Форум » Флейм » Любимые фильмы!!! (продолжение) » Ответить
Любимые фильмы!!! (продолжение)
Алина:
Екатерина: Евгений Миронов встал на сторону язычников В эпической кинодраме «Сердце Пармы», поставленной по одноименному роману Алексея Иванова, Ивана III прозванию Великий играет Федор Бондарчук (это вторая царственная особа в актерской карьере Бондарчука — в юности он сыграл царевича Федора в картине своего отца «Борис Годунов»). «Когда облачаешься в роскошные костюмы, гримируешься, видишь реквизит, исторические интерьеры, все это выглядит невероятно убедительно, — рассказывает Бондарчук. — Но играть в такой тяжелой одежде непросто...» В историю Иван Великий вошел как один из собирателей русских земель. Среди территорий, которыми при нем приросло Московское княжество, был и Пермский край. На его просторах располагалась парма — особенная темнохвойная тайга. О столкновении двух миров — Москвы и жителей пармы — и рассказывает фильм режиссера Антона Мегердичева. В центре конфликта оказывается пермский князь Михаил (Александр Кузнецов), который полюбил местную девушку Тичерть (Елена Ербакова) — дочь пармского князя, ведьму-ламию, способную принимать облик рыси. «Хотя мой герой — воин, он пацифист и романтик, пытается примирить христиан и язычников. Наш фильм — история его любви к Тичерти, к друзьям, к миру», — уточняет Кузнецов. Специально для съемок в «Сердце Пармы» актер много тренировался, чтобы выполнить большинство трюков самостоятельно. До этого Кузнецов лошадей побаивался. Но в результате благодаря многочасовым тренировкам держался в седле не хуже каскадеров. Епископа Пермского Иону сыграл Евгений Миронов. «Было интересно проследить, как мой герой меняется по ходу сюжета, — рассказывает актер. — Он приезжает в Пермь, чтобы обратить язычников в православную веру. И пытается действовать жестко. Но это не приводит к желаемым результатам. Тем не менее Иона продолжает терпеливо строить храм. А когда Москва жестоко расправляется с язычниками, встает на их сторону со словами "все мы люди Божьи"». Съемки фильма поражают размахом — в проекте было занято более двух тысяч человек. Десятки специалистов работали над созданием костюмов и грима, статисты, участвовавшие в массовых сценах, не брили бороды по несколько месяцев, чтобы сняться и в зимнем, и в летнем блоке. Работа над костюмами заслуживает отдельного внимания. Одежда жителей вымышленного «водяного» города Уроса сшита из настоящей рыбьей кожи. Из прочной кожи тайменя и ленка изготовили обувь, а из мягкой кеты — одежду. Костюмы племени вогулов сделали из шкур животных, а их доспехи — из костяных и деревянных пластин, скрепленных кожаными шнурами. В одежду воинов гвардии Асыки, главного антагониста князя Михаила, чтобы подчеркнуть их агрессивность, вмонтировали рога, кости и зубы животных. Для съемок были возведены целых два деревянных города. В подмосковной деревне Щеголево возник Усть-Вымь — первое православное поселение в парме. А недалеко от пермского города Губаха, на берегу реки Усьва, появилось масштабное поселение с крепостью, церквями, торговыми рядами и домами жителей. Кроме того, в Пермском крае, в заповедном урочище, построили языческий алтарь-жертвенник с идолами и золотой богиней воинов Сорни-Най. Кстати, по окончании съемок продюсеры решили не разбирать декорации на территории геологического памятника природы «Холодный Лог». Они предложили властям Губахи использовать их в качестве историко-туристического объекта и безвозмездно передали все постройки городу. А ранее кинокомпания подарила Губахе княжескую барку. Двадцатиметровое судно массой 10 тонн изготовили специально для схемок фильма: металлический каркас лодки обшили деревом, и внешне она полностью соответствует древнерусским судам XV века. Барка, которая без труда выдерживала около двадцати актеров — княжеских воинов, станет одним из главных объектов сквера, который будет разбит в самом центре города Губаха. Не обойдется в картине и без компьютерных спецэффектов. Так, чтобы в фильме появился боевой лось, пришлось воспользоваться «помощью» обычного коня. Его накрывали попоной-шкурой, а голову с рогами дорисовали на компьютере.
Екатерина: "Несколько дней из жизни И.И.Обломова" (СССР), реж.Никита Михалков, 1979 Вероятно, все мы читали книги Ивана Александровича Гончарова. Как мы все помним, у него было три произведения, которые неизменно начинались на букву "О" - "Обломов", "Обыкновенная история", "Обрыв". О книге "Обломов", написанной в 1859 году, сейчас как раз и пойдёт речь. Кому могла прийти в голову идея воплотить на экране эту бессмертную классику, входящую в обязательную школьную программу? Правильно, Никите Михалкову. Главную роль Ильи Ильича Обломова сыграл Олег Павлович Табаков. Перед нами предстаёт простая с виду история о не менее простых людях. Обломов - человек, каких ещё надо поискать. Он чрезвычайно ленив и апатичен, хотя причина подобного поведения никому не известна. Наш герой - владелец небольшого имения (по всей видимости, не слишком прибыльного, с таким-то хозяином), который большую часть времени проводит в праздности, предпочитая спать и бездельничать. Периодически его друг Андрей Иванович Штольц (Юрий Богатырёв), немец по происхождению, пытается вывести медведя из спячки, то есть изменить образ жизни Обломова. Однако зверь остаётся в своей уютной тёплой берлоге, то есть Обломов явно ничего менять не собирается, его и так всё устраивает. Но однажды Штольц знакомит друга с семейством Ильинских. Встреча с Ольгой Ильинской (Елена Соловей) не проходит бесследно. Между ней и Обломовым возникают романтические чувства. Которым, увы, так и не суждено закончиться свадьбой и счастливой семейной жизнью. Ольга любым способом пытается заставить Обломова, что называется, слезть наконец-то с родного дивана и начать действовать. Казалось бы, похвальное рвение, но увы, Ольга пытается переделать возлюбленного "под себя", чтобы ей самой было удобно и хорошо. А это ничем хорошим закончиться не может по определению. Не удивительно, что Ольга в конце концов расстаётся с Обломовым и выходит замуж за его друга Штольца. Отзывы на картину самые противоречивые, что наглядно показывает тот же "Кинопоиск". Но хотя бы один раз посмотреть кино определённо стоит. Ведь этот фильм, как и "Неоконченная пьеса для механического пианино" (кстати говоря, кино тоже снято Никитой Михалковым, и там тоже играют Олег Табаков и Елена Соловей), ещё раз расскажет нам о тех самых упоительных вечерах, лучше которых нет ничего на свете.
Екатерина: "Лолита" (Франция, США), реж. Эдриан Лайн, 1997 Честно говоря, я даже не знаю, как оценивать доставшееся мне кино. "Не зашло", к сожалению. Как написал кто-то в одном из отзывов - "я против такой любви". Рассуждать об эстетической красоте картинки как-то не хочется. Ничего завораживающего я здесь, увы, не нашла. И уж больно большой хронометраж, просто неоправданно огромный. И очень печальный финал. "В общем, все умерли!" Вот "Леон" мне понравился (даже несмотря на финал), но там совсем другой сюжет. Кстати, есть ещё версия 1962 года (эта - 1997). Я вообще против подобного, не важно, в чём это выражается - в кино или в книгах. Впрочем, однополая любовь меня уже не так сильно раздражает, как когда-то. По крайней мере, в книгах. Сама даже как-то хотела написать рассказ с подобной тематикой, но потом поняла, что не потяну. Ведь я всегда пишу только и исключительно о том, чего мне не хватает в реальной жизни. Кстати о реальной жизни... Нет, конечно, я вполне могу представить себе, каково это, любить мужчину старше себя. Иногда даже намного старше себя. Вспомнить хотя бы мою первую любовь - мне было 7 лет, а Валерке Матроскину уже 20 (так его звали, да-да, фамилия настоящая, не сомневайтесь). Потом он благополучно женился, чтобы переехать из подмосковных Мытищ в центр Москвы. Потом случилась у меня ещё одна любовь. Он жил в Санкт-Петербурге, и я посвятила ему стихи "Склонность к дождю". Нет, меня не смущало, что этот человек практически ровесник моих родителей. Он хотел, чтобы я приехала в Санкт-Петербург после школы учиться на океанолога. Увы, я не приехала, потому что уже не к кому было ехать, когда я закончила школу. Посвящается Сергею из Санкт-Петербурга Склонность к дождю Я когда-то совсем не верила, что возможна в Петербурге жизнь. Я бы, может, сама проверила… Но до берега не доплыть… Петербург – нет, не место для радости, там разбитое сердце моё… Те мечты, что не сбылись, без жалости вспоминаю порой, вот и всё… Хотя нет, погодите, я вспомнила… А точнее, пыталась забыть. Но такое забыть нет возможности… Как не смог человек разлюбить… Он мечтал лишь о том, что приеду я в Петербург, да, одна, налегке. Только у поезда нет отправления, я в Москве остаюсь. Всё, тупик… Нет, не сбылась мечта о профессии, я не та, я не стала Кусто. Океан бороздят пусть другие, мне теперь, увы, всё равно… Ну а он, продолжая надеяться, не дождался меня. Опоздала… И, мерцая, Большая Медведица ему путь в небеса указала… Только слушая песни о городе, иногда вспоминаю о нём… Петербург, ты – источник холода, а Москва для меня – это дом. Дальше был институт, и снова - любовь к человеку намного старше меня. Я училась на факультете международных экономических отношений, а он преподавал страшный и ужасный предмет "математическое программирование экономических задач". Именно благодаря этому человеку я и сейчас пишу. Он пробудил во мне какие-то особенные эмоции. Кстати, именно тогда я стала писать стихи. А потом, после ВУЗа, бросила всё, решив стать журналистом и писать книги. Посвящается Пантелееву Сергею Дмитриевичу Муза потерянной любви Я люблю твои глаза, Они - как невесомости гроза, Я люблю твои глаза, Они - как солнышка веселая лоза. Твои глаза - как яркий луч, Они и солнце из-за туч достанут, Твои глаза - потоки слез, Увы, осколки этих грез Умрут и потонут в ночи, Но счастья блик - ищи, ищи! Возможно, что осколок грез Отыщешь ты в тени звезды, Которую не знаешь ты... Да, ты не знаешь ту звезду, Да и никто ее не знает, Она сама себя от всех скрывает... И от тебя... какая мука, Она ведь любит... боже, скука! - Так скажешь ты. Но ты не прав, Ты не герой, ты - призрак, ты дурак. Она звезда, и никогда тебе не услыхать, Как плачут тихо звезды, А звезды тихо плачут. А может быть, иначе? А может, громко плачут? А может, и не плачут, А сразу вспышкой яркой любви свершив полет, Сгорают без остатка, Цену любви узнав. И королевой бала на час, последний час Звезда принцессой стала, на час, последний час. Но час к концу подходит, Звезда уже заходит, Цену любви узнав. Но вдруг ты улыбнешься, Как ты один умеешь, И та звезда растает, растает от любви. Поверь, она растает, Хоть счастья не познает. И точно не узнает, что ты совсем не тот. Ведь ты другой, я знаю, Тебе я посвящаю поэмы и стихи, Я раньше не писала, Теперь я музой стала Потерянной любви. Но ты ведь не узнаешь, что я пишу тебе... Возможно, даже лучше, но мне - нет, ты послушай! приятно - хоть во сне! - тебя другим увидеть, Хотя, конечно, глупо - порою ненавидеть, порою презирать, но снова о несбыточном мечтать. Во сне увидеть розы, Конечно, это грезы несбывшейся мечты. Хоть та мечта банальна, Конечно, идеальна лишь во сне. Но все же - что же я нашла в тебе? Какую же загадку ты всем нам загадал? Ведь до тебя - не скрою! - так скучно вокруг было, Считают тебя серым, но ты - совсем другой, Раз потеряла моя душа покой. Ты все перевернул, Ты кувырком перевернул все, что было до тебя, И это вовсе не секрет, не чудо и не волшебство, души твоей нетленной земное колдовство... Ты перевернул все кувырком, когда границы вымысла и правды стер одним крутым рывком. О боже, как банально, Немного идеально, Но это вовсе не секрет, не чудо и не волшебство, души твоей волшебной святое колдовство. Дальше была детская библиотека, очередная любовь к человеку старше меня на добрый десяток лет. Эта рана кровоточила долго. Посвящается Алексею Александровичу Копейкину - главному редактору сайта "Библиогид" Та женщина Грусть бесконечная, вечная Ваш разум пускай не тревожит. Радость, так быстро ушедшая, К сердцу снова тропинку проложит. Пусть то, что мечталось, все сбылось! А все, что желалось, исполнилось! Однажды в причудливом облаке снов Свой разум тихонько услышите. Пока же верьте в магию любви, Она не раз, не два, не три поможет… И пусть грядут уж сумерки, иллюзией считайте Вы победу тьмы, хоть с светом так они и схожи… Не бойтесь ничего, вперед идите, Я буду ждать вас там, за поворотом. И страхи перестаньте вы сачком ловить! Поверьте, что они – лишь прошлое, а вы За настоящим следуйте, но без оглядки! Пусть вымысел в реальность воплотится, И пусть мечта, что робко так дремала, оживет! И станет сердце биться много чаще, Согретое ТОЙ женщиной, которая, поверьте, лишь для ВАС поет… Посвящается Алексею Александровичу Копейкину - главному редактору сайта "Библиогид" Утро на Шаболовской Сегодня опять я тебя не увижу... Небо на меня надвигается... Вот уже падает... всё ниже и ниже... Я словно в тумане из ваты, даже уже не мечтается. Хмурая осень, лютая стужа... Кроме тебя, мне никто не нужен... Разные судьбы, калейдоскоп случайный. Но не стоит поддаваться отчаянию. Утро на Шаболовской наступит снова, Озарив мрачный розовый дом своим светом. Наконец-то я рассказать готова о том, что уже так сильно наболело. Когда-то ты был со мной груб, Я снова и снова тебя понять пыталась, Но моя любовь к тебе всё равно не кончалась... Пусть ты снова будешь меня обижать, Пусть я снова тебя понять не сумею, Лишь бы видеть тебя, Лишь бы одним воздухом Рядом с тобой дышать. Привыкни ко мне, ты успеешь! Не знаю, в какой ты живёшь плоскости, И возможны ли пересечения. Но всё равно, заранее прошу у тебя прощения. Я тебя не забуду... Мне не хочется плохой концовки, Не хочется снова разбивать сердце на осколки... Вечной любви не бывает, и мы все, конечно, не вечны. Но это не важно, ведь ты мне уже подарил любви бесконечность... Посвящается Алексею Александровичу Копейкину, главному редактору сайта "Библиогид" Песня «Часы любви» Кто-то часы назад крутил, Мне казалось, прошла вечность. Погружаюсь в бесконечность. Вот уже снег вижу опять. И снова февраль. Правда, мы стали другими. Мы изменились. Мы оступились. В городе снова туман, но это похоже на обман. Хлопья снега вокруг летают, но они почему-то не тают. Не подойду, не сверну с пути. Что суждено, то ждёт впереди. И вот уже назад пора. Мне кажется, я летаю. Вокруг всё тает. Подошла, оглянулась, простила. Подошёл, оглянулся, простил. Я тебя так и не отпустила. Ты меня так и не отпустил. Вот уже кончается день, Он промчался, как олень. Правда, мы стали другими. Мы изменились. Мы оступились. Но не поздно всё снова начать, Но не поздно к истокам вернуться. И оглянуться... назад... Вот уже утро наступило... Вижу всё тот же дуб у окна. Я тебя почему-то простила, Я снова готова вкус жизни узнать. Посвящается Алексею Александровичу Копейкину, главному редактору сайта "Библиогид" Ветка яблони сухой Давно не виделись с тобой, всё паутиной заросло... А ветка яблони сухой в ночи царапает стекло... Её ругают - непокой, тяжёлое воспоминанье... А я всё жду, что, может быть, увидишь ты очарованье Прошедших дней, когда тебя так преданно любила. Совсем ведь голову теряя, готовилась я в омут окунуться... Но ты не дал мне... И с тех пор я вся полна противоречий, Но нет, я редко нынче думаю о вечном. А отражение твоё повсюду вижу, голос слышу, Мечты, меж тем, так странны, непонятны. Поймёшь иль нет, вот в чём вопрос... Настала осень, воздух чист, везде росы я слышу свежее дыханье. И так надеюсь: увидишь всё же то очарованье... Увы - проходит время, не меняя ничего... Но где-то в глубине души я точно знаю, что тебе не всё равно... Ну а пока, вздыхая, реальность, где со мной ты, я меняю на красивое кино. А потом... да-да, потом в моей жизни появился ещё один человек. Судьбоносная встреча произошла 6 июня 2017 года. Роман-дневник "Осенняя соната" я посвятила именно этому человеку, которого встретила именно тогда. Образ мужчины, живущего в высотке на Котельнической набережной, до сих пор преследует меня. Посвящается Валентину Витальевичу Малиновскому Блюз опадающих листьев Блюз опадающих листьев... Его каждую осень я жду. О чём это я? Не о сне ли прекрасном, Что может нас всех посетить наяву? Не знаю, но чудится в воздухе стылом, Что я возвращаюсь туда, Где деревья всегда большие, Где трава всегда зелена, Где небо всегда синее, Где солнце всегда светит ярко. И мне от этих воспоминаний Всегда становится почему-то жарко. Я знаю, что это иллюзия, И чары быстро развеются. Но в стылом осеннем воздухе Всегда как-то иначе дышится. Там воздух прозрачнее и вкуснее, Он чистый, тёплый и терпкий немного. И в нём растворяешься, не замечая, Что осень порой бывает довольно сурова. Жёлтые и алые клёны по аллеям осторожно кружатся... Они, как и я, не готовы с мечтой о счастье расстаться... Посвящается Валентину Витальевичу Малиновскому Всё, закончен узор на стекле Однажды тёплым осенним днём Решила я книгу написать, Она рассказывала о том, Как трудно людей терять. Я часто слышала песни мотив, Те строки вели меня под дождём. Отчаянно хотелось верить в них, Но я, как обычно, играла с огнём. Кто-то будто стёр радости краски, И порой мне казалось, что я ношу чью-то маску. «Я тебя никогда не предам, Чтобы быть с тобой, я всё на свете отдам. У меня есть тайны, секреты, скелеты. Но для тебя я стану источником света». Где ты, знакомый мотив? Почему не заходишь в гости? Я всё жду, когда мир станет другим. Но однажды верить становится трудно очень. Вдруг остывшая зола с тихим треском вспыхнула снова, Но я и внимания не обращала, рисуя узоры на окнах. Холодным летним днём зачем-то встретились мы с тобой, С тех пор я сама не своя, будто сплю, но никак не найду покой… Из моей жизни так просто не уходи, оглянись, постой, задержись… Я отправлюсь опять на поиски, только бы отыскать тот знакомый мотив. Всё, закончен узор на стекле, дорисован, раскрашен и стёрт теплом. Мне до цели, конечно, долго идти, и не знаю, когда вернусь домой. Будет трудно решение мне найти, но я просто так не сдаюсь. Пусть в лабиринте я заблужусь, потеряюсь, собьюсь с пути. Всё равно я опять лицом к прошлому не повернусь, Но мне так хочется снова быть с тобой... Маме смешно, а мне - грустно. Когда, ну когда уже я перестану снова и снова наступать на привычные уютные грабли? Их было пятеро. Все они были старше меня. Кто-то на десяток лет, кто-то побольше. Каждый из них оставил свой след в душе и в сердце. Нет, конечно, у меня были реальные отношения, но, вот парадокс, не с теми, кого я любила. Для меня подобная любовь - это... Нет-нет, далеко не такое возвышенное чувство, каким бы мне хотелось его видеть. Но оно может стать именно таким, если сильно постараться. Что стало для меня самым серьёзным и суровым испытанием? Думаю, ответ однозначный - роман-дневник "Осенняя соната". Всё можно пережить, пока не начинаешь представлять, как пойдёшь дальше по жизни вместе именно с этим человеком. И я всё ещё не теряю надежду, что напишу продолжение "Осенней сонаты", "Весеннюю мелодию".
полная версия страницы