Забалуев. Владимир Иваныч, батюшка, ничего не помню! Вы мне теми булочками проклятыми всю память отшибли! Владимир. Я из тебя сейчас все потроха вытрясу, если не скажешь, что сделал с Анной! Входят Александр и Натали, за ними - жандармы, на мундире одного из которых видны остатки квашеной капусты. Александр. Я же говорил, что можно было не торопиться. Надо было дать барону время как следует потолковать с господином Забалуевым. Натали. Давайте поможем Вольдемару! (кровожадно) Отрежем у Забалуева уши и язык! (подумав) Нет, язык не надо, тогда он нам ничего не скажет… Владимир. Он и так ничего не говорит (пинает Забалуева), на потерю памяти ссылается. Забалуев. Ваше императорское высочество! Помилуйте старика! Невинно страдаю! (бегает на четвереньках по комнате, пытаясь спастись от Корфа) Не отдавайте на растерзание этому вампиру лютому! Он и так мой новый дом по кирпичику разнес! Александр. Хм! Дом ваш, говорите, разорили? Ну, так я вам новый дом предоставлю - казённый. (Кивает жандармам) Увести! Я сам его потом допрошу. Жандармы уводят рыдающего Забалуева. Натали (дёргает цесаревича за рукав). Возьмите и меня, Александр Николаич! Мне так понравилось допрашивать! Владимир. Странно, почему здесь пахнет квашеной капустой? Александр. Так это, наверное, от наших жандармов! Владимир. Неужели те самые, которых мы посадили в бочки? Как же они согласились нам помогать? Натали (слегка покраснев). Им велел граф Бенкендорф. Владимир. С чего бы он вдруг стал таким предупредительным? Александр. Видно, опасается, как бы слух о его давешнем конфузе не распространился по Петербургу. Владимир. Ну, если слухи распространяются так же быстро, как аромат квашеной капусты, не избежать господам жандармам славы. Натали (ноет). Александр Николаич, когда же мы поедем в крепость? Владимир. Сначала Анну надо найти. Я тут в комнатах немного поискал… Натали (со смехом). Да, я вижу, что вы искали со всем усердием! Только жалко того бюро красного дерева… Александр. Неужели вы думали, барон, что Забалуев спрятал Анну в одном из этих ящичков? Владимир. Нет, но там вполне могли оказаться записи, указывающие на то, где нам её искать. Александр. Надо осмотреть весь дом. Натали. Отлично, я поищу в комнатах - может, Вольдемар ещё не всё доломал. Александр. А я отправляюсь на чердак! Владимир. А я поищу подвал. Разбегаются в разные стороны. Доносятся топот сверху, грохот из внутренних комнат и ругательства со стороны кухни. Александр (спускаясь по лестнице). На чердаке никого нет. Натали (возвращаясь в одну дверь). И в комнатах никого нет. Владимир (возвращается в другую дверь). А подвала вообще нет! Натали. Что же теперь делать? Александр. Барон, а если Забалуев не имеет никакого отношения к похищению Анны? Если она написала его имя на зеркале, чтобы подшутить над вами? Владимир. С неё станется! (в ярости принимается крушить остатки мебели) Натали (разочарованно). Если Забалуев невиновен, его, чего доброго, выпустят из крепости, и мы не успеем его допросить… Александр. Успокойтесь, Натали, я прослежу за тем, чтобы его не выпускали. Главное, чтобы нас к нему пропустили! Натали (застенчиво). Можно попросить о любезности Александра Христофорыча… Владимир (прислушивается). Погодите-ка! Откуда-то из-под пола раздаётся слабое повизгивание. Александр (пожав плечами). Поросёнок, что ли, хрюкает? Владимир откидывает ковёр и обнаруживает под ним крышку погреба. Скулёж становится громче. Владимир двумя пинками сбивает замок и откидывает крышку. Из погреба выбирается помятая и растрёпанная Анна, прыгает ему на шею и душит поцелуями. Анна. Володенька, любимый, прости, я больше никуда от тебя не убегу! Я буду дома сидеть, подушечки вышивать, слова тебе поперек не скажу, только бы не оказаться снова в этом ужасном погребе! Владимир (в сторону). Ах, Андрей Платоныч, золотой человек! Без вас я бы ещё долго с Анной мучился, не зная, как найти на неё управу! Попрошу Варю напечь побольше пирожков, отправлю ему в тюрьму… Анна (размазывая слёзы по щекам). Этот гадкий старикашка издевался надо мной… грозился продать меня своему другу в Архангельск… Александр. Каков негодяй! Натали. Надо учинить ему допрос с пристрастием! Анна (всхлипывая). Кольцо с пальца хотел сорвать… Владимир. А ты не позволила? Анна. Конечно, нет! Я заявила, что скорей умру, чем отдам твой подарок! Владимир (целуя ей руку). Я подарю тебе к этому кольцу ещё браслет и ожерелье. Анна. И тогда этот мерзкий Забалуев столкнул меня в погреб, сказал, что подождёт, когда я умру от голода и снимет брильянт с моего скелета… (всхлипывает) Натали (Анне, сочувственно). Там, наверное, было очень холодно и страшно? Анна (стуча зубами). Оч-чень страш-ш-шно! Там были такие огромные черные крысы-ы-ы!.. Они все розочки с моей юбки сгрызли-и-и!.. (рыдает у Владимира на груди) Владимир (гладит её по голове). Я куплю тебе две дюжины новых платьев. Натали. Крысы?! (взвизгнув, повисает на шее у Александра) Александр (достаёт пистолет). Поохотимся, барон? Владимир (достаёт два пистолета). С удовольствием, ваше высочество! Отстраняют своих дам и один за другим спрыгивают в погреб. Анна с Натали, прижавшись друг к другу, слушают выстрелы. Александр (выбирается наверх). Четыре! (держит в вытянутый руке за хвостики четырёх убитых крыс) Девицы, громко вереща, удирают вверх по лестнице. Владимир (поднимаясь следом). А у меня - семь! Александр. Это нечестно, барон, у вас было два пистолета! Владимир. А вы одну раздавили каблуком, ваше высочество. Александр (протягивает руку). Так и быть, сегодня я признаю своё поражение, но не теряю надежды отвоевать у вас славу лучшего стрелка. Владимир. А где наши дамы? Анна и Натали с громким визгом скатываются по лестнице вниз. Натали (трясясь). Там такие огромные… Анна (подвывает). Такие страшные… Александр и Владимир (вместе). Кто? Анна. Пау-у-уки!.. Владимир (с сожалением). У меня больше патронов нет. Анна (виснет у него на руке). Володенька, пожалуйста, пойдём из этого ужасного дома! Натали (Александру). Пожалуйста, поедемте допрашивать Забалуева! Кавалеры, которые не прочь ещё поохотиться, с видимым сожалением позволяют дамам себя увести.
Екатерина: Кадр 115. В Зимнем дворце Натали гуляет по коридорам дворца, навстречу - императрица с Зизи на руках и двумя фрейлинами за спиной. Императрица (неприятно удивлена). Натали? Что вы делаете во дворце? Натали (делая книксен). Я приехала узнать, не вернулась ли принцесса… Зизи. Гав! Гав! Императрица. Не лукавьте, Натали! Вот и Зизи говорит, что принцесса вернётся через два месяца. Натали (лепечет). Я думала… Императрица. Мне совсем не нравится направление ваших мыслей! (фрейлинам) Покормите Зизи и уложите её спать, только не накрывайте пуховым одеяльцем, сегодня тепло, возьмите шёлковое покрывальце, что я вчера сшила. Фрейлины уносят болонку. Императрица. Не хотела говорить при этих сплетницах, жалеючи вашу репутацию, которую вы сами ничуть не жалеете. Натали. Разве я делаю что-то такое, что могло бы ей повредить? Императрица. Если б вы заботились о вашей репутации, то находились бы сейчас у постели больного жениха, а не подкарауливали здесь моего сына! Натали. Князь Андрей Долгорукий мне больше не жених, ваше величество. Императрица. Отлично! Значит, слухи о том, что он ранен на дуэли, имеют под собой почву? (бледнея) Надеюсь, он стрелялся не с Сашей?! Натали. Ваше величество, Андрей бы никогда не посмел… К тому же, он ранен вовсе не на дуэли. Императрица. Где же он получил увечье? Ах, я догадываюсь - должно быть, он пытался покончить с собой, доведённый до отчаяния вашими выходками. Натали. Всё было совсем не так… Императрица. Вот что, милочка, хватит вам здесь мельтешить, поезжайте-ка вы лучше в деревню. Натали. Я только что оттуда, ваше величество… Императрица. Свежий воздух - это так приятно! А вот ваша подруга Оленька Калиновская так страдала, бедняжка, в монастыре… Натали (бледнеет). Государыня… Императрица. Нет-нет, дорогая, это не угрозы, я только вспомнила бедную Оленьку…а вы, насколько мне известно, ещё не успели согрешить, и потому я просто разрешаю вам месяц-другой не показываться во дворце. Александр (подходит). Здравствуйте, матушка! Здравствуйте, Натали! А почему вы обе такие невесёлые? Что случилось? Императрица. Натали объявила о своем решении вернуться в деревню, к больному жениху. Александр (потрясён). Это правда, Натали?! Натали (повесив голову). Про деревню правда… Императрица. И про жениха правда! Саша, ты можешь попрощаться с Натали, только недолго, а потом я жду тебя в музыкальном салоне, мы будем слушать арфу (уходит). Натали громко всхлипывает. Александр. Maman вас изгоняет… почему? Хотя что спрашивать, это происки гадкого Бенкендорфа! Он мне сегодня уже испортил настроение… Натали. Каким образом? Александр. В крепость к Забалуеву без его разрешения никого не пускают, даже меня! Пришлось кланяться этому мерзкому жандарму в ножки, а он заявил, что крепость не место для прогулок с хорошенькими барышнями… Натали. И что же вы, Александр Николаевич? Александр. Я пригрозил ему сочинить эпиграмму про квашеную капусту на голубом мундире и опубликовать её в каком-нибудь альманахе на смех всему Петербургу, а этот душитель свободы рассмеялся мне в лицо и сказал, что его цензоры пустят эту эпиграмму под нож, а взамен он даст почитать императору отчёт о моих развлечениях… Натали. Неужели вам есть, чего бояться? Александр (вздыхая). Увы, есть… Но что хуже всего, он обещал подарить копию этого отчёта принцессе Марии… вместе с двумя большими фарфоровыми вазами… Натали. А я сегодня получила письмо из Варшавы, от Ольги… если опустить пять страниц польских ругательств, то смысл его сводится к угрозам закатить скандал на всю Европу - чтоб нам неповадно было за её спиной крутить… одним словом, чтобы было неповадно. Александр. Как будто все сговорились против нас! Натали. Александр Николаевич, нам обоим прекрасно известно, что между нами не может быть ничего… кроме дружбы… Александр. Но это была такая красивая мечта!.. Натали. К сожалению, несбыточная… Александр. Что же нам теперь делать? Натали. Жить дальше… Скоро приезжает принцесса Мария… Александр. А вы, Натали? Неужели вы вернётесь к этому болвану? Натали. Ну уж нет! Поеду любоваться развалинами Колизея, родители давно меня зовут… Александр (грустно). Влюбитесь в какого-нибудь черноокого итальянца… Натали. У принцессы Марии тоже страстный темперамент. Александр. Даже слишком… Натали. Пришлю ей из Италии статую Фидия. Александр. Ха-ха-ха! Спасибо, Натали - вы, как никто, умеете развеселить! Теперь мне будет уже не так тоскливо слушать арфу. Натали (делая книксен). До свидания, ваше высочество… Александр. Желаю вам счастья, Натали! (уходит) Натали (всхлипывает). Вот и всё, а ты размечталась, дурочка! Луну с неба захотела… (приободрившись). Но если наш с Александром роман закончился, так и не начавшись, то я могу остаться при дворе! Бенкендорф (подходит неслышно и берет её под локоток). Мадмуазель Репнина? Вы арестованы! Натали (испуганно). За что?! Бенкендорф. И вы ещё спрашиваете? Натали (хнычет). Но почему я? Ведь я была не одна… Бенкендорф. Ваши сообщники - это моя головная боль! Александра Николаевича я, по понятным причинам, арестовать не могу. Корфа в крепость отправлять бесполезно - всё равно через день придётся выпускать. Вот на вас-то за всех троих и отыграюсь! Натали. Думаете, у меня заступников не найдётся? Бенкендорф. Ваши заступники и знать ничего не будут. Ваш брат получит письмо - написанное вашим почерком! - что вы поехали навестить жениха, жених будет извещён, что вы поехали к брату, а вас тем временем - в Алексеевский равелин, в камеру княжны Таракановой… О-о-очень уютное местечко! Натали дрожит и плачет от ужаса. Бенкендорф. Ага! Вам страшно! А мне, думаете, не было страшно, когда вы меня, связанного, раскалённой кочергой хотели пытать? Натали (шмыгая носом). Александр Христофорыч, я так раскаиваюсь! Больше никогда… ничего подобного… только не надо меня в крепость! Бенкендорф. Рад бы поверить вам, княжна, да не могу! (вытирает ей слёзы платочком) Вот я вас отпущу, а вы ведь сразу же побежите ябедничать цесаревичу, тот нажалуется своему батюшке, и опять у меня будут неприятности… Натали (делает очень честные глаза). Я не стану жаловаться, клянусь! Мне так стыдно за ту жестокую шутку… Но ведь если бы вы сразу сказали нам, где найти Забалуева, мы не стали бы вас связывать и, тем более, угрожать кочергой! Бенкендорф (скрежеща зубами). Забалуев! Не произносите при мне этого имени! Я из-за этого дурака и подлеца чуть не лишился высочайшего доверия! Натали. И потом, вы пребольно укусили меня за палец!.. Бенкендорф (берёт её руки в свои). Какой пальчик болит? Натали (капризно). Я не помню… Бенкендорф (целует все пальчики подряд). Больше не больно? Натали (розовея). Кажется, нет… Бенкендорф. А сейчас, мадмуазель, простите - вынужден откланяться… (с сожалением отпускает её ручки) Еду в крепость к этому мерзавцу Забалуеву, надо потолковать с ним по душам и устроить хорошенькую выволочку. Натали. Вы поедете допрашивать Забалуева? Александр Христофорыч, миленький, возьмите меня с собой! Бенкендорф. Взять вас с собой? (ухмыляется) Pourquoi pas? Сделаем господину Забалуеву приятный сюрприз! (предлагает ей руку) Натали (радостно щебечет). Я столько книжек прочитала: и про китайские пытки, и про испанскую инквизицию! Уходят под руку, оживлённо переговариваясь. Из-за угла выглядывают две фрейлины. 1-я фрейлина. Какой скандал, Софи! Репниной мало наследника престола, ей захотелось ещё и шефа жандармов! 2-я фрейлина. И ведь никто ещё ни сном, ни духом! 1-я. Какая удача, что мы здесь случайно оказались! 2-я. Надо немедленно всем рассказать! Разбегаются в разные стороны.
Екатерина: Кадр 116 (предпоследний). На развилке У дорожного столба стоит коляска, на козлах скучает кучер, лошадь пощипывает травку на обочине. В десяти шагах поодаль Владимир тщетно пытается оторвать от себя Анну, повисшую у него на шее. Анна (ревёт). Не пущу-у-у!.. Владимир (пока ещё ласково). Анечка, пойми, я должен вернуться в тюрьму. Негоже дворянину бегать от правосудия. Анна. Нет! Ты никуда не пойдёшь! Владимир (теряя терпение). Угомонись, это ненадолго. Андре жив, так что мне, скорей всего, и каторга не грозит. Может быть, отделаюсь штрафом… Анна. Я без тебя и дня не проживу! Владимир. А кто говорил, что я мерзкий волокита и бездушный чурбан? И что каждый день рядом со мной подобен всем пыткам ада? Анна (вцепляется в него крепче). Без тебя ещё хуже-е-е! Владимир (растроганно). Не думал, что ты так ко мне привязана… (гладит её по голове) Тогда, Анечка, тебе тоже надо попытаться кого-нибудь застрелить, и мы будем скучать за решёткой вдвоем. Анна. Я даже знаю, кого - Андрея Долгорукого! Тебя из-за него в тюрьму посадили! Владимир. А вот и он, собственной персоной! На дороге появляется живописная группа: Андрей Долгорукий в тоненькой шинелишке, с трясущейся головой, поддерживаемый с одной стороны Сонечкой (в чёрной накидке и розовой шляпке), а с другой - Татьяной (в побитой молью бархатной душегрейке). У всех троих котомки за плечами. Увидев их, Анна от изумления соскальзывает с шеи Владимира. Владимир. Софья Петровна… (целуя ручку) Куда путь держите? Соня (шмыгает носом). Куда глаза глядят. Татьяна. Барин их из дому выгнал, значит. Анна. Как - выгнал?! Соня. Это всё сестрица наша новая, Полька… то есть Настька… Она батюшке наябедничала, что я с Никитой целовалась… Татьяна сердито фыркает. Анна (всплеснув руками). Сонечка, вы влюбились в Никиту?! Соня. И нисколько я не влюбилась, только разок и поцеловала его в щёчку - в благодарность за то, что он открыл мне глаза на бессмысленность моего существования… А папенька прогневался и велел мне с глаз его убираться… Анна. Как же это жестоко и несправедливо! Владимир (хмыкнув). Зная приверженность Петра Михалыча строгим правилам морали, я только дивлюсь, что он не стал принуждать вас, Софья Петровна, выйти за Никиту замуж. Татьяна (угрюмо). Не по чину, барин, княжне за простого мужика идти, да и к тому же мы с Никитой вчера обвенчались. Андрей трясёт головой и мычит что-то нечленораздельное. Владимир. А этот-то бедняга блаженный зачем с вами? Неужто и его?… Соня (горестно). И Андрюшу папенька тоже выгнал… Татьяна. Нынче не князь Пётр Михалыч в доме хозяин, и даже не княгиня Марья Алексевна, а княжна Анастасия Петровна! Владимир. Ай да Полина! Не напрасно я, значит, вольную ей дал! Соня. Вы будто радуетесь, Владимир Иваныч, нашим несчастьям! Владимир (широко улыбаясь). Я радуюсь за Полину. Анна. Сонечка, но как же так вышло, что и бедного Андрея Петровича из дому выгнали? Он ведь сейчас и мухи не обидит! Соня. Андрюша на терраске сидел, никого не трогал, вырезал себе из бумаги фигурки разные - овечек, коровок… а Полька увидела и кричит: "Папенька, папенька, посмотрите, в каком непотребном виде меня братик изобразил!" Андрей трясущейся рукой достаёт из кармана бумажные фигурки. Владимир (развеселившись). А ведь, ей-богу, на Польку похоже, погляди, Ань! Анна (хихикнув). Угу, такие же щекастые! Только настоящей Полине рогов недостаёт, чтоб бодаться. Татьяна. Она и без рогов бодаться горазда! Весь дом кувырком, хорошо, что мы с Никитой сегодня съезжаем. Андрей вздыхает. Владимир (сочувственно). Что, бедняга, так никого и не узнаёшь? Андрей энергично мотает головой. Владимир. Жаль, а то б рассказал исправнику, с какой дури ты стал бутылку открывать заряженным пистолетом. Соня. Так это ж маменька пистолет-то зарядила! Анна и Владимир (в голос). Кто?! Соня. От Польки-то житья никакого не стало, везде свой нос суёт… вот маменька и взвыла… исправника позвала и давай каяться… дескать, она смертоубийство замышляла, хотела барона Корфа извести, а если повезёт, то и папеньку… Виновата я, говорит, везите меня в тюрьму, лучше за решёткой томиться, чем с Настенькой под одной крышей! Владимир (восторженно прищёлкнув языком). Ай да Полина! Анна (визжит и прыгает от радости). Володенька, но ведь это значит, что ты не виноват, и тебе не надо в тюрьму возвращаться! Владимир. В самом деле… тогда - едем домой? (оживляясь) Отведаем Вариной стряпни, соскучился я по ней на казённых-то харчах… (Соне) Куда вас подвезти, Софья Петровна? Соня (сконфуженно). Мы, собственно… к вам направлялись… вы уж нас простите, что мы без приглашения… вы в тюрьме были, а нам идти некуда… а мы вам не будем в обузу, я могу забор покрасить или ставенки, а Андрюшу можно посадить столовое серебро чистить… он дома так начистил, что смотреть больно! Анна. Володенька, неужели мы откажем этим несчастным в гостеприимстве? Владимир. А когда я кому отказывал? (Соне и Андрею) Мой дом - ваш дом! Садитесь в коляску и поехали! Татьяна. Тогда я пойду? Меня мой Никита ждёт, да и барышне Лизавете Петровне надо помочь вещи собрать, её не сегодня - завтра тоже из дому погонят… Анна (ахнув). Какой ужас! Лиза осталась одна против этой кошмарной Полины?! Соня. Почему одна? Они с Мишей вдвоём бьются, только, боюсь, не сдюжить им… против Настеньки с папенькой… Анна. Мы должны непременно помочь Лизе и Мише! Володенька! Ведь мы не покинем их в беде? Владимир (почесав затылок). Ну, раз в тюрьму мне возвращаться не надо, а других развлечений нет, едем спасать Долгоруких! Анна. Володенька, какой же ты милый и добрый! (бросается его целовать) Соня (со слезами на глазах). Бог вас наградит, Владимир Иваныч! Владимир (засмущавшись). Полно вам, Софья Петровна! Велик ли подвиг - какую-то Польку из вашего дома вытряхнуть… Поехали! Вся компания утрамбовывается в коляску и едет по направлению к усадьбе Долгоруких.
Екатерина: Кадр 117 и последний! Усадьба Долгоруких Нарядная Полина сидит на диване посреди гостиной и уминает разную снедь, разложенную перед нею на низеньком столике. В ушах, на шее, на пальцах и запястьях у неё сверкают брильянты Марьи Алексевны. Пётр Михалыч хлопочет рядом, подливая и подкладывая "доченьке" что повкуснее. Лиза и Михаил с постными физиономиями стоят у дверей. Марья Алексевна скучает у окна. Пётр Михалыч. Кушай, доченька, не стесняйся, ты у себя дома. Полина (с набитым ртом). Да я ем, ем, батюшка! Лиза (язвительно). Гляди, сестрица, как бы платье снова не пришлось расставлять. Полина (одёргивает на себе лучшее Лизино платье, расставленное в боках). Зачем? Мне папенька новое купит. Правда? Пётр Михалыч. Куплю, доченька, куплю (подвигает ей чашку с осетровой икрой) Кушай, доченька, у Корфов-то, поди, впроголодь жила? Полина (лопает икру столовой ложкой). Разве у Корфов еда? Щи да каша! Михаил (не выдержав). Позвольте сказать вам, Пётр Михалыч, что вы несправедливо относитесь к родным детям - то есть, я хотел сказать, к законным детям… Пётр Михалыч. А по какому праву, сударь, вы берётесь мне указывать? Михаил. По праву вашего зя… (Лиза наступает ему на ногу) …будущего мужа Лизаветы Петровны. Пётр Михалыч. Нет-с, Лизавета Петровна выйдет замуж только за Корфа, или пусть убирается на все четыре стороны, как её распутная младшая сестрица! Лиза. Маменька, хоть вы его образумьте! Марья Алексевна. А кто когда меня в этом слушал? Исправник (входит). Марья Алексеевна, коляска подана, можно ехать. Хоть я по-прежнему не настаиваю на вашем заключении в тюрьму: князь Андрей Петрович жив, в преступлении своём вы признались и раскаялись… Полина (облизывает ложку). Нет уж, нет уж! Раз положено в тюрьму, значит, и надо в тюрьму! Лиза бросает на нее взгляд, далекий от обожания. Марья Алексевна (исправнику). Едемте! (Полине) Глаза б мои тебя не видели! Владимир (вваливается со всей честной компанией). Ну и ну! Мне Марью Алексевну не удалось в тюрьму упрятать, как ни старался, а теперь она сама туда без памяти бежит… Сильна Полька, ничего не скажешь! Полина. Анастасия Петровна, и с поклоном, и с почтением! (выбирает со дна чашки последние икринки) Сейчас откушаю и дам вам, Владимир Иваныч, ручку поцеловать. Пётр Михалыч (торжествующе). Ага! Владимир Иваныч! На ловца и зверь бежит! Думали за решёткой от меня схорониться? Не вышло-с! Пожалуйте, сударь - к алтарю или к барьеру! Лиза (стонет). Папенька! Пётр Михалыч (заглядывает за спину Владимиру). А кто это там? Уж не Софья ли Петровна? Разве не сказал я вам, что не желаю вас больше видеть?! Вон, сударыня, вон, распутница! Анна. Пётр Михалыч, разве можно гнать родную дочь?! Пётр Михалыч. А вы, мадмуазель, кто такая, чтобы в моём доме указывать, что мне можно делать, а чего нельзя? Владимир. Князь, прошу вас, выбирайте выражения, а то ведь я не посмотрю на ваши преклонные лета и увечья… и приму вызов! Марья Алексевна (ворчливо). Да уж давно пора! Церемонничают всё… Сычиха (входит). Эк ты, Пётр Михалыч, разбушевался-то! А того не ведаешь, что вот она (указывает на Анну) и есть твоя родная дочка Настенька! У всех присутствующих отваливаются челюсти. Полина (выронив кусок изо рта). Чего ты плетёшь, карга лысая?! Я - Настенька, у меня и одеяльце розовое есть! Пётр Михалыч (подхватывает). И одеяльце, и медальончик! Сычиха. Медальончик она украла, а одеяльце розовое, в которое я настоящую Настеньку завернула да Ивану отдала… Владимир. Причём тут мой отец?! Сычиха. Так Иван-то и велел мне девочку ему отдать, всё равно, сказал, Марфа не сумеет её воспитать, непутёвая она, а Петьке и вовсе нельзя дитё доверить - ревнивая Машка в колодце утопит. Марья Алексевна. Что ты понимаешь про ревность-то, в лесу своём, с пауками и поганками?! Поглядела бы я на тебя, кабы твой муж по девкам начал шастать! Сычиха. Да я про ревность поболе твоего знаю! (всхлипывает) Оттого и в лес ушла, чтоб не натворить чего… Владимир. Я давно подозревал, что ты к моему отцу неравнодушна. Ну, и зачем было в лесу прятаться? Отец-то двадцать лет вдовствовал, вернулась бы, да и жили с ним, не тужили! Сычиха. Ой, Володенька! Так ты не против был бы? А почему ж молчал?! Владимир (пожимая плечами). А вы меня не спрашивали. Пётр Михалыч. Подождите… как же это… что же… значит, моя дочь - Аня? Анна (жалобно). Возможно ли? Полина. Не верьте, батюшка, ведьме этой, брешет она всё! Пётр Михалыч (Сычихе). И то… ты ж раньше говорила, что Настенька - это Полина! Сычиха. Тогда ещё время для правды не наступило… да и посоветоваться мне надо было… Марья Алексевна (фыркает). С мухоморами? Сычиха. С Ваней! Пётр Михалыч. Иван теперь не ответчик, а твоим словам, Сычиха, веры нет! Сычиха. Вот тот, кто слова мои подтвердит! Указывает на дверь, в которой стоит барон Корф-старший. Иван Иваныч (с доброй улыбкой) Не ждали? А это я, ваш Иван Иваныч. Немая сцена. Чей-то дрожащий голос. Господи, помилуй! Марья Алексевна падает в обморок. Михаил (опомнившись первым). Иван Иваныч, вас же того… похоронили?.. Иван Иваныч. Видите ли, любезные друзья мои, яд, который мне подлили в бокал (Марья Алексевна приоткрывает один глаз), оказался старым, и в сочетании с бренди дал весьма странный эффект… (Марья Алексевна снова в обмороке) Я впал в летаргический сон… Потом просыпаюсь в гробу… Свечи горят, вокруг люди в чёрном… А пьяный Володя ругается и всех гонит… И так мне обидно сделалось, что решил: не стану объявляться, пусть меня хоронят! Сычиха. А я, как одна в церкви-то осталась, подхожу к гробу, глядь - Ваня встаёт и улыбается. Тут мне дурно сделалось, Ванечка из гроба вылез и в чувство меня привёл, и стали мы думать, как дальше быть… Иван Иваныч. И надумали, что надо мне месячишко-другой вроде как на том свете побыть, подождать, пока все страсти улягутся. Пустой гроб мы на кладбище зарыли… Лиза. А мы по ошибке чуть могилку вашу не раскопали… Подумать только, мы бы уже тогда могли узнать… Иван Иваныч (грозит ей пальцем). Потому-то я вам, Лизонька, и помешал! (продолжает рассказ) Поселился я в избушке у Наденьки (кивает на Сычиху), но домой иногда наведывался - туда со стародавних ещё времен из лесу ход тайный был сделан, по которому Надюша ко мне ходила, чтоб Володе на глаза не попадаться… Сычиха. Ванечка, а Володя-то сказал, что напрасно мы таились, что он был бы рад нашему счастью… Иван Иваныч (растроганно). Правда, сынок? Ты благословляешь нас с твоей тетей? Владимир (ошалело). Благословляю… отец… Пётр Михалыч. Возможно ли такое?! Анна с Владимиром осторожно приближаются к барону, опасливо ощупывают его и, удостоверившись, что он не привидение, с радостным визгом бросаются ему на шею. Иван Иваныч (обнимает их). Детки мои дорогие! Как же я по вам соскучился! Ну, рассказывайте, рассказывайте, как вы жили без меня? Впрочем, нет, не надо рассказывать, я и так всё знаю - я же не покидал вас ни на минуту. (улыбается) Призракам всё подвластно! Владимир. Значит, отец, это ты сам под видом привидения меня посещал? (обиженно) Присматривал за мной, как бы я чего не натворил? Иван Иваныч. Да тебя и нельзя без присмотра оставлять: то дуэль, то тюрьма, а уж Аннушка-то моя бедненькая как от тебя настрадалась! Ну, ничего, ничего, теперь я вернулся, теперь я в доме порядок наведу и Аннушку тебе тиранить не дам (гладит Анну по голове). Пётр Михалыч. Позвольте, позвольте! Аннушка, то есть Настенька, моя дочь, и заботиться о ней - моё святое право! Владимир. Ничего подобного! Ни у вас, Пётр Михалыч, ни у тебя, отец, больше никаких прав на Анну нет (потирает руки). Теперь я буду её тиранить втрое против прежнего, да ещё и на законных основаниях (отбирает Анну у отца и по-хозяйски сгребает в охапку). Иван Иваныч. Ничего не понимаю. Анна. Дело в том, дядюшка, что нынче утром мы с Володенькой обвенчались, и он теперь может меня тиранить, сколько ему будет угодно (трётся щекой о рукав Владимира). Лиза (тычет Михаила кулачком в бок). Не мы одни с тобой такие умные. Все захвачены новой сенсацией, скандал с воскрешением Корфа-старшего отодвигается на второй план. Иван Иваныч. Без моего позволения?! (задыхается от возмущения) Пётр Михалыч. Тайный брак?! (хватается за сердце) Михаил (шёпотом, на ухо Лизе). Пусть старики на них злость сорвут, нам меньше достанется. Лиза (нежно). Какой же ты у меня умница, Мишенька! Иван Иваныч. Нет, Аннушка не могла по своей воле на такой поступок решиться. (сердито, сыну) Это ты на неё дурно влияешь! Пётр Михалыч. Нет-с, дражайший мой друг Иван, это ваше воспитание! Вот если бы вы Анюту сразу мне отдали и не морочили нам всем головы столько лет, я бы сумел ей привить уважение к родителям! Моя родная дочь никогда бы не посмела тайком от меня… Лиза. Простите, папенька (без раскаяния в голосе), но мы с Мишей тоже… того… обвенчались… Михаил. Так точно-с, третьего дня! Владимир (на ухо Анне) А я думал, мы с тобой - самые сообразительные. Иван Иваныч. Видите, друг мой Пётр? Это у вас фамильное - родителей ни в грош не ставить! Пётр Михалыч. Нет-с, всему виной ваше либеральное воспитание! Иван Иваныч. Нет-с, позвольте… Соня (испуганно). Ой, смотрите! (показывает пальцем на окно, за которым корчит рожи Забалуев) Михаил. Опять, наверно, за взятку из тюрьмы выпустили. Владимир. Сейчас я отправлю его туда, откуда никого не выпускают… (достаёт пистолет) Анна с Лизой (виснут у него на руках). Сколько можно?! Михаил (отбирает у приятеля пистолет). Да он же не заряжен! Владимир. А-а! Это я в Петербурге на крыс охотился. Пока они препираются, Марья Алексеевна распахивает окно и бросает на лысину Забалуева цветочный горшок. Забалуев (причитает). Ой, ой! Опять по самому больному месту!.. Пётр Михалыч (швыряет за окно трость). Убирайтесь вон! Забалуев. А на тросточке-то набалдашник золотой! Маловат, конечно, да с паршивой овцы хоть шерсти клок! (довольное хихиканье и удаляющиеся шаги) Владимир (достаёт второй пистолет). И этот разряжен… Анна. Скажите, дядюшка, это вы накануне дуэли пистолеты вишнёвыми косточками зарядили? Володя до сих пор уверен, что это я вишнёвый компот из кладовки стащила… Иван Иваныч (сквозь смех). Я, я! Так по Вариному компоту соскучился, что целую банку скушал, а косточкам нашёл хорошее применение (грозит сыну пальцем) Я же тебя предупреждал! Владимир. Да-да, призракам всё подвластно… Так, может быть, отец, и окорока, и две кадушки капусты тоже ты из погреба вынес? Иван Иваныч. Надо ж было чем-то питаться, на Сычихиных грибках и корешках голодновато было… Владимир. А я-то на Модестыча грешил, из жалованья у него вычел… Модестыч (просовывает в дверь мордочку). Я требую, чтобы мне вернули честно заработанные мною деньги! Михаил пинком захлопывает дверь, раздаётся вопль Модестыча, которому прищемило нос. Полина (срывается с места). Да что же это вы, господа, Карлушу моего обижаете? Марья Алексеевна (вопит). Стой! Отдай мои брильянты! Пётр Михалыч. Успокойся, Маша, эти брильянты фальшивые… Марья Алексеевна. А настоящие где?! Пётр Михалыч. Я их Марфе отдал и за границу ее отправил, на воды… Может, она там мужа себе найдёт, иностранца… Анна (всхлипывает). Значит, нескоро я свою маменьку увижу? Михаил (завистливо). Счастливчик ты, Корф! Тёща за тридевять земель… Владимир. Зато с тестем нам повезло одинаково… Михаил. Что правда, то правда! (оба вздыхают) Пётр Михалыч. На следующих выборах предводителя уездного дворянства выдвину свою кандидатуру… А земли этого прохвоста, моего бывшего зятя, отберу по суду и отдам моим новым зятьям, пусть пользуются! Михаил (Владимиру). И щедр-то наш тесть неописуемо! Владимир. Он и луну в приданое пообещает, лишь бы денег не давать! А обещанного, как известно, три года ждут… Михаил (хмыкнув). Угу, Забалуев, мой предшественник, так и не дождался. Модестыч (снова заглядывает в дверь). А не нужен ли вам управляющий, на новую землицу-то? Михаил двигает ногой, но в этот раз Модестыч оказывается проворнее, и выскакивает прежде, чем дверь успевает захлопнуться. Голос Полины (снаружи). Хватит тебе, Карлуша, на господ шею гнуть! Поедем в Петербург, будешь моим антрепренером! Владимир (рассовывая по карманам пустые пистолеты). Жаль, что Забалуев от меня ушёл… Ну, ничего! Я и до него ещё доберусь, и найду, кто его надоумил с кляузой на Анну во дворец явиться… Михаил (кашлянув и покраснев). А… а далеко искать не надо… Лиза (виновато). Вы уж нас простите… Владимир. Хороши родственнички, нечего сказать! Михаил. Мы хотели вам с Анной помочь… Лиза. Да, и нарочно подговорили Забалуева Владимира подразнить, чтобы он рассвирепел и сбежал из тюрьмы Анну спасать, а там, глядишь, и снова бы промеж ними любовь воцарилась… Анна. Так вот кому мы счастьем обязаны! (бросается целовать Лизу) Сестричка моя дорогая! (поворачивается к Михаилу) Братец милый! Владимир (перехватывает её, не дав поцеловать Михаила). Свояка я сам поблагодарю! (жмёт Михаилу руку) Спасибо! И тебе, Лиза, сердечное спасибо… Анна (оттирая его от Лизы). Я сестричку уже поцеловала! Андрей плачет. Соня. Что с тобой, Андрюшенька? Андрей (всхлипывает). Стыдно мне… Марья Алексевна (всплёскивая руками). Заговорил! Сыночек! Андрей. А я и не терял… речи-то… (бормочет покаянно) Утомился я просто… все от меня чего-то требовали: Наташа - одно, Таня - другое… вот я и прикинулся немым и рассудком больным… ни делать, ни решать ничего не надо… Лиза (брезгливо). Узнаю своего братца… Татьяна. Тогда и вы меня, Андрей Петрович, простите! (кланяется ему в пояс) Думала я вас дитём привязать, да не судьба… (вытаскивает из-под юбки подушку, изображающую живот) Вот и нету никакого дитяти… А я теперь с Никитой моим счастлива, и ничего боле мне от вас не надобно! Андрей (повесив голову). Остался я и без невесты, и без ребёнка… Пётр Михалыч. Не огорчайся, сынок, у наших соседей Кукарекуевых гостит дальняя родственница, Катенька Нарышкина… Такая милая девушка… мы вас в два счёта сосватаем! Андрей (обречённо). Ну, Катенька, так Катенька… Владимир (Анне, тихо). Ты, никак, вздумала ревновать меня к Лизе? Вот глупость! Анна. А ревновать меня к Мише ещё глупее! Владимир. Что это? Ты опять начинаешь пререкаться? А кто обещал мне вести себя паинькой? Анна. А кто обещал на других женщин не заглядываться? Владимир. Будешь капризничать, запру тебя в подвале с крысами! Анна. А я… а я… а я дядюшке пожалуюсь! Иван Иваныч (ласково приобнимая обоих за плечи). А если вы будете ссориться, милые детки, лишу вас содержания! Никаких вам придворных балов и прочих светских удовольствий, будете сидеть в деревне да рожать мне внуков! Анна с Владимиром переглядываются и ухмыляются. Владимир. Кстати, а как поживает Наталь Санна? Михаил. Представьте, у неё появился новый поклонник. Она мне письмо накатала на двадцать страниц, и всё про какого-то Сашу: дескать, и собеседник он остроумный, и на гитаре играет и поёт, и вальсирует прекрасно, хоть в годах и в чинах немалых… А недавно возил её в крепость поглядеть на средневековые пыточные орудия, чем привел мою сестрицу в совершеннейший восторг… Как ты думаешь, Вольдемар, о ком это она? Владимир. Ну… раз в годах и в чинах, то не цесаревич. Может, сам государь-император? Михаил. Тогда был бы не Саша, а Николаша. Анна. А если граф Бенкендорф? (Михаил и Владимир хохочут) Напрасно вы смеётесь, Александр Христофорыч - очень милый человек, и музыку любит… (Михаил и Владимир задумываются) Лиза (всем троим). Какая вам разница, противные сплетники? Хватит перемывать косточки бедной Наташе! После всех мытарств с моим безголовым братцем она заслужила капельку счастья! Михаил. Но… Лиза (замахивается веером). А если кто-то заговорит о чести семьи, тому крепко не поздоровится! Пётр Михалыч. А всё-таки, Иван, мы с тобой породнились! Иван Иваныч. Только не ладно, что детки наши тайком от нас, как воры… Пётр Михалыч. Накажем негодников примерно, а потом - честным пирком, да за свадебку! Марья Алексевна. Иван Иваныч, раз уж мы с вами теперь родственники… почти… вы уж по-соседски не держите зла на меня… что я вам того… в бренди… Иван Иваныч. Я бренди с той поры в рот не беру! Марья Алексевна. Тогда наливочки - в честь нашего примирения? И за здоровье новобрачных? Сейчас велю подать! Иван Иваныч. Спасибо, Марья Алексевна, голубушка, только я бы предпочел выпить кваску и у себя дома, с Наденькой… (обнимает Сычиху) Пётр Михалыч. Да-да, Иван, поедем к вам! Там у нас и партия в шахматы не доигранная осталась… Марья Алексевна (хлопает мужа по лысине). Никаких больше шахмат! Татьяна. А коли пировать собираетесь, господа, то прошу вас всех пожаловать в наш с Никитой трактир - мы его у казны за копейки выкупили, как прежнего-то хозяина, Демьяна, по этапу отправили за разбой… Навели там порядок: Никита сломанные столы починил, я занавесочки чистенькие на окошки приладила… Соня. А я новую вывеску нарисовала - "Под часами у цесаревича". Татьяна. Его высочество часы свои оставил на память о посещении им этого заведения. Мы их на самом видном месте к стене на смолу прилепили, чтоб не отодрал кто. Пётр Михалыч. А что, господа, в самом деле - не поехать ли нам в трактир? Иван Иваныч. Прекрасная идея! Отпразднуем сразу все свадьбы! Лиза (облизываясь). Свадьба в трактире - это моя мечта! Владимир (приосанясь). Отлично, повеселимся! Михаил (Лизе). Будешь сидеть рядом со мной и подальше от графина. Анна (Владимиру). Будешь сидеть рядом со мной и подальше от моих сестёр! Сычиха (Корфу-старшему). А мы с тобою, Ванечка, да с рюмочкой… Марья Алексевна. …моей наливочки! Сычиха. Нет, моей настоечки! Соня (Татьяне). А стену вокруг часов надо побелить, и я на ней фреску нарисую про то, как цесаревич ваш трактир посещал. Пётр Михалыч (Андрею). А ты не стой истуканом, езжай к Кукурекуевым за Катенькой, да вези её к нам! Исправник (подкрутив ус). И я вместе со всеми выпью! Татьяна. А если кто на тройке с бубенцами захочет прокатиться, мы с Никитой рысаков на весь день дадим и за прокат недорого возьмём. Вся компания шумно, со смехом и шутками вываливается на улицу. В опустевшую гостиную прокрадываются Полина и Модестыч. Модестыч. Уехали? Полина (выглядывает в окно). Уехали! Модестыч. Тогда поспешим! Взламывают сейф, вытаскивают оттуда пачки ассигнаций и распихивают по карманам и за пазуху. Модестыч. А ты ещё на сцене кривляться хотела… и так неплохо проживём! Теперь и на домик хватит, и на садик, и на чего душе угодно! Пусть эти олухи нас в Петербургах ищут, а мы в Курляндию поедем! Полина. Поедем, Карлуша! Убегают. В окно, кряхтя, лезет Забалуев. Забалуев (увидев пустой сейф). Эх, опоздал! (чешет лысину) Придётся к Заре возвращаться… Понуро плетётся к выходу. В открытые окна доносится отдалённый шум гульбы - музыка, звон стаканов, пение и пляски. Finita la comedia
Екатерина: Отдельное человеческое спасибо сайту и Анне, которая создала это резюме frendsbn.narod.ru 1 серия Автор описания: Анна Особняк Корфов. Анна играет на рояле, Иван Иванович стоит у окна и, по-видимому, наблюдает за фехтующими во дворе Михаилом и Владимиром. Поместье Корфов. Карл Модестович, осторожно озираясь, открывает сейф и перебирает лежащие там бумаги. Поместье Долгоруких. Сычиха открывает карту из колоды, и это оказывается король треф. Лиза и Соня заворожённо смотрят на карту, Таня - с подозрением - на Сычиху. Поместье Корфов. Модестович удовлетворённо проводит по усам свитком с сургучной печатью и запирает сейф. Поместье Долгоруких. Сычиха держит трефового короля. Соня крестится, Лиза счастливо улыбается. На опушке леса лакей открывает дверцу кареты, и из неё выглядывает Марья Алексеевна Долгорукая, затем появляется на лошади Модестович. Глаза Долгорукой в этот момент довольно блеснули. Во дворце Ольга Калиновская в постели с наследником. Особняк Корфов. Анна продолжает петь, Иван Иванович отходит от окна и присаживается на диван с намерением внимать пению Анны, но слуга вносит поднос с конвертом и барон, надев пенсне, разворачивает и читает письмо. Владимир и Михаил фехтуют. Владимир приставляет клинок к груди Михаила, но тот даёт ему по фейсу, и Вовик отлетает назад, закрыв лицо руками. Александр, уже в мундире, целует Ольгу, сидящую на кровати, и строевым шагом выходит из комнаты. Модестович передаёт Долгорукой свиток, взятый из сейфа барона. Слуга подносит ему сундучок, в котором лежит пачка банкнот. Оправившийся Владимир подходит к Михе, Миха наставляет на него две шпаги - свою и Вовкину и медленно начинает наступать. Император Николай играет в шахматы с Жуковским, тот потягивает винцо. Иван Иванович подходит с письмом к Анне, та как раз заканчивает песню. Миха с Вовиком с напряжёнными лицами держат шпаги против горла друг друга, Миха начинает смеяться, они хлопают друг друга по спине и расходятся. Барон апплодирует Анне, она улыбается. Её глаза наполняются сиянием. Цесаревич, чеканя шаг, заходит в открываемые часовыми двери к императору. Кивком головы тот отпускает своего собеседника. - Где ты был? Я искал тебя. - Есть комнаты, куда даже твои слуги не могут попасть. - На губах Александра заиграла улыбка, глаза подёрнулись дымкой. Потом лицо опять приняло замкнутое положение. - Для меня ты всегда должен быть в досягаемости, - бархатистым голосом говорит император. - Мне хотелось уединиться, - механический кивок головой. - Зачем ты ищешь уединения? - Но, отец - мне иногда хочется побыть наедине с собой - и так, чтобы все эти болтуны не следили за каждым моим шагом. Николай смотрит на него с загадочным выражением. - Мне… просто хочется жить обычной жизнью. - Что же ты подразумеваешь под "обычной жизнью"? - Я хочу сам выбирать себе друзей и… и… - Александр вскинул голову, - возлюбленных. - С возлюбленных и надо было начинать. - Отец, ты всегда воспитывал меня, как обычного человека - простая еда, никаких слуг - почему вдруг всё изменилось? - Я воспитывал тебя вежливым, а не манерным, - Николай начинает закипать. - Так, чтобы не было придворной жеманности, чтобы ты был учтив к старшим. Но я никогда не относился к тебе, как к обыкновенному человеку. Потому что ты - император (застёгивает Александру расстёгнутую верхнюю пуговицу на мундире), а не обыкновенный человек. - Но я хочу, чтобы от меня зависела только моя судьба и ничья больше! - сдержанно, но с жаром говорит цесаревич. - Ничья? А как же та женщина? - У неё есть имя! - У меня нет ни малейшего желания произносить её имя, - со сдержанной угрозой в голосе говорит император. - Она тебе не пара. Александр на мгновение прикрывает глаза. - Лучше неё для меня нет! - Стыдитесь! - Император больше не сдерживает своё дурное расположение духа. - Вы будущий монарх - а не кисейная барышня! Следует учиться быть царём! Это, прежде всего, ответственность и монарший долг - говорю тебе об этом в сотый раз! - Её зовут Ольга Калиновска… - И ты больше никогда не будешь с ней видеться, Саша! Ты слышишь меня? Никогда! В глазах Александра появляются слёзы. Иван Иванович стоя хлопает Анне. - Хотите, я ещё для вас спою? - Аннушка, я готов слушать тебя бесконечно, но сегодня лучше побереги голос до вечера. Анна с удивлением спрашивает: - А зачем? Иван Иванович ласково рассмеялся: - А вот послушай! - и зачитывает ей отрывок из принесённого письма, где говорится, что "я могу устроить прослушивание для твоей протеже Анны на сегодняшнем бале-маскараде" и "смею заверить, что если она так талантлива, как ты уверяешь, то ей суждено петь на императорской сцене". Лицо Анны выражает растерянность. - Ты понимаешь, что сегодня тебя будет слушать директор императорских театров? Сергей Степанович - мой хороший друг. - Императорских театров? - робко переспрашивает Анна. - Да. На сегодняшнем маскараде. В присутствии самой высшей знати. - говорит Иван Иванович со счастливой гордостью. - Боже мой! Это так неожиданно! - в смятении произносит Аня. - А что, если… Сергей Степанович узнает про меня правду? Вдруг кто-нибудь на балу узнает меня и скажет ему, что я… Иван Иванович машет рукой: - Никто не узнает, что ты крепостная! Видно, что Ане это всё не по душе: - А как же… А как же Владимир? Он всё знает, и он будет на балу… Иван Иванович на миг задумался, но решительно ответил: - Он ничего не скажет. Я обещаю тебе! Анна протестующе помотала головой: - Иван Иванович, вы слишком добры ко мне! Я не стою таких хлопот… Иван Иванович решительно подсел поближе и с расстановкой произнёс: Я хочу, чтобы ты была счастлива! И ты будешь счастлива! - По лицу Анны видно, что она не считает, что это правильно. Глаза её полны грусти. - Даю тебе в этом слово барона Корфа! Слово, в котором никто ещё не мог усомниться! Аня (тихо): - Спасибо вам, Иван Иваныч. Модестович сидит на земле перед каретой и считает деньги. Марья Аексеевна брезгливо смотрит на это. - Ещё сто, ещё двести… ещё триста… Но здесь не всё, здесь только половина!!! - Конечно, половина! - мило улыбается Марья Алексеевна. - Остальное получишь, когда имение Корфа станет моим! Официально. По бумагам. Модестович не даёт Марье Алексеевне закрыть дверцу кареты. - Но мы так не договаривались! Я выполнил свои обязательства, выполнил! Я требую всю сумму! - Остальное потом! - неискренним голосом выкрикивает Долгорукая. - Трогай, Димитрий! Модестович, сначала растерянно, потом со злостью глядит вслед отъезжающей карете. Владимир и Михаил переодеваются после поединка. Михаил: - Правда, не могу понять, почему выбор пал на меня! - Да? - лукаво спрашивает Владимир. Михаил смущённо смеётся. Они смеются вместе. - Видимо, я один был в казарме, когда Жуковский искал помощника для Александра. Владимир с бравурной интонацией: - Он ещё и скромен! Сколько добродетелей сразу! Миша! - Владимир становится серьёзным. - Ты самый подходящий кандидат на эту должность. Это все знают. - По лицу Владимира пробежала тень, но затем прояснилось, и он просто сказал: - Я очень рад за тебя! - В любом случае, с тебя - ящик крымского! - Кстати! О ящике крымского… - Что? - Владимир не врубается. - Бал-маскарад! У графа Потоцкого. - А-а-а! Да-да-да… Сегодня в десять. - Владимир залихватски ухмыльнулся: - Непременно. Слушай! Как раз собирался рассказать тебе… Последнее время я постоянно встречаю одну юную красавицу… Миша шумно вздыхает. - Ты мне рассказывал уже об этом раз сто! - Сегодня встретил её ещё раз, - мечтательно говорит Корф. Миша неодобрительно на него смотрит. - Ну? Владимир ухмыляется и смотрит мечтательным взглядом: - Умопомрачительное созданье! Поговорить опять не удалось… - Миха улыбается. - Так и не знаю, как её зовут… Миша становится серьёзным: - А как же… Лиза Долгорукая? Ты же её любишь? Владимир серьёзнеет. Спокойно: - Любил, когда был мальчишкой. - С бравадой: - Сколько воды утекло с тех пор! - А-а… Лиза знает? Что для тебя всё изменилось? Владимир уже мрачен. С расстановкой: - Надеюсь, что она уже давно нашла мне замену. Карета Долгорукой едет по лужайке. Таня отбегает от окна: - Пойдёмте скорее, барыня скоро будет здесь! Лиза даёт Сычихе денег: - Вот, возьмите вознаграждение за хорошие вести! - счастливо говорит она. Сычиха с любовью смотрит на Лизу: - Благодарю тебя! Он будет твой, никуда не денется! - А теперь ступайте, я хочу побыть одна! - Сычиха ласково улыбается и понимающе качает головой. Таня торопливо ведёт Сычиху к двери, та на ходу оборачивается и говорит Лизе: - Не слушай никого! Делай так, как я сказала! Едва за Сычихой закрывается дверь, Сонечка вскакивает и подлетает к Лизе: - Ты с ума сошла! Как ты могла пригласить в наш дом колдунью! А если мать узнает? Не представляю, что будет! Счастливой Лизе всё по барабану: - Ну не беспокойся, сестрица - это уж моё дело. Тебя не накажут! - Лиза ослепительно улыбается. - Колдовство, заговоры - не по-Божески это! Мне страшно! Лиза с горящими глазами мотает головой: - Предсказания Сычихи всегда сбываются, это все знают! Она просто сказала, что я выйду замуж за Владимира Корфа! Какое тут колдовство?? Соня недоверчиво качает головой: - Тебе понадобились доказательства его любви от старой колдуньи! Почему же он сам тебе не может это сказать? Лиза отворачивается от сестры, но продолжает упрямо твердить: - Он говорил мне! Он говорил… Перед отъездом в Петербург. Он любит меня! Он говорил, что мы поженимся! Сонечка рассудительно возражает: - Это было давно! Если человек влюблён, ему постоянно хочется видеть свою возлюбленную! Он отыщет лишнюю минутку, секундочку, чтобы с ней повидаться! - Сонь! Ну зачем ты со мной споришь! Ты же знаешь, что он сейчас далеко! Соня с отчаянием в голосе: - Тогда почему он не пишет тебе? - Был занят - только и всего! А доверять свои чувства бумаге он не хочет. Лиза раскрывает книжку и возвышенно читает: Я Вас люблю не оттого, что Вы прекрасней всех, Что стан Ваш негой дышит, Уста - роскошествуют, взор - востоком пышет, Что Вы - поэзия от ног до головы! Я Вас люблю. Без страха, опасенья Ни неба, ни земли, ни Пензы, ни Москвы, Я мог бы Вас любить глухим, лишённым зренья - Я Вас люблю за тем, что это - Вы. Глаза Лизы сияют, спохватившись, она говорит сестре: - Это не он. Это Денис Давыдов. Владимир говорил, что это его стихи о его любви ко мне. - Стихи красивые, но ты же знаешь - матушка против этого брака! Лизавета становится серьезной: - Если матушка будет против моего брака с Владимиром Корфом, я уйду в монастырь. Покончу с собой. Больше ни за кого замуж не выйду. Особенно за этого мерзкого старика Забалуева. Михаил идёт по коридору дворца, навстречу ему направляется Жуковский. - Князь Репнин? Вот и славно - я как раз искал вас. - Добрый день, Василий Андреич. - Добрый день. - Я не успел поблагодарить вас за участие в моей судьбе, - Миша улыбается. - Если бы не вы… - Полноте, полноте! Жуковский не выглядит особо радостным. - Служба вам предстоит весьма непростая. Возможно, вы меня ещё будете ругать за это назначение. - Надеюсь, у меня не будет повода? - Миша озадаченно нахмурился. Жуковский не ответил на вопрос. - Государь желает вас видеть. Михаил - позвольте мне вас так называть? - Сделайте одолжение. Жуковский берёт Мишу под локоть и, отводя в сторону, приглушённо говорит, осторожно подбирая слова: - Я обязан вас предостеречь. У государя императора своё понимание ваших обязанностей. Ваша должность… сродни искусству канатоходца. Один неверный шаг и… будьте осмотрительны. Михаил помрачнел и задумался. - Не принимайте поспешных решений. Если вам понадобится мой совет - я к вашим услугам! - закончил Василий Андреевич. - Я очень ценю вашу заботу, Василий Андреич, - и решительно добавил: - И не подведу! Обещаю. - Ну что же. Не будем медлить. Император не будет ждать. Михаил думает. Покои императора, где он недавно разговаривал с Александром. Император и Василий Андреевич встречают Репнина. Николай стоит спиной. - Поручик Репнин, подойдите ко мне. Жуковский кивает головой. Миша подходит строевым шагом. - У вас сегодня первый день адьютантства у моего сына. Я надеюсь, вы осведомлены о своих прямых обязанностях? - Так точно, Ваше Величество! - отчеканил Миша. - Так вот, помимо ваших прямых обязанностей, у вас будут поручения глубоко конфиденциального свойства лично от меня. Жуковский отворачивается, чтобы не смотреть на Мишу. Михаил сглатывает и радостно говорит: - Огромная честь для меня, Ваше Величество! - Не торопитесь! - говорит император и поворачивается к Репнину. - Эти поручения будут касаться Александра, но должны оставаться в тайне от него. Вы понимаете, о чём я говорю? Лицо Миши вытягивается. Он бросает быстрый взгляд на Жуковского. Василий Андреевич невесело смотрит на него и опять отворачивается. - Нет, - всё ещё не веря, говорит Миша. - Ваше Величество… Жуковский вмешивается: - Честность и прямота явно относятся к достоинствам этого молодого человека, Ваше Величество! - А по-моему, он хитрит! Тогда скажу прямо (Миша бледен, его губы плотно сжаты) - сегодня ваш долг - убедиться в том, что Александр больше не встречается с фрейлиной царицы Ольгой Калиновской. Миша сглатывает. Николай неожиданно говорит совсем другим, мягким голосом: - Хотите отказаться от моего предложения? - Михаил только открывает рот, как настроение Николая внезапно опять меняется - он опять суровеет: - Ну, впрочем, теперь я хитрю - вы не можете от него отказаться. Жуковский вздыхает. - Ваше Величество, вы должны дать молодому человеку время на обдумывание сей диспозиции. Николай не спеша подходит к Жуковскому: - Василий Андреич, я прошу вас - введите поручика в курс дела. Василий Андреевич покорно кивает головой. - От Жуковского в моей семье секретов нет. - Николай похлопывает его по руке. Всё это время Михаил стоит по стойке смирно. Когда император проходит ему за спину, поворачивается кругОм, приставляя шаг. - И последнее. - Николай внимательно всматривается в лицо Михаила. - Я уверен, вы догадываетесь, что ни я, ни Василий Андреевич не могут желать зла Александру. - Догадываюсь… Ваше Величество! - запинаясь, выговаривает Михаил. Николай выходит из зала, внимательно посмотрев на прощанье на Репнина. Михаил тут же поворачивается к стоящему с каменным лицом Жуковскому. - Что же это, Василий Андреич? Я должен… доносить на Александра? - Я воспитывал Сашу с восьми лет. Он может стать великим императором, поверьте. И что ещё важнее - Россия ждёт именно такого правителя, как он. Будет невосполнимой потерей, если страсти, свойственные неординарным натурам, помешают Александру выполнить свою миссию. - Но, в конце-концов, Александр не только наследник престола, но он ещё и просто человек, - со сдержанным осуждением в голосе говорит Репнин. - И имеет право на страсть и на любовь. Жуковский говорит с улыбкой: - Вы цитируете наследника! Но к счастью, в ваших словах я слышу, всё-таки, сомнение. Вы чувствуете - слова "престол" и "страсть" в одном предложении неуместны? Михаил хмуро размышляет. - Вы - благородный человек, Василий Андреич. Я должен довериться вам. Хотя, конечно, я не представляю всех последствий… Жуковский тоже неловко себя чувствует, делает над собой усилие и говорит: - Может возникнуть ситуация, когда я вам помочь уже не смогу. Невыполнение своих приказов царь считает предательством. Подумайте. Поступай по совести, но помни о долге. Тогда ты не будешь считать себя доносчиком… А другие на назовут тебя предателем. Миша не весел. Александр заходит в комнату, где сидят фрейлины. - Ольга, я… хочу поговорить с вами. - Хорошо, Ваше Высочество. - Калиновская приседает в реверансе, в её глазах смешинки. Другие фрейлены выходят, сделав реверанс Александру. Ольга говорит одной из них, что задержится. - Что Вашему Высочеству будет угодно? - Иди сюда! - шепчет Александр, сжимая Ольгу в объятиях и начиная страстно её целовать. Ольга отталкивает Алекса с нежным смехом: - Ты с ума сошёл! Нас могут увидеть! - Да пусть видят! Надоело прятаться! - голос Алекса прерывается от страсти. Калиновская опять его отталкивает: - Но… если твой отец узнает? - Да причём здесь мой отец?? - При всём, Александр. Я так боюсь. Александр нежно смотрит на Ольгу. - Ничего не бойся. Я… никому не дам тебя в обиду! Ты… собираешься на маскарад? - Да, я обещала подругам. - И ты будешь там танцевать? - в голосе и лице Саши намёк на ревность. Ольга с нежностью смотрит на него: - Если ты позволишь… - Конечно. Позволю. - У Алекса в глазах появляется хитринка. Ольга подходит ближе. - Мне так грустно думать, что мы не сможем танцевать вместе. - Ольга… Ольга, я… Я тебе обещаю, что когда-нибудь мы будем танцевать на глазах у всего мира. Ольга с грустью качает головой. - Оля! - Александр опять её страстно целует.
Екатерина: Особняк Корфов. Анна поёт, играя на рояле: "Сей поцелуй, дарованный тобой…" Преследует моё воображение…" Владимир доходит до открытой двери, останавливается, глядит на Анну, потом отступает назад. В его глазах - боль и что-то, похожее на нежность. Лицо его на миг делается несчастным. Он прикрывает глаза, сглатывает, а затем сощуривается и жёстко сжимает губы, как будто в чём-то себя убеждая. Отвратительная усмешка - и Владимир уже стряхнул с себя это мимолётное наваждение - теперь он зол. С яростью пытается ослабить воротник, затем решительно входит в комнату. "И в шуме дня, и в тишине ночной Я…" Анна вскакивает со стула. - Что же вы прекратили петь? - спрашивает Владимир с ёрнической интонацией, твёрдыми шагами приближаясь к Анне, неотрывно смотрящей на него своими большими глазами. - Насколько я понял, это обычное занятие для наших крепостных в часы досуга, - Владимир делает акцент на слове "крепостных" и "обычное", взгляд его недобрый, а тон на грани издевательского. - Но ваш отец разрешил мне. - Анна не оправдывается, видно, что она хочет избежать конфликта и делает попытку уйти. - Ну ещё бы. Только… отца сейчас рядом нет. Владимир повернул голову к двери, чтобы убедиться, что его действительно нет, и продолжил: - Пение не поможет, когда вас будут пороть… Анна поднимает голову и смотрит ему в глаза. Лицо её кажется спокойным, но складка в уголке губ выдаёт напряжение. - …на конюшне. - Если господин барон… Если Иван Иванович так решит… - она поворачивается и опять пытается уйти. - Стоять! - голосом полкового командира выкрикнул Владимир с ужасной гримасой, его рука взметнулась, чтобы преградить дорогу Анне, и повисла в воздухе, когда она замерла с испуганными глазами. За спиной Анны лицо Владимира опять перестало выглядеть лицом жестокого мерзавца, он сглотнул и облизал губы. Видно, каких усилий ему стоит сохранять злобную маску. - У меня для вас есть… поручение. - Замершая рука медленно и неохотно опускается вдоль кремового рукава, как будто её владелец борется с неодолимым желанием дотронуться до него. - Я надеюсь, я не должен вам напоминать, что вы должны выполнять мои поручения. - Владимир смотрит на Анну, стоящую к нему спиной, с напряжённым вниманием. За её безмятежным спокойствием скрывается боль, её выдают глаза. Когда она поворачивается, Владимир расслабляет лицо и быстро прячет опускавшуюся руку за спину. - Все мои поручения. Анна поднимает на Владимира глаза. - Конечно. Что прикажете. Не глядя на Анну, Владимир начал: - Мои сапоги отвратительно вычищены. - Затем он посмотрел ей в лицо и, яростно буравя Анну взглядом, добавил: - Идите надрайте их. Так, чтобы я мог видеть в них своё собственное отражение. - Это всё? - Не-ет! После сбегайте в лавку Мозеса за бутылкой шампанского. Анна безмятежно смотрит на него и спокойно спрашивает: - Я могу идти? - Её выдаёт только лёгкая хрустальная нотка в голосе. Владимир, нарочито учтиво:- Да. Извольте! - и делает приглашающий жест рукой. Анна уходит. Он смотрит ей вслед, и лицо его постепенно становится несчастным. Входит барон Корф. - А где Анна? Она же только что была здесь. Начиная отвечать, Владимир не смотрит отцу в глаза. - Я отправил её по делам. - Он поднимает голову. Прямой взгляд. - Что ещё за "дела"? - С подозрением спрашивает Иван Иванович. - Я приказал ей купить мне шампанского. Хочу отметить награду, которую я получил сегодня в корпусе. - Владимир выжидающе смотрит на отца. - За лучшую стрельбу. Барон качает головой с улыбкой: - Награда за лучшую стрельбу? Что же! Похвально-похвально. - Владимир потупился и криво улыбнулся. - Впрочем, Корфы всегда метко стреляли! Послушай, неужели нельзя было послать за вином кого-нибудь из слуг? - По лицу Владимира видно, что он готов к такому повороту разговора. Его глаза затуманиваются, лицо принимает отрешённое выражение. Затем он пожимает плечами и делает вид, что не понимает, о чём идет речь: - Она и есть служанка. - Не в этом доме, - медленно и с достоинством говорит барон. - Позови её, пусть вернётся. - Владимир смотрит в сторону. При словах барона - Ей нужно готовиться к сегодняшнему вечеру - он потрясённо смотрит на отца и недоверчиво спрашивает: - Она что, будет там петь? - Да. - Зачем это нужно?? - У неё - редкий талант, - с гордой улыбкой говорит барон. Такой дар нужно развивать. Владимир мгновение печально смотрит на отца и затем с силой говорит: - Так пускай. Поёт. В КРЕПОСТНОМ театре! Чтобы услаждать слух хозяев! - Владимир отходит от отца с застывшим лицом: - На балу ей совершенно не место! Не следовало тебе привозить её в Петербург, отец. - Как ты смеешь… судить мои поступки! Барон разворачивается и уходит. Владимир потрясённо смотрит вслед отцу. У дверей Иван Иванович разворачивается: - Мне очень жаль, Владимир, что ты всё понимаешь так превратно. Лицо Владимира совершенно открыто и лишено обычной защитной маски, а глаза наполнены болью. Кабинет цесаревича. Михаил стоит с открытой папкой в руках, Александр что-то пишет за письменным столом. Михаил: - Я получил отчёт от интенданта Вашего Высочества. И проверил фуражирование вашего полка. - Оставьте вы этот тон, Репнин, - рассеянно говорит Александр. В одной руке у него перо, обмокнутое в чернила, другой он листает книгу. - Не уподобляйтесь солдафонам моего батюшки. Репнин далает над собой усилие, чтобы не повестись, и продолжает читать официальным тоном: - Также я ознакомился с жалобами и представлениями, направленными на имя Вашего Высочества. Алекс отрывается от книжки. - Репнин! Помогите мне закончить письмо! - Миша несколько удивлён. - Что-нибудь оригинальное и… с чувством! - Простите… А кто получатель? Александр смотрит, словно удивлён наивности Михи. - Женщина! Ну же, Репнин! Как можно успокоить любимую женщину? У Михи забегали глаза. - Боюсь, тут я не смогу вам помочь. Алекс откинулся в кресле: - Вы… - протянул он с улыбкой, - вы, что же, никогда не любили? Миша изо всех сил борется за то, чтобы выглядеть официально: - Нет! Пока не удостоился такого счастья. Цесаревич усмехнулся. - А знаете, я вам даже завидую. - И, придвинувшись к столу и опять взяв в руки перо, как бы невзначай добавил: - Да! Сегодня вечером мне понадобится ваша помощь. Дело секретное. - Михаил сглотнул. - Поедем в вашей карете. И мне будет нужно кое-что из одежды - например, маска. - Александр сделал вид, что вернулся к письму. - Маска? - спросил Михаил, уже понимая, что ничего хорошего ему от этой затеи не будет. - Да. - Могу я узнать, для чего такая секретность? - Миша облизал пересохшие губы. - А вот это лишний вопрос, мой друг Репнин, - Алекс ясными глазами посмотрел на Репнина. - Вы же мой друг? Миша предельно незаметно дёрнул головой. - Не позволяйте мне усомниться в вашем назначении. Вы свободны. Поклонившись, Михаил вышел. Поместье Корфа. Полина смотрится в зеркало, пытаясь втиснуться в светлое платье. Открывается дверь, входит Модестович. Полина прихорашивается. Модестович снимает цилиндр. - Ну как, Карл Модестович? Хороша я? - Красавица. Развернув Полю спиной к себе, Модестович обнаруживает не сошедшиеся крючки. - Похоже, это платье Анны? Полина продолжает вертеться перед зеркалом. - Ну и что с того? Разве на мне оно хуже смотрится? Модестович, бархатистым тоном: - Прекрасно смотрится! Отлично сидит. Полина: - Не понимаю, почему барон дарит Анне такие красивые платья, а мне - ничего! Она - такая же крепостная, как и я. Она ездит в Петербург, носит дорогие платья… Строит из себя дворянку! Модестович, разваливаясь в кресле и утирая пот со лба платочком: - Ну, жизнь несправедлива! Ты-то уж конечно заслуживаешь всего, что имеет Анна. И даже большего! - Ну за что? Почему ей, а не мне? - Да потому что… Да потому что барон - дурак! Полина возражает: - Человек, сделавший такое состояние, не может быть дураком. - Очень скоро он станет нищим, - Модестович разводит руками: - Умным, но нищим. - Это уродина Анна опередила меня в его постели, - злобно бормочет Полька. Модестыч с заблестевшими глазками возражает: - Справедливости ради… вовсе она… не уродина! - Вертит в руках серебристую карнавальную маску, - Однако, сдаётся мне, здесь замешано нечто иное. Здесь не в постели дело. - (Полина всё прихорашивается перед зеркалом.) - Не думаю, что Анна соблазнила барона. Сколько ему лет, в конце-концов? Соблазнила! Барон, конечно, любит Анну, но любит… скорее, по-отечески. - Знаю я таких невинных овечек. - Полинка надулась. - Я хочу это платье! Модестыч досадливо взмахнул рукой с театральной маской: - Ну прекрати, душа моя! Зачем тебе старое платье Анны? - Подходит к ней, загораживая зеркало: - Я куплю тебе сто новых платьев! - достаёт из кармана сюртука нехилую пачку. - Вот! - Вертит ею перед Полькиным носом, та, затаив дыхание, смотрит. - Только что получил. У княгини Марии Алексеевны Долгорукой. Чего тебе хочется, душа моя? - Поля вертит в руках пачку и морщит нос. Модестыч удивленно смотрит на неё. - Что-то пачка тоненькая? А где остальные? - Остальные… - Модестович заскрежетал зубами, - эта старая ведьма пока не отдала. Полька выговаривает: - А ну как вернётся барон Корф и обнаружит, что ты здесь наворотил! Этим ты не покроешь даже то, что украл у него! - Да тише ты! Тише! - прячет деньги обратно в сюртук. - Не обнаружит. Обнимает Полинку сзади. - У меня есть план. Поместье Долгоруких. Таня ведёт Сычиху вдоль веранды, оглядывается. Мимо проезжает карета Долгорукой. Таня не ждёт от этого зрелища ничего хорошего. Из окна кареты выглядывает Марья Алексеевна. Она тоже не выглядит обрадованной. Таня пытается вбежать в дом. - Поди-ка сюда, милочка! Поди-поди! - Зовёт Марья Аексеевна ласковым голосом. Лакей Долгорукой отворачивается. - Ближе! - Кто это был? Таня молчит. - Я тебя спрашиваю. - К-к-колдунья. Сычиха. - Знаю, что Сычиха. - Таня бысто-быстро кивает головой. - А как ты посмела её в дом привести? Таня часто замотала головой. - Чей приказ исполняла? - Никакого приказа не было! Для себя приводила! - Врёшь, - протянула Марья Алексеевна с приятной улыбкой. - Ах ты дрянь! Врёшь! - Лизкин приказ исполняла? - Нет! - отчаянно отрицает Татьяна. - Для себя приводила! Долгорукая даёт Тане по морде, та вскрикивает. - Врёшь! Дрянь! - Таня, всхлипывая, утирает лицо платком, накинутым на плечи. - Врёшь, признавайся! Татьяна встаёт перед Долгорукой на колени: - Для себя, барыня! На жениха погадать хотела. Долгорукая, похоже, несколько раз стукнула её руками по голове, но не особо старалась. - Будет тебе жених! Кнут ременный! В свинарнике сгною! Мерзавка! А то, что для Лизки водила - так знаю про то. Я ей сейчас покажу! Таня выпускает из рук полу плаща уходящей Долгорукой, за которую во время этой сцены держалась, и опускается на землю, отчаянно плача. Долгорукая, распахивая двери, влетает в комнату, где Лиза читает томик стихов Дениса Давыдова, а Соня стоит за мольбертом. - Как ты посмела? Позвать в дом эту старую ведьму? - Подбоченивается. Лизка невозмутимо: - Как посмела - то моё дело. Предсказания Сычихи всегда сбываются. - И демонстративно продолжила своё занятие, отвернувшись от маменьки. Долгорукая с удивлением: - Дерзишь? Матери? - Лизка делает вид, что с увлечением читает. Долгорукая с увещевательными нотками в голосе: - Не выйдешь ты замуж за Владимира Корфа! Никогда! Лизка злорадно: - А вот и выйду. - Маман выхватывает у неё из рук книжку: - Прекрати читать! Барон Корф не вернул долг моему мужу - царствие ему небесное - и твоему отцу, а по их договору имение Корфов принадлежит мне! Так что твой разлюбезный Владимир остаётся ни с чем! Лиза сидит с наплевательской улыбочкой руки-в-боки. - А я не выдам свою дочь, - Марья Аексеевна швыряет томик на стол, - за нищего! - Но ведь есть бумага, подтверждающая выплату долга! - подковырнула маменьку Лизавета. - Бумага? - с искренним удивлением спрашивает Долгорукая в дверях и торжествующе прибавляет: - Нет никакой бумаги! - помахивает веером. - И никаких доказательств нет! О выплате бароном Корфом долга. Лизавета кидается было вслед за маменькой, останавливается. С тревожным выражением лица поворачивается к Соне. Питер. Привратник барона Корфа у ворот особняка объясняет что-то Анне, показывает рукой. Анна счастлива оказаться на улице - идёт, улыбается, размахивает розовой сумочкой, люди отвечают на улыбку Анны. По улице идёт цветочница с корзинкой розовых роз. Анна видит, как одна роза падает из корзинки на тротуар. - Эй, подождите! - Анна кидается через мостовую к розе, поднимает её и протягивает цветочнице. - Вы обронили! Из-за поворота показывается бричка с несущимися лошадьми. Слышатся тревожные голоса, на лице цветочницы испуг, крики извозчика: "Куда! Куда понесли! Тпр-ру-у-у!" Испуганное лицо Анны, с её волос спадает розовая шляпка. Репнин, сидящий в бричке, кричит извозчику: - Стой, скотина! Стой! Ржание и стук повозки усиливаются, Анна очень испугана. Закрывает голову рукой. Анна улыбается своей доброй улыбкой. Михаил стоит перед Анной потрясённый, держит в одной руке её платок. Машинально снимает фуражку, растерянно говорит: - Хорошо, я н-не буду ругать. - Утирает её платком лоб, тоже, по-видимому, машинально. Они молчат. Анна смотрит на него своими ясными глазами. Извозчик кричит: "Эй, барин! Ехать пора!" Анна отвлекается на его окрик, а Миша, ни на что не обращая внимания, потрясённо смотрит на её лицо. - Извините. - Анна разворачивается и ускользает. Миша всё ещё тормозит. Обращает внимание на то, что в его руках всё ещё находится Анин носовой платок. Миша протягивает руку и говорит: - Подождите! Куда же вы… Подождите… И всё продолжает смотреть ей вслед. Потом его глаза начинают сиять, и лицо озаряет улыбка. Бричка Миши заезжает в ворота особняка Корфов. Миха и Владимир в гостиной, освещённой свечами. Владимир сидит задумчиво на полосатом диване и курит трубку. Михаил стоит у окна, листая какую-то книгу. - Мне придётся отказаться от наших планов на вечер, - говорит Миша. - Дела. Владимир вопросительно смотрит на него. Михаил подсаживается к нему на диван и шутливо говорит: - Жаль, что не смогу увидеть твою новую даму сердца. Владимир усмехается: - Служба взяла в оборот? Ну рассказывай, как прошёл первый день у наследника? - и отпил глоток из рюмочки. - Слушай. Раскрываю государственную тайну, - Михе не весело. - Сразу попал между двух огней. - Владимир внимательно слушает, затягиваясь. - Николай требует, чтобы я не пускал Александра к его новой… девушке, Александр - кажется, её любит. - Тебе непонятно, что делать? - наморщил лоб Вовик, пытаясь сообразить, как лучше поступить Михе. - Совершенно непонятно. Я служу Александру! - Но, в конечном итоге, ты служишь царю, - разумно замечает Вовик. - Я слышал, что нынешняя любовница Александра - полячка. Глупость влюбляться в женщину другого положения. - Лицо Владимира крупным планом - мгновение он смотрит в пустоту, затем щёлкает языком и затягивается. Мишель счастливо улыбается с таким видом, как будто хочет сказать, что Владимир ничего не понимает в любви. - Жизнь не идёт по правилам! А любовь всегда слепа! Неужели, Володя, ты никогда не влюблялся? - Я влюбляюсь! - говорит Владимир бархатистым голосом с плутовской усмешкой. - Ка-аждый день… в новую женщину. Но сегодняшняя… это нечто особенное! Ты бы её видел! - Послушай! - С волнением в голосе начинает Миха. - Я сегодня встретил та-акую барышню! - мечтательное выражение. - Ну-ка! Ну-ка, рассказывай, кто такая… - оживляется Владимир. - Тебе понадобится оценка, совет твоего товарища… - тыкает трубкой в грудь Михаила. - Миша серьёзен. - Ничего не говори! Есть такие женщины… - Миша не может выразить мысль. - О-о-о… - Ну, ты понимаешь. Владимир с доброй усмешкой: - Я вижу, дело серьёзное. Поручик Репнин, известный литератор, поэт фактически… не может подобрать слов… Михаил прерывает его и пытается свернуть на другую тему. Владимир продолжает улыбаться: - Слушай… Я тебе наговорил тут про царя и… Что со мной происходит? - Мишель глупо и счастливо улыбается. Владимир: - Меня дворцовые интриги не интересуют, а ты - …, - говорит он со скрытым весельем, - ты, похоже, вместо государственных дел… - Миша пытается справиться с собой, Владимир неожиданно заканчивает: - будешь ночевать у спальни наследника. - Не выдерживает и смеётся. - Попал ты в Ощип, братец! Анна откидывает тюлевую занавеску и смотрит в окно. Владимир провожает Михаила, садящегося в ту самую бричку. Кучер и слуга барона беседуют между собой. Владимир и Михаил смеются и обнимаются на прощанье. Анна улыбается. Михаил поднимает голову и видит в окне Анну. Он, не веря, смотрит на неё. Анна, прижимая к груди розу, отходит в глубину комнаты. К ней подходит улыбающийся барон Корф с открытой шкатулкой в руках. - Вот одна вещица, она непременно принесёт тебе удачу сегодня вечером. - Анна заглядывает в шкатулку - там, на чёрном бархате, лежит золотое колье с красным камнем: - Какое красивое. - Я хочу, чтобы ты одела его на сегодняшнее выступление, - нежно говорит барон и протягивает ей шкатулку. - Ну что вы! Оно же стоит целое состояние. Мне неловко. - Анна отворачивается и пытается выглянуть в окно. Иван Иванович удивлённо спрашивает: - А ты разве не знакома с Михаилом Репниным? Он - большой друг Владимира. Анна опускает глаза, потом смотрит прямо на Ивана Ивановича: - Я не знакома ни с кем из друзей Владимира. - Миша из очень уважаемой семьи. Вы бы подружились. Иван Иванович не спеша надевает колье на Аню. - Расскажите лучше про ожерелье, - просит Анна, чтобы отвлечь его внимание, и снова бросает взгляд в окно. - Когда-то, - тоном рассказчика начинает Иван Иванович, застегивая застёжку, взгляд его при этом затуманивается, - его носила прекрасная женщина… - Задумчиво: - Она была бы рада видеть его на тебе… Анна отворачивается от окна, в которое всё время вглядывалась во время рассказа (из-за чего наверняка всё прослушала), поворачивается лицом к Ивану Ивановичу. Тот с любовью и гордостью смотрит на неё: - Пусть говорят, что хотят. Ты - дворянка. - И, перед тем, как выйти из комнаты, нежно поправляет Анне волосы. Едва оставшись в одиночестве, она бросается к окну, но из всех там остался только слуга Корфов. Слышен стук колёс. Колышется опускающаяся тюлевая занавеска. Анна как-то поникла. Поместье Корфов. Полька сидит в Анькином платье на диване, сложив руки на груди. - Ну, и как вы собираетесь отвлечь старого Корфа от недостач, которые наделали? Модестыч философски изрекает: - Миром правят страсти и привязанности. - Теперь видно, что разговор происходит за кулисами довольно большого театрального зала с двумя ярусами балконов. Модестович выходит на сцену, Полька следует за ним. Он идёт к середине сцены, разводит руками и торжественно провозглашает: - Весь мир - это большой театр! - А? Как мысль? Сам придумал. Поля с неодобрением поглядывает на него и уныло говорит: - Обыкновенная мысль. Так что, новый спектакль? Цыгане? - начинает подкалывать. - Заезжий цирк? Хотите сыграть на том, что старый Корф неравнодушен к театру? Модестыч, ни на что уже не обращая внимания, увлечённо рассказывает свою идею: - К приезду барона поставлю "Ромео и Джульетту"! Его любимое… Выберу на главную роль первую красавицу в поместье… - Полина теребит тесёмки Аниного платья. - И старик забудет обо всём на свете! Потяну время… Выжду! Потом Долгорукая приберёт поместье барона к рукам, мы вытащим из неё обещанное вознаграждение, и я наконец-то куплю себе титул и поместьице в Курляндии. - Модестыч в абсолютном восторге от своего плана. Полина кокетливо повертелась, стрельнув глазами: - И красотку уже присмотрели? Модестыч хмыкнул, пошевелив усами. Вечер. Дом Долгоруких. Соня рисует углём портрет Лизы, которая нервно расхаживает по комнате. - Если maman отнимет у Корфа землю, я потеряю все шансы выйти замуж за Владимира. Нужно что-то придумать! - А у тебя были шансы? - спрашивает благоразумная Соня, делая очередной штрих. - Очнись! Владимир уже несколько месяцев тебе не пишет. - Лиза недовольно глядит на Соню. - А может, он увлёкся кем-то в Петербурге. Там столько знатных и красивых девушек… - Ему нет дела до других девушек, - спокойно и абсолютно уверенно говорит Лиза. - Лиза, я говорю это для твоего же блага… Просто удивительно… Ты ведь старше меня, а ничего не понимаешь. - Лиза подходит к Сонечке. - Тебе будет очень больно потом. - Всего шесть месяцев назад я была в Петербурге, - воспоминания окружили Лизу. - И Владимир водил меня на бал. И он смотрел на меня с такой нежностью! - Соня с грустью глядит на Лизу. - Больше никого не замечал!
Екатерина: 2 серия Автор описания: Анна Владимир с улыбкой светского обольстителя держит в руках, одетых в белые перчатки, два бокала с шампанским. Его улыбка становится шире, он идёт к Лизе. Лиза широко распахнутыми глазами смотрит на него. "Шампанского?" - предлагает Владимир ободряющим голосом. - "Спасибо. Я никогда не танцевала на балу и не пила шампанского!" - "Попробуй!" - любезно говорит Владимир. - "Шампанское хорошо освежает после танца." - Они чокаются бокалами. - "Здесь столько блеска и света и… И… и ты! Я так скучала по тебе!" - Владимир растягивает губы в улыбке. - "Я тоже скучал. Хорошо, что maman отпустила тебя на этот бал." - Лиза улыбается во весь рот. - "Ну. За тебя!" - Они чокаются ещё раз. Владимир - весь сдержанная любезность. Смотрит на Лизу роковым взглядом и медленно подносит свой бокал к губам. - "Не смотри на меня так!" - смущается Лиза и, потупив глаза, отпивает глоток шампанского. - "Когда люди чокаются, они должны смотреть друг другу в глаза. В гла-за." - Флирт слегка развлекает скучающего Владимира. Лиза воспринимает всё всерьёз. - "Повторим?" - "Ага" - Лиза с горящими глазами подставляет бокал для "правильного чокания". - Владимир, глядя исподлобья, элегантным движением чокается и пьёт, удерживая Лизин взгляд. - Мне казалось, что кроме нас на балу… что там… в целом мире! - никого нет. Мы с ним одни. - Целый калейдоскоп сладостных воспоминаний отражается на лице Лизы. - После той ночи я уверена, что мы будем любить друг друга вечно. Площадка перед парадным входом во дворец, где дают бал-маскарад. Лакеи в красных ливреях стоят вдоль дорожки, Пьеро и Коломбины, феи и волшебники спешат войти внутрь. Повсюду шум разрывающихся огней фейерверка. Из остановившейся кареты показывается Владимир в парадном белом мундире с орденом на груди и в чёрной полумаске. Взглядом скользит по пробегающим мимо в маскарадных костюмах девушкам. Ухмыляется, выходит из кареты. Не спеша поднимается по лестнице, окружённый пёстрой толпой, целует ручки знакомым дамам, берёт у лакея шампанское и, залпом выпивая, ставит на поднос пустой бокал к нетронутым. Владимир обводит взглядом бальную залу с танцующими парами, словно кого-то ищет. Натыкается взглядом на Ольгу Калиновскую, обмахивающуюся веером и разговаривающую с подругой. Они с Лизой смеются, кружась в танце. - "Ты не представляешь, как нам было скушно жить в этой глуши!" - оживлённо делится переживаниями Лизавета. - "Когда мама разрешила мне поехать в Петербург, я была без ума от счастья! Тут так красиво - придворные дамы, …" - Владимир делает вид, что внимательно слушает. - "… их туалеты…" - Калиновская в сиреневом платье обмахивается веером, отделанным такого же цвета перьями. Ловит взгляд Владимира. - "Когда мы с тобой поженимся…" - мечтает Лиза. - "…я буду счастлива жить в Петербурге!" - Вова ловит ответный взгляд. Лицо Калиновской завлекает. Над белокурой головкой Лизы они смотрят друг на друга. Владимир решительно идёт в сторону Калиновской. Остановившись перед ней, он коротко кивнул в сторону мило щебечущих фрейлин и сказал, глядя прямо в глаза: - Сударыня! Позвольте пригласить вас на этот танец? Калиновская демонстративно показывает, что разговор с подругами привлекает её гораздо больше, но те вежливо уходят. - Полгода я искал встречи с вами. Вы тогда на балу были самой красивой! И сегодня здесь, - Владимир обвёл взглядом бальный зал, - нет никого лучше вас! Калиновская без всякого интереса оглядела Владимира. - Вы решили раздать все ваши комплименты? Сохраните несколько для других случаев! - Не глядя на него, неохотно присела в реверансе и взяла предложенную Владимиром руку. Они влились в круг танцующих. Наташа Репнина в обществе двух других фрейлин лакомится мороженым. - Посмотрите на эту пару! - говорит одна из них. - Он уверяет её в любви, а она смотрит на него, как на пустое место! Он словно танцует с куском льда! Показывают каменно-холодное лицо Калиновской, танцующей с Корфом. - Она - любовница Александра! - говорит вторая фрейлина. - Какое ей дело до обычного офицера? - Ну что вы! Это всего лишь слухи! - мило говорит Наташа, пытаясь оградить подругу от сплетен. - Наташа, от таких слухов дети родятся! - поучительно отвечает эта же девушка. - Ну хорошо, а что тут такого? Александр молод, в конце концов. Должны ведь у него быть увлечения? - не отступала Наташа. - Но увлечения не должны заходить так далеко! Я была при дворе, когда царь велел Александру больше не видеться с ней. - Представляете, как бы он расстроился, если бы Александр появился с ней на балу? - подхватила другая фрейлина. Галантный Корф что-то нашептывает Калиновской, но та танцует, демонстративно отвернув от него абсолютно бесстрастное лицо. Продолжается разговор: - Александр не может появиться здесь. Эта полячка - хитрая лиса. Она соблазнила наследника, а здесь веселится с другими! Только я не пойму - какая ей в этом выгода? Он всё равно не женится на ней! - Неужели в наше время молодому человеку и девушке нельзя влюбиться просто так? - неодобрительно говорит Наташа. - Не из-за выгоды? - она поднимается и уходит, не в силах больше это выслушивать. Её собеседница пожимает плечами, как бы говоря: "а что в этом такого?" На вечерней улице горят фонари, ходят люди. Одни куда-то спешат, другие не спеша прогуливаются. Алекс и Репнин едут в карете. Александр с интересом глядит в окно, Михаил мрачен. - У меня важное дело на маскараде, - говорит цесаревич. - Репнин! Прошу вас остаться во дворе и наблюдать за улицей! - Михаилу это очень не нравится. - Если появится кто-нибудь из людей моего отца, дайте мне знать, - цесаревич надевает расшитую серебром чёрную полумаску. - Дело… какого свойства? - сдавленным голосом спрашивает Миша. - Личного… свойства. - отвечат Алекс. Александр выходит из кареты, оглядывается по сторонам: - Делайте то, что я вам велю. И не задавайте лишних вопросов. - Репнин в изнеможении откидывается на сиденье. Из открытой дверцы кареты выбирается барон Корф, помогает выйти Анне. Аня очень взволнована. Беспомощно озирается по сторонам - на спешащих людей и огни фейерверков. - Мне страшно! - Тебе нечего бояться! - твёрдо говорит барон. Они идут к воротам: Барон - изысканно опираясь на трость, Анна - нервно оглядываясь. У самого входа она не выдерживает: - Ой, нет! Я… н-не могу. Я не пойду! Мне правда страшно… Ну… ну подумайте! Кто - эти люди, и кто - я… Крепостная, которую Бог наделил никому не нужным талантом. Барон Корф щурится. - Жа-аль, если ты считаешь свой талант никому не нужным. Очень жа-аль… Впрочем, не буду тебя переубеждать. - Он повернулся спиной к Анне и прошёл несколько шагов, затем обернулся. - Решение, которое ты должна принять, очень важно. Оно окажет влияние на всю твою дальнейшую жизнь. Реши сама: переступать тебе этот порог или нет. Анна неподвижно стоит, живут только её глаза. Она, как загипнотизированная, смотрит на барона. - Хорошо, - говорит он, пряча улыбку. - Оставайся здесь. И, повернувшись, уходит, закрывая лицо маской. Оставшись одна, Анна мгновение собралась с силами, и затем, гордо вскинув голову, приложила маску к лицу и решительным шагом пошла вперёд. Ночное озеро, стрекот кузнечиков, огни в окнах поместья Корфов. Модестович и Полина на сцене за кулисами в театре поместья. Модестович развалился на диване, Полина выступает через пустую раму от зеркала. - И кто, кроме меня, подойдёт для главной роли? А? Карл Модестович! Тот думает, приложив руку ко лбу. - Да никто! - сама себе отвечает Полина. - Посмотрим. Посмотрим… - совершенно без энтузиазма отвечает Модестович. Полино лицо становится несчастным. - Это очень важная роль, - задумчиво говорит он. - От неё может зависеть многое. - Я ИДЕАЛЬНО подхожу. Гораздо лучше, чем эта шлюха Анна! Она только воображает, что может петь и играть. Не понимает, что позорит себя! - с жаром говорит Полина, с надежной глядя на Карла Модестовича. - Я… могу… выбрать тебя на главную роль, - как бы размышляя, говорит Модестович. - Полина тотчас заулыбалась. - Душа моя. - Модестович стрельнул глазками в её сторону. - Но! - Обойдя диван, он пристроился к Полине под раму от зеркала. - Что я получу взамен? Полина молча проводит руками по плечам и чуть приспускает платье. Лукаво глядит на Модестовича. Он заглядывает за декольте. Анна стоит в прихожей дворца. Вокруг веселятся люди. Она озирается. Ей не по себе, но она держится. В нескольких шагах, у подножия лестницы, лукаво выглядывает из-под маски барон. Наконец она набирается смелости для того, чтобы подняться наверх, и поворачивается. Тут же видит барона и радостно бросается к нему. - Иван Иваныч! Вы ждали меня? - с лукавой улыбкой подносит к лицу маску. - Я верил, что ты придёшь, - из-за маски ответил барон. Они одновременно опустили свои маски. Барон нежно улыбается: - Я рад, что мне не пришлось стоять долго. - Простите меня, что я заставила вас ждать меня здесь, на сквозняке, - сказала Анна, и добавила с тихой страстью в голосе: - Я не подведу вас, Иван Иваныч! - Конечно, не подведёшь. - Голос барона полон любви и доброты. - Аннушка. И барон повел Анну вверх по лестнице. К двум фрейлинам, которых оставила Наташа Репнина, подсела третья. Все трое занялись рассматриванием танцующей с Корфом Калиновской. - Вы сверкнули для меня звездой, - Владимир ведёт Ольгу в танце. Она в светлом платье, на шее жемчужное ожерелье. Волнистые волосы тоже украшены жемчугом. - Таинственной. И недоступной. - Отлично придумано, - лаконично отвечает Ольга, не скрывая иронии. - Что ещё? - Чудесней вас нет никого на свете, - убедительно говорит Корф, улыбаясь. - В вас чУдно всё - даже то, что я не знаю вашего имени! Фрейлины смеются, прикрываясь масками, наблюдая за этой сценой. - Сказать моё имя? - спрашивает Калиновская. - Не надо! - быстро возражает Корф, улыбаясь. - Вы всегда были для меня тайной. Так останьтесь же ею! - Porceau? - Ольга всё же заинтригована. - Не хочу портить этот волшебный вечер… - довольный Корф целует Ольге руку. - …земными именами. - А вы… не далеки от истины. - Вы меня интригуете. - Да. Я. - Ольга обходит Корфа в танце. - А ваше имя можно узнать? Согласно фигуре танца, Корф встаёт на одно колено, Ольга кружится вокруг него. - А вы не хотите, чтобы и я для вас остался незнакомцем? - С широкой улыбкой Владимир прикладывает губы к кайме взметнувшегося платья Калиновской. - Секреты не в моём вкусе. И так большая часть моей жизни проходит в тайне. - В последних словах Калиновской сквозит горечь. - Лучшая часть. Александр в чёрной маске, со следующим по пятам за ним Репниным, величественно входит в зал, раскланиваясь по пути. - Ваше высочество! - Репнин… Что вы здесь делаете?? - Ваше высочество, позвольте мне предостеречь вас… Александр небрежно отмахнулся от Михаила рукой, держащей перчатки. - Не позволю. - И всё-таки я обязан предостеречь вас от необдуманного поступка. - Ничего не желаю слушать. - Ваше высочество. Ваши встречи с Ольгой Калиновской могут иметь неприятные последствия. Александр остановился и неверяще усмехнулся. - Вы смеете мне указывать? А вы выдали себя, поручик! Впрочем, я догадывался, что у вас есть особое распоряжение от императора. - Александр повернулся к Михаилу. - Ну так идите и доложите: я встречаюсь с Ольгой Калиновской. - Я не буду докладывать, - мрачно сказал Михаил. - Ваше высочество. - Сделали выбор между царём и наследником? Похвально! К вашему сведению, царём я становиться не собираюсь. - Александр продолжил свой путь. Задетый за живое Михаил заговорил с каменным лицом: - Прежде всего я служу отечеству, и мне бы искренне хотелось… чтобы вы понимали это… - закончил он в пустоту. Александр твёрдой походкой шёл по залу, оглядываясь по сторонам. Среди танцующих пар он увидел Ольгу, кружащуюся в танце вокруг Корфа. Взгляд его в прорезях маски становится недобрым. Владимир, кружа Ольгу: - Хочу, чтобы этот танец не кончался никогда! - Этот танец был обещан мне, прошу прощения, - цесаревич подхватил руку Ольги и повёл дальше, оставив Владимира с его рукой, повисшей в воздухе. Ольга и Александр танцуют, не отрывая друг от друга сияющих глаз. Владимир неверяще наблюдает, как они уходят. - Но, сударь… - его никто не слышит. Владимир не на шутку разозлён. - Неслыханная наглость! Дом Долгоруких. Стрекочут кузнечики. Забалуев подходит к комнате, перед которой стоит Таня. - Барышня просила не беспокоить её, сударь! Забалуев хватает Таню за талию и отталкивает от двери, та вскрикивает, виновато смотрит на открываемую им дверь. - Надеюсь, меня она захочет видеть? - с этими словами он входит в комнату. Лиза вскакивает с дивана. Таня нарочито громко говорит из-за его спины: - Андрей Платонович Забалуев, сударыня. Андрей Платонович снимает свой цилиндр. - Вечер добрый, Елизавета Петровна! - Матушка ушла в гости к соседям и будет не скоро, - Лизе слегка не по себе. - Я к вам пришёл, - пытается быть галантным Заба. Таня прыскает в ладошку. Андрей Платонович отдаёт ей цилиндр и трость: - Ступай, милочка, спасибо. Лиза мнётся. Делает глазами знаки Тане, та, смеясь, уходит. Забалуев направляется к ней и с пафосом в голосе произносит: - Я мчался к вам! Мой конь летел над землёй - так сильно было желание увидеть вас! - Он плюхается на место, где только что сидела Лиза. Она остаётся стоять. - Позвольте отдышаться! - Разве в вашем возрасте полезны такие скачки? - заботливо спрашивает Лизавета с чертенятами в глазах. - Вы заботитесь обо мне, мой ангел? - расширил глаза Забалуев. - Позвольте вашу ручку! Он встал на одно колено, схватил Лизину руку и начал жадно целовать её. Лиза отскочила назад, вырываясь, и обошла диван с другой стороны. - Я не могу принимать такие знаки внимания в отсутствие матушки! Забалуев уселся поудобнее. - Я не желаю расстраивать вас. Я испытываю к вам самые… тёплые чувства. Я уверен, что очень скоро и вы будете испытывать такие же чувства… ко мне. Лиза насмешливо посмотрела на Андрея Платыча. Потом взгляд её стал тревожным.
Екатерина: Михаил вглядывался в толпу, пытаясь разглядеть цесаревича. Рядом с одной из колонн оживлённо перешёптывались Натали Репнина и Андрей Долгорукий. Михаил подошёл к ним. - Не воспринимай всерьёз эту женщину, - дал он совет Андрею. - Опять ты! - раздражённо сказала Наташа. - Почему ты никогда не дашь мне повеселиться? Андрей засмеялся. - Я просто хочу оградить друга от возможных неприятностей, - с достоинством ответил князь Репнин. - Не преувеличивай, мы невинно беседуем, - вставил Андрей. - А ты просто ревнуешь сестру. - Но. Финал этих "невинных бесед" одинаков, - протянул Миша. - Я пачками буду доставлять сестре письма с любовными… э-э-э… признаниями. Анна нерешительно подходит к белому роялю. Барон Корф заботливо наблюдает за ней. Она оглядывает зал. - Увы, мой брат - ужасно скушный человек, - поясняет Андрею Наташа. - Между прочим, ещё ни разу не влюбился. - Миша скорчил Наташе рожицу. - Натали, - заметил Андрей, - когда вас начнут осаждать влюблённые в брата девицы, тогда вы его поймёте. - Не завидую я этим девицам. У Мишеля - каменное сердце. - Наташа легонько стукнула брата маской. Анна поёт под аккомпанемент клавесина и струнных: "Тот поцелуй, дарованный тобой Преследует моё воображенье…" Молодые люди очарованы пением. Мишель замер, как вкопанный, и смотрит на Анну. Наташа лукаво трогает пальчиком в белой перчатке Андрея и кивает головой на брата. Тот понимающе улыбается. "И в шуме дня, и в тишине ночной Я чувствую его напечатленье…" Директор императорских театров Оболенский восторженно внимает пению Анны, дрожащими руками разыскивая пенсне, чтобы разглядеть певицу получше. "Сойдёт ли сон и взор сомкнёт ли мой? Мне снишься ты, мне снится наслаждение…" Иван Иванович Корф с любовью и восхищением смотрит на свою воспитанницу. "Обман исчез, нет счастья и со мной…" Михаил Репнин восхищённо смотрит на Анну. "Одна любовь, одно изнеможенье." Аплодисменты, возгласы "браво". Андрей и Михаил хлопают. Наташа шутливо поводит маской перед лицом брата. Миша сердито отмахивается. - Мишель! Неприлично так смотреть на девушку! Но он ничего не слышит и продолжает смотреть потрясённо. - А кто она? - А что, разве твой друг не рассказывал тебе о ней? - удивляется Наташа. - Корф? - Это же Анна - воспитанница старого барона. - Она сирота, - сказала Наташа Андрею и опять Мише: - После смерти её родителей Корф взял на себя все обязанности по её воспитанию. Анна идёт по залу и с радостной улыбкой принимает поздравления. - Странно, я… никогда не встречал её у Корфов. - Михаил провожает взглядом Анну. Наташа и Андрей внимательно на него смотрят. - Простите… Я вынужден покинуть вас на минуту, - говорит Мишель рассеянно. Натали с Андреем понимающе улыбаются. - Кажется, пошёл представляться, - говорит Наташа. - Ага, - совершенно согласен Андрей. В пустой комнате Алекс кружит Калиновскую в объятиях. Они целуются. Александр отрывается от Ольги и решительно говорит: - Я ненавижу, когда ты танцуешь с другими мужчинами! Я хочу быть с тобой! И мне наплевать на всё, что скажут эти люди! Ольга глядит на Алекса влюблёнными глазами и нежно спрашивает: - Ты готов на это ради меня? Стук открывшейся двери, на пороге Владимир: - Что вы себе позволяете? Сударь. Владимир закрывает за собой дверь и подходит ближе. - Я танцевал с этой дамой! Александр отворачивается и поспешно надевает маску, Ольга загораживает Александра. - И вам не следовало вмешиваться! Александр стоит спиной к Корфу. Ольга тревожно глядит на Корфа. - А-а… Разве эта дама - ваша собственность? Жена? Невеста? - Александр постепенно закипает. - Нет? - Поворачивается лицом к Владимиру. Они яростно смотрят друг на друга. - Тогда я полагаю, она имеет право танцевать, с кем захочет. Калиновская совсем не рада происходящему. - Дама может выбирать, с кем танцевать, - сквозь прорези маски блестят ледяные глаза Владимира. - И она выбрала. Она танцевала со мной. - Александр бросил взгляд на Ольгу. - Извините! Но мы возвращаемся в зал! - Корф повернулся к Ольге. - Прошу вас! Алекс преградил ему путь. - Вы с ней не пойдёте! - Господа, прошу вас, успокойтесь! - с тревогой в голосе попросила Калиновская. Лиза сидит на диванчике, вбегает Соня. - Лиза, ну что? - Мать хочет обвенчать меня с Забалуевым! - восклицает Лиза дрожащим от возмущения голосом. - Господи! - Соня крестится. - Она хочет, чтобы скоро была свадьба. Ей не жаль выдать меня за уродливого глупого старика. - Вот ужасно. Мы в детстве смеялись над ним. Лиза не выдерживает и прыскает: - Она сочла его подходящей для меня партией! С ним рядом стоять-то противно, а она меня в жёны ему отдаёт! Соня испуганно озирается: - Что же делать-то? - Бежать немедленно - вот что делать! - вскакивает Лиза. Соня тоже вскакивает: - Как можно? Что люди скажут? - Что мне люди? - мечется Лиза. - Или бежать - или с камнем в омут! Я пошла собирать вещи! - Лиза!.. Так нельзя… Лиза… Бал продолжается. Корф чётко говорит Александру: - Уберите руки. У Алекса красные глаза: - Уходите отсюда. Владимир смотрит ледяным взглядом и качает головой: - Без дамы я не уйду! - Вам, право, лучше уйти! - неприязненно говорит Калиновская. - Вы же не останетесь наедине с хамом, который увёл вас у меня без вашего согласия? - Вас заботит только собственное самолюбие! - цедит сквозь зубы Алекс. - Иначе бы вы давно поняли, что вы ошиблись. Калиновская становится между ними: - Господа! Прекратите! - Он оскорбил вашу честь, притронувшись к вам без вашего согласия! - яростно ответил Владимир. - Уверяю вас, это не так! - умоляюще произносит Ольга и, уже яростно: - Оставьте нас! - Вы слышите? Дама просит вас уйти! - отталкивает Ольгу и становится против Корфа Александр. - Просит уйти? Значит, вы её чем-то запугали! Я не могу уйти, - Владимир стягивает с правой руки перчатку, - когда задета честь дамы. Я вынужден. Вызвать вас. На дуэль. - Калиновская в ужасе. - Милостивый государь! - Владимир бьёт цесаревича перчаткой по лицу и снимает полумаску: - Поручик Корф. К вашим услугам. Миша, запыхавшись, выскакивает навстречу Анне. Анна радостная и счастливая. - Вы… были великолепны! - Она смеётся. Миша берёт её руку в свои и начинает сбивчиво говорить: - Мой кучер… едва не сбил обладательницу самого прекрасного на земле голоса. - Спасибо, я должна идти, - пытается ускользнуть Анна. - Подождите! Мой… друг - Владимир Корф - большой любитель загадок и… почему он никогда не рассказывал мне о вас? Анна сразу погрустнела: - Я спешу, я не могу говорить с вами… Простите! Михаил остался смотреть ей вслед. - Откажитесь от дуэли немедленно! - со страданием голосе просит Калиновская. - Вы даже не представляете, какие всё это может иметь последствия! - Я никогда не бросался словами, - твёрдо говорит Корф. - И сейчас не намерен отказываться от своих слов. Владимир повернул голову и стальным взглядом посмотрел на соперника. - Вызов в силе! - Я принимаю ваш вызов, сударь, - со сдержанной яростью в голосе ответил Александр. - Ольга судорожно сглотнула. - Думаю, справедливо будет представиться? Дабы вы знали в лицо человека, которого вы собираетесь убить. Владимир смотрит с кривой усмешкой. Александр снимает маску, скрывавшую застывшее от ледяной ярости лицо. Владимир в шоке. Он как будто окаменел. Не в силах поверить в происходящее, смотрит на Александра. *** (Моменты, которых не было при первом показе сериала "Бедная Настя") В кабинет Никса, мимо безмолвного офицера, почтительно открывшего дверь, влетает Шарлотта в красно-коричневом платье с открытыми плечами, отделанном мелким кружевом и с золотым колье на шее. Император, писавший за столом, спокойно откладывает перо в сторону и поворачивает голову: - Ники, идём со мной скорее! Там Константин играет на кларнете! - Не сейчас, mein Herz, я занят. Император берёт руку подошедшей к письменному столу императрицы - в глаза бросается широкое обручальное кольцо у него на пальце - и целует её, после чего поворачивается к своим бумагам. Шарлотта, ничуть не обескураженная и настроенная весьма оживлённо, настаивает: - Константин бы так хотел, чтобы ты его услышал! Пожалуйста, Ваше Величество, он ради вас старается! - трогает императора просительно за плечо. Тот опять поворачивает к ней голову. Со скрытым неодобрением в голосе: - Он - старается. В отличие от его старшего брата. Возвращается к документам. - Ты об Александре? - встревоженно, но не удивлённо восклицает императрица [прим. А вот интересно, у Константина был ЕЩЁ какой-нибудь старший брат? Шучу-шучу, это она, типа, время пытается выиграть]. - Что он ещё натворил? Никс что-то перебирает на столе. На супругу не смотрит. - Любезничает! С этой полячкой! - Заводится, но вроде берёт себя в руки. - Ольгой Калиновской. Забыв обо всём на свете. - Шарлотта отходит от стола. С обречённостью подавляет желание возразить. - Он упрям и упорен, а главное: всё делает мне назло. Он ведёт себя, как вздорный мальчишка, а не как наследник Российского престола! Шарлотта начинает медленно расхаживать по кабинету [прим. слова, наверное, подбирает для выгораживания любимого сыночка]. Николай машет листом бумаги, чтобы быстрее просохли чернила. Шарлотта собралась с мыслями: - Но быть упрямым в его годы - не порок… - Это не только упрямство. Это… - Никс опять взрывается. - Непокорность! Неповиновение! Отцу и императору… - запал слегка спадает. Император встаёт и передаёт документ офицеру, стоящему по струнке у входа. Тот аккуратно вкладывает листок в папочку. - Не горячитесь, Ваше Величество, - Шарлотта подходит к мужу и берёт его под руку. Оба выжидательно смотрят на молодого человека. Императрица вполне благожелательно ему улыбается. Коротко кивнув головой, молодой человек чётко разворачивается и покидает помещение. Оставшись наедине с супругой, Никс выжидающе поворачивается к ней. - Ещё не так давно он был без ума от принцессы Марии Гессендармштадтской, - императрица поджимает губы и отворачивается, демонстрируя нам жемчужные шпильки в элегантной причёске. - Мы должны быть благодарны Ольге за то, что она вовремя отвлекла Александра… - повернувшись, Шарлотта примиряюще смотрит на мужа. Тот остаётся с непонятным выражением на лице. Оптимизма супруги, впрочем, явно не разделяет. - Иначе он и вправду бы женился на этой… - Шарлотта явно кого-то цитирует: - …немецкой девочке сомнительного происхождения… Никс часто кивает головой. Со сдержанной яростью: - Происхождение Ольги не менее сомнительно. - Отходит от жены, пытаясь взять себя в руки. Шарлотта не догоняет: - Ну разве это важно? - Когда Александр придёт сообщить нам о своём намерении жениться на ней… - кивает головой - это будет ОЧЕНЬ важно. Императрица переваривет инфу [прим. на лице отчётливо читается напряжённый мыслительный процесс]. *** Шарлотта делает к Никсу пару шагов. - Вы полагаете, что Саша маожет видеть в ней свою будущую жену? - Никс доходчиво кивает головой. - Вы шутите! - Шарлотта не верит своим ушам. Начинает нервно расхаживать по комнате. Никс садится за стол. - Отнюдь. Нет. И, боюсь, Александр тоже. Я уже говорил ему, что Ольга недостойна быть рядом с будущим императором… - Шарлотта огибает кабинет по дуге и оказывается напротив Никса, через письменный стол. - Знаете, что он мне ответил? - Никс машинально берётся за лист бумаги. Шарлотта присаживается на стул. Никс качает головой. Раздельно: - "Это Я недостоин её". Каково, а? Шарлотта, несколько растерянно: - Может быть, мне следует поговорить с ним? - Не-ет, разговоры тут впустую, - саркастически отметает предложение Николай. Кивает сам себе. - Нужно действовать. И немедленно! - И что же… вы собираетесь делать? - осторожно интересуется Шарлотта. Никс встаёт и, не спеша огибая стол, подходит к жене. - У него сейчас новый адъютант. Поручик Репнин. Я думаю поручить ему… ПРИСМАТРИВАТЬ за ним. - Присаживается с другой стороны стола на второй стул. - Следить, чтобы Ольга… не приближалась к нему. - Вы полагаете, это удачная идея? - Шарлотта насмешливо смотрит на мужа. Он, впрочем, иронии не замечает. - Это необходимые меры. За ним теперь нужен глаз да глаз… - Вы обходитесь с ним, как с ребёнком. Император возмущённо выдыхает. - Потому что он ведёт себя, как ребёнок! - Однако он ни разу ещё не ослушивался напрямую [прим. Как бы не так! Еще ВСЁ впереди!], - Шарлотта смотрит на мужа ясными глазами. - Нет, мы… мы должны показать Александру, что мы доверяем ему, - отводит глаза, потом смотрит прямо на Никса. - Ведь если вы не доверяете ему в выборе спутницы, то… как доверите престол? Николай наставительно поясняет: - Александру ещё далеко до короны. Прежде он должен многому научиться. И, прежде всего, - держать свои чувства в узде. Не поддаваться страстям… - Шарлотта не может сдержать грустную улыбку. - …и капризам. Император поднимается со стула. Шарлотта тоже встаёт и примирительно берёт Никса за плечи. - Вспомните себя в его годы! - С нежностью: - Разве страсть не захватывала вас всецело? - опускает руки. - Mein Herz… - император смягчившимся типа от нахлынувших воспоминаний взглядом смотрит на жену и целует ей руку. - Моей единственной страстью были и остаётесь вы, Шарлотта… - целует ей вторую руку. Выражение лица Шарлотты далеко не умиротворённое. Она с непонятной улыбкой смотрит на супруга. - Единственной, Никс? А-а разве вы не помните свою первую любовь? Император опускает глаза долу. И с укором поднимает их обратно. - Ох, оставьте, Шарлотта - сейчас не об этом речь! - Императрица довольно хихикает. [прим. Если так можно, конечно, выразиться о лёгком смехе коронованной особы.] Никс поворачивается на 90 градусов и идёт обратно. - Александру нужно мно-огому научиться! - поднимает вверх указательный палец. - И, прежде всего, властвовать собой. - Шарлотта стоит, поджав губы. - Он - будущий император. А импера-а-атор до-олжен быть безупречен. - Шарлотта с тем же выражением на лице типа согласно кивает: - Рискую огорчить вас, Ваше Величество, но вы и сами далеко не безупречны. - Смотрит ему прямо в глаза. Никс удивлённо приподнимает бровь. Не веря, качает головой. *** Никс сидит за столом. Шарлотта стоит на прежнем месте. Никс, изумлённо: - Но в чём вы видите мои недостатки? - Я вижу мужчину с добрым сердцем… - Шарлотта обходит стол с другой стороны. - …и храброго духом… - мило, но неискренне. - Мужчину, которого я люблю. - Присаживается рядом с императором. - Однако… вы мните, будто вы - образец безупречности. - Надувает губы. - И… - Император хочет возразить, но Шарлотта делает протестующий жест рукой. - Именно в этот момент вы и совершаете ошибку. Никс, с искренним удивлением в голосе: - Но Шарлотта… КОГДА я совершал ошибки? Императрица с непонятным выражением на лице: - Вы совершаете ошибки, как любой человек, как… как я, как Александр. Безупречен один Господь. - Смотрит на Никса, который явно чувствует себя не в своей тарелке. Николай растерянно: - Стало быть, вы считаете, что я… Шарлотта тут же успокаивающе обнимает его за плечи. - В мире мало людей, столь близких к совершенству, как вы. Я люблю вас всем сердцем и благодарна судьбе, что я - ваша жена… - прижимает его руку к своей груди. Император пристально смотрит на неё. Растроганно: - Шарлотта… - целует ей руку. - Но я… Я помню время, когда мои дети были благодарны судьбе за то, что я их отец, - в его голосе отчётливо слышны укоризненные нотки. Лицо Шарлотты каменеет. - А теперь? Что произошло, Шарлотта? - Никс вопрошает с искренним недоумением в голосе. - Ваш сын… вырос и изменился, как и его отец. - Шарлотта с намёком посмотрела на супруга. Шутливо наклоняясь к нему: - Кажется, в юности вы тоже были своенравны? Оба засмеялись. - Возможно, вы правы. Однако я не понимаю, ПОЧЕМУ он всё время спорит со мной? Императрица закатывает глаза. Поднимается, обходит стул Никса. - Вы… слишком строги к нему. Поэтому он и бунтует. Будьте с ним… - обнимает Никса за плечи. - …терпеливы и тогда, возможно, он снова станет смотреть на вас, как на бога. - Отходит. Никс в задумчивости. - А вы… - поднимается и становится против жены. С шутливой бравадой: - Вы по-прежнему будете считать, что я не безупречен? Шарлотта довольно смеётся и с нежностью смотрит на него. - Я по-прежнему буду любить вас, как и ваш сын. - Легко проводит руками по груди императора. - Я думаю, что он, в конце концов, послушается, и Калиновская исчезнет, как страшный сон. Я… - на мгновение прижимается к мужу. - Я уверена. Николай задумчиво смотрит в пустоту, щурится и слегка качает головой.
Екатерина: 4 серия Автор описания: Анна Утро. Ольга и Александр в постели. Ольгу мучает страшный сон про чёрную птицу, набросившуюся на Александра. Он будит её. Ольга считает сон вещим и умоляет отменить дуэль, говорит, этот человек ничего не знал о нас с тобой. Пьяного Владимира с серым лицом, с бутылкой и пистолетом в руках поднимает с земли слуга Корфов. Тот отбрасывает его в сторону, но эстафету принимает Мишель, выливая в лицо Вове тазик воды. Владимир наставляет в лицо Михи пистолет. Тот говорит, что если он решил умереть, почему бы не умереть достойно. Владимир кидает бутылку вверх и выстрелом разбивает её. "С чего ты взял, что я решил умирать?" Лиза смотрит в окно, вбегает Соня. Лиза гадает по разным приметам, приедет Владимир или не приедет, она ждёт, что барон, получив её письмо, тотчас приедет, а с ним и Владимир. Сонечка замечает, что у него могут быть и более важные дела, Лиза не верит, что могут быть дела важнее. Никита, погоняя лошадь, скачет в Питер. Барон Корф в гостиной, чего-то ждёт, смотрит в медальон. Входит Аня. Не видя её, он говорит: "Я думаю, дорогая, что ты гордилась бы Анной". Показывают близко портрет молодой женщины (очень похожей на Светлану Тома в молодости). Анна присаживается, и они обмениваются впечатлениями о бале. Иван Иванович говорит, что никогда не слышал, чтобы Анна когда-либо пела так вдохновенно, как на балу, советует привыкать к славе и вниманию. Входит Никита. Отдаёт письмо барону, говорит, что Анна слишком красивая, прощается. Анна спрашивает, что случилось. Барон отвечает, что ему нужно срочно ехать в поместье. Он потрясён. Поместье Корфов. На конюшне Полина с Модестычем. Модестович ищет и не может найти Никиту, злится. Предполагает, что тот у какой-то девки, Полька говорит, что не нужна ему девка, раз он по Анне сохнет. "Так Анна же в Петербурге…" Размышляет, не может ли Никита поехать в Питер, ничего не сказав ему. Поля предполагает, что Иван Иванович мог узнать про козни Долгорукой, Модестович думает, что ему никто не может об этом сказать. Владимир во дворе особняка расстреливает бутылки. Михаил вновь отговаривает его от дуэли. Владимир говорит, что не может извиниться перед наследником и прослыть трусом. Михаил пророчит, что даже если он выстрелит в воздух, его всё равно вздёрнут за то, что он целился в наследника. - "Знаю." - Владимир расстреливает очередную бутылку. Миша просит его подумать об отце, что с ним будет, когда его убьют. "Переживёт. Ведь с ним останется его разлюбезная Анна". - Мишины глаза чуть просветлели. - "А вот если я обесчещу его имя, он меня сам же и пристрелит. И правильно сделает. Куда ни кинь - всё одно. Пропадать". - Очередная бутылка. Страдающее лицо Владимира. Владимир умывается водой из кувшина, поднесённого слугой. Михаил спрашивает, зачем он вызвал наследника. "Я не понимаю, чего ты так беспокоишься. Неужели будешь тосковать по мне? Если я умру?" "Ты хочешь сказать, когда ты умрёшь?" Владимир подшучивает над положением Михаила. "Не думал, что у покойников есть чувство юмора". Обоим не весело. Оба понимают, что выхода нет. Зимний дворец. Александр с Ольгой. Ольга опять умоляет переменить решение, говорит, что умрёт, если его не будет. Александр обещает, что не умрёт. Он говорит, что эта дуэль для него - проявление обычной человеческой жизни, которой у него никогда не будет. "Обычные люди умирают, и оставляют тех, кто их любит". - "Я готов стреляться каждый день, чтобы слышать от тебя эти слова". Император и Жуковский потягивают винцо и играют в шахматы. Император играет золотыми фигурами. Интересуется, как тот нашёл подход к Александру. Василий Андреевич считает, что страсти проходят. Император спрашивает, думает ли тот, что увлечение Калиновской будет недолгим. "Недолгим, если ему не будут запрещать видеться с ней - в этом случае его интерес к ней быстро угаснет". Также Жуковский говорит, что в шахматной игре, как и в воспитании отпрысков, есть свои секреты, и позволяет императору выиграть партию. Поместье Долгоруких. Лиза читает Дениса Давыдова. Входит Соня. Лиза догадывается, что сестра что-то узнала и, видя, что та не хочет говорить, грозит, что будет тыкать себе в руку иголкой, пока Соня не признается. "Не надо, Лиза! Тебе будет больно!" Рассказывает подслушанный разговор. "Нет. Никогда". Особняк в Питере. Анна спрашивает, что в письме. Барон говорит, что подозревал, что Долгорукая завистлива, теперь же видит, что она воровка. И рассказывает про поместье. Анна очень удивлена. Входит Владимир. Барон говорит, что едет в поместье, и просит позаботиться об Анне. Владимир предлагает помощь, барон отказывается и ещё раз просит позаботиться об Анне. Владимир поднимает брови: "В доме полно слуг. Отчего бы им не позаботиться друг о друге?" - "Анна не служанка. Я прошу тебя не говорить так". - "Как угодно. Но я не собираюсь играть в эти игры". - Выстрелил взглядом в Анну и повернулся, чтобы уйти. "Пока я жив, ты будешь меня слушаться!" - повышенным тоном вскричал барон. Владимиру плохо. Он медленно оборачивается. - "Или у меня не будет сына". Раненый взгляд Владимира. Михаил чётко шагает по мостовой двора Зимнего дворца. Алекс стреляет из пистолета прямо в середину бархатного сердца, прибитого к мишени. Когда подходит Репнин, просит у него дружеского одолжения - быть его секундантом в дуэли с неким Владимиром Корфом. Репнин говорит, что дуэли можно избежать. Выясняется, что Корф его друг. Алекс идёт с Репниным по коридору Зимнего и встречает Жуковского. Тот приглашает Александра к государю. Александр отпускает Жуковского и приказывает Михаилу ничего не говорить императору о дуэли. Никита спешит в поместье. Его хватают, волокут на конюшню к Карлу Модестовичу и привязывают к столбу. Модестович хочет знать, где тот был. Никита заговаривает зубы. Модестович смотрит на Григория, тот подсказывает, что лошадь не одну версту проскакала, Модестович велит пороть Никиту, пока не скажет, где его носило. Поля делает вид, что защищает Никиту. Модестович выводит всех из конюшни. Особняк. Владимир с затаённой горечью говорит, что слово отца - закон. Иван Иванович расстроен. Обещает написать Владимиру. Владимир с грустью во взгляде спрашивает, почему тот о крепостной девице заботится больше, чем о собственном сыне. Иван Иванович протестует, что это не так. "Это так. Так в чём же здесь дело?" - "Ты сам знаешь". - глаза Ивана Ивановича выдают, что дело не совсем чисто. - "Знаю. Отчасти. Я знаю далеко не всё". "Вздор", - Иван Иванович замотал головой. - "Причина тебе известна, и я не намерен больше продолжать этот разговор. Бессмысленный разговор", - начинает сердиться. "В таком случае, я желаю вам приятного пути", - Владимир смотрит на отца так, как будто знает, что больше никогда его не увидит, порывисто целует его в щёку и выходит. Аня молчаливо сидит, где сидела. "Мне очень жаль, что тебе пришлось всё это выслушать". - "Я хорошо понимаю, почему он обижен. Он ваш сын, Иван Иваныч. Может, не стоило так с ним говорить?" - "Стоило. Именно потому, что он мой сын. Ему следует иногда напоминать об этом". - Анна грустными глазами смотрит на старшего Корфа. Анна убеждает барона взять её с собой, несмотря на назначенное прослушивание. Иван Иванович очень рад такому обороту, придумал, что нужно пригласить Оболенского в поместье. Ане грустно, но она счастлива тому, что Иван Иванович радуется. На конюшне Поля обхаживает Никиту. Предлагает целый день (и всю ночь) его целовать, если скажет, где был. Никита с непонятной интонацией просит поцеловать его ещё раз и обещает сказать. Поля целует. "Ну?" - "Я ехал через поле… И думал о тебе!" - "Обо мне?" - Полинка оживилась. - "Я думал, какая же ты… потаскуха", - ласково сказал Никита с довольной физиономией. Поля дала ему по морде и пошла звать Модестовича. Дворец. Александр входит в кабинет императора. Тот пьёт чай с коньяком. "Саша! Мне сказали, что ты упражнялся в стрельбе?" - "Десять выстрелов - десять попаданий". - "Молодец! Выйдет из тебя солдат!" Далее идет полудвусмысленная беседа всё о том же. Император даёт добро на увлечение Ольгой при условии, что цесаревич не будет забывать, в чём состоит его долг. - Александр вспылил. Николай совершенно спокоен. Особняк Корфа. Анна кружится по гостиной и напевает "Поцелуй". Дверь открывается, вбегает Миша, налетает на неё и подхватывает, чтобы она не упала. Она не верит своим глазам: "Извините… поручик". - "Михаил", - Миша счастлив. - "Вы - Анна!" - "Вы запомнили моё имя?" - Анна рада этому, но старается сдерживать свои эмоции. - "Вас невозможно забыть", - влюблённый взгляд. - "Простите. Хотя нет! Не прощайте! Вас действительно невозможно забыть! Вы невероятно красивы". - Анна смотрит на Михаила, и у неё сияют глаза. Тихо спрашивает: - "Наверное, пришли к Владимиру?" - "Я ничуть не менее рад встретить Вас!" - "А-а… вы всегда говорите так девушкам?" - серьёзно на него смотрит. - "Н-нет. Только Вам." - Сияющие глаза. - "Когда я вновь услышу, как вы поёте?" - "Боюсь, что не скоро" - Анна смотрит на Мишу и знает, что это скоро кончится, но хочет сохранить каждое мгновение своего счастья. - "Мы с бароном уезжаем сегодня". - Миша погрустнел. - "И надолго?" - "Я не знаю". - "Позвольте мне написать Вам", - волнуясь, спросил Миша. - "Вам найдётся, что написать мне?" - Его глаза засветились: - "Думаю, да!" - "Однако, ежели Вы получите от меня чистый листок бумаги, обещайте всё же ответить". Анна улыбнулась: - "Это было бы честью для меня, поручик". - "Так я напишу вам?" - В дверях остановился Владимир и удивлённо воззрился на парочку. Глаза его выдают скрытую боль. - "И… вы ответите мне?" - Анна видит Владимира, и радость исчезает из её глаз. Потухшим голосом: "Простите… Но… я, вероятно, буду слишком занята, чтобы писать Вам. Так что не стоит тратить время попусту". - "Ну что же… А, может быть, так: я напишу вам, и вы просто ответите на мои вопросы в том же письме?" - Лицо Владимира. - "Между строк?" - воодушевлённо предлагает Миша. - "Это гораздо быстрее!" - "Не терзайте понапрасну бумагу". - Анна отворачивается от двери, Михаила и Владимира. Она печальна. - "Ответа не будет". - Владимир входит в комнату. - "Миша? Не знал, что ты здесь". - Миша со счастливой глупой улыбкой. - "Да, мы… разговорились с Анной". Владимир бросает на неё взгляд. Анна стоит спиной к ним. - "Кажется, отец искал её". - "Простите, я пойду к нему". - "Я здесь, Анна", - входит барон Корф. Анна улыбнулась ему. - "Нам пора". - "Как, уже??" - встревожился Миша. - "Простите, но нас ждёт карета". - "Тогда не смею вас задерживать". - Анна повернулась к Мише, чтобы попрощаться. - "Мадемуазель", - серьёзно произнес он. - "Я был счастлив вновь увидеть Вас". - И, посмотрев поверх головы Анны на Ивана Ивановича: - "Надеюсь, что мы встретимся в скором времени!" Анна взглянула на него так, как будто больше не надеялась его увидеть: - "Прощайте, поручик". - Иван Иванович, похоже, понял, в чём дело. - "Счастливого пути!" Барон пошёл к выходу вслед за Анной. Когда он проходил мимо мрачно стоящего и пристально смотрящего на Михаила Владимира, сложившего руки на груди, он попытался похлопать его по щеке. Владимир вывернулся и с тоскующим лицом пошёл к столику с графином. Миша смотрел вслед уходящей Анне. "Кажется, ты очаровала нашего Мишу", - в дверях обратился к Анне барон. - Грустящий взгляд Ани. - "Я не удивлён". - "Я представляю, как Он будет удивлён, когда узнает, что я - крепостная". - "Ну что ты…" - с досадой произнес Иван Иванович. - "Ты станешь знаменитой актрисой, а это гораздо важнее, чем титул. И мнение любого дворянина!" - Аня обернулась и с тоской посмотрела на Мишу, который всё также смотрел ей вслед. Барон и Владимир на крыльце. Карета готовится к отъезду. Слуги снуют, укладывая багаж. Выносят тяжёлый сундук. Иван Иванович руководит процессом: "Положите вещи барышни назад! Да привяжите коробку как следует!" Напряжённый Владимир выходит с отцом на крыльцо. "Где Степан?" - "Я отправил его на задний двор. Прибрать осколки". - "Откуда там осколки?" - в удивлении спросил барон Корф. - "Что-нибудь произошло?" - "Я упражнялся в стрельбе", - сдержанно ответил Владимир. - "Во дворе-е? Ты же мог застрелить кого-нибудь!" - укоризненно произнёс барон, пряча лукавую улыбку. - "Вы забыли о моих наградах за отличную стрельбу?" - Горькая складка появилась в уголках губ Владимира. - "Ну ладно, ладно", - улыбнулся старый барон. - "Смотри, не натвори каких-нибудь дел, пока мы с Анной в поместье". - "Неужели вы беспокоитесь обо мне, отец?" - Барон недоумённо поглядел на сына: - "Конечно, беспокоюсь". - "О своём добром имени, я полагаю?" - со скрытой горечью размеренно сказал Владимир. - "Не волнуйтесь. Я помню всё. Я не нанесу вреда вашей репутации". - Барон в волнении повернулся к нему, чтобы что-то сказать. Но тут вышла Анна, лицо барона разгладилось. Владимир остро взглянул на неё. Барон, уже не глядя на Владимира, провёл рукой по его плечу. Тот отстранился. Барон опять повернулся к нему. Владимир тоскливым взглядом посмотрел на него, исподлобья - на Анну: - "Желаю счастливого пути" и ушёл в дом. Иван Иванович грустно посмотрел ему вслед, помог Анне подняться в карету и сел сам, закрыв дверцу. Когда лошади тронулись, он опять посмотрел через окошко кареты на дверь, за которой скрылся его сын. Поля привела к Никите Модестовича с другими мужиками и пожаловалась, что он ничего не сказал. Они стали издеваться над любовью Никиты к Анне, затем Модестович приказал высечь его. Полина смотрела и торжествующе улыбалась. Модестович допрашивал, говорил ли Никита с бароном и о чём говорил. Григорию всё это не по душе. Владимир спросил Мишу, зачем тот пришёл. Миша сказал, что Алекс просил его быть секундантом. Владимир закрыл глаза. Миша обещал, что сделает всё возможное, чтобы дуэль не состоялась. Владимир сильно задет согласием Михаила быть секундантом цесаревича. Тот говорит, что у него не было выбора, но что он хочет помочь. Владимир срывается и хочет, чтобы Михаил ушёл, выходит из комнаты. Михаилу плохо. Николай наливает Александру коньяку. Наследник мрачен. Император опять спокойно призывает Александра смириться со своей судьбой, как когда-то сделал он сам. Саша упомянул старшего брата императора, Константина, отказавшегося от трона ради любимой женщины. В ответ он слышит, что за него выбор уже сделан. Николай предлагает взглянуть на эскизы военной формы и высказать своё мнение в этом важном вопросе. Алекс глубоко задет. В ярости вылетает из комнаты.
Екатерина: 5 серия Автор описания: Анна Усадьба Корфов. Утро. Карл Модестович с ужасом видит, как к поместью подъезжает карета, из которой выходят барон и Анна. Корф-старший говорит: "Здравствуй, Модестыч". Анна отдёргивает руку, когда Модестыч пытается приложиться. Обмениваются соответствующими взглядами, Модестович недобро смотрит ей вслед. Расспрашивает барона, почему это он решил приехать, тот говорит, что у него важное дело к княгине Долгорукой, и хочет немедленно ехать. Модестович втирает ему, что пусть он повременит, а уж он, Модестович, постарается что-нибудь узнать у знакомой челяди Долгоруких. Особняк в Питере. Владимир нервно ходит по гостиной и чистит шомполом пистолет. Дюсик Долгорукий сидит на диване и уговаривает его остановиться. Владимир просит Андрюшу стать его секундантом. Тот соглашается. Влетает Миха. Уговаривает Владимира встретиться с Александром. Дюсик вмешивается и говорит, что встречаться дуэлянтам самим против правил - типа, перед судом чести все равны. И всё-таки Корф соглашается попытаться ещё раз. Поместье Долгоруких. Лиза увязывает узел, Соня уговаривает её не делать глупостей, а поговорить с матерью. Лиза уверена, что матушка помешалась на деньгах и судьба дочери её не занимает. Дверь открывается, входит Марья Алексеевна. "Далеко ли собралась?" Натали входит в комнату, где сидит Калиновская и читает Жорж Санд. Беседуют о любви. Наташа говорит, что влюблена в Андрея, а Калиновская - что у неё с этим делом не так гладко. Саша расстроенно вбегает в свой кабинет и в расстроенных чувствах сбрасывает со стола свои ордена. Николай входит следом и отчитывает его. Говорит, что взрослые мужчины так не поступают. Александр берёт себя в руки и говорит папе, что не хочет быть самодержцем. Николай нагибается, подбирает сброшенные награды и говорит, что у Саши нет выбора. Беседуют о счастье монарха и простом человеческом. Николай говорит, что Саша должен расстаться с Ольгой. Саша плачет и говорит, что скорее откажется от престола. Николай потрясён, думает, что это следствие влияния Жуковского. Александр возражает, что сам ненавидит лживость и лицемерие, царящее при дворе. Саша жалуется, что его ценят только как цесаревича, а не за его личные качества, что он не знает, чего он стОит на деле. Николай описывает, что есть жизнь монарха, что жизнь его не принадлежит ему самому и он живёт для своего народа. Наконец, заключает, что, возможно, Алекс прав, и не может стать императором. Алекс ошеломлён. Поместье Долгоруких. Марья Алексеевна расспрашивает Лизу, что она собирается делать. Лиза упрекает мать в организации помолвки. Марья Алексеевна издевается - забыли её спросить, не хочет ли она, чтобы с ней об управлении хозяйством советовались. Лиза убеждена, что и она, и Соня должны выйти замуж по любви, что их отец не позволил бы иного. Марья Алексеевна возмущена, говорит, что их отец был глупцом. Лиза гнёт своё про Владимира и благословение отцом этой помолвки. Обвиняет мать в том, что та не любила отца, Марья Алексеевна разозлилась, запрещает Лизе упоминать при ней имя отца и говорит, что та либо выйдет за Забалуева, либо всю жизнь будет сидеть взаперти. Сонечка плачет, Марья Алексеевна её уводит и запирает дверь на ключ. Лиза не верит в происходящее. Зимний дворец. Калиновская благодарит Наташу за поддержку и просит совета. Её интересует, как бы та отнеслась к тому, что за её честь вступается возлюбленный, а она из-за этого может его потерять. Поместье Корфов. Варя гадает Никите на картах. Полька стоит рядом, вертит в руках цветочек. Варя говорит, что грядут у Никиты большие перемены, появится красивая женщина, стройная, как сосенка. Полька язвит. Входит, улыбаясь, Аня. Перебрасывается с Полей колкостями, защищая Никиту. Обнимается с Варварой. Никита просит Аню обратить внимание на слова Варвары. Поля завистливо расспрашивает про выступление на балу, расстраивается и, наговорив гадостей, убегает. Модестович на сцене придирчиво осматривает внешний вид актёров, начинает объяснять им пьесу. Варя ставит на стол тарелку с пирожками. Никита быстро подкладывает один Ане. Она рассказывает им про бал. Варька спрашивает, не присмотрела ли себе Аня дворянчика-красавчика. Аня говорит, что нет, и вспоминает танец с Михой. Варя не верит, Никита насупился, взял себя в руки и просит показать, как танцуют. Вскакивает, тут же хватается за раненую руку. Аня тревожится, что с ним, заставляет показать руку и видит след от кнута. Модестович приводит барона в театр. Рассказывает про готовящееся представление. Представляет Полину, как исполнительницу главной роли, отпускает ей комплименты. Барон спрашивает, а сможет ли Поля изобразить хрупкое созданье и выполнила ли она свою работу по дому, поставила ли свежие цветы в комнату Анны. Поля уверяет, что всё сделала. Михаил и Владимир идут по коридору Зимнего. Репнин подходит к мрачно размышляющему Александру и предлагает увидеться с Корфом. Александр признаётся, что изменил своё мнение о дуэли после разговора с государем, и соглашается. Владимир, чеканя шаг, входит. Театр в поместье Корфов. Модестович суетится возле барона Корфа. На сцене Полина и крепостной актёр в костюмах начинают играть сцену на балконе из "Ромео и Джульетты". Поля жутко переигрывает и почти сразу не может вспомнить текста. Модестович громко суфлирует, да Поле это не помогает - она начинает грубо перевирать слова, потом не понимает, когда ей подсказывают, а когда нет, и повторяет чужую реплику. Иван Иванович шокирован, другие актёры смеются. Модестович пытается защитить Полю - мол, у девушек с памятью бывает плохо, на что Корф намекает, что Поля, похоже, давно-о уже не девушка - нет наивности во взгляде. Поля валит всё на Модестовича, что он её нервирует. Барон предлагает ему выйти, Поля всё равно не может вспомнить текста. Иван Иванович в ярости. Зимний дворец. Натали говорит, что выбрала бы безопасность любимого, а не защиту своей чести. Ольга ссылается на большинство других, которым защита их чести только польстила бы. Натали стоит на своём: "Пусть будет жив, а уж с честью мы и сами разберёмся". Ольга проговаривается, что хотела бы, чтобы и её возлюбленный думал также. В кабинете Алекса. Корф в осторожных выражениях говорит, что это недоразумение. Алекс спрашивает, хочет ли он отказаться от дуэли. Владимир секунду думает и твёрдо говорит да. Алекс тоже чувствует облегчение и тоже говорит, что действовал импульсивно. Они оба решают отказаться, пожимают руки. Миха счастлив. Потом Владимир начинает с улыбкой говорить: "Когда ваша дама приняла моё приглашение на танец…" Лицо Алекса каменеет, с Михи сползает улыбка, Владимир понимает, что всё пошло наперекосяк. Анна расспрашивает Никиту про след кнута, тот врёт, что упал с лошади. Анна собирается промывать рану, стращает, что можно и руку потерять. Варя говорит, что на Никитке всё заживает, как на чёрте. Модестович заходит на кухню. Подкалывает Аню её положением, начинает клеиться. Анна защищается, ссылаясь на барона. Модестович намекает, что тот не вечен, а уж он-то дождётся, когда душа барона… отлетит к небесам, а после этого покажет Ане, какими качествами она должна обладать. Входит Никита с компрессом, Модестович сбегает. Ане очень неприятно. Никита пытается её расспросить, но она не колется и уходит. Он смотрит ей вслед. В крепостном театре. Барон распекает актёров за плохую игру. Возвращается Модестович, просит дать ещё шанс. Поля опять не может вспомнить слова. В это время входит Аня, садится на место барона и смотрит на выступление. Каплей, переполнившей терпение Ивана Ивановича, стало то, что Поля не смогла вспомнить имя "Капулетти". Он в гневе прогоняет Полю, и ругает Модестовича, намекая, что знает, за что Поле досталась роль Джульетты. Видит Аню и говорит, что она будет Джульеттой. Аня совсем этого не хочет, Полю корёжит от ненависти. Зимний дворец. Василий Андреевич заходит к Николаю. Тому уже донесли, что Алекс был на балу с Калиновской, спрашивает, а где же наш поручик Репнин. Давайте пригласим его. Если он не был там, значит, не справляется с обязанностями, если был и не настучал - значит, заодно с Александром и нарушил приказ государя. Жуковский обещает разобраться в течение часа. Больше всего Николая задевает национальность Калиновской - Польша покорилась императору, а сын императора покорился полячке. Винит Жуковского. Тот оправдывается, что воспитывать Алекса обычным ребёнком был его собственный приказ. Жуковский абсолютно уверен в том, что Александр примет монаршью долю. Натали понимает, что Ольга неспроста затеяла этот разговор. Ольга всё отрицает, говорит, что книги навеяли, но просит Наташу никому не говорить об их разговоре. Владимир и цесаревич медленно разжимают руки из рукопожатия. Александр оскорбился, что Владимир пытается опорочить Ольгу. Владимир неуклюже оправдывается, ещё больше разозлив цесаревича, торопливо пытается всё объяснить, но Алекс уже больше не желает слушать. Михаил пытается их опять успокоить, но Владимира уже понесло и он уже не оправдывается, а излагает своё видение ситуации. Александр зациклен на идее оскорбления своей возлюбленной, и обвиняет Корфа в том, что он вёл и сейчас ведёт себя недостойным для благородного человека образом. Теперь оскорблён Владимир. У Михаила обречённые глаза. Всё возвращается на круги своя, как и было до начала объяснения, плюс Владимир в запальчивости намеренно оскорбляет Александра. Уходит, сказав, что пришлёт секунданта. Михаил пытается пойти за ним, но, опомнившись, останавливается. Александр расстроен.
Екатерина: 6 серия Автор описания: Анна Иван Иванович даёт Анне текст роли и просит сыграть сцену на балконе. Аня не хочет этого, просит барона за Полину. Барон резко отказывает, называет Полю "бездарной, как пень". Видя, как Анна расстроена, барон соглашается дать Поле маленькую роль в спектакле. Лиза бьётся в дверь, кричит. В бессильной ярости рвёт своё жемчужное ожерелье. За дверью стоит испуганная Соня и не решается повернуть ключ. Особняк Корфов. Владимир просит Дюшу отвезти барону полковые награды, если его убьют, и передать, что он просит прощения. Соня с маменькой в гостиной. Марья Алексеевна потягивает наливочку. Слышно, как Лиза лупит в дверь. Соня умоляет выпустить сестру, обещает за ней следить. Марья Алексеевна разрешает на минутку зайти к ней. Сонечка счастлива, обнимает маменьку. Император с императрицей пьют чай. Николай весьма обеспокоен легкомыслием сыночка. Шарлотта защищает "мальчика". Калиновская рассеянно срезает с роз нижние листочки. Шарлотта видит, что Ольга невнимательна. Император говорит, что если Александр будет упорствовать в неповиновении, ему придётся проявить волю. При этом сурово глядит на Калиновскую. Та таки поранила палец, выступила капелька крови. Миша - в своих апартаментах во дворце - сидит и мечтательно вертит в руках Анин платок. Вспоминает их первую встречу, романс на балу, их танец. Наташа застаёт его за этим занятием, смеётся. Обвиняет брата в краже дамских платочков. Мишель в негодовании отрицает. Просит сестру, если она знакома с Анной, написать ей. Наташа распекает его, говорит, что узнала от Калиновской, что наследник в смертельной опасности, а, стало быть, и Миша тоже. Тот очень убедительно отрицает, однако Наташу не проведёшь, говорит, что "император всегда простит сыночка, а тебя, дурака, не пощадит". Мечтательное настроение улетучилось безвозвратно. Поместье Корфов. Анна медленно поднимается на помостки с текстами в руках. Поля скорчила злобную физиономию и гордо удалилась. Иван Иванович просит Анну надеть платье, сшитое для спектакля. Говорит, что это платье напоминает ему о былых временах. Модестович с Полькой обсуждают отношения барона и Анны. Модестовичу очень хочется узнать причину, Полькину версию он сразу отметает. Иван Иванович пускается в воспоминания о временах его молодости. Полина обвиняет Модестовича в том, что тот её не защитил и в интересе к Анне. Долгорукая в волнении мечется по комнате. Входит Заба. Любезничают. Заба приоделся к помолвке. Долгорукая говорит, что Лиза не совсем готова. Заба размышляет. Сонечка собирает раскатившиеся жемчужины. Лиза уговаривает помочь ей с побегом. Соня говорит, что маменька ей этого никогда не простит. Лиза в ярости бьёт её по ладони с собранным жемчугом. Зимний дворец. Александр играет с Константином в карты. Александру выпадает король, и он размышляет вслух о своём предназначении. Пугает бедного мальчика, что может умереть, и тогда тому может случиться стать самодержцем. Ему опять выпадает король. "Вам быть царём, вам", - говорит брат. Михаил призывает Наташу за него не беспокоиться, говорит, что не может открыть чужой тайны. Наташа призывает всё доложить императору. Различные картины проходят перед взором Миши: разговор с императором, просьба Корфа быть его секундантом, слова Алекса. Стук в дверь - Жуковский зовёт к императору, предупреждает, что государь не в духе. Наташа боится за брата. Барон расхаживает по сцене, Анна переодевается в гримёрке. Завязывает ленты на корсете. К ней медленно подходит Модестович. Анна прикрывается платьем Джульетты, напряжённо ждёт. Голос Ивана Ивановича, зовущий управляющего. Модестович бежит к барону, тот посылает его в имение Долгоруких, полушутя-полусерьёзно грозит отправить навоз разгребать, Григорий шутит, что, может, тогда на девок не будет заглядываться. Дворня смеётся. Выходит Анна, смотрит на Модестовича. Александр за столом с Константином. Тот играет в солдатики. Александр опять находит повод порассуждать о бессмысленности роли государя, который сам ничего не делает, и других аспектах его существования. Особняк Корфов. Вечер. Владимир в малиновом халате расхаживает по комнате с пером и бумагой в руках. Открывается дверь, входит Ольга Калиновская. Владимир поражён. Ольга приносит свои извинения за то, что стала причиной дуэли. Владимир благородно отметает их прочь и винит себя сам. Ольга медленно снимает верхнюю одежду. Замечает, что Владимир не очень похож на влюблённого человека. Тот, начиная понимать, потрясённо смотрит на неё. Отворачивается, говорит, что попытка отменить дуэль уже провалилась. Говорит, что раз Ольга делает жизнь будущего государя счастливой, ради этого уже стоит жить. Накидывает сброшенную шаль, говорит, что другие жизни не обязательны, годятся лишь для того, чтобы их принести в жертву. Священник благословляет Забу и, как представительницу невесты, Марью Алексеевну за её (невесты) отсутствием на помолвку. Прикладываются к иконе. Заба достает ма-аленькое колечко, говорит, "специально на Лизушкин пальчик покупал". Лиза пытается шпилькой открыть замок, затем бросается на кровать и плачет. На кровати - розовый мишка. Репнин и Жуковский у императора. Тот расхваливает Михаила - как тот замечательно удерживает Александра от свиданий с польской дворянкой. Михаил сглатывает. Неожиданно император предлагает сказать правду. Калина с Вовиком прощаются. Калина предполагает, что Вовику хотелось бы никогда с ней не встречаться. Владимир очень проникновенно говорит, что может сожалеть о тысяче событий, но что встреча с нею не из их числа. Присаживается на полосатый диван в гостиной. Владимир рассказывает, что прекрасно видел, что безразличен Калине, но предпочёл обмануться. Сказал, что постоянно думал о ней, с тех пор как они встретились впервые, ему было безразлично, как она к нему относится - он убедил себя, что она непременно его полюбит. Калиновская удивилась - ведь они совсем не знали друг друга. Владимир сказал, что это было не важно - она была его Таинственной Незнакомкой, прекрасной, загадочной - и больше он не хотел ничего знать. Калиновская разочарованно сказала, что теперь тайна раскрыта. Владимир ещё раз повторил, что ни о чём не жалеет. Владимир попрощался и пожелал ей счастья. У порога она обернулась и сказала, что его жизнь имеет значение и что надеется, что эту жизнь не придётся приносить в жертву. Спокойная горечь в глазах Владимира. Священник рассказывает помолвленным байку про подставное венчание. Заба обеспокоенно спрашивает, не грех ли это. Сонечка несчастно стоит далеко от них у окна. Заба нюхает табачку и громко чихает. Долгорукая спрашивает, что он не поцелует невестушку. Тот с готовностью целует и опять чихает. Почти одновременно с настойчивым стуком в дверь влетает Модестович. Требует Долгорукую по срочному делу. Долгорукая выходит с ним за дверь. Тот рассказывает про возвращение барона. Император стоит против Репнина. Тот сдавленным голосом говорит, что великий князь вчера встречался с фрейлиной Калиновской на балу. Николай переглядывается с Жуковским. Михаил просит разрешения подать в отставку. Император доволен, говорит, что может доверять Михе. Просвещает, что ему уже про это доложили, и заявляет, что если Миша попытается впредь скрыть от него нечто более важное, сие ему дорого обойдётся. Спрашивает, не хочет ли тот ещё что-то сообщить? Репнин, не задумываясь, говорит нет. Модестович говорит, что барону кто-то прислал письмо. Марья Алексеевна очень заинтересовалась автором, намекает, уж не Модестович ли это затеял. Модестович предположил, что это Дмитрий (кучер Марьи Алексеевны) или… она сама кому-то проговорилась. Рассказывает про отлучку Никиты и про то, что тот был с ним, когда Карл Модестович приезжал вчера к Долгоруким. Марья Алексеевна догадывается, что это могла сделать её дочка. Соня приходит к Лизе сказать, что всё свершилось. Лиза рыдает в обнимку с розовым мишкой. Пытается отобрать у Сони ключ. Бегают кругами вокруг стола, Соня причитает, что мамаша её убьёт, выбегает из комнаты и запирает дверь. Обе плачут по разные стороны стенки. Полька рассерженно расхаживает по заднику сцены. Сычиха смотрит на неё. "Не знаю, что ты там наколдовала, старая, только Анна и не думает хворать!" - "Порча требует времени, как хорошая закваска. Это не происходит сразу". - "Я не могу ждать! Мне нужно сильное средство!" Сычиха предостерегает Полю, что сильным средством можно убить. Полина говорит, что этого-то и хочет, предлагает денег. Сычиха очень удивлена. Категорически не согласна. Говорит, не пристало ей на старости лет под судом ходить. Поля грозит рассказать, что Сычиха никчёмная колдунья. Та смеётся, что ей никто не поверит. Поля грозится доказать, что лучше Сычихи "всё сделает" - порчу наведёт. Сычиха уходит, Полю корёжит. Миха, Вовик и Дюся пьянствуют в особняке Корфов и обсуждают условия дуэли. Миха сидит с похоронной физиономией на полосатом диване, Владимир валяется рядом, Дюся сидит за столиком. "Пистолеты системы лепаж", - заплетающимся языком констатирует Дюсик, вертя в руках дуэльный пистолет. Миша: - "Ик. Может быть, другими?" Они размышляют, может ли система пистолетов отменить дуэль. Миха широко улыбается: "Я солгал царю". Объясняет Дюсе, что не сказал о дуэли. Вовик поднимает голову и спрашивает, почему. Миха непонимающе смотрит на Вовика. "Потому что я обещал Александру". И весело добавляет: "А мы всё равно обречены. Десять шагов-двадцать шагов - какая разница?" Корф спрашивает, хороший ли стрелок Алекс. Миха говорит, что превосходный. "Тогда десять". Дюсик с осуждением констатирует: "Как же ты беспечен, Вольдемар". Вова тянется за недопитым бокалом: "Выпей, Андрей. Станет легче". Дюсик опускает свой бокал и морщится. Вова чокается с Михой, и, не видя энтузиазма, говорит: "Ну хорошо. Тогда я выпью".
Екатерина: 7 серия Автор описания: Анна Карл Модестович сидит за письменным столом барона Корфа и, попивая хозяйский бренди, предаётся мечтам о том, как бы он измывался над бароном, если бы тот был управляющим, а Модестович - хозяином. На опушке леса Владимир и Андрей ждут начала дуэли. Владимир полирует платочком фамильный перстень. Подъезжает на своей коляске Репнин и доктор, оказавшийся личным врачом Александра. Владимир вовсе и не горит желанием начинать поединок. Ольга с Александром занимаются любовью. Она опять пытается его остановить. Александр обещает каждую секунду о ней думать. На кухне Варя ставит на стол любимые Анины пирожные со взбитыми сливками; перед Аней стоит фарфоровая чашка. Никита травит байки - пытается развеселить её. Обещает наказать обидчика, если узнает, что её обидели. На пороге кухни появляется Миша, Аня кидается к нему, он обещает спасти её от Модестовича, говорит, что знает, что Аня крепостная, но ему всё равно. Берёт Аню на руки и просит передать Модестовичу, что убьёт его, если тот им помешает. "Я люблю вас". Их губы встречаются… "Аня? Аннушка?", - заботливо спрашивает Варя. Анна опомнилась. В Анину комнату с роялем крадучись заходит Полина с букетом роз. Она вынимает цветы, стоявшие на столике, достаёт из запазухи мешочек с флаконом и сыпет в вазу какой-то порошок. Аккуратно расставив в вазочке принесённые розы, она так же крадучись уходит. В поместье Долгоруких Лиза расхаживает по комнате и излагает планы бегства сидящим рядышком Соне и Тане. Татьяна приводит аргументы против каждого плана. Неожиданно Лизку осеняет. Она требует, чтобы Соня ей помогла. Та в ужасе. Лиза стращает, что Соню могут тоже выдать замуж - за гипотетического брата Забалуева - ещё более страшного и мерзкого. Дверь распахивается, и в гостиную Долгоруких входит Иван Иванович. Марья Алексеевна поднимается ему навстречу. В разговоре Долгорукая утверждает, что Иван Иванович не выплатил долг её покойному мужу, зря тот ему одалживал денег. Корф говорит, что деньги ему нужны были для того, чтобы выкупить дом у постояльцев к возвращению Владимира с Кавказа. Долгорукая замечает, что Владимиру не нужно поместье - ему хорошо и в Петербурге - не лучше было бы его продать. Барон говорит, что бережёт поместье не для Владимира. Долгорукая догадывается, что для Анны. Долгорукая предлагает ему оказать себе услугу и выдать Анну замуж за какого-нибудь дворянина, как она делает с Лизой, чтобы уж он дальше заботился о её благополучии. Иван Иванович напоминает Марье Алексеевне, что договаривались с её покойным супругом выдать Лизу замуж за Владимира. Марья Алексеевна с милой улыбкой говорит, что её муж умер, а она не может выдать дочь замуж за нищего. Иван Иванович поражён. Они препираются. Корф уверен, что у него есть подписанная его другом бумага о полной выплате ссуды, и обещает представить, как только съездит в имение и заберёт её. Долгорукая посмеивается. Шелестят берёзы. Владимир с друзьями на поляне, на нём нет лица. Они ждут. Доктор проверяет хирургические инструменты, чтобы были наготове. Владимир, с трудом улыбнувшись, говорит, что ещё никого не застрелили, тот отвечает, что если застрелят, он будет ему благодарен. Владимир жёстко некрасиво смеётся. Дрюсик: "Владимир не верит, что может умереть. Он полагает себя бессмертным". Владимир говорит, что вовсе не бессмертен, а везуч. Ребята слегка расслабляются, думая, что цесаревич уже не приедет. Миша даже начинает улыбаться. Но в этот момент показалась лошадь Александра. Владимир серьёзно говорит, что не так везуч, как ему казалось. Радостный Александр подъезжает и любезно здоровается. "Господа! Начнём?" Владимиру совсем-совсем не весело. Долгорукая входит в комнату Лизы и спрашивает, где дочь. Татьяна срывающимся голосом показывает на ширму и говорит, что она вышивает наволочку и поклялась ни с кем не говорить, пока не закончит. Слуги собираются уносить тяжеленный сундук с Лизиным приданным. За ширмой тень сгорбившейся вышивальщицы. Марья Алексеевна очень удивлена и обрадована. Приказывает вынести сундук. Татьяна подталкивает слугу в спину, чтобы он скорее убрался, захлопывает двери и зовёт Соню, сидевшую за ширмой. Девушки ещё не отошли от испуга. Соня сама себе удивляется - зачем она помогла Лизке сбежать в сундуке? Татьяна с жаром говорит, что Соня сделала это, потому что верит в настоящую любовь. Как и она, как и Лизавета Петровна. Сонечка рассудительно замечает, что в любовь-то она верит, а вот во Владимира Корфа - нет. И высказывает сомнения в обоснованности идей Лизы о совместном будущем с Владимиром. Говорит: "Она окажется обесчещена". - Таня вскрикивает. Аня входит в свою комнату. Видит стоящие в вазе розы. Любуется ими. Наклоняется и нюхает. Присаживается на кресло. Ей нехорошо. Модестович задумался с хрустальным стаканом для бренди в руке. Поля отнимает стакан и говорит, что он сошёл с ума - если Иван Иванович увидит, что тот пьёт его любимый бренди, то ему несдобровать. Слегка нетрезвый Модестович со смаком говорит, что ерунда - ушёл-то он барином, а вернётся нищим. Полька просекает, что к чему. Но Модестович взахлёб рассказывает про планируемый разговор И. И. с Долгорукой ("Полечка, душечка!"). Полинка не верит. Модестович просит её прислушаться - играют её любимую польку. "Всё вы напутали, Карл Модестович, я мазурку люблю". "Ну значит, будешь танцевать мазурку!" - Модестович кружит Польку по кабинету и фантазирует: "В роскошном белом платье. И с розой в волосах". - "И с брильянтами на шее!", - глаза Поли затуманились. "С брильянтами, изумрудами и рубинами", - Модестович толкнул Польку за грудь, и она свалилась на кровать барона. "И я буду звездой петербуржской сцены!" - "Несомненно. Как только княгиня заплатит мне оставшуюся сумму!" Иван Иванович быстрым шагом вошёл в свой кабинет, снял с цепочки часов ключик и открыл сейф, открыв дверцу, спрятанную за картиной. Он сразу понял, что документа нет на месте, но, тем не менее, поспешно перерыл все бумаги. Глубоко потрясённый, хватается за сердце. Император в гневе влетает в кабинет, за ним входит Жуковский. Николай злится, что уже час не может найти собственного сына. Берёт со стола камею, потрясает ею, и раздражённо говорит, что Александр забыл все дела и всё время проводит с ней. Упрекает Жуковского в том, что тот посоветовал ему не отсылать Калиновскую. Жуковский напоминает Николаю, что тот, было дело, тоже откладывал дела из-за женщин. Николай считает, что это иное дело - Ольга старше Александра и она полячка, а также недостаточно знатного рода. Жуковский напоминает императору о его брате, женившемся на полячке. Беседуют о последствиях вариантов развития отношений наследника с Калиновской с политической точки зрения. Николай считает, что для блага государства целесообразнее дружить не с Польшей, а с более западными странами, и категорически отрицает возможность женитьбы цесаревича на Ольге. Секунданты заряжают пистолеты и, отсчитав шаги, помечают места с помощью сабель. Александр и Владимир с улыбкой смотрят друг другу в глаза. Михаил напоминает, что господа могут отказаться от дуэли. Потом Владимир уже не улыбается. Александр, криво усмехнувшись, говорит нет. Владимир закрывает глаза, пытается непринуждённо улыбнуться, и решительно, глядя в глаза цесаревичу, тоже говорит нет. Андрей подносит пистолеты. Александр и Владимир с сожалением смотрят друг на друга и начинают расходиться. Миша окликает Владимира - "Володя!", хочет ему что-то сказать. Цесаревич удивлённо оглядывается. Владимир отталкивает Михаила и идёт к отмеченному месту. Там снимает мундир и остаётся в ослепительно белой рубахе. Александр с волнением на лице взводит курок. Испуганное лицо Андрея с дрожащими губами. Александр решительно целится. Михаил спрашивает, готов ли доктор. "Готов", - лаконично отвечает доктор Мандт. Слёзы в глазах цесаревича. Владимир стоит боком напротив него, подняв вверх пистолет.
Екатерина: 8 серия Автор описания: Анна Полина подслушивает под дверью. Модестович подходит сзади, шлёпает её по попе. Отводит в сторону. "Испугал, черт нерусский!". - "Опять за Анной подглядываешь". - "Я там для неё подарочек оставила. Интересно, понравится ли", - улыбается Поля. Модестович интересуется, с чего бы. Полька говорит, что с новой ролью поздравляет. Модестович хочет подробнее. Полька намекает, что не лезет в его дела… Модестович уверяет, что всё Польке рассказывает… потому что доверяет. Поля колется, что подарок вредный и вряд ли понравится - мечтательно улыбается. Модестович говорит, что хорошо бы барону такой же. "Карл Модестович, не пора ли вам остановиться, поди всю Курляндию на краденые деньги скупить сможете!" Но Модестович хочет ещё денег - чтоб Долгорукая за краденную бумажку отдала, клеится к Поле, но Поля боится, что это ему боком выйдет, и прерывает романтические порывы. Соня мечется по комнате, волнуется, что Лизы нет. Таня вышивает и успокаивает, что не такие поместья близкие, идти через лес - пока до Корфов доберёшься. Таня уверена, что все сладится, т. к. у них Любовь, а Соня что-то сомневается - "да это раньше он её любил". Надеется, что Лиза сможет полюбить Андрея Платоныча. Таня в сердцах спрашивает, смогла бы Соня это сделать, если что. Сонечка говорит: "если бы на то была воля матушки". Таня предлагает представить, как Соня лежит в опочивальне с Андреем Платоновичем и он к ней "свои лапИщи тянет". - "Да бог с тобой!" - "Так если вам самой противно, теперь представьте, каково должно быть Лизе". В дверь стучит маменька. Две заговорщицы в страхе поднимаются, прижавшись друг к другу. Долгорукая говорит Лизе, что её пришёл повидать Андрей Платонович и они скоро зайдут. Девушки с ужасом смотрят друг на друга. Анна лежит в кресле рядом со столиком без чувств. Поднимает голову, с трудом встаёт, пошатываясь, бредёт по комнате к своей кровати. Иван Иванович держится рукой за сердце. Хочет налить себе воды и падает, выпустив графин из рук. Анна хочет прилечь, но слышит шум и заставляет себя встать. Её шатает, но она продолжает идти. В комнату барона входит Полина и спрашивает, что разбилось. Барон лежит на полу. Полина начинает тянуть время. Барон просит о помощи и теряет сознание. Полина размышляет. Ольга трясущейся рукой пытается раскладывать пасьянс. Наташа спрашивает, в чём дело. Ольга оправдывается, но Наташа ей не верит, вспоминает их разговор - что честь превыше любви. Наташа вспоминает их первый день при дворе - как они волновались, что сделают что-нибудь не так. Ольга тогда сказала Наташе: "Не бойся! Если ты упадёшь, я тоже упаду! Пусть смеются над нами обеими". Напоминает ей, что они всегда друг друга поддерживали. Ольга не выдерживает и говорит об ихней любви с Александром и о дуэли. Наташа в шоке. Шелестит трава. Владимир и Александр стоят друг напротив друга. Доктор стоит спокойно, Репнин нервно переводит взгляд с одного на другого, Дюся напуган, как кролик. Александр вспоминает сон Ольги про птицу. Ему страшно. Он никак не может собраться и выстрелить. Владимир обречённо глядит на него и, разворачиваясь так, чтобы можно было лучше попасть, опускает пистолет. Александр поражённо глядит на него, затем поджимает губы и решительно стреляет. Долгорукая с Андреем Платоновичем подходят к Лизиной комнате. Долгорукая стучится. Уверяет Андрея Платоновича, что Лиза спит. Девушки в комнате с ужасом смотрят на дверь. Сонечка мужественно кричит, что неприлично постороннему мужчине заходить в спальню к девушке. Уверяет, что Лиза спрячется, если Забалуев войдёт. Долгорукая соглашается. Говорит, что это всё-таки девичья спальня и у Забалуева могут появиться порочные мысли. Забалуев говорит, что никаких таких порочных мыслей у него не может появиться. По поводу Лизы. Флиртует с Марьей Алексеевной, той нравится. Сонечка с ужасом прислушивается. Отходят от комнаты. Таня радостно восклицает, говорит, что Сонечка гораздо больше похожа на Лизу, чем думает сама. "У Лизы не дрожали бы так коленки". Лизавета бежит через лес. В комнату барина вбегает Модестович. Начинает притворно охать. Иван Иванович шевелится и опять просит помочь. Полька с Модестовичем препираются. "Может, помрёт?" - "Размечталась". Модестович видит открытый сейф и понимает, что пропажа обнаружена. Начинает помогать барону подниматься. Полька: "Может, за доктором послать?" - "Может". В комнату, шатаясь, заходит Анна. Модестович явно недоволен. Анна падает на колени перед Иваном Ивановичем и кричит, чтобы послали за доктором. Модестович выходит из комнаты. Анна говорит Польке с возмущением, чтобы та не стояла, как истукан, а принесла скорее бренди. Поля медленно выплывает из комнаты. Наташа вне себя. "Этот болван Корф осмелился вызвать на дуэль Его высочество?" Ольга говорит, что не сказала об этом раньше, т. к. Александр обещал отменить дуэль, но утром ей показалось, что Александр прощается с ней навсегда. Наташа бодро пошла искать брата, чтобы тот предотвратил дуэль, как адъютант Александра. Ольга намекает, что тот мог приказать Репнину быть своим секундантом. В дверь комнаты Ольги стучат. Это сам император. Девушки испуганно смотрят друг на друга. Карл Модестович лениво стоит, облокотившись на перила мостика. Подбегает Григорий. Модестович говорит, что Анна велела… за доктором послать. Спрашивает, чем тот занят. Гришке приказали коней чистить, но он готов срочно бежать. Модестович говорит делать, что барин приказал - Анна подождёт, слово барское важнее. Григорий сначала не врубается, что же ему делать, потом всё же идёт обратно. Модестович наслаждается. Выстрел. Владимир начинает было падать, но удерживается на ногах. Репнин и доктор бросаются к нему. Дюся самый последний. Владимир отшвыривает их в сторону. "Не стОит. Рана пустяковая". Александр пытается рассмотреть, что случилось. Его щека дёргается. Владимир наскоро перевязывает простреленную правую руку, не давая ему помочь. "Слава богу, жив. Пока". Смотрит исподлобья на Александра. Тот с напряжением в глазах смотрит на него. Репнин убеждает, что раз он ранен, значит, "это должно его удовлетворить". Владимир говорит "не думаю". Александр резко спрашивает, что они там тянут. Дюся блеет, что дуэль по правилам можно прекратить. Репнин убеждает наследника, что Корф не может стрелять из-за руки. Александр говорит, что Корф является самым лучшим стрелком императорской армии, даже несмотря на руку. Владимир с усмешкой говорит, растягивая слова: "Чему быть, того не миновать". Михаил предлагает прицелиться в ворону - если попадёт, обеспечит себе славу лучшего стрелка. Александр в бешенстве кричит: "Репнин!" Михаил отходит. Владимир поднимает пистолет. Марья Алексеевна в гостиной за столиком пьёт с Забалуевым. Предлагает за счастье молодых, Заба же - за неё. "За меня уже пили два раза". - "Мы пили за хорошую мать, потом за хозяйку дома, ну а теперь… за очаровательную женщину! Сильную, умную… красивую!" - "Приберегите комплименты для невесты!" - Чокаются рюмочками. - "Если бы не знал, что Соня с Лизой - ваши дочери, подумал бы, что вы им - сестра!" - "Да вы закусывайте, закусывайте!" - Заба изливается в комплиментах Марье Алексеевне. "И всё одна, без мужа. Давайте помянем вашего благоверного!" - Марья Алексеевна восклицает: "Нет!" и начинает выкручиваться, что, мол, давайте лучше за жизнь - за нового мужчину в нашем доме, достойнейшего во всех отношениях. Пьют. Марья Алексеевна спрашивает, что слышала, Андрей Платонович проявил себя на войне героем. Андрей Платонович закашлялся. И рассказал ужасающую историю, как сражался в неравном бою с семью французами. Спасая честь девушки. Невинного создания, оказавшегося в грязных руках супостатов. Марья Алексеевна восклицает, что Лизе определённо повезло с женихом. Заба опять своё - и ему повезло, если Марья Алексеевна передала Лизе хоть чуточку своего обаяния… Марья Алексеевна улыбается в сторону. Николай входит в комнату к Наташе и Калиновской с уверенностью, что здесь находится наследник. Жуковский, вошедший следом, пытается сгладить резкость императора. Наташа, защищая подругу, просит императора объясниться. Тот в ярости срывается на неё. Император уверен, что Калиновская знает, где Александр. Ольга с достоинством говорит, что это не так. Император всё же что-то подозревает. Ольга говорит, что знает, как Николай к ней относится, но уверяет его, что любит Александра. "Не более, чем я, сударыня". Ольга говорит, что отдала бы жизнь, чтобы знать, что с Александром всё благополучно. Николай встревожился. Ольга колется про дуэль. Николай офигевает. Плывут облака. Корф держится за раненую руку. Окликает Репнина. "Миша. Миш!" Тот оборачивается. "Передай отцу. Что я всегда любил его". Мандт с болью в глазах смотрит на Корфа. Дрюсик по-прежнему трусит, вжав голову в плечи. "Передай отцу…" - махнул рукой, не закончив фразы. Миша возвращается на место. Александр обречённо смотрит на Корфа и тоже разворачивается грудью. Владимир исподлобья смотрит на цесаревича, медленно наводит пистолет и закрывает глаза. Забалуев допивает рюмочку, встаёт и смотрит на часы. Марья Алексеевна удивляется, что он так рано уходит. Присаживаются рядом на софу, Андрей Платонович невзначай берёт ручку Марьи Алексеевны в свою. "Ах, если бы… вы постарше, а я - помоложе… пал бы сейчас перед вами на колено и просил бы руки вашей!" Забалуев попытался это воспроизвести. Марья Алексеевна зашлась смехом. "А я бы согласилась, только…" В комнату влетает Сонечка. Опускает глаза. Парочка тут же разлетается. Соня говорит, Лиза неважно себя чувствует, и просила г-на Забалуева её извинить. Забалуев говорит замершей Соне комплимент и проводит пальцем по её щеке. Уходит. Соня спрашивает, о чём это маменька говорила с господином Забалуевым. Княгиня, совершенно естественно говорит, что это не её дело. "Зови Лизавету, хочу с нею поговорить". Сонечка начинает вдохновенно врать, что у неё живот свело. - "От вчерашних пирогов? Или от мыслей о свадьбе?" - "Мучается она". - Долгорукая непреклонна: "Пусть немедленно спустится". - "У неё лицо бледное. Лежит. И стонет!" - Соня аж глаза выпучила для убедительности. Марья Алексеевна упрямо желает видеть Лизу. И рукоделие. Соня струхнула. Анна на коленях перед лежащим бароном. Успокаивает его, что доктор скоро будет. Влетает Варя с подносом. Начинает причитать - что думала, когда Григория за доктором послали, просто нездоровится. Анна спрашивает, сходил ли Григорий за доктором Штерном. Варвара не знает, но думает, что Григорий не уезжал ещё никуда. Анна хочет идти за доктором. Иван Иванович слабым голосом просит не оставлять его и говорит "вольная", указывая на изголовье кровати. Анна успокаивает его: "Позже, дядюшка, я только за доктором!" и сталкивается в дверях с доктором Штерном. Штерн берёт барона за руку, спрашивает, может ли тот говорить. "Тут", - барон показывает на сердце. - "Больно". Штерн просит стакан воды запить лекарство и двоих сильных мужчин перенести барона на постель. Варя бежит за Никиткой и Григорием - "лоботрясом проклятым". Анна убегает принести воды. Лиза сталкивается в дверях с Варварой. Варя предлагает за него молиться. Лизавета растеряна. Доктор Штерн подкладывает под голову барону подушечку. Иван Иванович говорит, что ему уже лучше, ничего страшного. "Глоток бренди - и я снова на ногах". Доктор Штерн с тревогой смотрит на него. "Обещайте мне, что не станете волновать Анну". Озабоченное лицо врача. Модестович стоит и рассматривает золотое ожерелье. Заходит Анна. "Что вы здесь делаете?" - "Любуюсь твоими украшениями". Анна приятным голосом замечает: - "То есть… воруете?" Модестович говорит, что не знал, что крепостные могут себе ТАКОЕ позволить, и потрясает ожерельем. Анна пытается его выхватить, но Модестович не даёт. "Отдайте. Это подарок барона". - "Да? За какие такие заслуги?" - хитро улыбается Модестович. - "Вон отсюда". Модестович ласково смотрит на неё. "Ты ошиблась. Здесь Я отдаю приказания". "Если барон узнает, что вы…" - "Баро-он?" - Модестович положил ожерелье обратно. - "А о чём он узнает?" - разводит руками. - "Он и языком-то пошевелить не в состоянии". - Начинает наступать на Анну. - "Я сказала: вон из моей комнаты". - Модестович глумится: - "Твоей… комнаты? Но она вовсе не твоя. Здесь всё принадлежит барону. А его… скоро не станет". - Модестович ласково улыбнулся. - "И тогда я здесь стану хозяином. Всему. И тебе - тоже". Анна ответила, глядя ему в глаза: "Лучше смерть". Модестович почти нежно развёл руками: - "Ну-у-у… Как пожелаешь…" Увидел розы: "Вот и цветы, к случаю…" Взял букет из вазы и, улыбаясь, вышел из комнаты. Анна осталась стоять. Глаза её не смеялись. "Мы занимаем первое место в Европе по количеству дуэлей. Хороша забава - стреляться! Достойнее дела не придумают! И Александр… подаёт пример другим". Жуковский хотел вмешаться, но передумал. - "Пора положить конец подобному способу выяснения отношений". И добавил, что если с Александром что-нибудь случится, - виселица всем участникам. Натали потрясена. У Алекса мокрое от пота лицо и ходят желваки. Корф с зажмуренными глазами держит в вытянутой руке пистолет. При смене разных чувств на лице преобладает обречённость. Поднимает пистолет дулом вверх и помогает здоровой рукой открыть затвор. Михаил смотрит в сторону. Владимир решительно целится. Михаил смотрит в его сторону, глаза его расширяются, шепчет: "Нет". Алексу страшно. У Дюсика с затравленным взглядом по щеке стекает капля пота. Владимир сгибает руку, сглатывает, и, с отчаянной гримасой, приставляет пистолет к виску. Доктор и Репнин бросаются к нему. Владимир, оскалившись, спускает курок. Щелчок - осечка. Александр ошеломлён. Владимир с изумлением смотрит на дуло. Лицо его сморщивается от отчаяния. Подбежавший Миша выхватывает пистолет. "Да ты что! Совсем сдурел??" Дюсик хватает его: "Володя! Это не выход!" Александр закрывает глаза. "А ты можешь предложить что-то иное?" - голос Владимира полон яростного отчаяния. - "Где пистолет? Где пистолет??" - "Вот он". - Александр протягивает ему пистолет рукоятью вперед. Корф уже пришёл в себя, держится за правую руку. "Прошу прощения, Ваше высочество. Я готов попробовать ещё раз". Миша яростно кричит: - "Не смей!" - "Но за мной выстрел". - С бравадой: - "Я ещё не стрелял". - Александр восхищён. Михаил яростно убеждает, что стрелял, но промахнулся и теперь вы в расчете. Корф с издёвкой качает головой: - "Его высочество так не считает!" - "Вы поступили достойно, поручик", - усталым, но твёрдым голосом говорит Александр. - "Пытался". - "Мы… оба погорячились". Александр делает над собой усилие и говорит так же спокойно: - "Эта горячность могла нам дорого стоить. И не только нам одним". - Корф неподвижно стоит и смотрит на царевича. - "Вашу руку, Владимир" - Александр протягивает руку. Владимир смотрит на руку царевича, сжимает губы и, повернувшись всем корпусом, ударяет по ней своей, серьёзно посмотрев на него. - "А теперь доктор Мандт вас посмотрит" - улыбнувшись глазами, сказал Александр и пошёл прочь. Доктор хотел исполнить приказания цесаревича, Владимир оттолкнул его - не сейчас - и, с ухмылкой сделав пару шагов вслед Александру, тихо начал: "Странно…" Тот с лукавой улыбкой обернулся и пошёл дальше. - "Странно, с чего бы вдруг была осечка". "Шампанского… " - Владимир посмотрел сначала на одного, потом на другого, - "господа?" Все трое засмеялись. Доктор улыбнулся. Владимир поморщился, когда Миша задел его рану, но, пересилив боль, продолжил смеяться. Карл Модестович, слегка покачиваясь, вышел из дома навстречу идущей Полине и, закачавшись сильнее, преградил ей дорогу. Полина предположила, что он пьян. Модестович ткнул ей в лицо букетом, который держал за спиной. Полька с криком отпрыгнула и в ужасе уставилась на него. "Это же букет из комнаты Анны!" - "Правильно" - заплетающимся голосом говорит Модестович. - "Я его оттуда забрал" - И рылом в букет, значит, нюхает. - "Посмотри, какой красивый" - Тычет Польке, та испуганно пытается увернуться, спрашивает, зачем забрал. Модестыч: - "А затем. Как это у вас говорится… слишком жирно - для крепостной!" Модестовича ведёт. Он встряхивается. Полька лепечет, что зря он его взял. Модестович всё не догоняет, распекает Полю, что она совсем рехнулась, что такие цветы в комнату ставит. "Может, в подружки к ней набиваешься?" - "Да зачем мне такая подружка?" - "Чтоб ей такие цветы отваливать!" Полька, которой уже надоело, что Модестович тормозит, мило предлагает: "А вы понюхайте, Карл Модестович!" Модестович глубоко вдыхает. - "Не надо!! Я пошутила!" - падает на землю вместе с Полиной. Анна печально сидит в своей комнате. Миша стоит рядом. "Аннушка". - "Миша", - нежно так. - "Я слышал, барон совсем плох. Такое несчастье. Чем я могу помочь вам?" - "Пообещай, что не уйдёшь. Пообещай, что не позволишь нашему управляющему…" - "Карл Модестович?" - жестко выговаривая слова, говорит Миша. - "Он угрожает тебе?" - Миша быстро уходит. - "Но он больше не посмеет…" - грустно говорит Анна. - "Он же знает, что ты здесь". - "Ты не уйдёшь?" - "Я не уйду. Я буду рядом. Пока нужен тебе". Миша кладёт руку на плечо Ани. Она прислоняется к ней щекой и, улыбнувшись, слегка потерлась об неё. Никита стоит и смотрит на Анну. Уже сидит на кресле, не отнимая руки. "Миша, как ты здесь оказался? Вы с Владимиром приехали?" - "Миша?" - удивлённо спрашивает Никита. - "Какой Миша?" - Анна стремительно вскакивает. - "Боже мой! Никита?" - она в полной растерянности. - "Аннушка, да что с тобой??" - "Что ты здесь делаешь?" Никита говорит, что она сама просила только что… Анна нервно мечется: я обозналась, очень извиняется - не должна была так себя вести. Никита предлагает разобраться с Карлом Модестовичем. Анна горячо протестует, ещё раз извиняется и вылетает из комнаты. Никита молча смотрит ей вслед. Николай выговаривает Калиновской за то, что она не сочла возможным сообщить о дуэли ему. Калиновская говорит, что опасалась его гнева. Николай сообщает ей, что по "нашим законам" все участники поединка должны быть арестованы и преданы суду. Наташа стоит с заплаканными глазами. "Мой сын, наследник престола, стреляется на дуэли - а барышни… опасаются моего гнева!" - Жуковский опять пытается успокоить Николая. Они предлагают всё рассказать. Наташа со слезами на глазах пытается представить дуэль, как досадное недоразумение. Калиновская берёт вину за дуэль на себя и рассказывает, как это произошло. Натали выбежала вперёд и стала просить не арестовывать участников дуэли, чем вызвала подозрение императора, что её интересует судьба Корфа. Наташа выложила как на духу, что секундантом Александра выступил её брат. Николай впал в ярость. Мальчики врываются в гостиную, открывая шампанское. Владимир с рукой на перевязи. "Бокалы? Сейчас будут бокалы!" - свободной рукой берёт поднос, задевает больную, стонет. "Как твоя рука?" - Дрюня. - "Пустяки. До свадьбы заживёт". - Вова плюхается на диван. - Репнин и Дрюня разливают шампанское. - "Будешь продолжать в таком духе - ты сам не доживёшь до собственной свадьбы!" - передав ему бокал, комментирует Миша. "Намекаешь, что дерусь без причины?" - сделал вид, что удивился, Вова. - "В выборе соперников ты неосторожен". Дрюня предлагает тост, что всё закончилось неожиданно чудесным образом, т. к. он только в охотничьих байках слышал, чтобы пистолет давал осечку. Миша сказал, что это судьба. "А в каком наследник был восторге!" Дрюня: "Выпьем за чудо!" Владимир: "И нас - за баловней судьбы!" Миша: "За то, чтобы ими оставаться!" - Пьют. Дюша радуется, что ему не придётся везти медали барону. Владимир говорит, что тоже рад. Дрюня говорит, что сходит за ними, и выходит. Владимир пытается его остановить - "Успеется-успеется. Давай сначала отпразднуем?" Дрюня говорит, что ему не верится, что всё обошлось, и он хочет вернуть их скорее. "Не вздумайте выпить без меня всё шампанское!" - Тычет Мишу локтем в грудь. - "Я скоро вернусь!" Миша шлёпается рядом с Вовкой на диван и подливает шампанского. Владимир серьёзен, но затем смеётся. Они чокаются и отпивают вина. Владимир мгновение недоверчиво смотрит перед собой, а потом опять смеётся. Миша подхватывает. "Прискорбно, сударыня, что ваш брат вовлечён в эту историю!" - Натали падает на колени перед императором и со слезами на глазах молит пощадить брата. - "Он так вам предан!" Николай опровергает утверждение тем, что вместо того, чтобы ограждать наследника от опасности, Репнин пошёл на поводу у его безрассудства. Жуковский пытается защитить своего протеже - что у князя не было другого выбора. "Выбор всегда есть. Первостепенная задача офицера - заботиться о процветании отечества!" - "Князь Репнин не оправдал доверия, которое мы ему оказали". - "Я понимаю ваши чувства, сударыня", - Натали, в слезах, неверяще качает головой. - "Но князь запятнал свою честь, и будет немедленно арестован. Как и остальные участники дуэли". Хочет узнать последние известия и выходит. Жуковский поднимает Натали с колен и тоже выходит. Ольга обнимает её. Долгорукая повторяет Соне, чтобы она позвала сестру. Соня с отчаяния пытается заговорить Марье Алексеевне зубы, заводит разговор про своё собственное замужество. Марья Алеексевна смеется и говорит, что найдут - встретит в Италии какого-нибудь графа или герцога. Опять просит Лизу - "Андрей Платоныч уж ушёл - ей наверняка стало лучше". Марья Алексеевна сердится и хочет идти сама. Соня пытается её удержать, и тут Марья Алексеевна начинает что-то подозревать. Соня всё больше запутывается. Марья Алексеевна понимает, что Лизы нету в комнате. Решительно отодвигает Соню и выходит. Калиновская мечется по комнате, заглядывая в окна. Садится на диван. Стук в дверь. Взволнованно: "Войдите!" - на пороге стоит императрица. Калиновская поднимается и приседает. Шарлотта очень мило разговаривает с ней и просит почитать. "А… Где мы остановились в прошлый раз?" - "Я полагаю, там, где закладка?" Ольга нервно листает страницы, не в силах сосредоточиться. Шарлотта тревожно смотрит на неё. Книга падает на пол. Императрица ласково накрывает пальцы Ольги своими и предлагает помочь, если что-то случилось. Калиновская говорит про дуэль. Императрица закрывает глаза. Ей плохо. Калиновская кидается к ней. "Что с Александром?" - Уже совсем другим тоном. - "Я как раз сейчас жду известий" - "Он… дрался из-за тебя?" Представляет, чем это могло закончиться. - "Я пыталась остановить его!" Императрица в гневе, считает, что вместо этого она лишь сильнее его распалила. "Женщина сама всегда виновница страстей, которые бушуют вокруг неё. Но раз мы эти страсти умеем пробуждать, значит, мы должны уметь их обуздывать". Императрица направилась к двери. - "Государыня! Но иную страсть обуздать невозможно!" - вскричала Ольга. - "Если так, значит, нужно от неё избавиться". Владимир и Миша продолжают пьянствовать. Миша пытается помочь Владимиру открыть бутылку - тот отводит её в сторону. "Если я доживу до времени, когда не смогу открыть бутылку шампанского, - это и впрямь будет конец!" - открывает бутылку об колено. Шампанское хлещет струёй. - "До конца, как видишь, ещё далеко!" - "Давай-ка… Давай-ка, мой друг, выпьем за то, чтобы все наши желания исполнялись!" - "За исключением тех, которые могут нам навредить", - добавляет благоразумный Миша. Чокаются. - "Точно!" Пьют. Корф запрокидывает голову на спинку дивана и удовлетворённо вздыхает. "Кстати", - с дурацкой улыбкой спрашивает Миша. - "Когда твой отец возвращается в Петербург?" Владимир поднимает брови. - "Кстати? Ты находишь, что сейчас это кстати?" - "Посмотрите-ка на него! Его лучший друг чудом избежал смерти, а его интересует, когда отец вернётся в Петербург!" Миша начинает ему впаривать - разве он не хочет рассказать ему про дуэль, про чудесное избавление… - "Миш… брось!" - серьёзно говорит Владимир. - "Ты ведь не отцом интересуешься, а Анной. Не так ли?" - Корф внимательно посмотрел на Михаила. Тот не стал отпираться: - "Ты, как всегда, чертовски проницателен. Послушай…" - Миша стал серьёзным. - "Странно, что за все годы ты не рассказывал мне про неё". Владимир сузил глаза. - "В доме полным-полно людей. Что же мне - обо всех рассказывать?" - Отвернулся, наливая в бокал шампанское. - "Ну что же… Изволь!" - Миша внимательно смотрит на Владимира. - "Вот, к примеру, конюх наш…" - Миша открыл рот. - "Никита". - Вздохнул, набычившись. - "Презабавнейший, скажу тебе, увалень!" - Миша не выдержал и рассмеялся. Владимир смотрит напряжённо в сторону и пьёт свой бокал. Миша, слегка нетрезво смеясь: - "Да конюх-конюхом, а я ведь считал, что Анна тебе как сестра". - Владимир не глядя на него, мрачно осушил бокал. Посмотрел на Михаила. - "Миш. Я считаю, что женщины - не достойная тема для обсуждения в такой день". - Михаил поднял бровь и, слегка бравируя: - "Отчего же, если женщина - достойная тема для дуэли?" - "Так то какие женщины!" - Корф сузившимися глазами смотрит на Мишу. Михаил отвернулся. - "Я списываю твое равнодушие только на то, что вы выросли вместе". Владимир посмотрел на него. Миша улыбнулся: - "Но, Вольдемар, - ей богу, ты слеп! Анна бесподобна!" - Владимир отворачивается, затем поворачивается снова и рассудительно говорит: - "Увы, мой друг. Я слишком хорошо всё вижу. А вот ты близорук. Простую стекляшку принимаешь за брильянт". - Михаил с абсолютной серьёзностью без тени хмеля смотрит на Корфа: - "Что это значит?" - "А это значит, что Анна - вовсе не та, за кого ты её принимаешь". - "Не понял, объясни". Дверь распахивается и влетает запыхавшаяся Натали. Со слезами в глазах, нервно похлопывая шляпкой, говорит срывающимся голосом: "Я ненавижу… я ненавижу… вас!"
Екатерина: 9 серия Автор описания: Анна Полька трясёт лежащего Модестовича. "Боже мой, какой идиот!" Не помогает. Она пробует сначала по сусалам, потом гимнастикой для плечевого пояса. Модестович очухивается и спрашивает, что это было. "Лишились чувств, как кисейная барышня". Торопит вставать и всё время оглядывается по сторонам - не смотрит ли кто. Модестович всё равно не догнал про розы, опять начинает пенять Польке на расточительность. Поля переводит стрелки на положение самого Модестовича. Но тот не особо беспокоится, т. к. считает, что барон не оправится. Полька спрашивает, верит ли он в бога. "Ну… верю". - "Тогда молитесь, чтоб он действительно помер!" Модестович смотрит вслед Польке и бурчит: "Чертовка". Лизавета с поджатыми губами сидит перед спальней барона. Выходит доктор Штерн, Лизавета бросается с расспросами - "Илья Петрович, что с бароном?" Илья Петрович считает, что неважно, и мягко отказывает в просьбе повидать Иван Иваныча. Спускается Аннушка. Видя обеспокоенную Лизу, спрашивает, что с ней, и очень мило предлагает передать, если что-то срочное, когда барон отдохнёт. Доктор Штерн поддерживает Анну: "Оставьте своё сообщение, а сейчас…" Лизавета бессовестно настаивает. Её слышит барон и слабым голосом зовёт. Лизавета с шутливо-умоляющим видом входит в комнату. С ласковой улыбкой барон поддерживает игру в заговорщиков. Соня отчаянно пытается задержать Марью Алексеевну. Открывается дверь и входит Таня с пяльцами. "Вот, барыня, Лизавета Петровна просила передать вам". Долгорукая восхищается вышиванием. Таня по подсказке Сони говорит, что барышня изволит почивать. Девушки активно начинают развивать эту тему. Марья Алексеевна было заподозрила неладное, но после яростной защиты Лизы со стороны заговорщиц остаётся довольна. Натали идёт по улице, никого не замечая. Миша с двумя бокалами в руках тянет руку за бутылкой шампанского, которую одной рукой пытается открыть Вова: "Налетай!" Владимир отводит руку с бутылкой в сторону. - "Если я доживу до времени, когда не смогу открыть бутылку шампанского - это и впрямь будет конец!" - открывает бутылку о колено. Шампанское хлещет струёй. (На столе, кстати, у них свинарник - валяются пустые бутылки, объедки и т. п.) - "До конца, как видишь, ещё далеко!" - "Давай-ка… Давай-ка, друг мой, выпьем за то, чтобы все наши желания исполнялись!" - "За исключением тех, которые могут нам навредить", - добавляет благоразумный Миша. Чокаются. - "Точно!" Пьют. Корф со вздохом удовлетворения запрокидывает голову на спинку дивана. - "Кстати", - с дурацкой улыбкой совершенно не в кассу спрашивает Миша. - "Когда твой отец возвращается в Петербург?" - Владимир поднимает брови и поворачивает голову к Мишелю. - "Кстати? Ты находишь, что сейчас это кстати?" - "Посмотрите-ка на него! Его лучший друг чудом избежал смерти, а его интересует, когда отец вернётся в Петербург!" Миша смеётся и начинает ему впаривать - разве он не хочет рассказать ему про дуэль, про чудесное избавление… - "Миша… да брось!" - серьёзно говорит Владимир. - "Меня не обманешь. Ты ведь не отцом интересуешься, а Анной. Не так ли?" - Корф внимательно смотрит на Михаила. Тот, слегка переигрывая, вздыхает, но не отпирается: - "Ты, как всегда, чертовски проницателен. Послушай…" - Миша стал серьёзным. - "Странно, что ты за все годы не рассказывал мне про неё". Владимир сузил потемневшие глаза и доходчиво так: - "В доме полным-полно людей. Что же мне - обо всех рассказывать?" - Отвернулся, налил в свой бокал. - "Ну что же… Изволь!" - Миша смотрит очень внимательно на него. - "Вот, к примеру, конюх наш…" - Миша крякнул от досады и косо посмотрел на Владимира. - "Никита". - "Презабавнейший, скажу тебе, увалень!" - Миша не выдержал и рассмеялся. Владимир смотрит напряжённо в сторону и пьёт свой бокал. Миша, слегка нетрезво смеясь: - "Да конюх-конюхом, а я ведь считал, что Анна тебе как сестра". - Владимир, не глядя на него, мрачно осушил бокал. Повернулся. - "Миша. Я считаю, что женщины - не достойная тема для обсуждения в такой день". - Михаил поднял бровь и, бравируя: - "Отчего же, если женщина - достойная тема для дуэли?" - "Так то какие женщины!" - глаза Корфа сузились. Михаил с досадой вздыхает и отворачивается. - "Я списываю твоё равнодушие только на то, что вы выросли вместе". Владимир непонятно смотрит на него. Миша улыбается: - "Но, Вольдемар, - ей богу, ты слеп! Анна бесподобна!" - Владимир отворачивается, скривив рот, затем поворачивается снова и серьёзно говорит глубоким голосом: - "Увы, мой друг. Я слишком хорошо всё вижу. А вот ты близорук. Простую стекляшку принимаешь за брильянт". - Михаил жёстко и без тени хмеля смотрит на Корфа: - "Что это значит?" - "А это значит, что Анна - вовсе не та, за кого ты её принимаешь". - "Не понял, объясни". Дверь распахивается и влетает запыхавшаяся Натали. Со слезами в глазах, нервно похлопывая шляпкой, говорит срывающимся голосом: "Я ненавижу… я ненавижу… вас!" Зимний дворец. Александру навстречу вылетает императрица, обнимает его. "Господи, ты цел!" Александр удивлён, что про дуэль уже знают. Входит Николай и говорит, что фрейлина императрицы госпожа Калиновская рассказала ему это. Отец и сын смотрят друг на друга. Таня заговаривается и говорит Марье Алексеевне, что та ещё не знает, на что способна Елизавета Петровна, когда захочет. "У-у, это ты верно заметила" Марья Алексеевна неожиданно говорит: "Покажи-ка руки". Таня мнётся. "Что-о-о? На сенокос захотела?" Даёт руку. Долгорукая видит, что у Тани все пальцы исколоты. Марья Алексеевна в ярости. "Ну что? Сговорились, да? Мать обмануть задумали? Да?" Марья Алексеевна гонит обеих прочь с дороги и решительно выходит из комнаты. Девушки трепещут. Миша и Владимир вскакивают навстречу Наташе. Она с плачем кидается на шею Мише. Не успевшему опомниться от изумления Владимиру тут же залепляют по морде и начинают боксировать. Он пытается словесно успокоить Наташу и перехватить здоровой рукой яростно метающиеся кулачки. "Наташа, да ты что?" - кричит Миша. Наташа (с воплем "пустите меня, негодяй") отворачивается от ошалевшего Вовы опять к брату. "Миша, я тебя ищу по всему городу, а ты здесь, да ещё в компании с…" - голос Натали от ненависти сорвался. Владимир аж вздрогнул от удивления: "Сударыня, да что вы имеете против меня?.." - "Наташа, в самом деле! Я не понимаю!" - "Уж новость облетела весь город!" Наташа машинально вынимает из рук Миши бокал и с шумом выпивает до дна. Продолжает с тихой яростью: "А мой брат во хмелЮ, в неведении. И ничего не понимает?" - Владимир слегка удивлённо, но спокойно констатирует, что, стало быть, новость уже за пределы двора просочилась. Смотрит в сторону. Ещё и трёх часов не прошло. Забавно-забавно. Наташа взорвалась: "Забавно! Забавный мой! Это всё из-за вас!" Вова ещё не понял. Тогда Натали популярно объяснила ("Как жалко, что он не застрелил вас!"), что "шампанское, которое вы пьёте, возможно, последнее шампанское в вашей жизни. Далее вы обедать будете уже в тюрьме!" - "Давеча государь распорядился арестовать вас обоих - возможно, господину Корфу это приключение придётся тоже по вкусу, и он с восторгом будет ожидать решения суда!" Натали умоляет Мишу всё бросить и уехать, пока их не арестовали. "Бежать?" - медленно начал Михаил. Угол рта его дёрнулся. - "Разве можно бежать от гнева императора?" Владимир где-то не здесь. Он, наконец, понял. Глаза Михаила остановились. - "Спасибо за предупреждение, сестрица, но скрываться я не намерен. Это низко". Лиза спрашивает барона, как он себя чувствует. Барон, нежно улыбаясь: "Здравствуй, Лизонька. Присаживайся. Эх, приболел я, видишь, но, надеюсь, доктор Штерн поставит меня на ноги". Лизка рассказывает, что это она написала письмо. Барон удивлён, но обрадован. Лиза говорит, что хочет помочь сохранить имение. Иван Иванович растроган. Говорит, что Лиза и так помогла, остальное уж не её забота. Лизавета начинает гнуть свою линию про Владимира. Барон утверждает, что не меняет своих решений и давно благословил их брак, но слышал, что Лизавета помолвлена. Лизавета объясняет ситуацию и предлагает женить её на Владимире, чтобы у маменьки повода больше не было зариться на поместье барона. Иван Иванович говорит, что у "деточки моей" светлая головка и доброе сердце. Его это предложение позабавило. Анна выбегает за доктором Штерном и спрашивает, что с Иваном Ивановичем. Доктор говорит, что слабое сердце. "Но он поправится?" - "Сожалею" - Илья Петрович отрицательно качает головой. Анна абсолютно серьёзным тоном рассуждает, что хоть что-то же сделать можно? Доктор говорит, что выпишет лекарства, приглушающие боль, но ещё никто не придумал лекарства от старости. Анна вспоминает разговор с Карлом Модестовичем, и её охватывает отчаяние. "Он должен жить, слышите?!" - "Анна, вы правы. Сдаваться нельзя. Я сделаю всё, что смогу. Мы бессильны перед временем. Постарайтесь это понять и принять". Затем доктор Штерн сказал, что пойдёт на кухню и распорядится насчет диеты барона. "Хорошо. Спасибо вам, Илья Петрович" - тихо сказала Анна, хотя её уже никто не слышал. Николай попросит Шарлотту оставить их, чтобы поговорить с сыном наедине. Шарлотта, стоящая перед Александром, делает жест, как бы закрывающий сына от гнева императора. Сашу отчитали, как школьника. Его тихие ответы сметены шквалом ярости. "России нужен наследник, а не влюблённый мальчишка". Вердикт императора: "Тебе больше не придётся мучиться проблемой выбора между священным долгом и надуманным благородством". Николай перелагает ответственность за дуэль на людей, которые не смогли оградить наследника престола от ошибки. Александр беспокоится, что Ольга будет наказана. "Нет. Фрейлина здесь не причём. Я предпринял иные шаги". "Благодарю тебя, Лизонька, однако, боюсь я, что не поспеем мы с вашей свадьбой. Уж больно прытко матушка твоя за дело взялась" - мягко сказал Лизе Иван Иванович. Лизавета поспешно: "Поспеем! Если сейчас договоримся с Владимиром!" - и заговорщически: "Мы могли бы обвенчаться втайне!" Лиза уверена, что маменька желает завладеть поместьем, чтобы включить его в её же приданое, а раз так - то причина отпадет сама собой, т. к. Лиза и так будет хозяйкой поместья. И к чему ей тогда эти хлопоты? Иван Иванович рад такому обороту, его глаза засветились от восхищения: "И я бы не отказался от такой хозяйки! Ты так хорошо всё придумала, Лизонька!" - и очень тихо проговорил: - "Осталось только выяснить, удастся ли нам воплотить это в жизнь…" И уже громче: "Сейчас же пошлю за Владимиром". Лизавета вздохнула - очень довольная, что её задумка удалась. "Наташа, я офицер царской армии", - твёрдо сказал Репнин и подошёл к сестре. Владимир здоровой рукой поддерживает раненую руку, опустил голову. Больные глаза - он уже всё понял. На его лице отчётливо читается обречённость. - "Если государь считает нужным арестовать меня, то я обязан подчиниться. Моя жизнь всецело принадлежит государю". - "Миша", - вмешался Владимир. - "А ведь сестра права. Ты действительно мог бы скрыться ненадолго". - Михаил обернулся почти с ненавистью: - "А потом всю жизнь стыдиться, что совершил поступок, недостойный благородного человека?" - "Я понесу любое наказание, какое государь посчитает нужным". - Наташа тихо спрашивает: - "Даже незаслуженное?" - "Да". - "Безумец", - взгляд на Корфа. - "Он такой же безумец, как и вы". - "Сударыня, ваш брат - благородный человек. И мы с вами не сможем заставить его изменить это решение". Брат с сестрой глядят друг другу в глаза. Владимир продолжает: - "Несмотря на всю вашу нелюбовь ко мне, Наталья Александровна, я… хочу попросить вас об одном одолжении". - Заплаканные серые глаза Натали. Михаил медленно поворачивается к Корфу. - "Оно не сильно обременит вас, я уверен". - "Что там ещё у вас?" - "Кажется, вы знакомы с князем Андреем Долгоруким? Я пЕредал ему футляр с моими наградами" - Владимир просяще склонил голову. - "Сделайте милость, передайте ему, чтобы он отвёз их моему отцу". - "Андрей?" - неверяще проговорила Наташа. - "Вы тоже втянули его в эту историю?" - Владимир прямо и с сожалением смотрит ей в лицо. Натали медленно отворачивается. - "Как вы могли втянуть его в это?" Михаил тихо: "Наташа, успокойся. С ним всё в порядке. Он скоро должен вернуться сюда. Прошу тебя: дождись его и передай просьбу Владимира о медалях". Натали с трудом заставила себя успокоиться: - "Только ради вашего отца". Владимир подошёл к ней и, глядя прямо в глаза, протянул здоровую руку. Натали дала свою и он, склонившись, поцеловал её. Раздался громкий стук в открытую дверь. Михаил и Владимир одновременно повернулись. "Войдите" - властно сказал Корф. Показалось трое офицеров. Один вышел вперёд и, протягивая документ, продекламировал: "Господин Корф. Господин Репнин. Я имею высочайшее постановление арестовать вас и проводить под стражу". - Михаил: - "Ну вот и всё". Владимир: - "Не стоит. Мы прекрасно знаем, что там написано".- Наташа потрясена: - "Так быстро?" - выбежала вперёд и пытается защитить брата. "Увы, сударыня, я уполномочен только выполнить приказ об аресте. Ходатайствовать - это не ко мне" - молодое лицо офицера выражает сожаление. "Ну всё, сестрёнка. Кончилось моё регентство. Некому теперь будет твоих кавалеров отваживать". - "Я их всех соберу и привезу к тебе в Сибирь", - плача, Наташа обняла брата. Владимир подхватил брошенный мундир, и они пошли к выходу. Наташа прокричала, что сегодня же напишет родителям в Италию. Михаил попросил её не делать этого, чтобы отца не хватил удар, если его и вправду сошлют в Сибирь. Натали без сил опустилась в кресло. Лиза, Модестович и доктор Штерн одновременно покидают усадьбу Корфов. Рассуждают о том, что Иван Иванович себя не берёг. Модестович вспоминает разговор с Полькой: "Хитрая! Ты бы и барону что-нибудь такое подарила, а то как он узнает… Не сносить мне головы!" Лизавета держится с Модестовичем очень холодно. Тот попытался разузнать, о чём это давеча Лизавета Петровна с бароном говорила. Тоже небось о делах? "Да, о делах, конечно. Об урожае говорила". - "Так вы, Елизавета Петровна, за ЭТИМ пришли в такой спешке? Ужели что случилось в поместье, что с бароном срочно О ХОЗЯЙСТВЕ посоветоваться надо?" Лиза уверила, что никогда не стала бы беспокоить Ивана Ивановича по мелочам. Модестович стал наседать. Тут доктор Штерн пришёл на помощь и предложил подвезти Лизу. "Не беспокойтесь, Карл Модестович. Всё будет хорошо", - с расстановкой сказала она на прощанье. - "Берегите барона", - напутствовал доктор Штерн. Модестович сощурился им вслед. Анна спешит. Сталкивается с Полиной, которая из-за этого роняет корзину. Аня присаживается помочь поднять выпавшее бельё. Полина расспрашивает о здоровье барина и предполагает, что помрёт тот скоро. Анна возмущена таким разговорам. "Все там будем. Когда-нибудь", - Полина ласково смотрит на Аню. - "То-то у тебя жизнь изменится. Когда старый барон в ящик сыграет". Аня вспоминает случай с розами и говорит Поле: - "А тебе не кажется, что у тебя жизнь может тоже измениться? Когда барон ПОПРАВИТСЯ". Поля сочувственно отвечает: - "Поправится, как же. Вон как осунулся за ночь - совсем ослаб! Представится скоро". - "Барон выздоровеет", - решительно говорит Анна. - "И, как только он встанет на ноги, он положит конец твоим козням!" - швыряет тряпку в корзину и поднимается. "Каким козням?" - "Да вот этим!" - Аня сует Полине одну из роз, лежащую на земле - та с криком отпрыгивает, выдавая себя с головой. Соня с Таней идут по пятам за Марьей Алексеевной, пытаясь как-то задержать её. Марья Алексеевна говорит, что понять хочет, почему Лиза работала всю ночь, а у Таньки руки исколоты. Долгорукая отпирает дверь в комнату. Таня с театральным криком падает Соне на руки. Соня пытается этим привлечь внимание, но Марья Алексеевна только улыбнулась и вошла в комнату. Татьяна тотчас же подняла голову, и заговорщицы переглянулись. На диване сидит Лиза и читает книжку. "Матушка, что-то случилось?" - "Вот я и пришла посмотреть, не случилось ли чего". - "Но вы же сами меня заперли - что же может со мною ужасного произойти? Разве что со скуки помереть." Долгорукая в это время ходит и разглядывает окна, пытаясь определить, не убегала ли дочка. Долгорукая понимает, что девицы ей врали: - "Вижу, что всё в порядке, а то мне Софья - что работала всю ночь, спишь!" - Лиза, с напором: - "Не вижу, матушка, тут ничего странного. Вы что же, матушка, думали? Что я тут удавиться решила или сбежать?" - Видит Таню, поддерживаемую Соней и делающую вид, что только что отошла от обморока. - "Таня, что с тобой? Что у вас такие лица сегодня? Что случилось?" Долгорукая бьёт по противоречиям в показаниях и на словах "что ты больна, спишь - а ты одета, обута…" Лиза непроизвольно дергает ногой. Марья Алексеевна, как коршун, уловила это движение: "Ну-ка, покажи свои туфли!" Лиза, тихо и испуганно: - "Зачем туфли?" Соня с Таней ждут, что всё сейчас раскроется. У Тани уже действительно предобморочное состояние. - "Быстро!" Анна входит к барону. Тот открывает глаза от стука двери. Очень радуется. "Аннушка!" Анна подходит к кровати, садится рядом и склоняется над бароном: "Как вы себя чувствуете, Иван Иванович?" - "Уже получше", - улыбаясь, но с грудным хрипом говорит барон. - "Завтра, увидишь, на ноги встанем". Анна нежно гладит его по руке: - "Доктор Штерн велел вам на диете сидеть. Я сейчас побегу к Варваре и принесу вам бульон". Барон просит принести ему лучше из кабинета перо, бумагу и чернила. Хочет продиктовать письмо. Анна протестует - что сначала барон должен поправиться. Но тот настаивает. Говорит, что должен вызвать Владимира из Петербурга. Лицо Анны становится неподвижным. Со слезами в голосе она говорит, что сейчас всё принесёт, и убегает. Она понимает, зачем это может быть нужно. Выйдя из комнаты, прислоняется к двери и прикрывает рот рукой. В расширенных глазах стоят слёзы. Александр врывается в покои Калиновской: - Оля! - Но там никого нет. Нет ни одной личной вещи, и лишь на столике, раньше полном коробочек и украшений, одиноко лежат перевёрнутый графин и расшитая карнавальная маска. Александр медленно опускает руку с маской. - Оленька… Наташа стоит у окна в особняке Корфов. Бросается на шею к радостному Андрею. "Я так боялась, что не дождусь тебя" - "Чего боялась?? Где Вольдемар, где Миша?" - Кричит: - "Их арестовали!! И увезли в крепость!" - Андрей застыл с открытым ртом. Спрашивает, как мог Андрей ввязаться в эту дуэль. "Владимир мой друг!" - "Хороший друг, ничего не скажешь! Попросил умереть с ним за компанию!" - Андрей всё ещё в шоке. Думает, что за ним придут. Рассказывает про своё участие в дуэли. Наташа говорит, что никто не узнает. Андрей - что не может бросить друзей, что не хочет, чтобы все страдали из-за него. Наташа с яростью: "А я не хочу, чтобы все страдали из-за этого проклятого Корфа!" Умоляет, чтобы тот уехал. Петропавловка. В дверь впихивают Корфа и Репнина без мундиров. Владимир хватается за руку. Хлыщик-офицер гнусавым голосом предлагает ещё раз их обыскать. На всякий случай. Солдат, обыскивавший Репнина, наткнулся на платок, спрятанный за манжетой, и отдал офицеру. Владимир смотрит сузившимися глазами. "Извольте вернуть", - говорит Репнин, вспоминает обстоятельства, при которых к нему попал платок. "Вы что, не слышали? Отдайте!" Офицер довольно ухмыляется и нагло смотрит на Михаила. "Изящная вещица. Вряд ли она принадлежит офицеру!" Начинает делать гнусные намеки о владелице. "Замолчите". Владимир косо смотрит на Михаила. Варя на кухне готовит барону еду. Прибегает Аннушка. Выкладывает как на духу про письмо в Питер. Анна предполагает, что он хочет написать Владимиру из-за планов Долгорукой. Модестович в дверях всё слышит и перехватывает Анну, наврав, что барону срочно нужно приготовить лекарство. Анна сначала не верит, но Модестович делает скорбную рожу и говорит, что только что виделся с бароном, и тот выглядит гораздо хуже. Она пытается побежать к нему, но хитрый Модестович останавливает её проникновенным голосом: "Аня! Он просил лекарство! Ты, конечно, можешь пойти к нему без лекарства, но… может быть слишком поздно". - Совершенно расстроенная, Аня берёт у него из рук склянки с ингредиентами и начинает отмеривать порошок на аптекарских весах, совершенно не обратив внимания на то, что он взял её за плечо. Варя берёт ступку из рук Анны, понимая, что в таком состоянии она много не сделает. Модестович с задумчиво-скорбным видом стоит у двери и, медленно пятясь, исчезает. Поля учит роль Джульетты, всё время забывая свою реплику. Модестович подходит к ней. "Что ты тут делаешь?" - "Репетирую!" Модестович приказывает ей дуть к барону с пером и бумагой - "Он там что-то написать задумал". - "Завещание?" - с кислой миной интересуется Полька. Модестович объясняет популярно, что тот хочет написать и для чего. Польке не нравится, что её отвлекают от её важного занятия, поэтому она весьма неохотно начинает вышагивать к дому, зля и без того нервного Модестыча. Он трусит следом и всё время подпихивает её под пятую точку. Александр, чуть не сбив слугу, влетает в зал, где чаёвничают император с императрицей. "Никак во дворце пожар?" - замечает император. Шарлотта смеётся. - "Или вас снова вызвали на дуэль?" Александр сжимает и разжимает кулаки. Повышенным тоном спрашивает, где фрейлина Калиновская. Николай со скрытой усмешкой: "В обязанности императора не входит слежка за фрейлинами императрицы". Саша настаивает. "Я уже говорил, Ольгу ты больше не увидишь". Они начинают препираются. Саша просит, чтобы наказали только его. Николай спокойно замечает, что каждый получит своё. Смысл дальнейшей беседы - что всегда нужно помнить о последствиях. "Подумайте об этом, когда в следующий раз не найдёте свою любовницу". У Саши от обиды выступили слёзы. Гостиная Долгоруких. Лиза показывает ножки в чёрных чистеньких туфельках и упрекает маменьку: "А если бы не туфли, вы бы не поверили…" Просит смиренно позволения выходить из комнаты. Матушка напоминает уговор. - "Я, знаете, маменька, долго думала и пришла к выводу, что Андрей Платоныч не так уж и плох". Соня с Таней удивлённо переглядываются. - "Он даже очень мил! И вы были правы, я выйду за него замуж!" Долгорукая офигевает: "Умница моя! Красавица!" - Целуются. Обещает завтра позвать жениха в гости. Едва маменька отвернулась, сияющая улыбка на лице Лизы спАла. Долгорукая увела Соню и торжественно объявила, что не будет запирать дверь. Едва они ушли, Лизка радостно достаёт испачканные белые туфли и облегчённо выдыхает: "Хорошо, что я догадалась переобуться, Таня!" Таня в непонятках: надрывно спрашивает, действительно ли Лиза собралась за Забалуева. Лизавета кружится от восторга и смеётся: "Танька, ты поверила?" Лиза рассказывает о разговоре с бароном Корфом. "Я буду во всём соглашаться с маменькой и буду любезничать с этим старым… чёртом. Готовиться к свадьбе и тянуть время. А потом…", - голос Елизаветы мечтательно дрогнул. - "Вернётся Владимир". Полина зашла к барону Корфу с письменными принадлежностями. "Как здоровье, барин?" Наврала, что Анна пошла за лекарствами, хотя типа Поля "уж говорила ей, что письмо важнее. А она заладила: лекарства, лекарства! Всё по-своему делает - никого не слушает!". Барон наклонился на кровати ближе к Полине. Александр говорит отцу, что тот хочет наказать невиновных. Он горячо заявляет, что это он настоял на дуэли. Отец непреклонен: "Все участники дуэли будут наказаны согласно букве закона". Также Александр никогда не увидится с Ольгой Калиновской. "И запомни: я НИКОГДА не меняю своих решений". Алекс упрямо крикнул вслед, что тоже не меняет своих решений. Обещает матери, что найдёт Ольгу. Андрей стоит у окна в гостиной особняка Корфов. "Хватит играть в благородство, Андрей Петрович!" - напирает Наташа. - "Если вам безразличны мои чувства, подумайте о своей семье!" Андрей говорит, что бежать не собирается, ибо недостойно сие. К тому же бессмысленно. Всё равно его найдут. Он всё ещё держал в руках ящичек с медалями. У Наташи сузились глазки. Она тут же вспомнила просьбу Владимира. Стала проникновенно и убедительно говорить, что кто-то же должен рассказать барону, что случилось с его сыном! "Я думаю, что самое благоразумное сейчас - это поехать к ним в поместье!" Дюся не попался на удочку: а что потом? Навестить родственников? Потом других родственников? "А почему бы нет, Андрей?" - с надрывом спросила Наташа. - "Я уже потеряла брата и не хочу потерять тебя!" Петропавловка. Миша со сдержанным чувством сказал: "Негодяй!" - кинулся на офицерика и, пока Вова держал одного солдата, вырубил второго и въехал по репе обидчику. Солдаты их скрутили, Вове сжали раненую руку, и он закричал от боли. Офицерик (на почтительном расстоянии прижимая руку к разбитой губе): - "Вы мне за это ответите! Теперь я понимаю, что с вами нельзя разговаривать, как с благородными людьми. Еду и воду не получите, пока Я не скажу! Связать им руки!" - "Не положено, ваше благородие!" - отозвался один из солдат. - "Положено! Они слишком опасны!" - прокричал срывающимся голосом и мстительно усмехнулся. Корфу и Репнину туго перевязали запястья.
Екатерина: 10 серия Автор описания: Анна Долгорукая расспрашивает Соню, что та думает о неожиданной сговорчивости Лизы. Подозревает, что Соня покрывает сестру, а та что-то замышляет. "Отчего Татьяна грохнулась в обморок, едва я дверь открыла?" - "Маменька, а мы всегда вас пугаемся, когда вы сердитесь". Долгорукая рассказывает Соне про письмо. "Кто-то написал барону, открыл все мои карты - предатель в моём доме!" - "Маменька, это не Лиза" - Соня спрятала глаза. - "Хочется верить". Предлагает Соне сделку: та будет следить за Лизой и докладывать маменьке, а маменька за это пошлёт Сонечку в Италию, живописи учиться. "За Лизой…" - переспросила Сонечка. - "У тебя есть другие сёстры?" - удивилась маменька. Заплаканная Анна трёт в ступке лекарство. Входит Никита с ведром воды. Спрашивает, как Аннушка себя чувствует. Напоминает про "сегодня утром в твоей комнате". Аня чувствует себя неловко, просит забыть этот случай - "я тогда разнервничалась из-за барона, а сейчас уже всё хорошо". Никита не особо верит. Спрашивает, что она делает, предлагает помочь. Варя вклинивается: "Ведро-то поставь - тяжело поди?" Никита уходит, предложив свою помощь, если что понадобится, и оглянувшись на пороге. Варя шепчет Анне: "Как он смотрит на тебя! Тебя увидел - чуть в обморок от счастья не упал!" - С любопытством спрашивает: "А что у вас там было с ним в твоей комнате?" Аня, виноватым голосом: "Он думает, что я в него влюблена. Я так виновата!" - "Как это?" - "Представляешь, я… п-перепутала его с другим человеком!" - Варька жутко обрадовалась: "Ай… С дворянчиком, небось?" - Анна вылупила на неё глазищи: - "Откуда ты знаешь?" - "Я всё про тебя знаю! Ты только в дом впорхнула - я сразу всё увидела - влюбилась певунья наша!" - "Не думала, что это так заметно". - "Каков он?" Анна вспоминает бал, как Михаил кружился с ней в танце, смеялся и смотрел восхищённым взглядом. А потом они взялись за руки и побежали из зала. Анна погрустнела. - "Каков? Да какая разница. Мы и виделись-то всего несколько раз. Пустое всё это. Он - дворянин, и мы никогда не будем вместе". - "Почему никогда?" - по-простому спросила Варя. - "Он-то любит тебя?" - "Откуда же мне знать? Но даже если…" - Аня с грустью продолжила своё занятие. - "Он не может быть… Он не может быть с крепостной". Варька стала фантазировать на тему: "вот даст тебе Иван Иваныч вольную". "И чем ты хуже дворянки? Даже лучше во сто раз!" - "Перестань, Варвара. Самое главное сейчас для нас - чтобы господин барон поправился". Варя обняла Анну: "Вот увидишь: ты самая счастливая будешь!" Аня чуть повеселела от такого пророчества. Андрей и Натали сидят рядышком и поют под гитару в гостиной особняка Корфов романс (Антон суперски поёт! И сам себе аккомпанирует!) "Не уходи - побудь со мною - здесь так отрадно и светло. Я поцелуями покрою уста, и очи, и чело. Я поцелуями покрою уста, и очи, и чело. М-м-м-м… М-м-м-м-м…" - "Владимир просил, чтоб ты отвез медали барону Корфу", - проникновенно говорит Наташа, пока Дюся грустит под музыку. - "Верно..? Получается, это было его последнее желание". Андрей задумчиво смотрит вперёд: - "Это теперь не имеет никакого значения". - "А мне кажется, это сейчас - самое важное! Пока тебя не арестовали, - ты просто обязан отвезти медали барону!" - "Это ничего не решает" - занудно повторяет Дюся. И задумчиво добавляет: - "Надо что-то предпринять!" - Наташа подавляет вздох разочарования: - "Андрей! Пока ты будешь решать, что предпринять, за тобой тоже придут! В конце концов, это просьба твоего друга! Он наверняка хотел, чтобы ты был свободен!" Дюся раздумывает с той же отрешённой физиономией: - "Знаешь, на дуэли, когда настала очередь Владимира, он хотел застрелиться сам. Чтоб не убить цесаревича. Но вышла осечка". - Дрюня взял обрывисто аккорд. "Значит, он герой", - без всякого выражения сказала Натали и отобрала у него гитару. - "Тем более! Ты просто обязан поехать в поместье и передать медали барону", - она твёрдо вручила Дюше ящичек с медалями, стоявший до этого на столике. Дюся посмотрел на неё и взял его. - "Пожалуй… ты права…" - хотел поцеловать её, она выставила руку и задержала движение. Глядя в глаза, твёрдо сказала: - "Езжай с богом!" - Андрей медленно надел очки и стал уходить. Наташа вернула его, положив руку на предплечье. Хотела поцеловать, но наткнулась на оправу. Андрей улыбнулся. Наташа сняла с него очки, и они стали со вкусом целоваться. Анна с лекарством бежит к барону. Путь ей преграждает Модестович: "Куда это ты собралась? Не до тебя барину! Потом придёшь!" - "Я принесла лекарство! Вы сами говорили…" - "А-па-здала, голубушка", - берёт Анну за руку и отбирает поднос. Анна в шоке: "Что с ним! Ему хуже?" - и бросается в обход Модестовича. Тот еле успевает схватить её за руку. - "Да нет, что ты! Ему там сейчас… хорошо!" - Модестович ухмыляется. Аня встревожена, пытается вырвать руку: "Пустите меня!". Модестович с улыбкой говорит, что о нём там есть кому позаботиться, и пытается её выдворить. У Ани складывается картинка: - "Вы обманули меня?" Модестович не пускает её и ёрничает, какая она хорошенькая, когда злится. "Жаль, что не я барон, а то бы ты сейчас в мою спальню ломилась!" Аня вырывается. "Пустите меня, Карл Модестович!" Дверь открывается, входит Никита: "А ну, не трогайте её!" Модестовича это веселит: "А ты кто такой, чтоб мне указывать? А-а… пошёл вон отсюда! С тобой…" - поворачивается опять к Анне, - "мы ещё не закончи…" - Никита хватает его за плечо и разворачивает к себе: - "Пустите, говорю!" Модестович с яростью (но стараясь не переигрывать): - "Ты на кого руку поднял, холоп?" - Аня со слезами на глазах выворачивает кисть из руки Модестовича. В это время из спальни барона выходит Полина. Шепчет: "Вы что, все с ума посходили? Тихо! Иван Иваныч спит!" - "Письмо взяла?" - Поля передаёт письмо Модестовичу и цитирует: "Дорогой Владимир! Прошу тебя оставить все дела и немедленно вернуться в поместье!" Модестович загадочно говорит: "Я… разберусь" и делает пару шагов к двери. Оборачивается: - "Что до тебя..." - Смотрит на Никиту с ненавистью и цедит: - "Ещё раз на меня руку поднимешь - я её… отрублю". Зимний. До предела нервный Алекс пытается подкупом и угрозами узнать у конюха, уезжала ли Калиновская. Беднягу спасает только явление императрицы. Шарлотта по обыкновению пытается оправдать мужа в глазах сына. Умоляет Сашу помириться с батей. Трогательная сцена утешения. Шарлотта предлагает пойти поговорить с Николаем по душам, может, он проявит милость… "Милость? А он знает, что такое "милость"? По душам? А есть ли у него душа? Поймите, я люблю его… Но сейчас я его… ненавижу!" Таня с Лизой взахлёб смеются. Входит Соня с постным лицом. Лизка предлагает Соне тоже порадоваться, что всё получилось так, как она хотела. "Ты рано радуешься". - "А что случилось?" - "Да ничего. Просто сглазить можно". Лизка, ничуть не задумавшись, скачет по комнате: "Ну чего ты, глупая! Всё хорошо! Всё вышло по-моему! И ничего мы не сглазим!" Рассказывает, чем дело кончилось. Соня осторожно прикрывает дверь, убедившись, что маман не подслушивает. "Правда, барон болен и меня сначала к нему не пустили. Ну ты меня знаешь - всё вышло по-моему! Он пришлёт Владимира, и мы ПОЖЕНИМСЯ!" Соня встревоженно спрашивает, что с бароном. - Лизка чуть теряется (т. к. ей в голову не пришло про это у кого-нибудь спросить). Соня упрекает её за то, что та побеспокоила больного человека. "Тебе это всё равно?" - Ни капли сожаления: - "Со-о-оня! Ну он был очень рад меня видеть! Он тотчас же послал за Владимиром!" - Соня укоризненно глядит на сестру: - "По-моему, ты думаешь только о себе!" - Лиза продолжает плясать. - "А если у него разболится сердце?" - "Всё закончится наилучшим образом!" - Кружится по комнате, прыгает на кровать и мечтает, как всё будет здорово. Сонечка неодобрительно смотрит на неё. "Все будут довольны. Кроме… господина З-забалуева!" - Лизка делает притворный реверанс и ослепительно улыбается. Соня качает головой. Никита заходит в конюшню и, вспоминая давешний разговор, аккуратненько подрезает подпругу на седле Карла Модестовича. "На тебе! Чтобы знал, как людей стращать! За всё тебе хорошее… И за Анну" - угрожающе смотрит вдаль. Натали Репнина входит в кабинет Александра. Из разговора становится ясным, что приход не случаен - он вызывал её. Пытается разузнать о Калиновской. Натали решительно встаёт: "Боюсь разгневать вас, но я скажу, где Ольга, при одном условии". - Александр закипает. Натали просит освободить брата. Алекс говорит, что сделает всё, что в его силах. Тогда Натали признаётся, что солгала - она не знает, куда дели Калиновскую. Алекс впервые улыбнулся - ситуация его, несмотря ни на что, веселит: - "Я тоже должен кое в чём признаться, сударыня", - Натали с беспокойством смотрит на него. - "Я уже говорил с отцом по поводу вашего брата и поручика Корфа. Боюсь, я не смогу вам помочь", - Натали улыбается, как если бы не могла в такое поверить: - "Значит, вы тоже солгали, лишь бы узнать, где Ольга?" - "С чего мы начали, к тому и вернулись" - сдерживая чувства, говорит Александр. - "То есть, так и остались ни с чем?" Жуковский предлагает императрице почитать отзывы о свадьбе её дочери с потомком Наполеона. Она расстроенно вышивает. Николай рассеянно просматривает бумаги. Беседуют с Жуковским за политику. Восхищается Наполеоном, надеется, что его внуки будут хорошими солдатами, спрашивает мнение императрицы. Шарлотта предлагает сперва поговорить не о внуках, а о сыне. Начинает оправдывать Александра. Жуковский пытается вмешаться: - "Непогрешимых нет, Ваше Величество". - "Непогрешимых - нет. Я тоже согрешил, выбирая воспитателя своему сыну". - Жуковский заткнулся. - "Все участники дуэли будут наказаны!" - Шарлотта растерянно спрашивает: "Вы… хотите залить путь царевича к престолу кровью его друзей?" - "Это необходимая жертва". Наследник должен знать, что императору приходится… в иных обстоятельствах… становиться жестоким. Он обязан уже сейчас научиться отвечать за свои поступки. Тогда в будущем у России будет сильный правитель". Шарлотта с красным лицом просит Жуковского удалиться. Обвиняет императора в эгоцентризме. "Однако сейчас извольте прислушаться!" Аня подаёт барону лекарство. С нежностью: "Ну как вы, дядюшка?" Иван Иванович машет рукой: "Оставь! Твой приход для меня лучше всякого лекарства. Полина помогла уже мне написать письмо Владимиру. Так что просто… посиди со мной". Аня улыбается глазами и даёт барону в руки скляночку. "Я рада, что вам лучше, дядюшка" - Тот безропотно принимает: "Угу. Ты пришла - мне и получше. Что так долго?" Аня: "Не могла прийти раньше - Карл Модестович задержал меня, сказал, что вы заняты!" Барон недоуменно всплёскивает руками: "Ерунда какая-то… А я спрашиваю, где ты - мне говорят, что ты занята!" Барон серьёзно смотрит на Аню: "Аннушка, если он обижает тебя… ты только скажи мне…" Аня отнимает свою руку: "Скорей бы вы поправлялись, дядюшка! Без вас так трудно!" - "Так скажи мне, что там происходит!" - настойчиво повторяет барон. Аня с нежностью глядит на него и успокаивающе накрывает его руку своей: "Лучше бы вам этого не знать" - "Нет, Аннушка, я чувствую: что-то не так!" - барон пытается приподняться на кровати. - "Ты не лишай меня покоя, расскажи мне… всё не утаивая" - Аня пытается отвертеться, но барон настаивает. Никита на конюшне старательно подрезает ремни. "Так тебе! За всё получишь! Ненавижу!" В конюшню заваливается Модестович при полном параде. За ним Полька. Модестович припоминает поведение Никиты ("скажи спасибо, что не до тебя сейчас - уж я бы дерзость из тебя вышиб!" - помахивает кнутом). Приказывает седлать лошадь. Никита берёт седло, над которым поработал, и выходит. "Распустили вы его, Карл Модестович", - поддакивает Полька. Модестович собирается к Долгорукой, предупреждать, что "старик сына из Петербурга вызывает". Модестович считает, что, если Владимир приедет, "не видать ей этого поместья как своих ушей" (а если так, то она не заплатит ему вторую половину суммы, и тогда ему тоже… не видать своего именьица в Курляндии). Поля предлагает сделать так, чтобы Владимир не получил письмо. Модестович говорит, что ей-то легко говорить, а если тот его не получит, "голову снесут мне, а не тебе". Поля намекает, что можно что-нибудь придумать. Компромиссное. "Сами знаете, что в дороге… всё случиться может". Модестович так дал Поле по заднице, что та аж подпрыгнула. "Мне нравится ход твоих мыслей!" - Поля величественно потупилась. Модестович повернул Полин подбородок к себе с помощью кончика хлыста. Смотрят друг другу в глаза. Марья Алексеевна кормит Сонечку сказками об Италии. Замечает, что Соня её не слушает. Удивлённо спрашивает: "Что с тобой, Соня? Ты не хочешь в Италию?" - "Хочу, маменька. Мне учитель рассказывал про итальянских мастеров. Я хочу учиться там!" - "А-а! А встретишь там кого-нибудь благородного? Да и останешься там!" - "Что вы, маменька! Если я буду учиться, то я и думать ни о чём не смогу!" - "Смотри у меня!" - Марья Алексеевна погрозила пальчиком. - "Хорошая у тебя мечта, Сонюшка!" - и, с возмущением, прибавила: - "Не то, что у твоей сестры! Стыдно подумать! Всё время мечтает об этом соседском прощелыге! Ха. Да что в нём хорошего-то?? Кто он такой, этот… Владимир?! Ветер в голове. Да за душой ни гроша. Ещё не хватает, чтобы моя дочь на паперти стояла!" - страстно прогнозирует Долгорукая. - "Подумать страшно!" - "Да что вы, маменька! Как можно" - "Может быть! А может быть и гораздо хуже!" - "Нет уж: лучше замуж за Андрея Платоныча!" - Соня вконец напугана подобными перспективами и начинает верить в правоту маменьки. Княгиня всплескивает руками и одобрительно смотрит на дочь: - "Ну какая ты у меня понятливая, Сонюшка! Вся в меня!" - порывисто обнимает и целует. У Сони бегают глаза - видно, думает, а не рассказать ли про Лизон маменьке всю правду. Шарлотта: "Я всегда подчинялась вашей воле…" - и, уже тихо и, пожалуй, смущённо: "Для меня вы - не император, а мой супруг… и я… люблю вас" - Николай поднял на неё взгляд. Шарлотта почти со слезами на глазах начинает расхаживать по комнате. "Я старалась не замечать ваших… любовниц, сударь. И выходила в свет с гордо поднятой головой, зная, что… такова моя обязанность. Но поверьте, мне было очень больно…" - Николай мрачно и с подобием раскаяния глядит на жену. - "Как любой жене, столь сильно любящей своего мужа. Однако я принимала за данность, что вы вольны в своих поступках". - Николай не выдерживает и тихо говорит: "Но я же люблю вас, Шарлотта! И никогда не смог бы причинить вам боль!" - императрица стремительно оборачивается и начинает наступать на императора: - "Но сейчас вы намерены причинить боль нашему сыну! Александр - наш сын, Ваше Величество! Он, поддавшись порыву, вёл себя безрассудно, но нельзя же из-за этого лишать его нашей любви!" Николай в растерянности: - "Но кто же лишает его нашей любви? Я по-прежнему люблю его!" - Шарлотта, страстно: - "Ну так докажите же это!" Шарлотта опустила голову. "Прошу вас, сир, отнеситесь с уважением к моей просьбе!" Николай в растерянности опустился на кресло. - "Помиритесь с Александром и выслушайте его". Николай качает в недоумении головой: "Как много долгов! Я должен всем! Государству, крестьянам, титулярным советникам, послам, вдовам… Теперь - и своим детям!" - "Вы император. У вас нет иного пути!" Шарлотта теребит кружевной платочек и просит ради неё попытаться понять Александра. Ради многих лет её любви. И верности. И уважения. И унижения. - Надавили достаточно, и батя повелся. Таня скалывает булавками раскрой нового лифа на Лизе. Лиза идёт к зеркалу, но по дороге видит на кровати своих кукол. Разыгрывает смешную сценку предстоящей встрече с Забалуевым: "Здравствуйте, дорогой Андрей Платонович! Как вам моё новое платье? Я всю ночь мечтала увидеть блеск ваших глаз!" Таня хохочет и вступает в игру. Страстно: "Здравствуйте, Елизавета Петровна! Позвольте вашу щёчку!" - "Ой! Целуйте, Андрей Платоныч! Целуйте крепче!" - "А вас не стошнит, Елизавета Петровна?" Лиза становится серьёзной: - "Увы, и ещё как стошнит! Но победа не даётся без жертв". - Расширив глаза: - "Скоро приедет Владимир и освободит меня от этого кошмара. А пока я буду притворяться страстно влюблённой" - Елизавета пожимает плечами. Таня: - "А я бы не смогла притворяться. Побоялась бы!" Лиза тревожно говорит: - "Я только одного сейчас боюсь - вдруг Соня возьмёт и проговорится маменьке, что я ходила к барону Корфу" - и тут же воодушевлённо: - "А он уже послал за Владимиром! Мы поженимся, и мне не придётся выходить замуж за Забалуева". - "А знаешь, что Жабалуев ночью кладёт в стакан с коньяком вставную челюсть???" Девушки хохочут и издеваются над Андреем Платонычем дальше. Долгорукая продолжает обрабатывать Соню. Ласково и понимающе: "Ну, дружок - что там Лиза затевает?" Соня почти дожата. Долгорукая опять приплетает Италию. Говорит, видела во сне, что Соня путешествует по Италии и встречает молодого итальянского графа! Соня улыбается голубыми глазами: "И что же дальше, маменька?" - "Он красив, умён, богат. И главное: влюбляется в тебя без памяти!" И живут они (пока сон Марьи Алексеевны не закончился) в великолепном палаццо. "Какой великолепный сон, маменька!" - Соня в восхищении. "Я всё вам расскажу, маменька, о делах Лизы с Корфами". Улыбка Марьи Алексеевны хищно застыла. Аня начинает жаловаться Иван Иванычу на то, что с самого возвращения в поместье… Стук в дверь. "Я занят и никого не принимаю" - Открывается дверь, на пороге Полина: - "Барин, к вам пришли. Говорят, по срочному делу". Входит Андрей Долгорукий. Без очков. Аня встревоженно отходит от кровати барона. "Иван Иваныч. Я никогда не ввалился бы к вам без приглашения, я слышал, у вас плохо со здоровьем. Однако я должен сообщить вам одну новость". - Иван Иванович непроизвольно садится на постели с встревоженным лицом. - "Боюсь, плохую" Соня Долгорукой: "А после того, как вы закрыли Лизу и велели ей вышивать наволочку…" - открываются двери и Татьяна докладывает, что Андрей Платоныч прибыли. Марья Алексеевна нежно улыбается дочери: "После продолжим, Сонечка" Долгорукая велит просить Андрея Платоныча и чаю принести. Лизе сказать, чтоб тотчас спускалась. Таня заметалась - куда бежать. Долгорукая подсказала, что сначала - Лизу, потом - чай. "Бестолочь". Целуя Соню: - "Умница. Умница, что решилась довериться матери!" Входит Заба в кремовом сюртуке. "Какая восхитительная картина: два чУдных ангела - мать и дочь! А вот и третий ангел!" - Появилась Лизавета. - "Позвольте ручку, Лизавета Петровна!" Лизе не по себе. Она нерешительно смотрит на маменьку. Та ласково наставляет: - "Лиза, это твой жених! Смелее! Ну неужели ты и после свадьбы будешь бегать к матери за разрешением на каждый поцелуй?" - Соня со страданием смотрит на сестру и опускает глаза. - "С удовольствием", - тихо, но твеёдо говорит Лиза, и, смотря Забалуеву прямо в глаза, решительно протягивает руку. Заба целует, тут же подходит к Марье Алексеевне, склоняется к ней и, страстно глядя на неё: - "Теперь вашу!" - целует и после этого сжимает кисть. Лиза удивлённо смотрит на это. Спальня барона. Испуганная Аня нетвёрдым голосом: "Андрей? Барон нездоров. Ваша… новость… может подождать?" Барон не даёт ей закончить: - "Нет. Раз уж Андрей из самого Петербурга приехал, я хочу его выслушать". - "Я принёс новость, которую хотел бы сообщить… наедине. Я прошу прощения, сударыня". Аня кивнула и хотела выйти. Барон твёрдым голосом сказал: - "Я хочу, чтобы Анна осталась!" Полина вышла, закрыв дверь. - "Говорите, Андрюшенька, от Анны у меня нет секретов. С чем бы вы не пришли". - "Как скажете". - Андрей медленно подошёл ближе. - "Иван Иваныч. Возьмите". - "Что это?" - Аня передала коробку. - "Награды вашего сына". - "А почему они у тебя?" - Андрей опустил голову. - "Мне очень жаль. Владимир в тюрьме". - Аня села на постель и машинально дотронулась до барона успокаивающим жестом. Срывающимся голосом начала говорить: - "Но… этого не может быть! Просто какая-то глупая ошибка!" - Полина, подслушивающая под дверью, улыбается. - "Увы, сударыня, он дрался на дуэли" - Аня судорожно хватается за горло, но тут же опускает руку и смотрит на Ивана Ивановича. - "К счастью, никто не пострадал". - "Тогда почему он в тюрьме?" - спрашивает Иван Иванович. Андрей с трудом выговаривает слова: - "Он имел неосторожность вызвать на дуэль престолонаследника Александра". - Аня не смотрела вниз, при этих словах перевела взгляд на Ивана Ивановича: - "Ч-что… Он в своем уме?" - Полина за дверью изумлённо прижимает ладонь ко рту. Николай целует Шарлотте руку: "Ради вас я готов на всё, Шарлотта", - императрица с любовью смотрит на мужа. - "На всё". Но не просить же мне прощения у сына за его собственные проступки". - Лицо императрицы напрягается. Николай сводит речь к тому, что Алекс должен прийти к нему сам и убедить в том, что эта история его хоть чему-то научила. Шарлотта не удовлетворена исходом беседы, т. к. понимает, что это предложение по сути отказ. Николай думает. Пока Татьяна накрывает чай, Забалуев показывает Долгоруким женщинам флакон, купленный у цыгана, якобы привезённый из самой Индии. "Должно быть, очень дорогая вещь - позвольте посмотреть", - Марья Алексеевна тянется за флаконом. Забалуев быстро отдёргивает руку: - "Осторо-ожно! Красиво снаружи - смертельно внутри! Меня уверяли, что внутри достаточно яда, чтобы свалить слона!" - Марья Алексеевна охает: - "Как хорошо, что мы не держим слонов, не так ли, девочки?" - Смеются. Забалуев, держа на весу флакон, объясняет, что купил вещицу не из-за яда, а потому что сама бутылочка… - В это время Таня подносит фарфоровые чашки с чаем. Забалуев задевает чашку и проливает на себя кипяток. Он в ярости вскакивает: "Неуклюжая девка! Чуть было не разбила бутылочку! Ты хоть знаешь, сколько она стоит?? Да я тебя!" - и, дав по лицу концом хлыста, разматывает его, чтобы ударить по настоящему. Таня подбегает к барышням, ища защиты. Пауза. Заба неуклюже оправдывается перед Долгорукой: "Если б… содержимое пролилось… и вдруг… И ковер! Ваш прелестный ковер!" Марья Алексеевна ледяным тоном успокаивает Андрея Платоновича. Заба жаждет "наказать мерзавку". - "Да с неё уже и так уж довольно! Вы ей глаз чуть не вышибли этой… ваш-шей… приспособлением этим!" Заба воспользовался случаем и переменил тему: "Знатный хлыст! Мгновенно приводит в чувство лошадей, собак, крепостных!" - нервно бьёт себя хлыстом по ладони. - "Мёртвого и того в чувство приведёт!" - Начинает махать им перед собою. Долгорукие удивлённо от него отшатываются. Марья Алексеевна начинает задумываться. Поля подслушивает у двери. Иван Иванович разошёлся не на шутку. Анна с тревогой смотрит на него: "Вызвать наследника на дуэль! Какая вопиющая, чудовищная глупость!" - "Дядюшка, умоляю вас! Вам нельзя волноваться!" - Андрей рассказывает, как было дело: - "Видите ли, поначалу он его просто не узнал! Дело было на маскараде!" - Иван Иванович грозно: - "Не пытайся его оправдать, Андрей! Он заслуживает тюрьмы!" - Анна склоняется к барону и быстро и по делу начинает говорить: - "Иван Иваныч! Вы - очень влиятельный человек. Вас уважают при дворе. Чуть поправитесь - поедете в Петербург, попросите аудиенцию у государя и уговорите его, чтобы он…" - голос Анны дрогнул, - "…освободил его", - Иван Иванович закрывает лицо ладонью. Горько говорит: - "Разве император прислушается ко мне?" - "Но вы же были соратником его брата, Александра Первого. Неужели память об этом… не смягчит его сердце?" - Голос Ани замирает, она бросает вопросительный взгляд на Андрея Долгорукого. Тот стоит понуро с безнадёжным выражением лица. Анна опускает голову. - "Аннушка", - твёрдым голосом говорит барон. - "Проводи Андрея". Анна медленно встаёт с края кровати. - "Я отдохну", - торжественно говорит барон. - "Чуть-чуть. И поразмыслю". - Тяжело дышит. Анна и Андрей невесело смотрят друг на друга. Карл Модестович скачет во весь опор по лесной тропинке на лошади, падает. Со стоном теряет сознание. Лошадь убегает с испуганным ржанием, отбрасывая копытами грязь. Бурый мишка довольно отряхивается. Поля входит в комнату барона Корфа. Тот лежит с закрытыми глазами, держа в руках открытую коробку с наградами Владимира. Поля стучит дверью, чтобы привлечь внимание. "Что ты здесь делаешь?" - надменно спрашивает барон, грозно глядя на неё. - "Зашла спросить, не надо ли чего?" - барон закрывает глаза. Поля наигранно интересуется: - "Кажется, это награды Владимира Ивановича? Он такой герой! Не случилось ли чего?" - "Случилось", - не открывая глаз, ответил барон. - "Его арестовали". - Барон резко захлопнул резную крышку и, откладывая в сторону коробку с наградами, повелительно сказал Поле: - "Помоги мне одеться! Я еду в Петербург". - "Но-о… вы больны!" - "Я до-олжен! Ехать!" - яростно восклицает барон, приподнимаясь на постели. "Не надо вам ехать, Иван Иваныч!" - Поля присаживается на постель. - "Вы человек немолодой и не очень здоровый!" - Барон с отчаянием тяжело дышит. - "У вас же сердце! Ни к чему сейчас лишние волнения!" - Вдохновенно: "Увидите Владимира Иваныча в тюрьме, в кандалах - как какого-нибудь преступника! Подумать страшно! А уж охранники в тюрьмах - вообще дьявольское отродье! Деньги воруют почём зря! (Интересно, откуда Полька знает, какие охранники в тюрьмах?) Да и над заключёнными, говорят, измываются!" - Полинка со смаком протянула последнее слово. - "Дрожь берёт". - Натурально передёрнулась. Иван Иванович в отчаянии закрывает глаза. - "Мало кто такое пережить может! Большинство с ума сходит! А потом их на каторгу ссылают - и вшами-личинками погаными кормят. До старости не многие доживают!" - Поля услужливо смотрит на барона. Тот со стоном боли падает на постель: - "Дышать… не могу… сердце… лекарство… Дай мне лекарство". - Закрывает глаза. Поля смотрит загадочно со скрытой улыбкой. Андрей и Анна сходят по ступенькам дома, направляясь к коляске Андрея. "Я вынужден проститься с вами. Мне надобно вернуться в поместье. Простите за то, что принёс… дурные новости". - "Не вините себя, Андрей Петрович. Я… рада, что барон узнал об этом именно от вас" - Анна поплотнее закуталась в шаль. - "Гораздо хуже, когда… такие новости приносит чужой человек". - "Слава Богу, что Иван Иваныч не останется наедине… с этим известием. Ему очень повезло с воспитанницей". - Аня взглянула Долгорукому в лицо. Андрей сказал, что видел Аннино выступление на балу. "Вы потрясающе талантливы!" - Аня заулыбалась. Андрей тоже улыбнулся и начал лукаво: - "Один мой друг… просто сражён вами!" - "И кто же ваш друг?" - "Князь Михаил Репнин" - Аня засмеялась. - "Вы ошибаетесь, я не могла понравиться князю Репнину. У него уже есть дама сердца". - "У Михаила?" - удивился Дюся. - "Угу". - "Почему вы так решили?" - "Он хотел написать мне, но… так и не сделал этого" - Анна повела плечом. Дюся опустил голову, подбирая слова. - "Миша не может вам написать". - Аня закрыла уши руками. - "Я…" - "Дело в том, что…" - "…Не хочу ничего. Об этом. Слышать". - "Его арестовали вместе с Владимиром". - Аня медленно опустила руки и растерянно сглотнула. - "Он был секундантом цесаревича". - Аня тихо и медленно: - "Я… ничего не слышала" - а глаза в это время наполнились слезами. - "Это к счастью", - тихо сказал Андрей. - "Прощайте, Анна!" Грустная Аня одиноко стоит перед домом.
Екатерина: 11 серия Автор описания: Анна Круговорот берёз, стон Модестовича. С трудом поднимается, схватившись за поясницу. "Ну Никитка! Вот мерзавец! Где эта кляча? Скотина!" Слышит непонятные звуки, медленно оборачивается и видит мишку. Вытаращив глаза: "Это я не вам! Это я лошади сказал!" - пятится назад. Никита шарит в соломе и достаёт, оглаживая, нож. Прячет в сапог. Входит Григорий, говорит, вернулась лошадь управляющего. Без седока. Предлагает поехать, посмотреть - не случилось ли чего. Никита недобро щурит глаза и говорит, что отыщет Модестовича. Забалуев говорит безучастной Лизе дежурные комплименты. "Елизавета Петровна! Вы осветили мой путь. Я, наконец-то, вижу близкое счастье". - "А вы, Андрей Платоныч, напоминаете мне путника, бредущего по пустыне. И видящего мираж. На закатном небосклоне". Забалуев слегка в отпаде. Матушка продолжает доверительный разговор с Сонечкой. Та под впечатлением мерзкого поведения Забалуева и нагло врёт маменьке. Марья Алексеевна смотрит загадочным взглядом. Иван Иванович умирающим голосом просит Полину дать лекарство. Полина, сидя на краю кровати, внимательно смотрит на барона. Встаёт, подаёт лекарство. Иван Иванович спрашивает про Анну. Барон чувствует, что умирает. Достаёт из-под подушки свиток. "Вот… вольная…" Поля уговаривает барона отдать вольную ей. Обещает обязательно передать Анне. "Передай её Анне. Пусть… будет свободна после моей смерти!" Иван Иванович падает Поле на колени. "Конечно, Иван Иванович. Не извольте беспокоиться. Передам Анне, как вы просите" - Полина бровь поднялась. Аня стоит и вспоминает разговор с Андреем: "Один мой друг…" - лукавая улыбка, - "…просто сражён вами". - "Он не может вам написать. Его арестовали вместе с Владимиром. Он был секундантом у цесаревича". Петропавловка. В кабинете два офицера, - худой усатый и молоденький блондин с орденом на груди, режутся в очко. Блондинчику везёт, и он этого не скрывает. В очередной раз выигрывает, на радостях отплясывает чечётку. "Й-эх! Сегодня фортуна выбрала меня!" - "Ну что, дружок, ещё партеечку?" - Усатый со слезами на глазах отказывается: - "Нет. Не могу. Всё жалование продул". Добренький блондинчик предлагает сыграть в долг - типа, никогда ещё так не везло. Усатый офицер чуть не плачет: - "У меня жена. Дети маленькие. И жизнь нынче, как вам известно, дорогая!" - "Ох ты, мелкая твоя душонка! Да какая жена! Какие дети! Когда здесь ТАКАЯ игра!" - В это время дверь открывается и входит Александр. Усатый уже тасует колоду, когда блондин замечает цесаревича и вытягивается в струнку. Александр просто смотрит на него. Усатый срывается со стула, берёт фуражку и тоже вытягивается по стойке смирно. Александр приказывает отвести себя в камеру к Михаилу Репнину и Владимиру Корфу. Блондинистый поручик судорожно застёгивает верхние пуговицы мундира: - "Это невозможно, Ваше высочество!" - "Вы… смеете… мне… возражать?" Хриплым голосом поручик ссылается на запрещение императора под страхом смерти подпускать Александра к камере. Владимир с Михаилом пытаются распутать кисти рук. "Спасибо, что вступился за меня", - говорит Миша. С некоторым удовлетворением: - "Как бы там ни было, а я отомстил этому подонку". - "Чью честь ты защищал?" - интересуется Владимир. Миша, с мечтательной улыбкой: - "Анны. Это её платок". - В лице Владимира больше ни тени улыбки. - "Если бы я знал, что ты рискуешь ради неё, я бы подумал, прежде чем помогать тебе" (взгляд в сторону, глаза ледяные) - "Почему?" - "Я поклялся, что никогда не выдам её тайны. Но раз уж ты её больше не увидишь…" - Владимир посмотрел на Михаила. Сзади раздался кашель. Владимир удивлённо вскинул бровь. Они обернулись. На нарах сидел бородатый, плохо одетый мужчина. Он поднялся и подошёл к ним. "Простите, что слышал ваш разговор, господа. Но боюсь, что это было неизбежно" - "Кто вы такой?" - надменно спрашивает Володя. Миша, прищурившись, смотрит на незнакомца. Человек напряжённо прислушивается, делая знак рукою, чтобы молодые люди не шумели. Слышно, как откуда-то капает вода. "У этих стен есть уши" - с волнением в голосе говорит незнакомец. Прямо смотрит на них: - "Я такой же заключённый, как и вы. Неугодный его величеству человек". - "Ну и что же вы совершили?" - Михаил небрежно. - "Я двоюродный дядя Оли Калиновской" - со вздохом говорит незнакомец. Михаил и Владимир переглянулись. - "Я обожаю свою племянницу, желаю ей только счастья. Вы, вероятно, слышали о её романе с престолонаследником. Я попал сюда, потому что помогал Оленьке встречаться с Александром". Владимир недоумённо и уже без снобизма: "И за такую малость вы в тюрьме?" - "Для императора это не малость. Его Величество ненавидит Ольгу". Миша: - "За что? Я слышал, она очень порядочная и благоразумная женщина?" Незнакомец говорит, что императору не даёт покоя одна давняя история. - "Ну сделайте одолжение. Расскажите. Спешить нам некуда", - просит Владимир. - Оказывается, старший брат императора полюбил полячку не очень знатного происхождения (позже ей дали титул). Константин отрёкся от престола, и на царствие взошёл Николай. Юный царевич бывал в гостях у своего дяди в Польше и был без ума от своей тётки. - Владимир усмехается. - Когда он вернулся, то всем рассказывал, что мечтает встретить такую же женщину и тоже отречься от престола. - "Мечты мальчишки могли так обеспокоить императора?" - с некоторой ехидцей спрашивает Корф. - "Но мальчишка вырос. И он действительно встретил женщину, похожую на княгиню Лович. - "И он хочет отречься от трона… ради Ольги Калиновской?" - подвёл итог Михаил. - "Да он-то, может быть, и хочет. Но у Николая совсем другие планы на будущее престолонаследника. Вот почему я здесь". - Миша удивлённо восклицает: "Потрясающе! Мы тоже здесь в каком-то смысле из-за Ольги Калиновской!" - "Не может быть!" - Владимир задумчиво: "Я вызвал Александра" На его лице отчётливо проступает горечь: "На дуэль. Даже не зная, кто он". - Мужчина внимательно смотрит на Владимира. Удивляется: - "А как же вы могли не узнать престолонаследника??" - Миша хмыкает. Владимир с тяжёлым вздохом объясняет, заново переживая случившееся (звучит мелодия струнных, сопровождаемая звуком падающей в камере воды): "Дело было на маскараде. Вообразите: танцую я с дамой, тут ко мне подходит неизвестный господин в маске, бесцеремонно забирает её и исчезает с нею в толпе". - Мужчина-арестант удивлённо хлопает глазами. - "Я, естественно, бросился вслед за ним, намереваясь защитить её честь. Вызвал его на дуэль". Миша заканчивает за Корфа: - "А потом неизвестный господин снял маску и оказался Алексадром". - "Я… пытался отказаться от дуэли. Но Александр - ни в какую!" Мужчина растерянно отвернулся. "Вот так история… Сочувствую вам, господа". "Но я надеюсь, вам не грозит та же участь, что мне?" Ребята, слегка напрягшись, одновременно спросили "какая". Мужчина секунду помедлил, но потом сказал: "Меня приговорили к смертной казни". Мальчики переглянулись. Владимир наморщил лоб. Никита бежит по лесу. Испуганный Модестович пытается уломать медведя: "Может, поговорим? Я сам нездешний. Я родился далеко от этих мест! Там мишки не кушают… людей!" - Модестович падает на пятую точку. Довольный медведь похрюкивает и машет лапами. Модестович нахлобучивает упавший цилиндр: - "Не надо меня кушать!" За деревьями показывается Никита. - "Я… я-я-я… не вкусный! Фу! Фу!" - Модестович тычет в медведя тросточкой. "В моей стране медведи не кушают людей!" - Пытается залезть на дерево по маленьким сучкам. Срывается. Никита с ножом в руке приближается. Модестович лезет в дорожную сумку. Достаёт свёрток. - "О-о! Я сделать вам удивительный предложение!" - вынимает жареную тушку курицы и начинает нахваливать её медведю. - "Вкусный! Вкусный! Жареный рябчик!" Бросает. Мишка начинает с аппетитом лакомиться подарком. Модестович обессиленно сидит, прислонившись к стволу дерева. Никита со зловещей физиономией медленно подбирается к нему. Полька, оглядываясь, заходит на кухню. Крадучись, подбирается к топящейся печке. Подкладывает ещё полешко. Ещё раз оглядывается. Глядит на вольную Анны. Протягивает руку со свитком к огню, раздумывает. Отводит назад. Зимний. Императрица поворачивает овальную картину на стене своей комнаты. Поворачивается потайная дверь. Через неё выходит Ольга Калиновская. Жалуется на духоту. "Что же вы хотите, милочка. Вы же знали, что вам следует держаться подальше от цесаревича. В интересах государства, чтобы наследник ладил с императором и подчинялся его воле. А воля императора такова, чтобы ты исчезла из жизни Александра". Ольга отвечает, с трудом выговаривая слова. Императрица хочет, чтобы Ольга убедила Алекса помириться с отцом, за это она устроит им последнюю встречу. Говорит, что это спасёт остальных участников дуэли от каторги. Императрица нежно проводит рукой по волосам Калиновской: "Он должен услышать от тебя, что вы никогда больше не увидитесь. Понимаешь?" Петропавловка. "Пошёл вон", - тихо говорит Алекс усатому и подходит к столу. "Сыграем?" - "Никак невозможно, Ваше Высочество!" - с волнением бормочет молодой офицерик. - "Я при исполнении". - "Я предлагаю сыграть по-крупному. Все ваши деньги против моих" - Алекс расстёгивает мундир. - "Невозможно, Ваше Высочество… Это может меня погубить!" - офицер смотрит на свой выигрыш, лежащий на столе. - "Удваиваю ставку", - Алекс достает из внутреннего кармана пачку банкнот и бросает на стол. Офицер дышит с трудом, сжимая и разжимая кулаки. - "Эх! Была не была!" - Садится напротив наследника. Пока он тасует карты, Алекс неподвижным взглядом смотрит на него. Сонечка заходит в церковь. Подходит к священнику. "Отец Павел!" - Тот медленно поворачивается. - "Я хочу исповедаться!" Говорит, что согрешила - солгала матери. Никита с ножом подходит к почти безчувственному от пережитого страха Модестовичу совсем близко. Раздаётся голос, зовущий управляющего по имени. Слуга в ливрее, бросив вязанку хвороста, вышел на поляну и подбежал к Модестовичу. Тот говорит, что ему срочно нужно к Долгорукой. Слуга берёт седло, свою вязанку и зовёт Модестовича за собой. Модестович проходит пару шагов и падает. Слуга его поднимает и предлагает помочь идти. Модестович вешается ему на спину и поднимает ножки. Они медленно удаляются. Никита с досадой втыкает нож в ствол. У Алекса два туза. "Ещё одну, Ваше Высочество", - Алекс выкидывает из колоды карту. - "Довольно, Ваше Высочество. Вскроемся?" - Алекс молча кивает. - "Вот. Двадцать одно". - Довольный офицерик открывает свои карты. - "Москва", - говорит Алекс и выкладывает свои. Офицерик раздосадован, говорит, что до Алекса ему везло. "Кто сказал, что вам перестало везти?" - Алекс пододвигает кучку банкнот к другому краю стола и вытаскивает ещё пачку. - "Предлагаю всё это за небольшой спектакль с переодеванием". - "Какой спектакль? С каким переодеванием" - судорожно дергается офицер. - "Видите ли: всю жизнь хотелось побыть в шкуре тюремщика" - Алекс пододвинул к себе связку, лежащую на столе, и мечтательно продолжил: - "Погреметь ключами…" Сонечка: - "Батюшка! Я обманула маменьку. Из жалости к сестре. Давеча сказала, что Лиза не думает больше о Владимире Корфе, своем наречённом. Но Лиза по-прежнему любит Владимира, и эта ложь теперь преследует меня". - "Зачем ты это сделала, дитя моё?" - Соня объясняет, что Лиза любит Владимира, выдают её за Андрея Платоныча, а она так хочет, чтобы сестра была счастлива. - "Взяла грех на душу, теперь маюсь". Отец Павел с праведным негодованием и цитатами из библии осуждает сей ужасный проступок и говорит покаяться в нём маменьке и впредь ей не лгать. "Господь милостив - он простит тебя". Сонечка прикладывается к иконе. Анна стоит перед усадьбой. - "Аня!" - оборачивается к Никите. Спрашивает, что случилось. - "Давай убежим!" - "Убежим? Куда?" - "Ты сама всё знаешь. Барон умирает". Модестович нас ненавидит. Ты представляешь, что он с тобой сделает, если барин умрёт?" - "Глупости, Никита! Барон выздоровеет" - Аня смотрит ясными глазами. - "Я умоляю тебя! Здесь твоей жизни угрожает опасность! Если мы убежим, я о тебе позабочусь. Я тебя никому в обиду не дам! Мы начнём новую жизнь - где захочешь! Поедем в Петербург - ты споёшь для директора Императорского театра! Он тебя сделает актрисой!" - с воодушевлением фантазирует Никита. Аня смотрит на него грустными глазами, при этих словах нежно улыбается: - "Никита!" - "Я помогу тебе, ну пожалуйста! Давай убежим!" - Никита делается очень серьёзным. Петропавловка. Незнакомец поит Михаила из кружки. "Если бы была возможность повернуть время вспять - стали бы вы, сударь, вызывать наследника на дуэль?" - "Конечно нет. Я уважаю цесаревича. И если бы потребовалось, я бы отдал жизнь за него". Дядька дал напиться Владимиру. - "Владимир уже пытался это сделать. Во время дуэли. От которой нам так и не удалось отговорить наследника". Миша рассказал незнакомцу про осечку. "Хорошо, что пистолет дал осечку, а то бы… не сидел он сейчас здесь с нами". - "А есть, видно, Бог на свете!" - между двумя глотками вставил Владимир. - "Спасибо" - поблагодарил он арестанта. - "А после осечки Александр велел прекратить дуэль". - "Его Высочество простили вас?" - "Его Высочество простили. Его Величество - нет". Загремели засовы. Незнакомец со страхом посмотрел на дверь. Вошёл давешний кудрявый офицер. - "Пора, старик. Пожил - и хватит!" - солдаты взяли арестанта под руки и вывели из камеры прямо с кружкой в руках. Офицер повернулся к друзьям. - "Ну а вы, господа, пока ОТДЫХАЙТЕ", - и вышел вслед за остальными. Владимир исподлобья посмотрел на Михаила и невыразительно спросил: "Думаешь, нас тоже? Казнят?" - "Разве ты не понял?" - совершенно серьёзно говорит Репнин. - "Если ты не повинуешься императору и пытаешься помочь наследнику - будешь казнён". - "До этого вряд ли дойдет. В конце концов, никто не пост…" - за окном раздается ружейный залп. "Надо торопиться, пока Модестович не объявился!" - мрачно убеждает Никита. Аня с мукой на лице смотрит на него. - "Этот… изверг нам спуску не даст!" - "Аня!" - кричит Варя и машет руками. - "Барин зовёт!" - Аня разворачивается, чтобы убежать, но Никита хватает её за руку и притягивает к себе. - "Не пущу!" - цедит сквозь зубы, не смотря на неё. Аня нежно проводит рукой по его груди. "Прости" - рука Никиты разжимается, и Аня начинает бежать к Варе. Никита невесело смотрит ей вслед. "Где ты ходишь!" - распекает Варя, пока они бегут к дому. - "Барин тебя ищет!" - "Что случилось?" - "Иди вперёд - сама узнаешь!" - Аня взбегает по ступенькам дома. "Ч-черт…", - Владимир в очередной раз пытается освободить кисти. - "Руки совсем затекли". - "Думаешь, это справедливо, что нас казнят?" - "Что ты имеешь в виду?" - глухим голосом спрашивает Миша. - "Да я… всё про старика. Помог влюблённой парочке встретиться поперёк воли императора - и нет его! Даже на каторге жить не позволили!" - "Может, он нам не всё рассказал? Может, было что-нибудь ещё?" - "Ну что? Что?" - сорвался Владимир. - "Что там могло быть ещё? Ну ты же его видел - дряхлый совсем. На ногах еле держался! Чем он был опасен? Даже с семьёй попрощаться не дали" - Владимир, во время разговора ни на мгновение не перестававший пытаться освободить запястья, присел на корточки и стал пытаться порвать толстую верёвку о рейку скамьи. - "Просто вывели и… пристрелили, как собаку! Не кажется, что это слишком?" - Миша (занудно): - "Не в нашем положении рассуждать о справедливости государевых вердиктов" Володя (пытаясь развязать узел зубами): - "Ты часто слышал, чтобы оба участника дуэли оставались в живых? Тебе не кажется, что этого достаточно? Чтоб нас помиловали?" - "Ты собираешься противиться воле императора?" - с подковыркой спрашивает Миша. Владимир пронзительно смотрит на него. - "Он зол на своего сына. А казнят нас" - Встал, подошёл к окошку и продолжил своё занятие, используя решётку. Михаил смотрит в сторону. - "Ты же ему толком не объяснил, как дело дошло до дуэли", - Миша рассмеялся. - "Никак ты замыслил сбежать, чтобы явиться к Николаю и сказать, что он не прав?" - Владимир задумчиво глядит перед собой: - "Не-ет… Я хочу поговорить с отцом. Хотя бы пять минут. Наедине", - крепко сжал губы. - "Чтобы попрощаться?" - "Чтобы извиниться", - проглатывая слова: - "За всю боль, которую я ему причинил". Я не хочу умереть без прощения". И с мимолётным задором подначил Мишу: - "Неужели тебе не хочется сделать на прощание что-то, что ты раньше не успел?" - усмехнулся: - "Неужели тебе не нужны эти пять минут?" - "Ты мне никогда не простишь" - Вовчик похлопал сначала глазками, потом повёл бровями и спросил: - "Анна?" - Миша кивнул. Вова, саркастически: - "Мда" и серьёзно: - "Ну что же. Мы обречены. И если тебе действительно так важны эти пять минут наедине с ней…" - дёрнул плечом, посмотрел Мише в глаза: - "Я бы не стал возражать". - Раздался шум отворяемых засовов. Мальчики напряглись. Владимир: - "Так тебе действительно нужны эти пять минут?" - Они кивнули друг другу. - "Мне тоже!" - бросились к двери и стали по обе стороны от неё (Вова по ходу подхватил с пола бочонок). Николай сыплет корм своим канарейкам. Входит офицер: - "Ваше Императорское величество! К вам - полковник Заморёнов!" - "Проси!" - Николай закрывает дверцу клетки. Входит давешний арестант из Петропавловки - в той же грязной одежде. Бодро рапортует: - "Ваше Величество!" - "Полковник!" - император улыбается краешком губ. - "Вас не узнать!" - Полковник снимает куцую шапку и сдирает усы. - "Так лучше?" - Император скептически его разглядывает: - "Намного". - "Ну что? Удалась наша затея?" Император просит рассказать слово в слово разговор с подпоручиками Корфом и Репниным. Долгорукая чаёвничает со старшей дочкой. Умиляется: - "Ну смотри, Лизавета! Как ты вчера мило разговаривала с Андреем Платонычем! Была мила…" - Лизка мило смеётся и начинает её обрабатывать: - "Ну я же вам говорила, маменька, что я подумала и поняла, что Андрей Платонович во всех отношениях завидный жених!" Марья Алексеевна подозрительно покосилась на неё: - "Это потому, что Корф тебя больше не любит?" - Лизка хмыкнула и назидательно ответила маменьке: - "Ещё потому, что Корф - останется без гроша, когда вы отнимете у него поместье!" - "Ой! Тебя послушать - так я прямо обворовываю его! Честное слово!" - Марья Алексеевна вынула ложечку из чашки и в который раз монотонно продекларировала своё объяснение ситуации: - "Старый Корф не выплатил долг моему мужу и твоему отцу, и по его же словам, если долг не выплачен, то имение принадлежит нам! Так что я - беру своё!" - "Я понимаю, маменька. А к тому же, Андрей Платоныч очень богат!" - Долгорукая удивлённо посмотрела на дочку, глотнув чайку: - "Вот уж не думала, что тебя деньги интересуют!" - Лиза усмехнулась и взяла печеньице из вазочки: - "Ага, вот бы мне сейчас чего не хватало!" - "Так ты что же, выходишь за Андрея Платоныча из-за этого, что ли? Из-за пирожных?" - Лизка прыснула. Они мило засмеялись вместе. - "Ну конечно нет, маменька! Маменька, он статен! Да? Несмотря на преклонный возраст! Сразу видна офицерская выправка! И к тому же - он настоящий герой! Ну всем известно, как он спас невинную девушку, отбив её чуть не у целого гренадёрского полка!" - Лизка опять прыскает. - "Да уж", - Долгорукая тоже смеётся. - "Одни достоинства!" - "Что-то уж больно хорошо, прямо не верится!" - смотрит на дочку Долгорукая. - "М-м?" - "Ну хорошо, я слукавила. Он стар, маменька. Зато герой войны!" - Открывается дверь и входит Модестович. Долгорукая выпроваживает Лизу. Модестович отдаёт ей письмо барона Владимиру. Варвара обтирает лоб Ивана Ивановича. Анна спрашивает, как он себя чувствует. Говорит, что он уже лучше выглядит. "Быть может, теперь у вас хватит сил добраться до Петербурга и похлопотать за Владимира". - "Может быть, может быть. Главное - это то, что ты теперь свободна, моя девочка". - Анна удивлённо смотрит на барона. - "Ты больше не крепостная. Я давно хотел это сделать. Полина передала тебе вольную?" Барон сказал, что думал, что умирает, и отдал вольную Полине, потому что Анны не было в комнате. "Она ведь отдала тебе вольную?" - "Дядюшка, но вам сейчас нельзя волноваться! Полина, должно быть, просто не успела мне её отдать. Я обязательно её заберу". - "Обязательно! Обязательно!" - Иван Иванович закрыл глаза. Варя с Аней переглянулись: - "Совсем плохой!" Аня задумалась. Дверь в камеру открылась. Светловолосый офицер вошёл первым. Михаил схватил его за шею связанными руками и сбил с ног. Следом вошёл Алекс. Владимир запустил в него кадкой, но промахнулся. Последовавший за этим удар Алекс отбил локтем. Владимир узнал его и медленно опустил руки. "Что же. Расскажите об этих взбалмошных юнцах, затеявших дуэль с моим сыном!" - предложил Николай, садясь в кресло. - "Виновны ли они в заговоре против престола?" Полковник разубеждает Николая. "Молодых людей волнует любовь, а не политика". Ему явно понравились Вова с Мишей и он считает, что нет необходимости не только в казни, но даже в каторге. Владимир медленно опускает руки, с изумлением глядя на Александра. - "Ваше высочество…" - Алекс, отдышавшись, улыбается: - "Это и есть… ваш ответный выстрел, господин Корф?" - смотрит на кадку на полу. - "Ну, знаете ли, Репнин…" - светленький офицер, потирая горло, спешит поближе к Александру, чтобы быть подальше от Миши. - "Спасибо за службу, поручик!" - повелительно говорит Алекс. - "Вы мне более не понадобитесь - можете идти!" - тот пытается возражать, но Алекс с улыбкой говорит: - "Вряд ли Корф и Репнин намерены опять покуситься на мою жизнь" - все трое смеются. - "Не правда ли, господа?" - "Так точно!" - говорит Миша. - "Конечно, нет, Ваше высочество!" - Белобрысый кисло смотрит на них. Алекс приказывает ему не говорить, что он был здесь. - "Конечно, Ваше высочество!" (И тут же побежал стучать бате, низкий человек - ай-яй-яй! "Предполагаю, это была попытка побега?" - Миша посмотрел на Владимира. - "Не отвечайте!" - Алекс спрятал улыбку. - "Чем меньше я знаю, тем лучше для вас". Вова: - "Ваше высочество, я и в этот раз…" - улыбается - "…не узнал вас!" - Алекс смеётся. - "Что вы делаете в тюрьме?" - Да ещё… в такой одежде?" - прибавил Миша. - "Император приказал не пускать меня в крепость. Пришлось выдумать этот маскарад". Алекс сел и предложил присесть остальным. "Зачем же было так рисковать?" - спросил Владимир. - "Вы… попали сюда по моей вине. Я считаю своим долгом…" - Владимир замотал головой и перебил его: - "Вы нам ничего не должны!" - и, поморщившись от боли в руке, чертыхнулся. - "Вас уже осмотрел тюремный врач?" - "В этом… не было необходимости" - быстро сказал Владимир и развёл связанными кистями рук. Александр сказал, что пришлёт ему своего доктора. Миша заметил, что его сюда не пустят. Алекс пообещал, что попробует переубедить императора. "Ваше Высочество, мы признательны вам за участие в нашей судьбе", - спокойно и серьёзно сказал Владимир. Алекс поднялся: - "Довольно слов! Я буду действовать!" Михаил и Владимир поднялись вместе с ним. Цесаревич сочувственно сказал Корфу "не вставайте", на что тот возразил "ничего". - "Вашу руку, Репнин" - Алекс протянул Михаилу руку. "Вашу здоровую руку, Корф", - Алекс и Владимир улыбнулись друг другу. "Забудем обиды?" Пройдя пару шагов к двери, Алекс всё же сказал: - "Попытка к бегству оттуда, откуда убежать невозможно? Я восхищён вашей храбростью, господа. Надеюсь скоро увидеться с вами при дворе", - Миша с незаметной усмешкой ответил: - "Даст Бог, увидимся". - "Даст бог. Я не прощаюсь". Алекс вышел. - "Ну что?" - "Что?" - "Думаешь, ему удастся? Вытащить нас отсюда?" - спросил Миша. - Владимир прикрыл глаза. - "А ты?" - "Да никогда в жизни!" - "Вот и я сомневаюсь. Но попытка - не пытка!" - Владимир подмигнул Мише и улыбнулся.
Екатерина: 12 серия Автор описания: Анна Долгорукая с Модестовичем в своей гостиной. Читает письмо и слегка встревожена. "Владимир возвращается? Как некстати!" Модестович не видит причин тревожиться: докУмента нет - а, стало быть, и доказывать нечего. Марья Алексеевна же считает, что Корф в состоянии изменить ситуацию - "Не понимаешь ты своим немецким умишком… Он молод, энергичен - применит силы, употребит связи!" - "Да какие у него, у сопляка, связи!" (Эх, Модестович, если бы ты знал…) Марье Алексеевне приходит в голову разумнейшая мысль, что Лиза и Забалуев должны переехать в поместье до возвращения Владимира - чтоб тот понял, что ему некуда возвращаться. Модестович жуёт стыренное печеньице (которое Лизке понравилось больше Забиных денег) и пытается понять Марью Алексеевну: за что она так ненавидит Корфов - "Барон с покойным князем дружбу водили. Крепкую дружбу. Детишек вон… поженить хотели". Марья Алексеевна задумчиво отбривает. "Не задавай лишних вопросов, Карл Модестович. Коли хочешь увидеть свою Курляндию" (Эх, вот нам сейчас кого не хватает - Марьи Алексеевны в соответствующем настроении) Модестович обмозговывает инфу. Аня с Варей решительно врываются на кухню и направляются к Полине. Полина хочет слинять, да Аня загораживает ей дорогу: "Где бумага, которую передал для меня Иван Иваныч?" - Поля театрально приподнимает бровки: - "Какая бумага?" - Рассерженная Варя со скалкой в руке наступает, как таран: - "Ты только дурочку-то из себя не строй! Все твои фокусы давно изучены!" - "Ах, бумага! Вот эта, что ли?" - Поля достаёт из-за корсета сложенный вчетверо листок бумаги. - "На - читай!" Варя выхватывает и разворачивает листок. Аня обожгла Полю взглядом и повернулась к Варе. "Дрянь какая", - шепчет та, пытаясь прочитать то, что написано. Анины бровки чуть изогнулись. "Ты издеваешься?" - закричала на Полинку Варвара. - "Кто меня читать-то учил?" - Аня берёт листок, замирающим голосом: "Что это?" - "Здесь не по-русски…" Поля услужливо вставляет: - "Сказал: вольная для Анны! А писано не по-нашему! Похоже, что старик совсем с ума сошёл!" - Аня по-доброму взглянула на Полю и вернулась к бумаге. - "Это английский. И почерк Иван Иваныча… Действующие лица Ромео и Джульетты… С его пометками на полях!" (Как тонко Поля прикололась, кстати. Типа - получай, дорогуша, роль Джульетты) Аня в прострации: "Он всегда говорил, что… Шекспира нужно читать на его родном языке…" Варя угрожающе начинает помахивать скалкой: - "Ну, Полька, терпение моё кончилось!" - Поля занервничала и весьма убедительно воскликнула: - "Да чего вы от меня хотите!" - "Отдай вольную! Побойся Бога!" Поля косится на Аню и крестится "Христом-Богом", что это и есть та бумага, которую просил передать Иван Иванович. Аня останавливает Варвару. Она поверила. Грустная, говорит, что барон мог действительно из-за болезни перепутать. "Будь по-твоему, голубка моя. Но я бы этой стерве врезала как следует!" - "Иван Иваныч как раз мечтал увидеть меня на сцене императорского театра в роли Джульетты". - "И платье красивое на заказ сшили" - скалится Варя и показывает Поле язык. Аня, совсем тихо: - "Замечательное платье". Варя, уже без прежнего энтузиазма, тянется скалкой: - "Я всё-таки…" Поля прячет улыбку. Лиза расхваливает Сонины работы, та понуро стоит за спиной сестры: "Озеро особенно удалось! И лодочник как живой! Тебе обязательно надо учиться! Маменька отлично придумала отправить тебя в Италию!" Фраза про Италию явилась, заставила Сонечку решиться. "Лиза, я должна тебя предупредить…" Соня говорит, что собирается рассказать маменьке правду про встречу Лизы с бароном Корфом. "Сонь, ты с ума сошла!" - неверяще вскакивает со стула Лиза. Они кричат друг на друга. "Так это из-за Ита-алии! Тебе посулили поездку в Италию, и ты хочешь предать меня!" Соня вырывает рисунок из рук Лизы и предлагает бросить его в огонь, чтобы та не думала, что она предаёт Лизу из-за рисования. Лиза затыкается и смотрит в бесхитростные глаза Сони. Варвара режет капусту (!!!). Входит Никитка, приносит починенную сковородку. Варя благодарит. Варя ставит хлеб на стол, Никита ест, Варя на него не нарадуется. Затевает разговор по-душам: "Хороший ты парень, Никита! Только невезучий… Ой, жаль мне тебя!" - Никита знай уплетает за обе щеки. - "А о чём вы с Анной тогда во дворе говорили?" - "Ни о чём" - вскидывает на Варю светлые глаза (Варе точно у Бенкендорфа работать - сразу неладное заподозрила). - "Ну расскажи-и! Не держи тяжесть на душе, я же знаю, что… " - "Боюсь я за Анну", - тихо говорит Никита, опустив глаза. - "Модестович лютует. Не дай бог с барином что случится?" - наклонив голову набок, смотрит на Варвару. - "Ох, Господи!" - расстроенно шепчет та. - "Кто за неё заступится?" Варя, тоже тихо: - "У меня у самой сердце изболелось… Не приведи Господи…" - "Я же, Варвара…", - Никита запнулся, начал вертеть в руках кухонный нож. - "Я же чуть грех на душу не взял… Чуть не убил гада" - Рука Никиты крепко сжала нож, глаза заледенили. Варя изумлённо открыла рот. - "Ты что, парень? Да ты в своем уме?" - Варя вскочила с места, стремительно обошла стол, накинулась на Никитку, дала подзатыльник. - "Ты головой-то думаешь?" - "А что делать-то?" - вскричал тот. - "Как Анну-то от него уберечь?" Варя, уже в расстроенных чувствах, начинает гладить его по головке: - "Господи! Вот-ведь удумал-то! Ой, Никита-Никита… Ладно. Может, ещё всё образуется…" - "Не образуется. Рано или поздно Модестович какую-нибудь гадость придумает". - Варя вынимает из руки Никиты нож. - "Может, вам бежать?" - Закрывает в ужасе рот. Никита твёрдо смотрит на неё. Натали хлопает руками по столу и яростно орёт на давешнего кудрявенького офицерчика, вальяжно развалившегося на стуле: - "Я требую, чтобы вы пустили меня к брату! Вы не имеете никакого права!" - "Суда-арыня! Я имею полное право не пускать вас", - не спеша протягивает Писарев. - "У нас так заведено: родственников пускать только к осуждённым", - поднимает на неё глаза под пушистыми бровями и любезно улыбается. "Н-но… ведь бывают же… и исключения?" - Натали достаёт из сумочки пачку банкнот и кладёт перед Писаревым. Тот ослепительно улыбается: "Да что вы! Я дворянин. Уберите это", - с кошачьей усмешкой. Крадучись, обходит стол: - "К тому же, тюрьма не место для таких красивых девушек, как вы". - Натали с остановившимся взглядом убирает деньги обратно в сумочку. - "А вы необычайно красивы", - Писарев томно заходит Наташе за спину. - "У вас есть поклонники, княжна?" - Натали оборачивается и кокетливо сбрасывает накидку. - "Это как посмотреть" - Писарев, чарующе: - "От чего же это зависит?" - "От вас", - Натали стрельнула глазами. - "Вы женаты?" - "Это имеет какое-либо значение?" - "Имеет", - соблазняющая улыбка. - "Впрочем, вашей жене ведь не обязательно знать, что творится в этих четырёх стенах?" - стряхивает с мундира Писарева несуществующую пушинку. - "Правда?" - Писарев наклоняется к шее Натали: - "Уж я-то… могу держать рот на замке". Модестович и Марья Алексеевна. - "Ваша Лиза… давеча побывала в нашем поместье. Заходила в дом, требовала встречи с бароном наедине. И после того, как она ушла, старый хрыч отписал сыну в Петербург". Марья Алексеевна потрясена до глубины души: - "Не может быть… это что же… это она хотела МЕНЯ?.. вокруг пальца обвести? То-то она такой вдруг паинькой сделалась" - голос Марьи Алексеевны сорвался. Модестович проникновенно покачал головой: "Никому нельзя доверять!" Долгорукая встала и зловеще процедила: "Ну ничего… Розги ещё не перевелись в моём доме!" Лиза с томиком Давыдова в руке бегает вокруг дивана за Соней. "Соня! Наша с Владимиром любовь - настоящая! Посмотри на эти стихи! Это ОН мне подарил! Он даже сказал, что, если бы даже написал их сам, то одно бы посвятил мне! Помнишь, я тебе его читала?" - Соня решительно пытается открыть сестре глаза: - "Лиза, опомнись! Когда он подарил тебе эту книжку? Сколько времени прошло с тех пор?" - Лиза убеждённо перебивает: - "Для влюблённых не существует времени!" - "А ты уверена, что он тебя любит? Когда он последний раз писал тебе?" - руки в боки. - "Или приезжал в гости?" - "А он был занят! Но на том балу, в Санкт-Петербурге…" - "который был полгода назад…" - несколько ёрнически подхватила Соня. Лиза помрачнела: - "Сонь, ну зачем ты так? Ну ты что, действительно хочешь, чтобы я вышла за этого урода Забалуева?" - "Да! Да, я хочу, чтобы ты вышла по любви! По взаимной любви, понимаешь? Но мне кажется, что Владимир тебя не лю-юбит!" - Лиза села на диван, чуть не плача. - "Подумаешь, кажется. Много ты понимаешь! Но если ты пойдёшь и расскажешь маменьке, что я просила барона Корфа послать за Владимиром - это твоей правоты не докажет!" - Лиза вздёрнула подбородок. - "Да, может, и не докажет, но, по крайней мере, ты новых глупостей не наделаешь!" - со слезами на глазах вскричала Соня. - "Сейчас же скажу маменьке!" - "Соня! Не смей! Куда…" - "Пусти!" - "Я тебя… не… пущу!" Обе упали прямо под ноги вошедшей Тане. Варя стоит, закрыв рот ладонью. Никита поднимается из-за скамьи. "Глупость! Сморозила глупость!" - Варя бьёт себя по губам. - "Никита! Не слушай меня!" - "Нет! Это не глупость, не глупость! Мы как раз… об этом с ней во дворе и говорили!" Варя отпала. "Только она и слушать меня не стала", - растерянно констатировал Никита. - "Ты тогда ещё пришла". - "Как её барон позвал, она и побежала…" - утирая слёзы, проговорила Варя. - "Никита. Ты не сердись на неё. Она ни о чём другом и думать сейчас не может. Да… (ну, кроме как в Питер ехать Володю выручать только разве…) - "И барону без неё никак нельзя… Нужна она ему". - "Она не только ему нужна", - тихо и грустно говорит Никита. - "Будь моя воля, Никитушка… Я бы лучшего мужа для Аннушки и не пожелала". Никита, слегка смущённо: - "А ты… давно поняла? что мне без Анны нет жизни?" - Варя прикрыла глаза. - "Я только ей сказать не могу". - "Анна… Сама не своя. Чую я, что-то в Петербурге случилось". - "А мне всё равно", - вскинулся Никита. - "Я Анну одну не оставлю. Хоть бы я ей и не нужен был! А она без меня пропадёт. Я за неё кому угодно глотку… перегрызть готов. А надо - и в бега ударюсь!" - "В бега…" - с интонацией "тоже мне храбрец нашёлся - "А ну как поймают? И Анну не спасёшь, и свою жизнь погубишь". Доктор Мандт говорит Алексу, что его вряд ли пропустят в крепость. Алекс приказывает "обратиться к господину Шубину", сослаться на него или предложить денег. Алекс очень расстроен, не хочет слушать никаких возражений, напоминает о клятве Гиппократа. "В Петропавловской крепости истекает кровью офицер! Ему нужна ваша помощь!" На столе Алекса стоит овальный портрет Ольги. Императрица вводит в комнату Калиновскую. - "Александр!" - он потрясённо поднимается. - "Это сон". - Обращается к императрице: - "Вы отважились устроить нам встречу?" - "Меня… вдохновило упрямство вашего отца. Не буду вам мешать". Оля подходит к Алексу. - "Ты скучал по мне?" Алекс, изумлённым тоном: - "Тебе показать, как я по тебе скучал?" - Оля отталкивает его и просит не начинать, т. к. если он начнёт, то она не сможет уйти. А придётся. Потому что это - последняя встреча. "Это свидание - её подарок мне… или она хочет что-нибудь взамен?" Слышит про отца. - "Нет!" Оля умоляет простить императора. "Ты сама-то в это веришь?" - "Я видела его лицо, когда он узнал о дуэли. Он был сильно напуган, хотя изо всех сил пытался это скрыть". - "Он боялся потерять наследника!" - "Нет! Сына! Александр! Он любит тебя! И если ты этого не понимаешь, значит, я ошиблась в выборе любимого человека!" Они встали друг напротив друга. - "А если я перед ним извинюсь… Ты останешься?" - "Речь не обо мне. А о поручиках Корфе и Репнине. Я думаю, ты сможешь убедить его пощадить их жизни". - Саша страстно шепчет: - "А как же твоя жизнь?" - "Отныне… Она не имеет ничего общего с твоей… Мне очень жаль". Император лениво вертит в руках карандаш. Полковник Заморёнов оканчивает доклад. "Таким образом, как вы видите, Ваше Величество, дуэль между поручиком Корфом и престолонаследником была недоразумением, не имеющим ни малейшего отношения к политике". - "Советуете их отпустить?" - "Они не представляют угрозы ни для государства, ни для Вашего Величества", - честное лицо Заморёнова. - "Поручик Корф, вместо того, чтобы стрелять в цесаревича, предпочёл застрелиться сам. Полковник встретил прямой взгляд императора. - "Разве это не доказывает его преданность Российскому престолу?" - "Как сильно вы прониклись уважением к этим господам" - невыразительно констатирует Николай. Полковник поднялся. - "Ваше императорское величество! Оба офицера на хорошем счету, и их родители…" - "Мне известно, кто их родители", - так же невыразительно. - "Им было бы стыдно. Если бы они узнали, что их дети участвовали в дуэли". Николай поднялся и начал расхаживать по комнате. - "В молодых людях отмечен дух бунтарства! Этого вполне достаточно, полковник!" - Заморёнов незаметно утирает лоб куцей шапочкой. - "Чтобы содержать их под стражей!" Двери открываются, докладывают, что "поручик Шубин просит разрешения сообщить сведения о деле государственной важности". Входит блондинчик-картёжник. "Разрешите доложить, Ваше императорское величество!" "Что? Рухнула Петропавловская крепость?" Стучит на Алекса и наших дорогих, говорит, что "последние пытались покалечить Великого князя, однако, узнав, что он является наследником, отказались от этого замысла". Николай неторопливым шагом подходит к Заморёнову. - "Вы говорите, полковник, что эти молодые люди не представляют опасности для государства? Распусти-или господ офицеров! Хотите нового бунта?" - "Какие будут указания, Ваше Величество?" - Император подносит к лицу полковника лист бумаги, изрисованный виселицами. - "Вот вам мои указания". Девчонки дерутся на полу. Таня со слезами в голосе кричит: "Встаньте немедленно! А что, если вот сейчас кто-нибудь войдёт и… всё маменьке расскажет?" - "Не я первая начала!" - сквозь зубы цедит Лизка, пытаясь последней шлепнуть Сонечку. - "Ты сама виновата! Ты мне чуть платье не порвала!" - "А ты посмотри, что ты сделала с книжкой!" - На это Соня пинает горемычного Давыдова так, что он отлетает в другой угол комнаты. - "Да меня не волнует твоя книжка!" - "А меня не волнует твоё платье!" - Лизка опять распускает руки. Соня съёживается и смотрит на неё, как кролик. Таня умоляет их прекратить: "Барышни! Да вы себя так даже в детстве не вели! Что же вы себе позволяете такое!" - "Потому что в детстве родная сестра меня не предавала!" - Лизка вскакивает на ноги и с видом оскорблённого достоинства садится на дальний край дивана. - "В детстве мне не приходилось лгать для тебя!" - Соня садится на другой край. - "И грех нА душу брать!" - тоже поворачивается спиной к сестре. - Таня, уже выходя из себя: - "Да вы же всегда врали маменьке, чтобы Лизу защитить, Софья Петровна!" - "Может быть!" - убеждённым голосом отвечает Соня. - "Но в детстве это была маленькая ложь, ничего серьёзного. Теперь совсем другое дело!" - Лиза обиженно смотрит на разошедшуюся сестру, выжидая момент, чтобы ринуться в сражение. Таня: - "Так что же, вы теперь собираетесь рассказать, что Лиза… э-э-э… к Корфам ходила?" - Соня поворачивается к сестре: - "Я была в церкви. У отца Павла. Он мне сказал, что ложь - это большой грех! Особенно матери" - "А не помочь сестре, когда её разлучают с любимым - тоже грех!" - "Да какая там любовь?" - Соню уже абсолютно достали с этой темой. - "То есть, может быть, у тебя и "любовь", но Владимир о тебе больше не думает!" Лизка пытается дать Соне подушкой. Таня, всё ещё со злосчастной книжкой в руках, усаживается между ними и истерично кричит: - "Так! Тихо!" - Оборачивается к Соне: - "Вы это знаете наверняка?" - "Ничего она не знает!" - Пихает Таню в бок. - "А я бы ещё не так солгала, если бы пришлось!" (Если бы у меня была шоколадка, то я обязательно с тобой поделилась бы. - Как жаль, что у тебя ее нет) Таня делает успокаивающие пассы руками. Лизка с подъёмом: - "Если бы я узнала, что моя маменька хочет тебя выдать за какого-нибудь урода (вроде Андрея Платоныча) - Таня молчаливо призывает Сонечку не реагировать. - "Таня!" - Соня обнимает её. - "Ну хоть ты ей объясни, что я права! Ну не собирается Владимир жениться на ней!" - Девушки кладут головы на одно и другое Танино плечо. Над поместьем собирается гроза. Гришка с Никитой на кухне. Григорий ест, Никита методично тычет ножом в картофелину. "Кстати", - с набитым ртом спрашивает Гришка. - "Насчёт Карла Модестовича. Давеча, когда лошадь его прискакала. Ты же пошёл его искать? Ну и что? Нашёл?" - "Нашёл", - меланхолично отвечает Никита. - "Ну и что? Как он? С ним всё в порядке?" - "А если нет? Если его медведь съел?" - Никита смотрит исподлобья. Гришка смеётся. - "Ну ты хватил! Какой же медведь захочет его есть? Наш Модестович сам кого хочешь загрызёт. И не подавится" - "Не нравится тебе наш управляющий" - "Он не девка, чтоб нравиться. Однако, как-никак, всё же - управляющий. Ежели с ним что случится, то… как же мы тогда?" - Никита мрачно смотрит на Гришку. - "Да заживём припеваючи". - "Совсем ты рехнулся. Что с Карлом Модестовичем?" - Никита делает зверскую рожу и орёт: - "Да ничего с ним не случилось!" - Гришка вытаращивает глаза о чуть отодвигается. - "Всё с ним в порядке, лучше всех, как всегда. А если так о нём беспокоишься - цветочков ему купи!" Гришка бочком выходит из кухни. "Совсем, видно, спятил. Пойду я, от греха подальше!" Никита продолжает втыкать нож в картофелину, теперь поворачивая его после каждого тычка.
Екатерина: Алекс пытается обнять Ольгу. Она кричит: "Только не это!" Они задевают акварель с Ольгиным портретом, стоящим на столе. Портрет падает на ковёр, стекло разбивается. Оба смотрят на осколки. "Всё против нас. И ты тоже это понимаешь". - У Алекса дёргается щека. Он говорит, что сделает, как просит Ольга. И просит её уйти. "Я люблю тебя", - уходит. Петропавловка. Рука с обручальным кольцом на пальце медленно скользит вверх по платью Наташи и останавливается на плече. "Значит, сегодня МОЙ день?" - "Конечно", - сладким чарующим голосом говорит Натали. - "Но сперва я должна повидать брата!" - "Нет, мадемуазель", - тихо и коварно говорит Писарев. - "Сначала мы займёмся другим". Наташа поворачивает голову на массивную связку ключей, лежащих на краю тумбочки. - "Хорошо". - "Так где же, сударь, ложе любви?" - "Мы люди простые, мадемуазель, обойдёмся без ложа… и без любви" - Всё происходит в одно мгновение: Писарев разворачивает Натали на стол и начинает поднимать ей юбку. Та тянет руку на край тумбочки за ключами и, дав Писареву каблуком в пах (от чего он сгибается и сиплым голосом выкрикивает "сволочь"), бежит к двери. Дверь открывается, входит Заморёнов (уже в форме полковника). "Так, что здесь происходит?" - орёт на согнувшегося Писарева и берёт остановившуюся Натали за руку. "Господин полковник, она… меня ранила!" - Выпрямляется, рапортует: - "Она хотела устроить побег поручику Репнину!" - Натали распирает от возмущения: - "Это ложь! Я лишь хотела увидеться с братом!" - с негодованием поворачивается к Писареву: - "А этот мужлан меня чуть не изнасиловал!" - "Это неправда, господин полковник!" - срывающимся голосом и брызжа слюной, орёт Писарев. - "Тихо!" - Заморёнов говорит, не глядя на Наташу. - "Сударыня, ваш брат - Михаил Репнин, верно?" - "Верно" - Наташа с волнением смотрит на Заморёнова. - "Вы увидитесь с ним, сударыня" - Натали засветилась от радости. - "Но, господин полковник…" - "С вами, Писарев, я поговорю позже! Мужайтесь, сударыня. У меня приказ императора", - Натали сникла и со страхом посмотрела на Заморёнова. - "Ваш брат сегодня будет казнён". Натали падает на руки Заморёнова. - "Остолоп! Воды скорее!" Писарев бросается к графину на столе, мгновенно наливает воды. Ошеломлённая Натали уже стоит сама, протестующе отводит руку и слабым голосом говорит: "Не нужно. Всё. В порядке. Я хочу видеть брата". Михаил со связанными руками стоит у двери камеры. В смотровом оконце появляется свечка. Миша её берёт, смотровое оконце закрывается обратно. "Не сидеть же в темноте, право?" Владимир, сидящий на тюремной койке, опершись спиной о стену, усмехается. "У одного нашего помещика были специальные дворовые люди, отвечавшие за всякую ерунду. Самоварщик, свечник…" - Миша прыскает. - "Начальник… над дураками и дурами…" - Вова широко улыбается. - "Вот из тебя бы получился неплохой свечник!" Миша подошёл к стулу и сел, поставив руки со свечой на спинку койки Владимира. - "А из тебя - каторжник! Только и делаешь, что ноешь!" - Владимир подсаживается ближе к Мише. В маленькое решётчатое окошко под потолком с трудом пробивается дневной свет. - "Как ты думаешь, нас отправят в Сибирь, в Шлиссербург?" - берёт свечку. - "Или вслед… за стариком?" - Смотрит Мише в лицо. - "В даль беспросветную?" - Михаил серьёзен. - "Ты и так знаешь, что я тебе на это скажу". - "Чёрт. Я-то думал, ТЫ у нас будешь оптимистом. А я - пессимистом". - Миша хмыкает. - "Если нас не прикончит рота солдат, это сделает моя сестра" - Оба начинают смеяться. Вова смешно морщит брови: - "Я бы предпочёл роту солдат" - "Надеюсь, Андрей позаботится о ней", - задумчиво говорит Михаил. Владимир, с неуловимой улыбкой: - "М-м-м… бедный Андрей! Участь его… незавидная!" - "Да-а, его положение безнадёжнее, чем наше!" - оба смеются. - "Мне жаль, Владимир, что ты не сможешь напоследок поговорить с отцом". Владимир опустил ресницы и отвернулся. - "Видно, не судьба. Одно тебе скажу: по местной похлёбке я скучать не буду!" - "Или по койкам! Такие, право, жёсткие!" - "А вид из окна? Как, по их мнению, наслаждаться пейзажем? Из-за этих решёток?" Миша, воодушевлённо: - "Я слышал, в Сибири пейзажи потрясающие!" - "Да?" - недоверчиво спросил Вова. - "Ну, жду-не дождусь случая в этом убедиться". - "Если, конечно, нам суждено их увидеть". Им уже не весело. Миша: - "Если нам предстоит умереть, то… император, по крайней мере, должен разрешить свидание…" - Владимир посмотрел в сторону. - "Хотя… Я бы не хотел встречаться с Анной в такой обстановке". - Владимир развернулся и посмотрел исподлобья: - "А ты с ней и не увидишься", - он сел и лицо его окаменело: - "Я не позволю. Если я чему-то и рад, так это тому, что ты больше никогда не встретишь Анну". - Лицо Михаила. - "Гадалка из меня никудышная", - Таня держит в руках две разные ладошки. - "Ну откуда же я знаю, любит Владимир Иваныч Лизу или нет?" - Лиза отобрала свою. Укоризненно: - "Та-анечка!" - "Постойте! Я вот что хотела спросить: а почему вы не хотите, чтобы Владимир вернулся в поместье и женился на Лизе?" - Соня, внимательно рассматривающая свои ладони, испуганно смотрит на Лизу и поспешно открещивается: - "Я не говорила этого! Я не говорила, что не хочу! Мне просто кажется, что он не вернётся. Да, конечно, я хочу, чтобы Лиза была счастлива и чтобы он вернулся". - "Тогда почему ты всё время мне твердишь: он не вернётся, он тебя не лю-юбит?" - "Да потому, что ты и думать ни о чём другом не можешь!" - Таня чувствует, что сейчас опять начнётся. - "А что, если твоя мечта не сбудется? И Владимир не вернётся? А? Что тогда будет с тобой? Мне даже подумать страшно!" - "Думаешь, руки на себя наложу?" - с чертятами в глазах спрашивает Лиза. - "А ты грозилась!" - попрекает Соня. Таня хватается за голову. - "А ещё говорила, что сбежишь или в монастырь уйдёшь! Да от тебя всего можно ожидать! А что будет со мной?" - "А со мной что будет?" - вставляет Таня. - "Я не знаю, как без вас тогда". Лиза смеётся и говорит, что никуда не собирается, и с одержимостью во взгляде: - "Барон. Скоро пришлёт. Владимира. И… всё будет хорошо!" Таня, волнуясь, провела руками по платью и рассказала про Модестовича - что приехал давеча и привёз какое-то письмо. Соня охнула. Лиза настроена бодро - а если это другое письмо? Соня предполагает, что они с маменькой заодно. Таня под впечатлением. Спрашивает Лизу, видел ли её управляющий. Лиза с ужасом трясёт головой. Таня в расстройстве упрекает за это Лизу - "разве вы не знаете, что от него всё, чего угодно, можно ожидать?" Девушки, почуяв, чем пахнет, занервничали. Лизка, закативши очи, думает, как всегда, о себе: "Значит, меня маменька накажет". Соня охает. Лиза подкалывает: "А что ты так испугалась, Соня? Ты думаешь, что если бы ты пошла и всё ей рассказала, она бы меня не наказала?" Соня слёзно извиняется, Таня в прострации обмахивается ладошкой. Лиза смеётся. Спрашивает, считает ли Таня, что она сошла с ума, что верит, что Владимир вернётся. Татьяна, мечтательно: "Нет! Если не верить в любовь, тогда во что же остаётся верить?" Лиза подходит к окну. - "А если maman меня накажет, я это переживу. Я переживу всё, что бы со мной не случилось". Анна в актёрской уборной перед зеркалом примеряет платье Джульетты. Марья Алексеевна с суровым видом стоит во дворе. "Пусть все видят! Как я расправляюсь с непокорными!" - дворовые вместе с барышнями испуганно сбились в кучу на ступеньках дома. - "За ложь и предательство в своём доме буду карать нещадно!" - Дмитрий подносит бадью с розгами. Соня, плача, обнимает бледную сестру. Лиза смотрит невидящим взглядом. Таня тоже плачет, прикрывая рот ладошкой. - "Ни для кого не будет исключений! Перед розгами все равны!" Никита убирает сено в конюшне. На пороге медленно появляется Модестович с седлом на плече. Медленно говорит: "Вот ты где, голубчик!" - Никита как ни в чём не бывало отвечает: - "Ну а где же мне ещё быть, Карл Модестович? На конюшне моё место!" Модестович швыряет седло ему под ноги и спрашивает, кто подпруги на седле подрезал. "Побойтесь Бога, Карл Модестович! Подпруги… всегда рвутся в самый неподходящий момент. Перетираются". Модестович медленно подходит к Никите, собирая руку в чёрной перчатке в кулак. - "Особливо при быстрой езде…" - "Мол-чать! Не перетёрты они были, а подрезаны. Ножичком, стало быть, обзавёлся, мерзавец?" Отбирает у Никитки вилы и медленно проводит ими возле его лица: - "Ну так я тебя быстро от этих разбойничьих замашек отучу!" - Никита смотрит на управляющего ясными серыми глазками аки агнец невинный и ласково говорит: - "Напраслину возводите, Карл Модестович!" Модестович говорит, что запрёт Никиту, подходит к двери, и, перед тем, как закрыть её, говорит, обаятельно улыбнувшись: "А сам твоей подружкой займусь!" Никита кидается на дверь, но поздно. - "Убью гада!" Аня в актёрской уборной одевает обратно обычное платье. На ней корсет и нижняя юбка. Стук двери. Аня поворачивается: "Карл Модестович?" Шуллеру очень понравилось то, что он увидел, но он надел свою обычную развязную маску. - "Что вам здесь нужно?" - Шуллер увещевательно спрашивает, приближаясь: - "Ну что же ты дверь не заперла? Раз не ждала никого?" Аня отходит вглубь комнаты, прикрывается платьем. Пытается выпроводить Модестовича. Тот развязно взял пуховку со столика, подул на неё, нагло посмотрев на Аню. Аня резко запахнула верхнее платье на груди. "Уходите немедленно!" - "Тише, тише", - ухмыльнулся Модестович, вертя в руках пуховку, и добавил с восхищением: - "Ух-ты, глазищи какие! Попалась в клетку, так уж не дрожи!" Делает внезапно страшное лицо. Аня отпрыгивает назад. Модестович смеётся. Бегают вокруг столика. "Я… я закричу!" - "Кричи! Кричи! Можешь даже спеть!" Модестович пропел первые строчки "Поцелуя" (неплохо, но чуть фальшивя) - "Здесь не императорский театр. Никто и внимания не обратит!" Николай подкидывает шарик на палочке. Александр стоит вполоборота к нему, прислонившись лбом к каминной решётке. Император спрашивает, если он простит цесаревича, где гарантия, что он завтра не совершит очередное безумство, над которым будет смеяться вся Европа? Александр на это обещает отцу, что никогда не встретится с Ольгой Калиновской. Навсегда выкинет эту женщину из своей души. "Похвальное решение!" - безо всяких эмоций комментирует государь всея Руси. В то же время Александр просит освободить офицеров, несправедливо осуждённых за участие в дуэли. Николай захохотал. Добрым голосом: "Вы хотите заключить сделку? Опытный купец никогда не имеет дела с тем, кто однажды нарушил слово". Алекс оскорблён. Оказывается, Алекс обещал отцу не искать встреч со своими друзьями. Всё таким же добрым голосом: "Сделка не может состояться. Я уже приказал казнить этих двух бунтарей". - Алекс от потрясения садится. - "Казнить?" - "Что с вами, наследник? Вы сейчас расплачетесь!" - "Я вижу, что игра в бильбокЕ занимает вас больше, чем жизнь ни в чём не повинных людей…" - "Позвольте мне самому решать степень вины моих подданных". Саша кричит, что это была его прихоть - драться на дуэли! "Возьмите себя в руки!" - закричал император. - "Что за истерика?" (Глупый какой - жизнь наших любимых на волоске, можно сказать, висит, а он не понимает) Саша берёт себя в руки. Медленно качает головой, тихим голосом говорит: "Это не истерика. Как и те двое не бунтари… Отчего же вам везде мерещатся зАговоры?" - Император смотрит на огонь в камине. - "Отчего же вас до сих пор пугает кучка больных, измученных дворян, умирающих в Сибири?" - "Александр", - начал государь сдавленным голосом. - "Как вы смеете говорить со мной в подобном тоне?" Алекс абсолютно спокоен. Он серьёзно смотрит в глаза отцу. - "Отец. Вы всегда твердили мне, чтобы я отвечал за свои поступки. Именно это я и делаю. Корф и Репнин - не преступники. В их намерение не входило ни моё убийство, ни государственный переворот" - Алекс поднялся с кресла. - "Они не заслуживают смерти. Ваш бильбокЕ, отец". - Положив шарик в чашечку, Алекс церемонно попрощался. Император думает. - "Ты ревнуешь?" - спрашивает Миша. Владимир начинает нервно ходить по камере. - "Это смешно". - "Тогда за что ты её так ненавидишь?" Владимир остановился напротив него и со сдержанной яростью в голосе ответил: - "За то, кем она является. Вернее, за кого себя выдаёт". - Миша поднимается с места: - "Что ты хочешь этим сказать?" Дверь камеры отворяется и вбегает плачущая Наташа. Бросается на шею брату. Возле входа с унылой физиономией маячит Заморёнов. "Наташа, что ты здесь делаешь?" - удивлённо и радостно спрашивает Михаил. "А главное, что ВЫ здесь делаете?" - с холодком в голосе Владимир спрашивает Заморёнова. Тот прямо смотрит на него. "Миша!" - Владимир поворачивается к другу. - "Здесь все казнённые воскресают" - (вот почему он Калины ожившей не особенно испугался - уже опыт имелся к этому времени) - Михаил отстраняет плачущую Наташу: "Боюсь, везёт только отдельным счастливчикам". - "Я должен просить у вас прощения, господа, за давешний спектакль, но такова моя работа. Я отношусь к вам с большим уважением, но, к сожалению, государь император узнал, что вы собирались бежать", - Владимир, отошедший к стенке, мрачно смотрит на него. Рядом обнимаются и ни на что не обращают внимание Миша с Наташей. Заходят солдаты. Натали, всхлипывая, отходит за спину Мише, вцепившись ему в плечо. Заморёнов декламирует официальную формулировку: "По приказу Его Императорского Величества…" - "Можете не продолжать", - обрывает его Владимир. Дальнейшее нам известно". - "Что я могу для тебя сделать, Миша?" - плача, вопрошает Натали. Миша вспоминает, что в детстве они играли в лапту с крестьянскими ребятишками и одного мальчика сильно зашибли. Все думали, что он не выживет. "И тогда ты взяла его голову в свои ладони…" - Натали плачет, согласно кивая головой. - "…и что-то прошептала ему на ухо" - "Это же детские выдумки! Миша!" - Мрачный голос Владимира: - "Однако, Мишель, ты романтик. Если веришь, как деревенская баба". - Голос от двери: - "Пора идти, господа!" Все поворачиваются. Натали кричит: - "Подождите!" Обнимает Мишу за голову и что-то шепчет на ухо. Подходит к Владимиру. - "Не нужно, Наташа", - горько смотрит на неё. - "Детство, слава Богу, закончилось!" - Наташа плачет. - "Я прощаю вас, Владимир!" - Целует его в щёку, он одновременно отвечает тем же. В сторону: - "Если бы я мог простить самого себя". Наташа крестит их и, с помощью Заморёнова, выходит из камеры. Её рыдания доносятся из коридора. Владимир и Михаил смотрят друг на друга. К ним с двух сторон подходят солдаты. Михаила уводят под руку, Владимир движением корпуса избегает прикосновения и выходит впереди сопровождающего. Захлопывается дверь камеры. В углу остаётся гореть одинокая свечка.
Екатерина: 13 серия Автор описания: Анна Александр, расталкивая охрану, выбегает из Зимнего: - "Коня!" - Конный офицер с недоумением смотрит на него. Алекс вырывает ружьё у часового и вскакивает на немедленно освободившуюся лошадь. Корфа и Репнина ведут на расстрел. Писарев подталкивает замешкавшегося Михаила. Миша с Вовой идут к стенке. "Не много ли стрелков?" - "Видимо, боятся промахнуться". Миша, меланхолично: - "На сей раз осечки не будет". - Писарев, услышав, отвечает: - "Будьте покойны, господа, мои солдаты отменно стреляют, но если что-нибудь случится, я застрелю вас сам". Мише с Вовой слегка зябко на холодном ветру. Заморёнов, с кислой физиономией остановившийся рядом с ними, прикрикивает на Писарева: - "Отставить разговоры!" - "Мне очень жаль, господа, что всё сложилось столь… печально. Но будь всё иначе, я счёл бы честью служить с вами. Приготовить оружие!" - отходит в сторону. Миша с улыбкой смотрит на небо. Владимир мрачен. - "Ещё миг - и мы среди цветов и райских птиц". Миша, сморщив нос, оборачивается к нему: - "Ты уверен, что попадёшь в рай?" - Владимир поднимает бровь и ржет. Становится серьёзным: - "Да нет. Совсем не уверен". - Заморёнов начинает зачитывать вердикт государя. Писарев внимательно смотрит на Корфа. Алекс мчится по улицам Питера. Прохожие шарахаются в стороны от него. Модестович домогается Анну. Поля на кухне держит вольную Анны. "Ты будешь свободна, Анна. В аду!" - Входит Варя. Поля прячет вольную за спину. - "Что-о… ты на меня уставилась?" - "Бесстыжая! Думаешь, я не знаю, что ты там прячешь?" - "Я ничего не прячу" - голос Поли дрожит. Варя подходит ближе. - "Тогда посторонись!" - "Ничего у меня нет!" - частит Полинка. - "Отстань от меня!" - "Ты взяла письмо Анны!" - "Письмо?? Какое письмо!" - Варя подходит вплотную: - "Сама знаешь, Поля. Отдай по-хорошему". У Долгоруких. Марья Алексеевна: - "За ложь и предательство буду карать нещадно! Перед розгами все равны! Никому не позволю себе лгать! Даже родной дочери!" - Лиза отводит в стороны руки обнимающей её Сони. Снимает накидку. Под нею - тонкая нижняя рубашка. Подходит к столбу, возле которого стоит Марья Алексеевна, и обвивает его руками. "Сейчас я из тебя дурь-то выбью - навсегда забудешь дорогу к Корфам!" - Марья Алексеевна мочит розгу. - "Делайте со мной, что хотите, я вас…" - поёжилась - "…не боюсь". - "Не боишься? Сейча-ас, испугаешься…" - Марья Алексеевна пробует розгу. Пока в воздухе. - "Сейча-ас… в ногах будешь ползать, прощенья просить! Ишь чего вздумала - доносы на мать соседям писать!" - Лиза вспоминает Петербургский бал, Владимира с бокалами шампанского и первое объяснение с Забалуевым. Она ощутила, что её дело правое, и страх прошёл. Марья Алексеевна замахнулась розгой. - "Что здесь происходит?" - раздался Андрюшин голос. Миша, подняв лицо, смотрит на грозовые тучи, стремительно проплывающие по небу. Заморёнов всё читает и читает. Писарев в изнеможении поправляет фуражку. Михаил крестится связанными руками. Владимир поворачивает к нему голову. Заморёнов кончает читать. Писарев удивлённо смотрит в свиток. Михаил, начавший было читать "Отче наш", останавливается. Переглядывается с Владимиром. Писарев: "Что-то не так?" - Заморёнов медленно сворачивает свиток. - "Прошу прощения, господа, но со связанными руками не положено". Писарев еле сдерживается: - "Какая разница, как умирать?" Вова с Мишей хмыкают. Вова: - "Кажется, мы ему не нравимся?" Писарев смотрит в сторону. Солдаты идут выполнять приказ полковника. - "Это ты ему не нравишься. А от меня он в восторге" - Миша почесал свою верхнюю губу (в том самом месте, которое он разбил у Писарева), поглядывая на того. Вова хмыкнул. Писарев добро посмотрел на Репнина. Мальчики растирают кисти. Владимир морщится от боли. Начинает мечтать, держась за раненую руку: - "Сейчас бы в одну руку - шампанского, в другую - трубку… Вот тогда можно… умереть с удовольствием". Михаил опять поднимает лицо к небу. - "Странно… снег пошёл…" Встречается взглядом с Писаревым. Заморёнов опять открывает свиток с приговором. Варя: - "Показывай, что прячешь!" - Поля поджала губы: - "Какое твоё дело! Привыкла по чужим вещам шарить!" - Варвара аж задохнулась от негодования: - "Я привыкла? Бесстыжая ты! Ну-ка, показывай, где письмо!" - "Не брала я никакого письма!" - "Врёшь, мерзавка! Григорий видел, как приезжал нАрочный с письмом из дирекции императорских театров и ты с ним говорила! А письмо было для Анны. Где оно?" - Поля слегка расслабилась, но весть про письмо её не обрадовала: - "Для… Анны письмо? Да кто она такая, чтоб ей из дирекции Императорских театров письма слали?" - "Актриса она, вот кто". - С достоинством качает головой Варя и с осуждением смотрит на Полю. - "А-актриса? Где это слыхано, чтобы крепостные девки в императорском театре играли? Место её - в крепостном театре! Вот как узнает…" - "Никто не узнает", - перебивает Варя. - "Ещё как узнают! Ещё как узнают! Я сама напишу директору - и пусть твоя Аннушка после этого отправляется в Императорский театр. Уж там найдут ей роль… Подмостки мыть!" - с выражением заключает Поля. - "В самый раз для неё!" - "Ой, стерва!" - Варя отталкивает Полинку, прячущую за спиной вольную, от кухонного стола, где лежит конверт с письмом из Императорского театра, и гордо уносит конверт: "А теперь пиши, кому хочешь. Дрянь!" Поля улыбнулась и мечтательно посмотрела сквозь кухню. Варя предлагает разные яства понуро сидящим Никите с Григорием. - "Я есть не хочу", - отодвигает тарелку Никита. - "Я тоже!" - Григорий делает то же самое. Варя сочувственно спрашивает: - "Небось о Ней всё горюете, соколики?" - Оба горестно кивают, Гриша начинает плакать. Варя: - "А у меня самой сердце не на месте! Как Она там, в Петербурге! Она такая талантливая!" - "Ей ни одна актриса в России в подмётки не годится!" - вторит Никита. Григорий яростно добавляет: - "Что там, в России! Во всём мире!" - "На всём белом свете!" - помогает Варя. Никита мечтательно подпирает подбородок рукой: - "Мне бы так хотелось, чтобы она с нами осталась!" - Григорий со слезами на глазах смотрит на него. - "Играла бы все главные роли! В крепостном театре. И была бы - самая талантливая! Самая счастливая!" - "Ну, уж ты хватил, Никита!" - расходится Варя. - "У нас! Ей место - в Петербурге! Что ей кваситься в нашем поместье?" - Гришка, мечтательно: - "Хоть бы… один раз взглянуть, как она играет роль Джульетты в Императорских театрах!" - "Да не получится", - с грустью отвечает Никита. - "Она такая знаменитая стала! Для нас не достать!" - Варя и Гриша дружно вздыхают. Григорий всхлипывает. Открывается дверь, входит важно Поля богатом расшитом жемчугом городском платье. Варя с оханьем вскакивает. Никита с Гришей в едином порыве поднимаются. - "Вы говорите обо мне?" - благосклонно вопрошает Полина. И торжественно разводит руками: "Я никогда не буду слишком знаменитой… для вас!" - "Полина!" - "Полечка!" - все счастливы до безумия её видеть. - "Милая ты наша!" - "Спасибо. А вы все выглядите… так же, как обычно!" - Поля разводит руками. Все поддакивающе смеются. - "Ну как там, в Петербурге?" - заискивающе спрашивает Варвара. - "Я страсть как люблю… про балы слушать! А! Что там князь Оболенскый?" - Никита, оробев от собственного счастья: - "Мы слышали, ты будешь играть в его следующей премьере? Ты будешь Джульеттой!" - "Уже идут репетиции, и мне, конечно, следовало бы быть там…" - важно отвечает Полька. - "…но я сказала князю, что я откажусь от роли, если он не даст мне повидаться с моими друзьями" - Поля широко разводит руками, как бы обнимая их всех. Те не могут прийти в себя от привалившего счастья. - "Так и сказала?" - "Какая ты… сердешная!" - Поля скромно улыбается. - "Родная ты наша…" - "Замечательная!" - "Я знаю…" - Полина потупилась. - "Поленька…" Модестович стоит на коленях. - "А у вас всё ещё нет своего поместья в Курляндии?" - "Без тебя я - ничтожество!" - говорит со слезами на глазах Модестович. - "Поленька!" - Полина устало вздыхает. Поворачивается к Варе. - "Кстати о ничтожествах… Где Анна?" - "Я тут!" - раздаётся робкий голос. В кухню, под неодобрительные возгласы Вари и Модестовича бочком входит чумазая Анна с кадкой, в сарафане с чужого плеча, с косой, повязанная старым платочком. Ставит на стол кадку. Варя: - "А-а-а… Опять грязищу развела, тупица!" - грозно стукает ложкой по столу: - "Быстро убирай!" - "Ой, Варвар, это последний раз!" - испугано поплёвывает на тряпку и судорожно начинает тереть стол, роняя при этом посуду. Модестович патетически: - "Посмотрите на неё! Какая она неопрятная!" - Аня судорожно трёт ложку. Никита добавляет: - "А уж ленивая!" - "Недавно барин розгами её стегал!" - злорадно Варе. - "За то, что она в комнате плохо убрала". - Та вторит: - "А уж на кухне она - одно несчастье! Скорей бы барин прОдал ее, что ли?" - Анна сморкается в полотенце. Поля снисходительно замечает: - "Ну-ну, не такая уж она и плохая. Я уверена… Э-э-э… не она ли в крепостном театре играет?" - Модестович потрясён Полиной снисходительностью. - "Раз уж меня нет?" - Все покатываются со смеху. Модестович: - "Уж лучше всю ночь кошачьи вопли слушать, чем её пение!" - Аня обижено сплетает и расплетает косу. Никита: - "А её выступление? Мы все кидались в неё тухлыми яйцами! Когда она попыталась стихотворение Жуковского…" - Никита торжественно поднял палец вверх, - "…прочесть!" - "Не понимаю, разве барин не хотел дать ей вольную?" - недоумённо спрашивает Полина. - Модестович угодливо отвечает: - "Он бумагу подготовил! Но она… исчезла!" - Анна стоит, понуро теребя косу. Варя, исступлённо: - "Барин узнал, что Полина - такая замечательная актриса!" - разводит руками. Полина снисходительно смотрит на неё. - "И отдал ей вольную! А уж сам-то духом воспрял! Сказал, что в его жизни новый смысл появился!" - чумазая Аня, угодливо: - "Барон сделал пра-авильное решение, Полина! Мне никогда не быть такой… такой талантливой, как вы! Завидую я вам!" - Аня горестно машет кончиком косы. Отбрасывает косу за спину: - "У вас есть всё…" - смотрит на Полину сумочку. - "…чего мне ТАК не хватает!" - Анна, как загипнотизированная, приближается к Поле, Варя вскакивает с места и с криками "Запачкаешь! Запачкаешь!" - начинает бить её ложкой: - "Совсем ума-то нет!" - звонко стучит ложкой по своей голове. - "Э-э-э… Вот, Анна, возьми", - Поля царственно протягивает Анне копеечку. Анна шалеет от свалившегося на неё счастья. Варя восхищённо приговаривает: - "Благодетельница!" - Поля с брезгливой миной смотрит, как Анна вертит монетку в разные стороны, пробует на зуб: - "Купи себе что-нибудь, что… понравится" (Модестович восхищённо всплескивает руками: - "Ангел!") - "Вот она, судьба - кому-то всю жизнь суждено кухонные столы драить, и лишь ИЗБРАННЫЕ могут быть богатыми и знаменитыми!" - "И красивыми!" - с обожанием подхватывает Гришка. Поля, улыбаясь, возвращается к действительности (А я, наконец, поняла, в чём смысл эпизода: Полинка решила не жечь Анину вольную и хотела украсть письмо для того, чтобы сбежать и под видом свободной Анны приехать в Императорский театр на прослушивание к Оболенскому). Алекс подскакал к воротам крепости. Расшвыривает часовых у ворот. Подбегает к заплаканной Натали, стоящей у поста. За ним бежит Шубин. Алекс спрашивает, где они. "Их отвели на экзекуцию" - "Надо отменить казнь!" - отбрасывает загораживающий проход шлагбаум, и все трое бегут со всех ног дальше. Миша и Вова с мрачными лицами стоят у стены. Пошёл снег. "Осуждённые имеют право на последнее слово", - медленно говорит Заморёнов. Писарев бегает глазами. "Полковник, это лишнее. И так много времени потеряли". - Владимир очень недобро смотрит на него исподлобья. Михаил продолжает витать в облаках. "Господа, у вас есть какие-нибудь пожелания, просьбы?" - не обращая внимания на Писарева, спрашивает полковник. Владимир, чуть тоскливо: - "Коньячку бы…" - Писарев в сердцах: - "Пора заканчивать этот… балаган". - Полковник в который раз разворачивает приказ. Лицо Писарев дёргается. - "В уважение прежних заслуг означенных государственных преступников, Его Императорское Величество государь-император Николай АЛЕКСАНДРОВИЧ всемилостивейше соизволил повелеть: смертную казнь через повешение…" - Владимир закрыл глаза и сглотнул. - "…заменить расстрелянием" - Снег пошёл гуще. Заморёнов свернул приказ. Миша с Вовой смотрят безнадёжными глазами. Варя поправляет перину Ивану Ивановичу. Тот читает письмо. "Хорошие новости: Сергей Степаныч приглашает Анну на прослушивание в Петербург" - Варя страшно довольна. Стучит на Полю, что та хотела спрятать письмо. Иван Иванович предполагает, что Поля могла хотеть сама порадовать Анну. - "Ой, барин! Не хотела вас расстраивать, но Аннушка никогда сама не скажет - она слишком добрая!" Варя говорит, что Полина ненавидит Анну. Иван Иваныч не может в это поверить. "Не кажется, барин! Полина сама актёркой хочет стать, вот и завидует Аннушке! И этот… чёрт нерусский тоже с ней заодно!" - Иван Иванович нахмурился. - "Карл Модестович?" - "Хозяином себя возомнил!" Просит барина поправляться, а то "такие дела недобрые". Иван Иванович просит Варю рассказать по порядку, что случилось. Театральная раздевалка. Анна стоит, держась руками за каминную решётку, и, тяжело дыша, говорит Модестовичу: - "Если вы посмеете ко мне притронуться, то барон вас убьёт!" Модестович касается её пальцем, тут же отдёргивает руку и легкомысленно комментирует: - "Притронулся!" - совсем другим, жёстким тоном: - "Размечталась! Для этого ему хотя бы с постели встать придётся. А встанет он или нет - эт-то мы ещё посмотрим", - не спеша снимает сюртук. - "Так что будь умницей". - Отбрасывает сюртук в сторону. Анна закрывает рот рукой. Другой рукой судорожно шарит по столу. Нащупывает тяжёлую бронзовую статуэтку, пытается ударить ею Модестовича. Тот легко перехватывает её руку. "Ах ты дрянь!" - Прижимает Анну к себе, статуэтку отбирает. - "Что выдумала!" - Смахивает оставшиеся предметы со столика, заваливает туда Анну. - "Пустите меня!" - Как следует прикладывается. - "Попалась!" "Что здесь происходит?" - возмущённо спрашивает Андрей. - "Андрей! Она хочет меня выпороть!" - Лиза, плача, кидается на шею брату. Марья Алексеевна с прутом в руках подходит к Андрею с другой стороны: - "Задумала у Корфов помощи просить! В обход матери!" - "Андрюшенька, прошу тебя! Не позволяй ей выдать меня за мерзкого Забалуева…" - рыдает Лиза. Ей вторит маменька: - "Совсем совесть потеряла - лжёт мне на каждом шагу!" Андрей просит их успокоиться и говорить по очереди - иначе он ничего не понимает. "Андрюшенька, ты помнишь, наш отец хотел, чтобы я вышла за Владимира", (Ха. Ха. Ха) - яростно в сторону маменьки: - "Он этого хотел!" - "А маменька, она совсем не чтит его память!" - "Дерзить матери??" - "Тихо!!" - "Кончилось мое терпенье…" - "Что вы тут устраиваете сцены при слугах!" - Андрей поворачивается к дворовым и орёт: - "Подите все!" - Долгорукие остаются одни. - "Теперь рассказывайте!" - Обе начинают говорить. - "По очереди!" Анна на столике отбивается от Модестовича: - "Пустите!" - "Отпущу, когда наскучишь". - "Не прикасайтесь ко мне!" - Модестович начинает целовать Анну, вдруг начинает мычать, вскакивает, держась за рот. Анна пытается убежать. Он хватает её за руку и тянет к себе. Сквозь руку шепелявит: - "Ах ты, мерзавка!" Анна берёт с полки пудру и, поднеся поближе к лицу Модестовича, дует в коробочку. Тот начинает чихать. Анна убегает. Модестович, весь в пудре, сгибаясь, пытается откашляться. Кричит вслед: - "Чертовка!" - Держится за прокушенную губу, кричит: - "Вернись, сейчас же!" - Чихает опять. Владимир застывшим взглядом смотрит исподлобья. Миша, улыбаясь, поднял к небу лицо с закрытыми глазами и вспоминает свой танец с Анной. Барабанный бой. Заморёнов дочитывает наизусть: - "Приказ привести в исполнение немедленно по прочтении оного. Готовьсь!" Под барабанную дробь солдаты целятся. Сигнальная шашка застыла наготове. Заморёнов медленно обводит взглядом строй подчинённых. Писарев в предвкушении. "Остановиться!" - голос Алекса. Следом бегут Наташа и Шубин. Миша с Вовой в недоумении переглядываются. Алекс становится перед ними (ближе к Владимиру). Владимир с тревогой смотрит на цесаревича (как бы, родимого, не прихлопнули случайно) Алекс, с пафосом в голосе (и докУментом в руке): - "Если вы собираетесь стрелять, стреляйте в меня!" - Заморёнов тут же бежит и кричит солдатам "отставить", те послушно опускают ружья наземь. Варя дорассказывает Иван Иванычу про случай с Никитой. "Мог на смерть забить - не человек, а зверь лютый". Иван Иванович искренне недоумевает, какое он (Модестович) имеет право бить его крепостных. Варя считает, что это происки Полины, которая всех готова извести, особенно Аннушку. "Она мне ничего не рассказывала… почему?" - "Так я же и говорю, барин: она к людям - с добром - и ни от кого зла не ждёт! Думает, у всех сердца чистые! А у Польки оно чёрное! Я чую, барин, что-то она замышляет!" - "Да ну, что она может! Анна ей не ровня!" - "Анна - крепостная, вот и выходит, что ровня! А Модестыч - управляющий! Вот и каждый… обидеть может". - Иван Иванович начинает кричать: - "Они забыли, кто здесь хозяин?!" - И с возгласом "сердце, опять" падает обратно на постель. Варя начинает истерически причитать. Барон говорит, что ему всё хуже и хуже становится. Варя мудро замечает, что надо побороть болезнь! - "И помочь мне некому: Владимир в тюрьме…" - входит Аня. - "Долгорукая одной ногой уже здесь. Вот-вот раздавит… Так мне и надо! Безво-ольный! Немощный! Старик!" - Аня кидается к нему. Со слезами в голосе упрашивает: - "Не говорите так, Иван Иванович! Вы не беспомощный! Да я ради вас на что угодно пойду! Мне всей своей жизни не жалко для одного вашего лишнего дня! Да как же вы могли подумать, что я вас оставлю!" Заморёнов подбегает к Александру и вытягивается в струнку. "Ваше Высочество!" - (Владимир стоит с совершенно ошеломлённым видом.) - "Я исполняю приказ государя-императора" - "Я тоже!" - разъярённо перебивает его Александр. - "Вот приказ, подписанный государем-императором". Вручает полковнику свиток. - "Господа Корф и Репнин свободны!" - Писарев с досадой отворачивается. "Мишель!" - к Михаилу бросается Наташа. Брат с сестрой обнимаются. Владимир неуверенно улыбается Мише. Аня, сидя в ногах постели барона Корфа: - "Дядюшка, помните, как вы рассказывали мне, как на войне вы были ранены, но всё-таки боролись и сражались? Вы и сейчас так можете. Вы такой же, каким были. Вы ничуть не изменились!" - "Н-нет", - барон Корф прикрыл глаза. - "На войне… я нЕ был ещё стар". - "Вы мне говорили, что искусство жить - это…" - Анна смотрит невидяще вперёд - "…умение радоваться и преодолевать трудности". - "Когда я говорил это, я был другим", - устало ответил барон Корф. Варя возражает: - "И ничуть вы не переменились!" По щеке Ани ползёт слеза. - "Вы говорили, что и сильному человеку может быть страшно, но только он умеет преодолевать свой страх. Мне всегда хотелось быть похожей на вас! Я хотела, чтобы вы… чтобы вам никогда не было стыдно за меня. Я была вам дочерью, а не… крепостной". - "Ты по-прежнему мне… как дочь" - ясно ответил Иван Иванович. Аня спрашивает с силой в голосе: - "Тогда почему вы сейчас сдаётесь? Болезни испугались?" - "Даст Бог, всё обойдётся!" - вполголоса бросает ей Варя. - "Нет", - Аня отрицательно машет головой. - "Признайтесь, что не в болезни дело. Вы просто не хотите бороться с Долгорукой. Но ведь правда на вашей стороне! Я… я думаю, что никто, кроме вас, не сможет вернуть поместье, Иван Иваныч". - "Я не хочу тебя разочаровывать, Аннушка", - слабым голосом ответил барон и покачал головой. - "но я… уже не тот". Аня пытается зайти с другого бока: - "Иван Иванович. Вы… ещё хотите, чтобы я выступала на сцене?" - барон взглянул на неё посветлевшими глазами: - "Да. Это моё самое заветное желание" - "Тогда найдите в себе силы! Станьте прежним бароном Корфом! Я умоляю Вас: если вы лишились мужества, то тогда… тогда где же мне его взять?" - Барон медленно поднимается на постели. Спускает ноги вниз. Слабым, но грозным голосом говорит: - "Позовите ко мне Полину… и Модестовича. Я хочу поговорить с ними. Сейчас". Андрей смотрит на обеих дам. "Кто первый?" Обе глядят друг на дружку и отворачиваются. Лиза, закусив губу, начинает плакать. - "Хорошо", - Андрей снимает мундир. - "Тогда начну я". - Заворачивает в него сестру. - "Возможно, Лиза и заслуживает наказания, но я не позволю обращаться с ней, как с служанкой!" - "Андрей, но это же неслыханно!" - говорит Долгорукая с надрывом в голосе: - "Она делает что хочет! Я ей говорю одно - она делает другое! Я ей говорю: сиди дома - она бежит к Корфам! Требует у старого Корфа, чтобы он написал письмо сыну с просьбой вернуться в поместье!" - Лиза, закусив губу, непокорно отводит глаза. - "Но это же неслыханно! Я запрещаю тебе видеться с Владимиром!" - "Подождите, maman", - говорит Андрюша. Мягко и грустно обращается к Лизе: - "Это правда? Ты ждёшь возвращения Корфа?" - Лиза проникновенно говорит: - "Андрей! Наши отцы хотели, чтобы мы с Владимиром поженились!" - срывается: - "Ну не позволяй ей меня выдать за Забалуева!" Марья Алексеевна возмущённо восклицает: "Твой отец давно уже в могиле! Теперь МНЕ решать, за кого выдавать дочь!" Лиза, сдерживаясь, отвечает Марье Алексеевне: - "Да, вы правы! Отца больше нет! Он погиб. Но что с ним случилось на охоте?" - Марья Алексеевна смотрит в сторону, при последних словах дочери оборачивается и жёстко обрывает: - "Замолчи!" - "Вам обеим замолчать!" - кричит Андрей. - "Отца не вернёшь, а жизнь идёт". - Вырывает прут из рук Марьи Алексеевны: - "Оставьте розги, maman! Я принёс новости, которые будут для Лизы гораздо худшим наказанием, нежели порка!" - "Что может быть хуже?" - Андрей мрачно отвечает: - "Владимир не вернётся в поместье" - Лиза вскидывает на брата глаза. - "Он получит мое письмо и…" - смотрит на мать. - "…тотчас же вернётся!" - "Мне очень жаль, Лизанька, что я должен сказать тебе это… Владимир в тюрьме". - "Как…" - неверяще выговаривает Лиза. "Как изволите видеть, государь помиловал осуждённых" - Заморёнов читает новый приказ. Отдаёт честь. Миша с Наташей никого вокруг не замечают. Владимир хмуро смотрит на Алекса, всё ещё стоящего перед ним: - "Ваше Высочество! Как вам это удалось?" - Алекс с напряжённым лицом оборачивается к нему. - "Теперь это уже не важно. Главное, что вы живы". Владимир продолжает хмуро смотреть на цесаревича, думая, что, возможно, не заслужил его жертвы, в чём бы она не заключалась. Натали: - "Благодарю вас, Ваше высочество!" - Алекс Репнину: - "Невыносимо было смотреть на страдания вашей сестры!" - "Я ваш должник!" - Михаил пожимает руку Александру. Заморёнов: "Я поздравляю вас, господа! Очень рад и восхищён вашим мужеством!" Михаил пожимает ему руку: - "Благодарю за поддержку!" Вова: - "Второй раз на волоске от смерти" - хлопает смеющегося Мишу, обнимающего сестру, по плечу. - "И опять последнее слово за нами! Спасибо!" - протягивает руку цесаревичу. Тот пожимает её. Подходит к Заморёнову. Смотрят друг на друга. Протягивает руку (правую раненую) и ему. Цесаревич уходит. Владимир идёт за ним. Миша всё стоит у стены со счастливой Наташей. Поднимает голову, глаза его сужаются. Писарев нервно озирается по сторонам и собирается незаметно уйти. Михаил бросается за ним, хватает за руку. Заморёнов смотрит, что происходит. Миша ласково спрашивает: - "Куда же ты так торопишься? Братец..." - Писарев не очень убедительно хорохорится: - "Не твоё дело". Михаил решительно прислоняет его к стенке. - "У тебя осталось кое-что из моих вещей - пришло время вернуть! " - "Бежал бы ты отсюда, пока новый приказ не поднесли", - процедил сквозь зубы Писарев, озираясь по сторонам. Михаил пережимает ему шею. В стороне начинают потихоньку подтягиваться заинтригованные Алекс с Корфом. Миша, не убирая руки с шеи, повторяет: "Я жду". Тот со зверской физиономией достаёт платочек. Алексу очень нравится ситуация. Наташа с отвращением смотрит на Писарева. "И запомни: если ты хоть раз приблизишься ко мне и моей семье…" - отряхивает поручику мундир. - "…Я тебя убью". Наташа с Алексом улыбаются. Миша целует Наташу в щёку. Все уходят. Писарев морщится им вслед. Лиза Андрею: - "Я отправлюсь за ним, куда бы его не отправили!" Марья Алексеевна с издёвкой спрашивает: - "В Сибирь?" - Лиза, со слезами в голосе: - "Даже туда!" Андрей: - "Да подождите вы!" - С сочувствием глядит на Лизу: - "Ты ещё не всё знаешь. Его отправили в тюрьму из-за того, что он вызвал на дуэль… одного человека…" - "Господи! У него всегда была горячая голова! Кого?" - "Наследника престола…" - Марья Алексеевна выпучила глаза. - "Он вызвал его…" - Андрюша чуть помедлил: - "…из-за женщины… Мне очень жаль". Лизины глаза заволокло слезами. Она кинула взгляд на маменьку, на брата. Попыталась сдержать рыдание. Замотала головой и с полузадушенным "нет" убежала. Марья Алексеевна довольно заулыбалась. С крыльца за сестрой бросилась встревоженная Соня. "Чему вы радуетесь, maman?" - с ноткой осуждения спросил у довольной Марьи Алексеевны Андрей. Барон Корф в сюртуке за письменным столом допрашивает Полину - почему она не отдала письмо Анне. Та говорит, что как раз собиралась - "но тут ворвалАсь Варвара, набросилась на меня и я просто не успела!" - "А вольную Анны? Ты тоже не успела её отдать?" - Полька делает вид, что ничего не понимает. Излагает свою версию про список персонажей. "Я сразу и не поняла, что за документ такой - не по-русски же написано". Модестович восхищён выдумкой, наматывает инфу на ус. "Врёшь! Я искал её во всех ящиках!" Спрашивает про долговую расписку - не она ли сперла. Модестович ухмыляется прокушенной губой. Полька яростно отпирается. Иван Иваныч говорит, чтоб подумала, а чтобы легче думалось, он Полю освобождает от её работы. Та радостно благодарит. "…будешь нУжники чистить, помои выносить! Пока память к тебе не вернётся!" Модестович вовсю ухмыляется, но как только Иван Иванович поворачивается к нему, делается серьёзным. - "А ты что скажешь?" - "Каюсь, хозяин: совсем запустил дела. Нет мне прощения! Накажите, как сочтёте нужным!" - "А зачем мне управляющий, который дела запускает?" - "Увольняйте, барин! По моей вине пропала расписка! Признаю!" - Модестович намекает, что он не доглядел, а кто-то из крепостных влез (видно, метит на Полю скинуть). "А то дайте ещё время…" - сжимает кулак. - "Всех перетрясу!" Поля улыбается. Иван Иванович пеняет Модестовичу, что тот бьёт крепостных, что Анну обижает. Модестович клянётся, что исправится. "Анну - "барыней" величать буду" - Поля фигеет. - "Узнаю, что ты виновен в пропаже документа - шкуру спущу!" - "Узнаете - да хоть две шкуры!" - "Ступай на конюшню. Будешь подчиняться Никитке". Модестович в шоке. "Никитке?" - "Да". - "Крепостному??" - грозится уйти. Иван Иваныч говорит, что пожалуйста, он ему даст рекомендацию "Управляющий. Вор и скотина". Ступай на коню-юшню. Карл Модестович. Модестович улыбается в усы. Особняк Корфов. Владимир и Натали сидят на диване. Миша ходит по гостиной. Натали пытается обработать рану Владимира платочком. "Ты - великолепная сиделка!" - похвалил брат. - "А ты - великолепный лентяй!" - не осталась в долгу сестричка. Натали приподнимает руку Владимира, висящую на перевязи. "Больно!" - "Значит, живой!" - безжалостно обрывает Наташа. Михаил размышляет: - "Приди Александр на секунду позже и… нас бы уже не было!" - Владимир тоже где-то в воспоминаниях. Входят давешние офицеры с бумагой. "Приказ Государя императора!" За ними входит Александр. Владимир и Наташа встают. Александр нерешительно моргает. "Я намерен сам сообщить эту новость". Вова сузившимися глазами смотрит на Александра и спрашивает: "Ещё новость?" Тот, не глядя на него, декламирует: - "Отец прощает ваш проступок и жалует свободу", - Алекс сглатывает. Владимир качает головой и тихо констатирует: - "Это уже не новость". - Александр, после некоторой паузы, добавляет: - "Но в качестве наказания вы лишаетесь воинского чина" - Натали хочет знать, что это значит. - "Вы больше не служите в царской армии. Простите меня. Господа". Натали растерянно обнимает ошеломлённого Владимира за плечи. Тот морщится от боли в раненой руке. Иван Иванович читает Анне письмо из императорского театра: "…не могу забыть выступление вашей воспитанницы Анны. Она - великолепна! Непременно хотел бы прослушать её в ближайшие дни в Петербурге. Почему ты прятал её…" - Иван Иваныч смущённо замолкает. - "Ну, это уже не важно!" - Аня удивлена, что Оболенскый её ещё помнит. - "Не просто помнит! Он готов устроить тебе прослушивание! Ты должна ехать!" Анна спрашивает, как же барон без неё. "Ничего - я сильный! Не ты ли это сказала?" - ласково улыбается и делится своими планами - что пошёл на поправку и на днях собирается встретиться с предводителем уездного дворянства Забалуевым по поводу поместья. Иван Иванович наливает рюмочку бренди и добавляет, что, к возвращению Анны из Петербурга подготовит ей новую вольную. Анна грустно вздыхает. Поля с Варей на кухне. Поля двумя пальчиками очищает тарелку от объедков. Входит Модестович. "Вот ведь напасть - губу прикусил! Как бы заразу не занести! Варька, дай какого-нибудь лекарства - во рту прополоснуть!" - Полька злорадно: - "Как это вас угораздило, Карл Модестович?" - "Не твоё дело!" - Варя стоит, улыбается и вытирает яблочко полотенцем. - "Варька, ну чего ты медлишь?" - "Да кто ты такой, Карл Модестович, чтобы я тебя лечила? Пошёл вон с моей кухни! А ты быстро - помои выносить! И чтоб к моему приходу вся кухня блестела!" Варя толкнула Модестовича, проходя мимо. Модестович, не веря, качает головой. Поля жалуется: - "ДожилА! Кухарка мне указания даёт!" Модестович смотрит на свою губу, отражающуюся в медном чайнике, и советует потерпеть - всем ещё не сладко придётся, особенно барону. Поля вытаскивает из корсажа вольную и говорит, что есть у неё для Анны подарок. Модестович отбирает докУмент. "Пусть только попробует переступить порог Императорского театра! Я её… я её на весь Санкт-Петербург ославлю!" Модестович разглядывает бумагу. - "ХитрО придумала!" - "Ради того, чтобы Анна свободы не увидала, я на всё готова!" - "Оставлю у себя" - Модестович прячет вольную к себе в карман. Полька не врубается, зачем это, но Модестович запудривает ей мозги. Что-то придумал.
Екатерина: 14 серия Автор описания: Анна Император вводит Александра в курс государственных дел. За открытой дверью Василия Андреевича обступила стайка щебечущих фрейлин. Александр с заворожённой улыбкой смотрит в коридор. Батю не слушает. Тот предлагает взглянуть на документ - ноту, составленную для Испании. Александр делает вид, что ознакомляется ("Хорошо". "Отлично". "Ничего лишнего".), император предлагает подписать. Шурик, не глядя, подмахивает, продолжая неотрывно смотреть в коридор. Выбегает из комнаты, чуть не сбивая офицера-помощника, трогает за плечо фрейлину в сиреневом платье с вьющимися каштановыми волосами. Та оборачивается и оказывается не Ольгой. Таня приносит Лизе, безучастно лежащей на кровати, поднос с едой. Лиза, еле выговаривая слова, начинает строить умозаключения об отношении к ней Владимира в свете открывшихся фактов. "Тогда же зачем были все эти ухаживания, подарки, слова? А может, он врал мне? Или самому себе? Хотя ложь ему всегда была отвратительна… Он - лучший, кого я знала…" Таня, сама от себя не ожидая, выдаёт, что даже самый лучший может разлюбить. Лизка вскакивает, берёт яблоко и призывает оставить Владимира Корфа, т. к. больше не хочет ни думать, ни слышать о нём. Решительно откусывает большой кусок. Велит Тане собрать всю семью в гостиной (речь, типа, собралась толкать на архиважную тему своих чувств). Марья Алексеевна с лорнетом фантазирует над планом усадьбы Корфов - где будет домик для прислуги… "Вот ещё, тратиться на прислугу! Лучше сделать охотничий павильон!" - отнимает у Марьи Алексеевны карандаш Забалуев. - "Не-ет! Охотничий павильон мы сделаем в парке! Увы, для этого придётся вырубить любимую рощу Иван Иваныча! Но в имении нужно будет переделать решительно всё!" Входит улыбающийся Андрей. - "УзнаЮ свою маму - кипучая жажда деятельности! Мы опять будем перестраивать наше поместье?" - "Нет, не наше. Корфов", - мило улыбается Марья Алексеевна. - "Впрочем, оно теперь уже наше". - "Барон Корф прОдал нам своё поместье?" - недоуменно интересуется Андрей, всё ещё с улыбкой. - "Поместье Корфов принадлежит теперь нам. Барон Корф… не смог заплатить долг". Андрей спрашивает маменьку, не путает ли она чего. - "Слава Богу, пока в своём уме", - отвечает маменька. - "Кстати, Андрей, пока ты здесь, ты мне поможешь с делами по поводу имения…" - "Помочь с чем?" - Андрей машинально трогает очки. - "Оттяпать поместье у Корфов?" - "Это наше имение, Андрей!" - укоризненно говорит маменька. - "Это старый Корф отнял поместье у вашей прелестной… и доверчивой матушки", - добродушно вступает в разговор Забалуев. Марья Алексеевна с улыбкой кивает головой. - "Что здесь творится?" - Андрей ясно улыбается, хлопает ресницами: - "Маменька, что вы замышляете?" - "Барон Корф - герой войны и благородный человек! Он, наверняка, выплатил долг - это дело чести!" - "Ну откуда же это видно, Андрей? Ну нет же ни одной бумаги, подтверждающей выплату долга!" - Андрей Платоныч согласно поддакивает. - "Стало быть, имение принадлежит нам!" - Андрей встаёт с дивана: - "Мне неприятна вся эта возня. Давайте оставим землю семьи Корфов в покое". Забалуев с сочувствием кивает головой: - "Вы ещё слишком неопытны, молодой человек! Нельзя пускать на ветер законное имущество. Я понимаю, молодой Корф - ваш друг, но друзья приходят и уходят, а имущество…" - Андрей внимательно смотрит на Забалуева. - "…остаётся". - "Долг не выплачен", - напоминает маменька. - "Стало быть, земля теперь - моя!" - хлопает своей аристократической ручкой по плану поместья. Андрей берёт бумажку и рвёт её. Марья Алексеевна поднимает глаза на сына. Гришка убирает сено на конюшне. Модестович лакомится сметанкой из горшочка. - "Побыстрее, каналья… Еле шевелишься!" - "Карл Модестович! Пожалейте! У меня аж спину скрутило!" - "Поговори мне ещё!" Заходит Иван Иванович. - "Почему вы сидите? Приказываю вам заняться своими прямыми обязанностями - чистить стойло! В противном случае, можете уволиться и… идти побираться!" - "Мне нельзя отдохнуть?" - отставив в сторону ложечку со сметанкой, спрашивает Модестович. - "Я убрал половину конюшни! Будьте милосердны!" - "Гриша", - говорит Иван Иванович. - "Оставь нас". - Наглый Модестович продолжает кушать как ни в чём не бывало. Встаёт, промокает губы кружевным платочком. Иван Иванович спрашивает, узнал ли он, кто украл расписку. Модестович отвечает, что как раз расспрашивал Григория. Иван Иванович удивляется, при чём тут Григорий. "На нём новые сапоги! Странно… где он мог добыть на них денег?" Иван Иванович вспоминает, что сам подарил сапоги на именины. Модестович со зверской физиономией начинает мести пол. "Вы ОЧЕНЬ добры, Иван Иванович!" - "Я могу быть и жестоким!" - кричит барон. - "УзнАю, что вы украли документ - не сомневайтесь: вас вздёрнут за кражу как обыкновенного вора!" Иван Иванович выходит. Модестович в сердцах замахивается метлой, брезгливо бросает её на пол и вытирает руки платочком. Владимир, в спущенной с раненой руки рубашке, пытается осторожно отодрать промокший бинт со своей раны, отжимая тряпочку в серебряное блюдо с водой. Занятие это его достало. Он слышит шаги у двери. "Эй, кто там слоняется? Человек, зайди сюда!" - резко сдёргивает бинт с раны и, морщась, отбрасывает его. "Кхм", - вежливо кашляет зашедшая Наташа. - "Позвольте спросить, вы всегда окликаете девушек, словно слуг?" - "А… вы всегда откликаетесь, если зовут слуг?" - не остаётся в долгу Владимир. - "Только в том случае, когда мне хочется измерить границы вашего хамства", - с милой улыбкой отвечает Наташа. Владимир хмыкает. - "Ну, надеюсь, хоть в этом я кажусь вам великим?" - "Я осмотрю вашу рану", - Наташа садится рядом с Владимиром. - "Грешно ведь ненавидеть… больного человека". Снимает через голову Владимира чёрную повязку. Владимир внимательно смотрит на неё. Миша сидит за роялем в гостиной. Горят свечи. Миша играет "Поцелуй". У открытой двери стоит Анна и, улыбаясь, слушает музыку. Миша, не переставая играть, говорит невидимому собеседнику: "Здравствуйте, Анна. Несмотря на ваш запрет, пишу вам. (На деревню дедушке, Константину Макарычу) Мне больше не к кому писать. Сегодня я написал маме, потом отцу, потом… тётушке, по поводу её собачек, губернатору - по поводу состояния дорог (Аня начинает беззвучно смеяться), и городовому - с требованием отменить пьяных на дорогах! А теперь хочу задать вам глупый вопрос…" - Миша замолчал и прекратил играть. - "Когда вы вернётесь в Петербург?" - и продолжил играть дальше. Аня, улыбаясь, подошла ближе. Две светлые косы лежали на плечах, на светло-голубом платье. - "Я спрашиваю вас не из корысти. Я очень хочу увидеть вас. Даже… не предполагал…" - Аня облокотилась на столик и понюхала цветы, стоящие в вазе, не отрывая взгляда от Миши. - "…что можно так сильно желать просто… кого-то увидеть". - "Дорогой Миша. Я… перечитала ваше письмо сто раз. И сто раз восхищалась вашим превосходным… талантом. А… в первых строках своего письма мне бы хотелось передать привет… собачкам тётушки… и… обещаю вам, что очень скоро приеду в Петербург". - Аня села, положив руки на рояль и опустив на них подбородок. - "Я буду ждать. В моей памяти всегда ваш образ. Но… вы так… холодны со мной" - "Но-о это… только так кажется". - Аня встала и села рядом с Мишей на банкетку у рояля. - "А сейчас?" Миша с Аней смотрят в глаза друг друга, Миша, не глядя на клавиши, доигрывает романс. (Так смотрят друг на друга, как будто хотят поцеловаться - у Миши аж глаза заволокло туманной дымкой). Аня (типа играют с Мишей в четыре руки): - Вы не написали в своём, письме отчего оказались здесь и… на свободе. - Действительно. Вы ждёте от меня объяснений. А-а… я всё забыл. Боже мой! Я… я обязан вспомнить. Увы, не могу. - Вы… не больны? - Я… ужасно болен! Поворачивается к Анне, смотрит исподлобья. - У моей болезни странные симптомы! - Шепчет ей на ухо заговорщическим голосом: - Желание писать письма… держать вас за руку. Говорить глупости и испытывать одноврЕменно… отчаяние и счастье. - Аня легко засмеялась. - Вы знаете, это известная болезнь. Но-о… её не лечит ни один доктор! - Миша смотрит в сторону: - Есть один доктор, который сможет меня исцелить! И он сидит рядом со мной. - Анна отворачивается, пряча улыбку. Миша, в свою очередь, начинает улыбаться - на щеке появляется ямочка. - Ну, отчего вы так решили? - А мне вдруг стало лучше и я… я всё вспомнил! Царь помиловал меня и Владимира Корфа. И мы свободны. - Миша с улыбкой смотрит на Аню. Аня играет, теперь одна. Миша вытаскивает белый платочек. - Вспоминаете? Вы обронили его при нашей первой встрече. Я храню его. - С лукавой гордостью произносит Миша. - Вы все время хранили мой платок? - спрашивает Аня. - Это - мой талисман! - гордо. - Но с этим талисманом вы попали в тюрьму! - Теперь я свободен. Вы здесь. Значит… ваш платок всё-таки принёс мне удачу! - Ну почти. - Миша, с намёком на трагическую нотку в голосе, театральным жестом закрывает Аниным платком лицо. - Что с вами? - Миша высовывается из-под платка. - В своём письме я не дописал две строчки. - Опять прячется. - И что это были за две строчки? - Аня улыбается. - Миша с теплотой смотрит на неё. Наташа обрабатывает платочком рану Владимира. - Должно быть, рана воспалилась. Надо промыть. - Владимир очень серьёзно смотрит на неё. - Наташа поднимает на него голову и говорит как неразумному ребенку: - Снимите рубашку! - Владимир, отвернувшись, говорит совершенно серьёзным нормальным тоном: - Я позову слугу. - Наташа отчего-то упрямится, отжимает тряпочку: - Не беспокойте слуг! Я сама справлюсь! - Владимир ещё раз на неё смотрит. - Сидите тихо! - Хватает его за больную руку. Он морщится. - Больно? - Нет. Даже приятно (тихим голосом - включил своё обаяние на полную катушку) - Жаль, - Наташа не смотрит на него, промывает рану, а он смотрит ей в лицо очень пристально. - Мне хотелось вас помучить! - Владимир забавляется. - Хорошо. ПризнаЮ, что особого удовольствия я не испытал. - Поднимите руку! - Владимир, поморщившись, поднимает здоровой рукой больную. - Да нет, не эту! - Владимир, улыбаясь, высоко поднимает левую. Наташа тоже улыбается: - Ну вы же не на коне и без сабли! Ниже! - Наташа стягивает с Владимира оставшуюся половину рубашки. Владимир сидит перед Наташей с голым торсом и смотрит на неё взглядом рокового мужчины. Она пытается продолжать своё занятие как ни в чём не бывало, но чары Корфа постепенно начинают действовать. (Наташа замирает, платочек, сжатый в руке для омывания раны, начинает слегка дрожать). Андрей понимает, что маменька всерьёз захотела завладеть поместьем Корфов. "Но позвольте вам напомнить, маменька, что хозяин в доме - Я!" - швыряет клочки плана усадьбы на пол рядом со стенной печью. "И я могу помешать вашим планам!" - "Ну-ну-ну, я бы не употреблял слово "захват" - успокаивающе вступил Андрей Платонович. - "Поместье Корфов - ваша собственность по закону". - "Но это ИХ поместье! Для чего ВАМ их поместье?!" - вскричал Андрюша. - "Что мы, нищие?!" - "На днях я заглядывал в бумаги. Дела нашего поместья идут блестяще!" - "Да, Андрюша, но только потому, что я тружусь день и ночь!" - высоким драматическим голосом вскричала Марья Алексеевна. - "Я мать! Я должна заботиться о своих детях! И это имение - это наследство моих будущих внуков! Никто не вправе обделять их!" - Входит Лиза. Просветлённым голосом говорит: - "Желаю всем доброго дня!" - Андрей продолжает увещевать Марью Алексеевну: - "Маменька!" - Лиза: - "Вы позволите мне сказать одну важную вещь?" - Андрей досадливо машет Лизе: - "Подожди, Лиза, я ещё не закончил разговор с маменькой" - "О каких ВНУКАХ вы говорите?? Кому вы намерены отдать поместье моего ДРУГА Владимира Корфа?" - Лиза раздосадована тем, что её никто не слушает. Маменька с готовностью отвечает на вопрос: - "О детях Андрея Платоныча и Лизы!" - Лиза: - "Маменька, прошу…" - Андрей, резко: - "Подожди!" - В разговор патетически вступает Андрей Платоныч: - "Ваша матушка делает всё для счастья Лизы! Вы послушайте…" - Марья Алексеевна: - "Поместье Корфов - это… приданое Лизы!" - "У Андрея Платоныча есть СВОЁ поместье!" - "Но у Корфов дом удобней! (Аргумент просто БЛЕСК! Браво, Марья Алексеевна!!!) У Андрея Платоновича дом в низине, там… Сквозняки! Все дети… разболеются!" - Долгорукая отворачивается. Андрей снимает очки: - "Андрей Платонович слывёт состоятельным человеком! Он может построить новый дом! И отступиться от поместья Корфов!" - Лиза возвышенным голосом повторяет: - "Прошу вас, выслуша…" - Андрей Платонович с негодованием вступает в разговор: - "Как я могу отступиться от того, что мне не принадлежит?" - "Да, но поместье обещано вам в приданое!" - Лизка повышает голос: - "Выслушайте меня, наконец!" - Долгорукая и Андрей Платонович синхронно переводят на Лизу взгляд. Лиза обращается к невидимой публике с трагическим блеском в глазах: - "То, что я вам сейчас скажу, полностью изменит мою жизнь!" Иван Иванович работает в кабинете. Поля бочком заносит поднос с чаем, барон игнорирует. Поля попой захлопывает дверь - на раздавшийся хлопок барон, продолжая писать, с досадой восклицает: "Что?" - "Здесь чай, сахар, лимон. Всё, как вы любите" - смотрит искоса на Ивана Ивановича. - "Поставь на стол и уходи", - резко махнул рукой. Поля обиженно пошла к двери. - "Спасибо". Поля резко развернулась, взмахнув косой. - "Иван Иваныч! Смею ли я сказать вам кое-что?" - "Ну? Говори…" - "Я хочу… извиниться перед Анной". - Барон откладывает в сторону перо и откидывается на спинку стула. - "Я так виновата перед ней… Каюсь, я завидовала ей!" - Поля усердно изображает искреннее раскаяние (впрочем, всё равно фальшиво). - "Она такая же крепостная, как и я! Но к ней все относились, как к дворянке!" - Поля всхлипывает. - "Мне было обидно…" - Иван Иванович раздумывает: - "Конечно, ты могла завидовать Анне. Однако… это не повод так относиться к человеку!" - наливает себе чаек. Поля с нажимом продолжает: - "Теперь я это понимаю!" - "Мне правда стыдно! Простите меня!" - "Да?" - Иван Иванович кладёт сахарок в рот и пьёт вприкуску чай. - "А не солгала ли ты насчёт… её вольной?" - "Нет! Поверьте мне!" - Полина хлопает ресницами. - "Никакой вольной я в руках не держала!" - Иван Иванович внимательно смотрит на Полю. - "Да ладно. Теперь это не имеет значения. Я напишу новую вольную. А тебя хвалю за раскАяние". - Поля, потупив глазки, улыбается. Начинает говорить низким голосом: - "У вас так много работы, Иван Иванович… Вы глаз не сомкнули ночью…" - Иван Иванович закашлялся. - "Я видела в ваших комнатах свет…" - барон в искреннем недоумении. - "Могу ли я чем-нибудь помочь?" - "Да… работы много…" (очень похоже на анекдот: "Дорогой, за сто баксов я сделаю всё, что ты захочешь!" - "Поклей мне обои!") - "Пожалуйста… позвольте мне помочь вам…" - Полина обходит кресло и встаёт за спиной барона. Тот настороженно ждёт, что же последует дальше. - "Вам нужно… немножечко отдохнуть…" - медленно опускает руки на плечи Ивана Ивановича. - "Вы так напряжены…" - массирует. Иван Иванович ошарашенно поднимает глаза, силясь разглядеть собеседницу. Поля торжествующе улыбается. Жуковский ведёт урок английской поэзии у задумчивого Алекса. Как перевести: "The что-то of disprised love… The laws delay…" - Саша не отвечает, сидит с несчастным видом. Жуковский подходит к цесаревичу, кладёт руку ему на плечо. - "Что с вами? Соберитесь!" - "Мучения отвергнутой любви… Медлительность законов… Я правильно перевёл?" - "Очень близко…" - смущённо отходит Василий Андреевич. - "Проходят века, а всё так же больно терять любовь. Всё так же жесток и неповоротлив закон". Открывается без стука дверь, входит офицер. "Что это значит, господа??" - "Есть приказ о немедленном аресте Жуковского. Следуйте за нами". Василий Андреевич потрясён. Александр поднимается со стула. - "Это, видимо… не сделанные вами уроки…" - говорит Жуковский Александру. "Что. Означает. Этот спектакль?" - вопрошает Александр вошедшего. - "Я требую предъявить обвинение!" - "Господина Жуковского обвиняют в государственной измене". Приказ императора. Алекс обещает Жуковскому, что немедленно во всём разберётся. - "Спасибо, Саша. Но сначала… окончите перевод". - Жуковский вручает цесаревичу книжку. Они уходят. Александр швыряет книжку на стол. Наташа, не дыша, сидит вплотную к обнажённому торсу Нашей Прелести. В бессознательном состоянии тянется к нему губами. Владимир сглатывает, опускает глаза и отворачивается. Секунду сидят молча. Натали отодвигается. - "Оденьтесь". Владимир здоровой рукой натягивает обратно полрубашки. Говорит серьёзно, но очаровательно улыбаясь и со смешинкой глядя на Наташу: - "Надеюсь, Андрей не расстроится, узнав, что его возлюбленная… находилась в обществе полуобнажённого мужчины". Наташа швыряет платок, встаёт и идёт к двери… останавливается. Разворачивается, мило разводит руками: - "У Андрея нет оснований для ревности". Владимир тоже встаёт. - "Я не вижу подле себя более умного и интересного… честного молодого человека", - слегка нервничает, но не сильно. Ясно смотрит на Владимира. Развернувшись, быстро удаляется (не сказать: убегает). Владимир пытается её окликнуть. Владимир улыбается ей вслед (проверил свои чары - действуют).
Екатерина: Лиза стоит в центре комнаты. Все присутствующие вопрошающе смотрят на неё. Торжественно заявляет: - "Я приняла решение, которое не изменю. Я не хочу больше раздоров в этом доме. Я выйду замуж за Андрея Платоновича Забалуева (Марья Алексеевна ахает и всплескивает руками, Забалуев тоже весьма удивлён). И как можно скорее". Маменька прижимает руки к груди: "Наконец-то! Боже мой! Созрела! Девочка моя!" - Протягивает руки, дабы обнять дорогую доченьку. Страстно лобзает. Андрей подходит к Андрею Платоновичу. Поздравляет. Говорит, что Лиза - настоящее сокровище. "Берегите её". Забалуев немедленно с энтузиазмом откликается: - "Буду беречь! Как…" - подумал, - "…зеницу ока!" Долгорукая не нарадуется: - "Лизонька! А ты не передумаешь? А?" - хватает, пока горячо, Андрея Платоновича за руку и подтаскивает ближе к доченьке, чтобы соединить их руки. - "Нет, маменька. Андрей Платонович! Я прошу вас надеть мне это кольцо в знак нашей с вами помолвки". Очень достойно протягивает руку. Забалуев засмотрелся на лицо невесты и уронил кольцо. Тут же нагнулся за ним. Лиза воскликнула: - "Ой, дурная примета!" - Марья Алексеевна, ни секунды не медля, принялась увещевать, что всё ерунда - "Нет-нет-нет! Это только на венчание дурная примета! А на помолвке это нет, ничего! Я уверена, что ты будешь жить с Андреем Платоновичем душа в душу!" - Марья Алексеевна аж задохнулась от умиления. Забалуев надел кольцо и посмотрел в глаза невесте. От нарочитого обожания в его взгляде не было ни следа. Аня играет, Миша любуется ею, опершись рукой о крышку рояля. - "И что же было в тех двух строках, которые вы мне не дописали?" - "Жуткое признание! Я…" - Аня повернула голову, чтобы посмотреть Мише в лицо. - "…разбил любимую ночную вазу Владимира Корфа". Аня смеётся. - "Только тс-с-с-с!" - Миша неотрывно глядит на Анино лицо. - "Никому ни слова!" - Аня, улыбаясь: - "А как же вам удалось скрыть это ужасное преступление?" - "У меня… есть алиби… Я обнимал…" - Миша кладёт руку Ане на плечо. Аня грустно глядит в сторону. - "…самую прекрасную женщину в мире" - Аня закрывает глаза, Миша собирается присоединить к первой руке вторую, в которой всё ещё держит платок… звук приближающихся шагов. Миша и Аня вздрагивают, Аня чуть вскрикивает. Оба, как застигнутые с поличным, оборачиваются к двери. На пороге стоит Вова в тёмно-красном халате с рукой на чёрной перевязи. Невыразительно говорит: - "Вазу припомнил?" - переводит взгляд на Аню. Чуть изменившимся тоном: - "А вы здесь каким ветром?" - Миша с Аней поднимаются. - "С отцом или одна?" - Аня (с видом бодрящейся ученицы, оправдывающейся перед директором школы):- "Одна. Приехала вот на прослушивание к директору Императорских театров", - Миша поворачивает к ней голову - "И, вот, случайно встретила Михаила" - кивает головой, подтверждая. - Вова приподнял брови. - "А я тоже - совершенно случайно - слышал обрывок вашего разговора. Кстати, я знаю, какие две строчки не дописал Михаил". - Миша открывает рот: - "Володя…" - "О том, что его с позором выгнали из армии" - "Это шутка?" - Аня в шоке смотрит на Мишу. - "Это правда" - Миша складывает руки на груди и очень добрым взглядом смотрит на Вову. - "Но этого человека… с его тонким слухом… постигла та же участь". - Аня опять смотрит на Вову с прежним выражением. - "Ну, не мог же я оставить тебя одного, Миша". - Аня с сочувствием спрашивает, посмотрев на Мишу: - "Это из-за дуэли?" - "Андрей сказал тебе, да? Когда передавал награды отцу?" Вова, не спеша, проходит в комнату: - "Невозможно вызвать наследника трона на дуэль и остаться безнаказанным". - Прищёлкнул языком. - "Кстати, поэтому мой друг Мишель живёт у меня. Его родители ещё ничего не знают". - Глядя, сощурившись, на Анну, Владимир уселся в кресло. - "Но ведь вы на свободе! Вас обоих м-могли казнить!" - она перевела взгляд с Владимира на Мишу и обратно. Миша, улыбаясь, повернулся к Анне: - "Но не казнили!" - Аня нежно и печально на него смотрит. - "И-и… вы здесь!" - поворачивается к Вове. С нажимом говорит: - "Жизнь - прекрасна!" - Глаза Вовы делаются ледяными, таким же ледяным голосом он спрашивает: - "Как там отец?" - "У него был приступ!" - с болью во взгляде. Видно, что Аня опять вернулась к настоящему. С Владимира слетела показная холодность. - "Как? Почему мне раньше не сказали?" - "Ваш отец писал вам, но вы были в тюрьме". - "И вы оставили его одного? О чём вы думали?" - "Эй, полегче!" - невзначай вставил Миша. Аня смотрит в глаза Владимира. - "Иван Иваныч настоял, чтобы я приехала на прослушивание. Ему сейчас гораздо лучше. Но у меня есть важное известие для вас". - "Опять дурные вести?" - приготовился Вова (уже не удивился). - Аня абсолютно серьёзно и грустно смотрит на него: - "Есть опасность лишиться поместья. Княгиня Долгорукая не оставляет свою затею, она утверждает, что барон Корф не выплатил покойному князю Долгорукому долг". - Владимир, нахмурившись, задумался. - "Но есть же расписка?" - "Да, но её украли. И сегодня барон Корф встречается с доверенным лицом княгини Долгорукой - господином Забалуевым". - "Сегодня…", - Владимир напряжённо размышляет вслух. - "Если этот мерзавец Забалуев поддерживает княгиню, она может получить поместье… Придётся срочно ехать к отцу!" - встаёт. Ане неприятно, что она принесла такое известие. Миша: - "Володя, но ты ранен!" - "Пустяки. Мне нужно ему помочь". Пристально смотрит на Анну: - "Анна! Поедете со мной. Прослушивание придётся отменить", - поворачивается, чтобы выйти из комнаты. Аня опускает голову и идёт вслед за Владимиром к двери. Миша в два шага обгоняет её. С нажимом говорит, глядя в спину Владимира: - "Я почту за честь позаботиться об Анне", - Владимир замирает в дверях. Медленно оборачивается. Поражённо переводит взгляд с одного на другую (звучат первые такты "Мне не жаль"). Иван Иванович с закрытыми глазами расслабленно сидит в кресле. Поля массирует ему плечи. С хрипотцой в голосе говорит: - "Я… буду вашей самой преданной служанкой, Иван Иваныч…" - "…хорошо…" - "Я готова абсолютно на всё! Скажите только, что нужно сделать…" - "…м-м-м… обязательно… что-нибудь для тебя придумаю…" - глаза Польки радостно забегали. - "…так хорошо… хорошо…" - "Если Анна не успеет вернуться из Петербурга…" - Иван Иванович собрался. Полина обошла кресло. - "…м-м…" - "Я могу заменить её в спектакле!" - Приблизив своё лицо к лицу Ивана Ивановича, до сих пор сидящего с закрытыми глазами: - "Роль я знаю… наизусть!" - собралась поцеловать барона. Он в этот момент начинает смеяться. Снимает пенсне. - "Неужели ты думала, что меня так легко соблазнить?" - Поля расстроенно делает хорошую мину при плохой игре: - "Я так не думала!" - "Да-а-а… Не играть тебе Джульетту… Думаю, что ты вообще не будешь участвовать в спектакле" - Поля с ужасом оборачивается: - "Как?" - "Мне пришла в голову славная мысль. Устроить спектакль в конце недели. Тотчас же и разошлю приглашения…" - Барон собрался подниматься из кресла. - "Анна к тому времени вернётся из Петербурга… и блистательно сыграет Джульетту!" - глаза Ивана Ивановича засветились нежностью. Поля, чуть не плача, выбегает из кабинета. Барон достаёт медальон и смотрит на портрет. Нежно кивает ему. "Зачем ты оставила нас? Никто ведь не знает, что я любил только тебя…" (теперь уже ясно, что он имеет в виду то, что Сычиха ушла из дома после смерти сестры) Иван Иванович с болью смотрит в никуда. - "…одну…" - Горько: - "И теперь люблю". Императрица припудривается в своей комнате. Фрейлины болтают о том, что скоро у женщин войдут в моду короткие волосы. Шарлотта отнеслась к идее скептически. Входит встревоженная Натали. Императрица её вызывала. Приказывает другим фрейлинам удалиться. Говорит, что брат Натали участвовал в дуэли с цесаревичем. Натали быстро начинает его оправдывать. Императрица сидит спиной к Наташе и теребит жемчужное ожерелье. Нервно обрывает, говорит, что Михаил бросил тень на честное имя семьи тем, что рисковал жизнью наследника. "Мне очень жаль, но вам нельзя больше оставаться при дворе". Глаза Натали наполняются слезами. Саша догоняет императора, идущего по коридору. Спрашивает, зачем тот приказал арестовать Жуковского. Император оборачивается к офицеру-помощнику и берёт у него лист бумаги. Протягивает цесаревичу. "Жуковский Василий Андреевич является государственным преступник… Ха! Но это же клевета!" - Император спокойно предлагает взглянуть на подпись. - "Да какой-нибудь придворный доносчик!" - "Ещё раз прошу: посмотрите на подпись в конце документа!" - Александр было в досаде отбросил бумагу, но что-то зацепило его взгляд и он посмотрел ещё раз. Он потрясён. "Но… этого не может быть…" Император удивлённо спрашивает: - "Это не ваша подпись?" - "Но… как это могло произойти?" - "Подобное случается… когда больше уделяешь внимание… любовным историям, а не государственным делам. Никс читает Алексу лекцию о государственных приоритетах на примере случившегося. Упоминает, что Алекс обещал не встречаться с Ольгой если Никс выпустит наших мальчиков, и посетовал на то, что Саша не помнит своих обязательств. Саша артачится и говорит, что не давал слова не любить её. Императора внезапно озаряет, что пришла пора подыскать Саше супругу. Брак лечит от любовной тоски. Император уходит. Саша говорит вслед, что никогда не забудет Ольгу. Натали подбегает к императрице. Переводит стрелки на Вову. Императрица говорит, что Миша был обязан настучать, но не сделал этого. Говорит, что любит и восхищается силой духа Натальи. Но отлучить от двора всех Репниных - пожелание императора. "Боюсь, что когда Репниным приходится выбирать между долгом и любовью, они всегда выбирают любовь" - по щеке скатилась слеза. - "В этом наша сила. И слабость". Натали без всяких послесловий вышла. Шарлотта расстроена. Лизавета с Забалуевым мило сидят на диванчике всё в той же гостиной, держась за руки. Марья Алексеевна мило спрашивает, каких бы гостей хотела видеть на свадьбе дорогая доченька. "Ну… насчёт того, чтобы готовить к ужину, я сама… А вот цветы…" - "Ромашки!" - немедленно вмешивается Забалуев. - "Мне нравятся ромашки!" - Лизавета прыскает, Марья Алексеевна смотрит на Забалуева, как на придурка. - "Какие ромашки, Андрей Платоныч?! Розы, только розы! Всё должно быть шикарно!" - Забалуев смотрит в сторону. Андрей в стороне делится идеями: - "Пригласим Петербургский полусвет!.." Марья Алексеевна нежно журит сыночка. Говорит, что эту свадьбу запомнит вся Россия. "Устроим живые скульптуры… Детей-крепостных нарядим амурчиками… и дадим им в руки лук и стрелы!" Андрей верит в изобретательность maman. Андрей поздравляет Лизочку и желает всего-всего ей и её… жениху. Забалуев романтично делится с Лизонькой, что его интересует, сколько телят надо забить к обеду. "А это пусть кухня решает, Андрей Платоныч. А мы итальянцев пригласим! Фейерверки устроим!" - Андрей Платонович вскакивает с места. - "Марья Алексеевна, это дорого… встанет!" - "Андрей Платоныч, но неужели вы будете по такому случаю экономить?" - Лиза сидит и не верит, что всё это происходит с нею. - "Да нет, я просто имел в виду… вдруг лес подпалим! И… тогда…" Марья Алексеевна: - "Видишь, Лиза, какого мужа я тебе нашла! На сто шагов вперёд видит!" - "Не волнуйтесь, Андрей Платоныч! Оставьте всё мне! Уж я такую свадьбу устрою! Все запомнят…" - Забалуев судорожно сглатывает. - "Оркестр нужно пригласить военный!" Лиза: - "Оставляю это на ваше усмотрение, маменька! У вас такой замечательный вкус… Можно я пойду приданое собирать?" Долгорукая с нежностью в голосе: - "Это похвально, что ты об этом заботишься! Ступай! Только вышитое с невышитым не клади!" Лиза уходит. Заблуева задумчиво говорит: - "Сынок ваш, Марья Алексеевна, между нами и Корфом встанет" (разбежался) - "Не встанет. Уедет в Петербург и позабудет про нас". - "Вы уверены?" - "Уверена. Андрея легко отвлечь. Не то, что Корфа. Он, небось, давно вас ждёт". - "Пусть подождёт. Чем больше он волнуется, тем проще будет с ним…" - Забалуев наклоняется и демонстративно целует Марье Алексеевне плечико. - "…справиться. Прощайте, несравненная Марья Алексеевна" - страстный взгляд. - "Когда я вернусь, поместье будет вашим" - Долгорукая прикрывает глаза. На лице - непонятная смена чувств. Владимир, с рукой на перевязи, стоит напротив Михаила. - "Я благодарен тебе за… предложение, Мишель. Но боюсь, что это может повредить репутации Анны. Ты мужчина холостой. Нам не родственник" - Аня смотрит в сторону. Ей очень не нравится этот разговор. Миша стоит с напряжённым лицом. С горячностью говорит: - "Но она не должна пропустить прослушивание! Это слишком важно для неё!" Аня смотрит на Мишу, затем опускает глаза. - "Знаешь! А я попрошу Наташу пожить здесь!" - осеняет Михаила. Вова продолжает остро смотреть на него: - "Но… Наташе некогда нянчиться с Анной", - поднимает брови. - "Она занята при дворе" - Аня тихим голосом твёрдо говорит Владимиру: - "Мне не нужны няньки" - Поворачивается к Мише, благодарит за хлопоты (всё это время Миша держал её за руку - по-видимому, перехватив, когда она пыталась уйти). - "Но я вернусь в поместье. Это будет лучше всего". Владимир смотрит исподлобья. Аня опять пытается уйти. Миша яростно говорит: - "Увозить Анну, не дождавшись прослушивания, нельзя! Вся её актёрская карьера на карте!" - "Не я придумал правила приличия, Миша" - спокойно говорит Вова. Аня стоит несчастная рядом с Владимиром. - "Да и с Анной у тебя уйдёт больше времени… на дорогу", - Михаил нервно сплетает и расплетает руки. - "Анну нужно везти в карете!" - Идёт ва-банк: - "Не лучше ли тебе одному? Верхом?" - "И то верно", - Владимир разворачивается и идёт к противоположной двери. - "Оставайся здесь нянькой, если тебе так угодно. У выхода поворачивается: - "Да! Но не забывай: Анна ВОСПИТАННИЦА моего отца", - Перевел взгляд на Анну. - "Относись к ней, как к сестре". Аня смотрит вслед Владимиру. Переводит взгляд на Мишу. Лиза с энтузиазмом разбирает наволочки. Две сочувствующие девицы с беспокойством за ней наблюдают. Сонечка предлагает отдохнуть. Лиза говорит, что лучше покончить с этим разом. Соня умоляюще просит сестру, чтобы та заставила себя забыть Владимира. Таня подливает масла в огонь: "Вы ведь его с самого детства любили!" Лиза швыряет стопку белья в сундук и запрещает говорить когда-либо о Владимире. Мотивируя тем, что тот её никогда не любил. "Ты говоришь так от обиды!" - "Да! Мне обидно! Мне обидно, что я надеялась на него, что я верила в нашу любовь… И мне сты-ыдно, что я была так наивна и глупа. Но он не дождётся моих слез. Я буду счастлива назло ему!" Лизино лицо ожесточается. Модестович в конюшне упражняется с кнутом. Входит Поля. "Эта гадина Анна будет играть Джульетту!" Модестович отмахивается от Полькиных проблем. Боится, что если барон докажет, что это он украл расписку - загреметь ему в тюрьму. "Я вспомнила! Недавно барон просматривал счётные книги" - "Эт-то плохо!" - Модестович задумывается. - "Даже если ему не доказать, что кража расписки - моих рук дело, то по счётным книгам он легко увидит, СКОЛЬКО я у него украл…" На Полькин вопрос, что делать, Модестович отвечает, что ещё деньги нужны. Много. Чтобы сделать ноги. Думает идти опять к Долгорукой. За долгом. Строит злобную физиономию. Забалуев входит в кабинет барона. "Приветствую, сосед!" Говорит колкости. Барон с достоинством парирует. Предлагает налить бренди. Забалуев говорит, что пьёт только вино. Барон - что только бренди, впрочем, вино у него тоже есть. Забалуев нагло берёт графин с бренди и вертит его в руках, восхищается. Барон говорит, что это - подарок покойного императора. За военные заслуги. Забалуев хвастается своими боевыми подвигами. Иван Иванович с грустью замечает, что в молодости все кажутся себе бессмертными… Забалуев подбадривает, что они ещё "о-хо-хо". Переходят к делу. Долгорукая требует, чтобы барон, в случае если он не найдёт письменных доказательств выплаты долга, покинул поместье к концу недели. Владимир одевает сюртук. Поднимает глаза. Останавливается. На пороге молча стоит Анна. "Вы решили ехать со мной?" - "Нет. Я пришла поблагодарить вас за разрешение остаться в Петербурге". - Владимир резко одёрнул полы сюртука и сказал со скрытой угрозой в тоне: - "В таком случае, хочу предупредить вас: держитесь от Репнина подальше". - "Это я уже слышала". - Анна твёрдо смотрит Владимиру в глаза. - "Если я узнаю, что вы сблизились (????), я объявлю всем, что ты крепостная". - "Несмотря на обещание, которое вы дали отцу?" - "Я не боюсь отца", - спокойно ответил Вова, чуть сузив глаза. - Аня подошла к Владимиру. С горьковатой усмешкой сказала: - "Да. Вы ничего не боитесь". - Владимир смотрит на неё. В его глазах прежнее жёсткое выражение сменилось совсем другим - мягким и даже нежным. - "Даже ненавидеть. В особенности меня". - На последней фразе глаза опять похолодели и сузились. - "Ну почему, Владимир? За что вы меня так ненавидите?" - Рот Владимира сжался.
Екатерина: 15 серия Автор описания: Анна Монастырь. Ольга молится пред иконой Богоматери. "Пресвятая Дева! Не отвергни просьбу мою! Помоги мне забыть Александра! Избавь от тоски по нему! Избавь от любви!" Тоскующий Александр входит к маменьке. Императрица представляет новую фрейлину - Екатерину Нарышкину. Новая фрейлина строит глазки. Забалуев с бароном. Маменька с помощью доченек подсчитывает приданое, записывая результаты в книжечку. Дмитрий на заднем плане чистит медный чайник (в гостиной???). Соня, считая наволочки: - "Простых тридцать восемь, вышитых - тридцать две". - Лиза: "Ножей сорок восемь, а вилок… сорок пять". - "А куда же три вилки-то подевались? Никак у нас домашний вор завёлся? Ну глаз да глаз!" Персонально к Лизке: - "Особенно за Танькой за твоей!" - "Маменька!" - Лизка поводит вилкой. - "Татьяна - честная девушка! Они ни за что чужого не возьмёт!" - "Вот выйдешь за Андрея Платоныча, станешь хозяйкой поместья, вот там сама… будешь распоряжаться своими слугами!" - Лизка с недоверчивой улыбкой качает головой, собирается что-то сказать, но тут дверь отворяется и без стука и доклада входит Карл Модестович, снимая цилиндр. Марья Алексеевна очень недовольна. Модестович хочет поговорить с Долгорукой-старшей с глазу на глаз. Марья Алексеевна: - "Если потоп не начался, и никто не помер - поди вон". Смягчает тон: - "Ну не видишь, мы к свадьбе готовимся! Некогда мне теперь… с тобой". - Модестович сдерживает гнев: - "Никто не умер, Марья Алексеевна, однако, одно дельце осталось незавершённым". - Смотрит в глаза Долгорукой, поднимает брови: - "Не хотите приватного разговора? Пускай ваши дочки тогда тоже послушают!" - Соня от груды простыней переводит взгляд на Модестовича. - "Правда, я не знаю, ХОТИТЕ ли вы… чтобы они услышали то, что я имею вам сказать". Иван Иванович говорит Забалуеву, что выплатил долг за поместье, но документ, подтверждающий это, у него выкрали (правда, откуда это может быть "хорошо известно" Забалуеву, я не поняла - или это намёк на близкие отношения с семейством Долгоруких? - даже если так, всё равно уровень явно телепатический…) и что он поручил своему управляющему расследовать это дело. Забалуев сожалеет о потере документа, однако… "Я при вашем разговоре с князем не присутствовал, равно как и Марья Алексеевна… а документы для того и придуманы, чтобы… Я понимаю! Можно верить человеку на слово, но…" Иван Иванович с непонятным выражением смотрит на Забалуева. Тот продолжает, что Марья Алексеевна всего лишь хочет видеть документы, подтверждающие правоту барона. Чокаются. Забалуев говорит, что "Может переговорить с Марьей Алексеевной, но… возникли некоторые обстоятельства, которые препятствуют… его полной объективности в этом вопросе". Радует Ивана Ивановича решением Долгорукой включить его поместье в приданое дочери. Иван Иванович говорит, что уже знает об этом, и предлагает, раз такое дело, поручить посредничество в его тяжбе с Марьей Алексеевной кому-нибудь другому. Забалуев разумно заявляет, что другой посредник придёт к тому же выводу, что и он, т. к. доказательств о выплате долга у барона нет. Иван Иванович твёрдо говорит, что у него есть доказательства, что он выплатил долг. Забалуев поперхнулся винцом. "Владимир. Ответьте мне наконец, почему вы меня так ненавидите" - Владимир отворачивается. Отходит от неё, садится на диван, положив ногу на ногу. Не смотря на неё, сквозь плотно сжатые губы, намеренно неприязненно: - "Я вовсе не испытываю к вам ненависти. Моё отношение к вам совершенно нормально. Так и дОлжно относиться к крепостной". - "Но к остальным крепостным вы относитесь лучше, чем ко мне". - Лицо Владимира, тёмные бездонные глаза. - "Они знают своё место. И выполняют свои обязанности. А ты с твоим… безукоризненным французским, твоим музицированием, твоим нелепым рвением стать актрисой… (???) …мне противна". - "Дать мне образование было волей вашего батюшки" (Анна знает, что нарывается, но, тем не менее, хочет разобраться) - "И видеть меня на сцене тоже. Иван Иванович вырастил меня как родную дочь, и я ему бесконечно благодарна". (Бэк-фоном "Мне не жаль"). - "Ты БЛАГОДАРНА ему" (складка в углу рта). - "Разумеется". - "Да брось, причём тут благодарность? Тебе всё это льстит - платья, украшения…" - У Ани дёрнулось лицо. - "Поездки в Петербург… Игра в дворянскую жизнь!" - Аня улыбается и с жалостью смотрит на Владимира. - "Ты слишком заигралась! Ты забыла, где твоё место. И совсем отвратительно…" - глаза Вовы стали совсем тёмными, - "…что ты пытаешься затащить в свои сети Репнина". - "Дело же не в Михаиле?" - Аня спокойна, но по голосу чувствуется, каких усилий ей это стоит - чтобы не заплакать. - "Мы ведь только познакомились. А вот ваша ненависть возникла уже очень давно". - "Я хочу знать… почему?" - Володя машинально подносит к лицу руку с фамильным перстнем. Никита седлает лошадь. Думает о чём-то приятном. Вылетает веселый Миша, даёт ему деревянную коробку. "Прихвати подарок для барона. Бургундское. 12-го года! Иван Иваныч вспомнит славное прошлое - порадуется!" - Миша гладит чёрную лошадку. - "Он приглашал меня погостить. Скажи ему, что непременно буду!" - "Передам, барин. А бутылочку припрячу. До времени", - широко улыбается. Миша удивлён: - "А разве ты не поедешь с барином?" - "Барон велел остаться в Петербурге. При Анне. Наказывал - заботиться о ней. Да так, как она заботится о своём хозяине". - Миша удивлён. - "Хозяине?" - жёстко переспрашивает: - "Ты, верно, хотел сказать: о своем опекуне?" - Никита исподлобья смотрит на Репнина, не спеша поправляет подпругу. - "Лошадь уже готова, пойду, доложу барину" - Поворачивается, чтобы уйти. - "Постой. Что ты сейчас… имел в виду?" - "Анна - свободная девушка. А хозяева бывают только у слуг или у крепостных. Ты, верно, оговорился?". - Никита опускает глаза. - "Я хотел сказать, Анна такая добрая, что-о… что-о…" - "Что заботится о барине, словно служит ему?" - подсказывает Репнин. - Никита просиял: - "Как верно вы умеете подобрать слова! И правда! Всё для барина делает! Так заботится о нём, словно не воспитанница, а прислуга". - Репнин со странным выражением смотрит на Никиту. - "Себя не жалеет…" - "Ты хорошо знаешь её, верно?" - Миша похлопывает чёрную лошадь Владимира по шее. - "Мы с нею едва знакомы. Мне ничего не известно про неё. Кто были её родители? В каком родстве состояли с бароном?" - Миша машинально теребит гриву бедной лошадки. Никита смотрит на Репнина, не зная, что лучше сказать. "Так что же вы мне ответите, Владимир?" - Владимир, сидя в углу дивана, нервно постукивает себя по губам рукой, не глядя на Анну. - "Или, может, к вам лучше обращаться "господин Корф"?" - Опустил руки, сцепленные в замок, на колени, машинально дёргает указательными пальцами. - "А, может быть, "барин"?" - Не выдерживает. Орёт: - "Я не понимаю, чего ты от меня ждёшь?" - "Вы всё прекрасно понимаете. С самого детства вы использовали любую возможность, чтобы унизить меня. И, кажется, это доставляло вам удовольствие. Но почему?" - Лицо Владимира не выражает ничего хорошего. Суженые глаза и сжатый рот скрывают бурю чувств. - "Ты мне не рОвня. Я не обязан любезничать с тобой". - "Но я хочу знать: в чём моя вина. Меня измучил этот вопрос. Скажите, Владимир, чем я вас обидела. Словом или делом. И я попрошу у вас прощения". - Владимир напряжённо поднял брови. - "Что мне до твоих извинений. Я не вижу смысла продолжать этот бессмысленный разговор. Ты прекрасно знаешь… за что я тебя ненавижу". - Твёрдо смотрит в глаза Анне. - "У тебя всегда было всё. Чего ты совершенно не заслуживала. Будь счастлива, что ты до сей поры жила жизнью, которой не была достойна". - Корф встал против Анны, заложив руки за спину. Потемневшие глаза мрачно блеснули: - "И перестань заигрывать с Мишей. Ты сделаешь его несчастным". - "Это вы несчастны". - Аня говорит ему в спину, заставив обернуться. Подходит к нему. Они стоят друг напротив друга. Их разделяет только диван. - "Ненависть не оставляет места для радости. Мне искренне жаль вас". - Уходит. Владимир едва заметно криво улыбается. Забалуев доливает себе винцо из хрустального графина. Барон тем временем говорит: "Наша сделка с покойным князем была зафиксирована в городской регистрационной книге в присутствии двух свидетелей". - Забалуев что-то соображает. - "Могу я узнать их имена?" - "Небезызвестный доктор Штерн и мой управляющий, Карл Шуллер". - При последнем имени Забалуев засветился. - "О-о! Два ЧЕСТНЫХ немца!" - "Они подтвердят, что я выплатил одолженную сумму в полной мере. И не должен князю ни копейки. Так что… намерения вашей будущей тещи вряд ли осуществятся". - Барон салютует Забалуеву хрустальным бокалом с бренди. - "Надеюсь, вы не начали ещё готовиться к переезду?" Марья Алексеевна: - "Оставьте нас все". Модестович с улыбкой смотрит на Марью Алексеевну, пока та гонит какую-то чепуху. - "Мне приспичило, барыня, напомнить вам о том, что денежки…" - потёр пальцами в воздухе. - "…счёт любят". - Марья Алексеевна делает милое лицо и пытается заморочить Модестовичу голову. - "Не время, говорите? А когда придёт время? Когда меня вздёрнут, как ворюгу? Барон уже что-то подозревает… Мне бежать надо… Так что будьте любезны, Марья Алексеевна: заплатите обещанную сумму!" - "Ну ты видишь: я к свадьбе готовлюсь! Ну не до твоей чепухи мне… в самом деле сейчас!" Марья Алексеевна серчает, зовёт Дмитрия, чтобы вышвырнул Модестовича вон. Тот громко обещает, что если не получит денежки, то всей округе растрезвонит, что Марья Алексеевна подкупила его выкрасть документ у барона Корфа, а потом обманула. Марья Алеексевна пугает тюрьмой. "Мне в тюрьме будет не скучно: в соседних камерах будем сидеть! Княгиня!" Марья Алексеевна швыряет расходную книгу в закрывшуюся дверь. Лизка в своей комнате вертит в руках розового мишку. Входит Андрей. Улыбается. "Ещё в куклы играешь, а уже замуж собралась!" - "Maman решила, что уже пора" Андрей говорит, что не услышал радости в её голосе, когда она говорила, что выйдет за Андрея Платоновича (Гм…). "Ну чему же радоваться, Андрей. Беда это моя, а не радость". Андрей предполагает, что это из-за Владимира. Лиза говорит, что Владимир её разлюбил - по Андрюшиным же словам, дрался на дуэли из-за другой женщины. Андрей улыбается: "Зато Андрей Платоныч тебя любит!" - Лиза прыскает. Андрей снимает очки: - "В каждом человеке есть что-то хорошее". Говорят о сложившейся ситуации… Андрей спрашивает, легко ли расставаться с давней мечтой. Лиза начинает плакать. Ольга молится Деве Марии. Всё о том же. В келью входит Наташа. Императрица втюхивает Алексу Нарышкину. Не втюхивается. Тогда Кати роняет веет. Алекс криво усмехается и уходит. "Мы должны простить его, милая. Он сегодня не в духе". - "Цесаревич всегда столь озабочен делами государственной важности?" - "Да… Если бы, если бы…" - Кати подбирает свой веер. - "Впрочем, у мужчин всегда найдутся дела поважнее, чем наши дамские безделицы". Входит Никс. Нарышкина с глубоким реверансом удаляется. Император замечает, что императрица расстроена. - "Я надеялась, что Катенька хоть на время отвлечёт Александра от Ольги. Бедный мальчик изводит себя постоянными мыслями о ней". Императрица что-то задумала. Ольга жалуется на тяжёлые мысли. - "Эта келья давит на меня, точно тюрьма. Даже молитва не помогает". Просит прощения за дуэль. "Откуда ты знаешь обо мне?" - "Монашки сплетничают о придворной жизни не меньше, чем придворные дамы". Натали считает, что во всем виноват Владимир (Гм…). - "Да и Михаил тоже хорош…" (что не настучал). Ольга считает, что у мужчин нет здравомыслия как класса. Наташа очень сочувствует Ольге и Александру. - "Представить себе не могу, во что превратилась бы моя жизнь, если бы из неё навсегда исчез Андрей". - "Я надеюсь, что тебе никогда не придётся этого пережить". Лиза плачет, опершись на Андрея. - "Я мечтала, что мы всю жизнь будем с Владимиром. И что меня будут звать Елизавета Петровна Корф (разбежалась)". - Рыдает пуще прежнего: - "А теперь я стану Елизаветой Петровной Забалуевой!" Андрей раздражённо успокаивает: - "Время лечит, Лизонька! Одни мечты сбываются, другие - нет!" Разводит демагогию на тему счастливого будущего. Лизка плачет пуще прежнего: - "Ты думаешь, можно научиться любить Забалуева??" Андрей убедительно: - "Я слышал, он был ранен, спасая честь беззащитной женщины! На такой поступок способен только человек со страстной натурой! Я думаю, Андрей Платоныч испытывает страсть к тебе!" - "Ко мне или к моему приданому??" - "Ну зачем ему твоё приданое, Лиза! Он слывёт самым состоятельным человеком в уезде! Попробуй, взгляни на Андрея Платоновича другим взглядом! Свежим взглядом!" Рассуждает насчёт романтичности и идеальности. Лиза умоляет хоть ненадолго отложить свадьбу. Андрей белым платочком вытирает слёзы со щёк Лизы и обещает обязательно поговорить об этом с маменькой. Лизочка рада, говорит, что Андрей - единственный человек на белом свете, который её понимает. Барон в кабинете разговаривает с Модестовичем. Напоминает, что тот был свидетелем при оформлении списания долга. Тот соглашается. Барон спрашивает, поклянётся ли в этом Модестович перед княгиней и Забалуевым. Модестович изображает оскорблённую гордость - что барон сначала обвиняет в краже документа, а теперь просит за него свидетельствовать. "Это как-то… как здесь говорят, не по-людски, барон". Иван Иванович предлагает за свидетельство снять обвинения в краже документа и восстановить в прежней должности. "Ну, как здесь говорят… по рукам?" Модестович берёт руку барона в свою. Говорит с обидой в голосе: - "Княгиня Марья Алексеевна думает, что все её будут слушаться только потому, что она так желает. Но я честный человек. Поверьте. Несправедливости не допущу". - "Вот и славно… Жди покамест… Ступай!" - "На конюшню?" - Модестович поднимает брови. Иван Иванович успокаивающе проводит рукой по лацкану пиджака Модестовича: - "Тебя позовут". Модестович оскорблён в лучших чувствах. Захлопывает дверь. Иван Иванович барабанит пальцами по трубке и вздыхает. Марья Алексеевна жалуется Забалуеву на день. Сначала - негодяй этот, потом - свидетели. "Как мог барон негодяя-то этого в свидетели взять!" (Придётся всё-таки раскошеливаться, Марья Алексеевна) Забалуев успокаивает, что со всеми разберётся. "Уж поверьте моей опытности, Марья Алексеевна!" - Ещё регистрационная книга, будь она прОклята… И книгу Забалуев берёт на себя… (Ну и зять! Сокровище!) "Уничтожить запись и вписать на её место новую - это мне, как предводителю уездного дворянства, сами понимаете, как - тьфу! - раз плюнуть!" Предлагает Марье Алексеевне пока заняться свидетелями - "прибрать к рукам этих… честных немцев". - Марья Алексеевна обещает. - "Вот и славненько!" - радуется Забалуев. - "Возьмёмся за работу сообща и вытащим здорового… леща!" - Целует ручку. "Не прощаюсь, дражайшая Марья Алексеевна! Вечером устроим у барона… хо-хо! - маленький шАбаш!" - Уходит. Марья Алексеевна приказывает Дмитрию скакать к Корфам и привезти этого разбойника Шуллера. Да так, чтобы ни барон, ни его люди этого не видели. "Так вы… только что велели его выставить?" - Дмитрий в непонятках. "Что-то ты разговорился… Делай что говорят!" - "Ну, а что, если не захочет Карл Модестович? Обиделся, небось, за грубое обращение-то? Не поедет… Ни за что не поедет!" Долгорукая усмехается и говорит, чтобы сказал, что барыня денег обещала. "Прибежит… Как миленький…" "Про семью Анны ничего не могу сказать, вы уж не обессудьте…" (Лошадка уже тёмно-коричневая - ну, может, я не так посмотрела…) - "Спросите лучше у барина!" - Никиту озаряет. - "Он вам живо, эта…, семейное дерево нарисует! Со всеми веточками и листочками!" - "Да, ты прав, конечно. Зря я тебя стал расспрашивать об Анне". - Задумчиво говорит сам себе, продолжая гладить лошадку: - "Однако, она вся окутана тайной… Вокруг неё стелется непроглядный туман…" - Улыбается: - "Но эта тайна только придаёт ей шарма…" - Подходит Владимир в полосатом галстуке, надевая перчатки. Изо рта у него идёт пар. - "Ну что, Мишель, прощаемся?" - (Держит дистанцию, но по-доброму). Миша реагирует на тон: - "Желаю тебе не выпасть из седла, Владимир" - Вова хмыкает. Морщась, надевает перчатку на больную руку. Миша заботливо: - "Ещё не поздно взять экипаж, а то ведь не удержишь поводья раненой рукой". - "Пустяки! Рана почти зажила". - "Я позабочусь об Анне". - "Смотри, не переусердствуй", - небрежным тоном, вскакивая в седло. - "Что ты имеешь в виду?" - со смехом спрашивает Репнин. Вова серьёзен: - "Помнишь, о чём я тебе говорил в тюрьме?" Репнин мгновенно сосредоточился. - "Она не та, за кого себя выдаёт" - Владимир подстегнул лошадь. Миша с непонятной физиономией смотрит ему вслед. Выходит Анна в шали и с двумя косами, перекинутыми на грудь. Михаил подходит к ней. Анна отворачивается и заходит в дом (бэкфон вступление к "Мне не жаль"). Кати примеряет украшения императрицы. Входит Наташа. Почтительно обращается к Нарышкиной: - "Ваше Величество!" Кати отмазывается, что вернулась поискать оброненный веер - берёт веер со стола. Натали замечает, что ей повезло, но, поскольку императрицы нет, то им лучше удалиться. Кати меланхолично намекает, что про Натали сейчас говорят все фрейлины. "Но поверите - только хорошее!" - "А почему они говорят обо мне с вами?" - Холодно интересуется Натали. Нарышкина, извиняясь, представляется. Говорит, что получила должность только сегодня и уже видела наследника. И что он просто красавец. "Да, Его высочество очень привлекательный молодой человек". Нарышкина думает, что понравилась ему. Натали удивлена. "Он так смотрел на меня… так серьёзно. И я видела смешинки в его глазах. Надо как-то дать ему понять, что он тоже мне нравится". Натали думает, что Александр Николаевич слишком занят собственными мыслями. Говорят о Калиновской. Кати уже в курсе. Наташе совершенно не нравится мысль о том, что Александр уже забыл её подругу. Аня сидит в гостиной, прижимая к себе толстенную книгу. О чём-то задумалась. Входит Миша. "Вы… не разъясните мне, о чём толковал Владимир?" - "Вам следует послушать его и… держаться от меня подальше" - кладёт книгу на стол. "Почему?" - "Я прошу вас. Разве этого не достаточно?" - Миша улыбается и слегка разводит руками. - "Это не причина". - "Но… у вашего "советчика" есть причина". - Миша поднимает брови. - "Мне нет никакого дела до капризов нашего дорогого советчика. К тому же я обещал ему обращаться с вами… как с родной сестрой". - Миша и Аня открыто улыбаются друг другу. Аня весело: - "Вот славно. Всегда мечтала найти такого… милого братца!" - лукаво смотрит на Мишу. Миша с хитрой улыбкой подходит и садится рядом на диван. "Значит, я могу начинать?" Аня в недоумении хлопает глазами. "Что начинать?" Миша ностальгически: "Дёргать вас… за косу", - берёт кончик Аниной пшеничной косы в руку (дёргать, правда, не спешит) - "…пугать… дохлой крысой!" - делает вид, что бросает что-то в Анину сторону. Аня заливается смехом. Берётся за отпущенный кончик косы. - "Вы всегда так обходились со своей сестрой?" - "Напротив" - говорит Миша с непередаваемой интонацией и откидывается на спинку дивана. - "Это моя сестра так обходилась со мной" - "Не может быть…" - у Ани смешинки в голосе. - "Мне казалось, что княжна Натали такая милая девушка..." - Миша с ухмылкой кивает головой. - "Да. Милая девушка. Но если не помочь ей спрягать французские глаголы… то эта славная девушка превращается в сущую бестию!" - "Она нарочно ломала мои перья! Ставила кляксы в моих тетрадках! Выливала чернила в рукомойник!" - Миша разошёлся. Анна счастливо смеётся. - "А её коронным номером было… подсыпАть пауков мне в постель!" (Ай да Натали!) Аня уверяет: "Меня вам нечего бояться. Спрягать французские глаголы я могу и без чужой помощи". Миша серьёзно смотрит на Аню. - "Верю". - Его взгляд привлек Анин гроссбух, лежащий на столе. - "А это что?" - Аня хватает книгу, прижимает её к груди. - "У меня прослушивание в императорском театре. Я… я должна репетировать сцену из Шекспира. Джульетта в первый раз встречает Ромео". - Миша серьёзно глядит ей в лицо. - "Может быть, вы мне поможете?" - Анну осеняет (совместить приятное с полезным) Улыбается: - "А то репетировать без Ромео - сущее наказание!" Миша, улыбаясь, встаёт с места. - "А что мне остаётся делать?" Аня садится поудобнее, раскрывает книгу. Михаил примостился у неё за спиной, облокотившись сложенными руками на диван. - "С какого места начнём?" "Я послал за доктором Штерном" - барон допивает бокал бренди и поднимается. Забалуев: - "А другой… свидетель? На месте?" - "Куда же он денется" - ласково говорит Иван Иванович. Забалуев обеспокоен. Иван Иванович зовёт Григория и просит позвать с конюшни Карла Модестовича. - "Вот и порядок… Так что, Андрей Платоныч, не видать вам моего поместья как, извините, собственных ушей". В открытую дверь кабинета влетает Марья Алексеевна. - "Я не могу так, извините, бессмысленно тратить свое время. Простите меня. Ну признайтесь же, наконец, барон, что вы не выплатили долга моему мужу!" - Хлопает пальцами по столу барона (нет, но какова наглость! Иван Иванович уверен, что сию минуту докажет, что выплатил всё до копейки. Забалуев пытается "помирить" спорщиков. Иван Иванович любезно соглашается, предлагает Марье Алексеевне присесть, выпить. Марья Алексеевна отказывается и от бренди, и от мозельского, говорит, что предпочитает вишнёвую наливку (она разжижает кровь и успокаивает нервы). Очень надеется, что у барона её нет. "Почему же? Для вас, Марья Алексеевна, счастлив услужить!" (Забалуев французского не знает, но поддакивает. Кстати, распоряжается, как у себя дома. Берёт графин с бренди и стакан. "Кстати, Марья Алексеевна, баварское стекло! Секрет изготовления утерян!" - Ударяет бокалом по графину для того, чтобы продемонстрировать чистый звук (в общем, один в один повторяет только что сказанное бароном). Марья Алексеевна быстро сообщает: - "Поместье будет моим, и графинчик тоже!" (Не сцена, а блеск!) Забалуев несколько опешил. Иван Иванович подносит Марье Алексеевне наливочки на подносике. Забалуев: - "Любезный барон! В регистрационной книге - которую я просмотрел от корки до корки - нет записи, подтверждающей ваши слова!" - "Ну ещё бы! Ведь Марья Алексеевна приказала вам уничтожить её!" - говорит барон ласково. С поклоном предлагает Долгорукой бокал. - "Не так ли?" - Марья Алексеевна (с невинной улыбкой): - "Бо-оже мой! Баро-он! Да как же вы смеете обвинять в таком проступке дворянина!" - Поворачивает голову к Забалуеву. - "Дело пахнет дуэлью, не правда ли…" - Забалуев начинает быстро отнекиваться, Иван Иванович ласково парирует: - "Дело пахнет судом. Однако, выслушаем свидетелей… Доктор Штерн явится с минуты на минуту…" - в открытую дверь входит Модестович - воплощение подобострастия. - "А вот и Карл Модестович!" - "Скажи ка, дорогой Карл Модестович, не был ли ты свидетелем при подписании документа…" - Модестович кивает головой на каждое слово. - "…из коего явствует, что мой долг князю Долгорукому выплачен в полной мере?" - Модестович твёрдо смотрит барону в глаза: - "Никак нет, Ваша светлость. Не присутствовал! И документа, о котором изволите толковать, не видел". - Марья Алексеевна, улыбаясь, отпивает наливки. У Долгоруких. Усталый доктор Штерн укоризненно говорит Дмитрию, отдавая медицинский саквояжик: - "Зачем же ты меня позвал, милейший? Коли барыни дома нет?" - Дмитрий убедительно: - "У Марии Алексеевны случилась мигрень. Она послала за вами. Потом уехала по срочному делу. Просила вас обождать её возвращения, поскольку боли её очень сильны…" - Доктор Штерн присаживается на диван в гостиной, намереваясь долго ждать. Димтрий довольно улыбается. Ольга в одежде лежит на кровати в своей келье. Грустит. Дверь со скрипом открывается. На пороге Шарлотта. Ольга мгновенно поднимается. Императрица держится холодно. Предлагает портрет пожилого седого мужчины - подумать на сон грядущий, ежели ещё не спала. Ольга узнаёт графа 'Огинского - мужа её покойной сестры, спрашивает, не случилось ли чего. "Нет, насколько я знаю, ни в каких польских заварушках граф ОгИнский замешан не был. Его теперь мало интересует политика. К тому же он скоро женится". - "Женится? У него есть невеста?" - "Есть. Ты, милочка". (Ну вот, сначала бедных девушек за стариков сватают, а потом удивляются, а чего это они стервозными делается… Нет бы сразу за таких, как Вова - глядишь, и Лизка, и Калина так бы не бегали от женишков-то. Хотя, конечно, Вове что - разорваться, что ли) Ольга недоверчиво качает головой… В кабинет Александра, грустно смотрящего в окно, входит Наташа (без стука). Вытягивается по стойке "смирно". - "Вы звали меня, Ваше императорское высочество?" Шурик подходит к Нате, целует протянутую ручку. - "Натали… Прошу вас!" - ведёт к стулу (обходя по периметру всю комнату). - "Я знаю, вас отлучили от двора! Я только теперь понял, сколько людей пострадало из-за меня… Присядьте! Поверьте, я искренне в этом раскаиваюсь! Вы сможете меня простить?" - Наташа плачет. Искренне говорит: - "Вы спасли моему брату жизнь! Я давно вас простила!" - Прекрасные заплаканные Наташины глаза. - "Ну тогда скажите: что я могу для вас сделать? Для вас и вашего брата?" - Натали улыбнулась: - "Вы готовы были погибнуть ради Ольги… Для меня этого достаточно". Саша, не отрываясь, смотрит на Наташу. Миша с Аней. Миша, тихим проникновенным голосом: - "Когда рукою недостойной грубо Я осквернил святой алтарь…" Аня смотрит в никуда под впечатлением. - "Прости! Как два смиренных пилигрима губы Лобзаньем смогут след греха свести…" - "Любезный пилигрим! Ты строг чрезмерно К своей руке! Лишь благочестье в ней! Есть руки у святых Их может верно Коснуться пилигрим рукой своей…" - "Даны ль уста святым и пилигриму?" - Миша смотрит на Аню. Аня бросает на него взгяд: - "Да. Для молитвы, добрый пилигрим". - "Святая! Так позволь устам моим прильнуть к твоим!" (Да-а-а… Вот Михаэля бы точно в театр взяли… Даром что родственник директора) - "…не будь неумолима…" - Смотрит пристально на Анну (сидящую к нему спиной). - "Не двигаясь, святые внемлют нам…" - "Недвижно… Тает век моим мольбам" (В течение всей сценки звучит фортепианная мелодия "Поцелуя") Аня поворачивает голову к Мише, тот начинает наклоняться к ней…
Екатерина: 16 серия Автор описания: Наталия Монастырь где-то под Петербургом. Императрица держит перед Ольгой портрет немолодого мужчины. Ольга: Да, я помню мужа моей покойной сестры. Вы приказываете мне выйти за него замуж? Императрица: Я не могу приказывать тебе в таких вопросах. Я настойчиво прошу. Ольга: Художник ему польстил. Им: Да, он не столь молод и красив, как мой сын. Однако, тебе пора подумать о достойном замужестве и детях. Ольга: Я отношусь к нему, как к родственнику. Я не могу себе представить, что он мой будущий супруг. И тем более я не могу думать о детях. Им: Ольга, для тебя любое замужество лучше, чем похоронить свою молодость и красоту в этом монастыре. Граф вполне подходящая партия, он тоже поляк. Ольга: Таким жестоким образом Вы пытаетесь уберечь от меня Вашего сына? Им: Поверь мне, это лучший выход из сложившегося положения. Ольга: Неужели Вам мало просто удалить меня от двора? Я всегда была предана Вам, Ваше Величество. Почему Вы мне не доверяете? Им: Я доверяю тебе. И понимаю, что ты чувствуешь. Но дело не в тебе. Прежде всего я думаю о цесаревиче. А вот ему я совсем не так доверяю. Он ни о чём, кроме тебя, не думает. Твоё замужество - единственная надежда, что Александр забудет тебя. Дом Корфов в Петербурге. Анна сидит с книгой в руках на диване, Михаил наклонился к ней совсем близко. Анна: По-моему, в этой сцене ничего такого нет. Михаил: Разве? А по-моему, очень подходящий момент. Анна: Я думаю, Шекспир так не считал. Миша: Шекспир простит нам небольшую импровизацию. (Берёт книгу у Анны и кладёт её на стол) Их лица сближаются. Поместье Корфов. Библиотека. М.А., Забалуев, барон, Модестыч. Барон: Ты же был там. Ты и сам видел, как я выплатил долг Петру Михайловичу. Зачем же ты лжёшь, Карл Модестович? Забалуев: Не думаю, чтобы Карл Модестович стал бы врать в присутствии столь уважаемых людей. Карл: Не знаю, о чём Вы говорите, Иван Иванович. Ну не помню я такого. Барон: Я тебя выгоню за эту подлую ложь. Вон из моего поместья. Забалуев: Ну-ну, позвольте, Иван Иванович. Раз Вы не вернули долг князю Долгорукому, это больше не ваше поместье. И распоряжаться судьбой управляющего теперь предстоит княгине М.А., а не Вам. Барон: Мне безразлично, скольких моих слуг Вы подкупили. Я пока ещё, Слава Богу, в здравом уме. Мой долг Петру Михайловичу я выплатил полностью. М.А.: Ну, милый барон. У вас же нет ни одного документа, подтверждающего это. Забалуев: Да-да. М.А.: А у меня есть документ, где Вы собственноручно подтверждаете, что Ваше поместье переходит в собственность семьи Долгоруких, если Вы не выплатите моему мужу долга в срок. Забалуев: И в полной мере. М.А.: Совершенно верно. Так, стало быть, имение принадлежит мне, и я прошу Вас его покинуть. Барон: Куда же мне прикажете податься? Шалаш в лесу сложить? Забалуев (смеясь): Позвольте, отчего же шалаш? У вас же ещё остаётся ваш особняк в Петербурге, где Вы можете разместиться вместе с Владимиром и Анной. Барон: Я не смогу содержать особняк, если лишусь поместья. М.А.: Ну так Вам придётся его продать. Ах, как бы там ни было, я прошу Вас незамедлительно покинуть это имение. Решительной походкой входит Владимир. Вл: Мой отец отсюда никуда не уедет. Заставка. Барон: Володя, но как? Ты же был в тюрьме? Вл: Потом всё расскажу. Сейчас есть дела поважнее. Как Вы себя чувствуете? Барон: Да, моё здоровье тоже не главное. Меня впутали в какие-то непролазные сети лжи и предательства. Вл: Итак, отец. Что за история с похищением поместья? М.А.: Позвольте, о каком похищении идёт речь? Вы меня оскорбляете. Вл: А как ещё это можно назвать? Забалуев: Законная, я повторяю, законная передача имущества в счёт неуплаченного долга. Вл: Низкие поступки нередко прикрывают красивыми словами. Вы отбираете у честного человека его поместье, и называете это законной передачей? М.А.: Этот честный человек не выплатил моему мужу, царство ему небесное, довольно приличную сумму денег, и я забираю его поместье в качестве компенсации, потому что ваш батюшка собственноручно подписывал документ, в котором обязался передать поместье в наше владение, если долг не будет выплачен вовремя. Забалуев: И в полном мере. М.А.: Я не обязана оправдываться перед Вами, Владимир Иванович. Барон: А мой отец ничем не обязан Вам. На такой случай, как я понимаю, и придуманы документы. М.А.: Именно, именно. Но у вашего-то батюшки и нет ни одного документа. Вл: Я думаю, что они есть. У Вас, Марья Алексеевна. Я даже знаю, какие именно. М.А. и Владимир смеются и чокаются бокалами. Ольга и Императрица. Им: Да, Александр не может забыть тебя. Но это дело времени. Без взаимности любовь проходит болезненно, но быстро. Ольга: Но взаимность всегда была. Им: Ольга, какой взаимности можно ожидать от замужней женщины? Ольга: Ваше величество, я... Им: Ты уезжаешь. Завтра же. Императрица выходит, Ольга смотрит на портрет, который медленно выпадает у неё из рук. Поместье Корфов. Вл: Речь действительно шла о довольно крупной сумме денег, княгиня. Я думаю, что в расходных книгах вашего мужа есть соответствующая запись. М.А.: Ой, о чём Вы говорите, какие расходные книги. Это было сто лет назад. Барон: Нет, Володя прав. Столь крупная сделка не могла не быть отражена в расходных книгах. Тем более, что Ваш покойный супруг был весьма педантичен в этих вопросах. М.А.: Ох, придётся потратить уйму времени, чтобы найти в архивах мужа эти записи, хотя я уверена, что никакой записи и не было. Но не хочется в пустую тратить время, у меня столько хлопот со свадьбой. Вл: Тогда Вам придётся попросить господина Забалуева помочь Вам. Иного выхода я не вижу. Пока Вы не проверите расходные книги, имение остаётся за прежним хозяином. Я думаю, что все присутствующие согласятся (лукаво), что это будет справедливо. М.А.: Я всё равно докажу Вам, что я права. М.А. выходит. Забалуев: А вы не правы. Выходит вслед за ней. Барон: Ты победил. Чем мне отблагодарить тебя? Вл (смеясь): Ну, боюсь для вас это будет очень дорого стоить. Я требую бутылку вина и хороший обед. В тюрьме не слишком разнообразный рацион. Барон: О чём разговор! Сейчас же садимся обедать! Вл: Расскажите по порядку, что здесь происходило. В моё отсутствие. (Смотрит угрожающе на Модестыча) Модестыч тихо направляется к двери. Барон: Непременно обменяемся новостями, но сперва мне нужно кое-что предпринять в отношении нашего управляющего. Вл: Карл Модестович! Модестыч замирает в дверях. Зимний дворец. Александр и Натали. Алекс: Я только недавно понял, что отдать жизнь за любимого человека - это огромное счастье. Натали: Я думала, что так говорят только во французских романах. Что, если Вы больше никогда не увидитесь с Ольгой? Алекс: Да. Только в разлуке начинаешь понимать, что для тебя значила твоя любовь. Натали: Разлука убивает любовь. Алекс: Неправда. Вам разве не знакомо, Натали, когда любимый человек далеко-далеко, а ваши мысли только о нём? Натали: Знакомо. Чем дольше не видишь любимого человека, тем сильнее хочешь коснуться его. Алекс: Просыпаешься среди ночи и начинаешь искать её рядом. А потом открываешь глаза и понимаешь, что её рядом нет. Нет ни здесь, ни во дворце, и может статься, что ты с ней больше никогда не увидишься. Не сможешь её обнять, услышать её смех. Простите меня, Вам не следовало это слышать. Натали: Я понимаю Вас, Ваше Высочество. Если молчать, то можно сойти с ума. Алекс: Можно. Сводит с ума неизвестность. Я не знаю, где она, думает ли она обо мне. Натали: Уверяю Вас, она чувствует сейчас то же самое, что чувствуете сейчас Вы. Она очень переживает. Алекс: Вы с нею виделись? Вы говорили с Ольгой. Ради Бога, скажите мне, где она? Натали: Ваше Высочество... Алекс: Знаете, и не хотите сказать? Натали: Я поклялась сохранить это в тайне. Я дала слово Императрице. Алекс: А Вы очень не похожи на своего брата, Натали. Он искренне верил, что любовь превыше долга, и на деле доказал это. Натали: Но к чему его это привело? Гостиная в доме Корфов. Губы Анны и Михаила сближаются. Входит Никита. Никита: Прошу прощения, но если сейчас же не выехать, опаздаем. Путь не близкий. Анна: Господи! Как же я могла забыть. У меня же прослушивание. Миша: Лучше взять мою карету, я не хочу стать виновником Вашего опоздания. Никита! Посмотри, там всё в порядке? Никита: Слушаюсь, барин. Никита выходит. Анна: Я только переоденусь. Как я выгляжу? Миша: Вы слишком красивы. Но надо спешить. Анна выходит. Миша стоит, прислонившись к двери. Миша: Не дай Бог, Императорский театр упустит новую звезду. Поместье Долгоруких. Комната Лизы. Лиза стоит у кровати, на которой разложены платья, входит Соня. Соня: Что это ты затеяла? Лиза: Вот, решила разобрать гардероб. В этом платье я была на похоронах отца. Может быть, одену его к сегодняшнему ужину? Соня: Ты что? Хочешь навлечь беду? Лиза: А все беды и так пришли, Соня. Владимир меня предал, моим мужем станет отвратительный старик, матушка равнодушна к моим страданиям. Как ты думаешь, какая шляпка больше всего подойдёт к этому платью? Соня: Вот эта. Лиза: Вся надежда только на Андрея. Он обещал уговорить маман отложить свадьбу. Он сказал, что свадьба состоится, когда я буду готова. А, может быть, я никогда не буду готова, тогда мне и вовсе не придётся выходить замуж за этого сатира. Соня: Это хорошо, если Андрюша сможет повлиять на маман. Он единственный, к кому она прислушивается. Быть может, он заодно отговорит её забирать поместье у барона? Лиза: Дай Бог. Я не хочу сейчас думать о Владимире, но барона мне исренне жаль. Он не вынесет такого удара, у него такое слабое сердце. Господи, хоть бы Андрей смог чем-нибудь мне помочь... Гостиная Долгоруких. М.А. и Забалуев. М.А.: Принесла его нелёгкая. Ещё бы немного, и имение стало бы моим. Старик уж вот-вот готов был сдаться. Забалуев: Книги, Марья Алексеевна. Нужно срочно уладить вопрос с расходными книгами. М.А.: Да старому Корфу никогда не пришла бы в голову мысль об этих книгах. Это всё его сынок, чёрт его побери. Забалуев: Да, недооценили мы их, очень сильные враги. А что, М.А., у вашего мужа может быть запись в расходных книгах о выплате долга? М.А.: О да. Пётр Михайлович был педант. Всё записывал. Мелочь какую-нибудь девчонкам на шпильку возьму, и то запишет. Забалуев: Согласитесь, редкое качество для русского помещика. М.А.: А пользы-то что? Пользы? Наживали, наживали добро на зависть соседям, тратить? Все экономили, экономили. Уж на Вас одна надежда, Андрей Платонович, что уж Вы-то не будете на моей Лизоньке экономить, как мой муженёк на мне. Забалуев: М.А., дорогая. Всё брошу к её ногам. Если понадобится. Лишь бы Лизонька была счастлива. М.А.: Ой, ну что с книгами-то делать? Забалуев: Да вырвать их к чёртовой матери. Страницу эту проклятую, да дело с концом. С регистрационной книгой так поступили, и ничего, сошло с рук. М.А.: Не так всё просто. Далее Забалуев доказывает, что, если оставить страницу, то будет хуже. Входит Андрей, говоря, что есть серьёзные препятствия для свадьбы Лизы, и её нужно отложить. Калиновская в монастыре пишет письмо. Входит Натали. Она видит на полу портрет и спрашивает, почему он там. Ольга просит убрать портрет с глаз долой. Натали интересуется, за что она ненавидит этого человека и не негодяй ли он. Ольга отвечает, что он жених. Натали шутит, кому же так повезло. Ольга: Мне. Натали: Это идея Императрицы. Ольга: Что такого ужасного мы с Александром совершили? Неужели это такой великий грех - любить друг друга? Натали: Александр престолонаследник, и дело тут не в любви, а в политике. Ольга: Не продолжай. Как же мне хочется увидеть его ещё раз. Всего лишь раз, последний раз. (Протягивает письмо) Натали: Оля, ты ведь не собираешься просить меня передать ему эту записку? Ольга просит Натали помочь ей последний раз увидеть Александра. Скрепя сердце, Натали соглашается. Миша и Анна едут в карете. Карета попадает в яму, и Анна падает на Мишу. Чувствуя себя неловко, он винит петербуржские дороги. Карета опять качается, и Миша с Аней наталкиваются друг на друга. Они заливаются смехом. Гостиная Долгоруких. Андрей пытается уговорить маман отложить свадьбу Лизы, так как он очень тревожится за неё. Забалуев настаивает на скорой свадьбе. М.А. и Забалуев убеждают Андрея, что свадьба пойдёт Лизе только на пользу. Это отвлечёт её от мыслей о Владимире. Андрей требует, чтобы Забалуев поклялся, что он сделает сестру счастливой. Забалуев клянется. Андрей соглашается на свадьбу Лизы. М.А. сообщает, что Корфы приглашают их на спектакль в крепостной театр. Андрей не понимает, как можно идти на спектакль к тому, с кем у тебя тяжба. М.А. собирается на спектакль, а не судиться, а ещё объявить о помолвке Лизы и Андрея Платоновича. Андрей хочет посоветоваться с Лизой, но М.А. говорит, что он, а не Лиза, глава семьи, и ему решать. Зимний дворец. Цесаревич сидит в кресле. Входят Нарышкина и Императрица. Им скучно, и они решили заглянуть к цесаревичу. Вносят письмо. Александр его распечатывает. Императрица приглашает его съездить в Петергоф с ними. Александр говорит, что у него срочное дело, и удаляется. Императрица приказывает Нарышкиной последовать за Александром, чтобы развлечь его. Императоркий театр. Пожилой мужчина садится в кресло. Влетают Миша и Анна. Анна говорит, что у неё прослушивание у Сергея Степановича. Служащий сообщает, что директор ждал её, но уже ушел. Михаил спрашивает, куда поехал директор, но служащий в резкой форме отказывается говорить. Тогда Михаил представляется племянником Сергея Степановича. Служащий извиняется, но он не знает расписания директора на сегодня. Служащий удаляется. Михаил надеется, что ему удастся уговорить дядю устроить прослушивание в другой день, иначе театр потеряет будущую звезду. Анна говорит, что слава для неё не важна, что удел мужчин карьера, а для женщины главное - любовь. Это барон хочет видеть её актрисой. Миша уверен, что она ещё успеет оправдать надежды барона. Анна беспокоится о самочувствии барона и собирается утром вернуться в поместье. Михаил неприятно удивлён. Анна переживает, что Владимир и барон часто не понимают друг друга, и не стоило отпускать его одного в поместье. Поместье Корфов. Барон и Владимир проверяют книги, Модестыч стоит рядом. Они находят записи, свидетельствующие о крупном воровстве управляющего. Барон говорит, что по сравнению с кражей расписки это мелочь. Модестыч уверяет, что он ничего не крал. Владимир просит его умолкнуть. Модестыч говорит, что они ничего не докажут. Барон сообщает, что он уволен. Модестыч сообщает, что они пожалеют, и выходит из библиотеки. Владимир удивляется, почему отец обнаружил, что управляющий ворует, хотя тот служил у него много лет. Барон говорит, что все воруют, но не в таких размерах, ведь каждый рубль Модестыч украл у Анны. Владимир упрекает отца, что тот не думает ни о поместье, ни о делах, только об Анне. Барон возмущается тону сына. Владимир говорит, что это Анна - змея, которую отец пригрел. Монастырь. Наташа сообщает Ольге, что передала письмо цесаревичу. Ольга благодарит её, вместе они танцуют от радости. Комната Лизы. Андрей сообщает Лизе, что понял, что она должна выйти замуж. Лиза возмущается. Андрей пытается убедить её, что Забалуев будет заботиться о ней и сумеет сделать её счастливой. Лиза говорит, что мать и отец женились по любви, а она должна выйти замуж за старика? Андрей уверяет, что все ей желают только счастья, и ему не нужно её защищать от матери и мужчины, который её любит. Гостиная Долгоруких. Забалуев хвалит Андрея и то, как М.А. воспитала детей. М.А. советует ему учиться, чтобы её внуки были воспитаны не хуже. Забалуев кокетничает, что не может представить её бабушкой. Забалуев волнуется, что на спектакле будет молодой Корф, боится, чтобы чувства Лизы к нему не вернулись. М.А. считает, что это к лучшему, он узнает о помолвке. Забалуев волнуется по поводу расчётных книг, и М.А. на него рассчитывает. Поместье Корфов. Конюшня. Полина жалуется, что Модестыч ей обещал золотые горы, а теперь бросает её здесь. Модестыч говорит, что приезд Владимира всё изменил. Он слишком хитёр и слишком здоров, чтобы его извести. Он непременно докажет, что барон вернул деньги, и всему конец. Модестыч говорит, что ему бежать надо. Полина интересуется, а могут ли его посадить в тюрьму. Модестыч отвечает, что ещё как могут, он сокрушается, что доверял Долгорукой. Полина не хочет оставаться одна и уговаривает найти выход, он же такой умный. Библиотека. Владимир удивляется, как это он не догадался сразу, что опять всё из-за Анны. Называет Анну чёрным ангелом барона. Барон требует уважения к себе. Владимир кричит в ответ: когда же он начнёт его уважать? Ведь он едва всего не лишился из-за какой-то крепостной актёрки. Барон требует оставить Анну в покое, она не виновата. Кричит сыну в лицо, что тот опозорил фамилию Корфов, вызвав наследника на дуэль. Барон спрашивает, где мундир сына. Владимир польщён его вниманием. Цена его свободы - разжалование. Он больше не офицер. Барон шокирован и повторяет "Позор! Какой позор". Барон заявляет, что Владимир не достоин фамилии Корфов и наследства, завтра же он перепишет завещание на Анну и даст ей вольную. Лицо Владимира каменеет. Гостиная Корфов в Петербурге. Миша и Анна при свете свечей. Михаил хочет признаться в чём-то Анне. Михаил говорит, что этот день - самый счастливый в его жизни. Анна говорит, что рано утром она уезжает и пора прощаться. Миша берёт её за руку. Миша обещает навестить или написать ей. Хотя она ещё не уехала, но он уже скучает и хочет поскорее загладить вину за опоздание на прослушивание. Анна говорит, что он не виноват. Она сама увлеклась их репетицией. Они встают, и Миша обнимает Анну. Она желает ему спокойной ночи и выходит, не отпуская его руки, он идёт следом. Но она захлопывает дверь перед ним. Миша стоит с одной стороны, прижавшись к двери, Анна - с другой.
Екатерина: 17 серия Автор описания: Наталия Натали и Миша в доме Корфов. Наташа входит, напевая "Сей поцелуй..". Миша интересуется, не видела ли она, как уехала Анна, он проспал и не успел попрощаться. Она не видела. Натали вспоминает, как императрица сказала ей, что она отлучена от двора. Натали сообщает Мише, что она больше не фрейлина императрицы. Михаил негодует, говорит, что дело с дуэлью наследника - это его ошибка, и Наташа тут ни при чём. Натали отвечает, что ему следует сказать об этом императору. Михаил соглашается и отправляется в Зимний. Сестра кричит ему вслед, что она пошутила. Зимний дворец. Наследник врывается в бывшую комнату Ольги, осматривает разложенные вещи и вспоминает её. Входит Нарышкина. Она интересуется, не её ли искал наследник. Александр удивлён. Поместье Долгоруких. Лиза и Татьяна. Таня затягивает корсет, говоря, что кавалеры любят тонкую талию. Лиза просит ослабить, она замуж выходит, какие ещё кавалеры! А если муж староват, настаивает Татьяна, как же без кавалеров? Лиза говорит, что не испытывает к Забалуеву ничего, кроме отвращения. Входит Соня со шляпкой в руках, она принесла её для Лизы. Лиза продолжает говорить о Забалуеве, как он ей ненавистен и зачем мама рожала её для такой судьбы. Соня кокетливо отвечает, что, может быть, Забалуев не так уж плох. Лиза злится и кидает шляпку. Соня отчитывает её, что она испортила шляпку, Лиза смеётся в ответ и заявляет, что, может быть, ради испорченной шляпки Забалуев передумает на ней жениться? Она заливается смехом. Соня и Таня смотрят на нее серьёзно, но потом тоже начинают смеяться. Зимний дворец. Нарышкина говорит, что, наверное, наследник не знал, что теперь это её комната, или, может, он пришел к ней? Наследник говорит, что получил записку с просьбой прийти сегодня в эту комнату. К двери комнаты подходит Ольга. Поместье Корфов. Крепостной театр. Анна репетирует Джульетту, Владимир наблюдает за ней поодаль, покуривая трубку. Появляется Иван Иванович, он подходит к сыну. Он не ожидал увидеть его здесь. Владимир смотрит на Анну и недоумевает, что в ней есть такого, из-за чего отец хочет лишить его наследства. И.И. говорит, что она сделала его счастливым. Владимир не понимает, неужели этого достаточно, чтобы переписать завещание в её пользу. И.И. полагает, что достаточно. Владимир признаётся, что он думал, что это решение было принято в запале и отец передумает. И.И. говорит, что он не передумает. Анна замечает их и оборачивается. Владимир: "Воля ваша, отец! Воля ваша..." и выходит. Анна продолжает читать роль Джульетты. И.И. доволен репетицией Анны. И.И. спрашивает, расстроилась ли она, что опоздала на прослушивание. Анна отвечает, что немного, но самое главное - это здоровье дядюшки. К тому же, Владимир приехал. И.И. просит её не говорить о грустном, и готовиться к спектаклю. Целует её и уходит. Анна продолжает репетировать. Напряжённая музыка, показывают тень от перчаток, скользящую по двери, затем руки в белых перчатках. В руках маленький пузырёк. Заставка. Зимний. Александр спрашивает Нарышкину, она ли писала записку, и даёт ей прочитать её. Нарышкина интересуется, знает ли наследник, кто её написал. Он говорит, что думал... Впрочем, это не важно. Их разговор у двери слушает Ольга. Нарышкина кокетничает с цесаревичем. Ольга видит их через приоткрытую дверь. Библиотека Корфов. Руки в белых перчатках ловко открывают пузырёк и высыпают белый порошок в графин. Около библиотеки М.А. снимает белые перчатки и кладет их в сумку. Появляется Владимир, тоже в белых перчатках. Владимир удивлён, что она здесь, интересуется, не пришла ли она за тем, чтобы отказаться от посягательств на их поместье. М.А. сообщает, что И.И. пригласил их на спектакль. При вопросе об инциденте с поместьем М.А. уходит от ответа. Она сообщает Владимиру о помолвке Лизы и Забалуева. Владимир её поздравляет. М.А. напоминает Владимиру, что вроде бы он собирался на ней жениться. Владимир говорит, что Лиза - ангел, и заслуживает лучшего мужа, чем он. М.А. с ним соглашается, Владимир саркастически улыбается ей в ответ, и приглашает её выпить за это событие. Библиотека. Модестыч, входит И.И. Он интересуется, что Модестыч здесь делает, ведь его уволили. Модестыч требует расчёт. И.И. возмущен. Он обвиняет Модестыча в воровстве и требует, чтобы тот убрался из поместья, грозит ему тюрьмой. Модестыч обещает барону, что на этом его беды не закончатся. Они прощаются по-немецки. Поместье Долгоруких. Андрей выражает восхищение Сониным нарядом, теперь от женихов не будет отбоя. Соня спрашивает, будет ли она выбирать сама или он сделает это за неё. Соня упрекает Андрея за Лизу. Он пытается убедить её, что Забалуев - достойный человек и любит Лизу. Входит Лиза. Она упрекает брата, что тот допускает эту свадьбу, хотя обещал, что её не будет, Андрей оправдывается. Лиза говорит, что она лучше уйдёт в монастырь, чем будет рожать детей от Забалуева. Андрей тяжело вздыхает. Крепостной театр. Анна и ещё один крепостной репетируют сцену из "Ромео и Джульетты". За ними наблюдает Полина. Крепостной пытается поцеловать Анну, она уворачивается и возмущается. Он доказывает ей, что так надо по роли. Анна говорит, что он поцелует её, но только на спектакле, а не сейчас. Крепостной спрашивает её, зачем тогда репетировать, Анна смеётся в ответ. Они продолжают репетировать. Полина видит под потолком мешок. Крепостной опять пытается поцеловать Анну, она отталкивает его и упрекает. Они пререкаются. Модестыч подкрадывается к Полине, он не сомневается, что Полина сыграла бы лучше Анны. Полина спрашивает, не попрощаться ли он пришёл, Модестыч говорит, что пока не время прощаться. У него есть идея, которая многое изменит. Полина смотрит на подвешенный мешок и говорит, что она тоже кое-что придумала. Желают друг другу удачи. Анна и крепостной продолжают репетировать, Полина подрезает верёвку, на которой висит мешок. Зимний. Репнин врывается к императору. Миша просит вернуть его сестру ко двору. Император говорит, что за эту дерзость он может арестовать его. Участвовав в дуэли, он опозорил всю свою семью. Миша просит наказать его, но не его сестру. Входит имератрица. Она также вступается за Натали. Император восстанавливает Натали фрейлиной. Император даёт Мише задание расследовать дело о взятках в Двугорском уезде. Миша благодарит императора за доброту. Усадьба Долгоруких. Соня и Андрей пытаются убедить Лизу, что ей не место в монастыре. Даже у Господа не хватит терпения с ней. Андрей говорит, что пора ехать к Корфам. Лиза просит их ехать, а у неё ещё есть дела, она обещает не опаздывать. Зимний. Нарышкина продолжает заигрывать с наследником, он ей подыгрывает, Ольга видит это. Комната Лизы. Она берёт из ящика стола письмо Владимира и читает его, подходит к горящему камину и кидает письма в него. Открывает томик стихов, читает написанное там пожелание Владимира и тоже кидает его в огонь со слезами на глазах. Дом Корфов. Натали сидит на диване, влетает счастливый Миша. Натали ехидно спрашивает, пустили ли его в Зимний. Миша поднимает её на руки и кружит. Он сообщает ей, что она восстановлена, как фрейлина императрицы, а также, что он собирается навестить Владимира. Наташа обвиняет Корфа в их несчастьях. Миша обещает сестре, что не попадёт в переплёт на этот раз. Натали говорит брату, что понимает, что он едет туда из-за Анны, она рада, что её брат влюблён, а то она уже переживала. Натали кокетливо удаляется. Библиотека Корфов. Входят Владимир и М.А. Они видят Забалуева, который ставит на место графин, он тоже в белых перчатках. Владимир спрашивает, где же невеста Забалуева. Поздравляет его с помолвкой. Они снимают перчатки и пожимают друг другу руки. Входит барон. Владимир предлагает поднять бокалы за помолвку Лизы. И.И. просит М.А. во имя старой дружбы забыть о разногласиях на сегодняшний вечер. Она соглашается. Владимир спрашивает, кто что будет. М.А., Забалуев и Владимир останавливаются на вине, барон, как всегда, выбирает бренди. Владимир разливает вино и бренди в бокалы. Присутствующие поднимают бокалы за помолвку и за успех спектакля. Барон пьёт бренди. Зимний. Наследник прогуливается по коридору с Нарышкиной. У камина сидит Жуковский. Нарышкина покидает наследника. Жуковский спрашивает, неужели Нарышкина заняла место Ольги. Наследник говорит, что она скучна до слёз. Ольга и Натали. Ольга возмущается поведением Александра, что он любезничал с какой-то новой фрейлиной в её комнате. Натали пытается её успокоить. Ольга говорит, что теперь её ничего здесь не держит, она выйдет замуж и останется жить в Польше. Театр Корфов. Гости собираются на спектакль. Появляется Владимир, Долгорукие. Где-то около поместья Корфов, тёмная аллея. Забалуев кого-то ждёт. Появляются Лиза и Таня. Забалуев негодует, сколько можно ждать. Лиза извиняется, Забалуев упрекает её, у них происходит конфликт, Забалуев дает Лизе пощёчину, она убегает. Театр. Никита и Крепостной играют сцену из спектакля, Забалуев сообщает М.А., что Лиза не приедет. М.А. говорит, что это к лучшему. Спектакль продолжается. На сцене Варвара в роли кормилицы Джульетты. Анна в чёрном парике смеётся над Варей из-за кулис. Полина подрезает верёвку. Никита видит, как мешок падает, и выталкивает Анну на сцену. На лице Владимира проскальзывает улыбка. Анна играет Джульетту. Последняя сцена спектакля, Ромео и Джульетта лежат в склепе, Григорий произносит заключительные слова. Раздаются аплодисменты. Актёры выходят на поклон. Зрители кричат браво и забрасывают актёров цветами. Появляется Миша. Он смотрит на Анну, а она на него. И.И. становится плохо, Владимир волнуется, зовёт доктора Штерна. Дамы обмахивают барона веером.
Екатерина: 18 серия Автор описания: Araphel Спектакль в поместье Корфов подходит к концу, зрители в восторге. Иван Иванович стоя аплодирует. Анна раскланивается на сцене, в этот момент входит князь Репнин. Анна переводит взгляд на балкон, где сидят Корфы, и улыбка с её лица исчезает. Владимир по её лицу понял, что происходит что-то плохое, поворачивается к отцу, и еле успевает подхватить отца, теряющего сознание. Слуги переносят Ивана Ивановича в комнату, чтобы доктор Штерн смог осмотреть его. Анна просит у Владимира разрешения пойти с ним, но тот отказывает ей. Карл Модестович нюхает бренди в графине и собирается его унести, в этот момент в библиотеку входят Анна и Мишель. Анна интересуется, что это Карл здесь делает, раз его уволили. Тот хамовито отвечает, что прощается с домом, а увольнение - всего лишь досадное недоразумение, и собирается выйти. Тут Миша замечает в его руках графин и интересуется, зачем он бывшему управляющему. Карл говорит, что хотел выпить за успех Анны на сцене, потом что прибежал за бренди, дабы принести его барону, когда тому стало дурно… Затем уходит, оставляя бренди. Миша интересуется у Анны, почему она позволяет Модестовичу так непочтительно разговаривать с ней. Анна отвечает, что Карл Модестович всегда вёл себя так, и за это его и уволили. Миша обещает поговорить с Владимиром, чтобы он знал, как Модестович грубит Анне. В спальне И. И. говорит доктору, что чувствует приближение смерти, и просит позвать сына. Владимир в волнении мерит шагами кабинет. Когда доктор выходит к нему и говорит, что отец желает видеть его, сын понимает, что отцу ОЧЕНЬ плохо. Зрители расходятся, Забалуев и Долгорукая идут рука об руку. Забалуев говорит, что всё обернулось как нельзя лучше, т.к. теперь поместье будет у них в руках. И предлагает Марье Алексеевне поехать к ним - обсудить, что делать с расходными книгами. Полина, подметая сцену, репетирует сама с собою. Тут появляется Карл и находит брошь, оброненную кем-то. Полина язвит, что теперь его наверняка посадят, т.к. она знает, что ему выгодно избавиться от барина - мол, сын ещё не знает о воровстве управляющего, а барону очень плохо. Модестович возражает и считает, что это выгодно было Полине - её отправили на кухню чёрную работу выполнять, главную роль отобрали и Анну она хотела убить… они сходятся на том, что оба они - подозреваемые и им надо держаться вместе. Брошь Модестович дарит Поле. Соня и Андрей разговаривают о том, говорить ли Лизе о болезни барона, мол, она не пришла в себя после измены Владимира (Андрюша считает изменой дуэль из-за Ольги). Забалуев сказал им, что Лиза плохо себя чувствует. Владимир в слезах у постели отца. Просит прощения за то, что надерзил ему утром. И. И. отвечает, что они очень похожи, он в молодости был тоже вспыльчивым и упрямым. Закашливается. Вова хочет поправить ему подушку и находит под ней шкатулку со своими наградами. Он удивлён, что отец хранил их. Вова говорит, что мечтал о том, чтобы отцу никогда не было за него стыдно, старался, чтобы отец гордился им. Отец отвечает, что всегда гордился им, только редко говорил об этом, и он хранит не только награды сына, но и всё, что тот ему присылал (оружие, разные подарки). Владимир сокрушается, что понадобилось так много времени, чтобы наконец поговорить об этом. И. И. вспоминает, что 10 лет назад пытался серьёзно поговорить с сыном, но в тот день маленький Володя изрезал перочинным ножом его любимое кресло и был за это наказан. Оба весело смеются при этом воспоминании. Отец говорит, что забыл, как это здорово - просто смеяться вместе с сыном. Ему становится плохо, и Владимир выбегает из спальни за доктором. В это время в библиотеке Миша и Аня беседуют с доктором Штерном. Доктор не уверен, что у И. И. сердечный приступ. Анна интересуется у доктора самочувствием барона, и услышав, что барон очень плох и надежды на выздоровление нет, без сил опускается в кресло. Штерн наливает всем бренди из графина. Тут вбегает Владимир со словами, что отцу стало хуже, и бокалы с бренди остаются нетронутыми. Анна снова просит у Владимира разрешения пройти к И. И. Владимир согласно кивает. Владимир замечает Мишу и извиняется, что не поздоровался с ним как подобает. Потом уточняет, не к Анне ли Репнин приехал. Миша говорит, что к нему, но Анну он тоже рад видеть. Он интересуется здоровьем И. И., и говорит, что барон сильный и обязательно выздоровеет. Владимир в отчаянии. Он понимает, что отец не хочет бороться за жизнь, и ни Миша, ни Владимир ничего поделать не могут. Миша считает, что Анна поможет старому барону. Владимир говорит, что Анна сама может о себе позаботиться и не стоит Мише о ней думать. Миша снова удивляется, почему Владимир так неприязненно относится к девушке. У порога особняка Долгоруких Забалуев встречает Татьяну, и узнаёт, что Лиза убежала в лес и не вернулась. Он понимает, что если Таня расскажет о том, что Андрей Платонович ударил Лизу, свадьбы не будет и поместья Корфов ему не видать как своих ушей. Он начинает запугивать Таню, грозит ей розгами и обещает, что если она проговорится, то он устроит ей несчастный случай. Тут выходит Долгорукая и говорит, что не может найти Лизу. Таня отвечает, что Лизе стало дурно и она рванула в лес, а Танька за ней не угналась. Анна у постели И. И. Он убеждает её, что ему гораздо лучше. Хвалит её выступление и говорит, что её ждут лучшие театры и лучшие роли, блестящее будущее. Она отвечает, что ей это ни к чему, и играет она только для него. Они мечтают о её счастливом будущем. Анна обещает, что играть всегда будет только для него, где бы он ни был. К Мише и Вове заходит доктор Штерн, и говорит, что пора. Барон отходит. Анна плачет у изголовья постели, Владимир в слезах сидит рядом. Барон держит их за руки и требует у сына пообещать, что он освободит Анну и позаботится о ней. Владимир плачет и ничего не отвечает (даже не кивает). Барон умирает. Владимир смотрит на рыдающую Анну, и его лицо становится более замкнутым (даже последние слова отца были об Анне).
Екатерина: 19 серия Автор описания: Araphel Мишель спит на стуле в библиотеке. Входит Анна в трауре. Говорит, что барон умер. Миша нежно её обнимает. Миша: Анна, я понимаю - это огромная потеря для вас. Анна: Нет вы не знаете. Это был такой человек. Он был честным, благородным. Вот книга, которую он любил читать, когда ему было грустно, вот трубка, которую он курил. Я помню её с детства. Бренди… он очень его любил и всегда выпивал. Берёт бокал с бренди и собирается выпить. Тут Мишеля осеняет догадка, и он выбивает бокал из рук Анны. Владимир у постели отца, вынимает из-под его подушки шкатулку со своими наградами, ставит на столик и поправляет висящий на спинке стула сюртук отца. Из кармана выпадает медальон. Вова смотрит в медальон, там портрет женщины с распущенными волосами, очень похожей на Сычиху. Владимир с обидой: Ты же говорил, что она исчезла из нашей жизни! Ты же говорил, что забыл её! И швыряет медальон в камин, сидит у камина, глядя на огонь, упрекает отца в том, что он обманывал его - говоря, что эта женщина осталась в прошлом. Потом со словами "Господи, да что же я делаю!" вынимает его. Владимир ведёт разговор, обращаясь к отцу с горечью: "Отец, почему ты столько лет скрывал, что помнишь о ней? Почему ты никогда не говорил со мной об этом. Не было бы этих глупых размолвок. Я пытаюсь вспомнить хоть что-то хорошее, а на ум приходят бесконечные ссоры. Мы постоянно спорили о какой-то чепухе, а ты, оказывается, любил её. Отец, я ведь совсем не знал тебя, о чём ты думал, о чём горевал, чему радовался" Калиновская в монастыре. К ней входит Императрица. Она говорит о том, что в монастыре тоскливо, что жаль себя хоронить в таком месте. Калиновская должна собирать вещи и ехать в Варшаву к жениху Еремею Огинскому. Императрица запрещает прощаться с наследником. Александр входит к императору и видит его с любовницей. Он смущается и хочет уйти, но отец его останавливает. Алекс упрекает отца в том, что он заставил его расстаться с Ольгой, а сам развлекается с любовницей. Император начинает рассказывать о том, что любовница и невеста, тем более, супруга - совершенно различные понятия. Любовница хорошо знает своё место - в опочивальне, и ни на какое другое не претендует. Алекс отвечает, что слухи о любовных похождениях отца известны всему двору и это больно ранит мать, это грех. Император: Сплетни меня не интересуют. Судьба жены императора - подчиняться супругу. И твоя мать знает, что я никогда не смешиваю семью и увлечения. Это не грех, это шалость. Сердце не затронуто. Главная любовь в жизни императора - Россия. И только. Не следует смешивать истинные чувства и развлечения. Связей может быть сколько угодно, но ни на минуту не стоит забывать, что это всего лишь развлечение. Если женщины начинают затрагивать чувства, их надо отсекать. Любовь и близость - понятия только для семьи. Она дает силы управлять государством. Женщина, которая согласна на роль любовницы, не может стать женой, никогда. За ошибки императора кровью расплачивается народ. В заключение беседы царь говорит, что Саша женится на достойной женщине и предлагает развеяться и поехать на охоту. Натали помогает собираться Ольге. Она выставляет жандармов за двери. Ольга просит Наташу передать крест Наследнику, как последнее прости и устроить ей встречу с Алексом. Натали колеблется, но соглашается. Уже утро, а Лизы всё нет. Все беспокоятся. Маменька запрещает посылать людей на поиски, говоря, что Лиза просто показывает норов и хочет отмены помолвки. Сама скоро вернётся. Все потрясены таким решением. Пришёл Забалуев, интересуется, сообщили ли исправнику о пропаже Лизы. Андрей отвечает, что мать запретила. Забалуев одобряет и начинает ругать Лизу. Андрюше это не нравится. Он даёт понять, что догадывается о причинах побега Лизы. Соня уговаривает мать организовать поиски. М.А. отвечает, что ей тоже плохо и она беспокоится, но нельзя показать слабость. Особенно посторонним. И нельзя позволять управлять собой другим. Ночь. Лиза подходит к избушке Сычихи. Стучит. Ей открывает Сычиха с безумным видом и бормочет "Он оставил меня!". Лиза испугана и не понимает, о ком речь. Спрашивает, что за беда. Сычиха отвечает, что просто сон дурной приснился. Спрашивает, что случилось с Лизой. Лиза отвечает, что заблудилась. Сычиха даёт ей какое-то питьё, якобы успокаивающее. И спрашивает, что же на самом деле случилось. Девушка рассказывает ,что Забалуев её ударил, что Корф стрелялся на дуэли из-за другой. Упрекает, что Сычиха неправду нагадала. Сычиха говорит, что Лиза выйдет за Корфа и всё будет хорошо. Лиза хочет уйти, но почувствовала слабость и упала. К Анне и Мише входит доктор. Миша говорит ему о том, что, возможно, был отравлен бренди. Так как у него странный запах, и осадок в бокале. Доктор соглашается, что симптомы весьма походили на отравление, но чтобы сказать наверняка, надо ещё раз осмотреть тело старого барона. Миша утешает Анну. Входит Корф и интересуется, зачем Миша устроил повторный осмотр тела отца. Миша говорит, что обнаружил осадок в бренди. Володя говорит, что это мог кто-то из слуг разбавить бренди. Анна утверждает, что Иван Иваныч сам всегда переливал бренди в графин. Корф сомневается, что кто-то из слуг мог отравить барона. Врагов у барона не было. Но если отец и вправду отравлен, то, значит, убийца в доме. Доктор подтверждает версию отравления. Наследник на охоте. Он отстаёт от кавалькады и присаживается на какой-то кочке, чтобы отдохнуть и подумать.
Екатерина: 20 серия Автор описания: Araphel Натали входит в покои Императрицы. Императрица удивляется, почему она не уехала с фрейлинами на пикник. Наташа отвечает, что у неё не было настроения. И: Что за причина у твоего дурного настроения? Н: Я ездила в монастырь, прощалась с Ольгой Калиновской. И. удивлена, что охранники пропустили к Ольге, и говорит, что не хочет, чтобы цесаревич знал о её отъезде. И: Признайся, Ольга просила передать Александру весточку, что хочет увидеть его в последний раз? Натали смутилась, помолчала и ответила, что да, просила. Крестик. Но она не согласилась. Императрица испытующе посмотрела на девушку и напомнила о преступлении её брата и о непослушании Репниных, и сообщает, что Александр на охоте. Лиза в избушке у Сычихи. Просит отпустить её, так как ищут. Сычиха отвечает, что ещё никто не ищет. Обещает, что Лиза ещё будет счастлива, выйдет замуж за Владимира. Сычиха должна её научить, объяснить. Лиза не соглашается. Хочет уйти, но чувствует, что кружится голова, и вскоре падает в обморок. Лиза валяется у двери, а Сычиха творит заговор, чтобы Лизу никто не погубил да не обидил. Княгиня раскладывает пасьянс. Печалится о Лизе. Калиновская сидит в карете ждёт наследника, а его всё нет. Пора в путь. Мрачный Корф собрал всех дворовых в кабинете и сообщил о смерти отца. Все причитают. Полька подлизывается к новому барину. Вова резко осаждает её. Медленно обходит всех, пристально глядя на них, и говорит, что И. И. отравили. И есть все основания полагать, что убийца в доме и, возможно, в комнате. Все в прострации. Полька жалуется, что на слуг всегда всё валят. Корф обещает, что будет равно справедлив со слугами и господами. Допрошен будет каждый. Просит сообщить ему, кто что знает и видел. Слышит за спиной голос: "Я знаю, кто убил барона". Владимир медленно поворачивается и видит Модестовича. Приказывает всем выйти. Никите поручает заняться гробом, а Гриша должен всех оповестить. Карлуша льстит, какой строгий хозяин, как управляется с крепостными. Владимир прерывает его и напоминает, что Карлуша что-то желал сообщить, и вообще, отец его уволил. Модестович с достоинством отвечает, что не мог покинуть поместье, не открыв барону имя отравителя. В: Благородно! (усаживается в кресло, сцепив пальцы, совершенно спокойный) Твоё увольнение и смерть отца - последовательность, делающая тебя первым среди подозреваемых. Но я слушаю! К (якобы смущаясь и оскорбляясь): Я не был образцом управляющего, и с И. И. у нас бывали разногласия, но убить! Какая выгода? Месть? Я не самый лучший человек, но… В (прерывая излияния Карлуши): Ближе к делу! И с интересом смотрит на него (что же ты сочинишь теперь?) Карлуша говорит, что это выгодно только Анне. Вова теряет всю свою невозмутимость: Да ты в своём уме? Зачем Анне убивать отца? Шуллер с торжествующим видом достаёт из-за пазухи украденную вольную. Отдаёт Владимиру. В: Откуда это у тебя? Ты её украл? К: Конечно! И. И. хотел облагодетельствовать Анну, но потом передумал. Анна, пока вы были в столице, всё выспрашивала о поместье да о доходах. Барон вроде как не верит. И спрашивает, как же вольная оказалась у Карла. Карл признаётся, что оказался шустрее. В: Да уж, о твоей шустрости я наслышан. Обчистил отца, и имеешь наглость являться ко мне. К: Оклеветали меня. В: И кто же? К: Анна, как узнала, что я её хочу на чистую воду вывести… а сама всё на наряды тратила. В: Это всё слова. Нужны доказательства. Шуллер выдаёт последний козырь: А если бы вы узнали, что барон завещание на неё переписал, поверили бы? Вова задумывается. Вспоминает, как отец грозился лишить его наследства. Он не понимает, откуда Карлуша знает обо всём. Корф решает оставить пока Карла управляющим, делает вид, что поверил ему. Карл падает на колени, целует руки, но Корф его брезгливо отстраняет. И говорит, что не обирается обвинять Анну или другого голословно. Требует, чтобы Шуллер предоставил доказательства. Анна, печальная, сидит в оранжерее, подрезает голландские хризантемы. Подходит Мишель. Анна начинает рассказывать ему, как раньше любила встать рано утром и собрать букет полевых цветов для И. И. Вот и сегодня собрала (видимо, у них в полях в октябре-ноябре расцветают голландские хризантемы), и только потом поняла, что не для кого. Анна напоминает князю, что он вызвался быть ей братом. Репнин с кислым видом соглашается. Миша клянётся отыскать убийцу её дядюшки, хотя ему трудно поверить, что у И. И. были враги. Анна говорит, что подозревает Карлушу. Мол, он изверг и вор. Миша сначала не верит, а потом вспоминает, что видел графин в руках Модестовича, когда они с Анной застали его в библиотеке. И это может служить доказательством. Анна решает всё рассказать Владимиру. Надеется, что он ей поверит. На кухне сидят Варя, Поля, Никита и Гриша (которые уже давно должны были заняться делом) и печалятся, как им теперь плохо будет. Как им с новым барином не повезло - злой он (глупенькие, не знают как бывает, не знают, что Вова просто так маскируется). А Полька выступает, что каша не солена, и вообще все распустились. Никитка её подкалывает, что она себя уже баронессой видит. Полька надеется, что Карла снова управляющим сделают. Все опечалились ещё больше. Никитка подозревает, что Полька помогла Карлу убить барина. Начинают Поля и Никита драться. Варя их осаждает. Андрюша мечется по крыльцу. Видит рыдающую Таню. Таня боится, что Лизу никогда не найдут. Андрюша её успокаивает, и они начинают вспоминать детство. Как Андрей заблудился, а Таня его нашла. Долгорукий спрашивает Таню, что же всё же случилось. Таня вспомнила, как Забалуев ударил Лизу, Лиза убежала, а он потом запугал её. Боится сказать Андрею. Говорит, что немедленно надо искать. Андрей решает самостоятельно организовать поиск. Супер диалог, потрясающий своим смыслом и логикой: - Андрей Петрович, вы не спали всю ночь, отдохните… - Пока не найду сестру, об отдыхе не может быть и речи! - Вам бы поспать... - Я не засну, пока не найду Лизу, надо собрать людей! - Не хотите отдыхать, так хоть чаю выпейте, пойдёмте в дом! Прибыл Гриша, говорит, что И. И. представился под утро. Андрюша делает большие глаза. Гриша говорит, что барина отравили. Глаза ещё больше. - Пойдём в дом, Таня... - Вам надо идти… - О чём ты говоришь? - И. И. помер, Лиза сбежала… - Таня, тебе надо прилечь… - Нет, надо идти в лес… Лиза пришла в себя, снова просит отпустить её. Сычиха снова обещает научить, как вернуть любовь Корфа. Лиза отказывается, ей не нужна наколдованная любовь. Сычиха говорит, что от судьбы не уйдёшь, ни Владимиру, ни Лизе не уйти. Дверь заперта. Лиза говорит, что её ищут, надо идти. Сычиха обещает рассказать правду об отце. Лиза утверждает, что отец погиб на охоте, ведьма доказывает, что это не так. Только Лиза собирается спросить, что она имела ввиду - стук в дверь и слышен голос Андрея. Наследник сидит на кочке. Видит Натали. Она передаёт ему крестик Ольги и сообщает, что скоро по дороге рядом проедет карета и в ней будет Ольга. Алекс благодарит Наташу и мчится на встречу. Останавливает карету на дороге. Врывается в неё. Далее страстная сцена с поцелуями и слезами. Ольга обещает писать ему, но Алекс сдавленным голосом отвечает, что не надо, отпущенное им время истекло. Ольга просит его уйти. Александр выходит, отпускает карету. Смотрит вслед со слезами на глазах, в руке до крови сжимает крестик Ольги.
Екатерина: 21 серия Автор описания: Araphel Сонечка на могиле папеньки жалуется, как им без него тяжело. Маменька хочет выдать Лизу за Андрея Платоновича. А Лиза любит молодого Корфа. Лиза сбежала, и её уже второй день не могут найти. Там её застаёт княгиня. И говорит, что будь папенька жив, в доме бы не было покоя. С: Но мы ведь были счастливы. М: Он был слабый человек. Он разбаловал вас. Он умер, а я должна расхлёбывать. С: Что вы говорите, он ничего плохого не сделал. М: Думай, что хочешь. Лиза вся в него. Только о себе и думает. Ой, Господи, я даже не знаю, где она! Соня в слёзы. Княгиня тоже. М: Мужа схоронила, дочь пропала. Думаешь, у меня сердца нет? С: Я не видела ваших слёз. Даже когда он умер. Вы разве не любили папеньку? М: Когда-то любила, пока он сам всё не разрушил. Мне просто некогда было плакать. С : Как папенька умер? М: Упал с лошади, а ружьё выстрелило. Больше тебе ничего не надо знать. Андрей стучится к Сычихе. Лиза решает остаться у неё в надежде узнать правду об отце, и просит не говорить брату, где она. Сычиха открывает Андрею дверь и говорит, что Лизы здесь нет и не было, но с ней всё в порядке. Она чувствует это, знает. Андрей спрашивает, может, она знает, кто убил барона Корфа? Сычиха в шоке. Захлопывает дверь. Андрей и Таня уходят. Женщина начинает метаться по комнате. Лиза хочет её остановить, а ведьма со всего маху влепила ей оплеуху, так что Лиза свалилась. Забалуев идёт к Корфу. Его встречает Мишель. Они представляются друг другу. М: Вы идёте к Владимиру Ивановичу? З: Нет, к его отцу - Ивану Иванычу. Мы давние приятели. Надеюсь, ему лучше. М: К сожалению И. И. скончался сегодня под утро. Забалуев удивлён: Сердце? Миша говорит, что отравили. Забалуев не может поверить. Спрашивает, как узнали? М: Доктор Штерн осмотрел его, когда мы заметили странный запах и осадок в бренди. З: Бренди? Да, барон пил только его. М: И кто об этом знал? З: Да все. Владимир, конечно, его воспитанница Анна, я, княгиня Долгорукая… ну и слуги, конечно. М: Барон хорошо обходился с ними. У них не было причин… З: А почему мне об этом не сказали? Я должен знать всё. М: Я собирался рассказать Владимиру о своих подозрениях. З: А кто? М: Управляющий. З: Карл? Возможно. Он похож на смутьяна. Не смею задерживать. Передайте мои соболезнования. М: В Петербурге ходят слухи, что у вас злоупотребления в уезде. З: Это только слухи. Присмотритесь у управляющему. Анна врывается в кабинет Владимира со словами: "Владимир, я знаю, кто убил И. И." Корф удивлённо приподнимает бровь: "В самом деле? Ты не первая, кто приходит сюда с такими словами. И кого же ты подозреваешь?" А: Карл Модестович. Наш управляющий (Карлуша стоит у двери в тени, и Анна его не видит) Корф смотрит на Карла, потом на Анну. "У тебя есть доказательства?" А: "Есть. И. И. заметил, что тот крал у него деньги". Вова хмыкнул: "Ну и что, какой управляющий не ворует?" А: "Но он украл долговую расписку для княгини Долгорукой, и теперь она может забрать наше поместье" Корфу это не понравилось. "Наше? Ты вдруг стала хозяйкой поместья моего отца…" А: Да нет, конечно, нет! Просто это и мой дом. Карл Модестович помогает княгине. В: Интересно, что по этому поводу думает мой новый управляющий. Карлуша выходит из своего угла с надменным видом. Анна потрясённо смотрит на него и на барона. Корф внимательно следит за её реакцией. А: Карл Модестович? Почему? В: Он служил отцу. А: Но ведь ваш отец уволил его за воровство. В: Да, отца грабили, но кто, это ещё вопрос. А: Вы обвиняете меня? К: На воре шапка горит. А: Нелепость. В: Ты обвиняешь его, а он тебя. К: Вы утверждали, что любите И.И., пока он не передумал давать вам волю. Анна Владимиру: Вы ему верите? В: Почему бы и нет? Почему отец не дал тебе вольную? А: Вам очень хочется, чтобы виновна была я. Вы хотите от меня избавиться. Но учтите, обвинив меня, вы не избавитесь от убийцы. Кто знает, какова будет его следующая жертва. (Поворачивается и уходит). Карлуша её останавливает. В: Пусть идёт. Я её не держу. Оболенский собирается ехать к И. И. Пришла Натали и просится с ним. Он отказывает, узнав, что Наташа хочет к жениху - негоже девице самой за кавалерами бегать. И нельзя ездить без приглашения. И вообще - это всё из-за Калины - её любовь закончилась, и Наташа просто желает убедиться в своей. Натали обижена и упрекает его в том, что он сам когда-то отказался от любви к французской дворянке. Печальный Сергей Степанович рассказывает, как на морозе в туфельках играл на скрипке под окнами француженки. Наташе стыдно за то, что расстроила дядю. Оболенский соглашается её взять с собой. Варя режет капусту. Входит Анна. Рассказывает, как ей приснилось, что она собирает букет, а потом проснулась, и вспомнила, что не для кого. В: молодой барин узнает, кто это сделал, и о нас позаботится. А: Нет, Варя. Владимир снова нанял Карла управляющим, а тот считает, будто я убила барона. Варвара: Да он не поверит! А: Уже поверил. Страшно. Что мне желать? Но я чую, что это Карл убил. Михаил мне верит, он собирался поговорить с Владимиром. В: вот и хорошо. Он узнает всю правду. Владимир сидит в кабинете, пытается разобраться с бумагами. Вошёл Михаил со словами: "Прости, если помешал, но мне надо поговорить с тобой". В. грустно и устало: Да нет, ты не помешал. Вот решил расходы записать. Теперь придётся самому следить за своим поместьем. М: Значит, ты знаешь? В: Знаю о чём? М: Что это Карл Модестович убил И. И. В: Ты говорил с Анной? М: Да, но не в этом дело. В: Именно в этом. Она уже приходила и обвиняла Карла. Я снова нанял его управляющим. М (потрясённо): Что? Да ты с ума сошёл! В: Возможно. Если тебе будет от этого легче - у меня тоже есть причины подозревать Карла Модестовича. М: Да, но зачем нанимать его? В: Чтобы он был рядом. На виду. Какой смысл обвинять его без доказательств? М: Мы с Анной видели, как он пытался вынести графин. В: Отцовский? М: Я уже давно пытаюсь сказать тебе об этом. Он утверждает, что пытался принести его в театр, когда барину стало плохо. С какой стати он вообще оставался в поместье? В: Карл прекрасно знал, что только отец пьёт бренди. Я должен в этом разобраться (и грустно-грустно посмотрел на Мишу) Но как доказать? (Смотрит печально на стол) Отец… вот его трубка, вот его книжка… Неужели возможно, что его больше нет? М (твёрдо и решительно): Мы поймаем убийцу. Я обещаю тебе. Таня обвиняет себя во всём. Андрей её успокаивает, мол, Лиза с детства знает этот лес. Таня предположила, что Лиза просто не хочет возвращаться. Андрей оторопел. Таня молчит, как рыба. Потом говорит, что это всё из-за неё. Уходит в дом. К Долгоруким прибыл Забалуев, с радостным известием, что И. И. скончался. Подозревают Карлушу. Мария считает, что тот на такое не способен. Больно ничтожен и выгоды нет. Из-за воровства не убивают. З: Однако доподлинно известно, что он люто ненавидел барона. М: И не он один, и было за что! Уж я-то знаю. З: Самое время воспользоваться моментом и решить вопрос с поместьем в свою пользу. М: Да у меня дочь пропала! На что мне поместье, если её не найдут? Уходит. Лиза пришла в себя на полу. Сычихи нет. Дверь заперта. Анна мечется по библиотеке. Входит Миша. Анна: Вы поговорили с Владимиром? М (прикидывается валенком): Я его не понимаю, он снова нанял Шуллера. А: Значит, он доверяет ему. М: Нет, он просто хочет держать Карла под присмотром. Он тоже думает, что это Шуллер. А: Это он вам сказал, а сам обвинил меня. М: Чтобы одурачить Шуллера. Он даёт Карлу возможность расслабиться, чтобы он выдал себя. Я буду следить за ним. А: Вы не представляете, насколько он коварен. Он сделал всё, чтобы убедить Владимира, что это я виновата. Владимир сейчас особенно ожесточён, поэтому всему поверит (бросается в объятия Мишеля). М (счастливый): Анна, я не дам вас в обиду. Обещаю. Если Карл убийца - он будет наказан. Корф роется на кухне в тумбочках. Нюхает пузырьки. Вошла Варвара. Варвара: Вам что-нибудь нужно, Владимир Иванович? К: (ласково): Варя, ты ведь хранишь на кухне яд? В: Да, мышьяк. (испуганно) Думаете, это я? К: Нет, что ты. А у кого ключи? В: У И. И. да у меня. Я как узнала, что И. И. отравили - всё проверила. К: А у кого ещё может быть яд? В: У Карла, он его на конюшне хранит.
Екатерина: 22 серия Автор описания: Araphel Родители в кабинете у Александра требуют, чтобы он выбрал невесту. Из перечисленных претенденток Императрица не одобряет Марию Гессен-Дармштадскую. Именно её и выбирает наследник. Родители против, но цесаревич в ультимативной форме заявляет, что если ему не позволят жениться на Мари, он вообще не женится. Император соглашается. Решено пригласить принцессу в Петербург. Корф застаёт в церкви Анну. Он недоволен. Упрекает Анну в том, что она отняла у него отца. Она его убеждает, что отец любил его, ждал писем с Кавказа. Корф уверен, что отец сжигал все письма, не прочитывая. Анна процитировала одно из писем Вовы отцу, и добавила, что отец всегда посылал ему больше денег, нежели он просил, так как знал о проигрышах в карты. Барон со слезами вспоминает, как он всегда мечтал, чтобы отец им гордился, чтобы сам император поблагодарил отца за такого сына. Владимир плачет в церкви у гроба отца. Анна успокаивает его, дотронулась до его щеки. Владимиру сначала было приятно, а потом он вспомнил, что ни в ком не нуждается, и убрал её руку. А: Владимир, мне очень жаль… В: Как же мне его не хватает… Потом лицо становится жёстким, и совершенно другим тоном он говорит: Довольно душеспасительных бесед. Отходит. Потом прерывающимся голосом продолжает: для чего вы это делаете со мной? Неужели только ради того, чтобы получить вольную? А: Конечно, этого не случится. В доме столько не натёртых полов и нечищеных сапог… Мне придётся провести всю жизнь в вашем поместье, терпя издевательства Карла Модестовича. Что же, я готова к такой судьбе… Ах, я забыла, Карл хлопочет, чтобы я попала в тюрьму, значит, остаток жизни я проведу там… Вову начинает плющить. В: О чём бы не хлопотал Карл Модестович, решения принимаю я. А: И мы оба знаем, каково будет это решение. Наташа застаёт Андрея обнимающим Таню. Ей это не нравится, и она приказывает Татьяне починить порванную перчатку. Андрей недовольно спрашивает, что княжна делает в его поместье. Натали недоумевает, почему Андрей с ней так груб из-за крепостной. А: У этой крепостной есть имя. Её зовут Татьяна. Н: Мне показалось, что я чему-то помешала. Почему девушка была расстроена? А: Она расстроена из-за Лизы, и я должен был её успокоить. Н: Ты всех крепостных так успокаиваешь? А: Нет, не всех. Таня наш с Лизой друг. (В это время объект разговора выглядывает из-за колонны). Н: мы с Мишей тоже росли с крепостными, и многих считаем своими друзьями. Но тем не менее они подают чай, зашивают… А: Не тебе распоряжаться моими крепостными, ты не хозяйка в этом доме. Н: Да, прости, что огорчила… Я больше вас не побеспокою. И уходит. А: Наташа, куда ты? Н: В Петербург. А: Но как ты доберёшься? Где твой дядя? Н: У Корфов. Я сама доберусь. Убегает. Андрей велит слуге заложить карету и во что бы то ни стало довезти княжну в Петербург. Забалуев в мундире требует карету. Слуга отвечает, что к нему пришёл цыган, желает видеть Забулуева. Андрей Платоныч решает уйти незаметно. Приказывает гнать цыгана в шею. На крыльце встречает Сонечку. Она просит взять её с собой на похороны И. И. Забалуев увлечённо убеждает Соню в том, что из неё выйдет замечательная супруга, о какой мечтает каждый. Это он подстраховывается на случай, если Лизу не найдут. Князь Репнин застаёт на диване в гостиной Полину в объятиях Модестовича. Миша решает разговорить Полю и выведать её секреты. Поля вся довольная, ведёт себя по-барски. Обещает раскрыть важный секрет. Миша ей подыгрывает, обращаясь, как с благородной девицей. Мишель продолжает охмурять Полю. М: Что у вас за секрет? Это как-то связано с бароном Корфом? П: Связано, но обещайте мне молчать. М: Должно быть, речь идёт о чём-то важном? П: Это секрет о чудовищной несправедливости. М: Тогда расскажите мне… Возможно, я смогу вам помочь. П: Сможете? М: Вы милая девушка, я смогу замолвить за вас слово. П: Джульетту должна была играть я, а не Анна. Барон отдал ей эту роль, т.к. она спала с ним, а меня выгнал, стоило мне лишь раз запнуться. М: Да, я на вашем месте возненавидел бы барона. П: А я и ненавидела. М: Да, я бы смерти ему желал. Полина: К чему это вы? М (с жаром): К вам были несправедливы, и даже если убийство ваших рук дело, я уверен, вас все бы поняли… Полина смекает, что её хотят развести, и с достоинством отвечает: Я не такая глупая, как вам кажется! Уходит. Андрей входит в комнату Татьяны. Т: Что-нибудь нужно, барин? А: Не называй меня барином. Не обижайся на Наташу. Мы с тобой друзья… Т: Это смешно, она ваша невеста… А: Не важно, она не должна была приезжать без приглашения. Она уже уехала. Она не имела права так обращаться с тобой. Т : Но я крепостная. А: Ты мой друг. Знаешь, бывало, увижу что-то занятное, а тебя нету рядом, чтоб поговорить. Т (страстно): Так говорите же сейчас… А: Я не хотел думать о тебе Т: я тоже не хотела постоянно думать о вас. Снимает с Андрюши очки и целует его. В церкви полно народу. У изголовья гроба стоят Владимир, Анна, чуть позади Модестович. Он подходит к Анне и шепчет: Ты притворяешься, но мы-то оба знаем, кто убил барона. А: Это вы в остроге должны быть, а не я. Подходит Мишель. И доверительно спрашивает Карлушу: Не страшно вам, Карл Модестович пред очами Божьими являться? К: Я думаю, Божьи очи сейчас в другую сторону смотрят. Отходит и становится рядом с Полькой. Распахивается дверь, и в церковь входит Сычиха.
Екатерина: 23 серия Автор описания: Araphel Сычиха входит в церковь. Все присутствующие поражены. Она подходит к Владимиру. Сычиха: Бедный мальчик. Один остался… Владимир: Убирайся вон отсюда. Немедленно! Сычиха качает головой. С: Я сюда попрощаться пришла. В. обращаясь к священнику: Батюшка, эта женщина не должна здесь находиться. Своим присутствием она оскорбляет святое место. Сделайте что-нибудь. Поп осеняет её крестом, но Сычиха не исчезает, как подобало бы ведьме. В: Уйди. С: Нет. В: Хорошо. Тогда уйду я. Разворачивается и идёт к выходу. Его останавливает Мишель. М: Володя, ты в своём уме? Ты не можешь сейчас уйти… В: Оставь меня. Почти выбегает. Император с супругой обсуждают судьбу Алекса. Императрица против приезда Мари, из-за того, что она внебрачная дочь герцога. Отец считает, что Алекс сам не понимает, как сильно он заинтересован принцессой. Николай просит супругу не волноваться. Она возражает, т.к. понимает, что Саша женится назло родителям, без любви. Император утверждает, что он не ошибается в своём выборе. И вообще, будущий Император не должен менять своих решений. Даже если это ошибка, они не должны её исправлять. Сын должен учиться отдавать себе отчёт в своих поступках… Императорская чета вспоминает молодость и свою первую встречу. В кабинете Алекс беседует с княжной Репниной. Алекс: Вы сожалеете, что помогли нам с Ольгой? Почему? Натали: Стоило ли стольким рисковать ради любви, которая сегодня есть, а завтра испарилась… А: Почему вы так говорите? Я же видел, как князь на вас смотрит. Н: А стоило ему уехать в поместье, как он увлёкся другой… А: Наташа, мне просто трудно поверить, что князь разлюбил вас из-за крепостной. Н: Тем не менее это так. Видели бы вы его взгляд... Алекс рассказывает, что они с Ольгой не раз ссорились из-за пустяков, и приводит пример, что приревновал Олю к мужчине, оказавшемся её учителем музыки. Алекс убеждает Натали, что ничего страшного не произошло. Н: Вы думаете, мы с Андреем помиримся? А: Конечно! А вдруг князь решит, что это вы к нему охладели? Н: Нет. Это он разлюбил меня и сказал, что я никогда не стану хозяйкой его дома. Садится в кресло. Наследник пытается развеселить девушку и говорит, что сам поедет к Долгорукому и скажет тому, что он болван и князь сам примчится в столицу. Он становится на колено перед княжной и начинает от имени Андрея предлагать ей руку и сердце и ключи от дома. Сычиха подходит к гробу. И кладёт покойнику на грудь перстень. На нём выгравировано имя "Анастасия". Оглядывает всех и бормочет: Слетелись стервятники… Звери дикие… Зло, зло кругом… Подходит к Анне. Сычиха: Ждёт тебя много горя и много радости. Тучи сгустились чёрные, но ты не бойся. Найдёшь тогда любовь, которую ищешь, она совсем рядом. (Рядом нет ни Корфа, ни Репнина). Анна выводит Сычиху, которой стало дурно, из церкви. Все ушли хоронить барона. Анна осталась в церкви. Её находит Миша. Мишель: Почему вы здесь? Анна: Хотела помолиться. М: Тогда не буду вам мешать. А: Нет, нет, я уже… М: Кто была эта женщина? А: Её зовут Сычиха. Я сама толком не знаю о ней. Дядюшка когда-то позволил ей поселиться в нашем лесу. М: Откуда она пришла? А: Никто не знает. М: Она ведьма? А: Ну что вы, она разбирается в травах и умеет гадать. М: Значит, она и в ядах знает толк. А: Ну что вы, она безобидна. М: За что же её Владимир так ненавидит? А: Не знаю. Я сама была удивлена… М: Я поговорю с ней. Ей может быть известно об убийстве барона. Я догоню её и обо всем расспрошу. А: Пойдёмте вместе. М: Нет, кто-то же из близких барона должен быть на похоронах! Вы наверняка должны знать подробности о Владимире, ведь вы выросли с ним. А: Он всегда был скрытен… Полька, убиваясь по покойному барину, падает ему на грудь. И незаметно ворует перстень, который положила Сычиха. Лиза в избушке Сычихи пытается выйти. Как все благовоспитанные девушки, окно она разбить не может, поэтому берёт топор и рубит дверь. Выбравшись из дома, Лиза бежит в лес. Разгорячённый и раздражённый Владимир Корф, вне себя, шагает по лесу. Случайно встречает Лизу. Владимир: Что вы здесь делаете? Что с тобой? Лиза: Я знала, что ты придёшь… (падает в обморок). Корф подхватывает её на руки. За всем этим наблюдает из кустов Сычиха. Забалуев продолжает обрабатывать Сонечку на предмет замужества. Соня ничего не понимает и напугана. Ей не нравятся эти беседы. Мишель приходит в избушку Сычихи и видит там Карлушу, роющегося в вещах ведьмы.
Екатерина: 24-25 серии Автор описания: Araphel Императорская чета ожидает опаздывающего наследника. Церемониймейстер объявляет о прибытии принцессы Марии Гессен-Дармштадтской. Входит миловидная девушка, в весьма скромном наряде. Она очень неловкая и очень смущена. Император радушно её приветствует. С ужасным акцентом Мари пытается произнести несколько фраз по-русски. Входит Александр, извиняясь за опоздание, поясняя это совещанием с министром финансов. Император делает ему замечание. Принцесса пытается сгладить конфликт, оправдываясь, что не Алекс опоздал, а она пришла раньше. Фрейлины Императрицы злословят по поводу принцессы Мари. Мари всё это слышит из открытой двери. Только Натали молча читает книгу у окна. Андрюша просыпается в постели Татьяны. Начинает просить прощения и виниться. Собирается уходить. Сообщает, что собирается делать предложение княжне, т.к. любит её. А Тане надо забыть обо всём. А: Таня, накричи на меня, скажи, что я мерзавец, подлец. Только не молчи. Т: Мне больше нечего сказать (В смысле, что Андрюша сам уже всё сказал о себе). Я всё понимаю. А: Мы же останемся друзьями? Т: Я крепостная, дворовая девка. А: Не смей так говорить! Снова начинают целоваться. Анна в кабинете И. И. видит, что кто-то сидит за столом барона. Пугается. Это оказался князь Оболенский. Они вместе вспоминают барона. Оказывается, барон научил князя курить и пить (все Корфы учат плохому). Оболенский сообщает, что приехал прослушать Анну, но ему пора возвращаться. Анна уговаривает его дождаться Владимира, мол, тот будет очень рад. Князь интересуется, собирается ли Анна поступать на службу в театр. Она отвечает, что её планы изменились. Князь огорчён. Он предполагает, что причиной всему любовь и вспоминает о Мише. Спрашивает, не он ли повлиял на решение Анны? Говорит, что любовь проходит и убивает талант, а театр вечен. Надо выбирать между театром и любимым человеком, главное - не откладывать момент выбора. Оболенский выражает надежду, что позже она изменит своё решение. Репнин интересуется у Карлуши, что он ищет в избушке Сычихи. На плечах Модестовича цветастый платок. Тот весьма нахально отвечает, что пришёл, а тут всё перевернуто. И вообще ему пора уходить. Мишель загораживает выход. Карл угрожает князю, потом пытается прорвать заслон, да не выходит. Начинается драка. (Поразительно: управляющий нападает на князя, близкого друга своего хозяина, и не боится быть уволенным за это). Мишель приводит пришибленного Шуллера в чувство и предупреждает, что убьёт за враньё. Карлуша быстренько становится покладистым. Карл Модестович пытается рассказать Репнину об Анне, но тот не даёт ему говорить плохо о любимой женщине (Снова упустил случай узнать правду). Управляющий советует обратить внимание на Андрея Платоновича Забалуева - предводителя уездного дворянства, мол, именно он стоит за тёмными делами в уезде. А сам признаётся, что надеялся разжиться чем-нибудь ценным - ведь Сычиха в гроб Корфу перстень дорогой положила. А убивать барона ему незачем. У него вообще мечта: купить поместье в Курляндии и жить дворянской жизнью. Мишель предупреждает Карлушу, что если тот врёт, то он, князь Репнин, найдёт его где угодно, и тогда смерть Шуллера вряд ли будет дворянской. Забалуев прогуливается вокруг дома Долгоруких. Вдруг видит: шагает Владимир Корф с Лизой на руках. З: Что это? В: Я встретил её в лесу. Она в обмороке. З: Знаете ли вы, что это моя невеста? Её ищут уже несколько дней! В: Ей необходима помощь! З: Помощь? Что вы с ней сделали? В (посмотрел на Забалуева как на больного): Дайте же мне пройти - ей нужен врач! Забалуев забирает тело Лизы и отвечает, что всё сделает сам. Корф уходит. Забалуев воровато оглядывается. Кладёт Лизу на лавочку. Расстёгивает шинель, мундир, посыпает себя опавшей хвоей и начинает дурным голосом орать "На помощь! Лиза нашлась!". Забалуев герой. Рассказывает, как он спасал Лизу от медведя. Родственники не знают, как благодарить. В это время к Таньке стучится лакей, сообщает, что нашлась княжна. Андрюша в кальсонах прячется под стол. Чувствует себя очень глупо. На крыльце Андрей Платонович встречает Таню и на всякий случай снова пугает её, чтобы не вздумала рассказать о причинах побега Лизы. Таня отвечает, что барышня сама всё расскажет брату. Лиза приходит в себя. И сразу спрашивает, где Сычиха. Маменька её успокаивает, что её здесь нет, а вокруг все свои, родные. Тогда Лиза интересуется, куда подевался Владимир Корф. Маман решает, что у дочери разум помутился, ведь никакого Корфа здесь не было, а спас её Андрей Платоныч Забалуев - любящий жених. Княжна жестоко разочарована. Мари горько плачет, её находит Наследник и начинает утешать. Она огорчена тем, что над ней смеются. Алекс делает ей комплименты и старается всячески поддержать, пытается её развеселить. Он рассказывает ей весёлую историю из своего детства, но внезапно Мари обнаруживает своё полное незнание географии Российской Империи и этим сильно разочаровывает наследника. Поздний вечер. Владимир стоит у могилы отца. В: Я снова разочаровал тебя. Всегда так хотел быть похожим на тебя… (Смотрит на портрет в медальоне) Что мне делать? Я не могу простить её. Я пытался… Я так хотел, чтобы ты гордился мною… Подходит Анна. А: Он не должен был умереть! В: Пока мы его помним - он с нами… Они с Владимиром совершенно мирно беседуют и вспоминают детство и И. И. Когда они шалили, то их ругали, а потом в качестве примирения И. И присылал пирожные кремовые. Анна говорит, что, наверное, съела тысячу этих пирожных. Вова мрачнеет (видимо, считает в уме, на сколько она его в детстве объела) Императрица выгоняет сплетничающих фрейлин из покоев, оставив лишь Натали. Княжна Репнина назначена фрейлиной принцессы. Александр даёт Мари урок географии. Мари огорчена тем, что на карте, куда ни ткни, - повсюду Россия, а её родного государства нет. Алекс объясняет, что Гессен-Дармштадт слишком мал. Принцессу мало интересует география - она влюблена и ожидает ответных чувств от наследника. Сама пытается его поцеловать. В этот момент входит Наташа, чтобы доложить о своём новом назначении. Андрей Платоныч сам решает рассказать М. А. о том, что ударил Лизу. Он поясняет, что она дерзила, а он на войне контуженый, вот и не сдержался....
Екатерина: 26 серия Автор описания: Araphel На конюшне Модестович и Полька заметили, что Никита их подслушивал. Модестович выхватил пистолет и стал угрожать Никите. Никита бросился на него, и с перепугу управляющий выстрелил. Раненый в бок Никита убежал в лес. Пришёл к Сычихе в избушку, но её там не застал. Отлежался немного, и решил вернуться. Когда он выходил, из-за двери выглянула Сычиха… Лиза опечалена тем, что ей придётся выйти за Забалуева замуж. Соня убеждена, что тот хороший, спас сестру. Лиза уверенна, что её спас Владимир Корф. Соня убеждает, что сестре всё привиделось, и Сычиха тоже. Лиза рассказывает, что Сычиха держала её у себя и говорила о том, что их отец не умер, а был убит. Лиза признаётся Соне, что убежала из-за того, что Забалуев её ударил. Соня возмущена, и решает немедленно всё рассказать матери. Сёстры вспоминают, как хорошо было при жизни отца, как родители любили друг друга и своих детей. Лиза просит Соню позвать Андрея, но так, чтобы не видела матушка. Марья Алексеевна стоит у могилы мужа и беседует с ним. Говорит, как ей трудно, что Лиза в девках засиделась, не желает выходить замуж за уважаемого человека, а всё мечтает о Владимире Корфе, но мать скорее убьёт их обоих, чем позволит свершиться этой свадьбе… Упрекает мужа, что наказывает дочь за его грехи, обещает отобрать поместье Корфа, чтобы его сын был нищим. Забалуев видит в коридоре Андрея и Таню. Андрей интересуется, как же тому удалось отыскать Лизу. Забалуев предлагает поговорить, Андрюша приглашает его в гостиную. Забалуев рассказывает, как он любит Лизу и будет о ней заботиться. Татьяну просят принести огня. Она случайно роняет уголёк на брюки Андрею Платоновичу, и тот с воплями кидается на неё. Андрей ставит его на место, замечая, что в доме Долгоруких Забалуев не может распоряжаться. Забалуев уходит. Таня бросается на шею Андрею и благодарит. Беседуют о счастливом детстве. Обнимаются. Андрей сокрушается, что когда Лиза выйдет замуж, Забалуев станет хозяином Тани и защитить её будет некому. Андрей признаётся, что собирается жениться на Наташе Репниной. Таня огорчена. Интересуется, что было бы, если бы она не была крепостной. Варвара на кухне находит Сычиху. Начинает сокрушаться, что позабыла ей передать еду, но Сычиха отвечает, что Володя сам к ней придёт, всё принесёт и в беде не оставит. Миша и Анна в библиотеке. Миша говорит, что был в усадьбе Забалуева, но слуги его туда не пустили. А Шуллер говорил ему, что Забалуев стоит за многими тёмными делами в уезде. Анна убеждена, что управляющий врёт. Миша признаётся ей, что у него поручение от царя - расследовать дела в уезде. Анна считает, что смерть барона к этому отношения не имеет. Приходит доктор Штерн и говорит, что теперь уверен в том, что старый барон был отравлен и яд этот весьма редок. Скорее всего он привезён из Индии. Анна вспоминает, что в Индии бывал Владимир. Миша не верит, что Корф мог убить отца. Анна считает, что Владимир мог привезти яд, а кто-то выкрал. Миша интересуется, что Анна знает о Забалуеве. Та отвечает, будто слышала, что Андрей Платонович помолвлен с Лизой Долгорукой и ему обещано поместье Корфов в качестве приданного. Анна уверена в виновности управляющего и собирается сама это доказать. Поля и Модестович приходят на конюшню. Там сидит Владимир. Шуллер тут же начинает жаловаться, что Никита вышел из-под контроля, полез в драку. Но Корф его прерывает. Он достаёт пузырёк с ядом (который Карл Польке давал) и спрашивает , что это такое. Карл начинает плести, что нашёл этот яд в комнате у Никиты под кроватью. Полина подтверждает. Корф интересуется, где Никита. Модестович признаётся, что подстрели его, и тот убежал. Корф приказывает найти конюха и продолжает допрос. Каким образом яд оказался на конюшне, если нашли его в комнате? Ему отвечают, что принесли, чтобы барину показать, конюха на горячем поймать и в борьбе выронили. Корф рассуждает вслух: "Значит, Никита убил, не Анна?" Модестович, сразу: "Они вместе сговорились, Анна задумала, а Никита ей помогал". Корф не верит, т.к. Никита и мухи не обидит. Миша приходит на конюшню к Владимиру. Рассказывает о яде, которым убили Ивана Ивановича. Владимир говорит, что Карл хочет обвинить Анну и Никиту, но теперь Модестович оправдан, т.к. не знает, каким ядом убит отец. Миша рад, что Анна не виновна, Корф возмущён тем, что Миша только об Анне и думает. Миша рассказывает о своих подозрениях в отношении Забалуева. Владимир говорит, что помочь проникнуть к Забалуеву не может, но тот часто бывает у Долгоруких. Миша решает отправиться к ним. Владимир обещает просмотреть бумаги отца. Полина находит Анну в библиотеке. Говорит, что Модестович совсем ополоумел - чуть Никиту не убил, в неё из пистолета целился. Анна встревожена - что с Никитой. Поля признаётся, что Модестович хочет Анну и Никиту обвинить в убийстве Ивана Ивановича. Поля просит Анну замолвить слово перед Оболенским, а взамен она будет всё Ане докладывать. Анна обещает подумать. Соню в коридоре останавливает маменька. Она запрещает рассказывать Андрею о том, что Забалуев ударил Лизу. Миша встречает Забалуева у Долгоруких. Миша хочет поговорить об убийстве И. И. Рассказывает, что Владимир оправдывает Модестовича. Забалуев возмущён. Мишель просит помощи у Забалуева, чтобы тот помог убедить Корфа в том, что виновен управляющий. Забалуев согласен. Анна в кабинете рассматривает книгу, привезённую Владимиром из Индии. Входит Корф. Анна хочет уйти. Вова её останавливает. А: Я собиралась уходить. В: Вас раздражает моё присутствие? А: Я хотела избежать очередной ссоры. В: Ссориться необязательно. Что вы рассматривали? А: Рисунки, привезенные вами из Индии. Владимир говорит, что Миша рассказал ему о том, что яд был привезён оттуда. А: Поэтому я их и рассматриваю. В: Значит, вы меня подозреваете? А: Вы знаете, кого я подозреваю. Но вам легче поверить, что это сделала я? В: Так считает Карл Модестович. Он рассказал, что Никита украл яд по вашему приказу. А: И вы, конечно, верите. Вам всё равно, кто убил, лишь бы я была виновата? Может, Шуллер крал деньги для вас, потому что И. И. устал расплачиваться с вашими долгами? Поэтому вы так его выгораживаете. Владимир молча обходит стол. Облокачивается на кресло, пристально смотрит в глаза Анне и говорит, что настоящим убийцей может быть кто угодно, даже тот, кого не подозревают. Анна не понимает, к чему он клонит. Владимир спрашивает, знает ли Анна, что незадолго до смерти отец решил изменить завещание в её пользу? Анна очень удивлена. В: Я тоже был удивлён, если не сказать раздавлен. Но отец "вовремя" умер и не успел изменить завещание. Так что, возможно, я не хочу, чтобы убийцу моего отца нашли. (Короче говоря, даёт ей понять, что он тоже может быть убийцей)
Екатерина: 27 серия Автор описания: Araphel Принцесса сидит у тёмного окошка - перечитывает старое письмо от Алекса. Натали заходит к Мари. Спотыкается и падает. Принцессе очень весело. Она разрешает княжне обращаться просто по имени. Мари жалуется на холодность жениха и подозревает, что Алекс влюблён в другую женщину, хотя раньше писал очень много писем. Наташа пытается выгородить наследника - он слишком занят. Мари просит Наташу спросить у Алекса, любит ли он другую. Наташа тактично отказывается. Наташа признаётся, что увлечена Андреем. Мари решает ей помочь. Принцесса интересуется, какой Андрей. Натали его расхваливает. Заметно, что она влюблена. Алекс в своём кабинете смотрит в окно. Входит Жуковский и замечает: Польша на западе. Алекс: Я знаю. У меня был хороший наставник. Жуковский: Видимо, наставник был плох, раз не сумел научить долгу и ответственности. А: Мы договорились встретиться в библиотеке? Ж: Больше часа назад. Я подозреваю, что мадемуазель Калиновская тоскует так же, как и вы. А: Мне надо перестать думать о ней. Ж: Зачем же вы пригласили принцессу Мари? А: Сердцу не прикажешь. Мари обо всём догадывается. Ж: Оставьте любовные страдания позади. Станьте принцессе хотя бы другом. Соня вошла к Лизе. Лиза требует позвать Андрея. Соня оправдывается, что ей маменька помешала. Лиза решает самостоятельно найти брата. Таня разминает ноги княгине. Входит Андрей и начинает интересоваться расходными книгами отца. Мария Алексевна решает, что надо бы внимание сына переключить. Уговаривает его ехать в Петербург, т.к. невеста заждалась. Может потерять княжну Репнину. Андрюша соглашается. В поместье барона ужин. Полина усиленно обхаживает князя Оболенского. Анна сидит совсем отмороженная за столом рядом с Мишелем. Корф предлагает Оболенскому прослушать Анну в библиотеке. Миша, да и Анна против. Оболенский решает просто отдохнуть в библиотеке. Поля понимает, что это её шанс. В библиотеке едва не доводит Оболенского до инфаркта демонстрацией своих талантов. Поля решает отомстить Анне за то, что князь над ней смеялся. Миша рассказывает о своём разговоре с Забалуевым. В комнату входит Забалуев с исправником. Корф вежливо даёт им понять, что не расположен сейчас принимать гостей. Тем более прибывших без приглашения. Забалуев: Мы по делу, связанному с убийством барона Корфа. В: Вы нашли убийцу? З: Нашли. М: И кто же он? Забалуев поворачивается к Владимиру и говорит: Вы. Исправник подтверждает, что имеются улики против барона. В: И кто же натолкнул вас на подобные домыслы? Мишель вскакивает и с жаром начинает требовать доказателств. З: Вы намерены воспрепятствовать правосудию? Всему уезду известно, что Владимир Иванович бывал в Индии, мог привезти оттуда яд. Он ссорился с отцом и свободно мог подойти к графину с бренди. Причиной ссор была воспитанница Анна. Владимир встаёт и с надменным видом соглашается идти за исправником. Анна припоминает, как Владимир ей рассказал, что у него были мотивы для убийства отца - тот хотел переписать завещание. Неожиданно для всех она встаёт и говорит, что в Индии бывал не только молодой барон. Все оторопели. Заигрывая, интересуется у Забалуева, откуда у него такая плёточка? Все поражены переменой в девушке. Анна замечает, что точно такую же видела на картинке в книге, которую привёз Владимир из Индии. Забалуев отвечает, что ему привезли её цыгане. Тут Мишель сообразил и вставил, что те же цыгане могли привезти и яд. Анна добавила, что Забалуев заинтересован в поместье Корфов. Исправник согласился с Мишей и сказал, что, действительно, улик недостаточно и Владимира Ивановича он задерживать не будет. Забалуев, очень злой, уходит. Корф Забалуева предупредил, что, если тот замешан в убийстве отца, то он его из-под земли достанет. Владимир удивлён больше всех поступком Анны. Он не ожидал, что она его спасёт. Анна ответила, что знает о его невиновности. Корф с улыбкой поблагодарил и вышел. Миша тоже поражён, но скорее неприятно. Наверняка почувствовал укол ревности. Забалуев приходит к Долгоруким и жалуется на то, что всё мероприятие завалилось из-за князя и Анны. Потом советует М. А. использовать для выведения записей из книг сырую картошку. Лиза выходит в тёмный коридор и видит там цыгана. Он обещает рассказать ей любопытные вещи о будущем супруге. Таня решает написать Андрею прощальное письмо. За этим её застаёт Андрей. Начинают долго и нежно прощаться. Алекс пришёл к принцессе Мари и застал там княжну Репнину. Миша извиняется перед Анной за то, что считал её робкой и беззащитной. Анна уверяет, что, каковы бы ни были её отношения с Владимиром, это не заставит её спокойно смотреть на несправедливые обвинения. Миша выражает надежду, что когда-нибудь Анна позволит ему вступиться за неё так же, как она только что вступилась за Корфа. А: Мне не нужно, чтобы вы обо мне заботились. М: Я ничего не могу с собой поделать. Я хотел бы, чтобы мы заботились друг о друге. Разве не так поступают влюблённые? А: Вы хотите сказать, что любите меня? М (с улыбкой): Ужасно, не так ли? А: Не очень. А если я скажу вам, что люблю вас? М: Я смогу это пережить. Начинают с упоением целоваться. Красиво целуются. Владимир сидит в кабинете и вертит в руках вольную Анны, которую ему отдал Карл Модестович. Улыбнувшись, он решает отдать документ Анне. Он радостно, в прекрасном настроении, сбегает по лестнице и видит в гостиной целующихся Анну и князя Репнина. Улыбка медленно исчезает.
Екатерина: 28 серия Автор описания: Araphel Владимир видит, как Анна и Михаил целуются. Его улыбка исчезает, взгляд становится жёстким и жестоким. Он снова смотрит на вольную, на влюблённых. Молча, не обозначив своего присутствия, разворачивается и уходит к себе. Лиза вбегает у гостиную, где Забалуев и М. А. выводят картошкой запись из расходной книги. Забалуеву приходится грызть сырую картошку. Лиза рассказывает о цыгане, встреченном ею в коридоре... Андрей Платоныч насторожился. Пытается убедить Лизу, что ей привиделось. Лиза описывает цыгана, упоминает о седой пряди. З: А вы уверенны, что этот цыган имел в виду меня? Л: Да. Он не успел ничего сказать. Я убежала. З: Молодец. М. А. ругает Забалуева, что он поселил цыган у себя на земле. Забалуев обещает выгнать цыган. Лиза узнаёт, что Андрей уехал в столицу. У неё началась истерика. Все уговаривают её, что, ударив Лизу, Андрей Платоныч погорячился. Так, всякий влюблённый может ошибиться. Забалуев провожает Лизу в спальню. Лиза всё пытается от него отделаться. Спрашивает, чего это Забалуев просматривал расходные книги отца. Забалуев отвечает, что помогал будущей родственнице. Лиза обещает рассказать Андрею о пощёчине. Предводитель пытается поцеловать невесту. За что схлопотал по физиономии. Алекс и Натали в покоях принцессы Мари. Н: Вы хотите, чтобы я помогла вам отвлечься? А: Я хочу разлечься. Мне всё равно, как. Н: А вы уверены, что вам нужно именно моё общество? А: Вы единственный друг в этом холодном дворце. Я хочу начать новую жизнь в приятной мне компании. Н: Это честь для меня. Вам следует поискать компании Мари. Или вы передумали жениться на ней? А: А кого это интересует, вас или мою маман? Н: Я беспокоюсь исключительно о Мари. А: Так уж вышло, что вы самый близкий мне человек. Н: Вам следует искать компании принцессы. Начните всё сначала. Не разрушайте свою жизнь. Смотрите в будущее. В комнату входит Мари. Она рада присутствию наследника. Алекс тоже изображает радушие. Алекс предлагает поехать на бал в Михайловский дворец. Натали отказывается, она не хочет мешать принцессе. Принцесса просит научить её танцевать модные танцы. Наследник соглашается, а потом обнаруживает, что принцесса прекрасно танцует. Мари счастлива. Мишель наконец-то отрывается от Анны. А: Этого не должно было произойти. М: Я вас обидел? А: Вы не можете обидеть меня. Только дядюшка был так добр, как вы. Мне невыносимо будет потерять вас. М: Отчего такие грустные мысли? Разве нам плохо вместе? А: Слишком хорошо. Мне кажется, что всё это лишь сон. Только во сне не важно, кто ты на самом деле. Мишель недоумевает. М: Что вас мучит? Отчего вы так грустны? У вас есть тайна? А: Да. М: Может, у вас муж, томящийся в амбаре, и трое детей, которых раздали в крепостные семьи? А: Нет. М: Может, вы заморская принцесса в изгнании? А: Не угадали. М: Тогда расскажите, что вас тревожит. А: Всем известно, что я воспитанница И. И. Он вырастил меня, как родную дочь… Не стоит предаваться страстям, пока не нашли убийцу. М: Вы правы. Простите меня. А: Мне самой хотелось этого поцелуя. Мне не верится, что барона убил не Карл Модестович. Главное - найти настоящего убийцу. Зачем Забалуев обвинил Владимира? М: Хочет свалить свою вину на чужие плечи? А: Зачем? Ради поместья? Но у Забалуева есть своя собственная земля… М: Мне тоже непонятны его мотивы. Значит, он что-то знает. Я хочу поговорить с его будущей тещей. А: Миша… Снова начинают целоваться. Владимир стоит мрачный у окна. Входит Поля. В (грубо): Чего тебе? П: Не подать ли вам чаю? В: Вон пошла! Потом ему, видимо, становится неловко за грубость. И он спрашивает: Зачем приходила? Что случилось? Тебя кто-то обидел? П: Анна. Она вечно надо мной издевается. Владимир садится за стол. В: Вот как? П: Обещала словечко замолвить перед Оболенским. Ничего Сергею Степановичу не сказала. Он меня на смех поднял. В: Ну, вряд ли он стал бы смеяться… П: Он смеялся. В (устало): Ну хорошо. Позови Анну. Сейчас разберёмся, почему она так обошлась с тобой. Полина счастливая убегает. Корф сидит задумавшись, потом медленно подносит вольную к огню, собираясь поджечь. Сзади появляется призрак папеньки, вопрошающий: Ты уверен, что поступаешь правильно? Ты освободишь Анну? Это была моя последняя воля. В (ничуть не удивляясь, словно ежедневно беседует с привидениями): Отец, теперь я хозяин Анны. И. И. ( прозрел наконец-то): Я допустил ошибку, не написав вольную раньше. Володя, почему она до сих пор крепостная? В: Даже после смерти ты говоришь о ней, защищаешь её! Разве это не ответ на твой вопрос? И. И.: Ты сердишься на меня, а мстишь ей. Она не виновата. Я не делил детей. Я очень любил вас обоих. Она могла бы стать твоей сестрой. В (выходя из себя): А ты спросил меня, нужно ли это мне? Ты хоть раз поинтересовался, что я обо всём этом думаю? И. И.: Ты наказываешь себя, а не её. В: Я не понимаю, о чём вы. И.И.: Пока ты не дашь Анне вольную, ты будешь заложником своей обиды. Как только ты освободишь её - ты освободишься сам. Выпивает бренди и исчезает. Анна убирает со стола. Вошла Полина. П: Приятно видеть, что ты поняла, где твоё место. А: Ну кто-то же должен убирать, раз ты отлыниваешь. П: Ты чёрствая, как прошлогодний пряник. Выставила меня перед Оболенским на посмешище! А: Я же говорила, что не успела с ним поговорить. П: Врёшь, за столом Владимир Иванович говорил о моём прослушивании. А: Он говорил о моём прослушивании. П: Врёшь. Из-за тебя моя карьера погибла. Ничего. Владимир Иванович разберётся с тобой. Даже твой князёк тебе не поможет. Забалуев выходит из спальни Лизы и натыкается на Седого. Седой пугает Забалуева тем, что расскажет всю правду. Требует денег. Забалуев обещает отдать завтра. Назначает свидание в избушке на берегу озера в два часа пополудни. М. А. кормит птичек. К ней является с визитом князь Репнин (однако, Мишель много успевает за один вечер). Мишель ведёт светскую беседу с княгиней. Сообщает, что сестра уже писала родителям и просила их согласия на помолвку с Андреем. Родители не против. Потихоньку разговор сворачивает на смерть барона. М. А. рассказывает о том, что Забалуев приехал раньше всех и был один в библиотеке. В комнату входит Андрей Платоныч. Он слышал разговор. И всячески стремится помочь следствию. Припоминает, что М. А. приехала ещё раньше. М. А. прощается с князем. Забалуев поясняет, что собирался арестовать Корфа, чтобы настоящий преступник расслабился и раскрыл себя. Предводитель обещает наедине рассказать Репнину имя убийцы и назначает свидание в той же избушке и в то же время, что и цыгану. Натали пьёт чай с Императрицей. Её величество интересуется отношениями наследника и принцессы. Натали тактично даёт понять, что она не желает шпионить. Алекс догадался, зачем Наташу приставили к Мари. Но Алекс намерен жениться на Мари. Императрица хвалит Репнину за честность и открытость. Она решает, что княжна по-прежнему останется фрейлиной принцессы Мари. В коридоре Алекс встречает Наташу. Они отчаянно флиртуют. Анна пришла к Владимиру. Довольная жизнью. С порога начинает говорить А: Вы звали меня? Это всё из-за Полины? Она рассказала мне… В (мрачно, но без злобы и раздражения): Проходите. Я не сомневался. А: Вы что, действительно собираетесь наказать меня за то, что я не успела поговорить о Полине с Оболенским? В: Конечно, нет. А: Меня снова подозревают в смерти И. И.? В (устало): Я уже говорил вам - вас ни в чём не подозревают. А: Тогда в чём дело? Вы же были почти добры ко мне… В: Я был просто благодарен. А: Тогда зачем вы меня позвали? В: Почему каждый раз, когда я хочу вас видеть, вы ожидаете от меня чего-то дурного? А: Я бываю права. В: Вы мне не доверяете? А: Разве у меня есть причины доверять вам? В: Я когда-нибудь бывал жесток с вами? А (начинает старую песню о главном - знает, как довести Корфа до белого каления): Вы всю жизнь ненавидели меня. В: Почему мне все талдычат о ненависти? Кто ты, чтобы рассуждать о моих чувствах? А: Вы правы. Я вам никто. Мы выросли вместе, но я вас не знаю. Все хотели видеть в нас брата и сестру, но я давно поняла, что вы не сможете отнестись ко мне как брат. В (с нажимом): Родители навязали тебя мне. Но я другой. Они не хотели этого понять. Я никогда не был и я никогда не буду твоим братом. Ты крепостная в этом доме, а я твой хозяин. И всем пора понять, что это так. А: Что вы задумали? В: Завтра за ужином ты станцуешь для гостей танец семи вуалей. Будешь прислуживать и танцевать, как для господ. Для меня, Сергея Степановича и князя Репнина. А: Поздравляю вас, вам удалось добиться, чтобы я возненавидела вас так же сильно, как вы меня. (Аня тоже добилась своего - убедила Корфа в том, что он её ненавидит) Владимир сжигает вольную.
Екатерина: 29 серия Автор описания: Araphel Императрица пришла к принцессе Мари и интересуется, как прошли первые дни при дворе. Мари отвечает, что чувствует себя, как в семье. На столике Шарлотта замечает письмо. Мари рассказывает, что пишет Алексу, благодарит за прекрасный вечер. Императрица начинает читать, видит там грубые ошибки и, еле сдерживая смех, уходит. Алекс у двери ждёт прихода Наташи. Когда она входит, он делает строгое недовольное лицо. И упрекает в том, что княжна скрыла тот факт, что отправилась к Долгоруким без приглашения. Одна, без сопровождения. И Натали должна извиниться перед князем Долгоруким. Наташа в расстроенных чувствах бросается выполнять приказ, но тут из-за портьеры выходит Андрюша и сам начинает извиняться перед девушкой. Андрей приехал по приглашению Императрицы, а наследник сохранил всё в тайне, чтобы сделать сюрприз. Натали совершенно счастливая. Александр оставляет влюблённых одних. Андрей пытается поцеловать княжну, но она уворачивается и изучающе на него смотрит. Андрей клянётся, что всё время думал о любимой. Натали: Как Лиза, она нашлась? А: Да, уже дома. Н: Как глупо, я приревновала тебя к крепостной. А ты просто переживал за Лизу. А: Это я виноват. Обидел тебя. Н: Ты же знаешь, мне не в чем тебя упрекнуть. Андрей смущён: Я тебя недостоин. Ты простишь меня? Н: Почему ты настаиваешь? Я о чём-то не знаю? А: Кто-то снова хочет поссориться? Н: В поместье мне показалось, что я тебе чужая. Докажи мне, что любишь меня. Начинает целовать Андрея. Тот отстраняется. Говорит, что боится Императора. И вообще, у него куча дел. Договариваются встретиться вечером. Соня приходит в комнату, а из сундука с приданным выскакивает Лиза. Маменька вернула его Лизе, как напоминание о предстоящей свадьбе. Соня удивлена, что помолвка не разорвана. А сестра убеждена, что маменька найдёт Забалуеву оправдание, даже если тот окажется убийцей. Лиза делится с сестрой подозрениями, что маменька что-то скрывает, сожалеет, что брата нет дома. Лиза хочет заставить маменьку проговориться. Соня уговаривает Лизу примерять маменькину фату. Лиза полна решимости расстроить свою свадьбу. Или хотя бы отложить. Марья Алексеевна снова беседует с Забалуевым. Он обещает, что никаких цыган в поместье не будет. Тут Забалуев интересуется, чем это М. А. занимается. М. А.: Вот делаю новую запись в расходной книге. Старую-то вы стёрли. Если получится, то никто не докажет, что барон вернул долг Петру. З: Получится, непременно. М. А.: Вам не удалось молодого Корфа арестовать, вот и приходится мне… Любопытно, кто же на самом деле убил барона? З: Он, нюх у него, как у лисы, предчувствовал он, вот и выкрутился. Хочу вас предостеречь, Корф будет настраивать вас против меня. Догадывается, что мы с вам заодно. Забалуев и Мария начинают спорить, кто кого натолкнул на идею завладеть поместьем Корфа. И заниматься тёмными делами. Забалуев оправдывается, что всё делает ради Лизы и будущей справедливости. Репнина подозревает. М. А. припоминает, что Мишель интересовался, кто общался с бароном в день его смерти. Забалуев испуган. М. А. возмущена, что женишок не интересуется Лизой, а всё приданным. Забалуев гордо отвечает, что возьмёт Лизу и без приданного, но если в нём сомневаются, то помолвку и вовсе можно отменить. М. А. отвечает, что должна всё обдумать. Забалуев припоминает, что договорился встретиться с Седым наедине и туда же он направил Репнина, обещая рассказать нечто важное. Забалуев рассчитывает, что Репнин и Седой прикончат друг друга. Владимир застаёт Анну в библиотеке. Анна (с гордым видом): Должно быть, приехал исправник. Когда же вы собираетесь меня арестовать? В (строго): Я полагал, вы будете репетировать весь день. А: Мне не надо репетировать. Роль крепостной мне прекрасно знакома. В : Что же, посмотрим вечером. А: Вам не терпится увидеть моё унижение? В: Я не стремлюсь вас унизить. Мне нужна правда. Корф и Анна начинают кружить друг вокруг друга. А: Правда? Правда в том, что вы жестокий бессердечный человек, не уважающий память отца. В: Нет. Я хочу развеять миф. Обман, который все поддерживают. А: Даже если эта правда унизит вашего друга? В: Он эту правду увидит. А: И тогда вы успокоитесь? В: Вы слишком самонадеянны, считая, что я мечтаю увидеть, как у Оболенского и Репнина при виде вас вытянутся лица. А: Я не сомневаюсь, что о них вы как раз не подумали. В: А о ком, по-вашему, я должен думать? О вас? О тебе? Ты обычная крепостная (как будто сам себе внушает это) и тебе пора привыкнуть к этому. Да и окружающим. А: Вы готовы разбить сердце вашему другу. В: Мишель дворянин и знает себе цену. Он будет мне благодарен, увидев вас моими глазами. Ему надо узнать правду, чтобы забыть свою влюблённость к тебе как бред. Анна обходит кресло, в котором сидит Корф, наклоняется к его уху и говорит: "Мне жаль вас. Вы ещё ничего не знаете о любви". Тот презрительно улыбается. В: Вы сами понимаете, что Миша отвернётся от вас, узнав правду. Но вы так привыкли жить во лжи. А: Это была воля вашего отца. Почему вы просто не расскажете правду? В: Ну вы же не просто крепостная - вы актриса. Вот и выступайте. А: Зачем же так жестоко? В: А Мишу обнадёживать, зная, что будущее вместе невозможно - не жестоко? А: У нас могло быть будущее. И вы это знаете. И знаете, что И. И. приготовил мне вольную. Почему вы считаете, что вправе за всех принимать решения? Вову уже клинит: Потому что я твой хозяин. Успокаивается. Садится. А: Владимир, за что вы меня ненавидите? Я сделаю всё, чтобы искупить свою вину. Только не устраивайте этот спектакль. Ради Миши. В: Неужели Мишель так много для тебя значит? А: Да. В: Тогда я предоставлю тебе выбор. Можешь не танцевать, не унижаться, но ты должна сказать Михаилу, что тебе нет до него никакого дела, и уйдёшь не оборачиваясь. Если примешь условие, то останешься жить в моём поместье. А: Вы имеете в виду, что я должна жить здесь с вами? (очень испорченная барышня) У Корфа от такой наглости глаза становятся большими, и он с нажимом отвечает: Вы невероятно высокого мнения о себе. Не со мной, в моём поместье. Согласитесь, это довольно сносное существование по сравнению с жизнью служанки. Так что же вы выбираете? А: Мне надо идти. Хочет пройти на лестницу, но Корф не уступает дорогу. А: Пропустите меня, пожалуйста! В: Не раньше, чем вы ответите, каков ваш выбор. А: Вы действительно ничего не знаете о любви. Я не могу променять любимого человека на жизнь в довольствии. В: Но ведь минуту назад вы утверждали, что вас заботят чувства Михаила! Если вы откажете ему, это ранит его гораздо меньше, чем… А: Чем моё унижение? Какой бы хорошей актрисой я не была, мне не удастся, глядя в глаза Мише, сказать ему, что я не люблю его. Мне надо репетировать. Отталкивает барона и взбегает по лестнице. Корф вслед ей, с надеждой в голосе, тихо: "Аня!". Анна оглядывается и отвечает: "Когда-нибудь вы пожалеете о том, что сделали" Император выбирает новую форму, входит императрица и начинает смеяться над неграмотностью Мари. Вместо ответа Николай показывает ей её собственные письма, которые влюблённая Шарлотта писала, когда приехала в Россию. Императорская чета вспоминает молодость. Николай просит быть более снисходительной к принцессе. Николай настаивает на скорейшей свадьбе наследника. Алекс всё это слышит. И просит не совершать ошибки. Николай напоминает сыну, что это он, Алекс, настаивал на приезде Мари. Алекс отвечает, что хочет подождать, пока возникнут чувства. Алекс не хочет быть пешкой в игре родителей. Ставит условие, что совсем не женится, если родители не перестанут вмешиваться в его жизнь. Василий Андреевич находит Мари плачущей. Она опечалена тем, что императрица рассмеялась над её письмом. Принцесса переживает, что над ней все смеются. Жуковский рассказывает свою историю жизни. Мари решает, что должна доказать, что достойна Алекса. Жуковский обещает помочь. Маман застаёт Лизу с фатой. Лиза спрашивает, была ли мать счастлива, когда выходила за отца. М. А.: Да. Л: Простите меня за мои подозрения. М. А.: Я его очень любила. Хотя мой брак был устроен родителями, я по-настоящему была счастлива. Л: Вы помните день свадьбы? М. А.: Твой отец был такой красивый. Солнце так светило и как будто всё было залито любовью. Л: Я бы тоже хотела почувствовать всё это.
Екатерина: 30 серия Автор описания: Araphel Натали помогает одеваться принцессе Мари. Та жалуется, что мода в Петербурге очень отличается от дармштадтской, и её платья, которые она считала красивыми, выглядят совершенно нелепо. Мари замечает, что фрейлина грустная. Интересуется, не скучает ли она по Андрею Долгорукому. Натали говорит, что Андрей в столице, они уже виделись, помирились, но что-то не так, он что-то скрывает. Мари поучительным тоном говорит, что мечта и жизнь - разные вещи. М: Я сама такая, придумываю проблемы, когда их нет. Андрей приехал. Н: Он приехал не ко мне, а по приказу Императрицы. М: Всё равно. Ты должна найти Андрея. Иди. Н: Я не хочу быть навязчивой. М: Какая глупость. Я вам приказываю найти Андрея и хорошо провести с ним время. Я понимаю, что такое любить, когда не знаешь, любят ли тебя в ответ. Андрей сидит в кабинете Александра, вспоминает время, проведённое с Таней. Алекс спрашивает, где же невеста князя. Тот говорит, что ему пришлось ненадолго уехать, а когда он вернулся, то Наташи уже не было. Наследник держит в руках белый веер Натали. Он предполагает, что она оставила веер здесь, т.к. хотела, чтобы Андрей её нашел. Интересуется, помирились ли они. Андрей весьма неуверенно соглашается. Алекс предлагает поохотиться. Долгорукий с радостью соглашается. Наследник, недоумевая, говорит, что в погоне за оленем он может потерять невесту. Он не понимает поведения Андрея. Андрей: Многие люди не желают гоняться за одной-единственной ланью, когда в лесу полно иной дичи. Ничуть не хуже. Алекс: Давайте без аллегорий. Вы разлюбили её. Андрей: А я одинок? Алекс: Вы намекаете на Калиновскую? Но у меня иная судьба. Вам повезло - вы свободны, можете жениться на женщине, которую любите, и быть счастливым. Я не могу понять, как можно смотреть на других, когда рядом такая девушка, как Наташа? Андрей: Я могу приказать себе, но не могу приказать сердцу. Алекс : Тогда расскажите ей всю правду! Андрей: Это приказ? Алекс: Дружеский совет. Владимир пытается разобраться в расходных книгах. Пришёл Карлуша. В: Вы всё ещё здесь? К (недоумённо): Вы же сами позвали меня, Владимир Иванович! В: А если я тебя позвал, чтобы отдать под стражу? Анна и Никита невиновны, а самая сомнительная личность в этом доме - ты. Я уж думал, ты за сто верст отсюда. К: Я не преступник, чтобы бегать. И если и обвинял Анну с Никиткой, то потому, что был уверен, что это они всё подстроили. В: А я был уверен, что это ты преступник. Но ты не знал, чем отравили отца, стало быть, ты тоже невиновен. К: Я чист. Вы не пожалеете, что взяли меня. Я здесь такой порядок наведу. В (раздражённо бросая перо): Ты уже навёл, за него тебя отец уволил. Манит Карлушу пальцем, тот наклоняется, и Владимир тихо, спокойно и внятно говорит: Если ты у меня хоть копейку стащишь, я тебя в тюрьме сгною. Понятно тебе говорю? К: Не извольте беспокоиться, барин. Входит Мишель. Выразительно смотрит на Карлушу. Тот, не медля, откланивается. Миша, глядя вслед Модестовичу: Неужели ты оставишь его здесь? В (протягивая бокал вина другу): Оставлю. М: А тебе не кажется, что, пока Карл Модестыч находится в поместье, он может навредить? В: Кому? М: Анне! Перед глазами Владимира картина поцелуя Анны и Мишеля… выражение лица становится жёстким. В: Навредить, Мишель, может сама Анна - тебе. М: Что за глупости! Чем Анна может мне навредить? Ты заклинаешь меня против неё, точно она ведьма! В: Она для тебя хуже, чем ведьма. М: Мне надоели твои загадки. Тебе как будто доставляет удовольствие мучить меня неведением. В: Неведение тебе покажется раем, когда откроется правда. М: И когда же она откроется эта ужасная правда? В: Скоро, скорее, чем ты думаешь… Однако у нас есть дела поважнее. М: Забалуев? В: Я просмотрел все бумаги отца. На одной зацепки. Тебе удалось что-нибудь узнать о нём? М: Княгиня Долгорукая оказалась откровеннее, чем я предполагал. Господин Забалуев приехал в тот вечер один. И имел возможность подсыпать яд в бренди. Он утверждает, что у княгини тоже имеется мотив. В: Возможно, но каким образом ей удалось заполучить яд? М: Возможно, у Забалуева. Они два сапога - пара. У меня в два часа пополудни встреча с Забалуевым. Он обещал рассказать что-то важное. В: Я пойду с тобой. М: Нет, мы договорились о с встрече без свидетелей. В: Речь идёт о моём отце. Я должен найти убийцу. Это мой долг. М:. Если тебе дорога память об отце, выполни его последнюю волю - позаботься об Анне. Вову снова перекосило. В: Хорошо, если ты так просишь, я позабочусь о ней. М: Не нравится, как ты говоришь об этом! В (ерничая): Ну что ты, я буду ходить, как нянька, по пятам… М: Владимир, я серьёзно! В: А если серьёзно, то я разговаривал с Оболенским, и прослушивание состоится сегодня же вечером. Ты недоволен? Ну тебе не угодишь! М: Твоё внезапное рвение меня смущает. На тебя это не похоже. В: Ты заблуждаешься на мой счёт. Ладно, я забочусь об Анне лишь из корысти. У неё начнется другая жизнь, и она забудет тебя. М: Возможно, ты прав, но я её не забуду. Я собираюсь принять в её судьбе самое деятельное участие. В: А если ты увидишь её выступление и изменишь свои планы? Анна на кухне с Варварой. А: Владимир сказал, что у меня есть выход… Неужели он думает, что я могу променять свои чувства к Михаилу на возможность жить по-барски? Варя: Владимир Иванович, видать, умом повредился. А: Надо было сразу во всём признаться. Сама виновата. Привыкла жить как барышня. Запуталась я во лжи. Я ведь такая же, как и ты, Варя. В (смеясь): Да ты на руки свои посмотри. Какая же ты крепостная? А: Если бы у меня на лбу было написано, что я крепостная, едва ли бы он на меня обратил внимание. После сегодняшнего танца он от меня вообще отвернётся. В: Глупая ты. Он тебя любит не за то, что у тебя на лбу написано, а за то, что сердце доброе. Подходит Полька. П: Посмотрим, как он её любить будет, когда полуголую увидит. В: Опять, змеюка, подслушивала! П: Думаешь, я что-то новое услышала? И так всем ясно, чем сегодняшний ужин закончится. Что молчишь, Анька? Варя её выгнала. В кухню входит Никита, прижимая окровавленную тряпку к боку. Анна и Варя вскакивают. Усаживают Никитку на табурет. Начинают перевязывать. Никита говорит Анне, что надо бежать, т.к. Карл в тюрьму хочет её засадить, обвиняет в убийстве. Слышат, Карлуша орёт, зовёт Анну. Никитку прячут в кладовку. Карлуша замечает на столе окровавленную тряпку. Варя утверждает, что поросёнка кололи, а Анна помогала. Карл удивлён, что Анна стала таким заниматься. Карлуша хвастается, что Владимир ему верит, а вот Аньке вольную старый Корф не дал. Грозится исправника позвать. Всё это на ухо ей бормочет. Анна боднулась и стукнула Модестовича по лбу. Анна и Никита решают бежать. Договариваются встретиться в полночь на могиле барона. Карл ищет Никиту на конюшне. Его находит Полька. Радуется, что Вова заставит Анну танцевать за ужином. Карл приказывает Поле следить за Анной. Лиза с маменькой беседуют. М. А. убеждает, что замуж лучше выходить не любя. Л: Но вы же любили папеньку! М. А.: Не обо мне теперь речь, и не о папеньке. Ты, слава Богу, вовремя узнала, что твой ненаглядный дрался на дуэли из-за другой женщины. Представь, если бы тебе об этом сказали после свадьбы? Л: Ну не вся же любовь заканчивается так плохо! Вы разочаровались в отце? Папенька изменил вам? М. А.: Я не желаю разговаривать о твоём отце. Ты выйдешь за Забалуева. Это дело решённое. Забалуев в гостиной у Долгоруких. М. А., увидев его, удивлена. Он ожидает решения по поводу помолвки. М. А.: А что вы так тревожитесь? Забалуев (с видом оскорблённой невинности): Ну что же, переживу. Есть немало достойных девиц, которых с радостью отдадут за меня. Удачи вам. А мне позвольте откланяться. М. А.: Андрей Платоныч, погодите. Я думаю, для разрыва помолвки нет причин. Вы думаете, я не вижу, как вы хотите заполучить поместье Корфа? Весьма похвальное желание. Да и Лизе на пользу. З: Я всегда на страже ваших интересов. Лиза написала письмо Андрею. Просит Таню передать ему. Забалуев, проходя мимо спальни, слышит этот разговор. Когда Татьяна выходит из комнаты, то натыкается на Забалуева. Он требует у неё письмо. Только собирается залезть ей за пазуху, появляется М. А. Забалуев жалуется на Таню. М. А. отправляет Забалуева в гостиную, а Таню за чаем. В гостиной Забалуев начинает приставать к Тане. Срывает с неё передник. Татьяна убегает, а Андрей Платоныч, тем временем, засовывает в карман её передника свои часы. Вошли М. А., Лиза и Соня. Забалуев обвиняет Таню в краже часов. Их находят в переднике. К Мари пришёл Андрей. Он ищет Натали. М: Натали ушла. Вы не встретили её? Она искала вас. Она много говорит о вас. Только хорошее. Я рада, что у меня такая фрейлина. А: Я рад. Уверен, что она составит вам хорошую компанию. М: Но она хотела составить компанию вам. Я вижу, что Натали очень любит вас. А: Мне кажется, что я не достоин её любви. Входит Наташа. Мари тут же прикидывается, что её ждут дела, и с диким смехом выбегает. Княжна Андрею: Я искала тебя. А: Я тоже искал тебя. Мне надо сообщить тебе нечто очень важное. Я надеюсь, ты меня поймёшь… Н: Погоди, прежде я должна тебе что-то сказать. Усаживает его в кресло, опускается перед ним на колени и просит прощения за то, что плохо о нём думала. Признаётся в любви. Андрей почти в обмороке. Потом делает ей предложение. Княжна не может поверить своему счастью. Входит наследник, ему сообщают радостную весть. Он поздравляет, но на лице радости нет. Анна в библиотеке застаёт Мишеля. Он очень рад встрече. Уведомляет, что намерен встретиться с Забалуевым. Анна говорит ему, что всегда будет помнить о нём и рада, что они встретились. Миша не понимает, к чему это. М: С первой минуты нашего знакомства я не перестаю думать о вас. Когда я вернусь, мы обязательно поговорим. А: Не тревожьтесь ни о чём. Ступайте! М: Я запомнил, на чём мы остановились, и мы обязательно продолжим, когда я вернусь. Миша уходит, а Анне совсем дурно от того, что она не сказала правду.
Екатерина: 31 серия Автор описания: Araphel Жуковский учит принцессу Мари русскому языку. Натали присутствует в комнате. В этот момент входит Алекс и интересуется, что же изучает принцесса. Узнав, что она считает важным слово «любовь», наследник с сарказмом замечает, что есть ещё немало важных слов, таких, как «долг» и «брак» . Мрачный Алекс уходит с Жуковским. М: Александр со мной очень холодный. Н: Он сейчас очень занят. Мари всё просит совета, как расположить к себе жениха. Наташа советует написать письмо – это не противоречит этикету. Мари на столике у себя находит стихотворение Жуковского и решает отправить его Александру. Просит Наташу отнести письмо в кабинет наследника. Письмо без подписи. Забалуев при всех вытаскивает свои часы из Таниного передника. Требует наказать прислугу розгами. Лиза и Соня не верят, М. А. требует объяснений. Таня оправдывается, но хозяйка ей не верит. Лиза вступается за свою горничную. Заявляет, что Андрей Платоныч ещё не хозяин в доме, чтобы распоряжаться крепостными. Маман не слушает. Татьяна падает на колени и роняет письмо Лизы к Андрею. М. А. просто вне себя и решает во что бы то ни стало выпороть Татьяну за то, что помогает своенравной дочери. Лиза получает выговор от маменьки. Варя собирает корзинку со снедью для Анны и Никиты. Причитает. Анна полна решимости бежать. Варя ушла в погреб за вином. На кухню заходит Поля. Анна успевает спрятать корзинку. Поля открыто злорадствует, ожидает, что Анну накажут. Надеется, что танцы вечером помогут раскрыть её талант. А Карл Модестович свалит на Анну всю грязную работу. Анна подзадоривает Полю, говорит, что ей даже на руку сближение с Карлушей. Он, дескать, и так глаз с неё не спускает. И уж он-то не позволит ей грязной работой заниматься да руки портить. И вообще, ночью в её комнату придёт управляющий. Поле это не нравится. Она начинает ревновать. Бежит к Модестовичу выяснять отношения. Седой держит нож у горла Репнина. Он уверен, что князь подослан Забалуевым, чтобы убить его. Не верит, что князь сам попал в западню. Кто-то стреляет в окно избушки. Миша и цыган падают на пол. Начинают драться, и цыган случайно ранит Репнина ножом. В пылу борьбы Миша не сразу это замечает. Потом теряет сознание. Карлуша на конюшне с умным видом, в очках, делает опись имущества. Пришла Поля и ластится к нему. Напоминает, что Карл обещал её озолотить и взять с собой в Курляндию. Шуллер интересуется, чего это Поля такая странная и ласковая. Она сдуру и разболтала, что Анька хвасталась, будто Модестович на неё давно заглядывается и она согласна ему уступить. Карл удивлён и обрадован. Бежит на кухню. Поля сообразила, что глупость сказала, и ещё больше расстроилась. На кухне Анна усиленно подметает пол. Карлуша приятно удивлён её трудолюбием. Издалека начинает разговор о том, чтобы заглянуть ночью в спальню Анна. Она соглашается. У Карла от радости такой в зобу дыханье сперло. Он просит её хоть один поцелуй. Анна его клюнула в щёку. Миша приходит в себя на лавке всё в той же избушке. Лежит полуодетый, голова покоится на коленях молодой красивой цыганки, которая осторожно промывает его рану. (Князь – человек закалённый, и не только в боях за Отечество – дверь в избушке нараспашку, на улице зима, а Мише не холодно). Ц: Долго ты, барин, без памяти лежал. М: Ты… кто? Ц: Я - Рада, сестра Седого – цыгана, что ранил тебя. Или забыл, с кем дрался? Неглубоко ранил, быстро заживёт. Мишель пытается подняться, чтобы уйти, но не может. М: Когда придёт… твой брат? Ц: Скоро вернётся, хочет что-то тебе показать. Ты лежи спокойно. Слаб ты ещё. Будешь меня слушаться – скоро поправишься. Мишель вроде успокаивается. Рада задумчиво гладит его по голове. М: Стало быть… твой брат… понимает, что я не собирался… его убивать… Ц: Мне нет дела до мужских споров. Красивый ты, барин. Та, которая в сердце твоём, она кто? М (мечтательно): Я не знаю. Ц: Любишь её? М: Больше жизни. Ц: Если не заладится у вас – вспомни про меня. М: Заладится… Она тоже меня любит… Я буду просить её руки. Приходит Седой. Рассказывает, что Забалуев его тоже подставил. Показывает красивый флакончик и говорит, что точно такой же купил у них Забалуев. Да всё никак денег не отдаёт. У Мишеньки разом все хвори прошли от таких вестей. Наташа в кабинете Алекса оставляет письмо на его столе. Алекс это замечает. Он уверен, что стихи от княжны Репниной. Он окрылён этим. Для Мишеля Анна пишет записку и просит Варю передать ему. В кухню снова влетает управляющий, и Варвара запихивает записку, чтобы он не видел, в корзину с луком. Варвара, злая на Карла, уходит. Поля, пришедшая на кухню, снова ластится к Модестовичу, но она ему не интересна. Он весь в мечтах о предстоящей ночи и велит ей чем-нибудь полезным заняться. Лук почистить. Оставшись одна, Полина в сердцах сбрасывает корзинку с луком и находит письмо.
Екатерина: 32 серия Автор описания: Araphel Татьяну показательно собираются пороть. Забалуев предвкушает удовольствие. Обещает, что как станет хозяином Тани, сгноит её в подвале. Дмитрий успевает один раз ударить, как из-за угла выскакивает Андрей с криком «Не сметь». Он отшвыривает Дмитрия, снимает шинель, укутывает Татьяну. Забалуев уверяет, что Таня воровка. Андрей ему замечает, чтобы тот распоряжался своими крепостными. Забалуев интересуется у слуг, всех ли барин так защищает? Он догадывается о непростых отношениях Андрея и Тани. Таня со слезами промывает след от розги. Андрей решает ей помочь. Просит прощения за то, что оставил её одну. Таня рассказывает ему о письме Лизы. Андрей ничего не хочет слушать, и снова «страшне кохання». Владимир на кухне читает письмо Анны Мишелю. Карлуша и Поля рядом, как верные помощники в борьбе с Анной. В: Она сбежала. Уму непостижимо! К: как же это? Она же крепостная. П: Не повезло вам, Карл Модестович. Как только она вам понравилась – так сразу и сбежала. К (Польке): Я тебя прошу, помолчи. П: Неохота правду слушать? Анька вас вокруг пальца обвела, а вы ещё хвастаетесь, что она с вами в постели… Вова не выдерживает и орёт: Хватит!!! Потом уже спокойнее: Значит, сбежала... Одна бы не решилась. Ей кто-то помогал. К: Может, приятель ваш – князь? П (непривычно умная): Так письмо-то ему и адресовано… Может, для отвода глаз написала? В: Никиту нашли? К: Сгинул куда-то... Входит Варвара. Корф начинает давить на совесть и жалось Вари. Мол, как же Анна одна будет, чем станет заниматься, как жить, а тут её дом? Ты же сама себя потом винить будешь (чистую правду, кстати, говорит. Анна как-то об этом не задумывалась совсем). Варя в слёзы и рассказала, что Анна с Никитой в город задумали податься. Встреча у них на кладбище у могилки. Анна на выходе из комнаты встречает Оболенского. Он удивлённо спрашивает, куда она уезжает. Она отвечает, что просто у неё встреча. О: Тогда поторопитесь, вам же нужно подготовиться к вечернему выступлению. А: Я эту роль знаю наизусть. Разве Корф вам не говорил? О: Нет, всё так таинственно. А: Тогда и я не буду раскрывать секрета. О: Я надеюсь на приятный сюрприз. А: Вы не будете огорчены, если всё будет совсем не так, как вы ожидали? О: Вы не сможете меня разочаровать. Седой жалуется, что Забалуев взял флакончик, а денег не отдал. Мишель совершенно уверен, что отравитель Забалуев. Хочет вывести того на чистую воду. Цыган с ним согласен. Мишель придумывает, как доказать вину Забалуева. Но словам цыгана никто не поверит. Нужны свидетели. Надо обыскать дом Забалуева, отыскать остатки яда. Мишель уже нормально себя чувствует, обсуждает с Седым план выведения Забалуева на чистую воду. Цыган хочет убить Андрея Платоныча, но Репнин доказывает, что тюрьма для Забалуева страшнее. Рада усиленно очаровывает Мишеля. Падает компьютерный снег. На кладбище Никитка стоит над могилой Корфа. Тревожится, что Анны нет. Подходит Анна с саквояжиком (что она там носит?) и корзинкой, в пальто и капоре с вуалью. Прощается с И. И. Решают ехать в Москву. Владимир и Карлуша наблюдают это издали. Только беглецы спускаются с пригорка, навстречу им Шуллер. К: Говоришь, в Москву? Разгонять тоску? Зачем? Я вам и здесь весёлую жизнь устрою. Нацеливает на Никиту пистолет. Никита только собирается напасть на Карлушу, подходит Корф. Красив, как никогда, в зубах травинка (нехватка витаминов, видать) В: Остановитесь. Карл Модестович сейчас выстрелит. Пуля может в Анну попасть. К: Может, их убить – вам проблем меньше? А (закрывая собой Никитку): Он ни в чём не виноват, это я его подбила… В: Никита, не осложняй своё и без того незавидное положение… Н: Простите, барин. Больше мочи нет. Порешу я его или сам умру... А (Никите): Мне безразлично, что со мной будет, а тебе ещё жить. Н: Аннушка, без тебя мне жизнь не мила… В: Карл Модестович, уведите-ка этого героя, в чулан заприте. Я с ним позже поговорю. Карлуша и Никитка уходят. Владимир стоит напротив Анны. У её ног корзинка, накрытая белой салфеткой. Корф небрежно ногой толкает корзинку и спрашивает (кстати, весьма разумные вещи): Далеко собралась? Что ты собиралась делать, когда закончится весь этот провиант? (подходит к Анне и аккуратно поднимает её вуаль) Лучше бы Варю взяла вместо Никиты. Она бы тебе хоть с голоду не дала умереть. А: Лучше умереть, чем так… В: Анна, ты крепостная и будешь танцевать, как крепостная. А: Лучше убейте меня. Всё равно моя жизнь закончится, как только Михаил узнает правду. В: Ты собиралась всю жизнь лгать? Чем раньше узнают, тем будет лучше для всех. Впрочем, ты ведь лишь о себе думаешь… Бежать решила, а про Никиту ты подумала? Я же могу отправить его на каторгу за побег… А: Всё равно ему тут житья не будет. Карл его виноватым сделает... В: И ты решила, что лучше вечные скитания? Думаешь, я не нашёл бы тебя? Даже на краю земли? А: А что, лучше вечно терпеть ваши издевательства и унижения? В (начинает закипать): Что же, если жизнь в поместье тебе так невыносима – беги. Решай сама: или ты остаёшься и танцуешь, а я даю вольную Никите, или бежишь, а Никита отправляется на каторгу. А: Хорошо. Я буду танцевать. Только обещайте, что освободите Никиту. Корф (машинально): Слово офицера! Анна смотрит на него иронично, и Владимир (вспоминает, что он более не офицер), помрачнев, поправляется: Слово дворянина! Анна в поместье встречает Мишеля. Он рад встрече. Обещает позже рассказать о встрече. Анна хочет с ним поговорить. Мишель возражает, что впереди целая жизнь. А: Это очень серьёзно. М: Я знаю, где достать доказательства, что Забалуев отравил вашего дядюшку. А: Надо рассказать Владимиру. М: Нет, если Корф узнает, он тут же убьёт Забалуева, и мы не успеем собрать доказательства… А: Вы хотите сказать, что сегодня вечером они у вас будут? М: Мне очень жаль, что я не увижу вашего выступления… А: Не жалейте об этом. Берегите себя. Удачи вам. Сейчас главное – расследование. М: Я вернусь, и мы обо всём поговорим. На кухне Владимир разглядывает связанного Никитку, сидящего на табуретке. В: А Модестович-то, оказывается, силён. Вот какие узлы намотал. Что же ты бежать собрался? Ведь знаешь – беглых ничего хорошего не ждёт. Н: Пороть меня будете? В (устало): Да сиди ты спокойно, никто тебя пороть не будет. Н: Как тут ещё сидеть? В: Как только Анна выполнит своё обещание, я тебя освобожу. Н: Развяжите сейчас. Я никуда не убегу – руки просто затекли. Пускай Карл издевается… Корф задумчиво вертит в руках нож. В: А ты не понял? Карл Модестович тебе больше не указ… Я тебе не просто руки развяжу. Я тебе вольную дам. Н: За что такая милость, барин? Я же бежать пытался. В: Воли хотел? Вот и будет тебе воля. Дальше сам решай, где тебе быть. Н: Анну вы тоже освободите? В: Нет. У Анны был выбор. Она от свободы отказалась… Вечером на кухне Анна возмущается открытостью наряда. Варя плачет, что это она всё виновата. Анна рада, что Миша её позора не увидит. Потом она сама ему всё расскажет. Если отвернётся от неё – так тому и быть. В: Если любит, то простит… А: Я сама слишком долго медлила. Чуда ждала… В: Надо Сычиху попросить – пусть зелья сделает, мы князя напоим, и ему будет всё равно, кто ты… А: Надо всё рассказать. Забалуев со свечой подкрадывается к Татьяниной комнате, заглядывает туда и видит спящих влюблённых. Ужин. За столом Корф и Оболенский. Сергей Степанович ожидает представления. Мишеля нет. В: Вас не сильно огорчит, если вы увидите не то, что ожидаете? О: Я уверен, что всё будет прекрасно! В: Жизнь полна неожиданностей. Оболенский рассуждает о редком таланте Анны. Первая танцует Полина. Оболенский еле сдерживает смех от её «грациозности». Корфа вообще коробит от её танца. Полина ускакала с чувством собственного триумфа. В: Ну? Хороша актриса? Покупаете? О: Не смею лишать вас такого уникального таланта… В: У нас найдётся ещё кое-кто, кого не стыдно вам показать. Надеюсь, вам понравится. Начинает танцевать Анна. Она в восточном наряде и парике. Её танец грациозен и безупречен. Корф не ожидал такого. Он поражён. Как опытная обольстительница Анна, околдовывает мужчин своим танцем… Оболенский в прострации от увиденного и от поступка Владимира. Поймать Забалуева не получилось. Седой и Мишель разочарованы. Решают подождать ещё один день. Мишель возвращается домой. Он плохо себя чувствует – беспокоит рана. К поместью Владимира Мишель подходит во время танца Анны, и в гостиную входит как раз в тот момент, когда танцовщица извивается на ковре у ног зрителей. Миша узнаёт Анну.
Екатерина: 33 серия Автор описания: Araphel Князь Репнин входит в комнату во время танца семи вуалей. В танцовщице Михаил узнаёт Анну. М: Анна, что вы делаете? В: Анна выполняет свои обязанности – крепостной актрисы. М: Анна крепостная? А: Миша, я вам всё объясню… Михаил уходит. Анна порывается бежать за ним, но Владимир удерживает её. А: Отпустите меня! Мне нужно с ним поговорить... В: Разве я сказал, что ты можешь идти? Спектакль ещё не окончен. Танцуй! Вмешался Оболенский. Он вынуждает Корфа отпустить Анну. На её извинения отвечает, что она ни в чём не виновна. В: Теперь вы знаете, что Анна - крепостная актриса. О: Да. Теперь я знаю. А вам бы следовало извиниться, Владимир. В: Вы правы. Я должен извиниться за поведение моей крепостной. Она лгала вам и вашему племяннику. Корф демонстративно садится ужинать. В: Вы должны понять меня, Сергей Степанович, я совсем недавно стал здесь хозяином. Мой отец разбаловал дворовых. О: Почему вы с И. И. выдавали Анну за дворянку? В: Отец так желал. Но после его смерти я счёл своим долгом открыть правду. О: Долгом?!! И унижение этой бедной девушки вы сочли своим долгом? Неужели нельзя было сделать всё поделикатнее? В: Я посчитал, что настал достаточно удачный момент. О: Вы поступили слишком жестоко! К тому же, она очень славная девушка... В: И прекрасная актриса! Как умело она ввела в заблуждение вашего племянника! О: Ваш поступок не достоин дворянина. Вы ранили душу Михаила. В: Видит Бог, я не хотел этого. Но мне было невыносимо наблюдать, как она опутывала его! О: Вы знали, как серьёзны его намерения относительно этой девушки. Вы должны были выбрать иной способ. Владимир, за одну минуту вы разрушили мир целого ряда людей! Кто-нибудь стал счастливее от этого? Не стал! Так зачем? Зачем? Зачем всё это было? Михаилу нужно быть осторожнее в выборе друзей. Из всего сказанного именно эти слова больнее всего задели Корфа. В: Возможно, я был не прав, заставив всех пережить эти неприятные минуты. Однако я желал прекратить обман. О: И выбрали самый отвратительный способ. Мне не ведомо, почему барон скрывал происхождение Анны, но я видел, как он искренне любил её. Корфа снова начало плющить. О: Ваш отец был интеллигентным и глубоко порядочным человеком, и он бы ужаснулся, если бы узнал, ЧТО вы сегодня натворили! Оболенский ушёл, оставив Корфа в задумчивости. Михаилу очень плохо. Он хочет поскорее уехать. Беспокоит рана в боку, поэтому, выйдя из дому, он усаживается на ступени, ожидая, когда ему подведут коня. На крыльцо выбегает Анна. А: Миша, не уезжайте! Нам нужно поговорить. М: Зачем? Всё понятно без слов. Рабыня Владимира Корфа. В это невозможно поверить… А: Я давно хотела вам рассказать. Теперь вы понимаете, почему на балу я хотела убежать от вас… и почему запретила писать мне. М: Вы меня не остановили... А: Я хотела, но не смогла, хоть и понимала, что у нас с вами нет будущего. М: Зачем вы заставили меня испытывать все эти чувства? А: Мои чувства не дали возможности оттолкнуть вас. М (не глядя на Анну, опустившуюся перед ним на колени): Вы не сказали мне правды. А: Миша, выслушайте меня! Поговорите со мной! Скажите, что вы меня простили! М (вырываясь из её рук): Мне больше нечего сказать вам, Анна. Анна бежит за ним, умоляя: Миша, подождите! Ну вы можете хоть на минуту забыть о моём происхождении? Я всё та же… М (выходя из себя): Ответьте! До каких пор вы собирались скрывать своё положение? Лучше бы я не возвращался! Идёт дальше. Анна поскальзывается на кусочке льда и падает. А: Выслушайте же меня! Ну что бы изменилось, скажи я вам правду раньше? Я та же Анна. М: Разве такая же? Нет. Вы просто крепостная, выдававшая себя за дворянку, и очень талантливая актриса. Быть может, всё остальное было таким же обманом? А: В моих чувствах к вам не было лицемерия. Поверьте мне! М: Я больше не знаю, чему верить! А: Посмотрите мне в глаза, и вы поймёте… М: Те же глаза, в которые я готов был смотреть часами… Но теперь я знаю, что они принадлежат крепостной, которая обманывала меня с моим лучшим другом… Сознайтесь, вы были в сговоре с ним? Как далеко зашёл этот обман? И вы с Владимиром потешались над глупым доверчивым князем? А: Что? Нет. Мы никогда не были в сговоре с Корфом. Вы видели, как он меня сегодня унизил. М: Да, видел. И я не знаю, почему он избрал именно этот способ раскрытия истины… Может быть, я не прощу ему этого никогда в жизни, но ваш обман я тоже простить не могу. Теперь я никогда не узнаю, было ли всё остальное такой же ложью. За всем этим наблюдает Полина. Князю подводят коня. Он идёт к нему, покачиваясь от слабости. Анна наконец это заметила. А: Вы ранены? М: Оставьте меня! Я более не нуждаюсь в вашем сочувствии. С трудом взобравшись на лошадь, Мишель ускакал. Довольная Поля подходит к глядящей вслед князю Анне. П: Что, проводила суженого? Небось не вернётся больше! Не нужна ты ему стала. Поделом получила! Анна молча уходит. М. А. примеряет кольца. Врывается Андрей с упрёками, почему чужие люди распоряжаются в поместье. М. А. само спокойствие. Спрашивает, почему это сын вернулся из Петербурга. Андрей снова спрашивает, почему Забалуев распоряжается в его доме. М. А.: Пока тебя не было, Андрей Платоныч взял на себя наши заботы. А: И взялся наказывать наших крепостных? М. А.: А разве провинившихся нельзя наказывать? А: Татьяна выросла с нами и ничем не заслужила такого отношения. Я поражаюсь, как вы охотно следуете советам Забалуева. М. А.: Она украла часы. Их нашли в её фартуке. А: От Забалуева можно всего, что угодно, ожидать. М. А.: Он достойный человек. У тебя нет никаких доказательств. В комнату вошла Лиза со словами: Зато у меня есть… М. А.: Знаю я, какие у тебя доказательства! Лиза рассказывает брату, что Забалуев поднял на неё руку, и поэтому она убежала в лес. Долгорукий возмущён и решает расторгнуть помолвку сестры с Забалуевым. М. А. упорно защищает Забалуева. Понемногу разговор переходит на Владимира. Андрюша пытается выяснить, чего маменька так взъелась на Корфов. М. А. пускает слезу и ловко вызывает чувство вины в детях за жестокое и непочтительное с ней обращение. Забалуев ночью пробрался в избушку. Там его поджидает Седой. З: Ты не убьёшь меня? Ты деньги хочешь получить? С: Заплатишь своей жизнью! Это ведь ты подослал ко мне офицера, чтобы убить меня? Тебе, подлецу, показалось мало. Ты послал ещё кого-то, чтобы пристрелить нас… З: Не знаю, что тебе этот офицер наболтал… С: Он успел сказать немного – пулю получил. З (испуганно): Пулю? С: А я выбрался целым, на твою беду… З: А тот офицер? Убит? Убийство в моём поместье! Какой кошмар! С: Верно. Хорошего мало. З: А где труп? С: Хочешь, чтобы я тебе сказал, а ты потом всю вину на меня свалишь, что я убил князя Репнина? З: Так это был князь?!! (начинает орать дурным голосом) Горе! Горе! С: Брось притворяться. Князь мне успел рассказать, что это ты его сюда заманил, и про яд рассказал, которым старого барона отравили. З: Я заплачу. С: Через сутки принесёшь мне сюда вдвое больше. А если снова обманешь… пеняй на себя. Я трупы прятать умею. Да ещё шепну исправнику, кто старого Корфа отравил. З: Исправник цыгану не поверит. С: Моему слову веры не будет, так молодой Корф подтвердит. Князь Репнин ему, кажется, другом был? Я приведу сюда барона, да и покажу ему эти дырки от пуль! Дело ваше… З: Я тут не причём. С: Это исправнику решать. З: Да, я покупал у тебя яд. Что с того? Его выкрали! С: Может, и так. Всякое бывает. Только тебе, злодею, никто не поверит. З: Сколько ты хочешь? С: Вдвое больше того, что должен. Анна широкими шагами входит в столовую, где сидит Корф. В: Чего тебе надо? Я тебя не звал. А: Я пришла, чтобы закончить танец, барин! В: Не надо. Можешь идти. А: Спасибо, барин, но танец ещё не закончен. Садится за стол, берёт рюмку водки, которую Владимир налил себе. А: Вы слишком добры! Но я ваша крепостная, и не хочу, чтобы вы оставались мною недовольны. Я закончу танец. В: Я отпустил музыкантов… A: Ха! Мне не нужны музыканты! Залпом выпивает водку. Корфу не по себе. Анна снимает пальто. Под ним наряд, в котором она танцевала. Корф смущён. А: Нравится? Теперь я ваша, барин! Вы ведь этого хотели? Корф пытается встать, но Анна его резко усаживает обратно. Владимир просто потрясён. Анна обходит кресло Владимира, прижимаясь грудью то к его правой щеке, то к левой. Владимир еле дышит. Он не знает, что делать. Старается на Анну не смотреть. Та намеренно его изводит: « Теперь я ваша!». Барон не выдерживает, опускается на колени перед искусительницей. Трепетно и нежно целует её обнажённый живот, руки. Анна с равнодушным лицом смотрит вдаль и говорит «Хозяин!». Это действует на Владимира, как ушат холодной воды. Он понимает, что она предлагает ему свое тело, а душа далеко… Понимает, что Анна презирает его. Он резко бросает: «Пошла вон отсюда!». Анна медленно и томно уходит. Корф подымается с колен и в сердцах разбивает фужер о стену, пытаясь избавиться от наваждения. Забалуев в своём чулане на этажерке находит флакончик с ядом. Выходит в лес и высыпает содержимое в снег. Что-то вызывает у него сомнения. Владимир сидит, понурившись, в столовой. Тихонько подходит Полина и кладёт ему руку на плечо. Барон думает, что это Анна… При виде Полины выражение его лица становится жёстким и злорадным. «Сама напросилась. Я тебя не звал». Владимир сбрасывает посуду со стола и сажает на него Полину. Полина, завернувшись в скатёрку, сидит на столе. Корф застегнул жилет, бросил: «Прибери здесь всё!» и ушёл. Пришла Варя и всплеснула руками, увидев разгром. Поля совершенно несчастная. П: Твоя разлюбезная Аннушка так танцевала, что её господа объедками закидали. В: Небось тебя закидали… П: Да что ты понимаешь. Они были в восторге. Особенно молодой барон... Теперь я буду примадонной в нашем театре! Лиза играется куклой. Счастлива, что Андрей расстроит свадьбу. Маменька снова припоминает ей Владимира. Даёт понять, что, отобрав у него поместье, хочет отомстить за обманутые чувства дочери. Лиза всё выпытывает, за что М. А. ненавидит Корфов. Маменька к снова уходит от ответа. Лиза намекает на то, что со смертью папеньки не всё так просто. Андрюша весьма резок с Забалуевым. Выговаривает ему за Лизу. Забалуев даёт понять, что расскажет Наташе о похождениях Андрюши и Танюши. Он шантажирует князя Долгорукого. Андрюша не желает уступать Андрею Платонычу. Тот даёт князю ночь на размышление. Мишель в лесу встречает Раду. Они вместе едут в цыганский табор.
Екатерина: 34 серия Автор описания: Glikeria Не могу не поделиться своими чувствами после просмотра этой серии! Модестыч был неотразим в Аниной постели! Дмитрий Шевченко - жемчужина этой серии. Я смеялась в голос. После вчерашнего полного мрака эта сцена развеяла тучи. По-моему, даже Анну, несмотря на то, что она должна пребывать в шоке, развеселил. Мои поздравления актёру, доставил истинное удовольствие. Между прочим, когда Аня перестала с Модестычем собачиться, он просто душкой стал, не наезжает на неё, даже робким порой становится, таким милягой. И ведь не наглеет, не наседает (а мог бы), проявляет нормальные незлобливые человеческие черты. Вот что значит правильный женский подход! Аня могла бы и с Вовой давно уже полюбовно жить (не имею в виду сексуальные отношения), если бы постаралась. Но там её заносит. Разговор Володи с призраком отца наводит на мысли, что не родня они с Анной. Иначе бы папаша был недоволен небратскими чувствами сына к своей сестре. Хоть как-то проявился бы. Кто-то из деток всё же не корфовский. Заметили, что папа оспорил фразу Владимира, что Анна - крепостная? Интересно, это в прямом или переносном смысле? И ещё - мне положительно всё больше нравится Андрей Долгорукий на фоне Владимира и Михаила. Напортачил, но готов разрушить свою личную жизнь, потому что не хочет, чтобы его грехи обернулись несчастьем сестры. Сам решил за всё ответить и понести наказание. Достойно уважения. Тем более, что грешил он искренне, не унижая Таню, просто увлёкся человек, и с кем не бывает...
Екатерина: 35 серия Автор описания: Glikeria Всем, кто любит БН: не пропустите показ этой серии!!! Такой накал страстей! С ума сойти! Сквозь всю серию Вовка просит прощения у Ани. Грамотно выстроили серию, периодически хочется создателей поубивать, когда они многократно прерывают сцену и уходят надолго на других героев. А у Вовы, по-моему, впервые за весь фильм, такое доброе и открытое выражение лица, на человека стал похож. Местами меня пронимало аж до мурашек. И, гады, как всегда, оборвали серию на самом-самом месте! Убить всех! Долготерпимый он сегодня, покладистый какой-то для своего характера. Я всё ждала, когда Анюта сдерёт с него это добрейшее выражение лица, но не дождалась. Хотя что-то подсказывает мне, что он всё же сорвётся на злобу в результате, так же, как и раньше. Не похоже, что Аня простит его или поймёт. Но очень приятно, что он всё же не законченный подлец, что отыскал мужество сознаться в недостойном поведении. Начинаю вроде любить этого героя, правда, пока осторожно, от него всего можно ожидать (вернее, от сценаристов). Но спасибо создателям БН за такие интересные ходы, за непредсказуемость поведения героев. Может, в этом и есть изюминка, которая не позволяет нам оторваться от фильма. Масла в огонь подлила напряжённая сцена объяснения Андрея Долгорукого со всеми своими многочисленными родственниками. Не сравнить по напрягу сцены В и А, но в сочетании доводит до нервного срыва. Тем более, что и это они протащили через всю серию, переключаясь туда-сюда. В общем, потрепали нервишки. До просмотра я буквально засыпала от усталости, а после чувствую себя обновлённой, кровь бурлит, глаза горят. Наркотик, одним словом. Для интересующихся: и Мишу сегодня показали, хоть и немного совсем. Не понятно, переспал он с цыганкой, или так, побалдел. Настораживает её гадание по руке: сказала, что у него явно видно в будущем несколько бурных романов. Так что, если не испортят сценарий, Миша ещё порадует нас своей порочностью. Тоже начинаю менять к нему своё отношение, сперва был никакой, такой идеально-сладенький, а теперь и к нему чувствую просыпающийся интерес. Реальным становится понемногу. А вот о наследнике создалось впечатление, что он заигрался (эта линия меня лично не зажигает). И ещё одна мысль вдруг родилась: надо Таню поженить с Никитой, очень подходящая пара, и по уровню, и по характерам. Нельзя не отметить, что если сначала довольно долго сериал страдал вялостью, то сейчас этот недочёт исправили, и последние серии стали стимулировать зрителя. Интересно, надолго ли хватит у них пороха. Думаю, судя по концовке, завтра будет тоже интересно.
Екатерина: 36 серия Автор описания: Glikeria Ну, тут уже всё не так трагично и напряжённо. Вова продолжает свою новую ипостась кроткой овечки. Анюту не целовал, уж не говоря об остальном, но она решила, что он пришёл повторить Модестыча в её спальне. Бедный! Ненавидит она его, и уверена, что это будет до конца её дней. Забалуев и Андрей напились каждый в одиночестве, и оба, похоже, совсем не от радости. А Танюха-то, тоже Андрея барином стала величать, да с таким подковыром, помереть - не встать! Ну прямо Аня с Вовой номер два. Та же песня, разве только без ненависти. А того опять ведёт: и одну хочет, и вторую. Всё по старой схеме. Только Тане это уже не нравится, она даже как-то удивлённо на него посмотрела. Авторы нам явно упорно втюхивают тему любви чистых душой, но бесправных крепостных девок и распущенных бар. Эх, тяжела судьба рабынь! (А Таню опять предлагаю поженить с Никитой - они так подходят друг другу по всем параметрам) Мишу всё пытается соблазнить Рада. А он уже опять мечтательно заговорил об Анне, да такими эпитетами, ни слова о её крепостном положении. Будто она опять высокородная. Но страдает. А Рада гнёт своё, пророчит ему по руке, что он никогда больше в жизни не сойдётся с Анной, да так категорично. Что-то мне не верится, что она не лукавит. По всему похоже, не терпится ей его заполучить, а у цыган все методы хороши, когда им что-то надо. И соврать тоже не зазорно. Но она всё же к нему пристала, и опять не ясно, переспали они или нет. Всё же в прошлой серии, похоже, ещё не переспали. У Александра ситуация доведена до абсурда. Видимо, мы должны смеяться. Но не смешно почему-то. Саша думает, что ему пишет Наташа, принцесса - что ей пишет Саша, Шарлотта - что ей пишет Николя (что её страшно возбудило), а Ник - что сын пишет принцессе. При этом папаша мамаше признаётся, что это не он, и теперь она мечтательно думает, что это Жуковский пишет ей. Жуть!!! Ну и в финале дядя Миши явился к Корфу выкупать Аню. Тот вроде бы с готовностью согласился, дядя прыгал от восторга, Вовка прощения у него просил за вчерашнее, так дядя совсем очумел от радости. Договорились потихоньку всё это обтяпать. Дядя уехал, а коварный Вова тут же написал Анне вольную и отправил слугу в город заверить, а там сказать, что старая, мол, потерялась. Ну такой покладистый стал, такой великодушный, так грехи искупает, зашибись! И вот он, весь в таком настроении, а тут влетает Миша. Корф ему, типа: как здорово, что ты вернулся, я так волновался. Ну и угадайте с трёх раз, кто на такие слова смачно зафигачил ему в ответ по носу?... Бедный, бедный Вова. Совесть проснулась, а никому это вокруг не надо... Забыла сказать, что Забалуев уже почти на пороге имения Корфа с исправником - отымать имущество. Приятного просмотра всем-всем!
Екатерина: 37 серия Автор описания: Glikeria Всем советую смотреть, записывать, узнавать у знакомых и т.д. Никто не разочаруется. А сцена Вова+Миша - самая забойная. Я не стану подробно рассказывать, кто что делал и говорил, этого было так много и интересно, посмотрите сами. Только для тех, кто не может никак, я расскажу те моменты, о которых попросите. Началось всё с продолжения сцены избиения Вовы Мишей. Вова на вчерашний удар не обиделся, а довольно иронично спросил: "Что, теперь полегчало?" Мне страшно понравился ответ Миши: "А ты что, ждал благодарности? Будь ты на моём месте, убил бы ещё вчера!" (Правда, хорошо сказано?! Это было видно по лицу Вовы.) Миша тут поорал слегка. Насчёт того, как ты мог так гадко унизить Анну. Хочет знать, почему так долго скрывал всё от своего друга. - Скрывал потому, что был связан обещанием папочки, но так хотел давно уже рассказать (сущая правда!)! Вова просит у Миши прощения, признаётся, что перестарался. Но тут же начинает придуриваться, что всё это им устроено исключительно во благо Миши, мол, для того, чтобы спасти его сердце. И вот - крупный план - глаза Миши - такие тёмные, такие выразительные, такие сверкающие от гнева! (Мои поздравления Петру Красилову!) Эх, не хотела подробности рассказывать, но из меня так и прет... Позже Миша сказал, что влюбился бы в Анну и на скотном дворе. И прямо как его подруга, бедному затюканному ими обоими Вовику, кидает: Ты не знаешь, что такое любовь! Тут Вовино лицо... Вова в ответ: А ты? Ты отрёкся от неё! Тут Мишкино лицо... Всё сказано молча. И Вова прозревает: "Ты по-прежнему любишь её?!". Боже, каким скорбным тоном! Смотрите, смотрите, смотрите сегодняшнюю серию!!! Приперлись Забалуев с мадам Д. и с приставом. Миша прячется, его Забалуев мёртвым считает, и так и нужно. Вовик так их принял один, с такой насмешкой и иронией, но они его вмиг обломали. А пустой расходной книгой вообще убили и растоптали. Дали день на сборы. Долгорукая речь произнесла с жуткой ненавистью. Вова жалобно стал вспоминать дружбу отцов и любовь с Лизой. Тут мамаша ещё злее стала, помянула, как он над Лизой надругался (бросил т.е.). Вова просто кладезь извинений теперь. Сказал, что виноват перед Лизой, что надо было давно ему с ней объясниться (имеется в виду, расстаться по-хорошему). И тут выяснилось, что это Корф спас Лизу. Вовка горько смеялся и говорил, что Забалуев полное дерьмо (это мои усиления), и за кого же вы дочь отдаёте. А эта мадам разъярилась вконец, и наградила своего любимца З. такими положительными характеристиками - ну просто ангел! И тут же прошлась по Вовиному папе. Тут Вова озверел: не трогайте папу! Тут я думала, Долгорукая его на месте загрызёт. Напоследок пообещала, что Вову выгонит уже завтра. Ушли. Вова в нокауте... (Это я ещё не все подробности рассказала, между прочим) О, я рыдаю, дальше ещё забойнее! Это же Вова! Какие чувства бушуют в нём! Какие страсти! Нет, красота всего этого неописуема! Он хватает здоровенный хрустальный графин, размахивается, и... Миша перехватывает, и говорит, что не стоит дорогими вещами разбрасываться, можно успеть продать, пока не отняли поместье (!!!). В общем, они временно примирились, тут опять их диалог. Рану показал. От этого зрелища у Вовы (мамма мия!!!) опять взыграла кровь, он рвался догнать и убить немедленно Забалуева, причём изощрённо и с мучениями (за друга). Еле Миша его унял, Миша рассудительный такой. Объяснил, что бороться надо иными методами. Уговорил. Каждый займётся своей частью расследования. Дальше разговор между ними. Миша советует Вове жениться на Лизе. Но Вова теперь весь из себя благородный: нет, не причиню ей этим страдания (мол, всё равно не люблю ведь), да и не воспользуюсь девушкой из-за поместья. Произнёс: Лиза ненавидит меня. Снова могу сказать: бедный, бедный Вова! Все тётки его ненавидят... Столько событий сегодня, ужас! Как бы не забыть чего. Мари ищет и не находит письма (теперь в более приличном платье). Учиться у Жуковского не хочет, одна любовь на уме. Капризничает сегодня, куксится. Не похоже на неё как-то. Жуковский посоветовал сделать сюрприз Саше. Она загорелась одной идейкой (наверное, опять невпопад получится, судя по всему). С Сашиным слугой втайне договорилась о помощи (опять в платье с синими бантиками). Тот как-то не так её понял, явно. (Слуга не актёр, играет ужасно, и хотя у него мало слов, уметь играть "кушать подано" тоже непросто, хотя и важно, как выясняется) Натали объясняет Тане, что давно знает про её любовь к своему жениху, но что она должна его забыть. Таня в трансе бежит к Сычихе за зельем от любви. Та ей говорит, что она всё равно его очень-очень скоро забудет сама и полюбит другого. Таня в горе. И на пути домой в лесу встречает Никиту (я давно хотела их поженить). Такая парочка - загляденье! И оба такие нежные и добрые друг с другом. Таня попросила её забрать с собой подальше. Но Никита не собирается уезжать, предложил ей помощь, но она ушла в слезах. Натали говорит с Андрюхой, что вот Танечка его любит, бедная. Андрюха прикидывается неверящим, мол, что-ты, что-ты, мы всего лишь друзья детства. Натали посмеивается снисходительно. Вроде как Андрюша слепой. А слепая-то она (пока). Лиза разбирается с Андреем по поводу маменьки с папенькой. Маменька от Андрея скрыла дату похорон отца и он опоздал. Гадают, зачем. Лиза отправляется к Сычихе узнать то, что та ей пыталась сказать. Но она боится Сычиху, а та на пороге её ещё больше пугает очень загадочной фразой, и Лиза убегает в страхе домой. Забалуев дома объясняется с Долгорукой по поводу своего вранья о спасении Лизы (Соня подслушивает и узнаёт, кто спас сестру, причём, слышит в таком ключе, что Забалуев специально соврал, чтобы Лиза не стала снова считать В. честным и благородным и отказалась от свадьбы). Неожиданно княгиня заявляет, что её не интересует, кто убил барона (это по поводу обвинений Владимиром Забалуева), что она насладилась страданием его сына (все тётки заставляют Вовку страдать!!!), что она обожает своего зятя, он ей так помог. Дарит ему часы мужа в знак признательности. И сцена завершается совершенно неприличным впадением княгини в страсть к Забалуеву. Далее Лизе снится своё венчание с лыбящимся во весь рот Вовкой. Тут маман будит её и зовёт собираться на свадьбу. Она понимает, что это сон, и снова закрывает глаза и опускается на подушку. И вот, хоть убейте меня, не могу сказать, что было дальше: её сон или явь. Если явь, то я в печали. Венчают Забалуева и Лизу, в церковь врывается Вовка с рвущим душу криком: Лиза! И застывает, глядя на неё точно так же, как смотрел на Аню - любовь, боль, страдание... (гады-ы-ы-ы-ы!) Надеюсь на ваше прощение за такие подробности, не хотела сначала, но не выдержала. Но тут ещё есть на что посмотреть, а увидеть то, что я описала - это что-то!
Екатерина: 38 серия Автор описания: Glikeria Эта серия тоже не подкачала. Вова говорит Модестычу, что (якобы) папа оставил тому в наследство 1,5 тысячи рублей, ещё до того, как узнал о его воровстве. Но, мол, теперь отдать эти деньги невозможно, если не найдётся расписка. На что Модестыч, сволочь такая, весьма твёрдо заявляет, что и не было никакой расписки. Тогда Вовчик в отчаянии говорит, что даст любую сумму за расписку. Модестыч ловит его на слове чести, и Корф соглашается. После чего почти с ненавистью говорит шёпотом: "А теперь пошёл вон". Модестыч торжествует. Выходит и сталкивается с Анной. Начинает упрекать её за обман той ночью, она же отвечает злобно, что лучше с бревном рядом лягу, чем с Вами. (Её злоба не раз уже её губила, с опасными людьми в её положении надо быть тоньше, умнее. Не понимает девушка.) Она входит в кабинет, Корф ей предлагает присаживаться, очень вежливо и доброжелательно, она, как всегда, ёрничает и противится. Опять диалог, почему это вы такой добренький нынче, и в ответ: я понимаю, почему вы мне не верите. Он попытался попросить его выслушать, куда там! Правда, Вова уже и не пытается до неё достучаться. Как только понял, что это бесполезно, сразу ему спокойнее стало. Принял всё как неизбежное. И препираться с ней уже не хочет. Спокойно так, и слегка печально с ней говорит. Сказал, что принял решение её продать директору Императорских театров. Хотел, мол, вольную состряпать, но не успевает, поэтому решил задним числом оформить сделку, а директор ей сразу же вольную даст. Только уезжайте, Анюта, поскорее в Петербург, прямо сегодня. Она, елы-палы, опять свою песню заводит: и что это вы так изменились вдруг после всего... (как-будто он только что не пытался объяснить). Тогда, прелесть, он говорит с лёгкой иронией то, что она хочет слышать: Я Вас не освобождаю, я нуждаюсь в деньгах сейчас, поэтому продаю вас и дорого. Тут ей полегчало слегка, настроение улучшилось, и она ему даже спасибо сказала. В общем, пошло у них на лад. Дальше вообще слезливые разговоры начались (это у меня слезу прошибать стало), она собралась выйти, а он ей вдогонку: "Я надеюсь, что после того, что я с вами сотворил, вы всё же будете счастливы, Вы этого заслуживаете". И глаза у него такие! Тут она уже заколебалась, замешкалась у двери, начала приходить в себя. Но за дверью Модестыч, как водится, всё подслушал. И очень мрачно изрёк: "Посмотрим, как она будет счастлива..." Дальше у Ани и Вовы всё пошло очень душещипательно. Страстей в этой серии уже не было, был такой тихий добрый разговор на темы любви. Аня предприняла новую атаку, ей интересно всё ещё, почему он так изменился. Но это уже спрашивается заинтересованно. Он сказал, что и не ждёт её понимания. Но потом начинает врать, что мстил ей за любовь к ней отца, из-за детской ревности и т.д. Потом сказал, что ни о чём не может думать сейчас, кроме как о поместье. Аня посоветовала ему жениться на Лизе и таким образом вернуть поместье. Он отверг это, сказав, что Миша советовал то же самое. И тут... Он отвернулся и начал рассказывать, что любит другую женщину. Анька сразу так подобрела, улыбаться начала. Интересоваться активно, отвечают ли ему взаимностью. Он сказал, что нет. Тут она настойчиво так спрашивает: а Вы уверены, что нет? Вы открыли ей свои чувства? Он отвечает, что это невозможно. Тут она ему сочувствует, потому что понимает, как это больно. И говорит, что, к сожалению, успела сказать Мише, что любит его. Тут огромные страдающие глаза Корфа. Спрашивает его, сможет ли девушка эта о нём позаботиться? Он сказал, что не надо о нём заботиться, он сам может справиться. Она делает ему комплимент, что он всегда со всем справлялся сам. Она уже совсем другая, даже какая-то, может, и не доброта к нему проскакивает, но сострадание и расположенность. Он ещё раз торопит её немедленно ехать, желает ей счастья. Она уже растопилась, и у двери оборачивается и с чувством говорит: "Я тоже надеюсь, что Вы его обретёте. Отчего-то мне кажется, что девушка, которую Вы любите, однажды тоже полюбит Вас..." Корф крупным планом. (Я в слезах. То ли от умиления, то ли от того, что боюсь радоваться, что сценаристы, наконец, вняли нашим мольбам! Во всяком случае, намёк сделан, и только пусть попробуют обмануть теперь надежды народа!!!) Опять много пишу. Остальное вкратце. Миша у Седого. Гримируется под старика (виртуозно разыгрывает, ай да Пётр Красилов!). Ждут Забалуева. Пришёл, пытаются раскрутить на признание, но Миша с ним сцепился, шапчонка упала и он опознал Мишу. Ничего не вышло. Они с цыганом в унынии. Забалуев ушёл, и Миша решил с Корфом наведаться к нему в дом. Цыган предупреждает, что никто из них так и не смог туда пробраться. Зовёт Мишу пожить в таборе, сестра будет довольна, а Миша от Забалуева спрячется. Тот отказывается. Не приглянулась тебе моя сестра, говорит Седой добродушно. Знаю, другую любишь, может, и верно, тебе надо любить дворянку. Миша признаётся, что его любовь - не дворянка. Цыган спрашивает: Для тебя это важно? И тут (о эти коварные сценаристы, радоваться ли нам?!) Миша изрекает с мрачным видом: Раньше думал, не важно. Теперь понимаю, что ошибался... (Аня+Вова=!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!) Принцесса подсунула кролика Саше. Опять у неё путаница с русским языком и понятиями. Он её обсмеял. Она обиделась до слёз. Жуковский сделал ему внушение, что он грубо себя ведёт с бедной девушкой. К Долгорукой заявился Модестыч за деньгами. Иначе обещал всё рассказать Корфу. Она ему дала часть денег, как он сказал, на несколько дней молчания. Обещала остальное после свадьбы. Он удалился торжествующий. Встретил во дворе Забалуева, стал набиваться ему в управляющие корфовским поместьем. А для въезда в доверие рассказал про шикарную крепостную Аню, которую Корф хочет обманом быстренько продать. Предложил её загнать какому-нибудь самодуру. Забалуев жутко возбудился, много, мол, денег можно выручить за такую. И порешил задвинуть её своему приятелю в Архангельске, жуткому извращенцу, которого за его "странности" выгнали туда из столицы. Он обожает, когда крепостные поют, а он при этом их порет. Модестыч впал в восторг и сказал, что собственноручно Анну туда отвезёт. Забалуев только предупредил, чтобы он её доставил в товарном виде, не перестарался по дороге. Ну и он подумает, не сделать ли Модестыча управляющим. Лиза одевается к свадьбе. Соня не решается ей рассказать о подслушанном разговоре, что Корф её не забыл, что он её спас. А как только решается, Лиза уже закипела, и не хочет больше о Вове даже слово услышать. Так Соня и смолчала.
Екатерина: 39 серия Автор описания: Glikeria Люди, у меня после просмотра этой серии чуть разрыв сердца не случился. Первые пол фильма я глазам своим не верила, хотела Корфа убить, сценаристов и всех, кто под руку бы попался. Зато когда я поняла, что всё не настолько страшно, вторая половина меня доконала своим трагизмом. Изложу, как было (опять рвали сюжеты напропалую, мелкими порциями чередовали). Когда Корф поговорил с Модестычем о расписке, то узнал, что дело это совершенно глухое, Модестыч уже приготовился служить верой и правдой Забалуеву, и на Корфа ему, мягко выражаясь... И Вова рванул к Лизке. Тут повтор сцены венчания с криками "Лиза!" и бешено влюблёнными глазами. И тут началось то, что довело меня до бешенства. Вкратце: Вовка, сволочь такая, начал делать Лизе предложение с таким видом, как будто любил её всю свою жизнь! В общем, Корф - артист гораздо круче Анны. Я поверила... Убить хотелось страшно. Лизка фату содрала, на шею ему кинулась, он её обнимает, мелко и часто так целует, глазки закатывает. В общем, любовь до гроба. Все вокруг в шоке. Андрюха обрадовался, хочет свадьбу отменить. Сцепился с Забалуевым. Устроили в храме святом срам. Все Лизке говорят, что Корф её не любит, а из-за поместья пришёл. Она, дурища (и я с ней, уж больно Вовка, гад, убедителен), отрицает, светится вся от счастья. Он настырно ей делает и делает предложение. Всё спрашивает одно: Ты выйдешь за меня? (Тут я уже сомневаться стала, но слегка). Говорит, ты тогда Забалуева больше не увидишь в своей жизни. И убийцей его называет. Мамаша заявила, что он зря так, всё равно поместье не даст в приданое. Корф замер слегка. Лиза говорит, что не нужно оно нам, да, Володя? А этот гад ничего не отвечает. Но Андрюша сказал, что он будет решать, и он отдаст поместье обратно Вове. Вовка его очень горячо поблагодарил. Тогда Лизка стала сомневаться. Позвала его в сторону к иконке, и они там так миленько вспомнили детство, она уже растаяла, ты же, мол, благородный такой, верю я тебе. Просто поклянись на иконе, что любишь меня. И тут его пришибло. Долго думал. Всё это - сплошные крупные планы. Игра - блеск! Умереть - не встать! Не смог... Она поняла. Говорит, значит, они не врали, ты из-за поместья? Он что-то промямлил. Извиняться стал. Лизку жалко так! Опять Вовка свою тёмную сторону души показал. (Но камень с моей души, булыжник такой, снял, гадюка.) В это время Андрей переругался с Забалуевым и решил Наташке признаться в адюльтере с Танькой, но Лизка вернулась с каменным лицом, надела фату, взяла Забалуева за руку и они поженились. Мама была довольна, Забалуев тоже. Наташка так и не поняла опять ничего, а Андрюха опять смалодушничал. Танюшка же поплакала украдкой. В это время Модестыч Аньку хотел повезти в Архангельск, но явился Миша, сцепился с Модестычем. Тот не испугался, пистолет приставил, Анька стала защищать Мишу. Но так, на расстоянии. Миша денег насовал Модестычу, купил у него час на якобы переговоры с Забалуевым. Пока он торговался, Аня успела на него понаезжать. Она сегодня была просто супер стервозной. Миша её раздражал, она ему хамила. Потом Миша уехал на час, оставил Аню на Никиту, тот обещал о ней позаботиться. Тут она напала на Никиту и так его обо**ала, что я успевала только диву даваться. Уж его-то за что! Посмотрите, не пожалеете. Это что-то. Вызывает ТАКОЕ удивление. Орала, унижала. Никита обиделся, а Модестыч подслушал и попытался Никиту уломать под шумок увезти Анну куда хотел, а Никитка чтобы не препятствовал. Но тот оказался лучше, чем о нём все думали. Не совратился. Остался Анну охранять до приезда Миши. Ну и кончилось всё так, что душу мне вывернуло... Пустая церковь, раздавленные цветы на полу. Входит Вовка, идёт, спотыкаясь, сгорбившись, медленно подходит к иконе, на которой его просила поклясться в любви Лиза. Крупным планом икона. Смотрит долго. Вид его ужасен. Глаза... Стал креститься, потом опустился на колени, склонился, беззвучно шевелит губами в молитве, и глаза его наполняются слезами. Камера постепенно удаляется, и остаётся фигура склонённого Корфа в полутёмной церкви... Аминь. Даниил Страхов - гениальный актёр!!! Кто против?
Екатерина: 40 серия Автор описания: Glikeria В этой серии страстей и трагизма уже не столь обильно, я вообще осталась спокойной. Лиза мне понравилась очень. Она меняется к лучшему, остаётся за неё порадоваться. Началось со свадьбы дома у Долгоруких. Мамашка спросила Забалуева о часах, он мялся, что они дома остались, она что-то подозревать стала и настойчиво велела ему вскоре показать ей часы, чтобы удостовериться. Он обещал. Миша там же признался сестре, что он на тайном опасном задании, и передал ей донос для государя, потому что она скоро едет в Петербург. Велел никому не показывать и не говорить. Потом пошёл поздравлять Забалуева и вежливо попросил об одолжении - не отправлять Анну в Архангельск, от себя и от дяди. Забалуев радостно спустил на него всех собак и торжествующе отказал. В ответ Миша от бессилия пожалел, что не убил его, а тот выгнал Мишу вон из дома. Лиза с Забалуевым не церемонится, разговаривает с неприязнью и издевкой, холодно очень. Дерзит. Тот обещает её наказать за это. Тогда Лизка обозвала его дырявым чайником (жму ей руку!), он было стал возмущаться, тогда она заказала мазурку и потребовала доказательств его страсти - сейчас посмотрим, чего Вы стоите! Ну, он очень быстро "обосрамился", заспотыкался, задыхаться стал. Таня даже поржала украдкой, на него глядючи. Лиза уходит к маменьке и бросает ей: "Ну, теперь Вы довольны? Учтите, если то, что вы устроили, связано с гибелью отца, Вам придётся ответить за всё!" И отходит к гостям. (мои бурные аплодисменты!!! Лиза возмужала.) Маменька всё равно довольна, приглашает тут же полуживого Забалуева танцевать, он сбивается и отдавливает ей ногу. Миша возвращается на конюшню к Корфам и подсматривает, как Модестыч хвастается сыплющимися на него деньгами, и как он ловко провёл Мишу, деньги взял, а Аньку отправит сегодня же. Суёт купюру Польке в декольте. Репа идёт к Аньке, она в жутком передничке на кухне режет то ли лук, то ли капусту. Говорит ей, что не мог договориться с Забалуевым. Вспоминает танец, как издевательство Вовы. Он взвинчен, нервничает сильно. А она - полное спокойствие, пытается показать равнодушие ко всему. Как бы смирилась с судьбой. Миша клянёт Вову, а Анька с добротой отзывается, что тот раскаялся и извинился, и чтобы помочь мне, продал дяде (не пойму, искренне она это про Корфа, или с издевкой???). Миша зовёт Аню бежать, она просит его не беспокоиться и оставить всё как есть. Говорит, что всё равно поймают и накажут. Разговор идёт в таком ключе: Миша еле сдерживает порывы, очень нервничает, почти в отчаянии, хочет ей помочь, но при этом сдерживает себя. Она же делает вид, что ей на всё наплевать, немного насмехается, совсем незаметно. Обижена явно. Но её прорывает, и она говорит: "Скажите мне, наконец, о своих настоящих чувствах!" Он ответил: "Они не изменились". Ей это не понравилось. Тогда он кричит, что всё равно увезёт её против её воли. А она: "Нет, поеду в Архангельск". Он: "Анна, я Вас..." И выбежал. Она расстроилась. Он на крыльце, Полька собралась ему лошадь седлать. Он отказался и, разыграв восхищение её красотой и талантом, изобразив страсть к ней, пообещал устроить у дяди прослушивание. Умная Полька сразу спросила, что он хочет за это. После этого Модестыч, уже одетый, собрался везти Аню, но Полька появляется и изображает бурную страсть к нему, снимает с него пальто и оголяет перед ним грудь (видно, Миша велел ей, как великой актрисе, сыграть эту сцену). Модестыч выпал в осадок... Корф в трактире пьёт горькую. Уже пьяный, его оскорбляет трактирщик, он пытается драться, и его бы забили, но появляется Сычиха. Все её боятся, поэтому садятся по лавкам. Она присаживается к Вовику, он пьёт и разговаривает с ней. Она его уговаривает бороться за поместье. Он сперва сломлен и не верит в успех, но она его постепенно накачивает. Найди убийцу, и поместье вернётся. Говорит, что его подрубила ненависть к Анне, тогда он смеётся и говорит, что она ничего не знает, а он-то думал, что она НАСТОЯЩАЯ колдунья. Что они с Аней уже не враги, что помирились. Тогда она говорит: "Твоя ненависть остыла..." (как-будто не знала этого - точно не колдунья!). И заявляет, что просто очень хорошо умеет читать по лицам. В его лице видит силы на борьбу. И что в его сердце есть любовь. Он улыбается неверяще и спрашивает имя возлюбленной. Она отвечает: "Это Анна. Ты влюблён в неё, но её сердце принадлежит другому. А это тебя гложет". Он удивлён: "Так и есть". - "Не думай об этом, думай, как вернуть поместье. Владимир Корф всегда добивался, чего хотел". В общем, накачала она его, он поверил в себя, резко встал и вышел. Она только успела его покрестить в спину. Ну ещё были император с женой, она ему заливала про любовь Жуковского, он забавлялся. Потом всё же сказал ей, что это сын пишет принцессе, и у них всё так славненько. Они обсуждают, что против любви не пойдёшь, надо смириться, но тут врывается Саша и просит отправить Мари обратно домой. Немая сцена. Ну и конец. Аня собирается в дорогу, уже одета. Вбегает Никита и кричит, что Репнина ранили, он при смерти в цыганском таборе, и если Репа ей ещё дорог, то надо спешить к нему. Аня дико возбудилась и отправилась с Никитой (хитрый-хитрый Репа)
Екатерина: 41 серия Автор описания: Glikeria Приоткрывается чуть-чуть завеса над тайной ненависти Долгорукой к мужу. Шевченко-Модестыч порадовал смешной сценой. Полька танцует в конюшне танец почти семи вуалей. Голый Модестыч стоит в стойле и смотрит на неё с вожделением. Она завязывает ему глаза, и пока он радостно улыбался, одела шубку, забрала всю его одежду и была такова. Он ничего не заметил. На прощанье мстительно прошептала себе под нос: Теперь мы узнаем, у кого ни ума, ни таланта... (вот уж я повеселилась) Свадьба Лизы. Она говорит, что Корф относится к ней, как к другу, что они дружили с детства и этот брак не принёс бы им счастья. Забалуеву не простит никогда этот навязанный брак, а на вопрос о том, что ей предстоит ночь с ним, как она это вынесет, говорит, что она скорее убьёт его, чем он к ней прикоснётся. Грустная Лизонька. Наташа прощается с Андреем, уезжает в Петербург. Просит её не провожать. Таня глаз с него не сводит. Андрей подошёл к ней, опять начал мямлить, а она сказала, что они не ровня и никокой любви между ними быть не может, но она не жалеет о том, что было. Лиза подошла к Тане, пожалела, но Таня сказала, что всё к лучшему, пусть женится, быстрее забуду его. Время лечит. Лиза стала расспрашивать её про ночь с Андреем, засмущала бедненькую, но пояснила, что боится ночи с Забалуевым и хочет знать, как это. Таня выразилась очень поэтично: Это было, как жарким летом прыгнуть в холодную воду - дух захватывает, это счастье. Лиза вся понурая такая, говорит, что у вас-то любовь, а мне с ненавистным Забалуевым сегодня в постель идти. Таня с надеждой: Может, он бессилен, может, повезёт, из него же песок сыплется. А Лиза: А если нет? Потом Лиза говорит с Андреем опять про тайны смерти отца, он не верит в тайны. Доктор Штерн танцует с княгиней и говорит о том, как любил её муж, что накануне его смерти он встретил его, князь нёс саленького ангелочка, выглядел молодым и влюблённым и сказал, что несёт подарок любимой женщины на день её ангела. Долгорукой плохо, она шатается, доползает до кресла и шепчет с ужасным лицом: Мой день ангела был за три месяца до этого... Она вспоминает. ...Она у папы Корфа в кабинете. - Где мой муж? - Да он пошёл прогуляться, мы играли в шахматы, он мне проигрывает и вышел продумать свой ход. На столе стоит белый ангелочек. Она смотрит на доску с шахматами, а там фигуры расставлены нетронутые... Долгорукая резко убегает, Забалуев за ней. Врач говорит Лизе, что её отец странно умер, потому что был прекрасным наездником и стрелком, и вдруг погиб на охоте. Выясняется, что княгиня не позвала тогда ни его, ни кого-то другого, сказав всем, что он умер мгновенно. Анька приезжает в табор с Никитой. Поблагодарила и извинилась перед ним. Идёт в кибитку, там сидит смеющийся Миша. Она впадает в гнев. У них перепалка. Он объясняет, что спасает её, даже против воли, она отказывается от его помощи. Она зла на него, но при этом временами чувственно закрывает глазки. Но очень твёрдо отказывается. Они так долго болтали, она даже побила его немного, но он вообще не злился. А она повторяла всё время, что благодаря ему теперь беглая, а он похититель, и когда её найдут, страшно накажут. Он её даже погладил по руке, а она сказала, что не надо, мы всё равно не сможем быть вместе. Очень твёрдо Анна держится. Миша говорит, что выиграет время, а пока найдёт доказательства, что Забалуев убийца. Она ОЧЕНЬ сомневается, что он найдёт их. Николай делает внушение сыну, что ему придётся жениться на Мари, потому что иначе вся Европа над ней будет потешаться, что её бросил наследник русского престола. Тот сопротивляется, хочет жениться по любви. Но папа его осаживает, давит на репутацию принцессы. Жуковский обучает её русскому языку и уговаривает бороться за любовь Саши. Она сначала в пессимизме, но ему удаётся её настроить на борьбу. Потом Жуковский выговаривает Саше за его отношение к Мари. Тот говорит, что Натали только друг и это игра. Жуковский не верит и уходит расстроенный. Модестыч, тем временем, абсолютно голый, замерзает в конюшне, прикрывая причинные места сеном. То ласково, то грубо зовёт Польку. Полька гордо рассказывает на кухне Варе, что она великая актриса и её скоро будут прослушивать. И что новому хозяину она очень понравится, он ей все главные роли даст и станет она у него фавориткой. И сам он ей тоже очень нравится. И что она плевала теперь на Модестыча, а он сейчас связан по рукам и ногам. Модестыч уже задубел окончательно, надел на себя кадку вместо сена и прыгает в ней по конюшне. То плачет, то зовёт Польку, то грозит её высечь как следует. И тут вошёл Никита, да так и остолбенел. (Сегодня мои поздравления Шевченко!!!) На свадьбе гости разошлись, Лиза осталась с отцом Павлом. Тот рассказал ей, что перед самой гибелью её папы бывший священник Георгий внезапно для всех резко уехал и подался в монахи, хотя ранее ничем не выказывал расположенности к этому. Лиза говорит, что это очень-очень странно, показывают очень выразительный взгляд отца Павла. Долгорукая в кабинете у Корфа, убирает портрет барона и задумывается. Видит того же ангелочка. Вспоминает... Корф с ангелом в руке. - Как вы могли скрывать это от меня, - кричит она. Плачет. Он мучительно отвечает, что был связан словом хранить всё в тайне. Она говорит, что он тоже давал ей слово перед алтарём и Богом хранить любовь и верность. Корф со слезами: Мне очень жаль, но это не моя тайна. Она плачет: Он убил меня, и вы ему в этом помогли... Она плачет за столом. Вбегает Забалуев. Долгая пауза, они с вымученными лицами.
Екатерина: 42 серия Автор описания: Glikeria Началось со всё ещё голого Модестыча. Никита поинтересовался, что происходит, Модестыч придумал, что это такая немецкая методика закаливания. Тогда Никита дал ему свои рукавицы и ушёл (очень весело было). Модестыч тут же их напялил, бедняга, продолжая трястись ещё больше, чем в прошлой серии. Александр с Мари встретились у вазы, и он увидел и узнал, что это она писала ему. Разочарованию нет предела. Он в трансе. Подошла Наташа и слушает разговор. Он вспоминает, как Наташа положила письмо ему на стол. Мария обращается к нему. Он отвечает ей, а говорит как бы Наташе. Наташа - об Андрее и их отношениях. Мари думает, что Саша говорит о своих чувствах к ней, и очень довольна. Ни Наташа, ни Мари не врубаются. А Александру просто нехорошо. Сыграно прекрасно. Разочарование, боль, отчаяние, и сдерживание этих чувств. Мари уходит, Саша остаётся с Натали. Он говорит с ней иносказательно, она не подозревает даже, что он ею увлечён. Спросил, всё ли хорошо у неё с Андреем, она радостно отвечает, что да. Пожелал ей счастья, влетел в кабинет, достал свечу и все письма. На лице страдание. Думаю, собрался жечь. Долгорукая сидит в той же позе и говорит с ненавистью о бароне Корфе. Забалуев недоволен, что она бьёт ценности. Она же вдруг решает отказать ему в дарении поместья, потому что ей понравилось самой быть его хозяйкой. Он растерян и недоволен. Он уговаривает Долгорукую, что Лиза всё равно не сможет управлять крепостными, будет их жалеть. Мадам желает ему быть Лизе не мужем, а хозяином. И тут она опять начинает пылать страстью. Завлекает Забалуева в спальню, якобы показывая ему, как она всё там устроила, а сама просто безобразно его охмуряет, и сама уже распалилась до невозможности. Но при этом успевает его очень твёрдо обломить по поводу его видов на поместье. Лиза продолжает беседу с отцом Павлом. Пытается узнать, почему отец Георгий вдруг ушёл в монастырь. Он ничего сказать не может, и Лиза узнаёт от него, в какой монастырь тот уехал, дабы посетить его и якобы повспоминать вместе отца, которого священник хорошо знал. Отец Павел та ещё штучка. Уж очень вожделенно он смотрел на Лизу и уж очень выразительно называл её ангелом. Она вышла, и он жадно потянулся к фужеру с шампанским. Миша с Анной в кибитке. Она в грустном настроении. Говорит, что всё равно у них нет будущего из-за неравноправного положения. Плачет. Он уже спокойно интересуется, почему она ему ничего не сказала раньше. Она словами Вовки говорит, что от неё это не зависело, что скрывать её настоящее положение всех заставлял Иван Иванович, и она его не могла ослушаться. А когда он умер, боялась сказать, чтобы не потерять Мишу. Хотя и порывалась несколько раз. Всё ждала чуда, например, вольной. В общем, у них беседа была такая мирная уже, как между помирившимися влюблёнными. Простите меня, сказала Анна. И тут у них вышел такой долгий-долгий поцелуй (меня просто перекорёжило, в свете нашего топика о новогоднем поцелуе Ани с Вовой! Смерть сценаристам!!! Или хотя бы их сценарию!!! Таня с Соней вышли подышать на крыльцо. К ним подошёл Седой и предложил часы купить. Они перепугались и сказали, что нет денег. Тогда он предложил позвать сестру, чтобы она купила. Они в страхе побежали к Лизе. Лиза захотела поговорить с ним. Вышла. Узнала часы отца и стала обвинять его в воровстве. Он сказал, что получил их от её мужа. Она хотела добиться, чтобы он рассказал, как они к мужу попали, но тот посоветовал спросить у самого Забалуева. (Интересно, что Лиза стала очень бесстрашная и решительная. Ну очень изменилась, приятно посмотреть.) У Лизы нет денег, она снимает с себя все украшения, даже предлагает обручальное кольцо, над которым насмехается. Он говорит, что этого мало. Тогда Лиза упрашивает Соню отдать браслет, который папенька той подарил. Соня соглашается. Цыган отдал часы. Поля с Варей говорят о Модестыче и Анне. Поля понимает, что Репа её провёл, а Аньку уволок. Она спешит к Модестычу, простая, как швабра, предлагает ему одеться и рассказывает, как князёк её надул. Просит прощения. Модестыч обзывает её дурой, хочет наказать, но она пытается опять его бросить голого, и он обещает её не трогать. Он понимает, что она такое придумать не могла в силу своей природной тупости, и спросил, чья идея. Она сказала: Репнина. Забалуев с Долгорукой пышут страстью. Лиза вошла с Соней в кабинет Корфа и вспоминает детство, игры с Владимиром, как они там развели костёр, задумка была её, а наказали его, и что они в детстве с Вовкой всегда что-то вытворяли вместе (ну прямо идиллия такая, должно вызвать умиление, а мне отчего-то грустно на душе...). Лиза говорит: Соня, подожди меня, я должна поговорить с Андреем Платонычем. И тихо так поворачивает ручку двери в спальню... А там маманя с ним, слегка покружившись, свалились прямо в кровать, и лежат рядышком, тяжело дыша. Тут непонятно, то ли было у них чего, то ли нет... У Аньки с Мишей поцелуй всё длится (как мне тоскливо-то!). Потом Миша заявляет, что ничего у них не изменилось. Он хочет быть с ней всё время. Она ему: "Общество нам не простит". А он: "Вы станете актрисой и все успокоятся, всё будет в ажуре". Тут она воодушевляется и изрекает: "Я должна стать актрисой! Другого пути у меня нет! Иначе Вы рискуете своей репутацией! А я этого допустить не могу". (Ну почему я не умиляюсь, скажите?) Теперь Анька рада идее переждать тут. Благодарит за это Мишу. И вообще, у них такая милая супружеская сценка. Миша стелет ей кроватку, говорит, что ей надо отдохнуть. Она ложится, он заботливо её прикрывает своим кителем. Говорит, мило так: "Я буду тут сидеть и охранять вас". И тут, о, девочки, она так лукавенько предлагает ему лечь с ним: "Вы устали, Вам надо отдохнуть". А он (глупее не придумаешь диалога, или это специально, чтобы его дурачливее выставить?) говорит: "Нам не будет тесно вдвоём?" (Ну что тут, смеяться или рыдать?). Ложится рядом, она лежит спиной к нему и мило так улыбается. - "Спокойной ночи, Аня". - "Спокойной ночи, Миша". Полежали. Она смотрит в сторону экрана. Он: "Вы не спите?" - "Нет". Он: "Вам не холодно?" Она: "Нет". Он привстаёт, нависает над ней и заключает её в объятия. А она по-прежнему (пока) лежит к нему спиной и улыбается.
Екатерина: 43 серия Автор описания: Glikeria Началось с Поли и Модестовича на кухне. Поля изображает бурную деятельность, хотя её пока никто не видит. Модестыч боится, что Забалуев его прогонит из-за пропажи Анны, и ни денег, ни Курляндии не видать. Поля зубы ему заговаривает, при этом накручивая на его голове рожки из волос, а Модестыч не замечает. Поля упрекает его, что он не встретил Долгорукую, как все дворовые. Тут он вспоминает, что та ему не доплатила, уходит просить денег. Продолжаются уже довольно страстные объятия и поцелуи в кибитке. Но в самый разгар без стука входит не слишком весёлая Рада и зовёт их ужинать. (Моим единомышленникам по линии А+В понравится дальнейшее, если внимательно посмотреть). Рада уходит, Миша опомнился и с большим облегчением заявил, что эту женщину нам послал сам Бог, и это не дало совершить ужасную ошибку. Анну даже жалко стало, как она спала с лица при этих мишиных словах. (Так что Миша ещё колеблется!) Жуковский пытается поговорить о Марии с Александром. Он не хочет слышать о женитьбе, признаётся, что затеял всё это в отместку родителям, которые его хотели непременно женить. И не нужно ему престолонаследие, а хочет он простой жизни и любви. И что введённый порядок его просто угнетает. Жуковский советует ему изменить этот порядок, всё в Ваших руках. Наследник не верит в возможность этого. Жуковский обзывает его капризным мальчишкой. Жуковский встречается с министром финансов за партией шахмат, и предлагает тому обратиться за поддержкой к цесаревичу по поводу денежной реформы, которая на грани краха - в кабинете министров её поддерживают плохо, а государь молчит и тянет. Министр говорит, что готов проиграть партию в шахматы, если удастся выиграть другую партию. Жуковский обращается к наследнику, тот сперва говорит о том, что Жуковский всё это придумал специально, что всё равно его голос ничего не стоит, но Жуковский роняет фразу, что к ногам любимой женщины стоило бы принести процветающую Россию, а не просто слова любви. И что-то говорит о том, что тоже отказался в своё время от любимой. Александр заинтересовался (непонятно, первым или вторым) и согласился встретиться с министром. Лиза с Соней препираются с Модестовичем, и не застали маменьку, валяющуюся с Забалуевым на кровати, они успели встать, когда Лиза вошла, но были в сильном замешательстве. Забалуев выскочил к Модестычу, стал спрашивать, где Анна. Тот врёт, что отправил её в Архангельск с надёжным человеком, потому что сам очень нужен Забалуеву тут. Тот предупреждает, что если тот надёжный не довезет Анну, Модестычу придётся туго. В это время Соня простодушно восклицает, что всё покрывало помято. Долгорукая зовёт Модестыча и наезжает на него, что его горничные плохо работают. Тот предлагает тут же их позвать, княгиня сразу идёт на попятный, мол, позже сама поговорю. Тут Лиза очень ехидно спрашивает: "А чем это вы тут, маменька, занимались с моим мужем?" Они отбрехались тем, что проверяли, всё ли готово, причём весьма неубедительно, но Лиза почему-то успокоилась сразу. Её с мужем оставили в спальне, она пристала к нему с вопросом, зачем Вы отдали часы моего отца цыгану, а он пытался свернуть разговор в сторону любви. Соня спросила маменьку про разбитого ангелочка, но та бысро перевела на другое. А сама вспомнила разговор со старым бароном (полным непонятностей для нас). Барон уговаривал её, что мы соседи, всегда ладили, а Пётр любит Вас, и не хотел, чтобы Вы страдали, вот и не открывал тайну. Она стала кричать, что не желает больше слышать о любви, Вы разрушили мою семью, моё счастье. И я не выдам Лизу за вашего сына, у меня есть другой жених. Барон стал кричать, что зачем заставлять детей страдать за наши грехи. - "Значит, вы признаёте, что были грехи? Выдам Лизу за Забалуева, и не будет предательства, как было со мной, от человека, которому я верила больше, чем себе самой". Барон кричал ей вслед просто в муке какой-то: "Вините меня, Петра, но пощадите Лизу"! Полина на кухне советует Модестычу так и говорить дальше, что Анну отправили, а там с ней по дороге что-то приключилось: убили, цыгане похитили, медведь задрал... Модестыч воодушевился идеей, что её похитили цыгане, так и решил сказать. Обнаружил рожки, Полька усмехается. Вообще же она держится с огромной важностью и величием. Появляется Вовчик. Он следит за воротами имения, которые охраняет мужик с оружием. Вспоминает слова Сычихи: "Я вижу, что, когда ты найдёшь убийцу отца, к тебе вернётся поместье". Требует впустить его, якобы, договорился с Забалуевым о встрече. Того не проймёшь. Бьёт мужика, отнимает ружьё. Тот свистит, прибегают ещё двое с винтовками. Вова пытается снова побить уже побитого, но понимает, что силы неравны, и уходит прочь. В таборе у костра Рада кормит Анну, та довольна. Миша уходит коня поить, Рада говорит Анне, что барин красивый, а не ты ли ему сердце разбила? Мы, цыгане, бережём своих мужчин. Я бы могла сделать князя счастливым. Анна отвечает: "А если он не полюбит тебя"? - "А мы знаем тайны, как мужчину приворожить. И не вздумай встать на моём пути, мой нож остро заточен". Анна на это заявила, что Миша сам должен решить, кого выбрать. Вернулся Миша и ничего не понял. Аня сказала ему, что Рада очень красивая, а она сама теперь - беглая крепостная, и благодарит Мишу, что он её защитил. Пришёл Седой. Взял гитару и начал петь (ну очень душевно!). Анна сперва балдела, а потом так разошлась, что начала с ним вместе петь (мне понравилось). Цыганки всю песню одобрительно кивали, Рада смотрела искоса и очень недовольно. Миша сперва рот раскрыл, а потом заплакал, причём лицо у него было такое печальное! И под конец песни в табор на коне приехал Корф. Молча слез с коня и слушал с очень грустными глазами. Конец.
Екатерина: 44 серия Автор описания: Glikeria Лиза с Забалуевым всю серию провели, стоя в спальне, за выяснением, откуда у цыгана часы. Лиза задавала почти одни и те же вопросы, Забалуев почти одно и то же отвечал. Типа, врёт цыган, а ты, дурочка, веришь в сказки. Он к Лизоньке подбирается, шейку ей целует, намекает очень даже тактично на первую брачную ночь, а она использует тему часов, чтобы отделаться от обязанностей молодой жены. Потом ему надоедают её наскоки, ему невтерпёж и он признаётся, что подарила ему часы её маменька, а он отдал цыгану за услуги. Лиза интересуется, почему он не расплатился деньгами, и уже уставший Забалуев отвечает, что на тот момент у него ничего другого ценного не было. Лиза довольна, что нашла предлог, выворачивается из его рук, зовёт "маменька!" и торжествующе обещает нажаловаться Долгорукой на такое недостойное поведение мужа. Цесаревича посетил министр финансов. У них довольно тёплые отношения, тот учил наследника экономике и сделал комплимент Сашиным успехам во время учёбы. Саша расспросил подробно, в чём суть реформы, тот рассказал - обеспечение бумажных денег драгметаллами, поскольку произошло огромное скопление бумажной массы, не подкреплённое ценностями. Цесаревич решил, что его убедили. И поинтересовался мнением государя, сделав вывод, что тот против. Министр ушёл, наследник стал изучать все бумаги. Потом сказал Жуковскому, что тот подталкивает его к действиям назло мнению государя, шутит: не заговор ли это? Затем иронизирует, что благодаря этому делу, к своему удивлению, целый час забыл и думать о своих двух дамах. Но надеется, что это всё равно не сможет заменить ему любовь. Началось совещание с государем. Противники высказываются о том, что люди спрячут старые ассигнации, а к ним добавят новые. Министр финансов говорит, что обмен будет постепенным и долгим. Председатель госсовета высказывается, что он двоякого мнения. Тут Саша не выдержал и пылко и по делу заявил, что реформу надо начинать немедленно. Отец говорил с ним снисходительно и неприязненно, и в конце велел вернуть бумаги на доработку и встретиться через месяц. Саша попытался протестовать, но тот просто оборвал его. У Саши мрачный и разочарованный вид... Саша в гневе рвёт бумаги в кабинете. Входит Жуковский. Саша говорит, что отец не приемлет его аргументов, и он в отчаянии. Пытается подарить Жуковскому кольцо. Тот оскорблён и отвечает, что принял бы только один подарок: увидеть царевича на престоле, вооружённого знаниями, которые в него вложил. А этот отказ от доведения дела до конца считает недостойным взрослого человека. И добавляет, что Саша такой же, как и отец. Тот поражён: "Мы же с ним не сходимся ни в одном вопросе"? - "Вы оба слушаете только себя и не стараетесь услышать другого". Саша поражён. - Вы думаете, я должен ещё поговорить с отцом? Жуковский:- "Не сломав копий, войны не выиграть"... Значит, теперь о нашем любимце. Табор. Анна грустит, Миша носом шмыгает. Увидели Вову. Анна испугалась немного. Он начал наезжать на них, почему это Анна не в Петербурге, а здесь, ей грозит опасность. Миша объясняет, что ей не дал уехать Забалуев, что Миша пытался её выкупить, но не вышло, и пришлось её похитить. Вова то кричит, то возмущённо говорит, что Аня в таборе в опасности, что тут её любой бродяга за пару грошей выдаст. И вдруг так нежно в сторону Ани: "Я беспокоюсь за Вас". И снова на Мишу в крик. Что Анну надо увезти немедленно. Миша тоже орёт ему в ответ (прямо ненависть промеж них намечается): "Ну ничего лучше я придумать не смог, надо было её где-то прятать"! Вова: "Ты не способен принимать верные решения"! Анна всё время встревает успокоительно, мол, не время ссориться, даже заявила, что она теперь вообще ничья - не ваша и не ваша. Миша орёт, что это из-за вовкиного поступка Анна в опасности, что иначе всё бы с ней было хорошо. Они чуть не сцепились. Анна их разняла. Вовка опять нежненько так (как он это один умеет): "Анна, я прошу Вас: не вмешивайтесь". Миша (с сарказмом): "Из какой пьесы Шекспира эта сцена"? Смотрят зверем друг на друга, Анна начинает их мирить снова, говорит, что им теперь надо действовать сообща и забыть свои разногласия в этой обстановке, когда цель у всех одна. Мы должны быть вместе. Миша первый подаёт руку, Вова медлит, но пожимает, хотя они не выглядят друзьями. После этого Вова переходит к делу, что был у Забалуева в поместье, там серьёзная охрана, даже собаки. Анна заявила, что тоже туда пойдёт. Вовка иронизирует по поводу удобства проделать это в платье, Миша категорически против, Анна настаивает, Вова начинает её поддерживать, Миша всё равно протестует. Но Анна заявляет, что без неё никак, потому что только она знает, как проникнуть в поместье (ну не прелесть ли девушка, всюду и во всём сплошные таланты?). Подбегает Рада и встревожено говорит, что в таборе чужак, интересуется беглой девушкой. Вдали возник Модестыч. Анну срочно уводят к кибиткам. Модестыч приближается. Внезапно Вовка бьёт Мишу, тот падает (круто бьёт, от души, думаю, он получил удовольствие). Миша орёт: "Ты совсем очумел"?!!! Встает, кровь из носа течёт. Вовка орёт: "Куда дел, гад, Анну, признавайся"! Миша орёт: "Не нужна она мне больше, я и знать не хочу, где она"! Модестыч радуется спектаклю: "Не верю я, ты же деньги за неё Забалуеву предлагал, чтобы купить её. Вовка опять на Мишу: "Ты её купить хотел?! Где она? Где"?!!! Модестыч продолжает радоваться. Миша начинает признавать, что хотел её выкупить. Корф называет его плутом. Тут Миша произносит речь с чувством, что хотел отомстить Анне за свои мучения, купить и наблюдать, как она работает по дому, готовит, а вечерами заставил бы её танцевать и петь (мол, не всё же вам одному наслаждаться, Володечка!). Модестыч заявляет, что не верит, слишком быстро Миша отказался от Ани. Тут Миша приобнял Раду, стоящую рядом (и очень довольную всем этим криком) и заявил, что у него теперь есть другие интересы. - "Вам всё понятно"? И разве что не поцеловал Раду. Анна из-за кибитки наблюдала, и в этот момент почему-то радостной не выглядела. Модестыч сказал, что девушка и вправду хороша, понять можно, но он всё же обыщет весь табор. Корф сказал многозначительно, что ищите-ищите, а я поищу в другом месте и посмотрим, кому повезёт больше. Пошёл как бы прочь, выкрикивая иронично: Анна! Анна! А Рада вытирала кровь у Миши под носом. Закончилось всё тем, что Долгорукая заявилась на кухню к Полине и Варе, стала интересоваться, где же Анна, Полька начала намекать, Варя ей сказать не дала, но хитрая Долгорукая тут же заподозрила тайну и приказала рассказать. Поля довольно доложила, что Анна крепостная. Сперва княгиня удивилась, ведь Аня с её детьми росла и играла, потом обозлилась опять на старого барона, разошлась сильно, начала обзывать его нелицеприятно, и обманщиком, и мерзавцем, и подлецом, перешла на Анну, мол, ей ручки целовали благородные люди, а она крепостная! Варя рассказала, что Анна сирота с младенчества, что они жили в Петербурге с родителями, она удивилась, что он ей вольную не дал. Тут встряла Полька с версией, что Анна была его любовницей, Долгорукая твёрдо отвергла это, сказав, что видела его отношение: так трепетно относятся либо к детям, либо к крестникам. И тут её осенило: "Так она теперь МОЯ крепостная?! Хочу видеть"! Полька говорит: нет её, сбежала. Орёт: -"Как сбежала?! Управляющего ко мне! Искать! Видеть её хочу немедленно"!!!!
Екатерина: 45 серия Автор описания: Glikeria Жуковский пришёл к Николаю и сперва стал запугивать того, что цесаревич решил отказаться от престолонаследия. Николай отмахнулся. Тогда Жуковский продолжил, что Саше мешает отсутствие выбора, и пока он не сможет участвовать в делах государственных, будет заниматься ведением праздной лёгкой жизни. Николай заинтересовался. Жуковский предложил для начала заняться реформами финансов. Опять намекнул, что в Европе вспыхнет скандал, когда Саша отречётся. Тут Николай совсем пошёл на попятный и поблагодарил Жуковского за совет. Опять собрались у государя в прежнем составе, опять выслушали мнения. Хорошо выступил Александр, сказав, что откуда мы знаем заранее, что народ поймёт, а что нет, в таком случае нужно бояться вообще всех реформ подряд. Тут Николай вынес решение дать ход реформе. Александр сильно воодушевился, стал горячо убеждать провести разъяснения образованной части населения, в собраниях и т.д. Николай вынес резюме (многозначительно): "Это только робкое начало. Надеюсь, в будущем у меня найдутся продолжатели"... Саша смотрит на него очень выразительно - с удивлением, интересом. Потом цесаревич радостно празднует с Жуковским победу, Жуковский говорит, что это полностью заслуга Саши. И начинает уговаривать разобраться с Мари, которая ждёт его решения. "Вам нужен наследник, продолжатель дела, а мне новый ученик". Саша говорит про женитьбу без любви, а Жуковский про то, что Вы не сможете не полюбить такую девушку, она заслуживает этого. Саша пьёт с улыбкой и спрашивает: "На всю жизнь"? Пошёл объясняться с Мари. Она больше не улыбается, очень серьёзна, печальна и даже повзрослела. Он говорит, что был трусом. Достаёт свиток из вазы и даёт ей: "Я не могу сказать, на бумаге проще". Она читает долго, на лице ни радости, ни грусти. Очень серьёзно говорит, что принимает его предложение руки и сердца. Потом у неё порыв к нему, явно хочет поцелуя, но он в последний момент просто прижимает её к себе, она не видит, а на лице его и отчаяние, и печаль, и страдание. Саша говорит маме, что сделал предложение Мари. Она удивлена и расстроена. Считает, что он её не любит, и ничего хорошего этот брак им не принесёт. Что Саша будет несчастен, потому что двое должны любить друг друга. Он же говорит ей: "Разве этот ласковый ребёнок не сможет подарить счастье"? Она в сомнении. Он говорит, что решение окончательное, и просит передать отцу, чтобы начали готовить свадьбу. Мать очень расстроена. Мари говорит с Наташей. Рассказывает, что Саша сделал ей предложение, но он сильно изменился. Стал чужой и холодный, когда видит её. Наташа утешает её, что мужики все такие, вот и Андрей с ней тоже себя так вёл при встрече. Вздыхают, а потом Наташа предполагает, что мужчинам надо всё время говорить, какие они самые умные и самые красивые. Они с Мари балуются, начинают по очереди выкрикивать, что Александр самый лучший, нет, Андрей, нет, Александр, начинают носиться по комнате, задевают зеркало, оно падает и разбивается. Наташа расстроена и говорит о плохой примете, что их ожидают неприятности. Мари неверяще улыбается. Соня с Таней дома переживают за Лизу. Очень много говорят и очень много плачут. Вспоминают, как Вова на Лизу смотрел и как читал ей стихи когда-то. Над Забалуевым издеваются. Плачут о неразделённой любви, о том, что девушкам всегда не достаётся тот, кого они любят. Таня собралась переехать в новый дом Лизы. Лиза с Забалуевым в спальне. Он отговаривает её жаловаться маменьке, и за то, что она сохранит его тайну, она требует расплаты: вон отсюда! Будете спать, где угодно, только не со мной. Он уходит. В библиотеке Поля разбирает ящики с подарками, вынимает серебряную солонку. Забалуев входит, видит, отбирает у неё и гонит её на кухню. Потом смотрит при свете свечи на дно солонки. Там такие бурые пятна, он проводит пальцем и нюхает. Очень похожа на ту, из которой он в лесу высыпал яд. Входит Долгорукая, он прячет солонку. Она интересуется, почему он не в брачной постели. Он врёт, что уже сделал одно дело, моя обласканная красавица спит. Долгорукая говорит, что ей тоже не спится после того, как она узнала новость, что Анна, любимица барона, оказалась обычной дворовой девкой. На что Забалуев её успокоил, что она может спать спокойно, об Анне он уже позаботился (не уточняя, как). Наливает из злополучного графина бренди и предлагает княгине. Она шутит о яде. Он же отвечает, что надеется, что этот бренди не отравлен. Она отказывается пить, потому что пьёт только вино. И тут он начал говорить, что два человека знают, что на самом деле он не травил барона: он и ещё догадайтесь, кто. Она смеётся и предлагает ему выпить бренди. Он отставляет рюмку и говорит, что она знает, что он тоже его не пьёт. И тут он просто в глаза и прямо обвиняет её в том, что это она убила барона. В таборе Модестыч ищет по кибиткам Анну. Зовёт её, говорит: "Я знаю, что ты здесь". Она прячется под кибиткой, к которой он подошёл, у него ума не хватает заглянуть вниз. Тогда Модестыч громко предлагает всем цыганам мешок с монетами за указание места, где Анна прячется. Будет ждать, когда к нему кто-нибудь придёт. Показали мельком озабоченное лицо Вовы. Рада очень выразительно смотрит на Мишу, а он на неё. Все молчат, все застыли. Модестыч подходит к Мише и говорит: "Я её поймаю, где бы она не была, не переживайте"! Уходит. Миша зовет Анну. Она подходит. Рада недовольно тянет: "Опять Анна"... Уходит. Анна делает Мише выволочку очень недовольным тоном, что он её убедил, она поверила в то, что он хотел её купить и сделать своей рабыней. Он начал было оправдываться, протестовать, она его холодно оборвала: "Вы были искренни. Я очень хорошо чувствую фальшь, Михаил". Тут подошел Вова и сказал, что нужно убираться. Идти в поместье к Забалуеву. Опять препираются, брать ли Анну, она настаивает, что пока Владимир Иванович не вернёт поместье, мне тоже жизни нет. И Вовка решает брать. Уходят втроём. Рада смотрит им вслед очень страдающим взглядом, почти плачет. Пришли к воротам, там два мужика с оружием. Говорят, что туда не попасть, там собаки. Анна пытается что-то предложить, мужики прерывают её. Тогда она расстёгивает тулуп и бежит к охране, громко крича: "Помогите"! Миша начинает кудахтать, но Вова говорит ему: "Она что-то задумала"... Анька врывается в караулку, там три мужика, начинает стонать, что муж ранен, карета перевернулась, у неё нога сломана, ей плохо, помогите. Разбойники напали, лошади понесли, карета перевернулась. Один уходит к карете, второй ей предлагает на воздух выйти, она боится собак, и третьего посылают привязать собак. Тут врывается Корф и огревает прикладом последнего мужика. Входит Миша. Анна, развалившись на стуле, говорит очень важно: "Господа, добро пожаловать в поместье Забалуева"! Миша с Вовой смотрят на неё уважительно. Потом они все залезают в окно дома. При этом Анну принимает на руки Миша. Они со свечой, в комнате темно. Озираются по сторонам. По очереди показывают лица. Но что-то не понятны их выражения: ни удивления, ни страха, просто смотрят.
Екатерина: 46 серия Автор описания: Glikeria Лиза пришла в табор среди ночи (одна и пешком, очень красиво одетая), и ищет Седого, чтобы расспросить про часы. Встречает Раду, та оценивающе смотрит и называет её "красавица". Потом говорит о её отце как об убитом охотнике, Лиза расспрашивает её, и та скупо отвечает, что ничего не знает, кроме того, что слышала выстрел и крик женщины, а что за крик и женщина, не знает. Лиза хочет ещё кого-то расспросить, но Рада ей говорит, что никто ей больше этого не расскажет. Уходи, мол, отсюда. Лиза отказывается, пока что-то не узнает. В это время Миша, Вова и Анна зажгли фонарь и увидели, что дом Забалуева вообще нежилой. Там ничего нет, кроме мусора, полная разруха. Они понимают, что Забалуев полный нищий, и решают, что надо сказать Долгорукой, с кем она породнилась. Затем заходят ещё куда-то, видят запертый на замок шкафчик со следами отпечатков рук, делают вывод, что туда недавно залезали. Далее меня мучил дикий хохот. Мужчины переворачивают шкафчик, оказалось, у него нет задней стенки (а замок такой здоровенный на дверцах!), и находят полочки с ядами, краплёными картами, лекарством от облысения. И место, где стояла ещё какая-то склянка. Сразу же мужчинами делается вывод, что это именно то, что они и искали, это был яд, а Забалуев от него избавился, когда они его вспугнули. Вова тут показал себя дурачком, заявив, что всё теперь ясно - Забалуев убийца и его надо схватить. Миша стал такой умный, запротестовал, что по закону нужны доказательства, а их нет, и всё бесполезно, на что Вова по-прежнему упорствовал, что доказывать тут нечего, всё и так всем понятно (ужас какой! Вовку опозорили...). Решили, что надо Долгорукой доложить, Анна собралась уходить. Спросили: куда. Сказала - в табор. Попрепирались немного, что ей там опасно, а она заявила, что ей везде опасно теперь, так что пойдёт, Модестыч всё равно всё там уже обыскал. Вова опять нежно так предложил ей проводить её, она отказалась, тогда он сказал, что только до дороги проводит (Миша же смолчал, но на Вову как-то посмотрел странно). Они все пошли, а Миша тихо сунул краплёные карты себе в карман. Анна в таборе. Тут они с Лизой увидели друг друга, радостно встретились и поговорили. Лиза сказала, что пришла кое-что узнать, и что думает, что отца убили, рассказала историю с женским криком. Спросила, не знает ли чего Аня. Аня ей поверила, добавила, что они тогда были в Петербурге, но от Лизиного папы барону пришло письмо, и он срочно отбыл в деревню, потом вернулся с отцом Георгием, сказал, что князь погиб на охоте, заперся с ним надолго в кабинете, а позже отец Георгий уехал, и больше его не видели. А что там было, Аня не знает. Лиза решает встретиться с Георгием. (Странно мне, что Аня даже не попросила её никому не говорить, что видела её, а та даже не поинтересовалась, что Анька там делает... Ну просто кладезь ляпов в каждой новой серии!) Варя ошпарила Модестыча на кухне кипятком случайно, потому что он пришёл к ней и стал выспрашивать, где Анька, и разбрасывать там вещи. Бедный Модестыч очень страдал, Варька извинялась, он потребовал разбудить Польку. Поля пришла, Модестыч сказал, что за ней должок, из-за её спектакля он упустил Аньку, теперь она должна ему помочь. Потому как если его уволят, ей без него тут туго придётся. Она должна отвлечь Забалуева, чтобы он забыл об Аньке на время, пока Модестыч её ищет. Поля сразу поняла "отвлечь" по-своему, Модестыч её одёрнул и сказал, чтобы придумала что-то другое. Тогда её осенило, что и ей будет на пользу сойтись поближе с новым хозяином. Забалуев продолжает разговор с Долгорукой. Всё за то, что ОНА отравила барона. Он ей приводит факты. Говорит, что она взяла яд у него. Когда он давно был у них в гостях, показал ей индийский яд во флакончике на цепочке, висящий на шее. И рассказал, что купил его у цыган, и что им можно слона убить. Княгиня тогда неестественно радостно смеялась и говорила, что им это не надо, у них слонов нет (это было в какой-то серии, я видела). Потом Долгорукая отправила Забалуева с Соней смотреть её рисунки, а флакон он оставил на столе. Она взяла серебряную солонку и подменила яд простой солью, а яд поместила в солонку (это всё показали). Когда Забалуев решил избавиться от яда на всякий случай, из-за наездов Миши, он высыпал содержимое флакона в лесу, но понял, что это не яд, а простая соль (долго палкой тыкал, а потом очень задумчиво нюхал флакон - это тоже раньше показывали). На все его рассказы она подсмеивается и говорит, что он всё ловко придумал, что всё это его фантазия. - "А я доказать могу, нашёл вчера среди посуды, которую вы переслали сюда из своего имения". Достаёт солонку, которую вчера смотрел. - "Цыган мне говорил, что яд нельзя никуда пересыпать, вот серебро и не выдержало" (покрылось бурыми пятнами). Она его обозвала шутом гороховым, и что это не доказательство. Он ответил, что, может, и шут гороховый, но греха на душу такого взять не мог. И добавил: "Поделитесь, каково это - убить человека". Она молча смотрит на него. Ну и во дворце. Императрица видит, как от государя выходит любовница - графиня Салтыкова. Она расстроена. Объявляет ему якобы грустную новость о предложении Александра. Он радуется. Она жалеет Мари, что Саша ветреный, а когда девочка обнаружит это, её жизнь превратится в ад (говорит обиженно, явная параллель с собой). Затем жалуется, что Николай редко посещает её в спальне, он отговаривается тем, что не хочет, чтобы роды подорвали её здоровье. Тогда она настаивает, чтобы он приходил к ней смотреть вместе на звёзды, параллельно язвительно прошлась по безвкусной одежде Салтыковой. Костя играл с Мари в жмурки, она водила и поймала вошедшего Александра. Им весело, его уговорили завязать глаза, и он ловит вошедшую Наташу. У него несколько портится настроение. Мари зовёт её играть, но она уходит, как-то нервно поздравив Александра со сделанным выбором (то ли что-то у них намечается?). Царица узнаёт у фрейлины, что Салтыкова занемогла и государь лично распорядился отправить её на воды лечиться. Наташа даёт Николаю послание брата. Он делает ей комплименты, она говорит о своей преданности ему и государству, он же, сплавив свою прежнюю возлюбленную, совершенно явно положил на неё глаз, очень прозрачно намекая ей на это. Она не знает, как реагировать. Мари рада состоявшемуся балу, ей бы хотелось и дальше танцевать с Сашей всю ночь. Он начинает уговаривать её читать книги, чтобы потом она помогала ему управлять государством, она радуется, он выходит за новой книгой, она начинает наводить порядок в кабинете и обнаруживает обгоревший кусочек своего письма к нему. Он входит, она почти плачет, спрашивает: "Зачем вы сожгли мои письма"? Он грамотно выкручивается, что это надо хранить в душе и сердце, а не на бумаге, читает ей отрывок её стихов. Она почти успокоилась, но спросила его, любит ли он её. Он ответил, что да. Она выражает опасения, что государственные люди часто женятся без любви. Он успокаивает её, тогда она спрашивает, были ли у него другие женщины в прошлом. Он поражён её вопросом и сказал, что ей это знать не надо. Тогда она спрашивает, будут ли у него женщины в будущем, после их свадьбы. Он в замешательстве, с трудом отвечает, что будут или нет, он её страдать не заставит, и никогда не будет против её фаворитов и невинных развлечений. И надеется, что его шалости её обижать не будут. Она стоит к нему спиной и плачет, затем она уходит, а он сминает обрывок её письма.
Екатерина: 47 серия Автор описания: Glikeria Государь продолжает приставать к Натали. Она в стрессе, пытается деликатно его отражать, но он настойчив. Она говорит, что скоро выйдет замуж и уедет в деревню, а он обещает дать её мужу при дворе хорошую должность. Долго они там выясняют отношения, Николай её почти целует, она пытается увернуться и входит Саша. Застаёт их в двусмысленной ситуации. Застывает на месте. Наташа растеряна, отскакивает как ошпаренная от Николая. Саша уходит в шоке. Николай ржёт и говорит, что рад, что входить без доклада в его кабинет дозволено только его сыну. Опять пристаёт к Наташе и намекает уже на то, что ей неплохо бы стать его любовницей. Опять пытается поцеловать её, она специально опрокидывает чернила на его указы, вся перепачкалась и убегает. Александр у себя. Мрачный. Говорит: "Какая мерзость"! Входит Наташа. Он с ней холоден, саркастически смеётся и мрачно шутит. Она объясняется. Он сперва не верит, но она так искренне говорит, что не рождена для адюльтеров, что любит Андрея и никогда не станет ничьей любовницей, потому что для неё нет ничего хуже бесчестья, что он поражён и верит ей. Говорит ей, что она так не похожа на свою подругу Ольгу. Она ответила, что они с Ольгой любили друг друга, а тут прихоть государя. Он радостно придумывает, как ей помочь: притвориться с ней любовниками, тогда отец не посмеет встать у него на пути. Она против, а он с жаром уговаривает, что это только шутка. Она не хочет причинять страдание Мари, но Саша беспечно отмахивается, что с Мари он уже обо всём договорился, и там всё нормально. Но Наташа расстроена и повторяет: "Нет, я так не могу". Уходит. Анна стоит с Лизой. В табор пришёл снова Модестыч. Рада успевает Анну предупредить (какая забота!), она быстро признаётся Лизе, что крепостная и в бегах, и прячется в кибитке. Лиза поражена. Модестыч подходит и спрашивает, не с Анной ли она только что говорила? Лиза всё ещё в ступоре и отвечает: "Неужели это правда, что Анна крепостная" (Анна в повозке глаза закатила от ужаса)? Модестыч опять: "Это вам муж сказал"? Лиза: "Нет, сама Анна..." Модестыч радостно: "Это сейчас она сказала"? Лиза (всё та же заторможенность): "Да, я только что с ней говорила..." Модестыч: Она ещё здесь? (Анна в полуобмороке). До Лизы начинает доходить... Долгая пауза. Модестыч: "Куда она направилась"? Тут Лизу допёрло: "В сторону Тихих ручьёв". Модестыч не смог не поверить: "Обещаю вам её скоро вернуть, тогда сделаете с ней всё, что пожелаете". Ушёл. Анна вылезла, Лиза извинилась, что чуть её не выдала. Анна свалила всё на старого барона, не велел никому признаваться, мол, вот я и молчала. Тут они чуть не в любви признаются друг другу, всегда, мол, были подругами, обе, мол, несчастные, и обеих продали (Лизу Забалуев). Оптимистка Анна заявила, что у них у обоих ещё будет другая жизнь. Целуются. Лиза желает Анне быть осторожной, а та ей счастья и мужества. Лиза уходит. Забалуев признаётся княгине в любви и что скорее умрёт, чем выдаст её. Теперь у них союз. Он говорит ей много пылких слов. Она тает. И она признаётся ему, что убила барона, и убила бы ещё раз. Вспоминает, как радостная прибежала к И.И., никого не было в кабинете, за занавеской в соседней комнате она увидела мужскую и женскую фигуры, мужчина гладил женщину по волосам. Княгиня решила, что это барон и игриво сказала: "Ах, Иван Иванович"! Но тот вышел вдруг совсем из другой комнаты. Она удивлена. - "А кто же там"? Он сразу: "Мне очень жаль..." Она: "Пётр"? Он: "Княгиня..." Она уже с горечью: "А вы, значит, сводник"?... Они говорят с Забалуевым, что опальному дворянину и его приятелю всё равно никто не поверит, так что они друг за друга теперь горой. И тут следует ужасный, страстный поцелуй. Забалуев предлагает выпить шампанского за их союз. Уходит за бутылкой. Осторожно входят Миша с Вовой, оба без головных уборов. Заявляют Долгорукой, что её зять нищий обманщик. Она хихикает и не верит, они её зовут прогуляться к нему в поместье. Она соглашается. Входят в дом Забалуева. Оказалось, чтобы их впустили, они дали денег охранникам, которые были страшно этому рады, потому что, видно, давно денег не видели. Показывают княгине разорённый дом. Судя по её лицу, всё это на неё подействовало не лучшим образом. Но она быстро собралась с духом и начала защищать Забалуева, говорить, что они это всё подстроили, что он только ремонт тут собирался сделать, что это они подкупили охрану и всё вынесли и ободрали и т.д. Смеяться начала. Вовка ей сказал, что всё равно они уже нашли убийцу отца. Тут она сильно струхнула, но опять быстро оправилась и стала их обвинять в обмане, в росказнях. (Вовка и Миша опять в шапках). Ушла. В это время Поля явилась к Забалуеву в кабинет разбирать посуду. Он начал к ней приставать, угощать шампанским, лапать её, потом целовать. Она была очень довольна. Вернулась Долгорукая в очень плохом настроении. В таборе. Пришли Миша с Вовой. Спрашивают Раду, где Аня. Аня оборачивается и радостно смеётся. Её нарядили цыганкой. Объясняют, что был тут Модестыч, Лиза еле спасла Анну от него, вот и пришлось переодеться. Вова улыбается. Говорит, что Анне надо спать, а они её посторожат. Начинают спорить с Мишей, кто первый будет сторожить, не злобно, но возбуждённо. Анна смеётся и говорит: "Вы ещё подеритесь! Владимир Иванович первый предложил, так что ему первому и заступать. А вы, Михаил, идите поспите". Миша сказал, чтобы Вова его через два часа разбудил, Рада предложила отвести Мишу поспать в хорошее укромное местечко, и он с ней пошёл, сказав Вовке: "Не забудь меня разбудить через 2 часа". Тот тихо и многозначительно ответил (сам себе): "Конечно-конечно..." Вова сел под входом в кибитку Аньки (Холодно там, пар валит изо рта), поднял голову вверх к пологу и сказал: "Приятных Вам сновидений, Анна". Показали полог крупным планом... Забалуев успел Польку отодвинуть, но княгиня что-то заметила. Он забубнил, что Поля помогала ему открыть бутылку. Княгиня начала ему рассказывать, что гуляла по поместью, и так оно ей понравилось, что она решила сюда переехать со всеми своими детьми. А Вы, мол, поедете в своё поместье жить, оно у вас богатое, сами говорили. Он начал что-то возражать, она его спровадила в гостевую спальню, ждите меня там. Он ушёл, а она прошептала: "Мерзавец, подлец"! Вызвала Григория и заявила, что приказ Забалуева - к его коляске не подходить, не чистить и не чинить, никому и никогда. Тот ушёл, а она опять: "Мерзавец"! Смотрит на два фужера с шампанским и продолжает: "И за это ответите..."
Екатерина: 48 серия Автор описания: Glikeria В таборе утро, Анна просыпается одна, возится в кровати, садится и обеспокоенно смотрит на полог. Там чья-то тень. Она восклицает: "Миша"! Но входит довольная и торжествующая Рада. В это время Миша, какой-то неустойчивый (но глупости всё то, о чём вы подумали, это просто со сна), вылез из своей кибитки. Подошел к Аниной кибитке и увидел спящего на морозе Корфа (вот садистка эта А. и сценаристы с нею вместе!!!). Пнул его грубо ногой, тот аж упал и проснулся. Миша давай его упрекать, что он его не разбудил, как обещал. А Вовка с усмешечками начал подтрунивать над тем, что Мише хорошо было всю ночь в объятиях красотки. Миша с возмущением (я поверила, не поверить тут просто невозможно) спросил его, не бредит ли он. На что Вовка со смешками ответил, что и сам бы не отказался с такой девахой отдохнуть. Далее он предложил Мише пойти в своё поместье и расспросить дворовый люд, не могут же они ничего не знать. Но тут же опять начал издеваться, что Мише надо бы отоспаться после бурной ночи с Радой. Проницательный Миша спросил: "При чём тут Рада"? Не хочет ли он, чтобы Миша от Ани по-прежнему держался подальше? Вовка парировал: "При чём тут Анна? Ты со мной"? Миша сказал, что он очень заинтересован в том, чтобы найти убийцу. Они ушли. Рада продолжает весело убеждать Анну, что Миша провёл с ней ночь, которую забыть невозможно. Анна пыталась опровергнуть это, говорит, что Миша её сторожил. Но Рада заявила, что Миша не придёт больше к ней, что она его предала, сердце разбила, а Рада дала ему покой. - "Он тебя забыл". Анна заволновалась, но твёрдо заявила, что не верит, что это ТЕБЕ так хочется и выбежала из кибитки. Рада кричит вслед с детской обидой: "Он сам это сказал! Ему нужна я одна". И губки надула. (В общем, всё фуфло, а надежды - никакой! Здесь я скорблю...) Вовка с Мишей у ворот поместья препираются по поводу Анны. Миша опять: "Вова, тебе так важно, чтобы я был подальше от Анны"? Вова: "Разве ты сам не отказался от неё"? Миша стал рассказывать, в каком он шоке был от всего, от танца и т.д., и что с тех пор сам себя проклял сто раз за то, что обидел Анютку. А ты, мол, зачем её тогда так унизил?! Вовка стал серьёзным: "Успокойся. Анна теперь не моя крепостная. У меня вообще больше ничего нет, и я не знаю, кто я теперь". Миша смотрит на него долго и с сочувствием. Тут появляется Григорий. Он рад старому барину, жалуется на нового и хочет, чтобы Вова скорее вернулся. Рассказал, что новый барин с приветом, не велел подходить близко к своей коляске (надо ли говорить, как при этом оживились Миша с Вовкой - умна Долгорукая, очень умна!). Гриша ещё сказал на прощанье: "Мы для вас всё сбережем, только поскорее возвращайтесь". Корф пообещал. Тут Вова с Мишей клюнули: на коляску эту посмотреть охота. Роются в коляске. Под конец находят подушку, а в ней зашитый флакон из-под яда. Радуются как дети (вот болваны!). Никита с Варей прощается, поступил работать в поместье Долгорукой. Варя уговаривает забыть Анну, а он ни в какую, говорит, уедет князёк в Питер, и забудет её. Варя выходит и говорит: "Глупый". Никита тоже уходит, в дверях сталкивается с Модестычем, тот зол страшно и требует сказать, куда Анну дел. Никита посылает его, Модестыч накидывает сзади удавку ему на шею и начинает душить. Требует сказать, где Анна, Никита упорствует. Почти задушил, Варя вошла и спасла. Модестыч угрожает, что если узнает об участии Никиты в побеге А. - убьет, или Забалуев из него всё выбьет за воровство чужих крепостных. В это время Таня собирает вещи для переезда. На минуту вылез в своём неизменном халате Андрей. Попытался с нежностями своими полезть, Таня его очень грамотно отбрила и сказала, что ей лучше держаться подальше отсюда. Он сказал, что она права и снова ушёл (видать, не доспал). Таня в комнате у себя, вошёл Никита в рваной рубахе, она зашить предложила. Он сидит по пояс голый (красавЕц мужчина, обалденное тело!). Она ему говорит долго и проникновенно о тяжкой своей невольничьей доле, о барах, которые везде одинаковые. Он ееёутешает, подсел к ней на кровать. Она увидела след от удавки на шее, спросила. Он отговорился, а сам смотрит на неё, про её глаза, глубокие, как озеро, говорит. Ну и начал её так деликатненько обнимать и так осторожненько целовать. И она к нему потянулась робко. Так и закончилось всё поцелуем. Нежным. Лиза заявилась к старцу Георгию в монастырь. Он таким добрым кажется, таким искренним. Она же его и так, и эдак расспрашивает, а он ну очень грамотно уворачивается. Прямо я поверила в его искренность (почти, потому что ведь знаю, что он не может не знать тайны). Долго они говорили ни о чём. Не ответил он, успокаивал, хвалил, жалел и т.д. Под конец сказал ей: "Если тайна есть, отец унёс её в могилу". Тут Лизу осенило, и она ему сказала спасибо, что он помог ей узнать, что надо делать (наверное, могилу будет разрывать). Попрощалась и ушла. Он сразу обеспокоился, сел записку пером писать, вызвал инока и сказал: "Отнеси это, сам знаешь, кому". Забалуев утром храпит в кресле в кабинете в одежде. Долгорукая его там застала, мерзко улыбается и вспоминает своё путешествие в его поместье и два фужера из-под шампанского. Он противно храпит, она его будит. И опять давай про вчерашний разговор, что поместье Корфов продаст, в её поместье будет жить Андрей, а они с Лизонькой переедут в поместье к Забалуеву. Он опять давай отбрехиваться, нельзя продавать, все сразу поймут, что вы убийца, хотели нажиться на поместье. А она ему очень ехидно в ответ: "А это и есть правда. Но Вы ведь обещали меня защитить"? Он смотрит испуганно. Она: "Чего это Вы испугались? Правильно, я ведь и Вас могу извести..." Пришли Лиза и Соня. Входят Корф, Репнин и исправник. Говорят, что у них есть доказательства и убийца найден. Показали флакончик, сказали, где нашли. Забалуев стал насмехаться, что всё можно подтасовать, что они подбросили, а они ответили, что есть свидетель, который продал яд. Забалуев: "Да кто поверит цыгану"? - "Вот вы и выдали себя, о цыгане никто не говорил, кроме Вас". Лиза сказала, что ненавидит его, потому что он женился на ней из-за поместья. Миша заявил, что надо Анну обрадовать, что новый барин ей не опасен, поеду в табор. Вышел. Григорию сказал, чтобы тот не говорил никому, что видел его, и ускакал на лошади. За ним Модестыч отправился тоже верхом. Забалуев к Лизоньке жалобно обращается, что не убивал никого. Что кто-то решил сломать его жизнь. Княгиня, скажите им. Она начала елейным голоском выступать, что яд нашли в его коляске, придётся верить барону Корфу, а не Вам... Тогда Забалуев в отчаянии сказал, что виноват в том, что скрыл имя настоящего убийцы, и показал на княгиню. Она тихо и незаметно изобразила Вовке, что, мол, у Забалуева что-то с головой не в порядке. Вовка стоит дово-о-ольный! Анна на могиле старого барона. Миша приехал и стал ей говорить, зачем она ушла, он её в таборе не нашёл, потом догадался сюда приехать. Что Модестыч её ищет, но теперь ей ничего не страшно, Забалуева изобличили, а Лиза добрая. Она в полном пессимизме: "Я уже давно ничего не боюсь, устала я от всего, мне невыносима такая жизнь, я всё равно крепостная, но не могу жить в постоянном унижении. Я должна всё забыть, слишком много тяжёлого для меня связано с этими местам, уеду отсюда и никогда больше сюда не вернусь. Никогда"! (конец)
Екатерина: 49 серия Автор описания: Glikeria Сегодня траур у А+М, правда, те, кто за эту линию, не так сильно переживают временные трудности, как А+В. Никита с Таней бросили целоваться и пришли к выводу, что они любят не друг друга, а тех, кто их не любит. А ежели бы не это обстоятельство, выбрали бы друг друга. Они развеселились, и тут вошёл Андрей (в своём любимейшем халате) мрачнее тучи. Голый по пояс Никита (красавЕц-мужчина) не вызвал у него положительных эмоций. Он выставил парня, а Тане сделал выволочку, чем это она тут занималась. Да так грубо, да так зло. Куда девалось его всегдашнее нытьё?! Но злость опять перешла в страсть. Таня говорила с ним достойно, хоть и мучилась девушка. Молодец, она мне очень нравится в последнее время. Отбрила его по всем статьям. Он опять полез целоваться, она увернулась, заявила, что он свой выбор уже сделал и ушла. Андрей остался страдать. К Николаю пришла фрейлина Нарышкина и сказала, что императрица ожидает его ехать в театр. Он просил передать ей отказ. Нарышкина начала было глупо кокетничать и строить ему глазки, но сильно раздражила, он её отослал. Срочно сел писать записку Репниной и отправил Наташе с посыльным. Наташа гадает с Мари по книге Пушкина, по сказкам. Они веселятся, Мари выпадает родить богатыря царю. Мари хочет отобрать книгу, они бегают друг за другом и опять натыкаются на вошедшего цесаревича. Наташа гадает себе, ей тоже выпадает свадьба. Тогда Александр решил погадать себе на любовь. Ему выпало про царевну, от которой невозможно глаз отвесть. Девицы радостно думают, что это про Мари, а он уставился на Наташу. Они не замечают этого. Мари убегает за книгой сонетов Петрарки, приносят пакет от государя. Наташа читает вслух комплименты своей внешности, Саша подчёркнуто холодно соглашается. Затем снова ей повторяет предложение притвориться любовниками. Причём весь зажёгся от страсти. Она говорит, что отец ему не поверит, ведь он знает, что Саша любит Ольгу. Тот с нетерпением отмахивается, что об Ольге больше не думает. Наташа поражена: "Вы её разлюбили"? Он очень небрежно отвечает, что будет её помнить, но боли больше нет. Наташа начинает обвинять его со слезами на глазах в ветрености, в непостоянстве, в том, что столько людей рисковало жизнью, думая, что Александр любит Ольгу, а для него это была просто интрижка! Вспоминает про дуэль, про брата и Корфа и т.д. Она так возмущена! Требует его отчёта, любил ли он Ольгу или просто развлекался. Александр оскорблён её допросом о своих чувствах к Ольге. Разозлён. Но говорит, что его предложение в силе. Она отказывается: "Андрей не поверит, что это игра, да и Мари тоже..." Он: "А каково будет моей матушке узнать, что её любимая фрейлина пополнила гарем императора"?! Начал издеваться, что ей нравится внимание папочки. Говорит: "Я Вас не задерживаю"! Она смотрит на него долгим и очень гордым взглядом и уходит. Вернулась весёлая Мари с книгой. Александр читает ей нотацию очень противным тоном, что Наталья дурно воспитана, не умеет себя вести, плохо влияет на Вас и не подходящая компания для принцессы. Она растеряна, пытается защитить Наташу, но он обрывает её и требует удалить от себя Репнину. (Каждая сцена заканчивается сегодня чьим-то несчастным лицом крупным планом). Выбежавшая Натали сталкивается в коридоре с Николаем. Он спрашивает, придёт ли она вечером. Она сдержанно соглашается. Он радостно говорит, что позаботится, чтобы им никто не помешал. У могилки Корфа. Миша спрашивает Анну, куда она поедет. Она отвечает, что в Питер, кинется в ноги его дядюшке, они покупают крепостных актёров для театра. Миша одобряет, предлагает помочь ей, лично проводить её туда. Она отказывается и твёрдо заявляет, что теперь будет сама о себе заботиться, отныне наши жизни будут расходиться всё дальше и дальше друг от друга. Я лучше Никиту с собой возьму. Миша обескуражен: "Зачем Вы так? Если нам не суждено быть вместе, может, мы хотя бы расстанемся друзьями"? Анна: "Ночь в таборе показала, что мы не можем быть вместе". Миша (в отчаянии) выкрикнул: "О чём Вы"? (Тут я ему верю 100%-но, жалко мне его, а Анна дурная такая, ну как можно настолько ничего не смыслить в сильных чувствах мужчин, кошмар просто какой-то!!!). Она: "Я не могу быть вам другом. Я хочу забыть Вас, буду думать о Вас всё меньше с каждым днём, и когда-то случится так, что моя душа полностью освободится (ликуйте, А+В! плачьте, А+М - вдруг правда...). Не надо мучить друг друга. Уходите. Прощайте". Миша как громом поражённый. Побелел, чуть в обморок не падает. Прямо видно, как его сердце раскалывается на тысячи кусочков. Даже мне не по себе стало. Он ушёл. Анна закрыла глаза. Тоже ведь не весело девахе. Говорит: "Так-то, дядюшка! А мы ведь совсем не знали его..." (Не знаю уже, что ещё о ней тут сказать. Умолчу уж...) И тут её хватает Модестыч! Злой, говорит: "Не зря я следил за князьком"! Она дёрнулась в сторону в ужасе. - "Назад! Ты возвратишься в поместье"! (ох, довели Модестыча! А такой зайка был ещё совсем недавно! В поместье Корфа всё те же. Продолжают кто изобличать, кто ломать комедию. Забалуеву не весело. Он всё отрицает. Долгорукая рассказывает, что была у него и видела его голый дом. Она просто издевается над Забалуевым, крайне неприятно. Лиза слушает, опустив голову, и ей это не нравится. Она даже прерывает княгиню: "Маменька, прекратите"! Но та продолжает. Давай рассказывать, что Забалуев не только нищий, а хотел соблазнить её на второй день свадьбы. Лиза довольно зло вставляет: "Вот и женились бы на ней, а не на мне"! Долгорукая подводит всё к тому, что Забалуев любым путём старался захватить поместье Корфа. Забалуев говорит, что она сумасшедшая. Она продолжает свои оскорбления, называет его жуликом, убийцей. Тут жалко Забалуева. Потому что он в потрясении. Долгорукая под конец вопит: "Вон из моего дома"! Забалуеву нехорошо. Крупный план Вовы. Дальше Долгорукая продолжает представление для Лизы. Рыдает, жалеет её, что обрекла свою доченьку на жизнь с таким чудовищем, что если бы знала, не выдала бы её за него. Соня тут вставляет, что Вы, маменька, сами откликались на его приставания. Долгорукая попыталась отнекаться, Соня упорствует, что сама видела своими глазами. Лиза спросила, почему маменька тогда сама не вышла за Забалуева. Княгиня рыдает ещё пуще и просит прощения у Лизы. Лиза выходит. Великолепная княгиня тут же перестаёт рыдать с потрясающим лживым выражением лица. Остались Забалуев с Вовой и исправником. Забалуев уговаривает Вову, что он не убивал, что он картёжник, всё проиграл, но это его единственный недостаток. Корф ему не верит. Тот опять пытается убедить, что это княгиня убийца, что она сама это сказала, и сказала даже причину, но ничего не помогает. Вова не верит. Забалуев просит время, чтобы собрать доказательства вины Долгорукой. - "Я помогу Вам, но если попаду в тюрьму, Вы никогда не узнаете правды, и подлинный убийца вашего батюшки останется на свободе". Корф всё не верит (Много его крупных планов давали, есть чем понаслаждаться) и говорит с презрением: "Уведите его..." Лиза с Соней. Соня осуждает мать, а Лиза оправдывает тем, что та ничего о Забалуеве не знала (Лизка опять малость отупела, а Соня наоборот). Говорят о смерти папеньки, Лиза теперь знает, что делать, а Соня просит её одуматься. Долгорукая входит к ним в поисках нюхательной соли. Опять винится, поливает Забалуева, жалеет Лизу. И Лизонька в ответ жалеет маменьку, как её Забалуев одурачил, просит прощения и делает маменьке подарок в знак примирения. Ожерелье. Подозрительная Долгорукая сперва считает, что Лиза это неспроста, но ей так нравится! Лиза снимает с её шеи цепочку с ключом, и пока маменька любуется на себя в зеркало, что-то в сторонке с ключом делает (я не рассмотрела, наверное, слепок сняла). Долгорукая, натешившись с обновкой, вспоминает и требует ключ обратно. Лиза немедленно возвращает, та больше не беспокоится. (Так что тупость Лизы была наигранной, что ли?). Тут Лиза зовёт Соню за акварелями рисовать красивую маменьку и они быстро убегают (подозреваю, что в кабинет отца). Долгорукая в хорошем настроении. Модестыч вталкивает Анну. - "Прикажете выпороть, или сами придумаете наказание"? Долгорукая сперва начинает несильно ругать Анну за побег. Но та неосторожно упоминает старого барона, его дружбу с князем, их игру в шахматы, и Долгорукая взрывается. Задыхается от ненависти. Модестыч, видя такое дело, спрашивает: "Выпороть её"? Долгорукая жутким тоном: "Я сама хочу её наказать..." В Аниных глазах ужас... (всё, уф-ф-ф-ф!)
Екатерина: 50 серия Автор описания: Glikeria В тюрьме Забалуев кричит: "Выпустите меня, я невиновен"! Пришел Вова. Забалуев его боится, что тот может вмазать. Хотя Вова не собирается вроде. Они опять ведут тот же разговор - я не убийца - я вам не верю. Забалуев всё к княгине подводит. Говорит о её ненависти к отцу Корфа. Что яд купил, признался. Но якобы позарился на красивый флакон (что-то странная причина...). И тут они выяснили, что коляску обыскали потому, что Григорий их навёл. Забалуев сказал, что он не давал такого приказания - к коляске не подпускать никого, что это всё специально и хитро подстроено. Советует расспросить Гришку. У Вовы в глазах наконец мелькнула искра разума. Задумался. Сказал, что непременно расспросит, но тут же припомнил Забалуеву, что он его тоже обвинял в убийстве папы и хотел даже арестовать. Забалуев извинился. Вовка с пришёптыванием выдал: "Ваши речи омерзительны!", стремительно пошёл к двери, Забалуеву дурно, но тут Вовка остановился внезапно и добавил: "Но в них есть доля истины". Вышел. У Забалуева на лице сперва потрясение, затем облегчение и в конце надежда (не он убил - моё мнение). Мари позвала Наташу и стала говорить, что ей больно, что два самых близких и любимых её человека в ссоре. Стала уговаривать Наташу первой пойти на примирение. Наташа упорствовала, но сдалась. Девушки плачут и радуются. Наташа пришла к Саше. Он в страшном волнении бегает по кабинету, при стуке схватил бумагу и стал делать вид, что читает её. Лицо нервно подёргивается (ах, как сыграно!). Наташа робко входит и начинает извиняться. Он опять про демонстрацию их связи императору. Ей ложь не нравится, но он говорит, что не видит другого выхода. Она заметила, что бумагу он держит вверх ногами, и показала ему. Ситуация немного разрядилась. Наташа, похоже, смирилась. Он целует ей ручку, она уходит, а на его лице долгая задумчивость. Лиза в кабинете отца. Оглядывается. Практически сразу нажимает на ручку письменного прибора, и тут же выдвигается потайной ящик стола (Шерлок Холмс!). Там лежат письма, Лиза быстро их читает, рыдает и восклицает: "Нет! Нет! Этого не может быть"! Входит Андрей, слышит её слова. Спрашивает, как она сюда попала. Она признаётся, что заменила ключ у маменьки на шее. И что отец имел роман с другой женщиной, из поместья Корфов. Лиза впадает в ярость, как маменька, начинает расшвыривать письма. Андрей читает. Он шокирован. Лиза предполагает, что эта женщина - либо мать Вовы, либо крепостная Корфов. Андрей поражён. Говорит, что мы не вправе его осуждать. Что человек не всегда имеет силы бороться со своими чувствами, и всё в том же духе. Лиза говорит ему с сочувствием, что это он о себе и Тане. Да, ответил он, но это всё в прошлом. Лиза предполагает, что маменька что-то знает об этом романе. А также старый барон должен был быть в курсе. Андрей уговаривает её забыть об этом. Она соглашается, что на сегодня довольно дурных новостей. Она остаётся с сильными переживаниями наедине. Продолжают наказывать Анну. Долгорукая сегодня и вправду сбрендила. А жаль, такая была отличная злодейка! Она решила заклеймить Анну раскалённым клеймом на лбу, как в старину делали с беглыми крепостными, чтобы они уже никогда не могли убежать. Анна почти в обмороке от ужаса. Долгорукая кричит, что если Анна ей быстро не расскажет, за что её барон рядил дворянкой, она её заклеймит прямо сейчас. Анна кричит, что не знает этого, что её родители рано умерли, и она не знает, кем они были. Но Долгорукая свирепеет всё больше с каждым её словом. Сцена дикая. Княгиня поносит барона, Анна пытается его защищать. Княгиня раскалила клеймо в камине. - "Если правду не скажешь, сейчас клеймо поставлю"! Модестыч вставил, что Анна ублажала барона. Тут княгиня совсем ополоумела. Анна кричит: "Опомнитесь, Вы же дворянка, Вы мать"! А та орёт: "Рассказывай, как ублажала барона! Все вы одинаковые, лезете к барам в постель, соблазняете порядочных мужчин, отцов семейств. Ты больше не причинишь зла..." И тут подносит клеймо к аниному лбу... Я думала, что припечатает ведь сейчас (Анна то же подумала и глаза закрыла). Но тут вошла Соня и завизжала: "Что Вы делаете, маменька?! Прекратите"! У Долгорукой опустилась рука (каламбур), она приказала: "Привязать на конюшне"! Соня: "Как можно привязывать на конюшне человека"?! Та: "Не вмешивайся"! Модестыч торжествующе уводит Анну и говорит, что привяжет так, что она вздохнуть не сможет! Аня почти в обмороке. Соня просит сжалиться над Анной. Долгорукая хохочет и заявляет, что Соня не знает дворовых девок, которые прикидываются овечками, а сами в постель к барам лезут. Она безумна. Соня смотрит со слезами и с ужасом. Вова в папахе у могилы отца. Прикладывается периодически к фляжке, но не пьян. Разговаривает с папой. (Тут его лицо постоянно на экране во всей красе). Говорит, что не уверен, что выполнил долг перед папой, хотя Забалуев и в тюрьме. Что, возможно, убийца ещё не пойман. Думает, что это, может, и Долгорукая. - "Ещё одна твоя тайна... Зачем ты всё скрывал от меня? (Говорит мягко, с тихой печалью в голосе) Я совсем запутался, не знаю, как поступить. Кто у меня отнял отца? Кто"? Тут подходит Лиза с цветами. (Дальше они говорят друг с другом очень доброжелательно, как старые друзья, простившие друг друга, но без чувств, которые могли бы быть сильнее дружеских). Она пошутила насчёт своей радости по поводу удаления Забалуева за решётку подальше от неё. Он с большой теплотой произносит: "Вы удивительная девушка, ещё шутите после того, что Вам пришлось перенести". Она с достоинством, слегка иронично, отвечает: "А Вы хотели, чтобы я рыдала, после того, как Вы отвергли меня"? Видно, что его впечатлило, но он пытается шутить: "Это вы меня отвергли". И тут же серьёзно: "Я не умею лгать, тем более, Вам". Тут у Лизы небольшой порыв: "А я бы поверила"! Говорит о том, что он перестал ей внезапно писать. Он с сожалением: "Во всём виноват только я". Лиза бодро: "Но я не сильно Вас любила, мне нужен был только повод не выходить замуж за Забалуева". Вова понимает её браваду правильно и жалеет: "Я причинил Вам много боли. Извините меня". Она (с лёгкой грустью): "Не надо извиняться! Я поняла, что даже лучшие из мужчин бывают неидеальными". Говорит о своём отце, о том, что нашла его любовные письма. Вова удивлён. Она спрашивает, не был ли это роман с его мамой. Тут он начинает хохотать. Она: "Может, поэтому моя мама так ненавидит Вашу семью"? Он продолжает хохотать. Потом извиняется, что это было нервное. - "Моя мать очень сильно болела и рано умерла". Лиза извиняется. Но говорит о встречах в поместье Корфов, даёт прочесть письмо. Вспоминает про игры в шахматы в те времена, и не было ли это предлогом. Вова вспоминает, что им тогда строго запрещалось входить в библиотеку. Решают, что было какое-то тайное место для свиданий, и решают идти его искать. Начнут с библиотеки. Уходят, Вова берёт Лизу за руку. Они в кабинете. Вова считает, что тут они встречаться не могли, кто-нибудь застал бы. Лиза шутит, что, может, за шкафом потайная дверь. И тут, как по волшебству, Вовка опирается на книжный шкаф, и он открывается. Они идут в комнату. Там лежит письмо, Лиза читает, оно написано смешным почерком и с ошибками. "Я очень тибя люблю". Они понимают, что он любил крепостную. Лиза высказывается, что маменька всё должна была знать, и поэтому так ненавидела Корфа. Вова просто как громом поражён: "Так и есть... Вы не представляете, как мне помогли! А теперь я должен Вас оставить". Убежал. Лиза сидит усталая и задумчивая. Модестыч привязал Анну и опять ей шепчет, что скоро ею насладится. Она дёргается, как лань на привязи. Он издевается: "Где же твой князёк?! Кто тебе поможет теперь? Я сейчас вернусь". Уходит. Она пытается освободиться, плачет отчаянно. Лиза всё рассказывает Соне о папеньке. Соня не понимает, зачем он это сделал. Они переживают. Но решают о мёртвом плохого не говорить. Соня просит вообще забыть об этом, но Лиза отвечает, что не может, что знает, кто поможет, и она докажет, что всё это не выдумки.
Екатерина: 51 серия Автор описания: Glikeria Хочу пару слов сказать о вчерашнем общении Вовы с Лизой. Я смотрела во все глаза, искала хоть малейший признак его интереса к ней как к потенциальной возлюбленной (я же этого боюсь страшно!), но не нашла и намёка. По моему личному восприятию, Вова к ней пока относится чисто по-дружески, и она не выбивает из него ни единой искорки. Это очень напомнило мне отношение друзей с детства, очень близкое, доверительное, но весьма целомудренное, практически как брата к сестре. Такой вывод я сделала по ощущениям из собственного опыта. Лиза как раз мне показалась всё ещё влюблённой в него, но решившей, что это всё равно бесполезно. Я не знаю, есть ли это поворот к линии А+В, или же просто банальное начало новых отношений, которые со временем перерастут в любовные. Но просто решила поделиться своим восприятием увиденного. Долгорукая вспоминает, как говорила Забалуеву: "Я убила его и убила бы ещё раз". К ней подходит Модестович, а она так задумалась, что ничего не слышала. Он хочет денег за многочисленные услуги, она сперва поднимает его на смех и гонит, но он пугает её, что она может пожалеть. Тогда княгиня даёт ему деньги. Много денег. Он поражён количеством и её щедростью. Интересуется, не хочет ли она ещё чего-нибудь от него. Она хочет одолжения - немедленно и подальше убраться с её глаз. Он понимает, что это оттого, что он слишком много знает. Она подтверждает, что он может продать всех и вся, если ему посулят больше. Поля стелет кровать. Входит страшно довольный Модестыч. Хватает её за задницу. Она такая важная, одёргивает его. Он садится, наливает себе вина. Она говорит, что ей не нравятся новые хозяева, при прежних она спокойнее жила. Тут он ей выдаёт, что ничего, скоро ты будешь стелить только мне. Начинает выкладывать деньги. Ей всё больше нравится. Он рассказывает, что одна кучка пойдёт на поместье в Курляндии, вторая на крепостных, экипаж и др. удовольствия. Тут Поля своё не упустила, завела разговор про третью кучку, что неплохо бы и ей отвалить немного на платья, драгоценности... Модестыча понесло. Он тут же ей соорудил третью кучку. А она дальше: "А я крепостная, как же с Вами смогу куда-то поехать"? Модестыч ещё больше разошёлся (ну какой пупсик, однако!): "Потратимся и на вольную"! Вынул ещё денег. Ну, Полька растаяла. Глазки горят, схватила бутылку с вином и прямо из горла глотает. А потом как притянула его к себе, страсть, значит, изображает. Позже Поля спит в той же кровати с Модестычем, а он жутко храпит. Варя идёт в их сторону с криком: "Полина"! Входит и видит картину. Смотрит. - "Фу, срамота"! Никто не проснулся. Тут видит на столике пачки денег. - "Вот ворюга"! Потом берет бОльшую их часть (почти все - две кучки) и говорит: "Господи, прости меня, дуру грешную, но Аннушке они больше нужны". Уходит крадучись, а в дверях останавливается и так проникновенно говорит: "Хоть и ворованные, а всё же спасибо Господу, что послал их мне". Ещё позже Модестыч проснулся и чуть с ума не сошёл: "Где мои деньги"?! Бегает, ищет по комнате. Поля проснулась. Он плачет, на неё кидается. Она возмущается, что не брала ничего, иначе бы он её тут уже не увидел. А он не верит, куда бы ты, беглая крепостная, делась! Она пытается третью свою (и последнюю) кучку прибрать, он вырывает и говорит, что ничего теперь у неё не будет: ни платьев, ни свободы. И опять её обвиняет. Она сильно обиделась и выдала: "Я никогда больше с Вами..." Лиза и Соня идут к Сычихе. Их бесконечные препирательства по поводу того, что я хочу знать правду о смерти папеньки, и зачем тебе это надо, давай забудем, меня уже с ума сводят. Но что поделаешь, сегодня все сцены с ними этому посвящены. Сычиха, как обычно, загадочна до невозможности, а также, как всегда, неуравновешенна. Лиза просит рассказать, кого любил её отец. Та крутит-вертит, прямо не отвечает, типа, зачем ты это узнать хочешь? Лиза говорит: "Чтобы узнать, как умер отец". Та опять: "А ты уверена, что хочешь знать? А ты готова услышать"? (Нагнетает, запугивает, а Лиза на этот раз не боится и подобна кремню). Лиза с Соней заспорились, Соня ничего знать не хочет. Сычиха тут же обиделась, как ребёнок, и резко заявила, что вы мне надоели, я устала, раздумала, немедленно убирайтесь. Лиза спорит, спрашивает, не маменька ли папеньку уморила, Сычиха интересуется, что ей сказал отец Георгий. Лиза отвечает: "Что папенька унёс тайну в могилу". Сычиха: "Вот там и ищи". Выгнала их. Соня по дороге домой опять завела свою песню, а Лизу уже ничего остановить не может, она даже готова услышать, что маменька убийца. Лиза появилась в монастыре. Мальчик сказал, что Георгий ушёл, его вызвали в другой монастырь по делу. Она очень сожалеет и уходит. Из кельи выходит Георгий, молится, просит прощения у Бога за обман и благодарит мальчика, что он помог, и что этот грех целиком лежит на мне, и мне его отмаливать, а ты не виноват. Тут же сложил вещи в котомку, еду и сказал, что уходит. А отцу-настоятелю просил передать, что его призвали спасать заблудшую душу. Мальчику всё это активно не нравится, судя по мрачному виду. Лиза сидит в кабинете отца. Входит Соня и начинает отчитывать Лизу, зачем она во всё это лезет. Лиза одержима. Хочет разыскать ту женщину, которую любил отец, она должна знать, как он погиб. Опять те же разговоры. Явно наблюдается сильное охлаждение чувств между сёстрами. Соня отдаляется от Лизы, не приемлет её. Перед уходом она очень резко и холодно выдаёт, что лезть в чужие дела недостойно и низко, и я тебе не помощница в этом. Лиза остаётся в глубокой задумчивости (но не сомнении!). В это время происходят события у Долгорукой. Пришли Миша и Штерн. Говорят с ней очень обходительно и дружески, сообщают, что Забалуев вот-вот из тюрьмы выйдет, потому что судья оказался его карточным должником. И вот, чтобы доказать, что его никак нельзя выпускать, эти двое собирают перчатки у всех гостей, которые были в поместье Корфов в день убийства. Яд при попадании на воздух оставляет характерные пятна, которые можно рассмотреть под лупой на перчатках того, кто открывал флакон, а также реагирует на борную кислоту. Если ни у кого не найдут яда, Забалуева, мол, не выпустят. Потом они как-то перескочили на то, что у самого Забалуева яда на перчатках не нашли. Но если найдут у кого-то из гостей, то его признаю убийцей. Княгиня сперва забеспокоилась, они же её дружно уговаривали, что очень хорошо относятся к ней и не подозревают, просто такая процедура, уж помогите. Она согласилась. Вышла, напряжённо думает. Вернулась с перчатками довольная, отдала с улыбкой. Они усердно благодарят и уходят. Она веселится: "Глупцы"! Достаёт из рукава другие перчатки и кидает в огонь печки. В этот момент врывается Корф, за ним Миша и Штерн, Вова успевает вытащить слегка пригоревшие перчатки и торжествующе обвиняет её в убийстве, требуя признания. Она пытается обвинить его в ответ, что это он всё подстроил, принёс перчатки и кинул в огонь. Остальные молча стоят. Вова начинает свою игру. Далее он говорит с ней очень участливо, рассказывая, как её муж ей изменял, а его отец покрывал его, что она не могла иначе как ненавидеть его за это. Она тоже повела игру, представилась такой обманутой женщиной, любящей матерью, доброй и несчастной. Он таким образом пытался вызвать её на откровенность, разговорить, но она разгадала это, даже высказалась: "Вы меня считаете наивной"? Во время разговора была парочка любопытных моментов. Когда она сказала: "Я считала барона другом! Как бы Вы поступили, узнав, что друг предал Вас"?, показали позади Корфа крупным планом лицо Миши, который посмотрел при этих словах на Вову ну очень выразительно (мне показалось, что этот взгляд был адресован именно Вове с тайным подтекстом, по крайней мере, режиссёр явно что-то хотел этим нам сказать). И второй момент. Вова сказал с очень сильным чувством: "Если бы я узнал, что мой друг пытается разрушить мою семью, сомневаюсь, что сдержался бы". (Мне кажется, это тоже было не просто так, слишком явные акценты, в дальнейшем это может быть припомнено). (И ещё: временами мне казалось, что Владимир говорит с настоящей болью о покрывательстве отцом шашней своего друга, что ему самому это не нравится ужасно, и что он где-то в глубине души сочувствует княгине. Не знаю, может, просто Корф хорошо играл свою роль...) В конце он резко сказал, что надеялся на её признание, она ответила, что они ничего не докажут, а он напомнил про перчатки, что уверен абсолютно, что на них есть следы яда. Отдал их Штерну. Она сидела тихая и вся в слезах. На конюшне Анна привязанная и еле живая. Пришёл Модестыч и пожаловался, что у него уперли деньги, и он бы подумал, что это она, если бы не её верёвки. Потом начал издеваться, что защитничков-то след простыл, стал громко орать: "Никитка, где ты"?! Никто не пришёл. Потом полез её целовать, и как она не уворачивалась, ничего поделать не смогла, Модестыч своё урвал (жаркий поцелуй - вот вам и новогодний поцелуй Анны приспел). Выводят на крыльцо Долгорукую. Она пугает Вову, что настоящий убийца остаётся на свободе, и будет убивать дальше. Вся такая скромная из себя. Вова непреклонен. Она попросила Штерна пока не говорить ничего детям, уберечь их от страданий. Садится в коляску. Тут появляется Андрей, начинает кричать: "Что тут происходит"? Создаётся суматоха, Долгорукая хватает вожжи и стегает лошадей. Коляска уносится, Вовке не даёт её остановить вцепившийся в него Андрей, который ничего не понимает в происходящем.
Екатерина: 52 серия Автор описания: Glikeria Андрей требует объяснений, не верит им и считает, что они заблуждаются, что они очень жестоко с мамой обходятся, а она может и руки наложить. Все расходятся на поиски княгини в разные стороны. Миша идёт с Андреем, и успокаивает, что, может, они её первыми найдут. Мари, Наташа и Саша играют в бирюльки старинными драгоценностями. Сложили их на столе, Саша потянул за кольцо и всё развалил. Вносят опять письмо для Натали от императора. Она говорит что-то невнятное, что Николай ищет её брата. Мари выходит, Саша в ярости требует сказать, что там написано на самом деле. Она говорит: "Всё то же, ждёт её на ночь". Саша сминает письмо. Они опять говорят о том же, Наташа не хочет обманывать Андрея. Вернулась Мари. Они мрачные. И тут Саше пришла в голову идея - старинные драгоценности бабушки натолкнули, поехать вечером в Павловск и нарядиться по той старой моде в напудренные парики, развлечься. Мари не захотела брать Наташу. Они стали её уговаривать, она не понимает: то ссорятся, то, наоборот, друг без друга не могут. Уговорили. Наташа пришла к Николаю сказать, что она не может поехать, потому что Александр и Мари едут в Павловск и берут её. Он усмехается и быстро решает эту проблему, вызвав лакея: "Передайте Александру, что поездка отменяется, он мне сегодня нужен". Она робко говорит, что не может, что не была никогда с мужчиной, а он ещё больше воодушевляется: "Прекрасно, Вашим первым мужчиной станет император"! Хватает её за плечи и начинает целовать. Врывается Саша и останавливается. Натали резко отталкивает Николая. Он возмущён: "Что это такое"?! Тут она выпаливает: "Я люблю Вашего сына". Государь в шоке, Натали тоже (от своих слов), лицо Александра крупным планом - потрясённо смотрит на Натали. К Сычихе пришёл Вовка. Он улыбается ей и разговаривает довольно тепло. - "Я нашёл убийцу отца. Ею оказалась княгиня Марья Алексеевна". Сычиха суровеет: "До чего ревность проклятая довести может"! И добавляет непонятное: "И моя вина в этом есть (удивлённый взгляд Вовы), взяла слово с обоих голубков, чтобы они всё в тайне сохранили". Вова начинает расспрашивать, не знает ли она, куда могла деться Долгорукая. Ведь Сычиха всегда всё знает. Она любит загадками говорить: "А догадайся, мол, сам. Куда могла пойти такая жутко ревнивая женщина? Ну подумай, всё ведь так просто". Вовка задумался, такая гамма чувств на его лице - от непонимания до просветления и, наконец, осознания истины (отличная режиссёрская находка, операторская работа и актёрская игра!!!). Срывается с места и убегает. Андрей с Мишей идут к лошадям. Андрей говорит, что даже если маменька преступница, он её любить меньше не станет. Мишу это впечатлило, он сказал, что гордится Андреем, потому что не каждый способен на такую преданность. На конюшне Модестыч смачно доцеловывает Анну. Еле оторвался. Она отворачивается. Он: "Что, не нравится?! Небось, хотела нежно и целомудренно? Ну что же, теперь можно и так"! Развязал её. Она почти не держится на ногах. Он посадил её на перегородку стойла. Она немного пришла в себя и ка-а-ак двинет его по мордАм! Больно! Модестыча повело, за щёку схватился. Она слезла, и побрела прочь, шатаясь. Когда он опомнился, её не было. Зарычал: "Убью"! И - за ней следом. Аня вбежала к Варе. Помоги, за мной гонится Модестыч! Варя ей велела прятаться, Анна делась куда-то. Варя полезла за деньгами в шкафчик, достала, а тут Модестыч в дверях: "Где Анна"? Варя деньги за спину, в своей манере давай отвечать. Он разозлился и сказал, что выпорет её. Тогда она сзади звезданула его по голове кастрюлей на длинной ручке. Он рухнул. Она перепугалась, что прибила. Долгорукая в потайной комнате за библиотекой Корфов. Рыдает и расшвыривает все вещи. Наткнулась на пистолет, взвела курок. Отличная сцена безумия, аплодисменты Ольге Остроумовой!!!! Сходит с ума, плачет. Входит молча Вова. Смотрит на неё с болью и состраданием (такие взгляды сегодня у Вовочки, впору тоже с ума сойти!!!). Она, не оборачиваясь, начинает говорить, что он всё знал, что все над ней смеялись, о его отце. Наставила на него пистолет. Вова начинает говорить тихо, печально и мягко. Что она права, и его отцу не следовало устраивать эти свидания, что всё детство Вову окружала ложь, что отец сам лгал, и его заставлял лгать. Что Вова ненавидел отца за ложь. Столько боли в его голосе. Пока он говорил, медленно сел. Она опустила пистолет, и, слушая, притихла немного. Он сказал, что возмущён не меньше неё тем, что тут происходило. И что был в то время от дома далеко, иначе бы прекратил всё. И под конец попросил её отдать оружие и заключить мир. Улыбнулся успокаивающе. Она в нерешительности. Анна в библиотеке, ищет книгу. Находит, там деньги. Достала, тут входит Поля, видит деньги и начинает обзывать Анну воровкой. Заперла её в библиотеке и ушла за Модестычем. Анна начинает искать, как вылезти. В это время Сычиха осматривает бездыханного Модестыча, Варя охает и ревёт, что загубила его. Сычиха смеётся и говорит, что он живой. Предлагает кликнуть мужиков, связать его, рот заткнуть, надеть мешок и отвезти к ней на хату. Там она его полечит (многозначительно так!). Модестыч лежит у Сычихи связанный. Сказала, что его принесли и бросили неизвестные люди. Она кормит его супчиком с ложечки, он сперва не хочет, но потом ему нравится, просит ещё. А она приговаривает ему при каждой ложечке, что там и сон-трава, и грибочки, и много ещё всего, что она его вылечит, и станет он, как младенчик: здоровенький и чистенький. Он улыбается и кушает. Княгиня опять пистолет на Вову наставила и говорит, что он красиво рассказывает, но она ему не верит. "Ты всё знал, и смеялся надо мной. А теперь я посмеюсь"! Врывается Анна и отвлекает её внимание криком: "И надо мной тоже"?! Вовка кричит, кидая забытый платок Долгорукой в её сторону: "Анна, беги"! Та выскакивает из комнаты, за ней княгиня, а потом Вовка. В это время Миша и Андрей подошли к библиотеке и увидели, что оттуда вышла Полина. А дверь оказалась на замке. Они потребовали открыть, а Полина заявила, что там воровка, и ушла. Миша слышит крики Анны: "Помогите, кто-нибудь"! Пытается открыть дверь плечом, но дверь очень добротная. Ломают дверь вместе с Андреем. Княгиня кидается к сыну и начинает нести полный бред, что они её хотели обидеть, что не играй, Андрюша, больше с Вовой, что она пожалуется мужу, и тот передаст барону, а барон Вову накажет. Вова понял, что с ней плохо, и попросил сходить за доктором. Андрей уводит домой мать. Миша уходит звать Штерна. Аня наедине с Вовой. Они расслабились немного. Он её ласково спрашивает: "Испугались"? Она отвечает: "Ничего". Он ей с благодарностью говорит, что если бы не Вы, я бы уже... Она тоже очень мягко шутит: "Не стоит благодарностей, неизвестно, кто бы из нас больше приглянулся княгине". Они смеются вместе (нет, ну какие всё же между ними токи пробегают, однако! Смотришь и не можешь насмотреться.) Миша говорит со Штерном о любви Петра Михалыча к крепостной, хорошо ли это. Миша спрашивает Штерна: "Вы что, посоветуете не слушать сердце"? Штерн отвечает, что каждый решает сам. Миша думает. Аня и Вова сидят и пьют вино. Говорят о старом бароне. Вова добродушно вспоминает то, что барон был более откровенен с Анной. А её всегда удивляло, что отца и сына так много связывало, но они только отдалялись друг от друга. Вова говорит, что после смерти папа ему стал гораздо ближе, часто снится и они подолгу говорят, папа очень строго судит его, но это ему не мешает его любить. Аня вздыхает, что думала, что когда убийцу найдут, всё станет просто, но всё так неясно, что ей так хочется, чтобы вернулись старые времена, чтобы Корф был жив, и она по-прежнему была счастлива. - "Я не была бы обузой для Вас"! Тут она очень жалобно заплакала, потом разрыдалась совсем. Вовка кинулся к её креслу, присел, стал гладить по головке, она кинулась ему в объятия, он тихо повторяет: "Не надо, не плачьте, ну не надо, Анечка, всё-всё-всё"! Успокаивает, начинает её целовать в голову. Она его обнимает (думаю, как друга). Потом он берёт её лицо в ладони. В это время входит тихо Миша, останавливается и смотрит на них. Его оба не видят. Вова мгновение смотрит в Анино зарёванное лицо, она на него, и припадает к её губам. Тут ужасное Мишино лицо. Желваки ходят, в глазах пламя и лёд одновременно... Лиза на могиле папы с Никитой. Холодно, снег, ветер воет. Костёр жгут, она ему копать приказала. Он отказался. Тогда она сама взялась рыть. Он не стал смотреть: "Ладно уж, давайте". Разрыли, на дне гроб. - "Открывай"! Никита крестится. Лиза закрывает глаза. Крик: "Да что это"?!
Екатерина: 53 серия Автор описания: Glikeria Поля и Модестыч. Он вернулся. Как ребёнок малый: ничего не помнит. (Очень смешно изображает Дмитрий Шевчено это дитя). Поля пытается пробудить его память, но он даже её не помнит. Она бесится, но бесполезно. Говорит ему, что он управляющий имением Шулер. Он смешно сложил губки бантиком и удивляется: "Я? Управляющий? И к тому же Шулер? Надо же"! Она совершенно злая, рассказывает, что он вор, украл у хозяев закладную для Долгоруких, и его надо наказать. Он плачет: "Зачем я это сделал? Надо попросить прощения у хозяев". Она его уводит. Николай допрашивает сына наедине, правда ли он влюблён в Натали. Тот не отрицает. Отец отчитывает его, что он этим занимается, пока не женат. Что у него будет ещё много увлечений с его ветреностью, но они не должны стать помехой браку и в государственных делах. Злится. Но Сашу отпустил. Мари болеет, у неё жар. Её навестила императрица и сказала, что ей надо быть сильной, как будущей императрице. Принцесса полулёжа изучает придворный этикет. Это понравилось государыне. Наташа попросила прощения у Саши за свою безумную идею. Он только одобрил её и сказал, что надо быть ещё более убедительными, чтобы отец поверил. Наташе не хочется, чтобы всё дошло до Мари. Он её успокаивает. Она благодарит и берёт его за руку. Входит Мари и смотрит настороженно. К Николаю пришла жена и стала уверять его, что ей очень понравилась принцесса. Он рассказал ей о романе сына и Натали. Она поражена: "Неужели Наташа так лицемерна, ведь она собирается замуж! И Мари тоже нельзя обижать". Николай успокаивает её, что это только флирт со стороны Саши, который не может ранить принцессу. Царица недовольна. В могиле Лиза нашла икону. Она потрясена. И теперь твёрдо уверена, что это маменька убила папеньку. И хочет её расспросить об этом. Миша тихо прикрыл дверь снаружи. Вова перед Анной на коленях. Только что от неё оторвался. Она глазки опустила, потом нежно так посмотрела, потом просто обалдела. И потрясённо так, тихо спросила: "А... что Вы делаете? Как можно"? (и при этом такая довольная!) Он (с добродушной ухмылкой): "Разве непонятно? Красивая девушка позволила мне себя поцеловать"! Она (опять жутко довольная, притворно): "Это я позволила? Что вы о себе думаете"? (извините, не всё запомнилось, перевру что-то) Он (так иронично-довольно): "Я себе нравлюсь и таким"! Она весело хохочет. И с очень притворным возмущением, почти игриво: "Не понимаю, когда же Вы настоящий: когда язвите, или когда спасали меня от Модестовича"? Он стоит в гордой позе и страшно доволен, улыбается до ушей почти. Она тоже улыбается: "Я думала, наконец, мы стали настоящими друзьями"? Он (иронично): "Друзьями? А Вы всех своих друзей так целуете"? Она закрыла лицо руками и довольно хихикает. (Простите, сразу предупреждаю: запомнила не всё и не точно. Не судите строго. Смотрите сами, они говорили больше, чем я тут пишу.) Андрей видит расстроенного Мишу. Интересуется, не из-за женщины ли он так печален. Говорит о матери, что это ужасно, он не мог и подумать, что она убийца. Миша мрачно: "Да, тайну женского сердца не понять никому..." Андрей: "Это одна из них тебя так расстроила"? Миша: "Уеду отсюда с радостью, мне здесь оставаться нельзя. Этой женщине нет никакого дела до моей любви". Андрей спросил, признался ли он ей в чувствах. Миша: "Я медлил, пытаясь в них разобраться, и, кажется, потерял её навсегда..." Аня продолжает разговор с Вовиком всё в том же игривом тоне, то сильно кокетничая, то смущаясь, а он с милой мягкой иронией. Аня: "Я рада, что всё произошло так. Наконец Вы открыли свои настоящие чувства. ...Может, в следующий раз всё будет по-другому"? Он: "А Вы надеетесь на следующий раз"? ...Она: "Ну Вы и бессердечный, Владимир, и другим Вам не стать. Видимо, не дано". (А она при этом так улыбается!). Пошла к выходу всё в том же настроении, он весь лучится (у меня дух захватило от их разговора!). Но тут вошли Андрей и Миша, Андрей разрушил эту лёгкую атмосферу строгим заявлением: "Анна, прошу Вас остаться". Она послушно села и сразу стала серьёзной. Вова тоже. Андрей стал просить прощения за мать, Вова сказал, что это не разрушит их дружбу. Андрей заявил, что поместье возвращается к Корфу, тот очень сердечно поблагодарил. Миша глаз с Ани не сводит. Аня говорит ему тихо, пока Вова в стороне беседует с Андреем: "Вы обнаружили во мне что-то новое"? Он: "Угадали. Пытаюсь разглядеть, думал, вы совсем другая". Аня вспоминает слова Рады о том, что он Анну не караулил, а развлекался всю ночь с ней. (Но вспоминает уже без особой боли на лице). Аня: "Я тоже думала, что Вы совсем другой". Смотрит на Мишу долгим взглядом. Вовка при этом, видя, что там что-то происходит, не слушает Андрея, уставился на них потемневшим взором (ревность там читается). Андрей его спрашивает о чём-то. Он молчит, смотрит. Андрей снова. Вовка очнулся: "Что"? А сам опять туда же. Миша: "Я Вам всегда желал добра. Могу предложить и сейчас помощь". Аня: "Мне ничего не нужно". Миша: "Ах, да, Владимир хозяин поместья, с ним теперь Вам советоваться". Аня (спокойно, даже где-то с вызовом): "Я его собственность, и если он захочет, то я поеду в Петербург и стану актрисой, а если нет, останусь здесь". Уходит. Миша с Вовой. Миша поднимает тост за Анну (весьма выразительно). Вова суховато: "Как тебе будет угодно". Миша: "Не понимаю ваших отношений: то она целует тебя, то не обращает внимания. Ты и сам ведь ничего не понимаешь". (Вовино задумчивое лицо). Миша: "За великую тайну женской души"! Ушёл. Вова остался в задумчивости и смятении. Аня примчалась в возбуждении на кухню к Варе. Аня (сквозь улыбку, довольно): "Я, кажется, погибла! Это меня страшит. Владимир поцеловал меня". Спохватывается: "А я его оттолкнула. Как он разозлился! И теперь не даст мне возможности стать актрисой, не отпустит в Петербург". Варя ржёт: "Поцелуй её так напугал! Понравилось, небось"! Аня улыбается (полушёпотом): "Если честно, до сих пор чувствую прикосновение его губ. Так не должно быть! Я люблю Михаила"! Немного подумав: "Но не так сильно, как прежде". С обидой (но не сильной): "Он к цыганке в объятия кинулся, как узнал, что я крепостная"! Варя давай её уговаривать, что она дурочка, а цыганка всё наврала. И хохочет непрерывно над Анькой. Ох, девка, девка! Аня озорно улыбается. Миша с Григорием на улице. Тот жалуется на судьбу крепостных: "На ком скажут хозяева, на том и женишься". Миша всё к Анне прикладывает. - "То есть, крепостные должны делать всё, что барин прикажет"? Опять Вова с папой говорит за рюмкой вина. Они улыбаются оба, очень дружеская беседа. Папа: "Ты сам создаёшь себе сложности". В: "Знаю, но не смог сдержаться. Она так красива, отец"! Папа: "Ты мог бы открыть ей свои чувства". В: "Сможет ли она поверить и простить? К тому же, Михаил Репнин - мой друг, но также и соперник". Папа: "Ну так отойди в сторону". В: "Потерять её навсегда?! Нет, ради неё я способен на любой поступок"! Папа: "Борись с собой, умерь свою спесь. Докажи, что достоин её". Вова смеётся. Папа пропадает. Вова грустнеет. Варька говорит, что Анна быстро от князя отказалась. Она опять про цыганку с Мишей. Варя уговаривает её, что та всё наврала. Аня: "А, может, правда, и Миша не виноват"? Опять про танец вспоминает, может, это Корф всё подстроил, и Мишу не разбудил тогда дежурить? "Может, Вове надо от меня чего?.. Я запуталась. Бежать мне надо, чтобы забыть и того, и другого". Варя: "От себя не убежать". Анна настроилась на побег в Питер. Лиза говорит Соне и Андрею про то, что обнаружила в могиле. Они её оба осудили. Случайно в иконе обнаружился портрет дамы, Лиза сказала уверенно: "Это она. Мне надо её разыскать"! Миша пришёл к Вове и напомнил, что он хотел продать Анну театру. Или дать ей вольную. Вова ответил, что необходимость в этом отпала, Анне ничего не угрожает. В: "Ты по-прежнему её любишь"? М: "Продай её мне"! Вова резко встал и смотрит в глаза Миши с вызовом. Варя даёт Ане деньги. - "Бежишь от себя"? А: "Нет, от унижения. Забуду Мишу, если не буду видеть его каждый день". Тут входит Поля с Шулером.
Екатерина: 54 серия Автор описания: Glikeria Исправник допрашивает Долгорукую в её камере, она хорошо изображает сумасшедшую. То тихая, то злая, то кидается на охранника с кулаками. Лиза собралась к маменьке, её брат и сестра орут на неё: "Оставь в покое прошлое". Все переругались. Вошёл Забалуев, когда они говорили про него "мерзкий, гадкий". Он с удовольствием повторил: "А вот и я - мерзкий и гадкий"! Забалуев ведёт себя нагло. Он соскучился по всем и собирается тут жить. Говорит, что если его выгонят, он приведёт исправника, и, по закону, жена его должна следовать за ним. Будет скандал. Андрей боится ещё одного скандала и оставляет Забалуева в доме. Тот просто лучится от удовольствия. Но Андрей обещает ему, что обратится к императору и тот ему поможет развести его с Лизой. Забалуев возмущён, что они венчаны перед Богом, но Андрей непреклонен. Лиза убегает тихо. Забалуев уходит на кухню. Входит Таня с постелью для Забалуева. Андрей кидается её целовать. На этом их застает ещё более довольный Забалуев. Сразу начинает шантажировать Андрея, что если тот напишет императору, Забалуев напишет его невесте. Андрей орёт на него. Лиза в тюрьме у мамы. Мама всё о том же. Лиза и так, и эдак пытается расспросить её про смерть отца. Ничего не выходит. Лиза в отчаянии. Показала маме икону из могилы. Маман разыграла радость: "Ой, это папина любимая, висела у него в кабинете. Где ты её взяла"? Лиза тут же дала ей портрет дамы. Долгорукая вцепилась в него и пристально смотрит. Ничего прочесть на лице её невозможно. Во дворце императрица говорит у себя с фрейлинами, затем уходят все, кроме Наташи. Врывается Саша и с разлёта начинает её целовать. Следом входит Николай. Сашу отчитал, а ей велел почаще журить сына за пылкий нрав. Ушёл. Наташа выговаривает недовольно Александру, что это он себе позволяет. Чтобы такого больше не было! Он притворно соглашается отказаться от задуманного вообще. Её такое не устраивает, потому что она не хочет снова разбираться с Николаем. Пришлось согласиться, но она просит Сашу поступать менее опрометчиво в следующий раз. Нарышкина отчаянно флиртует с Сашей и напрашивается на посещение им своей комнаты. Он холоден и непробиваем. Ушёл, вошёл император, слышал их разговор, и заявил, что она напрасно старается, его сердце занято. Она интересуется, кем. Он загадывает ей шараду, она легко разгадывает. Николай шутит, что её надо отправить работать в тайную полицию, смеётся и уходит. Она обижена. Наташа говорит с царицей, что любит Андрея. Та очень просит поберечь чувства Мари, быть очень осторожными и не попадаться той на глаза. У них довольно доверительная беседа, и расстаются они в дружеских чувствах. Перед уходом императрица отпускает, как всегда, колкое замечание в адрес вошедшей Екатерины Нарышкиной. Та остаётся с очень недовольным лицом, и что-то задумала. Сцена Вовы с Мишей лицом к лицу продолжается. Почти орут. Миша: "Продай её мне"! Вова: "Тебе! Чего ради? Теперь поместье моё снова и крепостные мои. Я со своими людьми сам как-нибудь разберусь". Миша орёт: "Послушайте, Корф"! В.: "Я не желаю ничего слушать! Анна останется при мне на своём прежнем положении, на котором была при моём отце"! Миша заявляет: "Давай начистоту - пришла пора объясниться"! Вова соглашается. Миша спрашивает, зачем ему нужна Анна, он что, заставит её выполнять работы по дому, потом петь и танцевать, а после развлекаться с ней станет? В. отрезает: "Тебя это не касается". М: "Я видел, как ты её целовал"! В. с усмешкой: "Это был братский поцелуй, мы вспоминали моего отца". М: "Да, братский, как же! Я свою сестру так никогда не целую"! В: "Ты же сам от Анны отказался"! Тут Миша начинает напирать, что Вовка всё для этого сделал, чтобы их развести. Для того и танец устроил, и не разбудил ночью караулить (сечёт парень!). Вовка отнекивается: "Да я о тебе заботился" (так несерьёзно отмахивается, лишь бы сказать что-то, похоже, его забавляет эта перепалка). А Миша напирает: "Ты не хотел, чтобы мы были вместе с Анной". Вовка говорит в запале: "Я могу делать с ней всё, что угодно, потому что..." Миша торжествующе обрывает его: "Потому что ты её любишь"!!! Выразительные глаза Вовы крупным планом. Рекламная пауза. Вова, отдышавшись: "И как это могло только прийти тебе в голову"?! М: "Ты её любишь уже давно, но боишься признаться себе"! Вова опять отмахивается. Миша продолжает ядовито: "Ты просто боишься её отпустить, потому что знаешь, что она предпочтёт любого другого, но только не тебя"! (Всё, Вовку завел! Ну и что же мы теперь от Вовы можем ожидать хорошего? Правильно...) В. вскочил, лица их совсем близко. Произносит с бравадой: "Пари желаете"?! М: "Ну, это может предложить только негодяй"! В., нисколько не злясь и не смущаясь, по-прежнему с бравадой: "Ну так негодяй обещает завоевать сердце Анны, и его, негодяя, не остановит в этом даже такой, как ты, благородный рыцарь"! Их лица совсем близко, они молча смотрят друг другу в глаза с вызовом (нет, успокойтесь, это пока не дуэль!) Аня в это время собирается в дорогу на кухне с Варварой. Приходит дурной Модестыч, знакомится с Анной и восторгается её красотой. Целует ручки. Поля в отрубе. Хотя она и думает ещё, что он придуривается. Модестыч, сморщившись, повторяет, что у него какое-то пошлое имя. Уходит. Варя объясняет удивлённой Ане, что метаморфозы с Модестычем произошли благодаря Сычихе. Аня скептически относится к способностям Сычихи и считает, что это Варина сковорода повлияла. Тут приходит Модестыч с документами и говорит, что Анна была продана господину Оболенскому и является его собственностью, но денег он не выплатил (1000 рублей). Анна говорит, что поедет сама в телеге, Модестыч собрался доставить её лично в карете к новому хозяину. Всячески перед Анной пресмыкается. Анна уходит складывать вещи, Поля пытается образумить Модестыча, но он объявляет, что за Анну уже уплатили, деньги переданы курьером через саму Анну. Поля пытается достучаться до Шулера, что это его денежками Анна расплатилась, но он и слышать ничего плохого об Анне не желает. Идёт в конюшню. Тогда Поля что-то задумала. (Шевченко сегодня тоже прекрасен) Миша, после паузы, с пафосом: "Анна никогда не полюбит тебя"! Корф, в том же тоне, с непомерной гордыней:" Ошибаешься! Через несколько дней Анна преданно и с любовью будет смотреть на меня"! Миша парирует не менее гордо: "Через пару дней мы с Анной уедем в Петербург вместе, а ты благословишь нашу любовь"! В., выкрикивая: "Идеалист"! М., также: "Фигляр"! (Поверьте, это они только красуются и петушатся, здесь вовсе не пахнет ненавистью. Мальчишки!) Вбегает Поля с криками, что Анна собралась бежать, и разрушила их потрясающе смешную словесную дуэль. (Оба артиста мне сегодня ну очень понравились! Красилову мои аплодисменты. Ну, а Страхову - они всегда, разумеется) Врывается Поля и кричит, что Анна убежать надумала! Оба срываются с места. Втроём прибегают на конюшню, где Анна и Модестыч (тот всё не может успокоиться по поводу своего имени, повторяя, какое оно мерзкое). Вова подходит к Анне с очень строгим лицом. Она смотрит на него. Он спрашивает сурово: "Далеко собрались"? Она ещё некоторое время молча смотрит на него и медленно отворачивается. Но при этом выглядит совершенно не расстроенной, лёгкая улыбка блуждает по её губам.
Екатерина: 55 серия Автор описания: Glikeria Андрей с Таней. Злится на Забалуева, говорит, что скоро того выгонит из дома. Таня предостерегает его, что Забалуев всё расскажет тогда про них. "Ну и что, я сам всё расскажу Наташе. Ей сначала будет больно, но потом она простит". И добавляет: "Надеюсь, что простит..." Таня безнадёжно: "Значит, Вы всё-таки хотите на ней жениться..." (Ну сколько можно: да, он хочет и будет хотеть, пора понять уже!!!). Андрей ей говорит, что у них нет будущего. Таня горько смеётся и плачет одновременно, и говорит, что тогда ни к чему огорчать невесту. Андрей зло бросает: "Просто нет уже сил терпеть шантаж мерзавца". Уходит. К Тане подкрадывается Забалуев и хватает за зад. Начинает клеиться. Она оттолкнуть боится, но возмущается. Тогда он шантажирует её тем, что выдаст их с Андреем. Она в ответ пугает его Андреем. Он отстал и задумался. Потом начал ей как-то проникновенно рассказывать о её ужасном будущем с Андреем (я прямо прониклась!). Как он будет отлучён от двора, их перестанут принимать, он начнёт пить. Таня: "Но мы любим друг друга". Забалуев, как старый мудрец, грустно: "Святая наивность! Если бы этого было достаточно! Он очень скоро возненавидит тебя за сломанную жизнь и разрушенную карьеру..." Таня с протестом: "Это неправда"! Он устало: "Правда. И её рассказать тебе должен был я - твой друг". Таня совершенно никакая, говорит, что не верит ему, и он ей не друг. Уходит. Забалуев прикрыл глаза и с состраданием на лице покачал головой (искренне?!!!) Она зарыдала за дверью. Долгорукая отпрянула от портрета. Портрет показали крупно. Лиза спросила: "Кто это"? Долгорукая шёпотом: "Это... Марфа". Далее опять следуют её сумасшедшие бредни про кукол, маленьких детей, колыбельную. Всё сыграно прекрасно, но нет нужды описывать. Такое смотреть надо. Потом Андрей пришёл к маме. Всё то же. Он страдает и обещает ей, что она скоро будет дома. Уходит. Она очень довольно улыбается. Лиза спросила Варю, кто на портрете. Варя узнала Марфу: её много лет назад старый барон купил у Долгорукого. Она раньше долго жила в Петербурге (верно, Анькина маманя!!!). Ещё Лиза показала Варе письмо и спросила, не видела ли та таких. Да, они приходили каждую неделю от отца Георгия. Лиза послала Никиту к Георгию. Его не было, мальчик рассказал Никите, как найти человека, которому письмо предназначалось. Лиза собралась отправиться туда с Никитой в карете. Посмотрела адрес и сказала: "Боже мой! Я, кажется, знаю это место"! Поля роется в вещах Анны. Модестыч видит и возмущён. Она тычет ему найденные деньги в нос и говорит, что они его. Он пытается вспомнить. Она начинает натравлять его на Анну. Но он пока не может вспомнить, хотя и силится. Таня говорит Андрею, что им не быть вместе, что Забалуев ей всё объяснил. Андрей называет его подлецом. Она говорит:" А что, если он не совсем подлец"? Она не хочет, чтобы он открыл всё Наташе. Вова Ане строго: "Далеко собрались"? Отправил Модестыча и Полю по делам. Остались втроём. Аня: "Для меня тоже будут распоряжения"? В: "Любопытно, куда вы едете"? А: "Я решила выполнить приказание барина (ах, как все крепостные девушки произносят слово "барин" по отношению к тем, кто их любит!). Вы мне сами говорили, что я должна поехать в Петербург". Тут Миша воспрял, забегал и радостно затараторил: "Да, я тоже это помню! И я поеду с Вами, Анна, буду Вас охранять в дороге". Вова пресёк эти речи с сарказмом: "Жаль огорчать дядю..." И решительно: "Но Анна никуда не поедет"! Аня смотрит на него вопросительно. Миша: "Анна должна быть свободна"! Вова (Постоянно сквозь его серьёзность пробивается ирония, и он как бы подсмеивается. А вообще - слушать надо. Передать тон и полутон я просто не в силах!!!!!): "Несомненно! Но в настоящее время она моя крепостная, и чуть не стала беглой". Анна: "Я не очень-то поверила в ваши объяснения. И Вы только что доказали, чего они стоят" (Я её не пойму. Вроде говорит серьёзные вещи, но так легко, как будто серьёзно к своим словам сама не относится). Вова: "Вы остаётесь здесь". Миша весь на нервах, с сарказмом: "Сомневаюсь, что так можно расположить к себе сердце женщины"! К Анне: "Я хотел выкупить Вас..." Анна оскорблённо перебивает: "Что?!!!! Вы хотели меня выкупить"????? Миша опешил, с обидой: "Да я хотел освободить Вас..." Анна возмущена: "Я думаю, Вы хотели выкупить меня, как вещь"! Миша чуть не подавился от её глупости: "Чушь"!!!! Анна гордо: "Чушь всё, что вы говорите, господа". Вышла. Пауза. Вовка смотрит исподлобья на Мишу и забавляется: "Михаил Александрович! У меня тоже появились некоторые сомнения..." Миша орёт: "Оставайтесь при них же"! Вова и Миша опять сошлись, как два петуха. Вова, подумав немного, многозначительно: "Хорошо! Я готов остаться в своих сомнениях и в своём доме..." Миша: "Что за намёки"?! В: "Это не намёки. Ты у меня что-то загостился". М. ошарашенно: "Ты гонишь меня"? В.: "Пора и честь знать". Теперь Мишу заносит. С издевкой: "Слово честь в твоих устах звучит как-то странно"! Вова очень нервно и резко: "Чего ты добиваешься? Хочешь драться"? Миша быстро: "Нет никакого желания. Ну, мне всё понятно, о чём ты думаешь: если я уеду, Анна меня забудет"?! Корф устало: "Хочу покоя в своём доме". Миша зло: "Когда прикажете убираться"? Вова в гневе: "Немедленно"! Быстро вышел. Миша нервно сложил руки на груди. Вова в кабинете. Входит Андрей. Начинает уговаривать пощадить больную мать. Вова сперва обрадовался, но при этих словах стал очень мрачным. Тяжело вздыхал, жалко ему было Андрея, но упорно стоял на своём: "Она преступница. Прости, но она убила моего отца". Андрей снова упрашивает. Вова: "Я не меняю своих решений". И тут Андрей заговорил: "Иногда ради святой любви мы совершаем поступки, за которые расплачиваться приходится другим. Все мы не без греха. И я, и ты, Владимир. (у Вовки меняется на глазах лицо, строгость тает, боль появляется, страдание, почти слёзы - о, это видеть надо!). Разве ты никогда не жалел о том, что совершил, ослеплённый страстью?! (При этих словах В. опустил голову, глаза просто больные!!!) Прости её, будь великодушным! (Как же Вова страдает, Боже мой! Убить Андрея за это!) Вова отошёл, повернулся спиной и шёпотом еле выдавил: "Я... напишу... прошение прокурору..." Оба молчат. А. делает нерешительный шаг к нему сзади, Вова неподвижно сидит за столом. А. очень проникновенно: "Упаси тебя Бог когда-нибудь оказаться на моём месте"! Уходит. У В. совершенно нет сил, он закрывает глаза. Долгорукую Андрей привёз домой. Она продолжает разыгрывать дурочку, то узнаёт людей, то нет. Очень убедительно. Забалуев в задумчивости. Анна с Варей. Она возмущена Мишей. "Для меня его больше не существует! Он купить меня хотел"! Варя: "Значит, любит"! Аня: "Нет! Он хотел мной воспользоваться"! Варя вспоминает поцелуй молодого барина со смешками: "Поцелуй тебе вовсе не в тягость"! Ана смущённо отмахивается. Варя: "Я считаю, мы должны использовать это"! Аня с интересом смотрит на неё. Аня пришла к Вове: "Можно"? Он, радостно и нежно: "Да, конечно, Анна! Как хорошо, что Вы зашли ко мне! Прошу, проходите! Я должен объясниться с Вами. Я решил не отправлять Вас в Петербург. На то есть свои причины. Как Вам это"? Аня легко перебивает: "Не надо это говорить. Я уже смирилась. Находиться рядом с Вами мне теперь не неприятно". Он удивлённо: "А я думал, что всё не так совсем..." Она: "Нет, наоборот..." Он с возросшим удивлением: "Что это значит"? Она (играет): "Значит, что я принадлежу Вам"! Он веселится (умница Корф, раскусил её сразу): "Глупая роль, которую Вы сами себе придумали..". Аня растеряна. Он, тепло: "Вы хорошая актриса, но на сцене, а не в жизни". Она совсем растеряна: "А разве Вы не этого хотели"? Он (Господи, как он смотрит на неё, умереть можно сразу!!! Эта смена эмоций, эти тонкие нюансы, то весёлый, то любящий, то страдающий, то нежный, то замкнутый. У меня эпитетов не хватает....) решительно: "Нет"! Она мучается, неуверенно: "Лжёте опять. Я совсем запуталась. Не понимаю, когда вы настоящий, когда нет... Когда Вам верить"? Он смотрит молча, долго, с великой любовью. Она: "Скажите, Вы мне друг или враг? Я боюсь Вас..." Он нежно: "А я Вас..." Она: "Ну почему Вы меня мучаете"? Он опять смотрит нежно и так выразительно. Анна прозревает наконец: "Боже мой!!! Вы... это делаете... потому что..." Он тут же замыкается и быстро бросает: "Идите"! Отвернулся от неё. Она поражена: "...любите меня"!!! Он опять резко (а глаза уже страдают): "Кажется, я просил Вас уйти"! Она продолжает: "Это правда..." Он: "Тогда придётся уйти мне"! Быстро уходит. Анна в шоке. Счастливо улыбается.
Екатерина: 56 серия Автор описания: Glikeria Наташа встретилась с Жуковским и Сашей. Саша отчаянно флиртует, а Наташа смущается. Она убегает, Жуковский сразу же распознал обман, Саша признался ему, по какой причине они разыгрывают комедию. Жуковский сомневается, что государь им поверил. Мари выясняет у фрейлин, что лучше подарить Саше к свадьбе. Наташа подаёт идею подарить братИну - золотую чашу с надписью. Вошла царица и поинтересовалась, чем они занимаются. Мари сказала, что ей советовали подарить. Царица одобрила выбор Наташи, что эта чаша - символ примирения. Нарышкина съязвила при всех, что Наташа хорошо знает вкусы наследника. Саша на приёме, там много дам, Наташа, отец. Николай замечает, что Наташа не обращает на Сашу внимания и иронизирует, не спектакль ли они тут разыгрывают неизвестно для чего. Саша обеспокоен, пытается его убедить, затем подходит к Натали и приглашает её после церемонии к себе тренироваться во флирте. Саша и Наташа тренируются ронять книгу и одновременно её поднимать. Он рассказывает ей об искусстве флирта на людях. Ей, похоже, нравится. Он берёт её под ручку, близко наклоняется. В открытую дверь их видит Нарышкина. На кухню пришёл Вова. Стал интересоваться у Вари и Поли, что с Модестычем. Варя говорит, как было: дала по голове сковородой, потом Сычиха его так "вылечила". Поля тоже подтверждает, что тот болен и потерял память. Вова не верит им, что Модестыч не придуривается, решил выяснить сам. Модестыч входит в кабинет Корфа (по вызову), там никого нет. Модестыч играет в жмурки с якобы спрятавшимся Вовой, потом видит открытый сейф с драгоценностями. Рассматривает их и закрывает сейф. Сзади стоит Вова. Вова проверил, ничего не украдено. Он в недоумении - не того ожидал. Говорит: "Что за фокусы"? Модестыч начинает показывать ему фокусы с деньгами. Вова окончательно растерян и приказывает ему уйти. Модестыч пытается отдать ему свои деньги за искупление своей вины и рассказывает, что Полина ему говорила, что он украл из этого сейфа для Долгорукой ценную бумагу. Вова его прогоняет. Возмущается: "Это не дом, а балаган какой-то"! Аня в столовой, берёт со стола единственную розу, которую кто-то положил возле тарелки, улыбается мечтательно и нюхает её. Сзади появляется Миша. Аня сразу же розу бросает обратно на стол. Миша говорит очень проникновенно:" Красота розы не сравнится с вашей". Анна: "Это не подходящий комплимент для крепостной..." М: "Вы для меня вовсе не крепостная, а самая благородная девушка в мире". Аня возмущённо: "Но Вы же хотели меня купить, как товар"! Он протестует. Говорит про розу: "Её мог сюда принести Корф". Аня (ОЧЕНЬ разочарованно): "Корф? Значит, это не Вы"? Расстроилась. М. с надеждой: "А Вы думали, что это я"? Аня с потухшими глазами: "Ничего я не думала..." Миша горько: "Тогда извините, что сюда пришёл я, а не Корф". Аня смотрит на него грустно. М: "Ну, не буду Вам больше докучать, уеду в поместье Долгоруких". Она решила разобраться: "Вы хотели меня выкупить, но я не знаю, почему". Он, с нежностью: "Я хотел просто сделать вас свободной, но Вы поняли меня превратно". Она, в раскаянии: "Простите, простите меня! Я погорячилась". Он говорит, что они оба погорячились. И тут (о, этот коварный и нехороший Миша!) быстро добавляет с обидой и как-то мстительно: "Всему виной наш дорогой барон. У него нет мужества признаться Вам..." Она перебивает: "Я не хочу ничего слышать". Но Мишу понесло: "Он любит Вас"! Она, очень серьёзно и настойчиво: "Я не хочу говорить о нём". Миша не слушает: "Прошу Вас, не давайте ему надежду, а то он Вас не освободит"! А. с болью: "Вы меня отвергли, когда я в вас так нуждалась"! М. с тихой печалью: "Неужели Вы не можете простить мне мою ошибку"? Она говорит, что ей было так плохо тогда, и она не может этого забыть. Он, горячо: "Я заслужу Ваше доверие, скажите только одно слово..." Она, устало и безжизненно: "Не надо, Миша..." Миша: "Прощайте! Эта роза..." Аня, воспрянув, с надеждой: "Так эта роза от Вас"?! Он смотрит на неё, на мгновение в его глазах что-то мелькает, но тут же исчезает. Он уходит, не обернувшись... В столовую входит Вова, радостно здоровается с Анной. Она: "Доброе утро, барин". Он предлагает ей отобедать, она подчёркнуто благодарит и отказывается, мол, ей место на кухне обедать, с дворовыми. Тогда он просит её уделить ему ещё пару минут. Она соглашается. В. шутливо: "Вы по-прежнему меня боитесь, Анна? Что возьму, схвачу Вас и силой утащу к себе"? Она: "Это смешно". Вова: "Поверьте мне, я не чудовище. Но я понимаю Вас. Можно задать вопрос"? Она соглашается. В: "Интересно, есть ли у меня надежда, что когда-нибудь вы сможете ответить на мои чувства"? Аня медленно: "Я не могу дать Вам ложных обещаний..." В: "Можно ещё один вопрос: Если бы я с самого начала играл в открытую, могло ли быть всё иначе"? Анна, задумчиво: "Возможно...." Вова, с воодушевлением, делая шаг к ней: "Так давайте забудем всё и начнём сначала..." (вот дурачок-то!). Анна, очень грустно: "Невозможно забыть то, что произошло". Вова улыбается (старается бодриться) со своим сарказмом (прикрывает свою раненую душу): "Спасибо за честность! Теперь я не буду мучить себя несбыточными мечтами". Ушёл. Анна подумала, невесело усмехнулась и тяжело вздохнула (тяжко пришлось бедной девушке - отражать двух мужиков подряд). Забалуеву шьют костюм, он доволен, хозяева заплатят. Входит злой Андрей, вышвыривает портного и начинает угрожать Забалуеву. Тот скабрезничает по поводу Тани. Андрей орёт на него. Пугает его тюрьмой за долги. Забалуев намекает, что они ещё могут быть быть полезными друг другу. Андрей орёт: "Пошёл вон"! Забалуев выходит, но подсматривает, как пришла Таня, начала жалеть Андрея и они прикоснулись друг к другу, он её тоже утешает, вытирает слезу. Забалуев в восторге. Миша приехал к Долгоруким. Забалуев требует от него извинений за ложное обвинение. Миша в ответ обвиняет его в хищениях из государственной казны в уезде. И обещает, что Забалуев будет наказан как вор. Забалуев радостно ведёт его к двери в гостиную и открывает. Миша видит утешение Андрея. Миша замер, лицо стало жёстким. Андрей сказал, что вынимал ресничку из Таниного глаза. Посылает Таню проводить Мишу в его комнату. Там Миша очень холодно расспрашивает Таню, со всеми ли барин такой добрый, или с ней только. Она отговаривается и убегает. Забалуев в это время издевается над Андреем, напоминает, что предлагал им быть полезными друг другу. Говорит радостно, что теперь им надо быть осторожнее в присутствии Миши. И смакует: "Как же вас зацепило всё-таки, не оторвать"! Вова на конюшне, жуёт соломинку. Мяукает котенок. Дальше такая трогательная сцена, я умилилась аж! Вова берёт его на руки, повторяя совершенно невоспроизводимым тут тоном, совсем не Корфовским, нежным, мягким, трогательным: "Ты мой хороший, ты мой маленький котик! Ты мой серенький, ты мой беленький, мой мальчик"! Целует котёнка. В это время вошла Анна, он её не видит, а она всё слышит. Подбежала радостная: "Ой какой хорошенький котёнок! Что Вы с ним собираетесь делать"? Вовка, разухабисто, в своей манере: "Утопить"! Она купилась: "Как"?! Он опять, ну очень серьёзно: "Назову Карлом Модестычем и утоплю". Анна звонко хохочет: "Я не верю, у Вас доброе сердце"! Он: "Так Вы выступаете в роли моего адвоката? Неужели разглядели за моей обычной маской доброе сердце"? Она: "Я всегда знала, что оно у вас доброе". Вспоминает радостно, как он помогал ей таскать сливки у Вари для другого котёнка. Он тоже вспоминает, они оба радостно смеются. Она, просяще: "Вы можете мне его подарить"? Он: "Берите". Отдаёт. Она тискает котёнка, он притрагивается к её волосам. Она вскидывает на него глаза вопросительно. Он достаёт соломинку из её волос и показывает ей. Она, тихо: "Спасибо, Владимир Иванович..." Таня пришла к Андрею и сказала, что Миша их подозревает. Она просит её продать кому-нибудь и больше не мучить. Он отказывается, хочет сам пока переехать от неё подальше, в охотничий домик. Она предлагает помочь ему сложить вещи. Он дико орёт на неё: "Не надо! Твоя помощь всегда заканчивается одним! А я хочу жить своей жизнью"! И выметается.
Екатерина: 57 серия Автор описания: Glikeria Саша продолжает урок для Натали. Они сблизились, дышат учащённо, он хочет её поцеловать, она уже почти сама потянулась, помедлила и отпрянула. Он в волнении, она тоже. Он прерывистым голосом говорит, что из неё бы получилась гениальная актриса. Она уверяет, что не умеет притворяться. Он с надеждой спрашивает, не по-настоящему ли она это. Она отвечает, что почти, потому что представляла себе Андрея. Но это выглядело неубедительно. Мари готовится к выходу в свет в качестве невесты Саши. С ней Нарышкина. Она пытается рассказать Мари сплетни, но та обрывает её гневно. Она не хочет ничего слышать, даже не зная, о чём (или уже догадывается?) Николай с Александром разговаривают. Входит Наташа и начинает играть свою роль. Вроде бы император поверил, оставил их. Саша вздохнул с облегчением: вроде получилось. Мари примеряет платье, возле неё крутится Нарышкина. Она упорно зовёт Мари показать платье Саше, причём немедленно. Мари уже собралась, но входит царица и не одобряет эту идею. Они садятся вдвоём и увлекаются разговором о молодости и неопытности императрицы. Болтают как близкие подружки. Андрей опять притащился к Тане. Заныл, мол, милая Таня, пойми меня, Миша бы догадался, и у меня бы неприятности были... Она давай его отговаривать ехать, но он непреклонен. Тогда Таня надрывно стала его спрашивать, что же ей делать теперь, и в разлуке не может, и рядом тоже. Она обещает, что если он не уедет, они будут осторожны. Он не согласен, потому что им придётся расстаться всё равно, лучше раньше это сделать. Ну, и как обычно, результат: Танюха голая в постели, прикрывается одеялом, а Андрюша застёгивает последнюю пуговицу мундира. Она умоляет его взять её с собой, а он, уходя, бросает ей, что это невозможно. Показывают женскую руку, которая держит портрет цесаревича. Затем лицо Ольги Калиновской в обрамлении чёрных волос. Позже Андрюша в верхней одежде прощается с Соней. Соня говорит, что к ним приезжает погостить от кузины маман какая-то дама, что очень некстати. Таня приходит и узнаёт, что Андрей Петрович её обманул, и едет не в охотничий домик, а в Петербург. Он оправдывается тем, что едет подавать прошение о расторжение брака Лизы и Забалуева. Она истерично начинает спрашивать его про невесту, ничего не подозревающая Соня радостно отвечает, что, конечно, он будет рад увидеть Натали. Таня раскатисто хохочет (это вошло у неё в привычку....) Наташа хочет уйти, Сашу уже понесло. Он страстен и хочет от неё более бурного проявления. Она смущена и собралась уйти, но слышит за дверью голос Николая, быстро подскакивает к Саше и возвращает ему долгий и страстный поцелуй. В это время входит Андрей, любуется некоторое время на это (они не видят его), затем отходит за дверь и останавливается там. Никита с Лизой приехали во второе поместье Долгоруких. Видно, что там живут. Лиза стучит, ей открывает женщина с портрета. Лиза хочет поговорить с ней об отце, а та неприветливо говорит, что не знала его, что у них оспа и ей надо уезжать. Лиза показывает ей портрет, но она отрицает своё явное сходство. Закрывает дверь, и Лиза слышит, что та кому-то говорит, что это просто нищие приходили за деньгами. Лиза говорит Никите, что всё равно проникнет в дом и расспросит женщину, она знает, как туда войти. Входит, видит затемнённую комнату и какого-то мужчину в халате в кресле. Он говорит: "Здравствуй, Лиза"! Глаза её расширяются, она кидается к шторам, раздвигает их и радостно вскрикивает: "Отец"! Долгорукая играет в куколки. Приходит хитрый Забалуев и начинает к ней подкатывать, не слабо, мол, Вам, дорогая княгиня, выплатить годовой налог за землю за прошедший год? Ваш муж позабыл это сделать. Она косит под дурочку и соглашается. Соня помешала, но Забалуев хочет улизнуть. Княгиня его останавливает. Соня уходит, Забалуев под надуманным предлогом за ней. Позже возвращается. Княгиня показывает Забалуеву расходную книгу, которую взяла в кабинете, и говорит, что там всё уплачено. Забалуев очень сильно разочарован. Кажется, у него появляются некоторые сомнения в её ненормальности. Хотя она и ведёт себя с этой точки зрения безупречно. (Сцена их разыграна бесподобно, как всегда) К Долгоруким входит дама в густой вуали. Представляют: Елена Дмитриевна Болотова. Поднимает вуаль. Под ней лицо Ольги Калиновской с чёрными волосами. Корф с Анной по-прежнему в конюшне. Он, вынимая соломинку из её волос, многозначительно: "Как видишь, это не роза... Просто... соломинка". Мишаня вновь на пороге наблюдает (о, Боже, когда же это кончится?!!!). Анна увидела, перестала улыбаться. Отвернулась. Мишаня угрюмо: "Сейчас уйду, я забыл тут уздечку". Аня сразу заметалась: "Миша! Посмотрите, какого котёнка мне подарил Владимир"! М., ещё более угрюмо: "Извините, что помешал". Аня: "Мне надо покормить котёнка". Уходит. И опять начинается!!!! Миша, с сарказмом: "Поздравляю, она вот-вот уступит этому натиску! Котик - очень дорогой подарок"! Вова, тоном не хуже: "Да уж, это не роза..." Миша, обиженно: "Я не уникален в своих чувствах"! Вова парирует: "А я не требую ничего взамен"! Миша: "Разве? Ты пытаешься загладить свою вину. Думаешь, что, подарив котика, заставишь забыть, как ты унижал её"? Вова: "Сначала тебя раздражало моё равнодушие к Анне, потом возмущала жестокость, а теперь бесит то, что я о ней забочусь"? Миша, надменно: "Представляю, сколько зла ты ей ещё причинишь"! В это время Аня и Варя кормят котёнка на кухне. Варя смеётся и подзуживает Анну. Анна изрекает: "Даже плохие люди меняются..." Говорит, что Вова совсем изменился, другим стал. И он помнит котёнка из её детства (тут начинается глюк какой-то, потому что Варя удивляется, откуда он знает про котёнка, он тогда был на Кавказе - а как же прошлая серия, где он воровал у Вари сливки для котёнка?!!!! Аня отвечает, что ему писал отец о котёнке.) Аня опять тупит. Оказывается, она ещё не знает, что Вова её любит (я валяюсь!!!!). Она говорит, что он раньше смотрел на неё, как на пустое место. А теперь его мучает совесть. Варя ей намекает: "А в совести ли дело? А как ты сама относишься к нему"? Аня: "Как к барину, с почтением". Тогда Варя пристаёт: "Расскажи, что чувствовала при поцелуе". Анна смущается. А Поля слушает в дверях всё это с большим интересом. Анна выдаёт: "Я как-то не задумывалась..." Потом: "Поцелуй был мне не противен... Но почему он меня так ненавидел"?! Варя: "Любовь не хотел свою выказывать". Аня недоуменно отмахивается: "Какую любовь?! Если бы любил, давно бы вольную дал". Варя мудро смеётся: "Много ты понимаешь! Молодая ещё! А, может, даст, когда ты ему в ответ любовь выкажешь..." Поля не выдерживает, влетает: "Вот у вас тут что творится"!!!! Варя убегает по делу. Анька с Полькой начали препираться, оскорблять друг друга. Ну страшно смешно! Полька справедливо обижена: "Ты сразу за двумя гоняешься? Не много ли тебе одной? Губа-то не треснет? Ей и князя, и барона подавай! За двумя зайцами погонишься... Хочешь деньги с обоих получить"? Анька её обвиняет, что она у неё деньги сперла, подарок. Та: "За постель расплатились"? Анна взяла скалку, Полька яйцо. И началась весёлая потасовка! Анька поцарапала Польке лицо, а та расквасила ей нос до крови. Полька за свою красоту рассвирепела и швырнула Аню на печку, а там огонь открытый... В это время... Миша: "Ты надеешься на что? Ты сам забудешь, а она не забудет, как ты её унизил". Вова мрачно: "Я всё помню. Мне нечем гордиться. Но я бы никогда не отказался от Анны из-за того, что она крепостная"! Миша: "Я отказался не из-за этого, а оттого, что она мне лгала. Ты ей вольную дать боишься, потому что она сразу уедет". Вова: "Ты ведь никогда не сможешь забыть о её происхождении"! М: "Зачем она тебе? Поиграешь и бросишь". Вова, с такой силой и всепоглощающей любовью: "Никогда! И мне безразлично мнение света"! Миша, издеваясь: "Конечно. Ты её хозяин, ты ей можешь приказать". Вова, с горящими глазами: "Она будет счастлива! Она станет моей женой"! (тут всё!!!! я поверила, что это будет, на 100%!!!!) Миша, скрипя зубами: "Только через мой труп"! Корф медленно, с расстановкой: "Как Вам ...будет угодно". М: "Так ты вызываешь меня"? В: "А что, князь считает ниже своего достоинства драться из-за крепостной"? М: "Ты же знаешь, что дело не в этом..." Вова, уже решительно: "Ты прав, у нас уже нет выбора. Ты же не оставишь меня в покое" (!!!!!!!!!) В. с некоторым трудом: "Не скажу, что мне это по душе..." Миша: "Но нечего делать... Хотя и мне тоже жаль... Завтра у Вас будет мой секундант". В. отрывисто: "Отлично, жду с нетерпением"!
Екатерина: 58 серия Автор описания: Glikeria Вова договорил с Мишей в конюшне. Под конец он предупредил, что Анна не должна знать о дуэли. Миша согласился и ушёл. Полька вытащила Анну из печки, Анна её поблагодарила за спасение. Поля как-то о-о-чень странно посмотрела: то ли с недоумением, то ли с разочарованием, то ли с сожалением. В общем, осталась разочарованной результатом своих действий. Ольга Калиновская разговаривала с Таней и Соней. Таня вышла за чаем и столкнулась с Мишей. Она случайно назвала Андрея по имени, запнулась и исправилась на "барин". Мишино лицо опять потемнело, и он, чеканя слова, начал говорить про то, как радостно Андрей встретится с его сестрой в Петербурге. Тане хватило самообладания не показать ничем свою заинтересованность, она убежала, а Миша так и остался с тяжёлым подозрительным взглядом. Миша вошёл в гостиную и увидел Калиновскую. Он её узнал и даже назвал по имени. Но она сказала, что он обознался. Соня подтвердила, что госпожа приехала на богомолье, потеряв мужа. Она добавила, что совершает паломничество, чтобы рассеять печаль. Он стал спорить, что она очень похожа на Ольгу, Ольга с очень спокойной улыбкой попросила его познакомить её с этой особой. Миша очень жёстко сказал, что это невозможно, потому что Калиновская вышла замуж и навсегда покинула Россию. Ольга сослалась на усталость и вышла. Соня пожалела её, как ужасно потерять свою любовь. На что Миша совсем мрачно изрёк: "Иногда приходится умирать, чтобы доказать свою любовь..." Лиза говорит с отцом. Сперва радуется, потом начинает обвинять. Он говорит, что писал им всё время письма и пересылал тайком от их матери, а Лиза отвечает, что они ничего не получили вообще. Отец рассказал ей, что он любил Машу. Но с годами её стали интересовать всё больше только деньги. Ему стало с ней холодно. Он встретил Марфу, которая отдала ему всё тепло и всю любовь. "Я хотел хоть капельку счастья". Лиза, очень холодно: "Твоё счастье залито нашими слезами". Отец: "Я не хотел разрушать семью. Но Маша узнала о нас и задумала что-то страшное против Марфы. Я решил её спасти, умолял её уехать от нас и спрятаться (далее показали все воспоминания). Она согласилась, мы уже прощались возле лошадей, но пришла Маша. Я ей сказал: Я сейчас всё объясню: Марфа уезжает навсегда. Но княгиня подняла пистолет и прицелилась. Я закрыл собой Марфу, и она попала в меня". Лиза и папа продолжают объясняться, Лиза на папу очень яростно нападает с обвинениями и плачет, он защищается. Марфа пытается тоже его защитить. Что она спасала его от гнева жены. А Лиза винит его в том, что они все страдали и мучились без него, когда он был совсем рядом. И когда был ей так нужен. Он говорит, что писал ей, она обвиняет его во лжи. Они рассказывают, что княгиня считала его мёртвым, убежала, оставив на снегу, к отцу Георгию на исповедь, хотя это было не похоже на исповедь, она обвиняла и повторяла, что убила бы снова и снова. Но тайну исповеди тот выдать не мог и обвинить её тоже. Он пришёл к князю и обнаружил, что тот ещё жив. Марфа решила переправить его в безопасное место, сперва к Сычихе, та научила его выхаживать, потом они переехали сюда. Отец повинился, но Лиза ничего слышать не хочет. Она плачет и обвиняет отца, что он бросил детей. Хочет уйти, он пытается за ней встать, но она видит, что он инвалид и останавливается. Просит у него прощения. Марфа просит Лизу не говорить матери, что отец жив, потому что она сделает что-нибудь ужасное. Лиза на прощание кидает отцу, что он ничего теперь не исправит, что он клялся матери у алтаря. "И теперь ты мёртв для меня"! Уходит. Марфа устраивает неприятную истерику и кричит, что она всё делала, чтобы спасти князя и их любовь, что прятала его ото всех. Он понимает, что все его письма она уничтожила. Кричит на неё, что она лгала ему, он учился ходить, чтобы добраться скорее до своих детей, и вымолить у них прощение. И она его не остановит! Она рыдает: "Останься"! Он: "Я потерял своих детей из-за тебя, и ты не сможешь мне их заменить"! Повторяют поцелуй Саши и Натали. Андрей стоит за дверью, к нему подходит радостная Мари, она говорит, что Наташа так его ждала, и надо спросить у Саши, где она. Андрей пытается увести Мари от злополучной двери. Они уходят в комнату Натали ждать её там. Саша доцеловал Нату, ему необыкновенно понравилось, и он высказался довольно, что мечтает о том, чтобы отец постоянно не выходил из его апартаментов. Наташа восприняла это как шутку, и продолжила её тем, что предложила вообще отменить обе помолвки и продолжать эти поцелуйчики. Мари хвалит Наташу. Андрей всячески ей подыгрывает. Она видит его состояние и спрашивает, что случилось. Он говорит, что мать очень больна и он приехал сообщить Наташе, а также отложить свадьбу. Мари прощается и просит не огорчать Наташу. Он остаётся один, видит Наташин веер, вспоминает сцену с Александром, где тот спрашивал его с интересом, всё ли между ними нормально. Андрей тогда ответил, что они помирились и всё у них хорошо. Андрей в гневе ломает Наташин веер. Вбегает Наташа, она очень обрадовалась Андрею, начинает с ним шутить. Он сдержан, если не холоден, и отвечает ей подчёркнуто вежливо. Она ничего не понимает. Пытается заговорить о приготовлении к свадьбе, он отвечает, что не сейчас, мне пора, прошу прощения. Собираясь уйти, останавливается и многозначительно спрашивает: "Вы счастливы, Натали"? Она с жаром: "Да, наверное! Очень"! Он смотрит на неё так выразительно, кланяется и уходит. Натали жалуется Саше, что Андрей говорил с ней странно холодно. Она расстроена. Его как подменили. Боится, что он узнал что-то. Саша хочет рассказать Андрею об их заговоре, но Натали возражает. Катька рассказывает Мари о том, что все знают, что Саша с Натали любовники. Лицо Мари не очень-то радостное. Калиновская вспоминает свою любовь с Сашей и пишет в дневнике, что последнее время живёт только мыслями о встрече с единственной любовью всей своей жизни. Вовка целится в библиотеке из пистолета в своё отражение в часах. Настроение у него не лучшее. Вспоминает, как на дуэли попытался выстрелить себе в висок. Кладёт пистолет в ящик на столе. В этот момент в библиотеку радостно врывается Анна. Вовка от неожиданности орёт: "Что Вам Угодно?!!! Вас учили стучать"?!!! Анна опешила: "Но это же библиотека..." Как-то съёжилась и повернулась уходить, мол, не буду Вам мешать... Он сразу сбавил тон и заговорил очень серьёзно: "Анна, прошу Вас, останьтесь. Мне нужно сообщить Вам очень, очень важную вещь". Анна остановилась в полуобороте. Аня: "А что случилось"? Вова: "Анна, скажите мне, Вы любите Михаила"? Она не слишком расположена ответить: "Это касается нас двоих..." И тут Вовку прорвало: "Зачем Вы его мучаете, то притягиваете, то отталкиваете, то смотрите влюблённо, то холодно"?! Анна: "Но моё положение не позволяет его любить". В: "Тогда скажите ему это"! А: "Я не смогу сказать Мише, что не люблю его, я уже Вам говорила это как-то. Да и зачем вы всё время подталкиваете меня к этому, хотите расчистить себе дорогу"? В. протестуя: "Мне не нужно счастье, добытое таким способом! Скажите, а Вы сама верите, что хотите быть с ним"? А: "К чему Вы это"? В: "Вы согласны быть с ним теперь, когда он знает, что Вы крепостная, согласны быть возлюбленной, которую ото всех скрывают, любовью, которая принесёт только горе и страдания вам обоим"? (Пока Вова говорил, лицо Анны менялось, она становилась всё более несчастной, и потом совсем окаменело). А. решительно и печально: "Да, Вы правы. Я крепостная, а он князь. Он достоин самых родовитых девушек Петербурга. Я пойду к нему сейчас и скажу, что между нами всё кончено". Анна вышла. Вовка с облегчением швырнул коробку с пистолетами в ящик стола. Модестыч кормит Аниного котёнка на конюшне. Входит Поля. Пытается очернить Анну, но Модестыч к ней неровно дышит теперь. Поля садится ему на колени и намекает на их отношения, Модестыч настойчиво её сгоняет и мечтает, чтобы Анна у него посидела. Полька послала всех мужиков с их Анной. К Вове вошла Поля и начала напоминать, как им было хорошо вместе. Вова иронично на неё смотрит: "Разве"? Она пытается погладить его по головке, напоминает, как он её страстно притянул тогда. Он: "Спасибо! Но мне действительно ничего не надо, в доме полно других дел". Назидательно: "Служанка должна испытывать к хозяину уважение, а не страсть. И я сам волен разбираться со своими печалями и радостям"и. Она, обиженно: "Это опять из-за Анны"?! Вова разворачивается к ней и жёстко: "Я не желаю слышать это имя из твоих уст! Иди вымой полы". Полька вышла, настроение на нуле. Думает. "Я идиотка! Могла бы сегодня избавиться от Анны раз и навсегда"! Потом радостная мысль посетила её: "Ничего! Я стала умнее сегодня! Я знаю, что делать..." Модестыч на конюшне, туда пришла Анна и говорит, что ей надо срочно к Долгоруким повидать одного человека. Он ушёл заложить коляску. Она заигралась с котёнком. А в это время Полька тихо подпалила сено, вышла, задвинула засов снаружи и навесила большой амбарный замок. Из-под двери повалил дым...
Екатерина: 59 серия Автор описания: Glikeria Аня в сарае, лошади ржут (ура, услышали ржание, но лошадей не увидели), Аня кидается на дверь и жутко кашляет от дыма. Тщетно. Вова опять перебирает пистолеты. Появляется папа. Папа: "Опять к дуэли готовишься? Ты неисправим! Снова прячешь за гневом свои истинные чувства..." Вова мрачно: "Но я не вижу другого способа разрешения спора с Репниным! Наши отношения зашли в тупик". Папа начинает говорить про Мишу. Вова недовольно: "Сколько можно защищать Михаила"? Папа: "Миша сильный человек, и не нуждается в моей защите. Долго ты будешь заставлять Анну страдать? Ты как мальчишка"! Вова возмущённо: "Но ты сам говорил, что за любовь стоит бороться"! Папа (очень мудро, прямо с форума списано): "Убийство друга - не та цена, которую можно заплатить за любовь женщины..." Вова запальчиво: "Почему убийство"? Папа пригвоздил: "Но ты ведь убеждён, что Михаил погибнет"! (Вот он какой противный, этот Вова!) Вова: "Я не хочу смерти Миши! Надеюсь, что вообще не придётся стреляться. Если бы Анна убедила его, что не любит, дуэль бы потеряла всякий смысл для Михаила" (моя версия, чего он добивался, подтвердилась). Папа: "А поверит ли он ей? Она не сможет его убедить в том, что не любит его". Вова: "Но она хорошая актриса..." Папа: "О, нет! Она играет на сцене, а не в жизни. И она никогда не полюбит убийцу, того, кто отнял у неё надежду на счастье..." Вова обречённо: "Значит, и у меня никакой надежды на счастье нет? Репнин, и живой, и мёртвый, всегда будет на моём пути". Папа: "Нет, почему же? Она может понять, если ты отменишь дуэль. Истинная любовь не требует насилия". Тут Вовку понесло: "Вы всегда даёте мне только плохие советы! С каждым разом, когда я им следую, моё положение ухудшается". И твёрдо, почти криком: "Я буду драться! И пусть произойдёт то, что должно". Оглянулся, отца нет. Вошёл Григорий: "Вы звали, барин"? Вова опомнился: "Звал. Поди, подготовь пистолеты". Григорий удивился, что окно распахнуто (папаня, небось, выходя, не прикрыл). Поинтересовался, поупражняться ли решил барин, и приготовить ли мишени. Вова сказал: "Мишени я подготовлю сам... А поупражняться придётся..." Миша идёт с седлом (блин, Миша там опять как дома). Поля его останавливает и начинает всячески задерживать: плетёт что-то про его обещание сделать её актрисой, если она задержит Модестыча, а она это выполнила. И все-то её обманывают, а у неё призвание... Он порывается идти к конюшне, а она снова и снова пристаёт. Он психует. И тут чувствует дым. Отталкивает её и бежит к конюшне. Поля очень разочарована... Мари не верит Катьке. Говорит о том, что Натали очень дружит с Сашей, и порой дружба гораздо важнее любви. Катька извиняется, Мари очень неприветливо просит её не разносить больше такие слухи. Катька уходит, принцессе неспокойно. Натали обиделась на Андрея за его холодность, она уверена, что не давала ему повода так к ней относиться. Саша успокаивает её. Она злится и даже думает, не расторгнуть ли совсем помолвку, если Андрей к ней теперь всегда так станет относится. Она сомневается в его чувствах. И спрашивает совета у Алекса. Благородному Саше очень трудно, но он уговаривает её помириться. (Дима играет бесподобно! Эта любовь во взгляде, еле сдерживаемые чувства, сперва надежда, что Натали откажется от Андрея, потом понимание, что она его любит. Страсть, и при этом огромное уважение к Натали, делающее невозможными с его стороны попытки с ней сблизиться. Шедевр! Тонкая игра!). Он пытается отшутиться, она настаивает, выходить ли ей замуж. Он говорит, что у Андрея могут быть причины так себя вести, неприятности, что она его любит, иначе бы не беспокоилась так. Хочет, чтобы она была счастлива (но как ему горько при этом!). Она ему очень признательна, и называет единственным своим другом, который готов помочь. Прижалась к его плечу, и тут вошёл Николай. Николай выгнал Натали и отчитал Сашу, как мальчишку. Он считает, что тот чрезмерно увлёкся Натали, а ему скоро жениться. Говорит о недопустимости повторения истории с Калиновской. И добавляет, что Натали скоро выйдет замуж. Саша вызывающе возражает: "А Вы уверены?! А вдруг она передумала"? Николай говорит, что у Наташи корыстные интересы, может, хочет восстановить брата в звании. Саша возмущён: "Князь не стал бы прятаться за спиной сестры". Николай настойчиво просит заняться принцессой. Алекс обвиняет его в том, что он не утратил интереса к Натали. Николай не отрицает, но говорит, что, в отличие от сына, не станет в неё влюбляться. Натали поёт очень красивый романс у камина при свечах, сама аккомпанируя на гитаре. Её слушают Мари и царица. Она обрывает пение. Её обе очень хвалят. Начинают пить чай. Мари с весёлым смехом говорит: "Натали, я знаю Вашу тайну: вы любовница наследника престола". Рука с чашкой задрожала. Молчание. Мари: "Почему Вы так разволновались? Мне это передала Нарышкина. Какие глупые слухи"! Царица попыталась загладить ситуацию, Наташа не смогла вымолвить ни слова. Мари ушла на урок. Царица разгневалась. Натали пыталась вяло оправдаться. Но та приказала: "Вы должны мне пообещать только одно: и близко больше не подойдёте к моему сыну"! Анна бьётся, задыхается. Миша подбегает к двери, там уже Вовка. Вместе они сбивают замок. Внутри лежит без сознания Анна. Корф орёт: "На воздух её"! Миша хватает её на руки и выносит. Вовка выводит лошадь (Ура! Единственная лошадь отыскалась! А Вовке она дороже Ани). Миша потащил Анну в дом, а Вовка с людьми остался тушить пожар. Миша положил Анну на диванчик. Тут последовала сильная сцена. Он кричал, умолял, сходил с ума. Она казалась мёртвой, не дышала. Он начал целовать её, страстно-страстно. И она очнулась, закашлялась. Он ещё более обезумел от радости. Так трогательно причитал над ней, что почти слезу у меня выбил. Она тихо: "Миша, Миша"! Ну, и он стал её целовать. И тут ворвался Вовка с криком: "Анна"! Увидел. Замер на пороге. Миша оторвался. Все молчат. Помешкав немного, Вова, уже тихо: "На конюшне огонь перекинулся на столовую, я тушил вместе с людьми, но теперь всё хорошо..." Повернулся уходить. Анна слабым голосом: "Владимир, я хотела спросить, как там... Как лошади..." Он: "Всё хорошо..." Ушёл и закрыл за собой дверь. Миша иронично: "Наши объятия не пришлись ему по душе..." Анна: "Вы мне просто помогли, но Владимир опять всё истолковал по-своему..." И начала ему говорить, что у них нет будущего. Миша опять перебивает, говорит, что хочет исправить свою ошибку, что клянёт себя. Просит дать ему возможность искупить вину. Анна плачет: "Миша, не говорите так, это невыносимо... Обида слишком сильна, а те большие чувства прошли, их уже никогда не вернуть, я это знаю". Просит его уйти. Миша ей не поверил и сказал, что это не её слова, что он уже слышал то же из уст совершенно другого человека. Решительно: "Я не верю, что Вы искренни сейчас. Поэтому я уйду, только когда буду уверен, что Вам больше не нужен". Модестыч на кухне, он подобрал котёнка и, причитая, жалеет Анну, лошадей, сено. Варька интересуется причиной пожара. Модестыч считает, что это поджог. Пришёл Вова и показал, что нашёл обгоревшую трубку Модестыча в сене. Модестыч в недоумении, он её не зажигал. Вова схватил его за грудки и угрожает, что если узнает, что он опять за старое взялся, то сам его придушит. Модестыч почти плачет. Полька наблюдает из-за двери и радуется. Корф уходит. Модестыч играет с котёнком и говорит нежности об Анне. Полина в ответ поливает её. Вбегает Никита. Еле отдышался, и Модестычу: "Я тебе за Анну глотку порву". Модестыч смотрит на него удивлённо. Миша сталкивается с Вовой: "У меня хорошие новости для тебя: Анна не желает меня видеть"! Обвиняет, что это Вова ей приказал. Вова: "Это было её решение, я ничего ей не приказывал". Миша: "В её голосе не было искренности". Вова спросил, зачем он здесь. М.: "Я приехал не к Анне, а предупредить тебя, что прибыла Калиновская под чужим именем. Это опасно". Оба обеспокоены. Вова озабоченно: "Что же она задумала? Мы едва не погибли тогда из-за той дуэли..." Миша: "А теперь вновь дерёмся". Миша ОЧЕНЬ решительно, почти отчаянно, глядя в Вовкины глаза: "Анна рождена, чтобы разбивать сердца! Рядом с ней должен быть человек, который сделает её счастливой! Но я готов бороться за её любовь, и даже погибнуть. Но умирать я не намерен"!!! Вова, также глядя ему прямо в глаза, твёрдо и очень холодно: "Я не промахнусь". Григорий несёт пистолеты, его видит Анна. Он оставил их на столе. Анна задумалась. Вспоминает. Корф: "Вы действительно любите его"? Она: "Моё положение не позволяет любить князя". Он: "Так идите и скажите ему это. Вы даже не понимаете, насколько это важно". Миша: "Я попрошу Андрея быть моим секундантом". Вова потребовал, чтобы Миша сам проверил оружие. Они распахнули дверь в кабинет и увидели Анну с пистолетом в руке. Вова: "Анна, что Вы здесь делаете"? (всеобщий любимый вопрос). Анна: "Проверяю, готовы ли к дуэли пистолеты". Корф: "Чудесно, но оставьте нас. Мы сами справимся". Миша: "Анна, это опасно, отдайте пистолет"! Анна наставляет его на них.
Екатерина: 60 серия Автор описания: Glikeria Вова с Аней и Мишей, продолжение. Вова: "Это опасно, отдайте пистолет"! Аня: "А вы что думали"? Корит их: "Недавно вы были лучшими друзьями, а теперь хотите стреляться? Я знаю, что делать: справедливости ради, я должна убить вас обоих"! Вова, как всегда, с иронией: "Вам не убить одним выстрелом обоих, придётся стрелять в кого-то одного. Стреляйте"! Миша: "И вправду, Вам виднее, кому остаться в живых. Стреляйте, Анна"! Анна в замешательстве: "Вы измучили меня, мне тошно от ваших дуэлей и от вас самих"! Вова: "А и нет никаких дуэлей. Я просто попросил почистить пистолеты". Анна купилась и слегка расслабилась: "Это правда"? Вова: "Конечно". Анна заколебалась. Вова умеет зубы-то заговаривать женщинам с оружием. Подходит медленно к ней всё ближе. Миша тоже. И они одновременно хватаются за пистолет - Вова за дуло, Миша за рукоятку. Анна со слезами: "Если бы вы знали, до чего я от вас обоих устала! Мне хочется вас уничтожить, чтобы в моей памяти ничего не осталось! Я ненавижу вас"!!!! Уходит. Мальчики обескуражены. Растоптаны. Миша: "Какой вывод следует сделать из всего вышесказанного"? Вова иронично: "Дама не в состоянии сделать выбор..." Миша: "Мы ей оба противны после всего, что ей пришлось пережить из-за нас обоих". Вова протягивает Мише руку: "Ну что же, вот Вам моя рука. Надеюсь, всё кончено"? Миша медлит немного и пожимает руку. Миша: "А, может, это кто-то третий"? Корф серьёзно шутит: "Модестыч? Давай его застрелим"! Миша не понял шутку: "При чём тут Модестыч..." Они расслабились, Вова предложил миролюбиво: "Давайте выпьем коньяку". Наливает. Миша: "Говорят, время лечит. Нам бы теперь всем троим разъехаться и не видеться какое-то время. Но это невозможно. Я уеду, но она останется здесь, с тобой..." Вовка, насмешливо: "Давай я уеду, а ты с ней останешься в моём поместье..." Миша: "Да, она твоя крепостная, она обязана жить здесь возле тебя". Смеётся нервно: "Твоя крепостная..." С вызовом (заводится сам и заводит Вовку): "Но ты не властен над её чувствами, она предпочла меня, и ты понял это, иначе не вызвал бы меня на дуэль! Отпусти её на свободу! Время всё решит, мы должны быть на равных по отношению к ней"! Корф: "На равных?! Ты готов быть с ней на равных? Это было заметно в тот памятный вечер... Я ведь знал это всегда". Миша, с неприязнью: "И повёл себя, как последний кретин"! Вова говорит медленно и чётко: "Я не вижу другого способа выяснить всё до конца". Миша пафосно: "Даже если мне суждено погибнуть, Анна всё равно не ответит на твои чувства"! Передаёт Вове пистолет. Корф, отрывисто и мрачно: "Дуэль состоится. Предупредите своего секунданта". Миша: "Честь имею"! Лиза вспоминает, как отец просил прощения и обещал всё исправить, но она сказала ему: "Ты мёртв для меня"! Ольга вспоминает прощание с Александром и шепчет: "Скоро, Сашенька, очень скоро..." Вернулся в поместье Андрей. Таня радуется, спрашивает про свадьбу, а он опять орёт на неё: "Это не твоё дело"! Она, с обидой: "Кричите на меня"? Он, грубо: "Пора подавать на стол". Она: "Хорошо, барин". Он начинает извиняться, что не в себе, свадьба, видимо, отменяется. И рассказывает, что у его замечательной невесты появился влиятельный друг - цесаревич. Он её любовник. Но об этом никто не должен знать. Таня в шоке. Начинает его жалеть. Он опять к старому: "Мне было без тебя так трудно"! Начинает целовать, она отстраняется. За его спиной стоит отец. Андрей оборачивается, как громом поражённый: "Отец"?!!! Князь говорит, что он - не привидение. У Андрея вырываются из горла клокочущие звуки. Князь: "Здравствуй, Андрюша"! Сын бросается к нему на грудь и почти плачет. Долгорукий говорит, что всё будет теперь по-прежнему. Дети объясняют, что всё изменилось. Маменька сошла с ума и отравила барона Корфа. Князю стало плохо. Он захотел её увидеть и сделать для неё всё, чтобы ей помочь. Таня вошла к Ольге и сказала, что вернулся барин, которого все считали умершим. Та стала расспрашивать про свадьбу Андрея с Натали, скоро ли, а Таня почти проговорилась, что помолвка может расстроиться. Ольга взволнованно начала расспрашивать. Долгорукий начинает рассказывать детям свою историю, и как он писал им, а его женщина уничтожала письма. Он говорит, что для него её больше не существует, потому что ни одна женщина не может заменить радость общения с детьми. "Она меня любила, но на чужом горе счастья не построишь..." Дети обрадовались, что он жив. Забалуеву говорят, что его дожидается человек на улице и требует долг. Забалуев велел его гнать. Потом идёт к Долгорукой, пудрит ей мозги и вынуждает принести драгоценности. Она приносит, устраивает уморительную сцену с наряжением Забалуева в клипсы и диадему дочери, сама на себя навешивает кучу всего. Он пытается её спровадить одеть подходящее платье (хитромудрый такой, думал, она оставит на нём все драгоценности), но она возвращается тут же и снимает с него все побрякушки. Он разочарован. Она уходит и, стоя за дверью, насмешливо качает головой: "Какая простота"! Долгорукий просит прощения у детей. Они на него нападают. Он говорит Андрею: "Пусть этот урок будет тебе наукой". Но Андрей опять нападает. Девочки его останавливают. Отец просит о сострадании. Лиза уже почти растаяла, но тут входит княгиня. Дети её окружили. Она из-за их спин видит мужа и думает, что это призрак. Ей нехорошо, но самообладание не теряет. Дети сперва не реагируют на отца, и она, видимо, думает, что кроме неё никто его не видит. Сцена сыграна изумительно. В конце концов, Лиза представляет ей папеньку. Долгорукая хлопается в обморок. Никита душит Модестыча и орёт на него. Тот ничегошеньки не понимает. Варя пытается объяснить Никите, но тот не верит и угрожает бедному Карлуше. А Карлуша сама доброта! Идёт на конюшню глянуть, как там дела, и приглашает Никиту составить ему компанию: "Вы такой хороший собеседник"! Варя ушла предложить бедной настрадавшейся Аннушке поесть. Перед уходом упоминает, что котёнок утром чуть не свалился в кипяток. Умная Поля тотчас же придумывает новый план. Закидывает Лучика наверх на печку, приставляет лестницу, рушит на ней ступеньку топором и всё это маскирует. А под лестницей в аккурат установлен большой чан с кипятком. Анна вбежала на кухню. Увидела котёнка и полезла немедленно по лестнице. Ступень подломилась, и она упала... в объятия Миши. Запыхавшийся Миша, очень довольный собой: "Как я вовремя"! Анна, тоже в волнении: "Вы, кажется, только что спасли меня..." Он, гордо: "Второй раз уже за сегодняшний день"! Потянулся целовать. Она отстранилась: "Отпустите меня". Он: "Мне сложно сделать это". Она, несколько язвительно: "Если Вы думаете, что я прощу вам за эту дуэль, то вы заблуждаетесь..." Быстро вышла. Ольга всё пристает к Тане с расспросами о свадьбе Натали с Андреем, и чувствует, что Таня что-то скрывает. Но и Таня смотрит на неё с подозрением - отчего такой интерес. Никита выясняет с Модестовичем, Полиной и Варей, кто пытался убить Анну. Он всё на Модестыча наезжает. Модестыч остаётся с Полей. Жалуется, что в каждой гадости всегда сперва его подозревают. Хочет уйти в другое поместье управляющим, потому что тут его не любят. Она говорит, что его никуда не возьмут и советует искупить вину тем, чтобы постоянно находиться при Анне и охранять её. Он рад её советам и хвалит за доброту (Удивляется: "А все почему-то говорят, что вы стерва...") Анна спит. Входит Миша, садится на корточки перед ней и шёпотом произносит: "Я уезжаю на время. Это не мальчишеский спор, это просто любовь. И мне не важно, кто ты: крепостная или нет. Но если ты меня не любишь, мне всё равно, чем закончится эта дуэль..." Целует её слегка. Уходит. Анна немедленно открывает глаза и напряжённо размышляет. Никита говорит с Варей о Модестыче. Она пытается его убедить, что тот ненормален и не виноват. Обращает внимание на Полину. Но Никита отмахивается и говорит, что Поля дура, но добрая. Варя чуть не упала. Миша вернулся к Долгоруким. Встретил Ольгу, она сообщает, что князь жив и вернулся. Миша удивлён. Она начинает расспрашивать про Наташу, про свадьбу. Говорит, что это просто женский интерес. Он её раскусил: "Спокойной ночи, госпожа Калиновская"! Она медленно оборачивается к нему. Аня пришла к Вове в спальню в красивом белом неглиже с ленточкой в волосах. Вошла, хотела уйти, увидела пистолет на столике и подошла ближе. Вова спал, но вдруг проснулся. Увидел, обомлел: "Это ты"? Она смутилась сильно, полузакрыла лицо руками. Смотрит на него. А он на неё - со смешанным чувством, похожим на подозрительность (С вопросом: "Чего же ты хочешь"?)
Екатерина: 61 серия Автор описания: Glikeria Долгорукая очнулась от обморока. Видит мужа и ей нехорошо. Но она быстро справляется, и опять начинает придуриваться. Спрашивает его, почему он так плохо ходит, что с его ногой. И если не ездил в Москву, почему его так долго не было? Где же он был? Князь хочет ей всё рассказать, но она решила побыть в своей комнате одна. Уходя, говорит детям с особой интонацией, что вы ТАК соскучились по папеньке, вот и побудьте с ним. Долгорукий очень расстроен. Катерина столкнулась с Натали и жалуется, что та с ней перестала здороваться. Натали дерзит ей по поводу распускаемых слухов о ней и Александре. Катя злорадно обещает, что об этом скоро будет знать весь двор и принцесса в том числе. Наташа с Александром говорят о сплетнях Нарышкиной. У неё дрожат руки от волнения. Она боится за Мари. Саша беспечно успокаивает её, что Мари никогда этим слухам не поверит. Но Натали настаивает. Саша предлагает поговорить с маман, чтобы Нарышкину отлучили от двора. Натали считает, что это не поможет, уже поздно. Алекс пугает её, что если оставить игру, Николай будет снова и снова преследовать её. И Наташа уговорила его признаться во всём Мари. Они ждут Мари, чтобы рассказать ей всё. Мари не верит слухам. Они ей объясняют, почему был разыгран такой спектакль. И что случайно это увидела Нарышкина, которая не преминула разнести по всему дворцу. Мари это неприятно, но старается не подавать вида. Они извиняются. Она благородно говорит, что её не интересуют слухи. А потом смеётся и шутит, что хотела бы увидеть лицо Николая в тот момент, когда он застал Натали с Александром. Натали горячо её благодарит. Александр смотрит с уважением. Мари встречается с Нарышкиной и от радости, что все подозрения рассеялись, обвиняет ту в распускании слухов и наивно издевается над глупостью этой хитрой женщины: мол, она оказалась близорукой и не заметила, что Натали и Саша притворялись. Эта суперагент в юбке тут же сопоставила все факты и сделала абсолютно верные и точные выводы, для чего всё это было придумано. Мари обеспокоенно пыталась прервать её размышления, но опоздала. Тогда она отчаянно заявила, что пойдёт к Николаю и попросит отлучить Катьку от двора. Катерина явилась к Николаю со слезами и стала жаловаться, что её собираются отлучить от двора за разносимые слухи. Он решил её выслушать. Она говорит об отношениях Саши и Натали, о том, что она рассказала об этом Мари. Николай возмущён и хочет её прогнать. Но она закончила историю, раскрыв ему все карты. Он её отослал. Остался один. Гроза надвинулась... Николай, еле сдерживаясь: Ну что же... Долгорукая пришла в дом Сычихи. Она ведёт себя по-барски, ужасно зла и требует рассказать ей, где Сычиха скрывала её мужа. И почему ей ничего не рассказала, а передала Лизе. Сычиха поправила, что она Лизе только намекнула, что отец жив, а умная девочка сама поняла. Сычиха обвиняет: "Зачем ты барона убила, а его сыну жизнь испортила?! Всех наказала, а сама полоумной прикинулась. И какой спрос с полоумной?" Д-я: "А что же мне, в тюрьме гнить до конца жизни?!" Сычиха: "Убийцам место в тюрьме!" Д-я произнесла с силой: "Эх, если бы я была государем, придумала бы наказание всем неверным мужьям гораздо страшнее, чем убийцам!" Сычиха обеспокоилась: "Опять что-то замышляешь? Ты всех поубиваешь!" И пугает княгиню, что расскажет о ней, если сама не сознается. Долгорукую это только взбесило: "Пугать меня вздумала? Значит, не место убийцам в твоём доме? Так их здесь двое!" Сычиха медленно опустилась на стул. Долгорукая быстро вышла из избушки. Сычиха тихо, с остановившимся взглядом (но не угрожающе): "Ну что же, мне терять нечего..." Андрей разбирается с папой. Обвиняет его, что он их бросил, а теперь опять хочет стать хозяином в доме. Отец соглашается с ним, что неправ. Входит Таня с чаем. Она передаёт Андрею чашку, их руки соприкасаются и ненадолго замирают, касаясь друг друга. Князь всё видит и всё понимает. Резко говорит Тане: "Ступай!" Затем начинает уговаривать сына не повторять его ошибки, потому что любовь к простолюдинке не принесёт счастья, страсти нужно держать на замке. Андрей раздражён тем, что ему читает наставления тот, кто сам так же поступал. Князь пытается посоветовать сыну уехать в Петербург к невесте, но тот принимает это в штыки. Потом признаётся, что его невеста ему изменяет с цесаревичем. Отец говорит, что помолвку можно разорвать, но Таню надо оставить. Андрей бросает ему: "Я не нуждаюсь в ваших наставлениях!" Андрей орёт Лизе, что отец учит его жизни, когда не имеет на это права. Лиза защищает отца, говорит, что он страдает, что они должны его простить. И добавляет, что не сможет простить выстрел в него маменьке. Соне всё это надоело и она орёт на них обоих, чтобы они прекратили наезжать на родителей (Сонечка такая разумная стала - просто заглядение!). Что они все должны помириться, чтобы родителям было проще помириться между собой. "Нет у нас другой семьи и не будет, как же вы оба не можете этого понять?!!!" Вернулась Долгорукая. Муж пришёл к ней каяться, а она продолжает разыгрывать дурочку. Он говорит, что она ни в чём не виновата, вся её вина лежит на нём, что это он её довёл до крайности. Она говорит, что у него не только с ногой, но и с головой не в порядке, и никак не реагирует на его слова. Он в отчаянии: "Если бы ты могла меня простить!" Ушёл. Она смотрит довольно злобно. Миша разбирается с Ольгой. Настаивает, что её не узнать невозможно. Она упорно отрицает. Он напоминает ей о дуэли и признаётся, что и сам скоро будет стреляться. Ольга приходит в страшное волнение и восклицает, что эту дуэль нельзя допустить ни в коем случае! "Разве Вы не поняли тогда, насколько это было опасно!" Миша: "Затронута честь любимой женщины и невозможно отказаться от дуэли". (Лукавит юноша, он ведь из ревности стреляется). Миша опять пытается вывести её на чистую воду, но она упорствует. Тогда он пугает Ольгу, что не может скрыть от друга нахождение её в его доме из-за опасности, которой она подвергает хозяина дома. И Ольга соглашается поговорить с ним наедине. Калиновская и Миша говорят о её стремлении увидеть Александра. Миша выговаривает ей, что из-за неё подвергается угрозе отлучения от дворца его сестра. "Не впутывайте её в эти игры". А она заладила, что хочет быть с Сашей. Миша сказал, что её желание вряд ли одобрит император. Миша говорит Калиновской, что он дерётся с Корфом, который оскорбил женщину (ну что за пакостник, а?!!!), которую он любит. И у него нет другого выхода. Она с болью говорит ему, что если бы он любил по-настоящему эту женщину, то думал бы не о себе, а о ней. "Каково ей думать о себе, как о причине вашей гибели?! Я прошла через это... Вы это поймёте только под дулом пистолета!" Миша напряжённо думает. Вовка с Анной. Корф: "Мне что, это снится? Зачем Вы пришли? Что Вы хотите?.. Ты же не любишь меня, я знаю это. Зачем же жертвовать своей честью? Боюсь, что плата слишком велика..." Анна медленно подходит к кровати и садится возле него. Она молчит. Он смотрит на неё с мучительным чувством. "За эту ночь...Что ты хочешь взамен?" Анна с тихой скорбью: "Откажитесь от дуэли..." Вова встаёт и со своей милой иронией: "Хочешь, чтобы я отменил дуэль? Тебя настолько волнует моя жизнь? Очень тронут! Но не стоит беспокоиться". Анна: "Но Вы же можете и себя покалечить, и друга убить..." Вова: "Но ведь другого выхода нет". Анна умоляюще: "Нет есть, есть!" Вова: "Ты о ком больше заботишься?" Анна (по лицу непрерывно струятся слёзы): "О вас обоих. Вы же всё равно не сможете стрелять друг в друга!" Вова запальчиво: "Почему же? Я готов стреляться!" Анна тихо: "Не будет дуэли, не будет и ревности. Я вам обещаю это..." Вова горько: "Миша не оставит тебя..." Анна с жаром: "Оставит, как только узнает, что мы вместе". Собирается с духом и выпаливает: "Я скажу Мише, что я с тобой на всю жизнь, пока не прогонишь..." Плачет. Вова мягко и печально: "Если бы Вы знали, как я мечтал услышать от Вас эти слова!" Анна утвердительно: "Вы не верите мне..." Вова: "Откуда мне знать, что, будучи со мной, вы не станете думать о Мише?" И с нотой отчаяния и надежды: "Вся моя жизнь принадлежит только Вам! Только бы ты была рядом..." Целует её быстрыми короткими поцелуями в губы, Анна закрыла глаза. (Мне противно. Она притворяется, а он поверил...) Вова обнял Анну нежно, прижал её голову к себе. Потом отстранился и заглянул в глаза. Анна: "Чего же ещё? Я же сама пришла к тебе..." Вова мягко: "Я хотел услышать от тебя другие слова. Ты любишь меня?" Анна смотрит на него и... молчит. Он с мольбой: "Ну скажи, ты меня любишь?" Анна плачет и продолжает молчать. Вова (а-а-а-а, я не могу больше!!!!): "Ну скажи мне!" Нежно смотрит на неё... Резко: "Уходи!" Она медленно отходит к двери. Вова: "Уходи! Дуэль состоится. Через два дня, как и намечалось". Она ушла. Глаза Корфа, полные боли...
Екатерина: 62 серия Автор описания: Glikeria Дворец. Николай ходит в нетерпении по кабинету. Стучится полковник. Николай велит ему написать почерком Александра любовную записку Репниной с просьбой приехать во дворец в Гатчину. Якобы Саша будет её там ждать. Запечатывает письмо и велит отнести его Натали от имени Александра. Остаётся один в довольно нервном настроении. Мари в комнате, вырезает силуэты людей из чёрной бумаги. Входит обеспокоенная Наташа. Показывает письмо. Мари узнаёт почерк Александра. Они удивляются, почему он велел ехать в Гатчину, когда так не любит там бывать. И делают вывод, что Александр поехал туда с императором. Натали сомневается, надо ли ей ехать, потому что император не обращает на неё в последнее время внимание, и можно прекратить уже игру, тем более, что Мари это неприятно. Но Мари уговаривает её поехать, потому что считает, что если Саша написал это, значит, у него была на то причина. Наташа решила поехать. Мари в кресле у камина. Тихо вошёл Саша, увидел фигурки. Стал её спрашивать. Она подскочила от неожиданности. Удивилась, что он не в Гатчине, и рассказала ему о письме к Натали. Он в ответ сперва удивился, но быстро справился с собой и представил дело так, будто сам написал письмо и сейчас поедет вслед за императором. При этом вёл себя несколько неестественно и подозрительно. Мари стала грустной. Разве государь не бросил эту затею и Натали действительно нужно быть в Гатчине? Александр уверяет её, что отец ещё не поверил им. Она: "А Вы не думаете, что игра может зайти далеко?" Он нервно: 2Между нами ничего не было". И с готовностью: "Но если прикажете, мы всё отменим". Мари мрачно: "Я Вам доверяю. Езжайте". Он ушёл, она взяла было фигурки, но потом кинула на стол. Император в ожидании. Влетает Саша. Тот смеётся. Говорит, что знает, что они, как дети, вели глупую игру. Предлагает выпить за встречу. И советует Саше приказать Натали стать его любовницей. Саша спрашивает: "Как всегда делали Вы?" Николай: "И мне никогда не отказывали!" Саша торжествующе: "А Натали?" Николай миролюбиво: "Старею... Отказываюсь от Репниной в пользу сына!2 Саша: "Я не просил Вас об этом". Николай: "Бедный мальчик, ты в неё влюблён. Передай Натали, что я не держу зла на неё и чтобы она перестала меня избегать". Уходит. Саша серьёзно задумался. Входит Натали. Он игриво с ней разговаривает. "Отец уступил своё место мне - и предоставил нам весь дворец. Если хотите, мы последуем за ним в Петербург, но тогда заговор будет раскрыт". (Как он жаждет Натали!) Варя с Аней на кухне. Аня сидит и ничего не видит и не слышит. Варя пытает, что с ней. Аня рассказывает про дуэль. Варя ахает. Варя говорит, что оба её любят. Анна: "Варя, ну что за любовь?! Драться на дуэли из-за любви!! Да пусть они сгинут оба, мне всё равно! Я всё перепробовала, чтобы их остановить, чуть до греха не дошла..." (Быстро крестится и целует нательный крест). Варя: "Что?!" Анна тихо: "В спальню к Корфу пришла..." Варя разахалась. Аня: "А что же мне было делать, чтобы Мишу спасти?!" Варя: "А если он узнает об этом?" Анна поспешно: 2Но ведь ничего не было! Владимир Иванович меня прогнал, как только понял, что я из-за Миши пришла. Сперва поверил почти в мои чувства, но как только мы..." (замолчала в смущении). Варя смотрит на неё пристально: "Вот не пойму я, то ли ты Мишу спасти хочешь, то ли согрешить с Владимиром?!2 Анна в ужасе (но какая-то растерянность наблюдается всё же): "Что?! Согрешить с Владимиром?! Я хотела Мише жизнь спасти!" (хватается за эту причину, как за соломинку, каждый раз). Варя: "Бывало, что девка двоих сразу любила!" Анна вознегодовала, вскочила и бросилась вон. Пришла Полька и спросила, чего это Анна как ошпаренная выскочила. Варя тут же ей воткнула: "А ты убралась в комнате Анны?"Поля с обидой (бедная Поля, тоже зашпыняли все уже): "Вот ещё, чего это я должна там убираться? Она такая же холопка, как я!" Поля рассуждает о том, что радовалась, когда барин заставил Анну танцевать перед всеми и думала, что он теперь с неё шкуру спустит, но всё опять изменилось. "Неужели Анна в постель забралась к Корфу? Потаскуха! Сперва старого барона охмуряла, теперь его сына!" Варя накинулась на неё. Поля совсем расстроилась, все её обижают постоянно. Варя говорит, что надо людей уважать, тогда и они станут хорошо относиться. Поля плачет: "Где же люди-то? Зверьё одно. Осталась одна. Анна похлеще Сычихи будет, приворожила и барона, и князя". Владимир навестил Долгорукого. Тот очень рад его появлению, но Корф подчёркнуто вежлив. И сдержан. Долгорукий говорит о своей ошибке. Вова обвиняет Долгорукого в том, что если бы не его ошибка, отец бы сидел сейчас с ними. Долгорукий (вот ещё один страдалец-то) говорит с горечью, что отдал бы жизнь за отца Владимира. И добавляет, что не тебе меня судить, есть суд божий, и я за всё отвечу. Владимир переводит разговор в другое русло: "Я приехал просить об одолжении. Мне придётся уехать надолго, и прошу Вас взять на время у меня важный документ". Передаёт гербовую бумагу. Долгорукий внимательно читает. Вова: "Если возникнет необходимость, распорядитесь им как должно". Долгорукий: "Почему ты отдаёшь его мне?" Вова: "Потому что завтра я могу умереть". Он признаётся, что будет дуэль. Долгорукий спрашивает о причине. Вова: "Буду драться за честь женщины". Долгорукий: "А кто она?" Вова: "Анна Платонова". Долгорукий: "Воспитанница Ивана? А кто противник?" Вова: "Мой друг, Михаил Репнин. Мы разошлись с ним в понятиях о чести". Долгорукий пришёл в ужас, стал говорить, что же будет с поместьем, если Вову убьют. От переживаний он сразу сдал и стал выглядеть больным и немощным. Вова: "Я хотел попросить Вас быть моим секундантом, но вижу, что Вы ещё не оправились". Долгорукого прорвало: "Быть участником самонадеянной распри юнцов! А ты подумал, к чему приведёт твоя гибель?!!!" Владимир, очень сдержанно: "Благодарю за откровенность и надеюсь, что Вы не забудете о документе. Он вступит в силу сразу, как меня не станет". Владимир и Михаил встретились верхом. Оба сетуют, что не нашли секундантов. Чувствуется, что Вова не хочет драться, и втайне надеется, что дуэль не состоится без секундантов. Но Михаил настойчив: "Будем драться без секундантов. Мы же доверяем друг другу". Это провоцирует Вову на ответ: "Тогда будем драться сегодня же". Миша: "Что, торопишься умереть?" Вова: "А зачем ещё день пустой и никчёмной жизни?" Миша: "Верно, так тому и быть". Вова: "Я заеду за доктором". Калиновская читает стихи. Входит Миша, и они говорят о сегодняшней дуэли и о любви. Он просит её передать платок Анне Платоновой. "Она обронила его при первой встрече". Вспоминает. "Боже, как это было давно!" Ольга: "Я передам". Он благодарит и желает ей счастья. Уходит. Она садится было, но на лице сильная тревога. Встаёт и быстро уходит. Никита пришёл к Анне и стал предупреждать, что на неё кто-то покушается. Анна только отмахивается, не верит. Никита пытается её вразумить, но она опять делает неверные выводы. Выдумал, мол, всё, чтобы со мной повидаться. И тут её сорвало: "Мне ещё тебя тут не хватало! Как же вы мне все надоели!!!! Репнин и Корф за пистолеты, чуть что, хватаются. Устала я от ваших забот! Оставьте меня в покое!" И орёт почти в истерике: "Я видеть тебя не хочу! Живи как хочешь!" Уходит. Вошла Поля. Стала советовать Никите послушаться Анну и убираться отсюда подальше. Никита очень расстроен и растерян. Поля жалуется: "Анну только господа интересуют. Барон её воспитывал, как благородную, подарки дарил, платья, научил всему. А я чем хуже?! Такая же сирота! Но мне никогда никто ничего не дарил...." (жалко Полечку мне стало). Никита её успокаивает, может, и ты свободу получишь. А она: "А что мне с ней делать? Анна, вон, и тебя приворожила". Никита уговаривает её избавиться от зависти и злости. Тогда счастливой станешь. Её вдруг осенило, разулыбалась: "А ведь и правда, ты глаза мне раскрыл! Расскажу всем, что нынче я стала добрая!" Модестыч в конюшне, Корф целится в него из пистолета. Начал пугать. "Слушай меня! Мне нужно уехать. Анна останется тут за хозяйку, и если хоть один волос упадёт с её головы..." Модестыч: "Я буду оберегать её, как дочь родную!" Корф опустил пистолет. "Довольно, седлай коня". Ольга пришла к Анне, представилась Болотовой и передала Мишин платок. Анна грохнула посуду в мелкие осколки и стала спрашивать, что случилось? Миша умер? Ольга говорит, что дуэли не было ещё, Миша просил передать платок после его смерти, но она решила сделать это сейчас. Анна: "А что он ещё просил передать?" Ольга: "Ничего, но мы говорили с ним и я знаю, что он любит вас. Это редкая любовь". Анна благодарит и начинает собирать с пола осколки. Ольга кричит: "Вы не поняли! Дуэль сегодня!" Анна вскакивает. Модестыч докладывает Анне, что сани готовы, можно ехать. Полька: "Куда собралась?!" Модестыч накидывается на неё и угрожает. Она в сердцах: "Будешь тут с вами доброй!" Варя с Никитой. Никита говорит о Поле хорошо, жалеет её. Варя не верит, что Поля исправилась и говорит, что Никита дурачок. Он уходит за Полей. Варя не может найти нож. Поля пилит оглоблю лошади, запряжённой в сани, ножом. Выходят Анна с Модестычем и быстро отъезжают. В заснеженном поле Миша, Вова и доктор Штерн. Корф: "Ну что, начнём?" Миша: "Пожалуй!" Доктор начинает взывать к их рассудку, говорит Вове, что он обманул его, сказав, что Анне плохо. Миша: "Анне будет плохо, Владимир Иванович позаботился об этом заранее..." Вова, с надеждой: "Мы можем послушаться доктора и всё прекратить". Миша смотрит на него и молчит. Миша: "Я намерен стреляться". Вова опять завёлся: "Смотри, не промахнись! Потому что я не промахнусь". Миша: "Не будь столь самоуверен. Даже лучшие стрелки погибали". Вова: "Ну что же, тогда приступим. Обменяемся пистолетами". Миша ехидно: "Твоему благородству нет предела!" Обмениваются пистолетами. Вовка не может без иронии: "А ты его хоть зарядил?" Миша опять смотрит молча. В это время Анна летит в санях и подгоняет Модестыча спешить. Оглобля ломается, сани переворачиваются. Крик Анны. Доктор ещё раз пытается остановить их. Бесполезно. Миша: "Осталось только выяснить, за кем первый выстрел". Вова (снова очень благородно): "Я тебя вызвал, стрелять первым будешь ты". Миша: "Ладно, ты сам так решил!" Вова: "К барьеру, Репнин!" Миша: "К барьеру, Корф!" Расходятся и поворачиваются лицом друг к другу. Продолжение следует...
полная версия страницы