Форум » Творчество посетителей сайта » Одна ночь любви (продолжение) » Ответить
Одна ночь любви (продолжение)
Екатерина: Недавно я начала перечитывать записи, сделанные сразу после премьеры сериала "Одна ночь любви". Знаете, я давно так не смеялась! Здесь получилось скорее комично, что для меня, в общем-то, не типично... Я вообще-то люблю и Екатерину Урусову - наивную, чистую и светлую девушку, пережившую настоящую драму и поэтому не доверяющую мужчинам... Но иногда у меня сквозила некая даже мне не всегда понятная ирония... Александра Забелина мне также нравится - смелая, отважная, решительная, но оказавшаяся в один несчастливый момент в трудной ситуации... Описание кто-с кем-почему будет потом... А пока я выложу по кусочкам те самые записи, немного подкорректированные... Хочу их в одно место какое-то собрать, они этого достойны! Здесь и стихи юмористические будут... Итак, приступим! Начнем со встречи Никиты Орлова и Михаила Воронцова в трактире. Заметьте - не об игре актеров я буду говорить, потому, как с ней еще не разобралась, и Козин-Орлов мне нравится, но бедняге приходится играть такое... упаси, Боже... Орлов там базарит о том, что он вернулся с войны мертвый и такой семье не нужен, а Воронцов его увещевает, что он нужен своему сыну, а тот отнекивается, что сыну мертвый папа не нужен Супердиалог! Кто сыграл бы такую сцену гениально? Но дальше - круче! Воронцов на полном серьезе заявляет, что давно любит его жену и раз Орлов уже не чувствует ни любви, ни чего-то другого, и ему семья не нужна, то сам женится на его жене, а сына усыновит. Тогда Орлов скидает тулупчик, и я жду мордобоя, но он дает один тычок Воронцову, от которого тот летит на пол вверх тормашками, хватает его за грудки и вдруг орет, что стреляться сейчас будет, и зовет секундантов. А довольный Воронцов ему заявляет, что он все это придумал, а Орлов поверил, дурак, значит, ревнует, и мол, чего ему тогда вообще надо - иди в свою семью взад. Во как! Сильно! Дальше. По-дурацки Пётр Каульбах убивает подосланного цесаревичем офицера, дабы вывести князя Урусова (какого именно имели в виду?) на чистую или мутную воду. Глупо ужасно. Косящий под простого ремесленника офицер разрыл в сараюшке имения Урурсовых склад Каульбаха под сеном. Все из поместья уехали, только Катенька сбежала от маменьки обратно в пустое поместье (тоже тупизм), и никто этого не заметил, да одна там и осталась радостная. И туда к ней в компанию прикатил Каульбах. Они вдвоем там живут, Каульбах ей делает все время двусмысленные предложения, а она в ответ делает вид, что пугается и оскорбляется, а сама ходит за ним по пятам все время - причем, по укромным местам - все ближе к сараям... Каульбах услышал в сарае шорох, и застукал там офицера, увлеченно шуршащего сеном. Тот на Каульбаха пистолет направил и начал пугать, что цесаревичу будет интересно узнать, что Каульбах прячет в сене, мол, это заговор, и он за все ответит. А тот кинулся на колени, медленно пополз к офицеру и ручки ему давай целовать, ныть и умолять, что он не виновен. Офицер, знамо дело, растаял, стоял истуканом, ждал. И дождался, вестимо: Каульбах схватил за его за эти ручки, и началась драка, в которой Петя тормозного офицера ножичком и пришпандорил наверняка. А Катьке все никак не успокоиться вдали от Каульбаха, и она опять отправилась к сараям, пообщаться с ним, видать приспичило... И услышала она какие-то неприличные звуки из сарая... стоны... Для девушки с тяжелой тайной в прошлом, связанной с отношениями с мужским полом, она повела себя гениально. Нет, чтобы утечь немедленно - она к двери в сарай подкралась, и давай слушать стоны-то... А как Катенька уезжала в Питер! Отдельная песня! Маменька настаивала - девушке лет много, пока в столицу ехать и к светской жизни приучаться. Катенька упрямилась, слезками сверкала - мол, замуж - это ж страшно, аж жуть! Так что замуж не хочу, на балы тоже, буду век доживать в деревне вместе с кошкой Муськой. Но вы ж знаете Ольгу Остроумову - она кремень, не позволит рассусоливать долго. Пришлось ехать. Отправила дочку со старой нянькой в коляске в столицу, а сама задержалась немного. Но отъехав прилично от имения, коляска поломалась. Ну, у Катеньки тут прыть появилась неимоверная - она няньке сделала ручкой - и по дороге пешком обратно в имение подрала, по снегу. А нянька осталась в коляске сидеть и причитать, что ей теперь будет от Остроумовой на орехи. А в это время мамка дособирала вещички и тоже рванула в город (сто дорог у них, что ли? как не пересеклись?) Маменька - в столицу, а дочка - в имение. Только радостно дух перевела, как прикатил туда же Каульбах. А нянька барыне только на следующее утро сказала, что дочка вернулась назад в деревню, и ее нет в Питере... Там вообще эти няньки просто как на подбор! А Анна, которая пустила Сашеньку бегать по незнакомому большому городу поздно вечером, в темноте, одну? Та пошла прочь, а эта хоть бы с места сдвинулась - только поулыбалась вслед и посетовала. А Сашеньку чуть ножом не прирезал добряк Бобов... Тоже еще тот злодей! Физиономия у него уж такая добрая, что Бобов он, и никто больше. Ему только ножами размахивать. Да, еще скажу о главной героине. Согласна со всеми - хамка. Невоспитанная такая стервочка. И не надо только объяснять ее поведение тем, что она-де характера дерзкого и воспитывалась в деревне. Хоть какие-то понятия должны быть о той эпохе у актеров? Как себя вести? Как говорить? Такое ощущение, что для Сашеньки рамок нет вообще никаких. Вы мне скажите, кто ее воспитывал в деревне? Цыгане? Или папенька у нее вольнодумец? Или нянька ей ни разу не объясняла правила хорошего тона? Вроде как старики себя в узде держат и умеют общаться с людьми. А Саша у нас словно из 21 века, причем, из очень простой семьи. Встреча была и правда супер! Он там на каждом слове запинался, нежненько лепетал что-то, а она его - грубо по-кавалерийски! Слушайте, а может она и правда вторая Дурова? Кто-нибудь читал о ней? Она ж как мужик была, так ее женщиной и не воспринимали - что-то среднее между... Неужели для Лизы Сейдман это явилось примером свободолюбивой женщины? Ужас... Если Сашу лепят по подобию Надежды Дуровой, то это будет героиня, скажу я вам... Лучше б ее тогда в полк записали на конях скакать, а не влюбляли в Воронцова... Серия последняя меня уморила. Все герои такие были нервные, тонко чувствующие, неудовлетворенные духовно... Страдающие от непонимания. Один Никита чего стоит, валет бубновый. Никто меня не понимает, и ты, цыганская шаль, тоже, а еще учишь!!! Наденька Орлова размазывала некачественную тушь по щечкам совершенно неискренне. Стерва она оказалась!! И еще сочувствия ждала от юноши бледного, Гришеньки Васильчикова, который, однако, плоховато ее слышал, поскольку пялился всю дорогу в её декольте. Ах, эта Наденька! Ни в жизнь не поверю, что девица совершенно не в курсе насчет суровых правил мужской чести. Она, без памяти любя князюшку Бутурлина, совершенно трезво осознавала, что творит и какие будут последствия, когда отправилась просвещать рогоносца насчет ветвистости! Вот что значит черная месть!!! Жениха отдала на смертоубийство!! Ославила на весь Петербург семью несчастного рогоносца. И чего добилась? Бутурлин то ли погиб, то ли потерял память, сама поедом ест нового воздыхателя за то, что он не Бутурлин... А он, то ли Николя, то ли Сережка, однако, при полной утрате памяти, ощутил нечто в области солнечного сплетения при виде Наденьки и тут же помчался прояснять непонятки, но вовремя был перехвачен отцом Иоанном. Чего меня еще умиляет, так это исключительная серьезность всех персонажей. Один папенька Забелин получает удовольствие от жизни... Зато бедный родственник Мишеньки Воронцова раскрыл ему глазенки на его же внутренние страхи - боится он, оказывается, глубоких отношений с дамами, удирает от них при случае, чтобы не потерять свободу, кажущуюся ему единственной ценностью в жизни... И поскакал Мишенька снимать паричок с Сашеньки, поскольку свербило в душе зарождающееся чувство... А что там будет дальше, одним сценаристам ведомо...
Ответов - 61, стр:
1 2 3 4 All
Екатерина: Часть 37. - Екатерина Фёдоровна? – тихо переспросила я, глядя на залитое краской лицо девушки, - что вы здесь делаете? - Я просто… погулять захотела, простите, ежели помешала, - испуганным и дрожащим голосом ответила она. А что, если…Что, если она шпионила за мной? Теперь, когда она услышала имя Каульбаха, увидела меня здесь, она могла доложить в полицию или, что было ещё хуже, самому графу Бенкендорфу. - Постойте, - спокойный и ровный голос Андрея Петровича заставил меня обернуться. - Что вы видели, Катерина Фёдоровна? – его глаза превратились в узенькие щёлки. - Я… ничего, я только подошла, - девушка, казалось, была очень сильно напугана. - Но ведь вы зачем-то прятались? Подслушивали? - Граф, перестаньте допрашивать бедную девушку, вы видите, как она напугана, - я решила вмешаться в этот разговор, потому что Катерина Фёдоровна, казалось, вот-вот упадёт в обморок. - Александра Илларионовна, разве вы не понимаете, что она может доложить на нас в полицию? Голос графа не выражал никаких эмоций, но я понимала, что что-то здесь явно не так. - Я, честное слово, ничего не скажу, - голос княжны срывался, но она находила в себе силы стоять на земле. - А где гарантии? – не отступал Андрей Петрович. - Я не могу вам ничего доказать, но… просто поверьте. - Я думаю, нужно поверить ей, - я переводила взгляд с Кати на Андрея, но тот был непреклонен. - Пожалуй, соглашусь, - слишком быстро ответил он. А дальше всё произошло слишком быстро, для того, чтобы я смогла что-то сделать. Увидев какое-то движение под шинелью графа, но не придав ему особого значения, я продолжала смотреть на Катю, которая, казалось, уже пожалела, что вмешалась в этот разговор. Но в следующую секунду послышался резкий хлопок, и всё вокруг окутал дым. Когда тот рассеялся, я увидела, что Катя оседает на пол, держась рукой за бок, через пальцы просачивалась кровь. Андрея Петровича уже не было видно. Я быстро подбежала к Кате, она морщилась от боли и только жадно глотала ртом воздух. - Катерина Фёдоровна, подождите немного, держитесь, - лоб покрылся испариной, а мозг отказывался думать. - Как же больно… - хрипя и запинаясь, говорила Катя, всё ещё держась рукой за бок и морщась от боли. - Подождите, подождите, - в моём голосе слышались истеричные нотки, - на помощь! – закричала я изо всех сил, - помогите! Но только несколько жаворонков сорвались с веток, никто не откликнулся. - Катерина Фёдоровна, - я посмотрела на княжну, но у той закрывались глаза. Катя! Вы слышите меня? - Александра… Илларионовна, - всё тише и медленней произносила она, казалось, жизнь покидала её. - Держитесь, Катенька, вы справитесь, вы сможете, - я быстро сняла пальто, отчего холодный и быстрый ветер тут же пронзил всё тело тысячами мелких иголочек, но я не обращала на это никакого внимания, - просто не закрывайте глаза, говорите со мной. Быстрыми движениями, как будто знала, что делать, я свернула пальто и подложила его Кате под голову. Она лежала, не шелохнувшись. Затем я оторвала рюши с подола платья и промокнула пот, выступивший на лбу девушки. - Ну же, расскажите мне что-нибудь, - я слабо улыбнулась, пытаясь подбодрить её, хотя понимала, что это было бесполезно. - Знаете, - начала она, резко открыв глаза, - я влюблена… - Это замечательно, я уверена, вы будете счастливы со своим избранником, вот увидите, Катя… - Нет-нет, - она тяжело дышала, но продолжала говорить, - он не любит меня… Я вижу это, он… - на секунду она вновь прикрыла глаза, и на её лице показалась слабая, едва заметная улыбка, - Михаил Воронцов… - красивое лицо с огромными глазами, пышными ресницами и пухлыми губами вновь исказила гримаса боли, - никогда меня не полюбит… - Что вы такое говорите, - я вновь оглянулась по сторонам, и вдруг вдалеке заметила фигуру человека, - помогите! – что было силы закричала я, стараясь не потревожить Катю. Через несколько секунд я облегчённо вздохнула: человек увидел меня, и теперь спешно направлялся к нам. - Я видела, как вы танцевали с ним… Это был поистине превосходный танец, - каждое слово давалось ей с огромным трудом, но молчать ей было нельзя. - Ну что вы, Катенька, у вас всё впереди. Я уверена, Михаил Павлович… - Что с ней? – подбежавший человек наклонился, рассматривая рану в боку княжны Урусовой. - Её ранили, - ответила я, окровавленной рукой убирая с потного лба прилипшие волосы, - помогите же! – мой голос сорвался, я перешла на крик, - остановите экипаж, пошлите за помощью, за доктором, да что угодно! Сделайте хоть что-нибудь! - Да, сию секунду, - фигура в тёмной шинели быстро бежала из парка. - Ещё немного, потерпите, - я вновь посмотрела на Катю, повторяя одни и те же слова, - всё будет хорошо, - ещё способная удивляться в такой момент, я заметила, что глотаю собственные солёные слёзы. - Вы ему нравитесь, - снова прошептала девушка, по щекам её струились слёзы. - Я уверена, это не так, вы красивы, умны, образованы… - Нет-нет, - с грустью говорила она, - я нужна ему только для того, чтобы выведывать всё об Илье. Он как-то связан с Каульбахом. Внезапно что-то кольнуло в самом сердце. - Я слышала ваш разговор с этим человеком, вы говорили о Петре Константиновиче. - Сейчас это неважно, - я вновь оглядывалась по сторонам, в поисках того человека, но его ещё не было видно. - Вы помогаете ему, я поняла это, - она замолчала, - не бойтесь, - через несколько секунд, после того, как посмотрела в мои глаза, продолжала Катя, - я никому не скажу. Вы сейчас спасаете мне жизнь, я буду вечно благодарна за это… - Спасибо, Катя, - я говорила шёпотом. Слёзы на лице смешались с потом, волосы прилипали к щекам, а тело дрожало от холода, но это было не важно, - если бы вы знали, как это тяжело… Они угрожают мне смертью моих родных и близких, - я с силой закусила губу, сдерживая подступившие к горлу рыдания. - Саша, вы справитесь, - Катя подняла руку, что далось ей с огромным трудом, и провела пальцами по моей щеке, - вы сильная. - Всё будет хорошо, - словно не обращая внимания на её слова, продолжала я, - представьте, что вы дома, в уютной мягкой постели, пьёте горячий чай, и совсем не вспоминаете этот день. - Я никогда не выдам вас, я вам верю, - прошептала она, глядя мне прямо в глаза и поглаживая своими холодными пальцами мою ладонь. А в следующую секунду остановилась и закрыла глаза.
Екатерина: Часть 38. - Мы с вами нигде раньше не встречались? – голос, такой же, как остальные, с нотками притворства и флирта. - Боюсь, что нет, - сладкая улыбка, опущенные глаза, несмелый взгляд затем. - Тогда, позвольте представиться, мадмуазель. Князь Лавров, Алексей Фёдорович, - чуть приподнятая ладонь в ожидании руки. - Княжна Забелина. Александра Илларионовна, - протянутая вперёд рука, а вслед за этим сухое прикосновение безразличных губ, - рада знакомству, князь. - И я, княжна, несказанно рад нашему знакомству. Не окажете ли честь пригласить вас на следующую кадриль? - Простите, но кадриль я обещала графу Разумовскому, - неглубокий реверанс и чуть склонённая набок голова. - Быть может, мазурку? - О, с удовольствием, - лёгкая улыбка и план будущего разговора в голове. И так почти каждую неделю на протяжении полутора месяцев. Между этим занятия в фехтовальном зале, быстрые и практически ничего не значащие встречи с князем Воронцовым, во время которых он чаще всего говорил только о зашифрованном письме, разгадка которого продвигалась теперь значительно быстрее; встречи с Каульбахом и его агентами, ожидание новых заданий. - Прибыли к дому Урусовых, барышня, - негромкий и слегка взволнованный голос кучера вернул меня к реальности. На коленях лежала голова княжны Урусовой. Изредка она открывала глаза, но не проходило и полминуты, как снова надолго закрывала их. Из её раны вытекло немало крови, лоб стал горячим, но она была жива. - Хорошо, немедленно позови на помощь. Но ничего не говори семье, я сама им всё объясню. Про себя я молила Бога, чтобы в доме оказался Илья Фёдорович или Пётр Константинович. Они меня поймут, они всегда понимали. Через некоторое время подоспели двое крепких молодых людей. При виде раненной барышни, лица их сильно побелели, но я вернула их к реальности, напомнив, что Катя умирает. Они аккуратно взяли её с двух сторон, и понесли в дом. Переступив порог, я немедленно приказала нести барышню в её комнату, минуя гостиную и всякие людские комнаты, а затем послать за семейным лекарем. Сама же я направилась прямиком в гостиную, напоследок крепко сжав Кате руку и сказав: - Всё будет хорошо. В гостиной сидели княгиня Урусова и Илья Фёдорович. - Что-то Катиш задерживается, - произнесла Дарья Матвеевна спокойным и ровным тоном. - Не беспокойтесь, маменька, наверняка встретила приятельницу и сплетничает, - ответил Илья отстранённо, погрузившись в изучение каких-то бумаг. - Ах, Илюша, нельзя ли заниматься этим делом в кабинете, где никто не видит? - Маменька, если вы не будете всё время напоминать и произносить вслух, никто не заподозрит неладное. - Простите, - вмешалась я, спешно проходя в гостиную, - простите, если помешала, но… - Боже, Александра Илларионовна, что с вами? – Дарья Матвеевна удивлённо уставилась на меня. И ей было чему удивляться. Ведь платье разорвано, лицо перепачкано кровью, грязью и потом, выбившиеся из причёски волосы прилипали к щекам, капор повис где-то на спине, а пальто нет вовсе, - где вы были? Княгиня Урусова не знала о моей причастности к заговору, но видела, что её сын, а также Пётр, относятся ко мне вполне хорошо, поэтому и старалась следовать их примеру. Встретив меня на балу, она непременно подходила и справлялась о здоровье отца, обменивалась положенными по правилам этикета любезностями. Но она даже догадываться не могла, что я знала о её роли в заговоре почти всё, до самых мельчайших подробностей. - Дарья Матвеевна, я должна вам кое-что сказать, эта весть может вас глубоко шокировать, но прошу вас не паниковать, я верю: всё будет хорошо. - Да что стряслось, наконец? – в присущей ей манере спросила она, даже не предложив присесть. - Дело в том, что ваша дочь… - Боже мой, что случилось с Катериной? – её глаза расширились от ужаса и волнения. Я не сомневалась, что её интуиция и материнское чутьё уже давно заподозрили неладное. - Прошу вас, выслушайте меня до конца. Я увидела её в парке, когда сама прогуливалась там. Она стояла за деревом и, очевидно, подслушивала какой-то разговор, потому что, когда вышла, двое говоривших немедленно спросили её об услышанном. Обрывки их беседы долетали до меня, и я поняла, что было что-то секретное, о чём обычные люди знать не должны. Катерина Фёдоровна уверяла, что никому ничего не скажет, но люди были непреклонны. Один из них выстрелил из пистолета и… - Она ранена? – спросила Урусова, схватившись за виски. - Да, княгиня, но насколько я могу судить, рана не такая серьезная, я уже доставила девушку в дом, и послала за врачом, вам не о чем волноваться… Дарья Матвеевна всё сильнее потирала виски, её тело тряслось. - Принесите воды! – послышался взволнованный крик Ильи. - Александра Илларионовна, она у себя в комнате? – задыхаясь, спросила Урусова. - Да, княгиня. - Спасибо вам, - вдруг произнесла она, длинными ноготками вцепляясь мне в руку. На лице сильной и волевой женщины я увидела слёзы, - если бы не вы, Катюша, наверное, не выжила бы. - Что вы, не стоит, так поступил бы каждый на моём месте. Я думаю, вам сейчас нужно поспешить к ней, доктор наверняка уже пришёл. - Да-да, вы правы, - Дарья Матвеевна с силой закачала головой, но выпустила мою руку и, подобрав юбки, заспешила вверх по лестнице. - А теперь правду, - сказал Илья. - Да, я думаю, это будет лучше всего, - отозвалась я, усаживаясь на диван, - это был Андрей Разуваев, один из новичков. Обедневший дворянин, отчаявшийся в императоре. Он передавал мне послание от Петра Константиновича, когда ваша сестра нас подслушивала. Видит Бог, я хотела его остановить и уберечь её. Но не могла же я прямо сказать, что она ваша сестра! - Вы поступили разумно, Александра, - ответил Илья, сплетя пальцы в замок, - а вот этот самый Разуваев понесёт наказание. Но не слишком строгое. Мы растеряем всех людей. - И вас нисколько не заботит ваша сестра? - Ну, с ней же всё в порядке, не так ли? – Илья поднял голову и со слабой улыбкой посмотрел на меня. Я не могла ответить ему тем же. Я поразилась жестокости этого человека. И внезапно осознание того, что я сама становлюсь похожей на него, на Петра, на сотню других агентов и сторонников во всей империи, проникло в голову. Становилось душно, трудно дышать, а кровь пульсировала в висках. Боже мой! Весь прошедший месяц и даже больше я была бесчувственной, пустой, холодной. Была живым оружием в руках Петра и сторонников. С этим надо было что-то делать, надо было бороться, но я не могла. - Простите, Илья Фёдорович, я, пожалуй, поднимусь к Катерине Фёдоровне, - сдавленным голосом произнесла я, и поспешила к лестнице, приложив руку к грудной клетке, сдерживая тем самым подступившую к горлу тошноту.
Екатерина: Часть 39. - Добрый день, Александра Илларионовна, - князь Воронцов наклонился для того, чтобы поцеловать руку. - Добрый, князь, - последовал ответ. - Вы сегодня очаровательны, Саша. - Вы говорите мне это всегда, как только видите в фехтовальном зале без парика. Берите же маску. - Что поделать. Ваши ниспадающие роскошные рыжие локоны сводят меня с ума, - он улыбнулся одной из тех улыбок, которые раньше дарил нечасто. - О, вы преувеличиваете. Не слишком ли много эпитетов в одном предложении? - Ничуть, - Михаил натянул маску, отчего его голос стал чуть приглушённым, - к барьеру, месье Александр Забелин с прекрасными волосами. - Принимаю вызов, - такой же приглушённый голос из-под маски. Выпады чередовались с мастерски выполненными блоками. Теперь время поединков увеличивалось с каждым разом, противники ни в чём не уступали друг другу. - Я уже говорил вам, что давно мечтал о таком противнике, как вы? – весело осведомился Михаил, переводя дыхание и открывая окно, чтобы глотнуть свежего воздуха. - Каждый раз говорите. Смотрите не простудитесь. Мартовский воздух обманчив. Мне так Аннушка всегда говорила. - Волнуетесь? - Разумеется. Я не могу потерять такого противника. Тогда незачем будет приходить сюда, - невольная улыбка под пристальным взглядом бездонных серых глаз. - У вас острый язычок, Саша. - Сочту за комплимент, - в следующее мгновение громкий и радостный смех. С одной стороны, искренний, с другой, слегка притворный. - Саша, вы меня слушаете? – громкий голос прямо над ухом начисто стёр улыбку с лица и заставил меня вздрогнуть. - Простите, Дарья Матвеевна, что вы сказали? - Я понимаю, у вас шок, но будьте добры, слушайте внимательнее, - через несколько часов после того, как я принесла шокирующую новость, княгиня немного успокоилась. Во-первых, от вида широко распахнутых глаз дочери, хоть и искажённых болью. Во-вторых, от заверений доктора, который сообщил, что княжна пойдёт на поправку, как только тот вытащит пулю, которая, благо, зашла недалеко и не задела жизненно важных органов. А для этого нужна была подготовка. Следовало хоть немного облегчить боль Екатерины Фёдоровны. - Я слушаю, - отозвалась я. Голос потухал. На улицу спускался вечер, а я так ничего и не поела с самого утра. Но никто, казалось, даже не думал обратить на это внимание. Все были увлечены княжной. И это правильно – ведь ей так нужно было внимание и забота, чтобы пойти на поправку. - Я предложила вам пойти домой, чтобы отдохнуть. Или хотя бы чего-нибудь поесть, - княгиня словно прочла мои мысли. - О том, чтобы отправиться домой, не может быть и речи. Я буду здесь, пока доктор не покажет мне пулю. - О, вы весьма своенравны. - Это от матери, - отозвалась я, не поднимая глаз и по-прежнему глядя в одну точку, - но, признаться, что-нибудь поесть я не откажусь. - Так намного лучше, - Дарья Матвеевна взяла колокольчик и позвонила. Через несколько секунд в дверях показался слуга, - принеси барышне поесть. И заодно графин вишнёвой наливки. Ступай, - слуга покорно кивнул и вновь исчез за дверью. - Вы выглядите довольно спокойно, Дарья Матвеевна. - Это опыт, девочка моя. За много лет я научилась не показывать свои чувства. Пожалуй, такие перемены произошли со мной после гибели моего мужа. Теперь никто не видит, что творится у меня на душе, хотя, признаться, сейчас там кошки скребут, - княгиня показала некое подобие улыбки, - знаете, вишнёвка весьма недурна. Я бы и вам советовала. Очень поможет снять усталость и напряжение. Я часто прибегаю к её помощи, - заговорщески сказала Дарья Матвеевна. - Благодарю, но не стоит. Я бы предпочла сохранить ясность мысли, - я тоже попыталась улыбнуться, но вышло не очень. Слишком велика была усталость. - Скажите всё же, как я могу вас отблагодарить за спасение дочери? Вы столько сделали для неё, сами могли подхватить простуду или ещё чего похуже. - У меня есть только одно желание, но, боюсь, его не под силу исполнить никому. - И что же это за желание, позвольте поинтересоваться? - Разумеется, только, я уверена, оно ещё больше повергнет вас в шок. Не проще ли подождать немного? - Как угодно. Но всё же, Сашенька, я постараюсь его выполнить. - Я была бы вам очень благодарна за это, - теперь улыбка получилась искренней. Двери распахнулись, и на пороге гостиной появился слуга с подносом. На нём стояла тарелка с супом, столовые приборы, а также графин с вишнёвой наливкой и две рюмки. - Может, всё-таки попробуете? – спросила княгиня, жестом указывая на графин. - Нет, благодарю, - ответила я, взяв в руку ложку, - суп просто чудесный, - продолжила я после нескольких ложек супа. - Непременно передам это повару. Куда же подевался Илюша? Только недавно был здесь, и вот уже нет, несносный мальчишка. - Может, у него дела? – спросила я как можно более невозмутимым тоном, хотя прекрасно знала, где он сейчас. Яростно брызжа слюной, наверняка докладывает Каульбаху о произошедшем событии, сильно приврав действительность. - Да, вы правы, Александра, наверное, мне не стоит беспокоиться по пустякам. - Это было бы весьма разумно. В коридоре послышались спешные и прерывистые шаги. Спустя несколько секунд в гостиную вошёл доктор. Его сюртук был расстёгнут, а галстук сильно ослаблен. - Всё готово, - на одном дыхании выпалил он, - пора начинать. Княгиня опёрлась о подушки локтями и с волнением переводила взгляд с доктора на меня. - Я бы посоветовал вам остаться здесь, внизу, потому что княжна всё же будет испытывать боль, и возможно, будет кричать. - Дарья Матвеевна, вы сидите здесь, а я всё же поднимусь. Аркадий Павлович, вы позволите, если я буду присутствовать в комнате рядом с Катей? - Да, я думаю, ей нужна поддержка близких друзей. Эти слова словно эхом прокатились в моей голове, и больно ударили в виски. Княгиня Урусова всё ещё сидела на диване, опрокидывая в рот одну рюмку за одной. Да, должно быть, для неё это был единственный выход из ситуации. - Ещё раз благодарю вас, Сашенька, я в вечном долгу перед вами. - Не стоит, Дарья Матвеевна, однако своё желание я всё же поведаю вам, но немного позже. С вашего позволения, - я встала с дивана и направилась вслед за доктором наверх, где предстояло важнейшее дело, после чего Катерина Фёдоровна непременно пойдёт на поправку, и всё будет хорошо.
Екатерина: Часть 40. - И вы не боитесь приходить в дом мужчины одна, без сопровождения? - Интересно, как это будет выглядеть со стороны. Молодой князь Забелин идёт по улице под руку со своей служанкой? К тому же, никто в доме не знает про мой маскарад. Да и моей репутации нет никакого вреда. Саша Забелина, наверняка, сидит дома и делает стежок за стежком. - А вы всё продумали до мелочей, - Михаил Воронцов сидел в кресле в своей неизменной позе хозяина всего, что видит. - И всё же, я пришла к вам по делу, - не дожидаясь приглашения, я уселась в кресло напротив, тут же стянув парик, высвобождая тем самым свои волосы, которые теперь небрежно спускались по плечам. - Весьма любопытно, - князь запрокинул ногу на ногу, ослепительно улыбнувшись. - Это касается той бумаги, помните, с зашифрованным посланием? – я научилась контролировать себя. С того дня, когда по неожиданности произошёл поцелуй, прошёл почти месяц. Глаза князя Воронцова по-прежнему продолжали гипнотизировать, заставляя тонуть в их глубине. Но, если не смотреть на него, оглядывать всё вокруг, становится проще совладать с эмоциями и чувствами. Впрочем, разговоры о чувствах были бессмысленными. В то время я искренне полагала, что их нет. - Странное дело, - тихо и медленно произнёс Михаил. - Что для вас странно? – рассматривая замысловатый рисунок каминной полки, спросила я. - Прошёл почти месяц, но мы ни разу не говорили ни о чём, кроме дела, кроме той бумаги, будь она проклята. Скажите, Александра Илларионовна, если бы её не было вовсе, вы бы и не разговаривали со мной? Этот вопрос заставил меня всерьёз задуматься. Я действительно не была уверена, что продолжала бы знакомство, не будь этой бумаги. Она была как бы связующей ниточкой в наших отношениях с князем. Именно благодаря ей мы часто виделись, фехтовали в гимнастическом зале, а иногда просто вели беседы. Я заглянула в глаза князя, но увидела лишь странный блеск. Выражение же их было мне непонятно вовсе. - Но она же есть, - попыталась сказать я как можно более беззаботно, но выражение его лица не дало мне сделать этого. Повисло неловкое молчание, заставившее меня подумать о многих вещах. Странно – но ведь моё поведение сильно изменилось. Я стала более холодной, не способной на чувства. Ведь то, что меня непреодолимо тянуло к этому человеку, и с каждым днем всё больше, было очевидно. Но, тем не менее, продолжала сопротивляться. В Михаила Воронцова влюблялись все девушки, он был предметом обсуждения всех светских сплетниц. Он был красивой картинкой – это и притягивало всех, словно магнитом. Но ведь за картинкой скрывалась яркая, интересная душа авантюриста, способного пойти на что угодно ради чести своих друзей. Эта бесконечная преданность государству, этот ни с чем не сравнимый огонь в глазах, когда речь идёт об опасности. Всё это не могло привлечь кисейных барышень, но привлекало меня. Дотронувшись рукой до щеки, я поняла, что она холодная, как лёд. Наверное, с моего лица исчезла вся краска. - Что с вами, Саша? – озабоченно спросил Михаил, тут же встав с кресла и подбежав ко мне, - вам нехорошо? - Нет, со мной всё в порядке, просто… Голова немного закружилась. Простите, мне пора идти, дома наверняка волнуются, и… - я встала, медленно продвигаясь к двери, стараясь не смотреть на князя, - прощайте! – крикнула я, и со всех ног побежала домой, успев на ходу кое-как натянуть парик. Катерина Фёдоровна вынесла все муки очень мужественно. По её лицу было видно, какую боль она испытывает, но она стискивала зубы, стараясь не выпустить ни единого звука наружу. Всё это время она крепко сжимала мою руку, глотала собственные слёзы, но не проронила ни звука. Прошло уже несколько часов с тех пор, как пулю вытащили из тела княжны Урусовой. Сейчас она спала, перевязанная бинтами. Доктор дал ей снотворное, и она тут же заснула. Я же чувствовала себя разбитой. Больше всего хотелось спать, под глазами, я готова была поклясться, залегли тени. От причёски не осталось ничего, а платье, казалось, испачкалось ещё больше. Кроме грязи, оно было всё в крови. - Александра Илларионовна, - из Катиной спальни вышел доктор, вид у него был ещё хуже, - княжна проснулась, желает вас видеть. - Благодарю, - я поднялась с кресла, на котором мне удалось немного вздремнуть, но этого всё же было недостаточно. Пошатнувшись, я облокотилась о перила лестницы. - Вам следует отдохнуть, у вас очень усталый вид. - Теперь, когда всё хорошо, я скоро отправлюсь домой. - Александра Илларионовна, - голос доктора окликнул меня, когда я уже не спеша поднималась по ступеням, - вы сделали большое дело. Если бы не вы, я сомневаюсь, дожила бы княжна до этой минуты. Спасибо вам. - Вы ошибаетесь, доктор. Она сильная, несмотря на внешнюю хрупкость. Сегодня я поняла это. - Всё равно, Урусовы должны быть обязаны вам. Едва заметная улыбка тронула уголки моих губ. Ничего не ответив, я повернулась и продолжила подниматься по лестнице, придерживая подол грязного и помятого платья. Толкнув дверь комнаты, я увидела княгиню, она сидела на кресле возле кровати дочери, держала её руку и поглаживала пальцы. - Проходите, Александра Илларионовна, - тихо сказала она, заметив меня около порога спальни. - Благодарю, - в тон ей ответила я, войдя в комнату и прикрыв за собой дверь. - Маменька, - прошептала Катя не своим хриплым голосом, отчего женщина вздрогнула, - прошу вас, оставьте нас с Александрой наедине. - Да, Катенька, - Дарья Матвеевна медленно поднялась с кресла, придерживая подол платья, чтобы не создавать лишних звуков. За окном был уже глубокий вечер, и вся комната освещалась только несколькими свечами, отчего создавался приятный для глаз полумрак. Когда дверь за княгиней закрылась, я опустилась в то же кресло около кровати. Первые несколько минут мы молчали. Ни одна из нас не знала, что сказать. - Как вы себя чувствуете? – спросила я первое, что пришло в голову. - Благодарю вас, немного лучше, - каждое слово давалось княжне с огромным трудом, но она всем своим видом старалась не выдать этого. - Доктор сказал, вы скоро пойдёте на поправку, и вполне вероятно, что сможете танцевать на предстоящем приёме Великой Княгини Марии, о котором говорит весь Петербург. Катя улыбнулась, прекрасно понимая, что пролежит на кровати ещё долго, и о приёме сможет прочесть только в колонке светских новостей в газете. - Саша, спасибо вам за мою жизнь, - произнесла она очень серьёзно. - Я не устану повторять, что на моём месте так поступил бы каждый. Снова повисло молчание, но через несколько секунд я вдруг неожиданно произнесла: - Быть может, вы не понимаете, Катерина Фёдоровна, но это именно вы спасли мне жизнь. На её лице, несмотря на все перенесённые муки, ещё способном выражать эмоции, заиграло удивление. - Да, вы спасли меня от чёрствости и бессердечия. Теперь, когда вы всё знаете, я могу рассказать вам больше. Я начала чувствовать себя такой же, как они, как все эти люди, но вы доказали мне, что это не так. Дали второй шанс. И поверьте мне, я его не упущу. - Я верю вам, Саша. Но что мне делать теперь? Теперь, когда я знаю точно, что мой брат и этот ужасный человек замышляют заговор… - У вас нет доказательств. Как не прискорбно это звучит, но вам никто не поверит. Вы знаете, что князь Воронцов ведёт расследование. Возможно, ему удастся что-то доказать. Её глаза мгновенно наполнились печалью, она закрыла их, чтобы собравшиеся слёзы смогли скатиться по щекам. - Простите, - прошептала я, опустив глаза. - Не вините себя, продолжайте, - попросила Катя. - Я могу помочь, но если кто-то из них заподозрит неладное, они убьют моих родных, - каждое слово об этом давалось мне с огромным трудом, я поняла, что по моим щекам тоже катятся слёзы. Как же я была глупа всё это время! Последние месяцы не способна ни на что, кроме холодного расчёта и точного выполнения заданий, кроме сухого и притворного кокетства, кроме лжи, окружившей меня настолько, что, казалось, я вот-вот захлебнусь. Не задумываясь о том, что меня ждёт дальше, я слепо выполняла любые указания Петра Каульбаха, с надменной улыбкой смотрела на всех его агентов, чувствуя себя равной ему. Но это было далеко не так. Какую бы маску я не носила, как не старалась бы убедить себя в чём-то, я была не настолько сильна, чтобы стать безжалостной. Во мне были чувства. И эти чувства руководили мной всё время, пока я старалась с ними бороться, но в конце концов поняла, что это бесполезно. - Вам не стоит рисковать, Александра Илларионовна, - голос Кати был мягким, способным вернуть меня в реальность, - я уверена, дело разрешится. Всё будет хорошо. Катя крепко сжала мою руку, заглянув прямо в глаза. Кто бы мог подумать, что с этой девочкой мы станем настолько близки всего за один день. Стук в дверь прервал мои мысли. - Войдите, - негромко проговорила Катя, поднимаясь чуть вверх на подушки. - Я пришёл, как только узнал о случившемся, - тихо, сохраняя общую атмосферу комнаты, произнёс вошедший в комнату Михаил Воронцов.
Екатерина: Часть 41. - Я тотчас же велел заложить карету, - повторил князь, переводя дыхание, - как узнал. - Михаил Павлович? – Катин голос по-прежнему был тихим, но в нём отчётливо слышались нотки удивления, - зачем вы здесь? - Я хотел справиться, всё ли благополучно. Подробностей я не знаю, но новость о случившемся уже облетела весь город. Признаться, я глубоко шокирован. - Спасибо, мне уже лучше. Но доктор велел оставаться в постели ещё долгое время. Я поймала на себе Катин взгляд. Она смотрела на меня так, будто всем своим видом хотела показать, что в данный момент не хочет видеть князя здесь. И я понимала её, ведь она знала, что Михаил никогда не ответит на её чувства, хотя в душе и лелеяла надежду. - Михаил Павлович, - начала я, и князь перевёл глаза на меня. Его взгляд тут же наполнился непонятным блеском, который отсутствовал, когда Михаил смотрел на Катю. - Я слушаю вас, Александра Илларионовна, - его голос стал мягким, отчего-то так он говорил только со мной, и я одновременно хотела и пугалась этого. - Катерина Фёдоровна очень много перенесла за этот день, я думаю, будет лучше, если мы оставим её… - Да, конечно. - Благодарю вас, - отозвалась Катя, - Саша, поезжайте домой, отдохните, за этот день вы перенесли почти столько же, сколько и я. - Позвольте мне навестить вас завтра, - попросила я не из вежливости, а потому, что действительно хотела видеть, всё ли благополучно у княжны. - О, конечно. А вас, князь, я позову, когда отдохну, мне тоже нужно с вами поговорить. - Я буду ждать внизу, - ровным голосом сказал Михаил, но из комнаты не вышел, дожидаясь меня. Я подошла к Катерине и, крепко пожав ей руку и пожелав скорейшего выздоровления, вышла из комнаты. Следом вышел и князь Воронцов, почти бесшумно, но плотно закрывая за собой дверь. Было очевидно, что он хочет поговорить и со мной, но не решается. Я тоже сохраняла молчание. Подойдя к окну, я обхватила себя за плечи и потёрла их ладонями. Вот уже несколько часов меня бил озноб, а лоб стал горячим. Было очевидно, что у меня жар, я простудилась от пронзительного апрельского ветра, когда там, в парке, сняла пальто, чтобы подложить его под голову Кати. - Вам холодно? – произнёс Михаил, становясь рядом. - Не стоит беспокоиться, скоро пройдёт, - я вглядывалась в окно. В такой довольно поздний час по улице проходили молодые люди или семейные пары. Все о чём-то оживлённо беседовали, даже не догадываясь, что происходит сейчас в доме Урусовых, во всех окнах которого горел свет. - Вы выглядите очень уставшей, - продолжал князь, - вам и правда стоит отдохнуть. Я промолчала, продолжая смотреть в окно. Несмотря на то, что уже была середина апреля, и многие деньки выдавались довольно тёплыми, сегодняшний стал исключением. Весь день дул холодный ветер, а сейчас шёл лёгкий мокрый снег. - Вы ведь хотите, чтобы я всё рассказала вам, не так ли? – голосом без всяких интонаций сказала я, продолжая смотреть в окно, скрестив руки на груди. - Простите? – переспросил Михаил. Я не знала, смотрит ли он на меня или продолжает смотреть в окно, потому что не могла повернуть голову. - Вы хотите, чтобы я рассказала вам о событиях этого дня, - повторила я, - о том, почему я вся в крови, растрёпанная, грязная и простуженная, а также из-за чего Катя получила ранение. - Это сделали люди Каульбаха, не так ли? – судя по шуршанию одежды, он поворачивался ко мне лицом. - Это очевидно, - негромко произнесла я, а потом, чуть помолчав, добавила, - но я же не могу знать их в лицо. - Я был бы вам очень признателен, если бы вы рассказали мне обо всём. Я понимаю, вы сейчас устали и вам тяжело будет вспоминать произошедшее, но ваши слова помогли бы мне. Я бы мог доложить цесаревичу Александру… - Вам не стоит мне объяснять, - прервала я Михаила, чуть повысив голос при этом, - я расскажу всё, что смогу вспомнить, стараясь не упустить ни одной детали, - я развернулась, чтобы посмотреть князю в глаза. - Благодарю вас, Александра Илларионовна, - в его глазах снова появился тот блеск, то тепло, которым он постоянно одаривал меня. В какой-то момент я поняла, что молча стою и смотрю в глаза князя, но потом быстро переключила внимание на брошь его галстука, и произнесла: - Не стоит благодарить раньше времени. - И тем не менее… - закончил он, и снова воцарилось молчание, - быть может, присядем? – Михаил рукой указал на стоявший в коридоре диван. Не говоря ни слова, я медленно прошла к дивану и села на него, расправив при этом юбки платья. Князь Воронцов устроился на том же диване, тем не менее, на довольно большом расстоянии, сохраняя требуемые правила. - Я шла по парку, когда увидела, что разговаривают двое. Оба в чёрном, у обоих – довольно странный вид. Я хотела пройти мимо, как вдруг услышала выстрел. Катерина Фёдоровна, стоящая чуть в стороне, начала медленно оседать на пол. Со всех ног я подбежала к ней, и увидела расползающееся пятно крови. Кровь просачивалась сквозь пальто. Очевидно, те люди меня не заметили, иначе выстрелили бы и в меня тоже. Я позвала на помощь, вместе с каким-то господином мы доставили Катю в дом. Вот, пожалуй, всё. - А вы не можете вспомнить, как выглядели те двое? - К сожалению, я смотрела на них не больше нескольких секунд, и не смогла запомнить черты лица, - всё это я говорила, как заученную речь, уже отрепетированную перед княгиней Урусовой. Князь смотрел в одну точку, лишь изредка поглядывая на меня. Он, казалось, задумался, и анализировал всё сказанное мной. - Жаль. Тем не менее, я, наверное, не буду оригинален, если скажу, что вы поступили очень храбро. Другая на вашем месте упала бы в обморок или, что ещё хуже, закричав, убежала к маменьке. Я слегка прищурила глаза, пытаясь разгадать выражение лица Михаила. - Помните, что я сказала вам на том балу, где мы впервые встретились? Я не похожа на остальных. - Это невозможно забыть, - загадочно произнёс князь, - с каждым днем я всё больше убеждаюсь в этом. Прикрыв рот ладонью, я легонько зевнула, потому что сдерживаться больше не было сил. Усталость брала своё. - Александра Илларионовна, вам сейчас следует отдохнуть. Позвольте отвезти вас домой. Моя карета стоит внизу, всегда готовая к отправке. - Но как же Катерина Фёдоровна? Она хотела поговорить с вами… - Это не займёт много времени, к тому же Катя сейчас отдыхает, и вряд ли позовёт меня в ближайший час. - В таком случае, не стану спорить с вами, - я вновь прикрыла рот рукой и часто-часто заморгала глазами, прогоняя дрёму, - это было бы весьма кстати. - Позволите? – спросил Михаил, вставая с дивана и протягивая мне руку. Моя ладонь скользнула в его ладонь. Она была тёплая и мягкая, в отличие от моей ледяной. Князь непременно почувствовал это, но вида не подал, только чуть крепче сжал ладонь, стараясь согреть её. Потихоньку его тепло передавалось мне, я начала чуть расслабляться, перестав ёжиться от холода. И, когда я встала с дивана, Михаил выпустил свою руку, а я в глубине души испытала разочарование. Надев своё, не менее грязное, пальто, которое, ко всему прочему, оказалось ещё и мокрым, я вышла на улицу вслед за Михаилом. Ветер тут же пронзил меня насквозь, а снег, падая на непокрытую голову, мочил волосы. Добравшись до кареты и сев в неё, я испытала некоторое облегчение, но теплее мне не стало. Несколько минут мы ехали молча. Я разглядывала тёмно-синие шторы на окнах кареты, пытаясь не думать о том, что мне очень холодно. Перчаток не было на руках, пальцы, казалось, уже посинели. - Знаете, - вдруг произнесла я прежде, чем успела подумать. - Я слушаю, - отозвался Михаил, и чуть подался вперёд, так, что я смогла ощутить тепло его дыхания. - Пустяки, - произнесла я, но поняла, что Михаил ждёт, когда я продолжу, - сегодня утром, когда Катя думала, что умирает, она сказала мне одну вещь, - я замолчала, собираясь с мыслями. Нелегко было говорить, но и промолчать я не могла. За этот день я поняла Катю, её чувства, эмоции. Мы стали ближе друг к другу, я должна была что-то сделать, как-то помочь ей. Михаил молчал. Он тоже словно собирался с мыслями, готовился услышать то, что я собиралась сказать. - Она любит вас, - прошептала я, часто моргая глазами, пытаясь отогнать подступившие слёзы, - любит до слёз. Князь вздохнул. На мгновение он показался мне таким грустным и задумчивым, его глаза были полны сожаления. - Я не хотел, чтобы так вышло, - наконец сказал он после некоторого молчания, - возможно, я сам виноват в этом. - Я прошу вас, поговорите с ней, она всё понимает о ваших чувствах к ней, быть может, она хочет просто продолжать знакомство с вами. Бедняжка так страдает. - А что делать, если взаимного чувства нет? – спросил Михаил, заглядывая мне прямо в глаза. Они были так близко ко мне, такие тёмные и глубокие, в который раз заставляющие тонуть. - Можно подумать, вы верите в любовь, - я грустно усмехнулась, поспешно отводя глаза. Но внезапно почувствовала обжигающее тепло на своих руках. Переведя взгляд на колени, я увидела, что мои ладони накрыты сверху ладонями Михаила, он даже не пытался отводить взгляда, а смотрел туда же, где несколько секунд назад отвечали ему взглядом мои глаза. - Тот, кто разбивает девичьи сердца и даже не задумывается о последствиях, не может верить в такое чувство, - я снова посмотрела в его глаза. Сейчас в них не было ничего, кроме боли. - Иногда люди меняются. Даже такие, как я, вернее, кем я был раньше. Всё это - словно страшный сон. В омуте однообразия, блеска и фальши трудно найти ту единственную женщину, которая понимала бы меня, которую понимал бы я. Всё это казалось невозможным до того момента, - Михаил вздохнул, поскольку до этого всё произносил на одном дыхании, - до того момента, когда я встретил вас на том балу. Я была не в силах даже моргнуть. Не в силах сопротивляться тому, что Михаил крепко сжимал мои ладони, большими пальцами рук поглаживая их. В горле словно пересохло, я не могла вымолвить ни слова. - Сколько раз вы повторяли эти слова? – откашлявшись, произнесла я, и почувствовала, что по щеке катится слеза. - Я совершил много ошибок в своей жизни. Ты вправе не поверить мне, Саша, но такие слова я говорю впервые. Ты изменила мою жизнь. С момента того поцелуя, того сказочного танца не прошло и минуты, чтобы я не думал о тебе. Я до сих пор помню сладость твоих губ, нежность объятий… - Хватит, - я перешла на шёпот, моргая глазами, заставляя слёзы всё быстрее и быстрее стекать по щекам, - я не должна тебе верить, не должна… - Но почему? – одну руку он убрал с моей ладони, и теперь пальцем нежно смахивал со щёк мои слёзы, - поверь мне, я говорю искренне, Сашенька, ты сводишь меня с ума, - его жаркие губы касались моих щёк, туда, где ещё недавно катились слёзы. Я закрыла глаза. Я верила ему. Верила от первого слова до последнего. Но я не должна была делать этого, давать волю эмоциям. Я бесконечно твердила себе, что он - мой враг. Мы находимся по разные стороны баррикад, и просто не можем быть вместе. Он коснулся своими губами моих, мягко и осторожно раздвигая их. Все мысли прервались в то же мгновение. Весь мир исчез, остались только эти жаркие и желанные прикосновения. - Все эти дни я мечтал обнять тебя, поцеловать и получить ответный поцелуй, - прошептал Михаил мне на ухо, мягко перебирая волосы. - Мы не можем, - продолжала твердить я, пытаясь убедить себя саму в том, что произношу, - не можем… - Но почему? - Я не могу объяснить этого, прости. Только сейчас я заметила, что карета стоит на месте, а значит, кучер доставил меня домой. - Спасибо за карету, я признательна вам, но мне пора, - я открыла дверцу и, прежде чем выскользнуть на улицу, посмотрела на Михаила. На его щеках блестели мои слёзы, а глаза были полны грусти, но в то же время счастья.
Екатерина: Часть 42. Наверное, именно этот момент стал для меня в чём-то переломным. Ведь на моих глазах едва не погибла девушка, которая была совершенно ни в чём не виновата! Да, княжна Екатерина Урусова абсолютно случайно оказалась в том самом месте в то самое время. Я, разумеется, могла считать её своей соперницей, ведь она была влюблена в князя Михаила Воронцова, покорителя женских сердец. И тем не менее, теперь я почему-то окончательно изменила своё мнение и стала считать Катю своей подругой. К сожалению, всем дорогим мне людям угрожала большая и серьёзная опасность из-за того, что я стала невольной помощницей заговорщиков во главе с Петром Каульбахом, который считал себя наследником престола и будущим императором. Сначала это было вполне безобидно, ровно до тех пор, пока я просто относила письма по нужным адресам и знакомилась с нужными людьми. Стыдно и страшно признаться, но мне нравилась моя новая жизнь. У меня появились деньги, что, разумеется, не могло не радовать, ведь я была бесприданницей и, увы, не могла рассчитывать на брак с богатым и знатным аристократом. Теперь я могла позволить себе многое, стала одеваться в самые лучшие наряды, у меня даже появилась служанка. Но главное заключалось в том, что я наконец-то смогла помочь своей семье. Вот только, вырвавшись из оков бедности, я оставалась, по сути, такой же пленницей, как прежде. Да, я по-прежнему могла скакать на лошади лихим галопом и фехтовать, переодевшись в мужской костюм. Однако теперь меня и дорогих мне людей опутала прочная паутина. Пауком оказался Пётр Каульбах, а я - его невольной жертвой-бабочкой. Боже мой, какой же глупой и наивной я была! А теперь, видимо, уже слишком поздно. Я даже не могу никому рассказать о том, что со мной произошло. Ни Аннушке, ни отцу, ни кузине, ни Михаилу. Только Катя теперь знала больше остальных, но она уже пострадала из-за меня. Если бы я только знала, что мой кошмар ещё только начинается...
Екатерина: Часть 43. И вот теперь я пытаюсь придумать, как можно устроить побег из Петербурга. Мне нужно исчезнуть из города хотя бы на некоторое время. Однако Пётр Каульбах меня теперь уже так просто не отпустит, ведь я слишком много знаю о его тёмных делах. В самом деле, я окунулась в это бездонное и безбрежное болото прямо с головой и теперь решительно не знаю, как из него выбраться. А выбираться нужно, ведь я ответственна не только за себя, но и за своих близких. А думаю о побеге я потому, что другого выхода и выбора у меня просто нет и быть не может. Пётр наконец дал мне настоящее, разумеется, с его точки зрения, поручение. Я должна убить человека, который стал для меня очень дорог. Мы с Михаилом вместе разгадывали смысл зашифрованного письма, встречались в фехтовальном зале и переживали за здоровье княжны Екатерины Урусовой. Из-за Воронцова я даже научилась (не без помощи Ольги) самым простым и очевидным приёмам кокетства. И вот теперь мне придётся хладнокровно убить Михаила? Да никогда в жизни я не пойду на такой отчаянный шаг, потому что... люблю его. Да, я люблю князя Михаила Воронцова. И мне уже даже не страшно признаваться в этом хотя бы самой себе, ведь на фоне моего нового задания всё остальное просто меркнет! Я понимаю, что не могу никому рассказать правду о себе. Потому что сама я уже переступила закон, связавшись с заговорщиками. Но если я убью человека, спокойно жить точно уже никогда не смогу. Тем более что я действительно поняла, что люблю этого человека по-настоящему. Когда я его очаровывала и входила в доверие, у меня даже мысли не возникло, что я действительно смогу по-настоящему полюбить. Ведь меня совершенно не привлекают любовные романы, я всегда предпочитала читать романы приключенческие. И вот теперь, как гром среди ясного неба, на меня свалились настоящие чувства. Чувства к человеку, которого я должна была считать своим врагом. И тем не менее, вопреки всем законам логики и здравого смысла, в мою жизнь вошла любовь. Да, мне, возможно, будет немного не хватать тех сильных эмоций, которые давал новый образ жизни. Однако я в самом деле должна придумать, как распутать этот сложный запутанный клубок. Разумеется, в Орловке мне спрятаться не удастся, однажды я уже пробовала, и меня довольно быстро нашли. Нужно что-то придумать, принять какое-то решение, однако пока мысли в голове путаются. Страх за близких людей мешает мыслить здраво и объективно. Надеюсь, мне всё-таки удастся выбраться из этой крепкой и прочной паутины, которую лично для меня сплёл ужасный и страшный паук Пётр Каульбах, считающий себя наследником российского престола и будущим императором... И который не остановится ни перед чем, чтобы добиться своей главной цели - взойти на российский трон и стать самым могущественным человеком Российской Империи...
Екатерина: Часть 44. Дни бежали один за другим, а я так и не могла придумать никакого более-менее нормального решения проблемы, которая беспокоила меня уже довольно долгое время. Умом я понимала, что сбежать от всевидящего ока Петра Каульбаха практически невозможно. В прошлый раз моё бегство в Орловку обернулось большими проблемами не только для меня, но и для Ольги, которая стала невольным свидетелем происходящего. К счастью, кузина так ничего и не поняла, иначе бы её, вероятно, ждала незавидная участь. Моему отцу Иллариону Забелину и няне Аннушке тоже угрожала опасность, ведь именно из-за них я изначально решилась выполнять все прихоти человека, который считал себя, ни много ни мало, наследником российского престола. Теперь вот и княжна Екатерина Урусова пострадала из-за меня. На очереди был князь Михаил Воронцов, которого мне было приказано хладнокровно убить. Однако через некоторое время Пётр снова вызвал меня к себе. Я похолодела от страха, не зная, чего ещё можно ждать от этого жестокого человека. Предсказать наш разговор, к сожалению, было решительно невозможно. Каульбах заметил, что у меня трясутся руки, но виду не подал. Очевидно, у него было ко мне какое-то предложение, от которого я, впрочем, точно не смогла бы прийти в восторг. - Александра Илларионовна, я не знаю, что с вами происходит после моей просьбы относительно князя Михаила Воронцова, однако всё-таки решил ещё раз переговорить с вами. На всякий случай, ведь мне нужно убедиться, что вы в порядке. - Благодарю вас за заботу, Пётр Константинович! Конечно, я пребываю в сильном шоке после нашего последнего разговора, и не считаю возможным это скрывать... - Я считаю, что это задание для вас, вероятно, слишком сложное, чтобы вы самостоятельно могли его выполнить. И я даже готов освободить вас от него, но, разумеется, не просто так, а с одним условием... - Признаться, для меня это действительно слишком сложное поручение... Я вас внимательно слушаю! - Вы уже давно мне нравитесь, Александра Илларионовна. Впрочем, нет, даже так: я не просто буквально очарован вами, а, вероятно, серьёзно влюблён! Если вы ответите взаимностью на мои чувства, можете считать, что никакого задания не было... - Боюсь, я не совсем понимаю вас, Пётр Константинович. Вы же прекрасно знаете, что я - бесприданница, и поэтому мне в любом случае не светит в жизни ничего хорошего. Завидных женихов рядом явно не наблюдается, даже если я кого-то интересую, молодые люди всегда предпочитают иметь дело с более титулованными, богатыми и знатными невестами... - Не скромничайте, Александра Илларионовна! Ваши красота, ум, отвага и смекалка способны растопить даже ледяное сердце! Если вы согласитесь стать моей, обещаю, жалеть об этом не будете! Я даю вам некоторое время на размышление... Либо вы ответите взаимностью и придёте ко мне сами, чтобы мы провели волшебную незабываемую ночь любви, либо вам придётся всё-таки выполнить моё поручение и убить князя Михаила Воронцова...
Екатерина: Часть 45. К сожалению, я так и не смогла ничего придумать. Когда я шла проведать княжну Екатерину Урусову, которой из-за меня очень сильно досталось "на орехи", в голове по-прежнему не было абсолютно никаких мыслей. К счастью, Катя медленно, но верно шла на поправку. Мне было по-прежнему тяжело переступать порог Катиного дома, потому что я всё ещё чувствовала, что виновата перед этой хрупкой и нежной, но при этом очень сильной девушкой с внутренним стержнем. А ведь со стороны могло показаться, что она - просто ещё одна очередная жертва блестящего покорителя женских сердец князя Михаила Воронцова. Я никак не могла отделаться от мысли, что могла как-то повлиять на события, могла предотвратить попытку убийства несчастной княжны. Мне вдруг почему-то пришло в голову, что Катя - вовсе не случайный человек во всей этой истории. Внезапно я подумала, что она тоже могла быть чьим-то агентом. Я не могла точно сказать, откуда у меня взялись такие мысли. Тем не менее, это ощущение почему-то крепло во мне. Похоже, что и её брат Илья, и мать, княгиня Дарья Матвеевна, были заодно с Петром Каульбахом, а значит, их многое связывало с заговорщиками. Сложно было поверить, что Катя совершенно ничего об этом не знает. Конечно, со стороны она казалась такой наивной, романтичной и воздушной барышней. Но вдруг это была всего лишь маска, за которой скрывалось что-то гораздо более неожиданное, интересное и серьёзное? Нужно было обязательно поговорить об этом с Катей, но как это сделать, если везде были лишние уши, которые с большой вероятностью могли подслушать наш разговор? Но возможно, если мне удастся решить эту задачу, которая сейчас казалась неприступной крепостью, всё наконец наладится и я всё-таки смогу освободиться из той самой прочной паутины, в которую попала по собственной глупости? Подобно яркой бабочке, я полетела на манящий огонь, который едва не опалил мне крылья. Беспощадный паук и его преданные помощники добровольно не выпустят добычу из рук, а это значит, что нужно как можно скорее выяснить, кем княжна Екатерина Урусова является на самом деле. И сделать это нужно до того, как мне придётся дать Петру Каульбаху свой окончательный ответ...
Екатерина: Часть 46. Пистолет всё ещё дымился в Катиной руке. Она была в ужасе от того, что ей только что пришлось сделать. Когда Катя узнала о дуэли между предводителем заговорщиков Петром Каульбахом и князем Михаилом Воронцовым, было уже слишком поздно что-то решать. Катя была тайным агентом, но даже она не смогла просчитать вероятность того, что дуэль между двумя влюблёнными в бесприданницу Александру Забелину мужчинами состоится так скоро. После своего чудесного выздоровления Катя решила помочь Саше, хоть они и были по разные стороны баррикад. Очевидно, Сашу заставили помогать Петру Каульбаху. О его истинных намерениях и способах достижения цели Катя знала практически всё. Саша думала, что открывает Кате какую-то невероятную тайну, однако ей связь с заговорщиками была очевидна уже довольно давно. И тем не менее, Катя старательно делала вид, что она ни о чём не подозревает. Встреча в парке, когда Катя получила серьёзную рану, конечно, не была предусмотрена, но княжна ни о чём не жалела. Зато теперь все будут думать, что хрупкая, нежная и ранимая девушка ещё долго никого не побеспокоит и никому не помешает. Катя не случайно рассказывала Михаилу о своём брате и матери: ей хотелось поделиться тем, что она знала сама. Девушка не одобряла поведение близких, и не считала нужным скрывать их истинные намерения. А вот Сашу ей было откровенно жаль. Может, именно поэтому Катя, несмотря на свои чувства к Воронцову, решила рассказать ему правду. Да, она обещала Саше молчать, но в то же время знала, что Пётр Каульбах просто так не оставит её в покое. Катя пришла к Михаилу и поведала обо всём, что ей удалось выяснить. Если бы она только знала, чем всё закончится! Узнав о намерениях Каульбаха, Воронцов пришёл в настоящее бешенство. Катя пыталась его образумить, ведь она знала, что сам князь находится на "мушке" и Саше было поручено от него избавиться или ответить взаимностью на чувства Петра... За советом Катя пошла к человеку, с которым она уже давно работала и который оказался для неё ближе всех. К Никите Орлову, супругу Ольги Орловой. Катя запрещала себе думать о том, что между ними может возникнуть что-то большее, чем просто дружба. И вот теперь Катя вынуждена была стрелять в Петра, потому что Воронцов промахнулся и лишь слегка оцарапал противнику плечо. Каульбах же серьёзно ранил Михаила. Думать было некогда. С её позиции всё было хорошо видно. Катя, не мешкая и не раздумывая, нажала на курок. Раздался звук падающего тела. Очевидно, Катя попала в цель и застрелила Петра. С ней случилась истерика, но неожиданно появившийся так вовремя Никита Орлов крепко её обнял, не давая слишком долго рассуждать о том, что Катя только что вынуждена была сделать. Они уже давно были знакомы, давно работали вместе под прикрытием. Никита понимал отчётливо, что его чувства к Ольге остались в далёком прошлом и теперь он, очевидно, полюбил княжну Екатерину Урусову. И пути назад, видимо, у него уже нет...
Екатерина: Эпилог Мне осталось рассказать совсем немного. Конечно, я могла бы поведать о том, что княжна Екатерина Урусова оказалась тайным агентом императора. Что она всё сама рассказала князю Михаилу Воронцову, чтобы спасти меня от мучительного выбора: ответить взаимностью на чувства Петра Каульбаха или убить любимого человека. Но я думаю, что все слова будут лишними. Важно только одно: рядом со мной теперь всегда была Катя, моя единственная настоящая подруга. С момента тех событий прошло два года. Миша поправился и сделал мне предложение, которое я с радостью приняла. Мы сыграли свадьбу, и у нас родилась сразу двойня - сын и дочка. Никита Орлов всё-таки развёлся с Ольгой, и сегодня мы узким семейным кругом будем отмечать их с Катей помолвку. Я и не думаю осуждать их за то, что они полюбили друг друга. Катя - моя подруга, и навсегда ей останется, независимо от обстоятельств. Конечно, Ольга очень переживала, но теперь она снова влюблена - в адъютанта цесаревича Александра Павла Оболенского. Аннушка с Илларионом всё-таки нашли в себе силы признаться в том, что их связывают серьёзные чувства. Недавно они сыграли свадьбу, и я очень рада за них обоих. На этом я заканчиваю свой рассказ. Меня зовут Александра Забелина, и я - очень счастливый человек. Несмотря на все трудности и неприятности, благодаря одной отважной девушке мне удалось обрести свободу. Свободу, о которой я и мечтать не могла. Ведь думала, что получить эту самую желанную свободу невозможно.
Екатерина: Название: Вуаль мечты или Огонь растопит лёд Жанр: Историческая мелодрама Аннотация: Княжна Екатерина Урусова всегда считала, что в любви абсолютно все средства хороши. Поэтому нет ничего удивительного в том, что однажды, встретив блестящего покорителя женских сердец князя Михаила Воронцова, Катя решила любой ценой добиться его внимания. Вот только сам виновник торжества, к её огромному сожалению, влюбился в бесприданницу Александру Забелину. Будучи страстной натурой, Катя решила разлучить влюблённых, однако занять чужое место в сердце Михаила оказалось решительно невозможно. Между тем, благородный граф Дмитрий Игнатьев, тоже влюблённый в Сашу, оказался не способен на подлость и решил любым способом помочь двум сердцам соединиться. А вот Катя отвергла все доводы разума, ведь ей хотелось непременно получить свою драгоценную награду. Насколько далеко зайдёт княжна, прежде чем поймёт, что не там искала свою любовь?
Екатерина: Часть 1. Вот уже третью неделю Михаил приходил сюда каждый день в одно и то же время. Каждый день он видел здесь её. Сердце билось с удвоенной скоростью, дыхание учащалось. Он испытывал это чувство впервые. Все его женщины были лёгкими интрижками, куклами в его руках, они не представляли собой ничего. Может, потому, что сами спокойно шли в его руки. Сейчас всё было по-другому. Эта неприступность, гордость и даже высокомерие привлекали его. Он столкнулся с неожиданной преградой на пути к девушке, преградой, которая ещё больше заставляла идти к своей цели, добиться её расположения, любви, руки и сердца. И сейчас Михаил, идя по парку как бы мимо, вновь увидел её. Её гордая осанка пленила, манила к себе. А презрительный ледяной взгляд разжигал страсть и огонь в душе. С тех пор, как они разговаривали последний раз, а это было на балу, прошло три недели. Михаил пытался сделать всё возможное, чтобы заговорить с ней, но все попытки были тщетными. Она не подпускала к себе никого. Вот уже третью неделю Саша приходила сюда каждый день в одно и то же время. Каждый день она видела здесь его. Она лишь мимолётом намекнула ему на то, что часто бывает здесь, и вот теперь видит его каждый день. Но что-то внутри не позволяло ей даже заговорить с ним. Это была её гордость. Хотя существовала ещё одна преграда – лёд в её сердце. Оно никого не хотело запускать внутрь. Саша с усилием гнала от себя прочь мысли о любви. Казалось, она боялась этого чувства. Боялась, что оно полностью завладеет ею. Боялась потерять голову. Саша боялась любить. Она уверяла себя, что он ей даже не нравится, он слишком самовлюблён. Но почему-то, выучив наизусть время, когда он бывал в парке, постоянно следила за ним. Когда он не приходил вовремя, начинала грустить, а издалека завидев его, начинала улыбаться, но прятала улыбку за маской безразличия и холодности. И вот он идёт мимо неё, стараясь подойти как можно ближе. Саша хотела обратить его внимание на себя, поэтому, поддавшись секундной слабости, сделала вид, что обронила свой платок. Кремово-бежевый, он хорошо был виден на кристально-белом снегу. Михаил увидел, как Саша обронила платок, и ускорил шаг. Наклонившись, он поднял платок с земли и подал его княжне. - Вы, кажется, обронили, - Михаил протянул платок Александре. Та надменно рассмеялась. - О, что вы, князь, не стоит, оставьте себе, - Александра улыбнулась и положила свою руку поверх его и слегка толкнула, дав понять, что не возьмёт свой платок. На секунду взгляды их встретились, но Александра поспешила отвести глаза и отдёрнуть руку, слегка покраснев при этом. «Что я делаю?» - проносилось у неё в голове. - «Я не должна…» - Благодарю, княжна… - Прощайте, князь, мне пора, - поспешно сказала Александра и, не дав ему даже поцеловать себе руку, подхватила юбки и поспешила прочь. - Когда мы вновь увидимся? – крикнул Михаил, но было уже поздно, Александра не слышала его. Воронцов посмотрел на Сашин платок. От него пахло чудесными духами. Михаил вгляделся в красивое переплетение букв АЗ. Потом он аккуратно сложил его и бережно положил в карман. Этот день был прожит не зря!
Екатерина: Часть 2. Первый раз они встретились на балу у графини Игнатьевой. Её вечера отличались от других. Сюда съезжался, казалось, весь свет и цвет Петербурга, нередко заезжал и наследник престола с женой. Всю ночь пары вальсировали без устали, шампанское лилось рекой, повсюду был слышен шёпот светских сплетниц и смех благородных офицеров. Старшее поколение тоже находило себе занятие по интересам. Женщины обычно собирались в отдельной комнате, и если не сватали своих детей, то обязательно вспоминали свою молодость и назначение при дворе. Мужчины же большую часть времени проводили за карточным столом. Многие молодые супружеские пары были обязаны графине Игнатьевой своим семейным положением, ведь именно на её балах обретали силу новые яркие любовные романы. Михаил Воронцов, как обычно, что-то шептал на ухо очередной прелестнице, отчего она нескромно улыбалась и закусывала губу. При виде князя Воронцова у многих дам возникали мысли, заставляющие их самих краснеть. Девушка, которую сегодня выбрал князь, была знатного рода, стройная, черноволосая, с завлекающим глубоким декольте и родинкой на груди. Она обмахивалась веером, пытаясь скрыть розовые от смущения щёки и вызывающий взгляд. Михаил предложил принести шампанского, и девушка с радостью согласилась. Все знали: князь Воронцов никогда не пьёт шампанского с дамой, без внимания которой сможет обойтись. Он чуть отстранился от уха красавицы, как вдруг входная дверь в просторный бальный зал вновь распахнулась. Михаил бросил взгляд туда, ожидая, что в зал войдёт очередной ловелас, который отнимет его добычу, и неподвижно замер… У входа стояла обворожительная рыжеволосая девушка. Он никогда не видел её прежде. Шёлковое изумрудное платье идеально подчёркивало красоту глаз, её гордая осанка пленила, а вскинутая вверх голова говорила о неприступности. В её платье не было глубокого декольте, какое до этого Михаил видел на балах у всех молоденьких девушек, однако короткий рукав открывал её красивые нежные руки с тонкими, длинными и изящными пальчиками. Собранные в красивый пучок волосы открывали длинную шею, на которой была видна маленькая родинка. Несмотря на то, что её платье и причёска были лишены всяческих изысков, сама она не слепила глаза от бриллиантов, какая-то изюминка была в ней, способная пробудить в любом мужчине сильное чувство – страсть. Она медленно направилась вглубь зала, однако не спешила подходить ни к одной другой молодой девушке. Очевидно, она приехала в Петербург недавно и ещё не успела завести подруг. «Что ж», - подумал Михаил, - «почему бы не стать её первым знакомым человеком в этом огромном и чужом городе?» Он тут же позабыл о даме, которая теперь с завистью смотрела на Александру, а это была именно она, и на приближающегося к ней Михаила Воронцова. Князь Воронцов полагал, что Саша станет лёгкой добычей в его руках, просто послушной куклой, которую на следующий день можно было сменить другой, более новой и красивой. Однако её отпор заставил вскоре переменить к ней своё отношение. - Князь Воронцов, - представился он, подходя к девушке, - Михаил Павлович, - он еле заметно поклонился. - Княжна Забелина, - ответила она, - Александра Илларионовна. Она протянула руку для поцелуя. Михаил медленно коснулся мягкой ручки губами, смотря при этом на лицо Саши. Но та ни на секунду не опускала голову. Такого Михаил не ожидал. Он привык, что девушки сами вешаются ему на шею, теряют голову при одном поцелуе руки, однако Саша, по-видимому, была совсем не такой. Это начинало походить на интересную игру. Игру, в которой обязательно выиграет Михаил Воронцов, как он тогда считал…
Екатерина: Часть 3. Михаил решил прибегнуть к старому верному плану, с помощью которого он влюблял в себя особенно неприступных девушек. - Александра Илларионовна, позвольте предложить вам бокал шампанского, - мурлыкающим голосом произнёс он. - Не стоит, благодарю вас, князь, - Александра смотрела на него, когда говорила, но тут же отводила взгляд, когда заканчивала фразу. Заиграла чудесная музыка. Пары выстраивались по кругу. - Тогда позвольте пригласить вас на тур вальса, - не сдавал позиции Мишель. - Прошу меня простить…, - Александра сделала паузу, как будто старалась вспомнить имя нового знакомого, - Михаил Павлович, но разве вы не должны прежде спросить разрешения у папеньки? Однако не старайтесь. Он ушёл со своими приятелями в зал преферанса. Михаил был просто шокирован. Обычно девушки ради того, чтобы потанцевать с князем Воронцовым, готовы были растоптать все правила приличия. Он уже около минуты рассматривал призывную родинку на шее Александры, ему хотелось прикоснуться к ней губами. Саша, заметив это, слегка покраснела. Это не ускользнуло от глаз князя. Он еле заметно улыбнулся. В другом конце зала стояла девушка с пухленькими полураскрытыми губками, красивыми ниспадающими локонами и большими выразительными глазами. Она наблюдала за происходящим. Она видела князя Воронцова только однажды и с того момента грезила наяву. Она мечтала о том, что будет находиться рядом с ним в качестве невесты, а затем супруги. Эта девушка была княжна Екатерина Урусова. Сейчас она бросала восхищённые взгляды на князя и с завистью смотрела на девушку, с которой он флиртовал, точнее, пытался флиртовать. Она бы всё отдала, чтобы оказаться сейчас на её месте, любезничать и кокетничать с князем, но, к сожалению, была не в силах обратить его внимание на себя. На балу присутствовал ещё один человек, жизни которого суждено было перевернуться в этот вечер. Это был хозяин бала – граф Дмитрий Игнатьев. Посвятив всего себя карьере, он никогда не уделял должного внимания девушкам, поэтому, в отличие от своего друга, князя Воронцова, не отличался особым проворством в этом деле. Сейчас он смотрел на своего друга с завистью, а на его очаровательную спутницу, как полагал граф, с восхищением. Он видел эту девушку впервые и уже намеревался навести о ней справки у своей маменьки, как вдруг увидел, как Михаил подошёл к ней и начал любезничать. Граф понимал, что уступает князю во многом, однако не мог противиться чувству, которое рождалось в его сердце. Вскоре князь Илларион Забелин выиграл в карты достаточно большую сумму и не намеревался задерживаться более на балу, чтобы избежать уговоров и просьб отыграться, поскольку всегда знал меру. Да и Аннушка, Сашина няня, будет волноваться, если сейчас не остановиться. Он подошёл к своей дочери: - Сашенька, готовься к отъезду, я уже велел подать к главному входу карету. - Я уже готова, папенька, - сказала Саша и направилась к выходу вслед за отцом. Михаил увидел, что его новая знакомая покидает зал, и поспешил вслед за ней. Он настиг её возле входа, где лакеи уже помогали Забелиным одеваться. - Князь Михаил Воронцов, - представился Михаил Иллариону и поклонился. - Илларион Степанович Забелин, - ответил тот, - чем обязан? - Могу ли я поговорить с вашей дочерью? - О, ну разумеется. Сашенька, я жду тебя на улице, - Илларион подмигнул дочери и вышел. - Александра Илларионовна, прежде чем вы уйдёте, позвольте поинтересоваться, где я вновь могу вас увидеть? Александра на секунду замялась. Она не хотела говорить князю напрямую. - Вы знаете, князь, говорят, что свежий полуденный воздух в окружении сосен очень полезен для здоровья…, - не объяснив больше ничего, Александра поспешила выйти на улицу к папеньке, оставив Михаила одного.
Екатерина: Часть 4. Всю дорогу домой Михаил ехал, опустив голову. Он уже почти решил, что больше не увидит Александру, но вдруг почувствовал что-то странное в её словах. «Свежий полуденный воздух… это точно время, в которое я могу её увидеть, а вот место… в окружении сосен… сосны… это же городской парк!» Михаил улыбнулся. Он уже твёрдо решил, что завтра отправится именно туда. У него даже сомнений никаких по этому поводу не возникло. Весь остаток вечера Михаил думал о своей новой знакомой. Она не была похожа ни на одну даму. Прежде всего тем, что всё время делала вид, что Михаил ей безразличен. А он всегда находился под пристальным вниманием противоположного пола. Однако любой мужчина, не обделённый женским вниманием, ищет ту, за любовь которой придётся бороться. Которая не упадёт к его ногам, которая не сбежит из дома, чтобы быть с ним, которая не будет при первой же встрече клясться в вечной любви. Александра была именно такой. Михаил чувствовал, что всё больше хочет увидеть её, понять её. В раздумьях он провёл всю ночь, не сомкнув глаз ни на минуту. И вот через три недели он держит в руках её платок, этот красивый бежевый платочек. Придя домой, он прижимает его к губам и представляет, как будет целовать губы Александры, как крепко-крепко прижмёт её к себе и никогда больше не отпустит. Он не понимал, что с ним происходит, ведь подобных чувств не испытывал ни к одной из десятков дам, с которыми флиртовал, которым разбивал сердца, которых страстно целовал, пытаясь понять, настоящие ли чувства к ним испытывает. Это чувство было для него абсолютно ново. Он не страшился его, напротив, распахнул для него своё сердце и впустил туда огонь. Огонь настоящей любви. Целый день после прогулки в парке Александра старалась понять, почему так поступила, почему, поддавшись секундной слабости, легко выпустила из рук платок, почему не взяла его назад. Когда они встретились глазами, Саша увидела в глазах Михаила огонёк, который едва теплился, но при малейшей надежде готов был вспыхнуть ярким пламенем. Она не понимала, отчего, но её необъяснимо и непреодолимо тянуло к этому человеку. Она знала, что он разбил сердце не одной прекрасной девушке, и сама не готова была стать очередной его жертвой. Она гнала от себя навязчивые мысли о нём, старалась не вспоминать его бездонные глаза, в которых так хотелось утонуть. Она старалась забыть его приятный манящий голос, но ничего не получалось. Она изо всех сил боролась с новым чувством, которое рождалось у неё внутри. Она убеждала себя, что не способна никого любить, вот так просто впустить в своё ледяное сердце. Но тем не менее, каждый день ожидала, что вновь увидит в парке его, что он, проходя мимо, улыбнётся ей, и тогда можно будет забыть обо всём… - Сашенька, отчего ты так грустна? – это отец вошёл в комнату. - Всё в порядке, папенька, я только что вернулась после прогулки в парке. - Александра, ты не должна всё время находиться одна. У меня есть идея. Одна моя старая знакомая тоже недавно привезла дочь в Петербург. Вам просто необходимо подружиться. Я уже пригласил их к нам домой, они прибудут с минуты на минуту. - Ах, папенька, мне не нужны подружки, я одна хорошо себя чувствую. К тому же, у меня есть Аннушка, и больше мне никто не нужен! -И всё же, ты должна с ней поговорить. Я так надеюсь, что вы подружитесь! - Маменька, вы правда думаете, что мне нужно подружиться с этой девушкой? - Конечно, дорогая, эта девушка из хорошей семьи, её отец – мой старый знакомый. Я уверена, что у вас много общего. По обязательно поладите! Карета Урусовых подъехала к дому. Лакеи помогли дамам выбраться из кареты и проводили в дом. Катя уже была почти уверена, что заведёт хорошие отношения с этой девушкой, что ей просто необходимы подруги, хотя бы для того, чтобы посекретничать. Но, войдя в гостиную, ей пришлось переменить своё мнение. Она увидела барышню, с которой любезничал на балу князь Воронцов. Безусловно, она понимала, что эта девушка – всего лишь интрижка для князя, одна из сотни. Внезапно Кате пришла в голову идея. Если Саша и Михаил продолжают видеться, то Катя может завести с князем знакомство…
Екатерина: Часть 5. - Добрый день, княгиня, очень рад, что вы приняли наше приглашение, - раскланивался Илларион, - у вас прелестная дочь. Илларион поцеловал руки дамам, а Катя сделала реверанс. - И у вас, князь, дочь – просто прелестница, - отвечала Дарья Матвеевна. Саша едва заметно улыбнулась. - Прошу вас, пройдёмте в столовую, там уже накрыт замечательный обед, - Илларион жестом пригласил гостей следовать за ним. Когда мирный стук вилок и ножей о тарелки прекратился, завязалась лёгкая беседа. - … И что же вы, князь, всё время держали такое сокровище в деревне? - О, поймите, Дарья Матвеевна, я боялся, что её украдут. Впрочем, такие мысли, должно быть, посещали и вас, - они вдвоём слегка засмеялись. - Должно быть, наши девочки стесняются сплетничать при стариках, - произнесла Дарья Матвеевна. - Ну, сами понимаете, секреты… Может, вы пойдёте в гостиную и там посекретничаете без нас? – спросил Сашу Илларион. - Да, папенька, конечно, - любезно ответила Саша, и вместе с Катей направилась в гостиную. - Александра Илларионовна, - начала Катя. - Что вы, прошу вас, к чему называть друг друга по отчеству, коли мы одного возраста? Александра изобразила самую доброжелательную улыбку, на которую только была способна. Катя тоже старалась сделать всё, чтобы как можно скорее увидеться с князем Воронцовым. - Вы правы, Александра. Вы знаете, я видела вас на балу у Игнатьевой. На вас было такое прелестное изумрудное платье… - Ну что вы, Катя, право, не стоит… - И с вами рядом был такой привлекательный молодой человек… - Катя решила сделать вид, что не знает Михаила, - скажите, это ваш жених? - Князь Воронцов? – Саша рассмеялась, но не громко и вульгарно, а скорее ласково и притворно, - о нет… Мы впервые познакомились на том балу. Саше было трудно говорить о Мише. Она старалась сделать вид, что он ей абсолютно безразличен, как и любой другой мужчина. Однако когда Катя выказала подозрение, что он её жених, щёки Саши покрылись едва заметным румянцем. К счастью, скорее для Александры, Катя этого не заметила. - А что же вы, Катя… - Саша попыталась переменить тему разговора, - у вас уже есть жених? - Нет, к сожалению, нет, но я влюблена… И надеюсь, что в скором времени мы будем помолвлены. - Очень рада за вас, - произнесла Саша, - не составите ли вы мне компанию завтра в полдень в городском парке? Я каждый день там бываю, очень рада буду увидеть вас там. Саша не хотела идти туда одна, она боялась нового разговора с Михаилом, но не видеть его тоже не могла. - Спасибо за приглашение, княжна, я с радостью его принимаю… Из столовой вышли княгиня Урусова и Илларион Забелин. - Спасибо за чудесный приём, князь, - с улыбкой проговорила княгиня, - но нам пора. Ещё следует нанести пару визитов. - Помните, Дарья Матвеевна, двери моего дома всегда открыты для вас, - Илларион поклонился, - а наши девочки, кажется, уже сдружились. - Дай Бог, Илларион Степанович… Катя, собирайся, мы уезжаем. - До завтра, Александра, - произнесла Катя. - Всего доброго, княжна, - ответила Саша. Дверь за Урусовыми захлопнулась, и Саша вновь могла погрузиться в свои раздумья.
Екатерина: Часть 6. Александра вновь посмотрела на карманные часы. «Уже почти полдень, где же она?», - подумала Саша. Она вот уже около десяти минут ходила туда-сюда, ни разу не присев на скамейку. «А что, если она опоздает?» Саша не боялась приходить в парк с княжной Урусовой. Та не знала Михаила, да и к тому же, была влюблена. Однако Саша по-прежнему не могла поверить, да и не хотела верить в то, что была влюблена сама. Вдалеке она увидела спешно приближающуюся княжну Урусову. - Саша, простите меня, я немного опоздала, - переводя дыхание, сказала Катя. - О, право, Катя, не стоит, я сама пришла сюда недавно, - Александра приветливо улыбнулась и увидела ответную улыбку на лице княжны Урусовой, которая смотрела вовсе не на Сашу, а куда-то за неё, вдаль. Александра обернулась, чтобы узнать, куда смотрит княжна, и замерла на месте. К ним спокойным шагом приближался князь Воронцов, однако с ним был ещё один молодой человек, которого Александра не знала. Катя продолжала улыбаться. «Я знала, что встреча произойдёт, но не думала, что так скоро…», - думала она. А тем временем князь Воронцов и граф Игнатьев подошли к девушкам. Кто-то со стороны мог бы подумать, что это незаконное, тайное от родителей двойное свидание, но ничего такого и в мыслях не было у молодых людей. - Александра Илларионовна, какая встреча! – сказал Воронцов, делая вид, что по своему желанию каждый день прогуливается в парке, и встретил здесь девушку случайно. - Добрый день, князь, - сказала Александра, - разрешите представить вам мою новую знакомую княжну Екатерину Фёдоровну Урусову. - Очень рад знакомству, - как обычно, промурлыкал Михаил и спешно поцеловал Катину ручку, но когда дотрагивался губами до руки Александры, задержался дольше положенного. - Дамы, а это мой лучший друг, граф Дмитрий Антонович Игнатьев. Дмитрий поклонился дамам и поцеловал их руки в знак приветствия. Повисла неловкая пауза. Александра чувствовала на себе взгляды двух мужчин и не могла поднять глаз. На этот раз происходящее не ускользнуло от Кати. Теперь она с подозрением переводила взгляд то на Сашу, то на Михаила. - А что же вы, господа, молчите? – спросила Катя, желая перевести внимание на себя. Саша вздохнула с облегчением. - Глядя на такую прелестную девушку, как вы, княжна, все слова забываются, - по привычке начал сыпать комплиментами новую знакомую князь Воронцов. - Что вы, князь, мне, право, неловко… - ответила Катя, но не смогла скрыть довольной улыбки. Саша почувствовала, как внутри что-то кольнуло, когда Михаил начал любезничать с Катей. Она не знала, что такое любовь, поэтому даже не догадывалась, что такое ревность. - Прошу прощения, но у меня вдруг разболелась голова, поэтому я, наверное, пойду домой, - тихо произнесла Саша. - Позвольте проводить вас, - быстрее друга среагировал Дмитрий. - Граф, но что подумают люди? – тут же переспросила Саша. - Александра Илларионовна, разве есть люди, которые верят всем сплетням? – улыбнулся Дмитрий. - В таком случае… До скорой встречи, Катя, надеюсь, скоро увидимся, - Саша обратилась к Екатерине, а Михаила смерила гордым взглядом, ничего не сказав на прощание. Всю дорогу до дома шли молча. Дмитрий не решался о чём-либо заговорить с Сашей, а та не хотела ничего говорить. Её мысли были совершенно в другом месте, там, где остались Михаил с Катей. Так, в раздумьях, Саша не заметила, как достигла дома. - Спасибо, Дмитрий Антонович, была рада знакомству с вами, - сказала Саша, ступая на порожек лестницы, ведущей в дом. - И я несказанно рад нашему знакомству, Александра Илларионовна. Имею дерзость спросить, где мы можем встретиться вновь? «Déjà vu», - подумала Саша, а вслух добавила, - не думаю, граф, что вам стоит искать со мной встречи, прощайте, - и, ничего больше не сказав, зашла в дом. Катя была очень рада тому, что осталась с князем наедине. Всё развивалось довольно стремительно, и это обстоятельство немножко пугало Катю. Когда Саша ушла с Дмитрием, что-то внутри Михаила тоже больно кольнуло его, он вспомнил лёд в её глазах, когда она смерила его гордым, неприступным и даже презрительным взглядом. - Михаил Павлович, вы, кажется, чем-то обеспокоены? – кокетливо, но мягко произнесла Катя. - Что вы, княжна, всё хорошо. К сожалению, вынужден вас оставить, дела не ждут. - И вы даже не прогуляетесь со мной? – Катя решила спросить в открытую. - Мне бы хотелось этого, но я знаком с вашей маменькой, поэтому догадываюсь, что будет, когда до неё дойдут сплетни. Не хочу рисковать вашей репутацией, - Михаил взял Катину руку в свою, а потом коротко и совершенно без чувства поцеловал её, - прощайте, княжна. - До скорой встречи, князь, - под нос себе сказала Катя и улыбнулась.
Екатерина: Часть 7. - Сашенька, дружочек мой, порадуй папеньку. - Сделаю всё, что попросите. - Слуги всегда путают с пирожными. Сделай милость, сходи, пожалуйста, в кондитерскую, можешь купить там себе всё, что захочешь, но обязательно возьми эти, - Илларион дал Саше листок, на котором было написано название пирожных, - я бы послал Аннушку, но она ранее спросила у меня разрешения пойти к подруге, и до сих пор ещё не вернулась. - Да, папенька, иду, - Саша надела перед зеркалом красивый меховой капор, а потом слуги помогли ей надеть пальто. Саша поправила пуговицы, посмотрела на себя в большое зеркало, подхватила маленькую корзинку и вышла из дома. На неё пахнуло свежим зимним ветерком. День клонился к вечеру, и на улице стемнело. Саша не боялась ходить по улице одна, поэтому бодро зашагала в сторону кондитерской. Купив все необходимые пирожные, неспешно направилась домой, наслаждаясь красотой зимнего вечера, чистого искрящегося снега и ароматом морозного воздуха. Когда Михаилу пришла записка, что в антикварную лавку привезли старинную шпагу, он, не раздумывая, оделся, взял деньги и вышел. В его коллекции было множество шпаг, однако эта должна была стать её главной неповторимой изюминкой. Выкупив старинную вещь, он в приподнятом настроении возвращался домой, как вдруг увидел её. Она несла в руках небольшую корзиночку, в которой, по всей видимости, были пирожные. Михаил нагнал Александру: - Александра Илларионовна, подождите… Саша остановилась, услышав знакомый голос, но оборачиваться не спешила, придав лицу как можно более равнодушный вид. - Не ожидал увидеть вас вновь, - проговорил князь. Саша молчала, не смея взглянуть ему в глаза. - Отчего вы молчите? - Простите, Михаил Павлович, меня ждут дома. Папенька будет волноваться, если я не приду в срок. Александра уже развернулась, чтобы уйти, но Михаил схватил её за руку. - Пустите, князь, мне больно, - по-прежнему не смотря на Михаила, резким тоном сказала Саша. - Саша… Александра Илларионовна. Отчего вы так холодны ко мне? Отчего избегаете меня? Ответьте, не оставляйте меня в неведении. Быть может, я сделал вам что-то плохое? И тут Александра отважилась и посмотрела прямо в глаза Воронцову. В его глазах она увидела яркий огонь, который согревал душу, и мольбу… Его глаза молили Сашу о взаимности. Она была не в силах отвести взгляд от этих бездонных, полных грусти и любви глаз. - Саша… Сашенька, что ты делаешь со мной? – этот вопрос сорвался с его губ быстрее, чем Михаил успел подумать о том, что произносит. Тишина… - Скольким женщинам до меня вы задавали этот же вопрос? Быть может, то же самое вы спрашиваете и у княжны Урусовой? Михаил Павлович, я вовсе не такая дурочка, какой вы меня считаете, я не собираюсь становиться очередной вашей добычей, понимаете? – последние слова Саша произносила громким и срывающимся голосом. Ей было наплевать, что её слышат окружающие. Из глаз предательски полились слёзы, их появление не могла объяснить даже сама Саша. - Ты ревнуешь?.. Снова тишина… - Вовсе нет, а сейчас пустите, мне надо идти, - Саша тщетно пыталась высвободить свою ручку из сильной руки Михаила. Слёзы катились по щекам, застилали глаза. - Саша, я прошу тебя, не плачь, - Михаил свободной рукой дотронулся до щеки Саши, та, неподвижно застыв на месте, не пытаясь больше вырваться, закрыла глаза, а голова предательски подалась вперед, навстречу горячему дыханию Михаила, - я люблю тебя, - прошептал он ей на ушко, а потом медленно и нежно дотронулся до её губ своими. Второй, теперь уже свободной, рукой, Михаил обнял Сашу за талию, а она, выпустив из рук корзинку, обняла его за шею. Михаил был готов целый день стоять так, обняв любимую девушку, свою первую настоящую любовь. Саша опомнилась первой. Оторвавшись от его губ, она подняла упавшую на снег корзинку и быстро побежала домой. Слёзы смешивались со счастливой улыбкой.
Екатерина: Часть 8. Саша забежала в гостиную. Причёска растрепалась, лента капора развязалась, он спадал с головы. Илларион по-прежнему сидел в гостиной. - Вот, папенька, принесла всё, что просили, - переводя дыхание, сказала Саша. - Саша, что с тобой? Ты бежала? Почему? – в голосе Иллариона слышалось волнение. - Папенька, не волнуйтесь, всё хорошо, - улыбка не сползала с лица Александры, но красные глаза до сих пор напоминали о недавних слезах, - с вашего позволения, я пойду… - Хорошо, иди. Саша направилась в свою комнату. В коридоре она увидела свою чёрную персидскую кошку, на шее которой был завязан розовый бант. Саша взяла её на руки: - Пойдём, дорогая, - сказала она. Переступив порог спальни, Саша тут же уложила кошку на кровать и сама устроилась рядом с ней. Саша обняла кошку и начала её гладить. Чувства перемешались внутри неё, она сама не знала, что делать. С одной стороны, тот страх, что существовал в ней, до сих пор не прошёл, она всё ещё боялась впустить кого-то в своё сердце, но после поцелуя… она чувствовала горячее дыхание Михаила, горячее прикосновение его губ. Казалось, она чувствовала биение его огненного сердца, в котором горело пламя любви. Но Саша не верила в то, что такой человек, как Михаил, может измениться, может отказаться от многочисленных романов, может любить… Тот огонь, который она видела в его глазах, твердил обратное. Он говорил, что Саша – та любовь, которая давно была ему нужна, которую он так давно искал и вот, наконец, нашёл… Тот огонь манил, притягивал, Саша не могла сопротивляться ему, поддалась… А сейчас задумчиво лежала на кровати и гладила кошку. Она больше была не в силах гнать прочь мысли о князе, почти готова была признать, что испытывает к нему больше, чем просто симпатию, что… любит… В дверь постучали. - Войдите, - негромко сказала Саша. В комнату вошла Аннушка. - Здравствуй, Саша, - Анна была для Саши единственным человеком, которому она могла поведать всё, что происходит у неё на душе, - Илларион Степанович сказал, что ты как-то странно себя ведёшь, поэтому я пришла тебя проведать. Что-то случилось? Саша вновь улыбнулась. - Случилось…, - прошептала Саша. - А я вот только вернулась. Ты знаешь, я очень сдружилась с кухаркой из особняка одного князя. - Что за князь? – поинтересовалась Саша. - Князь Воронцов, Михаил Павлович… Саша закрыла лицо руками, пытаясь скрыть довольную улыбку. - Вижу, что знаешь…, - выдохнула Анна, - а ну, рассказывай. - Аннушка, ты не представляешь… Миша…сегодня меня поцеловал… - А что же скажет Илларион Степанович? - Аннушка, не говори ему, прошу тебя. Я знаю, что это плохо, что не должна была этого делать… Я всё прекрасно понимаю… Аннушка, я боюсь… - из глаз вновь показались маленькие слезинки, которые быстро потекли по щекам. - Ну, будет, Сашенька… - Анна погладила Сашу по плечу, - чего же ты боишься? - Я боюсь, что он меня обманет, как всех других, понимаешь? Я боюсь приближаться к нему, я боюсь… что не смогу потом… что полюблю его, а потом окажусь всего лишь куклой, которую он мастерски использовал… Я боюсь… его любить, вообще любить… Наконец-то Саша призналась в этом, и в первую очередь самой себе. - Что же ты, Сашенька, нельзя любви бояться! Это самое высокое чувство, которое даётся не каждому, пойми, вовсе не нужно от любви бежать, коли князь испытывает к тебе те же чувства! - А откуда ты знаешь? - Скажу по секрету, когда я уходила из его дома, мне навстречу бежал лакей, так вот я услышала, что барин молодой будто на крыльях прилетел, весёлый, улыбается всё время, обещал слугам жалование повысить, чего не бывало с ним никогда… Саша снова улыбнулась. «Значит, он правда меня любит… А я… люблю ли я его? Я не знаю… Как же я боюсь, всё равно боюсь…» Саша прижалась к Анне. - Ну что ты, девочка моя, всё будет хорошо… - прошептала Анна. И Саша поверила. Поверила в то, что всё обязательно будет хорошо, что она будет счастлива.
Екатерина: Часть 9. Следующим утром Михаил сидел в гостиной своего особняка и пил чай. Радостные слуги, которым повысили жалование, так и сновали по дому, готовые услужить барину. - Михаил Павлович, к вам граф Игнатьев. - Проси, - ответил Михаил. Вошёл Дмитрий. - Здравствуй, Мишель, - сказал он, - что с тобой? От внимательного взгляда графа не ускользнул чересчур весёлый настрой друга. - Со мной? – Михаил, улыбаясь, удивлённо посмотрел на Дмитрия, - ничего… - И всё же? Такого князя Воронцова я вижу впервые. - Присаживайся, друг, не стой… - протянул Михаил, задерживая ответ. Дмитрий сел. - Понимаешь, вчера вечером я вдруг понял, что… влюблён… Дмитрий с трудом удержал в себе смешок. - Князь Воронцов? Влюблён? И кто же та девушка, которая изменила моего друга? Кого мне благодарить до конца жизни? - Это самая красивая, самая очаровательная, самая неприступная, самая близкая и в то же время самая далёкая, самая загадочная… Александра Забелина... Ты, кажется, видел её вчера! Дмитрий нервно сглотнул подступивший к горлу комок. Александра Забелина… Кто бы мог подумать, что Михаил полюбит именно её, девушку, которую уже выбрал для себя Дмитрий! - Боже мой, сколько комплиментов одной особе, - сухо произнёс Дмитрий, - прости, Мишель, вынужден откланяться, дела не ждут… - А что заезжал-то? - Забудь…, - Дмитрий хотел поделиться переживаниями по поводу Александры, но его опередил Михаил. Дмитрий поспешно взял офицерскую шляпу и, откланявшись, вышел из гостиной. Михаил только хмыкнул, а потом приказал принести перо, чернила и бумагу и начал писать записку Саше… «Милая Александра! Минуты, проведённые в разлуке с вами, для меня невыносимы. Смею просить вас о встрече сегодня в городском парке, там, где имел честь получить ваш платок, который бережно храню до сих пор. Ежели вы не откажете, я стану самым счастливым человеком на земле. Целую ваши нежные ручки. Князь Воронцов». Саша держала в руках записку, которую принёс мальчик из дома Воронцова. Она не знала, что ей делать, но на помощь, как всегда, пришла Аннушка: - Сашенька, сходи, а я что-нибудь придумаю, соображу, как Иллариона Степановича отвлечь. - Ты думаешь, Аннушка? - Конечно, милая. Возможно, ты разрешишь все свои сомнения! - Спасибо тебе, Аннушка, что бы я без тебя делала! Саша начала надевать головной убор. Через полчаса Михаил уже стоял в парке возле скамьи, где Саша обронила свой платок. Он увидел её. Она неспешно приближалась к нему. Было видно, что она полна сомнений, но он собирался во что бы то ни стало их разрушить. Тем временем Саша подошла к Михаилу на довольно близкое расстояние. Он прочитал в её глазах неуверенность, даже страх. Но отчего? Неужели она ему не верит? - Добрый вечер, Александра, мне очень радостно видеть вас здесь, - начал Михаил. - Скажите, а вы все записки дамам одинаково пишите? – вместо приветствия сказала Саша. - Но тем не менее вы пришли… Саша замялась, она не знала, что ответить. Действительно, почему же она всё-таки пришла? - Вижу, это вопрос застал вас врасплох… Что ж, не буду вас смущать, - сказал Михаил. Саша кивнула и снова посмотрела Мише в глаза. И снова почувствовала непреодолимое влечение к этому человеку. Снова это горячее дыхание. Снова закрыла на секунду глаза, подала голову вперёд. Снова окунулась в поцелуй…
Екатерина: Часть 10. Саша сделала над собой огромное усилие и оторвалась от князя Воронцова. - Саша, что-то не так? – нахмурившись, спросил он. - Миша… Михаил Павлович, мы не можем… - Отчего же? Вы боитесь сплетен? - Просто… просто здесь очень много народа, - Саша испуганным взглядом посмотрела на Михаила. Она не успела подумать, о чём говорит, и теперь жалела. Михаил заметил её испуганный взгляд, поэтому просто добродушно улыбнулся, прогоняя все Сашины страхи. - Звать вас в мой дом было бы безрассудно, но я знаю одно место, где нам никто не сможет помешать… Я бы хотел объясниться с вами, наедине…, - все эти слова Миша говорил, глядя Саше прямо в глаза. Она плохо воспринимала значения слов и фраз… Она не могла отвести взгляда от Мишиных глаз, таких глубоких и в то же время огненно-обжигающих… Она лишь кивала, поэтому слегка удивилась, когда Михаил последовал куда-то вперёд, взглядом приглашая следовать за ним. Саша не сопротивлялась… Она чувствовала что-то волшебное в его взгляде, что-то, что заставляло следовать за ним, делать так, как он попросит… Михаил привёл Сашу в беседку, которая, несмотря на то, что находилась за оградой, принадлежала к территории его особняка. Она была скрыта от посторонних глаз, поэтому никому бы даже в голову не пришло, что на этом месте что-то есть. - Летом, когда распускаются цветы, эта беседка превращается в кусочек рая на земле, - мечтательно произнёс Михаил, - я очень люблю это место. Я часто здесь бывал… - Михаил осёкся. Он часто бывал здесь со многими дамами, но теперь всё это осталось в прошлом. Теперь ему была нужна только одна, только Саша… - Это очень красивое место, даже зимой, - восхищённо сказала Саша, оглядываясь по сторонам. - Позвольте… - Михаил увидел на волосах Саши маленькую веточку и поспешил снять её. Он прикоснулся рукой к мягким шелковистым волосам Саши, потом провёл пальцем по её тёплой и мягкой щеке. Саша повела щёку в бок, навстречу ласковым прикосновениям Михаила. Князь Воронцов почувствовал это, но упускать момент не стал. Он притянул Сашу к себе, обхватив ее талию рукой, и страстно поцеловал. «Что же я делаю?» - проносилось у Саши в голове, в то время как она обхватывала шею Михаила руками. Капор давно откинулся назад, и теперь Михаил гладил её волосы. Но через пару минут нашёл в себе силы, чтобы оторваться от Саши и сказать: - Я люблю тебя… И вновь увидел в Сашиных глазах слёзы. - Почему ты плачешь? – встревожено спросил он. - Я… я не знаю… - прошептала она, - я не знаю, что мне делать… что сказать вам… - вдруг неожиданно для себя призналась Саша. - Отчего же? - Я не знаю, как назвать то чувство, что испытываю к вам… к тебе, Миша… - продолжала Александра. - Любовь? – подсказал Михаил. - Я не знаю, что такое любовь… я… я ведь не умею любить… - Ты ошибаешься, Саша, ты любишь… - Моё сердце… оно всегда было таким ледяным, я никого туда не впускала, ни к кому не привязывалась, но теперь… что-то изменилось… как будто кто-то согрел его, вернее, как будто вы его согрели… растопили лёд своим огнём… Михаил нежно смотрел на Сашу. Она смотрела на него и в то же время куда-то вдаль и продолжала говорить. - Я чувствую привязанность к тебе, желание постоянно находится рядом, вот так, просто стоять и смотреть в твои глаза, чувствовать, как всё внутри согревается от одного твоего прикосновения, от поцелуя. Сразу становится так радостно, тепло и спокойно… Я никогда не испытывала подобных чувств ранее. Выходит – это и есть любовь… Выходит… я люблю… люблю тебя… С этими словами она вновь посмотрела ему прямо в глаза. По щекам всё ещё текли слёзы. Саша была удивлена. Собственной искренностью и открытостью. Собственным чувствам. Чувствам, которые так долго прятала в себе и, наконец, решила выпустить на волю. Она призналась прежде всего сама себе в том, что больше не в силах их скрывать. - Это самые чудесные слова, которые я слышал в своей жизни… Саша, любимая… - Миша, мне пора идти, если папенька хватится… - Позволь украсть у тебя один поцелуй на прощание? Саша ничего не ответила, лишь вновь закрыла глаза. Михаил медленно и нежно коснулся Сашиных губ своими. - Я буду ждать нашей новой встречи, - сказал он. - И я, - решилась ответить Саша, потом медленно развернулась и спешно направилась домой. Катя шла домой вместе с тётушкой, как вдруг увидела, что Александра приближается к Михаилу. Одна. - Тётушка, вы идите домой, я тут знакомую встретила, надобно поздороваться… - Катюша, как же это? Что Дарья Матвеевна скажет? - Вы скажите, что я с Александрой Илларионовной, она поймёт… - Ну хорошо, Катюша. Тётушка отправилась домой, а Катя наблюдала за Сашей. Вот она подошла к Михаилу, вот он что-то ей сказал, а потом… Катя не могла в это поверить! Михаил поцеловал Сашу! Вот они куда-то направились. Катя решила последовать за ними. Она увидела, что парочка скрылась в переулке. Княжна Урусова тихо приблизилась к тому месту. Она зашла за угол. Здесь её не могли увидеть, да и она, к сожалению, не видела ничего. Зато всё прекрасно слышала. Она в мельчайших подробностях слышала разговор князя Воронцова и княжны Забелиной. Слышала, как они признавались друг другу в любви. А потом Саша поспешно ушла. Вскоре Михаил вышел вслед за ней. Никто не видел Катю. Это было ей на руку. «Ну что ж, княжна Забелина», - подумала она, - «пора бы вам узнать кое-что про Михаила Воронцова и Екатерину Урусову…»
Екатерина: Часть 11. Катя ходила по комнате и нервно кусала ногти. «Нужно что-то делать, нужен какой-то план…» - проносилось у неё в голове. Ей нравился Михаил Воронцов, она была в него влюблена и просто так не хотела сдаваться. В гостиную вошёл слуга. - Там граф Игнатьев приехали, говорят, что к вам… - Так чего же ты ждёшь? Проси! Через минуту в комнату зашёл Дмитрий. - Добрый день, Екатерина Фёдоровна, - сказал он и поцеловал Катину руку. - Добрый день, граф. Как я уже излагала ранее в своей записке, мне нужно поговорить с вами. - Что-то серьёзное? -Боюсь, что да… Присядьте, граф, - Катя указала на мягкие кресла, а затем сама села в одно из них. - Дмитрий Антонович, я даже не знаю, как начать… - Говорите прямо, княжна. - Ну хорошо. Понимаете, граф, я вижу, что вам небезразлична одна особа, Александра Забелина. Не возражайте, я знаю это… Вы не один, кто испытывает подобные чувства, - Катя вздохнула, - князь Воронцов влюблён в Александру. Вчера я видела их вместе, они гуляли по парку, целовались. Я следила за ними, слышала каждое их слово. Они признавались друг другу в любви. Понимаете, о чём я? Мне, в свою очередь, так же не безразличен князь, я скажу больше. Я в него влюблена. Так вот, я смею просить вас о помощи, граф. Вы бы очень помогли мне устроить их размолвку так, чтобы ни один из них более не захотел видеть другого. Мы оба получим то, чего хотели. Я – Михаила, а вы – Александру… Так… я могу надеяться на вашу помощь? Дмитрий задумался. Конечно, он был влюблён в Сашу, конечно, он хотел видеть её рядом с собой, но был не способен отнять любовь у лучшего друга, пусть даже ради собственного счастья. - Простите, княжна, - спокойно ответил он, - но, к сожалению, я ничем не смогу вам помочь. Я не могу отнимать счастье у собственного друга. - Даже ради собственного? - Даже ради этого. Обещаю, Екатерина Фёдоровна, я ничего не скажу о ваших намерениях князю Воронцову, буду нем, как рыба, буду наблюдать за всем со стороны, но принимать в этом непосредственное участие, увы, не могу. - Что ж, граф, спасибо и на этом. Простите, что отняла у вас время, - холодно сказала Катя. - Не стоит. Всего доброго, Катерина Фёдоровна, - Дмитрий вновь поцеловал Кате руку и поспешно удалился. Катя лихорадочно перебирала в голове все возможности, все идеи, как завладеть вниманием и симпатией Михаила Воронцова. Как отвести от него Сашу… навсегда. Она начинала бродить по комнате туда-сюда, но вдруг резко остановилась. В голову ей пришёл один очень хитроумный план, оставалось только продумать все детали и изящно воплотить его в жизнь. Если Саша увидит то, чего не должна, возможно, Катя скоро станет невестой князя Воронцова…
Екатерина: Часть 12. Михаил и Александра продолжали тайно видеться почти каждый день на протяжении вот уже трёх недель. Зима постепенно начала уступать свои права весне, прилетели первые птицы, распустились вербы, набухали почки берёз и других деревьев. Солнечных дней было намного больше, чем пасмурных. Появились ранние цветы. Михаил, тем временем, был намерен просить руки Саши у её отца, однако для самой Александры это оставалось секретом. Михаил был уверен, что сначала должен спросить разрешение на брак у её отца, как было положено. Тем временем Катя продолжала готовить свой план. Она следила за влюблёнными и теперь точно знала, в какое время и где они видятся… Дело оставалось за малым… - Папенька, я на прогулку, - сказала Саша, надевая облегчённый капор без меха. - Хорошо, дружочек, скоро вернёшься? - Папенька, не волнуйтесь, если я задержусь. Скоро ведь приём у Оболенских, надобно платье новое заказать, я, возможно, зайду в ателье. - Хорошо, Сашенька. Ты будешь самая красивая молодая барышня на приёме! Все женихи Петербурга будут у твоих ног. - Спасибо, папенька, - сказала Саша, а затем, уже себе под нос, произнесла, - а всех мне и не надо… Слуги помогли Александре надеть пальто, затем она вышла из дома. В тот день погода портилась на глазах. Когда Саша вышла из дома, свинцовые тучи нависали над Петербургом, мелкие противные капли дождя со стремительной скоростью падали на землю. Казалось, сама природа не была рада такой погоде. Птицы прятались, чтобы не намокнуть, цветы и листья деревьев поникли. Но в мыслях у Саши было лето. Она вспоминала жаркие летние дни, когда, будучи ещё маленькой девочкой, можно было бегать в лёгком ситцевом платьице, собирать букеты, плести венки… Сейчас на душе у Саши было так же тепло и солнечно, так же легко и радостно, плохая погода совсем её не пугала. Саша приближалась к месту, где обычно встречалась с Михаилом. В последнее время они подолгу гуляли по парку, беседовали на разные темы. Саша, похоже, рассказала ему всю свою жизнь, а он ей свою… Они весело смеялись, вспоминая забавные моменты, держась за руки, смотрели друг другу в глаза… Больше не нужно было ничего, только бы вот так стоять и смотреть в эти любимые глаза и видеть в них ответную любовь. Саша чувствовала, как Михаил окончательно растопил её сердце. Ранее чёрствая и не способная принимать красоту мира, теперь она радовалась пению птиц, лучикам весеннего солнца, запахам цветов. Она научилась любить, чувствовать, мечтать… Чаще улыбалась, скидывая с себя маску неприступности и гордости… Наконец Саша дошла до ворот, ведущих в парк. Увиденное заставило её остановиться. Михаил был несказанно рад тому, что, наконец, нашёл ту, с которой будет по-настоящему счастлив. Он каждый день ожидал новой встречи с Сашей, считал минуты. Он бы всё на свете отдал за одну её улыбку, за один взгляд. Он был готов целый день стоять с ней рядом, чувствовать её любовь. Михаил подошёл к тому месту, где каждый день видел её, свою любимую Сашеньку. Но вместо неё в парке возле большой сосны стояла Катя Урусова. Михаил решил, что она тоже ждёт кого-то, но та решительно приближалась к нему. - Михаил Павлович, какая встреча! – радостно воскликнула Катя. - Добрый день, Катерина Фёдоровна, - князь сухо прикоснулся губами к Катиной руке. - Вы что же, кого-то ждёте? - Нет, я просто гуляю… - сказал Михаил. Ему не хотелось, чтобы кто-то знал о его отношениях с Сашей до официального объявления помолвки, если, конечно, Илларион Степанович даст на это своё согласие. Катя вдруг посмотрела куда-то, но Михаил не уловил её взгляда. Она чуть развернулась боком, Михаил для удобства беседы последовал её примеру. Внезапно Катя начала махать рукой перед лицом. - Что-то случилось? – спросил Михаил. - Да, мне кажется, что-то попало в глаз, как больно… - тихо произнесла Катя, - князь, окажите мне услугу, посмотрите, пожалуйста, ай… - Катя вскрикнула. - Да, конечно, - Михаил наклонился и посмотрел в Катин глаз, куда, как она говорила, что-то попало, - к сожалению, я ничего не вижу… возможно, вам почудилось, - Михаил улыбнулся. Почему-то Катя улыбнулась ему в ответ. - Всё же, посмотрите получше, очень больно… Михаил наклонился ещё ниже, но так ничего и не увидел. Внезапно он почувствовал, что одной рукой Катя берёт его за руку, а другой обвивает его шею, а затем её губы жадно впиваются в него. Саша увидела достаточно. Она не могла этого вынести, как только Михаил поцеловал Катю, Саша тут же отвернулась и поспешила прочь от этого места.
Екатерина: Часть 13. Михаил отстранился от Кати, скинул её руку со своей шеи. - Что вы себе позволяете? – грубо спросил он. Катя сияла. Она видела, как Александра резко развернулась и убежала. План удался. Катя заставила Сашу поверить в то, что Михаил не был честным с ней, что он обманывал её, встречаясь с другой девушкой. - Извольте объясниться, что это был за фокус и почему вы теперь улыбаетесь, - сквозь зубы процедил он. - Я теперь в превосходном настроении, - сладко пролепетала княжна, - а этот поцелуй… простите мой порыв чувств, я не могла себя сдерживать. Михаил Павлович, вы мне не безразличны… Скажите, я могу рассчитывать на ответные чувства с вашей стороны? - Прошу прощения, княжна, но моё сердце занято другой особой, и сейчас я спешу на встречу с ней, она должна вот-вот появиться. - Можете не спешить, она не придёт, - уверенно и твёрдо произнесла Катя. - Извольте… - Князь, сейчас это очень сложно объяснить, но скоро вы всё поймёте, а сейчас я откланиваюсь. До скорой встречи! Катя развернулась и направилась домой. Она видела, как пришла Саша, как застыла, увидев её вместе с Михаилом. Катя специально повернулась боком к Саше, чтобы ей было лучше видно происходящее. Когда Михаил улыбнулся, Катя улыбнулась в ответ, так, чтобы Саша подумала, что сейчас эти двое воркуют, как голубки. Она взяла руку Миши и обхватила его шею так, как будто он сам этого хотел и просил её об этом. Княжна знала, что со стороны это выглядело именно так. А Михаил остался в парке ждать Сашу, которая, как он полагал, должна была прийти с минуты на минуту. Князь прождал два часа… Александра бежала домой, не разбирая дороги. Слёзы застилали глаза, она ничего не видела перед собой. Дождь усилился. Начался настоящий весенний ливень, но ей было всё равно. Она наступала в лужи, ноги скоро промокли, от воды отяжелело пальто. Единственной мыслью было – убежать. Как можно скорее, как можно дальше. Саша быстро забежала в дом. Никого не было в гостиной, поэтому она достигла своей спальни, не вступая ни с кем в ненужные и бессмысленные разговоры. Она открыла дверь комнаты, постояла возле порога около минуты, а потом резко бросилась на кровать и закричала. Всю боль, всю обиду, всё отчаяние она вложила в этот крик. «За что он так со мной, за что?» - проносилось у неё в голове. Теперь она знала, что Михаил никогда её не любил. Она была очередной его интрижкой, хоть и затянувшейся на пару месяцев. Он лгал, что любит, что дня не может прожить без неё, без Сашеньки. Грудь Александры сдавливали рыдания, было трудно дышать. В эту минуту ей не хотелось больше жить, хотелось умереть, чтобы разом избавиться от всех страданий. Первый раз в жизни она любила. Человек, который обманул и предал её, научил чувствовать и любить. Саша призналась в этом сама себе, призналась в том, что не может жить без него, что вот оно – самое прекрасное и искреннее чувство на земле – наконец посетило её, она больше не боялась любить. Но она ошиблась. Любить оказалось ещё больнее, ещё страшнее. Внутри что-то обрывалось, как будто сердце разбивалось на части. В комнату зашла Анна. - Боже мой, Сашенька, что с тобой? – Анна бросилась к Саше. - Оставь меня, Аннушка, - Саша оторвала голову от подушки. Лицо всё покраснело от слёз, волосы выбиваются из пучка, губы искусаны в кровь. - Ты кричала, я слышала. Нет, я не оставлю тебя одну. - Анна, ты ошиблась. Ты говорила, что Миша любит меня, а он целовал княжну Урусову на моих глазах, долго с ней разговаривал, улыбался… Я не вынесу этого! Я ему всё рассказала, всё, что чувствовала, всё, что было у меня на душе. А он посмеялся надо мной, бросил, как куклу, которая больше не нужна. Я любила его всем сердцем, всей душой… - Саша больше не плакала. Она, казалось, выплакала все слёзы, но продолжала вздрагивать от рыданий, от того холода, который теперь вновь сковал сердце. - Поплачь, милая, поплачь, - Анна прижала к себе Сашу и погладила её по голове. - Я не хочу больше жить, мне незачем… - Что ты, Сашенька, даже не думай об этом! Это я, проклятая, виновата во всём. Не надо было тебе позволять видеться с князем, чуяло моё сердце, обманет он, как и всех обманывал. - Анна, не говори ничего. Оставь меня одну, ради всего святого. Скажи папеньке, что я себя неважно чувствую и не спущусь к обеду. - Тебе виднее, Сашенька, - Анна горестно вздохнула и посмотрела на Сашу. Она понимала, что была не в силах помочь этой бедной девушке, в первый раз любившей и поранившейся любовью. Анна закрыла за собой дверь, и почти сразу же услышала рыдания, которые приглушала подушка, в которую плакала Александра.
Екатерина: Часть 14. Михаил был взволнован. Саша так и не пришла сегодня на встречу. Возможно, с ней что-то случилось, возможно, она просто плохо себя чувствовала. Но всё равно он приказал закладывать карету, а уже через полчаса был на пути к дому Забелиных. Саша медленно встала с кровати, подошла к балкону и распахнула его настежь. Её тут же обдало холодным вечерним воздухом. Затем она подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Красное и опухшее от слёз лицо, растрёпанный пучок… Казалось, что от прежней Александры, которая могла свести с ума любого мужчину своей обворожительной улыбкой и ярко-зелёными глазами, не осталось ничего. Теперь она была не способна улыбаться вообще, а некогда ярко-изумрудные глаза помутнели, стали болотными. Саша вытащила шпильки из волос, и они плавными красивыми волнами опустились по плечам. Через зеркало она посмотрела на рояль, который стоял в её комнате скорее для красоты, несмотря на то, что Саша отлично играла на нём. Последний раз она играла для маменьки, которая умерла десять лет назад. Саша открыла крышку, провела пальцами по клавишам, села на табурет и начала играть. Она играла «Лунную сонату», которую очень любила её маменька. Слёзы вновь потекли по щекам. Раньше это произведение напоминало ей о любимом человеке, матушке, так рано ушедшей из жизни. Теперь оно напоминало Саше ещё одну потерю. Человека, который умер в её сердце… Михаила… Закончив играть, Саша ещё долго сидела, глядя на клавиши, но вдруг услышала стук копыт, последующие за стуком шаги человека. Саша встала и вышла на балкон. Она не видела, кто приехал, но ей не хотелось уходить. Она вдыхала холодный воздух, однако сама совсем не чувствовала холода, а по коже бежали мурашки. Через несколько минут человек, который приезжал в их дом, вышел. Это был князь Воронцов. Он вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд и поднял голову. Он увидел Сашу. Её красивые рыжие локоны развевались по ветру, а на лице князь мог отчётливо разобрать слёзы. - Саша? – произнёс он, - что стряслось? Мне сказали, что ты плохо себя чувствуешь… - Я не хочу вас более видеть… - чётко произнесла она. - Но что случилось? Почему ты стоишь там, на балконе, в одном платье? Ты же заболеешь, Сашенька! - Мне всё равно, - тем же холодным и равнодушным тоном сказала Саша, - уходите… - Объясни, ради всего святого, что стряслось? - Вы сами прекрасно знаете, князь, желаю вам всего хорошего с княжной Урусовой. А меня извольте оставить в покое. - Княжна Урусова? – переспросил Михаил, - причём здесь Катерина Фёдоровна? - Я видела, как вы мило ворковали с ней в парке, потом что-то шептали ей на ухо, а затем поцеловали… Вы не имели права так поступать со мной. Вы лгали мне. Говорили, что любите, а сами… - Саша, но это правда, я люблю тебя, больше жизни люблю! - Не желаю этого слышать! – закричала Саша, - убирайтесь прочь из моей жизни, из моего сердца, навсегда. Оставьте меня в покое! – по щекам вновь потекли слёзы, тело сотрясалось от рыданий. - Саша, я не испытываю к княжне Урусовой ровным счётом ничего! Сегодня в парке она сама поцеловала меня, но я тут же оттолкнул её! Почему ты не хочешь мне верить? - Я верю тому, что видела сама. Я видела, как вы страстно целовали её. Прощайте, князь, - последние слова Саша произносила почти шёпотом, но Михаил их слышал так, как будто она сказала это ему на ухо. А в следующую минуту Саша удалилась с балкона, громко хлопнув за собой дверью. Михаил не мог поверить в произошедшее. Теперь он понял, что говорила ему Катя, почему поцеловала его. Она хотела разлучить его с Александрой, и, похоже, у неё это отлично получилось. Он посмотрел на то место, где ещё минуту назад стояла Сашенька, а затем сел в карету, приказал «трогай». Михаил облокотил голову на стенку кареты, и из глаз сильного мужчины, который плакал только в раннем детстве, покатились слёзы.
Екатерина: Часть 15. Всё утро Катя пребывала в отличном настроении. Её план удался: Саша, верно, больше не захочет видеть Михаила. Она сидела за столиком в гостиной, пила чай и ела конфеты. В комнату зашёл слуга: - Катерина Фёдоровна, князь Воронцов пожаловали. - Проси! – практически крикнула Катя, на её лице появилась довольная улыбка. Она поправила юбки платья и заправила за ухо выбившийся локон. Михаил практически вбежал в комнату. Выглядел он очень удручённым, брови сдвинуты к переносице. Князь не смог сомкнуть глаз всю ночь. Происшествия прошлого дня не выходили из головы, он не мог поверить в то, что потерял Сашу, свою единственную любовь. Он хотел во что бы то ни стало вернуть её, убедить в том, что она ошибается, что Михаил любит только её и никогда не сможет полюбить кого-то сильнее. Он гневно взглянул на Катю. - Доброе утро, Михаил Павлович, - Катя широко улыбнулась. - Зачем вам это нужно? – спросил он вместо приветствия. - Вы о чём? – Катя расширила глаза, как будто не понимала, о чём идет речь. - Не прикидывайтесь, Катерина Фёдоровна, вы специально всё подстроили. Это вы заставили Сашу поверить в то, что между мной и вами что-то есть. Теперь она не хочет меня видеть. Зачем вам это нужно? – последний вопрос Михаил задал, делая акцент на каждое слово. - Ах, вы об этом, - Катя воспринимала произошедшее как само собой разумеющееся, - вы знаете, Михаил Павлович, есть старинная поговорка: в любви, как на войне, все средства хороши. Можете считать, что я ей воспользовалась. - Что ж, Катерина Фёдоровна, если раньше я относился к вам с симпатией, уважал вас, то можете считать, что вы разрушили всё в одночасье. - Что вы хотите этим сказать, Михаил Павлович? – улыбка медленно сползала с лица Кати. - Я хочу сказать, что если вы хотели быть со мной, теперь у вас это никогда не получится. Более простым языком скажу: я не хочу иметь с вами ничего общего, прощайте, княжна. - Но… постойте! Я хотела просить у вас танец на приёме у Оболенских. - Об этом не может быть и речи, - Михаил резко развернулся и так же стремительно вышел из комнаты, как и вошёл. Саше не хотелось плакать. Не хотелось чувствовать, страдать, любить. Не хотелось ничего. Сегодня к ней приехала портниха для того, чтобы сделать последнюю примерку и, если возникнут какие-то неполадки, успеть устранить их до приёма. Саша с пустым безразличным лицом смотрела на себя в большое зеркало, которое вынесли в гостиную для примерки. Её платье было сделано из голубого китайского шёлка с белыми кружевами. На этот раз оно было декольтировано точь-в-точь как у всех остальных барышень, то есть полностью открывало шею и плечи. Из ювелирной лавки только что принесли бриллиантовое колье, которое Саша заказала вчера. Надев его, Саша осознала, что теперь ничем не отличается от остальных светских дам, что на приёме просто исчезнет, не будет выделяться из толпы. Ей хотелось именно этого. Не ехать она не могла, это очень бы расстроило папеньку, который так хотел видеть свою красавицу-дочь на этом приёме. - Александра Илларионовна… - вновь позвала портниха. - Да, - как будто очнувшись от глубокого сна, произнесла Саша. - Я вас уже третий раз зову. Может, велите декольте уменьшить, рукава поднять? - Нет-нет, так в самый раз, - Саша попыталась улыбнуться. Её взгляд в зеркале упал на родинку на шее. Она прикоснулась к ней рукой. Воспоминания тут же нахлынули на неё. Она вспомнила, как познакомилась с Мишей, как он смотрел на эту родинку, не отрывая глаз. Как Саша отказала ему в танце, как потом долго ходила в парк, надеясь на то, что он пройдёт мимо и улыбнётся ей. Слёзы вновь хлынули из глаз, но она наскоро вытерла их, - спасибо, мадам, за прелестную работу, а сейчас я вынуждена вас оставить. Извините, голова разболелась. Расчёт можете получить у управляющего. - Спасибо, Александра Илларионовна. Саша дала указания слугам, чтобы уносили зеркало, а потом направилась в свою комнату, где ещё раз взглянула на себя в зеркало, гордо распрямила спину, вскинула голову вверх, придала лицу выражение безразличия. У неё получилось создать видимость того, что всё хорошо, что она не страдает, по-прежнему остаётся холодной, гордой, неприступной, хотя Саша знала, что такой уже не станет никогда.
Екатерина: Часть 16. Михаил стоял в глубине зала. У него не было желания заводить с кем-то беседу. На него уже были устремлены томные взгляды светских красавиц, но князь не обращал на них никакого внимания. Он предпочитал оставаться наедине со своими мыслями. Он думал, как вернуть Сашу, как убедить её в том, что любит. Он осознавал, что его больше не интересуют все эти пустышки, которым нужны только его страстные речи и поцелуи. Он более не видел в них ничего привлекательного, всего того, что видел в Саше, за что любил её. Саша вошла в зал вместе с отцом, который спустя минуту тут же направился к старым приятелям, чтобы завести беседу. Осанка по-прежнему безупречно стройная, голова гордо вскинута вверх. Но что-то в ней было не то. Михаил с ужасом осознавал, что сейчас, когда бриллианты на её шее ослепляют глаза, завитые локоны необычной причёски падают на плечи, а декольте такое же глубокое, как и у всех остальных, эта девушка всё меньше похожа на ту Сашеньку, которую он любил. Она как будто нарочно выглядела так, хотела показать, что ничем не отличается от других. Обводя глазами весь зал, взгляд Саши упал на человека, присутствие которого заставляло ноги становятся ватными, а сердце биться чаще. И хотя их отделяли танцующие пары и довольно большое расстояние, Саша была уверена, что сейчас Михаил смотрит в её глаза так же, как и она в его, с любовью и нежностью. Ей хотелось подбежать к нему, обнять, поцеловать, сказать, как сильно любит, но она не могла. Она не могла простить ему предательства. - Князь так смотрит на меня, как будто влюблён, - тихо сказала рядом стоящая с Сашей княжна Урусова. Саша посмотрела на Катю. Она стояла совсем близко. Действительно, с уверенностью сказать, на кого именно смотрит Михаил, было нельзя. - Ой, простите, Сашенька, что не поздоровалась с вами, мне очень приятно видеть вас здесь. - Добрый вечер, Катя, - сквозь зубы проговорила Саша. Она даже не догадывалась, что княжна всё подстроила. Саша была уверена, что Катя ничего не знала о её отношениях с Михаилом. - Саша, я так благодарна вам за то, что тогда, в парке, вы познакомили меня с Михаилом Павловичем, - Катя улыбнулась, - кажется, сама судьба вела нас друг другу. - Если не ошибаюсь, у вас есть жених… - Теперь всё в прошлом. Мы с Мишей любим друг друга, и у нас всё будет хорошо… Что с вами? – спросила Катя, придав своему лицу выражение глубокой заинтересованности и сострадания. Саша побледнела. Корсет сдавливал грудь, всё труднее было дышать, воздуха совсем не хватало. Перед глазами всё плыло. - Нет, всё в порядке, я просто… - тихо начала она, но не успела договорить, потому что в ту же минуту упала в обморок. Михаил смотрел, как Саша заговорила с Катей. Он чувствовал, что что-то точно пойдёт не так. Он не ошибся. Через несколько минут после начала разговора Саша упала в обморок, а Катя уже удалялась, надеясь сделать вид, что была не причём. Михаил со всех ног бросился в другой конец зала, задевая танцующие пары. Ему было всё равно, главное – его Сашенька. Он подбежал к ней, склонил свою голову над её. Вокруг Саши уже толпились люди, пытаясь понять, что же произошло. Их расталкивал Илларион, пробираясь к дочери. - Сашенька… - обеспокоено сказал он. - Всё в порядке, Илларион Степанович, я сейчас перенесу её на диван, - успокоил его Михаил. - Да-да, князь, разумеется, - рассеянно пробормотал отец Саши. Михаил взял Сашу на руки и перенёс на диван. Кто-то обмахивал её веером, кто-то уже принёс нюхательные соли, чтобы привести девушку в чувство. Но Саша не приходила в себя. - Илларион Степанович, вы позволите, я отвезу вашу дочь домой? Возможно, там ей удастся прийти в чувство…, - предложил Михаил. - Да-да, князь, конечно, поезжайте, а я скоро приеду, мне надо уладить кое-какие дела. Михаил снова взял Сашу на руки и вынес из зала. В дальнем углу стояла Катя и бросала гневные взгляды в сторону князя Воронцова. Михаил положил бесчувственную Сашу на кровать в комнате, на которую указали слуги. Он был обеспокоен её состоянием, ведь она уже довольно долго не приходила в себя. Он решил легонько похлопать её по щекам. Это помогло, и спустя несколько минут Саша медленно открыла глаза. - Миша… - прошептала она и улыбнулась, но потом вспомнила все события прошлых дней, и улыбка сменилась жестоким и безразличным взглядом, - что вы здесь делаете? – добавила она. - Ваш отец позволил мне отвезти вас домой, вы упали без чувств, к сожалению, я не знаю, отчего… - Катя Урусова… она сказала… хотя это не имеет значения. Князь, извольте покинуть мою спальню и этот дом! - Саша, я… - Молчите, Михаил Павлович, не говорите больше ни слова. Я не желаю вас слушать… - Но Саша, в чём я виноват? Объясни… - Вы прекрасно знаете. Вы кружили мне голову, а сами в это время были влюблены в княжну Урусову! - Но… почему вы так решили? - Она сама сегодня мне сказала об этом. Сказала, что вы любите друг в друга, что скоро будете помолвлены… - Саша, я люблю только тебя, верь мне! А Катя… она всё делает нарочно, чтобы отдалить нас друг от друга… Михаил попытался обнять Сашу, поцеловать, но та грубо его оттолкнула и залепила пощёчину. - Не лгите мне, хотя бы один раз не лгите. Саша даже не догадывалась, что сейчас Михаил был с ней честен, как никогда раньше…
Екатерина: Часть 17. - Вы ведь даже не выслушали меня! Позвольте мне всё рассказать, тогда вы поймёте, насколько сильно я вас люблю, - умолял Михаил Сашу. - О, Боже! Я же просила вас уйти из моей спальни, из этого дома. Неужели моя просьба настолько трудна для вас? - Наконец вы это поняли, Александра Илларионовна. Я не могу уйти, не рассказав вам всего. - Но ежели я не желаю вас слушать! – воскликнула Саша, и первый раз за всё время их разговора взглянула Михаилу прямо в глаза. Сколько грусти, боли и отчаяния она увидела в них! В эту минуту Саше вновь захотелось прижаться к любимому человеку, прошептать ему на ухо слова любви, но она по-прежнему не могла сделать этого. Она боялась простить его, а потом вновь оказаться обманутой. Нет, лучше добровольно отказаться от этой любви сейчас, а то потом будет слишком поздно, - думала она. Им казалось, что прошёл не один час, а на самом деле пробежало всего несколько минут. Они не могли отвести глаза друг от друга, а быть может, просто не хотели. Вдруг по Сашиной щеке покатилась одинокая слеза. Михаил смахнул её своей рукой. Саша крепко зажмурила глаза, и слёзы хлынули из них. Тогда Миша крепко прижал её к себе и начал нежно гладить волосы. Она даже не пыталась отстраниться. - Я люблю тебя, Сашенька, верь мне, - шептал он. На мгновение он отстранил её от себя, но лишь затем, чтобы посмотреть в любимые глаза и нежно поцеловать губы. Саша ответила на поцелуй, на время забыв обо всех обидах и непониманиях. Но вскоре она привела себя в чувство и оттолкнула Михаила. - Уходите, - прошептала она. Князь Воронцов лишь на секунду задержал свой взгляд на Саше, молча встал с края кровати и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Илларион Степанович уже сидел в гостиной, когда с лестницы спустился Михаил. - Как Саша? – спросил Илларион, но сделал это так, как будто не был заинтересован в ответе. - С ней всё в порядке, она пришла в себя. - Скажите, князь, вы любите мою дочь? – задал вдруг Илларион свой вопрос. - Боюсь, я вас не понимаю… - Вы всё прекрасно понимаете, князь, вы, к сожалению, а может, и к счастью, были слишком увлечены поцелуем с моей дочерью и не заметили, как я открыл дверь и заглянул в её спальню, чтобы справиться о здоровье. Так вы не ответили на мой вопрос… Вы любите Сашу? - Да, - спокойно ответил Михаил, - я люблю Александру Илларионовну. - Почему же вы не просите её руки? Вы ведёте себя не достойным дворянина образом, нарушая все законы общества. - Не всё так просто, как вы думаете, Илларион Степанович! Боюсь, Саша так скоро не примет моё предложение. - В чём же дело? Мне казалось, ваши чувства взаимны, Саша с такой нежностью обнимала вас. - Я, право, сам не знаю, что и думать. Она то отталкивает меня, то, наоборот, старается быть ближе… Она считает, что я её предал, - закончил Михаил. - Но откуда у неё такие сомнения в вас? Я уверен, они не были беспочвенными… - Вы правы, Илларион Степанович, они не беспочвенны, но она даже не хочет выслушать меня… - Так в чём же дело? - Я не могу вам этого рассказать, вы тоже не поверите мне, как и ваша дочь, - вспылил Михаил. - Что за тон, князь? - Всё, что происходит между нами с Сашей – коварный план княжны Урусовой. Я имею в виду только нашу размолвку. Княжна подстроила её, чтобы стать моей невестой. В парке, где я ждал Сашу, она подошла ко мне и весьма хитрым образом показала Саше, что я не до конца честен с ней… - Михаил остановился. - Катя Урусова? Она же просто ангел, она не могла такого сделать. - Но тем не менее, она заставила меня поверить в то, что ей что-то попало в глаз, и попросила посмотреть, что именно, а затем поцеловала меня. Я, разумеется, оттолкнул её, но Саша, к сожалению, уже не видела этого. - Это правда? – спросил Илларион, он просто не понимал, что говорил ему Михаил. Как Катя Урусова могла воплотить в жизнь такой коварный план? - Да, это правда. Уверяю вас, Илларион Степанович, мне не нужен никто другой, кроме Саши. Я люблю её. Но она отказывается мне верить… - Михаил устало вздохнул. Илларион взглянул на Михаила. Тот выглядел печальным, задумчивым, совсем не похожим на того Михаила Воронцова, которого князь представлял себе по рассказам приятелей. Видно было, что он говорил правду, что он действительно любит Сашу и страдает. - Вы знаете, князь, - задумчиво произнёс Илларион Степанович, - я вам верю. И постараюсь сделать всё, что в моих силах.
Екатерина: Часть 18. Когда дверь за Михаилом закрылась, Саша лишь дотронулась пальцами до губ, пытаясь сохранить воспоминание о поцелуе. Слёзы вновь потекли из глаз, тело сотрясалось в беззвучных рыданиях. Саша откинулась на подушку и обхватила голову руками. Она знала, что будет тяжело и больно, но она должна забыть свою любовь, вырвать из сердца все воспоминания о Мише. Она старалась не думать о нём, но напрасно. Его образ застыл перед глазами. Когда Саша закрывала глаза, то видела улыбающегося Михаила, который с такой любовью и нежностью смотрит на неё. Ложь. Всё ложь. Он никогда не любил её. Через несколько минут в дверь снова постучали. Илларион открыл дверь, не дождавшись ответа. Он никогда ещё не видел Сашу такой. Сколько эмоций и чувств отражалось сейчас на её лице! - Саша, дружочек, - Илларион сел на край кровати, - что с тобой? - Папенька, оставьте меня одну, прошу вас… - Нет, Саша, я не могу сейчас этого сделать. Я должен поговорить с тобой, чтобы ты больше не наделала глупостей. Скажи, ты любишь князя Воронцова? - Что вы хотите сделать? Насильно выдать меня замуж? – спросила Саша. - Нет… Я просто хочу знать. - А если и так, то что? Если я люблю его? – слёзы с новой силой полились из глаз. - Так почему ты тогда отказываешься от своего счастья? Почему отказываешься верить князю? Михаил Павлович искренне любит тебя! Ты ведёшь себя, как маленькая глупенькая девочка! - Я верю тому, что видела, папенька. Я вижу, он и вам внушил, что ни в чём не виноват. А вы поверили… - Но ты же его любишь! - Я смогу отказаться от своей любви, я полюблю другого, и обязательно буду счастлива! - А князь хотел просить твоей руки… - И что вы ответили? - Я сказал, что тебе нужно время, чтобы всё обдумать… - Я не пойду замуж за князя, - перебила папеньку Саша, - никогда. Даже и думать об этом забудьте. А теперь оставьте меня, папенька! - Я надеюсь, что ты одумаешься… Илларион вышел из комнаты. Почему он не может понять меня? – думала Саша, - это же так очевидно… Она встала с кровати. Ей в голову пришла идея, которая могла спасти её от всех страданий. Бежать… Прочь из дома, куда глаза глядят. Всё равно здесь её никто не понимает, папенька считает глупой, Миша не оставит попытки видеть её, а это было невыносимо. Через несколько минут раздумий Саша твёрдо решила, что будет делать. Она открыла шкаф, достала с нижней полки маленький чемоданчик, в который могли легко войти самые необходимые вещи и пара платьев. Саша складывала всё, что, по её мнению, могло пригодиться ей. Оставалось только дождаться, пока все уснут, чтобы выйти из дома незамеченной. Саша устроилась на диване перед камином. Она была решительна, как никогда. Она больше не станет плакать, не станет страдать. Она начнёт новую жизнь далеко отсюда… Надо было только предупредить Анну, что с ней всё в порядке… Саша взяла листок бумаги, перо и чернильницу и принялась писать записку. Тем временем, шаги и голоса слуг стихли, дом погрузился в сон. Саша оглядела взглядом свою комнату, смахнула со щеки слезинку, тихонько толкнула дверь и вышла. Выйти на улицу не составило большого труда. Саша вдохнула свежий весенний воздух. Последний раз она взглянула на свой дом, а потом решительно зашагала прочь. Саша не знала, сколько времени шла. Она проходила мимо дома Воронцова, мимо парка, воспоминания вновь настигали её. Как бы ей хотелось разом отказаться от них от всех! Ветер пронизывал её насквозь, с каждой минутой становилось всё холоднее. На улицах практически никого не было, только крестьяне, да те, кто веселился в трактирах. Саша опустила голову, чтобы ветер не бил в лицо, и теперь шла, глядя себе под ноги. Она не видела, что навстречу ей шёл молодой человек, и через несколько минут наткнулась на него. Саша медленно подняла голову. Она увидела того, кого меньше всего ожидала увидеть. - Что вы здесь делаете? – удивлённо спросила она.
Екатерина: Часть 19. - Этот же вопрос я могу задать и вам, Александра Илларионовна. Не слишком ли поздний час для прогулок? - А это вас не касается, Дмитрий Антонович, - грубо ответила Саша. - И всё же я не могу допустить, чтобы с вами что-то случилось… - Со мной ничего не случится, - делая ударение на каждом слове, произнесла Саша. Дмитрий оглядел Сашу с ног до головы. Было видно, что девушка замёрзла, она вся дрожала от холода. Но что это? Почему у Саши в руках чемоданчик? Графу не пришлось долго думать, он сразу понял, что княжна бежала из дома. Но зачем? Это оставалось для него загадкой. - Александра Илларионовна, позвольте вам помочь, - Дмитрий взял из рук Саши чемоданчик, - а теперь я отведу вас домой… - Даже не думайте, граф! Я не вернусь туда! Если вы действительно хотите мне помочь, вы не будете настаивать на моём возвращении домой! Дмитрий задумался. С одной стороны, он понимал, что Саша сейчас чем-то очень расстроена, поэтому не может рассуждать здраво, её необходимо вернуть домой, чтобы не наделала глупостей. С другой стороны, он хотел разобраться, что её тревожило, хотел помочь ей. - Хорошо, Александра Илларионовна, - наконец сказал он, - вам нужно успокоиться, вы, верно, чем-то расстроены. Пойдёмте ко мне домой… - Чтобы ваша маменька рассказала моему отцу о том, что я у вас? Ну уж нет… - Если вам так будет угодно, вы можете зайти через чёрный ход, вас никто не увидит. - Хорошо, - сказала Александра после недолгих раздумий, - пойдёмте. Дмитрий приобнял Сашу за плечи, чтобы та не чувствовала холода, и вместе с ней направился к дому. Спустя время Саша уже сидела на маленьком диванчике в небольшой, но уютной комнатке для слуг. Дмитрий хотел разместить Сашу в гостевой, но та отказалась. Кто-нибудь мог заметить её присутствие. После разговора с Катей Дмитрий много думал. Он был влюблён в Сашу, но не мог разрушить счастье друга. И теперь граф с ужасом осознавал, почему Саша ушла из дома. Возможно, Катин план удался. Дмитрий во всём винил себя, он хотел теперь во что бы то ни стало рассказать Саше обо всём, что услышал от княжны Урусовой. - О чём вы так задумались, граф? – спросила Саша после того, как Дмитрий уже несколько минут смотрел в одну точку. - Александра Илларионовна, я знаю, почему вы ушли из дома, и хочу рассказать вам, что произошло на самом деле. - О чём вы, граф? - Вы ведь бежали из-за Воронцова, не так ли? – по переменившемуся выражению на лице Саши Дмитрий понял, что прав, - но я хочу вам кое-что рассказать. - Я слушаю вас, - безразлично отозвалась Саша. -Понимаете, не так давно у меня состоялся разговор с княжной Урусовой. Хотя нет… Пожалуй, мне стоит начать с самого начала. Я впервые увидел вас на балу, который устраивала матушка. Помните? На вас было изумрудное шёлковое платье, от вас нельзя было отвести взгляд. Вы пленили меня… Однажды Михаил предложил мне составить ему компанию в парке. Я тогда и не предполагал, что вновь увижу вас. С вами была княжна Урусова. Она, я не сомневаюсь, сразу заметила, что между вами и Мишелем есть какая-то искорка, которая не ускользнула и от моих глаз. В тот день вы сказали, что мне не нужно искать встречи с вами, я подумал тогда, что вам просто нездоровится, но однажды утром я пришёл к Мишелю, чтобы рассказать ему о вас. Но я не успел. Он первый поведал мне о том, что не мыслит жизни без вас. И я понял тогда, что не в силах противостоять силе любви двух сердец. И вдруг княжна Урусова рассказала мне, что задумала некий коварный план, она просила меня о помощи. О, я был тогда глупцом! Я должен был сразу всё поведать вам и Мишелю, однако я промолчал. Я повёл себя эгоистично, и теперь страдаете вы и мой лучший друг. Дмитрий взглянул на Сашу. Она с трудом боролась с желанием расплакаться. - Катерина Фёдоровна ведь претворила план в жизнь, не так ли? Саша сглотнула. - Я видела, как Михаил Павлович целовал её… - прошептала она. - Выходит, это подстроила Катя… - Я не знаю, Дмитрий Антонович, я только видела, как Миша держал Катю за руку, она обнимала его… - Александра Илларионовна, верьте Мише. Он никогда прежде не испытывал таких чувств, вы даже представить не можете, сколько радости и счастья было на его лице, когда он рассказывал мне о вас. - Откуда мне знать, что вы не рассказываете мне всё это, потому что Миша попросил вас об этом? - Александра Илларионовна, неужели вы не понимаете, что вы мне не безразличны? Я влюблён в вас, я желаю вам только счастья… - Мне жаль… - прошептала Саша. Она приблизилась к Дмитрию и крепко обняла его. Он нежно погладил её по спине. - Я жалею лишь о том, что полюбила не вас…
Екатерина: Часть 20. Было уже около полудня, а Саша всё ещё не спускалась. Илларион начал волноваться за дочь – не захворала ли? Поэтому он попросил Анну посмотреть, всё ли в порядке с Сашей. Анна стучала в дверь Сашиной спальни несколько минут, но ответа так и не услышала. Тогда она решила войти без приглашения. Увиденное повергло её в шок. На диванчике и креслах висят платья, дверцы шкафа раскрыты, на полках почти ничего нет. А вот кровать аккуратно заправлена, как будто на ней и не спал никто. Анна схватилась за сердце и опустилась на диван. Её взгляд упал на сложенную бумагу на столе. Анна взяла её и быстро развернула. Глаза медленно двигались по строчкам, Анна вчитывалась в каждое слово. «Милая Аннушка! Если ты читаешь моё письмо, то меня уже нет в доме. Не пугайся, меня не похитили, я цела и невредима. Но я решила покинуть этот дом, так будет лучше. Я начну новую жизнь. Вдали от дома, без него… без Миши. Пожалуйста, не беспокойся за меня, обещаю, что буду писать. Передай папеньке, чтобы не искал меня. Александра». Анна беспокойно сглотнула. Сбежала… Саша сбежала! Анна быстро, насколько позволял ей возраст, встала с дивана и направилась в гостиную. Илларион увидел испуганное выражение на Аннином лице и тут же спросил: - Анна, что стряслось? - Саша… - переводя дыхание, сказала она, - Саша сбежала… Вот, - она протянула Иллариону письмо Саши, тот быстро пробежал его глазами. - Это невозможно… - заключил он, - она не могла поступить так с нами. Анна, мы должны её найти, чего бы нам это не стоило! - Да, но… - Никаких но! – отрезал Илларион. В комнату вошёл слуга. - Князь Воронцов пожаловали, - сказал он. - Проси немедленно, - взволнованно приказал ему Илларион. Михаил вошёл в гостиную и поклонился. - Моё почтение, Илларион Степанович, - неспешно сказал он. - Князь, сейчас не до церемоний… Михаил взглянул на Сашиного отца. Тот был очень взволнован и… напуган. - Саша сбежала, - добавил он. - Как? – Михаил не мог поверить в то, что сказал Илларион Степанович. Тот протянул записку. Михаил буквально вырвал её, прочитал и медленно перевёл взгляд на Иллариона. - Её нужно найти, - сказал тот Михаилу, - надеюсь, вы мне поможете? - Разумеется, князь, сделаю всё, что в моих силах. До сих пор стоявшая в стороне Анна вдруг сказала: - А вы, князь, лучше с Катей Урусовой разбирайтесь, её охраняйте. - Анна! – одёрнул её Илларион. - И не подумаю молчать. Вы посмотрите на него, вскружил голову бедной девочке, потом оказалось, что всё это время проводил с княжной Урусовой, Саша даже дом родной из-за него покинула, а теперь, видите ли, искать надумал. Что, совесть проснулась, Михаил Павлович? Жалко бедняжку стало, да? - Анна, немедленно прекрати! – перешёл на крик Илларион, - Михаил Павлович честен с нами, он поможет отыскать Сашу, нравится тебе это или нет! Извините, Михаил Павлович, Анна не ведает, что говорит. - Не стоит, я понимаю её, - произнёс Михаил, - будет лучше, если мы приступим к поискам немедленно. - Разумеется, князь. - Я сообщу вам, как только мне станет что-то известно. Михаил вышел из дома Забелиных. Только теперь он понял весь смысл произошедшего. Саша сбежала из-за него. Она до сих пор не поверила ему. Но почему? Что он сделал не так? Он пытался ей всё объяснить, но она и слушать его не захотела. Где она? Что с ней теперь? Одна мысль о том, что с Сашей может что-то случиться, была невыносима для Михаила. Он закрыл глаза и увидел перед собой улыбающуюся и счастливую Сашу, которая, держа Михаила за руку, с такой любовью смотрела ему в глаза. Почему же всё рухнуло в одночасье? Неужели причиной всему стал коварный план Кати Урусовой? Всю ночь Саша тщетно пыталась заснуть. Слова Дмитрия, казалось, до сих пор звучали в её мыслях. «Михаил не виноват, он любит вас…» Слёзы уже готовы были вновь покатиться из глаз, но Саша быстро смахнула их. Она же обещала себе, что не будет плакать! Как же ей хотелось поверить Дмитрию, поверить в то, что Михаил не виноват. Но в то же время она не могла так быстро признать то, что виновата сама, что гордость, предубеждение, ревность и даже глупость застилали ей глаза, что она уже ничего не видела, а может, даже и не желала ничего видеть. Но Саша твёрдо решила, что сначала ей надо хорошо разобраться в своих чувствах, в мыслях, поэтому так скоро возвращаться домой она не собиралась. Под утро Саша, наконец, заснула, а через несколько минут пришёл Дмитрий. Он долго сидел на кресле около её кровати, не смея нарушить сон. Время от времени он поглядывал на её спокойное лицо, которое кое-где покрывали рыжие локоны. Дмитрий поднялся с кресла, нежно убрал волосы с её лица, но Саша сильно зажмурила глаза, а потом проснулась. - Доброе утро, - сказал Дмитрий, - вы так сладко спали, простите, если нарушил ваш сон. - Доброе утро, Дмитрий Антонович, - Саша натянула одеяло до подбородка и слегка покраснела, - простите, но сейчас… вам лучше удалиться, пока я не одета. - Разумеется, простите меня за это. Саша лишь приветливо улыбнулась. Через полчаса Дмитрий снова зашёл в Сашину спальню. Теперь она сидела в кресле, одетая в скромное для дворянки, но со вкусом сделанное нежно-голубое платье. Волосы по-прежнему мягкими волнами спадали с плеч. - Александра Илларионовна, - начал Дмитрий, - сегодня мне стало известно, что вас уже ищут по всем Петербургу… Ваш батюшка, должно быть, очень волнуется… - Дмитрий Антонович, мне казалось, что мы уже договорились обо всём. Я не вернусь в свой дом, по крайней мере, сейчас. Мне нужно разобраться в себе, понимаете? - Надеюсь, вы не забыли о том, что я вам вчера сказал. Я искренне желаю, чтобы вы были счастливы, - Дмитрий вздохнул, - с Мишелем. - Спасибо вам, Дмитрий… - тихо сказала Саша, - но возможно ли это теперь?
Екатерина: Часть 21. Вот уже три дня люди Михаила Воронцова искали Сашу. Они обыскали все гостиницы, в которых обычно останавливались дворяне, потом искали в меблированных комнатах для купцов и мещан, но безрезультатно. Обыскали все постоялые дворы, словом, все те места, где останавливались люди для ночлега. Саши нигде не было. Возможно, она уже давно покинула пределы Петербурга, бежала в Москву или близлежащие посёлки. Три дня Михаил не мог сомкнуть глаз, он постоянно думал о Саше, вспоминал все те радостные и счастливые мгновения, проведённые с ней. Тогда ему казалось, что всё будет так же безоблачно и хорошо. Он даже предположить не мог, что сейчас будет ходить из угла в угол, ломая голову, где найти и как спасти его любимую и единственную Сашу. В гостиную особняка Воронцова зашёл Дмитрий. Он просил слуг не представлять его. Дмитрий негромко кашлянул, заставив друга обернуться. Лицо Михаила осунулось, под глазами пролегли глубокие тени. Он не был похож на того князя Воронцова, который всегда выглядел безупречно и жизнерадостно. Он выглядел усталым, как будто перенёс тяжёлое потрясение. Так оно и было. - Друг, что с тобой? – вместо приветствия спросил Дмитрий, хотя и так всё понимал. Михаил прекрасно знал, что Саша пропала, его люди ищут её везде. Однако Дмитрий до сих пор удивлялся, как его легкомысленный друг мог так сильно полюбить, так сильно страдать от разлуки с любимой женщиной. - Здравствуй, Дмитрий, - пробормотал Михаил. Его голос не выражал никаких эмоций. Затем он добавил: - Саша пропала три дня назад, - грустно хмыкнул и отвернулся, но лишь затем, чтобы налить в два бокала вино, которое принесли слуги около получаса назад, - будешь? – в его голосе больше слышались нотки утверждения, чем вопроса. - Но почему она сбежала? – Дмитрий хотел узнать, что думал сам Михаил по поводу её побега, да и к тому же, обещал Саше ничего не рассказывать, а молчание могло вызвать подозрения. - Она оставила записку своей служанке. В ней Саша написала, что хочет начать новую жизнь... вдали от меня и от всего, что связывало нас… - Михаил протянул Дмитрию бокал с вином, и, пока тот делал медленный глоток, наслаждаясь вкусом превосходного коллекционного вина, резким движением осушил его, затем налил себе ещё один, - она невольно стала свидетелем очень коварного плана княжны Урусовой. Последняя хотела во что бы то ни стало рассорить меня и Сашу ради собственной выгоды. Она объяснила это тем, что влюблена в меня и хочет быть со мной. Катя весьма хитрым образом в прямом смысле этого слова приблизила меня к себе, а затем поцеловала. На глазах у Саши. Та, разумеется, приняла происходящее за чистую монету, отказывается меня слушать, верит этой коварной интриганке… Я пытался поговорить с Сашей, однако всё напрасно, она не верит мне, не верит даже в то, что я люблю её… - Михаил выпил второй бокал и налил третий. Дмитрий всё это время наблюдал за другом. Тот, конечно, выпивал и раньше, но всегда только в большой и шумной компании, отмечая очередную победу над женщиной или просто желая повеселиться и поднять себе настроение. Но чтобы так пить дорогое французское вино… Такое Дмитрий видел впервые. Видно было, что Михаил желал утопить всю свою боль, отчаяние и даже любовь в этом вине. Когда Михаил уже подносил к губам третий бокал вина, Дмитрий негрубым движением отстранил его, и поставил бокал на стол. - Не стоит, - произнёс он. Дмитрий был больше не в силах смотреть на страдания своего друга, на его желание вернуть Сашу, быть только с ней, - это вино тебе может ещё пригодиться, - Дмитрий еле заметно улыбнулся, - когда будешь праздновать свою свадьбу. Михаил не сразу понял значение слов, которые произносил Дмитрий, а поэтому переспросил. - Что ты имеешь в виду? - Я был не до конца честен с тобой, Мишель… Я знаю, где Саша. И, по-моему, она тебя простила…
Екатерина: Часть 22. - Что? – удивлённо спросил Миша, - ты знаешь, где Саша? Если это шутка, то очень глупая, не стоило так шутить… - Михаил нахмурился. - Нет, Мишель, это не шутка… Я действительно знаю, где сейчас Саша. Только она просила меня не говорить тебе об этом, но я не смог… Глядя на то, как ты страдаешь, - Дмитрий перевёл взгляд на полупустой графин с вином, - я не мог молчать. - И где же она, не томи, я должен её увидеть, Дмитрий! – почти перешёл на крик Михаил. - Она в моем доме, однако о её присутствии никто не знает. Михаил устало вздохнул. Главное, что она жива, что с ней всё хорошо. - Я должен её увидеть… - Сейчас это невозможно, Миша, она должна прийти в себя… Должна во всём разобраться, всё обдумать. Пойми ты, наконец, то, что она видела, стало для неё настоящим ударом! Но Михаил не мог ждать. Не мог представить себе и дня без Саши, он хотел её увидеть прямо сейчас. - Однако… - продолжал Дмитрий, - я смогу тебе помочь… Я помогу устроить вашу встречу так, что Саша ничего не будет знать. Дмитрий не мог понять сам себя. То он обещает Саше молчать, потом всё рассказывает Михаилу, то теперь пытается устроить их встречу. Но он продолжал убеждать себя в том, что не может поступить иначе, что не может оставить два любящих сердца страдать друг без друга. Они должны быть вместе. Навсегда. - Спасибо, друг, - сказал Михаил, вернув Дмитрия к реальности, - но позволь задать тебе один вопрос… Тебе ведь тоже небезразлична Александра… Почему ты помогаешь мне? - Мишель, я, к сожалению, слишком отличаюсь от тебя… Я не могу смотреть на то, как ты страдаешь без Саши, на то, как она страдает без тебя. Я не в силах разрушить вашу любовь, поэтому сделаю всё возможное ради счастья лучшего друга и… любимой женщины… - Дмитрий, я очень ценю твою дружбу. Надеюсь, скоро ты встретишь самую лучшую женщину на свете, которая полюбит тебя всем сердцем, с которой ты будешь счастлив всю жизнь, - Михаил по-дружески похлопал Дмитрия по плечу, тот в ответ лишь грустно улыбнулся. - Время и место те же… - только и сказал он. Михаил понял, что речь шла о его встрече с Сашей. - Александра, вам нужно прогуляться, развеяться, - говорил Игнатьев в тот же день Саше. Ему тяжело было обманывать девушку, но он всей душой хотел помирить её и князя Воронцова. - Дмитрий Антонович, сожалею, но сейчас у меня нет никакого желания… - Александра, я настаиваю! – повторил Дмитрий, - если хотите, я составлю вам компанию, вы не будете скучать. Саша задумалась. Действительно, а почему она сопротивляется? Свежий воздух поможет хоть ненадолго отогнать мрачные мысли подальше и просто наслаждаться красотой чудесного весеннего дня, тем более погода была просто отличная. Солнце ярко светило, пели птицы, а цветы дарили восхитительный аромат. - Пожалуй, вы правы, Дмитрий Антонович, нам с вами стоит прогуляться. Через несколько минут Саша уже выходила на улицу через чёрный ход, чтобы не быть замеченной. Вскоре к ней присоединился Дмитрий, и они вдвоём пошли к парку. Всю дорогу шли молча, каждый был погружён в свои мысли. Саша всё думала о том, что поведал ей Дмитрий, о коварном плане княжны Урусовой. Она верила в искренность графа, но сомнения до сих пор терзали её. А Дмитрий думал о том, что сейчас предаёт дружбу с Александрой. И хотя он испытывал к ней чувства намного более глубокие, понимал, что никем, кроме друга, не может ей стать. Михаил пришёл туда, где каждый день виделся с Сашей. Её ещё не было, хотя прошло уже достаточно времени с назначенного часа. Он с самого начала сомневался, что Саша придёт, а теперь сомнений стало ещё больше. Несмотря на то, что Михаил шёл к месту встречи с приподнятым настроением, сейчас на его лице вновь отчётливо читалась грусть. Вдруг Михаил увидел вдали графа Игнатьева, он сопровождал какую-то девушку. Она подняла голову и вгляделась вдаль. Саша! Это была она. Михаил не видел её глаз, но понимал, что они – отражение его собственных. В них сейчас тоже читается грусть, может быть боль, обида, отчаяние. Дмитрий издалека заметил знакомый силуэт друга. Надо было оставить Сашу одну… - Александра Илларионовна, - сказал он, - прошу прощения, но я только что встретил одного старого приятеля, вестей от которого не было более года. С вашего позволения… Вы не могли бы подождать меня возле той скамьи? – Игнатьев указал на скамью, близкую к той, возле которой стоял Мишель, но сделал это так, что Саша не могла заметить Воронцова. - Хорошо, Дмитрий Антонович, я буду ждать вас там, - сказала Саша, вдыхая свежий весенний воздух. Она неспешно направилась к тому месту, которое указал ей Дмитрий. Она простояла недолго, кто-то подошёл к ней сбоку, из-за капора Саша не могла рассмотреть, кто именно, но, услышав знакомый голос, замерла. - Здравствуй, Саша, - совсем рядом, мягко и ласково, произнёс Михаил. Катя зашла в трактир. Немного постояла у входа, прошла в зал. Увидев знакомое лицо, она приблизилась к столику, за которым сидел мужчина лет сорока. С виду он был похож на дворянина, богато одет, пьёт вино. Катя провела пальцем по столу, потом, с выражением отвращения на лице, всё же села на лавку. - И как вы можете здесь находиться? – спросила она капризным тоном. - Приходится, Катерина Фёдоровна… - ответил мужчина, - как я понял, у вас ко мне есть дело. - Да, и при том весьма деликатное… Мой план удался, но желаемого результата я не достигла… Так вот, мне необходимо избавиться от единственной помехи – от Александры Илларионовны, - Катя смотрела на мужчину холодными и равнодушными глазами, её голос не выражал никаких эмоций, - пусть произойдёт несчастный случай. Бедняжка, её смерть окажется такой нелепой, причём в столь юном возрасте…О деньгах не беспокойтесь, получите столько, сколько пожелаете, но в разумных пределах… - Хорошо, Катерина Фёдоровна, сделаю всё в лучшем виде… - Да, если не справитесь, можете пригласить Григория, у него большой опыт в подобного рода вещах. Удачи вам, Пётр Константинович… Катя поднялась, расправила пальто и поспешила удалиться из этого заведения.
Екатерина: Часть 23. Саша медленно повернула голову в сторону Михаила и встретилась с ним глазами. Он смотрел на неё с такой любовью и грустью, что Саша невольно опустила глаза. Так, в молчании, не решаясь сдвинуться с места, она простояла несколько минут. Михаил не смел тревожить её, он знал, что Саше сейчас нелегко. В эти минуты, несмотря на то, что Саша разглядывала свои башмачки, перед глазами застыл образ Михаила, любящего и страдающего, верного и честного… Она вспоминала его оправдания, слова Дмитрия. В эти минуты все остатки той гордыни, что мешала Саше простить Михаила, со стремительной скоростью улетали прочь. Она вдруг всё поняла. Всё то, чего не могла понять несколько дней. Вновь её сердце растопил огонь любви. Его любви. Саша вновь подняла глаза. Теперь она смотрела на Михаила не из-под маски холодности и равнодушия. Её взгляд, как и несколько дней назад, был наполнен любовью и нежностью. Михаил улыбнулся. Саша всё поняла. Она больше не винила его. - Прости меня, - прошептала она, и первый раз за несколько дней не смогла сдержать слёзы, - я вела себя очень глупо, я… Михаил дотронулся пальцем до Сашиных губ, и она замолчала. - Не говори ничего, не надо, - Михаил улыбался. Но вместе улыбались его глаза, излучая нежность, которую Саша прежде никогда не видела в его глазах, - просто знай, я всегда любил, люблю и буду любить только тебя одну, что бы не случилось… Саша закрыла глаза, а потом вновь открыла их. Это означало согласие. - Пойдём, - вдруг резко весело и живо сказал Михаил, взял Сашу за руку и повёл куда-то. -Но, погоди, как же… как же Дмитрий? Я обещала ждать его здесь… - О, Сашенька, я уверен, он всё поймет, когда не увидит тебя здесь, - Михаил подмигнул Саше, и та сразу догадалась, что чудесной встрече и примирению она обязана графу Игнатьеву. Всю дорогу Михаил что-то рассказывал Саше. Она весело смеялась, не замечая ничего вокруг. Она не видела дороги, не разбирала очертаний местности, ей было просто всё равно, куда идти, лишь бы он был рядом. Она наслаждалась присутствием любимого человека. Сейчас она вновь была счастлива. «Какая же я была глупая», - думала Саша, - «как я могла усомниться в честности этого человека, в его любви? Как я могла от этой любви отказаться?» Время от времени они останавливались, но лишь за тем, чтобы на мгновение заглянуть в глаза друг другу, наполнить свои сердца бесконечной любовью и счастьем. Михаил был решителен. Именно сейчас он должен попросить её руки и сердца. Он не сомневался, что Саша ответит согласием. Поэтому он направился в её дом, к её отцу, чтобы сделать предложение. Саша была немного удивлена, когда Михаил подвёл её к дому. Но она ничего не сказала, не сказала даже тогда, когда Михаил вместе с ней снял пальто и направился в гостиную. Иллариона Степановича не было, поэтому князь Воронцов попросил слугу пригласить его. - Должно быть, папенька сейчас в кабинете, - сказала Саша и, пожав плечами, вновь счастливо улыбнулась и увидела ответную улыбку на лице Михаила. Через несколько минут князь Забелин спустился в гостиную. Слуга доложил, что пришла его дочь, да ещё не одна, а в сопровождении князя Воронцова. Поэтому Илларион сейчас был немного взволнован. - Папенька, я вела себя так глупо, - сказала Саша и подбежала к отцу, а потом нежно обняла его, - простите меня, я вас очень сильно люблю. - Сашенька, ангел мой, я так рад вновь тебя видеть… но, погоди, дружочек, князь Воронцов, кажется, что-то хочет сказать, - Илларион мягко отстранил Сашу и приготовился слушать князя Воронцова. - Вы правы, Илларион Степанович. Я счёл этот момент самым подходящим. К сожалению, в данный момент у меня нет кольца, но… - сердце забилось с бешеной скоростью, казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Михаил с трудом преодолел волнение, - тем не менее, Илларион Степанович, я прошу руки и сердца вашей дочери… - Михаил Павлович, если только она даст на то своё согласие…, - волнуясь, сказал Илларион. Ещё бы, к этому моменту нельзя быть подготовленным! Михаил повернулся к Саше, взял её за руку и посмотрел прямо в глаза. - Саша, ты выйдешь за меня? – спросил он. Саша не верила в то, что сейчас происходит. Сердце стучало с удвоенной силой. Она, закрыв глаза, пыталась проснуться. Но когда поняла, что это не сладкий сон, а реальность, тихо-тихо прошептала: - Да… И мир растворился вокруг неё. Она больше ничего не чувствовала, кроме нежного прикосновения губ Михаила, кроме его объятий. Она с трудом осознавала, что через несколько дней назовётся княгиней Александрой Воронцовой, что будет жить с любимым человеком, каждый день засыпать и просыпаться рядом с ним, воспитывать детей и бесконечно, насколько только возможно, любить его… - Я люблю тебя, - сказал Михаил, оторвавшись от Саши. Когда она сказала «да», всё вокруг перестало существовать. Были только эти любимые глаза, в которые хочется смотреть всё время, эти губы, которые хочется целовать вновь и вновь. Саша… Княгиня Александра Воронцова… - Я люблю тебя, - словно эхо, прошептала она. По её щекам покатились слёзы счастья. Илларион Степанович всё это время стоял в стороне и наблюдал за влюблёнными. Как же они были счастливы! И нет ничего лучше для любящего отца, чем отдать свою единственную дочь такому человеку, который окружит её заботой, вниманием, лаской и не меньшей любовью. - Я велю слугам подать шампанского! – сказал Илларион, - пожалуй, стоит отметить столь великолепное событие! Он удалился, а Саша и Михаил по-прежнему стояли, обнявшись, не веря в своё счастье. В это время в парке возле скамьи стоял Дмитрий Игнатьев. Ни Михаила, ни Саши не было. Дмитрий грустно улыбнулся, вспомнив слова лучшего друга, а затем направился домой.
Екатерина: Часть 24. Вовсю шли приготовления к свадьбе. Самая лучшая портниха Петербурга шила невесте подвенечное платье. В главную оранжерею Петербурга поступил заказ на огромное количество красных, белых и чайных роз ко дню свадьбы. Ни семья невесты, ни жених не жалели денег. На их свадьбе всё должно было быть по высшему разряду. Михаил, как и Илларион Степанович, обладал множеством знакомств, и приглашения должен был получить весь высший свет Петербурга. Даже Его Высочество великий князь Александр согласился присутствовать на церемонии венчания и последующем празднестве. Он уже прислал подарок для Саши и Михаила – роскошную белую карету, в которой молодые должны были поехать в церковь. - Ты видел подарок цесаревича? – спросила однажды Саша у Михаила, когда они вместе подписывали последние приглашения. - Да, Сашенька. Карета поистине превосходна. - Но это так дорого… - Я пытался отговорить его делать такие роскошные подарки, но цесаревич был непреклонен. Он сказал, что свадьба лучшего друга и его прекрасной невесты должна быть самой красивой в Петербурге, ну, может, после его собственной… Признаться, я даже начал немного ревновать… - Михаил лукаво улыбнулся. - Михаил Павлович, перестаньте… Вы же знаете, что я люблю только вас… И никакой цесаревич, даже французский, не сможет мне заменить вас… Михаил отложил в сторону перо, взял такое же из Сашиных рук и так же отложил в сторону. Потом он кончиком пальца немного поднял вверх Сашин подбородок и нежно поцеловал в губы. - Я так люблю тебя, - прошептал он и улыбнулся. На лице Саши тоже отразилась счастливая улыбка. Михаил снова поцеловал свою невесту. - Совсем скоро мы навсегда будем вместе, и никто в целом мире не посмеет разрушить наше счастье… В гостиную вошёл слуга. - Барин, не извольте гневаться, - сказал он Михаилу, - человек прибыл тут к вам. Говорит, что в вашем доме никого нет, поэтому и приехал сюда. - Что за человек? – немного раздосадовано ответил Михаил, отвлечённый от Саши. - Говорит, по поводу какого-то подарка князю Забелину. - Проси… - Что за подарок? – Саша повернулась к Михаилу. На её лице застыло удивление, - ты ни о чём мне не говорил… - На то это и подарок, чтобы о нём никто не знал…Твой папенька будет очень доволен им, не сомневаюсь… А для тебя, Сашенька, это тоже останется небольшим сюрпризом… До поры до времени. В комнату вошёл человек, чтобы справиться о подарке. - Моё почтение, князь, - обратился он к Михаилу, - у меня для вас приятные новости. Ваш заказ будет доставлен в срок, к тому дню, о котором вы говорили. - Спасибо, - ответил Михаил, - вы меня обрадовали. А теперь… можете идти. Человек ещё раз поклонился, развернулся и вышел. - Так на чём мы остановились? – спросил Михаил Сашу, поворачиваясь к ней, и локтем облокачиваясь на спинку дивана. - Кажется, вот на этом, - Саша улыбнулась, а потом чмокнула Михаила в щёку. - Нет… - протянул Михаил, а затем обнял Сашу за талию и поцеловал в губы, - вот на этом. - Миша, нам нужно подписать ещё пятьдесят приглашений на свадьбу…, - Саша попыталась отстраниться от Михаила. - Ну ладно, если ты настаиваешь… - Михаил обиженно взял перо и принялся дальше подписывать приглашения. - Добрый день, Екатерина Фёдоровна, как вы узнали, что я здесь? – спросил Пётр, наливая в бокал вина. - Вы каждый день здесь, это было нетрудно… Прекратите пить, Пётр Константинович, я не за это вам плачу, - сказала Катя, вновь брезгливо усаживаясь на лавку, - я узнала, что Воронцов женится на Забелиной… - Вы хотите сказать, что отказываетесь от моих услуг? – в голосе Петра звучала надежда. - Даже не надейтесь, - ответила Катя, - вам будет сложнее справиться, за это я заплачу сверх оговоренной суммы. Саша должна трагически погибнуть на своей свадьбе… Приглашено всё высшее общество Петербурга, моя маменька сегодня тоже получила приглашение… Если вам удастся сделать так, как я прошу, вы до конца жизни не будете нуждаться, сможете уехать в Европу… - Благодарю, княжна… А сделать то, что вы просили, не составит труда… Я слышал от знакомого, который служит у князя, что Михаил Павлович дарит будущему зятю скакуна из Европы. Конечно, молодая супруга захочет посмотреть на подарок… Катя зло улыбнулась. - Вот и отлично… С вашего позволения, я вас оставлю, нужно ещё купить платье на церемонию венчания… Надеюсь, до встречи. Катя встала с лавки и, надев на голову капор, поспешила удалиться. Саша стояла перед зеркалом в подвенечном платье. Оно было готово сегодня, и портниха поспешила приехать к Забелиным, чтобы порадовать невесту и, конечно, получить обещанное вознаграждение. Платье было кремового цвета, с длинным шлейфом и роскошной, очень пышной, фатой. Длинные рукава на плечах были сделаны в форме небольших фонариков, это было в моде. Всё платье украшали кружева, маленькие бантики и розочки из ткани. Шлейф был сделан так, что после церемонии венчания его легко можно было отстегнуть, он крепился к платью на маленьких частых пуговицах, так что выглядел как неотделимая часть платья. Фата тоже состояла из двух слоёв, нижний, лёгкий и воздушный, доходил до талии, а верхний, менее прозрачный, касался пола. Саша смахнула со щеки слезу. Она до сих пор не до конца верила в то, что выходит замуж. Всего полгода назад, сидя в деревне с приключенческим романом на коленях, в котором обязательно присутствовали романтические истории с главными героями, она даже мечтать об этом не могла! А теперь стоит перед зеркалом, рядом хлопочут портниха и Анна, поправляя фату и платье, чтобы Саша выглядела ещё прекраснее, а на нижних ступенях лестницы, облокотившись локтем на перила, любуется на красавицу-дочь Илларион. - Что же ты, Сашенька, не плачь… - Анна заметила слёзы на Сашином лице. - Аннушка, я от счастья плачу… Не могу поверить, что замуж выхожу… - улыбнулась сквозь слёзы Саша, - я чувствую себя самой счастливой на земле! - Так и есть, Сашенька, так и есть, - ответила Анна и принялась дальше поправлять платье. Внезапно Саша вскрикнула и зажала рот руками. В зеркале он увидела Михаила. - Я зашёл, чтобы обсудить одно дело с вами, Илларион Степанович, - сказал Михаил, но резко обернулся, услышав крик Саши. - Боже мой, Сашенька, какая ты красивая… Сашины глаза были широко раскрыты от ужаса. Она тихо сказала: - Миша… Это плохо… Видеть невесту до свадьбы в подвенечном платье – плохая примета…
Екатерина: Часть 25. К большой церкви почти в центре Петербурга подъехала роскошная белая карета. Перед ней подъезжали и другие, но всё внимание привлекала именно та белая, из которой теперь вышел мужчина в красивом чёрном костюме, подавая руку своей невесте в роскошном кремовом платье. Оба светились от счастья. На лице читалась искренняя и неподдельная радость, любовь и нежность друг к другу. На минуту они остановились перед входом в церковь, где уже собрались гости, включая цесаревича с супругой. Михаил заглянул Саше в глаза, она немного волновалась, но, когда увидела эти любимые глаза, всё волнение куда-то исчезло. То же можно сказать и о Михаиле. Они вошли в церковь, и кто-то из священнослужителей подал им по зажжённой свечке. Саша и Михаил медленно, по красной дорожке, выстланной специально для обряда венчания, двинулись к алтарю. Гости заворожено смотрели на влюбленных. Все, кроме одной. Она стояла рядом с маменькой, одетая в небесно-голубое платье с покрытой лёгкой вуалью головой, представляла себя на месте невесты и считала минуты до того момента, как с единственной соперницей будет покончено. Ревность и жажда мести овладели ею, она ничего не видела перед собой, не осознавала того, что никогда не сможет заменить Михаилу Сашу. За все эти дни ни тени сомнения не закралось в её душу, она была решительна, холодна и безразлична. Её заботило только её счастье, которое, как она думала, могла испытывать только рядом с Михаилом, только после смерти Саши… - Берёшь ли, раб Божий Михаил, рабу Божью Александру в законные жёны? - Беру, - ответил он. - Не обещался ли другой невесте? - Не обещался. Священник обратился к Саше. - Берёшь ли, раба Божья Александра, раба Божьего Михаила в законные мужья? - Беру, - сказала она. - Не обещалась ли другому жениху? - Не обещалась. После этих слов влюблённые дали клятву верности друг другу, а потом последовал традиционный обряд венчания. Они обменялись кольцами, после чего могли называться законными супругами. Всё ещё стоя у алтаря, Михаил посмотрел на Сашу. Его Сашу. В её глазах застыли слёзы. Он знал, что это были слёзы радости и счастья. Слова были не нужны. Он нежно дотронулся до губ жены своими. Казалось, что этот миг не закончится никогда. Гости вышли на улицу, чтобы ещё раз поприветствовать молодых супругов. Позже появились и они. У входа, перед ступеньками, Михаил взял Сашу на руки, отчего она тихо вскрикнула, не ожидавшая такого. - Я так счастлива, - прошептала она ему на ухо, обнимая за шею. - И я счастлив, Александра Илларионовна… Воронцова, - ответил ей Михаил и вновь поцеловал её. Михаил спустился по ступенькам, всё ещё держа Сашу на руках, и посадил в карету, которая должна была доставить супругов в их дом, где и продолжится веселье. - Разрешите представить, Ваше Высочество, Александра Илларионовна, - говорил в тот вечер Михаил цесаревичу, своему другу. Саша медленно склонилась в реверансе. - У тебя прелестная жена, Мишель, - ответил тот, а затем обратился к Саше: - Александра, как вам это удалось? Ещё совсем недавно ваш муж говорил мне, что будет последним человеком на Земле, который женится. - Всё в прошлом, Ваше Высочество, - вмешался сам Михаил, - теперь эти слова не имеют никакого смысла. - Просто я очень сильно люблю его, Ваше Высочество, - сказала Саша и облокотила свою голову о плечо Михаила. - Что ж, рад знакомству, - улыбнулся Александр, - надеюсь, Мишель, среди семейных радостей и забот ты не оставишь своего старого друга? - Что вы, Ваше Высочество… - Я рад, - ответил Александр, - но, к сожалению, вынужден оставить столь чудесный праздник, дела, дела… - Мы рады, что вы согласились прийти на наш праздник, - сказала Саша. - Как я мог пропустить такое событие? Мишель мне столько рассказывал о вас, что, признаться, мной руководили не только дружеские чувства, но и любопытство… Что ж, до скорых встреч. Михаил поклонился, а Саша вновь склонилась в реверансе. - Поздравляю, друг, - говорил Дмитрий, по-дружески обнимая Михаила, - и вас, Александра Илларионовна, с этим знаменательным событием, - Дмитрий поцеловал Сашину руку. - Спасибо, Дмитрий Антонович, - произнесла Саша, - признаться, в какой-то степени своим счастьем я обязана вам… - О, не стоит сейчас об этом…, - Дмитрий улыбнулся, но от взгляда Саши не ускользнуло то, что его улыбка была грустная. - Миша, ты позволишь? – спросила она мужа. - Конечно, только ненадолго, а то я буду ревновать, - Михаил подмигнул Саше и направился к другим гостям, чтобы принять поздравления. - Дмитрий Антонович, простите меня за… - О, не стоит, Александра, сегодня ваш праздник, вы должны веселиться, как никто другой. - Я не могу чувствовать радости, глядя на вас. Дмитрий, поверьте, вы найдёте девушку, достойную вас, она полюбит вас всем сердцем, вы будете счастливы, как никто другой. Верьте мне. Пройдёт время, мы вдвоём посмеёмся над тем, что было. - Мне хочется верить вам, Александра. Я искренне надеюсь на это. - Вот и славно, - улыбнулась Саша, - обещаю вам, что сделаю всё возможное, чтобы вы были счастливы, - в глазах снова показались слёзы. - Что вы, Саша, не плачьте. Я обещаю вам, что найду своё счастье. Саша провела пальцами под глазами, убирая остатки слёз. - А теперь веселитесь, - улыбнулся Дмитрий, и Саша улыбнулась ему в ответ. В тот вечер шампанское лилось рекой. Гости веселились, как никогда прежде. Эта свадьба стала самой прекрасной после свадьбы цесаревича. И никто бы не удивился, если бы наутро увидели колонку в «Петербуржском вестнике» о прошедшем празднестве.
Екатерина: Часть 26. - Катерина Фёдоровна, - обратился к Кате слуга, - мне сказали, что вы – княжна Екатерина Фёдоровна. Вам тут записка, - слуга достал из кармана сложенную бумагу и протянул Кате. - Спасибо, любезный, - ответила Катя и бросила на поднос, который держал слуга, монету. Княжна отошла в сторону, где было меньше всего народа, и развернула записку. Прочитав записку, она медленно, так, чтобы не вызывать лишних подозрений, вышла из гостиной и направилась к выходу. Немного постояв перед входом в дом, вдыхая тёплый майский воздух, Катя спустилась с лестницы и завернула за угол. Там её поджидали Пётр и Григорий. - Я сказала вам, чтобы не смели вызывать меня по всяким пустякам. Вы хотите, чтобы я выдала себя? – гневно взглянув на Петра, спросила Катя. - Что вы, Катерина Фёдоровна, вопрос весьма серьёзен, - начал Пётр, - дело в том, что Григорий… - Ну что ещё? Не заставляйте меня ждать, в любой момент кто-то может заметить моё отсутствие. - Виноват, Екатерина Фёдоровна, - сказал Григорий, - порох… мокрый… - Что? – Катя посмотрела на Григория. - Да как ты смеешь говорить мне такое? Я зачем вам деньги плачу, чтобы вы порох мочили? - Так ведь не специально получилось, Катерина Фёдоровна, по чистой случайности… - Какие могут быть случайности? – закричала Катя, но, опомнившись, перешла на спокойный голос, - если завтра же дело не будет сделано, вы от меня более гроша не получите! Я найду людей намного расторопнее вас, которые будут с охотой служить мне. - Что вы, Катерина Фёдоровна, - сказал Пётр, - можете быть спокойны. Завтра всё будет исполнено в срок. - Я надеюсь на это… В противном случае… - Такого случая не будет, Катерина Фёдоровна. - Что ж, завтра я жду хороших вестей, - Катя немного смягчилась, даже улыбнулась слегка, а потом резко развернулась и спешно направилась назад, в особняк Воронцовых. - Очень рада знакомству, Анна Петровна, - говорила Саша очередной знакомой папеньки, о существовании которой прежде даже не знала, - спасибо за поздравления. Такие знакомства продолжались уже очень долго. Саша даже не запоминала имён тех, кому её представляли. Она даже удивлялась, как люди, которых она не знает, могли присутствовать на её свадьбе, желать счастья и семейного благополучия. В каком же двуличном и лживом городе она жила! Даже те, кто ненавидел её, но кого она вынуждена была пригласить на свою свадьбу, ради отца и мужа, желали ей счастья, и, казалось, искренне восхищались её нарядом и счастливой улыбкой. К Саше подошёл Илларион. - Сашенька, ты довольна приёмом? – спросил он. - Разумеется, папенька, сегодня самый счастливый день в моей жизни, - ответила Саша, искренне улыбаясь. Стоило вспомнить, что теперь она замужем за самым любимым человеком на свете, как все грустные и неприятные мысли тут же вылетали из головы, уступая место радости и счастью. - Я так рад за тебя, ты так счастливо улыбаешься… - Я же люблю Мишу, больше жизни, всем сердцем, - почти прошептала Саша. - Повтори, - ласково прошептал Михаил Саше в ухо, обнимая за талию. - Я так люблю тебя, - вновь сказала Саша. Илларион ещё раз взглянул на влюблённых и отошёл к другим гостям, а именно к тем, которые, казалось, заскучали. Михаил нежно поцеловал Сашу. - Я – самый счастливый человек на земле, - сказал он ей. Саша улыбнулась. - Только после меня, - сказала она, и оба весело засмеялись. Было уже давно за полночь, а гости продолжали веселиться. Казалось, никто не чувствовал усталости, а некоторые, как, например, старшее поколение, которое теперь играло за карточным столом, или молодые люди, протанцевавшие всю ночь, и вовсе позабыли причину торжества, наслаждаясь приятным обществом и весельем. Михаил подошёл к Иллариону, что-то сказал ему, на что тот одобрительно кивнул. Затем Миша подошёл к Саше и заглянул в её глаза. Она тоже казалась уставшей. - Боже мой, любимый, я так устала, - словно в подтверждение догадкам Михаила, сказала она, - когда же всё закончится? Вместо ответа Михаил подхватил Сашу на руки и поднялся с ней по лестнице. Сзади слышались громкие возгласы и аплодисменты. Гости поняли, что супруги направляются в свою спальню. Но Саша не слышала ни аплодисментов, ни возгласов, ничего. Для неё сейчас существовали только эти бездонные глаза, в которые можно было смотреть бесконечно. Толкнув ногой дверь, Михаил, всё ещё держа Сашу на руках, зашёл в спальню. Дойдя до кровати, он медленно опустил Сашу на неё, а сам сел на край. Взяв её руку в свою, он наклонился и поцеловал свою жену. Саша обняла его за шею, привставая с кровати. Теперь она сидела. Михаил запустил свою руку в причёску Саши, вытаскивая из неё все шпильки и отбрасывая их в сторону. Саша чуть помотала головой. Локоны мягко спустились по плечам. Михаил снова поцеловал Сашу, обнимая за талию. Нежный поцелуй перерастал в страстный, Михаил целовал её плечи и шею, прикасаясь губами к той родинке, о которой мечтал в день их встречи, на балу у Игнатьевой. Саша отстранилась от Михаила и посмотрела на него. Её глаза слегка блестели, в них он прочитал волнение, смущение и лёгкий испуг. Вместо слов он провёл рукой по её мягким волосам, нежной щеке, коснулся пальцами губ и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ, однако не спешила вновь обнимать мужа. Её взгляд «дрожал», перебегая с одного глаза Михаила на другой, ведь невозможно смотреть в оба глаза одновременно. Добрый взгляд мужа, полный любви и нежности, постепенно забирал все волнения и страхи. А через минуту Саша вновь почувствовала прикосновение губ. Страстный поцелуй заставил забыть обо всём. Она почувствовала, как Михаил спускает с плеча рукав и расстёгивает крючки платья. Вновь опрокинувшись на кровать, Саша развязала галстук на шее Михаила и начала расстёгивать пуговицы его рубашки…
Екатерина: Часть 27. Солнце уже поднялось над землёй, давая начало новому дню. Но было довольно рано и все, кроме крестьян, конечно, ещё спали. По улицам туда-сюда сновали торговцы, которые продавали свежие ароматные булочки, готовясь к тому времени, когда к ним придут слуги господ, чтобы доставить к завтраку свежий хлеб. Слуги дома Воронцовых тоже не спали, они по обыкновению вставали рано, но сегодня встали ещё раньше, чтобы убрать дом после такого утомительного приёма. Гостей провожал Илларион. Позже он и сам уехал в свой особняк, чтобы утром проследить за тем, как слуги будут укладывать сундуки с платьями и приданым Саши. Ему было немного грустно оттого, что его любимая и единственная дочь покидает отчий дом, что она, по обыкновению, не будет целовать его в щёку каждое утро, не будет каждый вечер желать спокойной ночи. Она больше не будет читать ему романы вслух, а её смех наполнит стены другого дома… Теперь, когда солнце поднялось над горизонтом, Илларион не спал, а отдавал приказания слугам, выносящим сундуки из комнаты Саши. Дверцы шкафа были широко распахнуты, на полках ничего не было, кровать идеально убрана, а с комода исчезла ваза с цветами. Теперь весь дом, как и эта комната, будет казаться пустым и безжизненным… А тем временем солнце уже высоко поднялось над городом, озаряя его своим светом. Его лучики проникали в каждый дом, заглядывали в каждое окно, будили всех, кто ещё спал. Так, один лучик солнца проник в спальню супругов Воронцовых и застыл на лице молодой женщины, умиротворённое выражение на лице которой делало её ещё более прекрасной. Её рыжие локоны были небрежно раскиданы по подушке, одну руку она положила под голову, а вторую, на пальце которой в свете ярких лучей блестело обручальное кольцо, положила поверх одеяла. Она начала просыпаться, но не только из-за того, что луч солнца настойчиво требовал пробуждения, но и из-за того, что она чувствовала на себе чей-то взгляд. И действительно, на неё с любовью и нежностью смотрел мужчина, не смея прикоснуться к ней, чтобы не нарушить её сон. Саша повернулась на бок, чтобы луч не падал на лицо, и открыла глаза. Увидев улыбающегося Михаила, она улыбнулась ему в ответ. - Доброе утро, - прошептала она. - Доброе утро, Сашенька, - ответил ей Михаил, - ты так сладко спала, что я боялся потревожить твой сон, - он пальцем провёл по щеке Саши, и она повела голову навстречу его прикосновению. - Я видела чудесный сон, - сказала она, - мне снилось, что я замужем за самым прекрасным человеком на земле, он любит меня так же, как и я его, мы так счастливы… - Да, это чудесный сон. Пусть он никогда не закончится, - Михаил нежно поцеловал Сашу, - я так тебя люблю… Саша привстала с кровати, опершись сзади руками. - Мне так хочется обнять тебя и никогда не отпускать… - Так чего же ты ждёшь? Саша села на колени, протянула руки к Михаилу и крепко-крепко его обняла. - Я люблю тебя, - сказала она и, чуть отстранившись, поцеловала мужа. А тем временем слуги заводили в конюшню Воронцова скакуна, которого только что доставили из Европы. Среди них были двое, которые, чтобы не выдать себя, помогали больше всех. На них всё же были устремлены подозрительные взгляды, но вскоре остальные слуги перестали обращать на этих странных мужчин своё внимание. Когда дело было сделано, двое слуг предпочли остаться. Им нужно было почистить других лошадей, привести их в надлежащий вид. - Ну что, они ушли? – спросил один у второго. - Да, всё чисто, Пётр Константинович. - Тогда немедленно доставь сюда порох. И чтобы не был замечен, иначе не сносить тебе головы. - Слушаюсь, - сказал Григорий и удалился. Через несколько минут он вернулся, волоча за собой бочку, доверху наполненную порохом. - Поставим её здесь, совсем рядом с новым жеребцом, - сказал Пётр, и Григорий незамедлительно оттащил бочку на указанное место, - теперь осталось только продумать до конца детали, но это уже не твоя забота. Вдруг раздался скрип открывающейся двери, и в конюшню вошёл один из слуг. Он слышал подозрительные разговоры, а потом видел из-за угла дома, как один из этих странных людей волочил наполненную бочку, озираясь по сторонам, будто боялся быть замеченным. - А чего это вы тут собрались? – спросил он, - дело пришли делать – делайте, - добавил он, указывая на корыто с водой и щётки, которыми чистили лошадей. - Сейчас начнём, - проворчал Григорий. - А что это у вас тут в бочке? – недоверчиво косясь на бочку с порохом, спросил слуга. - Да помои разные, вот только вылить собрались, - по-крестьянски сказал Пётр, широко размахивая руками. Слуга всё же решил проверить содержимое сам. Он медленно подошёл вплотную к бочке, заглянул в неё и увидел серый порошок. Затем взял немного в руки и потёр между пальцами. В следующую минуту раздался глухой звук. Подошедший сзади Пётр ударил слугу лавкой по голове, отчего ноги у того подкосились, и он упал, однако сознания не потерял. - Всё барину расскажу, всё, чем вы тут промышляете… - застонал он. На помощь Петру пришёл Григорий. Он вытащил из-за пазухи нож и умелым движением вонзил его в самое сердце слуги, отчего тот вяло вскрикнул и неподвижно замер. - Надо спрятать тело, помоги мне, - проворчал Пётр. Вместе они оттащили слугу в пустое стойло, где было больше всего сена, а затем вырыли небольшое углубление, бросили туда тело слуги и забросали землёй, сверху прикрыв сеном. Ничего заметно не было. Затем они подошли к прежнему месту и забросали сеном пятна крови. - Надеюсь, Катерина Фёдоровна не узнает об этом, - посмотрел Пётр на Григория с укором, зная его болтливость, - остаётся только дождаться момента, когда новоиспечённая супруга князя изволит посмотреть на подарок…
Екатерина: Часть 28. - Сашенька, мне нужно кое-что показать тебе, пока это не увезли к твоему папеньке, - говорил Михаил между поцелуями, по-прежнему обнимая Сашу. - Речь идёт о том загадочном подарке? – спросила она. - Именно о нём. Но для этого нужно одеться и выйти на улицу, - Михаил подмигнул Саше. - Хорошо, тем более денёк сегодня просто великолепный! Стоит прогуляться. Михаил, однако, по-прежнему обнимал Сашу. Да и она не хотела ослаблять объятий. Просидев так ещё около минуты, оба весело рассмеялись. - И всё-таки, нужно одеваться, - наконец сказала Саша, а потом добавила: - только вот… кроме подвенечного наряда, у меня больше нет здесь платьев. В дверь постучали. Михаил накинул халат и вышел за дверь. Это был слуга. Он доложил, что все сундуки Александры доставлены в дом, осталось только занести их. Михаил отдал распоряжения, и все сундуки через некоторое время были перенесены в будуар. - Вот, Сашенька, стоило тебе только подумать, как все вещи тут же были доставлены, - Михаил улыбнулся, а затем подошёл к жене и нежно поцеловал её. - Тогда я, пожалуй, пойду, оденусь и выйду вниз, - сказала она в ответ, поцеловав мужа, а потом встала с кровати, накинула пеньюар и вышла в будуар, в который вела дверь возле камина. Она окинула взглядом то количество сундуков, которые привезли из её дома, точнее, теперь уже бывшего дома. Саша вздохнула. Она открыла первый сундук и достала оттуда бежево-коричневое платье с кружевами. Одевшись, она в нерешительности застыла перед зеркалом. Служанку ей звать не хотелось, она всё ещё смущалась при мысли о том, что теперь является полноправной хозяйкой этого дома, поэтому, взяв шпильки, которые лежали на туалетном столике, передние волосы приколола сзади, а остальные так и оставались распущенными. Ещё раз взглянув на себя в зеркало, она слегка улыбнулась и вышла из комнаты, а потом спустилась вниз по лестнице в гостиную. От пышного празднества не осталось и следа. Всё было идеально убрано. Михаил уже сидел на диване. - Я уже говорил, какая у меня красивая жена? – спросил он, глядя на Сашу. - Нет, только то, что у тебя красивая невеста, - улыбнулась Саша, - про жену я ещё ни разу не слышала. Честно признаться, - добавила она, - мне уже не терпится взглянуть на этот загадочный подарок. - Ну тогда чего же мы ждём? – Михаил встал с дивана и жестом пригласил супругу следовать за ним. Когда они вдвоём вышли на улицу, Михаил закрыл Саше глаза руками. - А это зачем? – спросила она. - Это для того, чтобы сохранить интригу, - ответил ей Михаил. Вместе они медленно двинулись в неизвестном Саше направлении. Она чувствовала под ногами сначала что-то твёрдое, землю, а потом резко что-то мягкое. Тем более она чувствовала, что сейчас находится в каком-то помещении, в котором пахло свежим сеном, лошадьми и чем-то странным, она не могла сказать, что именно это было. - Ну вот и пришли, - сказал Михаил, открывая Саше глаза. Она тут же увидела просторное помещение конюшни, в которой находилось около десяти лошадей. В углу стояли две кареты, дожидаясь своего часа. Михаил подвёл её к одному стойлу, а затем погладил рукой стоящую там лошадь. - Вот, - торжественно произнёс он, - подарок твоему отцу на нашу свадьбу. Такого прекрасного жеребца Саша не видела прежде. Её папенька очень любил лошадей, много времени проводил в конюшнях, почти никого к ним не подпускал. В имении он часто ездил на охоту, совершал конные прогулки, брал с собой Сашу. Поэтому она весьма неплохо разбиралась в лошадях, и тоже их очень любила. - Как ты догадался, что папенька лошадей любит? – спросила Саша. Михаил только пожал плечами. Снаружи послышался шум, а потом кто-то из слуг крикнул: - Барин, барин, посмотрите, тут… - О Боже, что ещё? – сквозь зубы спросил Михаил. - Позволь, я подойду, - улыбнулась Саша, - теперь это и мои слуги тоже, я хочу узнать их получше. - Сашенька, ты уверена, что хочешь заводить с ними знакомство? – Михаил недоверчиво посмотрел на неё. - Конечно, Миша. Тебе не стоит волноваться, я сейчас приду, - сказала она и, подхватив юбки, вышла из конюшни. Слуга повёл её куда-то в сторону, сказав, что у него есть что-то важное для хозяев, а Саша по дороге расспрашивала его обо всём, что хотела узнать. Из-за угла вышел один мужчина и тихо, чтобы тот, кто находился внутри, ничего не слышал, задвинул дверной засов и повесил ржавый амбарный замок. Он не видел, кто выходил из конюшни, но был просто уверен, что та, от которой Кате так нужно было избавиться, осталась внутри. Пётр подал сигнал Григорию. Тот зажёг длинную спичку и бросил её в небольшую щель в стене конюшни. Сено разгоралось со стремительной скоростью…
Екатерина: Часть 29. - Вот, барыня, смотрите, котёночка нашли сегодня утром. Прикажете утопить? Аль куда его девать? – спросил слуга у Саши. - Что ты, как можно? – Саша выглядела немного испуганно. - Отнеси в дом, да налей молока. Пусть останется у нас. Саша взяла котёнка на руки и погладила. Он довольно замурлыкал. - Только осторожно, - сказала она, - Ивашка, кажется? Не порань его. Саша передала в руки слуги котёнка. - Это всё, что вы хотели мне сказать? - Да, барыня, это всё. Саша развернулась и пошла по направлению к конюшне. Пётр и Григорий остались незамеченными, поэтому без труда покинули особняк Воронцовых. Теперь они намеревались доложить обо всём Катерине Фёдоровне, чтобы получить свои денежки. Но сначала они направились в трактир, чтобы хорошо отметить ещё одно удачно завершённое дело. Дмитрий Игнатьев прекрасно понимал, что во второй день после свадьбы, когда молодые супруги хотят побыть вдвоём, не должен был приезжать с визитом к Михаилу Воронцову. Однако дела не ждут. Им вдвоём надо было решить кое-какие дела для императора, а ведь всё, что просил Николай, не терпело отлагательств. Поэтому Дмитрий, которого, хоть и мучила совесть, приказал заложить карету, а вскоре уже подъезжал к дому супругов Воронцовых. Не доходя до конюшни, Саша почувствовала запах дыма. Она сильно удивилась, даже немного разволновалась, и ускорила шаг. Увиденное повергло её в шок. Одна часть конюшни уже была охвачена огнём. Саша подбежала к двери, дёрнула её, но та оказалась заперта. Ужас и страх охватили её. Она отчаянно забила руками в дверь и крикнула: - Миша! Мишенька! Когда Михаил увидел, что огонь распространяется по всей конюшне, было уже поздно что-то делать. Всей той воды, что находилась в то время в конюшне, было недостаточно. Она потушила часть огня, но оставшийся продолжал распространяться по всему помещению со стремительной скоростью. Сначала Михаил не терял самообладания, но, толкнув дверь, понял, что она заперта снаружи. Лошади отчаянно ржали, напуганные огнём. Страх охватил Михаила. Он понимал, что сделать что-то уже практически невозможно, что он, возможно, погибнет здесь, вот так. Вдруг снаружи он услышал отчаянный крик. Это Саша. Он кинулся к двери. - Сашенька, Саша! - Миша, я не могу открыть дверь! – взволнованно сказала она, и вновь попыталась вырвать деревяшку из двери, но у неё ничего не получалось. Миша оглядел конюшню в поисках чего-нибудь, что могло помочь ему открыть дверь изнутри или, хотя бы, разрушить одну из непрочных деревянных стен. Его взгляд упал на бочку, которая никогда не стояла здесь прежде. Он внимательно всмотрелся в неё и с ужасом понял, что в бочке находится порох. А тем временем, огонь был уже совсем близко к ней. Михаил сглотнул, а потом обратился к Саше. - Саша, ты не справишься одна, нужно позвать людей, чем скорее, тем лучше. - Миша, я не оставлю тебя здесь! – закричала она. По щекам уже текли слёзы, - слышишь? Не оставлю! - Любимая моя, ты должна позвать на помощь! Медлить нельзя! Уходи, быстрее… и всегда помни, я люблю тебя, - говорил Михаил, как будто прощался с женой. Но она, возможно из-за охватившего её ужаса, не заметила этого. - Я вернусь сейчас, - сказала она. «Только бы она успела, только бы успела…» - Михаил посмотрел на бочку. Саша отбежала от конюшни на приличное расстояние. Как назло, все слуги и крестьяне были заняты другими делами и не сразу увидели пожарище. Когда они заметили, то поспешили прийти на помощь. - Скорее, что же вы медлите? – кричала Саша. Голос срывался, но ей было всё равно. Главное – спасти Мишу. Нет, она не может потерять его так скоро! Сама мысль об этом была невыносима. То, что происходило в следующие минуты, часто являлось Саше в ночных кошмарах. Слуги с вёдрами, полными воды, уже подбегали к конюшне, кто-то бежал с топором, чтобы разломать стену и выпустить на свободу князя. Но они не успели. Раздался взрыв. Сначала, далеко отпрянув от конюшни, слуги незамедлительно бросились тушить пламя, разгоревшееся с новой силой. То, что в эти минуты происходило с Сашей, невозможно было описать словами. Из горла вырвался отчаянный крик, слёзы душили её, странное чувство того, что случится что-то ужасное и непоправимое, не покидало её. Она хотела броситься к конюшне, любым способом оказаться рядом с Михаилом. Она уже начала бежать, как вдруг сзади кто-то крепко схватил её за руку и притянул назад к себе. - Пустите меня! - закричала Саша, вырываясь из рук Дмитрия, - пустите! Миша! – продолжала кричать Саша, несмотря на то, что с каждым разом её крик становился всё сдавленнее и тише, голос сел. - Александра Илларионовна, вы убьёте себя, - спокойно попытался сказать Дмитрий, хотя волнение за друга отчётливо слышалось в его голосе, - пожар уже тушат, успокойтесь… Саша не оставляла попытки вырваться, но Дмитрий не ослаблял хватки. - Миша… - прошептала она, - Миша…, - слёзы застилали глаза, она ничего не видела перед собой, - ты не можешь оставить меня сейчас… Нет! – вновь попыталась закричать она, но из горла вырвался только непонятный хрип, - да пустите же! Через несколько минут крыша конюшни начала обваливаться, горевшие стены не выдерживали на себе такой тяжести. В одном месте, а именно там, где была дверь, и где совсем недавно Миша говорил Саше о своей любви, она и вовсе обвалилась, сравнявшись с землёй. До Саши дошёл весь смысл признаний мужа. Он говорил так, как будто прощался, как будто знал, что погибнет. Нет, он жив, он должен жить! Она ещё пыталась вырваться из объятий Дмитрия, но тщетно, и, устав бороться, отчаянно, но несильно и не больно ударила его кулаком по плечу, а потом лицом уткнулась в его военную шинель. Всё её тело сотрясалось от рыданий. Дмитрий лишь крепче обнял Александру. А ржание лошадей становилось всё тише и тише и вскоре совсем перестало быть слышным. А ещё через полчаса пожар был потушен. Но, к сожалению, слишком поздно, чтобы кого-то можно было спасти…
Екатерина: Часть 30. Саша стояла возле камина, не смея пошевельнутся. Она до сих пор не верила в произошедшее, надеялась, что Миша выбрался из той конюшни, что вот-вот он подойдёт к ней, обнимет за плечи и тихо скажет на ухо слова любви, а потом нежно поцелует. Но где-то в глубине души зарождалась мысль о том, что всё кончено. Что Миша на самом деле погиб, что она больше никогда не увидит его живым, не поцелует, не скажет о том, как сильно любит, не сможет подолгу смотреть в его бездонные глаза, не сможет счастливо улыбаться в ответ, не сможет согреваться в его объятиях. Саша упорно гнала эту мысль от себя. Она просто отказывалась верить. Но слёзы катились по щекам, а всё тело сотрясалось в беззвучных рыданиях. В комнате послышались чьи-то шаги. -Миша… - произнесла Саша с надеждой в голосе и резко обернулась. Но в гостиной стоял Дмитрий. Лицо его было мрачно, и, хоть внешне не выражало никаких эмоций, одному лишь Богу было известно, что творилось у него на душе. Его лучший друг… Мишель… Погиб… Такая нелепая смерть, в таком возрасте, когда человек только начинает жить, когда только осознаёт своё предназначение на земле. За что? Почему ОН забрал Михаила именно сейчас? Тогда, когда он почувствовал себя счастливым, когда, наконец, встретил ту, которая изменила его навсегда, с которой он мечтал встретить старость, в окружении взрослых детей и маленьких внуков… А Саша… Бедная девочка, она до сих пор не верит в то, что её муж погиб… - Александра…Саша… Мне бы очень хотелось, чтобы это было так, чтобы в эту комнату сейчас зашёл Миша, но, увы…Он погиб… - Нет, не говорите так! – воскликнула она, не пытаясь даже вытереть слёзы, которые градом скатывались по щекам, - он жив, он жив! Он просто не мог погибнуть, не мог… - последние слова она произносила шёпотом, закрыв руками лицо. - К сожалению, это действительно так. Саша, я понимаю вас. Мне сейчас так же тяжело, как и вам, хотя нет… Я даже не представляю, что вы сейчас чувствуете, о, как бы мне хотелось забрать хоть каплю вашего горя… - Дмитрий подошёл к Саше и взял её за плечи. Она подняла на него глаза, полные боли, страха, отчаяния. - Только утром он говорил мне о том, что никогда больше не оставит, что всегда будет рядом, что бы не случилось… - хриплым, срывающимся голосом произнесла Саша. - Господи, за что? Что он сделал? – закричала Саша, поднимая глаза куда-то вверх. Всё её тело дрожало. Только сейчас было трудно сказать, от чего именно. То ли от страха перед будущим, перед неизвестностью и перед правдой, то ли от холода, который, несмотря на то, что в комнате было довольно тепло, насквозь пронизывал Сашу. - Ещё вчера я не могла поверить в своё счастье, а теперь…. – Саша подошла к столу, на котором стояла ваза с фруктами, хотела взять яблоко… - Нет, он жив! – снова закричала она насколько было возможно громко и с силой толкнула вазу, так, что она полетела со стола, разбилась об пол, а фрукты покатились по полу. Вошёл слуга. Он принёс графин, в который была налита розоватая жидкость, но совсем не вино, и две хрустальные рюмки. - Ступай, - твёрдо сказал Дмитрий. - Что это? – спросила Саша. - Вот, возьмите, - говорил граф, наливая жидкость в рюмку и протягивая Саше, - так вы немного успокоитесь. Саша взяла рюмку и, не раздумывая, залпом выпила содержимое. Её лицо тут же исказилось. - Что это? – ещё раз повторила она, пытаясь справиться с отвращением и ужасным послевкусием. - Это наливка. Повара…- Дмитрий замялся, - повара Мишеля превосходно делают её. Она немного крепче, чем вино, но зато поможет вам хоть немного прийти в себя. Дмитрий налил рюмку себе и тоже залпом осушил её. Он не заметил, что Саша вздрогнула, услышав имя супруга. - Я найду того, кто это сделал… -прошептала она, - обязательно найду… - Саша, но вы же понимаете, что это очень опасно… - Плевать я хотела на опасность! – вновь закричала она, а из глаз с новой силой полились слёзы, - я найду этих мерзких людей, чего бы мне это не стоило, пусть даже ценой собственной жизни! Всё равно, жить без Миши невозможно…, - Саша договаривала себе уже под нос, и Дмитрий не слышал её. -Позвольте мне в таком случае помочь вам? Ведь Миша был…он был моим лучшим другом… - Разумеется, - сказала Саша, - я не могу вам отказать… В комнату снова вошёл слуга. - Барыня, там… - Говори же скорее, не тяни. Что стряслось? - Завалы на пожарище разгребли. Нашли… в общем, среди обгоревших тел лошадей, нашли тело человека, барина, Михаила Павловича… Перед глазами всё поплыло. С каждой секундой дышать становилось всё труднее, корсет туго сдавливал грудную клетку… Подкашивались ноги. А в следующее мгновение Саша упала в обморок, бесшумно опустившись на пол. Даже Дмитрий не успел подхватить её. На следующее утро в газетах было напечатано известие о том, что погиб молодой князь Воронцов, один из богатейших и знатнейших людей Петербурга, носитель древней и известной фамилии… Было сказано и о вдове князя. Сообщалась дата похорон. Обстоятельства гибели были описаны весьма туманно, но все могли понять, что князь погиб при пожаре на конюшне в своём особняке. Утром Катя сидела в трактире. Перед ней – Пётр и Григорий. На их лицах отчётливо читался испуг. - Что вы наделали? – спрашивала она. Ни капли горя в её голосе. Ни слезинки на лице. - Вы могли хотя бы проверить, кого запираете в конюшне? Теперь вы получите деньги только за своё молчание, причём сумма будет намного меньше той, которую я вам сулила. Чтобы не допускали в будущем подобных ошибок. Да, это была именно ошибка. Причём не только Петра и Григория. Это была и Катина ошибка тоже. После новости о смерти князя она не испытала ровным счётом ничего. Не проронила ни слезинки. Хотя она сослалась на шок, до сих пор уверяла себя, что любит Михаила больше жизни… Как же она ошибалась… Ведь ей ещё предстояло встретить настоящую любовь…
Екатерина: Часть 31. В довольно маленькой, но уютной, небогатой, но со вкусом отделанной комнате находились двое людей. Это были мужчина и женщина. Женщина мочила белую тряпку в прохладной воде, всё время что-то шептала себе под нос, иногда громко охая. Она была довольно плотной комплекции, одета в скромное платье, сверху которого был надет фартук, с белым ажурным чепцом на голове. Она подошла к кровати, на которой в беспамятстве лежал мужчина, потрогала рукой его лоб, покачала головой, а затем приложила тряпку ко лбу. Вечером, возвращаясь из лавки, на заднем дворе своего дома она нашла этого мужчину. С тех пор он ещё ни разу не пришёл в себя, хотя его дыхание было спокойным и размеренным. У него был жар. Да и всё тело покрывали ожоги. Некоторые из них были весьма серьёзными, и должно было пройти время, чтобы они зажили. Вдруг мужчина зашевелился, а через несколько секунд медленно открыл глаза. Это далось ему ценой немалых усилий. Боль пронизывала всё его тело, даже дышать было больно, не говоря уже о том, чтобы шевелиться. - Где я? – спросил он, оглядев комнату, в которой находился. Ничто не было ему знакомо. Тяжело дыша, он попытался подняться, но женщина тут же положила на него руку, запрещая это делать. - Лежите, лежите, вам нельзя сейчас вставать, вы ещё очень слабы… - Где я? – повторил мужчина, всё так же тяжело дыша. - Да что вы всё заладили? Меня Татьяной зовут. А вы у меня дома. Нашла я вас давеча на улице, совсем без сознания были. Позвала мужиков, они помогли дотащить вас до кровати, уложили. Вам теперь сил набираться нужно, чудом живы остались. А как вас величают-то? – спросила Татьяна. Мужчина закрыл глаза. Он старался вспомнить происшествия последних дней, но у него ничего не получалось. Тогда он решил покопаться в далёком прошлом. Но у него не получилось вспомнить ничего, как будто вся жизнь его была сплошным белым пятном. Он даже не мог вспомнить своего имени… - Я… я не помню, - с ужасом прошептал мужчина, ведь нет ничего ужаснее, чем не помнить своего прошлого, не помнить даже своего имени. Татьяна удивилась. - Как так, не помните? Вы что же это, память потеряли? Вот те на… - продолжала причитать Татьяна. – На вас одежда была дворянская, может, сейчас что вспомните? – Татьяна с надеждой посмотрела на мужчину. – А ещё у вас кольцо на пальце. Вы женаты. Мужчина не понимал, о чём говорит эта женщина, Татьяна. Дворянин? Кольцо? Но откуда? Отчего всё это? Почему он лежит весь в ожогах и не может вспомнить, что происходило с ним раньше? В комнату заглянул маленький мальчик. - Мама, там тётя Глаша пришла, вас спрашивает, что ответить? - Скажи, что сейчас приду. - А когда – сейчас? – мальчик посмотрел на мужчину, лежащего на кровати, и грустно вздохнул. Его отец погиб на Кавказе, когда защищал государя. Жаль, что он так и не увидел своего почти взрослого сына. - Мишка, уйди. Ты видишь, что барин у нас лежит, хворает, а ты тут со своими расспросами. Ступай. Мужчина нахмурился. Мишка… Это имя было каким-то знакомым, каким-то близким. Он закрыл глаза. В красиво обставленной гостиной возле камина сидел маленький мальчик. Он смотрел на огонь. Ему очень нравилось это занятие. Он любовался игрой языков пламени, слушал, как поленья потрескивают, разгораясь. Перед ним лежали игрушки, это были солдатики. Мальчик часто устраивал игрушечные сражения и мечтал, что когда-нибудь и сам станет бравым офицером и защитит всю страну, государя и маменьку с папенькой. К нему подошла женщина, которой на вид было около пятидесяти лет. Она заботливо взяла мальчика за руку и повела его к молодой женщине, которая сидела в кресле и вышивала. - Дорогой мой, пора спать, - ласково сказала она, целуя сына. - Варвара проводит тебя в твою комнату. Спокойной ночи, Мишенька, - женщина улыбнулась мальчику. - Спокойной ночи, маменька, - ответил мальчик, и Варвара, снова взяв его за руку, повела наверх. Мужчина быстро открыл глаза, однако пожалел об этом. Всё его лицо тут же как будто разгорелось огнём. Однако он старался не обращать внимания на боль. - Миша… - прошептал он. - Вы что-то вспомнили? – тут же отозвалась Татьяна. - Миша… - повторил мужчина, - да, я вспомнил. Меня зовут Михаил.
Екатерина: Часть 32. Рано утром Саша открыла глаза. В ту ночь ей впервые приснился кошмар. Ей снились происшествия прошлого дня, гибель её мужа. Она до сих пор отказывалась верить в то, что он мёртв. Она закрывала глаза и видела перед собой его улыбающееся лицо в тот день, когда они давали клятву верности друг другу. Она видела его полные любви и нежности глаза, когда он, дотрагиваясь до её щеки в ту самую ночь, уносил все страхи и сомнения. Саша провела рукой по подушке, которая до сих пор хранила запах его одеколона. Она взяла её в руку и поднесла к лицу. Вдохнув приятный запах, она обняла подушку. Слёзы вновь полились из глаз. Погиб… Она больше никогда не сможет видеть его глаза, ощущать сладость губ, просто находиться рядом с любимым человеком. Спать совсем не хотелось. Да и как можно было спать? Саша медленно встала с кровати, которая для неё одной теперь казалась пустой и холодной. Она подошла к зеркалу и взглянула на своё уставшее и безжизненное лицо. Под глазами уже залегли тени, а всё лицо осунулось. Теперь, глядя на неё, нельзя было сказать, что это молоденькая девушка, которая только начинает жить и чувствовать себя счастливой. Она скорее походила на женщину, перенёсшую глубокое потрясение, женщину, которую изрядно потрепала жизнь. К сожалению, так и было. В своём юном возрасте она перенесла уже немало горя, которое подчас не способны были перенести взрослые люди. Саша окинула взглядом комнату. Множество букетов прекрасных роз ещё дарили свой аромат. Теперь они не казались ей такими прекрасными. Ничто не казалось прекрасным без него. Без самого родного и самого любимого человека на земле. В этом доме всё напоминало о нём. Каждая комната, каждый уголок. В его кабинет Саша даже боялась заходить… Она совсем не знала, как справится с этим, как сможет жить дальше, не знала, найдёт ли в себе силы продолжать жить, да и возможно ли это? Жить она перестала уже тогда, когда узнала, что её муж действительно погиб, что больше не вернётся. Никогда. Теперь она лишь существовала… Одна… В тот день приехала модистка, привезла Александре платье для похорон. Днём раньше она заказала его по меркам, по которым совсем недавно шилось подвенечное платье. Траур был готов не до конца, но Саше было необходимо примерить платье. С лестницы она спустилась в тёмно-синем платье. Её волосы были туго затянуты в пучок. Она не проронила ни слова, и, хотя внешне старалась выглядеть спокойно, модистка была уверена, что сердце у этой бедняжки разрывается. Через несколько минут Саша вновь стояла перед зеркалом. Она вспоминала, как совсем недавно вот так же стояла перед зеркалом в чудесном подвенечном платье, как по щекам текли слёзы счастья. Теперь по щекам тоже текут слёзы, но это – слёзы горя и отчаяния. Сейчас, стоя перед зеркалом, она впервые за прошедшие дни вспомнила старинную примету. Жениху нельзя видеть невесту в подвенечном платье перед свадьбой, это обязательно накликает беду. Так и произошло. Тогда Михаил убедил её не обращать внимания на глупые приметы. Михаил… Невозможно будет начать жить заново, без него… Никогда больше не произносить это имя, никогда… - Довольно, - сказала Саша, - я устала, - она отвернулась от зеркала, - я надеюсь получить это платье завтра, за день до… до похорон моего мужа. – На щеках снова слёзы, голос снова дрожит. Саша снова переоделась в своё платье, устало села на диван. Она не переставала благодарить Дмитрия Антоновича за то, что тот помогает ей организовать похороны. Сама бы она не справилась. Просто не выдержала бы всего того, с чем бы пришлось столкнуться. Ей оставалось только ждать. Ждать, когда пройдёт достаточно времени, чтобы постараться жить дальше, не вспоминать о прошлом, если это время когда-нибудь наступит… В гостиную тем временем уверенными большими шагами зашёл Илларион. Саша с ужасом осознала, что за всё это время ни разу не вспомнила о своей семье. - Сашенька, доченька, я, право, не знаю, что тебе сказать… - тихо сказал Илларион, подходя к дивану, на котором сидела Саша. - Папенька… - прошептала она, и слёзы вновь хлынули из глаз, - Боже мой, папенька… - Саша закрыла лицо руками, опустив голову на колени. Илларион погладил её по спине. Он понимал, что слова бесполезны, что сейчас он никак не может ей помочь. Он вспоминал себя в тот день, когда узнал о смерти Лизоньки, своей жены. Никто, казалось, не был способен помочь ему. Но у него была причина продолжать жить дальше. Его дочь, Сашенька. Она вернула его к жизни. И сейчас эта бедная девочка страдает от утраты любимого человека. Она просто должна найти в себе силы, должна справиться с горем, должна продолжать жить. Пусть даже сейчас она думает, что это невозможно… - Папенька, я не могу больше жить, не хочу, я устала… - Сашенька, ангелочек мой, забудь об этом. Ты справишься, ты обязательно справишься, всё будет хорошо, надо только верить в это… - Илларион сел с ней рядом и, обняв её голову своими руками, медленно погладил по волосам. Она замолчала, слёзы продолжали катиться по щекам. - Почему так происходит, почему? – воскликнула она, - почему я не могу быть счастлива, почему должна страдать? Илларион молчал. Он не мог подобрать нужных слов. Ей просто нужно было выплакаться, она сможет, она обязательно найдёт в себе силы, она ещё станет счастливой. Сердце отца сжималось при виде слёз своей дочери, при виде её страданий. Она ещё такая юная! За что ей всё это? В это время в другой дом другая модистка привезла два готовых траурных платья для матери и дочери. Катя была спокойна, она лишь пыталась выдавить из себя слезу, но ничего не получалось. Она как будто не чувствовала ничего. Ни горя, ни боли утраты, ничего. Но она всё ещё продолжала убеждать себя в том, что любила Михаила всем сердцем, всей душой. - Катюша, сходи, позови Марусю, будь добра, - ласково сказала Дарья Матвеевна, - пусть принесёт мне пилюли, а то мигрень разыгралась не на шутку. - Да, маменька, - отозвалась Катя, пытаясь придать своему голосу как можно больше грусти. Шурша платьем, Катя отправилась на кухню. Она услышала разговор двух женщин, как ей показалось, они секретничали о чём-то важном, поэтому Катя затаилась за дверью и прислушалась. - Маруся, я давеча Татьяну видела, ну, мещанку ту, помнишь? Так, говорит, барина какого-то нашла. Хворает больно, весь в ожогах, аж память отшибло начисто. Только помнит имя своё и всё. Катя напрягла слух, пытаясь уловить каждое слово. - Так немудрено, небось, пострадал где сильно… - Маруся развела руками. Катя решительно вошла на кухню. - А теперь скажи, где эта твоя Татьяна проживает, - спокойно и властно приказала Катя, - немедленно скажи. Служанка описала место, где живёт Татьяна, потому что не была обучена грамоте и не знала точного адреса. Катю очень заинтересовал рассказ об этом дворянине. Более того, в её голову закралась мысль о том, что это мог быть выживший Михаил. А если он ещё и память потерял…. Ей это будет только на руку. Несмотря на то, что вероятность того, что этим мужчиной окажется князь Воронцов, была мала, Катя твёрдо решила нанести ему визит. Сразу после похорон…
Екатерина: Часть 33. Наступил день церемонии отпевания и похорон князя Воронцова. Отпевать его должны были в той церкви, где меньше недели назад проходила церемония венчания Саши и Михаила. Хоронить князя должны были в родовом кладбище Воронцовых, которое, не смотря на то, что находилось на территории особняка Воронцовых в Петербурге, было умело скрыто от посторонних глаз. В церкви уже собрались все приглашённые на церемонию. Возле закрытого гроба стояла Саша, одетая в чёрное платье, с чёрной вуалью на голове. Слёзы текли по её щекам, она даже не пыталась их утереть. Одна её рука лежала на крышке гроба, Саша была не в силах отойти. Возле неё стояли Илларион, Аннушка и Дмитрий Игнатьев. Саша изо всех сил старалась держать себя в руках, но всё время находилась в предобморочном состоянии. Она слабо отвечала на, казалось бы, искренние соболезнования тех, кто ещё недавно так же искренне желал ей вечной любви и постоянного счастья в браке. Катя Урусова вместе с маменькой зашла в церковь. Мрачная и тоскливая атмосфера отчасти помогла ей, она с усилием выдавила из себя слезу и теперь всхлипывала, изображая рыдания. Она подошла к Саше, которую при виде княжны Урусовой передёрнуло, выразила свои соболезнования, коснулась рукой крышки гроба и зарыдала. Без слёз. Затем она отошла в сторону. Вскоре началась церемония. За всё это время Саша не смела пошевельнуться. Она лишь сильно зажмуривала глаза тогда, когда уже ничего не видела от слёз. Её тело тряслось, она ничего не могла с этим поделать. Раз или два Дмитрий пытался отвести её в сторону, усадить на стул и хоть немного успокоить, но она противилась. Она отказывалась даже пить успокоительные пилюли. А Катя смотрела на Сашу. Она не могла понять, отчего ту так сильно трясёт, отчего она молча роняет слёзы, отчего даже не пытается их вытереть, отчего всё время держит руку на крышке гроба, не смея отпустить. Она просто не понимала, насколько была сильна Сашина любовь. Не понимала потому, что ни разу не испытывала её сама. Катин взор был также устрёмлен на Дмитрия, который стоял возле Саши. На его лице застыло выражение скорби, грусти, печали и тоски. Тоски по истинному другу, такому другу, которого можно всем пожелать, который никогда не оставит, который всегда придёт, коли это будет нужно. Катя ловила себя на мысли о том, что этот человек безмерно добр, порядочен и честен. Ведь он сейчас помогает Саше, поддерживает ту, которая его отвергла, которая выбрала другого. Катя бы так не смогла. И сейчас она искренне восхищалась Дмитрием, если вообще была способна на искренние чувства. Сейчас она не понимала, отчего не сводит глаз с графа Игнатьева. Скоро ей предстояло узнать истинную причину… После церемонии отпевания остались только самые близкие друзья и товарищи погибшего князя, а также Илларион и Аннушка. Дмитрий напрасно пытался успокоить Сашу. В рыданиях, она бросилась к гробу, когда тот собирались опускать в землю, и намертво вцепилась в него. Она долго плакала, она не слышала никого, кто говорил ей сзади слова утешения. Сейчас ей было всё равно. Последний раз она ощущает близость к любимому человеку. Пусть даже она не видела его тело после пожара, пусть даже ей говорили, что тело настолько обезображено, что опознать его невозможно, пусть даже так. Сейчас ей хотелось открыть крышку гроба и посмотреть на своего мужа. И неважно, умрёт ли она после этого от разрыва сердца или обезумеет, неважно. Пусть её заберут в жёлтый дом, пусть увезут куда-нибудь далеко, откуда не возвращаются, это не имело никакого значения для Саши. Насилу Дмитрий смог оттянуть её, пытался обнять, успокоить, но Саша отчаянно вырывалась. Лицо было красным и опухшим от слёз, пряди выбивались из тугого пучка, Саша кричала. Этот крик, казалось, слышали все в округе. И у всех щемило сердце, когда они слышали этот отчаянный, полный боли крик женщины, которая совсем недавно была молоденькой девушкой, способной только дарить свою любовь, радость и счастье окружающим её людям. Казалось, эта девушка исчезла навсегда… После церемонии отпевания Катя направилась в дом, чтобы переодеть платье. Потом она быстро, так, чтобы маменька не видела, исчезла из дома и быстрым шагом пошла по улице, по дороге расспрашивая прохожих о доме, который описала ей Маруся. Найдя нужный дом, Катя постучала в дверь. Дверь ей открыла женщина средних лет, возле неё стоял маленький мальчик. - Вы – Татьяна? – дрожащим голосом спросила Катя. - Да, барыня, я, - ответила ей мещанка. - Мне сказали, - Катя поднесла руку к глазам, делая вид, что вытирает слёзы. Потом она устало вздохнула, - мне сказали, что у вас барин лежит, хворает и… простите, не могу говорить, - Катя промокнула глаза белым платочком, - говорят, в ожогах весь… память потерял… - Да, выхаживаю я такого… - Мне кухарка моя сказала, разрешите взглянуть на него? – Катя снова всхлипнула. - Проходите, барыня. Только не долго, пожалуйста, слаб он ещё. А он кем вам приходится-то? - Сначала дайте взглянуть, потом объясню всё как есть. Татьяна указала Кате на дверь в комнату. Катя вошла. Она была права. На кровати действительно лежал Михаил. Ожоги покрывали всё его тело. Он был действительно слаб, пытался ворочаться, но гримаса боли тут же искажала его лицо. Катя подошла к кровати, села на её край и взяла руку Михаила в свою. - Кто вы? – спросил он, пытаясь приподняться с кровати, - я не знаю вас, - каждое слово давалось с трудом, но Михаил не придавал этому значения. Возможно, это – девушка из его прошлого, и сейчас она расскажет ему, кто он, как попал сюда, как получил все эти ужасные ожоги. - Я понимаю, Мишель, тебе нелегко будет всё вспомнить, но я помогу тебе, вместе мы обязательно справимся со всеми трудностями, - Катя снова поднесла платок к глазам, а потом, положив его на колени, поправила бант сзади на платье. - Кто вы? – вновь спросил Михаил. Он чувствовал, что это девушка из его прошлого, что когда-то он был с ней знаком. Но вот только… Кто она? - Ах, Мишель, ты меня не узнаёшь, а я так надеялась, - Катя вновь всхлипнула, - ну ничего, ничего… - Так вы мне скажете, кто вы? И почему вы обращаетесь ко мне на «ты»? - Мишель, я – Екатерина Фёдоровна… - Катя положила правую руку на колено, на безымянном пальце блестело кольцо, которое она перевернула другой стороной, чтобы не было видно камней, тогда, когда поправляла бант, - Воронцова, твоя жена…
Екатерина: Часть 34. Миша удивлённо уставился на Екатерину. То, что она говорила, неужели это правда? Она – его жена, в таком случае он – князь Воронцов, дворянин… - А что вы ещё обо мне знаете? Как моё полное имя? – спросил он. - Миша, называй меня на «ты», мы же супруги с тобой, - Катя улыбнулась, - тебя зовут Михаил Павлович Воронцов, ты – носитель одной из известнейших и древнейших фамилий Империи, обладатель огромного состояния и тысяч душ. А я, Катерина Фёдоровна, в девичестве Урусова, теперь твоя жена – княгиня Воронцова. Мы обвенчались совсем недавно, а потом… - Катя снова всхлипнула, - потом то ужасное недоразумение, - снова промокнула глаза платочком, - конюшня загорелась, а дверь заклинило, тебя не смогли вытащить… Я думала, что потеряла тебя навсегда, что умру от горя, но тут… такое счастье… ты жив, и теперь мы всегда будем счастливы. Вместе, - Катя вновь улыбнулась, погладив Михаила по щеке. Но Михаил не испытал тепла прикосновения. Более того, он испытал какое-то странное чувство. Он чувствовал, что эта женщина действительно присутствовала в его прошлом, но вот её предназначение в его судьбе он вспомнить не мог. Более того, всё его существо старалось отдалиться от Кати, как будто она не жена ему вовсе, а совсем чужой человек. Но зачем ей было обманывать его? - Что же ты, даже свою жену не поцелуешь? – спросила с надеждой Катя, - я так хочу вновь прикоснуться к твоим губам… - она не стала дожидаться ответа, а сама нагнулась к Михаилу и поцеловала его. И вновь он не испытал ни нежности, ни теплоты. Сердцебиение его не участилось, а поцелуй этой девушки казался сухим и безжизненным. Он отстранился от Кати. - Подождите, Катерина Фёдоровна, мне ведь нужно вспомнить хоть немногое из моего прошлого… Быть может, вы расскажете мне, как мы познакомились с вами? - О, это была прекрасная история… Впервые мы увиделись на балу у графини Игнатьевой, кстати, Дмитрий Антонович Игнатьев – твой лучший друг… - Катя осеклась, поняла, что этого говорить не стоило, и тут же добавила, - однако сейчас он в отъезде. Государь приказал ему составить отчёт о работе людей в губерниях. Так вот, в тот вечер на мне было изумрудное платье без декольте. Оно открывало мои руки и шею. Ты тут же устремил свой взор ко мне, как ты говорил позже, я была прекрасна. Ты подошёл ко мне, и у нас завязалась беседа, после которой мы оба поняли, что не можем жить друг без друга, а вскоре ты сделал мне предложение, и я с радостью приняла его. Наша свадьба была поистине великолепной! Весь свет Петербурга присутствовал на ней. Всё время, что Катя рассказывала, Михаил внимательно изучал её. Безусловно, она была хорошенькой, имела весьма красивые большие глаза и очаровательные пухлые губки. Но что-то в ней было не то… Михаил закрыл глаза. Красивая барышня… ещё одна… и ещё. Их лица проносились одно за другим, но лица Кати он не видел. Все эти дамы призывно улыбались, бросали томные взгляды на Михаила, обмахивались веерами. Он ступал по полу, время от времени останавливаясь около барышень, чтобы пофлиртовать с ними. Ничего более не было у него на уме. Он давно слыл в обществе дамским угодником, и его вполне устраивало это. Ему нравилось наблюдать за восторженными и влюблёнными взглядами, за глубокими призывными декольте, за родинками на груди, шее и лице. После каждого бала он страстно целовал ту, которую выбирал очередной жертвой, очередной игрушкой в своих руках. А на следующее утро забывал о ней. Она присылала записки с признаниями в любви. Каждый раз они были одинаковыми. В них говорилось о том, что девушка не сможет и дня прожить без встречи с возлюбленным, без его поцелуев и страстного взгляда. Но это было всё не то... Все эти дамы были скучны и однообразны. И жизнь его приобретала единый распорядок, единый план. Соблазнить очередную красавицу, понять, насладиться её внешними данными, испытать мимолётную страсть, а утром убедиться, что она – такая же пустышка, как и другие. Нет, ему нужна была другая… Та, что была способна изменить его жизнь раз и навсегда. И вот, в зал вошла она. Её платье было скромным, лишённым роскоши. Вся она не блестела от бриллиантов, а декольте не оголяло её плеч. В ней было что-то особенное. Она как будто наоборот стремилась отвлечь от себя взгляды мужчин, но те, настолько сытые той роскошью нарядов и украшений, той смелостью, что порой пугала, наоборот, устремляли к ней восхищённые взоры. Она гордо прошла вглубь зала, пытаясь скрыться в толпе. Но от его взгляда она не ускользнула. Он захотел покорить её. Её безупречная осанка притягивала, манила к себе. Но, к большому сожалению, Михаил не видел её лица… Оно словно было скрыто невидимой вуалью, невидимой маской. Михаил подошёл к ней, поцеловал её руку. А дальше… всё было как в тумане… - Мишель, - звала его Катя, - Мишель… - Да, - сказал он, открыв глаза, - я, кажется, вспомнил кое-что из своего прошлого… - И что же это было? – удивлённо спросила Катя. - Тот бал, на котором мы с вами встретились, - с этими словами глаза Кати расширились, она казалась напуганной, - я действительно видел девушку в изумрудном платье, она покорила меня… Да, теперь я склонен поверить вам… тебе, Катя. Катя просияла. Он, должно быть, не вспомнил лица той девушки, поверил её рассказу. Ещё бы, она в точности описала историю Александры Илларионовны с той лишь разницей, что главным лицом теперь была она, Катя. Михаил слабо улыбнулся. Дамский угодник? Да, ему, пожалуй, нравилась такая роль. Лишь одно оставалось непонятным… Чем именно Катя так привлекла его? Чем изменила его жизнь? Саша вошла в свою комнату. У неё больше не было сил, она безумно устала, но спать даже не собиралась. Заснуть означало вновь увидеть тот кошмар, тот пожар, гибель её мужа, Миши… Саша подошла к креслу возле камина. Из глаз вновь полились слёзы. На спинке кресла небрежно висела скомканная белая рубашка, а на сидении лежал галстук. Тот самый, который Саша несмелыми и неуверенными действиями снимала с шеи Михаила в ту ночь. Их первую и последнюю ночь. Она взяла в руку рубашку и поднесла к губам. Она целовала её, слёзы капали на ткань. Саша закрыла глаза. Вот она, такая счастливая, стоит перед алтарём, держит в руках свечу и произносит клятву верности. Вот она, уставшая, но опять же безумно счастливая, принимает бесконечные поздравления от гостей. Вот она целует своего мужа, утопает в его глазах, ласках и объятиях. Вот она просыпается и видит перед собой любимые, полные ответного чувства, глаза. Но вот… Вот раздаётся взрыв, ей хочется бежать туда, к нему, к Мише, но сильные руки не дают этого сделать. Вот она узнаёт, что её муж погиб, теряет сознание. Вот стоит в той же церкви, но теперь убитая горем и печалью. Вот хочет умереть вместе с ним, кидается к нему, но опять сильные руки сдерживают её. И вот теперь она стоит в комнате, которая так опустела без него, сжимает в руках рубашку, пока не побелеют костяшки пальцев, кусает в кровь губы, глотает слёзы, но вдыхает тот родной и любимый запах, который на мгновения переносит её в то счастливое время, когда, казалось, ничто не могло разлучить её со своей любовью. Но почему-то в сердце нет смертельной пустоты, оно продолжает так же биться, как будто любимый человек где-то рядом. Саша знала, что так оно и есть. Он навсегда останется жить в её воспоминаниях, в её мыслях, в её сердце…
Екатерина: Часть 35. На следующее утро Саша опять встала очень рано. Кошмары постоянно преследовали её. Она не высыпалась, ворочалась всю ночь, пытаясь отогнать их от себя. Но ничего не получалось. Ей опять снился тот пожар, пугающее ржание лошадей и её собственный крик… Она слышала его как будто со стороны и всегда просыпалась. Она встала с кровати, накинула чёрный пеньюар и приказала служанке нагреть воды, чтобы умыться. Умывшись, Саша подошла к шкафу и распахнула дверцы. Вместо ярких платьев с красивыми узорами на вешалках висели чёрные. Саша сняла с вешалки одно из них, а через несколько минут завязывала вокруг пучка чёрную ленту. Солнце только-только поднялось из-за горизонта. А если учесть то, что за окном был май, и светало очень рано, Саша практически не спала ночью. Спустившись в гостиную, она приказала подать завтрак, а сама села возле камина. Она смотрела на огонь, слушала тихое и спокойное потрескивание поленьев и понемногу успокаивалась. Она задремала, когда вошёл слуга и сказал, что завтрак подан. Саша очнулась, медленно встала с кресла и прошла в столовую. На огромном обеденном столе, рассчитанном на двенадцать персон, стояла всего одна тарелка с горячим, лежал всего лишь один набор столовых приборов. Саша прошла к своему месту, где, по этикету, должна была сидеть жена владельца дома. Она лишь бросила взгляд на стул во главе стола и, стараясь сдерживать слёзы, немедленно подступившие к глазам, села на стул рядом. Следующие полчаса она слышала лишь стук вилки и ножа о тарелку. Как ни старалась Саша, чувства взяли над ней верх. Слёзы текли по её щекам, когда она осознавала, насколько одинока в этом огромном доме. Как пусто здесь, как тяжело одной. Одной, без него… Саша не знала, чем занять себя, день тянулся ужасно медленно, как будто кто-то ещё больше хотел заставить её страдать. Она решила начать своё расследование. Первым делом она пойдёт и опросит всех слуг, которые в тот день были около конюшни. - Скажи, любезный, - медленно и тихо говорила Саша, словно боялась своего голоса, - ты не замечал чего-нибудь подозрительного в тот день? Когда… - Саша сделала глубокий вдох, словно набираясь сил, чтобы сказать то, что собиралась, - когда случился пожар… - Так ничего-с, барыня, всё как обычно было, - ответил слуга. Он посмотрел на Сашу и вздохнул сам. Молодая княгиня так безутешна в своём горе! Он понимал её. Все слуги сейчас разделяли её чувства. Они очень любили своего молодого барина, который всегда был добр и заботлив к ним, - только вот видал я утром, как раз когда жеребца-то заводили, двух мужичков, странные очень были… Я их не видывал никогда здесь, но подумал, может, ваши? Или новых барин нанял… Саша словно очнулась ото сна, когда услышала слова слуги. - А как они выглядели? – взволнованно спросила она. - Оба высокие такие, один черноволосый, другой русый. И вообще, не похожи они на крестьян были, слишком одеты хорошо. - А поподробнее описать можешь? - А чего ж не могу-то? Один говорил так громко, чётко, а другой, тот, что русый, как будто того, первого, слушался. Только много таких, барыня, не сыщете вовек… Саша гневно посмотрела на слугу. - А это уже моя забота, - сказала она, но потом смягчилась, - спасибо тебе за помощь, я не забуду этого, - Саша развернулась, чтобы уйти, но слуга окликнул её. - Постойте, барыня, - сказал он, - Степан-то знать должен… Он сказывал мне, что странные эти двое, хотел проследить за ними… Может, расскажет вам чего побольше моего. Только не видать его… Запропастился куда-то, как барин-то… - Слуга снова посмотрел на Сашу, - Богу душу отдал… - добавил он то, что хотел. Саша попыталась сглотнуть комок, подступивший к горлу, но ничего не вышло. Она вновь ощутила влагу на щеках, но поспешила вытереть слёзы. Она быстрыми шагами направилась к дому, в коридоре на ходу приказала принести ей бумагу и чернила, а через десять минут уже отправила записку Дмитрию Антоновичу.
Екатерина: Часть 36. Дмитрий почти беззвучно зашёл в гостиную. Он увидел Сашу, сидящую в кресле перед камином. Она всё меньше была похожа на ту жизнерадостную и весёлую Сашеньку, которую он увидел на балу, с которой завёл знакомство в парке. Глаза её были закрыты. Она дремала. Но и во сне по щекам её струились прозрачные слёзы, а лицо было грустным, глубокое потрясение и горе оставили свой отпечаток. На ней было чёрное платье, и из-за этого её горе казалось ещё больше. Дмитрию становилось жалко эту маленькую девочку, которая, по сути, не успела ещё познать счастье и любовь, а уже страдает, и кажется, что горе её не знает предела. По всему её внешнему виду Дмитрий с уверенностью мог сказать, что она не спит ночами, а лишь беззвучно плачет. Он негромко кашлянул, но Саша тут же очнулась и поудобнее села в кресле. - Дмитрий Антонович, доброе утро, - сказала она, наспех вытирая слёзы, которые сама только почувствовала на щеках. Дмитрий подошёл к Саше, поцеловал ей руку и, указав на кресло рядом, спросил: - Вы позволите? - Да, разумеется, - рассеянно пробормотала она. Около минуты оба молчали. Дмитрий не решался первым начать разговор, а мысли Саши были где-то далеко-далеко, она смотрела на огонь, не в силах оторваться, и лишь смахивала со щёк редкие слезинки. - Александра Илларионовна, - начал всё же Дмитрий, - в своей записке вы… - У меня появилась зацепка, - вдруг резко сказала Саша, не отрывая взгляд от камина. Увлечённая своими мыслями, она не слышала Дмитрия и думала, что заговорила первой. Она медленно повернулась и посмотрела на графа, - я узнала, кто мог убить Мишу… При этих словах из её глаз вновь полились слёзы, а взгляд наполнился ещё большим горем, несчастьем и отчаянием. Она поднесла руку к глазам, большим пальцем дотронулась до лба и устало вздохнула. У неё не было больше сил плакать, страдать, но она не могла остановить себя. Любое напоминание о Мише заставляло всплывать перед глазами ту ужасную картинку, которая глубоко впечаталась Саше в сердце. - И… кто это мог сделать? – спросил Дмитрий. Он понимал, что Саше тяжело об этом говорить, но она не могла молчать. Она должна была поделиться с ним своими соображениями. - Я узнала у одного слуги… - начала она, - что в тот день, когда Миша… - снова глубокий вздох, - Миша должен был дарить моему папеньке скакуна, в особняке присутствовали двое весьма странных слуг. Их никто не видел здесь прежде, а после пожара они сразу исчезли. Слуга описал мне их. Оба высокие, один темноволосый, другой русый. Сложены они весьма статно, по виду не похожи на крестьян. - Александра Илларионовна, но такие люди составляют половину Петербурга… - У вас есть другие предположения? Что вы хотите делать? Лично я не собираюсь сидеть сложа руки, пока убийцы моего мужа гуляют на свободе! – закричала Саша, а потом, успокоившись, добавила, - простите меня, Дмитрий Антонович, я не должна была… - Нет-нет, Саша, я понимаю вас… не извиняйтесь… У меня есть некоторые соображения по этому поводу... – Дмитрий закинул ногу за ногу и продолжил, - в конюшне произошёл взрыв, ведь так? Саша молча кивнула, всеми силами пытаясь сдержать слёзы, вновь подступившие к глазам. - А при простом поджоге взрыва не происходит… Что-то здесь нечисто… Возможно, в конюшне был порох, который взорвался, как только огонь подошёл к нему… Понадобилось бы немалое количество пороха, чтобы взорвать такое помещение… Если нам удастся опросить всех поставщиков и продавцов оружейной лавки, возможно, мы выйдем на правильный след. Тот человек, что стоит за всем этим, должно быть, очень хитёр и коварен, раз смог провернуть такое дело. Саша всхлипнула. - Ради Бога, Александра Илларионовна, простите… - произнёс Дмитрий. - Что вы, Дмитрий Антонович, не стоит… Я согласна с вами. - Александра, я понимаю, просить вас об этом по меньшей мере жестоко, но постарайтесь вспомнить происшествия того дня. Возможно, нам удастся выяснить кое-что ещё. - В тот день Миша хотел показать мне скакуна, которого собирался подарить папеньке на день свадьбы. Мы пошли в конюшню, там я увидела этого прекрасного жеребца. - А что заставило вас выйти из той конюшни? Почему Мишель остался там один? - Какой-то слуга позвал Мишу, сказал, что показать кое-что хочет. Я уговорила его, что схожу сама, сказала, что хочу познакомиться со слугами. Я вышла из конюшни. Тот слуга направил меня куда-то, показал какого-то котёнка, которого надо было утопить, но я приказала нести в дом, а потом я вернулась назад, но увидела, что конюшня уже охвачена огнём, а дверь заперта, - снова слёзы покатились из глаз Саши, теперь она не останавливала их, потому что знала, что это бесполезно, - а потом Миша сказал, что любит меня, и попросил, чтобы немедленно уходила и звала на помощь. Только потом я поняла, что он прощался со мной… - Саша горько заплакала, закрыв лицо руками. Однако Дмитрий был серьёзен как никогда. - Вы сказали, что слуга звал Михаила? - Да,- отозвалась Саша. - Но постойте же… Возможно, возможно, убийца хотел выманить его из той конюшни, чтобы… О, Боже… Чтобы убить вас… Саша медленно подняла голову и посмотрела на Дмитрия. Её глаза были широко раскрыты. - Но… кому это понадобилось? – тихо спросила она. - А это нам и предстоит выяснить… Александра Илларионовна, вам теперь надо быть очень осторожной, возможно, убийца уже знает, что в конюшне были не вы и попытается напасть на вас снова…
Екатерина: Часть 37. - Катя, а почему ты не перевезёшь меня в наш дом? – спросил однажды Михаил, когда к нему в очередной раз пришла Катя, чтобы навестить. Его раны практически зажили, он сам чувствовал себя намного лучше. Но по-прежнему пробелы в прошлом не давали ему покоя. Время от времени моменты из прошлого снились ему, но все они были связаны с детством или со службой. Никаких воспоминаний о жене. Ни малейшего намёка… - Миша, ты был очень слаб, чтобы переехать домой, я не хотела тревожить тебя. Я обещаю, скоро мы поедем в наше имение, в Отрадное. Свежий воздух пойдёт тебе на пользу, а когда ты окончательно поправишься, мы сможем переехать в особняк в Петербурге и зажить как прежде. - А как мы жили прежде? - Мы были безумно счастливы, - прошептала Катя и коснулась своими губами губ Михаила. Он не отстранял Катю. Он понимал, что, возможно, из-за потери памяти, он не помнит её характера, её манер, её особенностей, и поэтому его чувства к ней могли остыть. Он думал, что, вспомнив всё своё прошлое, чувства к Катерине вернутся. Но он не оставлял мысли, что в нём действительно жило сильное чувство. Чувство к женщине. Но ей явно была не Катя. Он не мог понять, отчего так происходило, но при Катиных поцелуях он не чувствовал ничего, от её прикосновений и взгляда веяло холодом, как будто она была совсем чужим человеком. Но зачем ей лгать? Если она говорит, что является его женой, скорее всего, так оно и есть. С момента разговора Саши и Мити прошло несколько недель. Они почти каждый день расспрашивали возможных свидетелей пожара, не раз посещали оружейную лавку, но её хозяина никогда не было на месте. Он как будто сквозь землю провалился! Саша тем временем старалась как можно больше загрузить себя какими-нибудь занятиями, чтобы оставалось как можно меньше времени для того, чтобы думать о том, кто никогда больше не подойдёт к ней, не поцелует, не обнимет, не скажет, как сильно любит… Время лечит, говорили ей. Но она не верила. Прошло уже немало времени со дня похорон, но грусть, печаль и боль были так же сильны, как и в тот день. Она до сих пор находилась в трауре, одевала чёрные платья и не собиралась что-либо менять. Она горевала о своём супруге, о своей любви, которая, несмотря на то, что осталась жить в сердце, и была так же сильна, как и прежде, всё труднее и труднее переживала отсутствие рядом того человека, которому оно принадлежало. Дмитрий хотел продолжить расследование самостоятельно, ведь он видел, как страдает Саша, как ей тяжело, как она устала. Но она не хотела оставлять расследование, хотела поскорее найти убийц своего мужа, поскорее снять с души тот камень… Графу было очень жаль её, он хотел забрать хоть часть той боли, которую испытывает Саша, хотел всеми возможными способами облегчить её страдания, но она как будто сама была против, не давала ему этого сделать, предпочитала всё держать в себе, думала, что так будет легче… Но ей до сих пор было невыносимо тяжело слушать мерное постукивание вилки во время приёма пищи, мучительную и невыносимую тишину, ощущать одиночество, каждый вечер ложиться в огромную, холодную и пустую кровать, не ощущать рядом с собой тепла, того тепла, которое она ощутила лишь однажды, только одной ночью, но которое не способна была больше забыть. О, как медленно тянется время! И почему оно не лечит, как должно? Почему хотя бы на каплю не облегчит её страданий? - Маменька, но мне просто необходимо поехать! – говорила Катя своей матушке. Она хотела уехать в Отрадное вместе с Михаилом, чтобы создать видимость супружеской пары. Она не хотела, чтобы князь что-то заподозрил, - вы же помните, какие мы хорошие подруги с Еленой, нам будет о чём потолковать все эти дни! - Хорошо, Катюша, ты поедешь к Елене, но только с одним условием. Глаза Кати загорелись. Она готова была сделать всё, лишь бы сегодня-завтра отправиться в путь. - Сегодня мы нанесём визит одной моей доброй приятельнице. Я давно не виделась с ней, да и она не прочь увидеть нас. Она прислала нам приглашение на чай. - И кто же эта знакомая? – поинтересовалась Катя. - Графиня Софья Александровна Игнатьева. Катя застыла в изумлении. И зачем ей только понадобилась эта встреча? - А Дмитрий Антонович будет? – с Катиного языка слетел вопрос, прежде чем она успела подумать, стоило его задавать или нет. Дарья Матвеевна по-доброму улыбнулась. - А не приглянулся ли тебе молодой граф, Катенька? – с задором спросила княгиня. - Ну что вы, маменька. Просто мы с Дмитрием Антоновичем слишком мало знакомы, мне бы хотелось познакомиться поближе… Ты же знаешь, он был дружен с Михаилом Павловичем Воронцовым… и его супругой… Бедняжка… - Катя попыталась изобразить сочувствие, но у неё это плохо получилось. От княгини не ускользнул лёгкий румянец на щеках дочери. - В таком случае, - сказала она, - мы едем немедленно. Я уже приказала заложить карету, её должны подать с минуты на минуту. Это маленькое одолжение для маменьки не стоило ничего по сравнению с несколькими последующими неделями, проведёнными с Михаилом… Наедине… в их поместье… А потом, потом она откроется матушке, та всё поймёт, обязательно поймёт, и Катя с Михаилом будут жить долго и счастливо. Вместе. У Кати уже был план, как выселить Александру Илларионовну из её дома. Оставалось только претворить его в жизнь. И Катя не сомневалась. На этот раз всё получится…
Екатерина: Часть 38. Дмитрий сидел в гостиной своего особняка и вместе с матушкой ждал гостей. Он не мог понять, зачем ей понадобилось принимать у себя именно Урусовых? Зачем он непременно должен был присутствовать? Ведь сейчас Саша одна, ей необходима помощь и поддержка. - Маман, неужели мне необходимо присутствовать? - Митя, мне казалось, мы уже обо всём договорились, - с укором посмотрела на сына Софья Александровна, - ты проводишь с Александрой Илларионовной больше времени, чем с собственной семьёй! Не забывай, она вдова. - Именно поэтому ей сейчас необходима моя поддержка. К тому же расследование ещё не окончено… - Довольно! Больше ни слова о расследовании. С минуты на минуту придут гости, веди себя достойно. Дмитрий промолчал. Ему совсем не хотелось видеться с Катей. Она принесла немало горя Александре. Ему не нравилась эта холодная и расчётливая девушка, которая не остановится ни перед чем ради достижения своей цели. Даже перед счастьем других людей. В комнату вошёл слуга. - Прибыли Дарья Матвеевна Урусова с дочерью, - сказал он. - Проси, - Софья Александровна немного засуетилась. В её голове давно появилась идея о том, что Кати составит идеальную партию для её сына. Впрочем, Дарья Матвеевна была того же мнения. В гостиную вошла княгиня Урусова, следом за ней Катя. Она держалась уверенно, но, когда взглянула на Дмитрия, потеряла ту уверенность, с которой шла сюда. Этот человек по-прежнему был печален, чем-то озабочен. Казалось, он не обратил никакого внимания на Катю. И это её задело. Она не понимала, почему, но ей сейчас хотелось, чтобы Дмитрий смотрел только на неё. - Добрый день, Дарья Матвеевна, - сказал он после того, как матушка поздоровалась с гостями, - добрый день, Катерина Фёдоровна, - сухо добавил он, а затем, чтобы соблюсти правила приличия, поцеловал руки дамам. - Прошу к столу, - сказала Софья Александровна, - в столовой уже накрыт обед. Дарья Матвеевна немедленно последовала за графиней, а Катя немного задержалась. - Я рада вас видеть, - Дмитрий Антонович, - говорила она, когда маменька прошла вперёд. - Катерина Фёдоровна, не надо церемоний, мы оба знаем, что это не так, - Дмитрий улыбнулся, но в этой улыбке не было ничего хорошего. По крайней мере, для Кати. Катя невольно вздрогнула. Почему он так холодно с ней разговаривает? Она ловила себя на мысли, что не может вынести такого отношения этого человека к себе. Ей хотелось, чтобы он был вежлив с ней и ласков. Но почему его отношение к ней не было для неё безразлично? За столом говорили мало. Дмитрий был погружён в свои мысли, ему не терпелось поскорее закончить этот обед и уехать к Александре, которой так нужна была его помощь! И, в конце концов, он не выдержал и сказал: - Прошу меня простить, но мне нужно ехать, - он сделал жест, давая понять, что не намерен больше задерживаться за столом. - Митя, куда ты? – спросила его графиня, - у нас гости, будь, пожалуйста, более вежлив. Не заставляй меня краснеть. - Маман, вы прекрасно понимаете, что мне необходимо быть сейчас рядом с Александрой Илларионовной. Саша. Ну конечно! Как Катя раньше не додумалась, что виной всему была Саша? Она всё время была у неё на пути. Теперь решение Кати стало ещё сильнее, она просто должна была отнять у Саши особняк. Иначе и быть не могло. Дмитрий всё же уехал, не дождавшись окончания обеда. Катя была молчалива, погружена в свои мысли, думала о том, что совсем скоро уедет вместе с Михаилом в Отрадное. Но почему она испытывала всё меньше восторга, когда думала об этом? Почему из головы не шли сухие фразы Дмитрия Антоновича? Почему она вообще о нём думала? Вечером, когда все вещи были погружены в карету, Катя попрощалась с маменькой и уехала. Она собиралась забрать Михаила, а потом уже направиться в Отрадное. Однако кучер должен был сказать княгине, что Катя направилась к своей подруге, Елене. Княжна предусмотрительно отправила ей письмо с просьбой подтвердить её присутствие, если маменька будет писать и спрашивать, где её дочь. Катя переступила порог комнаты, где лежал Михаил. Он чувствовал себя превосходно. - Миша, ты готов? – спросила Катя с улыбкой. - Да, Катенька. Мне и не нужно быть готовым, ведь с собой у меня не было вещей, - Михаил улыбнулся. Он был настроен на то, чтобы как можно раньше вспомнить свою жену, вспомнить те чувства, что они испытывали друг к другу прежде. Он встал с кровати и, обняв Катю за талию, поцеловал. Она тут же обхватила руками его шею, стараясь забыться в этом поцелуе. Но отчего-то ей больше не хотелось целовать Михаила. Она думала, что просто устала. Она мягко высвободилась из объятий «мужа». - Нам пора ехать, - сказала она. - Разумеется, - Михаил снова улыбнулся. Ему не терпелось поскорее увидеть родовое имение. По воспоминаниям, которые то и дело всплывали в его памяти, он мог судить о внутреннем убранстве некоторых комнат, но он надеялся, что, оказавшись там, сможет вспомнить намного больше. Всю дорогу до Отрадного Катя проспала на плече у Михаила. Она держала его за руку, как будто боялась отпустить. Она так долго шла к своей цели и, наконец, у неё это получилось. Но перед тем как заснуть, Катя подумала, что не рада этому так, как предполагала. Карета остановилась. Отрадное. Михаил вышел из кареты, подавая Кате руку. Что-то в этом жесте явно было ему знакомо… Перед церковью, выйдя из кареты, он подаёт руку своей невесте. Она в роскошном платье, но, к сожалению, лица опять не разглядеть. Он чувствует, что улыбка не сходит с лица обоих, оба безмерно счастливы. А от прикосновения руки веет теплом… Михаил вдруг резко отдёрнул руку. Почему он не чувствует тепла теперь? Почему не может его ощутить? - Что-то не так? – спросила Катя. - Нет-нет, всё в порядке, - ответил он, снова подав руку Кате, помог ей выбраться из кареты. Слуги помогли отнести в дом Катины вещи. Но в доме всё было пусто и безжизненно, как будто никто и не готовился к приезду хозяев. Взглянув на Михаила, слуги замирали в ужасе. Они знали, что их барин погиб, но вот теперь он стоит перед ними живой, со своей супругой. Никто из них не знал, как выглядит его жена, поэтому приняли Катю за неё. - Всё после, - говорила она, когда, вглядываясь в лица слуг, понимала, что они, по меньшей мере, удивлены. - Я всё вам расскажу после. А теперь зажгите свечи и камин. Через несколько минут всё было сделано, и Михаил сразу же узнал комнату из своих воспоминаний тогда, когда он мальчиком играл здесь в солдатики. Дай Бог, скоро он вспомнит всё. Интуитивно, он поднялся по лестнице и толкнул дверь в комнату. Это была его спальня. Катя последовала за ним. - А это наша комната, - сказала она после того, как, вглядевшись в лицо Михаила, поняла, что он вспомнил это место. - Она прекрасна, - отозвался он. Через несколько минут они сидели в гостиной и разговаривали. Михаил всё пытался понять, какие же чувства питал раньше к Кате, но ничего не получалось. Она как будто была ему совсем чужой. Когда большие напольные часы пробили полночь, Михаил встал. - Нужно идти спать, уже довольно поздно. Завтра будет новый день… - Я согласна с тобой, - произнесла Катя. - Идём. Увидев снова большую кровать, Катя вдруг испугалась. Оставив Михаила одного, она прошла в будуар и надела белую сорочку. Накинув сверху пеньюар, она вновь вернулась в спальню и увидела, что Михаил уже лежит, накрывшись одеялом. Катя осторожно скользнула под одеяло и замерла. Михаил посмотрел на неё, а потом приблизился и поцеловал. Он целовал её шею, плечи, спуская сорочку с плеча. Сначала Катя обнимала его за шею, запускала руку в волосы, но потом вдруг резко отстранилась. - Не сегодня, - сказала она, - я очень устала. А потом отвернулась и натянула на себя одеяло. Михаил отвернулся в другую сторону. Так они и заснули.
Екатерина: Часть 39. - Помните, никто не должен знать о том, что Михаил Павлович жив, - говорила Катя слугам на следующее утро. Она встала рано, когда Михаил ещё спал. Молча оделась и спустилась в кухню, - он потерял память, и пока не вспомнит большинство фактов прошлого, для всех остаётся погибшим. А потом я сделаю обществу Петербурга небольшой сюрприз. Главное, о том, что барин жив, не должны знать слуги его особняка в Петербурге, они же не смогут удержать эту новость в себе. А вы за молчание получите неплохую выгоду. Я значительно уменьшу вам оброк и барщину, чтобы вы смогли больше работать на своих землях. Слуги слушали свою барыню и не понимали, зачем ей всё это было нужно? Но они не решались с ней спорить, только лишь молча кивали. В конце концов, кто откажется от дополнительной прибыли? Когда Михаил проснулся, Кати уже не было. Он ещё раз оглядел то место, где лежала его супруга, и вспомнил события прошедшего дня. Почему она отказала ему в ласке? Ведь они были женаты, а значит… Нет, что-то точно было не так, но Михаил никак не мог понять, что именно. Но он собирался это выяснить. И чем скорее, тем лучше. Только бы всё вспомнить! Когда Михаил спустился в гостиную, Катя уже сидела на диване и пила чай с пирожными. - Доброе утро, - сказала она. - Доброе утро, - ответил ей Михаил и подошёл, чтобы поцеловать жену. Катя неожиданно для самой себя сухо ответила на поцелуй, не затягивая его. - Как спалось? – решил поинтересоваться Михаил. - Чудесно, - отозвалась Катя, - мне наконец удалось выспаться, после всего того, что происходило, я почти не спала. Михаил внимательно посмотрел на Катю. Безусловно, она была прелестна. Но влюбиться в такую девушку он бы не смог, он чувствовал это. Понимал, что ему были интересны другие. - А каким я был в прошлой жизни? До того, как потерял память? – спросил вдруг Михаил. Катя на минуту задумалась. Она не знала, говорить ли правду о его склонностях и характере или солгать? - Мишель, скрывать не стану, несколько лет подряд о тебе ходила дурная слава в Петербурге. Ты кружил головы молодым барышням, они сходили с ума. В общем, тебя опасались все родные молодых девиц, ты был дамским угодником, да ещё каким… Михаил улыбнулся. Несмотря на то, что это явно была не лучшая сторона его прошлого, она ему нравилась. Быть дамским угодником мог далеко не каждый мужчина, а успех в этом деле имели только единицы… Но это он и так уже знал, видел в своём воспоминании. - А потом, - продолжала Катя, - как ты сам говорил, увидев меня, что-то изменилось в тебе самом. Тебе больше не интересны были те барышни, способные сделать всё, чтобы добиться твоего внимания. Тебе нравилось меня завоёвывать, потому что я была неприступной, долго не подпускала к себе. Кое-где я вела себя даже высокомерно и холодно. Ты выдержал испытания, и я поняла, что пора было тебя впустить в своё сердце. Тогда мы открылись друг другу, а после ты сделал мне предложение, - рассказывала Катя хорошо знакомую ей историю Саши. Но для Михаила до сих пор оставалось непонятным, что же именно так привлекло его в Кате. Спросить у неё было бы верхом безразличия, а он не хотел казаться безразличным по отношению к своей супруге. Это могло вызвать в ней сильную обиду. Его размышления прервал вошедший в комнату слуга. - Княгиня Воронцова, к вам стряпчий из Петербурга пожаловали. - Проси, - без замешательства ответила Катя, а потом обратилась к Мише, - я пойду в кабинет, потолкую со стряпчим, отдам ему распоряжения по поводу нашего особняка в Петербурге. Пока к тебе не вернётся память, делами буду заниматься я, - Катя доброжелательно улыбнулась, и Михаил улыбнулся ей в ответ. - Конечно, иди, - сказал Михаил, - а я, пожалуй, прилягу, - добавил он и тут же направился в спальню. - Итак, - говорила Катя, сидя на стуле перед письменным столом. Так она чувствовала себя полноправной хозяйкой, - мне необходимо уладить кое-какую вещь… - Я весь внимание. - Разговор будет очень серьёзным, поэтому приготовьтесь слушать. Но прежде чем я начну, хочу сказать вам, что о нашем разговоре не должен знать никто. Разумеется, я плачу сполна. Вы узнали меня как княгиню Воронцову. Однако вас ввели в заблуждение. Настоящая княгиня, вдова, живёт сейчас в особняке Воронцовых в Петербурге. И ещё. Михаил Павлович вовсе не погиб, он жив, но потерял память. И принял меня за свою жену. Что ж, я не стала разуверять его в этом. Так вот, мне нужно всеми возможными способами выселить Александру Илларионовну из того дома, - стряпчий хотел было возразить, но Катя не дала ему сделать это, - и не забывайте о деньгах. Я смогу обеспечить вам безбедную жизнь до самой смерти. Вы, как и ваши жена с детьми, ни в чём не будете нуждаться. После благополучного завершения дела сможете уехать куда захотите, а сможете и остаться в Петербурге и купить себе роскошный дом, я же могу позаботиться и о дворянском титуле. Хорошенько подумайте над тем, что я сказала вам… - произнесла Катя. Стряпчий молчал. Он поднёс руку ко лбу и медленно потёр его. Всё, что просила сделать эта женщина, казалось ему безумным. Однако стряпчий всегда был алчен, мечтал о безмерном богатстве и жизни в роскоши. Да, он проявлял уважение к чете Воронцовых, всегда был их помощником, но почему он должен был получать копейки за свою службу? Почему хоть раз в жизни не мог позволить себе роскоши? - Хорошо, Катерина Фёдоровна, я согласен, сколько я получу в случае удачи? - Четыре тысячи рублей, - не задумываясь, ответила Катя. Глаза стряпчего расширились. Да это же целое состояние! Он мог обеспечить безбедную жизнь не только своим детям, но и внукам. - Да, да, вы не ослышались, - улыбнулась Катя, - и помните, я всегда держу своё слово… - Что именно я должен сделать? – спросил стряпчий. - О, а это уже ваша фантазия. Главное для меня – результат, а путь к достижению цели не имеет значения. Не хотите ли выпить за удачно заключённую сделку? - С удовольствием, - отозвался стряпчий и налил в бокал красного вина. Глаза Кати хищно блеснули, она даже не пыталась скрыть довольной улыбки.
Екатерина: Часть 40. Каждое утро Саша по обыкновению сидела в кресле перед камином и ждала вестей от Дмитрия Антоновича. В те дни, когда она не занималась расследованием вместе с ним, ей совершенно нечем было заняться. Она могла часами сидеть перед камином, заворожено наблюдая за движением языков пламени, слушая потрескивание поленьев. И эти часы казались ей вечностью. На каминной полке стоял портрет её мужа. Она всеми возможными способами пыталась заставить себя не смотреть постоянно на него, но и убрать тоже не могла. Этот портрет стоял там до прихода её в этот дом, и Саша не осмеливалась что-либо нарушить в нём, пусть даже этим чем-либо был портрет её мужа, который, несмотря на то, что сохранял образ до боли любимого человека, приносил немало страданий. У Саши было плохое предчувствие в этот день, у неё с утра сильно болела голова, она была неспокойна. Как будто что-то плохое должно было случиться в этот день, хотя куда уж хуже? В комнату неспешным шагом вошёл Илларион Степанович. Он был мрачен и чем-то обеспокоен. Ему явно не хотелось заводить с Сашей этот разговор, но он просто был вынужден это сделать. - Доброе утро, Сашенька, - начал он. - Доброе утро, папенька, - безжизненно, не выражая никаких эмоций, кроме грусти, ответила Саша. - Ангел мой… - начал было Илларион, не в силах подойти к Саше и заглянуть ей в глаза, - я должен поговорить с тобой… - Прошу вас, присядьте, - Саша головой кивнула в сторону кресла подле камина. - Сашенька… родная моя, кровиночка моя… - Илларион зажмурил глаза, пытаясь отогнать подступившие к глазам слёзы. Он знал, что эта новость ещё больше расстроит Сашу, которая и так уже не улыбалась со дня гибели своего мужа. Но он не мог молчать, иначе потом будет слишком поздно… - Саша, дело в том, что я… - Илларион набрал в лёгкие побольше воздуха и произнёс на одном дыхании, - проиграл в карты наш особняк в Петербурге… Саша медленно повернула голову и посмотрела папеньке в глаза. - Как проиграли? – спросила она, удивлённо глядя на папеньку. Она ещё не до конца поняла, что происходит… - Вчера, когда я сел играть. И ведь знал же, старый дурак, знал, что не мой день, так нет же… - Илларион снова зажмурился, его сдавливали рыдания, - заложил дом на кон, думал, карта пойдёт, но нет…. Прости меня, Сашенька… К горлу Саши подступил комок, а слёзы навернулись на глаза. Дом? Это было единственным, что осталось от маменьки, что напоминало о ней, и теперь… теперь и последние воспоминания о ней потеряны, проиграны в карты, по глупой случайности… - Как вы могли, папенька, зачем играли? У нас же есть деньги, мы жили, ни в чём себе не отказывая… - Сашенька, это была видимость, которую мы с Аннушкой отчаянно пытались создать для тебя, чтобы ты себе ни в чём не отказывала, не чувствовала лишней в обществе… Я последние деньги отдавал на твои наряды, на украшения, лишь бы ты была счастлива… На самом деле, дом в Петербурге – единственное, что у нас оставалось, а карты – единственная возможность, чтобы заработать денег… Когда ты приняла предложение князя Воронцова, я был несказанно счастлив… - Так вы подстроили наш брак? Хотели извлечь выгоду? - Нет-нет, ни в коем случае… Это Бог послал нам такую благодать, хотя я и не заслужил её… Я никогда не хотел выдать тебя замуж, чтобы извлечь выгоду, хотел, чтобы ты вышла по любви и была счастлива… Саша сглотнула. Счастлива? Да, когда-то она была искренне счастлива. Радовалась каждому дню, каждому часу, каждому мгновению… А теперь… - Ведь мы можем ещё всё спасти, можем выкупить дом, заплатив деньгами князя, твоими деньгами, Саша… Саша молчала. Она смотрела на огонь, по щекам текли слёзы. Как папенька мог так поступить? И почему не сознался во всём раньше? Почему не сказал, что они обедневшие дворяне? Она бы не растрачивала последние деньги на наряды, любыми способами бы помогала папеньке… - Нет, - вдруг резко сказала она, - как бы не было больно, мы справимся со всем этим… Мы отдадим наш дом, но деньги мужа я тратить не собираюсь… Вы с Аннушкой переедете жить сюда, и, дай Бог, всё наладится, мы заживём, как прежде… - слёзы со стремительной скоростью катились по щекам, кожу быстро защипало от соли, но Саша не обращала на это никакого внимания. Ей было просто всё равно. Будь что будет… - Сашенька… - произнёс Илларион, он взял руку дочери и приложил к своему лицу, из его глаз полились слёзы, - прости меня, если сможешь… Дай Бог тебе перенести всё то, что свалилось на тебя в последнее время… Ты сильная, ты справишься, обязательно справишься! Саша закрыла глаза. Она обещала справиться со всем, так и будет… Она обязательно сделает всё возможное, чтобы обрести хотя бы маленькую частичку счастья… - Не вините себя, папенька, все совершают ошибки… А сейчас, поезжайте, соберите вещи, и я жду вас в этом доме. Саша вздохнула, а Илларион, отпустив её руку, медленно поднялся и так же медленно зашагал из комнаты. Через несколько минут приехал Дмитрий. Он сообщил, что ему удалось отыскать владельца оружейной лавки и скоро они смогут поговорить с ним. Надо было действовать очень осторожно, чтобы не спугнуть его. Саша всё время лишь молча кивала, бросала какие-то бессвязные фразы, как будто не слушала Дмитрия. - Александра Илларионовна, с вами что-то произошло? Я же вижу, вам плохо… - Мой папенька проиграл в карты дом, последнее напоминание о маменьке… Господи, ну за что? За что ты посылаешь мне такие испытания? – Саша снова заплакала. Дмитрий встал со стула, подошёл к Саше и, присев перед ней, обнял её. Саша продолжала плакать. Но теперь она чувствовала, что не одинока. Дмитрий пытался ей помочь. И она ценила его за это, искренне уважала, возможно, даже любила… Но той любовью, которой сестра любит брата. Той, что полюбила Мишу, она не сможет полюбить больше никого… - Спасибо вам, Дмитрий Антонович, вы помогаете мне во всём, а я… Я недостойна вашей поддержки, вашей помощи… после того, как поступила с Вами… - Что вы, Сашенька, забудьте об этом… Всё в прошлом. В комнату вошёл слуга. - Александра Илларионовна, вам письмо, от стряпчего, - слуга протянул поднос, с которого Саша взяла письмо. Она медленно раскрыла его, одной рукой вытирая слёзы, которые мешали читать. По мере прочтения письма ей становилось всё хуже и хуже, перед глазами всё плыло, последние строчки трудно было разобрать… - Что там? – нетерпеливо спросил Дмитрий, видя состояние Саши. - Стряпчий пишет… что… отец Михаила задолжал большую суму денег… срок погашения долга истёк, деньги не были выплачены, а в залог… в залог был оставлен этот дом, - тихо произнесла Саша, а в следующее мгновение потеряла сознание и обмякла в кресле. В руке она сжимала письмо…
Екатерина: Часть 41. Саша открыла глаза. Она лежала на нерасстеленной кровати, в платье. Голова почему-то очень сильно болела. Саша зажмурила глаза, пытаясь отогнать эту боль. Она пыталась вспомнить, что произошло с ней за этот день. Сначала папенька приехал… Дом в Петербурге… Из глаз Саши полились слёзы. Как такое могло произойти? Потом приехал Дмитрий Антонович, пытался успокоить, и Саша почувствовала себя по-настоящему защищённой. Может быть, с того времени, как узнала о смерти Миши… Миша… Долг… Этот дом… Саша обхватила голову руками. Нет, этого не может быть, это сон, просто ужасный сон. Она тихо вскрикнула, казалось, никто не должен был слышать этого крика, однако в комнату вошёл Дмитрий Антонович. Он был очень взволнован. - Сашенька, с вами что-то случилось? – спросил он. - Нет, что вы, Дмитрий Антонович, со мной всё в порядке, если не считать того… - Саша не могла говорить, она расплакалась. - Александра Илларионовна, вы упали в обморок, я немедленно вызвал доктора, он сейчас здесь… И ещё… я понимаю, вам сейчас тяжело, но… - он на секунду отвернулся от Саши и позвал доктора, - Платон Тимофеевич, Александра Илларионовна пришла в себя. В комнату вошёл доктор. Только теперь Саша заметила, что на тумбочке стоят пузырьки с лекарствами. - Александра Илларионовна, моё почтение, - поздоровался он и подошёл к кровати, - Дмитрий Антонович, вы не оставите нас на несколько минут? – доктор посмотрел на Дмитрия. - Да, разумеется, - граф вышел из комнаты. - Александра Илларионовна, я хочу сказать… - Не томите, со мной что-то серьёзное? – Александра напряглась, она боялась, что не вынесет ещё одного потрясения. - Нет, - доктор улыбнулся, - у меня для вас радостная весть. Вы скоро станете матерью… - Это что же… Я беременна? – глаза Саши расширились. - Да, - доктор снова улыбнулся, - я не сомневаюсь, вы станете прекрасной матерью своему ребёнку… Но Саша не слышала его последних слов. У неё будет ребёнок… Мишин ребёнок… Она улыбнулась. Первый раз за несколько недель. Она почти забыла, что значит – улыбаться. И вот теперь, она вновь обрела ту частичку счастья, о которой так давно мечтала. Эта частичка теперь живёт в ней, является частью её самой. А ещё, она всегда будет напоминать о самом любимом, самом дорогом человеке на земле. -Господи, спасибо тебе, спасибо за этот подарок, - Саша поднесла руки к лицу и заплакала. Она плакала от счастья. О большем подарке судьбы она и мечтать не могла… - А Дмитрий Антонович знает? – спросила она спустя некоторое время. - Да, когда я осмотрел вас, он был первым, кто узнал эту новость… Простите, Александра Илларионовна, что первой узнали не вы, но граф так за вас волновался, что я просто не смог молчать. - Всё в порядке, - ответила Саша и снова счастливо улыбнулась. Ребёнок… У неё будет ребёнок… Мальчик… Мишенька… Она была уверена в этом. В комнату снова вошёл Дмитрий. Он увидел счастливую улыбку на лице Александры. - Я рад за вас, Александра Илларионовна, - произнёс он, - и теперь я просто не могу не предложить вам руку помощи. Более того, я настаиваю, чтобы вы переехали ко мне в особняк. - Дмитрий Антонович, спасибо вам, но… ваша маменька… - О, уверяю вас, она всё поймёт. К тому же, ей не будет так скучно, ведь теперь она будет находиться в компании. Александра обежала глазами комнату. Этот дом ей будет тяжелее покидать, чем свой собственный. Время уже вылечило её боль от утраты маменьки, но рана на сердце от смерти мужа всё ещё была свежей. И вот теперь она отказывается от любого, хоть малейшего, воспоминания о нём. Жить в этом доме ей было трудно, но вдали от него – ещё труднее… - Я благодарна вам, за всё, что вы сделали для меня и моей семьи. Я никогда вам этого не забуду… - прошептала Александра и закрыла глаза. Усталость разом накатила на неё, а через несколько минут она заснула. И первый раз за долгое время ей снился чудесный сон. Ей снилось, что она стоит около колыбели, убаюкивая сына. А рядом, на кресле, сидит счастливый Михаил и смотрит на свою прекрасную жену… На следующий день немногие вещи Александры, Иллариона и Анны были перевезены в особняк Игнатьевых в Петербурге. А позже туда въехали и сами гости. Саша рассказала папеньке и Аннушке о своей беременности, и, несмотря на всё то несчастье, что свалилось на них, они искренне улыбались и радовались за Сашеньку. А она… Ей было всё так же тяжело, но теперь у неё появилась цель, которую она обязательно достигнет. Это счастье её ребёнка. И ради этого она сделает всё возможное. А Катерина Фёдоровна утром следующего дня получила письмо от стряпчего с известием о том, что особняк свободен. Катя, не раздумывая, сообщила об этом Михаилу, и вместе они готовились к переезду в Петербург.
Екатерина: Часть 42. Прошло несколько дней с тех пор, как Катя и Михаил переехали жить в особняк в Петербурге. Катя всё продумала заранее. Теперь никто не должен был знать, что она живёт здесь. Слуги были подкуплены, да притом так хорошо, что у них даже не возникло вопросов, они ни разу не сказали слова против. Как только Миша переступил порог дома, на него тут же нахлынули воспоминания. Как известно, стены помогают. Он вспомнил некоторые моменты своей юности, самого весёлого времени своей жизни. Он вспоминал, как устраивал пирушки со своими друзьями-офицерами. Как правило, такие посиделки заканчивались игрой в карты и пьяными разговорами и обсуждениями «побед». К слову, Михаил вспомнил некоторые из них. Он вспомнил княжну Малинину, Долгорукую, графиню Растопчину… Но это было всё не то. Безусловно, эти воспоминания превращались в довольную улыбку на лице. Но он хотел вспомнить другое. Вспомнить свою свадьбу, ночь, проведённую с женой. Он был весьма раздосадован, когда не вспомнил ничего, связанного с этим. Катя показала их комнату, но ни одно малейшее воспоминание не проснулось в нём. Он надеялся на то, что всё-таки ему удастся вспомнить своё прошлое и поскорее начать жить как прежде. Саша несколько дней жила в особняке Дмитрия Антоновича. Она пыталась привыкнуть к этому дому, но не могла. Всё здесь казалось ей чужим, непохожим ни на дом маменьки, ни на дом Миши. Миша… Она ни на секунду не переставала думать о нём, воспоминания об их, хоть недолгой, но счастливой жизни, больно ранили сердце. Но теперь, когда она носит под сердцем его ребёнка, который, она не сомневалась, будет копией отца, постарается сделать всё, чтобы не показать ему боли и грусти, чтобы сделать его счастливым, самым счастливым на всём белом свете. Сегодня был первый день, когда Саша сменила траур на обычную одежду. Этим знаком она хотела показать, что начинает новую жизнь, жизнь, в которой всю себя посвятит своему сыну… Маленькому Мишеньке… Саша сидела в гостиной, когда в комнату вошёл Дмитрий. Он был очень взволнован. - Александра Илларионовна, кажется, мне удалось узнать, кто поджёг конюшню… Саша облокотила руку о спинку кресла и развернулась, чтобы как можно лучше видеть Дмитрия. - Сегодня я постараюсь навестить этих людей. Мне сказали, они частые гости одного трактира, быть может, мне удастся их застать. - Дмитрий Антонович, я пойду с вами. - Нет, Саша, вам нужно беречь себя… - Не останавливайте меня. Если так будет нужно, то я пойду и одна, вы не сможете мне помешать. Я должна сама заглянуть в лицо тем мерзавцам, что осмелились убить моего супруга. - А как же ваш ребёнок? - С ним ничего не случится, - Саша настаивала на своём и даже не собиралась сдавать позиции. - Хорошо, - наконец сдался Дмитрий, - сегодня вечером я намерен идти туда. - Спасибо, - Саша довольно улыбнулась. С недавнего времени она стала улыбаться довольно часто, и окружающим это очень нравилось. Вот и сейчас Дмитрий не мог сдержать ответной улыбки. Вечером Саша и Дмитрий вышли на улицу. Погода стояла чудесная, несмотря на довольно поздний час, птицы продолжали щебетать, а благоухание летних цветов заполняло всё в округе. Путь их лежал мимо особняка Воронцовых. Проходя мимо него, у Саши защемило в сердце. Почему-то именно сейчас оно казалось не пустым. Именно сейчас она почувствовала учащённое сердцебиение, как в присутствии любимого человека. Её это очень напугало, она постаралась не обращать на это внимание, но ахнула, когда увидела, что в окне на втором этаже, как раз там, где находился кабинет, горели свечи. Очевидно, новый хозяин дома уже обжил его и теперь чувствует себя там полноправным хозяином. Но вот к окну подошёл человек, и Саше на мгновение показалось, что на неё смотрит её погибший муж. - Дмитрий Антонович, - тихо сказала она, - мне показалось, там, в окне, взгляните… Но когда Дмитрий посмотрел в сторону дома, человек уже отошёл от окна. - Но там никого нет, - Дмитрий забеспокоился, - Александра Илларионовна, кого вы видели? - Мне показалось, что на меня смотрел Миша… - Мне очень жаль, но его уже не вернуть, вам, должно быть, он просто привиделся. Саша вздохнула. Да, должно быть, просто видение. Но почему тогда сердце вновь трепещет от любви? Михаил сидел за письменным столом и читал какую-то книгу. Она была неинтересной, он просто хотел убить время. Катя не выпускала его на улицу, говорила, что сделает всем сюрприз, сказав, что он жив, но только тогда, когда он вспомнит всё. Миша не стал сопротивляться, он просто соглашался с женой. Почему-то ему совсем не хотелось с ней спорить, почему-то он не мог долго находиться в её обществе, а сердце тем временем трепетало от любви… Сейчас он не мог сосредоточиться на книге, потому что чувствовал присутствие рядом близкого человека. Какая-то неведомая сила направила его к окну. Он увидел, как по улице идёт девушка, а с ней рядом офицер. Их лиц не было видно. Вот две фигуры на мгновение остановились. Сердце князя бешено забилось в груди, ему показалось, что он увидел знакомых ему людей, но не мог вспомнить, кто они. Чтобы не терзать себя лишними сомнениями, Михаил поспешил отойти от окна. Почему же эти двое людей заставили его сердце трепетать? Почему он почувствовал, что как-то связан с ними? И почему, взглянув на силуэт девушки, он почувствовал в своём сердце… любовь? Настоящую любовь...
Екатерина: Часть 43. Саша неуверенной походкой шла рядом с Дмитрием. Сегодня им не удалось застать тех людей в трактире. Они разминулись. Саше и Мите надо было прийти хотя бы на пять минут раньше. Но они обязательно найдут тех людей. Не сегодня, так завтра. Сашино сердце продолжало учащённо биться. Тот человек, что стоял в окне, до сих пор не лез из головы. Саша была почти уверена, что на неё смотрел Михаил. Этот взгляд она бы различила в толпе среди сотни других. Но разум твердил ей обратное. Он говорил, что Миша погиб, что сейчас похоронен на семейном кладбище Воронцовых. А ведь она даже не могла навестить его могилу. Теперь она полностью принадлежит новому хозяину. Тому, что смотрел на неё из окна… Утром следующего дня Катя решила навестить во дворце свою давнюю знакомую, которая теперь служила фрейлиной Её Высочества. Им надо было многое обсудить, ведь Наталья Андреевна Оболенская была единственным человеком, которому Катя могла поведать все свои тайны. Она хотела рассказать о Мише. Катя была уверена, что Натали поймёт её, всегда понимала. Ведь они были так похожи, хотя при этом очень сильно отличались друг от друга. Катя ведь не знала, что все её беды и проблемы не были случайностью. Всё это время ей ловко и умело манипулировал человек, которому она безоговорочно доверяла. Жаль, что княжна даже не подозревала об этом… Что же касается Натальи, то она плела хитрые интриги за спиной у цесаревны. Эта барышня действительно была двуличной лживой особой, которая не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего. Она была любовницей императора, и впоследствии сама распускала об этом слухи. Но никто не мог отлучить её от двора, поскольку она была довольно знатного рода, и её батюшка всегда был близок к императору. Катя направлялась в покои Натали, когда по дороге заметила знакомый силуэт. Дмитрий Антонович куда-то спешил и был настолько увлечён бумагами, что не замечал никого вокруг. Кате вдруг сильно захотелось обратить его внимание на себя. Она воспользовалась ситуацией и, подходя к графу, задела его плечом, отчего тот выронил папку с документами из рук. Катя тут же опустилась и вместе с ним начала собирать бумаги. - Простите меня, я такая неловкая… - начала она. Дмитрий поднял голову, потому что услышал знакомый голос. - Вы? – только и спросил он. - А вы ожидали увидеть кого-то другого? – поинтересовалась Катя, чувствуя, что её щёки заливает румянец под пристальным взглядом Дмитрия. - Нет, право, признаться, я вообще никого не ожидал видеть, - протянул граф, - тем более вас, - добавил он, но получилось чересчур резко. Катя опустила глаза. Все бумаги были подняты, и она вновь поднялась на ноги. - Позвольте узнать, чем же я заслужила такую немилость с вашей стороны? - А почему я должен восхищаться вами? – вопросом на вопрос ответил Дмитрий. Катя не нашлась, что ответить. Ну конечно, он ведь заодно с Александрой Илларионовной, он ведь души в ней не чает. - Как поживает Александра Илларионовна? – спросила Катя, пытаясь поддержать разговор, однако прекрасно знала, каким будет ответ… - Вы знаете, княжна, Александра лишилась крыши над головой. Оба её дома перешли за долги другим хозяевам, и теперь она живёт в моём особняке. А теперь прошу меня простить, но я спешу с докладом к императору. Катя протянула руку для поцелуя, однако Дмитрий как будто не заметил этого и поспешил дальше по коридору. Его слова и жесты больно задели Катю. Да, она была виновата во всех бедах Александры Илларионовны, но ведь граф не знал об этом! Опустив голову, она прошла к покоям Наталии, где служанка попросила подождать, потому что княжны не было на месте, она была на прогулке с Великой Княгиней Марией Романовой. Катя села на кресло перед чайным столиком. С этого места хорошо просматривалась вся комната. Она была выполнена в классическом стиле, преобладал белый цвет. В этой комнате на общем фоне ярко выделялось пятно огня в камине, оно привлекало внимание, и Катя засмотрелась на него. Она вспомнила, как, находясь в поместье, всё время читала любовные романы. Она находила их очень интересными и захватывающими. Романтическая любовь, которая способна изменять судьбы людей, балы, дуэли, всё это привлекало внимание юной особы, которой так необходимы были эти чувства. Вспоминая сюжеты многочисленных романов, которые она прочитала, Катя вдруг начала осознавать, что те чувства, что она испытывала к Михаилу, не были любовью. Привязанность, страсть, как угодно, но только не любовь. Она вдруг поняла, что любовь – это совсем другое. Любовь – это когда хочется не расставаться с человеком ни на минуту, находясь в его обществе, чувствовать себя немного скованно и смущённо, но одновременно легко и свободно. Любовь занимает все мысли и чувства. И вообще любовь нельзя описать словами. Для каждого человека она своя. И сейчас Катя нашла её. Она устало закрыла глаза, и первый раз за долгое время из глаз её потекли слёзы. Она вдруг поняла, что любит, но не Михаила… Дмитрия… Для этого человека понятия честь и достоинство стояли на первом месте, он мог сделать всё ради своих друзей, он притягивал к себе своим обаянием, как внешним, так и внутренним. Но это было не самое главное. Главное – то, что Катя не должна была его любить, а запретная любовь всегда становится ещё сильнее и прочнее укрепляется в сердце. Катя вдруг резко встала с кресла и направилась к выходу, на ходу бросив служанке что-то невнятное. Переступив порог дома Михаила, Катя сразу же направилась в гостиную. Она хотела сейчас побыть одна наедине со своими мыслями. Она беззвучно опустилась в кресло, но почти сразу же услышала голос Миши. - Катенька, ты пришла? – спросил он. Михаил целый день пытался создать видимость спокойствия, как будто ничего не произошло. Но события прошлого дня до сих пор не выходили у него из головы. - Да, Мишель, оставь меня, мне нужно побыть одной, - Катя положила руку на лоб и тяжело вздохнула. - Что-то стряслось? - Нет, - резко ответила она, - просто… Я совершила самую большую ошибку, которую только способна была совершить… Извини, мне нужно отдохнуть. Катя направилась в спальню для гостей.
Екатерина: Часть 44. Весь день Саша не выходила на улицу, сославшись на плохое самочувствие. События прошедшего дня не лезли из головы, как, впрочем, и очертания того человека в окне. Поэтому, когда в комнату неспешными шагами вошёл Дмитрий, Саша искренне ему обрадовалась, насколько способна вообще была радоваться в сложившейся ситуации. - Как ваше самочувствие? – вместо приветствия спросил Дмитрий. - Спасибо, всё благополучно, - ответила Александра, - вам удалось что-нибудь выяснить? – желание поскорее раскрыть то дело и выяснить, кто же убил её мужа, было сильнее всех остальных. - Нет, но я подумал, что сегодня мы сможем опять навестить тех двух людей, если вы, конечно, не будете против. - Что вы, Дмитрий Антонович, конечно, я только за. Вы же знаете моё желание поскорее разобраться со всем этим. - В таком случае, не будем терять времени, отправимся сию же минуту. Александра встала с кресла, но почувствовала лёгкое головокружение и слегка покачнулась. Её поддержал Дмитрий, и тут же предложил остаться дома, но она отказала. Граф не стал сопротивляться, и, поддерживая Сашу под руку, продвинулся к выходу. Их путь снова лежал через особняк Воронцовых. И снова Саша почувствовала учащённое сердцебиение, однако сделала над собой большое усилие и не стала смотреть в сторону особняка. Толкнув дверь трактира, Дмитрий пропустил Александру вперёд. Они вместе подошли к хозяину и расспросили о двух людях. Тот указал на стол в углу, где сидели Пётр и Григорий и что-то бурно обсуждали, размахивая руками. Даже издалека было видно, что они изрядно выпили. Саша почувствовала лёгкую тошноту, однако вместе с Дмитрием решительно двинулась к столу. - Позвольте, господа, - произнёс граф, садясь за лавку. Саша села рядом с ним. - С кем имеем честь? – заплетающимся языком проговорил Пётр. - Граф Игнатьев, - представился Дмитрий, - а это, - он указал на Сашу, - княгиня Воронцова. Нам, безусловно, будет очень интересно узнать, зачем вам понадобилось поджигать конюшню в её особняке, - с этими словами Дмитрий достал пачку денег и бросил её на стол. Алкоголь и деньги развязали язык Петру, и он без особого замешательства начал свой рассказ. - Нам приказали, - неуверенно начал он. - Кто? – требовательно спросил Дмитрий. - Граф, подождите, я всё расскажу. Княжна Урусова дала задание. Катерина Фёдоровна. Дождаться, пока супруги Воронцовы пойдут в конюшню, затем выманить князя и поджечь княгиню. Глаза Саши расширились от ужаса. Так это Катя всё подстроила! Ну конечно, она хотела смерти Саши, чтобы расчистить себе дорогу к Михаилу, но из-за глупой ошибки сама отчасти оказалась жертвой. Саша с ненавистью смотрела на этих людей. - Она была очень разгневана на нас, когда мы допустили ошибку, поэтому вместо обещанных богатств заплатила нам жалкие гроши, куда меньше, чем вы сейчас нам дали, - Пётр схватил деньги, лежавшие на столе, и быстро спрятал их под пиджак. - Поговаривают, что Катерина не сама до всего этого додумалась, - вставил своё замечание Григорий. – Вроде как родственник у неё какой-то странный, Воронцовых на дух просто не переносил! Дедом он ей вроде бы приходится… Вот и убедил её в том, что нужно любыми путями добиваться поставленной цели… Дмитрий был разгневан не меньше, чем Саша, но не терял самообладания. Он поддержал её, когда та снова оказалась на грани обморока, и решил вывести из этого ужасного заведения. Но что, если Григорий сказал правду? Вдруг Катей и правда умело манипулировали? Вернувшись в дом, Дмитрий усадил Сашу в кресло и велел подать чаю с успокаивающими травами. - Не могу поверить, - говорила она, по щекам текли слёзы, - я не могу поверить в то, что княжна Урусова столь коварна. Она – причина всех моих несчастий… нет… - К сожалению, это так, Александра Илларионовна, и я так же, как и вы, отказываюсь поверить в это. Саша вздохнула. Но почему? Почему всё произошло именно так? Теперь понятно, почему от княжны давно нет вестей… - Странно прежде всего то, что вчера во дворце я видел княжну. Она показалась мне на редкость спокойной… - после нескольких минут молчания вновь заговорил Дмитрий. Он, как и Саша, отказывался верить в происходящее. Как могла такая девушка быть столь холодной и расчётливой? Как могла допустить в свою голову мысль об убийстве? Возможно, Кате действительно требуется помощь, если дед действительно внушает ей такие страшные истины? Вроде бы Дмитрий слышал что-то о так называемом гипнозе. Что, если Катя стала его невольной жертвой? Слёзы из Сашиных глаз полились с удвоенной силой. Она с трудом нашла в себе силы, чтобы хоть как-то успокоиться. - Александра Илларионовна, - вдруг сказал Дмитрий. В эту минуту ему стало так жаль эту девочку, которая потеряла всякую надежду на счастье, лишилась мужа, состояния, крыши над головой. Саша подняла голову и заплаканными глазами посмотрела на Дмитрия. На его лице читалась такая жалость, грусть и нежность, что невольно Саша опустила глаза, чтобы не видеть всего этого. - Я понимаю, вам сейчас очень тяжело, вы переживаете большое горе, но я не могу поступить иначе. Саша, я мог бы дать вашему ребёнку свою фамилию, признать его своим, вы понимаете? - О чём вы говорите? – по-прежнему глядя в пол, спросила Саша. - Я говорю о том, что мы могли бы заключить с вами брак, чтобы обеспечить вашему ребёнку будущее. Осознав эти слова, Саша заплакала ещё горче. Дмитрий Антонович сейчас поставил под удар своё будущее, своё счастливое будущее ради неё. Ради той, что пережила столько горя. Ради той, что никогда не способна была полюбить его. Ради той, что никогда не забудет своего мужа. Саша знала, что Дмитрий понимал это. Она была благодарна ему за всё, за всё, что он сделал для неё, и сейчас, при мысли о том, что ещё он готов был сделать, у Саши всё перевернулось внутри. Связать свою жизнь с такой женщиной, как она – это поистине великий подвиг. - Александра, простите, если обидел вас… - Дмитрий пытался успокоить Сашу, но всё было напрасно. Она продолжала плакать. - Дмитрий Антонович, вы не понимаете… - сквозь слёзы и рыдания говорила она. - Поверьте мне, я всё понимаю. Просто ответьте мне, вы согласны стать моей женой? Саша опустила голову на руки. Дмитрий не смел её торопить. Он понимал, что в данный момент Саша принимает решение, от которого потом будет зависеть её судьба. Через несколько минут она подняла голову и, наскоро вытерев слёзы, только и смогла прошептать: - Да…
Екатерина: Часть 45. Через несколько недель Саша стояла перед зеркалом в своей комнате. Она примеряла фату, которую только что привезла портниха. Саша решила не заказывать новое платье, ведь церемония венчания должна была пройти очень скромно, никто даже не знал о ней. Это было обоюдное решение Саши и Дмитрия, и никто не стал оспаривать его. На то было несколько причин, и, пожалуй, самой веской стало то, что Саша не хотела пышной церемонии из-за нахлынувших воспоминаний. Она боялась их, боялась вновь почувствовать ту печаль, то горе и несчастье. И вот теперь она решила заказать только лишь фату для уже имеющегося у неё бежевого платья. Оно всем подходило для церемонии, поэтому Саша остановила свой выбор на нём, она не хотела вновь проходить через примерку платья для венчания, это лишь ухудшило её и без того неважное самочувствие. Саша накинула прозрачную фату на глаза, но через несколько секунд поспешила снять её. Отбросив фату на кровать, Саша опустилась рядом. Слёзы вновь полились из глаз. Ей было жалко. Нет, не себя. Дмитрия. Она искренне жалела его, ведь знала, что никогда не сможет полюбить его. Возможно, то, что она испытывала, отчасти и было любовью, но только той, что способна испытывать сестра к брату. А он жертвует всем ради неё. Она желала ему только счастья и любви, но понимала, что не сможет дать ему этого. Она могла только надеяться, что со временем её чувства к Михаилу хоть чуть угаснут, и тогда она сможет по-другому посмотреть на Дмитрия. Своего будущего мужа. Почему-то сейчас Саша вспомнила свой первый бал, который устраивала семья Дмитрия. Она вспомнила, как боялась впустить кого-то в своё сердце, боялась полюбить, боялась стать отвергнутой. А потом, когда она испытала настоящую любовь, поняла, что это чувство – самое великое из всех. Она больше не боялась его, напротив, распахнула для него своё сердце, считала минуты до появления любимого человека. Казалось, любовь обманула её, отняла самое дорогое, что было на свете. Но теперь Саша не закрыла своё сердце, как раньше. Казалось, тот огонь Михаила навсегда растопил тот лёд в Сашином сердце. Она ещё шире распахнула его, стараясь впустить новую любовь. Но этого не происходило… Она теперь стала совсем другой, не той Сашей, что, гордо вскинув голову, неприступно стояла в тени бального зала, не той, что, обронив платок на мостовой, не осознавала, для чего сделала это, не той Сашей, которая, выронив корзинку с пирожными, в первый раз почувствовала на губах поцелуй любви. Нет, она теперь совсем другая. Она скорее похожа на женщину, которую изрядно потрепала жизнь, которая разочаровалась во всякой возможности счастья, которой ничего не остаётся, кроме как плыть по течению судьбы. Когда в дверь постучали, Саша продолжала смотреть в одну точку. Она даже не замечала, что по щекам её текут теплые струйки слёз. Она твёрдо, но негромко, сказала: - Войдите. В то же мгновение в дверном проёме показался Дмитрий. Он с участием взглянул на Сашу. - Ты плачешь? – обеспокоено спросил он. - Прости, я не хотела, - Саша быстро вытерла слёзы и, чтобы как можно дольше не смотреть на Дмитрия, взяла в руки фату и начала теребить её. - Ты боишься… - Нет, я просто… немного волнуюсь, ведь свадьба уже завтра, - Саша попыталась изобразить некое подобие улыбки, но уголки губ лишь слабо дёрнулись, - со мной всё в порядке, Митенька, не стоит беспокоиться. - Я бы хотел спросить… после венчания… ты останешься в этой спальне? - Мне нужно время, - Саша на мгновение подняла глаза, но вновь их опустила, - я не могу вот так сразу… Должно пройти время… - Да, конечно, я понимаю… Не стоило спрашивать об этом… - Нет, что ты, не вини себя… - Саша вновь посмотрела на Дмитрия, потом встала с кровати и взяла его за руку, - ты очень хороший, - она заглянула ему в глаза, а потом свободной рукой погладила его по щеке. Ничего не ответив, Дмитрий лишь улыбнулся ей, а потом поднёс её руку к губам и медленно прикоснулся, по-прежнему глядя в глаза. В ответ Саша дотронулась губами до его щеки, а он, обхватив её за талию, мягко притянул к себе и поцеловал в губы. Он чувствовал, что слёзы по её щекам катятся с новой силой, он чувствовал их солёный привкус на губах, но не обращал на это внимания. Сейчас он целует любимую женщину, а остальное неважно. Саша не могла вот так просто отстраниться от Дмитрия. Она понимала, что сейчас обманывает его, но, отстранившись, сделает ему очень больно. Ей не хотелось этого. Впервые она встретила человека, которому не важно её прошлое, не важна её репутация, важна лишь только она сама. От этого слёзы вновь покатились по щекам. При этом поцелуе она не чувствовала того, что чувствовала при поцелуе с Мишей. Не было той искры, что проскальзывала между ними, не было того жара, той страсти. Дмитрий первым окончил поцелуй. Он посмотрел на Сашу, и она тут же опустила глаза. - Не стоит торопиться, - тихо сказал он. - Ты прав, не стоит, - эхом отозвалась Саша, не поднимая глаз. Не произнося больше ни слова, Дмитрий развернулся и вышел из комнаты. Как только дверь за ним захлопнулась, Саша упала лицом на кровать и горько заплакала. Дмитрий же никак не мог понять, почему его мысли вновь невольно обращаются к княжне Екатерине Урусовой. Ведь он же должен её ненавидеть, разве нет? Именно эта девушка стала причиной страданий Александры! Однако в глубине души граф понимал, что, возможно, совершает большую и серьёзную ошибку, не решившись узнать всю правду о том, что на самом деле произошло с Катей. Вдруг эта свадьба станет самой большой ошибкой в его жизни? Однако отступать было уже слишком поздно.
Екатерина: Часть 46. Всё следующее утро Саша провела у себя в комнате. Она надела платье, в котором собиралась ехать в церковь, убрала волосы в пучок. Она рассчитывала потратить на приготовления намного больше времени, но управилась всего за полчаса, поэтому ещё долго сидела в кресле, глядя на мерное покачивание деревьев за окном. Она была спокойна, но в то же самое время не чувствовала ничего. Как будто все чувства просто заморозили. Когда подошло время, Саша спустилась вниз, где её ждал Дмитрий. Он был одет не в парадную форму, а в повседневную, поскольку венчание было тайным и никто, кроме самых ближайших родственников, ну и слуг дома, не знал об этом. - Ты готова? – спросил Дмитрий. - Да, - Саша слабо улыбнулась и, подойдя к Дмитрию, взяла его под руку, - пойдём. Они вышли на улицу и сели в карету, которая должна была доставить их в церковь. Когда карета подъехала, Дмитрий вышел первым, чтобы подать руку Саше. Этот момент показался ей до боли знакомым. Закрыв глаза, она вспомнила, как вот так же, подав руку, Михаил помогал ей выбраться из кареты в день их венчания. Воспоминания из прошлого преследовали её на всём пути к алтарю, она всё время вспоминала, как несколько месяцев назад также шла к алтарю, но только тогда она была безмерно счастлива. Дмитрий тоже не выглядел счастливым, ведь мысли о Кате по-прежнему не давали ему покоя. Но было уже слишком поздно что-то менять. Эта свадьба обязательно должна состояться… В то утро Катя решила идти к Дмитрию и во всём признаться ему и Александре. Она больше не могла лгать ни Михаилу, ни окружающим, ни себе. Она не могла находиться под одной крышей с человеком, которого не любит. Несмотря на то, что она давно переехала в спальню для гостей, продолжала чувствовать себя неловко. Теперь она твёрдо знала, что любит именно графа Игнатьева. Он снился ей по ночам, она всё время думала о нём, невольно представляя свою с ним свадьбу. - Катя, ты уходишь? – спросил Миша, сидя в гостиной. Катя только что спустилась с лестницы. На голове её был летний капор. - Да, - сухо и без чувства ответила она. Догадки Михаила о том, что Катя не является ему женой, находили всё большее подтверждение. Иначе как объяснить то, что она переехала в спальню для гостей, практически не уделяет ему внимания, а все разговоры ведёт достаточно сухо и сдержанно? Катя стремительно прошла сквозь гостиную и вскоре закрыла за собой дверь. Выйдя на улицу, она села в карету, которая должна была доставить её в дом к Игнатьевым. - Скажи, барин дома? – спросила она слугу, переступая порог особняка графа. - Нет их, уехали. - А матушка его дома? - Не извольте гневаться, их тоже дома нет. - А куда они все запропастились? – не выдержав, спросила Катя, боясь услышать ответ. - Говорить не велено, барыня. Катя, не задумываясь, достала ассигнацию из сумочки и протянула слуге. - Эх, так и быть, скажу вам. Свадьба сегодня у Дмитрия Антоновича, вот и уехали-с в церковь. - Свадьба? - глаза Кати расширились от удивления и ужаса, - где? С кем? - Так женятся они на вдове Воронцовой, бывшей Забелиной. Тут церковь неподалёку. Катя быстро сбежала по ступенькам, чуть не споткнувшись по дороге, почти запрыгнула в карету, и быстро сказала направление. - Да поживее! – крикнула она. Через несколько минут Катя уже выходила из кареты и направлялась в церковь. Нарушив все правила, которые только существовали, она ворвалась внутрь. К счастью для неё, вовремя, потому что Александра и Дмитрий только что стали перед алтарём. - Нет, - громко сказала Катя, чуть надрывисто и нервно, - вы не можете… Она заставила обернуться Анну, Иллариона и Софью Александровну, а после Дмитрия и Сашу. - Что вы себе позволяете? – спросила графиня Игнатьева. - Простите меня, но я должна сказать, что свадьба не должна состоятся. - Позвольте узнать, почему? – спросил Дмитрий, которого появление Кати почему-то не удивило, скорее обрадовало. Каким же он был идиотом, когда пошёл на поводу у собственных чувств! Ведь, кажется, его помощь нужна сейчас отнюдь не Александре! Сама Саша стояла как громом поражённая и не могла вымолвить ни слова. - На это есть две причины. Первая – я люблю вас, Дмитрий Антонович, - Катя набрала побольше воздуха в лёгкие и на одном дыхании произнесла, - вторая – ваш муж жив, Александра Илларионовна…
Екатерина: Часть 47. Саша почувствовала, как пол уходит из-под ног. Она теряла равновесие. Но Дмитрий подхватил её, и теперь она, опираясь на его руку, смотрела на Катю. - Миша жив? – несмело произнесла она, как будто боялась спугнуть эту новость, боялась, что всё растворится и окажется просто сном. - Да, - сказала Катя, - он жив. - Но… но где он? - Он в своём доме, здесь, в Петербурге. Саша глубоко вдохнула, она словно ловила воздух ртом, его отчаянно не хватало. Выходит, она не ошиблась, её сердце не лгало ей. Миша действительно всё время был рядом, поэтому и сердце не было пустым, ему было всё так же тепло. - Но позвольте узнать, откуда вы это знаете? – Дмитрий, всё так же поддерживая Сашу, всё же не терял самообладания. Впрочем, каким бы ни был ответ, он всё равно попытается помочь Кате. Видимо, дед и правда хорошенько помог ей осуществить свой коварный план мести семье князя Воронцова… - Это долгая история… - Мы готовы слушать, - ответил граф. - Хорошо, - спокойно сказала Катя, - Мишель чудом спасся из горящей конюшни, но он совершенно не помнил, как это сделал. Он потерял память. Первое время не помнил даже, кто он и как его зовут. Однажды утром я услышала от своей служанки, что какой-то мужчина пострадал после пожара, он весь в ожогах и ничего не помнит. Я поняла, что это мой шанс, я ведь думала, что люблю его. Тогда я пошла в тот дом и выдала себя за княгиню Воронцову, его жену. Он, конечно, принял всё за чистую монету. Мы отправились в Отрадное, его родовое поместье, а после… - Но как вы заполучили этот дом? – спросила вдруг Саша, - он ведь ушёл за долги, хотя… постойте, неужели вы это всё подстроили? – Саша закрыла рот руками. Глаза её были полны ужаса, ненависти и отвращения к этой девушке. Катя лишь вздохнула. - Мне жаль, что так вышло, я не понимала, что творила, я думала, что буду счастлива с князем, что люблю его, но это всё оказалось не так… Я сожалею о случившемся… - И вы считаете, что ваших сожалений достаточно? – Дмитрий, конечно, разозлился не на шутку. Его буквально на части разрывало. С одной стороны, Катя сплела такую умелую сеть интриг, а сейчас спокойно смотрит в глаза Саше, той, чью жизнь разрушила несколько месяцев назад. С другой стороны, Дмитрий понимал, что такие изощрённые интриги определённо не могли сами собой залететь в её прелестную головку… - Я искренне надеюсь на ваше прощение, - произнесла Катя, - разумеется, вам нужно некоторое время, я подожду в стороне. С этими словами Катя развернулась и направилась к выходу из церкви. - Катя, стойте! – Дмитрий окликнул её. – Я знаю, что вы – тоже жертва. Но об этом мы поговорим с вами потом. А сейчас извините, мне нужно прийти в себя! - Митя, прости меня, но… - говорила Саша Дмитрию в следующую минуту. По щекам её текли слёзы. Она не могла с уверенностью сказать, отчего плакала. Может, от счастья, а может, от вины перед Митей, перед его чувствами, а может, от обиды и ненависти к Кате. - Я всё понимаю, Саша, - ответил Дмитрий. Его губы едва дёрнулись, изображая слабую улыбку, - иди к нему. Но прежде... я хочу сказать, что пока рано осуждать безоговорочно Катю. Возможно, она сама пострадала из-за интриг собственного деда, ненавидящего князя Воронцова… А теперь иди к нему! Я тебя больше не задерживаю! Саша не знала, что и ответить, она смогла только произнести: - Спасибо тебе за всё, что ты для меня сделал, я никогда этого не забуду. И пожалуйста, помни о том, что я сказала тебе тогда, на свадьбе. Ты обязательно встретишь ту, которая полюбит тебя всем сердцем, которая изменит твою жизнь. - Саша, прости, что я сейчас это скажу, но… Вероятно, Катя для меня всё-таки что-то значит. Я постараюсь во всём разобраться… Нужно узнать правду о её дедушке… - Я думаю, это правильно, что ты даже сейчас пытаешься как-то ей помочь. Я желаю тебе удачи! Саша крепко обняла Дмитрия. Они стояли так несколько минут. А их родители, словно громом поражённые, всё это время молча наблюдали за тем, что происходило. - Мне надо идти, - сказала Саша, взглянув сначала в глаза Дмитрию, а затем посмотрев на папеньку. Она быстро выбежала из церкви и побежала в сторону особняка Воронцовых. Катя, заметив выбегающую Александру, не поспешила направиться внутрь церкви. Она подождала, пока из неё выйдут графиня Игнатьева, князь Забелин и Анна. Они, не глядя на Катю, сели в карету и уехали домой к Игнатьевым. Вскоре показался и Дмитрий. Он был грустен, смотрел вдаль и хотел уже спуститься по ступенькам, но Катя его остановила. - Дмитрий Антонович, постойте, - окликнула она его. Он неспешно развернулся, но подходить не спешил. Тогда Катя сама подошла к нему почти вплотную. - Дмитрий Антонович, вы слышали то, что я сказала вам в церкви? - Вы сказали так много… Позвольте узнать, что именно? - Я люблю вас, - повторила Катя. Ни один мускул не дрогнул на лице Дмитрия. - Неужели? – спросил он наконец. - Именно так. Граф, скажите, я могу рассчитывать на ваше прощение и ответные чувства? Я не тороплю вас, подумайте… - Знаете, Катя, ещё недавно я бы ответил вам без промедления, что это невозможно. Что ни о каком прощении, а тем более чувствах речи быть не может. После всего, что вы сделали Александре, после тех страданий, которые принесли бедной женщине, будущей матери, я не мог и подумать, что когда-нибудь я буду способен вас простить. Я бы мог вам также сказать, чтобы вы не искали впредь встречи со мной, а ещё лучше – уезжали к себе в поместье, поскольку Петербург ещё не скоро забудет о вас. Однако сейчас я уже не так уверен в том, что это будет правильно. Ведь вы тоже стали невольной жертвой своего деда… Он использовал вас в своих целях… И я просто не могу вас сейчас бросить одну… Дмитрий протянул Кате руку, показывая взглядом, что они вместе могут направиться к ещё одной карете, которая должна была отвезти графа домой. Однако Катя застыла на месте, не в силах пошевелиться. Такого стыда и отвращения к себе она не испытывала ещё никогда. Что же я наделала, проносилось у неё в голове. По щекам потекли слёзы, но она не обращала на них внимания. Все её мечты рухнули в одночасье. Да, она совершила немало дурного, причинила много страданий людям и теперь должна расплачиваться за свои грехи. И это наказание – самое малое из того, что вообще могло быть. - Катя, я повторяю: вы не должны казнить себя! Давайте поедем ко мне домой и там всё обсудим. А ещё лучше будет, если мы поедем прямо к вам домой. Нужно попросить Дарью Матвеевну, чтобы она рассказала о своём отце всё, что знает… Саша поднималась по лестнице, ведущей в дом Воронцовых. Волнение накрывало её с головой, руки и ноги дрожали. Сейчас она должна была увидеть своего мужа, если Катя не обманула. Вспомнит ли он её, свою любимую Сашеньку, свою жену? Княгиня медленно толкнула дверь и вошла в дом. Она не встретила слуг и немного удивилась этому, но не стала задерживаться, а проследовала в гостиную. На диване она увидела Его. Своего мужа, которого все считали погибшим. Все, но только не она. - Миша? – спросила Саша дрожащим голосом. Мужчина обернулся на её голос. Он вгляделся в её лицо, в её глаза, а затем сказал: - Саша, любимая… И бросился к ней, очень вовремя, потому что Саша начала медленно оседать на пол.
Екатерина: Часть 48. В то утро Михаил сидел перед камином в беспокойном ожидании. Ему казалось, что что-то обязательно должно произойти, что-то, касающееся его и близких ему людей. Но вот кого именно, он не знал, быть может, просто потому, что не вспомнил ещё всех. Вдруг он услышал шорох платья и подумал, что это возвращается Катя, поэтому не стал оборачиваться. Но тут он услышал голос, который позвал его. Он казался таким родным и так сильно отличался от холодного голоса Екатерины. Михаил резко обернулся, ведомый простым любопытством и каким-то странным чувством, которое заполнило всё его сердце, когда он услышал этот голос. Перед ним стояла девушка, при виде которой закружилась голова. Внезапно он вспомнил то, что снилось ему каждую ночь… Круговорот лиц, красоты, великолепия, ярких платьев, сверкания бриллиантов, глубоких декольте… Всё не то… Всё настолько привычно и обыденно, что уже надоедает, раздражает. И среди всего этого в стороне скромно стоит она. На ней изумрудного цвета платье, а в глазах уверенность. Осанка гордая, а голова неприступно вскинута вверх. Но что-то в ней привлекает… Камни не поблескивают на шее, а плечи скрывают рукава-фонарики… Она не похожа на остальных, и это привлекает его. Он оставляет свою прежнюю барышню и идёт к ней. - Князь Воронцов, - представляется он, и, целуя руку, смотрит на её лицо. - Княжна Забелина, - холодно отвечает она. И тут в сердце загорается огонь. Первый раз в своей жизни, встретив барьер, высокую преграду на пути к сердцу, он чувствует, как что-то новое и необычное зарождается внутри. То, что он чувствует впервые… И вот, он выходит из кареты и подаёт руку своей невесте, своей Сашеньке. Он так её любит, что готов всё отдать, лишь бы быть с ней. Она изменила его жизнь, сделала его другим, и за это он ей благодарен. Они идут к алтарю, и внутри разгорается волнение, которое смешивается с безудержным счастьем. Выходя из церкви, он берёт её на руки и шепчет на ухо: - Любимая Сашенька, княгиня Воронцова… А вечером того же дня, когда внизу продолжается шумное празднество, он кладёт её на кровать, а в таких любимых глазах читает волнение и смущение. Покрывая поцелуями её волосы, лицо, шею и плечи, он забирает все её страхи, погружаясь вместе с ней в мир красивой и вечной любви… - Саша, любимая, - прошептал Михаил и бросился к ней. Он успел вовремя подхватить её, потому что она начала оседать на пол. Он взял её на руки и усадил на диван, - Сашенька… - повторил он. Саша открыла глаза. В эту минуту ей показалось, что она видит чудесный сон, в котором её муж жив, в котором нет того горя, в котором они бесконечно счастливы. Она дотронулась до щеки мужа рукой, чтобы убедиться в том, что не видит его во сне. - Ты жив… - тихо проговорила она, и устало вздохнула. Вот оно – счастье. После стольких страданий она, наконец, обрела его вновь. Она находилась рядом с любимым человеком, чувствовала тепло его дыхания и мерное биение сердца. Михаил, ничего не ответив, посмотрел ей в глаза, а потом медленно прикоснулся своими губами к её губам. Он нежно целовал её и вновь чувствовал, как сердце наполняется любовью. Неповторимая сладость губ, присущая только ей одной, нежные прикосновения и то самое ощущение, которое он был способен испытать только от её поцелуев. Нет, его не сравнить с тем равнодушием, что давали поцелуи Кати. Всё было по-другому, всё было наполнено любовью. - Я люблю тебя, - прошептал он ей. - Я люблю тебя, - повторила Саша его слова, а потом медленно отстранилась и спросила, - как ты вспомнил меня? Ведь княжна Урусова сказала мне, что ты ничего не помнишь… - Моё сердце помогло… А кто такая княжна Урусова? Саша слабо хмыкнула. - Наверное, ты знаешь её как Катерину Воронцову… Всё это время она выдавала себя за твою супругу. Мне до сих пор не верится, что мы все теперь будем по-настоящему счастливы… - Все? – переспросил Михаил. - Да, ведь теперь нас трое… - она опустила глаза и посмотрела на свой живот, а потом рукой погладила его. Михаил счастливо улыбнулся. Его жена ждёт ребёнка, наследника… И пусть сейчас он не помнит всего, его любовь обязательно поможет ему в этом, а друзья и жена расскажут многое. Он обязательно наверстает упущенное, и вместе с женой и сыном, а может, и дочкой, заживёт как прежде. - Боже, я так счастлива, - услышал он шёпот Саши, а в глазах увидел слёзы, которые тут же покатились по щекам. Он ничего не ответил, а только обнял её за талию. Она в ответ обхватила руками его шею и крепко прижалась к нему. Никто не знает, сколько они просидели так, десять минут, двадцать, а может, час. Но это было не важно, ведь сейчас они наслаждались друг другом, и время потеряло всякий смысл…
Екатерина: Эпилог Луч света, ворвавшийся в комнату, застыл на лице молодой женщины. Её волосы были раскиданы по всей подушке. Она мерно посапывала и улыбалась во сне, что придавало ей ещё больше очарования. А рядом с ней лежал мужчина и тоже улыбался. Он уже проснулся и теперь перебирал между пальцами волосы своей супруги. Наконец, она тоже проснулась, и первым, что увидела, было счастливое лицо мужа. Она погладила его по щеке и улыбнулась. - Доброе утро, - прошептала она. - Доброе утро, - сказал он ей в ответ, - знаешь, сегодня мне приснился сон, как ты в парке обронила платок, а я поднял его и сохранил. - Это было так давно… - Я люблю тебя, - Михаил прикоснулся губами к губам Саши и услышал в ответ: - Я люблю тебя. В соседней комнате послышался негромкий плач ребёнка, но вскоре он стих. - Наташа… Должно быть, она уже проснулась, - произнесла Саша, опираясь на локти. - Няня успокоит её… - сказал Михаил и вновь улыбнулся, - а у нас ещё есть немного времени перед тем, как начать готовиться к приёму, - он обнял жену за талию и страстно поцеловал. Одной рукой Саша обхватила его за шею, а другую запустила в волосы. Действительно, у них ещё было достаточно времени, чтобы насладиться друг другом… - Ваша дочь похожа на отца, - говорила княгиня Разумовская, глядя на лицо маленькой Наташи. - Ну что вы, на Сашеньку, - противоречила ей графиня Одинцова, - она так же прекрасна, как и её мать. Саша стояла недалеко от няни, которая держала на руках её дочь, Натали. Ребёнку было уже два месяца, и сегодня был приём по поводу крестин маленькой княжны Воронцовой. Михаил же беседовал с цесаревичем, который за прошедшее время поведал ему много интересного о жизни князя. - Ваше Высочество, - Саша сделала реверанс, когда к ней подошла цесаревна. - Поздравляю вас, Александра. - Благодарю, - ответила княгиня и улыбнулась, глядя на живот Великой Княгини, которая вскоре должна была родить наследника престола или Великую Княжну. - Знайте, ваша семья – всегда желанные гости при дворе. Я очень хочу, чтобы наши дети подружились, как дружны наши мужья. И надеюсь на то, что могу рассчитывать на вашу дружбу. - Это огромная честь для меня, Ваше Высочество. - Я бы с удовольствием назначила Вас своей фрейлиной, но ведь вы уже замужем… - Поверьте, Ваша дружба – уже большая радость, - Саша улыбнулась, и Мари улыбнулась ей в ответ. Вместе они посмотрели в ту сторону, где стояли их мужья, живо разговаривая. - А что слышно о той княжне? Урусова, кажется… После того, как она пыталась заступиться за деда, я о ней больше ничего не слышала… - Мы с Катериной Фёдоровной сейчас снова общаемся... Без влияния гипноза она оказалась очень милой девушкой! - Вы слишком великодушны! Знаете, если бы не связи её семьи с Императором, её дед давно был бы в Сибири… Отважиться на такие манипуляции, которые едва не привели к убийству… Почему она не захотела, чтобы родственник получил по заслугам? - Мне жаль бедную девочку, - продолжала Саша, - она ошиблась в своих чувствах, а когда встретила настоящую любовь, поняла, что наломала немало дров. Но её оправдывает то, что она всё это совершила не со зла, а под влиянием близкого и дорогого ей человека… - Вам не следует жалеть эту семью, ведь они пытались разрушить ваше счастье. - Я знаю, но… в глубине души я давно всё простила. Жаль, что Дарья Матвеевна ничего не замечала и не смогла уберечь Катю от ошибок… - А есть ли вести от Дмитрия Антоновича? – спросила Мари, но Саша не слышала, она смотрела вдаль зала, где у входа появился граф Игнатьев. Рядом с ней стояла Катя, а позади неё можно было заметить Илью, Катиного брата. Урусов-младший путешествовал, но сейчас вернулся и решил присутствовать на крестинах Натальи Михайловны. - А вы спросите у него сами, - Саша улыбнулась, - вы позволите? - Разумеется, - ответила Мари. Саша сделала реверанс и направилась к дверям. - Дмитрий, как я рада тебе! – говорила Саша, протягивая руку для поцелуя. - Саша, я тоже рад вновь тебя видеть, - за последнее время многое изменилось. Дмитрий понял, что Саша всегда останется для него лучшим другом. Он всегда будет помогать Воронцовым и поддерживать их. Прежние чувства к Саше оказались страстью, и теперь, разобравшись, он был готов прислушаться к княгине Воронцовой и найти ту, что сделает его счастливым. Впрочем, он давно уже понял, что эта девушка - Катя, которую Дмитрий по логике вещей должен был ненавидеть. Княжна Урусова как раз подошла к нему, и граф Игнатьев тепло ей улыбнулся. На её лице расцвела улыбка, и Дмитрий снова улыбнулся в ответ. В это время к Саше подбежала молоденькая девушка. На вид ей было лет семнадцать. Она обладала красивыми чёрными волосами и чёрными глазами, её кожа была немного смуглой, что не было характерно для этого времени. Она живо отбросила назад выбившиеся локоны из причёски и широко улыбнулась. - Сашенька, няня Наташи спрашивает, нужно ли укладывать её спать или можно подождать ещё? - Лиза, поздоровайся с графом. А ещё с Катериной Фёдоровной. И с Ильёй Фёдоровичем. Невежливо так поступать. Ах, господа, простите мою кузину, она только готовится к выходу в свет… - Пустяки, граф Дмитрий Антонович Игнатьев, - отчеканил Дмитрий и поклонился. - Князь Илья Фёдорович Урусов. - Княжна Екатерина Фёдоровна Урусова. - Княжна Елизавета Павловна Забелина, - девушка сделала реверанс и протянула руку для поцелуя, покраснев при этом. - Саша, мне непонятно только одно: почему твоя семья держала этот прелестный цветок в деревне? Лиза ещё больше засмущалась, но уже тогда решила, что ей очень понравился этот князь. Впрочем, Илья думал также. Княжна Забелина очаровала его сразу, как только он увидел её… - Ах, Миша, я так устала сегодня, - супруги стояли посреди пустой гостиной. Последний гость только что вышел из дома Воронцовых. Михаил обнял жену и погладил её плечо. - Всё еще впереди… Кстати, Илья теперь всё время рядом с твоей кузиной, я думаю, что скоро мы погуляем на свадьбе… И конечно, нас ожидает свадьба Екатерины Урусовой и Дмитрия Игнатьева! Сразу два торжества намечается! - Хорошо бы, - Саша вздохнула, - а сколько ещё предстоит хлопот… Первый бал Наташи, гувернантки, её свадьба… - Но всё это произойдет так нескоро… К тому времени у нас ведь уже будет несколько детей, ведь так? – Михаил заглянул Саше в глаза, она улыбнулась. - Я всегда хотела сына, - прошептала она. - Я думаю, не стоит с этим затягивать, - с этими словами Михаил поднял Сашу на руки, та весело засмеялась. И счастливые супруги направились в свою спальню… А через девять месяцев, сразу после свадьбы Екатерины Урусовой и Дмитрия Игнатьева, а также Ильи Урусова и княжны Елизаветы Забелиной, Саша подарила Мише сына, которого назвали Дмитрием…
полная версия страницы